Проданная Кондрацкая Елена

Глава 9

За ночь Ригер изнасиловал Лану ещё дважды. Он больше не говорил с ней, просто грубо брал сзади, постанывая от удовольствия. Лана больше не кричала, лишь тихонько скулила, когда становилось совсем больно. В такие моменты Ригер хватал её за волосы и с силой вдавливал лицом в подушку, не давая дышать. Похоже, боль Ланы его раздражала.

К утру Ригер ушёл, оставив Лану на мокрых простынях, пропитанных кровью, потом и спермой. Лану трясло будто в лихорадке, но она старалась лежать неподвижно, боясь шелохнуться, хотя давно уже была в комнате одна. Лана не сомкнула глаз до рассвета.

Рано утром в комнату вошла толстая женщина средних лет по имени Фэлла и тронула Лану за плечо.

– Просыпайтесь, госпожа. Господин велел привести вас к завтраку, – она заботливо помогла Лане сесть. Служанка совсем не выглядела удивлённой.

– Я не хочу, – Лана попыталась оттолкнуть Фэллу, но та держала крепко.

– Что вы, госпожа, – ласково начала Фэлла. – Это нужно. Господина Ригера злить нельзя. Иначе он накажет и вас, и меня.

– Накажет?

– Выпорет, госпожа. Пожалуйста, давайте не будем его злить, – в голосе Фэллы появились умоляющие нотки.

Мысль о порке заставила Лану содрогнуться. Пороли её лишь один раз – в четырнадцать лет, когда Лана провела ночь вне замка. Она убежала с Кисой, дочерью поварихи, на Праздник Огней, чтобы посмотреть, как новобрачные крестьяне прыгают через костры. Мать Настоятельница была в бешенстве.

Фэлла увлекла принцессу в ванную. Внутри у Ланы всё болело, будто кто-то расцарапал влагалище ногтями. Тело бил озноб, а руки и ноги были такими холодными, что девушка едва ощущала собственные пальцы.

Служанка помогла Лане забраться в каменную купель. Тёплая вода притупила боль, мышцы слегка расслабились. Лана заплакала. Эмоции сбились в тугой пульсирующий комок, подступили к горлу, мешая дышать. Лана не могла точно сказать, плачет она от обиды, горя, боли или чего-то ещё. Просто было невыносимо плохо.

– Ну-ну, перестаньте, госпожа, – служанка протирала спину Ланы мочалкой. Тёплая вода стекала вдоль позвоночника, но Лана почти её не чувствовала. – Всё пройдёт. Как говорится, стерпится-слюбится.

Лана вздрогнула и вскинула на служанку круглые глаза. Слова Фэллы казались ей бредом. Что стерпится? Что слюбится? Ригер купил её как товар на рынке, он взял её силой, обманул доверие! Он её дядя, в конце концов! Разве так поступают с племянницами?

Фэлла истолковала её взгляд по-своему.

– Не бойтесь, – служанка принялась оттирать с ног Ланы кровь. Вода в купели окрасилась в едва различимый розовый цвет. – К господину нужно просто найти подход. Быть умнее, гибче, окружить его заботой. И тогда он ответит вам тем же.

– Это бред! – Лана отпрянула и начала судорожно оттирать руки и плечи. Ей казалось, что она всё ещё чувствует прикосновения Ригера на теле. – Никто не может так поступать! Он не имел никакого права!..

Последние слова принцессы перетекли в протяжный, надрывный вой. Она обхватила себя руками, впилась ногтями в кожу. Фэлла продолжала невозмутимо гладить Лану по спине.

Когда Лана вошла в столовую, Ригер уже был там, с аппетитом уплетал булку с маслом и напевал себе под нос. На дяде был тот самый чёрный дублет, которым он укрывал Лану на сцене «Театра кукол».

– Ах, Лана, доброе утро! – радостно поздоровался он, будто ничего не произошло, и указал на противоположную сторону стола, где Лану уже ждал завтрак. – Присаживайся скорее, а то всё остынет.

Лана в смятении села. Смотреть на Ригера она не могла. Есть тоже не могла. Просто сидела, уставившись в тарелку. В столовой витал аромат кофе и апельсинов, сладкая каша пахла яблоками с корицей. Запахи были необычайно яркими – удивительно, что это первое утро, когда Лана их заметила. Лана смотрела в пустую тарелку перед собой, слушала, как причмокивает, поглощая пищу, дядя, и думала о том, что будет дальше. «Меня будут искать, – Лана была уверена в этой мысли. – Робб и остальные. Отец. Они будут меня искать. Они обязательно меня вытащат отсюда».

– Почему не ешь? – голос дяди показался пощёчиной.

– Не хочу, – прошептала Лана.

– Прости, дорогая? – Ригер не расслышал.

– Я не голодна, – громко сказала Лана и с ненавистью посмотрела на Ригера.

Его это позабавило. Он отложил булочку, неторопливо отхлебнул кофе, промокнул усы белой салфеткой. Всё это время он не сводил с Ланы внимательных глаз.

– Лана, – наконец сказал Ригер и очаровательно улыбнулся. – Ты растеряна, я понимаю. Но теперь это твой дом.

– Меня ждёт Император. Я залог мира наших государств. Ты должен это понимать, дядя. Так что отпусти меня немедленно, – Лана сделала попытку договориться.

Ригер искренне рассмеялся. Лана смотрела на его белые зубы, видела крошки на усах. К горлу подступила тошнота.

– Если отец узнает… – Лана попыталась говорить угрожающе.

Ригер рассмеялся ещё громче.

– Никто не узнает. Об этом я уже позаботился, – Ригер откинулся на спинку стула и, довольный, разгладил усы.

– Неправда! – Лана с вызовом посмотрела на дядю. – Робб наверняка меня уже ищет! Что бы ты ни сделал, он придёт и заберёт меня! А потом я велю тебя…

Ригер, не дослушав, захохотал.

– Велит она… Думаешь, ты Императору теперь нужна такая?

– Какая? – Лана понимала, к чему он клонит, но всё же спросила.

– Использованная, – пожал плечами дядя. – Помнишь третью главу «Откровения Молчаливых Жён»?

– Нет, – Лана помнила.

– «Берегите, девы, лоно своё, ибо дано оно вам во имя священного зарождения жизни. И даруйте лоно своё единому мужу. Ежели дева не хранит себя, то не жена она мужу своему, а жена всем мужчинам на Свете, а значит и плод лона её будет нечист и порочен, подобно ей самой».

– Ты взял меня силой! – Лана не хотела верить его словам.

Ригер усмехнулся.

– А кто в этом виноват? – развёл он руками. – Не ты ли стояла почти нагая на сцене, продавая своё тело, словно товар?

Лана почувствовала, как краснеют от стыда щёки.

– Меня похитили! – попыталась оправдаться принцесса. – Я…

– Постой, дитя, – перебил дядя и испытующе посмотрел Лане в глаза. – Разве не ты сама лично и по доброй воле последовала за неизвестным мужчиной ночью, желая сбежать от своего предназначения?

Лана прерывисто задышала. Как ему удалось перевернуть ситуацию с ног на голову?

– Но я!.. – начала было она.

– Ты там, где заслужила быть, – Ригер встал из-за стола и поправил шейный платок. Сегодня синий. – И поверь мне, Лана, тебе очень повезло, что купил тебя именно я, а не какой-нибудь гном-извращенец.

Он подошёл к принцессе и положил руки ей на плечи. Внутри у Ланы всё сжалось от страха.

– И мы с тобой будем следовать заветам Двуликого Бога, потому что теперь, когда мы закрепили наш союз, никто тебя не отберёт.

Ригер клюнул Лану в щёку и направился к выходу.

– Буду поздно, – кинул он на прощание. – Развлекайся!

Как только Ригер покинул поместье, Лана бросилась к Фэлле.

– Прошу, вы должны помочь мне выбраться отсюда! – девушка почти повисла на пухлых руках служанки.

– Ох, деточка, – Фэлла посмотрела с сочувствием, но руки Ланы оттолкнула. – Боюсь, даже если я открою вам двери нараспашку, далеко вы не уйдёте. Господин предупредил меня об этом.

Демонический пёс. Лана обессиленно села на пол. Она успела о нём забыть. Значит, теперь пса контролирует Ригер?

«Хотела остаться здесь навсегда? Получай», – подумала Лана.

«Ты там, где заслужила быть».

Лана не понимала, чем она это заслужила. Слова Ригера звучали логично, как будто даже правильно. Она сама выбрала пойти за юношей в ночи. Не позвать на помощь Робба, не остаться, а уйти. Она доверилась незнакомцу, за что и поплатилась.

Мать Настоятельница говорила, что Двуликий Бог бережёт послушных дев и дарует им лучших мужей. Лана всегда думала, что она была послушной, что ей, как божественной наследнице, уготована лучшая судьба, что с ней ничего не может случиться. Но, похоже, у Двуликого были на неё другие планы.

Лана не помнила, как оказалась в своей спальне. Принцесса упала на кровать. Чистые простыни пахли лавандой, но Лане казалось, что к этому аромату примешивался запах пота Ригера. Девушка свернулась калачиком, не понимая, что делать дальше. Страшно быть растерзанной псами, но и страшно снова остаться наедине с дядей. Она не знала, какой из этих страхов возьмёт верх. Нет. Нет! Всё будет хорошо. Робб и отец наверняка её уже ищут. И даже если Император не захочет взять Лану в жёны, никто не оставит исчезновение принцессы без внимания. Её обязательно спасут.

Лана отсчитывала удары сердца. Это помогало отвлечься от воспоминаний о ночи и от мыслей в принципе. Ей просто хотелось перестать думать. Или перестать быть.

***

Ригер, посол Девяти Королевств, купил дочь своего Короля, – Робб перекатывал эту мысль так и этак, будто леденец на языке. Значит ли это, что принцесса в безопасности? Значит ли это, что в Девяти Королевствах уже обо всём знают?

Оракул Робба молчал. Цепочка должна получиться короткой: Ригер, Король Брон, Император. А ещё быстрой, ведь даже гнушающиеся магией жрецы Двуликого Бога используют Оракулы. Раз Император ещё не связался с Роббом, информация до него по какой-то причине не дошла.

Роббу это не нравилось.

Ещё Роббу не нравилось, что единственной ниточкой, связывавшей его с Ригером, была женщина, которую он знал всего несколько часов. Фиалка выдала какие-то рваные объяснения, пообещала узнать, как отыскать Ригера, и умчалась.

Может быть, обратиться к местным властям и оспорить покупку? Нет. Эту мысль Робб откинул почти сразу. Всё, что ему светило, – тюрьма за несанкционированное прибытие на территорию Кирна в обход официальных порталов. А если всплывёт тот факт, что он генерал имперской армии, – мирному договору конец.

Связаться с Красным Замком? Нет, это крайний случай. Видеть Сива и Гура на виселице за нарушение протокола Робб раньше времени не хотел.

Он корил себя за необдуманный поступок, но зашёл уже слишком далеко, чтобы всё бросить. Кто знает, вдруг удастся договориться с Ригером, прикрыть свою задницу и вовремя добраться до Красного Замка, избежав международного скандала и новой войны?

Чтобы скоротать время в ожидании Фиалки, Робб решил изучить город и, возможно, разузнать чуть больше информации о Ригере, любителе «котят».

Залитый солнцем Кирн производил впечатление огромного рынка. Первые этажи белоснежных домов были оккупированы лавками всех мастей: тут вам и ткани, и сласти, и оружие, и зелья. В Кирне было разрешено всё и достать можно было тоже всё. Магические книги и артефакты, галлюциногенные грибы и фейская Пыль.

Робб никогда не был в Кирне раньше, только слышал рассказы из народа и читал доклады разведчиков. Договор о ненападении был заключён с Кирном ещё отцом Робба, Императором Эйнаром, захватившим почти всю западную часть континента. Кирн, в котором и тогда практически не было запретов, Эйнар обошёл стороной из-за сильной гильдии некромантов: сложно выиграть бой, когда твои погибшие солдаты неизбежно примкнут к армии противника.

Люди в Кирне выглядели весёлыми и довольными жизнью. Большинство из них были высокими, смуглыми, с тёмными волнистыми волосами, блестящими и лоснящимися то ли от природы, то ли от большого количества масла. И мужчины, и женщины носили длинные волосы и чернили веки, подчёркивая большие миндалевидные глаза. Иностранцев на улицах тоже было много. Похоже, что многие из них приехали в Кирн, чтобы покупать или продавать то, что нельзя было достать или сбыть в их собственных странах.

– Младой человек, любовны зелья не интересують? – сухонькая сгорбленная старушка с беззубой улыбкой и тонкими, словно паутина, волосами тронула Робба за рукав. Она едва доставала ему до пояса. – В Кирне можно купить всё, даже любовь!

– Нет, спасибо, – ухмыльнулся Робб.

Любовные зелья – нашла простака! Подобные отвары могли вызвать разве что болезненную одержимость или навязчивые идеи, но точно не любовь.

Старушка разочарованно поджала губы и махнула рукой.

– Ну, как хошь, – поковыляла обратно к своей лавке, звеня блестящими монетами на юбке.

– Бабуль, – окликнул её Робб. – А ты случайно не знаешь, где посольство Девяти Королевств?

Старушка уколола Робба любопытствующим взглядом, но вопросов задавать не стала: в Кирне это было не принято.

– В Кирне нетуть посольств. Где посол живёть, там, считай, и посольство. А где они усе живуть, просты люди не знають. Звиняйте! – улыбнулась старушка и развела руками.

Робб кивнул и отправился дальше. На всякий случай ещё расспросил нескольких прохожих, но ответы получил примерно такие же.

Собственная беспомощность начинала раздражать, сжимала грудную клетку, заставляла играть желваки и злиться. С каждым шагом Робб с силой втаптывал эмоции в пыльную мостовую, стараясь сфокусироваться на задаче, отогнать ненужные мысли. Было жарко, лёгкий доспех усугублял ситуацию. В голове Робба с каждым ударом сердца всё громче стучала одна единственная мысль: «Что я делаю?»

– Вот ты где!

Погруженный в свои мысли, Робб и не заметил, как пришёл к назначенному месту встречи. Похоже, с опозданием. Смуглое лицо Фиалки разогнало пелену перед глазами – стало немного легче. «Она очень красивая», – подумал Робб, удивляясь, что увидел это только сейчас.

– Я всё разузнала, – затараторила Фиалка и гордо упёрла кулаки в бока. – Прошуршала по своим каналам, так сказать. Поехали!

Фиалка сделала несколько шагов, но Робб её остановил.

– Куда? Мне нужны подробности.

Фиалка перехватила его руку и прижала к себе. Робб смущённо попытался освободиться, но она не пустила.

– Мы не можем выяснить подробности по дороге? – проворковала Фиалка.

– Нет, – твёрдо ответил Робб, всё же высвобождая руку.

Фиалка фыркнула.

– Я вот из приличия не спрашивала кто ты, откуда и зачем тебе нужен Ригер. Грубиян, – закатила глаза. – Ну, да хрен с тобой. Узнала я, где твой Ригер живёт. Он однажды имел неосторожность вызвать девочку на дом. Как именно и от кого я всё это узнала, прости, красавчик, не скажу.

– Лана у него? Сколько в доме охраны? Прислуги? Магов?

– Я тебе что, разведчик? – зацокала языком Филка. – Он привёл девочку, оттрахал и отправил домой. Она не считала, чего там у него сколько. Могу рассказать, если хочешь, в каких позах он её трахал и какой длины у него член!

– Спасибо, не надо, – Робб мысленно выругался. На что он, собственно, надеялся?

– А жаль, размерчик, кстати, так себе, – заговорчески зашептала Фиалка и рассмеялась в голос. – Готов идти? Кир вечно ждать не будет.

– Кир?

– Попросила друга нас подбросить. У его отца есть телега. Аренда лошадей в Кирне… конская!

Фиалка снова рассмеялась, довольная получившимся каламбуром.

Робб улыбнулся. Смех у женщины был заразительным.

Киром оказался тот самый хмурый полуэльф из «Цветущего сада», он сидел на небольшой телеге, в которую была запряжена старенькая серая лошадь в яблоках. Вне борделя разговорчивее и приветливее полуэльф не стал и всю дорогу ехал молча.

Фиалка же развалилась на телеге, закинув руки за голову, и вслух угадывала, на что похожи облака.

– Точно не хочешь остаться в городе? У Ригера может быть опасно, – поинтересовался Робб, удивлённый её беспечностью.

– Не опасно, – отмахнулась Фиалка. – Он нормальный мужик.

– Он покупает рабов и спит с детьми, – засомневался Робб.

– Пф! – фыркнула проститутка. – Ты только что половину Кирна описал.

– А я и не говорил, что считаю Кирн безопасным, – пожал плечами Робб. – А ты?

– Что я?

– Тебе нравится такая жизнь? – Робб попытался сформулировать вопрос как можно мягче. Но, кажется, не вышло.

Фиалка замолчала почти на минуту. Телега выехала за пределы города на широкий тракт, окруженный жёлтыми пшеничными полями. Солнце уже перевалило за зенит – скоро вечер.

– Не знаю, – в итоге сказала Фиалка, слишком внимательно разглядывая большое кучевое облако, похожее на какую-то птицу. – Я другой жизни-то и не видела.

Проститутка усмехнулась.

– Меня продали Мамаше Делис, когда мне и трёх лет не было, – продолжила она. – Я родителей и не помню даже. Меня Мамаша растила. Первый клиент был, когда мне стукнуло десять. Нормальный такой мужик попался, аккуратный. Всё время спрашивал, как я себя чувствую. Забавный такой.

– Почему они так поступили?

– Родители-то? – проститутка на мгновение задумалась. – Да обычная история. Отец проиграл всё состояние в карты, мать уже давно к тому моменту сидела на Пыли. Она, кстати, тоже ушла в бордель потом, только в совсем дешёвый – в «Волшебные Феи». Я её нашла даже, только она меня не узнала. В «Феях» проститутки за Пыль работают – им больше не надо ничего, всё время в угаре. Даже не шевелятся, когда их трахают. У меня вот ещё зарплата есть неплохая и новое платье каждые три месяца. И мужики поприличнее ходят. А девочки из «Ласковых кошечек» только элиту обслуживают. Платят там хорошо, а самые лучше сами могут клиентов выбирать – вот это жизнь, я понимаю!

– Ты никогда не хотела уйти?

– Не-а, – не задумавшись ответила Фиалка. – Был у меня клиент один постоянный. Торговец персиками. Красивый такой, видать, где-то в роду эльфы затесались. Предлагал меня выкупить и жениться. А я сразу отказалась!

– Почему?

Фиалка пожала плечами.

– А мне свобода дороже.

– Свобода? – переспросил Робб.

– А мне всю жизнь под одного мужика ложиться – ещё хуже, – с вызовом в голосе ответила Фиалка. – Харчи ему готовить, портки стирать. Вот ещё!

Фиалка замолчала. Робб тоже. Он не понимал её. Признаться, Фиалка была первой проституткой, с которой он общался лично. В Империи бордели были запрещены, хотя в военных походах он видел их немало. По регламенту пользоваться услугами борделей имперским воинам было запрещено, но Сив частенько гнал пинками из подобных заведений солдат, которых тут же понижали в звании. С каждым следующим походом желающих «повеселиться» становилось всё меньше.

Поля закончились, и начались сады. А ещё – редкие, но явно очень богатые дома. Колёса телеги поскрипывали, подпрыгивая на камнях и выбоинах. Солнце уже цеплялось за пушистые кроны деревьев. В Кирне темнело рано. «Часов через пять уже будет совсем ночь», – навскидку прикинул Робб.

Мимо, поднимая в воздух пыль, промчались три всадника и скрылись за поворотом. Робб прикрыл лицо рукавом, Фиалка закашлялась и замахала руками.

– Вот уроды! – прорычала она, села, а потом резко повернулась к Роббу. – А ты мне что-то о себе расскажи, раз уж задаёшь мне вопросы. Моя очередь спрашивать!

– Спрашивай, – пожал плечами Робб. – Но не обещаю, что на всё отвечу.

– Кто такая Лана?

– Не могу сказать.

– Ты за ней едешь, да?

– Да.

– Хочешь её перекупить?

– Если потребуется.

– Она особенная какая-то, что ли? Зачем она тебе?

– Не могу сказать.

Фиалка надула губы.

– Откуда ты приехал – тоже не скажешь?

– Нет.

– Ладно, скучно с тобой, – Фиалка завалилась на спину. – Кир, долго ещё?

– Примерно час, – отозвался парень.

Поездка, и правда, заняла час. Фиалка успела подремать, выиграть медяк в споре с Киром и ещё помучить Робба вопросами, на которые, впрочем, тот не давал ответов.

Ворота у огромного дома Ригера оказались открыты. Робб, не попрощавшись, спрыгнул с телеги и направился к дому, Фиалка заспешила за ним. Робб кинул на неё недовольный взгляд и хотел было попросить уйти, когда к ним подбежал невысокий хорошо одетый слуга.

– Добрый вечер, господа! – поздоровался он. – Чем могу помочь?

– Нам нужно видеть посла Ригера! – Фиалка не дала Роббу открыть рта. Внезапно она стала казаться очень взволнованной.

Слуга смерил проститутку долгим снисходительным взглядом, но кивнул.

– Следуйте за мной.

Вот так просто? Робб нахмурился. Не спросил, кто они и зачем пришли? Сразу повёл к хозяину? Робб положил руку на рукоять меча. На всякий случай.

Ригер ожидал в гостиной. Он сидел в высоком изумрудно-зелёном кресле, читал книгу, покуривая трубку. Просторную комнату заливал розоватый солнечный свет, лёгкий ветер колыхал занавеси на открытом окне. У камина, который сегодня ещё не растапливали, стояли двое и тихо перешёптывались. Их Робб заметил не сразу. А заметив, решил на всякий случай из виду не выпускать.

– Добрый вечер! – Ригер, завидев гостей, встал с кресла и отложил книгу.

Высокий, улыбчивый и красиво одетый, он производил впечатление простоватого добряка.

– Робб, я полагаю? – радушно спросил он.

– Вы знаете, кто я? – Робб напрягся.

Ригер улыбнулся в пышные усы.

– Хороший посол всегда знает немного больше остальных, – подмигнул он.

Роббу его игривый тон не понравился. Было в нём что-то… скользкое.

– В таком случае, господин посол, вы также знаете, зачем я здесь, – сказал Робб и заметил, что двое у камина замолчали.

– Знаю, – закивал Ригер и сделал грустную мину. – И вынужден вам отказать.

– Вы же понимаете, я вынужден буду сообщить об этом Императору…

– Понимаю! – перебил его Ригер. – Поэтому выпускать вас отсюда я тоже не собираюсь.

– Хотите меня убить? – Робб пытался прочитать в глазах Ригера его намерения, но видел лишь неуместное озорство.

– Нет-нет, – Ригер вскинул руки. – Младшего брата Императора лучше держать живым.

– Вы знаете… – удивлённо начал Робб.

– Я хороший посол, – кивнул Ригер.

Один из мужчин у камина рванул с места. Робб выхватил меч, готовый защищаться, но нападающий отпрыгнул в сторону и сгрёб Фиалку, приставив к её горлу нож. Женщина закричала.

– Мы же договорились! – завопила она, но лезвие опасно впилось в кожу, заставляя замолчать.

– Спасибо, что предупредила меня, – Ригер слегка поклонился, – но, милая, денег ты не получишь.

– Робб, – продолжил посол, – я знаю, что ты искусный воин. А ещё я знаю, что ты ценишь человеческую жизнь. Сдайся, и никто не пострадает.

Робб молчал. Один метательный нож и один боевой нож на поясе, меч в ножнах. Трое противников. Ригер – вряд ли хороший боец, но сбрасывать его со счетов не стоит. Сколько ещё людей в доме? Как быстро они прибегут?

Робб бросил взгляд на Фиалку, услышал, как второй противник вытащил меч. Ригер правда пощадит её или блефует?

Мозаика складывалась. Смерть работорговки Филис, сгоревшая книга учёта, молчание Оракула…

Нож просвистел, ухватил лезвием солнечный блик и вошёл точно в глазницу державшего Фиалку. Робб не видел, как мужчина упал на землю, – он уже отражал удар меча сообщника. Слышал только, как кричала Фиалка, наверное, бросившись к двери.

Боец оказался хорош. Он успешно, хоть и с трудом отражал мощные удары двуручного меча Робба. Но хорош он был недостаточно. Робб сделал вид, что пропускает удар, в последний момент рванул вперёд, огибая меч и подходя вплотную. Всем корпусом врезался в противника, вгоняя клинок под рёбра.

Нападающий посмотрел на Робба удивлённо, замер – но не умер.

Слишком поздно Робб понял, что происходит. Всё это время он не упускал из поля зрения противника и Ригера, но больше не следил за убитым сообщником. Робб оттолкнул пронзённого мечом и развернулся, но слишком поздно. Кинжал восставшего из мёртвых бойца чиркнул его по шее. Совсем легонько.

Робб выдернул нож из глазницы, из которой не текла кровь, и вогнал в другую, ослепляя. Труп замычал и схватился за лицо, выронив кинжал. Робб развернулся обратно, надеясь выдернуть меч из второго трупа, но почувствовал, как его повело.

«Ну, конечно, нож отравлен», – пронеслось в голове Робба. Он покачнулся и упал на одно колено. Почувствовал, как немеют ноги, – так бывает от креплёного вина. Онемение поднималось выше. Робб попытался активировать исцеляющую руну, но язык не слушался.

– Кровь болотницы, – Ригер присел рядом с Роббом на корточки и заглянул в глаза. – Действует мгновенно. Не бойся, ты не умрёшь – проснёшься с головной болью часов через шесть.

Робб злобно посмотрел на Ригера, но сказать ничего не мог. Попытался ударить, но рука повисла плетью, едва поднявшись. Ригер успокаивающе похлопал Робба по плечу, а потом указал на мертвяка, который мычал и хаотично бродил по комнате. Второй сидел на полу и тупо смотрел на меч у себя в груди.

– Как тебе мои мальчики? – с плохо скрываемой гордостью в голосе спросил Ригер. – Главное брать свежие трупы, тогда на первый взгляд их от живых будет не отличить.