Академия Космического Флота: Аромат эмоций Селена Сирена
Цварга криво усмехнулась и произнесла:
– Я была о тебе лучшего мнения. А оказывается, ты такой же, как все, – и скрылась в шлюзе.
Я ещё несколько секунд переваривала услышанное, прежде чем тронуться с места. Какой шварх на меня нашёл хватать её за руку? Зачем вообще погналась? Ладно, остынет, и, может, мне удастся с ней поговорить нормально. А ещё было бы неплохо выяснить у Ирэны и Арэны, что я сделала не так.
С этими мыслями я перешагнула порог шлюза, и меня практически вдавило в пол, как будто мой вес увеличился как минимум вдвое. Даже дышать неожиданно стало заметно труднее. Что за шварх тут происходит? Почему всё так тяжело?! С усилием переставляя ноги, я прошла по коридору и вошла в огромный просторный зал. Вдоль правой стенки в ряд выстроились кадеты, среди которых были и ларки, и цварги, и миттары, и даже пикси. Множество знакомых и незнакомых лиц одновременно. Кто-то узнал меня в лицо, Тамара и Дорина вновь помахали руками, Керри и Свэн сдержанно кивнули. Тройки вчерашних нападавших я не увидела, зато зацепила взглядом свидетелей моего позора. Стараясь на них не смотреть, мышкой прошмыгнула на полигон и встала в строй последней, сразу за Деборой. Она гордо задрала подбородок и сделала вид, что рядом с ней пустое место. Ну и ладно.
В зал вошёл капитан Стивен Валлуни. Сейчас он показался мне чуть крупнее, чем я его запомнила в баре «Три пингвина», а может быть, это обманчивый полумрак тогда скрыл комплекцию офицера, сыграв со мной злую шутку. Ведь недаром даже траск отступил тогда перед капитаном, не желая ввязываться в драку. Стивен хмуро осмотрел нас, ненадолго задержал взгляд стальных серых глаз на мне, а затем произнёс:
– Добро пожаловать на полигон, кадеты! Отныне все ваши тренировки по физической подготовке будут проходить в этом месте. Вижу, что не все успели добраться до места занятий вовремя. Очень жаль.
Именно в этот момент дверь открылась, и на пороге появилось двое растрёпанных пикси и один миттар. Все трое выглядели запыхавшимися. Явно спешили, не рассчитав, что придётся добираться так далеко.
– Тридцать отжиманий за опоздание и встать в строй, – отдал приказ капитан Валлуни, не оборачиваясь на вошедших. – Итак, на чём я остановился? Ах да, все тренировки будут проходить здесь. Вы, наверно, уже обратили внимание, что полигон вынесен от основного модуля станции, а чтобы попасть сюда, вам даже пришлось пройти через шлюз. Кто мне скажет, что это может означать?
В зале наступила тишина, которую нарушило лишь тяжёлое дыхание троих опоздавших. Я мысленно содрогнулась от наказания капитана. Сурово он. Не представляю, как можно отжиматься здесь, когда даже обычные шаги даются мне с таким трудом, будто бы на каждую ногу навесили по здоровенному утяжелителю.
– Что, ни одного мыслящего существа на целых два направления?! – возмутился капитан Валлуни.
– Сэр, я думаю, что полигон вынесен за пределы станции, чтобы удобнее было тренироваться, – произнёс какой-то ларк с боевого.
– Сорок отжиманий, кадет Горн! Разумеется, полигон вынесен отдельно, чтобы было удобнее тренироваться! Не ёрничать мне тут. Ну, кто ещё выскажет разумные предположения?
После того, как кадета Горна наказали, уже никто не хотел строить догадки. Я неожиданно поймала себя на том, что этот грозный капитан совсем не похож на того добродушного и подвыпившего мужчину с Зоненна, который спас меня из крупной передряги.
– Здесь столько народу и ни одного гуманоида, который имел бы мозги, а не кашу в голове?! – капитан Стивен был недоволен тем, что мы молчали.
Неожиданно слева от меня взметнулась чья-то рука.
– Да, кадет?
– Мне кажется, что полигон вынесен за пределы станции из-за технических особенностей этого сектора и специального оснащения.
– Имя?
– Дебора Даффи, сэр.
– Направление?
– Техническое, сэр.
– Что ж, хорошо, кадет Даффи, – кивнул капитан. – Ваша догадка верна. Что Вас натолкнуло на такие мысли?
– Притяжение, сэр. Оно здесь заметно сильнее, чем в общем отсеке. К тому же, Вы сами обратили внимание, что данный сектор соединён со станцией шлюзом. Это слишком дорогостоящая вещь, чтобы быть обычным соединением. Я полагаю, что это специальная состыковка между частями станции, на которых действует различная сила тяжести.
Меня как обухом по голове ударило, я невольно покосилась на цваргу с уважением. А точно же! Как же я сама до такого не додумалась! Это объясняет то, почему тут так сложно ходить… Шварх, да тут даже стоять тяжело! Опоздавшие кадеты, обливаясь потом и тяжело дыша, встали в строй. Причём шестирукие пикси, которым, казалось бы, упражнение вообще должно было выйти как щёлканье орешков, выглядели ещё более вымученными, чем миттар.
– Кадет Даффи получает «отлично» за применение мозгов на занятии по физической подготовке, – объявил капитан Валлуни. – Больше никто высказаться не желает?
Он обвёл взглядом строй. Все молчали. Я украдкой посмотрела на однокурсников и обратила внимание, что кое-кто из них незаметно для себя приоткрыл рты, кто-то заметно побледнел. Вот ведь шварх, неужели это всего лишь действие повышенной силы тяжести?!
– Я смотрю, в строю присутствуют трое кадетов с Танорга, – я даже вытянула голову и посмотрела туда же, куда смотрел капитан. Действительно, трое темноволосых накаченных парней со смуглой кожей стояли через пятнадцать гуманоидов от меня. – Эта планета всегда отличалась технологическими новинками. Что скажете?
– Сэр, мы полностью согласны с кадетом Деборой, – произнёс один, сделав шаг вперёд.
На лицах практически всех присутствующих читалось одно и то же выражение: «Мы что, разглагольствовать пришли сюда? Когда уже тренироваться начнём?»
– Ясно, – в голосе капитана прозвучало еле уловимое разочарование. – Тогда встать в строй, право-о-о, шагом…
– Капитан! – с удивлением я услышала собственный голос.
– Да, кадет Радонежский? – капитан обернулся ко мне, а его серые глаза уставились на меня с непонятной мне смесью чувств. – У Вас есть что добавить?
Все посмотрели на меня, как на самоубийцу. Перебить капитана, который явно был не в лучшем расположении духа, да ещё и сурово наказывал!
– Да, сэр! Я считаю, что помимо повышенной силы тяжести в данном отсеке ещё изменён состав воздуха. Я практически уверен, что на полигоне пониженное содержание кислорода.
– Что Вас заставило так думать, кадет Радонежский? – холод в серых глазах на миг сменился удивлением.
– Во-первых, состояние однокурсников. Одышка, частое дыхание, обильное потоотделение у тех, кто отжался менее пятидесяти раз. Во-вторых, всё тот же дорогостоящий шлюз, на котором Вы акцентировали наше внимание. Если бы дело было лишь в силе тяжести, то можно было бы обойтись более простым механизмом. Ну, и в-третьих, с Вашим наказанием легче справился миттар, чем пикси, хотя у последних нагрузка распределилась не на две руки, а на все шесть. Единственное, в чём миттар превосходит пикси в силу особенностей расы – система дыхания, так как у него есть и лёгкие, и жабры, а, следовательно, он может добывать больше кислорода из окружающей среды.
– Хвалю. Ставлю «отлично» кадету Радонежскому. Пониженное содержание кислорода в воздухе можно заметить лишь по косвенным признакам. К сожалению, организмы гуманоидов настолько глупы, что у нас нет встроенных систем оповещения, когда уровень кислорода в окружающей среде падает до критической отметки. Именно поэтому внезапная потеря сознания от гипоксии – самая частая причина смерти десантников Космического Флота на планетах, которые по всем показаниям приборов пригодны к жизни. На моих занятиях вы будете постоянно сталкиваться с чем-то необычным, придумывать, как решать задачи в нестандартных условиях и адаптироваться к изменяющимся условиям. Физическая подготовка – это не просто накачанные мышцы, это, в первую очередь, работающая голова на плечах! А теперь, кругом, шаго-о-ом марш! Бе-го-о-ом!
И мы побежали. Было зверски тяжело, пот заливал глаза, я с трудом переставляла ноги. Радовало то, что я не услышала ни одной пошлой шутки в свой адрес – все ларки с боевого направления сражались с нехваткой кислорода так же, как и я. Но мне было сложнее вдвойне, так как моя выносливость не шла ни в какое сравнение с выносливостью остальных кадетов. Неожиданно для ларков и цваргов, привыкших, что именно они лучше всех справляются с заданиями по физической подготовке, вперёд выбились миттары. Судя по их перекошенным лицам, это стало сильным психологическим ударом. Затем пошли самые обычные упражнения, такие как отжимания, подтягивания, качание пресса и приседания. Разумеется, чтобы не умереть прямо на полигоне, я халтурила, как могла. Отжималась медленно, недоделывала упражнения, незаметно давала себе отдых тогда, когда никто на меня не смотрел. К концу тренировки пот катился с меня градом, форма насквозь промокла, мышцы ломило, от меня воняло так, как не воняло ещё никогда в жизни, а самое главное: я чувствовала лёгкое головокружение, свидетельствующее, что ещё немного – и я потеряю сознание. Несколько пикси и один таноржец всё-таки рухнули на пол ближе к концу тренировки. Кто-то бросился к ним, но был остановлен властным окриком:
– Оставьте, роботы уберут.
Когда капитан объявил, что тренировка окончилась, я просто не поверила своим ушам.
– Все могут идти, кадет Радонежский, задержитесь, пожалуйста.
Отчаянно кусая губы, я сдержала разочарованный стон. Как же я ненавидела этот полигон! Как же мне хотелось вдохнуть настоящий воздух с нормальным содержанием кислорода! А помыться… да я бы все оставшиеся кредиты отдала бы за то, чтобы мне разрешили помыться!
Капитан Стивен удивил меня. Как только двери за последним кадетом закрылись, офицер протянул мне кислородную маску. Разумеется, без лишних вопросов я сразу же надела её и сделала несколько жадных вдохов-выдохов живительного кислорода. Когда моё дыхание стало более или менее нормальным, капитан начал диалог:
– Станислав, я не просто так Вас позвал. Мне доложили о вчерашней драке в столовой.
Я мысленно застонала. Ну да, было бы глупо предположить, что капитан позвал меня лишь для того, чтобы заботливо дать подышать через кислородную маску.
– К сожалению, в этом году я являюсь куратором боевого направления, – было следующей фразой капитана, которая стала для меня открытием.
И вот тут я всё-таки застонала. Шварх! Неужели меня попросили остаться, чтобы повторно промыть мне мозги на тему того, что я вела себя недостойно? Капитан усмехнулся непонятно чему.
– Сам не рад этому. Я окончил техническое и считаю, что самые талантливые кадеты учатся именно на нём. Но адмирал настоял на том, что в последние годы среди боевого направления совершенно нет офицеров, кто получил бы звание выше майора. Выпускники этого направления – отличные бойцы, но они совершенно не умеют думать. Их просто некому вести в бой и направлять.
Я слушала и чувствовала, как мои зрачки становятся от удивления всё больше и больше. Так вот почему в начале нашей тренировки был такой странный опрос, что не так с полигоном, и почему капитан пытался добиться ответов от кадетов.
– Вы поэтому хотели, чтобы мы сами заметили, что состав воздуха отличается? – осторожно предположила я.
– Да, – капитан кивнул. – Я рад, что ты заметил, это доказывает, что я всё-таки не ошибся в тебе. Что касается вчерашней драки…
Капитан Валлуни замолчал, подбирая слова.
– Этого больше не повторится. Я знаю, что поступил плохо и должен теперь извиниться перед ларками, – забубнила я, вспоминая разговор с Люцифером.
– Это тебе твой куратор сказал? Киар Леру?
– Да, командор, – уныло подтвердила, избегая встречаться с капитаном взглядом.
В голове моментально всплыли его оскорбительные слова о том, что невозможно измерить коэффициент того, что в природе отсутствует. Капитан Валлуни несколько секунд наблюдал за моим лицом, а затем неожиданно запрокинул голову и весело расхохотался:
– Вот ведь, паршивец! Решил, что если унизит тебя, то таким образом отомстит мне.
– Простите? – я смотрела на преподавателя по физической подготовке по все глаза.
Он перестал смеяться почти так же внезапно, как и начал.
– Вот что я тебе скажу, Стас, – он дружески хлопнул меня рукой по плечу. – Я уже поговорил с идиотами со своего направления, они обещали, что больше не полезут к тебе. Что касается извинений – тот тут решать тебе, как поступить. Ничего не могу посоветовать. Формально, конечно, это ты первым заварил драку, да ещё и нанёс им серьёзные травмы, но фактически они сами на тебя напали. Я уже наказал их по всей строгости. Что касается тех ларков, что смотрели и не вмешались, – будь уверен, они тоже будут наказаны. А теперь беги по своим делам. Только я рекомендовал бы зайти тебе в медотсек и попросить энерговосстанавливающую сыворотку на основе кислорода, глюкозы, эль-карнитина и аминокислот. Скажи Дориану, что это я попросил тебе её выдать.
Я не могла поверить своим ушам! Капитан Стивен Валлуни, куратор боевого направления, не только не накинулся на меня с обвинениями, но ещё и дал «добро» на сыворотку! Реакция капитана шокировала меня до глубины души.
– Спа… спасибо, – произнесла я растроганно, возвращая кислородную маску.
– Ты, кстати, починил своего робота? – вдруг спросил Стивен.
– Нет, капитан, – я опустила глаза, вспомнив об Анчоусе и том, что с сегодняшней вынужденной покупкой презервативов я ещё не скоро скоплю на плату и инструменты для своего киберняня.
– Да брось, Стас, мы пили с тобой вместе. Когда мы вдвоём, можешь обращаться ко мне на «ты» и звать Стив.
Я удивлённо посмотрела на капитана и медленно кивнула головой. Мне-то в целом всё равно, как к нему обращаться, я-то наоборот не хотела нарушать субординацию, но если он настаивает, то кто я такая…
– У тебя уже была робототехника или аэрокосмическая техника? – тем временем продолжал расспросы Стивен.
– Нет, но сегодня будет.
– Тогда задержись после урока и прибери за собой. Капитан Теонора очень любит порядок. Она обязательно разрешит тебе воспользоваться инструментами, если ты произведёшь на неё впечатление чистюли, – подмигнул мне Стив.
– Спасибо за совет, – ещё раз благодарно кивнула я и широко улыбнулась. Хороший всё-таки мужик, этот капитан. – Мне уже пора.
– Давай, до встречи, – капитан повторно хлопнул меня по плечу. – И да, Стас, – донеслось до меня, когда я уже выходила из дверей полигона. – Тебе неплохо было бы немного подкачаться. А что касается нашего маленького секрета знакомства, то я надеюсь, никто об этом не узнает. Хорошо?
Мои уголки губ расплылись в невольной улыбке. Похоже, капитан переживает, как бы я не сдала его, что он сделал предложение мне стать кадетом Академии Космического Флота, находясь в алкогольном опьянении. Хотя тело ужасно болело после утомительной тренировки, руки и ноги почти меня не слушались, полигон я покидала в настроении куда лучшем, чем когда я туда пришла.
***
Капитан Стивен Валлуни стоял и смотрел в спину удаляющемуся кадету. Нет, всё-таки он не прогадал, взяв на борт транспортника этого пацана. Одинокий, худой, забитый, он точно будет тянуться к любому, кто предложит ему руку помощи и дружбу. Войти в круг доверия Стаса не составило капитану никаких проблем. Тщательный расчёт Стивена оправдал все его самые смелые ожидания: Киар Леру с первой секунды не только невзлюбил мальчишку, но и настроил против себя. Цварги вообще считают людей самой слабой и хилой расой, а тут ещё явно физически недоразвитый захухря. Для командора Леру, выпускника боевого направления с красным дипломом, кураторство над кадетом Радонежским – словно плевок в душу. И то, что в этом году боевое направление доверили именно капитану Валлуни, а не этому высокомерному цваргу – его рук дело. Капитану даже не пришлось настраивать Стаса против его куратора, тот и так отлично справлялся с этой задачей. Стоило Стивену только услышать о том, что Киар потребовал от кадета Радонежского извинений в адрес его обидчиков, капитана накрыло волной безудержного смеха. Всё складывалось как нельзя лучше!
«Ну что ж, командор. Ты отобрал у меня звание и любимую женщину, а я сделаю так, что твои же кадеты будут ненавидеть тебя и докладывать мне обо всех твоих промахах. В один прекрасный день я найду способ показать Аврелии и всему Космическому Флоту, что ты – лишь выскочка, добившийся своего положения и звания нечестными и подлыми методами».
Глава 10. Индивидуальная тренировка
После посещения полигона я вышла в основной сектор станции, стремясь как можно скорее попасть в свой бокс и помыться, но нос к носу столкнулась с семью ларками, теми самыми, которые были свидетелями моего вчерашнего унижения в столовой.
Первой моей мыслью было: «Бежать!» – но меньше, чем через терцию я поняла, при всём своём желании двигаться быстрее скорости черепахи просто не способна. Двухчасовая тренировка капитана Валлуни на полигоне с разреженным кислородом и повышенной силой тяжести дала свои результаты. Я успокоила колотящееся от страха сердце, сделала максимально невозмутимое лицо и попыталась пройти мимо них. Но ларки ждали именно меня.
– Тебе сильно досталось от капитана, да? – спросил один из них.
Я притормозила, так как вопрос был задан вполне миролюбиво, а главное поставил меня в тупик. Мне досталось от капитана? С чего это вдруг?
– Ах, ты же плохо знаешь общегалактический, – спохватился другой из них, неправильно растолковав моё напряжённое молчание. – В общем, мы тут с ребятами потолковали и пришли к выводу, что были не правы. Ты вчера просто виртуозно разделал Яна, Дика и Эра, доказав, что более чем достоин занять место Тодда в рядах ККФОМ-цев.
От удивления мои брови поднимались всё выше и выше. Вот чудной день какой-то! От кого ожидаю поддержки – обижается, кому хочу помочь – рычит, куратор боевого направления неожиданно тепло ко мне относится после того, как я нанесла серьёзные травмы его подопечным, а их друзья, наоборот, извиняются!
– М-м-м… спасибо, ваши извинения приняты, – протянула я, растерянно глядя на ларков.
– Мы это… поговорили с нашими одногруппниками, они пока не могут ещё приступить к занятиям, но Дик просил лично передать тебе, что он вообще не со зла, и не намеривался бить тебя, так, просто выяснить, почему тебя взяли вместо Тодда. Они с Тоддом лучшими друзьями были, восемь лет готовились к поступлению в Комический Флот, и тут ты… сам понимаешь…
Я кивнула, хотя ничего толком не понимала. Странные эти ларки, всё у них не как у людей! Вначале оскорбляют на пустом месте, называют чьей-то подстилкой, распускают мерзкие слухи, а в ответ на применение физической силы начинают вдруг относиться по-человечески. Нет, у них точно не все дома!
– Мир? – протянул широкую ладонь крупный ларк.
Меня посетило дежавю, ведь именно так сегодня утром протянули свои руки Керри и Свэн. Я улыбнулась своим мыслям и протянула свою руку в ответ.
– Мир.
Семь крепких рукопожатий дались мне с трудом, но я выдержала это нелёгкое испытание.
– А ребятам сильно досталось от капитана Валлуни? – почему-то пришло мне в голову.
– Да вообще ни о чём, – махнул рукой шатен, что стоял ко мне ближе всех. – Куратор их пожурил, но больше для вида, сказал, что всё прекрасно понимает, ведь Тодд действительно сильнее тебя. Намекнул на то, что у тебя есть какая-то специальная подготовка, и ты очень ценный кадр, недаром тебя вызволили с самого Захрана, – ларк засмущался, смешно зашевелив шерстяными ушами. – Мы, разумеется, понимаем, что это большая тайна и не будем ни о чём спрашивать. Капитан сказал, что тебя, как зачинщика драки, накажут по всей строгости, он об этом позаботится.
Я слушала ответ боевика и старалась не выдать глубочайшую степень изумления на своём лице. Лично мне капитан сказал полностью противоположенные вещи и убедил, что накажет своих кадетов, я уже молчу о том, что мне присвоили какую-то «специальную подготовку» и «вызволили с Захрана». Ну-ну, а оказывается, этот капитан не так прост, как кажется, и доверять ему не стоит. Вот я наивная, развесила уши, напридумывала себе, что капитан мне помогает, потому что чувствует за собой вину за то, что напился в том баре…
С улыбкой на лице я соврала, что легко отделалась какой-то сотней отжиманий, как раз для этого капитан меня и задержал на полигоне, после чего в задумчивости направилась в медицинский отсек за энерговосстанавливающей сывороткой. Конечно, подозрительное поведение капитана Стивена настораживало, но, быть может, он не хотел просто ссориться со своими подопечными, а потому преподал им всё в таком свете? Хотя, конечно, странно всё это. Мог бы сказать мне правду.
Поймала себя на том, что следовать советам капитана, чьих мотивов я не понимала, совершенно не хотелось. Но чувствуя, с каким трудом мне даётся переставлять ноги, и, зная, что вечером мне предстоит первая индивидуальная тренировка с Люцифером, я с тоской рассудила, что без энерговосстанавливающей сыворотки просто не справлюсь.
Дориан Бланк заохал и заахал, увидев моё плачевное состояние, запричитал, что нельзя после сотрясения мозга так нагружать организм, и сразу же выдал мне чемоданчик с одноразовыми шприцами с какой-то голубоватой жидкостью. Мне даже не пришлось говорить, что капитал Стивен Валлуни дал разрешение на использование сыворотки.
– Вот, это должно помочь в твоём случае, Стас. Людей у нас на станции не так много, а я заказываю все лекарства пропорционально расам, к которым они применимы, так что этот медикамент – вещь в очень ограниченном количестве, да и использовать её стоит с умом. Шпиц в сутки – не чаще! В составе не только аминокислоты и полезные вещества, но и более серьёзные компоненты, мобилизующие силы организма. Я видел, что твои показатели по физической дисциплине оставляют желать лучшего, и только поэтому делюсь с тобой запасами. Колоть в мышцу. Справишься? Всё понял?
Я заверила Дориана Бланка, что всё понимаю, буду расходовать медикамент с умом, душевно поблагодарила и в задумчивости направилась в собственный бокс. Когда приложила палец к сканеру двери, меньше всего я ожидала увидеть Натана, выходившего из собственной спальни в одном полотенце на бедрах и с огромным тёмно-фиолетовым фингалом под левым глазом.
– Привет, – произнесла, слегка опешив. – Что случилось?
– Привет, – буркнул мой сосед. – Ничего. Тебя не касается, – затем пренебрежительно поморщился. – Шёл бы ты мыться, несёт от тебя страшно, – и юркнул в свою комнату.
Обижаться на слова Натана сил не было, как и бросаться за ним и выяснять, что у него стряслось. От меня действительно несло за километр, к тому же я и так слишком много времени потратила на ларков с боевого направления и посещение медицинского отсека, а Натан сейчас, наверняка, ещё и переодевается. Времени на то, чтобы помыться и успеть на робототехнику оставалось впритык. Первым делом я расстегнула комбинезон и вколола целый шприц с голубоватой жидкостью себе в ягодицу. Приятное тепло растеклось по всему телу, и постепенно мне стало легче двигаться, откуда-то появились силы на душ и переодевание.
К боксу-мастерской, в котором проходила робототехника, я подходила, если и не полная сил, то вполне ожившая. От меня больше не несло птом за километр, да и сыворотка начала действовать. На этот раз пара оказаласьс аналитиками. Капитан Теонора мягкой походкой вплыла в бокс и приветливо всем улыбнулась. Это была очень милая шестирукая пикси средних лет с хаотичными пшеничного цвета кудряшками. Она начала урок с вопросов о том, что мы знаем об основополагающих правилах робототехники. В воздух взметнулся лес рук, цварги и ларки наперебой рассказывали, что роботы не имеют права навредить разумному существу, а таноржцы посматривали на них с лёгким снисхождением. Затем вопросы капитана усложнились, и отвечали уже только таноржцы, а все остальные кадеты их внимательно слушали. Это и неудивительно, так как Танорг, как поняла, являлся самым технологически развитым членом Объединённых Миров.
Когда вопросы Теоноры коснулись искусственного интеллекта, ребята рассказали в общих чертах, что это такое, но вот про такие узкоспециализированные вещи, как способы обучения искусственного интеллекта, они рассказать уже не смогли. Как я поняла, все трое таноржцев из моей группы относились к среднему слою населения, дорогостоящих роботов родители им не покупали. Как-то само собой вышло, что я рассказала про протоколы Human Autonomous Universal Support 8, которые мне удалось внедрить в моего киберняня. Капитан слушала меня, улыбаясь, а затем раздала всем практическое задание. После урока преподаватель сама меня подозвала.
– Кадет Радонежский, позвольте узнать, откуда у Вас такие точные знания?
Пришлось признаться, что раньше у меня был HAUS-8.
– А почему был? Неужели Вы такого замечательный и многофункциональный искусственный интеллект оставили на Захране? – изумилась преподавательница.
– Да нет, он со мной… – я смущённо поковыряла носком кеда гладкий пол, – просто он стукнулся… у него помят корпус и одна из плат, а у меня нет даже элементарных инструментов, чтобы его починить.
– Ох, что ж Вы сразу не сказали! – всплеснула руками Теонора. – Приносите его ко мне в любое удобное для Вас время, вместе разберёмся!
– Что, правда? – не поверила я своим ушам. С чего это вдруг капитану тратить своё время на меня и сломанного робота? После общения с капитаном Стивеном Валлуни я стала подозрительно относиться к любым проявлениям безвозмездной помощи.
– Конечно! Космический Флот постоянно зажимает средства на покупку роботов для обучения кадетов, а уж такая вещь, как HAUS-8 мне и не снилась! Я хотела бы пообщаться с ним лично, да и если кадетам продемонстрировать такой великолепный образец искусственного интеллекта, то, я уверена, это улучшит их мотивацию. Конечно, если Вы разрешите.
p>Я заверила, что обязательно заскочу на неделе с тем, что осталось от моего бедного киберняня. К сожалению, время на коммуникаторе подгоняло. Наскоро пообедав в столовой в полном одиночестве, я побежала ещё на три лекции.С каждым часом моё настроение неуловимо становилось всё хуже и хуже. Я пыталась себя убедить, что нет ничего страшного в индивидуальном занятии с Киаром Леру, но, сколько бы я себя ни убеждала в этом, легче не становилось. Немного обрадовал лишь тот факт, что в отличие от капитана Валлуни, Люцифер назначил мне тренировку в небольшом зале в основном секторе станции, а не на полигоне с разреженным кислородом и повышенной гравитацией. И всё же в зал «П-13» я вошла, как на эшафот.
***
Когда от природы дано улавливать эмоции окружающих, больше всего на свете начинаешь ценить одиночество. Именно поэтому цварги по своей сути очень одинокие существа, а большинство из них никогда не женится и не заводит семью. Да что там, большинство из них даже не имеет постоянных любовниц, потому что женщины постоянно раздражают своими мыслями, желанием угодить и дурацким беспокойством по поводу того, остался ли цварг доволен.
Киар Леру не был исключением. А потому, когда он проснулся в собственном боксе, а Аврелия Кларк вновь оказалась лежащей у него на груди, он испытал лёгкое раздражение. Совершенно не испытывая угрызений совести, Киар разбудил черноволосую цваргу.
– Доброе утро, любимый, – промурлыкала девушка, потягиваясь в его постели.
– Доброе, Аври. Почему ты нарушила наш договор и не ушла вчера вечером? – в лоб задал вопрос Киар.
– М-м-м… ну мы так давно не виделись, – растерялась майор, – вот я и подумала, что не будет ничего плохого, если я останусь на ночь в твоём боксе…
От девушки пришла волна замешательства и тревоги.
– Ты неправильно подумала. Наши обычные договорённости не меняются. А теперь собирайся, пожалуйста, и уходи. Я ещё не успел сделать дела, касаемые вверенных мне подопечных.
Аврелия несколько секунд сидела на кровати, а затем её глаза неожиданно наполнились слезами и она зарыдала.
– Ну почему, Киар? Почему у тебя всегда служба стоит на первом месте?! Сейчас не война с горилломами и не переговоры с трасками! Почему ты просишь меня уйти?!
На Киара буквально обрушился шквал эмоций девушки – досада, ненависть, обида, ревность, беспомощность, уязвлённость. Он, пошатнувшись, схватился за голову. Именно из-за этой взрывной смеси чувств Аврелии он терпеть не мог, когда она оставалась с ним дольше заранее оговоренного времени.
– Аврелия, прекрати это, немедленно! Или ты сейчас же уходишь из моего бокса, или между нами всё кончено!
Девушка мгновенно побледнела, увидев рассвирепевшего командора. Все её чувства были вытеснены одним единственным – страхом. Она, больше не говоря ни слова, вскочила с постели, одним ловким движением натянула на себя комбинезон и выскочила за дверь. Киар облегчённо перевёл дух и вытер выступивший пот со лба. Нет, всё-таки женщины – это слишком сложно. Недаром на Цварге на десять мальчиков рождается всего две-три девочки. Сама природа этой расы говорит о том, что цварги не созданы для длительных и прочных отношений, лишь малая часть цваргов способна на женитьбу.
Выкинув Аврелию из головы, Киар отправил кадету Радонежскому его новое индивидуальное расписание.
***
Весь неимоверно длинный и утомительный день я дёргалась и переживала, думая о тренировке с Киаром Леру, а к моменту, когда дверь в зал «П-13» автоматически отъехала в сторону, у меня уже просто не осталось сил, чтобы переживать. Я молча прошла в центр зала и встала напротив о чём-то думающего командора. Тёмно-синий комбинезон Космического Флота сидел на нём идеально, подчёркивая поджарое строение тела и мускулатуру, а вот сам цварг выглядел немного уставшим и измотанным, под глазами залегли еле различимые тени.
– Здравия желаю, командор Киар Леру. Кадет Радонежский на занятие прибыл согласно расписанию.
Хмурый цварг сфокусировал на мне свой взгляд. Мне показалось, что он заметил моё присутствие лишь после того, как я с ним поздоровалась.
– Разминайтесь, – коротко он бросил мне.
Не обращая внимания на то, что меня не сочли достойной элементарного приветствия, я философски пожала плечами и приступила к разминке. Мышцы гудели после утренней тренировки, но сыворотка дока делала с моим телом чудеса, прогоняя усталость и боль. Киар Леру рассеянно наблюдал за мной, а я же с несвойственным мне равнодушием приступила к суставной разминке.
– Кадет Радонежский, – обращение ко мне прозвучало крайне неожиданно. – Вы знаете, что показали на экзаменах очень высокие баллы сразу по нескольким дисциплинам. Удивительно, не ожидал, что на Захране такое хорошее образование.
Я вздрогнула. Ну да, при всех недостатках моего отца, он готовил из меня преемника собственного бизнеса, а потому, когда я ушла на домашнее обучение, моими учителями были только лучшие из лучших. Они дали мне программу, которая ушла далеко за пределы школьной, а в Высшую Школу Бизнеса и Управления Планетой вообще принимали лишь детей высокопоставленных личностей.
– Я люблю читать инфосеть и смотреть научные голофильмы, – ответила я, тщательно стараясь скрыть своё напряжение за ускоренными приседаниями.
– Настолько любите, что практически по всем разделам математики, биологии, химии и физики у Вас знания выпускника Академии Космического Флота? – перебил меня цварг, а в его голосе прозвучала тонкая издёвка.
Шварх! Желая поступить в Академию, я немного перестаралась, выуживая все-все свои знания. Вполне логично, что большинство абитуриентов знают дисциплины на уровне колледжей, а весь акцент делают на физическую подготовку. Что ж, мне оставалось лишь держать лицо.
– Да, настолько люблю, – подтвердила, делая вид, что не понимаю, к чему клонит куратор.
Его вопросы заставили меня насторожиться.
– Зачем же Вы тогда поступили на моё направление? Почему не аналитическое? – продолжал тем временем Киар.
Я не знала, что отвечать, поэтому для разнообразия сообщила правду:
– Я разбираюсь в точных науках, но это не совсем то, чем мне хотелось бы заниматься по жизни. Я мечтаю путешествовать по космосу, а не сидеть в лабораториях. К тому же, было бы здорово научиться чему-то новому, например, пилотированию. Всему этому учат на техническом направлении, поэтому я его и указала в документах. О том, что Вы будете моим куратором, мне никто заранее не сообщал.
Люфицер хмыкнул в ответ на мою речь, вопросов больше не последовало, а я приступила к лёгкой растяжке. Я понимала, что сейчас сыворотка дока заглушает мышечную боль после утренней тренировки на полигоне, однако, если я не растяну забитые мышцы, то завтра они будут болеть вдвойне. В зале «П-13» опустилась тишина, цварг, кажется, удовлетворился моими ответами, а я чуть расслабилась и сосредоточилась на упражнениях. Именно поэтому очередная реплика Киара Леру застала меня врасплох:
– А у Вас отличная растяжка, кадет Радонежский. Мне всё любопытнее и любопытнее было бы взглянуть на программу обучения на Захране, – его тёмные глаза изучающе смотрели на меня, а в них танцевали искры превосходства, как будто бы он поймал меня на чём-то с поличным.
Вот как можно похвалить так, что я сразу почувствовала себя оплёванной? Запоздало пришло понимание, что балет, на который я ходила по настоянию мамы, помимо выносливости дал мне ещё и очень хорошую растяжку, гораздо лучшую, чем у среднестатистического кадета первого курса Академии. Повезло, что я ещё по привычке не села на шпагат.
– К сожалению, сигнал на Захран проходит очень плохо из-за многочисленного космического мусора, но Вам это и так известно. Если Вы всё-таки считаете, что образование на моей родине действительно достойно Вашего внимания, то кто я такой, чтобы мешать Вам изучать данный вопрос в своё личное время. К сожалению, сам я помочь в этом вопросе не могу, так как составлением школьной программы не занимался, – проговорила, еле сдерживая раздражение.
Да что он ко мне прицепился-то? Мерзкий, самодовольный, властный тип.
– Разминка окончена! – командор вздёрнул меня, словно котёнка за шкирку. Это произошло быстрее, чем я могла уловить глазом его перемещение по залу.
Теперь он возвышался прямо надо мной, крепко держа меня за шиворот, и с прищуром всматривался в моё лицо жуткими агатовыми глазами. Между нашими лицами оставалось всего несколько сантиметров, я чувствовала его частое дыхание на своей щеке. Чёрный зрачок сливался с радужкой, а белки тронула лёгкая красноватая сеть капилляров. Цварг был взбешён моим ответом, но продолжал держать себя в руках.
– Кадет Радонежский, мне надоело ходить вокруг да около. Я чувствую, что с Вами что-то не так, и даю Вам шанс во всём признаться самому. Обещаю, если в Вашей истории нет ничего, что угрожало бы Космическому Флоту и не противоречило Уставу Академии, Ваша тайна останется тайной. В противном случае, пеняйте на себя, – и прозвучало это конкретно угрожающе.
В первую секунду я перепугалась, но почти сразу же поняла, что, несмотря на мою внешность, очевидные нестыковки в образовании и физической подготовке, Киар Леру всё равно ничего не знает. Мысль сознаться во всём цваргу промелькнула, но умерла в зародыше. Помимо того, что я поменяла пол и назвалась другим именем, я нарушила ещё один важный пункт Устава. При подаче документов я указала, что мне есть двадцать один год, хотя на самом деле мне всего лишь девятнадцать. Согласно Уставу я не имею права учиться в Академии Космического Флота.
– Командор Киар Леру, я не понимаю, о чём идёт речь, – услышала я свой чёткий и звонкий голос в опустившийся тишине. – Я честно поступил на техническое направление. Да, у меня есть глубокие знания в некоторых дисциплинах, а кроме того, я отстаю по физической подготовке в силу своего телосложения, но я намерен догнать своих одногруппников во всем, в чём я отстаю.
Цварг криво усмехнулся, отпустил мой комбинезон и сделал шаг назад.
– Ваш ответ принят, кадет Радонежский. У Вас стоит «отлично» за сегодняшнее занятие по физической подготовке, покажите, чему же Вы научились. В боевую стойку, быстро!
И прежде, чем я успела выдвинуть правую ногу вперёд, перенести вес на заднюю левую, а руки согнуть в локтях, Киар неуловимым движением подсёк меня своим хвостом, даже не шелохнувшись с места. Мир перевернулся – и я уже лежу на лопатках.
– Вставай.
Я встала.
– В боевую стойку.
И снова мир перевернулся раньше, чем я успела вдохнуть. Было больно, но я старалась не показывать виду. Несколько раз подряд командор требовал от меня встать в боевую стойку, но при этом одним ударом укладывал меня на покрытие зала раньше, чем я успевала осознавать, что происходит. Воздух раз за разом выбивало из лёгких, стремительно падала моя самооценка, подстёгиваемая насмешливым: «Ну же, кадет, вставайте! Вы же хотите догнать одногруппников?»
И он это называет обучением? Да это же форменное издевательство! Чего он добивается? Неужели думает, что постоянно кидая меня на пол, сможет сделать меня сильнее или лучше?
Цварг лишь противно ухмылялся в ответ. Я медленно стала закипать. После очередного моего падения, когда я пребольно отбила себе бедро и запястье, я не выдержала:
– Командор, чего Вы добиваетесь? – спросила сквозь зубы, понимая, что меня уже трясёт от вида этого напыщенного цварга.
– Вопрос, кадет Радонежский, чего добиваетесь Вы, – с обезоруживающей улыбкой ответил мне Киар. В любой другой раз я, наверное, испугалась бы его острых клыков, но сейчас я была зла настолько, что место страху в душе не осталось совсем.
– Я пришёл в «П-13» согласно Вами же составленному расписанию, чтобы заниматься физической подготовкой. А Вы вместо того, чтобы учить меня, занимаетесь избиением, – ответила, так как сил терпеть очередные издевательства у меня уже не было.
– Почему же избиением? – наигранно удивился цварг. – Вы же получили высший балл на занятии по физической подготовке у капитана Валлуни, а потому должны с лёгкостью отражать простые подсечки, – его язвительный голос источал неприкрытую брезгливость. – А может, Вы всё-таки сознаетесь, что слишком слабы и хилы для того, чтобы учиться в Космическом Флоте?
На этот раз я была готова к тому, что меня попытаются уложить на лопатки. Я краем глаза следила за хвостом цварга и успела вовремя подпрыгнуть, а его конечность пронеслась у меня под стопами. Я обрадовалась тому, что у меня наконец-то получилось уйти от удара. Моя улыбка настолько не понравилась Киару Леру, что в ответ он словно хлыстом обвил мою переднюю ногу и резко дёрнул на себя. Как результат – я снова упала.
Кряхтя и ругаясь про себя, я встала и оттёрла пот со лба. На этот раз падение было очень болезненным, я даже боялась представить, как много гематом у меня будет завтра утром.
– Признайтесь, кадет Радонежский, – прозвучало насмешливо со стороны цварга, при этом он, не отрываясь, смотрел в упор на меня. – Вы попали в Академию исключительно благодаря чьей-то протекции. Вы слишком немощны, ленивы, неповоротливы и изнеженны. Не удивлюсь, если капитану Валлуни хорошо заплатили, чтобы он взял Вас вместо ларка.
И прежде, чем подумать, кому и что я говорю, с моих губ сорвалось:
– Вы занимаетесь избиением меня, потому что прекрасно знаете, что сильнее и ловчее меня, но вместо того, чтобы показать, как надо уходить от атаки, Вы наслаждаетесь своим положением сильнейшего и срываете на мне свою злость. Это низко и недостойно звания командора.
Чёрные радужки цварга расширились, я моментально утонула в них.
… «Съешь сама или силой заставить?» Огромная жирная белая личинка извивалась в руках Якова, а я растерянно переводила взгляд с него на личинку и обратно и никак не могла понять, что они хотят от меня. Ребята достали это существо из навозной кучи, что была на заднем дворе нашей школы. Это же несъедобно! Яков с силой заломил мне запястье, на моих глазах выступили слёзы. «Прекрати, мне больно!» Вырваться не получалось, ноги были связаны. «Повторяю ещё раз, ты сама съешь или силой заставить?» – он спросил так, как спрашивают заботливые бабушки: «будешь на завтрак яичницу или кашу?» «Почему я должна это делать? Я не понимаю!» Дикая боль пронзила запястье. «Не всё же время тебе питаться деликатесами, пора разнообразить свой рацион». «Я не хочу!» Я заплакала. «Подумай хорошо, мне не нравится причинять тебе боль, но ты меня заставляешь…» Я взвизгнула, раздался тихий хруст. «Да, да, я съем, конечно!» «Ну, вот и отлично! Лови!» – и с этими словами личинка приземлилась мне лоб. Раздался смех одноклассников. Я схватила её левой рукой, так как правой шевелить не получалось, и, не чувствуя вкуса, усиленно стала работать челюстями. «Фу, меня сейчас стошнит, как она может ЭТО есть?!» «Отвернись» «Запить не хочешь?» Последняя реплика принадлежала главному зачинщику. Яков расстегнул ширинку и, я не могла в это поверить, стал писать на меня! Подол школьной формы, колготки, некогда белого цвета и рубашка тут же намокли под воняющей струёй его мочи. «Мусорная королева из обоссанного хлева»….
– Кадет Радонежский! Станислав! Стас! Да очнитесь же уже! – кричал на меня командор.
Зал «П-13» постепенно принимал свои очертания. Я лежала на полу, а Киар тряс меня за плечи, стараясь привести в чувства. Я чувствовала, как подрагивают мои губы, как жгучие слёзы текут по щекам, и даже запястье болит ровно так же, как тогда. Ощущение страха, боли, ужаса, полнейшей беспомощности маленькой девочки, над которой жестоко глумятся её одноклассники, постепенно отступало.
В голове всплыла характеристика Натана в адрес командора – «энергетический вампир», которую я посчитала шуткой разбушевавшегося воображения соседа на транспортнике. Теперь я понимала всю глубину своей глупости и детской наивности. Не знаю, какими способностями обладают цварги, но командор каким-то образом вломился в моё сознание и заставил меня вновь пережить один из тех моментов моей жизни, который стремилась запрятать как можно глубже в своих воспоминаниях.
Столько лет мои одноклассники травили меня тем, что всё, чего я добиваюсь, – это следствие денег моего отца. Сколько лет я терпела их насмешки и презрительное: «Ну, это же королева мусора, ей всё можно…» или «Разумеется, ей зачтут экзамен автоматом! Ты в курсе, кто её отец?» Я пыталась не выделяться на общем фоне, одеваться, как все, стала пользоваться школьным аэробусом и даже специально делала ошибки в контрольных. Но чем больше я старалась, тем больше презрения я читала в глазах своих одноклассников. Они меня ненавидели просто за то, кем я была. Их шутки с каждым разом становились ядовитее, а проделки менее безобидными.
Отец даже и слышать не хотел об этой истории, сказав, что я наверняка всё преувеличила и нафантазировала, а руку сломала, лазая по деревьям. Он перечислил на мой счёт пятьсот кредитов, чтобы я привела себя в порядок и купила новую форму. С тех пор я возненавидела деньги нашей семьи.
А Киар Леру проявил виртуозное манипулирование. Даже мой отец не такой первоклассный манипулятор, как Киар Леру. Наверное, замысли я действительно что-то плохое против Космического Флота, я бы не выдержала такой психологической атаки и во всём призналась бы. Действия и методы командора были мне омерзительны настолько, что я всё никак не могла остановить поток слёз. Душу жгла обида, и в то же время я понимала, что глупо будет обижаться на командора. Он всё равно ничего не поймёт и не будет раскаиваться. Он сам предупреждал, чтобы я «пеняла на себя». Я пришла на занятие, наивно думая, что он будет подтягивать меня по физической подготовке, а он затеял всё это лишь с одной целью – выяснить ответы на собственные вопросы.
– Вставайте, – командор протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я отшатнулась от неё, как от ядовитой змеи. Доползла до стенки и встала, опираясь на неё.
– Послушайте, кадет Радонежский, Вы можете думать обо мне всё что угодно, но я в первую очередь офицер Космического Флота и должен был убедиться…
– Извините, сэр, я могу идти? – перебила я цварга. Кто я такая, чтобы он отчитывался передо мной? Не хочу слушать его лживые речи. Мне было мерзко находиться рядом с куратором.
– Идите, отдыхайте. Занятие окончено.
Я выбежала из зала «П-13», на ходу вытирая слёзы.
***
«Все как будто сговорились, чтобы достать меня сегодня», – со злостью думал Киар. – «Начиная с неприятного сюрприза в виде Аврелии в моей постели утром и заканчивая неутешительными прогнозами дока по состоянию здоровья моего брата». Док Дориан Бланк передал мне распечатки анализов Юлиана Леру во время обеденного перерыва с коротким: «Мне очень жаль».
– Шварх! Шварх! Шварх! – взвыл командор.
Его старший и любимый брат медленно умирал, а он ничего не мог поделать с этим: ни понять, почему тому стало неожиданно заметно хуже, ни найти подходящее лечение.
Со злости Киар ударил хвостом по столу, и от силы его мощного удара шип разломил не самую хрупкую столешницу надвое.
– И какого шварха мебель на станции такая хлипкая?! – недовольно произнёс Киар себе под нос.
Те временем роботы-уборщики выехали из специального отсека и принялись за ремонт мебели, благо она была сделана, как и подавляющее большинство предметов на станции, из трансформ-пластмассы и легко поддавалась ремонту.
Все лекции командор провёл, не глядя на кадетов, читая материал скорее на автомате, чем осмысливая сказанное. О том, что у него сегодня ещё и индивидуальное занятие с кадетом Радонежским, Киар Леру вспомнил в последний момент. За всеми беспокойными мыслями об ухудшающемся состоянии брата он даже забыл, что сам назначил дополнительную тренировку кадету, попавшему в ряды ККФОМ-цев исключительно по недоразумению. Его злило, что он должен тратить время на этого сопляка, когда мог бы попробовать поискать новое лекарство для Юля.
Время было без пяти минут восемь, а потому командор решил залезть в инфосеть станции через коммуникатор и проверить успеваемость Станислава. Каково же было его неподдельное удивление, когда за два дня учёбы кадет получил несколько оценок «отлично», в том числе и по физической подготовке! Последнее казалось Киару форменным издевательством! Да какое может быть «отлично», когда невооружённым взглядом видно, что Радонежский сломается от первого же порыва ветра?!
Самоуверенность и спокойствие, которое исходило от кадета, когда он вошёл в «П-13», было далеко не тем, что требовалось Киару Леру. Командор хотел понять, что задумал Радонежский, какое отношение имеет к капитану Валлуни, а кроме того, он подсознательно чувствовал фальшь в кадете, но всё никак не мог понять, в чём она состоит. Он намекнул, что видит нестыковки в его биографии, предложил чистосердечно во всём признаться и даже пообещал сохранить его тайну, но… кадет оказался тем ещё упрямым ослом.
Киару ничего не осталось, как целенаправленно вывести Радонежского из себя, чтобы получить ответы на свои вопросы. Разозлённые люди перестают контролировать речь и чаще всего непроизвольно открывают тайны. Взбешённый, как и в стельку пьяный гуманоид, говорит то, что думает, не фильтруя свои мысли. Спаивать кадетов в стенах Академии строго запрещено, а вот поиграть на их нервах – неплохой способ узнать то, о чём они думают на самом деле. А Киар Леру, как и любой цварг, умел виртуозно играть на чувствах.
Кадет Радонежский проявил небывалое терпение, постоянно вставая с пола в боевую стойку. Киар не мог не отметить колоссальную выдержку и упорство парня, особенно если учесть, что с утра у него была выматывающая тренировка на полигоне. Он рассчитывал с лёгкостью вывести кадета из себя, но командору пришлось попотеть, прежде чем он ощутил нарастающее напряжение и недовольство Радонежского. Ещё несколько болезненных подсечек – и он таки довёл кадета Радонежского до нужной точки кипения.
Тот сам начал разговор. Слово за слово и Киар вывел его на диалог, даже оскорбил, назвав слабым и хилым, хотя в душе так не считал. Ни один слабый человек не уложит вначале траска, а затем троих ларков. Киар пытался эмоционально раскачать кадета и вывести его на чистую воду. Вот только ни его грубые подсечки, ни оскорбления не работали. И лишь вскользь брошенная фраза о том, что кто-то заплатил, чтобы он здесь учился, пошатнуло самообладание парнишки.
Леру просто ничего не оставалось, как дожать Радонежского единственно возможным из оставшихся способом. Он вторгся в сознание человека и обрушил на него гору эмоций. Эмоциональный взлом сознания – так это называется у цваргов. Не просто так их расу за глаза называют «эмоциональными вампирами», ведь цварги с лёгкостью и впитывают, и насылают нужные им эмоции на любое разумное существо, был бы зрительный контакт. И он наслал на кадета волну страха.
Станислава резко скрутило, он упал на пол, а из затуманенных ярко-синих глаз рекой хлынули слёзы. Чувствуя всю глубину охвативших парня эмоций, Командору Леру стало безумно стыдно за свою выходку. Впервые в жизни командор почувствовал себя настолько гадко и паршиво, что захотелось пойти помыться. Всё-таки, по негласной договорённости среди цваргов взлом сознания применяли только к особо опасным преступникам и шпионам, чтобы заставить их говорить. Обычно после волны панического страха гуманоиды тут же сознаются во всех своих прегрешениях. И вновь кадет Радонежский повёл себя не так, как все. Когда он пришёл в себя, вместо того, чтобы дрожать как осиновый лист и умолять не трогать его, в ярко-синих глазах отчётливо читалось презрение к своему командору.
Киар утешал себя тем, что дал кадету возможность во всём признаться самому, но тот не захотел сотрудничать. В жизни командору Леру неоднократно приходилось поступать не самым благородным образом, но так мерзко на душе ещё не было ни разу. И всё-таки всё это Киар сделал не зря. Одна еле заметная зацепка у него всё же появилась.
Он встал, чуть пошатываясь, включил коммуникатор и дал задание своему цифровому помощнику.
– Найти данные по захухре Станиславу Радонежскому. Выяснить, если ли у него богатые родственники или друзья, количество кредитов на счётах, кто оплачивал отель на Зоннене.
Читать бесплатно другие книги:
