Манускрипт Марченко Геннадий
Алида посмотрела по сторонам. Действительно, Вольфзунда нигде не было, хотя всего пятнадцать минут назад именно он привел ее к столу. Странно, куда он мог исчезнуть?
– Полагаю, он там же, где и твой муж, – съехидничал Мелдиан.
Перинера сурово посмотрела на сына и собралась уже что-то ответить, как со стороны дорожки, ведущей к парадному входу в замок, послышался голос Вольфзунда.
– Прошу прощения за опоздание, но не мог же я допустить, чтобы наш гость оставался в стороне! Не представляю, что чувствовал бы я, если был бы заперт в душной комнате, пока остальные наслаждаются ужином на свежем воздухе.
Алида резко обернулась и издала удивленно-восторженный возглас. Вольфзунд был не один: перед собой он катил кресло на больших колесах, точь-в-точь такое, какое она пыталась заказать в городе. А в кресле, смущенно улыбаясь, сидел Ричмольд, бледный и взъерошенный.
– Ричик! – закричала она и бросилась навстречу. Она обняла Ричмольда за шею, и он не то крякнул, не то закряхтел.
– Ну-ну, полегче, юная Фитцевт, – ухмыльнулся Вольфзунд. – Господин Лаграсс и так испытал целую бурю эмоций, пока я помогал ему усесться в это приспособление. А потом мы с ним оба поняли, насколько неудобны замковые лестницы для спуска на колесах, но разве это омрачит наш вечер?
– Спасибо вам, господин, – с чувством произнес Рич. – Огромное спасибо.
В вечернем свете его глаза мерцали, как синие звезды исполнения желаний, а робкая улыбка смягчала неправильные черты лица. Алида невольно подумала, что он, в общем-то, выглядит достаточно приятно, хотя брюнеты по-прежнему нравились ей куда больше.
– Вы все-таки достали это кресло, – восхитилась Алида и подняла глаза на довольно ухмыляющегося Вольфзунда. – Спасибо вам. Вы вовсе не такой, как вас описывают в сказках. Вы… вы очень хороший.
Алида думала, как еще выразить свою благодарность, но Мелдиан, то ли из чувства такта, то ли обуреваемый голодом, громко застучал вилкой по тарелке. Вольфзунд подкатил кресло Ричмольда к столу и сел на свое место.
– На твоем месте я бы не обольщался, девочка моя, – медленно сказал он, глядя Алиде в глаза и разливая вино по бокалам. – Если я что-то делаю, то лишь потому, что мне самому это нужно. Впрочем, в этом плане я очень похож на всех остальных. Ваше здоровье, господин Лаграсс. – Он отсалютовал бокалом в сторону Ричмольда и отпил вино.
Алида нахмурилась, но не стала затевать спор. Она добьется у Вольфзунда признания, что за сила должна пробудиться у ее друга и для чего это нужно Альюду. Она взглянула на Ричмольда: тот неуклюже нанизывал картофель на вилку. Алида улыбнулась себе под нос, радуясь, что Рич может отвлечься от мрачных дум хотя бы этим вечером.
– А вот и моя маленькая помощница! – весело воскликнул Вольфзунд. Алида обернулась, и настроение мигом испортилось: по дорожке к ним шла Кемара. Стеклянные бусы на ее шее переливались, отражая свет фонариков, а легкое платье цвета мотыльковых крылышек делало похожей на фею-хранительницу сада.
Кемара села рядом с Ричмольдом, улыбнувшись ему, а когда тот улыбнулся ей в ответ, Алида едва не вспыхнула от злости, без спроса потянулась за бутылкой из темного стекла и плеснула в бокал щедрую порцию вина. Вольфзунд удивленно приподнял брови:
– А как же твои стишки про вред пьянства?
– Иногда они теряют актуальность, – буркнула Алида и сделала большой глоток.
Теперь порция печеной картошки показалась ей куда более интересной, чем сахарные взгляды Ричмольда и Кемары. Интересно, какое лицо будет у этой сороки, если прямо сейчас сказать Ричу, что это Кемара подстроила его падение?
Но вино подействовало на Алиду умиротворяюще, и она решила подождать с разоблачениями еще немного. К свечам и фонарикам налетели мотыльки и светляки, затейливо кружа в подрагивающем свете. Месяц ронял призрачный свет на замковые башни, отражаясь в окнах и играя на черепице, но особенно загадочно светилась башня, похожая на клетку. Алиде показалось, что за окнами башни мелькают чьи-то тени, но потом она решила, что это всего-навсего облака, проплывающие по небу и то и дело затмевающие месяц.
После ужина Вольфзунд приказал служанкам приготовить для Ричмольда комнату на первом этаже и отвезти его в замок. Алида вызвалась было помочь, но Альюд остановил ее.
– Несмотря на довольно поздний час, я бы хотел, чтобы ты, Перинера и Мелдиан прошли в мой кабинет. Нужно продолжить разговор.
Алида устала и мечтала поскорее очутиться в мягкой постели, но ослушаться хозяина замка не посмела. Она кивнула и, бросив на Ричмольда заключительный обиженный взгляд за этот вечер, пошла за Вольфзундом.
В кабинете уже горели лампы, и Алида удивилась: как это Элли все успевает? А может, у Вольфзунда в закромах припрятан еще десяток-другой служанок? В конце концов, про Анса она бы тоже не знала, если бы мальчику не дали задание ее провожать.
Алида не слишком грациозно уселась в одно из кресел. Перинера цокнула языком и села на диване. По ее презрительному взгляду Алида поняла, что случайно заняла место жены Вольфзунда.
– Прошу прощения, я пересяду…
– Не утруждайтесь, я наслышана о том, что манеры смертных оставляют желать лучшего, – процедила Перинера.
Мелдиан нахально расположился в кресле Вольфзунда и широко улыбнулся Алиде.
Перинера закатила глаза.
– Какая милая благовоспитанная компания, – заметил Вольфзунд, захлопывая дверь. – Интересно, как скоро вы бы начали драться, не явись я? В общем, не стоит тратить время на такие мелочи. Перинера, я все решил. Мы уничтожим Манускрипт.
Повисла тишина, нарушаемая лишь редким чавканьем. Это Мел выковыривал из зубов остатки ужина.
– Уничтожим? О… – выдавила Перинера. Судя по лихорадочному блеску в глазах, ей было очень трудно сохранять самообладание.
– Не волнуйся, дорогая, – успокаивал ее муж. – Мы уничтожим только книгу, материальную оболочку, высвободив то, что под ней заключено.
– Неужели ты возьмешь Импиор? – воскликнула Перинера. – Но это же опасно! Никто не знает, какими будут последствия, к тому же ты не сможешь сделать это сам…
– Я и не буду, – ухмыльнулся Альюд. – Для этого у нас есть Алида.
Перинера прищурилась, оценивающе смотря на травницу. Алида вжалась в кресло: судя по взгляду, жена Вольфзунда по-прежнему оставалась невысокого мнения о ней.
– Но почему она? Почему не собрать проверенных альюдов посильнее и не отправить их за книгой?
– Да, кстати, был бы неплохой вариант, – произнесла Алида.
– Рисковать своими? Боюсь, я не готов на это пойти, – покачал головой Вольфзунд, и поседевшая прядь упала ему на лицо.
Мелдиан постарался обворожительно улыбнуться Алиде и развел руками:
– Прости, но он прав. Тебя не так жалко.
– Доверять… простой смертной, к тому же не слишком находчивой и ловкой, такое дело! Ты же понимаешь, чем грозит крах? Вольфзунд, я не узнаю тебя! – Перинера резко поднялась со своего места и подошла к мужу. – Неужели у нас нет другого выхода?
– Мы слабы и не можем больше тратить силы, – ответил Альюд. – Поверь, эта девочка имеет куда больше шансов подобраться к Манускрипту, чем любой из нас. Книга заколдована так, что магия обязана подчиниться первому, кто присоединит последние страницы. Если это будет Магистрат – волшебство подчинится им, а мы сгинем, как только книга окажется в огне Священного Всполоха. Если это буду я или Мел – силы вернутся к нам, но что-то мне подсказывает, что именно нашего нападения – или вылазки, как угодно – и ждут старики. Они ждут меня, или нашего сына, или Симонису – кого-то достаточно сильного, чтобы нанести удар. Когда готовишься к нападению волка, разве заметишь прошмыгнувшую мимо мышь?
Перинера дышала тяжело, ее грудь часто поднималась и опускалась. Она снова прожгла Алиду презрительным взглядом, и та еще сильнее вжалась в подушки кресла. Алиде и так не нравилось выслушивать, что ею не страшно и пожертвовать ради общего дела.
«Не видать мне бабушки, – горько подумала Алида. – Он знал, что я не выживу после того, как выполню свою часть сделки. Поэтому и согласился исполнить желание, потому что всегда знал, что ему-то ничего исполнять и не придется».
– Неужели ты правда решишься доверить ей наши жизни? – спросила Перинера. – Я-то думала, она нужна тебе просто для пополнения сил. Прости, Вольфзунд, но столетия забытья сделали тебя безумцем.
– Я дал ей все, что ей поможет, – мягко сказал Владыка, приобнимая Перинеру за плечи. – Плащ ненадолго скроет ее от чужих глаз. Импиор поможет расколоть книгу. А я буду вести ее, высчитывая каждый шаг, как мать ведет дитя по безопасной тропе. Все, что ей нужно, – несколько мгновений. Пройти туда, где хранится книга. Вложить две последние страницы на место. Вонзить клинок в переплет.
– Но за эти несколько мгновений может произойти что угодно, – прошептала Перинера, и Алида четко расслышала в ее голосе страх.
– Я этого не допущу, – твердо ответил Вольфзунд. – Верь мне, милая, как верила до этого дня. Разве я часто ошибался на твоей памяти?
Перинера покачала головой.
– Ты всегда оказывался прав, хоть мне и трудно было понять многое из того, что ты делаешь.
– Эй-эй, вы же не думаете здесь целоваться? – всполошился Мел. – Я немного не понял: она потащит наши страницы в Библиотеку? В этот клоповник?!
– В этом нет нужды, – заверил его Вольфзунд. – Они тоже боятся, что мы нападем на них на обратном пути, даже если отдадим свои страницы. Поэтому постараются все сделать как можно быстрее. Я достаточно хорошо знаю людей, чтобы предугадать их намерения. Вот увидите, эти глупцы принесут книгу прямо к замковым стенам. Прямо нам в руки.
Алида хмурилась. Она не понимала, почему Вольфзунд так уверен в успехе, и все мероприятие казалось ей странным, опасным и слишком рискованным. На месте альюдов она бы морально готовилась к новому, на этот раз вечному, путешествию в Преисподнюю. «Хотя мне и самой пора на это настраиваться», – невесело подумала она.
– Вот увидите, – повторил Вольфзунд, слегка рассеянно глядя в окно.
Он встряхнулся, словно сбрасывая с себя сомнения, и размашистым шагом подошел к противоположной стене кабинета, той, на которой висели мечи, кинжалы и ножи самых разных размеров и мастей. Он осторожно снял с гвоздя небольшой узкий клинок и бережно сдул с него пыль. В свете ламп ножны переливались оттенками серо-синего, будто были покрыты перламутром.
– Импиор, заговоренный клинок, – с любовью в голосе произнес Альюд. – Я доверяю его тебе, Алида.
Он протянул меч продажнице, и та ошарашенно посмотрела на оружие.
– Но… Но я… Уже сейчас должна его взять?
– Чем быстрее, тем лучше, – пояснил Альюд. – Привыкни к нему, а он привыкнет к тебе. Поверь, этот клинок настолько совершенен, что работать им не сложнее, чем хлебным ножом. Если хочешь, мы можем потренироваться завтра в саду.
– Ага, вот это здорово, привести вам пару людишек для тренировок? – оскалился Мелдиан.
– Мы не будем никого убивать, Мел, – холодно отрезал Вольфзунд.
Напольные часы пропели замысловатую мелодию, а потом принялись глухо отбивать удары. Алида насчитала одиннадцать.
– Уже довольно поздно. Обсуждение можно продолжить утром, хотя основное я уже сообщил, – сказал Вольфзунд. – Мелдиан, будь добр, запиши, что у меня все под контролем и разошли письма главам наших общин. Конечно, используй Кемару и ее сестер. У тебя еще есть наши чернила?
– Ага, – отозвался Мел. – Человечишкам нипочем не разгадать. – Он подмигнул Алиде. – Представляешь, смертные олухи в таком письме увидят только кляксы, даже если наших посланниц перехватят. Великолепно придумано, да?
Алида хмыкнула и попыталась встать, но мягкие подушки не хотели так просто отпускать ее. Вольфзунд подал ей руку.
– Помни, за что ты борешься, – шепнул он ей на ухо. – И не опускай руки раньше времени. Ты справишься и поможешь и нам, и себе. Спокойной ночи.
Алида, попрощавшись с хозяевами замка, устало прошла к двери. Ей определенно нужно хорошо выспаться, чтобы привести мысли в порядок.
– Погодите! – вдруг встрепенулась Алида, вспомнив кое-что. – Что, если у нас все-таки не получится? Магистры ведь сожгут хранителей! Может, как-то предупредить их? Надо уговорить их покинуть Библиотеку!
Перинера удивленно вскинула брови, а Вольфзунд улыбнулся, поглаживая подбородок.
– Прелестно. Думаю, это тоже не стоит утаивать. Они давно отпустили всех, у кого были футляры со страницами. Магистрат не будет никого сжигать. То, что прочитал Ричмольд, было небольшим штрихом, который помог ему встать на нашу сторону. К сожалению, он не убедил остальных упрямцев, но благодаря этому у нас есть хотя бы две страницы.
– О чем это вы? – не поняла Алида.
– Страницы Демонодиума – фальшивка. Я их изготовил, а Кемара подкинула в кабинет старику. Так что хранителей задерживали в Библиотеке не затем, чтобы сжечь. Наверняка Магистрат пытался уличить их в связи с нами. А может, старики боялись, что ученики могут доносить нам на них, поэтому решили никого не выпускать. Тем не менее подделка страниц сработала именно так, как я того и хотел.
Жена Вольфзунда покачала головой, а Алида, покрепче прижав к себе заговоренные плащ и клинок, пошла по коридору. Их обманывали, ими играли, их использовали в своих целях, но где-то в глубине души Алида уже привязалась и к замку, и к его хозяевам и отчаянно надеялась, что они тоже испытывают к ней хоть капельку неподдельных, по-настоящему теплых чувств.
С этой надеждой и на смерть идти не так страшно.
Глава 20,
в которой нет права на ошибку
Как Алида успела убедиться, Импиор действительно очень удобно лежал в руке и управляться с ним было несложно. К тому же клинок был небольшим и легким и без труда помещался во внутренний карман того самого плаща с капюшоном, который недавно подарил ей Вольфзунд.
С каждым днем на нее все сильнее давило ощущение приближения чего-то страшного, неизбежного, неотвратимого. Но в то же время ей сильно, до дрожи в коленках хотелось, чтобы все поскорей разрешилось.
Небо затянулось белесыми облаками, и казалось, будто над замком сгущаются тучи. Алида проснулась среди ночи и лежала, глядя в окно, заволоченное мглистым предрассветным сумраком. Мурмяуз крепко спал на подушке хозяйки, похрапывая, но даже это зрелище не приносило ей умиротворения. Сегодня ее предчувствие беды обострилось до бессонницы. Все, что ей оставалось, это лежать и разглядывать странные часы на комоде.
Алида уже немного поняла принцип их работы. Начало дня в этой комнате отсчитывалось с момента, когда солнце выплывало из-за горы и освещало лучами восточное крыло замка. Длинная тонкая стрелка показывала день от новолуния; короткая и широкая, ползающая по верхней части циферблата, указывала месяц, а три блестящих стрелки, изогнутые полумесяцами, отсчитывали часы, минуты и секунды до рассвета, полудня, заката и полуночи.
Семь секунд до рассвета. Алида нетерпеливо поерзала, комкая одеяло. Шесть секунд. Пять. Она тяжело вздохнула, сама толком не понимая, чего ждет. Четыре. Три. Две. Одна.
По комнате разлился мутно-розовый свет, похожий на разбавленный гранатовый сок. В этот же миг в дверь постучали.
– Входите! – удивленно сказала Алида. Кого это принесло в такую рань?
Это был Вольфзунд. Он выглядел таким уставшим и осунувшимся, что казалось, будто тоже не спал всю ночь. Седых волос и морщинок прибавилось, словно последние дни высосали из него остатки сил. Он прикрыл за собой дверь, и петли душераздирающе скрипнули. Одна из половых досок с хрустом треснула под его ногами, и Алида сглотнула комок в горле. Замок кряхтел, как столетний старик, и совершенно ясно, что это не продлится долго.
– Что случилось? – спросила Алида, натягивая одеяло повыше.
Вместо ответа Вольфзунд подошел к окну и распахнул шторы. Блеклый розовый свет стал чище и ярче. Алида непонимающе нахмурилась, но догадалась встать, накинуть тяжелый махровый халат и тоже подойти к окну.
Алида выглянула в окно и замерла. Внизу, чуть в стороне от болот, был разбит настоящий военный лагерь. Несколько сотен человек с лошадьми и палатками чего-то выжидали. Алида различила даже несколько осадных орудий. Тени мелькали между кострами, которые люди развели, чтобы не замерзнуть до рассвета. Одна из палаток выделялась размерами и цветом ткани – ярко-пурпурным. Над палаткой развевался флаг, но Алида не смогла разглядеть, что на нем изображено.
Она обреченно посмотрела на Вольфзунда. Мужчина медленно кивнул с самым мрачным видом.
– Все, как я и говорил.
– Значит… Мне пора?
Слова едва не застряли в горле. Оказывается, когда то, чего сильнее всего ждешь, подкрадывается вот так вплотную, становится очень страшно. Но тут же другая мысль озарила думы Алиды: может быть, уже сегодня она вновь будет с бабушкой. Это придало ей немного сил.
Вольфзунд сжал ее локоть, и даже через халат и ночную сорочку она почувствовала холод его пальцев.
– Да, нужно подобраться к ним раньше, чем они нападут. Лучше подойти со стороны дороги. Плащ не сделает тебя невидимой, но людские взгляды будут скользить мимо, как скользят вдоль придорожных камней и безликих домов. Если вдруг кто-то с тобой заговорит – молчи и иди дальше. В крайнем случае скажи, что пошла в армию кухаркой или лекаршей. Но не говори ни с кем и ничего им не рассказывай о себе. И не называй никому своего имени – от этого чары плаща рассеются. Для тех, кто знает твое имя, ты не защищена.
– А вы уверены, что книга там? – спросила Алида, с тоской разглядывая множество человеческих фигур, которые отсюда казались не больше муравьев.
– Ни в чем нельзя быть уверенным, даже в самом себе, Алида. Но я предполагаю, что Манускрипт сейчас там, в той пурпурной палатке вместе со Священным Всполохом. Я отвлеку тех, кто сторожит вход в палатку и постараюсь выманить Магистров, если они там есть.
– А если не выйдет? Если я войду, и меня схватят там вместе с нашими страницами? – с ужасом прошептала Алида.
– Не снимай плащ ни на минуту, тогда его чар хватит на то, чтобы тебя не сразу заметили, – ответил Вольфзунд. – Чтобы вставить две страницы, тебе хватит минуты. Потом постарайся как можно скорее пронзить книгу Импиором. Я уже отправил послания всем, у кого еще остались силы. Скоро они будут здесь, и мы сможем отвлечь внимание людей.
– А что потом? Что будет, когда я проткну книгу вашим ножом? Меня… схватят?
Вольфзунд едва заметно улыбнулся.
– Боюсь, девочка моя, произойдет кое-что, после чего на тебя всем будет наплевать. Нет-нет, не стоит так волноваться, ты не погибнешь. Не должна, по крайней мере.
«Не должна. – Алиде подумалось, что это слабое утешение, и она закусила губу. – В конце концов, это все так похоже на сказку. А в сказках героям всегда благоволит удача. Только вот я совсем не чувствую себя героем».
Крошечные фигуры на поле стали двигаться активнее, засуетились вокруг палаток и лошадей. Замок оттуда, должно быть, представал во всем великолепии, сверкающий черными стенами и витражами в золотисто-розовых лучах.
– Давно они здесь? – спросила Алида, не сводя глаз с лагеря.
– Ночью ко мне прилетели сороки, сестрицы Кемары. Они видели, как Магистрат собирал служащих и добровольцев за городской чертой. Незадолго до рассвета они уже разбили здесь лагерь. Думаю, они рассчитывают на легкую победу. Сегодня вечером горожане будут гулять на празднике, но я не ручаюсь, что ночь наступит для всех.
Вольфзунд усмехнулся.
– Я советую тебе позавтракать. Тебе понадобятся силы, девочка. Я приду за тобой, когда настанет время.
Алида кивнула. Когда Вольфзунд вышел, она умылась, заплела волосы и сменила сорочку и халат на удобное платье из темно-синей ткани с набивными зарянками, подвязав его на талии тонким коричневым пояском. Эти будничные приготовления помогли ей успокоиться и отвлечься. Алида взглянула на себя в зеркало: бледное лицо с решительно сжатыми губами выглядело сурово, и она ободряюще улыбнулась своему отражению. Так-то лучше.
Она выбежала из комнаты, но уже в дверях поняла, что кое-что забыла. Алида вернулась, накинула заговоренный плащ и сунула Импиор во внутренний карман. Мурмяуз поднял голову с подушки и вопросительно посмотрел на нее сонными глазами, Алида погладила кота.
– Будь здесь, малыш. Я скоро приду. А если… а если что, беги отсюда куда-нибудь. Найди заботливых людей.
Кот уткнулся широким лбом ей в лицо и громко заурчал. Алида налила ему в миску свежей воды, положила несколько кусочков вяленого мяса, еще раз погладила Мурмяуза на прощание и вылетела из комнаты.
Ричмольд проснулся от звуков, доносящихся с кухни. С тех пор как его поселили на первом этаже, он всегда узнавал о наступлении утра по грохоту посуды снизу. Но сейчас, открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что за окном только занялся рассвет. Рич вздохнул. Кому приспичило трапезничать в такую рань?
Он уже по привычке сильно ущипнул себя за бедро. Конечно же, ничего не почувствовал, хотя каждый раз за сотую долю мига до того, как дотронуться до себя, ему казалось, что в этот раз обязательно что-то изменится.
Но ничего не менялось.
Рич дотянулся до рубашки, которая лежала на стуле у кровати, и натянул ее поверх нижнего белья. Надевать штаны было сложнее, но он твердо решил, что будет стараться делать все самостоятельно. Он провозился достаточно долго, но все же справился и откинул голову на подушку, переводя дух. В эту же минуту в дверь заколотили, и еще до того, как Ричмольд успел что-то ответить, в комнату вбежала Алида. Ему показалось, что она чем-то расстроена.
Подруга подбежала к кровати и порывисто обняла его за шею.
– Скажи мне, Рич, что все будет хорошо. Не спрашивай ни о чем, просто скажи.
Ричмольд замешкался. Что? Что может быть хорошо? Зачем она просит его врать? Он не может сказать того, в чем сам не уверен. Только не Алиде.
Она настороженно заглянула ему в глаза.
– Почему ты молчишь? Неужели так сложно просто утешить меня?
– Я… – Он сглотнул. – Но… Алида, как ты не понимаешь? Мы застряли здесь навсегда, и уже ничто никогда не будет хорошо. Прости.
– Нет, Рич, это ты не понимаешь, – упрямо покачала головой Алида. – Мы будем бороться. За то, что пока у нас есть.
В ее дрожащем голосе было столько уверенности, что Ричмольд скептически фыркнул. Что же у них есть? У него-то и так почти ничего не было, а сейчас и подавно. Только душная комната да нелепое кресло.
– А что есть у тебя, Алида? – вздохнув, спросил Рич.
Она серьезно посмотрела на него блестящими сиреневыми глазами и тихо сказала:
– У меня есть ты. И этого достаточно, чтобы справиться со всем, что выпало на нашу долю.
Рич закрыл глаза. Если бы он мог, он бы отвернулся к стене, чтобы не видеть отчаянную, наивную надежду в ее не по-человечески сверкающих глазах.
Как ей удалось сохранить эту детскую надежду на то, что все еще может быть хорошо? Ричмольд этого не понимал. Весь мир вокруг него давно летел в пропасть, раскалываясь по пути на куски, и он сам летел вместе с ним. Вернее, он закончил свое падение еще в последнюю ночь в Библиотеке.
– Я докажу тебе, – Алида сурово на него посмотрела. – Докажу, что ты не прав. Добро должно победить зло, понимаешь? Так заведено. Всегда так было и всегда так будет.
– Но где добро и где зло? Их нет, как нет и счастливых концов. Но… но почему ты говоришь об этом? – Смутное предчувствие вдруг зашевелилось у него в груди. Он внимательно посмотрел на подругу и понял: Вольфзунд отправил ее на смерть.
– Ричик, раз ты не хочешь верить в успех, то просто пожелай мне удачи, – сказала она слегка обиженно.
В душе у Ричмольда словно разбился пузырек с горьким отваром. Он порывисто обхватил Алиду за плечи, притянул к себе и неуклюже поцеловал ее. Алида сперва замерла, как напуганная птичка, но в следующую секунду ответила на поцелуй, поспешно и сбивчиво, словно что-то страшное гналось за ней по пятам.
Через миг Алида вырвалась из его объятий и бросилась к двери.
– Алида! – крикнул Ричмольд, но она уже убежала, хлопнув дверью.
Вольфзунд так и не сказал ей, как именно он будет помогать, управляя Аутемом. Но даже если бы он не обещал этого, Алида все равно бы придумала, что кто-то помогает ей, высчитывая каждый шаг. Даже не стала бы возражать, если б Кемара сделала ее куклу.
Кажется, плащ действительно работал. Она уже пересекла часть поля и подошла совсем близко к лагерю, но никто до сих пор даже не взглянул на нее. Сердце стучало так громко, что она боялась, как бы этот звук не привлек внимания людей. Сделав еще несколько шагов, она поравнялась с первыми палатками. Солдаты начищали оружие, проверяли свое снаряжение и снаряжение лошадей, то и дело бросая встревоженные взгляды на замок. Алида остановилась за одной из палаток, переводя дух. Ей было очень страшно.
Солнце давно скрылось за плотной пеленой облаков, будто решило, что сегодняшний день недостоин того, чтобы показываться людям на глаза. Алида нащупала пальцами рукоять Импиора и крепко сжала. Теплая шершавая кожа отделки приятно согревала руку и действовала на Алиду успокаивающе. На поясе висел деревянный футляр. Она сложила страницы вместе, чтобы не возиться слишком долго, когда подберется к книге.
Немного собравшись с мыслями, Алида глубоко вздохнула и, опустив голову, быстро зашагала дальше. Вольфзунд выдал ей пару сапог, и подошвы немного увязли в грязи: около болот почва была сырой и маслянистой, как плохо вымешенное тесто.
Лошади беспокойно ржали, одолеваемые комарами. До ушей Алиды долетали обрывки разговоров солдат, но ничего интересно она не услышала. На нее по-прежнему никто не смотрел, словно она была дымом от костров, стелющимся над землей. Пройдя еще несколько десятков метров, она осмелела настолько, что стала без страха поглядывать по сторонам. Она заметила, что часть собравшихся явно состояла на службе – они носили синие мундиры жандармов и другую, неизвестную Алиде форму, – а другие явно были добровольцами. Она встретилась взглядом с рослым широкоплечим мужчиной со светлыми забранными в хвост волосами. Он прищурился, и Алида поспешила отвести взгляд. Солдат хмыкнул и продолжил чистить устрашающего вида меч и разговаривать с товарищами, одетыми в простые коричневые куртки и холщовые штаны.
Алида подметила, что оружие тоже было разным. Кто-то довольствовался обычным ножом, у иных были револьверы и ружья. При ближайшем рассмотрении лагерь больше напоминал сборище случайных вооруженных людей, чем хорошо организованную армию.
Удивительно, но на Алиду действительно не обращали внимания. Она не знала, на сколько хватит ее везения и чар плаща, поэтому хотела скорее добраться до пурпурной палатки. Алида осмотрелась. Среди солдатских палаток, телег с провиантом, лошадей и снующих мужчин она почти потеряла из виду центр лагеря.
Над полем с карканьем кружила стая воронов. Должно быть, птицы предчувствовали скорое пиршество, которое сулит им любое скопление людей, будь то ярмарка с непременными остатками угощения или кровопролитная война.
«Интересно, – подумала Алида. – Если я все-таки хоть немного умею общаться с птицами, то смогут ли они мне помочь?»
– Что стоишь, юнга? Пойдем, поможешь ребятам выгрузить мешки с порохом. Конечно, я не уверен, что они нам пригодятся, но если мастер Колдовукс приказал, значит, мы подчинимся.
Алида обернулась. Перед ней стоял капитан Пристенсен, постаревший и осунувшийся. Синий мундир шел ему гораздо меньше, чем привычный камзол с богатой вышивкой. Алида сделала вид, что не услышала его, и поспешила скрыться.
Чем дальше она шла, тем больше солдат встречалось ей на пути, и сердце колотилось все отчаянней от страха оказаться замеченной. Слева кони вздыбились и заржали, кто-то грозно прикрикнул на них.
– Опять эта паршивая лисица! Снует тут, с-скотина, коней пугает!
– Не приведи Всевышний, бешеная, – цокнул языком коренастый рыжий мужчина. – Неспроста коняги беснуются.
Лисица! Алиде стало радостнее. Может быть, она здесь вовсе не одна?
Воодушевившись этой мыслью, Алида пустилась почти бегом, пробираясь к центру лагеря. Пурпурная палатка наконец показалась метрах в пятидесяти перед ней. Алида встрепенулась, как лань, почуявшая собак, и хотела прибавить шаг, но зацепилась ногой за корень, торчащий из земли, и, вскрикнув, упала ничком. Плащ сполз с плеч, и на Алиду разом обернулось несколько солдат.
– Что она здесь делает? – нахмурился высокий широкоплечий патрульный. – Кто пропустил ее в лагерь?
– Ничего себе, это же девка! – воскликнул прыщавый юнец из добровольцев. – Ты тоже будешь сражаться с ворами, которые засели в замке?
Алида одновременно пыталась подняться и натянуть плащ, но лодыжка сильно разболелась, мешая встать. Наверное, вывихнула.
– Все в порядке, это сестра из лазарета, – уверенно сказал кто-то с цепким взглядом темных глаз. Он подошел к Алиде, поставил ее на ноги и помог набросить плащ на плечи. Благодарно кивнув, она накинула капюшон.
Взоры солдат, так недоверчиво изучавшие ее, мигом затуманились. Они отвернулись и принялись обсуждать что-то отвлеченное, сразу потеряв интерес. Спаситель внимательно заглянул ей в глаза, и Алиде показалось, будто он хочет ей что-то сказать. Она юркнула ему за спину и пошла к пурпурной палатке так быстро, как только позволяла вывихнутая лодыжка. Потом, она обо всем расспросит потом.
Флаг, судорожно треплющийся на ветру, выглядел неуместно вычурно на фоне серого, затянутого облаками неба. Теперь Алида видела, что на нем изображено: раскрытая книга, а над ней, словно взошедшее солнце, – широко раскрытый глаз. Символ Библиотеки Биунума.
До палатки оставалось совсем немного, и Алида снова положила пальцы на рукоять клинка, который прятала во внутреннем кармане плаща. Она сделала глубокий вдох, надеясь, что это прибавит ей храбрости, и решительно двинулась вперед.
Порывистый ветер налетел на лагерь, и ткань палаток забилась, как паруса корабля. Откуда-то сверху донеслись резкие нечеловеческие крики, и Алида вскинула голову.
Темные точки в небе, которые сначала были похожи на еще одну стаю воронов, стремительно приближались, увеличиваясь в размерах. Разговоры в лагере затихли, а взгляды обратились ввысь.
Первая из сиринов, войдя в вираж, вцепилась в лицо добровольцу, который пытался заговорить с Алидой. Он завизжал и нелепо замахал руками, пытаясь отбиться, но сирин дернула могучими когтистыми лапами, послышался мерзкий хруст, и голова его повисла на лоскуте кожи. Кровь брызнула во все стороны, и Алида в ужасе зажмурилась. Лагерь взорвался воплями, скрежещущими криками сиринов, хлопаньем огромных крыльев и перепуганным ржанием лошадей. Послышались первые выстрелы.
Алида бросилась к палатке Магистрата, не обращая внимания на боль в ноге. Вокруг нее разверзалась настоящая Преисподняя: в такой ярости сирины не были, даже когда команда шхуны бежала из Птичьих Земель. Солдаты бросались врассыпную, врезаясь друг в друга, падая навзничь, отстреливаясь невпопад и частенько раня своих.
Жандармы и командующие выкрикивали приказы, но добровольцы, присоединившиеся к армии за обещанное вознаграждение, метались по лагерю как безумные, становясь легкой добычей для разъяренных сиринов.
Отовсюду летели брызги крови, пули, стрелы и арбалетные болты, воздух пропах порохом и тяжелым запахом страха и смерти. Несколько сиринов уже лежали на земле, поверженные выстрелами солдат.
Вороны глумливо раскаркались, кружа все ниже над полем. Алида поняла, что они боятся сиринов, потому и не спускаются на землю. Она вдруг вспомнила, как бежала через Поле Птиц, и одна идея вспыхнула в ее голове ярко, как молния. Она кинулась в сторону пурпурной палатки. Если что-то не заладится, она попросит воронов прийти на помощь.
– Туда нельзя! – взревел немолодой лысеющий жандарм и схватил Алиду. Должно быть, плащ снова немного сполз, нарушив чары, и солдат смог ее увидеть. Она отчаянно дернулась, но он встряхнул ее и снова закричал: – Командир! Сюда! У нас враг!
«Птицы, помогите мне», – взмолилась Алида, глядя на воронов в небе. Сирины так увлеклись сражением, что, кажется, и не думали помогать ей. Но вороны, к радости девушки, раскаркались неистовее и черной тучей ринулись вниз, метя клювами и когтями в глаза жандарма.
Алида едва успела спрятать лицо, как пернатая стая накрыла и ее, и обидчика, ударяя крыльями по голове, по плечам, по спине, вовлекая в свой неукротимый вихрь. Жандарм закричал, срываясь на пронзительный визг, и выпустил Алиду. Она села на землю, закрыв голову руками, и до боли закусила губу, чтобы не поддаться всеобъемлющему ужасу. Ей нужно, смертельно нужно оставаться в своем уме, как бы страшно ни было и что бы ни творилось вокруг.
Вороны разлетелись в стороны, помогая сиринам сражаться с людьми, и Алида, пошатываясь, поднялась на ноги. Ее затошнило от вида останков поймавшего ее жандарма. Быстро отвернувшись, Алида побежала дальше, уворачиваясь от носящихся в исступлении, заходящихся криком солдат. Несколько палаток и телег загорелись – перекинулся огонь от костров, и воздух наполнился гарью.
Вопли людей, воинственные крики сиринов, карканье воронов, ржание лошадей, звуки стрельбы, завывания ветра сливались в один истошный, звенящий звук, который заполнял собой все, вытесняя все мысли из головы, наводя леденящий кровь ужас. Алиде хотелось зажать ладонями уши, бросить все и убежать отсюда, сломя голову, но знакомое ощущение чего-то вонзившегося в грудь тащило ее вперед, под полог пурпурной ткани.
У входа в палатку лежало два бездыханных тела, и Алида тихонько прошмыгнула внутрь. Она на секунду замерла, привыкая к приглушенному освещению и оценивающе осматриваясь.
На подушках сидел дряхлый старик, и Алида удивилась, как жизнь еще теплится в этом немощном теле. Его прозрачные глаза были направлены на нее, на иссохших губах играла жуткая полуулыбка. По бокам от него стояли двое крепких жандармов с револьверами в руках и шпагами на поясах. Они тоже смотрели на девушку, но, казалось, не замечали ее или не видели в ней опасности. Алида поплотнее запахнула плащ. Перед стариком, на низком деревянном столе лежала книга в кожаном переплете, такая же ветхая, как Магистр. Без всяких сомнений, это был Манускрипт. Алида поискала глазами и наткнулась взглядом на чашу с маслом, в которой горел малиновый огонь. Ну конечно. Священный Всполох.
Алида сделала осторожный шаг вперед. Старик едва заметно шевельнулся и проскрипел:
– У тебя письмо, мальчик? Что ты мне принес?
Алида застыла. Кажется, плащ действительно исказил его восприятие, но надолго ли хватит чар? И что ей делать дальше? Она-то думала, что рядом с книгой никого не будет, что Вольфзунд выманит всех из палатки… Сейчас эта мысль показалась ей совершено абсурдной, и Алида судорожно зажала себе рот, чтобы не издать ни звука.
Она осторожно шагнула дальше, боясь посмотреть в глаза старику. Стражи не шелохнулись и стояли, как изваяния, по обе стороны от Главного Магистра.
– Давай быстрее, что ты медлишь? – раздраженно бросил старец. – Не отвлекай меня.
Алида замешкалась, лихорадочно соображая, как лучше выкрутиться. Если стражи ее не видят, может, попробовать взять Манускрипт и дать деру? Но тогда старик прикажет ее схватить, и тут даже плащ не защитит.
– Я… Господин… – прошептала она, желая потянуть время, чтобы что-нибудь придумать.
– Что ты мямлишь? Отдавай письмо и проваливай. – Старик нетерпеливо махнул иссохшей рукой.
Алида беспокойно заломила пальцы, но вдруг полог палатки всколыхнулся, и внутрь ворвался капитан Пристенсен. Его мундир был изорван, по плечу текла кровь.
– Господин! – выкрикнул он. – Господин, я узнал ее! Она прислужница демонов! Не верьте ей!
Алида опрометью бросилась в дальний угол палатки, как загнанный заяц, будто это могло ее спасти. Магистр тяжело поднялся и, шаркая, пошел к капитану. Стражи двинулись за господином, а на Алиду, сжавшуюся в углу, никто не обращал внимания. Она быстро осмотрелась: книга продолжала лежать на столе, малиновый огонь полыхал в чаше, а Магистр выслушивал капитана, который, морщась от боли, что-то говорил. Его слова заглушали жуткие звуки, доносящиеся снаружи.
Алида попробовала медленно продвинуться поближе к столу с Манускриптом. Старик обернулся в ее сторону, и по недобро сощурившимся старческим глазам Алида поняла, что он сейчас же прикажет схватить ее…
С воинственными криками в палатку ворвались несколько солдат во главе с тем светловолосым здоровяком, который уже встречался Алиде. Пристенсену не дали договорить: клинок вонзился ему в спину. Потемневшее от крови острие вышло из груди. Капитан охнул и бессильно осел на землю, как марионетка, которой вдруг перерезали все нити. Трое других воинов сцепились со стражниками Магистра. Старик развернулся и поспешил обратно к столу, но Алида не растерялась и бросилась к Манускрипту. Стражи и солдаты бились отчаянно и умело, звон оружия наполнил палатку. Один из жандармов изловчился и вынул револьвер из кобуры. Загремели выстрелы, но его противники были не по-человечески стремительны, и пули не настигали их.
Алида на ходу сорвала крышку с футляра и вытащила ветхие страницы. Манускрипт лежал прямо перед ней, кожаный переплет поблескивал в свете Священного Всполоха. Она успела заметить, что книга не такая уж толстая и большая, как она себе представляла.
Семнадцать и триста сорок три. Алида давно запомнила эти два числа. Она стремительно раскрыла книгу и стала судорожно пролистывать страницы, древние и сухие, пахнущие пылью и грозящие вот-вот рассыпаться под пальцами, как иссохшие осенние листья.
Тринадцать. Пятнадцать. Сзади кто-то вскрикнул, но она не стала оглядываться. Она решила подумать позже о том, кем мог быть светловолосый мужчина и его помощники и какие счеты у него с Пристенсеном и Магистратом. Алида наспех всунула семнадцатую страницу на место и позволила себе оглянуться всего на долю мгновения.
Магистр схватил из подставки факел и опустил его в чашу со Священным Всполохом. Алида принялась с еще большим рвением листать Манускрипт в поисках нужного места. Кончиками пальцев она ощущала едва заметную дрожь, исходящую от книги, и содрогнулась сама. Триста двадцать. Триста двадцать семь. Факел наконец разгорелся, и малиновый свет засиял ярче. Звуки драки не умолкали, на подмогу стражам пришли еще двое служащих, и их противникам приходилось все труднее.
Триста сорок вторая. Дрожащими руками Алида взяла вторую страницу, но тут кто-то изо всех сил дернул ее, и она едва не выронила пергамент. Старик с искаженным от ярости лицом тянул к ней свои сморщенные руки, похожие на лапы огромной птицы. Малиновый огонь полыхал совсем близко, и Магистр, казалось, вот-вот опустит факел, сжигая и книгу, и надежду вернуться к спокойной жизни.
– Уйдите! – взвизгнула Алида и обнажила лезвие Импиора. Клинок полоснул по руке Магистра, и на коже выступила полоска крови. Старик выпустил ее руку и отступил на полшага назад.
Манускрипт закрылся, пока она вырывалась из рук врага, и Алиде пришлось заново искать нужное место. Страницу она прижимала к себе, изо всех сил закрывая ее от Магистра, чтобы он не вырвал из ее рук главное сокровище.
Сзади кто-то закричал, недалеко упало чье-то тело. Снаружи доносились вопли сиринов и людей, ржание лошадей и выстрелы. Пурпурная палатка, освещенная изнутри малиновым огнем, казалась залитой кровью или горящей в самом сердце Преисподней. Ужас с каждой секундой захватывал Алиду все больше и больше, мешая дышать.
Наконец она нашла нужное место и, едва понимая, что делает, вложила последнюю страницу в книгу. Манускрипт задрожал, как живое существо, и волна горячего воздуха разлилась от книги.
Морщинистая рука Главного Магистра накрыла книгу, и первые искры Священного Всполоха почти коснулись обложки. Алида стремительно занесла Импиор над книгой и со всей силой обрушила острие клинка. Старик завопил, когда лезвие прошло сквозь кисть его руки, а Алида почувствовала, как меч входит в книгу, разрезая страницу за страницей.
Палатку сорвало резким порывом ветра, пурпурный полумрак рассеялся, и Алида увидела, как рука Магистра, пронзенная клинком, чернеет и рассыпается прахом. Внезапно одна из сиринов с воинственным криком спикировала сверху и вцепилась когтями в плечи старика. Магистр истошно закричал, одновременно поднимаясь вверх и рассыпаясь на сотни черных угольков.
Поднялся жуткий ветер, и его вой перекрывал звуки битвы, снося с ног тех, кто еще на них держался. Алида почувствовала, как рукоять Импиора раскаляется, и разжала ладони, не в силах больше выносить жар. Ветер трепал ее волосы и одежду, стонал и завывал в вышине. Где-то вдали с ревом падали леса и откалывались куски гор, обрушиваясь вниз. Тучи закружились в вышине, словно ведьмы, собирающиеся на шабаш.
Манускрипт вспыхнул. Черное пламя с фиолетовыми искрами объяло книгу, через минуту воздух вокруг сплотился, будто загустел, а в следующий миг разорвался с чудовищным грохотом. Взрывная волна отбросила Алиду на несколько метров, и она упала на спину, охнув от боли.
В небе проносились алые вспышки, сменяющиеся беспросветными матово-черными тучами, то освещая поле красным светом, то обращая в непроглядную тьму, будто дни и ночи завертелись в сумасшедшем хороводе.
Вокруг все кричало, стонало, корчилось, уносилось порывами ветра, и мир закружился в безумном, демоническом танце…
Алида закричала, закрыла лицо руками, захлебываясь в этом крике, чтобы не видеть кровавые рассветы и алые закаты, неистовствующие в обезумевшем небе, и даже с облегчением отдалась тьме, теряя сознание.
Глава 21,
Читать бесплатно другие книги:
