Открытие ведьм Харкнесс Дебора
– Дома все хорошо? – неожиданно вырвалось у меня.
Взгляд Мэтью смягчился.
– Дома? – Значение этого слова и от Изабо не укрылось. – Да, все хорошо… только очень тихо после вашего отъезда.
Слезы навернулись мне на глаза. В Изабо, несмотря на все ее острые грани, чувствовалась порой настоящая материнская ласка.
– От колдунов, боюсь, шуму больше, чем от вампиров.
– А счастье громче печали. В этом доме давно уже недостает счастья. Ну что ж… Мэтью уже сказал мне все, что хотел, – будем надеяться, он хоть немного излил свой гнев. Берегите друг друга. – Изабо не сомневалась, что я выполню ее просьбу, – и в ее, и в моей семье женщины всегда защищали любимых.
– Хорошо.
Глядя на своего вампира, я нажала красную кнопку. Лунный свет, пробиваясь сквозь облака, серебрил покрытые инеем поля.
– Ты тоже подозревал, да? Потому и не хотел заниматься со мной любовью?
– Я ведь уже говорил. Любовь – это близость, а не просто удовлетворение физической потребности. – Мэтью раздражало, что он вынужден повторяться.
– Если ты не хочешь иметь от меня детей, я пойму, – сказала я не совсем чистосердечно, но твердо.
Он схватил меня за плечи:
– Господи, Диана! Как ты могла подумать, что я не хочу детей от тебя? Но это опасно – и для тебя, и для них.
– Беременность – всегда риск. Природе даже ты не можешь указывать.
– Мы понятия не имеем, какие они получатся. Может, пойдут в меня и захотят крови.
– Все младенцы – вампиры, Мэтью, все питаются материнской кровью.
– Это не одно и то же, сама понимаешь. От надежды на детей я давным-давно отказался, но тобой рисковать не готов. – Он смотрел мне в глаза, будто уверяясь, что между нами все осталось по-прежнему.
«И потери ребенка я бы не вынес». Эти невысказанные слова я слышала столь же ясно, как крик совы над головой. Потерять Люка ему было больнее, чем Бланку или Элинор, – эта боль никогда его не оставит. Вместе с сыном Мэтью потерял часть себя, и восстановить ее невозможно.
– Значит, ты уже все решил? Никаких детей. – Я положила руки ему на грудь, дожидаясь следующего удара сердца.
– Я ни в чем не уверен. У нас не было времени все это обсудить.
– Ладно, буду принимать меры. Пить Мартин чай.
– Чаем ты не отделаешься. Современная медицина ушла далеко вперед от этого зелья, хотя человеческие контрацептивные средства вполне могут оказаться непригодными для колдунов и вампиров.
– Ничего, я и таблетки заодно буду пить.
– Ну а ты? – Он взял меня за подбородок, чтобы я не отводила глаза. – Ты-то хочешь рожать от меня детей?
– Я как-то не представляла себя в роли матери…
По его лицу прошла тень.
– …но нашим с тобой детям, мне кажется, судьбой предназначено родиться на свет.
Мы стояли молча – он обнял меня за талию, я прислонилась к нему головой. В воздухе буквально ощущалась выпавшая на долю Мэтью ответственность – за семью, за свое прошлое, за рыцарей Лазаря, а теперь вот и за меня.
– Ты боишься, что не сможешь их уберечь, – внезапно поняла я.
– Я и тебя уберечь не смог. – Он провел пальцами по клейму на моей спине.
– Не будем пока ничего решать. У нас и без детей есть о ком позаботиться.
Тяжесть частично легла и на мои плечи. Я всегда жила для себя, избегала традиций и семейных обязанностей и теперь чуть тосковала по былой независимости и отнюдь не горела желанием брать на себя новое бремя.
Мэтью посмотрел в сторону дома:
– Что было, когда я ушел?
– Чего только не было. Мириам поведала нам о Бертране и Джиллиан. Маркус сказал, что именно Джиллиан в паре с Ноксом проникла в мою квартиру, и возникло предположение, что мы с тобой развязали межрасовую войну.
– Dieu! Ну почему они не могут удержать язык за зубами? – Мэтью, явно сожалея, что сам не сказал мне обо всем, запустил пальцы в волосы. – Сначала я думал, что они это делают из-за рукописи, потом решил, что все дело в тебе. И будь я проклят, если что-то понимаю теперь. Мы оказались в самом центре какой-то мрачной древней тайны.
– Помнишь, Мириам говорила о других парах – таких же, как мы с тобой? Думаешь, она права?
Я смотрела на луну так, словно ждала от нее ответа, но ответил Мэтью:
– Не думаю, что мы первые среди созданий преступили этот запрет, и, уж верно, не последние. Пойдем объясняться.
На пути к дому Мэтью заметил, что объяснения, как и лекарства, нужно чем-нибудь запивать. Мы вошли с черного хода, и вампир, пока я собирала поднос, не сводил с меня глаз.
– Я что-то забыла?
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
– Нет, ma lionne, – просто пытаюсь понять, за что судьба послала мне такую воительницу, как ты. Ты внушаешь страх, даже ставя на поднос стаканы.
– Ничего я не внушаю. – Я затянула потуже свой конский хвост.
– Внушаешь, внушаешь – иначе Мириам бы так не бесилась.
Из столовой вместо шума битвы доносились тихие разговоры. Дом открыл перед нами дверь.
– Мы решили подкрепить ваши силы, – сказала я, ставя поднос на стол.
На нас уставились вампиры, колдуньи и призраки. За спиной у бабушки шелестела целая стайка Бишопов, не привыкших к вампирам в доме.
– Виски, Сара? – предложил Мэтью.
Тетя ответила ему долгим взглядом.
– Мириам говорит, что ваша связь ведет прямиком к войне. Мой отец сражался на Второй мировой.
– Мой тоже.
О своем собственном участии в войне Мэтью ничего не сказал.
– Он часто говорил, виски на ночь помогает не слишком ненавидеть себя за те приказы, которые выполнял днем.
– Полной гарантии нет, но да, помогает.
Сара приняла от него стакан.
– Мог бы ты убить своего сына, если бы он угрожал Диане?
– Не колеблясь, – кивнул Мэтью.
– Вот и он так сказал. – Сара кивнула на Маркуса. – Ему тоже дай выпить: легко ли знать, что отец способен тебя убить?
Мэтью налил Маркусу виски, Мириам – вина. Заплаканная, непохожая на себя Эм получила от меня кофе с молоком.
– Не знаю уж, как я с этим справлюсь, Диана, – прошептала она. – Маркус рассказал нам, что замышляли Джиллиан с Питером Ноксом, но как подумаешь о Барбаре Чемберлен, потерявшей дочь…
– Джиллиан Чемберлен была честолюбива, Эмили, – сказал Мэтью. – Ей хотелось одного: попасть в Конгрегацию.
– За это не убивают.
– Она свято верила в апартеид вампиров и колдунов – и Конгрегация, так и не добившаяся признаний от Стивена Проктора, поручила ей следить за Дианой. Она не успокоилась бы, пока не отдала Диану вместе с «Ашмолом-782» в руки девятерых.
– Из-за какой-то фотографии… – лепетала, вытирая глаза, Эм.
– Это была угроза. Я всего лишь дал понять Конгрегации, что не намерен стоять в стороне.
– Но Диану потом все равно похитили!
– Хватит, Эм. – Я накрыла ее руку своей.
– Так что там насчет детей? – взмахнула стаканом Сара. – Неужели вы двое пойдете на такой риск?
– Хватит! – повторила я, стукнув рукой по столу. Все, кроме Мэтью и бабушки, подскочили от неожиданности. – Воевать так воевать. Не за рукопись, не за меня, не за наше с Мэтью право иметь семью, а за общее будущее для всех созданий. – На миг я увидела это будущее в виде тысячи ярких нитей, разбегающихся в разные стороны. – Эволюцию продолжат дети от смешанных браков – не наши, так еще чьи-нибудь. Никакой виски не поможет мне уснуть и выбросить все это из головы, и никому больше не придется проходить через весь этот ад из-за любви к тому, кого любить запрещается. Я этого не позволю.
Молодец, улыбнулась бабушка. Вот слова настоящей Бишоп.
– Мы никого не вербуем в свою армию, но знайте, что полководец в ней один – Мэтью. Не нравится – уходите.
Часы в холле начали бить полночь.
Колдовской час, кивнула бабушка.
– Ну что, милая? – сказала Сара, глядя на Эм. – Вступим вместе с Дианой в армию Мэтью или ну ее к черту?
– Не понимаю, что вы все имеете в виду, говоря о войне. Мы будем сражаться в буквальном смысле? Вампиры и колдуны явятся сюда, к нам? – Голос Эм дрожал.
– Конгрегация полагает, что Диана может ответить на все их вопросы. Они не перестанут ее искать.
– Но нам с Мэтью не обязательно здесь оставаться, – заметила я. – Мы можем уехать прямо сейчас, еще до утра.
– Мама всегда говорила: свяжешься с Бишопами – света белого не взвидишь, – чуть улыбнулась Эм.
– Спасибо, Эм, – только и сказала Сара, хотя взгляд ее говорил о многом.
Часы пробили в последний раз и на время угомонились.
– А ты, Мириам? – спросил Мэтью. – Останешься или вернешься в Оксфорд?
– Мое место рядом с де Клермонами.
– Диана теперь тоже носит эту фамилию, – ледяным тоном заметил он.
– Да, Мэтью, я понимаю. Больше такого не повторится.
– Странно, – пробормотал Маркус. – Сначала у нас появилась общая тайна, потом мы дали присягу. Три колдуньи, три вампира – добавить еще трех даймонов, и будет теневая Конгрегация.
– Вряд ли мы найдем в Мэдисоне трех даймонов, – сухо ответил Мэтью. – И все, о чем мы говорили сегодня, останется между нами, понятно? Больше о ДНК Дианы никто знать не должен.
Все закивали: разношерстная армия Мэтью сплотила ряды, готовясь сразиться с неведомым, безымянным врагом.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и отправились наверх. Мэтью, обнимая меня одной рукой, безошибочно проделал все нужные повороты. Я скользнула между двух ледяных простыней и перестала стучать зубами, лишь прижавшись к холодному Мэтью.
Спала я крепко и проснулась только раз за ночь. Мэтью, поблескивая глазами, лежал чуть поодаль.
– Спи, я тут, – сказал он, поцеловав меня за ухом.
Руку он держал на моем животе, словно оберегая еще не зачатое нами дитя.
Глава 37
Назавтра наша маленькая армия вписала в свой устав первое правило: союзники союзников не едят.
Как ни трудно было тетушкам принимать вампиров у себя в доме, труднее всего приходилось как раз вампирам. Главная проблема заключалась не в привидениях и не в кошке: чтобы жить с теплокровными в одном доме, гостям требовалось что-то посущественнее орехов. В первый же день Маркус и Мириам, переговорив на улице с Мэтью, съездили куда-то в «рейнджровере» и привезли маленький холодильник с красным крестом. Крови и медикаментов внутри хватило бы на полевой госпиталь: Сара по просьбе Мэтью выделила в буфетной уголок под банк крови.
– Это так, на всякий случай, – заверил он.
– Если у Мириам аппетит проснется? – уточнила Сара, взвешивая на руке пакет с кровью первой отрицательной группы.
– Я ела перед отъездом из Англии, – чопорно заметила та и стала раскладывать припасы, ступая крохотными босыми ножками по каменным плитам.
Кроме всего прочего, они привезли противозачаточные таблетки в противной желтой коробочке с цветком на крышке. Ее Мэтью вручил мне перед сном.
– Можешь начать прямо сейчас или подождать до менструации – она у тебя уже скоро.
– Откуда ты знаешь, что скоро?
Мой предыдущий цикл закончился перед самым Мейбоном, до нашей встречи.
– Я знаю, когда ты собираешься перескочить через изгородь, что уж там говорить о скором кровотечении.
– А тебе можно быть рядом, когда я менструирую? – спросила я, держа коробочку осторожно, как бомбу.
– Dieu, Диана, – удивленно усмехнулся он, – будь у меня с этим проблемы, на свете бы ни единой женщины не осталось. Это не одно и то же, поверь мне.
Таблетки я начала принимать в ту же ночь.
Когда мы немного привыкли к совместному существованию, я стала замечать, что как минимум в десяти футах от меня всегда находится кто-то из вампиров. Они охраняли меня, как положено в стае.
Весь день был расписан. Я даже ела по часам – Мэтью говорил, мне надо как следует поправиться после Ла-Пьера. После завтрака мы с ним занимались йогой, а после обеда Сара и Эм обучали меня заклинаниям. Видя, что у меня ничего не получается и я начинаю беситься, Мэтью уводил меня на прогулку. После ужина в семейную комнату сходились все обитатели дома. Когда теплокровные заканчивали с едой, мы еще долго сидели за столом, обсуждая текущие события и старые фильмы. Маркус откопал где-то шахматы и играл с отцом, пока мы с Эм убирали посуду.
Сара, Маркус и Мириам любили фильмы в жанре нуар, которые мы теперь в основном и смотрели. Счастливое совпадение обнаружилось, когда страдающая бессонницей Сара сошла среди ночи вниз и застала двух вампиров за просмотром фильма «Из прошлого»[71]. Помимо этого, их троих объединяла любовь к попкорну и скрэбблу. Все остальное семейство, встав поутру, обнаруживало на кофейном столике доску, щербатую миску с буквами и два потрепанных словаря.
Лучшим игроком оказалась Мириам – знаток разнообразных архаизмов.
– Что еще за «крада»? – бушевала Сара, когда я как-то застала их утром. – Что за слово такое? «Кража», ты имеешь в виду?
– Это значит «костер», – объяснила Мириам. – Посмотри сама, если не веришь.
Сара, ворча, удалилась на кухню готовить кофе.
– Ну и кто выиграл? – спросила я.
– Могла бы и не спрашивать, – довольно улыбнулась вампирша.
В свободное от скрэббла и кино время Мириам вела курс вампироведения. Эм многое узнала о значении вампирских имен, законах стаи, ритуалах, сверхъестественно острых чувствах и режиме питания. После они перешли к более сложным темам – например, как убить вампира.
– Нет, даже если перерезать горло – это не наверняка, – втолковывала Мириам своей ученице (они с Эм сидели в семейной, а я заваривала чай на кухне). – Нужно, чтобы кровопотеря получилась действительно большая. А потому надо вскрыть еще и паховую артерию.
Мэтью, пользуясь моментом, прижал меня к стенке за холодильником. Его сын, войдя с дровами, застал меня взлохмаченную и в задравшейся рубашке.
– Потерял что-то за холодильником, Мэтью? – спросил Маркус невиннейшим тоном.
– Нет, – промурлыкал Мэтью.
Зарывшись мне в волосы, он впивал аромат моего возбуждения – напрасно я лупила его по плечам.
– Спасибо за дрова, Маркус, – пискнула я.
– Может, еще принести? – Светлая бровь выгнулась, совсем как отцовская.
– Хорошая мысль, вечером будет холодно. – Я повернула голову, чтобы урезонить Мэтью, и он тут же начал меня целовать.
Маркус и дрова сразу потеряли всякое значение.
Когда Мэтью не подкарауливал меня в темных углах, он варил зелья с Сарой и Маркусом. Со времен трех шекспировских ведьм вокруг котла еще не собиралось столь нечистой троицы. На картинке под действием заветных паров так ничего и не проступило, но зельевары не опустили рук. Они торчали в буфетной часами, листали бишоповскую книгу и составляли смеси – вонючие, взрывчатые, вонючие и взрывчатые одновременно. Однажды после особенно громкого хлопка, за которым последовал раскат грома, мы с Эм не выдержали и ворвались к ним.
– Что вы тут вытворяете? – подбоченилась Эм.
Из трубы в камин сыпалась сажа.
– Ничего, – ответила перемазанная Сара. – Хотела расщепить воздух, но что-то вышло не так.
– Расщепить? – удивилась я.
Мэтью и Маркус важно кивнули.
– Я тебе покажу воздух, Сара Бишоп! Изволь до ужина прибраться в комнате! – набросилась на нее Эм.
Случались и менее веселые сцены. Мэтью с Маркусом каждое утро выходили поговорить, оставляя меня в обществе Мириам, Сары и чайника. Далеко они не отлучались – их всегда было видно из окна кухни. Как-то раз Маркус стремительно пронесся по саду и вбежал к нам.
– Диана, – буркнул он в качестве «доброго утра» и помчался к парадной двери, крича на ходу: – Черт! Я еще слишком молод!
Взревел мотор – Маркус предпочитал спортивные машины внедорожникам, – и автомобиль, шурша гравием, вылетел со двора.
– Что это с ним? – Я поцеловала вошедшего Мэтью в холодную щеку.
– Так, дела, – сказал он, возвращая поцелуй.
– Ты что, сенешалем его назначил? – недоверчиво спросила Мириам.
Мэтью раскрыл газету:
– Ты мне льстишь, Мириам. По-твоему, братство столько времени обходилось без сенешаля? Этот пост уже занят.
– Что за сенешаль такой? – Я сунула два ломтика в наш заслуженный тостер (в нем было шесть отверстий, но только два кое-как работали).
– Мой заместитель, – кратко ответил Мэтью.
– С чего ж он тогда умчался? – не отставала Мириам.
– Я назначил его маршалом, – просматривая заголовки, сообщил Мэтью.
– Какой из него маршал, ради всего святого? Он врач! Почему его, а не Болдуина?
Мэтью, оторвавшись от чтения, вскинул бровь:
– Болдуина?
– Хорошо, не Болдуина… – быстро поправилась Мириам. – Кого-нибудь еще.
– Будь у меня возможность выбирать из двух тысяч рыцарей, как в старину, я бы выбрал. Сейчас в моем распоряжении всего восемь рыцарей – причем один из них девятый и не сражается, – горстка сержантов и несколько оруженосцев. Я был маршалом у Филиппа, теперь пришла очередь Маркуса. – От всех этих терминов меня разбирал смех, но я удержалась – очень уж серьезно говорил Мэтью.
– Ты отдал ему приказ поднимать знамена?
Этого я и вовсе не поняла.
– А кто такой маршал?
Поджаренный ломтик выскочил из тостера и лег на тарелку.
– Командующий военными силами, – пояснила Мириам, уставившись на холодильник, который открылся сам по себе.
– На. – Мэтью поймал пролетавшее мимо масло и подал мне.
Назойливость Мириам не испортила ему настроения – этот вампир был ярко выраженным жаворонком.
– Так что же, Мэтью? Ты набираешь армию?
– А ты как думаешь, Мириам? Сама постоянно твердишь о войне: если она и вправду начнется, не станем же мы – Маркус, Болдуин и я – втроем воевать с Конгрегацией?
– А Фернандо? Он-то вроде бы жив-здоров.
Мэтью, нахмурившись, отложил газету:
– Не хочу обсуждать с тобой вопросы стратегии. Не вмешивайся и предоставь нам с Маркусом самим разбираться.
Мириам поджала губы, вышла через заднюю дверь и отправилась в леса.
Я молча жевала свой тост. Мэтью опять взялся за газету, опять отложил ее и сказал:
– Выкладывай. Не могу сосредоточиться, когда ты что-то такое замышляешь.
– Что тут замышлять, – ответила я с набитым ртом. – Военная машина пущена в ход с неясной для меня целью, но ты все равно ничего не скажешь, потому что это тайные дела братства.
– Dieu! – Мэтью взъерошил волосы. – Я еще не видел созданий, с которыми было бы столько хлопот, как с Мириам, исключая разве мою сестру Луизу и Доменико Микеле. Если хочешь узнать что-то о братстве, я расскажу.
Через два часа голова у меня чуть не лопалась от полученной информации. Мэтью набросал на обороте моего анализа схему ордена, ужасно сложную даже без боевого подразделения. Военную структуру Мэтью изобразил отдельно на старом гарвардском бланке, который завалялся в буфете.
– Неудивительно, что Маркус так растерялся.
Начальником нового маршала, согласно схеме, был Мэтью, а им подчинялись семеро рыцарей-магистров, каждый из которых должен был в случае необходимости собрать сколько-то рядовых вампиров.
– Ничего, привыкнет. – Мэтью начал массировать мне спину, поглаживая звезду между лопатками. – У него есть надежные помощники, Болдуин и другие. Я знаю, что он справится, иначе не стал бы его просить.
Возможно, но прежним после этого ему уже не бывать. Каждый приказ будет отнимать у Маркуса частицу его добродушного обаяния – не хочется даже думать, каким вампиром он сделается в итоге.
– А Фернандо тоже будет ему помогать?
– Я собирался назначить маршалом как раз Фернандо, но он отказался. И порекомендовал Маркуса.
– Почему?
Фернандо, судя по словам Мириам, был опытным воином.
– Маркус напоминает ему Филиппа. Лишь харизматичный маршал способен убедить вампиров сразиться не только с колдунами, но и с другими вампирами. – Мэтью задумчиво смотрел на схематическое изображение своей империи. – Да, Фернандо поможет. И не даст Маркусу наделать слишком много ошибок.
Когда мы вернулись на кухню – Мэтью за газетой, я доедать, – там разгружали покупки Сара и Эм. Они привезли из магазина кучу попкорна для микроволновки, орехи разных сортов и все ягоды, какие только можно было достать осенью в штате Нью-Йорк.
– А, вот и ты, – сверкнула глазами Сара. – Сейчас начнем заниматься.
– Сначала поем и напьюсь чая. – Я пересыпала упакованную в пакет клюкву из руки в руку. – Какая магия на пустой желудок.
– Дай-ка сюда, ты раздавишь все ягоды. – Эм забрала у меня пакет. – Маркус так любит клюкву.
– Успеешь поесть. – Сара подтолкнула меня к буфетной. – Да шевелись же, что ты как маленькая.
Заклинания у меня получались столь же плохо, как в отроческие годы. Я никак не могла запомнить, с чего они начинаются, путала слова, и заканчивалось это все катастрофой.
– Зажги, – сказала Сара, поставив на стол свечу.
Этот простой трюк был под силу даже подростку, но у меня либо фитиль чадил, не желая воспламеняться, либо воспламенялось что-нибудь совсем другое. На этот раз я подожгла пучок сушеной лаванды.
– Это не просто слова, Диана, – сказала, потушив пожар, Сара. – Нужно сосредоточиться. Попробуй еще раз.
Я пробовала еще, и еще, и еще. Фитилек затеплился и снова погас.
– Не выходит. – Руки у меня зудели, ногти едва не искрились, с досады хотелось заорать в голос.
– Колдовским огнем управляешь, а свечку зажечь не можешь.
– Не управляю я им. Просто мои движения напоминают тебе о колдунье, которая это умела. И мне в первую очередь надо учиться магии, а не твоим заклинаниям, – кивнула я на засаленный колдовской фолиант.
– Полагаться во всем на магию – все равно что резать хлеб бензопилой. Иногда и ножа достаточно.
– Знаю, ты о магии невысокого мнения, но во мне ее хоть отбавляй, и она рвется наружу. Кто-то должен научить меня ее контролировать.
– Я для этого не гожусь, – с сожалением признала Сара. – Огонь и вода мне не подчиняются – с этим надо родиться. Но чтобы ты научилась зажигать свечку с помощью простейшего заклинания, я как-нибудь добьюсь.
Сара, конечно, была права, но слишком уж много времени уходило на эту науку. И чем помогут заклинания, если я снова устрою потоп?
Пока я бормотала над свечкой, Сара рылась в своей колдовской книге.
– Вот хорошая задачка. – Она показала на страницу, испещренную бурыми, зелеными и красными пятнами. – Заклинание, вызывающее так называемое эхо: оно повторяет слова, сказанные далеко от тебя. После свечки займемся этим.
– Нет уж, давай прервемся. – Я сделала шаг… и очутилась в яблоневом саду.
– Диана, где ты? – кричала в доме Сара.
Мэтью, сбежав с крыльца, быстро обнаружил меня и в два прыжка оказался рядом.
– Ты что творишь? – Он схватил меня за локоть, боясь, как бы я опять не исчезла.
– Хотела спастись от Сары, и вот… То же самое было в ту ночь, когда приехали Маркус и Мириам.
Читать бесплатно другие книги:
