Неуязвимых не существует Басов Николай

Но на этом плохие новости кончались. А хорошие тоже были, например та, что в левой руке у меня была зажата пушка троллихи, и так как я стрелял из нее чуть медленнее, в ней еще должны были остаться выстрелы. Но самой лучшей новостью было то, что противник выставил морду из-за стены. И хотя она приходилась на уровне пола, я ведь тоже лежал на полу, так что очень тщательно целиться мне не пришлось. Я просто уместил руку на пластиковой плите, которая начиналась у меня под подбородком, и нажал на спуск. Выстрел прогремел очень одиноко, гулко и даже как-то незнакомо, словно я никогда ничего подобного не слышал.

А потом боек сухо защелкал по пустому упору. Вот сейчас эти щелчки услышит противник, подумал я... Но потом понял, что противник не услышит, а те, кто их слышал, опасности не представляли. Я собрался с силами, поднялся на колени, потом взгромоздился на свои ноги, как на костыли. Меня вело, словно помимо свинца из автомата в меня загрузили полцистерны бренди, которое теперь переливалось из края в край.

Тут-то и правая рука нашлась. На удивление, в ней по-прежнему был зажат бластер. Поднять его было очень тяжело, но я стряхнул с левой «перчатку», над которой так долго трудился, и помог своей правой руке выполнить этот немыслимый подвиг. Словно приготовился воевать дальше, словно в моем правом бластере еще могли быть выстрелы. Потом я обратился к кому-то, кажется, к старшему смены:

– Ребята, принесите мне нормальный автомат.

Они поняли сразу. Видимо, я так ослаб, что даже заговорил, как все люди, а не как ментат с чудовищной скоростью мыслительной активности.

Старший поднялся было, потом покачал головой, сел. Он боялся, но, как мне показалось, не меня, а тех, кто будет по следам этой авантюры проводить расследование. Правильно, о последствиях тоже нужно думать. Зато девушка об этом думать не привыкла. Она кивнула и осторожно поднялась.

Пока она ходила, я держал ее на прицеле, хотя она старательно несла пушку за ствол, так что рукоятки оружия все время были мне видны. Она, молодец, даже догадалась притащить пару магазинов. Что и говорить, они тут все, наверное, прошли военную подготовку.

Когда оружие оказалось у меня в руках, я вдруг начал вспоминать, почему сам-то не пошел, и очень быстро догадался – у меня тут еще дела. Кроме того, операторы очень легко могли от меня избавиться, закрыв дверь, и тогда осталось бы только сдаваться... Раненый или нет, а я соображал правильно.

Избавившись от бластеров, я взвел затвор автомата и с облегчением взял всех на прицел. Все было в порядке, все было очень хорошо. Теперь можно было приступать к главному.

– Теперь так, ребятки. Все за стол.

Я приветливо попытался им улыбнуться, но... В общем, что-то оказалось не так, они опять отвернулись, девица опять стала давиться позывами тошноты. Впрочем, они подчинились, начальник смены даже спросил:

– Зачем все это?

– Меня интересует коптер, который идет над нами и который вы обязаны сопровождать. Мне, как и вам, известно, что он тащит Джарвинова. – Говорить трудно, в глотке горит сухой, раздраженный огонь. Боль в боку такая, что я уже и не очень рад, что уцелел. К тому же из меня постоянно сочится кровь... Но, в общем, это может подождать, сначала – основное. – Понимаете, он решил отдохнуть в своем имении на Оке, когда ему доложили, что я мертв.

– Значит, ты?.. – девица не договаривает, но смотрит на меня, как на дракона.

– Верно.

Я больше не стараюсь удержать облик Нетопыря, а разрешаю себе возвратиться в свой нормальный вид. Чтобы не было больно, уговариваю тело работать неторопливо, частями. Пару часов это будет отвратительное зрелище, но зеркал тут нет, а операторы могут и не смотреть. Им достаточно просто слушаться.

– В общем, так. Долететь до имения эта «вертушка» не должна, иначе вы все отсюда не выйдете. Даю вам слово.

Старший думает, потом кивает. И сейчас же они начинают привычно, обученно и очень ловко колдовать над своими приборами. Кажется, они даже рады, что им наконец-то предоставилась возможность показать, на что они способны.

А я тем временем подошел к туалету, оставив дверь открытой, попятился, дотянулся до раковины и полотенец. Я все еще боюсь, что операторы не выдержат, струхнут или не захотят подчиняться и попробуют удрать... Но далеко удрать невозможно, дверь тамбура закрыта, кроме того, пришлось бы бросить друзей. Кроме того, они наверняка слышали, что я телепат, а следовательно, способен работать с упреждением... Да, еще одно – они видели, как быстро я могу двигаться, а это впечатляет. Значит, все хорошо? Может быть, да, и пора бы уже...

Я сорвал все полотенца разом, намочил их под струей холодной воды и, стараясь не выпускать автомат из рук, перевязался. Как всегда бывает, от этого раны заболели еще сильнее. Но крови меньше, и вообще в голове установилась относительная ясность.

Когда ракета сошла со стартового стола, я стоял, словно тролль, над контрольным радаром. И видел, как крохотная точка вдруг выплыла из центра круга, потом поползла к краю и вдруг перешла его... Нет, просто отодвинулась сантиметров на пятнадцать, если не ошибаюсь, к западу. Тогда стали видны еще три светящиеся точки, из которых система наведения две сразу сделала почти невидимыми.

– Что это? – спросил я, указывая на два лишних объекта.

– Машины из Быкова, – пояснила девушка. – Объект находится над Чеховом.

Да, а ведь Джарвинов почти прилетел, еще бы три-четыре минуты, и его отсюда было бы не достать. Но девица может и дурака валять. Все они еще могут...

– Запроси подтверждение, – попросил я и поместил автомат на панель контрольного радара. Просто, чтобы они его видели.

Они в самом деле могли решиться на отчаянный шаг – сбить какую-нибудь из простых пассажирских машин, а мне сказать, что все в порядке. И на любом суде их поведение было бы расценено как геройство, умение в отчаянных условиях спасти жизнь директору Московии...

Старший смены сделал запрос. Пятно на контрольной панели стало красным, это означало, что с ним ведутся переговоры.

– Алло, база, в чем дело? – послышался из динамика голос пилота.

Я указал пальцем на себя и повернул решительным жестом микрофон, который свисал над экраном.

– Говорит Нетопырь. Знаешь такого, соколик? Гегулен у вас на борту? Прошу дать подтверждение.

– Информация разглашению не подлежит.

– Отвечай, бестолочь деревянная, или я добьюсь, что тобой вычистят все взлетные полосы, какие только есть в Московии. Мне нужно с ним связаться, и я свяжусь, чего бы это ни стоило.

На той стороне линии возникло тягостное молчание. Потом пилот чуть подавленно ответил:

– Вы же знаете, господин старший комиссар, что он тут. Зачем же?..

По моему локатору от ракеты до вертолета осталась лишь пара сантиметров. Это значило, что система оповещения коптера должна уже заработать... Она и заработала. По приемнику я вдруг услышал истошный писк бортовых радаров вертолета, предупреждающих, что они засекли ракету.

Я впился в экран. Наша точка ползла очень медленно, на той стороне линии связи творилось что-то невнятное, больше всего это походило на элементарную панику. Потом две точки на экране слились, и вопли в динамике сменились ровным, монотонным шумом несущей частоты.

Я посмотрел на операторов. Они были бледны, но глядели на меня не очень враждебно. Кажется, они кое-что обо мне знали.

– На всех судах и разборках, – сказал я им, – твердите, что за пультами сидел я. У меня есть кое-какая подготовка в этом плане, так что вам поверят. – Старший кивнул, он согласился. – А сейчас включайте сигнал саморазрушения базы.

– Но ведь мы тоже тогда?.. – начала было девушка.

– Нет, включи только сирену, а систему пока не нужно. Мне хочется, чтобы эти оболтусы убрались подальше от парковочной площадки.

Голова вдруг закружилась так, что я чуть не грохнулся на пол, прямо перед контрольным монитором. Жаль, у них тут нет никаких стимуляторов.

– Если хотите, я могу вывести на экран вид базы, – предложил мальчишка.

Я сумел ему только улыбнуться. Он принял улыбку за одобрение и быстро вывел на экран передо мной прекрасную панораму. По базе носились словно угорелые десятки солдат, техников, даже три или четыре офицера. Все норовили любой ценой прорваться к месту, где стояло два коптера, и к парковке, где разместились танкетки и мобили.

– Такое впечатление, что на складе у вас ядерные заряды, – сказал я. Старший оператор опустил голову. «Значит, есть», – подумал я. Да, неплохо Джарвинов тут устроился, а может, и другие директора... Прямо под Москвой, городом, хоть и растерявшим былой лоск, но все-таки имеющим миллионов тридцать жителей, почти четверть от всех, проживающих на европейской части бывшей империи. М-да, чувство ответственности и патриотизма у наших политиков всегда стоит на нуле.

Зато по крайней мере про одного из них можно говорить в прошедшем времени. Когда на площадке перед административным зданием осталась только моя, вернее, нетопырская темная машина, я решился.

– Так. Открывайте двери и идите вокруг меня. Чтобы я был прикрыт от снайперов.

– Это их не остановит, – сказал главный. – Если есть снайперы, они...

– Знаю, но так написано в моем учебнике оперативника. – Я в который раз уже попробовал мило улыбнуться, хотя лицо сделалось вдруг чужим, словно меня только что вырезали из сырого дерева.

Мы пошли. Ребята держались за руки и все время оглядывались. Чтобы они слишком явно не нервничали, я завел светскую беседу:

– Кстати, если кто-то хочет, могу подбросить до безопасного места. Или вообще увезти за границу. На Волгу, например.

Они не хотят. Даже девица отнекивается, хотя в ее глазах я вижу вдруг вспыхнувший огонек. Но в сознании тут же возникает образ больной женщины, вероятно, матери.

Мы вышли на солнышко и замерли. Как ни ярко освещались подземные этажи, а тут, при естественном спектре, глаза должны были чуть-чуть поморгать, чтобы привыкнуть. Попутно я пытаюсь провести телепатическое сканирование территории... Нет, я слишком слаб, и голова кружится. Пусть уж операторы проводят меня до машины, так будет надежнее, вдруг какой-нибудь не в меру сообразительный и решительный охранник вздумал сыграть героя?

Моя – теперь уж точно моя – машина стоит там же, где я ее и оставил, и поблескивает свежей, элегантной краской. Идти к ней приятно, как к обещанию новой жизни. Особенно по нагретым ясным утренним солнышком бетонным плитам. Особенно победив в такой мясорубке, в которой я еще месяц назад даже выжить не взялся бы.

Неожиданно я почти упал, вероятно, действительно ослабел от потери крови. Меня поддержала девица, потом она поняла, что тут-то камеры работают, их я пока не перестрелял, отдернулась и изобразила злобный оскал. Молодец, она тоже все понимала, как и я понимал. Я ей улыбнулся, на этот раз почти искренне. Мне можно, я все равно уже вне закона.

– Останусь в живых, разыщу и привезу подарок.

– За что?

– За хорошее поведение.

– Нет, уж лучше уматывай отсюда, – она сделала вид, что отворачивается.

На самом деле, образ старой женщины как-то меркнет в ее головке. И я отчетливо понял, если буду уговаривать, то добьюсь своего, и она уедет со мной, может быть, даже сама поведет мобиль. А что, она совсем ничего, мордочку мы ей поправим, сейчас и не таких превращали в эталон совершенства. А прочие прелести ей и поправлять не нужно, для меня и так сойдет.

– Тогда пришлю по почте, жди.

Она хмурится, знает, если не начнет хмуриться, может и разулыбаться. К тому же я не вру. Я знаю, что выберусь отсюда, что никакой снайпер меня не подстрелит, что меня теперь вообще ищейки Охранки не найдут. И что я ей в самом деле пришлю подарок, дорогой и, может быть, даже эротичный, как она любит. Адрес я уже вычитал в ее сознании.

И хотя неуязвимых действительно не существует, кажется, эта поговорка не про меня. По крайней мере, не сегодня утром, вернее, не в этот раз.

Страницы: «« ... 678910111213

Читать бесплатно другие книги:

Бывший майор советского спецназа Иван Долвич переехал из СССР в Америку и привез с собой на Брайтон-...
В этой книжке рассказывается о первых делах любимого героя Картера Брауна – нью-йоркского частного д...
В этом деле, которое так неожиданно свалилось на голову Мариши и Инны, были сплошные вопросы и ни од...
Как это ни прискорбно для любителей фантастики, мы можем сказать точно чудес не бывает. Потому что в...