Запасной путь Тумановский Ежи
– А ведь он не в курсе, что в поезд не залезть, – сказал губернатор. – Может пускай идет?
– А что потом? – мрачно спросил Кудыкин.
– Он не сможет там спрятаться, мы нападем, – предложил губернатор.
Кудыкин скривился. План ему явно не понравился.
– Ну что? – крикнул Хантер.
– Мы согласны! – ответил Кудыкин. – Иди, забирай!
– Оружие в аномалии бросайте!
– Ну вот и приплыли, – сказал Кудыкин. – Если оружие бросать начнем, нам точно хана. Но если сейчас через аномалии стрелять начнут – тоже будет несладко.
– Я немного придам вам решимости! – крикнул Хантер и выпустил длинную очередь веером от живота.
Над аномальным полем заискрили синие огни, но часть пуль долетела и пробарабанила по бронированным вагонам.
– Минут через двадцать сюда притащат несколько рюкзаков патронов и пять ящиков с гранатами! – крикнул Хантер. – Мы сперва издалека вас будем крошить. Наугад. А когда вас останется совсем мало – проведем несколько часов в интересных забавах! Так что, лучше сдавайтесь прямо сейчас!
– А ведь я уже было поверил, что все плохое закончилось, – сказал губернатор.
– Что ж, примем бой, – решительно сказал Кудыкин. – Хотя перестрелка через аномальное поле, это какая-то пародия на боевые действия получится.
41
Медленно двигаясь сквозь аномальное поле, примыкающее к железнодорожной насыпи, Костя, услышав выстрелы со стороны бронепоезда, остановился и дал отряду команду залечь. Что именно происходит внутри вагонов, понять было совершенно невозможно. Но вскоре, в просвет между рельсами и нижней частью вагонов стало видно, как из поезда выбираются люди.
– Что происходит? – спросил риторически Костя. – Эвакуация у них, что ли?
– Надо идти туда и разбираться на месте, – предложил подошедший сзади Миха.
– Как-то боязно мне, – сказал честно Костя. – Какой-то иррациональный страх внутри.
– Ну, давай хотя бы ближе подойдем, – сказал Миха. – А то вообще ничего непонятно.
Они еще немного продвинулись вперед и решили обождать. Но не происходило ровным счетом ничего.
Потом, по другую сторону вагонов раздались невнятные крики.
– Переговоры что ли? – спросил Костя у Михи.
– Похоже на то.
Но когда раздалась первая автоматная очередь, стало понятно, что переговоры провалились. Одновременно с этим Костя вдруг понял, что хотя и боится, но все-таки может идти к поезду. Словно что-то мягкое и липкое окутало страх, закуклило его и позволило контролировать себя.
– Вперед, – сказал он, но никто и не двинулся с места.
– Я не могу, – сказал Миха. – Кажется, что еще шаг – и все, мне хана. Даже ногу от земли оторвать трудно.
– Я тоже не могу, – сказал Вадик.
– И я, – подал голос Хиженков, единственный из всех выглядевший при этом виноватым.
– Ладно, я один схожу, – принял решение Костя. – Наверное, какая-то пси-аномалия, к которой я нечувствителен.
Остаток пути через аномальное поле он прошел очень быстро, легко определяя расположение каждой аномалии. По другую сторону состава вдруг началась беспорядочная стрельба. Лезть под град пуль, который барабанил по бронированным бокам поезда, было глупо, Костя решил забраться внутрь.
По лесенке, прикрепленной к стенке складского вагона, он поднялся на обзорную площадку и, пригибаясь, чтобы не быть замеченным, скользнул в люк.
А с другой стороны уже вовсю шла хаотичная стрельба. Судя по всему, бандиты пытались причинить экипажу бронепоезда максимальный ущерб, просто поливая их огнем сквозь аномальное поле, не жалея патронов.
Складской вагон был пуст. Костя осторожно двинулся в штабной вагон. Почему люди добровольно покинули свое убежище, все еще было непонятно.
В штабном вагоне он неожиданно наткнулся на странного человека, который при виде его начал гримасничать и издавать невнятные звуки. Еще неделю назад Костя испугался бы и постарался сбежать, но теперь глаза психа показались ему настолько похожими на предсмертный взгляд ночного шептальщика, что он сразу сделал длинный шаг и ударил незнакомца прикладом по голове. Уродец закатил глаза и рухнул на пол.
И сразу пропало ощущение давящего страха.
– Так вот в чем причина, – сказал Костя. – Ну, теперь можно и подмогу вызывать.
Он поднялся на крышу и махнул своему отряду рукой.
– Блин, страшный какой, – сказал Миха, брезгливо глядя на мутанта, входя в штабной вагон. – Это хорошо, что ты его усыпил. Пусть лучше полежит-отдохнет.
Со стороны складского вагона показался Вадик.
– Пусто, – сказал он.
– Иди за девчонками и ефрейтором, – приказал ему Костя. – Миха, пройди в лабораторию – может ученые чего нахимичили.
Он подошел к пулемету, торчащему из стены, примерился. Показалось неудобно. Да и видно было плохо. Вернулся Миха:
– Там закрыто.
– Странно, – сказал Костя. – Радиометр, что ли, поискать? Чего они обратно не лезут?
– Так сейчас опасно совсем стало, – сказал Миха. – Слышишь, пули в борт лупят? На земле безопаснее.
– Поднимусь на крышу, – решил Костя. – Может станет понятнее, чего делать.
На обзорной площадке он столкнулся с Наташкой и Мариной. Наташка тут же спустилась в складской вагон, а Марина заупрямилась.
– Надоело, – сказала она. – Если идет бой, я уже готова в кого-нибудь пострелять. А если дойдет до рукопашной, то и загрызть.
Но грызть никого не пришлось. Позади бандитов засверкали вспышки автоматных очередей. Обрадовавшись, Костя подбежал к самому краю платформы, чтобы лучше видеть тех, кто пришел на помощь поезду.
– Неужели нас, наконец, нашли? – сказал он.
Бандиты в страхе разбегались. Некоторые из них нашли свою смерть в аномальном поле. И через какие-то десять минут бой закончился.
Глядя на приближающиеся фигуры, Костя был вынужден признать, что это не спасатели. Их было мало, да и одеты они были явно не как спасательная бригада.
А Марина вдруг подалась вперед, что-то жадно высматривая, и вдруг, слабо вскрикнув, бросилась вниз по лесенке, в складской вагон, а оттуда через дверь выбралась наружу.
Костя смотрел и не верил своим глазам. Впереди группы людей, неожиданно пришедших на помощь, шел Топор.
42
Десяток незнакомых людей, которых привел с собой Топор, вольготно расположились в штабном вагоне. Из тамбура раздавался металлический стук – это ремонтники пытались вскрыть дверь вагона-лаборатории. Счастливая Марина сидела рядом с Топором, а он, в свою очередь, улыбался, и выглядел абсолютно умиротворенным.
– Никакие это были не призраки, – объяснял он своему отряду и остальным собравшимся. – Это же моя отставшая группа нашлась, наконец.
– Мы сами виноваты, – сказал один из незнакомцев. – Нам проводник, Топор то есть, сразу сказал: никуда от стоянки не отходить. Что бы там ни случилось. А мы поперлись посмотреть на красивый серебряный туман. Вот он нас сразу-то и не нашел. Ну мы сперва бодрились, а потом испугались. Думали – хана. Вот и орали всякое, чтоб хоть кто-то нас услышал.
Костя шепотом спросил у Михи:
– Им так и не сказали, сколько лет прошло?
– Нет, – так же шепотом ответил Миха. – Решили на обратной дороге. А то и так у пацанов потрясений хватает.
– У меня, товарищ полковник, еще один вопрос имеется, – старший среди незнакомцев замялся, оглядывая собравшихся, но потом решился: – Мы не туристы, на самом деле. У нас задание. И вы, как человек военный, должны меня понять. Мне бы сперва приказ выполнить. Где-то здесь недалеко есть военная лаборатория, где работает некто Ломакин Феоктист Борисович. У меня приказ на его арест и препровождение за пределы Зоны отчуждения.
И следующие несколько минут, пока штабной вагон содрогался от хохота, команда спецназа, зашедшая в Зону под прикрытием много лет тому назад, сидела с непроницаемыми лицами, не зная, как реагировать на этот приступ веселья.
Внезапно резкий удар сотряс вагон. Все мгновенно замолчали. За окнами полыхнуло синее свечение. В вагоне потемнело. Костя посмотрел в окно. За окном плыл серебристый туман.
– Это Версоцкий! – взволнованно сказал Связист. – Он все-таки сумел запустить установку! Будьте осторожны, он хотел стать кукловодом!
Жуткий металлический грохот за дверями возвестил, что бронированная дверь в лабораторию наконец пала под инструментами ремонтной бригады.
А через несколько минут двое сотрудников Ломакина ввели в штабной вагон связанного Версоцкого. Профессор жутко гримасничал и пускал слюни.
– Ну вот и добился Версоцкий своего, – сказал Связист. – Еще один титан духа без желаний. И это очень хорошо!
43
Постукивая на стыках рельс, бронепоезд медленно двигался в глубь Зоны, направляясь, тем не менее, на базу. Домой. Тем более, что несколько километров до разъезда уже были разведаны рядовым Ерохиным.
Можно было, конечно, вернуться обратно, но, во-первых, оставалось неясным, не стоит ли до сих пор на путях чужой тепловоз, вооруженный пушкой, а во-вторых, там пришлось бы восстанавливать довольно большой участок путей. Поэтому было принято решение попробовать на малой скорости проехать вперед до разъезда, уйти по левой ветке и выскочить на основную дорогу.
Памятуя о случившемся несколькими днями ранее, никто на обзорную площадку выбираться желанием не горел. Тем более, что в вагоне охраны губернатор собирался осторожно рассказать команде спецназовцев, которых привел за собой Топор, о том, что дома их уже много лет, как считают погибшими. Поглазеть на этот разговор, а заодно и поддержать морально, отправилась бо2льшая часть уцелевших в экспедиции людей.
Костя же взял Наташку за руку и повел за собой, на обзорную площадку складского вагона. Наверху никого не было, и они впервые за все прошедшее после встречи время смогли остаться наедине.
– Знаешь, – сказал он, глядя на уплывающие назад выжженные поляны среди бурых зарослей травы и низкорослого кустарника, – я так много хотел сказать тебе там, но сейчас понимаю, что ты была права, когда просила не говорить с тобой во время перехода к Периметру. Это позволило на многое посмотреть честно. Надеюсь, ты не сильно ко мне привязалась и сможешь легко про меня забыть.
Она удивленно посмотрела на него.
– Что случилось, Костя? – в ее словах слышались одновременно обида, растерянность, но и, почему-то, облегчение.
– Мы не подходим друг другу, – сказал Костя. – Это раз. Да и вряд ли ты сможешь быть женой сталкера. Это два.
– Сталкера? – удивилась Наташка. – Почему сталкера?
– Потому что я понял, где мое место. Оно здесь. – Костя обвел рукой дикий пейзаж. – Я даже обратно в столицу не поеду. Сдам вещи Марине и останусь. Может с Кудыкиным договорюсь, а может и в сталкеры подамся.
Наташка смотрела на него пристально, все еще не зная толком, как реагировать на такое признание. Потом вдруг обняла и поцеловала. И отстранилась.
– Ты прав, – сказала она. – Наверное, у нас и правда ничего бы не вышло.
Привлеченный каким-то движением, Костя повернул голову. С маленькой обзорной площадки на крыше штабного вагона на них смотрели Марина и Роман Андреевич.
– А вот у них – получится, – завистью в голосе сказала Наташка.
Откуда-то издалека донеслась раскатистая автоматная стрельба. Потом подключились пулеметы. Но все это больше не касалось экспедиции, которая почти вернулась на базу. Как раз вдалеке показались первые строения Периметра.
44
Бронепоезд медленно въезжал на станцию, которую покинул четыре дня назад, чтобы успеть вернуться к обеду. При пресечении Периметра поезд даже не остановили, за что Кудыкин был весьма благодарен дежурному офицеру на железнодорожном шлюзе. Он помахал ему рукой, когда тот вышел из «караулки» при шлюзе, и сказал губернатору:
– Если бы нас сейчас заставили проходить все карантинные процедуры, я бы, наверное, кого-нибудь сразу застрелил.
– Ну какие процедуры, полковник, – сказал губернатор. – Нас уже обыскались, потратили, наверное, неимоверное количество сил и средств, а мы взяли – и сами нашлись. Погранцам теперь вон какое облегчение в работе выйдет.
– Тоже верно, – сказал Кудыкин. – Только странно, что никто не пытается ничего спросить – ни одного вызова по рации.
– А смысл? – спросил губернатор. – Сейчас приедем и все сами расскажем.
Перрон удивил обилием встречающих. Костя, Наташка, Марина и Роман Андреевич стояли в тамбуре, готовясь выйти из вагона сразу же, как только поезд остановится. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с экспедицией и с этим поездом, чтобы оставаться в вагоне хотя бы на несколько минут больше. Наконец, пейзаж перестал проползать мимо окна, поезд качнулся и замер. За окном грянул оркестр и десятки людей завопили «Урра-а-а!».
Из вагона охраны появился Хиженков со спецключом и отпер дверь. Следом за ним в тамбур вышли Вадик и Миха.
Все смотрели на Романа Андреевича, но он сделал широкий жест, приглашая первыми покинуть вагон Наташку и Марину. Навстречу спускающимся по лесенке женщинам встречающие понесли букеты с цветами. Еще через несколько секунд Костя пожимал руки и пытался осторожно протиснуться за пределы толпы. В тот момент, когда это ему почти удалось, на него налетел толстый майор, который встречал их с Мариной в первый день приезда.
– Ага, прокатились! – радостно завопил он. – Ну что, нагуляли аппетит, а?
– Нагуляли, – сказал Костя одновременно с недоумением и сарказмом. Несмотря на радость и неимоверное облегчение от возвращения домой, ощущалась в происходящем какая-то толика абсурда.
– А вот и Марина! – с энтузиазмом воскликнул майор, разводя руки, словно увидел старую знакомую. – Ну что, по шашлычку? Как и обещал, мои повара сделали все по высшему разряду!
– А не протух шашлычок, за четыре-то дня? – с недоверием в голосе спросила Марина и посмотрела вопросительно на Костю. Тот демонстративно пожал плечами.
– За какие четыре дня? – обеспокоился майор. – Все самое свежее! Еще сегодня утром барашек по полю бегал.
– Погодите, – сказал Костя. – Мы не сомневаемся в свежести ваших баранов. Но вас что, совсем не интересует, где мы пропадали четыре дня?
– Да какие четыре дня? – с отчаянием возопил майор. И вдруг просиял: – А, понял! Я с удовольствием послушаю, где вас носило четыре дня, пока вы не приехали сюда на съемки.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Марина у Кости.
– Сколько дней прошло с того момента, как мы сели вот на этот бронепоезд и уехали в Зону? – прямо спросил Костя у майора, уже догадываясь, какой будет ответ.
– Нисколько, – растерянно сказал майор. – Изволите шуточки шутить, господа журналисты? Два часа назад вы отъехали. И вернулись по графику. Хотя…
Глаза майора забегали, видимо, подмечая не замеченные раньше подробности.
– Похудели вы, конечно, за эти два часа… Погодите. Вы намекаете, что…
В этот момент к майору разом подошли полковник Кудыкин и Роман Андреевич. Оба выглядели взволнованными не на шутку.
– Какое сегодня число, майор? – требовательно спросил Кудыкин.
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Число!
– Так вы два часа назад уехали, – промямлил майор.
Несколько минут все стояли переглядываясь. Потом Кудыкин сказал Роману Андреевичу:
– Помнишь, мы как ложную стрелку обратно проезжали, слышали стрельбу где-то вдали? Ты понимаешь, что это была за стрельба?
– Ай да Ломакин, – сказал Роман Андреевич. – Ай да сукин сын. Устроил нам четырехдневную экскурсию за два часа.
– Майор, – жестко сказал Кудыкин. – Две роты охраны на бронепоезд. Грузить полный комплект патронов и фугасы к пушке. Не только накажу бандитское отродье, но, может быть, даже нам самим помогу!
– Не стоит, полковник, – сказал вдруг Роман Андреевич. – Там сейчас все, наверное, в этих самых, темпоральных аномалиях. Поедешь в одном место, а приедешь в другое.
Он посмотрел на Марину и добавил:
– Дай нам вчерашним пройти своей дорогой до конца. Ведь мы справились. А значит, не нужно нам никаких послаблений. Не нужен легкий запасной путь.