Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 Ротфусс Патрик

Глава 24

Перезвоны

Я стоял на крыше, над головой сверкала гроза, на душе у меня было тяжко. Мне хотелось догнать Аури и извиниться, но я знал, что это бесполезно. Если задать лишний вопрос, она всегда убегала, а уж когда Аури убегала, она исчезала стремительно, как кролик в норе. В Подсветье была тысяча мест, куда она могла спрятаться. Найти ее было невозможно.

К тому же у меня было важное дело. Возможно, мой враг прямо сейчас пытается меня выследить. Мне было попросту некогда.

Путь по крышам занял у меня почти час. Вспышки молний, то и дело озарявшие крыши, скорее мешали, чем помогали: после каждой вспышки я надолго терял способность видеть в темноте. И тем не менее в конце концов я кое-как дохромал до крыши главного здания, где обычно встречался с Аури.

Я с трудом спустился по яблоне в закрытый дворик и уже собирался окликнуть ее через тяжелую металлическую решетку, ведущую в Подсветье, но тут заметил, что в тени ближайших кустов кто-то шевельнулся.

Я вгляделся в темноту, не различая ничего, кроме смутного силуэта.

– Аури? – осторожно спросил я.

– Я не люблю рассказывать, – тихо ответила она. В голосе у нее звучали слезы. Из всех ужасов, что я пережил за последние пару дней, это, бесспорно, было хуже всего.

– Аури, прости меня, пожалуйста! – сказал я. – Я больше не буду расспрашивать! Честное слово.

Из кустов раздался всхлип. Сердце у меня застыло, и от него откололся кусочек.

– А что ты делала на самом верху нынче ночью? – спросил я. Я знал, что об этом спрашивать можно. Я уже много раз спрашивал.

– На молнии смотрела, – ответила она и шмыгнула носом. – Я видела молнию, похожую на дерево!

– И что было в молнии? – мягко спросил я.

– Термическая ионизация, – ответила Аури. И, помолчав, добавила: – А еще – речной лед. И взмах кошачьего хвоста.

– Жалко, что я ее не видел, – сказал я.

– А ты что делал на самом верху? – Она помолчала, и я услышал негромкий, икающий смешок: – Такой сумасшедший и почти голый?

Мое сердце мало-помалу начало оттаивать.

– Я ищу, куда спрятать свою кровь, – сказал я.

– Обычно люди носят ее внутри, – сказала она. – Так проще.

– Я и хочу, чтобы ее большая часть осталась внутри, – объяснил я. – Но я боюсь, что меня ищут.

– А-а! – сказала Аури, как будто сразу все поняла. Я увидел, как ее фигурка, чуть более темная, шевельнулась и встала на фоне тени. – Тогда пошли со мной, в Перезвоны.

– По-моему, Перезвонов я еще не видел, – сказал я. – Ты меня туда уже водила?

Она шевельнулась – возможно, покачала головой.

– Это мои личные покои.

Я услышал металлический лязг, шорох, и за открытой решеткой вспыхнул голубовато-зеленый огонек. Я спустился вниз и очутился в подземном ходе рядом с ней.

При свете сделалось видно, что лицо у нее в разводах – вероятно, оттого, что она размазывала слезы руками. Я впервые видел Аури грязной. Глаза у нее сделались темнее обычного, и нос покраснел.

Аури шмыгнула носом и потерла чумазое личико.

– В каком ты ужасном виде, – очень серьезно сказала она.

Я посмотрел на свои окровавленные руки и грудь.

– Ну да, – согласился я.

Тут она улыбнулась слабой, но мужественной улыбкой.

– На этот раз я не так уж далеко убежала! – сказала она, гордо выпятив подбородок.

– Я так рад! – сказал я. – Ты извини, пожалуйста.

– Нет! – она коротко и твердо тряхнула головой. – Ты мой кирид, это выше любых упреков.

Она коснулась пальцем центра моей окровавленной груди.

– Иваре эним эуге.

Аури повела меня через лабиринт подземных ходов, который представляло собой Подсветье. Мы спускались все ниже – через Прыги, мимо Сверчейка. Потом миновали несколько извилистых коридоров и снова начали спускаться, по каменной винтовой лестнице, которой я никогда прежде не видел.

Вскоре я почувствовал запах сырого камня и услышал низкий гул текущей воды. Время от времени до меня доносилось то бряканье стекла о камень, то более мелодичный звон стекла о стекло.

Ступенек через пятьдесят широкая винтовая лестница исчезла в широком бурлящем водоеме. «Интересно, – подумал я, – глубоко ли под воду уходят эти ступеньки?»

Тут не пахло ни гнилью, ни затхлостью. Вода была свежая, чистая, и я видел мелкие волны, расходящиеся от лестницы в темноту, туда, куда не достигал свет наших светильников. Я снова услышал стеклянный звон и увидел две бутылки, которые крутились и подпрыгивали в водовороте, отплывая то в одну сторону, то в другую. Потом одна ушла под воду и больше не всплыла.

На латунной подставке для факела, вделанной в стену, висел холщовый мешок. Аури сунула в него руку и достала тяжелую бутылку, заткнутую пробкой, – в такой бутылке, должно быть, когда-то хранилось бредонское пиво.

Она протянула бутылку мне.

– Они исчезают на час. Или на минуту. Иногда на несколько дней. Иногда они вообще не всплывают.

Она достала из мешка еще одну бутылку.

– Лучше запускать не меньше четырех сразу. Тогда, с точки зрения статистической вероятности, как минимум две все время будут оставаться на поверхности.

Я кивнул, вытянул нитку из растрепанного мешка и вымочил ее в крови, которая покрывала мою руку. Откупорил бутылку и бросил нитку внутрь.

– И волосы тоже, – сказала Аури.

Я вырвал у себя несколько волосков и просунул их в горлышко бутылки. Потом загнал поглубже пробку и пустил бутылку в плавание. Она глубоко погрузилась в воду и поплыла, беспорядочно кружа.

Аури протянула мне вторую бутылку, и мы повторили все сначала. Когда в водовороте заколыхалась четвертая бутылка, Аури кивнула и деловито отряхнула ладошки друг об друга.

– Ну во-от, – протянула она с несказанным удовлетворением. – Все хорошо. Теперь нам ничто не угрожает.

Несколько часов спустя, отмытый, перевязанный и куда менее голый, чем прежде, я явился в комнату Вилема в «конюшнях». В ту ночь, и в течение многих следующих ночей, Вил с Симом по очереди дежурили надо мной, пока я спал, храня меня своим аларом. Это были друзья, лучшие из друзей, такие, о каких мечтает любой, но каких не достоин никто, уж тем более я.

Глава 25

Противозаконное познание

Что бы там ни думали Вил с Симом, а я все же не верил, что это Деви наводит на меня порчу. Я, конечно, болезненно сознавал, что ничего не понимаю в женщинах, и все же она всегда относилась ко мне дружелюбно. Временами даже бывала добра ко мне.

Конечно, репутация у нее была мрачная. Но кому, как не мне, было знать, как стремительно горстка пустых слухов может разрастись до нелепых сказок!

Мне представлялось куда более вероятным, что мой неведомый враг – просто какой-то обиженный студент, которого злит мое стремительное продвижение в аркануме. У большинства студентов уходили годы на то, чтобы достичь звания ре-лара, а я получил его, не успев проучиться три четверти. А может быть, это человек, который ненавидит всех эдема руэ. Мне не раз доставалось только за принадлежность к этому сословию.

В определенном смысле то, кто именно является источником нападений, было даже не важно. Важнее было найти способ с ними покончить. Не могу же я требовать, чтобы Вил с Симом оберегали меня по гроб жизни!

Нужен был более надежный выход. Мне требовалось добыть грам.

Грам – это чрезвычайно остроумный артефакт, изобретенный специально на случай подобных неприятностей. Это своеобразный симпатический доспех, который мешает другим людям создать связывание с вашим телом. Я не знал, как он работает, но знал, что он существует. И знал, где узнать, как его сделать.

Килвин поднял голову, видя, что я приближаюсь к его кабинету. Я с облегчением увидел, что его стеклодувная печурка погашена.

– Я так понимаю, с вами все в порядке, ре-лар Квоут? – осведомился он, не вставая из-за рабочего стола. В одной руке у него было большое полушарие из стекла, в другой – алмазный резец.

– Все в порядке, магистр Килвин, – соврал я.

– Ну что, обдумали вы свой следующий проект? – спросил он. – Не приснилось ли вам что-нибудь интересное?

– На самом деле, магистр Килвин, я искал схему грама. Но почему-то я не нашел ее нигде – ни в библиотеке, ни в справочниках.

Килвин посмотрел на меня с любопытством.

– А для чего вам, собственно, понадобился грам, а, ре-лар Квоут? Или вы не доверяете своим товарищам по аркануму?

Не понимая, шутит он или говорит серьезно, я решил обойтись без лишних объяснений.

– Нам на симпатии для продолжающих рассказывали про плюхи. И я подумал, что, если грам позволяет обезвреживать связи, основанные на сродстве…

Килвин хмыкнул себе в бороду.

– А, нагнал-таки Дал на вас страху! Это хорошо. И да, вы правы, грам может защитить от последствий плюхи…

Его темные сильдийские глаза сделались серьезными.

– До некоторой степени. Однако мне кажется, что разумный студент скорее предпочел бы намотать на ус полученные сведения и избегать плюх благодаря должной осмотрительности и вниманию.

– Я так и собираюсь сделать, магистр Килвин, – ответил я. – И все же мне кажется, что иметь грам было бы полезно.

– Отчасти это правда, – признался Килвин, оглаживая лохматую бороду. – Однако со всем этим ремонтом и выполнением осенних заказов у нас недостает рабочих рук.

Он указал на окно, выходящее в мастерскую.

– Я не могу отрывать людей от работы ради такого заказа. А даже если бы и мог, остается вопрос цены. Тут требуется тонкая работа и золото для инкрустации…

– Магистр Килвин, я предпочел бы сделать его сам.

Килвин покачал головой:

– Схемы грама не случайно нет в справочниках. Вы недостаточно опытны, чтобы изготовить его самостоятельно. Когда работаешь с сигалдри и собственной кровью, нужно быть чрезвычайно осмотрительным.

Я открыл было рот, но Килвин перебил меня:

– А главное, сигалдри, необходимая для подобного устройства, может быть доверена только студенту, достигшему уровня эль-те. Руны крови и кости обладают слишком мощным потенциалом, использовать их неправильно чересчур опасно.

Его тон дал мне понять, что спорить тут бесполезно, поэтому я только пожал плечами, как будто мне было все равно.

– Ну и ладно, магистр Килвин. У меня есть и другие проекты, будет чем заняться!

Килвин широко улыбнулся мне.

– Я в этом не сомневался, ре-лар Квоут! Жду не дождусь, что же вы мне такое изготовите.

Тут меня осенило:

– Магистр Килвин, а можно мне для этого воспользоваться одной из отдельных мастерских? Я предпочел бы, чтобы мне не заглядывали через плечо во время работы.

Услышав это, Килвин вскинул брови:

– Теперь мне вдвойне любопытно!

Он положил на стол стеклянную половинку шара, поднялся на ноги и выдвинул ящик стола.

– Одна из тех мастерских, что на первом этаже, вас устроит? Или у вас что-нибудь может взорваться? Тогда я дам вам мастерскую на третьем. Там холоднее, но крыша лучше приспособлена для таких дел.

Я внимательно посмотрел на него – может, он издевается?

– Да нет, магистр Килвин, вполне подойдет мастерская на первом. Только мне понадобится небольшая плавильная печь и свободное пространство, чтобы было чем дышать.

Килвин что-то пробормотал себе под нос и достал ключ.

– И глубоко вы дышать собираетесь? В двадцать седьмой мастерской пятьсот квадратных футов.

– Ну, этого точно хватит, – сказал я. – И, возможно, мне потребуется разрешение на использование драгоценных металлов из хранения.

Килвин хмыкнул и кивнул, протягивая мне ключ.

– Я позабочусь об этом, ре-лар Квоут. С нетерпением буду ждать, чтобы увидеть, что же вы такое придумали.

То, что нужная мне схема оказалась секретной, было крайне неприятно. Но всегда ведь есть другой способ раздобыть информацию, и всегда есть люди, которые знают больше, чем им положено.

Вот, например, Манет. Я не сомневался, что он-то знает, как изготовить грам. Э-лиром он был только по названию, это было известно всем. Но вряд ли Манет согласится поделиться этой информацией со мной вопреки воле Килвина. Университет был домом Манета в течение тридцати лет, и он, вероятно, был единственным студентом, который страшился исключения больше, чем я.

Значит, выбор у меня был ограничен. Я никак не мог придумать способ добыть схему самостоятельно, разве что до посинения рыться в архивах. Так что, тщетно поломав голову в поисках лучшего решения, я отправился в «Сноп и ячмень».

«Сноп» был одним из самых сомнительных кабаков на этом берегу реки. Трактир «У Анкера», например, вовсе не был убогим, просто непритязательным. Там было чисто, но цветами не благоухало, и он был недорогим, не будучи дешевкой. К Анкеру ходили поесть, выпить, послушать музыку, временами завязать дружескую потасовку…

«Сноп» был несколькими ступеньками ниже. Там было грязновато, музыкой там особо не интересовались, а потасовки оказывались забавными только для одного из участников.

Не поймите меня неправильно: «Сноп» был куда лучше многих тарбеанских кабаков. Но это был худший кабак, который можно было найти так близко к универу. Поэтому, как ни убог он был, там все же имелись деревянные полы и стекла в окнах. А если вы напивались до потери сознания и, очнувшись, обнаруживали пропажу кошелька, вы могли утешиться тем, что вас хотя бы не прирезали и даже сапоги не сперли.

Поскольку было еще довольно рано, в общем зале народу было наперечет. Я обрадовался, увидев сидящего в глубине Слита. Вообще-то я не был с ним знаком, но кто он такой – я знал. Был наслышан.

Слит был один из тех редкостных, незаменимых людей, которые умеют устраивать дела. Судя по тому, что я о нем слышал, он с перерывами учился в университете последние десять лет.

Он разговаривал с человеком, который явно нервничал, и мне хватило ума не вмешиваться. Так что я взял два полпива и принялся ждать, делая вид, что просто зашел выпить.

Слит был хорош собой, темноволос и темноглаз. Бородки он не носил, но я сразу решил, что он как минимум наполовину сильдиец. Каждый его жест был исполнен властности. Он двигался так, словно управлял всем вокруг.

На самом деле меня бы это не удивило. Вполне возможно, что «Сноп» и впрямь принадлежал ему. Такие люди, как Слит, без денег не сидят.

Наконец Слит и озабоченный молодой человек явно о чем-то договорились. Слит дружески улыбнулся, когда они обменивались рукопожатиями, и на прощание похлопал молодого человека по плечу.

Я немного выждал, потом подошел к его столику. Подойдя ближе, я обратил внимание, что столик стоит немного в стороне от прочих. Не так чтобы очень далеко, но так, чтобы подслушать его было затруднительно.

Когда я подошел, Слит посмотрел на меня.

– Я хотел узнать, нельзя ли с вами поговорить, – сказал я.

Он широким жестом указал на свободный стул.

– Вот это сюрприз! – сказал он.

– Отчего же?

– Умные люди меня нечасто навещают. Я имею дело с неудачниками.