Стажировка в Северной Академии Королёва Анастасия
– Я сам отнесу ее, – за спиной мужчины, вытирая рукавом кровь с разбитой губы, стоял виновник произошедшего.
Изрядно помятый, в пыльной форме, с взъерошенными светлыми волосами, он выглядел, мягко говоря, не лучшим образом. А уж заплывший глаз и содранная на скуле кожа чего стоят...
– Боюсь, ты донесешь ее до первого столба, – заметила совершенно серьезно.
Профессор Райт обернулся к парню и спокойным голосом, от которого у меня мурашки поползли по телу, произнес:
– Сегодня же подниму вопрос о вашем отчислении, Барри!
– Но... – попытался что-то вставить молодой человек.
– Харди это тоже касается, – перебил Винсент, сжимая руки в кулаки.
Он обернулся, уточнил, как лучше взять пострадавшую, чтобы не причинить ей еще больше боли и мы вдвоем, сопровождаемые жадными взглядами студентов, пошли по коридору.
Вот так и начался мой первый день на преподавательском поприще.
Лазарет встретил нас ворчливым голосом:
– Никаких освобождений выписывать не буду, лентяи безмозглые!
У высокого шкафа с колбами, баночками и лотками стоял скрюченный старик в белом халате. Седые длинные волосы, заплетенные в косу, покачивались из стороны в сторону, вторя мерным движениям хозяина. Он переставлял с полки на полку мензурку, по всей видимости, пытаясь найти для нее более выгодное место.
– Доктор Аттэ, выделите нам кушетку.
Профессор ничуть не обиделся на «доброе» приветствие, и, не дожидаясь старика, пошел к распахнутой двери, что вела в палату.
Морщинистые пальцы дрогнули, и мензурка непременно бы разбилась, но я успела подхватить ее у самого пола.
– Профессор Райт! – кажется, даже не заметив моей помощи, воскликнул доктор. – А я-то подумал, что это охламоны опять пришли освобождение клянчить!
И засеменил следом за Винсентом, даже не оглянувшись на меня.
Что же, ничего страшного. Поставила склянку на первую попавшуюся полку и пошла следом.
Запах снадобий и зелий витал повсюду. Такое ощущение, что их варят прямо здесь, в просторной палате с пятью аккуратно заправленными кушетками. Несколько ширм притаились в углу, ведро и швабра у стены. Почему последнее находится здесь, не понятно.
– Вот-вот, сюда.
Суетливые движения доктора выдавали его волнение, да и голос с каждым словом дрожал и срывался все сильнее.
– И кто ж ее так? Да за что?
Объяснять, что произошло, профессор Райт не стал, да и вопросы старик задавал скорее желая унять беспокойство, чем выведать о произошедшем.
– Она без сознания, давно? – поочередно приподнимая веки девушки, спросил у Винсента.
Настал мой черед напомнить о себе.
– Она очнулась по дороге в лазарет, и я применила к ней сонные чары.
Еще и обезболила немного, хотя об этом говорить не стала. На пятом курсе мне удалось вплести в стандартную формулу заклинания особые знаки, собственно по этому материалу я и собиралась дальше работать в столице, вот только судьба распорядилась иначе.
Доктор резко обернулся. Блеклый старческий взгляд наполнился удивления, которое медленно переросло в возмущение:
– А вы еще кто? Почему вошли сюда без разрешения?
Тот факт, что я пришла с профессором Райтом, и пояснила про состояние студентки, не заставил его ни о чем задуматься.
– Это профессор Лоусон, прибыла на стажировку из Королевской Академии, – терпеливо объяснил Винсент, до того, как я принялась оправдываться за свое «вторжение». – Целитель, с десятой степенью, – зачем-то добавил он.
Слова мужчины произвели на доктора Аттэ неизгладимое впечатление. Его глаза округлились, рот приоткрылся и он не сразу нашелся, что ответить, а когда смог-таки собраться с мыслями, бросился ко мне.
Моя ладонь тут же попала в его руку.
– Рад, несказанно рад вашему прибытию, уважаемая коллега! – он с такой силой тряс мою конечность, что я испугалась – а не придется ли потом еще и себе кости сращивать?
– Позвольте представиться, доктор Джон Аттэ, врачеватель неугомонных лоботрясов!
Искренняя улыбка тронула бледные губы, и я не смогла не улыбнуться в ответ. Уж больно комичным вышло наше знакомство.
– Аделия Лоусон, – представилась в свою очередь, и мягко попыталась освободить ладонь.
Джон посмотрел на руку, и тут же отпустил меня:
– Так вы говорите, применили сонные чары? Интересно... – он так резко переменил тему, что мне ничего не осталось, как растерянно хлопать глазами.
Это что сейчас было?
Посмотрела на профессора, ожидая каких-то объяснений. Мужчина покачал головой, усмехнулся и кивнул на девушку, которая нуждалась в помощи больше, чем я в подробностях.
Глубоко вздохнула и подошла к кушетке:
– Да, – ответила на его вопрос и опустилась на колени, взяв холодную ладонь в руку. – Я смогу срастить кости, но девушке нужно дать обезболивающее.
В очередной раз удостоилась удивленного взгляда доктора и благоговейного шепота:
– Невероятно...
На самом деле, ничего невероятного в моем умении не было. У нас в академии каждый третий целитель мог срастить кости, остановить внутреннее кровотечение или даже нарастить кожные ткани.
Дальнейший разговор прервал тихий стон студентки, и я командным голосом произнесла:
– Несите обезболивающее!
Старика как ветром сдуло, а вот профессор Райт решил проявить участие:
– Я могу чем-то помочь?
Прикрыв глаза, призвала магию и тихо произнесла:
– Держите ее, чтобы не вырывалась.
Сращивать кости больно, очень больно, однажды пришлось на собственной шкуре перенести такое. Хотя любое вмешательство посторонней магии в организм не приносит никакого удовольствия.
Доктор Аттэ вернулся быстро. Откупорил пузырек, несмотря на то, что руки дрожали, и ловко залил содержимое в рот девушки.
– Готово, – кивнул мне, а сам обошел кушетку и схватил пациентку за ноги.
Знает свое дело.
Как только магия коснулась изувеченных костей, студентка слабо трепыхнулась, а дальше начался сущий кошмар. Она кричала, выла, пыталась вырваться из крепкой хватки. Мне стоило большого труда довести дело до конца, и не остановить процесс на полпути.
А как только все закончилось, доктор без лишних слов извлек из кармана еще один пузырек и дал выпить девушке.
Снотворное подействовало быстро. Я все так же сидела на коленях, пытаясь собраться с силами.
Такие процедуры не проходят без следа для целителей. Я чувствовала, что мой магический резерв изрядно истощился, но признаваться в этом не собиралась.
Осторожно приподнялась, опираясь на край кровати, и встала на ноги. Палата перед глазами поплыла – предметы смазались, и мне показалось, что пол превратился во что-то вязкое и бесформенное.
– Профессор Лоусон, с вами все хорошо? – голос Винсента звучал издалека.
Крепкие пальцы ухватили за локоть, и я попыталась ответить бодрым голосом, который больше всего походил на приглушенное бормотание:
– Да.
Дышать стало легче, я медленно приходила в себя и уже через мгновение обернулась к мужчине, встречаясь с обеспокоенным взглядом:
– Просто немного не рассчитала свои силы.
«И за прошедшие сутки ни разу нормально не ела», – подумала про себя, чувствуя, как внутренности скрутило болью.
Профессор медленно отпустил мою руку, будто опасаясь, что я вот-вот упаду, а как только убедился в обратном, сделал шаг назад.
– А вот и укрепляющий настой, – с сияющей улыбкой на морщинистом лице, в палату вошел доктор и протянул мне маленькую кружку с кроваво красной жидкостью.
Гадость, на вкус этот чудодейственный напиток отвратителен, но, тем не менее, поблагодарила доктора за заботу.
– Профессор, я бы хотел пригласить вас в гости в мою скромную обитель, – когда мы вышли в кабинет со склянками, старик обратился ко мне с просьбой. – Видите ли, давненько не приходилось общаться со специалистами такого уровня!
Под яркими лучами, что нахально властвовали в комнате, его глаза казались прозрачными. А выражение благоговения на лице, вовсе обескураживало. Допустим, я себя не считала «специалистом такого уровня», но и отказать не смогла, неуверенно кивнув в ответ.
– Да вы опасный человек, профессор Лоусон!
На заявление Винсента отреагировала удивленным:
– Это почему еще?
На самом деле, опасной меня могут считать разве что букашки, да и то, их я не обижаю.
– Вам удалось запасть в душу доктору Аттэ, хотя он на всю академию славиться повышенной вредностью и острым языком.
Я сбилась с шага, и посмотрела на мужчину.
– Если бы вы не упомянули про степень, моя удача была бы куда скромнее.
Для чего профессор решил похвастаться моими заслугами, так и осталось не понятным.
– Возможно, – он не стал отпираться, – но поверьте, я оказал вам хорошую услугу.
Уверенность, что сквозила в каждом слове, была не поддельной, и я не стала спорить с его утверждением. Хорошая услуга гораздо лучше плохой, ведь так?
Глава 5
Громкая трель звонка над головой, напомнила о прошлом. Появилось непреодолимое желание сорваться с места в поисках необходимой аудитории.
– Расслабьтесь.
Насмешливый голос профессора вернул меня в настоящее, где звонок, прежде всего, для студентов. А преподаватель имеет полное право «задержаться».
Пришлось сделать вид, что ничего особенного не произошло.
– У вас есть первая лекция?
В коридорах все еще было шумно. Учащиеся не торопились расходиться, весело что-то обсуждая между собой. Правда, пока не увидели Винсента. Молодые люди, завидев его, спрыгивали с широких подоконников, отталкивались от стен и нехотя разбредались по аудиториям.
– Нет, – короткий ответ и кивок в сторону широких двустворчатых дверей, – у нас есть время позавтракать.
Я хотела отказаться и непременно сделала бы это, но мой желудок решил иначе. Громкое голодное урчание стало для профессора лучшим ответом. А для меня поводом смутиться еще сильнее.
Столовая ничем не отличалась от той, где я привыкла завтракать, обедать и ужинать на протяжении семи лет. Разве что теперь повара улыбались и интересовались моими предпочтениями, а не брезгливо окидывали взглядом с рычанием: «Следующий!». Естественно, таким разительным переменам я обязана профессорскому статусу.
Отдельная комната с пятью столами, мягкими стульями с высокой спинкой и красивыми алыми шторами, произвела на меня впечатление. Но куда меньшее, чем ароматные булочки, ягодный джем и горячий травяной чай.
– Думаю, профессор Диам уже подготовила вам расписание, – стоило выйти из столовой, где каждый из нас был занят завтраком и на посторонние разговоры не разменивался, Винсент повел меня к деканату.
– Профессор Диам, это?.. – затрудняясь подобрать вопрос, запнулась на полуслове.
Нужно как можно скорее познакомиться с преподавательским составом, чтобы не попасть в неловкое положение.
– Это седовласая дама, которую кроме свода законов ничего не интересует.
Мужчина охотно пояснил, о ком вел речь, и в его пояснении не было и капли насмешки. Что не удивительно. И студенты, и преподаватели правового факультета отличаются особым безразличием к окружающему миру.
– Понятно.
У той самой двери, куда мы приходили с ректором, остановилась. Если вчера я была уставшая, замученная и равнодушная к происходящему, то сегодня можно считать первым днем официального знакомства. И что-то мне подсказывает – оно мне не понравится точно так же, как и вчерашнее.
– Смелее, вас там никто не съест, – несмешливое утешение заставило скривиться.
Съесть, может быть, и не съедят, но покусать могут.
– Светлого утра, – растягивая губы в улыбке, поприветствовала двух профессоров. Прос сидел на том же самом месте, только на этот раз в руках у него был не бутерброд, а огромный пирожок. И Диам – она стояла у окна, пытаясь что-то рассмотреть на листе бумаги.
В ответ мне что-то нечленораздельное промычал мужчина, вытирая испачканные пальцы о некогда белоснежный платок, а дама в очередной раз решила проигнорировать. Приветствие Винсента встретили куда радушнее.
Мягкая улыбка и взгляд, полный теплоты от любительницы законов, и «Шветлофо утфа!» от профессора Проса.
Что же, как я и предполагала, за ночь ничего не изменилось. И пора бы уже привыкнуть, что чудес не бывает, во всяком случае, меня они обходят стороной.
– Профессор Диам, мы к вам по поводу расписания, – особенно выделив «мы» и «к вам», Райт все-таки заставил старуху обратить на меня внимание.
Сухое, испещренное морщинами лицо, осталось безучастным и лишь едва заметный кивок, обозначил мое реальное существование. Надо же, какая щедрость!
Почему-то было обидно. Такое количество «доброты» я ничем не заслужила. И ни на чье место я не претендовала. Как объяснил ректор Королевской Академии, они давно ждут профессора на эту должность. Ожидание завершено, но радости это никому не принесло, и мне в том числе.
– Пойдем... те, – строгий глухой голос, лишенный эмоций, принадлежал профессору Диам.
Женщина бросила на стол лист, который усердно рассматривала до этого, и повела нас к высокому шкафу с аккуратно расставленными папками. Синие, зеленые и фиолетовые корешки пестрели на полках, храня личные дела студентов.
И одна из них, черная, с раскидистым белоснежным дубом на обложке, досталась мне.
– Здесь материал по курсам, с кем и на какой теме мы остановились, а здесь, – другая папка с красной обложкой легла на мою протянутую руку, – списки студентов.
Тяжесть каждой из них, настораживала.
– Эм... благодарю.
Не зная, что еще сказать, обернулась к Винсенту, в поисках поддержки, но мужчины рядом со мной не оказалось. Он замер у плаката на стене, и беззвучно что-то шептал губами.
На мою благодарность профессор Диам ответила сдержанным «Пожалуйста» и оставила одну.
Расписание занятий, лекции и темы...
Как же меня угораздило оказаться в такой скверной ситуации? А всеми виной желание довериться – спонтанное, безрассудное, глупое.
Мне выделили стол. В углу у самого окна, но мой собственный, где я тут же расположилась, дрожащими пальцами открывая одну из папок.
Общие предметы одинаковы для каждого факультета, вплоть до четвертого курса. В них входят: география, справочник по расам, мировая история и законы общественности. Каждая тема освящается кратко. По крайне мере, я считаю, что изучить географию и справочник по расам за один год, не возможно. Хотя не так, ознакомиться можно, изучить – нет.
И еще очень важно – разве может один человек настолько хорошо разбираться в таком количестве предметов? Вряд ли, если только не обладает феноменальной памятью, что ко мне не имеет никакого отношения.
Но ведь никого не интересуют общие лекции, главное профильные, поэтому все это добро достается одному преподавателю. В данном случае, мне.
– Что-то не вижу энтузиазма в ваших глазах, профессор Лоусон.
Винсент подкрался неслышно, или же я настолько увлеклась изучением расписания моих предметов, что перестала замечать происходящее в кабинете.
– Отчего же? – наигранно удивилась, пытаясь выглядеть, по меньшей мере, счастливой и окрыленной, а не растоптанной и испуганной. – Я готова к подвигам, разве вы не видите?
Эта ухмылка... Такое ощущение, что профессор Райт прекрасно знает, что я чувствую на самом деле.
– Да? – скептическое, насмешливое.
В ответ кивнула. Хотела вернуться к изучению материала, но меня «обрадовали».
– Раз вы готовы – пойдемте, я собрал в аудитории все три курса. Пора познакомиться.
И такое предвкушение загорелось в его глазах, что я нервно вздрогнула.
Готова я? Как же... Ложь!
– Уже? – вопрос сорвался с губ против воли, а стоило бы промолчать.
Он серьезно кивнул, хотя, готова поспорить, с удовольствием бы рассмеялся в голос. Конечно! Ведь, всего пару часов назад я утверждала, что в его советах не нуждаюсь и со всем справлюсь сама, а сейчас от страха чуть ли ни под стол собираюсь спрятаться.
– Или вы желаете перенести знакомство? – приподнятая бровь и наигранное удивление.
Желаю, и еще как, но ни за что в этом не признаюсь.
– Нет-нет, – получилось поспешно, да и голос предательски дрогнул. – Я просто хотела сначала ознакомиться с материалом...
Посмотрела на папки, стараясь отвлечься от паники, что медленно подкрадывалась ко мне, готовясь к нападению.
– Ах, это! – профессор отмахнулся от моих слов, будто великосветская дама – с долей превосходства, приправленного ядом. – Бумаги вы изучите потом, – и лучезарно улыбнулся, будто, как минимум, выиграл мешок золотых.
Жаль, что я не разделяю его веселье, а так бы вместе посмеялись.
Как бы заставить себя встать со стула и пройти к двери с высоко поднятой головой? Чтобы никто, кроме всезнающего Винсента не догадался о том, что ноги у меня подкашиваются от страха, а по спине ползет тонкая струйка холодного пота?
Прямо-таки непосильная задача.
– Так вы идете? – мужчина напомнил о своем существовании и подал руку.
Предложенной помощи я оказалась рада, даже предпочла на время забыть о насмешливых искрах, что горели в глазах напротив. К тому же сама на этот отчаянный шаг я бы так и не решилась.
Вложила дрожащие пальцы в его ладонь и быстро поднялась из-за стола, чтобы тут же отдернуть руку. Уж больно разительный контраст. Его кожа – горячая, обжигающая, и моя – напоминающая льдину.
– М-м-м... – замялась, почему-то пряча взгляд, – благодарю за помощь.
Невесть откуда взявшееся смущение даже обрадовало – все лучше, чем безотчетный страх.
– Обращайтесь, – вновь насмешливо произнес он.
Обмен любезностями состоялся. Бросив тоскливый взгляд на собственный стол и оставленные на крою папки, все же сделала решительный шаг вперед. Трусить я могу до бесконечности, и оправдывать себя тем, что не думала никогда становиться преподавателем – тоже, но вряд ли это поможет сейчас.
– Непременно обращусь.
По всей видимости, Винсент ответа от меня не ждал, а потому лишь хмыкнул вслед.
Выходя из кабинета, мы столкнулись с сестрами-близняшками, они что-то возмущенно обсуждали, а завидев нас тут же замолчали. Не сложно догадаться, кто именно был предметом их разговора.
– Светлого утра! – откланялась одна из женщин, демонстративно не замечая меня и даря убойную дозу обаяния уважаемому профессору.
А он отделался лишь легким поклоном и двинулся вперед.
Вежливости стоит следовать, даже в одностороннем порядке:
– Светлого утра! – поприветствовала преподавателей и поспешила следом за мужчиной.
И среди студентов новички тяжело вливаются в устоявшийся коллектив, но в среде преподавателей мне «повезло» куда больше. Даже не знаю, чем заслужила такую «благосклонность»...
– Не обращайте внимания, – будто прочитав мои мысли, заговорил Винсент, когда мы отошли подальше от кабинета. – У нас здесь каждый сам за себя, вскоре вы привыкните.
Возможно и привыкну, только хотелось бы верить, что со временем ситуация изменится в лучшую сторону.
Занятая мыслями о радушии местных профессоров, не заметила, как мы остановились у аудитории, за дверями которой творилось что-то невообразимое. Громкий смех, свист, грохот – они решили разнести помещение по кирпичикам? Или это бурная радость и предвкушение?
– Так всегда? – вновь не сдержалась и озвучила совсем не тот вопрос, который следовало бы.
– Нет, сегодня просто исключительный случай, – стирая с лица ухмылку, Винсент толкнул скрипучую створку и первым переступил порог.
Не благородный жест по отношению ко мне, но сейчас я его поступок оценила – выглядывать из-за широкой спины не так страшно, как если бы довелось оказаться лицом к лицу с шумными студентами.
Глава 6
Гомон мгновенно стих, а ведь профессор не произнес ни слова. Стих, чтобы тут же кто-то самый смелый выкрикнул вопрос:
– А где же новый профессор?
Почудилось, будто в юношеском голосе проскользнуло разочарование. И мне бы стоило радоваться этому факту, но как-то не получалось.
Я изо всех сил старалась выровнять дыхание, придать лицу безмятежное выражение, а взгляду уверенность, только выходило откровенно плохо. Не хотелось ничего, кроме как выскользнуть за дверь незамеченной.
– Грим, – брошенное ледяным тоном, заставило вздрогнуть, – никогда не замечал за тобой тяги к знаниям, или с появлением профессора Лоусон что-то изменилось?
Парень сдулся перед Винсентом, судя по неразборчивому бормотанию.
– Здравствуйте, студенты! – голос дрогнул, несмотря на все усилия.
Не дожидаясь представления многочисленной аудитории, первой вышла из-за спины мужчины. С трудом оторвала взгляд от выкрашенного в черный цвет пола и огляделась. Каждый из учащихся смотрел на меня – выжидая, предвкушая и оценивая, так, что захотелось наплевать на гордость и позорно спрятаться обратно. Лица смазывались, тут же стираясь из памяти, а сердце грохотало так, что остальные звуки меркли на его фоне.
Профессор обернулся ко мне, отошел в сторону, позволяя встать в центре огромного помещения и спокойно произнес:
– С этого дня, профессор Лоусон, выпускница Королевской Академии, будет преподавать у вас общие науки.
Одобрительный гул сотряс стены, но тут же растворился, когда Винсент продолжил:
– Я лично буду контролировать ваши успехи!
Всеобщий стон разочарования прокатился волной.
Несмотря на страх, стало обидно – я настолько безнадежно выгляжу на фоне этой толпы? Нет, до уверенной, собранной и безумно смелой мне далеко, но все же...
– Так что, вы и лекции за нее читать будете? – звонкий девичий голос стал неожиданность не только для меня, но и для студентов. Они зашептались, озираясь по сторонам и желая узнать, кто эта смелая девица.
Ей оказалась та самая блондинка, из-за которой дрались парни, и пострадала мышка.
Профессор в ответ промолчал, и я спохватилась – он решил дать возможность мне поставить на место зарвавшуюся звезду академии. Надо же, я и не думала, что догадается.
– Пожалуй, – вышло хрипло, и, прокашлявшись, громче добавила, – с этим я справлюсь сама.
Смешки и скептические улыбки стали мне ответом, но отступать поздно, да и стоит ли? А потому продолжила:
– Несмотря на убеждение, что общие науки не столь важны в профессиональной деятельности, я постараюсь вас переубедить.
Мысленно добавила: «И подниму вопрос на педагогическом совете о ведении экзаменов по моим предметам».
Чести в глазах студентов я этим не добьюсь, но... В Королевской Академии два года назад ввели экзамены, и это принесло свои плоды, так чем Северная Академия хуже?
Ядовитые улыбки и обещание в глазах «Ничего у тебя не выйдет» сыпались со всех сторон. И мне стоило большого труда не растерять крупицы уверенности в своих словах.
– Я не успела просмотреть расписание, потому не скажу, с кем из вас мы вскоре встретимся. Но хотела бы обратиться к старостам групп – подготовьте, пожалуйста, списки учащихся каждого курса и укажите какой у кого основной факультет.
За моей спиной одобрительно, по крайней мере, мне показалось это одобрением, хмыкнул профессор.
Мой голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожало.
– А у вас какой был основной факультет? – коротко подстриженная девушка с черными, будто ночь глазами, окинула меня пытливым взглядом, ожидая ответа.
– Целительство.
Студенты в зеленой форме, в основном девушки, к коим принадлежала и та, что спросила, довольно заулыбались.
– Тогда почему общий курс преподавать будете, а не целительство? Или степень не позволяет? – опять вклинилась блондинка, кривя алые губы в подобие усмешки.
Несколько девиц, что сидели рядом с ней, копируя ее так же усмехнулись.
– Отчего же, позволяет, – как бы ни хотелось кичиться заслугами перед ребятами, а придется. – Десятая степень позволяет мне преподавать и целительство, и особенности зельеваренья, и общий курс.
Кто бы мне когда сказал, что хвалить себя так сложно. Вроде бы я должна гордиться заслугами, кричать о них на каждом шагу, но не выходит. Даже сейчас, слыша слаженное «О! Ничего себе!», захотелось поспешно всех разуверить, что на самом деле, кроме как проводить опыты в лаборатории, больше ни на что не способна.
– И вас с десятой степенью отправили на север? – не разделив восторга с остальными студентами, блондинка откинула пряди волос с лица, и недовольно фыркнула. – Не верю.
Похоже, в следующий раз придется принести с собой диплом с печатью Королевской Академии.
– Мика, вы пытаетесь обвинить профессора во лжи? Не слишком умно с вашей стороны.
Читать бесплатно другие книги:
