Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2 Ротфусс Патрик

Глава 139

Ларчик без замка

Стейпс ввел Мелуан в комнату, мы с Алвероном встали. Она была одета в серое с сиреневым, и ее вьющиеся каштановые волосы были зачесаны назад, открывая стройную шею.

Следом за Мелуан двое пажей тащили деревянный сундук. Маэр взял жену под руку, в то время как Стейпс жестом велел пажам поставить сундук рядом с ее креслом. Затем дворецкий Алверона выпроводил пажей и заговорщицки подмигнул мне перед тем, как затворить за собой дверь.

Я остался стоять, развернулся к Мелуан и отвесил ей поклон.

– Рад случаю встретиться с вами снова… госпожа моя?

Я сделал из обращения вопрос, потому что не знал, как к ней обращаться. Прежде земли Лэклессов были графством, но это до бескровного мятежа, когда они еще владели Тинуэ. А ее брак с Алвероном еще сильнее усложнил дело: я не был уверен, существует ли женский вариант титула маэрсона.

Мелуан небрежно махнула рукой, давая понять, что это неважно.

– Между нами вполне достаточно будет и «сударыни», по крайней мере, когда мы не на людях. Я не нуждаюсь в церемониях с тем, кому я стольким обязана.

Она взяла за руку Алверона.

– Пожалуйста, садитесь, если вам угодно.

Я поклонился еще раз и сел, разглядывая сундук с напускным равнодушием. Сундук был величиной с большой барабан, из хорошо подогнанных березовых дощечек, окованных медью.

Я знал, что для начала полагается завязать вежливую светскую беседу, пока кто-нибудь из них не соизволит заговорить о сундуке. Однако любопытство взяло надо мной верх.

– Мне говорили, что вы принесете с собой вопрос. Должно быть, он весьма весомый, раз вы его так тщательно храните, – я кивнул на сундук.

Мелуан взглянула на Алверона и рассмеялась, как будто он удачно пошутил.

– Мой супруг предупреждал, что вы не из тех, кто согласится надолго оставить загадку в покое!

Я улыбнулся чуточку виновато.

– Такова уж моя натура, сударыня.

– Ну что ж, не стану заставлять вас бороться с собственной натурой! – улыбнулась она. – Не будете ли вы так любезны поставить его напротив меня?

Я сумел поднять сундук, не надорвавшись, но будь я поэтом, если он весил меньше пяти пудов.

Мелуан подалась вперед, склонившись над сундуком.

– Леранд рассказал мне о том, какую роль вы сыграли, соединив наши судьбы. Примите мою благодарность. Я считаю, что я перед вами в долгу.

Ее темно-карие глаза смотрели чрезвычайно серьезно.

– Однако я полагаю, что долг мой во многом уплачен тем, что я собираюсь вам показать. Я могу на пальцах пересчитать людей, которые это видели. И, невзирая на то, что я перед вами в долгу, мне бы и в голову не пришло вам это показывать, не поклянись мне мой супруг, что я могу рассчитывать на ваше молчание.

Она многозначительно взглянула на меня.

– Клянусь своей рукой, я никому не скажу о том, что видел, – заверил я ее, стараясь не выказывать своего энтузиазма.

Мелуан кивнула. И, вместо того чтобы достать ключ, как я думал, она надавила обеими руками на боковые стенки сундука, слегка сдвинув две дощечки. Что-то щелкнуло, и крышка слегка приподнялась.

«Ларчик без замка», – подумал я про себя.

Под крышкой обнаружился второй сундучок, поменьше и более плоский. Он был размером с хлебницу, и в плоской латунной пластине замка была замочная скважина, имевшая форму не замочной скважины, а круга. Мелуан что-то сняла с цепочки, висящей у нее на шее.

– Можно посмотреть? – спросил я.

Мелуан, похоже, удивилась.

– Прошу прощения?

– Этот ключ. Можно посмотреть на секундочку?

– Милость Господня! – вскричал Алверон. – Мы же еще не дошли до самого интересного! Я предлагаю вам тайну века, а вы уставились на обертку!

Мелуан протянула мне ключ, и я осмотрел его, быстро, но пристально.

– Я люблю раскрывать тайны слой за слоем, – объяснил я.

– Как луковицу? – фыркнул он.

– Как цветок! – возразил я и протянул ключ обратно Мелуан. – Благодарю вас.

Мелуан вставила ключ в замок и отперла внутренний ларчик, снова надела цепочку на шею, спрятала ее под одежду, оправила одежду и прическу, вернув себе безукоризненный внешний вид. Мне показалось, что на это ушло не меньше часа.

Наконец она протянула руку и что-то вынула из ларчика обеими руками. Держа это за поднятой крышкой, так чтобы мне было не видно, она посмотрела на меня и глубоко вздохнула.

– Это было… – начала она.

– Просто покажите ему, дорогая, – мягко перебил Алверон. – Мне любопытно знать, что он сам об этом подумает.

Он хмыкнул.

– К тому же боюсь, если мы заставим юношу ждать еще дольше, с ним сделается припадок.

Мелуан благоговейно вручила мне кусок темного дерева размером с толстую книгу. Я принял его обеими руками.

Ларец был неестественно тяжел для своих размеров, дерево на ощупь оказалось гладким, как полированный камень. Проведя по нему руками, я обнаружил, что стенки покрыты резьбой. Не настолько выпуклой, чтобы ее было видно глазом: мои пальцы еле чувствовали узор из неровностей. Погладив верх ларца, я обнаружил на нем такой же узор.

– Вы были правы, – тихо сказала Мелуан. – Он как ребенок со среднезимним подарком.

– А, вы еще не видели самого интересного, – ответил Алверон. – Погодите, пока он возьмется за дело. У юноши разум, как кувалда.

– Как же он открывается? – спросил я. Я повернул ларец в руках и почувствовал, как внутри что-то сдвинулось. На ларце не было заметно ни петель, ни крышки, ни даже щели в том месте, где должна была открываться крышка. Он выглядел совершенно как сплошной кусок темного тяжелого дерева. Но я знал, что это должен быть ларец. Я это чувствовал! Он требовал, чтобы его открыли.

– Это нам неизвестно, – сказала Мелуан. Она хотела добавить что-то еще, но муж мягко остановил ее.

– А что внутри? – Я снова наклонил ларец и почувствовал, как сместилось его содержимое.

– Это нам неизвестно, – повторила она.

Материал ларца был интересен сам по себе. Дерево, достаточно черное, чтобы быть роа, но при этом оно отливало темно-красным. Кроме того, эта древесина, похоже, была душистой. Она слабо пахла… непонятно чем. Знакомый запах, но я его никак не мог узнать. Я наклонился вплотную к ларцу и втянул в себя этот запах. Что-то вроде лимона… Безумно знакомый аромат.

– А что это за дерево?

Их молчание было достаточно красноречиво.

Я поднял голову и встретился с ними взглядом.

– Я смотрю, тут у вас и опереться практически не на что, а?

Я улыбнулся, чтобы смягчить свои слова, а то вдруг оскорбятся.

Алверон подался вперед.

– Согласитесь, – сказал он с плохо скрываемым возбуждением, – это замечательный вопрос! Вы уже прежде продемонстрировали мне свою смекалку.

Его глаза сверкнули серым.

– И что она вам подсказывает на этот раз?

– Это фамильное достояние, – небрежно сказал я. – Очень древнее…

– И насколько оно древнее, как вам кажется? – жадно перебил Алверон.

– Около трех тысяч лет, – сказал я. – Плюс-минус…

Мелуан застыла в изумлении.

– Я так понимаю, мои догадки близки к вашим?

Она безмолвно кивнула.

– Резьба, несомненно, стерлась за долгие годы…

– Резьба? – переспросил Алверон, подавшись вперед.

– Еле заметная, – сказал я, закрыв глаза. – Но я чувствую ее на ощупь.

– Я ничего подобного не почувствовал.

– Я тоже, – сказала Мелуан. Ее это, похоже, несколько задело.

– У меня чрезвычайно чувствительные руки, – честно сказал я. – Это необходимо для моей работы.

– Для магии? – спросила она. В ее голосе слышался старательно скрываемый оттенок детского благоговения.

– И для музыки тоже, – сказал я. – Вы позволите?

Она кивнула. Я взял ее руку в свою и приложил ее к крышке ларца.

– Вот. Чувствуете?

Она сосредоточенно нахмурила лоб.

– Может быть, чуть-чуть…

Она отвела руку.

– Вы уверены, что это резьба?

– Она слишком правильная, чтобы появиться случайно. Как такое может быть, что вы не заметили этого прежде? Неужели в ваших семейных летописях об этом ничего не говорится?

Мелуан была ошеломлена.

– Никому бы и в голову не пришло записывать что-то связанное с Ларцом Лоэкласов! Разве я не говорила, что это тайна из тайн?

– Покажите-ка, – сказал Алверон. Я положил его пальцы на рисунок. Он нахмурился.

– Ничего не чувствую. Должно быть, пальцы у меня слишком старые… Может, это надпись?

Я покачал головой.

– Это орнамент вроде арабесок. Но он не повторяется, он меняется…

Тут меня осенило.

– Возможно, это иллийское узелковое письмо!

– Вы можете его прочесть? – спросил Алверон.

Я провел пальцами по ларцу.

– Я недостаточно знаю иллийский, чтобы прочесть самый простой узел, даже держа в руках веревку.

Я покачал головой.

– Кроме того, за три тысячи лет узелки наверняка изменились. Но я знаю нескольких людей в университете, которые, возможно, могли бы это перевести.

Алверон взглянул на Мелуан, но та твердо покачала головой.

– С чужими я об этом говорить не стану.

Маэр, похоже, был разочарован ответом, но настаивать не стал. Вместо этого он снова обернулся ко мне.

– Позвольте задать вам ваши же собственные вопросы. Что это за дерево?

– Оно протянуло три тысячи лет, – принялся я рассуждать вслух. – Оно пустое внутри и тем не менее тяжелое. Значит, это должно быть медленно растущее дерево, хорнвуд или реннел. А его цвет и вес заставляют думать, что в нем содержится много металла, как в роа. Может быть, железа и меди…

Я пожал плечами.

– Это все, на что я способен.

– Что там внутри?

Я надолго задумался, прежде чем ответить.

– Нечто поменьше солонки… – начал я. Мелуан улыбнулась, но Алверон чуть заметно нахмурился, и я поспешно продолжал: – Оно металлическое, судя по тому, как смещается вес, когда я наклоняю ларец.

Я зажмурился и стал вслушиваться в приглушенный стук содержимого, перекатывающегося внутри ларца.

– Нет. Судя по весу, оно стеклянное либо каменное.

– Драгоценность, – сказал Алверон.

Я открыл глаза.

– Не обязательно. Теперь эта вещь, конечно, драгоценна благодаря своей древности и тому, что она столько времени хранилась в семье. Кроме того, она ценна тем, что с ней связана тайна. Но была ли она драгоценной изначально? – я пожал плечами. – Кто знает?

– Но под замок прячут обычно драгоценности, – заметил Алверон.

– Вот именно! – я поднял ларец, демонстрируя его гладкую поверхность. – А на этом ларце нет замка. На самом деле, возможно, его заперли таким образом нарочно. Возможно, там нечто опасное.

– Отчего вы так думаете? – с любопытством спросил Алверон.

– Но для чего столько хлопот? – возразила Мелуан. – Зачем хранить нечто опасное? Если вещь опасна, ее уничтожают.

И сама же ответила на свой вопрос, едва задав его:

– Разве что она не только опасна, но и драгоценна…

– Возможно, она слишком полезна, чтобы ее уничтожать, – предположил Алверон.

– Возможно, ее нельзя уничтожить, – сказал я.

– Последнее вернее всего, – сказал Алверон, еще сильнее подавшись вперед. – И как же он открывается?

Я долго смотрел на ларец, вертел его в руках, нажимал на стенки. Водил пальцем по узорам, нащупывая шов, незаметный глазу. Я встряхивал ларец, пробовал на вкус воздух рядом с ним, подносил его поближе к свету…

– Понятия не имею! – признался я.

Алверон несколько сник.

– Ну, полагаю, это было бы слишком хорошо… Быть может, тут не обошлось без магии?

Я замялся, не желая ему объяснять, что подобная магия бывает только в сказках.

– Если и да, я подобной магией не владею.

– А вам никогда не приходило в голову просто взять и распилить его? – спросил Алверон у жены.

На лице Мелуан отразился такой же ужас, какой испытал я от этого предложения.

– Ни за что! – сказала она, переведя дух. – Он же лежит в основании нашего рода! Я бы скорее засеяла солью все наши земли до последнего акра.

– И при том, какое это дерево твердое, – поспешно добавил я, – вы, скорее всего, уничтожите то, что находится внутри. Особенно если оно хрупкое.

– Это была просто идея! – заверил Алверон супругу.

– Крайне не продуманная! – резко заметила Мелуан, потом, похоже, пожалела о своих словах. – Простите, но сама мысль об этом…

Она не договорила, явно придя в замешательство.

Он погладил ее по руке.

– Я понимаю, дорогая. Вы правы, это было непродуманно.

– Ну что, можно, я его спрячу? – спросила у него Мелуан.

Я нехотя вернул ей ларец.

– Будь у него замок, я бы мог попытаться его вскрыть, но я понятия не имею, где тут петли и крышка…

«И ларчик без замка, где возле мужниной свечи леди Лэклесс хранит в ночи хозяйство муженька», – пронеслась у меня в голове дурацкая детская песенка, и я еле сумел замаскировать смешок под кашель.

Алверон, похоже, ничего не заметил.

– Я, как всегда, полагаюсь на вашу осмотрительность.

Он поднялся на ноги.

– Увы, боюсь, я истратил большую часть нашего времени. Уверен, вас ждут другие дела. Давайте побеседуем об амир завтра? После второго колокола?