Шустрый. Рождение воина Трефилов Алексей
В итоге завис в мастерской на четыре дня, доплатил еще пятнадцать монет. В городской совет направил посыльного – уведомил, где меня искать. Работал, только изредка отвлекаясь на бумаги и посетителей. Народ, конечно, пальцем у виска крутил – барон с ума сошел, – но мне было все равно. Вооружился по плной программе под патрон центрального боя. Сделал два новых четырехствольных пистолета и двуствольный дробовик-хауду – обрез не обрез, ружье не ружье, а что-то среднее. После моих коряво сделанных дульно-зарядных поделок это была просто сказка. Патроны высверлил из медного прута – перезаряжаемые, по тридцать штук на каждое оружие. Они, как всегда, были самой трудоемкой частью работы, их Кусакой под размер не подгонишь. Если бы не топор, я вообще не знаю, сколько бы провозился, он у меня вместо станков работал. Экстрактор и тонкие медные пластинки заменили обоймы, что позволяло мне производить перезарядку с невиданной скоростью – для этой планеты, конечно. Теперь мог не бросать оружие после залпа, а при некоторой удаче использовать его вновь. Про запас заготовил капсюлей и пуль.
Выполз на свет солнышка с чувством глубокого удовлетворения. Старый пистолет разобрал на части и торжественно утопил в ближайшей канаве – все же он неплохо мне послужил. Направился в особняк и засел в кабинете за кружкой вина, которое, естественно, принес с собой, как и полоски вяленого мяса. Разложил на столике свое огнестрельное богатство, рядком выставил патроны и начал полировать все кусочками замши. Части оружия должны быть гладкими, как попка младенца, самый маленький дефект и заусенец способны испортить все дело. И вообще люблю это дело: руки заняты несложной рутиной, а голова отдыхает. Медитировал часа два, а потом пришла Маурика и начала доставать расспросами. Настрой у меня сразу же пропал, я свинтил все обратно. Только было собрался послать любопытную сверх всякой меры девицу, как произошла странная вещь. Она замолчала на полуслове и замерла так, как будто прибор выключили.
– Эй, подруга, ты чего? – Я подумал, что она что-то неожиданно вспомнила или мысль какая в голову пришла.
Встал со стула и попробовал заглянуть ей в глаза. Маурика неожиданно схватила со столика шомпол и попыталась провертеть во мне дырку. На автомате перехватил ее руку, поднырнул под нее, немного довернул и прибавил свою силу к инерции ее удара. Шомпол вошел ей в бок. Девушка посмотрела на меня сначала с удивлением, потом в ее глазах отразился ужас, ноги подкосились, она упала на пол и забилась в агонии. Душераздирающий визг ворвался мне в голову, завизжал циркулярной пилой, вышибая из головы остатки разума, в глазах помутнело. С трудом, как столетний старик, сделал шаг к столу. Поднял хауду, весившую целую тонну, попытался негнущимися пальцами взять два патрона в обойме. Уронил. Стиснул зубы и сосредоточился – взял другую и кое-как запихал ее в стволы. Дернул рукой, они защелкнулись, повернулся к дверям – и на этом силы меня оставили. Упал боком на пол, обнял хауду, как лучшего друга, и замер, в глазах мерцало, я практически ничего не видел. Кто-то зашел в двери и остановился рядом.
– Можете передать нашим покровителям в столице, что дело сделано, – сказал судья Прузант.
– Непременно, – ответил Серый. – Откуда у вас такой сильный амулет?
– Не суть важно. Интересно другое – наш самоуверенный и весьма шустрый дружок попался на ту же уловку, что и другие чистокровные. Думают, что раз им амулеты приказывать не могут, то их можно не бояться. Маурику жаль, сочная штучка была. Кстати, ты получил бумаги?
– Не знаю, о чем ты говоришь.
– Не шути со мной. Решил золото в карман положить? Я тебя столько лет знаю, ты же всегда всех кидаешь! Деньги для Шустрого решил из казны себе забрать, а потом покровителям сказать, что отобрать их назад невозможно? Умер прежде, чем успел поделиться. Где они спрятаны? Не юли – твоя доля десять процентов, и ни монетой больше! Иначе ты сейчас рядом с ним ляжешь! Я тоже могу историю про твою преждевременную кончину выдать!
– Хорошо. Я отдам.
– Вот то-то! Тащи письменные принадлежности и положи рядом с бароном. Сейчас я воздействие немного понижу, и он нам передачу титула подпишет.
– А это не опасно? Может быть, подделаем подпись, а его сразу прикончим?
– Не волнуйся, он только пальцами шевелить сможет. Прекрати ерундой маяться – не знаю, как ты, а я под любой присягой хочу честно ответить, что он сам договор подписал. И под венцом правды тоже.
– Думаешь, дело дойдет до этого?
– Не знаю, но лишняя предосторожность не помешает. Ты что, о привычках наших столичных друзей ничего не ведаешь? Они переменчивы, как легкомысленная девица. Решат, что денег мало присылаю, – и того: донос, инспекция, палач, плаха… Приступим.
Передо мной появились лица судьи и Серого, они были то видны четко, то уходили в туман. Все плавало и кружилось.
– Шевельнись! – приказал судья.
– Ме… мн-н… – промычал я.
– Еще немного. Как теперь? Тебе только пальцами двинуть осталось, потом боль прекратится.
– Мне… кроме пальцев… ничего и не нужно, – ответил я.
Хауда выдала полуметровую вспышку пламени и заряд картечи из двух стволов одновременно. Судью и Серого просто снесло, визг исчез, я перевернулся на спину и подумал: «С пороховой навеской явный перебор вышел, – впрочем, удачно получилось!»
Первым делом плюхнулся в кресло и присосался к фляге с вином. Руки у меня дрожали, по телу разливалась слабость. Вот такие у нас дела – провели, как ребенка. Корить себя за такое – последнее дело, интриги не для того завязывают, чтобы жертва смогла догадаться, в чем дело. Серый сам перемудрил: мое годовое жалованье захотел присвоить и пошел на сделку с судьей. Вот дурак! Сидел бы себе и баронствовал, быть жадным плохо! Хотя подожди – с чего бы ему от титула отказываться? Чего я опять не знаю? И почему на выстрелы никто не прибежал? Где слуги?
Перезарядил оружие, держа хауду наперевес, вышел за дверь, начал осторожно обходить дом. Что тут можно сказать – все мертвы. Причем не только прислуга и охрана поучаствовала во взаимном истреблении, но соседи и прохожие тоже заглянули на огонек. Кого не убили сразу – тот истек кровью от ран. От такого у меня мурашки по коже: это какая же сила воздействия была, чтобы заставить людей уничтожать друг друга? И самое страшное – они делали это молча! Даже Маурика ни словечка не сказала и не вскрикнула.
Вернулся в кабинет, забрал у судьи значок, взял бумаги, которые принес Серый. Стал читать: прощение до завтрашнего дня, чек на мое имя и направление в имперский питомник – все так, как и заказывал. В чем же дело? Да зачем усложнять? Все дело в деньгах, а точнее – в жадности Серого. Он всех хотел обмануть: мне соврал, что сам бароном станет, а не судья, которого назначили покровители. Им солгал, что выгоднее меня тихо отстранить, поманить бумагами и прирезать, а точнее – сымитировать месть горожан. А судье сказал, что денег не дали, зато разрешили меня на ноль помножить. Кто там точно что задумал и что кому соврал, не суть важно. Главное у меня – чек и направление. Проверю кое-что – и вперед! Будем считать, что место барона Никета вновь стало вакантным.
Вытащил трупы вместе с ковром в коридор. Тело Маурики положил на диван и накрыл покрывалом. Уселся за стол и вытащил Кусаку. Решил начать с бляхи связника. Аккуратно, не торопясь, по миллиметру начал снимать стружку с одного края. Так-так! Вот и пустота! Подцепил кинжалом идеально подогнанную крышку и отщелкнул ее. Есть! Лежит в гнездышке, моя прелесть! Та самая штучка, без которой мой поход к кораблю является бесполезной затеей: протонная батарейка! Утер пот со лба, откинул зажим и медленно, кончиками пальцев стащил ее со штырька. Получилось! Повторил процедуру с амулетом Прузанта, заодно и камешки из герба выковырнул. Продам в банке – лишним не будет.
Отхлебнул из фляги и устроился в кресле, рассматривая батареечки. Величайшее изобретение человечества! Без них ничего бы не было: ни космоса, ни цивилизации! И корабля у меня без них не будет, на ключ-карту надежды мало. Яйцеголовые их так давно изобрели, что никто уже и не помнит, когда это знаменательное событие произошло. Почему их называют протонными, люди тоже забыли. На самом деле никаких протонов в них нет. Там в центре высокотехнологичной оболочки – антивещество. Штырек – питательный элемент. Всех нюансов их работы я не знаю, да это и не нужно.
В училище нас научили, как сделать из них мощный фугас, незатейливо и одновременно пафосно называвшийся Сферой Смерти. Абсолютное уничтожение! Плевать она хотела на энергетические щиты, многометровую броню и прочие защиты. Полная аннигиляция! Там, где срабатывала эта малышка, не оставалось ничего, только пустое место в виде сферы. Если, к примеру, бабахнуть на поверхности земли, получалась идеальная яма, а потом в нее со всех сторон устремлялся воздух, заполняя вакуум. Больше никаких спецэффектов не было. Выломал из блях штырьки, за которыми находились маленькие катушки с микронной толщины проволокой. Забрал их тоже – иначе из чего взрыватель делать? Аккуратно завернул все в обрывок замши и спрятал в сумку.
Вышел во двор. Задумчиво посмотрел на двух перков: на них приехали мои убийцы. Почему бы и нет? Покормил и напоил птичек. Затем привязал поводья одного к седлу другого и поехал в банк. По весу денег вышло килограммов десять – пятнадцать, такой груз перк спокойно увезет. Правда, клерки слезно умоляли меня не забирать всю сумму сразу – зачем мне так мучиться? Пытались всучить мне дорожные чеки: весят немного и везде принимают. Пришлось изобразить людоедскую улыбочку и многозначительно погладить топор. Репутация у меня в городе была соответствующей, споры мгновенно прекратились.
Потом поехал в городской совет, нашел нового главу и сказал:
– Моя милость убывает по семейным делам. Любимый дядюшка умер, наследство оставил. Съездить нужно, пока не растащили. Когда вернусь – не знаю, путь на родину долгий.
– А как же…
– Никак! – отрезал я. – Готовь документ: на время своего отсутствия тебе все полномочия передаю. Ты теперь главный, вот и думай! Я тебе власть дал, которой ты без меня никогда не получил бы. Так и сидел бы, бумажки перебирал. Пора отрабатывать! Еще одно слово – и у этого города появится новый начальник, желающие уже в очередь выстроились.
– Сейчас все будет готово.
– Там, кстати, горожане на мой дом налет устроили, всех в капусту порубили, слуг и охрану. Наведи порядок и похорони как положено. Семьям, у кого были, выдай пособие.
Подписал приказ и выехал из Никета. К имперскому питомнику путь составит около шести дней. Но это ерунда: перки у меня не заморенные, домчусь быстро.
Глава 29
Дорога прошла скучнее не бывает – даже завалящий разбойник из кустов не вылез, чтобы я смог испробовать на нем свои новые пистолеты. Тратить патроны на пристрелку просто так я не захотел. Во-первых, перезаряжать лень, во-вторых, не такие они и многоразовые, рано или поздно раздует. Шнырял по встречным городам и весям, обязательно разговаривал с мудрецами, пытаясь собрать крупицы сведений. В итоге провел в пути не шесть дней, а десять, но особо не преуспел. Почему же не оставлял попыток? Да потому что выяснил интересный факт: знания мудрецов отличались друг от друга. В описании основных событий они сходились, а вот дальше!.. Потом начинался темный лес инсинуаций, каждый нес свою личную ахинею. Ясное дело, у всех, помимо базового обучения, еще и личный учитель имелся. Он заучивал ту же чушь, что ему в свое время рассказывал его наставник, и так до бесконечности. Надежда, что я наткнусь на стоящее повествование, не угасала и цвела во мне буйным цветом.
Имперский питомник оказался довольно странным местечком – дорога упиралась в круглую площадь, засыпанную щебнем. С одной стороны был ухоженный парк из старых деревьев, а с другой здание конторы, многочисленные загоны и длинные бараки. Назову их, к примеру, маточными цехами, раз уж в них эмбрионы выращивают. Несмотря на раннее утро, площадь была заставлена телегами, по ней сновало множество людей. Становилось понятно, что они здесь и ночевали. Я спросил у одного мужика, который только что проснулся и вычесывал пятерней сено из волос:
– Скажи, здесь всегда так?
– Это еще мало, не сезон. Вот скотину забьют – тогда вообще не протолкнешься.
– А ты зачем приехал?
– Бемсы у меня пали – пастух недоглядел, ядовитой травки наелись. Я его хорошенько побил – денег-то у него нет, – но разве мне от этого легче? Куда я без моих кормильцев?
– Так купил бы новых животных.
– Купил! Ишь, шустрый какой! Я что, монету штампую?
– Не кипятись, разъясни толком. Наверное, налогами обложили?
Изуверский метод допроса, как всегда, был на высоте и осечки не дал. Через некоторое время сделал вид, что увидел знакомого, и позорно умчался вдаль. Никогда! Никогда больше не стану его применять! Зуб даю! Где это видано, что с баронами, хотя и бывшими, можно всяко вытворять?! Тьфу на всех! Я лучше в сторонке постою. Руки обихаживали птичек, а голова думала.
Оказывается, у империи была весьма мудрая политика в отношении крестьянства. Денег в питомнике обычно не брали. Хочешь скотину? Получи трех детенышей! Одного вырастишь и отдашь. Хочешь взрослых – да нет проблем! Опять три штуки: двоих откормишь, забьешь и вернешь долг мясом или за одного кормами на год. Армия хочет есть! Никакой кабалы, только работай и не ленись. Продуманная потогонка. Кому захудалый крестьянин нужен, что с него взять, кроме его же шкуры? Зажиточным людям давали кредиты и рассрочку. Я так думаю, местная цивилизация когда-нибудь станет «био», а не «техно», если даже сейчас они к таким вещам склоняются. Кудесника больше нет, порох есть – что мешает сделать нормальное огнестрельное оружие? А у них убожество в виде бомбард и аркебуз, кроме отдельных энтузиастов, изобретениями в этой сфере никто не интересуется. Сто лет назад появился капсюль – и что с того? Получится добыть более достоверные сведения – сделаю точный вывод.
Народ начал собираться перед входом в контору и выстраиваться в очередь. Какому-то наглецу набили физиономию, после вежливого разъяснения «Тебя здесь не стояло» он уполз к телегам. В толпу я не лез: торопиться мне некуда, наверняка у них тут и черный ход имеется. Возможно, и окошечко для официальных бумаг есть. В крайнем случае займу очередь на завтра. Откуда-то слева появился седой старик в мантии, он тонким голосом объявил:
– Есть желающие осмотреть мемориал памяти? Всего за медяк я расскажу вам историю каждого камня на этой древней земле.
– Ступай отсюда, старый! Надоел! Ну чего ты к нам по три раза на дню ходишь! – послышались выкрики из очереди. – Откуда у нас деньги? Мы сами сюда побираться приехали! Побирушки мы! – засмеялись крестьяне.
– Работа такая, – вздохнул старик и собрался уходить.
– Подожди.
Я показал ему монетку. Мне почему-то тоже захотелось над ним посмеяться. Наверное, встал сегодня не с той ноги. Вот такая я невоспитанная свинья.
– Давай деньги – и пошли, – сказал старик.
– Э-э-э… нет! Сначала мне про этот камень расскажи. – Я поднял с земли голыш. – Сам же говоришь, что про любой знания имеешь.
Толпа замерла в ожидании бесплатной возможности поржать.
– А чего там рассказывать, – пожал плечами мудрец. – Сначала Небесный отец создал твердь. Этот камень был частью скалы в гряде Туманных пиков. Потом ветер, вода, холод и жара разрушили ее, и он упал в реку Гремучую. Течение над ним хорошо потрудилось, стесало ему углы, отполировало и принесло на плес у соседней деревни. Вчера крестьянин по кличке Кривой погрузил его в телегу вместе с остальными окатышами и привез сюда. Пять медяков телега. Я сам видел.
Люди разразились хохотом и начали тыкать в меня пальцами.
– Так его, старый! Ишь, молодь заумная пошла! Седины не уважают! Он у мамки грудь сосал, когда ты все науки превзошел. Съел, бродяга?!
Пришла моя очередь пожимать плечами. Я бы тоже много мог рассказать, откуда этот камешек взялся с начала времен, но какой в этом смысл? Каждый верит в то, во что верит.
– Пойдешь или нет?
– Мне бы перков пристроить.
– У сторожа оставим, он их покормит и напоит, за поклажей присмотрит. Всего-то полушка. Устроит?
– Вполне.
Старик, в противоположность своему обещанию, по аллее шел молча. А потом у меня челюсть упала на землю от удивления.
– Впечатляет? – спросил старик.
– Еще бы! – честно ответил я, рассматривая несколько аварийных куполов, соединенных переходами. – Что это?
– Дом предков. В не Небесный отец отправил людей в этот мир.
«Да ну! – подумал я. – С каких это пор жилые модули летать стали?»
– Видишь эту статую? Это Дронг – карающая длань создателя. Первый из императоров, великий воин и объединитель.
«К тому же сволочь кровавая, – дополнил я. – Другим памятники не ставят!»
– Когда завоевал лесное королевство и обнаружил этот монолит, созданный предками, он пришел в восхищение. Приказал вырубить леса, казнил глупых аборигенов, на протяжении тысячелетий пытавшихся его ковырять.
«Я не ошибся!» – подумал я.
– На всякий случай уничтожил и соседние племена. Кто мог знать их замыслы? Вдруг они тоже хотели повредить святыне?
– А как люди на нем прилетели? Разве никто так и не попал внутрь? Интересно же, как наши предки жили!
– Многие пытались, но безуспешно: стены несокрушимы. Дронг постановил, что там ничего нет, кроме праха предков. Тот, кто пытается его потревожить, – повинен в смерти! Огнем и мечом он донес эту истину до каждого, кто пытался противоречить его воле!
– И что, даже дверей нет? Как они вышли на землю?
– Что-то похожее есть, я покажу.
Мы прошли к центральному куполу – обычной такой стене из многослойного сэндвича металлопласта. Она предназначена для сопротивления агрессивной среде. Такую броню не только орудиями местных – небольшим фугасом не возьмешь. Здесь нужно что-то более мощное. Я примерно такие же жилища раньше встречал и описания читал. Космические станции из подобного материала строили: универсальная броня и защита от излучений. Дорого, но очень эффективно. В принципе в космосе и в надувном пузыре можно жить, пока не прилетит с космической скоростью микрометеорит или звезда не ударит вспышкой жесткого излучения. Там еще много чего смертоносного происходит, это только кажется, что пространство пустое. Просто человеческий глаз не в состоянии увидеть и оценить масштабы происходящего.
Старик поводил меня кругами, под непрерывную речь с восхвалениями Небесному отцу и императорам. Я поддакивал и кивал: «Да что ты говоришь – тысяча лет? Пятьсот человек пленников в жертву? А эта большая клякса – все, что осталось от любимой наложницы, в которую выстрелили из пушки? Как интересно!»
Наконец-то мы добрались до шлюзовой камеры. Мудрец заливался певчей птичкой о том, какая она прочная и сколько таранов было сломано дикарями. Я спросил:
– Неужто предки подсказки какой не оставили?
– Пошли поближе. Видишь эту табличку? Возможно, в ней скрыт намек, никто так и не смог ее прочитать. Один из первых смотрителей утверждал, что надпись дублировалась другой, нарисованной прямо на стене. Она была на унике, дождь и время практически смыли ее, но отдельные буквы можно было разобрать.
Слова старика я практически пропустил мимо ушей – стоял, словно громом пораженный. Вот и не верь после этого в судьбу. Табличка на чистейшем русском языке гласила: «Внимание! Биологическая угроза! Гермошлем не снимать! Ждать окончания обеззараживания!»
– А вот здесь, – старик отвел меня в сторону, – другая надпись, на том же неизвестном языке. – Он указал на поверхность площадки перед дверью.
Я прочитал: «Дима + Света = Л». Вот предки дают! Получается, пока поверхность не застыла, кто-то прутиком начертил про свою любовь на тысячелетия! Интересно, начальство потом спустило на него или на нее всех собак?
– Как ты можешь догадаться, знаки равенства и сложения были использованы универсальные, остальное – загадка.
– Ладно, понял. Есть еще что рассказать?
– Нет, я закончил.
– На сколько я смогу перков у сторожа оставить?
– Оплатил ты на сутки, захочешь на больший срок – договоришься. Жалованье у него небольшое.
– Спасибо, старый, – уважил. Прими благодарность.
Отдал ему серебрушку и пошел к конторе. Из пушек по металлопласту палить, конечно, «хорошая» идея, как и бить в нее таранами. Мне-то как внутрь попасть? Пристроить к стене батарейку? Да у меня их всего две! И что я там найду? За тысячелетия все должно протухнуть – в первую очередь это касается реактора. Возможно, купол законсервировали, только тогда есть надежда, что что-то осталось. А вдруг его покинули в спешке? Что тогда? Истрачу надежду на будущее с непредсказуемым результатом? Что я вообще про шлюзы знаю? Снаружи должен быть технологический лючок для доступа техников. Он же используется для проникновения в законсервированные станции. Поищу его вечером – приду якобы птичек своих проверить, поставлю сторожу кувшин вина – и вперед. Батарей тратить не стану. Не найду так не найду, плакать точно не стану.
В конторе пошатался по этажам и нашел секретариат. Предъявил направление и спросил:
– Мне к кому?
– К мастеру – первый этаж, последняя дверь налево. Сейчас я документ зарегистрирую, затем идите смело – до обеда он на месте.
Мастер действительно оказался в кабинете, внимательно изучив бумагу, недовольно пробурчал:
– Ох, ну и затейники у нас в столице обитают. Что конкретно надо? Говорю сразу – ихтепода не дам! И не просите!
– А кто это? – поинтересовался я.
– Так ты не за ним? – Мастер буквально расцвел. – Нестандартный заказ, это я люблю! Ихтепод, молодой человек, это нюхач – клады ищет, золото в основном, но можно и на серебро натаскать. Все жилы из меня вытянули гости залетные, а где я им возьму? В достатке их будет через год, а то и два. Еще какое-то время на дрессуру уйдет, но всем невтерпеж! Как проведали, что я его вывел, так и началось! Вообще-то я животное для спасательных операций создал – людей под завалами искать. Заказ у меня из Нагорной провинции был: людей под лавинами много гибнет. У них там торговый путь один-единственный, идет караван – нет каравана. Товары еще как-то откапывают, а люди задыхаются.
– Достойная цель, – покивал я. – Мне бы дракона!
– Кого-кого?!
– Ну… такой зверь летучий, крылья кожистые. Зубы – во! Глаза – во! Усищи, и хвост сердечком заканчивается. Еще он пламенем плюется!
Мастер закашлялся, скрывая смех.
– Ты его сам видел?
– Нет, крестьянин один рассказывал, что всадник над ним на таком пролетал.
– Ах, крестьянин – ну тогда ладно. К сожалению, придется тебя разочаровать: это невозможно!
– Почему же? Я и картинку в книге видел.
– Зверя сделать сможем, зубы и глаза будут, усы, хвост и пламя придется удалить – они мешать станут. Летать на нем ты никогда не сможешь: сил у него для твоего подъема не хватит. Точнее, поднять он тебя поднимет, но падать придется долго и больно.
– Вот размечтался, – разочарованно сказал я. – Врал, получается, крестьянин?
– Мало ли что с пьяных глаз померещится. Зачем тебе зверь?
– Дела у меня в опасной местности.
– Там, куда ты отправляешься, насколько трудно? Опиши условия.
– Лес, берег океана, скалы, люди и монстры.
– Сидел бы ты лучше дома. Ладно, это не мое дело – бери охра.
– Это еще кто?
– Охр – от слова «охранник», абсолютно предан и бесстрашен. Легкая броня с шипами, зубы и клыки. Небольшие габариты, скорость замечательная. В дикой местности может прокормить себя и хозяина охотой, была бы только дичь. Способен носить небольшой груз, но не рекомендую: безопасность важнее, лишняя тяжесть помешает ему двигаться.
– Лучше ничего не сможешь предложить?
– Ты один пойдешь?
– Да.
– Бери, не пожалеешь, я знаю, о чем говорю. Он умрет, но никогда тебя не бросит, даже раненого или мертвого. Понимает хозяина с полуслова или жеста. Лучшее из созданий моего учителя, хотел бы я так уметь. Возможно, лет через десять получится.
– А как вы их создаете?
– Это секрет империи – надеюсь, ты не шпион?
– Я тоже надеюсь. Когда можно будет его забрать?
– Через шесть десятин по твоей бумажке, тысяча золотом – хоть завтра. Оплата при получении.
– Мне сказали, что все будет абсолютно бесплатно! – возмутился я.
– Даром – в течение названного времени, завтра – только за деньги. Больше я ничего тебе пояснить не могу. Взрослый охр у нас один остался, день на отбор образцов – и забирай.
– Ладно, что с тобой поделать. Деньги будут.
– Вот и хорошо, приходи ближе к обеду.
– Обязательно. – Я встал и вышел в коридор.
Глава 30
Сторож вину обрадовался – видимо, клиенты не так часто баловали его подарками. Для завязки беседы я с ним немного посидел.
– Слушай, можно мемориал еще раз осмотреть без присмотра вашего мудреца? Я был так поражен увиденным, что только его рассказ и слушал, толком ничего не увидел.
– Сколько угодно, вход свободный. Не ломай, не мусори – на этом правила посещения заканчиваются.
– И много народу бывает?
– Когда как, обычно никого, но три-четыре раза в год высшие чиновники объявляются. Верность идеалам предков показывают. На самом деле это у них способ такой из столицы на время сбежать, переждать неприятности. Любой суд только кивнет, услышав про паломничество к дому предков. В обычай еще при Дронге вошло. Вроде как каяться едешь. Они тут такое устраивают, что хоть увольняйся, но куда я пойду? Дед и отец сторожили, вот и я по их стопам пошел.
– Я у тебя переночую? За отдельную плату, конечно.
– Да ради Небесного отца! Мне лишняя монета не помешает.
Так что к куполам отправился до темноты. Не придется с факелами мучиться. Плохо-то как! Все мои мечты долететь до корабля за несколько дней пошли прахом. Охр – это хорошо, но явно недостаточно. С другой стороны, чего переживаю? Денег завались! Да за такую сумму меня довезут туда, куда захочу! В космосе золото не нужно, его обычно на контакты напыляют, не очень ценный металл, – не совсем, но все же. К тому же сколько его в тех монетах – грамм на штучку? Наверняка намешали туда всякого.
Внимательно осмотрел шлюз и прилегающую стену под всеми ракурсами – ничего. Как говорится – ни впуклости, ни выпуклости. Стал ощупывать кончиками пальцев поверхность, на высоте от бедра до плеча. Почему так? Дело в удобстве и комфорте – не моем, конечно, а обслуживающего персонала. В месте, где экономить пространство не надо, – лючки, выключатели и прочее размещают на этом расстоянии от пола или земли. На корточки садиться не придется, очень удобно для доступа. Так и водил ладонями, пытаясь ощутить текстуру материала, для верности и обострения осязания прикрыв глаза. Так-так! В этом месте на гладкой поверхности появились почти неощутимые насечки. Я стал еще внимательней. Точно люк! Размер примерно в двадцать сантиметров по диагонали, цветом не выделяется.
Плеснул водички на сменную портянку и тщательно протер поверхность от пыли. Обычно открывают нажатием на три точки – защита от дураков и детей. Попробовал так и этак – ничего не вышло. На случай отключения энергии должен быть микроразъем. Приблизил глаза почти в упор и нашел две почти незаметные точки. Есть! Достал батарейку, отрезал кусочки проволочки и приладил их к контактам – крышка отошла миллиметра на три. Вот что бывает, если на уроках по диверсионной деятельности не спать!
Моему взору открылся небольшой сенсорный экран, признаков жизни в нем не было. Но не беда, это же аварийный купол! Оживить панельку можно легко. Всего лишь нужно надавить несколько раз вот на эту подпружиненную кнопочку. Одновременно она служила для вызова диспетчера или управляющего искина. В некоторых моделях крутили ручку, но здесь была именно кнопка. Поработал большим пальцем, экран мигнул несколько раз и засветился. Алфавит уника и окошечко для введения текста. Появилась надпись:
«Введите пароль».
Почесал затылок и вбил универсальный код бедствия.
«Ситуация»?
«Агент-пограничник из человеческого содружества, потерпел крушение. Связи – нет, корабля – нет, враждебная обстановка. Требуется помощь!»
«На связи искин станции биологической разведки. Впустить не могу, помещения заражены радиацией».
«Что случилось?»
«Неизвестный вирус, смерть персонала. Связь с материнским кораблем потеряна. Принял решение провести процедуру обеззараживания подручными средствами. Открыл переборки и распылил семь граммов гамлония, период полураспада – десять тысяч лет. Без скафандра высшей защиты вход категорически запрещен!»
«Что за тяжелый металл? Мне такое название неизвестно».
«Элемент обнаружен экспедицией на малой луне этой планеты. В галактике Млечный Путь ранее не известен. После обогащения используется как топливо для реакторов, эффективность – плюс сто процентов».
«Где находится эта звездная система?»
Искин выдал серию цифр, из которых я понял только одно – мы в галактике Андромеды. После нескольких повторений запомнил текст намертво.
«Покажи свою историю».
«Информации нет. Реактор выдает мощность в 0,00001 процента, банки памяти отключены».
«Последние события?»
«Эксперименты с гамлонием, мутация вируса, смерть экипажа и уничтожение корабля-сеятеля».
«Причины гибели корабля?»
«Неизвестно. Предположительно виновата попытка использовать гамлоний в качестве топлива без адаптации двигателей».
«Чем можешь мне помочь?»
«Практически ничем. Могу дать координаты падения автоматического разведывательного флаера, там есть аварийный комплект выживания. Целостности гарантировать не могу».
«Координаты мне не помогут, нужно описание местности и приметы. Она могла измениться за тысячи лет. Придумай выход!»
Искин выдал схематическое изображение материка, потом несколько картинок в приближении. Я также все тщательно запомнил.
«На сколько еще хватит энергии?»
«В этом режиме – пятьдесят лет. Информацией все равно поделиться не смогу, попытка активации банков памяти приведет к обесточиванию. Я принял решение функционировать как можно дольше, предупреждать людей об опасности. Таков протокол».
Захлопнул панель и пошел в сторожку. Толку мне с твоих предупреждений! Что мне с координатами делать? Да ничего! Там все сгнило, а если что целым и осталось, давно растащили! Предположим, что он сохранился. – Как мне отыскать его в лесном массиве квадратом сто на сто километров? Еще одна надежда накрылась медным тазом! Прощай, мечта о бластере и о пищевых таблеточках, не имеющих срока давности! Где вы, мои концентраты с повышенным содержанием глутамата натрия, делающего самую пресную еду изумительно вкусной?
Переночевал, утро посвятил приведению своего внешнего вида в порядок. К обеду пошел в контору, перков взял с собой. Наткнулся на знакомого любителя налогов – он с довольным видом привязывал троих бемсов к телеге. Крестьянин захотел разделить со мной свою радость и взял меня в оборот. Предложил выпить по кружке домашнего ягодного вина. По его словам, лучше его жены никто такое не делает. Чего не уважить хорошего человека? Благо о яйценоскости он разговора не заводил. Неспешно беседовали, потягивая вино, – никогда не думал, что проблема выбора супруге в подарок головного платка может так довлеть над семейным человеком. И тут я увидел, что из ворот маточного цеха выезжает странного вида телега. Длинная, с тентом, на восьми колесах, в нее была запряжена шестерка бемсов.
– Не знаешь, что это? – спросил я.
– Как не знать, летучую ящерицу повезли. Вечно забываю ее название.
– Дракон? – мрачно поинтересовался я.
– Точно! Драк ее зовут. Ох и тварь! Всем тварям тварь! Люди бают, под десять тысяч золотом стоит, и кроме как под седлом летать, больше ни на что не годится. К тому же ест столько, что просто ужас! Тушу убоины в неделю! И живет недолго – лет десять всего. Такую великую редкость себе только приближенные императора могут позволить. И то они на ней не летают, а перед дружками хвалятся. Смотрите, какой я богатый! Более бесполезной живности, чем драк, и придумать нельзя, в хозяйстве от нее толку нет совершенно.
– Спасибо за вино, жене поклон. Пойду я, дело у меня неожиданно нарисовалось.
– И тебе спасибо за компанию.
Привязал птичек на углу к столбику и зашел внутрь. В душе все кипело. Ну, мастер, штафирка ты деловая! Решил дракона зажилить? Не на того нарвался! Если у тебя для меня ящерки с крылышками не найдется, самого рожать заставлю! Зачем врать-то?! И здесь мне в голову пришла мысль: а действительно, зачем? Странная ложь получается, даже тот факт, что из бумаг он понял о моем иностранном происхождении, ни о чем не говорит. Наверняка о таком необычном существе, как драк, все хоть что-нибудь да слышали. Вот сейчас и узнаю! Взялся за дверную ручку и решительно зашел в кабинет. Интуиция тут же мне начала семафорить, что лучше бы я этого не делал. На улице стоял день, а ставни окон закрыты. Мастер сидел при свечах. Словно угадав мой вопрос, он сказал:
– Болячку какую-то подхватил, глаза от света режет. Принимайте.
Он нагнулся, поднял с пола и посадил на стол неведомую зверушку. Шерстка неопределенного цвета в полоску и пятнышки. Большие, с поволокой глаза. Лохматые ушки, хвост с пышной кисточкой, передние лапки почти человеческие и украшены небольшими коготками.
– Это охр? – с подозрением спросил я. – Как-то не похож он на телохранителя. Где обещанные броня и шипы?
– Охранник не должен выглядеть охранником, – наставительным тоном ответил мастер. – Тогда его никто не принимает всерьез. Броня спрятана под этой замечательной шкуркой, шипы выдвижные – ты только потрогай!
– Разве? – с сомнением сказал я. – Мне почему-то казалось, что он должен отпугивать всех своим видом. Случайные люди три раза подумают, прежде чем напасть. От болта из подворотни никакой телохранитель не поможет.
– Не будем спорить, – немного нервно сказал мастер, затем настойчиво добавил: – Потрогай, не бойся, он не кусается.
– Не хочу.
За стеной что-то щелкнуло, смачно так. Не раздумывая ни секунды, я отправил Кусаку в полет, сам прыгнул следом. Так мы и вылетели на улицу: впереди топор, позади я в облаке щепок от разбитых ставен. Сделал кувырок, привычно принял в ладонь рукоять и рванул к перкам. Возиться, отвязывая поводья, не стал, просто перерубил их. Вскочил в седло и поскакал к дороге, за мной с гиканьем направилось человек десять – пятнадцать всадников. Все как один одеты в одежду черного цвета. Раздались крики:
– Стой, именем императора!
Я только ниже пригнулся к луке седла. Вьючный перк следовал за мной как привязанный – не зря его прикармливал. Мимо пролетел арбалетный болт. Да что вы ко мне прицепились?!
– Пошел, родимый, пошел! – заорал я.
Перк растопырил крылышки и поддал жару так, что придорожные кусты слились в полосу. Неслись мы минут десять, расстояние между мной и преследователями понемногу увеличивалось, еще немного – и оторвусь. На этом моя удача закончилась: вывернув из-за поворота, я врезался в стройную войсковую колонну на марше. Сзади заорали:
– Держи шпиона! Живьем брать!
Ага! Так его и послушались! Кто-то что-то скомандовал. Арбалетчики развернулись, встали на одно колено и взяли меня на прицел. Совершив акробатический трюк, я выдернул ноги из стремян, повис на луке седла и спрятался за тело птицы. Залп! Привет, землица! Прощай, мое золото! Чудом не сломав себе шею, побежал через поляну к каким-то скалам: там всадники не пройдут. Вся эта рать ринулась следом – человек двести, не меньше. Ну почему для людей нет большего удовольствия, чем толпой наброситься на одного? Никто не задался вопросом: виноват ли я? Бежит – значит, бей его! А если я от разбойников удираю? Мало ли что они там кричат! Пока всадники продирались сквозь толпу пехотинцев, успел забежать в скалы. Сами по себе они были невысокими, но давненько такого нагромождения валунов и обломков не видел. Просто лабиринт какой-то! Мне того и надо: не отвлекаясь на крики, двинулся вперед.
Прыгал мячиком до тех пор, пока не уткнулся в обрыв – хорошенький такой, метров сто глубины. Приплыли! Что дальше? Возгласы и команды раздавались со всех сторон. Очень похоже, что про пропасть они знали и теперь медленно сжимали кольцо окружения. Вот невезуха! Что там агенты тайной службы орали? Я – шпион? А доказательства? Что шьют? Мне можно кучу преступлений инкриминировать, но работу на иностранные державы в последнюю очередь. Кому знать, как не мне? Попробовать прорваться, уйти на рывок? Вряд ли получится – уж очень они профессионально действуют, будь проклят их командир! Это не кошачья свалка, где каждый сам за себя, нашпигуют болтами и стрелами издалека. Никакая подготовка и огнестрельное оружие не помогут. Пулемета у меня нет. Шанс прорваться один к десяти, за стрелками меня ждут всадники. Леса нет, одни кусты и редкие деревья.
Захотелось взвыть от бессилия. С трудом взял себя в руки – должно же быть что-то, что меня выручит. Надежда есть всегда! Главное, чтобы в первый момент не убили, побои перетерпим. Нужно избавиться от всего компрометирующего, в первую очередь от оружия, а потом сдаться в плен. Я никого не убил, по крайней мере здесь и сейчас. Не дать им повода меня прикончить, а потом удрать! Я хитрее! Всех обману. Уйду огородами, не прощаясь. Разоружился полностью, оставил один кинжал. С тоской поглядел на Кусаку, сложил все в сумку, из которой предварительно достал батарейки и бумаги, потом кинул ее в пропасть. Сместился метров на пятьдесят в сторону. Куда спрятать мой единственный шанс попасть на корабль? Обыскивать меня будут тщательно. Вздохнул и проглотил их: более надежного места, чем собственный желудок, не придумаешь. Надеюсь, за сутки со мной ничего не случится. Я не уверен, что кому-то такое вообще приходило в голову – пожирать источники питания. А что делать? Расстаться с ними выше моих сил, возможность достать оружие вряд ли представится. В живых бы остаться, тут не до жиру. Документы сунул за пазуху.
Спрятался в расщелину и сидел, почти не дыша. Показалась группа солдат, еще и не одна: за ней шла вторая. Ребята явно не шутили и к вопросу моей поимки отнеслись серьезно и ответственно. Проще говоря, в каждую дырку заглядывали. Отсиживаться при таком раскладе не имело смысла. Вылез на ровное место, повернулся к ним спиной, заложил руки за голову и встал на колени. Закричал:
– Не стреляйте! Я сдаюсь! У меня нет оружия!
Так и стоял, слушая шум приближающихся шагов. Удар! Кто-то приложил меня по голове прикладом, я отключился.
Пришел в себя от шума спора. Двое мужчин разговаривали на повышенных тонах:
– А ты мне прикажи, господин агент! Что ты мне сделаешь? Вызовешь на дуэль? Я жду… Трусишь? Я тебе не гражданский шпак! Знаешь, что я тебя на ленточки порежу! Вы все как были чернью, так и остались! Что морщишься? Не нравится, что тебя чернью зовут? Так оставался бы честным земледельцем – я бы тебя кормильцем звал. Чего ты во власть полез? Такие, как вы, всегда нам, аристократам, служили, а теперь ты приказывать мне собрался?
– Именем императора! – сказал второй голос.
Первый мужчина заржал.
– Ты свою бляху можешь себе в зад засунуть! Я – чистокровный из древнего рода, понял! Дай мне свой медальон на минутку – и ты мне сапог лобызать станешь. Где доказательства твоих слов, что он шпион? Я аристократ и вижу другого аристократа, барона и бывшего шефа речников, ушедшего в отставку по ранению. К тому же с сумкой, полной золота. По-моему, ты его просто ограбить собрался. От таких людей, как ты, всего можно ожидать!
– Мы действуем по закону!
– Ах, по закону! Моя рота возвращается в город, там есть имперский судья. Готов ему свои слова повторить?
Читать бесплатно другие книги:
