Ворг. Успеть до полуночи Орловский Гай

Пульс резко участился, дыхание с шумом вырвалось из глотки. По мышцам прокатилась горячая волна, руки налились звериной мощью. Я глянул на парнишку сквозь наползающую красную пелену.

Пришлось отстать. Шамко не заметил, как я, уперевшись ладонями в колени, дышал и бормотал под нос способы загона лося.

Когда приступ голода и ярости отпустил, я быстро нагнал его, стараясь наступать след в след.

Мост совсем близко. Теперь можно разглядеть резьбу на сваях толщиной в два обхвата. У воды они покрыты толстым слоем бурой слизи, коегде видны следы когтей. Перил нет, зато настил из огромных смоляных бревен.

– Когда подойдем к переправе, – сказал Шамко, потирая свежий комариный укус, – прикинься кемнибудь.

– Даже не буду спрашивать, что удумал, – ответил я хмуро.

– Да я серьезно, – попытался оправдаться он. – Слишком уж ты видный. Такие либо крайне опасны, либо деревенские болваны. Таким природа почемуто дает силу. Наверное, взамен уму.

– А я, потвоему, кто?

Парень замолчал, плечи дергаются, видно – не знает, что сказать, чтобы не обидеть. Я сжалился над ним и произнес:

– Попытаюсь.

Приблизившись к Шамко, я пошел рядом, на случай если вздумает выкинуть чтонибудь. Но тот идет уверенно, взгляд вперед. Плечи, правда, иногда дрожат, но старается сделать вид, что от сырости. Храбрится, не знает, что рядом ворг, который еле держится, чтобы не пообедать прямо тут.

Бревна скрипнули, когда ступил на истертую от времени поверхность. Мост качнулся, я присел. Шамко лишь переступил, слегка разведя руки.

– Не переживай, – успокоил он. – Этому мосту сто лет.

– Это и настораживает, – ответил я.

Парень непонимающе посмотрел на меня, на лбу прорисовались морщины. Через пару шагов его лицо просияло, он сказал радостно:

– Да нет же! Мост надежный. Его пропитывают каждый месяц особым раствором. Чем больше слоев – тем крепче.

– А… – протянул я, осторожно двигаясь по раскачивающейся конструкции.

Ощущение, что сваи забыли закопать, так и оставили висеть в толще воды. Только не ясно, как такая махина может на плаву держаться.

Когда приблизились к краю, я осторожно заглянул. Внизу темнеет вода – непонятно, какая глубина у озера. Пришлось отступить, от греха подальше.

На другой стороне большое колесо с рукоятками. Видимо, для опускания моста.

Шамко прошептал:

– Сделай рожу какуюнибудь… Ну.

– Какую? – спросил я исподлобья.

Он замялся и быстро посмотрел по сторонам, почемуто опасаясь, что ктонибудь услышит. Слышно только лягушек, но в воздухе появился запах рыбы.

– Тупую, – попросил он, тушуясь еще больше.

Я зло посмотрел на паренька, тот словно уменьшился в размерах, стал похож на высушенную тушку куницы.

– Честно сказать, не особо охота дураком рядиться, – проговорил я. – Может, раскидать стражников и пройти спокойно?

Шамко поднял на меня виноватый взгляд и произнес:

– Переправато не опущена…

Я бросил быстрый взгляд на пропасть посреди моста, внутри неприятно сжалось. Вода в озере темная, твари зубастые. Тут и волком не перепрыгнуть. А волком мне сейчас никак.

Отвесив челюсть, я сморщил лоб. Для пущего вида немного сгорбился и расставил ноги.

– Так пойдет? – спросил я шепеляво.

Шамко сморщился и вздохнул печально:

– Если только первый не протрезвел, а у второго в голове совсем болотная жижа.

Я пожал плечами, мол, как умею, так и изображаю. На всякий случай рыкнул на него и показал клык, может, это натолкнет на мысли об осторожности.

Но парень только махнул рукой и сказал:

– Ладно, идем. Если Великая Жаба будет на нашей стороне, все получится.

Сделав шаг к краю моста, Шамко постучал колотушкой по вертикальному бревну, стоящему, вероятно, для этой цели, и прокричал:

– Эхей! Опускай переправу! Сапоги промокли! Сколько ждать можно?

На той стороне чтото заерзало. Когда подошли, не заметил две кучи тряпья, они навалены с двух краев и выглядят как засохшие кочки. Одна из них зашевелилась, из вороха прогудел недовольный голос:

– Кого несет в обеденный сон?

– Это я, – дерзко бросил Шамко. – Подмастерье смотрителя водомерок. Опускай давай! Изза тебя меня выдерут.

Куча тряпья поднялась, из нее вылез здоровенный детина с рожей, не обремененной умом, – существо с такой непропорциональной мордой не может быть разумным.

Тварь поскребла пальцами огромное пузо и уставилась на меня. Я сделал настолько глупое выражение лица, на какое был способен. С хищными чертами и звериными глазами задача не простая, но я постарался.

– Ну и пусть выдерут, – прогудел великан густым басом. – Меньше будешь по болотам шляться.

Думал, Шамко сейчас сникнет, но он выпятил грудь и сказал гневно:

– Не твое троллье дело, как мне свою работу выполнять. Может, сам пойдешь водомерок пасти? Они юркие, любят покрутиться там, где роцеры спят. Если потеряешь – смотритель выдерет как сидорову жабу.

Пока Шамко пререкался, я разглядывал тварь, стараясь удерживать глупое выражение на лице. Значит, тролль. Болотный. Я слышал только про каменных, которые в скалах обитают. А этот как человек, только здоровый и жуткий на рожу.

Когда он выпрямился в полный рост, я разглядел широкий рот с двумя рядами лошадиных зубов, маленькие глазки. Из ушей, кажется, грибы торчат, кожа желтоватая, длинные волосы, похожи на бурую шерсть.

– Чтото твой спутник мало похож на водомерку, – сказал тролль с ухмылкой.

Биться с ним сейчас я не готов, поэтому смирно изображаю дурачка, пока Шамко заливает стражнику.

– Какой наблюдательный, – сказал паренек хидно. – Не догадался бы без тебя, ну вот никак.

– А чего тогда говоришь? – не понял тролль.

– А того, – не унимался Шамко. – Видишь, кого домой веду?

– Кого? – спросил гигант.

Парень упер руки в бока и проговорил наставительно:

– Полоумыша. Потерялся он. Полдня искал. Оказалось, с гвардейцем прошмыгнул, когда переправу опускали. Не ты вчера дежурил?

Тролль, почуяв, куда ветер дует, немного осел и замялся. Видно – мелкого подмастерья не боится, но понимает: если сплоховал, будут проблемы.

Он качнулся, словно ожившая кочка, руки потянулись к колесу с рукоятками.

– Нет, – проговорил тролль, поворачивая колесо. – Точно не моя смена была.

Заскрипели полозья, гдето натянулись веревки. Думал, сейчас откуданибудь начнет опускаться мост, вместо этого переправа поползла прямо изпод противоположного края. У людей перед замками просто ров, а мост опускают сверху, как крышку. Если при осаде удается преодолеть воду и подпилить канаты, что удерживают переправу, – считай, замок взят. А тут – пили не пили, на ту сторону не перебраться, пока не отмотают веревки.

– Где напарник твой? – поинтересовался на всякий случай парень.

Глаза тролля забегали, он покосился в сторону второго вороха с тряпьем.

– Ну это, – проговорил тролль виновато. – У него событие… Хмельной он.

– Надрался, значит, – заключил Шамко.

Тролль, понимая, чем это пахнет, растерянно пожал плечами – он вроде ни при чем. С двойным усердием он принялся крутить колесо, слышно, как натужно сопит.

Парень додавил.

– Но выто в паре сторожите, – проговорил он задумчиво. – Значит, и спрос с одного как с обоих.

Тролль побледнел, хотя при его цвете кожи это непросто. Уголки губ обиженно опустились, он протянул глухо:

– Так я же… Он же… Сам. Я же на посту. Вот кручу колесо.

Шамко скривил губы и зашевелил бровями, делая вид, что глубоко задумался. Даже подбородок выпятил. Тролль чуть приостановился, испуганно поглядывая на паренька.

Парень еще немного помучил стражника неизвестностью, но когда тот начал рычать, понял – достаточно.

– В общемто, да, – сказал Шамко. – Ты ж не виноват, что он тут валяется без памяти. Если меня кто спросит, так и скажу: ты ни при чем.

Тролль громко выдохнул, рычаги закрутились быстрей. На желтом лице отразилось чтото вроде мук совести. Он крутил с таким усердием, что портки на пузе развязались и сползли на бок. Тролль неловко подхватил левой рукой, едва не выпустив колесо, коекак затянул и продолжил вращать.

– А куда его? – спросил он, кивая на меня.

Я еще сильнее отвесил челюсть. Не знаю, как должны вести себя полоумыши, но почемуто кажется – обязательно должны открывать рот.

Переправа выдвинулась наполовину, с обросших по краям бревен сыпется труха, из стыков торчит пожелтевшая трава.

Шамко сделал скорбное лицо и проговорил:

– Ну как куда? В жабник.

Тролль понимающе кивнул и налег на колесо. Переправа поползла быстрее, через несколько секунд деревянный борт ударился о края, чтото щелкнуло. Борт наполз на бревна и улегся поверх моста.

– Идем, – громко обратился ко мне Шамко. – Пора вернуться к работе. А то лягухи совсем без тебя заскучали.

Он звонко хлопнул меня по плечу, отчего я чуть не потерял образ полоумыша. Присмиревший было голод ударил в голову багровым фонтаном, я глухо зарычал.

Шамко непонимающе посмотрел на меня, я принялся судорожно глотать и шептать под нос:

– Коли лось идет справа, надо уходить левее…

– Чего бормочешь? – громко спросил парень, косясь на тролля.

Остро захотелось оторвать парню голову и бросить в озеро. Новый приступ голода стал медленно наползать красной пеленой на глаза.

– Коли лось прямо, – зашептал я горячо, – беги к холму и кидайся сверху…

Я еще несколько секунд повторял способы загона лося, пока багровая дымка не рассеялась. Когда мир снова приобрел привычные очертания, я зло посмотрел на Шамко, затем перевел взгляд на тролля. Пришлось снова сделать дурковатую физиономию.

С четким осознанием, что скоро отыграюсь на комнибудь, я качающейся походкой перешел на другую сторону. Едва не задел локтем стражника. Тот бросил на меня подозрительный взгляд, широкий нос потянул воздух. Тролль хоть и тупой, но чутье есть. Похоже, чтото заметил, но после Шамковой отповеди не смог разобраться, что к чему.

Зато от него пахнет, как от настоящей трясины – тут вам и торфяная вонь, и болотные газы, и даже разложившаяся трава.

Не знаю, как полоумыши реагируют на вонь, поэтому просто отвернулся, делая вид, что разглядываю кувшинку.

– Доброй службы, – крикнул Шамко, когда чуть отошли от тролля и его спящего напарника.

Напарник совершенно беззвучен, словно от выпитого отправился прямиком к праотцам.

Мы подошли к самым воротам. Думал, тоже будет охрана, но парень просто толкнул, и деревянная створка пошла в сторону.

Я даже удивился.

– Тут не охраняют?

Шамко улыбнулся так, как улыбаются совершенно уверенные в себе люди, и сказал:

– Едва ли ктото способен проникнуть сюда через топи и озеро.

В общемто, парень прав. Добраться до центра болот сквозь трясины, выжить среди утопленников и прочей гадости – нереально. Даже если у когото получится, пройти в город вообще невозможно. В озере такие твари, которых лучше не представлять. Мост охраняется троллями, а без него на другую сторону не перебраться.

Никто не смог бы этого сделать.

Никто, кроме меня.

Глава 14

Как только ступили за ворота, в нос ударили сотни запахов. Рыба, старая одежда, немытые тела, духи с приторным послевкусием, парующие кучки, оставленные местным скотом, смешались в странный коктейль, от которого закружилась голова.

Я представлял Абергуд как унылый склеп со склизкими стенами и холодными погребами для пленников. На деле оказалось, город сухой, по краям дорог выбиты канавки для отвода дождевой воды. Тротуары выстланы деревянными настилами – так защищаются от сырости, которая лезет отовсюду.

Торговцы шныряют тудасюда, громко кричат, предлагая товар.

– Змеиные хвосты! Свежие змеиные хвосты! – проорал на ухо круглолицый толстяк. – Недорого! Только нарубили, бери, не пожалеешь.

Он сунул под нос связку чешуйчатых хлястиков. Я отшатнулся с кривой физиономией и усиленно помотал головой. Торгаш понимающе ухмыльнулся и, размахивая товаром, двинулся в сторону крытых лавок.

Изза угла выскочил другой торговец, на этот раз с рыбой. Рыба круглая, вместо чешуи короткие иголки. Выглядит, словно ее через соломинку надули. Тушки нанизаны на веревку, торгаш потрясает ими в воздухе, прикрикивая:

– Иглобрюхи! Покупаем иглобрюхов!

В азарте торгаш взмахнул связкой и едва не залепил мне всеми рыбьими иголками. Я отскочил к прилавку с хлебом, где розовощекая девица отгоняет мух от булок. Она подняла на меня взгляд, губы расплылись в дружелюбной улыбке.

Я скользнул взглядом по пышным формам, внутри ухнуло, язык пересох. Пришлось в сотый раз успокаивать неуемного зверя.

Из толпы нарисовался Шамко, он пнул торговца рыбой в локоть и проорал:

– Чего машешь, увалень? Не видишь, мирные люди ходят?

Торгаш виновато покосился на него, затем перевел взгляд на меня. Во взгляде прочел недоверие. Едва ли полуголого, немытого чужака с хищными глазами можно назвать мирным, да еще и человеком. Но, видимо, ругаться не было желания, он поклонился.

– Прошу извинить меня, – сказал торговец. – Продавать иглобрюхов – дело не простое. Приходится применять разные фокусы.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и тоже затерялся в толпе. Я извиняюще посмотрел на девицу, та печально вздохнула, высокая грудь колыхнулась под тугой рубашкой. Губы полные, талия тонкая, как у осы, смотрит изпод густых ресниц смиренно.

Я натужно выдохнул, разводя руками, и двинулся по улице, концентрируясь на яблоках, разноцветных отрезах ткани и остальном барахле.

– Ох уж эти торговцы, – жаловался Шамко, продираясь сквозь толчею.– Своих мало, так еще и понаедут. Оното хорошо, привозят всякие диковинки, ну и тыквы, конечно. Но тесно – хоть плачь.

Пока парень причитал, я думал, как от него отделаться и куда упрятали Изабель. Скорее всего, сидит гденибудь в крепости под семью замками.

Я огляделся. Обычно крепость видно со всех сторон города, но тут лишь домики и туман над крышами.

– А где ваш лорд обитает? – спросил я как бы невзначай.

Шамко покосился на меня, взгляд на секунду стал внимательным, даже взрослым.

Он испытующе таращился на меня. Я делал вид, что очень занят разглядыванием узора на спине впереди идущего мужика. Тот размеренно шагает с голым торсом. От поясницы до шеи цветной краской нарисованы замысловатые кренделя. Бока у мужика жирные, узор при каждом шаге сжимается и растягивается.

– Тебе зачем? – наконец спросил парень.

Сделав самое равнодушное лицо, на какое способен, я еще сильней вгляделся в узор на спине мужика. Тот не заметил, что идем вплотную, и продолжает гордо вышагивать посреди тротуара.

– Я, собственно, не про лорда, – проговорил я, пожимая плечами, – я про город узнать хотел.

– А что город? – не унимался Шамко.

Прежде чем ответить, пришлось отпихнуть разрисованного мужика, тротуар сузился, а разговаривать, когда слишком близко чужие уши, не хочется. Потом толкнул недотепу, который тащит на веревке какуюто большеротую тварь с рогами. Тот развернулся с перекошенной от гнева физиономией, открыл рот для отповеди, но, увидев меня, почемуто сжался и поспешил затеряться в толпе.

– Как что? – проговорил я, выйдя на свободное пространство. – Я никогда тут не был. Хочу понять, как все устроено. Абергуд всетаки.

Шамко все еще сверлит меня сосредоточенным взглядом. Против воли ощутил, как встает загривок. Я протяжно выдохнул и вытер щеки локтем – рожа вся в грязи. Парень еще секунду молчал, затем лицо посветлело и расплылось в улыбке.

– А… – протянул он добродушно. – Прогулку тебе надо устроить. Ты ж из сухих земель. Там такого нет.

Я не стал уточнять, «какого» нет в сухих землях. Но коечто понять удалось. Крепость лорда – важное место, кому попало о нем не рассказывают.

Толчея осталась позади, мы вышли на узкую улочку с деревянными домами. Некоторые на высоких сваях, под ними лодки, какаято утварь, в одном месте даже перевернутая телега. На крышах коробки, обтянутые мелкой сеткой, внутри развешана рыба.

Я тихо наступаю на гладкие от времени доски, зато Шамко громко бухает сапогами. Когда подошли к перекрестку, он остановился и указал в сторону.

– Вон, – сказал он с чувством. – Там центр Абергуда.

Над крышами привычно стелется туман, но в середине города темнеет широкое пятно, широкий столб уходит вверх и теряется в серозеленой дымке. По краям темные полоски крепости тянутся в разные стороны.

– Серьезная конструкция, – сказал я, вглядываясь в туман.

– Еще бы! – хохотнул парень. – Этой крепости триста лет.

– Ого.

– Ее выкладывали из настоящего камня, когда сухих земель еще не было! – гордо сообщил Шамко.

Я не стал разубеждать – лицо парнишки светится, глаза блестят, а грудь выпятил, словно только что в одиночку одолел полчище утопленников.

Шамко рассказывал о местных знаменитостях, важных людях, местах развлечений, которыми являются, естественно, таверны, а я размышлял, как лучше пробраться в крепость и вытащить принцессу. Можно сделать поворговски, влететь в главные ворота, перебить стражников и прорываться наверх. Но это плохая идея, хотя бы потому, что не знаю, где ее держат.

Знакомый запах раздразнил ноздри, в животе призывно заурчало. Ктото налетел спереди.

Погрузившись в думы, не сразу сообразил, что происходит. Шерсть вздыбилась, клыки вылезли на всю длину, я ощетинился и зарычал. Передо мной застыл нежить с небольшой коробкой, из которой несет рыбой. Вперемешку с запахом мертвяка дает смесь, от которой слюни текут.

На глаза упала красная пелена, пальцы вытянулись, когти заострились. До этого момента както справлялся с голодом, подавлял ворговское безумие. Но теперь в паре шагов благоухает костями полутруп. Мышцы налились для финального броска. В висках запульсировало, мир ужался в одну точку, в середине которой еда.

Мертвяк ошарашенно вытаращился, выставив коробку, как щит. Шамко в ужасе вскрикнул и попятился.

– Ты же… – произнес парень, запинаясь.

– Я же, – прорычал я и медленно двинулся на нежить.

Мертвяк быстро пришел в себя, изъеденное гнилью лицо оскалилось. Он бросил коробку с рыбой и стал осторожно отступать назад, шаря рукой в поисках чегонибудь твердого.

– Ворг в Абергуде, – прошипел нежить, схватив острогу, стоявшую у крыльца. – Ее темнейшество обрадуется.

Я хищно ухмыльнулся, колени согнулись, готовясь к прыжку. Полутруп зло посмотрел на меня, в глазах ненависть, на щеке шрам, небрежно стянутый двумя стежками.

Он крепче перехватил острогу и плюнул мне под ноги.

– Проклятое племя, – проговорил мертвяк. – Когда ж вас всех перебьют!

Мир окончательно покраснел, в глазах запульсировало.

– Не смотри, – пригрозил я Шамко. – И не шевелись.

Парень уперся спиной в стену. Лицо бледное, похоже, никогда не видел ворга. Страх пригвоздил его к месту, даже рукой пошевелить не может.

– Тут же люди, – пролепетал он одними губами.

Я быстро повертел головой, мертвяк сделал то же самое. Его ухмылка стала шире – перекресток не слишком оживленный, но несколько человек есть. Один чтото колотит на столе, на углу к покосившейся двери прислонился пьяница, разит аж сюда. На другой стороне женщина ковыряется в оконной клумбе. К тому же прохожие шатаются тудасюда.

С великим трудом удержался, чтобы не накинуться на еду прямо тут. Мертвяк ехидно захихикал и отошел еще на пару шагов.

Он качнулся на кривых ногах и сказал глухим голосом:

– Ты же не станешь нападать на мирную нежить посреди Абергуда.

Секунду я думал, пока еще способен думать. В голове пронеслись картинки, совсем не похожие на мирный исход. Тряхнул головой – не помогло. Красная пелена сгущается, на глазные яблоки давит, в мышцах нестерпимый жар.

Я кинул злой взгляд на Шамко, глаза загорелись.

– Жди здесь. Не вздумай бежать, – прохрипел я. – Все равно найду, сожру. Понял?

Бледный парень судорожно закивал и вцепился пальцами в подоконник. Изпод них с тихим шорохом посыпалась труха.

Я обернулся к мертвяку. Тот отступил еще на несколько шагов и готов бежать. Но спиной поворачиваться не спешит – знает, чем это грозит.

На глаза попался проем между домами на другой стороне улицы. Как раз в том направлении, куда отчаянно шагает нежить.

– Когданибудь убегал от ворга? – спросил я, глотая слюну.

Гнилая рожа исказилась ненавистью, он посмотрел по сторонам и произнес уже не так уверенно:

– Тебе не выбраться. Ильва достанет тебя! Ты тот самый ворг!

– Какой? – хищно спросил я.

Мертвяк буквально выплюнул слова:

– Который украл принцессу!

Я стал медленно наступать, поглядывая на проем между домами и одновременно на прохожих. Под ногами скрипит настил, у стены трясется парень, пьяница на углу с интересом наблюдает за нами.

– Может, тот. Может, нет, – проговорил я глухо. – Это не важно. Особенно тебе.

Мертвяк продолжал пятиться, пьяный мужик на углу вытянул шею и медленно моргает. Рожа перекошена, вместо одежды тряпье, волосы – хуже, чем у меня после дороги. Если начнет рассказывать небылицы про воргов – никто не поверит. Женщина с оконной клумбой стоит спиной, остальные вроде не обращают внимания.

Обмениваясь хищными взглядами, мы перебрались на другую сторону, я смерил расстояние до проема и довольно оскалился.

В желудке снова заурчало, на этот раз так громко, что мертвяк посмотрел на живот. Затем сделал еще несколько шагов и оказался возле проема.

Мир вспыхнул. Запомнил, как прыгнул на нежить и втолкнул его внутрь. Кажется, проем оказался глубоким, потому что пришлось гнаться за мертвяком. Потом хруст костей, жгучая боль в плече и сладкий, ни с чем е сравнимый вкус костей.

Разум вернулся, только когда на земле остался ворох незамысловатой одежды и острога, которую мертвяк пытался воткнуть мне в бок.

В животе приятно потяжелело, по телу теплыми волнами потекла сила. Снова могу перекидываться, в волка, в медведя, в кота. После такой трапезы хоть в орла!

В голове, словно ножом, полоснула мысль, я выдохнул:

– Шамко!

Наспех обтерев лицо и руки, я кинулся к выходу.

Подумал – парень смылся. Придется гоняться по свежим следам, пока не растрезвонил, что произошло. Гвардейцы перекроют входы и выходы. Видел только один, но наверняка есть еще. И там Жамчин, чтоб его лешие порвали.

Я вылетел на улицу и замер в удивлении.

Парень все еще стоит, сжав пальцами подоконник так, что побелели костяшки, ресницы хлопают, как у дочки сыровара. В глазах ужас и безнадежность.

Через пару мгновений я оказался рядом.

– Надо же, – сказал я ровно, но так, чтоб понимал, кто хозяин положения. – Думал, ты на полпути к самому лорду с докладом о беглом ворге.

Шамко наконец оторвал обескровленные пальцы от подоконника, кадык нервно колыхнулся. Лицо бледное, наверное, у эльфов такие. Волосы прилипли ко лбу и лезут в глаза.

– Чтоб меня к утопленникам бросили? – сказал он, заикаясь. – Это ж я тебя сюда притащил.

Я почесал лоб и хмыкнул.

– Верно, – произнес я. – Ты сообщник.

Он печально вздохнул и уронил голову.

– Что ж делатьто теперь? – спросил он обреченно.

– А действительно, что? – произнес я.

Убивать не хочется, не по чести это. Тащить в Мертвую степь – тем более.

Окинув критическим взглядом паренька, я несколько мгновений тер подбородок и задумчиво мычал. Тот смиренно стоял, прижавшись к стене, подбородок опущен, волосы всклочились. Изпод доспеха торчит край кнута.

– Если отпущу, – проговорил я, глядя вверх, – рано или поздно сдашь.

Во взгляде паренька появилась надежда, он отлип от стены и произнес тихо:

– Не сдам…

Страницы: «« ... 89101112131415 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Социальная сеть ВКонтакте является самой крупной сетью в России. Ежедневная посещаемость достигла 55...
"Недолет, перелет, недолет… По своим артиллерия бьет!" – эти трагические стихи поэта-фронтовика загл...
Излюбленный жанр Ольги Готиной – героическое романтическое фэнтези. Представляем её роман «Советник»...
Представляем спонтанное приключение одного юного человека, который попадает в чужой мир не без опасн...
Автобиография всемирно известного русского художника Ильи Глазунова во многом уникальна и необычна.А...
Павел Андреев – профессиональный астролог, руководитель собственной астрологической лаборатории LabL...