Стажировка в Северной Академии Королёва Анастасия
– Конечно!
Хоть я и понятия не имею, в чем именно будет состоять моя помощь, отказываться не намерена.
Впрочем, спустя всего четверть часа, я уже пожалела о своем скоропалительном решении.
Нет, безусловно, госпожа Райт знала толк в устроении торжественных приемов, но я никак не могла предположить, что для этого необходим такой размах! Один список гостей, перечисленный ей наспех, чего стоил. Это же почти весь город и еще с десяток людей из столицы и близлежащих окрестностей. А украшение помещений? А сервировка столов?
И все это так, навскидку, без детальной проработки. Что же будет, когда прием приобретет более четкие очертания? Разрастется до небывалых размеров?
– Что за испуганный взгляд, милая? – произнесла Анита, закончив свою воодушевленную речь.
Я ничего не смогла сказать в ответ, меня парализовало от излишней мозговой деятельности, ведь я подспудно с подсчетом гостей, пыталась представить, какие средства придется потратить на все это великолепие.
– Тебе что-то не нравится? – всполошилась женщина, и мне пришлось выходить из транса и отвечать по существу.
– Нет-нет, что вы, – пробормотала, стараясь выдавить из себя довольную улыбку. – Мне все нравится, честное слово, но... – я запнулась, пытаясь подобрать правильные слова, – но вы уверены, что прием нужно проводить с таким... размахом?
Вот, я это сказала.
Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, царила тишина, а потом Анита разразилась довольным смехом.
– Милая, – как только прекратила веселиться, произнесла она, – конечно уверена. Но что тебя смущает в этом?
Что? Она еще и спрашивает...
– Как вам сказать, – закусила губу, пытаясь справиться с волнением. – Я не думала, что прием предполагает такое количество гостей и вообще...
Я неопределенно взмахнула рукой, пытаясь хоть как-то описать мои смешанные чувства.
– Брось, дорогая, – отмахнулась госпожа Райт. – Если тебе от этого станет проще, то будем считать это моей прихотью. Мне хочется кричать на весь мир, что мой сын, наконец-то, решил связать свою жизнь с такой замечательной девушкой.
От последних слов я покраснела, и сама не заметила, как согласно кивнула на ее предложение. Пусть так... Раз ей хочется устраивать прием настолько масштабно, то кто я такая, чтобы перечить?
Спустя, кажется, целую вечность, Анита замолкает. У нее в руках исписанный блокнот с таким количеством правок и пометок, что меня удивляет, как еще листы не протерлись до дыр от зачеркивания и перечеркивания.
– Пока все, – задумчиво протянула женщина и поднялась со своего места. – Идем, а то мужчины теперь нас потеряли.
Вернуться в компанию Винсента мне очень хотелось, а вот Лестер... Он меня настораживал. Уж слишком подозрительным был его взгляд.
– Как ты? – стоило нам оказаться в гостиной, где расторопные слуги уже накрывали на стол, Винс тут же подошел ближе.
– Хорошо, – выдохнула с облегчением, потому что поняла – все, действительно, хорошо. Хлопоты, устроенные Анитой, замечательный повод отвлечься от гнетущих мыслей и выбраться из кокона бессмысленного ожидания.
Мужчина едва слышно хмыкнул, словно пытаясь замаскировать смех, и подтолкнул меня к столу.
Обед оказался как нельзя кстати. Сама не ожидала, но я безумно проголодалась, хотя была уверена, что из-за всех волнений мне и кусок в горло не полезет.
И только стоило мне окончательно расслабиться, как Лестер вздумал познакомиться со мной поближе.
– Аделия, разрешите спросить, – начал он вполне дружелюбно, но я сразу же насторожилась.
Винсент метнул на друга семьи предостерегающий взгляд, еще и подался вперед, будто хотел загородить меня от военного следователя. Но Лестер, кажется, даже не подумал отступать.
Я кивнула, и он продолжил:
– Доводилось ли вам во время практики осматривать трупы?
Мне показалось, что он спросит о моей репутации, об уровне магии, на худой конец, но никак ни об этом.
– Я же сказал, нет! – не дав мне ответить, проговорил Винс.
Теперь мне пришлось посмотреть на профессора с недоумением, потому что вопрос попросту ввел меня в ступор.
– А я тебя и не спрашиваю, – промокнув губы салфеткой, спокойно отозвался столичный друг семьи. – Я спрашиваю твою невесту.
На последнем слове он сделал особый акцент, и мне почудилось, будто, по его мнению, статус невесты это что-то гадкое и аморальное. Ну, или кандидатка на эту роль ему слишком противна? Но чем я так плоха? И когда успела ему насолить?
Впрочем, никакую из мыслей озвучить я не успела, потому что в беседу вступил Райт-старший:
– Винсент, мне кажется, тебе нужно прислушаться к Лестеру.
– Я уже все сказал! – не повышая голоса, произнес Винс, и я не выдержала:
– Может быть, для начала, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
Недомолвки, выразительные переглядывания и не менее выразительное молчание – все это было слишком.
– Аделия... – Винс повернулся ко мне, пытаясь изобразить расслабленную улыбку, но его речь прервал следователь.
– Я бы хотел предложить вам осмотреть труп погибшей девушки и сделать свое заключение.
И если первый вопрос от Лестера ввел меня в ступор, то второй попросту шокировал.
Тишина, что опустилась на гостиную, была поистине зловещей. Я перевела растерянный взгляд на Винсента, но он в это время сидел с закрытыми глазами, явно пытаясь успокоиться. Тогда я посмотрела на Леона, пытаясь найти ответ хотя бы у Райта-старшего. С Лестером я старалась не встречаться взглядом... Почему? Сама затрудняюсь ответить на этот вопрос, ведь проще всего было бы разговаривать об этом именно с ним.
Отец Винсента не оставил меня в беде и пояснил:
– Наши целители не имеют достаточной практики, а случай с Микой, действительно, исключительный. Мы с Лестером считаем, что тебе необходимо осмотреть ее... – тут он запнулся, и все же продолжил: – труп.
Следователь, тем временем, громко, слишком выразительно хмыкнул, но промолчал.
– А я считаю, – вклинился Винсент, – что ей это ни к чему...
Договорить он не успел, я опустила руку на его сжатую в кулак ладонь и заставила посмотреть на меня. Несколько мгновений, и он отступает – выдыхает шумно, сквозь стиснутые зубы, и едва заметно кивает.
После короткой заминки я оборачиваюсь и на этот раз обращаюсь к господину Хайду, не обращая внимания на собственный страх и робость.
– И осмотр, и заключение сделать в моих силах, но, если вы забыли, у стражей я числюсь как подозреваемая. Думается, что мне попросту не позволят даже приблизиться к телу погибшей.
Я намеренно опустила имя студентки, эти безликие слова – труп, тело, погибшая, – давали мнимое равнодушие, словно мы разговариваем о человеке, которого я никогда не знала.
Лестер вновь усмехнулся, правда, на этот раз, как мне показалось, удовлетворенно:
– На счет этого вам не стоит беспокоиться, Аделия. Вам позволят и приблизиться к трупу, и даже его осмотреть.
Короткий поединок взглядов, и я кивнула, на что военный следователь склонил голову к плечу, смотря на меня как-то иначе. Впрочем, я могла и ошибиться, потому что этот человек уже не раз за наше короткое знакомство заставлял меня сомневаться в собственных выводах.
– А вы... – замялась, не зная, стоит ли об этом спрашивать. Но все же сдалась, желая получить ответ на мучавший меня вопрос: – Не считаете меня виновной?
Я рискую многим, спрашивая об этом, но если уж меня привлекают как целителя, то неплохо бы расставить все по своим местам. Вдруг его неприязнь кроется именно в том, что он считает мою невиновность выдумкой?
Холодная, едва заметная улыбка коснулась его губ. Сбоку от него шумно выдохнула госпожа Анита и попробовала что-то сказать, правда, мужчина не дал произнести ей и слова.
– Раз уж вы сами спросили об этом, – протянул задумчиво, словно сомневаясь, стоит продолжать или нет.
И мне вдруг показалось, что вот сейчас он скажет что-то такое, от чего мне захочется провалиться сквозь землю.
– Лестер, если ты сейчас же не прекратишь издеваться над моей невестой, то мне придется подкрасить твое лицо.
Винс опустил руку мне на колено, привлекая внимание.
– Хочешь сказать, что справишься со мной? – только после этой фразы я поняла, что столичный гость на самом деле издевается. В глубине темных глаз плясали смешинки, и улыбка, что коснулась губ, была более, чем выразительной.
– Мальчики! – возмущенно ахнула хозяйка дома, громко хлопая ладонями по накрахмаленной скатерти. – Сейчас же прекратите!
– Прошу прощения, госпожа Анита, но я просто не смог удержаться, – признался следователь, теперь уже не пытаясь скрыть своих истинных намерений.
А Винс, пока Лестер отвлекся на извинения, склонился ко мне и тихо прошептал:
– Не обращай внимания, у него всегда было очень странное чувство юмора.
Кивнула. Что ж, охотно верю. Теперь верю. Правда, если бы он предупредил меня об этом заранее, мне было бы куда легче.
– Ты знаешь, дорогой, – произнесла Анита, обращаясь к мужу, – порой мне кажется, что они так и не выросли.
Райт-старший не ответил, лишь усмехнулся и тут же склонился над столом, явно пытаясь скрыть от окружающих это веселье.
– А что касается моих мыслей на ваш счет, – как ни в чем не бывало, Лестер вновь вернулся к серьезному разговору и посмотрел на меня тем же излишне внимательным, изучающим взглядом: – То нет, виновной я вас, Аделия, не считаю.
Он помолчал и как бы, между прочим, добавил:
– И дело вовсе не в моей доброте, – он усмехнулся, но так холодно, что мне вдруг показалось, что температура в комнате упала на несколько градусов. – Как минимум трое свидетелей видели вас в другом месте в то время, когда сердце убитой остановилось навсегда.
Честное слово, лучше бы он прямо сказал, что хоть свидетели и есть, а мою причастность к смерти студентки он до сих пор не исключает, пусть даже косвенную. Уж слишком явно и провокационно звучал намек в каждом слове. Но... Винсент же предупредил о его чувстве юмора, так почему бы и это не списать в копилку странностей? Так куда проще связно думать и свободно дышать.
– Понимаю, – кивнула, поспешно отпивая морс из бокала, – но все же... Вы уверены, что мое заключение не вызовет еще больше вопросов? Ведь глава города уверен, что я убила его дочь.
Винсент усмехнулся, и я с недоумением перевела взгляд на него.
– Все хорошо, – он улыбнулся, давая понять, что вовсе не потешается надо мной, а наоборот, одобряет сказанное.
Лестер тем временем разочарованно вздохнул и нетерпеливо повторил:
– Я же уже сказал, что...
Но я его перебила:
– Да-да, я помню – вы сказали, что мне дадут и приблизиться к трупу, и его осмотреть, но вы ни слова не упомянули о том, что будет дальше? После осмотра и заключения?
Мне важно знать, что Винсент на моей стороне. Поэтому я такая смелая – здесь и сейчас. И пусть это выглядит глупо, прятаться за чужой спиной, но пока что я не научилась отстаивать свои права в одиночку. Хочется верить, что вообще когда-нибудь научусь этому.
Господин Хайд ответил мне нехотя, будто совсем не ожидал, что я заговорю об этом:
– Что будет дальше... Это будет зависеть от того, к какому выводу вы придете после осмотра.
Тоже верно.
– Когда я смогу осмотреть ее?
– Сейчас, – ни секунды не раздумывая, произнес Лестер.
– Господи, – недовольно вздохнула госпожа Анита, – во что вы втягиваете девочку?
Но ей никто не ответил. Думается мне, что ни столичный следователь, ни Винсент, ни Леон и сами не знали, что из всего этого выйдет.
Глава 6
Анита отпустила нас только после того, как буквально вытребовала у Лестера обещание «оставить свои шуточки» и «ни в коем случае не обижать бедняжку Аделию, ведь она и так натерпелась». Мне была приятна ее забота, но в то же время она казалась мне излишней.
Странное дело, ревностная забота Винсента меня ничуть не смущала, а вот точно такая же забота со стороны его матери заставляла краснеть и прятать взгляд.
Райт-старший вызвался нас сопровождать, тихо пробурчав, что такое дело нельзя поручать молодежи, что кто-то их, то есть нас, должен контролировать, и кто на эту роль подойдет лучше него? Конечно же, никто.
Впрочем, игривое настроение испарилось сразу же, как только мы сели в карету. На меня сразу же обрушилось понимание, что все эти безликие «труп» и «тело» относятся вовсе не к чужому человеку, а к молодой девушке Мике, чья жизнь оборвалась столь рано. И что мне придется не просто постоять рядом, а произвести подробный осмотр.
– Ты уверена, что хочешь этого?
Винсент уловил перемену моего настроение, но, глядя на невозмутимого Лестера, я выдавила единственно верный ответ:
– Уверена.
Страх, жалость и чувство вины не имеют никакого отношения к тому, что я целительница. Несмотря на противоречия, я не могу поддаться эмоциям, просто не имею права.
Но Винс и не думал отступать:
– Ты можешь отказаться, никто из нас не будет осуждать тебя за это.
Вот только, судя по ухмылке господина следователя, он эту точку зрения вовсе не разделяет.
– Все хорошо, – посмотрела в глаза человеку, которому отдала свое сердце, и улыбнулась.
Я справлюсь, обязательно справлюсь, когда он рядом.
Больше, до самой лечебницы никто из нас ничего не произнес. Что было к лучшему, у меня появилось время воскресить в памяти практические занятия по осмотру покойников.
И когда мы вышли у широкой обшарпанной двери, на которой висела выгоревшая табличка с едва читаемым названием «Морг», я уже была готова. По крайней мере, именно так мне хотелось думать.
– Прошу, – дверь открыл Лестер, и мне показалось, что по его губам скользнула холодная усмешка. Впрочем, присмотревшись, я поняла, что ошиблась. Не может он улыбаться в таком месте, да и не над чем тут веселиться.
В полутемном коридоре было холодно, и пахло настойкой чремника, которая с трудом перебивала характерный трупный запах. Не скажу, что мне тут же захотелось провалиться в спасительный обморок, но и никаких приятных чувств я тоже испытала.
Для студентов целительского факультета работа в морге не была таким уж редким явлением. Начиная с третьего курса, мы по три–четыре раза в неделю присутствовали на вскрытии, а начиная с пятого курса, и сами осматривали умерших и делали полное заключение. Но сейчас я чувствовала себя иначе – словно не сотни раз видела покойников, а от силы два–три.
Впрочем, препарировать и осматривать хорошо знакомых людей мне, слава богам, не доводилось.
– Готова? – спросил Винс, когда мы подошли к очередной двери.
Я не ответила, лишь кивнула.
Стоило нам оказаться в длинной комнате, заставленной металлическими кушетками, как нам навстречу вышла полноватая женщина.
– О, господин Райт, какими судьбами? Неужели вам так вчера понравилось в моей скромной обители?
Меня она наградила мимолетным взглядом, в котором не было ничего, кроме любопытства. Хорошо хоть, что не ненависть и пренебрежение.
– Я не один, госпожа Мерисса, – спокойно отозвался Винсент и выдвинул меня вперед. – Познакомьтесь, это Аделия Лоусон, целительница, выпускница Королевской Академии.
Мне и слова вставить не дали.
– Наслышана о вас, – ничуть не удивилась женщина. – Но вы так и не ответили на вопрос: зачем вы здесь?
– Потому что я хочу, чтобы она осмотрела тело погибшей девушки, – Лестер вышел из-за наших спин и коротко поклонился госпоже Мериссе в знак приветствия. А вот ему, судя по искривившимся губам, она была вовсе не рада.
– Разрешение? – холодно уточнила женщина, сразу же растеряв мнимое обаяние.
– Пожалуйста, – Хайд протянул сложенный вдвое лист.
Когда он успел его подписать, я так и не поняла. Впрочем, он мог уже с ним прийти в дом к Райтам, а значит, даже не сомневался, что я дам свое согласие.
Мерисса поджала губы, читая разрешение, а потом перевела взгляд на меня:
– Пойдемте, я выдам вам халат и перчатки.
Пальто пришлось снять, от чего прохлада, которая поддерживалась при помощи мощных артефактов, тут же коснулась кожи.
– Это с непривычки, сейчас станет легче, – попыталась успокоить меня женщина, пока я трясущимися руками натягивала халат.
– Я знаю, – улыбнулась в знак благодарности.
Помнится, один из преподавателей устроил нам целую лекцию о работе холодильных артефактов. Они устроены столь причудливым образом, что воздействуют только на неподвижные трупы. Тем же, кто прислуживает в морге, при постоянном движении, не грозит смерть от переохлаждения. Да и любая простуда – тоже.
– Пойдемте, – когда я справилась с одеждой и перчатками, Мерисса подвела меня к одному из столов и рывком сорвала с тела серую простынь.
Я не успела подготовиться. Не успела понять, что вот сейчас, в данную минуту, я увижу ее – девушку, которая не упускала ни одной возможности, чтобы уколоть меня. Девушку, которая должна была жить, но почему-то лежит здесь, в этой обители смерти.
Лицо, словно застывшая маска – бескровные губы, посиневшие веки, восковая кожа. Белые волосы, как сухая трава.
– Все хорошо? – наверное, я так стояла слишком долго, потому что очнулась лишь от мягкого голоса Винсента.
– Д-да, – выдавила хриплым голосом, и с трудом отвела взгляд от тела девушки. И чтобы хоть как-то заставить себя думать о работе, попросила:
– Госпожа Мерисса, можно мне взглянуть на ваше заключение?
Я старалась ни на кого не смотреть, не хотелось, чтобы Райт увидел мои слезы, что жгли глаза, а Лестер... Не стоит давать ему повод усомниться в моем профессионализме.
Женщина протянула мне листок без лишних слов, и я бегло просмотрела аккуратные строчки заключения. Никаких повреждений на теле жертвы не обнаружено, ни ушибов, ни ссадин, ни царапин. Внутренних повреждений – тоже.
Единственное, что вызвало недоумение у эксперта, так это две небольшие черные точки на каждом плече. Ах да, и еще то, что все жизненные процессы остановились без видимой на то причины. Но если второй вопрос и мне казался больше выдумкой, чем правдой, то первое...
Что-то проскользнуло в мыслях, только что именно, я не успела понять. Какие-то воспоминания... Где-то я уже читала об этом. Вот только где? И что там было написано?
– Возьмите, – протянула заключение обратно, и откинула простынь с тела Мики чуть ниже, чтобы самой увидеть эти черные точки.
Небольшие, с ровными краями, и аккурат друг напротив друга. Словно кто-то специально их нарисовал.
– Вам это тоже кажется странным? – за спиной раздался голос Лестера, и я с большим трудом удержалась от того, чтобы не вздрогнул от страха.
– Кажется, – кивнула, подтверждая, – обряды, ритуалы?
– Ни один не подходит, мы проверили по архивам.
– Проклятья?
– С этим тоже мимо.
А больше... Больше ничего на ум не приходило. Но... Об этих точках я где-то читала...
– Я... – начала и запнулась. – Я не могу вспомнить, но где-то было упоминание об этом.
И не дожидаясь ответа, повернулась к Мериссе:
– У Мики были какие-нибудь врожденные болезни? Даже самые незначительные?
Женщина покачала головой:
– Вообще ничего, девушка была здорова, абсолютно...
Странно. Эта странная смерть должна иметь вполне логичное объяснение. Не могла же она в самом деле вот так просто уснуть и умереть?
В карету мы вернулись в полной тишине. Я отчаянно пыталась вспомнить, где именно читала про эти загадочные черные точки, но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего, в недрах моей памяти не находилось.
Но было кое-что еще.
– А вы выяснили, кого именно Мика ждала неподалеку от лечебницы?
Спросила и только потом обернулась от окна к задумчивому Лестеру. Его задумчивость тут же сменилась язвительностью:
– Вы теперь думаете, что вправе требовать подробности расследования?
Если честно, ни о чем подобном я даже не думала, я просто пыталась понять, в какой области мне искать ответ на вопрос о том, как именно умерла девушка. Но...
Какой же гадкий этот столичный следователь!
– Лестер, ты непостоянен, как избалованная девица, – так же ядовито вставил Винс, крепче обнимая меня. – Ты впутал в это дело Аделию, а теперь делаешь вид, будто она сама напросилась к тебе в помощники.
Я беззвучно усмехнулась и вновь отвернулась к окну, лишь бы этот вредный сноб не заметил моего веселья.
– При чем здесь непостоянство? – удивился следователь, но так ненатурально, что сразу стало понятно – слова Винсента его задели.
– Ну как же, – профессор даже и не подумал сдаваться. – Разве не ты настаивал на том, чтобы Аделия дала свое заключение? Память меня пока не подводит, в отличие от тебя.
– Я тоже пока в своем уме, – вернул себе прежнюю собранность Лестер. – Я попросил ее лишь дать заключение, но не обещал ввести в курс всего расследования.
Секундная заминка и довольное:
– Уел, друг.
Несмотря на перепалку, Райт был спокоен, я чувствовала это по размеренному биению его сердца.
– Ладно, – в то же время проворчал Хайд, и я обернулась. – Не такой уж это секрет. Возле лечебницы, кроме Мики и, собственно, вас, – он указал на меня, – больше никого не видели, что добавляет произошедшему еще больше таинственности и неразберихи.
Здесь вынуждена с ним согласиться. Смерть девушка одна огромная тайна.
– И, предвосхищая дальнейшие расспросы, – с усмешкой продолжил Лестер, – ни друзья, ни родственники не знают, по какой причине она ушла с лекций и с кем собиралась встретиться.
Куда уж больше странностей.
– Я не могу сказать, что она выглядела как-то необычно, нет, – проговорила задумчиво. – Она огрызалась и хамила, как обычно, разве что немного нервничала. Но тогда я списала это на то, что ее выводит из себя мое присутствие.
Если бы я знала, хоть как-то поняла, что ей угрожает опасность...
Винс горячим дыханием коснулся моей щеки, и я прочла в его глазах безмолвную просьбу оставить в прошлом сожаление и чувство вины. Не будь его рядом, я не знаю, как смогла бы справиться со всем этим.
– К-хм-к-хм, – издевательски прокашлял господин следователь, разрушая наше мнимое уединение, – пожалуй, я вас оставлю, голубки. У меня еще есть кое-какое дело.
Мужчина постучал, и карета остановилась, но прежде, чем оставить нас наедине, он пристально посмотрел мне в глаза:
– Если что-то вспомните об этих точках, сразу же сообщите мне.
Я кивнула, и он, наконец-то, вышел.
Без него мне стало легче дышать, и невидимые тиски будто испарились.
– Твой друг почему-то невзлюбил меня, – произнесла тихо, прижимаясь к Винсенту сильнее.
– Лестер вообще никого не любит, такой уж он человек, – признался Райт с усмешкой.
– Заметно, – не смогла не улыбнуться в ответ.
Но Винс тут же отбросил веселье и серьезно спросил:
– Как ты?
Я понимала, что он имеет в виду, но... Что ему на это сказать? Я растерялась...
– Честно – не знаю... Этот день прошел в каком-то тумане...
– Весь-весь? – я расслышала игривые нотки в его вкрадчивом голосе и покачала головой.
– Только вторая его половина.
Говорить, что и первая, которая касалась планирования торжества его матушкой, тоже была довольно туманной, не стала. Подумает еще, что я жалуюсь, и устроит Аните серьезный разговор, а портить отношения с будущей... свекровью (как же непривычно звучит это слово), я не намерена.
– Рад слышать, – он улыбнулся. – Домой?
– Домой, – согласно кивнула.
Пожалуй, последнее еще более непривычно, чем свекровь...
Когда мы вошли в дом, за окном уже опустились сумерки. На улице было светло, благодаря только лишь искристому снегу, который поистине огромным покрывалом лежал на земле. Сугробы, как и говорил доктор Аттэ, поднимались к самым крышам, а морозы заставляли сильнее кутаться в полы пальто.
– Как только расследование закончится, мы с тобой выберемся в столицу за нормальной теплой одеждой, – припечатал Винс, дыханием согревая мои холодные раскрасневшиеся щеки и кисти рук.
– Тебе так нравится командовать мной? – улыбнулась, жмурясь от удовольствия.
– А с тобой по-другому нельзя, – прошептал у самых губ и поцеловал.
Нельзя, с этим я абсолютно согласна.
– Мы одни? – когда поцелуй стал настойчивее, а прикосновение смелее, все же спросила.
– Одни, – выдохнул хрипло. – Пока нас не было, Жоржина и ее подопечные приготовили съестные припасы и убрались.
– Ты все предусмотрел? – хитро прищурилась, выпутываясь из его объятий и отступая к лестнице.
– Почти, – буквально промурлыкал он и сделал почти неуловимый шаг в мою сторону. Стоит ли говорить, что он тут же поймал меня, почти не приложив никаких усилий?
Кажется, до спальни мы так и не дошли, хотя, в тот момент мне было совершенно безразлично, в какой именно комнате мы находимся, куда важнее были ощущения, что бушевали внутри.