Огонь и заклятие, или Восемь дней с Люком Джонс Диана

© А. Хромова, перевод, 2016

© И. Горбунова, иллюстрации, 2016

© А. Ломаев, иллюстрация на обложке, 2016

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

Колину

Глава первая

Неприятности начинаются

В отличие от большинства ребят Дэвид каникул не любил. Родители у него умерли, и он жил с двоюродной бабушкой Дот, которую полагалось называть тетей, двоюродным дедушкой Бернардом, которого полагалось называть дядей, их сыном, кузеном Рональдом, и женой кузена Рональда, Астрид. И все эти четверо взрослых требовали, чтобы Дэвид был им признателен за заботу.

Дэвид старался быть признательным. Они отправили его в школу-интернат – для интерната там было совсем неплохо. В каникулы его чаще посылали на какую-нибудь познавательную экскурсию или в летний (или зимний) лагерь. Это обычно бывало достаточно интересно, даже притом что Дэвид там никого не знал. Он действительно испытывал признательность, когда кузен Рональд напоминал, что ему предоставлены такие возможности, о которых большинство мальчиков могут только мечтать. Но вот когда Дэвид не ездил на экскурсии или в лагерь, а приезжал домой, в Иггдрел, испытывать признательность становилось куда труднее. И чем старше он делался, тем меньше признательности чувствовал.

Этим летом ни с экскурсиями, ни с лагерем как-то не сложилось. Обычно тетя Дот еще до конца триместра присылала ему открытку, в которой говорилось, на какую экскурсию он поедет, а сейчас открытка не пришла. По дороге домой, когда Дэвид начинал размышлять об этом, сердце немножко екало; но настроение у него было отличное, так что он почти не задумывался о предстоящих каникулах дома. В крикетном матче против ребят из Рэдли он взял пять калиток за четыре пробежки и вдобавок с первого же броска выбил средний столбик у калитки своего собственного учителя физкультуры в матче с командой учителей. Такое кого хочешь обрадует! Кузен Рональд интересуется крикетом. Можно рассказать об этом кузену Рональду[1].

Дэвид угодил под забастовку железнодорожников, и в Бирмингеме пришлось целых два часа ждать поезда, но мальчику доставляло такое удовольствие думать о том, как он расскажет кузену Рональду про свои пять калиток, что он почти и не заметил задержки. Купил себе жвачку, сидел, жевал и думал.

Однако когда за окном поезда замелькали красные домики Иггдрела, сердце у него снова чуточку упало, а к тому времени, как Дэвид пересел с автобуса на Вензди-Хилл на автобус до Лок-Энда, мальчик уже изрядно приуныл. Правда, потом он вспомнил, что на углу живут Кларксоны, и опять немного повеселел. Кларксоны – единственная семья в округе, у кого есть дети. Оба они младше Дэвида, но зато они любят крикет и в целом неплохая компания, учитывая все обстоятельства. Единственная проблема – тетя Дот говорит, что они вульгарны. Почему – Дэвид понятия не имел. Выходя из автобуса, он размышлял о том, что тетя Дот вообще любит словечко «вульгарный» (как Кент из их школы, у которого все подряд «дебильное») и что это вообще ничего не значит.

Свернув за угол, Дэвид бросил взгляд на калитку Кларксонов. Куча великов, обычно громоздившаяся у входа, куда-то подевалась, кто-то прополол дорожку и насадил уйму дурацких цветочков. Ничего хорошего это не сулило. Сердце у Дэвида снова неприятно екнуло. Он прошел дальше по улице и отворил калитку, ведущую к большому красному дому дяди Бернарда. Там никогда не было ни сорняков, ни великов, и вдоль дорожки, точно стража, выстроились ряды гераней. Дэвид поднялся на крыльцо, открыл входную дверь, и в нос ему ударил запах этого дома. Дэвид не так давно разработал теорию, что обоняние для людей куда важнее, чем принято думать. В этом доме густо и влажно воняло мастикой для полов и несвежей капустой. Самый мерзкий запах, какой только знал Дэвид. И как бы в доказательство его теории, сердце упало сразу делений на семь, не меньше.

В прихожей было пусто. Значит, из-за забастовки его чемодан все еще не приехал. Это было ужасно некстати. В чемодане лежали крикетная бита и та единственная пара штанов, которые еще не стали ему малы. Значит, придется у кого-то одолжить биту и ходить в коротких и тесных школьных брюках, пока чемодан не приедет. Дэвид грустно посмотрел на то место, где обычно стоял его чемодан, и тут отворилась дверь кабинета. Из кабинета выбежал кузен Рональд, еще лысее, пузатее и деловитее прежнего. Вместе с ним в прихожую вырвался голос крикетного комментатора.

Дэвид вспомнил о своем триумфе.

– О, кузен Рональд! Знаете что?.. – радостно начал он.

Кузен Рональд был ошарашен. Он застыл и уставился на Дэвида.

– Ты что тут делаешь?! – спросил он.

– У нас каникулы. Нас вчера распустили, – объяснил Дэвид. – Так вот, знаете что?..

– Нет, ну что это такое! – капризно перебил кузен Рональд. – Вас небось распустили раньше времени из-за какой-нибудь дурацкой эпидемии, и теперь мы все заразимся!

– Да нет! Честно-честно! – возразил Дэвид. – Просто занятия кончились.

Ему все меньше хотелось рассказывать кузену Рональду про свои калитки, но его победа – это было так здорово, что просто невозможно было никому не рассказать, и он попробовал еще раз:

– А вы знаете, что я…

– Как это – занятия кончились? Не может быть! – заявил кузен Рональд. – Ты, малый, что-то путаешь.

– Да нет, кончились, – сказал Дэвид.

– Вот, блин, зараза! – воскликнул кузен Рональд, шмыгнул обратно к себе в кабинет и закрылся там вместе с крикетным комментатором.

Заметно приуныв, Дэвид поплелся наверх, стараясь не чувствовать себя несчастным, а думать о книжках про крикет, которые ждут его в комнате. На первой лестничной площадке он столкнулся с дядей Бернардом. Дядя Бернард Дэвида вроде бы не заметил. Убрел себе в туалет, весь такой разбитый и рассеянный. У Дэвида как гора с плеч свалилась. Когда дядя Бернард его замечал, он всегда обращал внимание на грязь у него под ногтями, на то, что волосы у него слишком отросли, а галстук благополучно спрятан в кармане. Нет, пусть уж лучше дядя Бернард его не замечает. Дэвид, повеселев, свернул на второй лестничный марш и увидел высокую фигуру тети Дот, спускающейся ему навстречу.

– Дэвид! – воскликнула тетя Дот. – Ты что тут делаешь?!

– У нас каникулы, – снова объяснил Дэвид. – Нас вчера распустили.

– Вчера! – сказала тетя Дот. – А я думала, у нас еще целая неделя! Какой же ты бестолковый, почему ты меня не предупредил?

Поскольку Дэвид знал, что из школы тете Дот всегда присылают расписание занятий и каникул, он ничего не ответил.

– Что за напасть! – сказала тетя Дот. – Ну что ж, Дэвид, раз уж ты здесь, ступай умойся, а я пойду поговорю с миссис Терск. Ужин через полчаса.

И продолжила спускаться по лестнице. Дэвид, зная, какое значение тетя Дот придает вежливости, подвинулся, давая ей пройти. Но тетя Дот снова остановилась.

– Боже милосердный, Дэвид! – воскликнула она. – Чья это на тебе одежда?

– Ничья, – пробормотал Дэвид. – В смысле, моя.

– Ох, как же она села! – возмутилась тетя Дот. – Я напишу жалобу в школу.

– Ой, не надо, пожалуйста! – попросил Дэвид. – Дело не в одежде, честное слово. По-моему, я просто очень быстро расту или вроде того.

– Человек не может расти с такой скоростью! – объявила тетя Дот. – Еще на Пасху эта одежда была тебе вполне хороша. Иди немедленно наверх и посмотри, не найдется ли тебе во что переодеться. Не можешь же ты спуститься к ужину в таком виде!

И уплыла вниз.

Дэвид поднялся в свою пустую, опрятную спальню. Разыскивая какую-нибудь одежду, он невольно с тоской размышлял о том, встретили ли еще хоть кого-нибудь из его школьных товарищей так же неприветливо, как его. Да нет, вряд ли. Наверняка у них у всех есть родители, братья, еще кто-нибудь, кто действительно рад их видеть. У некоторых счастливчиков даже собаки имеются! Дэвиду больше всего на свете хотелось бы завести собаку. Но о том, чтобы попросить дядю Бернарда согласиться на собаку, даже подумать было страшновато.

Вся одежда, которую он нашел, была еще меньше той, что на нем. Когда миссис Терск прозвонила в гонг, Дэвиду пришлось спуститься к ужину в том, в чем он был. Они с миссис Терск встретились в коридоре. Она смерила его взглядом с глубочайшим презрением.

– Сущее пугало! – процедила она. – Дядя найдет что сказать по поводу твоей прически, если я хоть что-нибудь соображаю.

– В том-то все и дело, – сказал Дэвид.

– В чем? – спросила миссис Терск.

– Что вы ничего не соображаете! – выпалил Дэвид и юркнул в столовую, чувствуя себя немного лучше оттого, что сумел уязвить миссис Терск. Они с нею враждовали с тех самых пор, как Дэвид поселился в доме дяди Бернарда. Миссис Терск терпеть не могла мальчишек. А Дэвид ее ненавидел всеми фибрами души, всю миссис Терск – от неподвижного квадратного лица и до широких квадратных ступней. Так что, входя в столовую, он даже слегка улыбался.

Но улыбка исчезла, как только он увидел Астрид. Астрид сидела у двери, отворяющейся в сад, положив ноги на стул, потому что, как все знали, у нее было слабое здоровье. Астрид была довольно хорошенькая: светловолосая, с большими голубыми глазами, – только лицо все время бледное и капризное, а то бы она выглядела еще красивее. Она одевалась очень элегантно и всем сообщала, что ей двадцать пять. И так продолжается уже ровно шесть лет – Дэвид точно знал.

Увидев Дэвида, она горестно вскрикнула:

– Только не говори, что ты уже вернулся! Какой ужас! Рональд, мог бы и предупредить, между прочим! – заметила она, когда вошел кузен Рональд.

Кузен Рональд принес листок бумаги – Дэвид узнал расписание каникул, которое прислали из школы прошлой осенью.

– Да я сам в шоке! – возразил он. – Но тут, похоже, действительно написано «двадцатое».

– А ты говорил, что двадцать восьмого! – негодующе произнесла Астрид.

Тут появилась тетя Дот, уткнувшаяся носом в раскрытый ежедневник. Дэвид отошел подальше, на другой конец комнаты.

– Рональд, – сказала тетя Дот, – у меня тут черным по белому написано, что занятия кончаются двадцать восьмого. Почему меня ввели в заблуждение?

– Ах, этот Рональд, вечно он все перепутает! – сказала Астрид. – Если мы из-за этого не поедем в Скарборо, я прямо не знаю, что сделаю. Вот, у меня снова начинается мигрень, я это чувствую!

Дэвиду не хотелось слушать про мигрень Астрид, поэтому он украдкой покрутил радио, стоящее на буфете. Ему повезло. Голос диктора сказал:

– А теперь о крикете. В третьем тестовом матче[2] Англия…

– Дэвид! – прикрикнула тетя Дот. – Тут люди разговаривают. Выключи немедленно.

Дэвид вздохнул, повернул ручку и выключил спортивные новости. Но в это время кузен Рональд бросился в его сторону, раздраженно бубня:

– А я вам говорю, понятия не имею, как так вышло!

И снова врубил радио.

– Пять калиток за четырнадцать ранов! – сообщило радио.

– Тише! – сурово потребовал кузен Рональд. – Мне надо знать, как наши играют с австралийцами.

К тайному негодованию Дэвида, никто и слова не сказал. Все немедленно умолкли, и радио принялось рассказывать, что Англия набрала сто двенадцать ранов и потеряла восемь калиток, когда игру пришлось прервать из-за дождя. Тут приплелся дядя Бернард, весь такой разбитый оттого, что Дэвид вернулся домой, а миссис Терск принесла на подносе жирный коричневый суп. Все сели и стали есть. На вкус суп был жирный и коричневый.

Дэвид вел себя очень тихо и тщательно следил за своими манерами. Ему не хотелось, чтобы тетя Дот обратила внимание на его одежду, и не хотелось, чтобы дядя Бернард вообще обратил на него внимание. Поначалу ему везло. Дядя Бернард с Астрид затеяли обычное состязание: кто тут самый больной. Начал дядя Бернард. Он слабым, еле слышным голосом спросил у Астрид, как она себя чувствует.

– Ах, папочка, не так уж плохо, – мужественно ответила она. – Вот только мигрень к вечеру разыгралась. А вы как?

– Ну, я никогда не жалуюсь, – заявил дядя Бернард, хотя это была неправда, – но надо признаться, что прострел меня сегодня совсем замучил. Но, конечно, хуже всего то, что в груди болит и трепыхается.

– Да-а, у меня тоже в груди трепыхается! – подхватила Астрид. – Доктор Райдер дал мне от этого какие-то таблетки, но они совершенно не помогают! С самого обеда так и трепыхается! А дыхание у вас перехватывает? Я буквально дышать не могу!

– Ох, да я вообще еле дышу, – проговорил дядя Бернард тихо и скорбно. – У меня же легкие никудышные уже много лет.

– Да-да, и у меня тоже! – воскликнула Астрид, не желая уступать.

К этому времени Дэвид начислил Астрид четыре очка, а дяде Бернарду – три, плюс одно бонусное, за то, что он никогда не жалуется. Дэвид надеялся, что Астрид в кои-то веки одержит победу.

– Просто не представляю, как я дотяну до конца лета! – заметила Астрид. Дэвид начислил ей еще пол-очка. – Вот эти стреляющие боли в плечах все усиливаются и усиливаются.

Еще очко. Астрид набрала уже пять с половиной…

– Тем более, – капризно сказала она, – что теперь мы, видно, в Скарборо не едем.

Тут она посмотрела на Дэвида. Дэвид испугался, что дядя Бернард все же обратит на него внимание, и принялся беззвучно доедать суп, жалея, что дал Астрид те лишние пол-очка. Но дядя Бернард рвался к победе, и ему пока что было не до Дэвида.

– Ах, милочка, – сказал он, – лично я с самого начала был против того, чтобы ты ехала в Скарборо. Ты не выдержишь этого путешествия.

Это принесло еще одно бонусное очко.

– Что касается меня, – продолжал дядя Бернард, – меня можно сколько угодно возить в Скарборо, мне это не поможет. Мне не поможет, даже если я там насовсем поселюсь. Нет-нет, я предпочитаю коротать свои дни тут, в Иггдреле, – мне уж и так немного осталось.

Это тянуло на добрые восемь очков. Дядя Бернард разбил Астрид наголову и развалился на стуле, торжествуя победу. Астрид не нашлась что ответить, зато тетя Дот, которая никогда не болела и не терпела тех, кто болеет, сердито бросила:

– Знаешь что, Бернард, мог бы и раньше сказать, что не желаешь ехать в Скарборо!

– Ну, милочка, как же я мог об этом сказать, ведь я же знал, что отдых тебя так порадует! – возразил дядя Бернард, заработав еще одно бонусное очко, за мученичество и самопожертвование, хотя Дэвид полагал, что состязание уже и так окончено и набирать новые очки против правил. Но тут он вспомнил, что дядя Бернард никогда не играет по-честному.

Тем временем миссис Терск собрала суповые тарелки и раздала жирное коричневое мясо с жирной коричневой подливкой. Дэвид принялся ковыряться в тарелке, удивляясь, почему это некоторым не нравится, как кормят в школе. Школьная еда никогда не бывала такой невкусной, и к тому же ее всегда было вдоволь. А у миссис Терск почему-то никогда не оставалось добавки. Она, наверное, знает, что добавки никому и не захочется, решил про себя Дэвид. Тут он поднял глаза и обнаружил, что дядя Бернард смотрит прямо на него. Он покончил с Астрид и теперь намеревался взяться за Дэвида.

Дэвид попытался это предотвратить, весело сказав тете Дот:

– Тетя Дот, можно, я схожу проведаю Кларксонов?

– Нет, Дэвид! – торжествующе произнесла тетя Дот. – Должна тебе сказать, что эти ужасные Кларксоны наконец-то съехали. И мне говорили, что новые жильцы – куда более приличные люди.

– У-у… – промычал Дэвид. Кажется, последняя надежда получить от каникул хоть какое-то удовольствие развеялась. Однако надежда умирает последней. – А у новых жильцов дети есть? – жалобно спросил он.

– Великий боже, нет, конечно! – воскликнула тетя Дот. – Фраи – пожилая пара. Мистер Фрай несколько лет тому назад вышел на пенсию.

Дэвид ничего не ответил. Вот теперь надежды точно больше нет. Оставалось только сидеть и ждать, пока на него не начнут сыпаться разные несчастья. И несчастья не заставили себя ждать.

– Дэвид, – начала тетя Дот, – я, кажется, просила тебя переодеться!

Дэвид попытался объяснить, что у него просто нет одежды по росту. Тетя Дот отмела его объяснения, не обсуждая, и принялась его бранить за то, что он имеет наглость так быстро расти, и за то, что приехал раньше своего багажа. Дэвид пытался возражать, что в его возрасте все люди растут и что в отсутствии чемодана виноват не он, а железная дорога, но это ему не помогло.

– Когда я захочу знать твое мнение, – заявила тетя Дот, – я тебе об этом скажу. Нет, какая досада! И как назло, завтра воскресенье, так что Астрид сможет поехать с тобой в город за новой одеждой не раньше понедельника.

От этого Астрид и кузен Рональд тоже на него взъелись.

– Нет, – сказал кузен Рональд, – я совсем не против тратить деньги, когда это действительно необходимо, но это совершенно напрасная трата денег, Дэвид!

Дэвида уже довели до того, что он готов был огрызнуться на кузена Рональда и сказать, что он всегда, каждый раз против того, чтобы тратить деньги, но Астрид очень кстати вмешалась первой.

– Ах, от поездок в город у меня всегда начинается мигрень! – пожаловалась она. – А в магазинах я чуть в обморок не падаю! Дэвид, мог бы хоть спасибо сказать! Никакой признательности!

– Да я вам признателен! Серьезно! – заверил ее Дэвид. – Но ведь я же не могу не расти.

Все это время дядя Бернард коршуном кружил над схваткой, ожидая только случая, чтобы вмешаться. И теперь, как раз когда миссис Терск принесла пудинг, он ринулся на добычу.

– Расти! – воскликнул он. – Я так понимаю, сделать так, чтобы у тебя волосы не росли, ты тоже не можешь? Мальчик, тебе немедленно следует постричься!

Что самое странное – когда дядя Бернард нападал на Дэвида, он совершенно не казался ни больным, ни разбитым.

– У тебя волосы свисают на уши, и вид у тебя от этого совершенно девчачий! – громогласно заявил он. – Удивительно, что тебя не заставили постричься в школе.

Миссис Терск бросила на Дэвида коварный многозначительный взгляд, и Дэвид просто вынужден был защищаться.

– Дядя Бернард, другие мальчишки волосы носят гораздо длиннее! – сказал он. – В наше время это никого не волнует.

– Ну а меня волнует! – отрезал дядя Бернард. – Мне на тебя смотреть противно. В понедельник пойдешь и все сострижешь.

– Не пойду, – сказал Дэвид. – Я…

– Что-о?! – переспросил дядя Бернард. – Ты имеешь наглость со мной пререкаться? Не мальчишкам решать, какой длины волосы им носить. Это дело их опекунов. И мальчишки не имеют права перечить своим опекунам, Дэвид.

– Да я же и не перечу, дядя Бернард, – честно ответил Дэвид. Поскольку тут была миссис Терск, ему отчаянно хотелось одержать победу, но он понимал, что при этом нельзя показаться грубым или неблагодарным. – Мне просто хочется отпустить волосы. К тому же если я не буду стричься, это позволит сэкономить деньги, верно ведь?

– Когда речь идет о том, что хорошо, а что плохо, деньги меня не волнуют! – нечестно ответил дядя Бернард. – Ходить с такими длинными волосами – плохо!

– В наше время это нормально, – вежливо ответил Дэвид. – Понимаете, дядя Бернард, сейчас так модно, и ничего плохого тут на самом деле нет. Просто ваши взгляды, кажется, немножко устарели.

Он улыбнулся дяде Бернарду – дружески и, как он надеялся, твердо. Сидевшая напротив Астрид прыснула – Дэвида это несколько смутило.

– В жизни не слышал ничего подобного! – воскликнул дядя Бернард. Он снова сделался весь разбитый и жалобно добавил: – И надеюсь никогда больше не услышать.

Дэвид, к своему изумлению, обнаружил, что выигрывает. Он явно обходил дядю Бернарда. Это было так неслыханно, что Дэвид даже не сразу сообразил, что бы такое сказать, чтобы обеспечить себе полную и окончательную победу. А пока он думал, миссис Терск взяла и обратила его успех в полный провал.

– Угу, – сказала она, – а видели вы что-нибудь подобное, а?

И она торжествующе сунула дяде Бернарду под нос салфеточку, обвязанную крючком. В самой середке салфеточки, намертво прилипнув, красовалось нечто розовое и довольно блестящее, со следами зубов.

Дядя Бернард уставился на салфеточку.

– Это что такое? – осведомился он.

– Спросите у Дэвида! – ответила миссис Терск, бросив на того еще один коварный взгляд.

Дядя Бернард, весь такой разбитый и озадаченный, посмотрел на Дэвида.

– Это жвачка… – обреченно признался Дэвид. И как она оказалась на салфеточке с его туалетного столика, он понять решительно не мог. Наверно, он положил ее туда на минутку, пока разыскивал одежду. Но теперь для него все было кончено.

– Жвачка? У меня в доме?! – воскликнул дядя Бернард.

– Какая вопиющая мерзость! – воскликнула тетя Дот.

Астрид с кузеном Рональдом тоже присоединились к травле. Миссис Терск, как воплощенное Торжество Добродетели, шваркнула на стол перед Дэвидом тарелку с застывшим и холодным шоколадным пудингом. Дэвид ухитрился отъесть немножко – пудинг был такой же жирный и коричневый, как и весь ужин. Скандал не утихал. Все четверо родственников наперебой рассказывали Дэвиду, какой он гадкий, а миссис Терск поглядывала на него свысока. Дэвид с мстительной горечью решил, что непременно скажет миссис Терск, как скверно она готовит, даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни.

Кончилось тем, что Дэвида отправили в кровать. К этому времени он был только рад уйти.

Глава вторая

Неприятности продолжаются

Следующий день выдался жарким и солнечным. Встав с постели, Дэвид решил, что после завтрака пойдет на стадион в трех милях[3] отсюда. Там наверняка найдутся ребята, которые играют в крикет, и, если немного пошататься вокруг площадки, подавая улетевшие мячи, его, скорее всего, примут в игру. Он уже наполовину оделся, когда явилась миссис Терск. Она принесла охапку одежды.

– Тетя Дот велела для тебя разыскать, – сообщила она. – Твой кузен Рональд теперь сделался слишком дороден, и эти вещи ему малы. Брюки будут тебе почти как раз, только в поясе великоваты. Но ты ведь можешь носить их с ремнем.

Дэвид с ужасом уставился на тряпки, которые миссис Терск свалила на кровать.

– Да, наверно… – пробормотал он, про себя решив, что скорее умрет, чем наденет обноски кузена Рональда.

– И не вздумай говорить, что не станешь это носить! – добавила миссис Терск. – А то знаю я тебя. Можешь ты в кои-то веки сделать то, о чем тетя просит, а?

– Хорошо, хорошо, – кивнул Дэвид.

– Вот то-то же! А не то все дяде расскажу! «Хорошо, хорошо…» – проворчала миссис Терск и повернулась, чтобы уйти.

Дэвид уже понял, что обречен носить эти тряпки, и с горя разозлился.

– А готовите вы – плохо! – сказал он в спину миссис Терск.

– Что-о? – осведомилась она, стремительно развернувшись.

– Плохо вы готовите! Просто ужасно! Никогда еще не пробовал такой ужасной еды, – заявил Дэвид.

Квадратное лицо миссис Терск сделалось сизым. Она не сказала ни слова и, уходя, громко хлопнула дверью. Дэвид расхохотался.

Смеяться он перестал, когда увидел себя в одежде кузена Рональда, – хотя опасался, что другие люди просто помрут со смеху, когда это увидят. Брюки были ему чересчур велики, сколько ни подпоясывай их ремнем, а мешковатый бежевый свитер топырился над ними балетной пачкой. Кузен Рональд почти всю жизнь был «дороден», как это называла миссис Терск. Дэвид посмотрел на себя в зеркало – и побагровел. Единственное утешение – это что широкие штаны были ему ничуть не длинны: приятно было думать, что он вдруг сделался ростом с кузена Рональда, а с возрастом станет куда выше. Но все остальное выглядело так чудовищно, что Дэвид понял: о стадионе придется забыть. Нельзя показываться на люди в таком виде.

Ему сделалось так стыдно за свой внешний вид, что он стрелой метнулся в столовую, прежде чем кто-нибудь встанет, и поскорей, пока Астрид или кто-нибудь еще не застал его и не принялся над ним насмехаться, вытряхнул из подставки для тостов все тосты прямо на скатерть. Он намазал их все маслом и половину еще и – джемом. Довольно много масла и джема попало на скатерть, потому что Дэвид очень торопился. Он сложил бутерброды стопочкой, чтобы удобнее было нести, схватил с буфета радиоприемник – хоть какое-то развлечение – и удрал через боковую дверь на другой конец сада, где его было не видно. Там возвышалась зеленая изгородь. За изгородью была вонючая компостная куча – на ней росли кабачки с завязями и торчала лопата – и полоска каменистой земли, где кузен Рональд все собирался устроить навес и поставить под ним верстак. А дальше – высокая кирпичная стена, за которой сад кончался.

Там Дэвид и уселся, прислонившись спиной к компостной куче и пристроив приемник среди кабачков. Утро он провел так, как большинство людей предпочли бы его не проводить. На солнце сделалось очень жарко, и Дэвид смог наконец стянуть с себя на пару часов бежевый свитер в виде балетной пачки. Однако в полоске каменистой земли не было решительно ничего интересного. Дэвид насчитал сорок две птички и прослушал утреннюю церковную службу, обзор новых записей, концерт и кого-то, кто пообещал рассказать о спортивных новостях во второй половине дня. Тут прозвонил гонг, и пришлось бежать в столовую и ставить приемник на место, чтобы кузен Рональд мог узнать новости за обедом.

Во время обеда снова случился скандал, еще хуже вчерашнего. Началось с того, что пришла тетя Дот, а за ней миссис Терск, а за ней Астрид.

Миссис Терск говорила:

– А это вы у него спросите, куда делись все тосты. А я хочу знать, почему у меня вся чистая скатерть угваздана джемом.

– Да, действительно, – согласилась тетя Дот и грозно повернулась к Дэвиду. – Дэвид… – начала она и тут же воскликнула – хотя сказать собиралась явно не это: – Боже милосердный! Что это на тебе за вещи?!

– Кузена Рональда, – ответил Дэвид. Ему было ужасно стыдно, но он был рад, что тетя отвлеклась.

– Боже милосердный! – повторила тетя Дот.

И прежде чем она вспомнила про скатерть, Астрид шумно принюхалась и спросила своим самым жалобным тоном:

– Чем это так жутко воняет?

Тут тетя Дот остановилась и тоже принюхалась.

– Да, действительно, – сказала она. – Какой странный запах!

К тайной радости Дэвида, они с Астрид обе обвиняюще уставились на миссис Терск. Дэвид решил, что это подтверждает его теорию о человеческих запахах.

Миссис Терск попятилась к двери.

– Миссис Прайс, я пойду принесу обед, – чопорно произнесла она и удалилась.

– Дэвид!.. – снова начала тетя Дот, но на этот раз ее перебил дядя Бернард. Шаркая ногами, он приплелся в столовую и спросил самым что ни на есть умирающим тоном:

– Дорогая, откуда тут эта кошмарная вонь?

– Сами не знаем, – отозвалась Астрид.

– Дэвид!.. – начала тетя Дот в третий раз.

Но тут ввалился кузен Рональд с пачкой газет в руке и устремился к радиоприемнику.

– Потише, пожалуйста! Мне надо послушать новости.

Он потянулся было включить радио, издал придушенный вопль и выронил газеты.

– Что это? Что это такое? Куда таскали этот приемник? Вы только посмотрите!

Он поднял приемник трясущимися руками. Над приемником, монотонно гудя, взвилась туча зеленых и синих мух. А потом, к ужасу Дэвида, от приемника снизу отвалилась коричневая вонючая лепешка, которая мягко шлепнулась на буфет. Вслед за ней отвалилась вторая. Мухи с облегчением опустились на лепешки.

Воцарилась неприятная тишина. А потом все четверо Дэвидовых родственников обернулись и уставились на него. И в один голос воскликнули: «Дэвид!» После этого они наговорили много всего другого. Им даже пришлось отложить обед, пока они не высказали все, что хотели, а потом обед задержался еще, пока Дэвид уносил из столовой приемник и куски компоста. Часть мух удалилась вместе с Дэвидом. Но большинство мух придерживались того мнения, что компост все еще где-то тут, на буфете, и остались его искать, что бесило присутствующих на протяжении всего обеда.

К тому времени как Дэвид наконец вернулся в столовую, миссис Терск, словно в подтверждение его правоты, подала куски пресного серого мяса в пресной серой подливке, и все принялись есть. Дэвид тоже принялся есть, жалея, что нельзя волшебством превратить это в рыбу с картошкой, и обнаружил, что остальные обсуждают животрепещущий вопрос: как же им провести следующую неделю в Скарборо теперь, когда Дэвид вернулся домой раньше, чем они рассчитывали.

– Что же нам делать? – стенала Астрид. – Я так нуждалась в этом отдыхе!

– Терпеть не могу отменять бронь, – согласилась тетя Дот.

– По-моему, никакой проблемы тут нет, – заметил кузен Рональд.

Дэвид с ним от души согласился. Он тоже не видел тут никакой проблемы и теперь проникся теплыми чувствами к кузену Рональду. Он подумал, что после обеда точно уж надо будет поймать кузена Рональда и рассказать ему наконец про калитки. Кузен Рональд понимает, что к чему!

– Вот, поглядите, – продолжал кузен Рональд, протягивая бумаги, которые держал в руках. – Найти что-то подходящее за такое короткое время непросто, разве что с серьезной переплатой, но, думаю, это все-таки можно устроить. Вот, например, то, что ты держишь в руках, мама.

– «Т. У. Скрам, дипломированный специалист, – прочла тетя Дот. – Летний курс математики для начинающих». Со вторника, так-так… И цены вполне разумные… Но, дорогой, тут сказано, что жилье и питание оплачиваются отдельно!

– И наверняка еще уйма денег уйдет на учебники! – проблеял дядя Бернард, сделавшийся особенно разбитым от одной мысли о деньгах, проглядывая газету, которую держал в руках. – Так, а этот круиз только в будущем месяце…

– А вот еще лагерь, который может подойти, – вмешалась Астрид. – Ах нет! Тут сказано «до десяти лет». Дэвиду же больше десяти, да?

– Ну конечно! – сказал Дэвид.

Его как будто и не услышали.

– Нет, я думаю, что Скрам нам подходит больше всего! – бодренько подытожил кузен Рональд, и тетя Дот с ним согласилась.

Дэвид слушал, как они планируют – будто его тут вовсе и нет! – упечь его зубрить математику у мистера Скрама до конца августа, и его все сильнее охватывали гнев и ужас. Кузен Рональд подошел к делу весьма основательно. Он убедил всех, что мистер Скрам – самый удобный и дешевый способ избавиться от Дэвида. Дэвид изменил свое мнение о кузене Рональде. Что касается остальных, его мнение о них в худшую сторону измениться уже не могло. Он терпел молча, пока дядя Бернард не сказал:

– Да, я тоже так думаю. Дэвид очень слаб в математике.

– Ничего подобного! – негодующе воскликнул Дэвид. Потом сообразил, что не стоит злить их еще сильнее, и сказал как можно вежливее: – Дядя Бернард, у меня с математикой все хорошо. Я в этом году закончил третьим в своем классе.

– Вот-вот, а почему же не первым? – подхватил кузен Рональд. – Ну так что, остановимся на Скраме, да?

– Скрам так Скрам, – решительно сказала тетя Дот.

Дэвид понял, что судьба его решена, и пошел ва-банк.

– Не надо! – произнес он во всеуслышание.

Все сердито уставились на него. Дэвид изо всех сил старался говорить вежливо и рассудительно, но это требовало столько сил, что его голос звучал громко и отчетливо, как у диктора по радио.

– На самом деле все просто, – сказал Дэвид. – Почему бы вам всем не поехать в Скарборо, а меня не оставить тут?

– Да ну? – язвительно спросил дядя Бернард. – И что же ты намерен делать в наше отсутствие?

– Завалить весь дом компостом и джемом, я полагаю, – вставила Астрид.

– Нет, – помотал головой Дэвид. – Это вышло нечаянно. Я буду хорошо себя вести, и вообще меня целыми днями не будет дома: я буду ходить играть в крикет.

Тут ему в голову пришла идея. Идея показалась ему блестящей.

– Знаете что: вы можете купить мне велосипед!

– Ну да, а потом ты еще и персональный автомобиль себе потребуешь! – фыркнула Астрид. – Тебе непременно «роллс-ройс» или все-таки обойдешься «мини»?

– Это даже не обсуждается, – заявила тетя Дот.

– Нет, ну почему же?! – с жаром воскликнул Дэвид. – Велосипед же обойдется куда дешевле, чем отправить меня к мистеру Скраму! Я думал, вы ухватитесь за эту идею. Видите ли, до стадиона целых три мили…

– Пойми простую вещь, Дэвид, – сказал кузен Рональд. – Ты поедешь к мистеру Скраму для твоего же блага, а не на какой-то там стадион на каком бы то ни было виде транспорта.

– Я не хочу к мистеру Скраму! – в отчаянии возопил Дэвид.

– Ну почему же? – со смехом передразнила его Астрид. – А вдруг он окажется очень приятным человеком?

– Вы-то откуда знаете? – спросил Дэвид. – Вот вам бы самой понравилось, если бы вас отправили к мистеру Скраму?

Астрид только рот разинула. И прежде чем она или кто-то еще успел что-нибудь ответить, Дэвид снова ринулся в бой, так отчаянно стараясь быть вежливым, что его голос снова сделался похож на голос диктора.

– Ну вот, смотрите сами. Я терпеть не могу жить с вами, а вам не хочется брать меня с собой, так что самое разумное – это оставить меня здесь. И вам тогда не придется тратить кучу денег на мистера Скрама, чтобы от меня избавиться. Со мной и тут все будет нормально.

Повисла долгая, жуткая пауза. Одна из блестящих зеленых мух успела трижды пролететь туда-сюда вдоль стола с докучливым жужжанием, прежде чем кто-нибудь хотя бы шелохнулся. Наконец кузен Рональд, побагровевший до самой лысины на макушке, отодвинул стул со скрипом, от которого Дэвид вздрогнул, и встал.

– Убирайся, – сказал он зловеще-ровным тоном. – Выйди из комнаты, ты, щенок неблагодарный, оставь свой обед и не смей возвращаться обратно, пока не научишься разговаривать вежливо. Ступай. Убирайся отсюда.

Страницы: 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Учебник написан в соответствии с требованиями Федерального государственного образовательного стандар...
Учебник составлен в соответствии с требованиями государственных образовательных стандартов второго п...
Остросюжетный роман молодой писательницы рассказывает о необыкновенной судьбе юной англичанки, попав...
Представляю Вам лучшие, на мой взгляд, диеты, которые помогут Вам похудеть без вреда для здоровья! Д...
В книге даны эффективные техники работы с травмой при помощи метафорических карт. 1. В травму через ...
Курс «Психология стресса» относится к вариативной части профессионального цикла обязательных дисципл...