Зона Посещения. Плата за выход Колчин Владимир

Хотя Витек почему-то засомневался, что у такого, как Тигр, могли остаться где бы то ни было родные… Но тогда почему он велел помогать Алине, беречь ее?!

Тигр помолчал, отдыхая от напряжения, вызванного необходимостью говорить долго, и снова продолжил:

– Я вынужден… уйти. На то веские… причины, которых тебе… лучше не знать. Твоя задача… присматривать за ней… и при необходимости… защитить… До тех пор, пока она сама не решит покинуть… Трот.

– Защитить? – переспросил Витек. – От кого?

Он сильно засомневался, что способен кого-то защитить. Себя самого бы хоть как-то не дать в обиду Зоне и людям Зоны…

Тем более – защищать такую обалденную девушку, как Алина! Да на нее девять из десяти сталкеров пялятся, как на самый ценный хабар из всех возможных, особенно те из бродяг, что только-только вернулись из ходок, выжившие в очередной схватке со смертельно опасной глубиной Трота…

– Знал бы… список составил… – Ветеран попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса боли. – Ничего… я уверен, ты сразу поймешь, когда… ей будет угрожать…

Новичок внимательно слушал, запоминая каждое слово. Перспектива охранять эту девушку ему категорически не нравилась. И даже не потому, что он понятия не имел, от кого конкретно охранять. Он не ощущал себя достаточно… компетентным, что ли, для эффективного выполнения подобной задачи… А ведь на самом деле он был очень ответственным парнем. Опыта же зонной жизни у него в запасе накопилось с гулькин нос, и хватит ли этого мизерного багажа, чтобы не облажаться в момент, когда возникнет реальная угроза, противостоять которой его сейчас призывает Тигр?..

Но ситуация не оставляла ему выбора. Отказаться отдавать долг Тигру он не мог, ясно же, и потому Витек мысленно поклялся защитить Алину от чего бы ни было. Пусть даже ценой собственной жизни.

Во всяком случае, парень в эту минуту искренне верил, что – даже такой ценой.

– Приглядывай за ней… Только не сближайся и не вмешивайся… в ее отношения с другими… людьми. Она ничего не должна узнать о тебе… Смотри, но не мешай… И помни, Зона следит за тобой. – Тигр, морщась, помассировал ладонями лоб. – Она не любит, когда сталкеры нарушают обещания.

– Да-да. – Новичок энергично закивал. – Я сделаю, как ты сказал. Чего бы мне это не стоило. Обещаю!

– Верю… в тебя, Витек. Иначе бы… обратился к другому.

Новичка такая высокая оценка воодушевила. Он не понимал, что в нем такого, внушающего Тигру веру, но поневоле исполнился значимостью того факта, что на него возложена такая миссия.

Витек даже подумал вдруг, что, возможно, в этом и заключается его призвание в Зоне – не ходить за хабаром, а оберегать тех, кто дорог другим.

Искать зонники новичку совсем не нравилось, это он уже понял о себе. Стать истребителем мутантов, киллером или записаться в члены какой-нибудь идейной группировки Зоны он тоже не горел желанием. И в каком-то смысле оказался на распутье, теряясь в собственной нерешительности и пока не определившись, как быть дальше, и не понимая, зачем он вообще сюда притащился… А тут вдруг миф Трота, спасший ему жизнь Тигр, с этим совершенно неожиданным предложением!

– Возьми мое оружие, – вдруг сказал легендарный сталкер. – Эта винтовка меня… ни разу не подводила. Теперь она твоя… И вот еще «дезерт игл», тоже верная машинка, ни разу осечки не дала… И «воронин», его мне подарил… на память старший товарищ. На, бери, передаю тебе.

Витек задрожавшими от волнения руками принял оружие, пожирая пистолеты и винтовку обалдевшим взглядом, будто совершенно невиданные ранее вещи. Новичку показалось, что он спит! Парень ну просто не мог поверить, что все это происходит именно с ним – сталкеры крайне редко передают личное оружие другим. Обычно они оставляют его на хранение снабженцам или же относят в личный схрон.

– Хорошая… – тоскливо молвил Тигр, провожая удрученным взглядом винтовку с ощущением, что расстается с частью тела, не менее важной, чем рука или нога. – Ты ухаживай за ней… Оружие не любит… неряшливого сталкера… отомстит.

– Да-а… понима-аю, – выдавил перехваченным горлом новичок.

Тигр медленно и осторожно, как столетний старец, поднялся на ноги и, сделав первый неуверенный шаг к выходу, остановился и снова заговорил:

– Представляю… что сейчас творится в твоей душе… Пойми меня… Я убийца, но у меня… еще осталась душа. Сам в шоке… Некоторые люди… с ними меня свела Зона… помогли сохранить человечность. Прикинь… парадокс какой.

Витек выслушал и офигел от услышанного. Он никогда бы не подумал, что такие матерые сталкеры, как Тигр, способны на философские речи!

– О нашем разговоре… никому не… Если вдруг кто спросит, куда я… пропал…

– Понятия не имею. А кто это такой, Тигр? Разве есть такой сталкер?

– Молодец… Такого сталкера больше нет… И вот еще, возьми. Сохрани. Пусть она тебе напоминает о том, что… жизнь может кончиться внезапно… Как напоминала мне.

Сталкер, которого больше нет, протянул новичку руку, повернутую вверх раскрытой ладонью. На ней лежала обломанная у основания черная игла длиной чуть больше этой самой ладони. Редкая вещица для этих территорий Зоны. Мутанты, прозванные иглометами, теперь водились только на крайнем юге Трота, это Витек знал.

Он с душевным трепетом принял иглу из руки в руку. Получить от ветерана Зоны сталкерский талисман – это событие из ряда вон выходящее, даже оружие в подарок не сравнится по значимости!

– Там, где я сидел… вон, оставил сверток для тебя… Деньги на пропитание. И кое-что в пакете… Не отвлекайся на ходки… береги Алину. Прощай… Надеюсь, больше не увидимся, сталкер. Но я буду помнить тебя по прозвищу… Ангел-Хранитель. Для краткости… одним словом. Удачи, Ангел!..

…На этом Тигр и завершил разговор, давшийся ему так тяжело.

Младший из собеседников хотел попрощаться в ответ, но Тигр уже развернулся и поковылял прочь, не оглядываясь.

Получивший имя «новорожденный» сталкер Ангел только проводил взглядом сталкера Тигра, которого больше нет.

Через несколько минут, справившись с нервной дрожью, бывший Витек, нагруженный наследством по полной программе, покинул руину и отправился искать Алину. Получил задание – выполняй, не откладывая.

Каждому новичку, непонятно зачем притащившемуся в Зону Посещения, рано или поздно выпадает встать на судьбоносное распутье.

Сгинуть безвестным, безымянным туловищем, про-играв в погоне за призрачной, не сбывшейся мечтой о новой жизни.

Или стать мифом Трота, о котором с восхищенным придыханием будут потом рассказывать следующие поколения первоходов, только-только занырнувших в глубину ненормальной, но такой манящей внеземной реальности.

И так было, и так будет. Пока у людей не отнимут возможность нырять сюда с берегов нормальности. Покидая обычную «большую землю», окружившую бездонные, уводящие во мрак необъяснимости колодцы Зон Посещения.

…Руслан оглядел всех троих сталкеров и спросил:

– Ну, готовы?

– А то, – ответил за всех Скаут.

– Вот, – бизнесмен протянул Тигру паспорт, – держи.

Сталкер взял документ, открыл, мельком пролистал и, покачав головой, засунул в карман.

– Владислав Лаврин? – спросил он как бы сам себя, прямо не адресуя вопрос находящимся рядом. – Хорошо, что не… Ермолай Софербиевич.

– Оружие можете оставить у меня, – предложил Ахмедов. – Не отдавать же воякам на периметре.

Че закивал и выложил на стол пистолет-пулемет и автомат, хорошие и дорогие стволы, с которыми от истоптал столько зонных троп. Добавил пистолет, ножи и пояс с подсумками. Тигр сказал Руслану:

– У меня только ножи… Остальное передал… по наследству. Их бы тоже отдал, но сильно заметные… выдадут.

Ахмедов, ничуть не удивившись, одобрительно закивал головой. Каждый сталкер сам решает, куда девать личное оружие.

– Сейчас вам Сеня принесет цивильный прикид, переоденетесь. И ничего лишнего не суйте в карманы. Чтобы на границе не было недоразумений.

– Как насчет зонников? – поинтересовался Че.

– Сам знаешь, вояки отберут. А спорить с ними… – Ахмедов многозначительно не договорил.

– Это да, – согласился Че. – Государство бдит неусыпно.

Тигр искривил губы, попытавшись улыбнуться. Получилось неважнецки.

– Возвращаться, я так понимаю, нам резона никакого нет, – сказал Че. – Выходит, приговор – снова зажить обычной жизнью. Слышь, Тигр, а я накаркал, когда с тобой об этом…

– На Троте свет клином не сошелся, – вдруг четко, окрепшим голосом выдал Тигр. Обвел остальных хищным взглядом исподлобья и в этот момент стал разительно похож на зверя, у которого позаимствовал видовое имя. – Помнится, Зон больше, чем одна.

– Брат, ты это… кхм-кхм… – Че поперхнулся и закашлялся.

– Погоди планировать, не то богов насмешишь, – вставил Руслан. – Давайте сначала выберитесь хоть из этой… Э-э… Хотел спросить. Если официантка будет интересоваться, что сказать?

– А ты как думаешь? – буркнул Тигр, опуская глаза, в которых мгновенно потух звериный огонь.

– Я организую дезу, – вмешался Скаут. – Пойдет инфа о том, что вы оба сгинули в рейдах. Ваши компы потом найдут в самых неожиданных секторах, круге в четвертом.

– Вот и все, кончилась ходка, – отрубил прежние жизни Че.

В комнате воцарилось неуютное молчание. Сейчас каждый думал о своем, забыв на минуту о том, где и с кем находится.

– На дорожку присаживаться не будем, возврата нет. – Ахмедов посмотрел на сталкеров в последний раз. – Валите отсюда.

…Трое как по команде развернулись и свалили. Первым вышел Скаут, за ним выбрел Тигр, и замыкал цепочку бородатый Че. Громкий хлопок двери оставил Руслана в одиночестве. Ахмедов, тяжело упав в кресло, стер ладонью выступивший на лбу пот и задумался. Перед внутренним взором стоял этот горящий в глазах Тигра огонь.

Зонный бизнесмен протер глаза и сокрушенно покачал головой.

– Эх, не отмазаться от перемен… Зона, помоги нам справиться… – пробормотал он.

Потянувшись к столу, чтобы взять стакан остывшего недопитого чая, все это время простоявший и теперь едва заметный среди наваленных на столешницу вещей, Руслан вдруг заметил небольшой плоский прямоугольник, который выпал из кармана кого-то из сталкеров, наверное. Похожий на визитку, только раза в три больше, он лежал на самом краю стола. Бизнесмен заинтересовался и вместо стакана сжал пальцами листок.

Это оказалась бирка. Такие же, пусть и выполненные из разных материалов, имеют все штатные предметы и объекты, внесенные в реестры имущества в каждом учреждении, организации, фирме. На этом кусочке плотного глянцевого пластика значилось:

СЗР ФСБ РФ, отдел 11К

Транспортная единица № 439123-9

И указан материально ответственный: «Начальник отдела Сергей А. Стульник». Ниже виднелась роспись, не-обычного стиля вязь, выполненная в одно касание, связавшая инициалы в единый росчерк.

Дата взятия на баланс была содрана, в этом месте что-то острое зацепило пластинку и стесало часть поверх-ности.

– Чего же мы еще не знаем о вас, Зоны? – спросил Ахмедов, выпрямляясь в кресле и повернув голову к окну, сейчас закрытому бронированной ставней. И сам себя поправил: – Хотя правильней будет сказать, сколько же всего мы не знаем о вас.

…На Че смотреть было больно. Он выглядел так, словно только что потерял близкого человека. Впрочем, это недалеко от истины. Все эти тестовые камушки, сканеры, оружие, водка, песни под гитару у ночного костра, измененки, зонники, мутанты, постоянное напряжение и непреходящее дыхание опасности в затылок или в лицо… все это стало таким родным и близким. И каково оно – лишиться всего в один миг? Врагу не пожелаешь потерять ставший родным дом…

Тигр выглядел не лучше. Серое и безжизненное, как асфальт, лицо, вялые, неподвижно покоящиеся на коленях руки. Выглядел он, как труп. Сравнивая его сейчас с покойником, трудно было бы ошибиться. Тигр еще вчера не мыслил себя вне Зоны, и вот – он уходит. Не по своей воле, да. Он опять не умер, но у него отняли и эту жизнь. Сталкер по прозвищу Тигр уходил в небытие, с каждым метром отдаления от глубины Зоны.

Че уставился в окно и смотрел пустым взглядом на стремительно промелькивающие снаружи кусты, лужицы, измененки и небо… такое, каким его можно увидеть только здесь, в Троте. У него была собственная причина, по которой ему не рекомендовалось возвращаться на «большую землю», но сейчас Че о ней не думал. Сейчас он вообще не мог ни о чем думать, кроме того, что позади десяток преодоленных с помощью «антиграва» километров, за кормой подъем на первый уровень, а до периметра осталось около двенадцати… одиннадцать… десять…

– Скаут, – Тигр нарушил убийственное молчание, – мы тебе ничем не сможем помочь?

Любимчик Зоны, восседавший в единственном на весь салон кресле, водительском, внимательно смотрел вперед, на дорогу. Первый круг был относительно неопасным, но это не значило, что пришла пора расслабиться. Он не ответил. Сталкер решил, что Скаут проигнорировал вопрос, ан нет, после паузы тот сказал:

– Вы свой вклад сделали, долги Зоне отдали. Вас это уже не касается. Забудьте обо всем, что видели здесь.

– Ага, забудешь, как же… – буркнул Тигр.

Но что поделаешь. Очень скоро в сталкерской сети абоненты «Тигр» и «ЧеГевара» перейдут из списка «АКТИВНЫЕ» в список «ПОТЕРЯН СИГНАЛ».

А о том, что вскоре там, в «активных», появится абонент «Ангел-Икс», в салоне этой странной машины, будто свалившейся из будущего Зоны, знал только один человек.

…Подполковник Чурков, нервно покусывая уже изрядно размочаленную спичку, ждал. Такие вот внезапные тайные пересечения границы в обратном направлении вызывали у него нешуточную нервозность. В Трот людишки прут потоком, а обратно – истекают тонким ручейком. Пересечение периметра давно уже разрешено, лицензии получить можно без проблем, но контроль за мигрантами никто не отменял. Дабы не утекали в Трот преступники, находящиеся в официальном розыске, должники там всякие, политически несогласные, опять же… а в обратном направлении грузы контрафактные, хабар неучтенный, опять же, социально опасные элементы, возврат которых в нормальное общество на фиг не нужен…

И потому любой переход предписано задокументировать и внести в базу данных. Однако лишние деньги разве кому когда мешали!.. Чтобы не отражаться в статистике пересечения границы, чтобы и намека не оставалось, что грузы и людишки туда-сюда циркулируют, на радость одним и на беду другим… За это бизнесмены в первую очередь, а также прочие физлица, и платили стражам кольцевой границы, оградившей Трот по внешней кромке.

Государство, оно вроде как везде и всюду, и за всем и вся надзирать чинам, ему служащим, положено… но вот оно как: здесь, на грани между земным и неземным, государство-то кажется до того далеким и малореальным, как будто само находится где-нибудь на другой планете.

Однако никогда не стоит забывать, что армия и другие службы подчиняются властям предержащим, одним словом, правительству. А оно вроде бы и далеко, но в любой момент может заслать своих «космонавтов»-исследова-телей и накрыть с поличным должностных лиц, обстряпывающих персональные делишки в тени государства…

Наконец подполковник увидел выскользнувший из-за бугра транспорт. Старший офицер удовлетворенно выплюнул спичку. Это они. Когда Ахмедов еще раз позвонил, то сказал, что машина будет странная и приедут в ней трое – один вернется назад, а двоих нужно тайно переправить и посадить на транспорт до ближайшего буферного пункта уже по ту сторону периметра. Чурков не задавался вопросом, почему вдруг эти двое решили уйти из Трота, хотя сначала разговор шел об одном. Главное, он и его подчиненные получат больше денег за переход.

Он только не понял, почему кадры, за которых договаривался бизнесмен из второго круга, должны подтянуться так быстро. Путь от владений Ахмедова занимал сутки, а то и двое, и это еще с учетом того, что больше половины дороги по первому кругу пролегает. Двадцать с лихвой километров по Зоне – это вам не хухры-мухры. Ну, наверное, эти проплаченные «ушельцы» где-то недалеко болтались, а не в секторе Руслана. Добрались ведь за считаные часы.

Младший офицер и двое солдат подполковника вышли навстречу приближающейся машине и застыли в ожидании. Странная, действительно, «тачка» (у нее что, колес нет?!) остановилась, из нее выбрались трое, чтобы патрульные провели формальную, но в данном контексте совсем не нужную процедуру. Лейтенант и солдатики обыскали сталкеров. Не найдя ничего стоящего их внимания, лейтеха дал знать командиру, державшемуся поодаль, в компании еще двух своих подчиненных, сержанта и капитана.

…Скаут, поняв, что пора отваливать, тихо, чтобы услышали его только спутники, пожелал:

– Удачи вам там, на Земле…

Вернулся в салон, развернулся и направил машину обратно, держа курс в глубь Зоны. С этой точки тропы сталкеров разошлись – раз и навсегда.

…Парочку типов, уходящих за периметр, подвели к подполковнику.

– Ну чё, ребятки. Идемте, коль не шутите, – сказал Чурков, задумчиво проводив взглядом странный транспорт, похожий на микроавтобус, поставленный на санные полозья. Надо бы доложить по инстанции, колебался подполковник, но как доложишь, переход же нелегальный… вот и думай, как быть!..

Двое брели молча, окруженные армейскими. Двигались сталкеры вяло, как-то неестественно, будто загипнотизированные, деревянно переставляя ноги. Так всегда с теми, кто долго пробыл в глубине Трота. У границы ненормальная энергетика Зоны ощущается уже совсем слабо, а сталкеры в течение длительного пребывания напитываются ею «выше бровей», и сейчас, когда влияние ослабевало, подсевшие на внеземную природу люди чувствовали себя совсем неважно.

Это пройдет. Должно пройти, во всяком случае. У кого-то через полчаса, у кого-то через день, у кого-то через месяц. Случалось, у кого-то не проходило дольше, и такой бывший сталкер либо возвращался, либо сдыхал без паранормальной подпитки.

Периметр представлял собой массивную железобетонную заливку. Не забор, а вал фактически. Внешняя окружность Трота в диаметре почти сто кэмэ, значит, длина окружности триста с лишком. Больше трехсот километров полноценной контрольно-следовой полосы, с внешней стороны примыкающей к трехсоткилометровому же бетонному валу пятиметровой высоты и почти такой же толщины. Поверху вала тянулись рельсы, по которым когда-то разъезжали электродрезины. В эпоху СССР уйму средств потратили и нагородили массивную махину. Советские начальники, похоже, надеялись сдержать инопланетную хрень, если она из Зоны наружу ломанется…

Буферных площадок, куда мог прийти каждый желающий попасть в Трот, по окружности располагалось штук пятнадцать, там же имелись ворота, прорезающие железобетонный вал периметра. Но существовали еще и служебные проходы, точней, мостики, перекинутые через него. И ведали этими «калитками» патрульные подразделения, ответственные за охрану конкретного участка трехсоткилометровой границы. Вот здесь, на отрезке протяженностью почти десять кэмэ, который ревностно стерег батальон под командованием подпола Чуркова, таких переходов шесть. По два на роту. Всем солдатикам хочется заработать.

…Взобравшись по крутой съемной лестнице, миновав узкую длинную площадку и спустившись по такой же лестнице с внешней стороны железобетонного периметра, сталкеры как-то незаметно для себя, буднично, перешли в разряд сталкеров бывших.

Скользя по сторонам безразличным взглядом, Тигр машинально отметил, что казарма и прилегающая к ней территория армейских оборудованы и оснащены весьма хорошо (при этом половину выделенных средств наверняка разворовали). На охрану границы Трота правительство денег не жалело. Еще бы, столько навара получает. О том, сколько «левых» доходов получали все, кто кормился «с Зоны» в теневой экономике, говорить не принято.

– Рядовой Снежков! – рявкнул офицер с двумя звездочками подпола.

Солдат, встретивший их снаружи, внизу под лестницей, подскочил и вытянулся по струнке, ожидая дальнейших распоряжений.

– Этих двоих в раздевалку.

– Есть! – Боец развернулся на месте и куда-то зашагал, печатая шаг, как будто по плацу на параде. Сталкеры, переглянувшись, последовали за ним. Не дожидаясь команды.

– Что еще за спектакль? – тихо, чтобы не услышали армейские, спросил Григорий.

– Понятия не имею, – шепотом же ответил Владислав Лаврин. – Хрен их знает, этих вояк.

– Когда я служил, такой показухи не было, – прокомментировал его слова Григорий, и Владислав кивнул, то ли соглашаясь, то ли осуждая произошедшие перемены.

Рядовой остановился у двери, выкрашенной желтой краской, вытащил из кармана ключ-карту и, сунув ее в прорезь опознавателя, открыл замок. Потянув на себя дверь, открыл вход в блок. Пропустив вперед сталкеров, он, сам не заходя в помещение, сообщил:

– Все, что на вас, снимайте. Другая одежда в пакетах. Подберете по размеру.

– Эй, парень, у нас и так нормальная гражданка, – сказал Григорий. – Ты чего, не видишь?

Солдат открыл было рот, чтобы ответить что-то, но Владислав, ни слова не говоря, резко захлопнул дверь изнутри. Снежков еле успел отскочить в сторону.

– Гриша, сдается мне, они уверены, что мы пропитали одежду чем-то в Зоне. Типа жидкими зонниками. Чтобы вынести и потом продать. Давай не будем спорить с идиотами.

– Понял. Извини, Тигр, что-то я поглупел… это заразно, видать.

– Влад. Меня зовут Влад. Вот что тебе надо срочно понять. Тигр умер. Че тоже.

Бывший Че Гевара посмотрел на друга, выдержал его далеко не веселый, но, главное, решительный взгляд и молча кивнул.

Они переоделись. Теперь эти двое мужчин внешне ничем не отличались от обычных людей.

Посмотрели друг на друга.

Григорий не узнал человека, стоявшего перед ним.

Владислав как-то странно смотрелся в гражданской одежде. Григорий невольно вспомнил один момент из далекого детства. Он тогда был в цирке с родителями и навсегда запомнил из всего представления медведя, одетого в красно-желтый сарафан. Сейчас, смотря на Владислава, Григорий испытывал схожее ощущение. Вроде бы его напарнику и подошли темно-синие кроссовки, джинсы и серая куртка без привычного капюшона, но в то же время смотрелся он в этой одежде как-то… неестественно, что ли.

Даже в потрепанных штанах и старом пуховике, которые выдал ему Сеня Мажор перед отъездом из лагеря, он смотрелся гораздо натуральнее.

Сам Григорий выглядел в гражданских шмотках гораздо лучше. Теплая кожанка, красный свитер, штаны цвета хаки и черно-белые кроссовки; эта одежда была ему к лицу. За годы, проведенные в Зоне, он несколько подрастерял свои привлекательность и обаяние, покорявшие женские сердца почти со стопроцентным успехом, но оставшегося для реалий Зоны вполне хватало, а в этой одежде, судя по отражению в зеркале на стене, его мужские качества сами по себе начали восстанавливаться до прежнего уровня.

Только сейчас, рассмотрев себя в зеркале, Григорий ощутил запах приближающейся «большой земли» и испытал внезапное острое желание вернуться в родной дом, где его до сих пор ждут, быть может… Однако это желание тут же перебил страх. Страх перед тем, что неминуемо случится позже. Ну ладно, еще есть время подумать и определиться, куда направить стопы. Домой – рискуя нарваться, или – взять и затеряться где-то в просторных российских весях и градах…

А Владислав Лаврин… Он больше походил на разодетый манекен или на заготовку для человека, которую зачем-то нарядили.

– Вот мы и получили пинок под зад, брат, – удрученно сказал Григорий. – Хорошо хоть, не безденежными выброшены.

Да, по негласному договору, только деньги армейские разрешали с собой выносить из Зоны бывшим сталкерам. Хоть мешки денег тащи, если заработал. Наверное, руководствовались старым, как нормальный мир, «деньги не пахнут», даже Зоной.

– Э, сталкеры! – послышался снаружи голос солдата. – Вы там что, модельку трусов подобрать не можете? Шевелитесь, автобус ждет!

– Сам ты… – проворчал Григорий.

Физически он себя ощущал уже гораздо легче. Влияние Зоны отпускает его достаточно быстро, значит. А с моральным упадком как-нибудь разберется. Если повезет.

Вот Владиславу Лаврину приходится куда хуже. И, кажется, совсем не потому, что он изранен и побит.

Они бросили старые шмотки внутри, между развороченных пакетов с разномастной одежонкой, открыли дверь, вышли наружу и сразу увидели транспорт – стандартный, ничем не примечательный «пазик». Такие, помнится, катаются в почти каждом уголке необъятной России.

Переглянувшись, бывшие сталкеры двинулись к автобусу, ни разу не оглянувшись и не посмотрев на высокий железобетонный вал, скрывающий от взглядов людей Трот. И правильно. Зона, несмотря на всю свою чужеродность, смертельную опасность и нелюбовь к людям, стала им близкой. Ближе всего и вся на этой планете. Но пришлось ее бросить. И зачем оглядываться? Чтобы в последний раз посмотреть на то, частью чего уже не сможешь быть?

Оно конечно, можно бы и оглянуться, здесь никто не пристрелит за это, только вот… взгляд назад вызовет приступ лишней тяжелой боли. А им сейчас и так не весело. Как говорится, долгие проводы – лишние слезы. Потому такое, казалось бы, несложное движение, как оглянуться назад, пусть даже на миг, продлит разрывающее душу расставание на этот самый миг. Бесконечный миг.

Уходя – уходи.

В «пазике» уже сидели двое. Один – молодой парень в военной форме, по каким-то делам отправленный в буфер. Второй – седовласый мужчина лет пятидесяти, в больших очках и с ноутбуком на коленях. Видимо, ученый, поглощенный своей работой. Он устроился в задней части автобуса, чтобы ничто ему не мешало, и беспрерывно порхал пальцами по клавиатуре. Возможно, сделал важное открытие и сейчас доводит свой отчет до ума, чтобы позже обнародовать его на конференции. И запросить денег для реализации очередного великого проекта, вдохновленного присутствием на территории планеты следов Посещения…

Зрелище этого «яйцеголового», поглощенного работой, выглядело как издевательство над бывшими сталкерами. Они переглянулись снова и глазами сказали друг другу, с каким удовольствием прикончили бы этого долбаного научника. Там, внутри периметра.

По эту сторону границы они просто опустились около двери на двойное сиденье. Изможденные, угрюмые, будто только что с похорон близкого человека. Впрочем, так и есть – для Григория умер сталкер по прозвищу Че Гевара, а для Валентина, то есть Владислава, – Тигр. Но если первый уже начал вспоминать родной город, дом, подъезд, этаж, квартиру, семью, то второй ничего не вспоминал. Его голова была пуста, как полый шар. Он не знал, что будет делать дальше. И пока что не хотел даже думать об этом. Ему теперь все равно.

Сталкер по прозвищу Тигр умер, оставив тело в полном распоряжении человека с вымышленным именем. Но человек пока еще не вышел из комы, затянувшейся на долгие годы.

– Куда отправишься из буфера? – спросил Григорий, глядя строго перед собой, в пол, устланный грязными резиновыми ковриками.

– Для начала поеду в ближайший большой город, – ответил Владислав, отвернувший лицо к водительскому месту, будто с нетерпением ждал, чтобы то наконец-то было занято. – Там по обстоятельствам.

– Значит, нам вместе до этого города… – сказал Григорий и осекся. Он и сам не совсем понимал, к чему произнес эту фразу.

Пришел водитель, занял свое место, включил негромко радио, автобус тронулся… и Владислав повернулся вдруг, пристально посмотрел в окно. Туда, где вал периметра.

«Зона… Я вижу тебя в последний раз. И ты меня тоже…» – говорили его глаза, тоскующие по безвозвратно убегающему назад прошлому.

…Григорий закрыл глаза, привалился к дрожащей стенке автобуса и задремал…

Зона собственной сущностью смотрела вслед уходящему автобусу. Ее красивые, но такие коварно-манящие глаза налились печалью и слезами. Она была раздосадована тем, что уходит сталкер по прозвищу Тигр. Он никогда не стремился стать героем, но, так или иначе, именно он останется в ее памяти. Зона была благодарна ему за все.

Когда автобус скроется за поворотом, Зона потеряет связь. Нить инородной энергии с каждым проеханным метром ослабевает, становится все тоньше и в конце концов оборвется. Зона редко печалится о тех, кто ее покидал, но бывший Сом – особый случай… Он был для нее первым после того, как она себя ощутила сущностью. А теперь она его теряет. Да, придут другие. Много других. Но среди них не будет его, самого первого, кто оказался способен видеть сны о чем-то большем… Как жаль, что он уже давно не хотел погружаться в сон, и она не может с ним увидеться, хотя сама когда-то первая отказалась приходить к нему в сновидениях… Необходимо найти какой-нибудь способ и дальше быть рядом, не оставить его без своей любви… Не подкидывать же снова фотографию с изображением «Эйли», как в прошл…

Григорий встрепенулся, распахнул глаза, выпрямился и со страхом посмотрел в заднее стекло автобуса, на убегающую дорогу. Что за наваждение, черт побери?! Ну и сон ему приснился! Зона, как обычная женщина, провожающая мужчину, стоит, смотрит вслед автобусу и причитает! Не-не-не, нельзя засыпать, пока не уберется подальше от Трота. Приснится же такое, бр-р-р-р!..

…Теряя близких, мы теряем себя… Порой такие потери наносят нам тяжелейший нокаут, после которого можно и не подняться. Но жизнь продолжается, несмотря ни на что. Нужно двигаться дальше, бороться, показывая миру силу своего духа, стремление идти вперед, пусть и не так уверенно, как раньше, пусть и с опущенной головой. Всегда следует продолжать этот нелегкий, а порой смертельно опасный путь…

Валентин, повернув голову вправо, смотрел на капли только что начавшегося дождя, которые без страха, будто камикадзе, разбивались о грязное стекло автобуса. Дождь… Он уже не такой… Он уже совсем обычный. Странно, раньше разница как-то не улавливалась. Оказывается, очень сильно отличается этот дождь от дождей Зоны…

Вот он, мир, который в Зоне зовут «большой землей».

Ему здесь жить. Стоит ли? Жить здесь…

Валентин испытывал твердую уверенность, что не вернется в эту Зону. Ни за что. При необходимости он отпилит себе ноги, которые, несомненно, сами поведут его обратно в Трот. Сталкер Тигр ушел не по своей воле, но это не значит, что нужно возвращаться. Сталкер Сом тоже не по своей воле уходил, но возможности вернуться был лишен, значит, его путь здесь и сейчас. И ведет он прочь от Зоны. Когда-то он заснул, чтобы увидеть ее и прийти к ней, теперь он вернулся в большой мир, чтобы вновь на-учиться спать, но не видеть сны о НЕЙ…

– Ты куда потом? – вопрос Григория прервал раздумья Валентина-Сома-Тигра-Владислава.

– Туда, где родился, наверно. Больше некуда, – сказал он с обреченностью. – Меня там как раз официально мертвым объявили. Пора рождаться снова.

– И правильно. Возвращайся в родной город. – Гриша улыбался и теперь выглядел совсем как нормальный человек, в жизни не стрелявший в мутантов и человеков, не проходивший лабиринты измененок и не добывший ни единого зонника.

Все-таки бывший Че рад, что ушел из Зоны. Он попал туда вынужденно, и хотя пришелся ко двору и стал своим, все-таки неспроста же время от времени всерьез заговаривал о возможности вернуться обратно.

– Да. Найду себе укромный уголок и буду потихоньку СУЩЕСТВОВАТЬ, – сказал Валентин, голосом выделив последнее слово.

Гриша сочувственно посмотрел на Валентина. Ему наверняка не нравится, что у спутника такой пессимистичный настрой.

– Она вернется в Москву, я уверен, – решился Гриша затронуть тему.

– Только попробуй еще раз упомянуть о ней, – процедил Валентин сквозь зубы. – Точка. Все.

– Ладно-ладно! – пошел Гриша на попятный. – Как скажешь.

Они замолчали. Гриша, конечно, ожидал от него такой реакции, но все равно сильно расстроился, по лицу видно. Однако Зону нельзя смешивать с остальным миром. Здесь, за периметром, нужно перестраиваться, забыть все сталкерские принципы и вспомнить себя прежнего. Гриша точно сможет вернуться, а вот он, Валентин… или Влади-слав все же… сможет, а?

– Ты смотри там, не вляпайся опять в историю, – после долгого молчания сказал он Грише.

Валентин пытался вспомнить дом, где жил раньше. Увы, в голове возникали только размытые образы. Аналогичная ситуация и с родителями, друзьями, просто знакомыми. Валентин никогда не думал, что и вправду забудет свое прошлое. От осознания того, что ему удалось стереть из памяти все воспоминания о жизни на Земле, его бросило в холодный пот и пробила мелкая дрожь. Валентину стало страшно. Такого страха он не испытывал даже в ночной Зоне… И тут человек впервые понял, что человеком-то уже и не является. Валентин шел к этому долгие годы – он хотел быть исключительно сталкером, а не сталкером-человеком, как Че.

И вот он добился своего. И что? Ничего. Только пустота, страх, обреченность. Нет. Не этого он хотел. Похоже, трансформирующий процесс, начатый годы назад, завершился. А завершился он потому, что Тигр уже далеко отъехал от той хрупкой и красивой девушки, которая была единственной причиной, регулирующей другой процесс – возвращения человеческой сущности. Увы, но теперь тот обратный процесс заморожен, и, наверное, навсегда.

Сейчас Валентин с удовольствием убил бы себя. Он впервые понял, каким же был эгоистичным уродом все это время. Но что поделать? Люди не слушают чужих советов, предпочитая учиться на собственных ошибках. Как говорится, что имеем – не храним, что потеряем – заценим. Для него эта поговорка как никогда актуальна – он потерял все. И себя в том числе. И что теперь?

Он пощупал единственное, что вынес из Зоны. Толстенную пачку денег. Спрашивается, вот за этим он туда ходил? Только за этим?!

Однако в нем что-то начало меняться… Будто его леденеющее тело вдруг ожило и теперь оно двигается. Но что-то с телом не так – движения вялые, замедленные. «Ты знаешь, кто ты! Ты – сталкер!» – в голове вдруг отчетливо прозвучал чей-то голос. Голос был ему не знаком, поэтому он резко обернулся, пытаясь увидеть обладателя странного голоса.

Как и ожидалось, в автобусе не было никого, кроме них двоих, солдата, ученого и водителя. Нет. Люди, находящиеся в автобусе, все молчали. А это значит…

«Защити! Иди и убей Логиста!» – настойчиво повторял странный голос, звучавший в голове. Уже бывший сталкер понял, что странный голос появился после того, как он положил руку на деньги. Владислав отдернул ладонь, задержал дыхание секунд на пятнадцать и шумно выдохнул. Человек очень хотел бы избавиться от денег, напоминающих о том, где и как заработаны, но они нужны ему. Ведь голова сильно травмирована, а надо лечиться. Больше нет у него целительных зонников… ничего у него нет, только эта вот пачка грязных, кровавых денег…

– Все в порядке? – Гриша с беспокойством смотрел на друга.

– Да, – соврал он, массируя ладонями лоб.

– Ладно… – Гриша понурил голову. – Мой адрес помнишь? Я тебе когда-то говорил.

– Нет.

– Это хорошо. И не надо помнить. То, чего нет, не сможешь потерять. Ты если что, пиши на главпочтамт, до востребования, Григорию Викторовичу Камбалову.

– Ты серьезно? – Валентин даже удивился.

– А что? – Гриша пожал плечами. – В Зоне были друзьями, а на Земле обязательно терять другу друга?

Валентин молчал. Или скорей всего молчал Владислав, потому что Валентин никогда и не был другом Григория. У Валентина в Зоне когда-то был другой друг, его звали Несси, и остался он в прошлом… в прошлом?

– Да, ты прав, – сказал Гриша, и в его голосе сквозила горечь. – Обязательное для Зоны может очень сильно подгадить на Земле.

…Автобус ехал по зеркалу асфальта, покрытого дождем.

Зеркало было сплошь потрескавшимся. Дорогу надо бы отремонтировать, да только вот кто захочет тратить деньги? Власти всех стран мира считают Зоны жуткими ямами, наполненными всяческими инопланетянскими отбросами, выброшенным мусором и ненужными вещами, хотя в этом внеземном дерьме плавает много всяких интересных штучек, которые дорого ценятся и которые, по идее, важны для всего человечества. Именно по этой причине Зоны до сих пор не попытались разбомбить к такой-то матери.

Напыщенные политики все время чешут языками о том, что, мол, Зоны опасны, что результаты исследований зонников, измененного пространства, мутированных флоры и фауны не оправдывают огромные потоки денежных средств, затраченных на спонсирование ученых и солдат. Однако дело не двигается дальше разговоров. А зачем что-то менять, когда сами политики хорошо кормятся с этого? Захапал себе «откат» и на все вопросы типа: «Куда подевались суммы?» – спокойно отвечаешь: «В Зоне они, родимые. В Зоне. Изучаем, сдерживаем, стережем…»

Поэтому и дороги такие разбитые на подступах к Троту – немаленькие средства, предназначенные на ремонт дорог и прочей инфраструктуры, осаживаются в карманах политиков. Сюда доходят лишь деньги, из которых платятся зарплаты ученым, военным, обустраиваются казармы и покупается оружие. А то, что дороги здесь не лучше, чем, скажем, во время Второй мировой войны, политиков мало волнует. Все равно в Зону людишки идут и идут. Неиссякаемой шеренгой. И пойдут туда в любом случае. Необъяснимость манит людей, будто лампочка мотылька.

Даже сейчас, когда Гриша сидел рядом, Тигр чувствовал себя брошенным и одиноким. Ему хотелось взять телефон и набрать ЕЕ номер. Да только вот телефона у него больше нет. И хватит этих голливудских сентиментальностей. Теперь он – Владислав Лаврин и знать не знает никакую Алину.

Теперь ему придется существовать под этим именем. Теперь его так зовут.

Он уже давно отучился строить планы на будущее, а сейчас – тем более не хотел. Владислав Лаврин – не человек. Это бездушная кукла с именем. А в этой кукле хорошая батарейка, поэтому кукла будет выполнять простейшие, необходимые для поддержания существования действия. Будет выполнять до тех пор, пока батарейка не иссякнет.

– Эй, сталкеры! – весело сказал водитель, на миг обернувшись. – Чего приуныли? Все нормально, прибываем!

Автобус подъезжал к конечному пункту маршрута. Здесь, на буферной площадке, можно пересесть на большой междугородный автобус, идущий в Большой Мир. Сейчас поворот, за ним пересадка и новый маршрут.

И скоро, совсем скоро нить, связывающая с Зоной, окончательно оборвется, влияние иссякнет. Это конец.

Будто специально водитель добавил громкости радио, всю дорогу игравшему в кабине тихо, для пассажиров – на пределе слышимости. Видимо, немолодому мужику, крутившему баранку, нравилась песня, которую он слушал еще подростком…

После заставки «Радио Ретро-FM» послышались такие узнаваемые аккорды и до боли знакомый, не забытый, оказывается, голос Виктора Цоя…

Вот так.

Начиналось с «Перемен!», завершается «Странной сказкой»…

«Пазик» приехал на конечную, остановился и распахнул двери. На выход! Встать и выйти. Это простое механическое действие являлось своеобразным благословлением в обычную человеческую жизнь.

Он, как заведенная игрушка, встал и пошел. Другого пути не осталось. Так и суждено бродить по замкнутому кругу до того самого мгновения, когда за телом придет…

– С наступающим Рождеством! – выключив радио, бодро сказал водитель выходящим пассажирам.

Голос пожилого шофера вернул его сюда. На Землю.

«Рождество… Что за праздник?» – спросил он себя.

Вспомнив, что же это такое, заново рождающийся человек невольно ухмыльнулся. Как символично! Уйти из прошлого под Рождество – это не совпадение, а значит, все правильно. Грядет ночь исполнения желаний… А ведь исполняются только истинные, даже если не всегда сознательно знаешь, чего хочешь. Недаром говорится, бойтесь заветных желаний, они иногда исполняются.

Восьмого января, послезавтра, Валентин, он же Сом, будет считаться официально похороненным. А шестого умер Тигр, чтобы седьмого родился Владислав. Позапрошлая и прошлая жизни закончены. Вот ведь как все хитро совпало, и поди догадайся, случайно или некие высшие силы так иронизируют…

Он вышел из автобуса и осмотрелся. Ему все это видеть было непривычно, внове. И эти обычные строения, сплошь с неразбитыми стеклами в окнах, и люди, почти все в гражданской одежде, на лицах которых не было хмурой озабоченности или застывшего равнодушия, и киоски со светящимися окошечками… Он уже забыл, что, кроме Зоны, есть и другой мир. Теперь ему придется все о нем вспоминать заново.

Он вернулся на территорию Земли одиноким. Самым одиноким человеком на всей планете. Вернулся точно таким же, каким уходил из этого опостылевшего мира в поиске новой жизни…

Получится ли выжить после постапокалипсиса?..

Зато теперь он наконец сможет выспаться.

Не боясь, что Зона явится к нему во сне и поманит за собой, посулив мечту о том, что изменить судьбу всегда возможно, просто для этого нужно не бояться сделать первый шаг по дороге перемен.