Варвар Шерр Анастасия
– Хочешь сопровождать его? Никуда он оттуда не денется, не бойся. Ну, что ты встал? – это уже относилось к Шторру.
Ласковые теплые струи словно перенеслись в этот жестокий мир из той, другой жизни. Закрыв глаза и подставив под них лицо, можно было представить, что нет никакой тюрьмы, нет никакой Кеш-Шлим, а есть база, есть теннисный корт, есть Петра, которая ждет его у лифта, есть оранжерея, способная укрыть их от чужих глаз своей густой зеленью… Но тупо ныла рука, саднило в клочья растерзанные запястья, и грозно звучал в ушах нетерпеливый голос конвоира:
– Ну, ты там! Хватит, размылся! А ну, вылазь!
Крим выключил воду и встал под струю горячего воздуха, чтобы высушиться. Несмотря на боль, он вновь чувствовал себя сильным. В конце концов, кешлян в кабинете всего двое…
Выйдя из душа, он принялся натягивать одежду.
– Погоди, – велел доктор. – Подойди сюда.
Шторр повиновался. Врач стоял возле небольшого аппарата с глубокой нишей в боку – Крим видел такие на базе, когда провожал Петру в госпиталь доктора Артура.
– Положи сюда руку, – распорядился врач. – Да не эту, сломанную!
Крим снова подчинился. Ниша тут же затянулась матовой пленкой, внутри аппарата что-то плотоядно заурчало, руку, по самое плечо, охватила приятная прохлада, и, когда через три минуты процедура была завершена, она оказалась одета в толстую сухую белую повязку, отдаленно напоминавшую привычный для землян гипс. Критически осмотрев результаты своей работы, доктор кивнул головой и перекинул Криму через шею широкую матерчатую перевязь.
– Вставь руку сюда, – сказал он. – Если теперь будешь держать ее в покое, недели через три срастется, – в кешлянской неделе было восемь двадцатидвухчасовых суток.
– Но док, как же ему теперь надеть наручники? – вмешался тюремщик. За время, пока Крим мылся, он подобрал их с пола и теперь растерянно вертел в руках.
– Никак. Они оставят его вовсе без рук, – врач как раз обвивал правое запястье Шторра щиплющей пластиковой лентой, тут же застывавшей кольцом. Левое было спрятано под «гипсом» и почему-то уже не болело.
– Док, вы все время забываете, какой это опасный тип, – настаивал охранник.
– Он сейчас не в том состоянии, чтобы быть опасным, – возразил врач. – Кроме как, разве что, для самого себя. Уж я-то знаю. Так что о наручниках и не заикайся.
– Спасибо, док, – пробормотал Крим, просовывая правую руку в рукав рубашки. Слева он просто накинул ее на плечо и застегивать не стал.
– Благодарите того молодца, что врезал вам по голове, – врач стал обрабатывать чем-то жгучим рану за его правым ухом – результат падения с лестницы на «Викинге». Крим и забыл о ней. – После такого сотрясения мозга наручники уже излишни.
– Все равно, спасибо, – сказал Шторр.
– Выпейте это, – доктор пропустил благодарность мимо ушей. Крим взял из его рук пластиковый стаканчик и залпом осушил его. – Вот теперь – все.
Врач отошел к закрытому со всех сторон приборами столу и – Крим не видел, но догадался по звуку – сняв трубку, связался с кем-то по телефону.
– Да… да… готов… Слушаюсь… – послышался его приглушенный голос.
– Милорд ждет, – сообщил он тюремщику через полминуты.
32
Повинуясь вставленному в скрытое от посторонних глаз гнездо ключу, тюремный лифт устремился вниз, минуя ярус за ярусом, и не остановился, пока не проскочил последний из обозначенных на панели управления этажей. Прежде чем дать двери открыться, тюремщик извлек из кожаного кошеля на поясе черную тканевую повязку и протянул ее Криму.
– Надень на глаза.
Материя плотно прижалась к лицу, и мир для Крима погрузился во тьму: ткань не пропускала ни лучика света. Охранник тщательно проверил, достаточно ли добросовестно исполнено его приказание, и по слабому шороху Шторр понял, что дверь лифта отошла в сторону. Ствол бластера несильно ткнулся ему между лопаток.
– Иди.
Невольно выставив вперед правую руку, Крим сделал осторожный шаг, затем другой, третий. Пол под ногами был ровный и жесткий.
– Быстрее! – поторопил землянина конвоир. – Милорд ждет!
Милорд. Что же это за такой загадочный милорд, что обреченный на смерть варвар не должен знать дороги в его резиденцию? Несомненно, это человек весьма и весьма могущественный. Зачем ему понадобился Крим? Что за игру ведут с ним кешляне? Шторр терялся в догадках.
Несколько минут они шли прямо, затем повернули направо, через полминуты – налево и тотчас же снова направо. Крим пожалел, что не стал с самого начала считать шаги – разом можно было бы свести на нет все эти кешлянские хитрости… Еще один поворот. Пол вроде бы стал подниматься.
– Стой! – приказал конвоир.
Крим замер.
Звякнула связка ключей, тихо щелкнул смазанный замок. Скрипнули дверные петли, и Шторр уловил слабое дуновение воздуха в лицо.
– Три шага вперед!
Дверь захлопнулась за его спиной.
– Лестница, – предупредил тюремщик.
Крим был почему-то уверен, что лестница, о которой говорит кешлянин, ведет вверх, поэтому, не нащупав ногой ступеньки, он смело опустил ее, как ему казалось, на пол, полагая, что надо сделать еще шаг-другой. Но пола там уже не оказалось. Не встретив опоры, нога провалилась в пустоту, и, даже не осознав толком, что произошло, Шторр полетел вниз.
Однако на этот раз ему повезло. Успев каким-то чудом среагировать, охранник выбросил вперед руку и схватил пленника за шиворот. Наверное, Крим увлек бы его за собой, но мощным рывком в сторону кешлянин повалил Шторра на верхнюю ступеньку. Затрещала материя.
– Куда тебя несет, болван? – зло проговорил конвоир. – Жить надоело? Я же сказал: лестница!
– Спасибо, – только и смог выговорить Крим.
Они спустились по ступенькам (с ужасом Крим представил, как летел бы по ним кубарем, не приди на помощь тюремщик), прошли каким-то узким коридором – а может быть, вовсе и не узким: после случая с лестницей Шторр уже не так доверял своему шестому чувству – и остановились в его конце. Прислушавшись, Крим решил, что конвоир вызывает лифт, и не ошибся. Через минуту они уже поднимались в его кабине.
Пол под ногами замер, дверь бесшумно открылась, и тюремщик вытолкнул Шторра наружу. Нос Крима уловил тонкий запах изысканного парфюма.
– Заключенный Шторр к милорду, – доложил кому-то охранник, как показалось Криму, не очень уверенно. Очевидно, ему не каждый день приходилось доставлять арестантов по столь необычному адресу.
– Вас ждут, – ответил ему приятный женский голос.
Охранник слегка подтолкнул Крима, направляя к невидимой землянину двери.
– Постойте, кто из вас Шторр? – все тот же женский голос заставил их остановиться.
– Вот он, кто же еще? – еще больше растерялся охранник.
– В таком случае, вам придется подождать в приемной.
– Как это – в приемной?! – возмутился конвоир. – Это же опасный преступник! А если он там чего натворит?
– Одну минуту, я уточню, – щелкнула кнопка. Крим не слышал ни заданного вопроса, ни полученного ответа – лишь слабый шорох микрофона, тем не менее, каким-то образом необходимые инструкции были получены. – И все-таки, вам придется остаться здесь. Безопасность милорда будет обеспечена должным образом.
– Ну, знаете ли… – проворчал охранник, но спорить не посмел.
Тем временем рука Крима уже нащупала дверную ручку.
– Снимите повязку, Крим Шторр.
Крим стянул с головы черную ткань.
На мгновение свет ослепил Крима, он зажмурился, но тут же снова открыл глаза и, слегка щурясь, огляделся. Он находился в огромном кабинете, куда большем, чем у майора Зиффа, и несравненно более роскошном. Казалось, он обставлялся с единственной целью: поразить воображение всякого, кто переступит через порог. Ковер на полу, ноги в котором просто утопали, тяжелые бархатные шторы на окнах, гобелены на стенах, поверх которых сверкало драгоценными каменьями старинное парадное оружие, картины величайших мастеров живописи, известных Шторру еще по интернатским учебникам, золото рамы огромного, в полстены, зеркала, хрусталь изящной люстры в форме древнего кешлянского светильника…
За всем этим кричащим великолепием Крим даже не сразу заметил хозяина кабинета. Это был поджарый, немолодой уже кешлянин, одетый в богатый, вышитый серебром черный официальный костюм. На среднем пальце его левой руки красовался неброский на первый взгляд перстень с синим камнем – знак принадлежности к одному из древнейших родов Кеш.
– Проходите, не бойтесь, – мягко проговорил лорд, так как Крим замер на пороге. – Садитесь, – он указал на большое, как и все в этой комнате, кожаное кресло.
Решив ничему больше не удивляться, Крим охотно принял приглашение, едва не утонув в мягкой подушке сиденья. Глаза его с любопытством смотрели на кешлянина.
– Ну, давайте знакомиться, – произнес тот. – Вас ведь зовут Крим Шторр, не так ли?
– Да, – кивнул Крим, решив не добавлять пока почтительное «милорд».
– Очень рад видеть вас, Крим Шторр. Я – лорд Арманн Стим черб кеш ан Карр, Главный Имперский Прокурор.
Арманн Карр… Где он слышал это имя? Не на Реде, не здесь, в тюрьме, но совсем недавно, чуть ли не на «Викинге»…
– Может быть, вы слышали обо мне, хотя там, где вы жили последнее время, власть Имперской Прокуратуры не особенно уважалась, – продолжал между тем лорд Арманн. – Однако вам, несомненно, приходилось встречаться с моей дочерью, леди Утилли Карр.
Утилли Карр… Ну, конечно же! Именно так назвал ее тот журналист из Имперских новостей. Точно, он как раз говорил, что ее отец – большая шишка в Империи! Так это он и есть – Главный Имперский Прокурор?! Черт возьми, мир тесен.
– Я вижу, вы были у врача, – проговорил Карр, поняв по лицу Крима, что тот вспомнил все, что требовалось. – Хорошо ли с вами обошлись там?
– Да, спасибо, – кивнул Шторр. – Хотя должен признаться, я ждал их помощи раньше. Гораздо раньше.
– Что делать, что делать, – развел руками Прокурор. – Не забывайте, что вы были схвачены вместе с самыми опасными преступниками, каких только знала Империя. Если бы не воля Императора устроить показательный процесс, боюсь, Патруль и вовсе не стал бы с вами церемониться. И их тоже можно понять.
Лорд сделал долгую паузу, словно желая показать, что вступление закончилось.
– Но ваш случай несколько иной, – заговорил он вновь. – Я в долгу перед вами. Я лично. Утилли подробно рассказала мне, что произошло тогда на лайнере. Не знаю, чем вы руководствовались, но вы спасли ей жизнь. И я докажу вам, что Карры умеют платить по своим счетам. Сегодня вечером с восточного космодрома стартует лайнер на Кеш-Улли. Вам забронировано место в первом классе. Документы, деньги, багаж – все это будет ждать вас в порту, куда вас доставят прямо отсюда. Искать вас никто не будет – это я беру на себя.
Крим слушал, не веря своим ушам. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Космодром, Кеш-Улли, лайнер… Неужели – спасение? Неужели теперь, в последний момент, фортуна вдруг решила улыбнуться ему? О долге перед ним говорит сам Главный Имперский Прокурор! Награда – его жизнь, его свобода! Награда за… За что?
Шторр сглотнул.
– Я благодарен вам за заботу, милорд, – проговорил он, тщательно подбирая слова. – Весьма сожалею, что не смогу воспользоваться вашим любезным предложением.
– Как это так? – глаза кешлянина потемнели от удивления.
– Тогда, на лайнере, нарушив приказ командира, я совершил предательство. Воспользуйся теперь вашей услугой – назовем это так – я предам своих товарищей вторично. Нет, этого не будет. Еще раз благодарю вас, милорд.
– Не говорите глупостей, Шторр, – резко произнес Карр. – Все уже подготовлено. Если сегодня вы не улетите, через месяц вас публично четвертуют на площади перед Императорским дворцом, накачав предварительно специальными болевозбуждающими наркотиками. Суд – это фарс. Приговор и наказание Императором уже одобрены. Какие тут могут быть сомнения?
– У меня и нет никаких сомнений, милорд, – ответил Крим, с огромным трудом заставляя голос звучать ровно. – Я готов погибнуть вместе со своими товарищами, плюнув в лицо палачу и прокричав перед смертью «Да здравствует Терра!». Может быть, хоть этим я искуплю часть своей вины перед ними.
– Но ведь вы же разумный человек, – продолжал настаивать Прокурор. – Не фанатик! И должны понимать, что ваша смерть никому ничего не даст. Зачем умирать в муках, когда можно жить?! Жить и, если хотите, продолжать бороться за идею, в которую верите? А, Шторр?
– Нет, мое решение твердо, – отрезал Крим.
– Ну, хорошо, – сдался лорд. – Надоела жизнь – дело ваше. Вам умирать, не мне. Могу я сделать для вас что-нибудь еще?
– Нет, ничего, – покачал головой Крим. – Хотя постойте… Не могли бы вы узнать судьбу Петры Лопес, землянки с базы? У вас ведь, наверное, должны быть списки захваченных в плен, списки погибших?
– Хорошо, я посмотрю и дам вам знать, – кивнул Прокурор. – Еще что-нибудь?
– Нет, это все, – сказал Крим.
– Очень жаль, – медленно проговорил Карр. – Очень жаль. Долг чести велит мне как-то отблагодарить вас… Может быть, все же передумаете? Жизнь – она одна, а смерти, грозящей вам, не пожелал бы и злейшему врагу.
– Оставим это, милорд.
– Жаль, – повторил лорд. – Можно, конечно, попробовать убедить суд, что вы не принимали участия в грабежах и убийствах. Выступит Утилли… Может быть, удастся свести дело к урановым рудникам…
– Не стоит, – возразил Крим. – Благодарю вас, милорд, но вы же сами сказали, что приговор уже готов, суд – всего лишь формальность. Приходите в день казни на дворцовую площадь: увидите, как умеют умирать земляне.
– Очень жаль…
Лорд Арманн слегка приподнялся, давая понять, что аудиенция окончена.
33
Лампочка под потолком одинаково ярко горела что днем, что ночью, но если раньше Крим и не замечал этого, впадая в забытье, стоило только коснуться спиной нар, то теперь ее свет сделался досадной помехой. Ворочаясь на голом деревянном настиле, Шторр отчаянно пытался заснуть, но сон не шел. Ощущение решающей, безвозвратной потери не давало Криму сомкнуть век. Мосты сожжены. Он сам сделал выбор между жизнью и смертью, и что теперь роптать, что не в пользу жизни? Иначе он не мог поступить. Предложение Прокурора явственно попахивало тридцатью серебрениками.
Но это там, в роскошном кабинете, легко было сказать гордое «нет!» в лицо сытому и самоуверенному лорду. Иное дело – грезить о свободе здесь, в каменном мешке тюрьмы. А каково будет на дворцовой площади? О возрождении древней казни – четвертования – наверное, выйдет специальный императорский указ. Специально для них, для землян. Для последних землян. Самым последним землянином мог остаться он, Крим. Но при этом и последним подлецом? Нет, лучше смерть.
Все равно Империи это даром не пройдет. Будет новая Терра и новые земляне. Не по крови – по духу. Что-то подобное, наверное, и имел в виду доктор Артур. Галактика огромна, миров в ней – не счесть. Быть может, уже сейчас, где-нибудь за западной границей, копит силы для выхода в космос молодой, полный жизненной энергии и честолюбивых стремлений народ, которому суждено создать новую Конфедерацию. Второго такого испытания Империя уже не выдержит. Терра вечна, как вечен принцип воздаяния за совершенное зло. Конец «Викинга» закономерен, путь, избранный его экипажем, вел в тупик. Смерть притягивает смерть. Но так же закономерен будет крах Империи, закономерно Возрождение… Жаль, он не увидит его.
Но пусть земляне и ошибались, пусть «Викинг» был обречен, он, Крим Шторр, останется с ними до конца. На эшафот на дворцовой площади они взойдут вместе.
Загрохотал запор. Крим с удивлением приподнялся на локте. Кого еще черт принес? Уж не майор ли Зифф по нему соскучился? Что надо от него любителю бросать на столе бластер?
В этот момент в камере погас свет. Мгновенно почувствовав неладное, Крим сбросил ноги на пол, рванулся, но чьи-то сильные руки уже хватали его за плечи, валили обратно на нары, закатывали единственный рукав многострадальной форменной рубашки. Укол иглы был едва различим. Крим даже успел подумать, что неизвестные на удивление хорошо ориентируются в темноте – не иначе, в специальных очках. Потом тьма стала полной.
Первым звуком вновь было мерное урчание двигателя. Крим открыл глаза. Он лежал в кузове грузовика – такого же, как и тот, в котором кешляне застрелили Лорана. Загипсованная рука была аккуратно продета сквозь перевязь и мирно покоилась на груди, вторая свободно располагалась вдоль туловища. Он не был ни связан, ни закован, и тут же понял, почему – стоило приподнять голову: от выхода его отделяли толстые прутья металлической решетки.
Что же скрывается за этим внезапным нападением? Куда его везут? Догадаться было нетрудно. Отказавшись действовать по плану Карра, он стал опасен. Стоит майору Зиффу или любому другому не в меру ретивому офицеру Патруля вкатить ему очередную дозу «сыворотки правды», и Главный Имперский Прокурор может перестать быть Главным Имперским Прокурором. Так не проще ли, чтобы слишком много знающий, обреченный на смерть, но пока еще не иначе как по недоразумению живой варвар перестал быть «пока живым»? Лорд же говорил, что в случае чего искать его не будут.
Встав на ноги – грузовик трясло, но не очень сильно – Крим тщательно обследовал решетку. Ее запирали два небольших висячих замка. Шторр потрогал пальцами дужку верхнего. Сталь. Не сломать. Неудачей закончилась и попытка раздвинуть прутья. Да, эти ребята все хорошо рассчитали. Отсюда не сбежишь.
Грузовик резко затормозил, Крим едва удержал равновесие. С лязгом откинулся задний борт. Звеня ключами, кто-то вскарабкался в кузов и отомкнул решетку.
– Очухался? Выходи, приехали, – бросил хриплый голос.
На улице была ночь, однако два ярких спутника Кеш-Шлим давали довольно много света. Крим осмотрелся. Местечко было пустынное – он и не подозревал, что в столице есть такие места: ни одного строения, сколько хватает взгляда, на горизонте темная полоса, лес – не лес… Идеальное получится убийство – без свидетелей. Рядом с грузовиком стояла низкая спортивная легковушка с распахнутыми дверцами – на ней приехал кто-то из охранников. Кешлян было четверо.
– Крим Шторр? – раздалось сзади.
Так, значит, есть еще и пятый. Крим обернулся.
– Да, я Шторр, – бросил он. – Это лорд Арманн Карр приказал убить меня?
Пятого кешлянина рассмотреть никак не удавалось, небольшого роста, он стоял в тени грузовика, закутанный в длинный плащ. Лицо скрывал низко надвинутый капюшон.
– Сейчас вы все узнаете, – проговорил он высоким, едва ли не детским голосом, в котором, однако, ясно слышалась привычка отдавать не терпящие возражений приказы. – Отойдите все, – это уже относилось к его товарищам.
Крим почувствовал, как мышцы его внезапно напряглись, словно сжавшаяся пружина. Другого такого случая не представится. Все охранники, кроме этого, отступили в темноту. Ударить, сбить с ног – и в кабину грузовика. Двигатель не заглушен – рвануть с места – только его и видели. Управление? Ничего, как-нибудь разберется, и не на таких тренировался на базе. Только бы успеть вскочить в кабину, а там…
– Вы узнаете меня? – спросил охранник, выступая из тени и откидывая капюшон.
И тут Крим увидел, что перед ним женщина. Даже девушка. Но колебания его длились не более секунды. Что это меняет? Не все ли равно, какого пола будет твой палач? Медленно поворачиваясь, он начал заносить руку для удара.
– Я Утилли Карр, – проговорила кешлянка.
Утилли Карр? Дочь Прокурора Карра?! Не может быть!
– Что вы тут делаете? – Крим не смог сдержать своего изумления.
– Плачу долг, – ответила девушка. – Вы спасли меня, теперь я спасаю вас.
– Я уже сказал сегодня вашему папаше, что не нуждаюсь в подобного рода услугах, – буркнул Крим.
– Я знаю. Поэтому-то я и здесь. Думаете, отец разрешил бы мне участвовать в такой операции? – усмехнулась Утилли.
– Так что же, Прокурор…
– Ничего не знает, – кивнула девушка. – Хотя, может быть, что-то такое и подозревает: слишком уж легко мне удалось взять из его стола документы, по которым вас вывезли из тюрьмы.
– Вы напрасно старались, – заметил Крим холодно. – Я уже сказал, что не собираюсь бежать таким образом. Отвезите меня обратно в тюрьму, или я буду вынужден вернуться туда сам.
– Вы этого не сделаете, – уверенно произнесла кешлянка.
– Это еще почему же?
– По трем причинам. Во-первых, не захотите подвести меня и отца…
– Еще как захочу, – уверил ее Крим.
– Впрочем, вам это бы и не удалось, – продолжала Утилли. – Судя по тому, что мне известно, вас застрелят раньше, чем вы приблизитесь к тюрьме на милю. Ну а в-третьих, прочтите-ка вот это, – она протянула Шторру белый бумажный конверт. – Подойдите к фаре, там достаточно света.
Крим сделал так, как она сказала. В конверте оказался сложенный вчетверо листок. Шторр развернул его.
– «Милорду Главному Имперскому Прокурору из статистического управления Имперского Боевого Патруля, – стал он читать вслух. – Справка. На ваш запрос сообщаем, что как среди убитых, так и среди захваченных в операции «Последний аккорд» членов незаконной вооруженной группировки (варваров) нет лица, носящего имя Петра Лопес. В списке значатся Ричард Лопес, застреленный при попытке к бегству в ходе следования к месту содержания под стражей, а также Петра Мак-Коист и Петра Риттер, погибшие при захвате астероида АВХ 152-17. Заместитель начальника статистического управления майор Чесбб Стим черб кеш ан Фибб».
Ниже следовали число и подпись – все как положено.
– Что это? – Крим удивленно повернулся к кешлянке.
– Насколько я знаю со слов отца, при захвате вашего астероида с него успели стартовать три космокатера. Два из них были подбиты, и тела в них позже опознаны, третий же успел уйти в прыжок, и Патруль потерял его. Справка статуправления означает, что Петра Лопес, судьбой которой вы так интересовались, вне всякого сомнения, успела улететь на этом упущенном Патрулем катере.
– Да, я понимаю… – прошептал Крим.
– Вещи для вас находятся в багажнике автомобиля, – начала объяснять Утилли Карр. – Там одежда, документы. Деньги – несколько десятков тысяч кредитов. Билет. На космодром вас отвезет один из моих людей…
Крим слушал ее вполуха. Петра жива, Петра спаслась! Вместе с ней спаслись и другие, и теперь где-то в космосе, где – знал только Миркус Вебер, ну, может быть, еще Александр – теперь где-то в космосе затерялась их маленькая колония. Новая Терра… Требовалось время, чтобы осмыслить это.
– Вы слушаете меня? – нетерпеливо спросила кешлянка.
– Да-да… – рассеянно пробормотал Крим.
Но как же их найти? Это оказалось не под силу даже Патрулю. Так вот что искал в его мозгу майор Зифф с помощью своей «сыворотки правды»! Он ошибся. Никто не знает, куда улетел катер. Капитан Вебер погиб, капитан Вирный, очевидно, тоже. Мертвые хорошо хранят свои тайны.
– Переоденьтесь, – распорядилась кешлянка. – Не можете же вы ехать на космодром в этих лохмотьях.
Он поедет на космодром. Он покинет Кеш-Шлим. Он прочешет галактику вдоль и поперек и найдет колонию землян. Найдет Петру. И настанет Возрождение.
Крим оглянулся на спортивный автомобиль.
– Это на нем мы поедем?
– Да, я же только что все рассказала, – всплеснула руками Утилли. – Вы что же, все прослушали?
– Зовите своего человека, – велел он вместо ответа. Прочь сомнения. Да здравствует Новая Терра! Да здравствует Возрождение!
Он повернулся и пошел к машине.
Москва, 1993
Варвар: возвращение домой
Пролог
Арур Арунн черб кеш ан Арурр, Лорд-канцлер Империи и Первый министр Правительства Его Императорского Величества, оторвал взгляд от бумаг, аккуратно разложенных на необъятно широком красного дерева столе, и медленно перевел его на стоящего перед ним невысокого сутулого человека в неброском, но, несомненно, весьма недешевом сером костюме.
– Я читал ваш отчет, Свит, – проговорил он.
Человек в сером костюме молчал, ожидая продолжения.
Лорд-канцлер протянул руку, взял из стопки справа от себя несколько листков с текстом и положил их перед собой.
– Вы правы, Свит, последние события сильно изменили баланс сил в нашем серпентарии, – губы Первого министра слегка скривились в неком подобии улыбки. Лицо его собеседника по-прежнему оставалось бесстрастным. – Все это, конечно, не имеет ровным счетом никакого значения, пока Его Величество твердо держит ситуацию в руках, но мы-то с вами знаем, что даже наш Великий Император не вечен…
Свит едва заметно кивнул.
– Рано или поздно – и, боюсь, скорее рано, чем поздно – нас ожидает избрание наследника. И скажу вам откровенно, сегодняшний расклад голосов в Регентском Совете ничего нам не гарантирует. Лорд Шифф весьма популярен, и если его поддержат Карр и это ничтожество Глесс… Да, вы правы, Свит, мы никак не можем позволить им получить в руки еще один козырь.
Свит снова слегка кивнул.
– Пора, пора щелкнуть этих выскочек по носу, – продолжил Лорд-канцлер. – Однако ваш план представляется мне несколько сложным. Есть человек, на которого противник делает ставку. Всего один человек. Что нам мешает просто убрать его, как в старые добрые времена, и закрыть вопрос?
– Ничто не мешает, милорд, – голос Свита звучал хрипло, с присвистом, так что людям, непривычным к его речи, вероятно, было бы непросто разобрать слова. Первый министр, однако, был не из их числа. Уже не первый десяток лет Свит оставался его ближайшим помощником и, по большому счету, единственным человеком во всей Империи, которому Лорд-канцлер доверял безусловно. Травма горла, полученная еще в юности в какой-то темной истории в Приграничье, лишила Свита звонкости голоса, но его приглушенный хрип обычно стоил сотни речей лучших ораторов. – Ничто не мешает, – повторил Свит. – И это, конечно, сорвет их планы. Но и мы ничего не получим. То же, что предлагаю я, позволит нам в случае успеха качнуть маятник в другую сторону.
– И каковы шансы на этот успех?
– Я оцениваю вероятность успеха в 30 процентов, милорд. В сложившихся условиях это весьма неплохие шансы. Шансы упомянутых вами уважаемых мною лордов в затеянной ими комбинации – никак не выше. И это если мы вдруг решим не вмешиваться. Если же мы будем действовать – их шансы близки к нулю. В конце концов, пока мы держим процесс под контролем, убрать объект никогда не поздно, милорд.
– Вы как всегда правы, Свит, – согласился Первый министр. – Хорошо, я даю санкцию на проведение операции. Доложите, когда будете готовы.
– Все уже подготовлено, милорд. Агент лорда Глесса, которому поручена операция – мой человек. Он уже на месте. Все остальное наши оппоненты сделают сами. Останется лишь проследить, чтобы они наделали не слишком много ошибок.
– Да уж, за ними нужен глаз да глаз, – на этот раз улыбка Лорда-канцлера производила впечатление вполне искренней. – Хорошо, Свит, не задерживаю вас более. Можете идти.
– Благодарю вас, милорд.
Дверь за Свитом бесшумно закрылась. Первый министр собрал со стола листки отчета и аккуратно сложил их в стопку слева от себя, где скапливались бумаги, не требующие более его внимания.
1
Металлические переборки крейсера гудели под подошвами сотен подкованных сапог. Бойцы Имперского Патруля методично занимали палубу за палубой, легко подавляя последние разрозненные очаги сопротивления. Кольцо вокруг рубки управления сжималось.
Бластер в руке Крима раскалился от непрерывной стрельбы, ребристая рукоять нестерпимо жгла руку. Шторр осторожно выглянул в дверной проем: в глубине коридора мелькнул ненавистный темно-синий мундир.
Не целясь, Крим послал туда несколько выстрелов и едва успел отпрянуть, как в приоткрытую дверь ударило не меньше дюжины плазменных лучей. Запахло горелым.
Шторр оглянулся. В рубке он был один. Не пройдет и пяти минут, как сюда ворвется Патруль. Пока этого не произошло, он должен успеть что-то сделать… Вот только что именно? Вспомнить Крим почему-то не мог.
Взгляд его заметался по комнате и замер на блестящем стеклянном колпаке, укрывающем большую красную кнопку на стене. Вот оно! Одним прыжком перекрыв разделяющее их расстояние, Крим резко ударил по стеклу рукоятью бластера. Осколки со звоном посыпались на пол, успев, тем не менее, распороть ему ладонь. Вскрикнув, Шторр выронил бластер и схватился за нее здоровой рукой. Брызнула кровь.
Однако медлить было нельзя. Расцепив руки, Крим решительно вдавил в стену красную кнопку. Последнее, что он увидел, были искаженные ужасом лица бойцов Патруля, ворвавшихся в рубку.
С чувством исполненного долга Крим устало усмехнулся и… проснулся.
Он лежал на широкой мягкой кровати, скатившись во сне с подушки и развернувшись едва ли не поперек ложа. Тяжелое теплое одеяло почти полностью сползло на пол, его угол лишь каким-то чудом удерживался на краю белоснежной простыни. Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату пробивался яркий дневной свет.
Крим приподнял голову и огляделся. Он находился в довольно просторной, но уютной комнате. Помимо кровати обстановку составляли высокий, упирающийся в потолок шкаф-купе с зеркальными дверцами, журнальный столик с парой массивных кресел и письменный стол со стулом. Еще один стул стоял возле кровати, на нем была аккуратно развешана одежда. Его одежда? С другой стороны от кровати имелась невысокая тумбочка, на которой уместились настольная лампа, массивный, выполненный в стиле «ретро» телефонный аппарат со свернутым монитором и пульт дистанционного управления от стереовизора. Экран стереовизора висел на стене напротив.
Крим никогда раньше не жил в гостиницах, но почему-то сразу определил комнату как гостиничный номер.
Итак, он в отеле. Но как он сюда попал? И где, черт возьми, находится сам этот отель? В каком городе? Да хотя бы – на какой планете?
Привычно страхуя сломанную руку, Крим сел на кровати и только теперь заметил, что примитивная «гипсовая» повязка исчезла. Вместо нее предплечье стягивала современная, блестящая полированным металлом шина, невесомая и практически не ощутимая. Крим попробовал пошевелить пальцами. Скованная рука слушалась плохо, но ни малейшей боли он не почувствовал.
Шторр перевел взгляд на вторую руку. Наложенная тюремным врачом пластиковая лечебная лента также отсутствовала, открыв бордовые, полузатянувшиеся рубцы на запястье – след от наручников Патруля. Удивительно, но эти раны тоже более не причиняли ему боли.
Решив разобраться с этим позднее, Крим встал, подошел к окну и отдернул занавеску. Яркий свет, ударивший в лицо, на мгновение ослепил его, заставив зажмуриться. Прикрыв от солнца лицо ладонью, Шторр осторожно открыл глаза. Перед ним было лишь безбрежное темно-голубое небо, без единого намека на облачко.
Подавшись вперед, Крим навалился животом на широченный подоконник, прильнул лбом к стеклу и, насколько это было возможно, перевел взгляд вниз.
Под ним бурлил город. Далеко внизу, на едва различимых пешеходных дорожках сновали люди, над ними ползли по многоуровневым развязкам автомобили, по высоким эстакадам проносились во всех направлениях серебристые стрелы поездов, еще выше прямо в воздухе парили какие-то незнакомые Криму аппараты, но даже они не поднимались достаточно близко, чтобы их можно было рассмотреть подробно. Вдоль автомобильных трасс тянулись многочисленные здания, некоторые из них, по-видимому, были весьма высокими, но ни одно из них не шло ни в какое сравнение с небоскребом, в котором находился Шторр.
Отойдя от окна, Крим приблизился к стулу с висящей на нем одеждой. Беглый осмотр открыл серый шерстяной костюм-тройку, белоснежную рубашку с широкими рукавами, галстук в цвет костюма и пару носок. Каждый предмет украшала вышитая золотом и серебром эмблема, в которой Крим не без удивления узнал герб Гильдии имперских государственных служащих, считающейся едва ли не самой престижной даже среди Высших Гильдий.
Под стулом стояли черные лакированные туфли-полуботинки со смешной старинной шнуровкой вместо застежки.
На глаз, размер одежды и обуви был как раз его.
Продолжая осмотр комнаты, Крим направился к шкафу. Тот оказался почти пуст, только на самой нижней полке стоял большой темно-синий дорожный чемодан. Этот чемодан был Шторру знаком – именно его он получил на Кеш-Шлим, в столице Империи, от Утилли Карр, дочери Главного Имперского Прокурора. С ним он сел на лайнер, следующий на Кеш-Улли – соседнюю со столицей планету. А потом… Что же было потом? Последнее, что он помнил, была каюта первого класса лайнера Его Императорского Величества Космического флота. И – сразу этот загадочный гостиничный номер.
Щелкнув замками, Крим распахнул чемодан. Поверх тщательно упакованных вещей лежал серый бумажный конверт. Шторр точно помнил, что раньше его здесь не было.
Крим взял конверт в руки. Не тяжелый, но и не так чтобы совсем легкий. Ни адреса, ни других надписей. Заклеен. Посмотрел на свет: бумага плотная, ничего не разглядеть. Секунду помедлив, Крим надорвал угол конверта, просунул в отверстие палец и, потянув вниз, распорол бумагу по сгибу.
Что-то скользнуло по его ладони и бесшумно упало на ковер. Крим нагнулся: это была пластиковая идентификационная карточка, служившая в Империи одновременно удостоверением личности и платежным средством. На карточке была его фотография и указано имя – Крим ред кеш ан Шторр – форма, право на которую давало лишь членство в Высшей Гильдии.
В недоумении бросив карточку на кровать, Крим запустил руку в конверт, извлек на свет сложенный лист бумаги и развернул его.
«Любезный брат, – прочел он. – Мы рады поздравить Вас с поступлением в Гимназию Гильдии имперских государственных служащих, Кеш-Улли. Вводный курс по традиции открывается в День Славы в Малом Дворце Гильдии в полдень. По всем интересующим Вас вопросам Вы можете обратиться в любое отделение Гильдии на Кеш-Улли».
Письмо было напечатано на дорогом цветном бланке с изображением герба Гильдии в окружении замысловатого орнамента. Шрифт искусно имитировал рукописный текст. Подписи не было, но в нижнем углу красовался грубый оттиск старинной печати с надписью на кеш – древнем мертвом языке: «Верховный Мастер».
Отправив письмо вслед за карточкой, Крим вернулся к чемодану. Там лежали три рубашки – одна такая же белая, что и вывешенная на стуле, две – темно-серые, но все – с неизменным гербом на груди, несколько смен белья, две пары обуви – легкие сандалии и теплые сапоги, махровый шерстяной шарф и такая же шапка. В самом низу Шторр нашел толстый незапечатанный конверт, набитый имперскими кредитами. Все, кроме денег, полученных им на Кеш-Шлим от Утили Карр, Крим опять-таки видел впервые.
Оставив в покое вещи, Шторр обратился к дверям, ведущим из комнаты. Их было две, расположенные справа и слева от шкафа. Правая, как он легко убедился, скрывала ванную комнату, просторную и богато оборудованную, однако в целом не представляющую особого интереса. Левая была заперта, но на крючке в ее центре висел архаичного вида металлический ключ на небольшом брелоке с выгравированным номером: «111–203».
Закончив осмотр комнаты, Крим сел на кровать. Слишком многое было необходимо уложить в голове. Итак, похоже, что он все-таки на Кеш-Улли, в дорогом – можно даже сказать, шикарном – отеле, не менее чем на сотом этаже, и при этом – член Высшей Гильдии, о чем имеет соответствующие документы. Все его вещи – вещи Гильдии. В День Славы – Крим помнил, что это один из главных праздников в Империи, но по-прежнему не знал, какое число сегодня – в День Славы его ждут в Гимназии – престижной школе-пансионе для молодых членов Гильдии. Не суть важно, как это произошло – важно другое: что теперь ему делать? У него есть деньги – очень много денег, даже по меркам столичного региона. И у него есть товарищи, которые в беде. В тюрьме на Кеш-Шлим остались несколько десятков его соплеменников, захваченных Патрулем на крейсере «Викинг» и на базе землян. Еще несколько десятков человек успели укрыться на какой-то окраинной необитаемой планете. На какой именно – не знают ни пленники, ни Патруль. И там, среди спасшихся – Петра, его Петра! От этого воспоминания сердце в груди Крима забилось чаще. Он должен найти ее. Ведь это ради нее он согласился бежать с Кеш-Шлим, ради нее он здесь… Да, он должен найти ее. Но позднее. Сначала он должен вернуться в столицу. До дня казни пленников осталось чуть менее месяца. Достаточно, чтобы что-нибудь придумать.
Крим поднялся. Не стоит терять времени. Быстро одевшись – все вещи оказались словно специально скроены по его фигуре – Шторр распихал по карманам деньги из конверта, затем поднял с кровати и сунул туда же личную карточку и, слегка помедлив, письмо из Гильдии. Чемодан он решил пока с собой не брать, рассудив, что вернется за ним позднее.
Внимательно оглядев себя в зеркало и оставшись вполне довольным увиденным, Крим снял с крючка ключ и отпер дверь.
Он оказался в длинном коридоре, в который с обеих сторон выходила бесконечная череда одинаковых дверей. Его дверь имела номер «111–203» – такой же, как на ключе. Убедившись в этом, Шторр сунул ключ в карман и двинулся в конец коридора – туда, где вдали виднелись серебристые двери лифта.
Спуск со сто одиннадцатого этажа – а именно такая информация значилась на табличке возле лифта – занял куда меньше времени, чем можно было ожидать. Кабина двинулась вниз плавно, постепенно набирая скорость, и, ни разу не задержавшись по пути, так же плавно остановилась. Двери открылись, и Крим оказался в просторном холле первого этажа.
Несмотря на солнечный день, холл освещали четыре огромные хрустальные люстры. Прямо напротив Крима оказались автоматические стеклянные двери, ведущие на улицу. Слева, метрах в пятидесяти, тянулись витрины каких-то офисов, яркими вывесками зазывающих посетителей. Справа располагалась длинная стойка ресепшн, разделенная на отдельные сектора широкими круглыми колоннами. Несколько клерков в одинаковых голубых костюмах скучали на своих местах, один что-то обсуждал с грузным клиентом-кешлянином, тяжело навалившимся на стойку. В центре холла в окружении комнатных цветов в больших деревянных кадках стояли с десяток мягких на вид кресел, два или три из них были заняты посетителями. Здесь же стояло несколько чемоданов.
Стараясь держаться уверенно, Крим неторопливо направился к стойке. Один из клерков, завидев его приближение, поднялся и вежливо, но, как показалось Шторру, без излишней теплоты, улыбнулся ему.
– Добрый день, молодой человек. Чем могу служить?
Крим заранее приготовил фразу, которую собирался произнести, но внезапный вопрос сбил его с мысли.
– Я… Я это… Мне нужно купить билет на космический лайнер, – проговорил он, запинаясь.
Читать бесплатно другие книги:
