Запасной путь Тумановский Ежи

– Разглядел, – виновато сказал Костя. – Я больше не буду.

– Как мило, – ядовито сказал Топор. – Но давай я тебе все-таки помогу запомнить этот урок.

Он сделал настолько резкое движение, что Костя даже не успел среагировать. Тяжелая оплеуха обрушилась на него абсолютно неожиданно. Голова мотнулась влево, Костя охнул и замер тяжело дыша. Несколько секунд он стоял оглушенный и униженный, не в силах поверить в происходящее.

– Запомни, баклан, – процедил сквозь зубы Топор. – Я тебе только что дважды жизнь спас. Когда в ловушку не дал шагнуть. И когда урок преподал на будущее. И еще немного словами добавлю. Если ты в Зоне перестал смотреть на пятьсот сорок три градуса вокруг – ты труп. Сморщенный, гниющий, истекающий бурой жижей и покрытый грибковой плесенью, труп.

– Я понял! – задыхаясь от целого букета чувств, в ярости закричал на Топора Костя и тут же получил еще одну пощечину.

– Не ори на меня, – с угрозой в голосе сказал Топор. – На проводника в Зоне орут только самоубийцы.

– Прекратите его бить! – с вызовом закричала Наташка.

– Ух ты, сопля-то наша голосить умеет, – удивился Топор. И закричал в ответ: – Усохни, дура! Если я его сейчас не побью, через час его просто убьет! Чего бы сама выбрала?

На Костю вдруг снизошло абсолютное спокойствие и предельно четкое понимание того, о чем говорил Топор.

– Я правда все понял, – сказал он. – Сам не знаю, что на меня нашло.

– Теперь верю, что понял, – сказал Топор, внимательно посмотрев Косте в глаза. – А нашло на тебя то, что обычно находит на всех сталкеров с хорошими задатками при первой серьезной ходке. Но не бойся. Если урок запомнишь – больше такого не повторится. Все, возвращаемся на маршрут.

Он повернулся и пошел обратно к отряду. Костя поплелся следом, на ходу растирая горящее от пощечин лицо.

Теперь ощущений монотонности и скучности происходящего как ни бывало. Костя шел на пять шагов сзади Топора и чуть правее, подмечая массу нюансов в поведении сталкера, которые раньше не бросались ему в глаза.

– Зачем ты поднимаешь левую руку, когда бросаешь гайку? – спросил Костя, когда Топор объявил пятиминутный привал.

– Если предмет вызывает реакцию импульсной аномалии, – сказал Топор, опускаясь на землю, – то иногда это можно почувствовать самыми кончиками пальцев. А то бывает, бросит сталкер гаечку, полюбуется, как она красиво сверху летит, а ловушечка его понизу караулит. А малой ответной реакции он не чувствует просто. Вот и шагает прямиком в могилу.

– Я тоже хочу послушать! – крикнул сзади Миха. – Можно подойти?

– Нет, – сказал Топор. – Через три с половиной минуты выдвигаемся. Порядок движения до выхода с аномального поля нарушать запрещаю.

Костя, который надеялся успеть подойти во время отдыха к Наташке, приуныл. Посмотрел на цепочку людей, растянувшихся на добрые пятьдесят шагов, перевел взгляд на бронепоезд, от которого они уходили уже часа полтора, но все никак не могли уйти достаточно далеко, чтобы потерять из вида.

Потянуло табачным дымом. Костя с недоумением принюхался. Сказалась постоянная дрессура последних суток, пока Топор всеми силами вдалбливал ему в голову, что единственный способ существования в Зоне – незаметность. Курила Марина.

С удобством расположившись верхом на рюкзаке, она делала глубокую затяжку и выпускала вверх струю дыма. Вадик, скромно сидящий на корточках за ее спиной, смотрел завистливо, но повторить героический поступок репортерши не решался. Видимо, у него с памятью тоже все было хорошо. А Топор уже успел продемонстрировать, что хоть и сменил дорогой пиджак на грязный камуфляж, характером от этого легче не стал.

Скандал был неизбежен. И он состоялся по полной программе. С размахом.

Учуяв запах, Топор изменился в лице и поднялся на ноги. Взгляд, которым он наградил Марину, мог бы пронзить насквозь десяток слонов, но Марине на это было не просто наплевать – она хотела, чтобы это стало ясно всем и каждому. А особенно – самому Топору.

– Марина, ты по-настоящему дура, да? – спросил Топор, умудряясь говорить одновременно и громко, и вкрадчиво. – Не просто эпатажная журнашлюшка, а реально дебил женского рода?

– А что такое, Роман Андреевич? – вальяжным голосом, нагло спросила Марина. – Боитесь за меня? Так вы не бойтесь – сама рискую, сама за себя отвечаю.

Топор прикрыл лицо рукой и несколько секунд стоял не шевелясь. Косте даже показалось, что сталкер не знает, как ему выйти из неловкой ситуации и не «потерять лицо». Оказалось, что Топор хотел просто успокоиться. Но это у него не получилось.

Стремительно сорвавшись с места, он подскочил к Марине и заорал на нее так, что слышно, наверное, было на всю Зону:

– Да чего ж ты, матьтвоюрастак, тупая! А ну встала и пошла обратно! Вон броня, вали туда и сиди там хоть с кальяном! Пошла вон, я сказал! У нас выход из Зоны с толпой бакланов, у нас позади экспедиция, которая обречена, если мы не дойдем, у нас десятки жизней поставлены на карту, а она тут одна рискует, оказывается! У тебя вообще мозг есть вот за этим морщинистым фасадом?!

– Не ори на меня, урод! Развел порядки бандитские! Распустил руки! – заорала в ответ Марина. И Костя с ужасом понял, что Марина «завелась» из-за него. – Все боишься, все не знаешь, как жизнюшку свою никчемную спасти, а злобу на слабых срываешь! Может и меня ударишь?! На, бей! Ну же, не стесняйся!

Если Марина блефовала, то блеф провалился с треском. Тяжелая пощечина хлопнула, как выстрел. Марина слабо вскрикнула, схватилась руками за голову и рухнула на колени. Костя почувствовал, как на секунду перестало биться сердце в груди.

– Мы двигаемся дальше, – спокойно сказал Топор. – А ты, овца безмозглая, возвращаешься на бронепоезд. Следы наши еще видно в траве – найдешь безопасную тропку. А ошибешься – невелика потеря. Идиоты в этом мире плодятся быстрее, чем подыхают. Отряд, подъем!

Марина тихо плакала, закрыв лицо руками. Плечи ее сотрясались от рыданий, но при этом она не издавала ни звука. Топор обвел тяжелым взглядом свой отряд. Никто даже не пошевелился, несмотря на команду. Правда, никто ничего и не говорил. Все молчали, отводя глаза в сторону, но за этим молчанием хорошо чувствовалось общее сопротивление.

– Вот как? – зло усмехнулся Топор. – Будь по-вашему. Оставлю дуру в отряде. Но имейте в виду: запах табачного дыма мутопсы чувствуют за пять-шесть километров даже в лесу. На открытой местности – еще дальше. Есть еще такие твари, как ловцы. Они не так чувствительны к запахам, но тоже знают, что если тянет куревом – значит рядом ходит добыча. Есть и другие. Никто из них не боится ни вашего оружия, ни даже звука выстрелов. Никто из вас, за исключением Михи и Вадика, не умеет точно стрелять по движущимся целям. Поэтому, стая мутопсов голов на двадцать – это гарантированный и болезненный финал. Сперва нам, а потом всем, кто остался на броне. Вот теперь, когда вы в курсе, жалейте и дальше эту наглую обезьяну. Подъем!

Топор быстро вернулся во главу процессии, легко поднял на плечи рюкзак и, не оглядываясь, двинулся вперед.

А Костю раздирали противоречивые чувства. Он еще не успел в полной мере отойти от унижения, когда Топор надавал пощечин ему, и очень переживал за Марину, которую уважал как профессионала и любил, как хорошего друга. Но что-то кристально честное и трезвое внутри говорило ему, что Топор абсолютно прав, и что даже малейшая обида в его адрес до выхода за Периметр не то, что неуместна, а преступна по отношению ко всему составу экспедиции.

Поэтому он дождался, пока Вадик поможет Марине подняться и надеть рюкзак, а Наташка что-то успокаивающее пошепчет на ухо, и быстрым шагом догнал Топора. Тем более, что впереди показалось что-то такое, чего до сих пор Косте видеть не приходилось.

Сперва он подумал, что Топор остановился на краю большой теплой лужи. Во всяком случае, темная поверхность почти правильной формы овального пятна слегка парила белой субстанцией, похожей на пар. При ближайшем рассмотрении «лужа» оказалась неглубокой воронкой диаметром метров десять, которую с двух сторон поджали хорошо видимые гравитационные аномалии. А прозрачно-зеленоватая субстанция, заполнившая все пространство воронки, выглядела слишком густой для воды.

– Отходим обратно, – тихо сказал Топор, и Костя с изумлением обнаружил, что вязкая субстанция несколько раз вздрогнула в такт прозвучавшим словам.

– Это… – начал было он задавать вопрос, и субстанция колыхнулась в ответ уже значительно сильнее.

– Молчи, – цыкнул на него сквозь зубы Топор.

По воронке деловито прошла волна высотой в несколько сантиметров.

Топор осторожно показал Косте, что надо шагать назад и обходить странную группу аномалий справа.

– Черт с тобой, Замзам! – крикнула откуда-то сзади Марина. – Твоя взяла! А я была неправа! Признаю!

– Черт бы ее побрал, – испуганно сказал Топор. – Нашла, когда каяться. Быстро назад!

Костя молниеносно повернулся и, неуклюже раскачивая рюкзаком, быстро двинулся в сторону нагоняющего их отряда. Судя по тяжелому топоту за спиной, Топор был готов посоревноваться с ним в скорости бега. Остальные, увидев, что они возвращаются в таком стремительном темпе, тоже сообразили, что происходит что-то неприятное. И через несколько секунд Костя видел перед собой только раскачивающиеся на ходу рюкзаки.

Через несколько десятков шагов любопытство все же одолело его, и он, продолжая двигаться уже боком, обернулся посмотреть, от чего же такого они убегают.

Зеленоватая вязкая субстанция покинула свою воронку и, поднявшись широким фронтом на манер небольшого цунами, неспешно текла в их сторону.

– Туда! – скомандовал Топор, показывая пальцем в сторону. – Все уходим туда! Сейчас она доползет до «гравитушки» и будет – бум!

Впрочем, времени у них оказалось достаточно. Хоть Косте и показалось, что быстрое перемещение, когда Топор кидал мелкие предметы из кармана на животе почти непрерывно, было чрезмерно рискованным. Тем не менее, прошло еще минут двадцать, прежде чем в доброй сотне метров за спиной и слева в небо поднялся столб земли, камней и дыма. Земля под ногами ощутимо вздрогнула. Все остановились и повернули головы.

– Ох уж этот дурацкий инстинкт, – проворчал Топор, вроде бы ни к кому не обращаясь, но явно адресуя слова Косте. – Если бы там была «пепельница», а не «гравитушка», следом за первым взрывом была бы сверхяркая воздушная активация. И что бы мы получили в итоге?

– И что? – повторил следом Костя.

– Временную слепоту всему отряду на пару-тройку часов, – ответил Топор. – Смотрел когда-нибудь на сварку? Ловил «зайчика»? Вот, примерно то же самое. И кто в этом всём был бы виноват?

– Кто? – послушно спросил Костя.

– Ты, – сказал Топор.

А когда Костя, поражённый до глубины души, уставился на сталкера, тот неожиданно рассмеялся, наверное, впервые за все время их знакомства. Это оказалось настолько необычным, что Костя растерялся еще больше и стоял, в недоумении беззвучно открывая и закрывая рот.

– Да пошутил я, – смахивая случайную слезу, сказал Топор. – По уму, виноват, конечно, старший инструктор. То есть, я. Но это только студентам для изучения китайского хватает ночи перед экзаменом. Нельзя за день впихнуть в головы невпихуемое.

Костя с подозрением смотрел на Топора, не понимая, чему тот так радуется. На лице сталкера буквально читалось облегчение, как после завершенной работы. Топор перехватил его взгляд и верно истолковал.

– Помнишь, я говорил, что вдоль железной дороги сплошные аномальные поля труднопроходимы? – спросил он и, дождавшись кивка, продолжил: – Судя по карте профессора, мы прошли. Вот, смотри, дальше пусто.

Он развернул миллиметровку, продемонстрировал Косте разомкнутые линии горизонталей и вдруг подбросил бумажный лист вверх. Сильный порыв ветра легко подхватил его и понес в сторону бронепоезда.

– Видишь, балует, – с улыбкой сказал Топор.

– Кто балует? – спросил Костя, с недоумением глядя, как самодельная карта медленно планирует над землей.

Остальной отряд, не успев налюбоваться последствиями столкновения аномалий, теперь тоже следил за диковинным полетом листа миллиметровки.

Короткая вспышка, сопровождаемая резким треском, словно ударила крохотная молния, мгновенно испепелила бумажный лист.

– Ну вот и все, – сказал Топор. – Мост по традиции сожжен. Теперь можно дальше двигать. Благо аномалий станет намного меньше. Намного.

30

Идти действительно стало намного легче. Тем более, что после выхода из аномального поля Топор объявил получасовой привал и все успели прийти в себя и порадоваться первому успеху предприятия. Костя за эти недолгие минуты успел переброситься парой слов с Мариной, а все остальное время просидел рядом с Наташкой. Еще никогда ни один его роман не начинался столь скудно на разговоры. Но говорить было одновременно и не о чем, и настолько обо всем, что на это просто не хватало времени. Поэтому они лишь смотрели друг другу в глаза и улыбались.

Потом Топор снова построил всех в походный порядок, но теперь интервалы между людьми потребовал сделать меньше, а вот оружие держать, хоть и на предохранителе, но с патроном в стволе. При этом Миху поставил впереди, а Костю и Вадика отправил в арьергард отряда. Хиженков заикнулся было про обед, но Топор просто покачал головой и на этом вопрос о питании закрылся без лишних обсуждений.

А потом они шли несколько часов подряд без единой остановки. Пот заливал лицо, дыхание сбивалось, а спина, давно вымокшая под рюкзаком, требовала пощады. Но Топор неумолимо шел вперед, словно сам ежедневно ходил в туристические походы, а не просиживал штаны в кабинете. Но, наконец, выдохся и он.

Правда, несмотря на длинный переход, остановиться для обеда Топор отказался наотрез. Объявив короткий привал, он запретил вытаскивать из рюкзаков еду, но разрешил пить воду.

– Так то, пожрать бы не мешало, – сказал Хиженков, прислушиваясь к бульканью в своем животе.

– Нет, никакой жратвы, – твердо сказал Топор.

– А носик пудрить полагается все так же, на виду у всех? – с вызовом спросила Марина.

Костя тяжело вздохнул. Он давно понял, что Топора не смутить такой ерундой, но Марина, желая кого-то позлить, могла быть упрямее верблюда.

– Всему отряду я бы рекомендовал не страдать детскими комплексами в отношении естественных надобностей, – ядовито сказал Топор. – Но лично ВАМ, Марина, я даже рекомендую отойти подальше и задержаться там подольше. Можете и жратвы с собой прихватить, чтобы пахло на всю округу.

Марина презрительно фыркнула, развернулась и медленно двинулась в сторону густого кустарника, вольно разросшегося метрах в тридцати от места привала. Костя хотел было вызваться, чтобы постоять на страже, но тут за Мариной следом увязалась Наташка и ему стало неудобно.

Правда, когда обе женщины скрылись в кустах, Костя ощутил сильнейшее беспокойство.

– Топор, – сказал он, не сводя взгляда с того места, где последний раз мелькнула фигура Наташки, – а на что ты намекал, когда предлагал Марине пойти и подольше там задержаться? Это опасно?

– В Зоне всегда опасно, Костя, – сказал Топор наставительно. – И поэтому я очень удивлен, что ты отпустил мою секретаршу в кусты с этой стервой. Она же ей там ноги отгрызет. По самые уши.

– Я серьезно, – волнуясь все больше, сказал Костя.

Топор переменился в лице, и вдруг спросил:

– Тревожно стало, да? Словно кто на ухо шепчет «беда на пороге», да?

– Неспокойно, – признался Костя. – Никто не шепчет, но вот прямо готов идти за ними хоть сейчас.

– Так иди скорее, дурак, – сказал Топор совершенно серьезным голосом.

А когда Костя нахмурился, пытаясь понять, не разыгрывает ли его сталкер, Топор вдруг сам бегом рванул к тем кустам, за которыми скрылись женщины. Только тогда и Костя, сообразив, что происходит что-то выше его понимания, бросился следом. Остальные так и остались сидеть на своих местах, ничего не понимая.

Марину и Наташку Костя увидел издалека. Они стояли к нему спинами, застыв в напряженных позах, и только заметив, как резко прибавил ходу Топор, Костя сообразил, что женщины пятятся от чего-то, что их сильно напугало.

Сердце громко стукнуло в груди, и секунды притормозили свой бег, давая возможность найти оптимальное решение. Ничего как назло не придумывалось, Костя продолжал бежать, чувствуя, что еле движется сквозь вязкий, как кисель, воздух, а впереди ситуация резко обострилась, видимо, не желая уступать оттягивающим неизбежное секундам.

В воздух взвилось длинное худое тело, и траектория его прыжка была Косте понятной. Через долю секунды неизвестный зверь должен был упасть прямо на спину Марине, которая как раз начала поворачиваться, чтобы прикрыть собой Наташку. Но мгновением раньше Топор буквально смел левой рукой обеих женщин в сторону и за себя, а в правой, вытянутой в сторону атакующего хищника, у него был зажат пистолет. Целую бесконечность Костя смотрел на медленно плывущего в небе мутанта, на столь же медленно оседающих в траву позади Топора, Марину и Наташку, и на пистолет, который как раз никуда не двигался и смотрел чуть ниже цели, готовясь к выстрелу с упреждением.

Потом времени надоело созерцать почти застывшую картинку и секунды снова рванули вперед. Два выстрела прозвучали так быстро один за другим, словно Топор выпустил из пистолета короткую очередь. Получив обе пули прямо в воздухе, неизвестный хищник приземлился не там, где рассчитывал, да и не в том уже состоянии, чтобы продолжать атаку. Когда Костя подбежал к Топору, тот держал пистолет стволом кверху и смотрел не отрываясь на серое конвульсирующее тело зверя. Из головы и груди животного толчками вытекала мутная темная кровь. Зубастая пасть открывалась и закрывалась, словно тварь не поняла, что ее убили, и уже начала жевать воображаемую добычу.

– Ни фига себе, сходили пописать, – буркнул Топор и быстро осмотрелся по сторонам.

Костя присел рядом с Наташкой, положил руку на плечо Марине, пытаясь успокоить. Но ничего сказать не успел.

– Ты рано по девкам пошел, начинающий сталкер. Вытаскивай пистолет. Обратно с боями придется отступать, – сказал Топор.

Костя поднялся и растерянно сказал:

– А я пистолет рядом с рюкзаком оставил.

И только после этого заметил еще несколько зверей, наподобие того, что издыхал в траве. Они появились из подлеска разрозненной группой. До них было несколько десятков метров, и, хотя они пока не приближались, а лишь наблюдали за людьми, у Кости не было сомнений, что людей хищники могут догнать в несколько прыжков.

– Растяпа, – с выражением сказал Топор. – И эти две клуши тоже оружие там же побросали. Ладно, хватай девок и тащи к остальным. Да не орите по дороге, а то вам быстро дорогу отрежут. Как загонять добычу, эти твари знают лучше любого охотника. Надеюсь, мои парни, услышав выстрелы, сделали правильные выводы.

Костя не успел и рта открыть, как Топор быстро зашагал в сторону, помахивая над головой пистолетом.

– Быстро-быстро, – сказал Костя, подхватывая под руки бледную Марину и белую, как привидение, Наташку. – А теперь бегом, девочки. Только не кричите, пожалуйста.

И они бросились бежать.

– А вот и я! – дурашливым голосом завопил Топор на весь лес. – Киса-киса-киса!

Марина попыталась на бегу обернуться, но Костя не дал ей этого сделать, прибавив скорости и увлекая обеих женщин за собой. Но когда позади загремели выстрелы, не выдержали и обернулись все трое разом.

Если бы не серые звери, можно было бы подумать, что Топор сошел с ума и вальсирует в гордом одиночестве посреди леса. Двигался он без суеты, размеренно, но быстро, показывая зажатым в руке пистолетом то в одну, то в другую сторону. Один мутант уже лежал неподалеку, слабо подрагивая лапами, еще один сидел неподвижно, вылизывая плечо. Остальные делали короткие выпады издалека, но все больше сжимая вокруг человека зубастое кольцо.

Увидев, как один из зверей прыгнул на Топора со спины, Костя похолодел от страха, а Наташка и вовсе зашлась истошным визгом. Правда, Топор в последний момент каким-то чудом вывернулся, сделав шаг в сторону и повернувшись всем телом, а потом выстрелом в упор убил приземлившегося рядом с ним мутанта, но зато четверо зверей отделились от общей группы и устремились в сторону Кости, Марины и Наташки.

– Да не ори ты! – рявкнула Марина и дернула Наташку за собой так, что та разом перестала визжать.

Теперь Костя бежал позади женщин, с ужасом понимая, что от серых хищников им не уйти. Ему казалось, что зубастая пасть уже дышит ему в затылок, когда впереди показались рюкзаки и Миха с автоматом на плече.

Костя, Марина и Наташка бежали прямо на Миху, а тот, увидев бегущих людей, вместо того, чтобы броситься навстречу, вдруг быстро опустился на одно колено и поднял автомат. И Костя с ужасом понял, что телохранитель сошел с ума: ведь он целился прямо в него, в Костю!

Увернуться возможности не было, все произошло слишком быстро. Поэтому, увидев пламя, вырвавшееся из ствола, Костя понял, что смерть пришла к нему в довольно странном виде. Через секунду, впрочем, он продолжал бежать вперед и вскоре пробежал мимо Михи, только после этого начиная замедлять шаг. Марина же с Наташкой просто рухнули в траву рядом с рюкзаками. Только тогда Костя сообразил, что они смогли уйти от погони, а там, откуда они только что прибежали, уже вовсю грохочут автоматные очереди.

– Ну что, испугался? – весело спросил Миха Костю, меняя магазин.

– Я… Думал… Ты в меня стреляешь, – с паузами, тяжело дыша, сказал Костя.

– Ога, чтоб не мучился, – хохотнул Миха и прислушался к стихающим выстрелам. – У тебя две шустрые штуки «на хвосте» висели. Получилось с нарушением техники безопасности, конечно, но если бы я не стал стрелять, тебя бы покусали.

– Покусали, – повторил Костя и зашелся в припадке беззвучного истерического смеха.

– Девчонки, вы как? – спросил Миха у Наташки и Марины.

– Офигенно размялись, – мрачно сказала Марина. – А ты как здесь очутился? Я думала, вы все туда побежите.

– Нет, – сказал Миха. – Мы как выстрелы услышали, я сразу к вам на подмогу Вадика с ефрейтором отправил именно потому, что нельзя мне сейчас рисковать. Можете им, кстати, спасибо сказать, как придут: это они с флангов по зверью рубанули, которое за вами бежало. Помогли мне огоньком. Так вот: они пошли слева и справа, а я остался, получается, в самой безопасной позиции.

Марина с недоумением посмотрела на него. Отсмеявшийся к этому моменту Костя отчетливо видел, что приклеить к Михе ярлык трусости у нее не получается, но и причина внезапной осторожности Михи ей не ясна.

– Мы с Топором и Костей более-менее понимаем, как ходить через скопления аномалий, – пояснил Миха. – Если мы все трое будем выведены из строя, шансы остальных на выход из Зоны – невелики.

– Ой, ладно, – сказала Марина явно только для того, чтобы последнее слово сталось за ней. – Не больно вы еще матерые сталкеры. Подумаешь, сутки вас чему-то учил еще один недосталкер.

Сказала и осеклась. И посмотрела в сторону злополучных кустов. Откуда так никто и не вернулся, хотя выстрелов больше не было слышно.

– Может сходить, посмотреть, что там? – спросила она у Михи.

– Не стоит, – уверенно ответил он и отошел в сторону, словно демонстрируя, что говорить больше не о чем.

Вскоре Топор, Вадик и ефрейтор Хиженков действительно вернулись. Несмотря на то что все обошлось без потерь, выглядел Топор крайне недовольным. И ни с кем ни о чем разговаривать не стал.

– Какая тебе разница, как звали эту клыкастую дрянь? – с раздражением ответил он на вопрос Вадика. – Быстро оружие проверили, магазины полные поставили и уходим.

– Мы же их всех перебили! – не поверил своим ушам Вадик. – Может отдохнем да пообедаем сперва?

– Вам с Мариной надо объединяться в группу оппозиции, – все так же с раздражением в голосе ответил Топор. – И ефрейтора к себе возьмите, он тоже все время о жратве думает.

– Война войной… – начал было Хиженков, но Топор его оборвал:

– Усохни, портянка!

Ефрейтор набычился, но привычка к подчинению взяла свое – он замолчал и принялся проверять автомат.

– Я благодарен всем вам за помощь и все такое прочее, – громко сказал Топор, словно выступая на митинге. – Но вы поймите: сейчас сюда на звуки выстрелов и запах свежей крови уже мчатся голодные твари самых разных мастей. Был бы у меня здесь бронепоезд – я бы тоже сел и отобедал. Но бронепоезда у меня нет. И поэтому отобедать могут мной. Так понятно? В любом случае, я отсюда ухожу через сорок секунд, а вы – как хотите.

Минут через десять, быстро шагая за Топором, Костя вдруг поймал себя на мысли, что начинает странным образом привыкать к происходящему. Еще несколько дней назад стрельба в любого зверя не давала бы ему еще долго думать о чем-либо другом, а теперь мысли о произошедшей погоне и отстреле мутантов ушли на второй план, поскольку над маленьким отрядом нависла новая угроза. И поскольку все новые и новые опасности сыпались в Зоне как из рога изобилия, страх начал не то чтобы притупляться, а скорее меняться, трансформироваться в какое-то новое, доселе не испытываемое чувство.

А еще Костя, кажется, начинал понимать принцип, по которому Топор определял, есть ли поблизости аномалии и стоит ли переходить на тщательную проверку каждого метра пути. Лес вокруг выглядел не просто обычным. Не осталось и малейшего следа, что огромным соснам, упирающимся пышными игольчатыми шапками в небосвод, хоть что-то когда-либо мешало расти. Густая трава под ногами и здоровый на вид подлесок тоже говорили о том, что в этом месте жизнь давно вошло в нормальное русло. Несмотря на отсутствие насекомых, кое-где в траве мелькали даже крохотные цветочки. И уж если тоненькой травинке с нежным цветочком на конце ничего не мешало расти и давать соцветия, значит и более массивному и куда более хорошо защищенному человеческому организму тоже ничего не угрожало.

Прошел еще час, и Косте предоставилась возможность укрепиться в своих выводах. Становилось постепенно все светлее. Кроны деревьев утратили густоту, их стволы стали тоньше и ниже, а трава потеряла ярко-зеленые оттенки и выглядела уже скорее грязно-зеленым искусственным ковром. Топор шагал теперь заметно медленнее и стал чаще останавливаться. А когда отряд миновал первую скособоченную сосну с черными разводами на коре, и вовсе перешел на «черепаший» шаг и вытащил из кармана гайку.

Костя подошел поближе, стараясь не упускать из виду ни малейшего движения сталкера. Тот остановился и бросил гайку вперед, через ствол старого дерева, лежащего поперек дороги. Дальнейшее произошло настолько быстро, что Костя ничего не успел понять и действовал абсолютно инстинктивно.

Гайка не пролетела и половины пути, как вдруг словно воткнулась в невидимую пластилиновую стену. Повисела какой-то миг и вдруг исчезла из вида, и только глухой удар, и поднявшееся в воздух облако щепок дали понять, что маленькую массивную железку что-то притянуло книзу с огромной силой. От удара бревно дернулось и повалилось одним концом куда-то вниз, в какую-то яму, остававшуюся до этого момента незаметной. Топор шарахнулся назад, но от ямы в сторону метнулась ветвистая молния, ударила в черный и немного оплавленный камень, размером с диван, и в тот же миг словно человек-невидимка дернул Топора за ноги и быстро потащил в лес.

Костя инстинктивно схватил сталкера за ворот куртки и потащил на себя, отчаянно упираясь ногами в землю и чувствуя, как невидимый силач вот-вот возьмет вверх. Перед глазами сразу встала картина, как днем ранее Топора точно так же тащили на веревке возле поезда два дюжих солдата.

Сзади, явно за лямки Костиного рюкзака, схватились крепкие руки, и сразу стало легче. Топор повернул голову, и Костя ужаснулся багровой красноте, которой наливалось лицо их проводника.

– Вверх вытягивай, – с трудом прохрипел Топор, брыкаясь ногами, точно надеясь таким образом освободиться от захвата. – Она понизу тянет!

Костя сперва не понял, а сообразив, резко дернул Топора не только на себя, но и вверх, словно пытаясь поднять его выше своей головы. И тогда «человек-невидимка» разочарованно икнул и отпустил свою добычу. К этому моменту уже весь отряд образовал иллюстрацию к сказке «Про репку», и когда ловушка отпустила Топора, все разом повалились в одну большую шевелящуюся и ругающуюся кучу-малу.

– Не разбредаться! – тут же принялся командовать Топор, продолжая лежать как упал, лицом в землю. – Замрите! Так! Первым осторожно встает тот, кто находится дальше всего от меня! И отходит обратно по собственным следам!

Голос Топора, отразившись от мягкой земли, звучал глухо, гундосо и благодаря этому даже забавно, но к этому моменту никто и не подумал бы смеяться. Потихоньку все по очереди отползли в безопасное место.

– Отдыхаем полчаса, – сказал Топор совершенно измученным голосом. – Миха на стреме.

Поставив рюкзаки и рассевшись кружком, все уже привычно потянулись за флягами, когда Топор неожиданно сказал:

– Разрешаю раздербанить пару сухпаев и пожевать наскоро. А горячее, уж извините, будет, только если найдем укрытие посерьезнее.

Во время обеда всухомятку Костя хотел посидеть рядом с Наташкой, но Топор подозвал его к себе и, разгрызая крепкими зубами сухарь, сказал:

– Знаешь, почему я в ловушку попал?

– Нет, – честно сказал Костя. – Мне показалось, что ты вперед даже не двигался – просто гаечку бросил.

– Так и было, – подтвердил Топор. – Бери печеньку, грызи и слушай. Во-первых, мы, судя по всему, приближаемся к местам, где когда-то жили люди. Аномалии становятся более мощными, хоть и молодые они пока.

– Молодые? Мощные? – в недоумении спросил Костя.

– Хорошо, начну издалека, – терпеливо сказал Топор. – Время от времени в Зоне случается гроза. Это не обычные гром и молнии, а нечто свое, весьма специфическое, сталкиваться с которым я бы никому не пожелал. И вот похоже, что многие аномалии рождаются именно во время такой вот грозы. А многие другие во время нее же погибают. Молодые аномалии обычно слабы, но со временем начинают накапливать силу и могут распространять свое влияние на все бо2льшие расстояния. А здесь аномалии молодые, но уже очень сильные. Это значит, что бросил ты гаечку и вроде все хорошо. А шагнул на метр вбок – и уже все плохо.

– Но ты не шагал в сторону, – возразил ему Костя.

– Со мной вышло смешно и поучительно, – сказал Топор. – То, что ты видел, называется последовательной активацией аномалий. Или просто «сработкой».

С флягой в руке и бутербродом из сухаря и паштета, к ним подсел Миха.

– Многие аномалии в Зоне резко усиливают свою активность только в тот момент, когда в зоне их досягаемости начинает что-то происходить, – сказал Топор, запивая сухарь водой. – Поэтому сталкеры их и называют «ловушками». Похожи они на капканы или силки своим действием. Но бывает так, что одна ловушка, активизируясь, приводит к активизации и соседней аномалии. А если аномалии стоят совсем близко, процесс может стать лавинообразным. Вот примерно это мы сейчас и наблюдали на моем примере.

– И что теперь делать? Вязаться веревками?

– Нет, это слишком опасно, – сказал Топор. – Просто держаться ближе, готовясь по возможности помочь. Ну и главное: следить за всеми приметами более внимательно. Болтов и камешков – не жалеть!

31

К развалинам поселка они вышли часа через два. Сперва Костя даже не обратил внимания на открывшееся пространство с огромными темно-коричневыми пятнами домов. Все его внимание было занято процессом оконтуривания большой «гравитушки», преградившей им дорогу.

– А вот и все, что осталось от Сосновки, – сказал негромко Топор, и только тогда Костя оторвался от разбрасывания камешков и внимательно посмотрел перед собой. – Теперь я примерно представляю, где именно мы находимся. Уже неплохо.

– А мы будем здесь делать привал? – Наташка выглядела настолько уставшей, и даже изможденной, что Косте нестерпимо захотелось ее как-то утешить. Но решение здесь принимал не он.

– Будем, – после короткой паузы сказал Топор. – И даже горячего сварим. Здесь, в случае чего, и отбиваться можно. Стены, аномальные поля вокруг – не так опасно, как в лесу или на открытом пространстве.

И, оглядев разом просветлевшие лица, усмехнулся и покачал головой.

Попасть сразу в поселок им не удалось, слишком много вокруг обосновалось самых разных аномалий, но и Костя, и Миха уже достаточно поднаторели в поисках чистых проходов, что серьезно ускорило разведку, и уже вскоре маленький отряд медленно двигался по единственной улице крохотного, давным-давно заброшенного поселка. Когда-то давно дорога была покрыта асфальтом, но теперь это было скорее общее направление движения, обозначенное черным крошевом, гравием да скромными впадинами придорожных канав.

– Всем быть начеку, – предупредил Топор, вешая на плечо готовый к стрельбе автомат. – Оружие снять с предохранителей. Тут в развалинах могут жить местные хищники. Только смотрите, со страху друг друга не перестреляйте, если какая скотинка вдруг выпрыгнет.

Но никто на них не выпрыгнул, а через несколько сотен метров Топор и вовсе остановился, внимательно разглядывая большой дом, выстроенный когда-то из силикатного кирпича. Здание явно сохранилось лучше прочих домов в поселке, и даже крыша у него казалась почти целой.

– А вот тут я бывал когда-то, – явно погрузившись в воспоминания, сказал Топор. – Оборудовали мы себе здесь лёжку. Магазин тут раньше был поселковый, у него сзади отличный полуподвал есть, где когда-то продукты хранились. Ничего лучше не придумать, если там все чисто и никто не живет.

Прошло совсем немного времени и во дворе бывшего магазина затрещал, поедая остатки деревянного забора, небольшой костерок. Пока под охраной Вадика женщины варили кашу, Хиженков сооружал из оказавшегося под рукой мусора баррикады, которыми в случае необходимости можно было завалить дверные и оконные проемы, а Топор с Костей и Михой тщательно проверяли все комнаты и полуподвал.

Когда запах гречневой каши с тушенкой стал ощущаться даже в самом дальнем углу магазина, Топор весело сказал:

– Ну все, хватит. Намучились сегодня, но все было не напрасно. Самое время получить наилучшую награду: знатный харч под качественный аппетит.

Топор оказался прав. Положив в рот первую ложку наваристой каши, Костя испытал мало с чем сравнимое блаженство. Общее состояние комфорта усиливало и полулежачее положение, которое он принял, чтобы дать отдых ноющим от усталости ногам. Никто ни о чем не разговаривал, зато каша из котла улетучивалась ударными темпами.

Общее сытое умиротворение, казалось, подействовало расслабляюще даже на Топора.

– Мы таких запахов в округе напустили, что нас уже ничто не может демаскировать сильнее, – сказал он. – Кто хочет, можете курить. Как уйдем отсюда – все курение на этом закончится.

Марина тут же вытащила из кармана сигареты. К ней немедленно подсел Вадик, и они задымили вдвоем, блаженно щурясь и окончательно придавая странному пикнику не менее странное для этого места чувство безопасности и абсолютного спокойствия.

А когда Костя посмотрел на Наташку, то его лицо невольно растянулось в улыбке: едва доев свою кашу, девушка тут же заснула, так и не выпустив тарелку и ложку из рук.

Впрочем, и остальные были близки к тому, чтобы вздремнуть. Вопреки ожиданиям, Топор не устраивал по этому поводу ругательств с разъяснениями, почему так делать нельзя, а задумчиво смотрел куда-то вдаль и, казалось, мыслями был где-то очень далеко.

Жуткий поросячий визг, разнесшийся над руинами поселка, разрушил тишину и заставил всех схватиться за оружие. Топор быстро прошел сквозь помещения магазина и выглянул на улицу. Наташка проснулась и села с растерянным видом, явно не понимая еще, как она здесь оказалась.

– Все в подвал, живо! – закричал внезапно Топор, появляясь в дверном проеме. – Хиженков, завалишь проходы. Потом закрываемся в полуподвале. Быстрей, быстрей, быстрей!

Оказавшись внутри здания, Костя не удержался от любопытства и, пока остальные переходили внутрь складских помещений, выглянул на улицу.

По улице мчалось несколько диких кабанов, следом за ними вприпрыжку бежали собаки, а на крыше соседнего, через дорогу, здания Костя с удивлением обнаружил целое скопище крыс.

– Это все из-за нашей каши и курева? – потрясенно спросил он у Топора, который стоял тут же.

– Нет, все гораздо хуже, – мрачно сказал тот. – Я все ждал, когда же Она нам преподнесет какую-нибудь гадость. Вот и дождался. Помнишь, я тебе рассказывал про необычные грозы в Зоне, после которых меняется очень многое и много живого погибает? Вот это она самая и начинается. Видишь, зверье в страхе бежит? Если верующий – молись. Если атеист – самое время уверовать. Теперь вся надежда на полуподвал.

Они помогли Хиженкову завалить входы, спустились в складское помещение и закрыли за собой дверь. Маленькие окошки под самым потолком по указанию Топора Миха и Вадик быстро заделывали старыми досками и гнутыми листами железа.

Потом все расселись вдоль стен и замерли в полной тишине.

– Курить-то можно? – спросила Марина.

– Сейчас все можно, – с кривой ухмылкой сказал Топор. – Курить, орать, стрелять. Да хоть скакать нагишом. Сейчас мы никому здесь неинтересны. Разумные судорожно ищут, где бы укрыться. Неразумные мечутся в ужасе. Добро пожаловать в апокалипсис Зоны.

Жуткий грохот стал ему ответом. Костя готов был поклясться, что это молния попала прямо в крышу их здания. Но тут же вздрогнула под ногами земля, а с улицы донесся дружный душераздирающий хор почуявших смерть зверей. Сквозь щели между досками, закрывавшими оконца, Костя видел ярчайшие всполохи сине-белого света, которые могли бы быть молниями, сверкавшими прямо во дворе, но полыхающими почему-то абсолютно бесшумно.

А потом пришел страх и чудовищное внутреннее напряжение. Несколько секунд Костя крепился, но после очередного раската грома, от которого почему-то тряслась земля, заорал во все горло. Кажется рядом орали все, кто сидел в подвале. В ушах стоял звон, перед глазами все плыло и тонуло в белом сиянии, и потеря сознания стала для Кости настоящим блаженством.

32

Из леса конвой выбрался ближе к вечеру, когда солнце еще не спряталось за линией горизонта, но воздух, более-менее нагретый за день, уже остывал, давая понять, что ночь близко и нужно искать укрытие. А на взгляд Связиста единственным надежным укрытием в этой местности являлось водохранилище, на берегу которого можно было весьма вольготно расположиться, почти не беспокоясь за тыл. Почему «почти» сталкер и сам не знал. Просто привык, что в Зоне ни в чем нельзя быть уверенным до конца, и принимал это как неоспоримую аксиому.

План предстоящего побега никак не выходил из головы.

Четыре часа утра – самое тяжелое время для караульной вахты. Именно под утро приходит непреодолимая усталость. Веки как будто наливаются свинцом, и хочется плюнуть на все, подложить под голову что-нибудь мягкое и уснуть крепким безмятежным сном. И именно четыре утра сталкер выбрал для осуществления своего плана.

Связист прекрасно понимал, что ни один из бандитов не уснет на своем посту. Но какими бы профессионалами они ни были, эти отморозки по-прежнему остаются людьми. Они так же будут вымотаны тяжелым переходом, так же рассеяны и невнимательны, поэтому проскочить незамеченным шанс будет. Выбраться из палатки также не составит проблем – достаточно просто аккуратно разрезать полог, а потом, ползком, покинуть лагерь. Пока бандиты опомнятся, пока поднимут на ноги всех людей, пленники будут уже далеко, и найти их станет практически невозможно.

Серьезные проблемы были с Зюзей и оружием. И если Зюзю наемник брал на себя, пообещав заткнуть сумасшедшего при первой же необходимости, то отсутствие оружия представлялось наиболее слабой частью плана. Где найти автомат и дозиметр, Связист не представлял, но отказываться от побега все равно не собирался.

Неожиданно откуда-то притащило туман. Сперва никто даже не обращал внимания на непонятно откуда взявшиеся влажные клубы, но вскоре один из бандитов подошел к Васильеву и сказал так, что слышно было даже пленникам:

– Я первый раз вижу, чтобы туман так серебрился. Что это, проводник?

– Не знаю, – сказал Васильев. – Но радиометры молчат и жжения на коже я не чувствую – ограничимся этим. А изучение тонкостей оставим яйцеголовым умникам.

– О, мне знаком этот туман, – тихо сказал Версоцкий, словно разговаривая сам с собой.

Связист хотел было расспросить ученого, но в этот момент впереди показались развалины домов. Одни были сожжены до основания, и только огарки бревен да опаленные глиняные печи давали понять, что здесь некогда было здание. Другие же, напротив, выглядели довольно неплохо: хорошо сохранившиеся стены, целые крыши… Все это сочеталось весьма странно. Будто два мира, разделенных неровной линией проселочной дороги.

Васильев остановился. Следом за ним замерла и колонна.

– Топаем в деревню, – спокойно сказал проводник. – Привал на полчаса, и дальше, к дамбе. До темноты нужно успеть.

– А зачем к дамбе, командир? – подал голос один из бандитов. – Давай в деревне и обляжем на ночь. Заныкаемся в развалинах и отсидимся, а утром в путь-дорогу.

Все приняли это предложение «на ура». Никому не хотелось топать еще полтора километра, а потом мучиться с палатками и спать на холодной земле, когда прямо перед носом есть практически готовое убежище. Велика ли проблема забаррикадировать входы-выходы, да выставить часовых? Но сталкера такой расклад событий не устраивал никак: ведь это напрочь убивало весь его план. Одно дело сбежать из палатки, но совсем другое – из закупоренного баррикадой помещения. Связист поймал на себе озабоченный взгляд наемника.

– Посмотрим, – ответил Васильев на предложение бандита и, развернувшись, направился к поселку, договаривая уже на ходу: – Ночевать рядом с Мертвым Лесом идея не очень правильная.

На место прибыли минут через десять. При ближайшем рассмотрении поселок оказался не таким уж и целым. Стены более-менее сохранившихся зданий покрывали многочисленные трещины, а то и дыры размером с человека. Некоторых стен не хватало вовсе. Насквозь прогнившие крыши грозили обрушиться на голову незваным гостям, рискнувшим забраться в дом. К тому же, поселок оказался обитаем: три собаки, яростно рыча, что-то грызли под стеной самого целого по виду здания. Завидев двуногих, мутанты поспешили ретироваться, но никто не был уверен в том, что они не вернутся поздно ночью.

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

Борис Мурасов изучает историю России, и на основании событий и судеб заинтересовавших его личностей ...
Борис Мурасов изучает историю России, и на основании событий и судеб заинтересовавших его личностей ...
Игорь Кудрявцев – неправильный доктор. Он не прописывает своим пациентам микстуры и таблетки, однако...
Перед вами – уникальный сборник «7 лучших историй для мальчиков», в который вошли лучшие произведени...
Ценность книги «Как защититься от рейдерства» заключается в том, что она способна помочь будущим и у...
Автор этой книги известный уральский писатель Виктор Брусницин – лауреат нескольких авторитетных лит...