Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви Форвард Сюзан
• Мне не нужен никто, кроме тебя.
• Только ты заботишься обо мне.
• Только ты можешь сплотить семью.
• Мы так близки, что должны обо всем рассказывать друг другу: никаких секретов.
• Ты – моя лучшая подруга.
• Ты всегда будешь моей маленькой девочкой.
• Я могу рассчитывать только на тебя.
• Ты мне очень нужна, я не справлюсь без тебя.
• Я люблю тебя больше, чем твоего отца.
• Ты должна помочь мне понять, как жить дальше.
Вторая группа установок немного отличается, но работает не менее разрушительно. Именно такие послания полностью перекладывают ответственность за благополучие матери и остальной семьи на ваши плечи.
На первый взгляд они могут показаться лестными, но позже появляются отчаяние и подавленность. Обычно это исходит от излишне вмешивающихся матерей и тех родительниц, которые ввиду собственной несостоятельности вынуждают вас меняться с ними ролями.
Ошибочные установки вашей матери о вашей роли и обязательствах перед ней:
• Ты несешь ответственность за мое счастье.
• Мои чувства важнее твоих.
• Твоя задача – заслужить мою любовь.
• Твоя задача – заботиться обо мне.
• Твоя задача – слушаться меня.
• Твоя задача – уважать меня, а значит, все делать помоему.
• «Чти мать свою» – значит, ты никогда не должна на меня сердиться.
• Ты не имеешь права сомневаться во мне или плохо говорить обо мне. В конце концов, я дала тебе жизнь.
• Ты обязана всегда соглашаться со мной.
• Твоя задача – помалкивать, если я предала тебя.
• Твоя задача – сохранять спокойствие в семье, не накалять страстей и не противиться тому, чего хочу я.
• Твоя задача – хранить семейные секреты.
Рассказывая вам о том, какой вы являетесь, ваша мать, в частности, разъясняла вашу роль дочери, давая понять, чего она от вас хочет, и четко формулируя, кем вы должны быть исходя из ее потребностей. Не в ее интересах было рассказывать вам о том, что, повзрослев, вы должны будете взять под контроль собственную жизнь. Ее программирование было сосредоточено на вашем долге перед ней и почти не упоминало о вашем долге по отношению к самой себе.
Значительная часть нашей жизни развивается по моделям, обусловленным нашими убеждениями, которые, в свою очередь, посеяны в нас установками из этих списков. Они определяют, что можно делать, сколько и чего позволено иметь, а также за какие действия вы будете себя наказывать. Теперь, ознакомившись с представленными выше списками, выбрав относящиеся к себе пункты и добавив недостающие, вы наблюдаете полную картину того, что вы думаете о себе.
Вы можете подумать, что, будучи взрослой, без труда взглянете на это со стороны и скажете: «Да, моя мама говорила так, но я знаю, что это неправда, и ее речи больше не действуют на меня». Но если вы ни разу не пытались бросить вызов этим установкам и если у вас до сих пор трудные отношения с матерью, то, вероятно, эти ошибочные установки все еще управляют вами.
Хочу предупредить о том, что заключительный набор ошибочных убеждений особенно критичен для дочерей:
• Если бы моя мать изменилась, я бы стала лучше относиться к себе.
• Если бы она поняла, какую боль причиняет мне, она стала бы лучше относиться ко мне.
• Даже при том, что она плохо ко мне относится, я знаю, она желает мне добра. Я слишком остро реагирую.
Из-за этих «если бы» вы застряли в альтернативной реальности своих желаний и мечтаний. Из-за них вы выбираете пассивное поведение и реагируете на уже свершившееся действие вместо того, чтобы упредить его: ведь вы ждете, что ваша мать изменится, вместо того чтобы начать сложный процесс изменения себя.
Хватит ждать. Пора вернуть себе полную власть.
Отделяя правду от лжи
Ошибочные убеждения, управляющие вашей жизнью, можно назвать и по-другому: ложь. И сейчас я хочу, чтобы вы назвали все своими именами и почувствовали огромное наслаждение, рассказав себе всю правду о том, какая вы на самом деле.
С нижеприведенным упражнением «Правда или ложь» вы активно бросите вызов своим ошибочным убеждениям. Это упражнение донесет вашу правду одновременно в подсознание и сознание. Оно было разработано для усиления вашего достоинства, самоуважения и уверенности в себе, и я убеждена, что оно поможет вам все прояснить и освободит вас.
Упражнение «Правда или ложь»
Часть первая
Возьмите лист бумаги и нарисуйте линию сверху вниз, разделив его пополам. Вверху левой колонки напишите большими буквами «ЛОЖЬ». Вверху правой колонки напишите «ПРАВДА».
Теперь в колонке «Ложь» перечислите все лживые изречения вашей матери о вас, которые больно ранили. Внесите их в том виде, в каком услышали: «Ты – …» (Вам может понадобиться просмотреть еще раз мои списки ошибочных убеждений, чтобы ничего не упустить в собственном.) Во второй колонке напротив каждого ложного утверждения напишите фразу с противоположным смыслом. Лучший способ опровергнуть – предоставить конкретные доказательства. Не давайте себя в обиду. Ваша правда гораздо более достоверна, чем те искаженные факты, которыми потчевала вас мать. Даже если вы сейчас не до конца верите в слова в колонке правды, они осветят вам путь и покажут человека, которым вы хотите стать и потихоньку становитесь.
Многие делают это упражнение легко и с удовольствием, но некоторым женщинам трудно противостоять мнению, которое они слышали всю свою жизнь. Если вы «застряли», притворитесь, что болтаете с лучшей подругой, которая описала вам себя, используя ошибочные убеждения из вашей левой колонки. Что вы ответили бы ей? Что противопоставили бы ее ограниченному и оскорбительному описанию самой себя? Как бы вы отреагировали, если бы кто-то сказал такое о вашей дочери? Иногда нам проще защищать других и видеть хорошее в них, чем самим постоять за себя.
Позвольте привести несколько примеров, как отвечали мои клиентки.
Когда вы делаете свой список, пусть в каждой колонке будет хотя бы по десять пунктов. «Правдивая» фраза может быть настолько длинной, насколько вы этого хотите.
Часть вторая
Закончив список, отрежьте левую колонку, скомкайте в руках кусочек бумаги со лживыми изречениями и сожгите его в безопасном месте. Когда будете это делать, скажите вслух: «Сейчас я сжигаю всю ложь, которую моя мать говорила обо мне. Сейчас я сжигаю все ошибочные убеждения, которые сложились у меня о самой себе. Сейчас я восстанавливаю правду и добрые чувства к себе».
Возьмите пепел и избавьтесь от него вне своего жилого пространства: не выбрасывайте его в мусорное ведро и не смывайте в туалет. Этот пепел несет в себе мощный заряд негативной энергии, и он не нужен в вашем доме. Закопайте его где-нибудь на пустыре или выбросьте в уличный мусорный контейнер. Но обязательно вынесите его из дома, в котором живете.
Часть третья
Теперь я хочу (сейчас будет весело), чтобы вы пошли в магазин праздничных принадлежностей и купили себе воздушный шарик, наполненный гелием. Возьмите листок с правой колонкой правды и сложите его несколько раз так, чтобы на каждой стороне уместилось несколько строк правды, и привяжите к ленте шарика. Затем отнесите шарик в такое место, где вам комфортно: пляж, озеро, красивый парк, горы, если они есть поблизости, – любое место под открытым небом, где вы ощущаете себя спокойной, обновленной и счастливой. Прочувствуйте этот момент всеми органами восприятия: насладитесь теплотой или прохладой воздуха, запахами и красками, особенностями поверхностей предметов в окружающем вас пространстве. Затем возьмите шарик, еще раз подумайте о своих правдивых утверждениях о самой себе – и отпустите его. Отпуская воздушный шар, знайте, что он присоединится к огромному количеству шаров, несущих с собой правду других дочерей, с которыми я работала. Смотрите, как он летит, и почувствуйте, как ваш дух и сила поднимаются внутри вас.
Вы намного лучше, намного умнее, намного смелее, чем вам говорили. И вы можете вложить эту силу в последующую работу.
Глава 8. Распознайте неприятные чувства
«Так приятно наконец избавиться от этого»
Мы подробно рассмотрели скрытые убеждения, которые приводят в действие саморазрушающее поведение в ваших отношениях с матерью. Теперь настало время изучить чувства, которые вызывают эти убеждения: мощный поток эмоций, толкающий вас на нерациональное поведение.
Эта работа потребует много храбрости и горячего желания проникнуть в закоулки своего внутреннего мира, годами хранящие боль, разочарование, страхи и гнев. Если смело признать их существование и вытащить на яркий свет сознания, то сила их влияния на вас уменьшится, а приобретенная свобода может изменить вашу жизнь.
В этой главе я открою двери в свой кабинет и разрешу вам понаблюдать за тем, как я проведу других пострадавших дочерей по этому пути. Скорее всего, накал страстей будет серьезным, так что если вы решили делать упражнения в этой главе самостоятельно, прошу вас перед началом заручиться хорошей поддержкой: вам понадобятся люди, которым вы доверяете, способные успокоить вас, утешить и подбодрить. Даже если вы просто читаете, но вас охватили сильные эмоции, остановитесь, сделайте паузу. Подышите глубоко. Попейте воды. Прогуляйтесь. Продвигайтесь с собственной скоростью: вам некуда торопиться.
Как я уже говорила, во время работы над собой консультация психолога может быть особенно полезной. Кабинет хорошего специалиста – это надежное убежище, в котором вы сможете погрузиться в свои эмоции настолько глубоко, насколько вам это потребуется, чтобы начать изменения в жизни.
Момент истины
Работая с людьми, я выяснила, что из всех инструментов написание писем – самый верный и эффективный способ добраться до сути отношений между женщиной и ее нелюбящей матерью. В серии писем дочь может открыто рассказать свою историю и изложить правду своих переживаний, не опасаясь, что ее будут критиковать, отрицать и перебивать. Я прошу дочерей не посылать первое письмо, адресованное матери: его нужно написать после нашего первого сеанса и прочитать его мне на следующем. Важно поделиться написанным с человеком, которому доверяешь, потому что этот процесс одновременно облегчает психологическую ношу и демонстрирует силу проговаривания правды вслух, даже если она тяжела.
Многие мои клиентки часто размышляли о прошлом и были уверены, что хорошо помнят подробности тех событий. Но письма всегда привносят новые детали. Такое письмо носит очень личный характер, и я прошу дочерей по возможности написать его от руки, чтобы в полной мере прочувствовать написание этих слов собственным почерком. Конечно, можно напечатать его на компьютере, но я считаю, что если автор возьмет ручку и напишет слова на бумаге, то его погружение в процесс будет более полным, а правда от его пальцев по руке дойдет до самого сердца.
Я придумала структуру письма, чтобы облегчить путь к истокам негативного опыта и к тому, что продолжает преследовать их в настоящем.
У письма четыре части:
1. Вот что ты сделала со мной.
2. Вот как я относилась к этому тогда.
3. Вот как это повлияло на мою жизнь.
4. Вот чего я хочу от тебя сейчас.
Каждую часть я буду подробно объяснять, а также покажу отрывки из писем, прочитанные мне моими клиентками на наших сеансах. Это поможет вам лучше понять, какой широкий диапазон воспоминаний, убеждений и чувств открывается при выполнении данного упражнения, которое кажется таким простым.
Часть первая: Вот что ты сделала со мной
Моя клиентка Эмили, воспитанная хладнокровной и отчужденной матерью, всю жизнь борется с чувством отторжения, поэтому с тревогой приступила к упражнению. Но она твердо решила попробовать, потому что хотела добраться до причин, почему вечно связывается с мужчинами, подобными ее другу Джошу, которые отталкивают ее. (Вы встречали Эмили в главе о незаботящихся, предающих и избивающих матерях.)
Эмили: «Я не знаю, что написать. С одной стороны, я чувствую, будто это далекое прошлое и не стоит снова его ворошить, а с другой – мне нравится идея просто выплеснуть все это раз и навсегда».
Я призывала ее прыгнуть в омут с головой. «Когда сядете писать, помните: это ваше время, – сказала я ей. – Наступило время рассказать, что именно произошло, и наконец вытащить все переживания, чувства и мысли, все это время крутившиеся в голове, наружу, где вы могли бы рассмотреть и проработать их. Вы поймете, что демоны самобичевания, вины и стыда начинают терять свою силу, как только вы вытаскиваете их на свет».
Процесс восстановления начинается словами «Вот что ты сделала со мной». Это утверждение не мягкое и не вежливое, оно прямолинейное. Я знаю, что порой услышать такое – все равно что получить удар в живот. Я намеренно убрала размытую «объективность» из фразы «Вот что ты сделала», добавив «со мной». Это личное, и фиксация таких слов на бумаге здорово помогает женщинам беспристрастно взглянуть на свой опыт и принять его.
«Поведение вашей матери причинило вам боль, – сказала я Эмили. – Выкладывайте все, начиная с этого смелого и честного обвинения: Вот что ты сделала со мной. Поведайте свою историю и ничего не упускайте. Неважно, сколько места она займет. Напишите все. Ее поведение обижало вас? Как? Как она обесценивала вас? Как прошло ваше детство под одной крышей с ней? Вы боялись ее? Какими тяготами, секретами и обвинениями она вас нагружала? Рассказывая такое о собственной матери, вы начнете стыдиться того, что якобы предаете ее. Так вот, эти чувства будет необходимо преодолеть – я же знаю, что ваше желание улучшить собственную жизнь сильнее, чем страх. Важные и вредоносные события сейчас могут казаться незначительными, потому что вы очень долго подавляли воспоминания о них, но тогда так и напишите: “По мелочам”. Вы посмотрите на них со стороны, когда увидите их на бумаге».
Глаза Эмили расширились, но она кивнула и сказала, что попробует.
Понимаю, что женщинам с детством, полным откровенного насилия, может оказаться легче определять поведение матери как причиняющее боль, но, опять же, хочу напомнить: если вас били в детстве, не стоит работать с такими воспоминаниями без поддержки психотерапевта. Возможно, насилие и открытую агрессию легче распознать и описать, чем более тихие формы нелюбящего поведения. Однако боль и последствия от общения с нелюбящей матерью значительны в любом случае, вне зависимости от того, какие формы имело это общение: контроль, критика – эта главная движущая сила материнского нарциссизма, психологическое отчуждение или принуждение к тому, чтобы обо всех заботиться.
Реальные примеры писем «Вот что ты сделала со мной»
В своем письме Эмили нарисовала живую картину:
«Мама, ты вечно меня критиковала, между нами не было настоящей теплой связи. Ты никогда не разрешала держать тебя за руку и не говорила, что любишь меня. Ты однажды сказала мне, что единственная причина, по которой ты меня родила, – в том, что аборты были вне закона, когда ты узнала, что беременна. Все хорошее, что ты делала для меня, было показным. Ты никогда не спрашивала, как я себя чувствую, все ли у меня в порядке, что меня интересует… Я никогда не была такой, какой ты хотела меня видеть. Ты частенько спрашивала: “Что бы ты сделала, если бы, проснувшись утром, не нашла меня?” Я знаю, что ты хотела услышать: “Я бы не вынесла. Я бы умерла без тебя”. Но я была всего лишь маленькой испуганной девочкой, которая нуждалась в своей маме, и отвечала, что могла бы думать только о том, кто будет меня кормить и водить в школу. А ты воспринимала это как доказательство того, что я думаю только о себе и недостойна твоей любви.
Когда я подросла, ты никогда не поддерживала ни в чем, что было мне интересно, и когда я не получала ожидаемую оценку или желанного парня, ты говорила, что это была моя вина и я сделала что-то не так».
Эмили остановила чтение.
Эмили: «Сьюзан, может, я просто тряпка? Я чувствую такое облегчение, рассказывая обо всем, но знаю, что нужно просто забыть».
Я подчеркнула: важно, чтобы она не преуменьшала боль, которую она чувствовала и продолжает чувствовать. «Не думайте сейчас о том, что вы “упиваетесь жалостью к себе”, – сказала я. – Вы не просто “испытываете жалость к себе”. Пришло время разрешить себе сожалеть о том, чего вы были лишены».
Достаточно часто женщины обнаруживают, что процесс написания писем открывает доступ воспоминаниям, подавленным в свое время. Для моей клиентки Саманты, дочери контролирующей матери-садистки, первая часть письма стала откровением. Саманта боролась со вспышками гнева, работая торговым представителем фармацевтической компании (мы познакомились с ней в главе об одержимых контролем матерях), и во время написания письма ее впервые осенило, что ее мать была не только контролером, но и агрессором.
Из письма Саманты: «Мама, то, что ты делала со мной, когда я была совсем маленькой и очень уязвимой, было так мучительно, что я стерла это из памяти. Только сейчас я вспоминаю, что мы как-то отдыхали вместе и ты дала мне пощечину без видимой на то причины. Думаю, тебе не нравилось, как я ела макароны. А еще помню, как плевалась кровью, когда ты ударила меня в другой раз. Мне кажется, у меня тогда выпал зуб, и если учесть, что это был молочный зуб, то сразу понятно, насколько маленькой я была».
Когда всплывают воспоминания, подобные этим, я советую остановить написание письма и поискать поддержку. Такое происходит часто. Процесс написания играет важную роль, потому что открывает доступ к болезненным данным, которые невозможно было держать в активной памяти, так что их спрятали на дальнюю полку подсознания. При выполнении этого задания дверь в «кладовку» может приоткрыться, выпуская то, что было долгое время заперто.
Одной из таких спрятанных вещей может стать сильный гнев.
Из письма Саманты: «Я все еще помню, как сидела в комнате и ненавидела тебя за то, что ты не отпустила меня – старшеклассницу – на чемпионат по баскетболу. Черт! У тебя не было ни малейшей причины не пускать меня».
Часть вторая: Вот как я относилась к этому тогда
Сильные чувства неизбежно возвращаются, когда дочь всматривается в то, как с ней обращались в детстве. Так что вторая часть письма посвящается подробному разбору того, что чувствовали маленькие девочки и молодые женщины, сталкиваясь с матерью, чьи действия четко давали понять: она не будет или не может быть любящей.
Чувства – это язык сердца, а не ума, и их можно описать одним или двумя словами. Например: я чувствовала грусть, ярость, страх, стыд, злость; чувствовала себя одиноко, глупо, марионеткой, ущербной, нелюбимой, обремененной, уставшей, обманутой, обиженной, невидимой, изношенной, обесцененной. Я никогда не чувствовала себя достойной, умной, легкомысленной, счастливой, важной, любимой, лелеемой, уважаемой, в безопасности.
Разница между мыслями и чувствами кажется очевидной, но я обращаю на это особое внимание, потому что многие имеют привычку отделять от себя чувства, пропуская их через разумное осмысление. Это происходит, когда «Я чувствую…» превращается в «Я чувствую, что…». Слово «что» переносит вас от чувств к мыслям и убеждениям.
Чувства: «Я чувствовала себя нелюбимой».
Мысли: «Я чувствовала, что тебе было все равно».
Чувства: «Когда ты заставляла меня готовить и заботиться о братьях и сестрах, когда мне было всего восемь лет, я чувствовала себя замученной, озадаченной и отвергнутой».
Мысли: «Когда ты заставляла меня готовить… Я чувствовала, что ты, должно быть, думаешь, что я достаточно ответственная для этого, но я чувствовала, что это было чересчур для маленькой девочки».
Реальные примеры писем «Вот как я относилась к этому тогда»
Большинство дочерей, вспоминая в красках, что делали с ними матери, попадают в бурный поток чувств, и эта часть письма создана, чтобы помочь им свыкнуться с этими чувствами вместо того, чтобы подавлять их. Часто дочери обнаруживают, что при написании таких писем они склоняются к описанию мыслей, а не чувств, и это нормально. Но цель упражнения заключается в том, чтобы вернуться к чувствам, как это сделали Эмили и Саманта в отрывках, приведенных ниже. Как я напомнила Эмили: «Если чувствуешь, что застряла на фразе “Я чувствовала, что…”, вернись к своим утверждениям и спроси: “Что я при этом чувствовала?”»
Из письма Эмили: «Я чувствовала себя одиноко. Сердце постоянно болело. Я чувствовала себя беспомощной, нелюбимой, нежеланной, “неслышимой” и сердитой. Я чувствовала себя обузой, чувствовала, что мне не нужно было вообще появляться на свет, и это вызывало чувство грусти, вины и одиночества. Ты всегда была источником боли в моей жизни. Я чувствовала твою постоянную обиду на меня и мое существование. Из-за этого я не чувствовала себя любимой. Я терпеть это не могла».
Саманта написала: «Когда я была маленькой, я чувствовала себя беспомощной, озадаченной, растерянной и очень, очень испуганной. Мне было так одиноко. Чем старше я становилась, тем больше усиливалось чувство злости и стыда за то, что ты сделала со мной. Меня особенно бесило, когда люди, не знавшие твою грубую и садистскую сторону, говорили, как приятно с тобой общаться, какая ты забавная и милая. Я ненавидела тебя за это, потому что дома было мрачно, безысходно и страшно. Я чувствовала себя неудачницей. Я понимала, что надо вести себя осторожно и постоянно притворяться, что все хорошо. Я чувствовала себя изолированной. И не могла ни с кем близко сойтись».
Я прошу своих клиенток избегать самоцензуры и перфекционизма. Это письмо не участвует в конкурсе эссе. Для нас важно раскопать и выразить настоящие, правдивые эмоции. Важно рассмотреть каждое запомнившееся чувство, потому что все они имеют значение, а их глубина может быть поразительной. Я предупреждаю, что не нужно усердствовать, если чувство переполняет вас. Нет необходимости торопиться. Предельная честность – вот что главное. Если узнать, назвать по имени и встретиться лицом к лицу с психологическими демонами, которые управляли вами столько времени, то они потеряют свою силу. Предложение за предложением ваше письмо поможет обезоружить их.
Часть третья: Вот как это повлияло на мою жизнь
Эта часть письма, возможно, самая главная. Она делает акцент на связи между тем, что произошло с дочерью в детстве, и тем, какой выбор она делала в разных ситуациях впоследствии. Большинство дочерей, с которыми мы познакомились в книге, даже не сознавая того, воспроизвели в своей жизни многое из того, с чем выросли, а это лишь те примеры, которые оказались на первом плане. Когда я думаю о связи между детскими травмами и взрослыми проблемами, мне представляется длинный толстый канат, привязывающий дочь к ее прошлому и препятствующий получению полного объема любви, уверенности, доверия и счастья, на которые она имеет право. Используя разум и прилагая усилия, она может ослабить эту связь. Каждая часть письма отрезает по нитке от каната.
Данный раздел письма требует обдумывания и времени. Инструкции, которые я даю своим клиенткам, звучат следующим образом.
Опишите негативные, даже губительные испытания, через которые провела вас мать, и то, как они повлияли на вашу личную жизнь, карьеру и ваше сосуществование с самой собой. Как опыт общения с матерью указал вам на ваше место в мире? Как он повлиял на ваше чувство собственной ценности и достоинства? Что вы узнали о том, кому можно доверять? Что вы узнали о любви? Подумайте о тех ситуациях в жизни, в которых вы делали выбор в пользу саморазрушения, и определите, какие уроки вашей матери повлияли на такой выбор. И вы, наконец, увидите связь между «тогда» и «сейчас».
Реальные примеры писем «Вот как это повлияло на мою жизнь»
Многие клиентки переживают по поводу того, что письма получаются очень длинными и их чтение вслух может занять почти весь сеанс. На самом же деле десять страниц убористого текста читаются за считаные минуты. Несмотря на свои опасения, Эмили обнаружила, что, начав писать письмо, совершенно не хочет останавливаться. Ей и маленькой девочке у нее внутри, чья боль была для матери абсолютно незаметной, требовалось высказаться. Письмо Эмили к матери заняло девять страниц, из которых почти половина была посвящена разделу «Вот как это повлияло на мою жизнь». Привожу отрывок из того, что она написала:
«Я всегда жила как будто на задворках – подобно девочке, которая смотрит на детскую площадку, но понимает, что ей не суждено принять участие в играх: она всеми забыта, брошена и одинока. Никто никогда не заступится за нее, потому что рядом с ней никого нет.
«Я была лишена физического контакта, а мне хотелось, чтобы во мне нуждались. Я вляпывалась в нездоровые отношения и ненавидела себя за это. Я ошибочно принимала секс за любовь в отношениях и привлекала слабохарактерных мужчин, вечных подростков, не желающих взрослеть. У них у всех была низкая самооценка и небольшие амбиции…
Я постоянно думаю: чего хотят другие? Что думают другие? Что мне нужно сделать или сказать, чтобы они были счастливы? Я ставлю свои потребности и желания на второе место после чужих. Это отнимает много сил, и я очень устаю… Я чувствую, что не знаю, как быть взрослой. У меня нет принципов, примеров для подражания и понятия, как устанавливать границы. Меня пугает, что люди могут воспринимать меня как неуравновешенную, каковой я, наверное, и являюсь, раз меня воспитывала жестокосердная и неуравновешенная женщина».
В этой части письма мы опровергаем тезис о том, что «ваши детские проблемы с матерью остались в прошлом», и совет «просто живите дальше».
Такие дочери, как Эмили, часто удивляются, с какой легкостью им удается описывать влияние запрограммированных убеждений на себя. Эти убеждения вызывают непреодолимое желание повторять многие досадные события детства во взрослой жизни. Люди и обстановка вокруг них меняются, но кажется, будто в головах бедных женщин крутится одна и та же заезженная пластинка, заставляющая двигаться в одном и том же надоевшем танце. Безуспешные попытки маленьких девочек «выжать» хоть немного расположения из нелюбящих матерей перерастают в отчаянную борьбу уже взрослых дочерей за то, чтобы доказать: они достойны близости, уважения и любви.
Каждая дочь проходит свой путь к повторению пагубного поведения, и он становится очевиден, когда они начинают писать.
Вот отрывок из письма Саманты:
«Ты так часто на меня кричала, что я до сих пор боюсь говорить о том, чего хочу, и обращаться к людям за тем, что мне нужно. Я думала, что не имею права на это. Я так стремилась услышать одобрение других. Я привыкла всегда и все воспринимать серьезно. Я постоянно занимаю голову проблемами и не умею жить текущим моментом, наслаждаться происходящим здесь и сейчас. Моя жизнь стала такой же унылой и серьезной, как у тебя…
Мне было сложно выработать иммунитет к твоим требованиям, и меня всегда гложет чувство вины, если я делаю что-то по-своему или занимаюсь тем, что ты не одобряешь. Я злюсь на себя за то, что не сказала тебе “отстань” еще много лет назад. Как будто нас связывает невидимая нить, не дающая мне жить собственной жизнью».
Совет, который я даю своим клиенткам, если они спотыкаются на этом месте, звучит так: продолжайте искать щупальца, тянущиеся от матери к вам, опутывающие вашу жизнь независимо от того, как далеко вы пытаетесь убежать. Это серьезная работа, и выплескивание своего прошлого на лист бумаги может вас напугать. Помните, что переживать заново старый опыт, описываемый в письме, не нужно. Мы сейчас занимаемся тем, что оглядываемся и вспоминаем.
Часть четвертая: «Вот чего я хочу от тебя сейчас»
В первых трех частях письма вы живо и подробно описали нелюбящее поведение вашей матери и долговременный вред, который оно нанесло. В них задокументировано несоразмерное влияние, которое она имела и продолжает иметь на вас, и подробно описаны проявления ее власти над вашей жизнью.
Баланс сил смещается вместе со словами «Вот чего я хочу от тебя сейчас». С этим утверждением дочери вступают во взрослую жизнь, в которой сами принимают решения. Взрослые дочери уже не беспомощные и зависимые, и они в состоянии выразить словами, чего они хотят от человека, причинившего им столько боли: это и есть начало расширения возможностей.
Многие дочери еще не решили, каких действий они хотят от своих матерей и какое развитие отношений их устроило бы. На данном этапе это не важно. Сейчас они делают первый шаг, и в дальнейшем будет много времени, чтобы внимательно изучить варианты и прийти к определенному решению. Ничто не выбито в камне на века, и дочь имеет право передумать.
Инструкции, которые я даю клиенткам для этой части письма, просты: начните с того, что происходит с вами сейчас, и сформулируйте свои предпочтения честно и прямо. Я знаю, что это может оказаться пугающим опытом, и знаю, что многие дочери никогда не позволяли себе даже помыслить о том, чтобы как-то изменить свои отношения с матерью, потому что считали, что у них нет на это права. Однако пришло время склонить чашу весов в свою сторону.
Я напоминаю дочерям-клиенткам, что у них есть право решать, чего они хотят, несмотря на то, чему учили их матери, и вопреки назиданиям родственников и друзей «уважать мать». Я прошу женщин представить, что нет предела совершенству и все возможно, а потом ответить на вопрос: чего вы больше всего хотите от матери? На начальной стадии план или стратегия не нужны. Первый шаг состоит в том, чтобы сосредоточиться на желании в целом, понимая, что в дальнейшем оно будет изменяться. Чего бы вам хотелось больше всего, спрашиваю я своих клиенток. Что в конце концов поможет вам почувствовать себя свободными?
Это может быть извинение. А может не быть ничего. Вы можете хотеть, чтобы мать перестала вмешиваться в вашу жизнь, а можете пожелать, чтобы ее там не было совсем. Выбор, как я говорю клиенткам, за вами.
Примеры писем «Вот чего я хочу от тебя сейчас»
Многие дочери вначале не знают, с чего начать эту часть письма, но всем им удается набросать в общих чертах просьбу, желание или требование. Вот несколько примеров:
ДЛЯ ЧРЕЗМЕРНО ВМЕШИВАЮЩЕЙСЯ МАТЕРИ: «Я хочу, чтобы ты поняла: отныне я буду говорить тебе, можно ли поднимать ту или иную тему в разговоре, и определять, когда мы увидимся вновь. В сущности, я буду жить своей жизнью, как нормальный взрослый человек. Или мы разорвем наши отношения, и это будет грустно и тяжело».
ДЛЯ КОНКУРИРУЮЩЕЙ НАРЦИССИЧЕСКОЙ МАТЕРИ: «Годами я думала, что хочу твоего одобрения или чтобы ты изменилась и у нас наладились здоровые отношения. Но, к моему удивлению, сегодня я ничего от тебя не хочу. Мне только нужно, чтобы ты оставила меня в покое. Мне нравится, кем я стала, и я работаю с психотерапевтом, чтобы стать крепкой, цельной, любящей и достойной. В моей жизни нет места для тебя. Я восстанавливаю отношения со своими детьми и точно знаю, что если впущу тебя обратно, ты опять все испортишь. Хотелось бы, чтобы у нас все сложилось по-другому, и я очень старалась, чтобы так и было. Но если ты не будешь активно участвовать в процессе исцеления после того, что между нами произошло, то мне придется признать, что этому не бывать. Я избавилась от мечты о близких и любящих отношениях в семье и с родителями, поэтому дарю любовь и внимание сначала себе, а потом миру».
ДЛЯ ЖЕСТОКОСЕРДНОЙ, ОТЧУЖДЕННОЙ МАТЕРИ: «Чего бы я хотела от тебя сейчас? Ничего. Совсем ничего».
ДЛЯ МАТЕРИ-АЛКОГОЛИЧКИ: «Все, чего я хочу от тебя сейчас, – это чтобы ты ПОЗВОЛИЛА МНЕ ЖИТЬ МОЕЙ ЖИЗНЬЮ. Оставь меня в покое. Найди друзей, хобби, что угодно. Оставайся в комнате со своей депрессией хоть целыми днями. Пей до бессознательного состояния. Мне все равно. Только больше не звони мне и не пытайся найти меня. Тридцать восемь лет я тщетно пыталась жить самостоятельно и сохранять контакт с тобой, но это не работает. Ты не можешь бросить пить и говорить гадости. Это за пределами твоих возможностей. Так что убирайся из моей жизни и позволь мне жить так, как я посчитаю нужным. Вон из моего сердца, из моих мыслей – и живи как хочешь».
ДЛЯ КОНТРОЛИРУЮЩЕЙ И КРИТИКУЮЩЕЙ МАТЕРИ: «Мама, я хочу, чтобы ты признала, что терроризировала маленького беззащитного ребенка и причинила столько вреда моей душе, что восстановление заняло много времени. Я действительно хочу, чтобы ты нашла в себе мужество извиниться за то, что сделала, и признать, насколько малодушной ты была. Я хочу, чтобы ты увидела, какой сильной и успешной женщиной я стала, – и поняла, что я смогла добиться этого вопреки, а не благодаря тебе. Я хочу, чтобы ты поняла: больше я ничего не буду делать ради твоего одобрения. Я все сделаю по-своему, нравится это тебе или нет».
Я предостерегала своих клиенток от использования выражений, отбирающих у них силу. Поэтому не следует, например, спрашивать разрешения или одобрения. Обратите внимание, как женщина выше пишет своей пьющей матери: «Хочу, чтобы ты позволила мне жить моей жизнью». Вроде безобидно, и мы говорим такое каждый день, но я обратила ее внимание на то, что фраза «позволь мне» автоматически делает мать надзирателем ее жизни и фактически отдает ей ключи.
Лучше выразить это следующим образом: «Я буду жить по-своему… и не спрошу у тебя разрешения». Изменение небольшое, но разница огромна.
Сила в озвучивании письма
Написание письма выносит воспоминания и чувства, накопленные за всю жизнь, на поверхность, позволяя дочери изучить их. Это само по себе исцеляет. Но написание – это только половина всей работы. Другую половину составляет чтение этих строк вслух. Оно отпускает слова в пространство вокруг, и взрослая дочь может услышать их в буквальном смысле: услышать себя и свою правду.
Это так же важно, как и то, что она делится с кем-то правдой о своей жизни и силой собственного желания все изменить. Необходимо, чтобы эти слова услышал человек, который воспринял бы их без осуждения, без обесценивания и без отрицания. Психотерапевт – очевидный выбор, но и любящий партнер также может выполнить эту необходимую функцию. Важно, чтобы слушатель и свидетель был выбран благодаря своему умению сопереживать. Во время чтения и прослушивания вы семимильными шагами идете к восстановлению того, чего были лишены в детстве.
Глава 9. Черпаем мудрость из гнева и сожаления
«Я готова испытать чувства, которые так долго подавляла»
Много сильных эмоций проявляется, когда дочери начинают писать своим матерям, раскладывая по полочкам факты и чувства прошлого. В процессе написания приходит множество важных озарений. Некоторые психотерапевты считают, что озарение – это главное, и после внезапного «О!» положительные сдвиги и облегчение происходят быстрее и легче. Однако, к сожалению, все не так просто. Правда в том, что для избавления от призраков прошлого приходится перемещаться по труднопроходимой территории эмоций.
Многие дочери бывают охвачены смешанными чувствами сожаления и гнева, узнавая правду о женщине, вырастившей их. Одна из этих эмоций, как правило, всю жизнь является их верным компаньоном. У некоторых женщин докторская степень по грусти, и они уже давно живут в глубокой печали, возникшей как следствие несостоятельной материнской опеки. Они часто признаются мне, что боль от отсутствия любви женщины, которой следовало заботиться и защищать их, была такой сильной во время работы над письмом, что они пролили немало слез.
Другие же наполняются гневом, даже яростью, вспоминая о том, как несправедливо к ним относились и сколько радости и уверенности у них украли в юности просто потому, что мать была всецело занята собой.
Я обычно объясняю женщинам из обоих лагерей, что хотя эти эмоции кажутся очень разными, гнев и сожаление – две стороны одной медали, и одна из них всегда скрывает другую. Для исцеления требуется невероятная энергия обеих эмоций, причем в равном количестве. Дочери, желающей создать жизнь, основанную на собственных потребностях, а не нуждах матери, потребуется объединить пламя гнева и уязвимость сожаления в новый сплав – выдержки и силы. В этой главе вы увидите, как я работаю с клиентками, чтобы этого добиться.
Получить полный доступ к этим эмоциям можно, выполнив одно важное требование. Необходимо нейтрализовать чувства вины и стыда, взращенные нелюбящими матерями в своих дочерях, которые так долго считали себя ответственными за то, что с ними плохо обращались. Я покажу, как мы снимаем с них ношу чужой вины и сбрасываем все убеждения, поддерживающие ее.
Если чувствуете в себе силы сделать все самостоятельно, то помните: хотя гнев и сожаление – очень сильные эмоции, ситуацию контролируете вы. Прорабатывайте предложенные техники и упражнения в своем темпе и всегда делайте паузу, если чувствуете себя не очень хорошо. У вас достаточно времени на оттачивание новых навыков.
Гнев, прячущийся за сожалением
Эллисон пришла ко мне, когда в очередной раз влюбилась в проблемного мужчину, который воспользовался ее склонностью к спасению людей. Мы установили, что эта склонность выработалась у нее за долгие годы заботы о семье вследствие обмена ролями с депрессивной матерью (вы познакомились с Эллисон в главе о матерях, нуждающихся в заботе).
В письме к матери она подробно описала, как от нее требовалось заниматься домашними делами с малолетства и как мать во всем полагалась на нее. Она также указала, какую цену ей пришлось заплатить за то, чтобы удержать семью от распада и заглушить свои чувства. Закончив чтение своего письма, она заплакала. «Я так устала вспоминать, сколько всего мне пришлось взять на себя еще ребенком, – сказала она. – Это было слишком много для маленькой девочки».
«Знаю, Эллисон, – ответила я ей, пока она вытирала слезы. – Вам есть о чем погоревать». Мы посидели немного в тишине, и я попросила ее поразмышлять о том, какие еще чувства вызывает у нее только что прочтенное письмо.
Эллисон: «Да вроде больше никаких. Совсем никаких… Я только очень устала, и мне грустно. Хочется схватить ту маленькую девочку, которой я была, и спасти ее, чтобы в кои-то веки ей не пришлось ни о ком заботиться».
Сьюзан: «Думаю, ей стало бы легче. В вашем письме она была расстроена оттого, что ей приходится так много делать. Давайте еще раз посмотрим на ту часть, где вы это описываете: “Вот как я относилась к этому тогда”. Там указано много разных чувств».
Эллисон (просматривая записи): «Больше, чем я могла подумать… Я была одинока… грустила… Иногда я сильно злилась на мать, даже ненавидела ее и чувствовала вину за это. И когда мне пришлось отказаться от кружков, чтобы заниматься домом, я тоже была очень рассержена».
Я всегда удивляюсь, насколько точно дочери описывают свои эмоции в этой части письма и сколько подавленных чувств вдруг проявляется. Эти письма часто рисуют карту внутреннего мира взрослой дочери.
«Я думаю, многие из перечисленных чувств все еще находятся внутри вас, – сказала я. – Они не могут просто взять и исчезнуть. Вы высвободите много энергии, если еще раз взглянете на эти эмоции и отпустите их».
Я спросила ее, что, по ее мнению, может произойти, если она позволит себе рассердиться, и она ответила так, как я уже много раз слышала.
Эллисон: «Не знаю… Я, наверное, совсем слечу с катушек. Скорее всего, я буду выглядеть чудовищем и растеряю чувство собственного достоинства. Я боюсь, что не смогу остановиться, если начну, и всю оставшуюся жизнь буду злой. И конечно, стану стервой, потому что никто не любит злых женщин».
Многие женщины ошибочно думают, что гнев – опасная и неконтролируемая сила. Но, как красная лампочка на приборной доске автомобиля, он просто показывает: что-то не так и нужно что-то менять. Он вспыхивает, когда вас оскорбляют или используют, когда не удовлетворяются ваши потребности или когда кто-то наступает на ваши права и достоинство. Здоровая реакция на гнев – остановиться и спросить себя: «Что произошло? Что не так? Что нужно изменить?»
Однако такие дочери, как Эллисон, привыкли притворяться, что их гнева не существует. Эмоционально это похоже на то, как если бы мы заклеили предупреждающий индикатор кусочком ленты, чтобы избежать неприятных ощущений при взгляде на него. Наше эмоциональное «Я» остается без внимания, и такие важные части нашей жизни, как личностные границы и самоуважение, разрушаются. Если вы подавляете гнев, как это делала Эллисон, то вам, скорее всего, знакомы последствия:
• Ваши потребности не удовлетворяются, ваши права и достоинство игнорируются.
• Вы можете направить гнев внутрь, и он преобразится в признаки болезни или депрессию.
• Вы можете заниматься «самолечением» с помощью еды, наркотиков, секса или алкоголя.
• Вы можете полностью покориться судьбе и сделать гнев агрессивной частью вашей личности, превратившись в вечно страдающего и злопамятного мученика дома или на работе.
Для Эллисон настало время бросить вызов своей боязни сильных эмоций и перенаправить гнев, которого она так страшилась, из головы и тела туда, где он послужит своему предназначению. Я поставила перед ней пустой стул и попросила ее представить, что на нем сидит ее мать.
Сьюзан: «Закройте глаза и представьте мать в состоянии полной беспомощности, но продолжающую требовать и настаивать. Нарисуйте в своем воображении женщину, чье оскорбительное и нелюбящее поведение вы описали в письме. Вы в безопасности – сейчас можно. Вместо того чтобы прятать гнев, дайте ему голос.
Начинайте предложения так: “Как ты смеешь…” – а затем указывайте, что конкретно она сделала такого, чем исковеркала ваше детство. Пусть это скажет слабый ребенок, которым вы были, и разочарованный взрослый, которым вы стали. Пусть они выскажутся».
Эллисон (пробует): «Как ты смеешь заставлять маленькую девочку заботиться о целой семье!
Как ты смеешь думать, что нормально просить маленького ребенка готовить, убирать, заботиться о братьях и сестрах и посвятить тебе все свое детство!»
Ее голос набирал силу. Я сказала, что у нее хорошо получается, и попросила продолжать.
Эллисон: «Как ты смеешь втягивать меня в больную и извращенную игру с моим отцом! Как ты смеешь делать из меня своего адвоката! Я должна была сохранять мир в доме, а потом ты пускала меня в расход, как только мирилась с ним! (Она говорила все громче.) Как ты смеешь отнимать у меня счастье! Как ты смеешь заражать меня потребностью делать тебя счастливой, даже когда я знаю, что это невозможно! Как ты смеешь заставлять меня думать, что я неудачница, потому что я не смогла устроить твою жизнь! Это не моя задача! Ты должна была помогать мне. Как ты смеешь делать из меня угодницу для мужчин, которые не могут сами о себе позаботиться. Да как ты смеешь!»
Она прервала чтение и удивленно посмотрела на меня, а я спросила, как она себя чувствует.
Эллисон: «Не как жертва. Я на самом деле чувствую себя сильнее».
Гнев Эллисон подарил ей ясность и уверенность. Я видела, как она набирала силу с каждым «Как ты смеешь!», позволив гневу стать неотделимой своей частью. Теперь она использовала его, чтобы выплеснуть годы боли и отчаяния, и наконец смело смотрела ему в лицо, а не подавляла, стараясь его избежать.
«Держитесь этого чувства, – сказала я ей. – В вашем гневе содержится энергия, и, выпустив ее на свободу, вы вдобавок получили уверенность в том, что для вас плохо и с чем больше нет необходимости мириться. Обратите внимание, что мир не рушится, если вы выражаете свой гнев, даже когда переходите на крик. Почувствуйте накал этой эмоции, найдите удобный и безопасный для вас способ его выпустить. Как только вы это сделаете, вы почувствуете облегчение: оно приходит, когда вы говорите то, что давно заглушали в себе, но всегда хотели сказать. Вы сбрасываете тяжелую ношу, и это в конце концов облегчит вашу жизнь».
Когда дочери проявляют гнев, но прислушиваются к его ценным подсказкам, они получают доступ к важному элементу в своей системе управления эмоциями.
Распутать гнев, чтобы найти сожаление
Саманта с виду казалась полной противоположностью Эллисон. Она активно выражала ярость по отношению к своей садистски контролирующей матери и при чтении письма почти кричала, дойдя до последних слов, где обещала родительнице: «Я буду делать все по-своему, нравится это тебе или нет».
«Не могу передать, как хорошо наконец дать ей отпор, даже если это только в письме, – призналась она, закончив читать. – С тех пор как я написала эти слова, я все смотрела и смотрела на них, и думаю, они действительно помогут мне изменить наши отношения раз и навсегда».
Я сказала ей, что уверена: так и будет. Рассказывая свою правду, она по-настоящему разглядела и прочувствовала свою силу, и она уже не была той четырехлетней девочкой. «Я обратила внимание на унижение и боль той малышки, которую вы описываете в письме, – сказала я. – Куда делись эти чувства? Как думаете, что случилось с той маленькой девочкой?»
Саманта: «Не знаю… Думаю, она выросла и стала мной».
Я сказала Саманте, что, повзрослев, она все еще скрывала в себе море эмоций, которые так и не смогла перерасти. Долгие годы унижений и боли не исчезают просто так. Обиженный ребенок – это энергия, до сих пор живущая в дочерях, и этот ребенок боится, что ему снова сделают больно. А вспышки гнева на работе и взрывной характер на это намекали, и я сообщила ей об этом. Обычно гневом люди ограждают себя от глубокого чувства уязвимости.
«Кое-что в вашем письме привлекло мое внимание, – сказала я ей. – Вы сказали своей матери: “Как будто нас связывает невидимая нить, не дающая мне жить собственной жизнью”. Ваши старые чувства и являются этой нитью. Они заставляют вас причинять себе вред и вырываются наружу, когда вы меньше всего этого ожидаете».
Саманта: «Что мне с этим делать?»
Сьюзан: «Давайте сначала немного успокоим боль маленькой девочки внутри. Она должна знать, что она в безопасности и никто больше не причинит ей вреда. Когда она почувствует себя в безопасности, вы тоже почувствуете себя в безопасности. Представьте, что эта маленькая девочка сидит у вас на коленях. Представьте, что обнимаете ее. Ей больно, и ей очень нужна ваша поддержка. Скажите ей то, что хотели бы услышать сами, когда мать била вас по лицу или оскорбляла. Начните со слов “Дорогая, мне жаль, что с тобой плохо обращались…”»
Саманта: «Дорогая, мне жаль, что с тобой плохо обращались… Мне жаль, что мама обижала тебя. (Саманта замолчала и посмотрела на меня.)
Очень сложно… Я не знаю, что сказать… Так странно».
Я сказала Саманте, что ее состояние понятно. Она так долго ограждала себя от этих чувств, которые делали ее слабой и уязвимой. Теперь, когда ее стены рушились, она чувствовала себя выставленной напоказ. Я предложила ей продолжить и подумать, что бы она сказала, если бы удочерила маленькую девочку, с которой плохо обращались. Я немного ей подсказала.
Сьюзан: «Ты замечательная и милая девочка и не сделала ничего плохого».
Саманта: «Да, так хорошо. Ты замечательная и милая девочка и не сделала ничего плохого… Знай, что я о тебе позабочусь… Я никому не позволю сделать тебе больно, напугать тебя или жестоко наказать тебя ни за что… Ты в безопасности. Теперь у тебя хорошая мама. Ты можешь стать просто маленькой девочкой и перестать бояться». (Она опять замолчала и посмотрела на меня.)
«Почему моя мама не могла сказать такого мне, Сьюзан? Почему она не могла полюбить меня такой? Я думаю, она вообще никогда меня не любила. Она не могла любить меня и поступать так со мной. Так не ведут себя любящие люди…» (Ее глаза наполнились слезами).
Сьюзан: «Боюсь, что это правда, исходя из того, что вы мне рассказали, – сказала я. – Любовь не может внушать страх, растерянность и одиночество. Она не наказывает просто так и не ругает маленькую девочку за то, что та ведет себя как ребенок, которым и является. Вы правы, Саманта: то, что вы описали, – не любовь». Саманта (сквозь слезы): «Вы сказали, что я должна утешить свою маленькую девочку, Сьюзан. Но я понятия не имею, что говорить… Я испытываю глубокую печаль и чувствую себя покинутой. Не уверена, что смогу продолжать».
Сьюзан: «Саманта, знаю, как это больно. Осознание факта, что ваша мать не любила вас, – одно из самых тяжелых открытий, которые вы можете когда-либо сделать. Вы заслуживали того, чтобы о вас заботились, но ваша мать была несчастливой и психически нездоровой женщиной, вымещавшей свои неудачи на вас. Вы в этом не виноваты. И маленькая Саманта не была виновата в этом. Она была невинной. Ничто из того, что вы могли бы сделать, не заставило бы вашу мать любить вас больше. Она этого не умела. И мы не знаем почему. Но мы можем быть уверены только в одном: вы здесь ни при чем. Вы в этом не виноваты. Я хочу, чтобы вы мне сами это сказали, Саманта: “В этом не было моей вины”».
Саманта (очень тихо): «В этом не было моей вины».
Я взяла ее руку и держала, пока она плакала.
«Скажите это снова и громче», – попросила я.
Саманта (увереннее): «В этом не было моей вины».
Сьюзан: «Громче. Заставьте меня поверить вам».
Саманта (во все горло): «В этом не было моей вины! (Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня.) Сьюзан, в этом действительно не было моей вины».
Не ваша вина
«Я сама во всем виновата» – распространенная ложь дочерей, которую им следует опровергнуть, если они хотят исправить собственную жизнь. Это убеждение отягощает их чувством вины и ответственности за то, что с ними плохо обращались и матери их не любили. Копая глубже, мы обнаружим мощный источник стыда – чувство, говорящее: «Должно быть, со мной что-то не так, иначе этого бы не случилось».
На протяжении всей жизни дочери подвергаются программированию, для которого попеременно используются пощечины, вздохи, критика, упреки, крики. В результате в сознании дочерей укореняется вера в то, что они несут ответственность за предпочтения, чувства и поведение матери по отношению к себе. Эта вера и является той силой, которая удерживает без каких-либо изменений сложившиеся неправильные отношения между матерью и дочерью. Пока дочки чувствуют вину и стыд за то, что «стали причиной» нелюбящего поведения матери, они не способны бросить родительницам вызов, отстоять собственные права или полностью прочувствовать гнев и сожаление из-за того, что с ними случилось. Они продолжают соглашаться с ложью, будто они плохи, эгоистичны, не правы или ущербны, а следовательно, не имеют права чувствовать то, что чувствуют, или делать то, что считают правильным для себя, невзирая на потребности матери. «Я сама во всем виновата» – большая ложь, допускающая и другие лживые утверждения, которые говорят нелюбящие матери ради собственной выгоды и с которыми борются мои клиентки с помощью упражнения «Правда и Ложь».
Борьба с этой большой ложью до тех пор, пока она не ослабит свою хватку, приносит дочерям свободу, чувство любви к себе и принятие себя – то, чего так часто не хватало им в жизни.
Мощный заряд энергии содержится в словах Саманты: «Моя мать не могла любить меня, и в этом не было моей вины». Многократное повторение этой фразы, пока она не прозвучала убедительно, стало огромным шагом на пути к освобождению для многих моих клиенток. Несмотря на простоту действия, произнесение правды вслух помогает ей поселиться глубоко внутри.
Я предложила Саманте сделать следующий шаг и сказать маленькой девочке, сидевшей на ее коленях, за что она не была в ответе. «Это поможет исцелить и успокоить ее, – добавила я, – а также повлиять на освобождение маленькой Саманты от непосильной ноши чувства вины и стыда, отягощающих всю ее жизнь».
Читать бесплатно другие книги:
