Давший клятву Сандерсон Брендон
— Твое войско выглядит хорошо, — похвалил Далинар. — Смело. Вы не утратили решимость перед лицом более сильного противника.
— Черный Шип, у них сильная мотивация. Ты убил многих их отцов.
— Жаль уничтожать и их тоже.
— Это если у тебя получится.
Далинар остановился и устремил внимательный взгляд на юношу, который был ниже ростом. Они стояли на слишком тихом поле, где даже камнепочки и трава благоразумно попрятались кто куда.
— Таналан, разве я проиграл хоть одну битву? — тихо спросил Далинар. — Ты знаешь мою репутацию. По-твоему, она преувеличена?
Молодой светлорд потоптался на месте, оглянулся туда, где остались его охранники и советники. Когда же снова перевел взгляд на Далинара, то казался уже более решительным.
— Лучше умереть, пытаясь одолеть тебя, чем сдаться.
— Надеюсь, ты понимаешь, что говоришь, — пробормотал Далинар. — Потому что если я одержу здесь победу, то превращу Раталас в пример для остальных. Таналан, я тебя сломаю. Твой жалкий плачущий город ответит за всех, кто бросил вызов моему брату. Ты совершенно уверен, что хочешь сразиться со мной? Ибо, когда все начнется, я буду вынужден оставить в Разломе только вдов и трупы.
Челюсть молодого аристократа медленно опустилась.
— Я…
— Мой брат пытался приструнить тебя с помощью слов и политики, — продолжил Далинар. — Что ж, я хорош лишь в одном. Он строит. Я уничтожаю. Но из-за слез хорошей женщины я решил — вопреки собственному здравому смыслу — предложить тебе альтернативу. Давай придумаем компромисс, который пощадит твой город.
— Компромисс? Ты убил моего отца!
— А однажды кто-то убьет меня, — парировал Далинар. — Мои сыновья будут проклинать его имя, как ты проклинаешь мое. Но я надеюсь, что они-то не потратят впустую тысячи жизней в безнадежной битве из-за этой обиды. Ты хочешь мести. Ладно. Давай устроим дуэль. Ты и я. Одолжу тебе клинок и доспех, и мы сойдемся на равных условиях. Я одержу победу, и твои люди сдадутся.
— А если я одолею тебя, твои войска уйдут?
— Едва ли. Подозреваю, они будут сражаться отчаяннее. Но без меня, а ты вернешь клинок отца. Кто знает? Может, тебе удастся победить армию. По крайней мере, у тебя будет шквальный шанс.
Таналан нахмурился:
— Ты не такой, каким я тебя считал.
— Я такой же, как был всегда. Но сегодня… сегодня этот человек не хочет никого убивать.
Внезапно внутри его вспыхнул огонь, противящийся этим словам. Он и впрямь собирается зайти так далеко, чтобы избежать конфликта, которого так ожидал?
— Один из ваших работает против вас, — внезапно сказал Таналан. — Верные великие князья? Среди них есть предатель.
— Я бы удивился, не окажись их несколько. Но да, мы знаем, что кто-то сотрудничает с вами.
— Жаль, — проговорил Таналан. — Его люди были здесь менее часа назад. Появись раньше, и ты бы поймал их. Может быть, они бы тогда были вынуждены присоединиться ко мне и их хозяин был бы втянут в войну. — Он покачал головой, затем повернулся и пошел назад к своим советникам.
Далинар вздохнул с досадой. Отказ. Что ж, он не особо и надеялся, что это сработает. Князь вернулся к своему коню и забрался в седло.
Таналан также оседлал скакуна. Прежде чем вернуться в свой город, он отсалютовал Далинару и сказал:
— Это прискорбно, но я не вижу другого пути. Черный Шип, я не могу победить тебя в поединке. Пытаться было бы глупо. Но я… ценю твое предложение.
Далинар хмыкнул, надел шлем и развернул коня.
— Если только… — добавил осторожно Таналан.
— Да?
— Если только не представить, что все это с самого начала было уловкой — интригой, которую провернул твой брат с твоим и моим участием, — сказал Таналан. — Фальшивым… восстанием. Целью которого было обманом вынудить вероломных великих князей раскрыть себя.
Далинар поднял забрало и опять развернулся к Таналану.
— Тогда мой бунт мог бы быть притворным, — продолжил тот. — Возможно, мы даже общались друг с другом с того штурма много лет назад. Ты ведь действительно пощадил меня в тот раз.
— Да, — прошептал Далинар, чувствуя внезапный всплеск волнения. — Это объяснило бы, почему Гавилар не сразу послал наши войска против тебя. Мы все это время действовали заодно.
— И лучшее доказательство, вот этот разговор на поле боя. — Таналан посмотрел через плечо на свое войско на стене. — Мои люди, должно быть, думают, что это очень странно. Но все встанет на свои места, когда они узнают правду — узнают, что я рассказал тебе о посланнике, который был здесь, доставил оружие и провиант от одного из самых тайных твоих врагов.
— Твоей наградой, разумеется, — подхватил Далинар, — стало бы признание тебя законным великим лордом. Ты мог бы сделаться великим князем вместо изменника.
— И никаких битв сегодня, — добавил Таналан. — Никаких смертей.
— Никаких смертей. Кроме, может быть, настоящих предателей.
Таналан взглянул на своих советников. Мужчина с родимым пятном медленно кивнул.
— Они направились на восток, к Ничейным холмам, — сообщил Таналан, взмахнув рукой. — Сто солдат и караванщиков. Думаю, они планировали остаться на ночь на постоялом дворе в городке под названием Веделлиар.
— Кто это был? — спросил Далинар. — Кто из великих князей?
— Было бы лучше, если бы ты узнал сам, как…
— Кто? — рявкнул Далинар.
— Светлорд Тороль Садеас.
Садеас?..
— Невозможно!
— Как я и предупреждал, — заметил Таналан. — Было бы лучше, если бы ты убедился сам. Но я все расскажу королю, если ты будешь придерживаться… нашего соглашения.
— Открой свои ворота моим людям. Отзови солдат. Даю слово чести, вам ничего не угрожает.
С этими словами он повернулся и пустил коня рысью к своим войскам, пройдя через коридор людей. Когда он остановился, подбежал Телеб.
— Светлорд! — крикнул он. — Мои разведчицы вернулись, понаблюдав за караваном. Сэр, это…
— Караван великого князя?
— Несомненно, — подтвердил Телеб. — Они не смогли определить, чей именно, однако твердят, что заметили в караване осколочника.
Осколочник? Это бессмысленно!
«Если только он не собирается таким образом обеспечить наше поражение, — подумал Далинар. — Возможно, это не просто караван, а замаскированная сила, которая должна зайти с фланга».
Единственный осколочник, атаковав задние ряды его войска, пока то занято другими вещами, мог принести немыслимый ущерб. Далинар не до конца поверил Таналану. Но… буря свидетельница, если Садеас и впрямь втайне послал одного из своих осколочников на поле боя, Далинар не мог просто отправить отряд солдат, чтобы те с ним разобрались.
— Прими командование, — велел он Телебу. — Таналан собирается отступить; пусть авангард присоединится к местным на укреплениях, но не вытесняйте их. Остальное войско размести лагерем на поле и держи офицеров подальше от Раталаса. Это не капитуляция. Мы притворимся, что он все это время был на нашей стороне, чтобы Таналан смог сохранить лицо и титул. Хоринар, мне нужна рота элитных солдат, самых быстрых, готовых выступить со мной в поход прямо сейчас.
Они повиновались, не задавая вопросов. Гонцы разбежались с сообщениями, и вся равнина превратилась в гудящий улей — все пришло в движение, мужчины и женщины спешили во всех направлениях.
Лишь один человек застыл неподвижно посреди всего, с надеждой прижимая к груди сцепленные руки.
— Что случилось? — спросила Эви, когда он подъехал к ней рысью.
— Вернись в наш лагерь и составь послание моему брату, передай, что мы, возможно, склонили Разлом на нашу сторону без кровопролития. — Он остановился, потом добавил: — И скажи, чтобы никому не доверял. Один из наших ближайших союзников мог предать нас. Я выясню, что к чему.
72
Камнепад
Гранетанцоры слишком заняты перемещением слуг и фермеров из башни, чтобы отправить представителя, который записал бы свои мысли в самосветы.
Тогда я сделаю это вместо них. На них это решение повлияет сильнее всего. Сияющих примут любые государства, но куда теперь денутся все эти люди, оставшиеся без дома?
Из ящика 4–17, второй топаз
У города было сердце. Вуаль слышала его биение, когда закрывала глаза.
Она присела в плохо освещенном помещении, касаясь руками гладкого каменного пола, который истерся от тысяч и тысяч шагов. Если камень встречал человека, камень мог победить, но если камень встречал человечество, то никакая сила не могла сохранить его.
Сердцебиение города было запрятано глубоко внутри этих булыжников, старое и медленное. Город еще не осознал, что нечто темное проникло внутрь. Спрен, такой же древний, как он сам. Опухоль. Люди не говорили об этом; они избегали дворца, упоминали королеву только для того, чтобы выразить недовольство по поводу казни ревнительницы. Все равно что стоять посреди Великой бури и жаловаться на тесные туфли.
Тихий свист привлек внимание Вуали. Она подняла глаза и осмотрела небольшую погрузочную площадку вокруг себя. Здесь были только она, Ватах и их фургон.
— Идем.
Вуаль приоткрыла дверь и вошла в сам особняк. У нее и Ватаха были новые лица. Ее — версия лица Вуали со слишком большим носом и ямочками на щеках.
Он носил лицо грубияна, которого Шаллан видела на рынке. Свист Рэда означал, что горизонт чист, и потому они без колебаний направились по коридору.
Этот экстравагантный каменный особняк построили вокруг квадратного открытого атриума, где цвели камнепочки и сланцекорник, над которыми порхали спрены жизни. Атриум был высотой в четыре этажа, с галереями вокруг каждого уровня. Рэд стоял на втором — свистел, опираясь на парапет.
Но настоящей достопримечательностью особняка был не сад, а водопады. Потому что ни в одном из них на самом деле не текла вода.
Она там была когда-то. Но однажды, давным-давно, кто-то чересчур богатый дал волю воображению. Он нанял духозаклинателей, которые преобразовали большие фонтаны воды, что лились с верхнего уровня, с четвертого этажа. Их духозакляли в другой материал в тот самый момент, когда вода коснулась пола.
Путь Вуали вывел ее вдоль комнат налево, где впереди нависал балкон атриума первого этажа. Справа от нее лился бывший водопад — теперь он был из хрусталя. Масса текущей «воды» навеки застыла, ударившись о каменный пол, где хлынула вперед блистающей волной. Особняк десятки раз переходил из рук в руки, и люди называли его Камнепадом — несмотря на предпринятые новым владельцем на протяжении последних десяти лет попытки наречь это место невероятно скучным именем Цитадель Хадинал.
Вуаль и Ватах двинулись в путь в сопровождении ободряющего насвистывания Рэда. Следующий водопад походил по форме на первый, но сделан из полированной древесины культяпника. Он выглядел до странности естественно, — казалось, что дерево могло вырасти, имея такие очертания, изливаясь сверху и сбегая вниз волнистой колонной, расплескиваясь наружу у основания.
Скоро они прошли мимо комнаты слева, где Ишна беседовала с нынешней хозяйкой Камнепада. Каждый раз, когда Буря бурь наносила удар, она оставляла разрушения — но они причудливым образом отличались от того, что делала Великая буря. Самой большой опасностью новой стихии оказались молнии. Эти странные красные вспышки не просто становились причиной пожара или опаляли землю; они могли проламывать камни, и от взрывов осколки летели во все стороны.
Один такой удар пробил зияющую дыру в стене этого древнего знаменитого особняка. Ее залатали неприглядной деревянной панелью, которую собирались покрыть кремом, а после наконец заложить кирпичами. Светлость Нананав — алети средних лет, с узлом волос почти той же высоты, что и ее рост, — жестом указала сперва на забитую досками дыру, потом на пол.
— Сделаешь так, чтобы они соответствовали друг другу, — сказала Нананав Ишне, которая была в облике торговки коврами. — Я не потерплю, даже если они будут отличаться на оттенок! Когда вернешься с починенными коврами, положу их рядом с теми, что в других комнатах, и проверю!
— Да, светлость, — забормотала Ишна. — Но ущерб намного больше, чем я…
— Эти ковры были сотканы в Шиноваре! Их создал слепой, который тридцать лет учился у мастера-ткача, прежде чем ему позволили делать собственные ковры! Он умер после завершения моего заказа, потому других таких не существует!
— Мне это хорошо известно, поскольку вы уже в третий раз все повторили…
Вуаль сняла Образ женщины; потом они с Ватахом проскользнули мимо комнаты и продолжили идти по атриуму. Предполагалось, что они — слуги Ишны, которым непозволительно свободно бродить по дому. Рэд — заметив, что они в пути, — собрался вернуться к Ишне. Он отпросился в уборную, но на его слишком долгое отсутствие могли обратить внимание.
Его свист прервался.
Вуаль открыла дверь и затащила Ватаха внутрь, ее сердце колотилось — прямо снаружи пара охранников спустилась по лестнице со второго уровня.
— И все-таки этим надо было бы заниматься ночью, — прошептал Ватах.
— Ночью это место охраняют, как крепость.
Смена караула проходила в середине утра, так что Вуаль и остальные пришли незадолго до этого. Теоретически усталые охранники должны были заскучать после ночи, на протяжении которой ничего не происходило.
Вуаль и Ватах вошли в небольшую библиотеку, освещенную несколькими сферами в кубке на столе. Ватах покосился на них, но не двинулся с места — они проникли сюда не за парой фишек. Вуаль опустила свой ранец на пол и принялась копаться внутри, пока не достала блокнот и угольный карандаш.
Она перевела дух и позволила Шаллан просочиться сквозь собственную суть. Потом нарисовала Нананав, мельком увиденную чуть раньше.
— Я до сих пор удивляюсь тому, что ты все это время была вами обеими сразу, — сказал Ватах. — Вы совсем не похожи друг на друга.
— Вообще-то, в этом весь смысл.
— Хотел бы я сам во всем разобраться. — Он хмыкнул, почесал голову. — Мне нравится Вуаль.
— А я?
— Ты моя хозяйка. Ты и не должна мне нравиться.
Честно, хоть и грубовато. По крайней мере, с Ватахом всегда было понятно, что к чему. Он прислушался у двери, потом приоткрыл ее, следя за охранниками.
— Ладно. Поднимаемся по лестнице, затем идем обратно по галерее второго этажа. Хватаем товар, запихиваем в кухонный лифт — и к выходу. Вот буря! Хотел бы я этим заниматься, когда все спят.
— Ну и что в этом забавного? — Шаллан закончила рисунок широким росчерком и ткнула Ватаха в бок. — Признайся, тебе же все это нравится.
— Я нервничаю, как новобранец в первый день на войне, — признался Ватах. — Руки дрожат, вздрагиваю от каждого шороха. И меня тошнит!
— Видишь? — сказала Шаллан. — Забавно.
Она пробралась мимо него и выглянула через приоткрытую дверь наружу. Шквальные охранники. Устроились в атриуме неподалеку. Отсюда они, несомненно, слышали голос настоящей Нананав, так что, если Шаллан выйдет из этой комнаты с ее лицом, это обязательно вызовет переполох.
Надо пустить в ход воображение. Узор гудел, пока она размышляла. Может, сделать так, чтобы водопады снова потекли? Запустить иллюзии странных спренов? Нет… нет, не надо ничего театрального. Шаллан надо отойти в сторону, забрав с собой любовь к драматичности.
Проще надо быть, как уже случалось раньше. Надо поступать как Вуаль. Она закрыла глаза и выдохнула, вложила свет в Узора, сплела только звук — голос Нананав, зовущий охранников в комнату, где она читала нотации Ишне. Зачем выдумывать новые трюки, когда старые прекрасно работают? Вуаль не стремилась импровизировать просто ради того, чтобы сделать что-то по-новому.
Узор унес иллюзию прочь, и звук вынудил охранников удалиться по коридору. Шаллан вывела Ватаха из библиотеки, они зашли за угол и направились вверх по лестнице. Она выдохнула буресвет, который окутал ее, и полностью превратилась в Вуаль. А затем Вуаль сделалась женщиной, которая была не совсем Вуалью, — с ямочками на щеках. И поверх этой маски она надела личину Нананав.
Высокомерная. Разговорчивая. Уверенная, что все вокруг нее только и делают, что ищут повод схалтурить. Когда они вышли на следующий этаж, ее походка стала спокойной и размеренной, а взгляд устремился к перилам. Когда их в последний раз полировали?
— Я не нахожу это забавным, — проворчал Ватах. — Но мне нравится.
— Значит, забавно.
— «Забавно» — это выигрывать в карты. Здесь что-то другое.
Он отнесся к своей роли серьезно, но, право слово, надо бы ей подыскать более утонченных слуг. Ватах все равно что боров в человеческом обличье, вечно пыхтит и о чем-то размышляет.
Разве она не заслуживает лучшего? Она же Сияющий рыцарь, в конце концов. Ей нет нужды терпеть дезертиров, которые и на людей-то почти не похожи, а выглядят как наброски, которые Шаллан могла бы нарисовать после тяжелой ночной попойки и, наверное, держа карандаш зубами.
«Ты слишком вжилась в роль, — прошептал внутренний голос. — Осторожнее». Она оглянулась в поисках Узора, но он все еще был где-то внизу.
Они остановились перед запертой дверью второго этажа. Согласно плану, ее должен был открыть Узор, но у нее не осталось терпения, чтобы ждать. Кроме того, в их сторону шел старший слуга.
Он поклонился, увидев Нананав.
— И это называется поклон? — возмутилась лже-Нананав. — Этот быстрый кивок? Где тебя такому научили?
— Мои извинения, светлость, — сказал слуга и поклонился глубже.
— Я могла бы отсечь тебе ноги у колен, — отрезала Нананав. — Может, тогда появилась бы хоть видимость раскаяния с твоей стороны. — Она постучала по двери костяшками пальцев. — Открывай.
— Почему… — Он осекся, видимо сообразив, что хозяйка не в настроении. Он поспешил разобраться с кодовым замком и открыл для нее дверь. Изнутри пахнуло пряностями.
— Иди и покайся за то, что оскорбил меня, — велела Нананав. — Заберись на крышу и просиди там ровно час.
— Светлость, если я чем-то вас…
— Если?! — Она ткнула пальцем вверх. — Ступай!
Он снова поклонился — поклон с трудом мог считаться достаточным — и убежал прочь.
— Светлость, сдается мне, вы перегибаете палку, — предупредил Ватах, потирая подбородок. — У нее репутация женщины с трудным характером, а не чокнутой.
— Заткнись, — бросила Нананав, решительно входя в комнату.
Это была кладовая особняка.
Одну стену покрывали стойки, с которых свисали сушеные колбасы. Позади были сложены мешки с зерном, а ящики с длиннокорнем и прочими клубнями стояли на полу тут и там. Мешки с пряностями. Кувшинчики с маслом. Ватах закрыл дверь и начал поспешно набивать колбасками мешок.
Нананав не отличалась торопливостью. Это было хорошее место, чтобы держать тут провиант под замком. Унести его куда-то еще казалось… хм, преступлением.
Может, ей стоит переехать в Камнепад и сыграть роль как следует. А бывшая леди? Ну, она явно всего лишь низкокачественная версия. Надо просто ее ликвидировать и занять освободившееся место. Это ведь будет… правильно, не так ли?
Вздрогнув, Вуаль сбросила один слой иллюзии. Вот же буря… буря! Что это было?
— Светлость, не сочтите за оскорбление, — язвительно проговорил Ватах, засовывая мешок с колбасками в кухонный лифт, — но вы можете стоять там и наблюдать. А можете, буря бы вас побрала, помочь и получить в два раза больше еды и вполовину больше самомнения.
— Прости. — Вуаль схватила мешок с зерном. — Голова этой женщины — пугающее место.
— Ну я же предупреждал, что Нананав печально известна своим трудным характером.
«Ага, — подумала Вуаль. — Но я-то говорила про Шаллан».
Они трудились быстро, заполняя большой кухонный лифт; он требовался для того, чтобы доставлять крупные партии провианта из комнаты внизу, куда их привозили. Они засунули туда все колбаски, почти все ящики с длиннокорнем и несколько мешков с зерном. Когда лифт наполнился, они вдвоем опустили его на нижний этаж. Подождали у двери — и, к счастью, Рэд начал насвистывать. Первый этаж снова был чист. Не доверяя себе с лицом Нананав, она осталась Вуалью, и они с Ватахом поспешили наружу. Там ждал Узор, который с гудением забрался на ее брюки.
По пути вниз они миновали водопад из чистого мрамора. Шаллан бы задержалась, чтобы полюбоваться искусным духозаклинанием. К счастью, этой операцией руководила Вуаль. Шаллан… Шаллан легко отвлекалась. Разглядывала детали или парила в облаках, представляя картину в целом. Удобная середина, безопасная умеренность — это была незнакомая ей почва.
Они спустились, присоединились к Рэду в поврежденной комнате и помогли ему донести свернутый ковер до погрузочного помещения. Здесь она попросила Узора быстренько открыть замок в кабинку кухонного лифта, затем послала его отвлекать слуг, которые несли в эту комнату дрова. Они погнались за иллюзией дикой норки с ключом в пасти.
Вуаль, Рэд и Ватах развернули ковер, заполнили его мешками с едой из лифта и засунули в поджидающий фургон. Охранники у ворот не должны были ничего заметить, не считая нескольких ковров.
Они достали второй ковер и проделали с ним то же самое, а потом собрались пойти обратно. Однако Вуаль замерла у двери в погрузочную комнату. Что это такое, на потолке? Склонив голову набок, она уставилась на странную жидкость, которая собиралась лужицами и капала на пол.
«Спрены гнева, — поняла она. — Собираются там и просачиваются сквозь пол». Прямо над ними располагалась кладовая.
— Бежим! — крикнула Вуаль и, развернувшись, метнулась назад, к фургону. Миг спустя наверху поднялся крик.
Вуаль вскарабкалась на сиденье фургона и ударила чулла хлыстом. Ее команда, к которой присоединилась Ишна, попрыгала в фургон, уже начавший двигаться. Очень. Медленно.
Вуаль… Шаллан ударила большого краба по панцирю, вынуждая его ускорить шаг. Но чуллы двигались с чулльей скоростью. Фургон выехал во двор, а ворота впереди уже закрывались.
— Шквал! — выругался Ватах и бросил взгляд через плечо. — Это тоже часть «веселья»?
За ними из особняка вывалилась Нананав, чья высокая прическа колыхалась.
— Остановите их! Воры!
— Шаллан? — крикнул Ватах. — Вуаль? Кто ты сейчас? Клянусь бурей, у них арбалеты!
Шаллан выдохнула.
Впереди них с лязгом закрылись ворота. В небольшой двор вышли охранники, держа оружие наготове.
— Шаллан! — заорал Ватах.
Она встала на фургоне, и вокруг нее закружился буресвет. Чулл остановился, и Шаллан оказалась лицом к лицу с охранниками. Они резко остановились и разинули рот.
Позади Нананав нарушила тишину:
— Что вы делаете, идиоты? Почему…
Она осеклась и застыла, когда Шаллан повернулась в ее сторону. Нананав увидела себя.
Те же волосы. Те же черты. Та же одежда. Копия даже держалась так же высокомерно, вздернув нос. Шаллан/Нананав раскинула руки, и из земли вокруг фургона вырвались спрены. Лужи мерцающей крови неправильного цвета, булькающие слишком уж рьяно. Осыпающиеся дождем кусочки стекла. Спрены предвкушения, похожие на тонкие щупальца.
Шаллан/Нананав позволила своему облику исказиться, чужие черты стекли с ее лица, словно краска со стены. Настоящая Нананав заорала и убежала обратно в здание. Один из охранников нажал на спуск, и стрела из его арбалета угодила Шаллан/Нананав в голову.
Какая досада.
На миг у нее потемнело перед глазами, нахлынула паника — она вспомнила, как ее пронзили мечом во дворце. Но какая разница, что к иллюзорным спренам вокруг нее присоединились настоящие спрены боли? Она выпрямилась и посмотрела на солдат; ее лицо плавилось, а из виска торчал арбалетный болт.
Охранники сбежали.
— Ватах, — сказала она, — пжалста отк’ой во’ота. — Что-то случилось со ртом. Как странно.
Ватах не шелохнулся, и Шаллан сердито взглянула на него.
— Ох! — взвизгнул он и, попятившись, споткнулся об один из ковров в фургоне. Упал рядом с Рэдом, которого окружали спрены страха, похожие на сгустки слизи. Даже Ишна выглядела так, словно увидела Приносящего пустоту.
Шаллан позволила иллюзиям исчезнуть — всем, кроме Вуали. Обычной, привычной Вуали.
— Все в по’ядке, — попыталась успокоить команду Вуаль. — П’осто иллюзии. Ну же, отк’ой во’ота.
Ватах с трудом выбрался из фургона и побежал к воротам.
— Э-э, Вуаль? — осторожно пробормотал Рэд. — Этот арбалетный болт… кровь пачкает твою одежду.
— Я все ’авно соби’алась ее выкинуть, — заявила она, снова усаживаясь на сиденье и чувствуя себя увереннее, оттого что Узор вернулся в фургон и юркнул к ней. — У меня почти готов новый на’яд.
Если так пойдет и дальше, ей придется покупать их оптом.
Они вывели фургон за ворота и подобрали Ватаха. Никто из охранников не бросился следом, и разум Вуали… поплыл, пока они отъезжали.
Арбалетный болт начал ее раздражать. Она не чувствовала свою защищенную руку. Досадно. Вуаль потрогала болт другой рукой; похоже, буресвет исцелил ее голову вокруг раны. Она стиснула зубы и попыталась вытащить болт, но штуковина застряла. У нее перед глазами снова все расплылось.
— Вы бы не могли помочь мне с этим, па’ни? — спросила она, указывая на болт и дополнительно втягивая буресвет.
Она полностью отключилась, когда Ватах вырвал болт. Вскоре пришла в себя на переднем сиденье фургона. Коснулась виска кончиками пальцев и не обнаружила отверстия.
— Иногда ты меня пугаешь, — пробормотал Ватах, подгоняя чулла хлыстом.
— Я делаю то, что нужно сделать, — ответила Вуаль, откидываясь назад и забрасывая ноги на переднюю часть фургона. Ей кажется или люди вдоль улицы сегодня выглядят более голодными, чем раньше? Над их головой жужжали спрены голода, будто черные мошки, которые иногда вьются над гниющими растениями. Измученные матери держали на руках плачущих детей.
Вуаль отвернулась, пристыженно думая о еде, припрятанной в фургоне. Сколько добра она могла бы принести! Сколько слез осушить, сколько голодных детей утешить!
«Успокойся…»
Проникнуть в культ Мгновений важнее, чем прокормить несколько ртов прямо сейчас. Ей понадобится много еды, чтобы купить пропуск туда. И расследовать… Сердце Бражничества, как его назвал Шут.
Вуаль мало что знала про Несотворенных. Она слишком часто игнорировала ревнителей, особенно если те рассказывали древние предания о Приносящих пустоту. Шаллан обо всем знала немногим больше, но, разумеется, хотела бы разыскать книжку на эту тему.
Прошлой ночью Вуаль вернулась в трактир, где Шаллан встречалась с Королевским Шутом, и хотя его там не оказалось, обнаружилась записка для нее:
Все еще пытаюсь найти для тебя посредника из высших членов культа. Все, с кем я говорил, просто советуют «сделать что-нибудь, что привлечет их внимание». Я бы сделал, но уверен, что нарушать городские законы о запрете непристойного поведения не самое мудрое решение, пускай здесь никто и не следит за порядком как полагается.
Сделать что-нибудь, что привлечет их внимание. Похоже, в этом городе культ Моментов проник повсюду. Почти как Духокровники. Они затаились и наблюдали.
Пожалуй, ей не стоило ждать Шута. И возможно, она в силах решить две проблемы сразу.
— Отвези нас на рынок Рингингтон, — велела она Ватаху, назвав ближайший рынок к портновской мастерской.
— Разве мы не собираемся выгрузить еду, прежде чем вернуть фургон этому торговцу?
— Конечно собираемся.
Ватах посмотрел на хозяйку, но когда она не стала ничего объяснять, повернул фургон. Вуаль взяла шляпу и плащ, надела и прикрыла пятна крови на рубашке светоплетением.
Потом велела Ватаху подъехать к заброшенному зданию на рынке. Когда они остановились, беженцы заглянули в фургон, но увидели только ковры — и бросились врассыпную, когда Ватах сердито на них посмотрел.
— Охраняй повозку, — приказала Вуаль, вытаскивая маленький мешок с едой. Она спрыгнула на землю и неспешно направилась к зданию. Его крышу разрушила Буря бурь, и оттого здесь теперь собирались бездомные. Она нашла Грунда в главной комнате, как обычно.
Вуаль возвращалась сюда несколько раз, получая информацию от этого грязного маленького беспризорника, которого она подкупила едой в свой первый день на рынке. Оказалось, он всегда крутился где-то рядом, а Вуаль отлично знала, как ценен местный беспризорник, если нужно добыть сведения.
Сегодня мальчишка был в комнате один. Другие попрошайки отправились добывать еду. Грунд здоровой рукой рисовал на маленькой доске древесным углем, а деформированную прятал в кармане. Он встрепенулся, увидев Вуаль. Мальчик хотя бы перестал убегать; похоже, городские беспризорники беспокоились, когда кто-то слишком открыто их искал.
Но все менялось, когда они узнавали, что у тебя есть еда.
Он напустил на себя незаинтересованный вид, пока Вуаль не бросила на пол мешок. Оттуда выглянула колбаска. Тут темные глаза беспризорника чуть не вылезли из орбит.
— Целый мешок?! — ахнул Грунд.
— Хороший день, — заявила Вуаль, присев на корточки. — Есть новости по тем книгам?
— Не-а. — Он потрогал сосиску — как будто боялся, что сейчас Вуаль внезапно ее заберет. — Я ничегошеньки не слышал.
— Сообщи, если услышишь. А пока меня интересует вот что: ты не знаешь, кому тут нужна еда? Каким-нибудь особенно хорошим и достойным людям, которых обделяют во время раздачи зерна?
Он уставился на Вуаль, пытаясь понять, к чему та клонит.
— Есть излишки, хочу раздать, — объяснила она.
— Ты хочешь раздать еду. — Грунд повторил это таким тоном, словно она собралась научить кремлецов летать.
— Ну я же не первая. Во дворце раньше раздавали еду беднякам, верно?
— Таким занимаются короли. Не обычные люди. — Он окинул ее взглядом с головы до ног. — Но ты необычная.
— Ага.
— Ну… Швея Мури всегда была добра ко мне. У нее много детишек. Их трудно прокормить. У нее лачуга возле старой пекарни, которая сгорела до основания в первую ночь, когда пришла Буря бурь. И дети-беженцы, которые живут в парке возле тропы Лунного света. Они совсем малыши, знаешь? Никто за ними не присматривает. И башмачник Джом. Он руку сломал… Ты это запишешь или как?
Читать бесплатно другие книги:
