Открытие ведьм Харкнесс Дебора

– Между ванной и чуланом. – Эм показала на потолок и сообщила мне телепатически: Я же говорила, что дело не только в тебе и Мэтью.

Все дружно отправились наверх посмотреть, что за чудо явил нам дом.

Предчувствия редко меня обманывают, добавила Эм.

В новой комнате стояла латунная кровать с блестящими шарами. На окнах висели потрепанные красные шторы (Эм заявила, что их немедленно нужно снять), на полу лежал вязаный бордово-лиловый коврик. Довершали обстановку щербатый розовый таз для умывания и кувшин, и все эти вещи мы видели в первый раз.

– Откуда все это взялось? – удивлялась Мириам.

– Кто знает, где он держит свое барахло. – Сара плюхнулась на кровать и попрыгала на матрасе.

Пружины ответили ей возмущенным скрипом.

– Рекорд он поставил на мой тринадцатый день рождения, – с улыбкой припомнила я. – Четыре спальни и викторианский гарнитур для гостиной.

– И бело-голубой фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны, – подхватила Эм. – Чашки остались нам, а что покрупнее исчезло, как только гости разъехались.

Когда все осмотрели комнату и значительно уменьшившийся чулан, я переоделась, кое-как доковыляла до двери и села в «рейнджровер». Недалеко от места нашей битвы Мэтью остановился. Колеса ушли глубоко в рыхлый грунт.

– Пойдем дальше пешком? Потихоньку.

Он, против обыкновения, не нянчился со мной и не давал указаний.

– Что это с тобой?

– Видел тебя в бою. В такой ситуации даже самые храбрые мужчины, случается, обмирают от страха и не могут шевельнуться, даже ради спасения собственной жизни.

– Со мной произошло то же самое.

Мэтью остановился и придержал меня – мы шли под руку.

– Только потому, что ты готовилась отнять чью-то жизнь. Смерти ты не боишься.

– Верно.

Я с семи лет жила в тесном соседстве со смертью, а порой и стремилась к ней.

Он повернул меня к себе:

– После Ла-Пьера ты казалась мне сломленной. Всю жизнь ты пряталась от собственных страхов, я и не был уверен, что в случае необходимости ты сумеешь себя защитить. Теперь же мне остается только удерживать тебя от ненужного риска.

Мы двинулись дальше. Почерневшая трава подсказала, что мы на месте. Я застыла, и Мэтью отпустил мою руку.

Оставленные огнем следы вели к тому месту, где упала Жюльет. В лесу стояла странная тишина, даже птицы молчали. Я зачерпнула с земли пригоршню золы.

– Я ее не знала, но в тот момент ненавидела так, что смогла убить.

Теперь ее зеленовато-карие глаза вечно будут следить за мной из лесной чащи.

Вот здесь пылала огненная стена, за которой мне явились дева и старуха. Я взглянула на дуб, служивший мне опорой, и ахнула.

– Вчера началось, – пояснил Мэтью. – Сара говорит, его жизнь перешла в тебя.

Голые засохшие ветки торчали, как оленьи рога. Под ногами лежали мертвые бурые листья. Мэтью выжил благодаря тому, что я перекачала в него жизненную силу этого дерева. Дуб казался таким несокрушимым, но теперь от него остался лишь пустой ствол.

– Волшебная сила, как и любая другая, никогда не дается даром, – заметил Мэтью.

– Ох… что я натворила.

Гибелью дерева не искупишь долга перед богиней. Мне впервые стало страшно из-за сделки, которую я заключила.

Мэтью обнял меня. Мы стояли, думая о том, чего едва не лишились.

– Ты обещала не лезть на рожон, – сказал он сердито.

– А ты утверждал, что тебя нельзя убить, – парировала я.

Он прижался лбом к моему лбу:

– Я должен был рассказать тебе о Жюльет.

– Вот именно. Она чуть не отняла тебя у меня.

На моей забинтованной шее запульсировала жилка. Мэтью потрогал место своего укуса неожиданно теплым пальцем:

– Мы чудом избежали самого страшного. – Он погрузил руки мне в волосы, поцеловал в губы.

Наши слившиеся тела окутывала лесная тишина.

– Когда я забрала жизнь у Жюльет, Жюльет стала частью моей собственной жизни.

Мэтью пригладил мои волосы:

– У смерти своя магия.

Успокоившись, я молча поблагодарила богиню – за Мэтью и за себя.

На полпути к «рейнджроверу» я начала спотыкаться. Мэтью взвалил меня на спину и донес до машины.

Когда мы подъехали, из кабинета со скоростью, сделавшей бы честь и вампиру, выскочила Сара и распахнула дверцу машины.

– Черт возьми, Мэтью, – сказала она при виде моего усталого лица.

Меня опять устроили на диване в семейной. Из кухни пахло ванилью. Я положила голову на колени Мэтью и уснула под шум старенького миксера Эм.

Мэтью разбудил меня, когда поспел суп. По лицу вампира я поняла, что он решился рассказать всем о нашем плане.

– Ты поела, mon coeur?

Я, кивнув, доела суп.

– Мы хотим вам кое-что рассказать.

Для важного разговора, согласно новой семейной традиции, все перебрались в столовую.

– Ну, так что вы решили? – сразу же спросил Маркус.

Мэтью выдержал паузу и стал излагать:

– Нам нужно попасть туда, где Конгрегации будет не так просто нас отыскать. Диане требуется время, требуются наставники, которые помогли бы ей овладеть собственной магией.

– И где же обитают сильные и терпеливые колдуны, согласные терпеть рядом с собой вампира? – ехидно осведомилась Сара.

– Не где, я бы сказал, а когда. Мы спрячем Диану во времени.

Все загомонили. Мэтью взял меня за руку.

– Courage, – шепнула я ему, повторяя его собственное напутствие перед моей первой встречей с Изабо.

Вампир фыркнул и мрачно улыбнулся.

Я, в общем, вполне понимала нашу родню: моя реакция ночью была примерно такой же. Сначала я заявила, что это попросту невозможно, а потом стала придираться к деталям и требовать уточнений. Мэтью старался как мог.

– Ты хочешь пользоваться своей магией, но пока что это она тобой пользуется. Тебе нужен учитель посильнее Сары и Эмили. Они не виноваты, что не могут тебе помочь: многие знания, которыми располагали колдуны былых времен, утрачены безвозвратно.

– Так куда же? И в какое время? – шептала я в темноте.

– Не слишком далеко (хотя в недавнем прошлом есть свои опасности), но достаточно далеко, чтобы найти тебе подходящего наставника. Обсудим с Сарой, как это можно безопасно сделать, а затем выберем три предмета, способные направить нас в нужное время.

– Нас? – удивилась я. – Но ты ведь и так уже там живешь?

– Тебе лучше не встречаться с моими тогдашними воплощениями. Я им не до конца доверяю.

Когда я в конце концов согласилась, Мэтью испытал облегчение. Пару дней назад он отвергал саму идею путешествий во времени, но оставаться в настоящем сейчас было, как видно, еще опаснее.

– А наши что будут делать?

Он провел пальцем по венам на тыльной стороне моей ладони.

– Мириам и Маркус вернутся в Оксфорд – Конгрегация для начала будет искать тебя именно там. Саре и Эмили лучше уехать на какое-то время. Может быть, к Изабо?

На первый взгляд это выглядело смешно. Изабо и Сара под одной крышей? Но чем больше я раздумывала, тем менее странным казался этот план.

– Ну, не знаю… А Маркус! – спохватилась я.

В орденских делах я мало что смыслила, но без Мэтью на Маркуса ляжет еще более тяжкое бремя.

– Иначе нельзя, – сказал Мэтью, успокоив меня поцелуем.

…Как раз с этим Эм теперь и не соглашалась.

– Должен быть другой выход, – твердила она.

– Я пытался что-нибудь придумать, Эмили, но увы… – Мэтью словно бы извинялся.

– И какое же время ты выбрал? Кое-где Диана, с ее ростом, будет сильно выделяться, – заметила крошка Мириам.

– Будет она выделяться или нет – все равно слишком опасно, – заявил Маркус. – Мало ли куда вас занесет: войны, эпидемии…

– Охота на ведьм… – Мириам сказала это без всякого злого умысла, но три колдуньи ответили ей возмущенными взглядами.

– Что скажешь, Сара? – спросил Мэтью.

Из всех присутствующих она была самой спокойной.

– Ты хочешь, чтобы ей помогли?

– Ну да.

Сара ненадолго закрыла глаза:

– После Жюльет Дюран стало понятно, что здесь вам лучше не оставаться. И если уж вам опасно в Мэдисоне, то в других местах и подавно.

– Спасибо… – начал было Мэтью, но она перебила его:

– Ничего мне не обещай. Просто будь осторожен – не ради себя, так ради нее.

– Поговорим о самом путешествии. – Тон Мэтью стал деловым. – Диане понадобятся три вещи, относящиеся к определенной эпохе и месту.

Сара кивнула:

– Я такой вещью считаться могу?

– Какая ж ты вещь, раз у тебя пульс есть.

Так лестно Сара о вампирах еще никогда не отзывалась.

– Держи, тут полно всякой древней всячины. – Маркус снял с шеи кожаный шнурок.

На нем действительно болталось много всего, в том числе чей-то зуб, монета, нечто черно-золотое и бесформенное, потертый серебряный свисток.

– Тот больной ведь умер от желтой лихорадки? – Мэтью потрогал зуб.

– Точно. Новый Орлеан, эпидемия тысяча восемьсот девятнадцатого года.

– Новый Орлеан исключается, – отрезал Мэтью.

– Я так и думал. А Париж? Тут есть сережка Фанни.

Мэтью тронул красный камешек в золотой филигранной оправе:

– Эпоха Террора? Мы с Филиппом в то время, если помнишь, отправили тебя из города вместе с Фанни – и Диане там тоже нечего делать.

– Вы тряслись надо мной, как две старые бабки, хотя одну революцию я уже пережил. И тебе придется здорово покопаться, чтобы отыскать в прошлом безопасное место. О! – обрадовался Маркус. – Как насчет Филадельфии?

– В Филадельфии и Калифорнии ты жил без меня, – торопливо отозвался Мэтью. – Лучше подобрать что-то знакомое.

– Мэтью, я ведь совсем не уверена, что попаду куда надо, – напомнила я.

Мне снова аукнулось многолетнее нежелание пользоваться магией.

– Попадешь, – заверила Сара. – Ты всю жизнь этим занималась – и ребенком, когда играла в прятки со Стивеном, и подростком. Помнишь, как мы по утрам вытаскивали тебя из леса, отмывали и отправляли в школу? Что ты тогда, по-твоему, делала?

– Уж точно не перемещалась во времени, – вполне правдиво ответила я. – Меня беспокоит научный аспект проблемы: что происходит с моим телом, когда я совершаю такой переход?

– Кто его знает. Да ты не волнуйся, такое с каждым бывает. Едешь, например, на работу и не помнишь, как добрался туда. Или вообще весь день выпадает из памяти. Значит, точно путешественник во времени прошел рядом. – Сара, как ни странно, ни чуточки не волновалась.

А вот Мэтью, почувствовав мою тревогу, взял меня за руку:

– Эйнштейн сказал, что различие между прошлым, настоящим и будущим есть не что иное, как навязчивая иллюзия, – все физики, по его словам, это знают. Он верил не только в чудеса, но и в присущую времени эластичность.

И тут кто-то неуверенно постучал в парадную дверь.

– Я не слышала, как подъехала машина. – Встревоженная Мириам поднялась на ноги.

– Да это Сэмми собирает с подписчиков за газету, – сказала Эм и пошла открывать.

Мы замолчали, слушая, как скрипят половицы. Мэтью и Маркус, судя по прижатым к столу ладоням, готовились в случае чего ринуться к двери.

В столовую повеяло холодком.

– Да? – сказала Эм удивленно.

Наши мужчины тут же присоединились к ней вместе с Табитой, не отстававшей от вожака стаи.

– Это не газетчик, – без особой необходимости заметила Сара, глядя на пустой стул Мэтью.

– Диана Бишоп? – осведомился мужской голос со знакомым, чуть протяжным акцентом.

– Нет, я ее тетя, – ответила Эм.

– Мы можем вам чем-то помочь? – холодно, но вежливо спросил Мэтью.

– Меня зовут Натаниэль Уилсон, а это Софи, моя жена. Нам сказали, что здесь может быть Диана Бишоп.

– Кто сказал?

– Его мать, Агата. – Я встала и пошла к двери.

Акцент гостя напомнил мне даймона из кафе «Блэкуэллс», австралийского модельера с красивыми карими глазами.

Мириам попыталась преградить мне путь, но отступила, видя мое лицо. С Маркусом вышло сложнее – он схватил меня за руку и не дал выйти из темного уголка под лестницей.

Натаниэль посмотрел на меня. Ему было слегка за двадцать. Светлые волосы, глаза цвета шоколада, большой рот и правильные черты делали его похожим на мать, но ростом он вымахал почти с Мэтью и сложен был как пловец: широкие плечи, узкие бедра. На плече болтался громадный рюкзак.

– Вы и есть Диана Бишоп? – спросил он.

Из-за его плеча выглянула женщина такого же возраста. Славное круглое личико, умные темные глаза, ямочка на подбородке, длинная каштановая коса, перекинутая через плечо. По взгляду незнакомки я сразу же поняла, что она тоже даймон.

– Да, это она. – Ее выговор выдавал уроженку юга. – Я именно ее во сне видела.

– Все в порядке, Мэтью.

Эта парочка была для меня не опаснее, чем Изабо или Марта.

– А вы – тот вампир, – сказал Натаниэль. – Мать предупреждала меня о вас.

– Надо было послушаться, – с обманчивой мягкостью произнес Мэтью, но Натаниэль, похоже, не испугался.

– Предупреждала, что сыну одного из даймонов Конгрегации здесь рады не будут, – но я приехал не по их поручению, а из-за Софи.

Он обнял женщину за плечи, и та, вздрогнув, прижалась к мужу. Оба были одеты не для нью-йоркской осени: он – в старой куртке, она – в водолазке и вязаном кардигане до колен.

– Они оба даймоны? – спросил меня Мэтью.

– Да, – с некоторым сомнением ответила я.

– А вы? – обратился к Маркусу Натаниэль. – Тоже вампир?

– Есть такое дело, – по-волчьи осклабился тот.

Помимо легкого давления даймонских глаз, я почувствовала и щекотку, едва ощутимую. Софи положила руку себе на живот, и у меня вырвалось:

– Да вы беременны!

Маркус от удивления ослабил хватку. Я двинулась вперед, но меня перехватил Мэтью. Дом, взбудораженный его резким движением и появлением гостей, в знак неудовольствия захлопнул двери гостиной.

– Это меня вы чувствуете, – сказала Софи, прижавшись к мужу еще теснее. – Я из колдовской семьи – выродок, так сказать.

– Ну вот, пожалуйста! – вскричала вышедшая в холл Сара. – Говорила я вам, что скоро и даймоны сюда заявятся, да и дом, как правило, все знает заранее. Входите, раз уж приехали, что на холоде-то стоять.

Дом тяжело вздохнул, укоряя нас за неучтивость.

– Не волнуйтесь, – сказала я ободряюще. – Дом, как ни дико это звучит, предупредил нас о вашем приезде.

– Дом моей бабушки был таким же, – улыбнулась Софи. – Она жила в Севен-Девилс, там я и родилась. Официально это Северная Каролина, но папа говорит, что Норманам до этого дела нет – мы отдельная нация.

Двери в гостиную распахнулись. Там стояли бабушка и еще трое-четверо призраков и с интересом наблюдали за происходящим. Мальчик с ягодами помахал Софи, та застенчиво ответила тем же и сказала:

– У бабушки тоже водились привидения.

Мужу ее, однако, привидений вкупе с двумя недружелюбными вампирами и эмоциональным домом оказалось уже многовато.

– Не будем задерживаться, Софи. Мы хотели вручить Диане одну вещь – отдадим и поедем.

Из столовой выступила Мириам, и Натаниэль попятился.

– Сначала вампиры, потом даймоны… дальше что? – проворчала Сара. – Ты на пятом месяце, верно?

– Ребенок зашевелился на прошлой неделе, – ответила Софи, положив руки на живот. – Тогда Агата и сказала нам, где найти Диану. Она не знала про мою семью, но вы мне снитесь уже несколько месяцев. Агата сильно напугана – ей что-то открылось, не знаю что.

– Что вам снилось? – вмешался Мэтью.

– Пусть сперва сядет, тогда и приступим к допросу, – вспомнила о хозяйских обязанностях Сара. – Принесешь нам печенья с молоком, Эм?

Эм удалилась на кухню и загремела посудой.

– Не знаю, чьи это сны – мои или ее. – Софи посмотрела на свой живот, а потом оглянулась на Мэтью. – Она колдунья, вот в чем все дело. Это, наверное, и тревожит маму Натаниэля.

Все уставились на выступающий под ее синим свитером бугорок.

– Все в столовую, – скомандовала Сара.

– Слишком уж вовремя они появились, – заметил Мэтью, удержав меня в холле. – Ни слова о путешествии, пока они здесь.

– Они вполне безобидны, – полагаясь на свои инстинкты, сказала я.

– Не бывает безобидных созданий, особенно если речь идет о сыне Агаты Уилсон.

Табита согласно мяукнула.

– Вы идете или за ручку вас привести? – крикнула Сара.

– Идем-идем, – отозвался Мэтью.

Сара уселась во главе стола и указала нам на стулья справа:

– Садитесь.

Мы оказались напротив Софи и Натаниэля – они сели, оставив между Маркусом и собой пустой стул. Маркус следил и за отцом, и за даймонами, Мэтью и Мириам по обе стороны от меня не спускали глаз с Натаниэля. Эм притащила на подносе вино, молоко, орехи, ягоды и полную миску печенья.

– Вот из-за чего я жалею, что стал вампиром. – Маркус поднес к носу золотистое печеньице с кусочками шоколада. – Пахнет чудесно, а в рот не возьмешь.

– Попробуй вот это. – Эм пододвинула к нему вазочку с грецкими орехами. – Ядрышки обваляны в сахаре и ванилине, все равно что конфеты. Открой вино для отца.

– Спасибо, Эм. – Маркус, набив рот липкими орехами, уже ввинчивал штопор в пробку. – Ты лучше всех на свете.

Софи под бдительным взором Сары жадно выпила стакан молока и съела печенье. Когда она потянулась за вторым, Сара спросила Натаниэля:

– А где ваша машина?

Странный вопрос для начала, учитывая все обстоятельства.

– Мы пешие.

Натаниэль, в отличие от жены, ни к чему не притронулся.

– Откуда же вы пришли? – недоверчиво спросил Маркус, который уже успел понять, что поблизости не было никаких городов.

– Друг подвез от Дарема до Вашингтона, – объяснила Софи. – Оттуда поездом доехали до Нью-Йорка – этот город мне не очень понравился.

– Потом, опять же на поезде, в Олбани и Сиракьюс и на автобусе в Кейзновию. – Натаниэль предостерегающе тронул жену за руку.

– Не хочет говорить про женщину, которая доставила нас прямо к вашему дому, – улыбнулась Софи. – Она знала, где ваш дом, – каждый Хеллоуин возит сюда детей, потому что здесь живут настоящие колдуньи. Но дорогу и так не пришлось бы искать: дом прямо-таки излучает энергию.

– Зачем было так петлять? – спросил Мэтью.

Натаниэль ощетинился:

– До самого Нью-Йорка за нами следили, но, когда мы сели в обратный поезд на Вашингтон, отстали.

– В Нью-Джерси мы сошли и вернулись. Человек на вокзале сказал, что туристы все время путаются, и даже штраф с нас не взял, правда, Натаниэль?

Судя по всему, железнодорожная компания «Амтрак» оставила у Софи самые приятные впечатления.

– Где думаете остановиться? – продолжал допрос Мэтью.

– Здесь, – твердо сказала Эм. – Машины у них нет, дом отрастил для них комнату, и Софи нужно поговорить с Дианой.

– Да, хорошо бы. Агата сказала, вы можете нам помочь… что-то насчет книги для малыша.

Взгляд Маркуса тут же упал на страницу из «Ашмола-782», выглядывающую из-под организационной схемы рыцарей Лазаря. Он спрятал ее получше и водрузил сверху анализы ДНК.

– Какой книги, Софи? – спросила я.

– Мы не говорили Агате, что родители у меня колдуны, да и Натаниэль об этом узнал, только познакомившись с папой. Мы уже почти четыре года встречались, и папа заболел и стал терять контроль над своей магией – я не хотела, чтобы Натаниэль испугался. Мы решили пожениться, не устраивая скандала. Агату тогда уже приняли в Конгрегацию – она все время толковала про разделение между созданиями и про то, что бывает, когда нарушаешь правила. Я-то никогда не видела в этом особого смысла, – пожала плечами Софи.

– А книга при чем? – Я попыталась вернуть разговор в нужное русло.

Софи растерянно умолкла, и слово взял ее муж:

– Мать в восторге, что станет бабушкой, – говорит, ребеночек будет одет лучше всех малышей на свете. – Он нежно улыбнулся жене. – Но тут начались эти сны. Нехорошие предчувствия. Для даймона у Софи сильно развита интуиция, и у матери тоже. С самого сентября она видит во сне Диану, слышит ее имя. Софи говорит, созданиям от нее что-то нужно.

Мэтью потрогал клеймо Сату у меня на спине.

– Покажи им фотографию, Натаниэль. Я хотела взять сам кувшин, но он сказал, что мы не потащим такую тяжесть.

Ее муж послушно достал телефон и передал его Саре. Увидев картинку на экране, та ахнула.