Война мертвых Прошкин Евгений
– Известняк… – пробормотал Тихон. – Откуда я про него знаю? И на черта он мне сдался, этот известняк?
– Резервная память. В ней огромная база данных. Обо всем на свете. Например, о том, где у слона самое слабое место. Я ведь тебя этому не учил.
– Нормально, курсант, ты его продырявил! – радостно крикнул капитан, отворачиваясь от мониторов. – Игорь, иди, посмотри! А, все, нас уже отрубили.
– Не впервой, – куражисто отозвался Тихон, спускаясь на пол.
– Так ничего и не понял? – удивился лейтенант. Он задорно глянул на Егора и дружески хлопнул Тихона по шее. – С крещением тебя, дорогой. С боевым.
– Это что, не полигон?
– Егор, где он побывал?
– На Тарме.
Капитан развернул кресло и подчеркнуто буднично повторил:
– Ты был на Тарме, курсант. В одной из вражеских колоний.
– Конкуры догадываются, как мы воюем, – сказал Игорь. – Иногда они вычисляют сектор, в котором находится Пост, и наводят помехи. Операторы выдергиваются из машин, и если на соседних Постах оказываются свободные люди, то они берут управление на себя. Обычно их не хватает, операторы загружены под завязку. В таком случае пустые машины передаются Школам.
– Все равно погибать, – весело закончил Егор.
– Если б ты задержался подольше, то я бы влип сам. Грешно оставлять технику без присмотра.
– И твой подвиг, дурья башка, достался бы ему, – заметил капитан.
– А теперь серьезно. Что там было с пушками?
– Да ничего, – растерялся Тихон. – Я забыл, что орудия для водителя недоступны.
– Так, следи за мыслью. Человек забыл, что не умеет летать, и…
– Но ты же сам меня переключил!
– Это было потом, Тихон. Гораздо позже.
– Отстань от него, – вступился Егор. – Он целого слона остановил, а ты ему вместо благодарности допрос.
– Я просто хочу выяснить.
– Что здесь происходит?
В класс вошел крепкий мужчина с седой бородкой ежиком и длинным, как у колибри, носом. Тихон поискал взглядом знаки отличия и ошарашенно уставился на золотые эполеты. Незнакомец был виц-генералом, насколько Тихон помнил из курса современной политики, это приравнивалось к депутату Ассамблеи.
– Лейтенант, представь мне экипаж, участвовавший в десанте на Тарм.
– Курсант Тихон, кубрик сорок три – семьдесят четыре, в Школе с две тысячи двести девятнадцатого года, – отчеканил Игорь.
– А где второй?
– Второго не было, – доложил он, розовея от удовольствия. – Поскольку операция на Тарме все равно провалилась, я позволил себе…
– Я не понял, кто уничтожил слона?
– Курсант Тихон, переключенный с водителя на стрелка, – развел руками Игорь.
– Ты действительно много себе позволяешь. Сколько ты собираешься держать в курсантах такого профессионала?
– Да я не… – скромно вякнул Тихон.
– Сержант, от имени армии объявляю тебе благодарность.
Тихон почувствовал, что должен ответить, но что именно, ему никто никогда не говорил. Он бросил вопросительный взгляд на Игоря – тот лишь гордо кивнул.
Вернувшись в кубрик, Тихон обнаружил посылку. Бункер интерсвязи, который он мог использовать разве что для отправки Марте порции морковной пасты, призывно мигал индикатором. Поверх брюк, свернутая хитрым конвертиком, лежала черная рубаха с круглым шевроном. На нам были изображены две разноцветные планеты, а перед ними – серебряный меч с девизом «БЕЗ ЖАЛОСТИ К ВРАГУ».
Тихон сел на кровать и некоторое время смотрел на обнову, не решаясь ее развернуть.
– Одевай, одевай, – сказал лейтенант. Он опять вошел незамеченным.
Тихон опустил старую форму в утилизатор и торопливо накинул рубаху.
– Ничего вид, – оценил Игорь. – Клубникой больше не воняет.
– Можно вопрос? Я никак не соображу, почему не Егор тобой командует, а ты им.
– Я тоже не командую. Мы с ним на равных.
– Вот я и говорю. Он же капитан.
– Капитан, – согласился Игорь. – Только не той службы. Он… ну, вроде техника. Хороший специалист, но обычный человек. Не может того, что можем мы с тобой. Это не страшно, таких, как он, большинство. Ну, пойдем, что ли.
– Куда?
– К платформе, сержант.
Они вышли в коридор. Тихон по привычке потянулся к сканеру, но Игорь остановил его руку и провел по сенсорной панели маленькой пластинкой. Створ остался открытым.
– Насчет приза, – спохватился Игорь. – Не нужно это тебе, но раз я обещал… Ты по-прежнему хочешь узнать о своих родственниках? Лучше, если б ты передумал.
– А кары не будет? – пошутил Тихон. – На блины меня за это не раскатают?
– Твоя мать служила… ладно, это не важно. По роду деятельности она жила то на Земле, то на Аранте.
– Аранта? Значит, не бывает совпадений.
– Еще у тебя были брат и сестра.
– Младшие? – загорелся Тихон, и только потом осознал, о чем говорит Игорь. – Были?!
– Сестра отравилась. Там есть какой-то цветок, похож на съедобный, на самом деле ядовитый. Глупо. В наше-то время…
– А что брат?
– Аранта, Тихон, принадлежит конкурам. Твоя мать тоже была на Аранте.
– Когда это случилось? – мучительно выговорил он.
Аранта. Фиолетовая планета. Зачем она конкурам? Там жили странные люди – они ходили прямо по траве и ели комнатные растения. Он знал всего двоих, их звали… Как их звали? Он не помнил. Это было так давно.
На полу показалась стрелка «2», и коридор вынырнул в огромный круглый зал. Игорь вел его прямо к платформе переноса.
– Счастливо, сержант. Тебя ждут на Посту.
– Так, сразу? Я думал, это будет…
Он вдруг заметил, что на его рубахе нет номера кубрика, – только желтое тиснение «ТИХОН».
– Когда они захватили Аранту?
– По-твоему – трое суток назад.
– По-моему, – возразил Тихон, – это семьдесят два часа.
Игорь собирался сказать что-то еще, но платформа окунулась в ослепительное сияние, и звуки пропали. Тихону незачем было слушать напутствие лейтенанта. Все, что нужно, он прочитал на своем шевроне.
Часть 2
ПРЕДЕЛ ПРОЧНОСТИ
– Мое имя написано здесь, – высоколобый капитан с лицом литературного воспитателя ткнул себя в грудь и убедился, что новенький сержант проявил к бирке должное внимание.
– Мое тоже, – сказал Тихон.
– Любишь юмор?
– Нет, представляюсь.
Аркадий – так было указано на желтой табличке – озабоченно покрутил головой и, не удержав сухие губы, растянул их в улыбке.
– Значит, познакомились.
Он запустил длинные пальцы в карман и извлек оттуда футляр навроде тех, в которых девицы хранят всякий памятный мусор. Внутри оказался черный браслет без циферблата, кнопок и вообще каких-либо намеков на смысл его ношения.
– Одень прямо сейчас и никогда не снимай.
Капитан ревностно проследил за тем, как Тихон натягивает мягкий ремешок, и, повернувшись к левому плечу, сказал:
– Дежурный, дай вызов для сто семнадцатого.
Запястье кольнуло, и Тихон с непривычки отдернул руку.
– Сто семнадцатый – это я, что ли?
– Получив такой сигнал, ты обязан в течение пяти минут прибыть в операторскую. Независимо от того, где ты находишься и чем занят.
– Это мне знакомо, – кивнул Тихон.
– Ты не в Школе, сержант, – резко сказал Аркадий. – Раньше – пожалуйста, позже – ни-ни. Если задержишься, танк может погибнуть. Стоит он дорого, плюс доставка, но, как ты понимаешь, дело не в деньгах. Следуй за мной, по дороге поговорим.
Станция переноса на Посту была совсем не такой, как в Школе. Там – большой зал с крутым, как в античной обсерватории, потолком, здесь – тесная комнатенка с близкими стенами, неважно оформленная и вообще какая-то заброшенная. От внешнего мира ее отделяла узкая, но неестественно толстая бронированная дверь на могучих петлях. Кроме двух наборных табло на ней был штурвал и несколько других малопонятных приспособлений для ручного открывания. Когда Тихон перешагнул через широкий порог, капитан виртуозно набрал шифр, и дверь тяжело и медленно встала в проем.
С «внешним миром» Тихон явно погорячился: от платформы переноса вел опрятный, но мрачный коридор, скорее даже тоннель. Света плафоны давали ровно столько, чтобы не наступить Аркадию на ногу. Никаких окон не было и в помине, и у Тихона появилось подозрение, что Пост, как и Школа, расположен в недрах безвестного космического тела.
– Не стесняйся, ты у себя дома.
– Я и не стесняюсь, просто не знаю, куда идти.
– У тебя что, есть выбор? – с сарказмом спросил капитан.
Выбора действительно не было, и Тихон пошел на желтеющие в сумраке горизонтальные полосы. Передвигался он довольно медленно, и Аркадий, протиснувшись вперед, поманил его за собой.
В отличие от Егора он не напускал на себя фальшивой таинственности и не старался, как Игорь, сходу завоевать авторитет. Искусственных барьеров капитан не строил, но что-то Тихону подсказывало: панибратства он тоже не допустит.
По мере приближения полосы приобрели объем и превратились в обычную металлическую лестницу. Ячеистые ступени вывели в неожиданно просторное помещение. Ворсистое покрытие нежно-зеленого цвета проглатывало шаги, и даже шуршание новой рубахи стекало куда-то вниз, становясь едва различимым.
Фойе имело замысловато-неправильную форму – строители Поста наверняка воспользовались готовой пещерой. Три дальних угла вытягивались свободными проходами, но, поскольку они расходились под разными углами, судить об их длине было сложно. После строгой квадратной геометрии Школы такая планировка казалась блажью безумного дизайнера.
– Кубрики у нас на одного и на двух человек, – сказал Аркадий. – Ты какой предпочитаешь?
– На одного, – сразу ответил Тихон.
– Я так и знал. Эти все заняты.
– А зачем тогда спрашивать?
– Чтоб дать тебе возможность выбора, – усмехнулся капитан. – Ладно, будешь жить в двойном, но один. Места у нас хватает. Самовольно не переезжать, спать только у себя. Друзей-подруг, когда засидятся, гони в шею.
– Ограничения в общении есть? – осторожно осведомился Тихон.
– Ты о чем?
– Ну, я… про подруг.
– Фу ты! Сержант, мы же взрослые люди. Сколько тебе лет?
– Шест… – начал Тихон, но капитан так выразительно изогнул брови, что он моментально поправился. – В Школе с две тысячи двести девятнадцатого года.
– Вот именно. Только не в Школе, а на Посту. Остальное не важно. Пойдем, покажу тебе наши владения. Налево – личные кубрики, прямо – операторские, направо – общественные: комната здоровья, клуб и столовая. Но питаться можешь и у себя.
– А как здесь принято?
– Делай так, как тебе удобнее, и не под кого не подстраивайся.
Аркадий свернул в правый коридор и приложил ладонь к стене. За поднявшимся створом блестело глянцем несколько тонус-кресел для наращивания мышечной массы. Все они пустовали, вероятно, крепкие тела на Посту были не в моде. Капитан завел его внутрь, и Тихон обнаружил, что комната гораздо больше, чем это представлялось снаружи: там, где заканчивались кресла, начиналась засыпанная песком площадка солярия, а еще дальше отсвечивал голубым прямоугольник бассейна.
Подходя к клубу, Тихон уже приготовился, что там тоже никого не окажется, но ошибся. Трое человек за круглым столом по очереди кидали на зеленую поверхность пластинки с цифрами и рисунками, при этом их лица были такими суровыми, будто они решали проблему мирового значения.
У стены, напротив огромного псевдокристаллического монитора, стоял длинный диван на магнитной подвеске. Глубоко провалившись в мякоть подушек, на нем увлеченно болтали две молодые девушки. Как и все присутствующие, они носили сержантские шевроны.
У другого стола корпела чопорная пожилая дама, в которой Тихон не без радости узнал Анастасию. Она была увлечена тем же, что и трое мужчин, только не отодвигала пластинки на край, а выкладывала из них какую-то таблицу.
В комнате играла приятная аритмичная музыка, пахло цветами и мокрой травой – вроде бы все располагало к расслаблению, однако отдых сержантов был чисто формальным: Тихон видел, как осторожны движения их рук, как внимательно операторы прислушиваются к черным браслетам.
– Отвлекитесь, друзья мои, – попросил Аркадий. – У нас пополнение, предположительно – пара для Лизы или Анастасии.
Шесть человек одновременно подняли головы, и от этого Тихону стало не по себе. В поисках поддержки он попытался зацепиться взглядом за Анастасию, но она тут же вернулась к своему занятию.
– Посмотришь все остальное, а потом, если захочешь, вернешься сюда, – сказал капитан, хотя Тихон наперед знал, что завсегдатаем так называемого клуба он не станет.
Кубрик был значительно больше школьного, кроме того здесь стояли две кровати, а вместо экранов интервидения темнело широкое окно с видом на вечернее море. Желтая пуговица Луны висела аккурат посередине, а у галечного берега покойно плескались безукоризненные волны. Голограмма, с досадой догадался Тихон. Даже не трансляция, короткий закольцованный ролик. Он приметил серый барашек у двугорбого камня и засек время. Через восемь секунд из непроницаемой дали прибежал точно такой же и аналогично первому разбился на две пенные половинки.
– Не нравится этот слайд – поставь другой, в базе их несколько тысяч.
– Справлюсь, – хмуро ответил Тихон.
– Твоя операторская – номер три. Как получишь сигнал, не тяни, приходи пораньше. Вызов будет часов через пять.
– И где воюем? Эли это секрет?
– На Посту секретов мало, все равно ты их никому не передашь. Ожидается высадка на Тарм, так что есть возможность встретиться с обиженным слоном.
– Ты в курсе? – встрепенулся Тихон.
– Вот тебе еще один секрет: платформа перенесла тебя всего на сорок метров. Мы как раз под Школой. Соскучишься – стучи в потолок. Ну, отдыхай.
Аркадий дошел до двери и медленно обернулся.
– Ты ни о чем больше спросить не хочешь?
– Вроде, нет, – пожал плечами Тихон.
– Тебя деньги вообще не интересуют? Постой, ты же прямо из Лагеря? Конф-карты, наверное, и в глаза не видел? Ты ведь теперь на государственной службе, неплохо зарабатываешь.
Тихона это почему-то не воодушевило. Воспитатели демонстрировали свои карты счетов и говорили, что когда он станет самостоятельным, ему дадут такие же, но для того, чтобы на счету появились деньги, надо работать. Все это казалось настолько далеким, что всерьез подобные разговоры никто из воспитанников не воспринимал.
– Все операторы числятся мертвыми, поэтому армия переводит деньги на анонимные счета. Ты про колонию Боло ничего не слышал? Я тоже. Вот там вы и зарегистрированы. Здесь тебе карта не нужна, получишь при демобилизации.
– Ага, – рассеянно кивнул Тихон.
– Ну а сумма-то! – взорвался капитан. – Неужели тебе наплевать, сколько конфов ты получаешь в минуту, в час, сколько за подбитую блоху или медузу?
– Да я не ради денег, – отмахнулся Тихон.
– Хоть бы раз что-то новенькое, – сокрушенно проговорил Аркадий. – Со всеми одно и то же, как будто война никогда не кончится.
Тихон задумчиво поглазел на повторяющийся прибой и стал перебирать картинки в поисках чего-нибудь поживее. После третьей сотни он наткнулся на острые скалы и маленькое розовое солнце в светло-фиолетовом небе. Скалы окружали долину и плавно переходили в холмы, заросшие мясистыми лиловыми растениями. Вербовщики на Аранте их ели. Справочная система подтвердила, что это действительно Аранта. Колония, которой больше нет.
Он вновь принялся листать каталог, пока не наткнулся на каменистую пустыню. Желтый песок сиял так ярко, что на него было больно смотреть. Вид раскаленного добела светила вызывал явственное ощущение духоты. Тихон не понял, что это – интеркино или неподвижное изображение.
Ноздреватые, изъеденные ветром валуны совсем не отбрасывали теней. На Тарме теней тоже не было. Первую настоящую победу Тихон одержал в полдень, и через пять часов он вернется в пустыню, чтобы подтвердить свое превосходство. Он лег, не раздеваясь, и прикрыл глаза. Пять часов – это немного.
Ему снилось что-то волшебное и невообразимо красивое, когда браслет тактично щипнул руку. Тихон вскочил и, еще не вполне проснувшись, юркнул в санблок. Там он секунду подержал лицо под холодным дождем и с мокрой головой, с капелькой, дрожащей на кончике носа, помчался в операторскую.
В среднем коридоре было полно народа. Люди шли плотной толпой: некоторые перебрасывались короткими репликами, кто-то зевал, кто-то на ходу дожевывал, но эта нарочитая небрежность не могла скрыть витающего в воздухе азарта.
Тихон дошел до ряда распахнутых дверей и, отыскав свою, заглянул внутрь. Ни капсул, ни широченного пульта у стены – только двенадцать овальных люков, похожих на пустые могилы, и маленькие плоские мониторы, торчащие из пола, как надгробья. На одном из них, переливаясь тревожными оттенками от желтого до вишневого, мигали цифры «117».
Офицеров в операторской не было, а сержанты укладывались в кабины так торопливо, что обратиться к ним Тихон не решался. Половина люков уже закрылась. Не дождавшись помощи, он обогнул мерцающую табличку и погрузился в узкую нишу. Крышка начала опускаться, отрезая его от света, и Тихон, еле успев найти датчик, нацепил его на лоб за мгновение до того, как кабина окончательно утонула во мраке.
– Новенький? Рад тебя приветствовать, – сказал кто-то незнакомый. – Твой субъект – водитель. Влипай, инструктаж будет позже.
Тихон немного полежал, успокаиваясь, и, когда заметил, что перестает чувствовать тело, представил себе блестящий металлический шарик. До тяжести и тошнотворного запаха клубники дело не дошло. Как только Тихон подумал, что пора стать танком, тьма рассеялась.
Он обнаружил себя в невероятно большом ангаре. Шеренги машин тянулись во все стороны и пропадали где-то под серой мглой. Сотни, если не тысячи танков, выровненных по линейке, прижатых почти вплотную, стояли, точно законсервированные, но Тихон знал, что в каждой железке – в большинстве, по крайней мере, – уже теплятся, живут две души.
Рядом шевельнулась посторонняя личность, и он учуял, как в командный блок вселилось второе сознание. Заполнив отведенное пространство, оно мельком проверило подконтрольные системы, чуть помедлило у реактора и выказало легкое неудовольствие.
– Ты заметил?
С сердцем действительно было неладно. Тихон мысленно ощупал непроницаемый цилиндр – поди, разберись, что там за толстым кожухом. Резервная память услужливо сунула под нос необходимую ячейку, предлагая нырнуть и захлебнуться в технических данных. В энциклопедию Тихон не полез, он и без нее понял, что на большой нагрузке мощность будет падать.
– Не бойцы мы с тобой, водитель Тихон.
– Это мы еще поглядим, стрелок Лиза, – упрямо отозвался он.
Тогда, при посещении клуба, Тихон не успел толком рассмотреть девушек, да он и не знал, какая из двух болтушек станет его напарником, впрочем, изнутри ее было видно куда лучше.
– Я справа сидела. Черненькая, с хвостиком. Не помнишь, что ли? Эх, ты!
– Извини.
– Общее внимание, – раздался голос. – Говорит командир бригады. Через полторы минуты финишируем в атмосфере Тарма, высота от пятидесяти до семидесяти пяти метров. Равнина под обстрелом, поэтому рассредоточиться немедленно. Офицерские экипажи штурмуют базу в семи километрах к Северу, остальные удерживают площадку до прибытия основных сил, ориентировочно – одиннадцать минут. На Тарм идем тремя транспортами, кроме нас в десанте участвуют еще одна танковая бригада и четыре эскадрильи перистов, так что в небо не палить.
– Опять лейтенантам – сливки, а нам пыль глотать, – с притворной обидой констатировала Лиза.
Тихону с ней было хорошо – так же, как с Зеноном. В начальники она не перла, хотя имела на это все основания. Конечно, первый бой Тихону хотелось провести в паре с легендарной Анастасией, но, вспомнив ее строгий взгляд и бархатную подушечку в кабине, он решил, что ему повезло. Лиза – почти ровесница, на два или три года старше, к тому же «черненькая и с хвостиком». Он постарается не подставить ее под конкурскую ракету – как бы сердце не барахлило. Он вывернется.
– Спасибо.
– Ко всему привык, а к тому, что мои мысли слышит кто-то еще, не могу, – смущенно признался Тихон.
Раздался удар, и над строем прокатились гулкие валы железного эхо. Пол завибрировал, и сила тяжести уменьшилась, – они резко снижались. Через несколько секунд Тихон почувствовал мощный толчок. Сразу после этого крыша отделилась от стен и пошла вверх. Сбоку ударили косые лучи солнца, в которых тускло заблестели полусферы башен. Некоторое время Тихон еще видел укрепленный ажурными перекрытиями потолок, но вскоре он сжался до половины ангара и уже не заслонял сухого, белесого неба.
Взлетев, транспортный корабль отбросил радужный ореол и исчез. Тугой хлопок, долетевший до земли с небольшой задержкой, взметнул желтую пыль, которая в отсутствии ветра повисла жиденьким туманом.
Посадочный модуль стоял посреди треугольного плато. С двух сторон его отгораживали старые скалы, изъеденные множеством трещин и неглубоких пещер, с третьей плавно спускалась бесконечная пустыня.
Стены ангара разложились в пологие эстакады, и несколько колонн, взревев двигателями, ринулись к каньону. Оставшиеся машины съезжали с платформы и быстро рассеивались по площадке.
Тихон находился в центре строя, поэтому его очередь подошла в самом конце, когда из-за обгрызенного гребня уже вынырнуло первое звено мух. По металлическому полу забегали тонкие дорожки вспышек, и Тихон, пользуясь тем, что на платформе почти никого не осталось, рванул по диагонали. На миг возникло опасение, что в углу съезд не предусмотрен, и там нет пандуса, но энциклопедия подсказала, что высота посадочного модуля – три с половиной метра.
– Три с половиной – это не высота, правда, стрелок? – спросил Тихон, разгоняясь все сильнее.
– Смотря как приземлиться, – сдержанно ответила Лиза.
За ними увязалась огненная строчка, и Тихону пришлось прибавить еще – с края платформы он сорвался на скорости свыше ста. Танк пролетел около пятнадцати метров и тяжело рухнул поперек разрытой чужими траками колеи. Сзади поднялся темный столб песка, и Лиза прожгла его насквозь, отомстив мухе за преследование. В ущелье показались медузы, между ними и штурмовым отрядом моментально возникла стычка, и Тихон еле удержался, чтобы не свернуть.
Сверху ослепительно полыхнуло, и над плато появились еще два транспорта, похожие на гигантских крабов, сжимающих в клешнях плоские коробки. Один, невзирая на полчища налетевших мух, пошел на посадку, другой распахнул ангар прямо в воздухе, и оттуда посыпались хищные четырехкрылые птицы.
– Внимание стрелкам! Небо заперто!
Решая, где укрыться, Тихон обратился к радару – тот отразил лишь дикую чехарду. Точки машин резво перемещались по полю, то слипаясь бесформенными комами, то вновь распадаясь на отдельные огоньки. Контролировать обстановку с помощью локатора было слишком сложно, и Тихон переключился обратно на прямое видение.
Танки метались по плато в поисках удобной позиции, и он с безмерным разочарованием понял, что большинство из них не имеет абсолютно никаких тактических навыков. «Занять и удержать». Каким образом? Для чего?
По склону спустилась тень – над хребтом зависла целая армада мух, настолько плотная, что лучи солнца сквозь нее едва пробивались. В тучу врезались черные клинья перистов, и в воздухе началось нечто невообразимое. В сполохах и густых струях копоти смешались свои и чужие. И люди, и конкуры охотно шли на таран, превращая сражение в массовую дуэль. Казалось, летчики с обеих сторон воспринимают войну, как долг немедленно погибнуть.
Радар подсчитал общее количество летательных аппаратов – их было более семисот, и каждый миг несколько штук валилось на землю. Машины глубоко уходили в песок, оставляя на поверхности какие-то обрывки, оплавленные части, по которым нельзя было определить, кому они только что принадлежали.
Схватка в ущелье закончилась, не успев толком начаться. От лейтенантской, надо думать, элитной сотни осталась груда огарков. Стиснутые меж крутых склонов танки утратили маневренность и стали легкой добычей. Медузы расстреляли их пятью-шестью залпами, при этом сами они не потеряли и половины состава.
Тихон надеялся, что нападение на конкурскую базу спланировано с некой хитростью, он до последней секунды верил, что прогон машин по узкому каньону имеет хоть какой-то смысл, однако теперь убедился, что операция на Тарме была проиграна еще до высадки.
Через каньон поплыла вереница медуз, и группа перистов, вырвавшись из боя, бросилась им навстречу. Ракетоносцы передвигались, не касаясь земли, и завал растерзанной техники преодолевали сравнительно легко, тогда как для танков он обратился в сплошную полосу препятствий.
Вдалеке заклубилась рыжая пыль – к плато приближались колесные броневики. Блохи наступали тремя длинными цепями. Расчет был предельно прост: пока выйдут из строя первая и вторая, третья подберется достаточно близко. Танки, схоронившиеся за рыхлыми скалами, выпустили по длинной огненной струе, и Тихон вновь подивился их неорганизованности: на таком расстоянии даже разряд из большого орудия размывался в жалкое облачко и оседал на почву в виде слабого статического поля. Ненужные выстрелы, ребячество, благодаря которому конкуры получили представление об их линии обороны.
Неожиданно для самого себя Тихон обратил внимание на подходящий закуток под скалой и уже проехал половину пути, чтоб обосноваться за крупным валуном, но опомнившись, послал машину к расселине, ведущей на вражескую базу.
– Не дури, – сказала Лиза.
– Две тысячи танков против пятисот блох – вот настоящая дурь! Нам в спину ракеты наводят, а мы тут насекомых подстерегаем. Не буду я в твоей пещерке отсиживаться.
– Ты что, приказ забыл?
– Помалкивай, девочка.
Только сейчас Тихон оценил преимущества водителя. Стрелок, управляющий башнями и орудиями, мог изойти на пену, но танк ехал туда, куда хотели ноги. Он, Тихон, был его ногами, и он гнал машину к самой норе, если, конечно, допустить, что медузы живут в норах.
– Надо начальству доложить.
Тихон попросил Лизу вызвать командира бригады, но тот не откликнулся. На запрос о связи хоть с каким-нибудь офицером также никто не ответил.
– Совесть чиста, – констатировал Тихон. – Кстати, ты их уже достанешь.
Его советы стрелку не требовались. Трель поворотного механизма известила о движении башни, затем он почувствовал, как спирает дыхание, – это опорожнился накопитель. В следующее мгновение по железному телу прошла дрожь от изрядного выстрела, и ракетоносец с угольной дырой в боку грохнулся на останки своего собрата. Медузу лизнули языки пламени, и выдранные с корнем люки ракетных шахт разлетелись, дробя мягкую породу в щебень.
Тем не менее, через каньон перебралось до тридцати штук, и теперь почти все они ополчились против одного-единственного танка. Хотя нет, не одного. Сзади одновременно хлынуло несколько голубых потоков, и еще два диска, не успев выпустить ракеты, разломились прямо в воздухе.
Все было не так уж плохо. За Тихоном подтягивалась целая группа, а вместе с ней и новые перисты. Для прорыва к базе этого было явно недостаточно, но попытаться отразить контратаку стоило. Основная масса занималась блохами, плацдарм пока оставался в их руках, но его запросто можно было потерять, если не остановить подход противника с тыла. Тихон в который раз проклял тактиков, высадивших десант в таком неудобном месте. Направь начальство к базе все две тысячи танков, результат был бы иным.
– Вызываю командира бригады, – без особой надежды пробубнил Тихон, уходя от трех ракет, вертящихся асимметричным, непредсказуемым винтом.
В реальном бою полигонные тренировки ничего не значили – как Егор не мудрствовал, создать в симуляторе полный хаос ему не удавалось. Гораздо ценнее для Тихона оказался мимолетный опыт, полученный в якобы учебном сражении здесь же, на Тарме.
Бросок влево. Разворот. Вперед – назад. Две ракеты, настигнутые разрядами, вспыхнули оранжевыми шарами, третья, обойдя заградительный огонь по спирали, вонзилась в землю в опасной близости от правого трака. Броню окатило жаром. Раздалась дробь падающего гравия, чуть позже – шорох осыпающегося песка.
Тихон осторожно тронулся с места – вроде, ходовая в порядке. Повреждения гусениц он боялся панически. Потерять мобильность, приклеиться к одному месту – это конец.
Опять влево, за обломок скалы. Еще рывок. Вовремя: валун раскололся по вертикали, как большой корявый цветок. Лиза полоснула голубым зигзагом по люкам ближнего диска и сразу переключила внимание на другой, этот был уже не опасен. Надо запомнить, мелькнуло в сознании Тихона. Уничтожать медузу не обязательно, достаточно вывести из строя ракетные шахты.
«Банннг!» – прогремело сбоку. Соседний танк словил крылатую иглу прямо под нижнюю башню, и ту отнесло далеко в сторону. На какое-то время танк замер, но потом, словно придя в себя, ринулся в самую гущу вражеских машин. Рядом с ним шарахнуло, но он, чудом выскользнув из-под огненного куста, добрался-таки до ущелья и там его водитель сделал то, что рано или поздно предстоит совершить каждому.
Самоликвидация выглядела как обычный взрыв, разве что сильнее, чем от ракеты. Противники отшатнулись к скалам, но каньон был слишком узким, и несколько медуз зацепило, одну – довольно серьезно.
Из ущелья выскользнула новая партия ракетоносцев. За ними плыло еще как минимум пятьдесят – у выхода на плато им противостояли всего четыре танка и небольшое количество перистов, толку от которых почти не было. Остальные, продолжая тупо следовать инструкции, защищали площадку от неубедительной атаки блох.
– Ты можешь связаться с другими машинами? – спросил Тихон у Лизы.
– В случае крайней необходимости.
– Так почему ты молчишь? Вызови хотя бы сотню!
– Нет полномочий.
– Подкрепление сюда! – взбесился он. – Не видишь, что происходит? Операцию планировали, надеясь на быстрый захват базы. Теперь у нас в тылу целый рассадник, а мы их как будто не замечаем.
– Соединю тебя с сетью, сам и требуй.
– Внимание всем водителям! – объявил Тихон.
– Доступ только у стрелков, – напомнила Лиза.
– Вот, дьявол! Внимание стрелкам! Нападение с Севера. Срочно перегруппироваться.
– Кто говорит?..