Молись, королева! Муравьева Ирина
Через полчаса она в сопровождении Авери(который настоял на своем присутствии в качестве охраны) покинула таверну.
Рональд, окно комнаты которого как раз выходила на улицу, смотрел на удаляющихся рыцаря и даму со смешанными чувствами. Ему не нравилась Майя. И он не доверял женщинам как таковым. С другой стороны-и он не мог не признаться в этом хотя бы себе-его интересовала юная будущая королева. И, опять же, Рональд вдвойне не доверял женщинам, способным на такое коварство, как заинтересовать.
Мать Рональда-Клотильда- была шлюхой. Не несчастной, вставшей на опасную дорожку ради денег, а самой настоящей шлюхой. По крайней мере Рональд никогда не слышал от матери слезливых историй о честном прошлом или того, что она недовольна своей судьбой.
Клотильда работала в таверне обслугой. Подавала пиво и еду. С особо понравившимися клиентами она "подрабатывала". И для нее в этом не было ничего противоестественного. А так как Вальтер не обделил женщину роскошной внешностью- темные густые волосы, пышная грудь- то желающих понравится Клотильде клиентов было предостаточно.
Рональд был вполне привычен к тому, что мужики щиплют его маму за роскошный зад. Или же к тому, что порой, если Клотильда не находила места получше, шторка в их "детскую" половину комнатушки задергивалась.
В такие часы Рональд всегда предпочитал зажимать уши своей младшей сестре.
Хотя, как выяснилось впоследствии, это не слишком помогло.
Сестра(по крайней мере по материнской линии) Рональда — Берта — вполне унаследовала и роскошную внешность матери и ее легкие нравы.
Тоньше чем мать в кости, Берта все же унаследовала красивую грудь и лукавую материнскую улыбку. Но волосы ее, в отличие от брата и матери, были огненно-рыжего цвета. За что в квартале Берту прозвали "лисицей". И сестричке это имя вполне подходило. Берта была ловка, изворотлива. В отличие от матери, она не разменивалась на всех, кому она нравилась. Цель Берты всегда была выше. И девушка шла к ней весьма упорно. Она завоевала. Очаровывала. Умела заинтересовать людей много выше ее по статусу. Богатых купцов. Мелких дворян. Им она рассказывала разные слезные истории. От того, что ей нечем кормить десяток младших братьев и сестер, и до совсем уж откровенного вранья, что она тайная дочь барона/графа ЕгоЗнаютВсе. И многие мужчины велись на эти сказки. А если и не велись, то, по крайней мере, делали вид что верят Берте, чтобы провести с ней немного времени. И за это время они знатно платили. Но Берта редко подпускала мужчин ближе определенных рамок, и говорила, что самое ценное хранит для "того самого". Правда в ее извращенном представлении "тот самый" был не принцем на белом коне и долгожданной чистой любовью, а лишь тем, кто сможет предложить наиболее высокую цену. Или же выгодные условия.
И как они с братом смеялись над всеми "претендентами"!
По вечерам Берта, сидя все в той же комнатушке, что некогда снимала их мать, в лицах и красках рассказывала Рональду, как тот или иной олух повелся на ее слезливую историю.
Рональд хохотал почти до слез: настолько точно Берта копировала ужимки и даже говор их знакомцев. Но внутри оставалось странное неприятное чувство. Особенно когда юноша смотрел как ласково и почти влюбленно смотрела Берта при свете дня на тех, кого высмеивала по вечерам.
Но все это было в прошлом. Их разбитная мать. Их детство и отрочество. Даже Берта умерла, заболев чумой в один неудачный год.
А чувство недоверия к женщинам осталось. Особенно к тем, что ведут тебя на верную смерть и при этом завязывают шелковый поводок на твоей шее.
Тем временем Майя и Авери прогуливались по городскому рынку.
В этот день он как никогда был полон народу. Но и диковинных вещиц на рынке было не занимать. Украшения, шелка, специи и даже крепкий напиток из заморских зерен, имеющий темно-коричневый цвет и оставляющий во рту странное горькое послевкусие.
— О Вальтер, кто захотел бы пить это! — со смехом скривилась Майя, когда продавец преподнёс ей маленькую чашечку для пробы.
— Вы удивитесь, но кофе пьют очень многие люди. Когда я ходил в походы на восток, мне не раз предлагали этот напиток.
— Вы ходили на восток?
— И не один раз. Жизнь рыцаря — это сплошные военные компании и скитанья. Хотя, благодаря ей, я, безусловно, побывал почти во всех граничащих с нашим королевствах.
— И не уверенна, что вам везде были рады, — про констатировала Майя.
— Да. Вы правы. Рады были далеко не везде. Но…я видел много интересного.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась Майя, — Смотрите, мне пойдет эта вещь?
И она показала на кулон с камнем в виде кошачьего глаза, висящий на одном из прилавков.
— Сомневаюсь. Он слишком огромный. А вы…очень хрупкая. — при последних словах Авери чуть замялся. С одной стороны, ему казалось слегка неуместным говорить это королеве. С другой- Майя все же никогда не кичилась своим статусом, и отчего-то Авери хотелось говорить с ней как с другом.
Майя фыркнула с деланным недовольством.
— Хорошо. А этот?
Второй кулон был поменьше. В форме ящерки с глазами-камешками.
— Нет. Этот слишком вычурный.
— Тогда что же мне выбрать? Подскажите девушке в беде, господин рыцарь, — улыбнулась Майя.
Авери осмотрел украшения. Что бы из них подошло Майе? Странный вопрос. Даже когда он был женат, Авери не занимался выбором побрякушек. Только тогда вся жизнь его была перебежками с войны до дома. А дома так же шла война. А теперь… Отчего — то Авери очень хотелось выбрать для Майи украшение. Поэтому он внимательно осмотрел все побрякушки. Эта несуразна. Здесь-слишком грубая работа. Вот это-вообще для троллей, а не для дам.
И тут взгляд его упал на подвеску, изображающею два перышка. Серебро. Работа мастера была настолько тонкой, что можно было поверить, будто они действительно настоящие.
-Вот это, — указал Авери.
Майя посмотрела на подвеску. Ее темные глаза внимательно и пристально изучили ее со всех сторон. Пальцы слегка коснулись украшения.
— Красиво…
Рука девушки было потянулась к кошельку на поясе, но Авери остановил ее.
— Не стоит. Я заплачу.
— Но…
— Пусть это будет подарок.
При последних словах глаза Майи как-то странно округлились, и рука слегка задрожала.
Поняв, что он сказал что-то не то, Авери мгновенно начал извиняться.
— Простите, ваше величество, я забыл…
И тут тонкие пальцы Майи легли ему на губы, призывая к молчанию.
— Нет, это вы простите меня. Авери, рыцарь белой розы. Боюсь, моя реакция немного странная для вас. — и девушка горько улыбнулась, — Вы не поверите, но мне уже столько лет никто не делал подарков…
Глава 19
Когда Майя жила с родителями, они никогда не шиковали. Денег в семье хватало, но и на ветер их никто не бросал. Поэтому игрушки и прочее баловство было исключительно по праздникам. День духа. Зимнее солнцестояние. Большая осенняя ярмарка.
Зато на день духа- небесного покровителя ребенка- Мери всегда устраивала настоящий праздник. Пеклись пироги, с округи приглашались все маленькие друзья виновника торжества, отец делал веселые фокусы и конкурсы. Никто из гостей не покидал дом с пустыми руками- каждого ждал леденец или пряник. А самому нареченному духом всегда дарили "большой подарок". В случае Майи это были куклы, платья, а один раз- белый пушистый кролик, которого она назвала Бахтибальдом. (за то как смешно кролик чихал, словно произнося при этом "бахти!")
Конечно, убегая с тетушкой из родного дома, Майя не взяла с собой ни единого воспоминания о нем. Им с Валери было некогда. Майя была в состоянии аффекта. Да и вспоминать теперь было слишком больно. И дом, детство, беззаботность — сгорели в тот ужасный вечер.
Позже, чуть перекантовавшись в столице, Валери определила племянницу в обитель. Вернее, в школу при ней. Там, за хорошую плату, монашки обучали и растили девочек из аристократических семей. Дабы из тех вышли "достойные жены".
В понятия "обучения" у монахинь входило многое. От математики до мытья туалетов. А вот праздников строгие служительницы культа не признавали. Вальтер дракон перековал свой меч, чтобы вставить его на место сердца. Так с чего же давать девчонкам послабления? Их сердца тоже должны стать стальными.
Годы спустя, уже выйдя замуж, Майя поняла горькую логику монахинь. С железным сердцем действительно было бы легче. Но будучи ребенком, она отчаянно скучала по праздникам.
Иногда, когда никто этого не видел, Майя делала себе цветы и другие игрушки из бумаги. Это забавляло ее и спасало от тоски долгими зимними вечерами, но когда одна из монахинь нашла у подруги Майи подаренный ей цветок, девочку подвергли допросу. Майю вывели "на чистую воду" и подвергли наказанию за "распространение праздности". А выйдя из Черной башни, где отбывали наказание все воспитанницы монастыря, Майя обнаружила, что теперь в одну из ее обязанностей входит создание сотни бумажных цветов для украшения храма на ближайший праздник. Так утратил свою прелесть даже тот подарок, что Майя делала сама себе.
Тетушка Валери, безусловно, навещала племянницу, когда та находилась на обучении. Но, зная порядки ордена, она не приносила девочке подарков. Лишь пожертвования монастырю.
Правда, была одна вещь, о которой Майя умолчала. Хотя бы от того, что предпочитала не вспоминать. Накануне свадьбы Фрей подарил ей кольцо. Обручальное кольцо своей матери. Необычайно красивый синий сапфир в оболочке белого золота. Для Майи этот подарок значил так много, и с ним было связано столько надежд. Но теперь это было в прошлом. И сотню раз девушка желала, чтобы ей отрубили палец, на котором красовалось проклятое кольцо.
Что же до вещей, преподносимых будущей королеве послами и лордами, то ни один из этих даров не от чистого сердца. Да и назвать подношение подарком было нельзя.
Так что Майя не врала и не лукавила, говоря Авери о том, что его подарок был первым более чем за десяток лет.
Глава 20
В то время как Майя, Авери и остальные члены группы гуляли по праздничному городу, Рональд наметил себе другую цель. Притаившись в узком переулке напротив входа в таверну, он ждал. Вот из дверей вышел Кок. Хитрюга не врал про белок, но и отменное пиво Бермана не будет позабыто на его пути.
Следом куда-то направились Дик и Зельдан. Несколько минут эти двое постояли у входа в таверну о чем-то договариваясь, а затем- разошлись в разные стороны.
Прошло немало времени, прежде чем из таверны вышел Герман.
— Не каждый день увидишь, как из Дятла выходит гусь, — хмыкнул про себя Рональд. Но теперь он был спокоен. Если любовничек направился по делам, то и кровавая герцогиня не применит скоро высунуть нос из норы.
В том, что герцогиня Тропен не просто так решила проехать через город, у Рональда не было ни малейшего сомнения. А вот если узнать, что именно нужно этой женщине, то будет много легче предотвратить негативные "последствия" их совместного путешествия. Поэтому Рональд твердо был намерен дождаться появления герцогини. И, вскоре после того как Герман скрылся в городской толпе, Валери не заставила себя ждать.
Она вышла из "Серего Дятла" с высоко поднятой головой и даже не потрудилась накинуть на лицо капюшон своего серого плаща.
— Отлично, — подумал Рональд, — Проследим за королевской лисицей.
И, подождав некоторое время, чтобы герцогиня не заметила слежки, он навел на себя легкие чары перевоплощения и последовал за женщиной.
Валери не спешила. Останавливалась у ярких витрин магазинов. Подолгу разглядывала вещички в лотках приезжих торговцев. Даже купила себе сахарное яблочко, чем вызвала у Рональда немалое удивление. Право, он ожидал что герцогиня свернет в сторону от общей суеты. И как минимум направится на север города, где проживали кузнецы, затачивающие свои орудия заклинаниями черных магов. Но нет. Дорогой плащ и седые волосы герцогини мелькали то тут, то там впереди Рональда, и, похоже, женщину занимал лишь праздник на улицах. Когда же возле герцогини начал околачиваться юнец с козьей бородкой, и кровавая Тропен приняла из его рук цветок и двинулась было за юнцом в сторону пивной, Рональд понял, что здесь явно что-то не так. Нагнав герцогиню, он ухватил ее за руку. Та вскрикнула. Обернулась. И Рональд признал в ней молоденькую служанку из "Серого дятла".
Да, ее плащ был серым. Но явно не дорогой материи, что носила герцогиня. И прическа чем-то напоминала прическу Валери этим утром. Что же до волос, то их русый цвет вполне можно было принять за седину, но…
Рональд не мог так ошибиться!
— Проблемы? — проблеял парень с козьей бородкой, так же вцепившись в руку своей "добычи" на эту ночь.
— Простите, юная госпожа, я обознался, приняв вас за свою знакомую, — самым мягким голосом сказал Авери.
Девушка слегка покраснела от слова "госпожа" и открыла было рот, чтобы ответить, но козлик-ухажер не сдавался. Сильно потянув девушку в свою сторону, он шикнул:
— Ошибся, так вали!
И они с девушкой исчезли в таверне.
Рональду последовать бы его совету. Пойти погулять по городу. Пропустить стаканчик-другой, и, может, найти девушку, что примет от него цветок и приглашение прогуляться. Но Рональд не был бы Рональдом, не реши он твердо выследить герцогиню. И колдун направился в северную часть города.
Глава 21
Пока Авери торговался и расплачивался а кулон, Майя тайком выскользнула из лавки, чтобы очутиться на шумной улице, по которой уже вовсю шло карнавальное шествие. Конечно, Майя знала, что так не хорошо. И что в ее положении лучше не на шаг не отходить от рыцаря. Но желание почувствовать свободу, и самой побыть себе хозяйкой, было сильнее. Что же до того, кто хотел ее убить… Майе думалось, что этого человека не остановит даже рыцарь. Так что одна она или с защитником- никакой роли не играло.
Майя откинула с лица капюшон и с интересом принялась следить за карнавальной процессией.
Обычно в такие праздничные дни принято было благодарить духов и покровителей, ниспославших благодать. А так же привечать и злые божества, дабы они не разгневались и не наслали ненастий. Поэтому шествие представляло собой огромную пеструю толпу ряженых. Впереди колонны шли барабесы- мелкие духи зла. Их представляли из себя люди, надевшие огромные маски и облачившиеся в плотные костюмы, сочетающие шерсть и солому. Барабесы все как один были клыкасты, с красными газами и всклоченными соломенными шевелюрами. В руках они держали плетки, которыми по преданию должны были стегать грешников. А по ходу процессии плеткой от "озорных" барабесов пепрепадало всем, кто стоял у них на пути.
Затем двигались цыканы. Яркий кочевой народ. Шустрые, темпераментные, веселые- они никогда не задерживались на одном месте. Цыканки носили яркие платья с пышными юбками и, кажется, сотню украшений. Цыканы- все как один были крепкими и статными. В народе они слыли конекрадами, хотя доказать это было крайне сложно- цыкана практически невозможно было поймать.
Своим образом жизни цыкане никак не отрицали своей лояльности к темным духам, поэтому шли прямо за барабесами.
Засмотревшись на яркие платья женщин, Майя не сразу почувствовал, как маленькая детская ручка лезет в кошелек на ее поясе. Но все же она перехватила ребенка вовремя. Это оказался цыканенок. Чернявый и лохматый как барабес. Мальчик смотрел на Майю с нескрываемым удивлением. Он не ожидал быть пойманным. Но Майя лишь ласково улыбнулась ему, расстегнула кошель и вынула в руку ребенка несколько монет. Цыканенок, радостно растянув рот, в котором еще сильно не доставало коренных зубов, в улыбке, в припрыжку бросился к матери. Та, смерив Майю гордым взглядом, коротко кивнула ей и пошла дальше вместе со своими людьми.
Тем временем процессия продолжалась. После барабесов и племени цыкан шли Олтусы. Монахи, служащие Темному Тиру.
Это божество, хоть и олицетворяющее собой противоположность Вальтеру, имело своих официальных последователей. Считалось, что лишь так можно соблюсти гармонию и баланс в мире.
Олтусы были одеты в темные мантии с золотой вышивкой. И Майя невольно поймала себя на мысли, что этим одеянием они напоминают ей о маге, взятом Авери в поход- Рональде. При мысли о последнем Майя поежилась. Рональд не нравился ей. Его пронзительный взгляд прожигал кожу. Казалось, маг пытается заглянуть Майе прямо в душу, чтобы понять ее игру. И этого Майя боялась, хоть и старалась скрыть свой страх.
Отогнав от себя мысли о маге, Майя смотрела на процессию дальше.
Вслед за злом шло добро. Не само, конечно, а в виде огромных кукол. Высотой примерно в два человеческих роста. Внизу кукол- в юбках их платьев- шли люди, сверху же- было кукольное тело, которое они и несли. Первыми куклами были Пять светлых дам Вальтера(пять полюбовниц- как звала их Майя). Святы Каролина, Лотти, Арли, Галла и Майя. Последней будущая королева показала язык- являясь носительницей имени святой дамы, Майя была помещена именно в монастырь Майониток- и за то не сильно жаловала святую.
По преданию эти пять знатных особ первыми приняли учение Вальтера и даже сражались на его стороне в войне с Тиром.
Каждая "святая" кукла была одета в платье своего региона. Волосы были распущены, а в руках — сверкали клинки бутафорских мечей. Майонитки учили послушниц, что настоящая леди должна быть кроткой и покорной женой, но в случае нападения врага- она должна грудью защищать свой народ.
Святая Лотти же, с белыми лентами, имитирующими светлые локоны, и облаченная в сверкающие доспехи, была до того похожа на Валери, что Майя даже усмехнулась про себя. Она знала многие аспекты жизни тетушки, и понимала, что с куклой ту связывает лишь внешность. И тем не менее…
За дамами шли благородные мужи Вальтера. Их было девять. Ровно как лордов их земель(удивительно удобное совпадение, — думалось Майе), их так же представляли куклы, одетые в национальные одежды. В руках мужи несли шиты и мечи. Все, кроме последнего. Иштар- покровитель магов. В отличие от остальных кукол он был одет в темный камзол с золотой вышивкой, отдаленно напоминающей символы Олтусов, но на древнем языке обозначающие совсем противоположное. В руках Иштар держал яблоко, а вокруг шеи его вилась змея.
Майя невольно поежилась, вспоминая свое последнее съеденное яблоко.
Замыкая торжественное шествие огромный деревянный дракон. Искусной резьбы и дорогих порт дерева, он был стар, и видно, что прошел не один праздник. Но столь дорогую игрушку могли позволить себе лишь большие города. И Майе подумалось, что дракон Бермана много дружелюбнее, чем его столичный собрат.
Тянули дракона два десятка лошадей. А во главе чудища, облаченный в золотой доске и с маской на лице, восседал Вальтер-дракон. В отличие от всех других, это была не кукла. И не простой ряженный. Высокую честь представлять Вальтера всегда давали самым почетным гражданам города или же героям, прославленным в бою. Кто в этот на был выбран жителями Бермана для этой роли, Майя не знала. Но личность Вальтера занимала ее.
Рыцарские доспехи. Золотые кудри. Полуулыбка, играющая на маске. Майя глядела на актера и внезапно тот посмотрел на нее. Сквозь всю толпу на улице. Через то огромное расстояние, что их разделяло. И в тот момент, как взгляд его нашел Майю, девушка готова была поклясться, что на нее смотрит ни кто иной, как ее муж- Фрей.
Но этого ведь не могло быть?! Или могло?
Стряхнув наваждение, Майя снова взглянула на Вальтера. Тот мирно махал рукой горожанам, и маска его улыбалась искусственной улыбкой.
— Всегда не понимал эту часть парада, — раздался голос у девушки за спиной. Это был Авери. Он уже давно вышел из лавки и присоединился к Маей, которая не заметила его, увлекшись зрелищем на улице.
— Почему? — спросила она.
— Вальтер-дракон- наше главное божество. Отчего его играет смертный человек?
— От того, что часть дракона есть в каждом из нас, — смиренно, как учили ее Майонитки, ответила Майя.
Глава 22
Вечером в «Сером дятле» царило оживленное веселье. Кок хвастался тем, что запасся на дорогу такими вкусностями, что они все откусят себе языки, уплетая их. Дик рассказывать забавную историю, произошедшую с ним на сегодняшнем празднике. Зельдан молча слушал, сидя в сторонке, а потом заметил, что все истории его братца отчего — то заканчиваются одинаково: тот, в чем мать родила, удирает от разъярённого мужа очередной зазнобы.
— Прошу меня простить, дорогой братец, но прекрасная Вероника, которую я спас сегодня на празднике от толпы цыкан, вовсе не была замужем, — сверкнув глазами, ответил Дик.
— Неужели? — Зельдан приподнял бровь, — Тогда расскажи, пожалуйста, чем сегодня закончился твой поход в город и почему ты прибежал в Дятла, сжимая большую часть одежды в руках?
— Прекрасная Вероника не была замужем, — нажимая на последнее слово, ответил Дик, — Но, боюсь, я немного расстроил ее папашу, — и Дик невинно улыбнулся.
Таверна разразилась хохотом.
Через некоторое время в Дятла зашли "просители"- уличные музыканты, разодетые в честь праздника в костюмированные наряды и ходящие от дома к дому, чтобы подзаработать монетку.
Просители были выряжены в героев популярной детски сказки о бродячих музыкантах: кота, осла, пса и гуся. Уркан подбросил ребятам звонкую монету и сказал, что если они поиграют для них, то он с удовольствием накормит ихужином. Музыканты были более чем рады такому предложению, и скоро начались веселые танцы. По началу приглашали в основном Мадлену- жену Уркана, но вскоре, после жеста Авери, все немного осмелели и начали приглашать и будущую королеву.
Майя танцевала бесподобно. Тонкая, грациозная. Движения ее были легки, но, вместе с тем, полны чувственности.
— Может ты перестанешь быть таким букой и присоединишься к нам? — присел возле Рональда Авери.
Колдун бросил на него многозначительный взгляд. В этот день ему не повезло. Узнать хоть что-то о планах Валери Терпан не удалось. К тому же в одной из лавок северной части города ему отказались продавать кинжал, магическая сила которого заинтересовала Рональда. (И чуть не прирезали этим самым кинжалом в добавок) В общем Авери подсел к другу не в самый лучший момент.
— Знаешь, я вот тоже предпочел бы, не будь ты таким простаком. — буркнул Рональд, — Но, боюсь, каждому из нас следует принимать реальность такой, какая она есть. Впрочем, в чем-то ты прав. Я действительно лучше потанцую.
С этими словами Рональд встал и направился к одной из молоденьких служанок, работающих в таверне. Девушка вначале даже испугалась. Колдун, остановившийся у них, казался ей неприятным и угрюмым. Совсем не чета красивому молодому рыцарю, что спас однажды жизнь их хозяина. Но стоило Рональду улыбнуться, как служанка отчего-то решила, что вполне может потанцевать с этим человеком.
Когда хотел,(а особенно когда ему это было нужно) Рональд мог становиться ужасно привлекательным. Черты лица его, не дурные от рождения, разглаживались. Улыбка казалась теплой и искренней. Рональд умел говорить приятные глупости, шептать на ушко забавные колкости об окружающих. К тому же он прекрасно танцевал. Ловкий и с хорошим чувством ритма, он подхватывал партнершу на руки, кружил ее по залу, а затем прижимал к себе ее стан, и… Через пару танцев юная служанка вполне готова была скрасить ночь проезжему колдуну. Только вот танцуя Палье- танец где все по кругу менялись партнерами- Рина вдруг потеряла своего партнера. Один из близнецов перехватил ее, и девушка даже не заметила, кто достался Рональду.
Глава 23
Все произошло так внезапно. Чьи-то руки обвили ее стан. Крепко прижали к себе. Горячее дыхание обожгло шею. А тихий голос прошептал на ухо.
— Кого вы привели за собой в Серого Дятла?
Майя отстранилась. Ее партнером в этом круге танца оказался колдун. Он смотрел на нее прямо. Настороженно. Вопрос читался в его глазах. Но, вместе с тем, они с Рональдом танцевали.
— Я не приводила никого, — ответила Майя, сплетая свои руки с руками мага.
Рональд ухмыльнулся. Поднял руки Майи над ее головой. Развел их, и, снова приблизившись, прошептал.
— Тот осел, он не сводит с вас глаз.
Фигура кончилась. Зельдан- кажется это был он- перехватил Майю. Рональду досталась Мадлен.
Танцуя, Майя радовалась, что новый партнер ее молчалив. Кого этот противный колдун имел в виду, называя ослом? Ответ оказался поверхностным. Один из ряженых музыкантов был облачен в ослиную шкуру. И из-под уродливой маски на Майю смотрел прямой, изучающий взгляд.
— Убедились?
На этот раз Рональд слегка обнял ее сзади.
— Да, — ответила Майя, делая изящный разворот, чтобы оказаться лицом к партнеру, — Но я знаю отнюдь не всех ослов в стране. И отчего вы думаете, что ему интересна именно я?
— Будь я знатным человеком, то рядился бы в осла лишь ради кого-то особенного.
С этими словами Рональд крутанул Майю, и та буквально упала в руки Авери.
— Вы в порядке? — с беспокойством спросил тот, — Может вам лучше передохнуть?
— Нет, что вы! — засмеялась Майя, — Я лишь запыхалась, но мне уже давно не было так весело.
Рыцаря этот ответ не удовлетворил. По крайней мере обеспокоенная складка меж его бровей осталась. Но пытать Майю Авери не стал. И лишь повел дальше в танце, внимательнее оглядываясь по сторонам.
Тем временем Майя смогла увидеть то, на что указывал ей колдун. Знатный человек в шкуре осла…Ряженный, как и другие, был одет в обычную крестьянскую робу, но его ботинки были дорогой кожи. Отлично пошиты. С золочеными пряжками…
— И что мы будем делать? — спросила Майя, снова ощутив на своей талии прикосновение рук Рональда.
— Не знаю, — спокойно ответил тот, — Может просто поговорим?
С этими словами он улыбнулся и приподнял Майю над землей, попутно сделав круг.
Может разнервничавшись, а может от того, что она не ожидала этой фигуры, но Майя почувствовала себя немного странно. Будто руки колдуна действительно отрывают ее от земли. Но это длилось не более секунды. Рональд вернул Майю на землю. Музыка закончилась.
Уркан добродушно захлопал музыкантам. Время было позднее. Все уже изрядно устали. Стоило расплатиться за увеселение и угостить людей кружечкой пива. Пока Уркан давал распоряжение на кухне, Рональд коротко кивнул Зельдану, и достал из кармана звонкую монету.
— Благодарю Вас, друзья мои, — улыбнулся он музыкантам, после чего кинул монету в их раскрытую на полу суму.
И едва она коснулась пола, в таверне раздался взрыв. Все вокруг покрылось густым дымом. Начался шум. Громкая ругань. Звуки потасовки. А когда дым развеялся, то "кот" и "гусь" уже были прижаты к полу Диком и Зельданом. "Пса" и след простыл, и только "осел" оставался на ногах. Он остервенело сражался с Авери, обнажив острые клинки, ранее спрятанные у него под одеждой. Рональд, устроивший заварушку, наблюдал за битвой с ухмылкой на лице. Да и никто более не желал помочь рыцарю. Хотя "осел" был более чем искусным и ловким бойцом. И все же-Авери был их командиром. А это звание стоило подтверждать…
Осел был проворен и ловок. Его клинки летали в воздухе словно жала пчёл. Но ни разу им не удалось достичь своей цели. Пока Авери не выбил их из рук противника и, сделав еще маневр, не уронил того на землю.
"Осел" поднял руки вверх, будто сдаваясь. Маска упала с его согнутой головы, а когда он поднял лицо, то Майя узнала этого человека.
— Лорд Сэт! — воскликнула она, и тут же сжала губы. Еще не хватало, чтобы этот человек потом смеялся над ее замешательством. Сэт и без этого повеселился на славу!
— Не гневитесь, моя принцесса.
Молодой темноволосый мужчина все еще стоял в коленопреклонённый. Но теперь он использовал свое поражение как преимущество. Голос его был мягок. Сэт стоял на коленях, будто смиренный подданный и просил Майю не гневиться. Как смешно…
— Я не ожидала увидеть вас здесь, — холодно сказала Майя.
— Как и я вас, ваше величество.
— Я совершаю путь веры до обители Вальтера за Криговой пустошью. Дабы бог подарил нам с супругом дитя. Неужто вы не знали? Весь двор судачил об этом, — ровным разговорным тоном ответила Майя, но разрешения подняться с колен с ее языка так и не сошло.
— Конечно, ваше величество. Но я никак не ожидал, что путь вашей веры будет проложен через карнавальное шествие. — в голосе мужчины почувствовалась насмешка.
— Я тоже не ожидала увидеть вас здесь, — отозвалась Майя, — Кто же будет стоять по левую руку моего супруга, держа его бокал с вином и помогая играть в карты?
Тонкие губы Сэта на секунду скривились. По этикету слева от венценосной особы всегда стояла фаворитка. Но лорд тут же замял выражение лица, сладко улыбнувшись.
— Дела вызвали меня в подчинённый правлению отца город. Я не мог оставить своих людей.
— Похвально, — мягко сказала Майя, — Но это не объясняет вашего маленького сюрприза этим вечером.
— Я прошу прощения, если напугал вас, ваше величество, — все так же сладко мурлыкал Сэт, — Я лишь увидел вас сегодня на карнавальном шествии. Я имел честь быть Вальтером…
Майя слегка вздрогнула. Так вот кто смотрел на нее из-под золотой маски!
— …и, увидев вас, немало удивился. Вечером я лишь решил проверить свои догадки. Узнать, вы ли это. И если вы, то, как вы сами изволили выразиться, сделать маленький сюрприз.
— Срприз удался, — холодно улыбнулась Майя, — Хотя я больше удивляюсь, как быстро вы смогли перевоплотиться из бога в осла.
Все еле сдержали улыбки. Сэт так же сделал вид, что оценил шутку. Стоя на коленах, тело его начинало болеть. Но приказа встать не было. Ровно как и не убрал рыцарь своего клинка.
— Боюсь ваши люди напали на нас, ваше величество, просто не оценив маленькой шутки. Я был бы благодарен, попроси вы их убрать оружие.
— Мои люди призваны защищать меня, а не оценивать придворный юмор. Впрочем, мы уже достаточно повеселились. Авери, дайте распоряжение убрать мечи.
Авери коротко кивнул Майе. И затем дал своим людям условный жест, означающий убрать мечи, но быть на чеку.
— Вы можете подняться, лорд Сэт, — все тем же ровным голосом произнесла Майя.
Лорд в ослиной шкуре грациозно встал с колен.
— Благодарю, ваше величество, — произнес он.
Снова согнувшись он хотел поцеловать Майе руку, но та убрала ее.
Заметив это, Сэт не смог сдержать неприятной ухмылки, но уже через секунду лицо его выражало полно подобострастие.
— Ваше величество, — мягко произнес он, — Коли дороги свели нас в Бермуте, то позвольте пригласить вас на бал во дворце моего друга Эстибальда Бермутского. Это бал маскарад, и он посвящен последнему дню праздника урожая. Я буду почтен, если вы окажите мне честь своего присутствия.
Майя посмотрела на лорда Сэта с легкой полуулыбкой, прежде чем ответила "Благодарю за приглашение, лорд".
И только Рональд видел, что глаза Майи нисколько не улыбались.
Лорд Сэт рассыпался в поклонах, затем, кивнув "коту" и "гусю", вышел из Серого Дятла на улицу, где его уже ждал "сбежавший пес" с дюжиной воинов в придачу.
Сэт что-то сказал ему, и они удалились по узким улочкам города. Праздник был окончен.
Глава 24
Тем временем в оплоте, в огромной "рыцарской" библиотеке, содержащей сотню стеллажей и более тысячи книг, сидел в алом бархатном кресле человек. По сравнению с величественными колоннами, подпирающими своды библиотеки и мощными рыцарскими доспехами, украшавшими ее, человек был удивительно мал. Плечи его были опущены вниз, и он щурил глаза, пытаясь разобрать в полутьме догорающего камина буквы письма, лежавшего перед ним.
Письмо это было коротким. Написанным мелким заковыристым и до боли знакомым подчерком. Сегодня днем его принес гусельник- самая быстрая и умная из птиц, водившихся в королевстве.
"Георг, — говорилось в письме,-
Сегодня днем мы прибыли в Берман. Ты знаешь, как не люблю я этот грязный город, но все же именно я настояла на путь через него, чтобы иметь возможность отправить тебе весточку.
Майя ведет себя умничкой, хотя роль ее не из легких. Но отряд уже очарован ею, и я думаю, эти люди пойдут до конца за своей королевой.
Безусловно, сегодня мы ожидаем визита лорда Сэта. Я знаю, что этот напыщенный мальчишка не устоит перед возможностью отличиться в рядах "друзей" твоего сына. Поэтому, боюсь, совет лордов может остаться при одном пустом кресле. Прости, Георг, если все выйдет именно так."
Прочтя эти строки, король усмехнулся. Действительно: Валери никогда не начинала бой первой, но, если кто-то задевал ее, она так же не бросала слов на ветер.
А письмо шло дальше:
"Не знаю, смогу ли я еще отправить тебе весточку. И даже не надеюсь на твой ответ на это письмо. Но знай: все, что я делаю, я делаю ради нас.
Навеки твоя,
Валери"
Георг сложил письмо пополам и начал кормить им пламя свечи, стоявшей на столе. Затем откинулся в кресло и поднес пальцы к вискам, слегка помассировав их.
Валери…
Как же он любил ее тогда…
Более чем двадцать пять лет назад.
Валери встретилась на пути Георга поздно. Слишком поздно, как он сам считал. Хотя на тот момент ему было всего двадцать четыре, Георг уже был женат на Агнессе. Страна, как и сегодня, с нетерпением ждала наследника.(Впрочем, люди, как развлеченья, всегда ждут одного из двух: либо рождения нового монарха, либо смерти старого) Но душа юного Георга не лежала к жене. Сколь ни мила была Агнесса, с ее тяжелыми косами и карими глазами, что-то уже тогда отпугивало в ней мужа. И если это было и не предчувствие беды, то уж точно и не любовь.
Семейная жизнь была притворной. Приторно-сладкой, и от того еще более противной.
Появление новой фрейлины королевы вызвало оживление при дворе. Говорили, что это давняя подруга Агнесс. Что вместе девушки учились в закрытом пансионе при монастыре. Но никто не предупреждал Георга, насколько прекрасна юная герцогиня Терпан.
Ясные голубые глаза, тонкий шелк золотых волос, идеальные черты лица…Можно было подумать, что Валери ангел во плоти. Но в глазах таился озерной огонек, волосы Валери закалывала вверх, чтобы они не мешали при верховой езде или поединках на мечах, а идеальное личико принимало то насмешливое, то упрямое выражение, выдавая человека с умом и характером.
И Георг пропал.
Он готов был отречься от трона. Бежать из страны. Быть последним нищим- и все это только ради того, чтобы быть рядом с ней.
Но, как говорил сам Георг, было уже слишком поздно.
Агнесс забеременела. Король-отец, поглощенный властью, объявил сына умалишенным и приказал заточить того в монастыре. Пришлось защищаться, и итогом той битвы должна была стать либо смерть Георга, либо отход от дел его отца.
Георг, вызволенный из заточения его друзьями, встал с мечом во главе той части армии, что перешла на его сторону. И Валери была подле него.
Однако, у всего есть конец. Георг победил. Теперь на нем была судьба страны и будущий ее наследник. Оставить трон стало невозможным. Ровно как и оставить крошечного ребенка, рожденного не по любви от не милой жены.
Георгу пришлось принимать решения. И он выбрал корону. Своих людей. Свою страну. Наследника. Валери поняла и приняла его выбор. Она все еще была рядом. Когда приходилось добиваться расположения девяти лордов. Когда Георг вводил реформы. Когда он во главе армии отражал атаки врагов на королевство, и когда держал руку сына, чтобы тот сделал свои первые шаги.
И все же, время беспощадно делало свое дело. Страсть остывала. Между Валери и Георгом было множество разногласий. Большинство из них, как это не странно звучит, касались управления королевством. В то время как обычные пары ссорились из-за того, к какому подмастерью отдать на обучение ребенка, Валери с Георгом ругались по поводу альянсов с северной или южной державой. Все это выматывало.
К тому же, Георг все еще был (и есть до сих пор) официально женат. Агнесс, хоть и заточенная через пару лет после рождения сына в монастырь, оставалась официальной женой Георга. Избавиться от нее не давало ее королевское происхождение и то чувство вины, что было присуще в глубине всем плохим мужьям. И Агнесс Арийская гнила заживо в обители Арлииток. Королевой.
Совет лордов не позволял Георгу взять развод. Это могло сильно подорвать их торговые отношения с Арией. (Заточение дочери в монастыре волновало короля Арийского куда меньше того, является она или нет супругой Георга по протоколу.)
Читать бесплатно другие книги:
