Гномка в помощь, или Ося из Ллося Мари Ардмир

– Одержимый оружейник! – простонал житель приморья и упал на стул. Подошедший к ним официант стремительно отпрянул, другие пассажиры вскочили с мест, чем отсрочили мое вмешательство в беседу.

– Так называть тоже не стоит. Терпеть не могу, – продолжил маг сквозь зубы. – Все моментально пугаются.

И все испугались.

– Белеют.

Побелели в цвет скатертей.

– Пытаются в обморок упасть.

Двое брякнулись как под заказ.

– Я не падаю!

Приморский с самым несчастным видом оглядел пустеющий зал. Он бы и сам сбежал, но Регген ладонью накрыл его колено.

– Вот за это я и ценю тебя, моя бесконечно дорогая Ося.

– Кто? – просипел гном, растеряв весь свой бас.

– Гномочка? – предложил не понимающий курьеза оружейник и вздрогнул, стоило мне налететь на него со спины. Крепко обнять. Фух, добралась!

– Все-таки вашего врача надо бы отдать под трибунал, – сообщила я громко, чтоб услышали все, кто пытался залезть под стол и спрятаться в гардеробной. – Из-за его лекарств вы опять зрение потеряли. А еще слух и координацию движений.

– Ося? – Маг с недоверием обернулся и сразу признал. – Ося!

– Она самая, – погладила его по вмиг напрягшимся плечам и отступила. – Идемте, Вардо, наш столик там. Трость не забудьте и цветы, раз уж они для меня.

– А ты… – Он покосился на старательно рассматривающего скатерть гнома, затем на меня, вновь на него, на меня. Смутился, кашлянул. – Простите. Я не хотел оскорбить. Ни словом, ни делом.

– Ни-н-ничего, ваше превосходительство. Граф… я все понял.

На ярусе мы остались одни. Пассажиры изъявили желание есть хоть под трюмом, хоть на продуваемой всеми ветрами палубе. Официанты с опаской принесли наш заказ и сбежали, не спросив: «Что-нибудь еще?»

– Я уничтожен! – признался Регген спустя долгие пять минут, так и не притронувшись к своей тарелке.

– Ну что вы, – прошептала я, накладывая ему копченую курицу, манты и ребрышки в соусе. – Ситуация вышла веселая… кхм… почти. Пострадал морально только гном. А приморские знаете какие стойкие? – налила ему соуса, выбрала самый вкусный гарнир. – Словом, переживет.

– Я не о том. Ты… с каждым часом становишься все больше похожей на мужчину. Проклятье! Чем больше симпатия, тем больше изменений, – произнес маг сквозь зубы и на мой удивленный взгляд пояснил: – Стандартная реакция приворота на закрепитель.

Чтоб не уронить, аккуратно отложила соусник и задала наиважнейший для меня сейчас вопрос:

– Так я вам нравлюсь? – В ответ раздалось отчетливое «гр-р-р!», почти как у лобастого. – И все же скажите… – «Гр-р-р» продолжилось. – Да что вы рычите? – всплеснула я руками. – Неужели трудно понять: если на меня никто не тратился, не ухаживал, завтраки не готовил, значит, что? – Молчит, глазами пылает. – Что никто не признавался мне в симпатии, не говорил слов нежности, за руку не держал, за талию не притягивал…

– Зацеловал бы! – выдохнул потянувшийся в мою сторону маг и остановился на полпути. – Потом. Обязательно.

– Ага, буду ждать. А теперь ешьте. Нам еще Ургена нужно забрать.

Когда мы спускались по сходням, что примечательно – первыми на большом расстоянии от остальных, – нас догнал капитан «Воздушного круиза». Тонкокостный светловолосый мужчина лет сорока, запыхавшийся и счастливый, он пожал руку графу, пообещал прислать приглашения и побежал обратно на дирижабль.

– Какие приглашения? – насторожилась я.

– На его свадьбу с девушкой, что торговала на палубе зонтами. Она оказалась под впечатлением от преподнесенной длани сверца, а может, и от смертельного виража – история умалчивает. Но итог один: впервые за три года она согласилась на брак.

– Теперь ясно, почему он вас поддержал. Одно понять не могу: что ж капитан раньше не додумался?

– Додумался. Осуществить не мог, – улыбнулся Регген. – Видишь ли, Ося, курс дирижабля выверен до градуса, особенно над королевским дворцом. Любая самодеятельность чревата трибуналом. А тут я, буйный, идеей одержимый. Как такого не послушаться?

– То есть капитан и цветы подарил, и ответственность на вас перекинул?

Я остановилась как вкопанная, уперла руки в бока.

– Не волнуйся, – меня аккуратно потянули за рукав, – согласно закону, некоторые нарушения мне позволительны.

– Угу. Скажите еще, что подмоченная репутация только на руку одержимым. Тут вам вираж приписали, а в Тмине за счет Ургена взвинтили цены на муку. – Я невесело улыбнулась, он тоже. – Вардо, и многие так поступают?

– Кто знает.

Мы узнали, и очень скоро. Стоило только выйти из кареты напротив «Старого феникса».

Урген Врадор был в стельку пьян, грязен и сердит. Одетый лишь в штаны, он, босой, явно мерз. И потому, в попытке согреться, развел костер не где-нибудь, а на крыльце таверны, под носом Тораниуса Тобириуса и праздно одетых обывателей, испуганно жавшихся в стороне.

Бочкообрачный толстяк бегал рядом, размахивал руками и не своим голосом орал: «Помогите! Палют… жгут!» Завидев нас, он сменил речевку на пылкое: «Заберите! Чтоб его сейчас же тут не было!», а за скорость обещал заплатить серебром. И нам бы поторговаться, но Регген уже взял буяна в охапку и потащил в карету.

– Ося, надеюсь, аптечка у тебя с собой, – процедил он, гася слабое сопротивление главы контроля. Увидел мой кивок и хищно улыбнулся. – Есть та гадость от перееданий?

– Не надо, – вполне осознанно прохрипел начинающий поджигатель, – я в порядке.

И замолчал, буравя взглядом пол и собственные ступни. Мы долго ехали в тишине, пока он не заговорил хриплым голосом:

– Слышали новость? Меня отстранили от должности. Я нынче буйный одержимый псих… Еще вчера меня приняли как короля, холили и лелеяли, но какая-то тварь в «Выжимай» предала огласке мое озверение. Мое! На Совете! – Тут он за голову схватился, просипел: – От меня все тотчас отвернулись. Все! Массажистка сослалась на болячку сына и не пришла, цирюльник в кратчайшие сроки сломал себе ногу, прачка сбежала вместе с портным. Оставила меня с единственной нестираной рубашкой, – тяжелый вздох. – Ко всему прочему, моя постоянная пассия ушла к другому!

– К Шуркому? – предположил задохлик.

– К Целемману! – воскликнул страж и откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, переживая утрату. – Она такая красивая была, нежная… а теперь стерва стервой.

– Так у него помимо Эллен еще и пассия была? – спросила я у Реггена.

– И не одна.

Вот так сволочь! Он и ко мне клинья подбивал.

– …и челядь при таверне, – между тем продолжил Врадор, – вдруг на меня ополчилась. Представляете, все как один отказались обслужить. Обвинили меня в порче, погроме и насилии! Будто бы я в безумстве кладовую разгромил, а затем дочь владельца обрюхатил.

– А ты?..

– Кладовую не трогал. Девчонку, каюсь, ущипнул! Но кто ж за такое тащит к алтарю?!

– Деревенские, – ответила я и только сейчас обратила внимание на браслет, обхвативший руку стража. – Святые угодники, Вардо, да он женат!

– Один час и двадцать минут, – признался новобрачный. – Так что, Ося, у меня помимо дома теперь есть таверна и полное право ее сжигать.

– У Оси есть поместье в Бурфо. И как говорил наш глава контроля, «небольшое недопонимание еще не повод мстить», – отрезал Регген, припомнив Ургену его же слова. Тот дернул головой и отвернулся, граф же просиял. – Не стоит печалиться. Вас разведут, как только об этом инциденте узнает генерал. – Короткий стук тростью в стенку и приказ вознице: – Остановите.

Из кареты вышли чинно, подхватили стража и потащили к вспыхнувшему при нашем приближении порталу. Быстрая пробежка к зеркальной глади и еще более быстрый переход сквозь нее. И если кто и удивился, заметив, как двое одетых ведут под белы рученьки одного раздетого и разутого, то вряд ли так же сильно, как мы с Реггеном, увидев на полу новый грязный след. Он, как и прежний, смотрел носом в кузню, но в этот раз был один. В смысле, от одного лишь левого сапога.

– Новый знак от пауков? Или в этот раз от слизней?

– Нет, но про прикорм мы опять забыли, – заметила я.

Нетрезвой походкой Врадор добрался до кресла и рухнул в него. Спросил:

– И что тогда этот след означает?

– В том-то и дело, что ничего. – Граф выудил спицу из кармана, посмотрел на грязный отпечаток и вздохнул. – Источник грязи неизвестен. Магии нет, проклятий нет. Ни яда, ни приворотов, ни рунных сообщений – просто след. Я даже не знаю, каким порталом сюда прошел визитер. Стационарные перекрыты и снаружи, и изнутри, мобильные создавать могут лишь трое: Маррет, герцогиня, ранее ты, а теперь генерал.

– Н-да… Хотелось бы узнать, кто сюда рвется, – с зевком протянул бывший глава контроля. – Упертый.

– Да уж, вам не чета. – Я сбросила пальто и, сменив сапоги на домашние туфли, отправилась к печи. – Такой бы свадьбы избежал, а вы…

– Без магии из кандалов не так-то просто вырваться, Ося, – кашлянул Врадор и отвернулся, разглядывая полки. – К тому же отец просил не тревожить его по пустякам. Сегодня ночью ожидается очередное вторжение на Совет глав, финальный аккорд.

– Почему?..

– Почему не вырвался? Я без магии, Ося, как и Вардо, – ткнул он пальцем в мага, вытирающего грязь. – Мой резерв на нуле. Все, что я мог, – отбиваться своими руками.

– Надеюсь, не забывал кричать о своих правах? – съехидничал Регген. – Таким был один из пунктов предложенной тобой самообороны.

– Но не против толпы! – вспылил бывший глава контроля.

– А, точно, от толпы ты предлагал сбегать и ни в коем случае не отмахиваться тростью от летящих в спину вил. Казенное имущество как-никак.

– Я не…

– Да стойте вы спорить! Я о другом спросила. Урген, почему твой отец…

– Он не любит, когда его отвлекают, – опять невпопад ответил страж. Обратил взор холодных глаз на графа и почти прорычал: – Я не запрещал отбиваться. Я просил трость не терять. Сверхпрочное терракотовое дерево с рунным изломом и латунные вставки с серебром стабилизировали зверя.

– А по-моему, с этим лучше справляется клыковое кольцо.

– Возможно. Но изобретение Аре не проверено лабораторно.

– Уже, – улыбнулся Регген.

Кольцо?! Святые угодники! Я вспомнила, как несколько дней назад Регген нацепил зверю Врадора какое-то кольцо. Представила реакцию главы на эту новость и поспешила отвлечь обоих от назревающей драки.

– Урген, почему генерал опять ожидает вторжения на Совет? Разве не глупо ожидать в третий раз подряд?

– Глупо?! – удивились оба и развернулись ко мне.

– Но к этому есть предпосылки.

– Они должны сделать третий ход.

– Еще как глупо! Вардо сказал, что маги, вскрывшие охрану зала, по привычке поставили подписи и дату. Это дата первого дня Совета, я права? – Маг кивнул, и я продолжила с напором: – То есть шпионы узнали о провале первого подставного в тот же день. – Кивнули теперь уже вдвоем. – Тогда зачем они направили второго провального? Да еще и третьего хотят, согласно вашим этим… предпосылкам? Они что, еще что-то в отделе вскрыли, забрали, кого-то завербовали?

– Нет, – с уверенностью ответил Регген, – они не сделали ничего. Мы с Тримирным жнецом перепроверили все, от стражей до охранных связей.

– Они мою репутацию втоптали в грязь. Уничтожили карьеру и косвенно женили на бревне, – буркнул отстраненный от должности глава. Покосился на широкую и очень довольную улыбку задохлика, скрипнул зубами. – И кстати, граф, с каких пор генерал привлекает к проверке тебя? Нормальных экспертов не нашлось?

– Нашлось. Правда, согласно уставу буйного на голову У.В., нормальные эксперты закрыты в академии, – фыркнул в ответ. – Надеюсь, теперь ты понимаешь всю дурость положения о ЧП.

– Буйного, – повторил этот самый У.В., стремительно развернувшись к магу.

В это самое мгновение сквозь дверь вдруг прошла нога в грязном сапожище. Наступить на чистый пол не смогла, мазнула мыском и начала исчезать.

– Нога! – заорала я.

Одержимые дернулись к двери и остолбенели, так ничего и не предприняв.

– Излом в пространстве? – предположил первый, проведя рукой по дереву.

– И точечное вскрытие стационарного прохода, – ответил второй, коснувшись узора на ручке. – Лезут через портал близ Центральной библиотеки.

– Идиоты, – припечатала я.

– Да нет, Ося, умные, – ответили «умники», но о стычке забыли.

До самого ужина потом сидели у двери, в засаде на грязеносителя. Ибо, если написать излом кристаллом и вовремя, расширить трещину каким-то рунным хроном, можно этого самого визитера в кузню затащить и допросить. А так как караулить нужно двоим, я замещала Врадора, ушедшего мыться, затем Реггена, принесшего прикорм паукам и слизням. Ужинали и на ночь готовились так же попеременно. Спать согласились посменно – вначале я, затем кто-то из них. Так что засыпала я под тихие переговоры двух одержимых, засевших в засаде. А проснулась под двойное удивленное: «Аре?!»

Ректор ВАМа?

Я вынырнула из-под стола, чудом не стукнувшись головой о крышку и не запутавшись в покрывале. Щурясь, просеменила к двери и застывшим подле нее магам.

– А вы кого ждали? – прохрипел бледный ректор в жутко грязных сапогах и запыленном костюме. – Впрочем, не важно. – Он как-то странно хохотнул. – Я так долго к вам прорывался, так долго искал… Уже ни на что не надеялся, а тут даже Врадор-младший собственной персоной.

– От должности отстраненный, – добавил вредный Регген, но услышан не был.

– Урген, у меня пропали студенты. Старшекурсники и несколько мастеров. Из общежитий.

– После взрыва? – вскинулся бывший глава контроля. – Почему не сообщили генералу? Известно, что убиты лишь двое… вернее, исчезли. Куда Буря смотрел?! Куда ты смотрел, почему проворонил?

– Они исчезли после опечатывания академии, – огорошил нас Аре, едва ли не плюясь с досады. – Демоны обезоружены и заперты в изоляторе, студентов и преподавателей твои стражи опечатали в общежитиях. А я сутки разбирал развалины книгохранилища, чтобы оправдать Бурю и его парней. Вернуть охрану академии в надежные руки… – захрипел он и закашлялся.

Я подала ему воды.

– Получилось?

Ректор академии принял чашку с благодарным взглядом.

– Получилось. Я нашел кристаллы записей, где отчетливо видно, как два старых идиота при помощи печатей открывают портальную арку в Старгон.

Назвав со всеми враждующее королевство, что от Дагатии за десять земель, но поссориться с нами тоже успело, он покосился на Ургена:

– Печатей твоего отдела, выдаваемых под клятву крови…

Врадор побелел, качнулся, хватаясь за голову. Тут же за стража схватился Регген, не давая ему упасть на порядком заляпанный пол. Видимо, новость страшная.

– Ты сообщил генералу? – прохрипел бывший глава контроля.

– Не смог! – зло выплюнул ректор ВАМа и дрогнувшей рукой вернул мне чашку. – Совет глав в самом разгаре! Все письма, что я отправил, и все запросы были возвращены. А порталы перекрыты. В академии ЧП! – передразнил он кого-то и задержал дыхание, успокаивая себя. – Я пытался выехать, затем пытался сбежать. Меня разворачивали по самым разным причинам, а в последний раз закрыли в одном из учебных подвалов… по соображениям безопасности.

Маг замолчал. Кузню наполнили звуки ветра за окном и потрескивание углей в печке. И голос Врадора в этой идиллии зазвучал сказочно:

– А в это время на Совете глав появляется один подставной за другим, – произнес он с заминкой. – Что-то мне это напоминает.

– Отвлекающий маневр, – подсказал ему Регген. – Когда мастеров отправили кланы двуликих усмирять, а боевиков – на закрытую выставку в Гросс. И ни те ни другие не могли сообщить о случившемся. А ты получил свое прозвище У.В.

– Не напоминай… – попросил страж и напомнить соизволил Аре.

– Урген Вездесущий! До сих пор смешно звучит.

– А что смешного? – не поняла я.

– «Вездесущий» раздели на два слова, – посоветовал граф-задохлик и получил тычок от бывшего главы. Рассмеялся: – Это он нашел ошибку в бланках! Вытащил из выставки боевиков и отправил нам на выручку. Жаль, к тому моменту мастеров уже покусали.

– А Ося догадалась раньше… – обронил Врадор.

Маги внимательно посмотрели на меня и, не сговариваясь, начали собираться, попутно согласовывая план действий. Как пройдут в академию, как аннулируют ее оккупацию, какой тайник вскроют, как пополнят резервы, что возьмут с собой, чтобы выпустить Бурю и его ледяных. А главное, как незаметно проникнуть в архив к портальной арке ВАМа? И стоит ли тревожить генерала, если в отделе скрывается крот?

Аре между тем рассказал, что, оказавшись в заточении, вспомнил, где в соседнем подвале несколько старшекурсников с артефактного практиковали излом. И хотя они потом получили нагоняй от декана, идею не забросили, настояли на своем и защитили на ее основе две курсовые и один диплом.

– По правилам, опытную основу дипломного проекта мы должны были хранить еще пять лет. Я вспомнил, как подписал на излом доплист с картой расположения. Верите или нет, но в этот подвал я пробивал проход собственными руками.

Он показал мне эти самые руки со сбитыми костяшками, мозолями, грязными пальцами и стертыми ногтями.

– Несчастный. Вы, наверное, еще и голодный?

Я всучила ему мокрое полотенце, чтоб руки вытер, а затем три завертушки с мясом, чтоб поел.

– Ося, ты чудо… – растрогался Аре, в два укуса оприходовав первую из них.

– Мое чудо, – заявил задохлик, застегивая куртку. – А теперь объясни, почему ты столько времени потратил на следы, вместо того чтобы оставить нам записку?

Ректор ВАМа фыркнул.

– Думаешь, не пытался? Записку, знак ректора, мантию… Я пытался неоднократно отправить их через мобильный портал генералу, королю и его советнику тоже. Но все превращалось в пыль. – Он покачал головой. – Найти портал за пределами академии было сложно, построить излом через него – еще сложнее, и почти невозможно через него пройти. Меня выкидывало вместе с вещами, рунами и проклятиями. Пока я не вляпался в подвальную грязь и не понял, что могу оставить знак чем-то не принадлежащим мне. Часть, несомненно, вылетит следом, но часть останется, и я оказался прав.

– А мы ждали шпиона, – улыбнулся Регген. – Извини за синяк, – швырнул Аре куртку и несколько странного вида железок, указал Врадору, что нужно захватить с собой и с какой полки, после чего повернулся ко мне. Шагнул ближе, взял за плечи и произнес свою сакраментальную фразу: – Никому не открывать, никого не пускать, из поместья не убегать.

– Будет сделано, – ответила робко. Они что, уходят, а как же я?

Видимо, вопрос отразился на моем лице потому что граф назидательно продолжил:

– С собой не возьму. Мне так спокойнее, тебе безопаснее, а главное, хоть кто-то будет ждать дома.

– Завертушки ждать будут, – попыталась я настоять и почувствовала, как робею под тяжелым взглядом.

– Ты и завертушки, – заявил граф строго. – Дай мне обещание.

И прищур такой пытливый, словно я его жизни лишаю.

– Даю, – ответила хмуро и отвернулась. Вот же зараза, так в душу успел залезть, что я его родным ощущаю. Еще и переживать начинаю.

– Спасибо, – произнес без тени улыбки. – А теперь еще одно обещание дай.

– Какое?

Я упорно смотрела в стену.

– Что поменяешь фамилию, когда я вернусь.

– На девичью?!

Выгоняет, как пить дать выгоняет обратно – в отцовскую семью.

– На мою.

Улыбнулся. Чмокнул в лоб и увел друзей в портал, оставил меня, смущенную и растревоженную, в компании грязных отпечатков на полу.

Глава двадцать вторая

Ожидание убивает, а неопределенность попросту изматывает. Особенно если рядом появляется то тяжело вздыхающий рысенок, то рычащий лобастый. Поначалу я еще не успевала спросить их, что случилось, пока неожиданно подросший щенок не задержался на целых тридцать секунд.

– Что там? Регген жив, не ранен? Они прорвались? Освободили ледяных? Смогли закрыть портальную арку?

Малыш попытался что-то объяснить на лапках, но начал таять. Не прошло и минуты, рядом появился крошечный рысенок, старательно сплевывающий и утирающий моську от крови. Мое сердце зашлось в испуге.

– Святые угодники! Вас что, отравили?

Мотнул головой, выдал тихое: «Мрау!», увеличился, как щенок, и тут же исчез. Ожидание стало в два раза тревожнее.

Зверята подросли, потому что маги нашли чем резервы пополнить или потому что магов нет в живых? Может, им помощь нужна? На всякий случай оделась, как в прошлую вылазку. Нашла на полках торрон, двадцать долгих минут с ужасом сжимала его и чуть не уронила, когда рядом объявился лобастый размером с теленка.

– Гр-р!

Он уверенно забрал у меня дубинку и подошел к выходу. Я следом.

Думала, уходит, оказалось – нет. Носом коснулся двери, и, громко фыркнув, он вызвал на ней окно портала. Подтянул поближе кресло, бросил в него торрон и лапой приказал мне сесть.

И ушел, как только в серебряной глади появился прекрасный вид на лежащего Реггена и двух личностей, с остервенением пинающих мага. Один, тощий как жердь, зажимал кровавую рану на шее, второй был поплотнее и зубами затягивал перевязку на правой руке, пытаясь при этом что-то выплести левой. Из-под его пальцев летели зеленые искры, из-под пальцев тощего – быстро гаснущие огоньки, из ртов обоих – проклятия вперемешку с шипящей бранью. Что-то о напитавшихся зверях и оборванных токах.

И неспособность колдовать их напугала не так сильно, как открывший глаза задохлик. Они шарахнулись от медленно поднявшегося Реггена, заорали, когда он оскалился не хуже зверя и сделал к ним плавный шаг. Что было дальше, я не увидела, на меня свалился рысенок, вновь крошечно-маленький и весь в крови. Не зная, что делать, я испугалась. Чем помочь? Отмыть, молоком напоить, запаниковать?..

– Лобастый?! – позвала, ни на что не надеясь.

И в серебре окна граф, загнавший противников в угол, вдруг как подкошенный рухнул. Маги перестали ломиться в закрытые двери и повторно рискнули задохлику наподдать. В этот раз метили в голову.

– Регген?!

– Гр-ря! – рыкнули мне в самое ухо и махнули лапой, отчего по глади портала пошла рябь, а в моих коленках – дрожь. – Гр-р-р?

Встревоженный взгляд щенка отвлек меня от новой панической волны, но не успокоил.

Я предъявила рыся.

– В-в-вот. А Вардо жив?

– Фр, – ответили мне, явно попросив молчать. Затем лапой показали на рыся, на свой верхний клык, опять на рыся, на клык, на меня.

Клыковое кольцо!

Догадка оказалась верной. Стоило его снять, рысенок исчез, а вслед за ним – щенок и рябь в серебряной глади. Я с тревогой всмотрелась в нее и рассмеялась. Регген остался жив, с головой и все с тем же жутким оскалом. Первых магов пригвоздил к полу светящейся сеткой и теперь беззвучной тенью шел к двум другим, ничего не подозревающим. Короткая, незаметная глазу схватка, и вновь двое лежат, один стоит. А затем идет в неизвестном направлении по затемненному коридору, мимо высоких деревянных дверей, голых стен и темных силуэтов, что, выступив из каменной кладки, поворачивали вслед за ним головы.

– Святые угодники! Да обернись же ты! Лобастый! – воскликнула я. Регген упал, возмущенная желтоглазая морда тут же оказалась напротив меня. – Там тени, – сказала я, только сейчас сообразив, что отвлекать щенка не стоило.

Он это подтвердил, сморщив нос и тихо вякнув.

– Но они же страшные, – добавила в свое оправдание и указала на блюдо в тот самый момент, когда в бесчувственного Реггена полетел ярко-красный сгусток тумана. – Лобастый!

Поздно. Щенок уменьшился вдвое. Вздохнул, с укоризной посмотрел на меня и растворился в пространстве. Маг по ту сторону глади дернулся, тряхнул головой, поднялся на колени, а я закусила кулак. Не орать же, что сзади него целых пять неизвестных личностей в плащах, с ярко-красными сгустками наизготовке? Лобастый, поди, знает, мне же лучше молчать. И смотреть на что-нибудь другое.

Узнать бы, как там Врадор и второй малыш?

Стоило о них подумать, рядом со мной объявился рысь. Не маленький звереныш, а матерый хищник с лукавым взглядом, кривой ухмылкой на усатой морде и пружинистой походкой. Как и лобастый, он подошел к двери, ткнулся в дерево носом, зафырчал и создал еще одну зеркальную гладь, в которой мое отражение быстро сменилось видом на подвал, без сознания лежащего Врадора и ректора, вскрывающего дверь. И получается, что какой-то тайник они уже вскрыли, резервы пополнили, что нужно взяли, а теперь…

– Они спешат на выручку Буре и его парням? Или к Реггену, попавшему в засаду?

Рысь не ответил, с фырком исчез, а бывший глава контроля стремительно поднялся с каменного пола. Попросил Аре отойти, в прыжке развернулся и открыл дверь ударом с ноги. Грохот был знатный, вздрогнули даже маги-плащеносцы, напавшие на задохлика и получившие от него молниеносный рукопашный отпор. И вздрогнули еще раз, когда из заточения вырвались демоны – синеглазые белые лисы с жаждой возмездия на узких мордах и обрывками кандалов на лапах. Разом вздыбив шерсть, они разбежались в разные стороны от темницы, и морозные узоры поползли по стенам и полу, нарастая толстой коркой, превращаясь в наледь, сосульки и снег, что мелкой крошкой посыпался с потолка.

Отчего-то под снежную крупу не рискнули выйти ни Аре, ни Врадор, ни Регген. Он, как и прежде, резерва не тратя, врезал под дых последнему прямо стоящему плащеносцу и тенью скользнул к окну. Мелькнула надежда, что он там от мороза спрячется. Мелькнула и пропала, ибо дурной на голову маг махом руки распахнул тяжелые створки и выпрыгнул навстречу сугробам с высоты пятого этажа.

– Святые угодники!

Я вовремя закрыла глаза и не позвала щенка с перепугу. Но подумала, уж если и стоило фамилию менять, то раньше самоубийства графа! Вот если он сейчас умрет, что будет со мной? И кто получит поместье в Бурфо, с оружейным складом, пауками, слизняками и моей капустой? Клянусь, если он выживет, я его поколочу.

Именно эта мысль заставила меня посмотреть судьбе в лицо, то бишь в серебряную гладь первого окна, и с облегчением выдохнуть. Жив задохлик. И даже цел. На лице кроваво-снежное месиво, нос зажат рукой, но маг счастлив, как безумец. Едва ли не вприпрыжку пробежался к двери корпуса, из окна которого выпал, надавил на ручку, что-то пальцами в воздухе вычертил и выпустил лисов-демонов во двор.

Снежный вихрь, приправленный ледяными осколками, взвился вокруг лисов, набирая мощь и звук. И вот уже протяжный вой прокатился по академии, а вслед за ним – толстая корка мерцающего искрами обледенения. Она разошлась морозными лучами, наползая на здания, охватывая деревья, скамейки и стражей контроля, набежавших со всех концов.

Откуда-то снизу раздался приказ бывшего главы контроля:

– Морозить всех! Мастеров и студентов пересчитать. Генералу ни слова.

– Фр! – ответил самый большой из ледяных, точно Буря.

– Плевать на устав. Делайте как сказано…

Я не увидела Врадора, в окне с его изображением было темно, зато в окне возле Реггена вдруг шевельнулась и приподнялась каменная плита.

– Хватит наслаждаться видами! Спускайся, – скомандовали ему.

Секунда, и граф-оружейник тоже исчез в темноте тайного прохода. Я поджала ноги и закусила кулак, с нетерпением и боязнью ожидая, что же дальше будет. Но дальше в обоих порталах стояла непроглядная темнота и слышен был звук крадущихся шагов. Прошла минута, затем вторая, третья… ничего не менялось. Поневоле вспомнилось, что завтрака не было, а в плетеном блюде лежат булочки и завертушки, на окне с ночи остывает яблочный компот. Короткая пробежка, и вот я уже сижу с чашкой и тарелкой, а за гладью пространственных окон появилось хоть какое-то изменение.

Впереди появился тусклый красный свет, постепенно в его сиянии проступили покрытые паутиной стены широкого тоннеля, чуть светящиеся линии на этих стенах и камни. От осколков до глыб, почти перекрывающих проход, но неспособных остановить трех магов. Двух – так точно. Регген и Врадор перескочили через препятствие не глядя, Аре задержался. Трижды соскользнул с глыбы вниз, буркнул что-то о неблагодарных мордах, подпрыгнул в тщетной попытке зацепиться за стену и рухнул бы вниз, но… объявившийся на глыбе Регген легко вздернул его за шкирку и хмуро заявил:

– Сам ты морда! Отъелся за полгода, не узнать.

– А ты отощал, будто никто не кормит, – кольнул в ответ ректор и замкнулся. Словно тема эта была ему неприятной.

– Уже кормят. А до этого… хоть бы кто навестил, – попенял ему граф.

– Я пытался, правда. – Аре дрожащей рукой коснулся шеи, прохрипел: – Несколько раз продукты привозил, оставлял на пороге. Но вероятно, твоя домработница ими откупалась от живности.

– С чего ты взял? Она сбежала через двое суток моего озверения.

Маги легко спрыгнули с глыбы и все так же крадучись продолжили идти.

– Потому что в последний раз меня ждали слизняки. Огромные. – Ректор передернул плечами и поежился. – Корзины забрали. Капусту вернули.

– И все?! – удивился задохлик. – А моему агенту они пытались дать под зад. Куратору чуть не отгрызли руку. Он тогда еще первую докладную накатал…

– Имел право, – вступился за стража Врадор. Но продолжать тему не стал.

– С этим слизни не успели, а вот паутину с руной выдали. – Аре улыбнулся. – Знакомый профессор потусторонней биологии утащил ее на свою кафедру как лучший образчик паучьего творчества.

– Дай догадаюсь? Руна гласила: «Повтори».

– Нет, «пропади». В очень жесткой форме.

– М-да, ошиблись черточкой, спугнули кормильца, – усмехнулся бывший глава контроля и похлопал ректора по плечу. – Не волнуйся. У них есть своя капуста, растет как на дрожжах и не портится.

– Даже если по ней самого главу мордой прокатили, – теперь заулыбался Регген, и он же уточнил: – Мы почти пришли. Действуем как прежде или вносим правки?

Они сошлись на правках и взялись их обсуждать. А я сидела и не слышала. Если Аре догадается, о какой капусте речь, – это будет последний гвоздь в крышку моего пирожкового дела. Раз слизни огромные и боевые, то что же там за капуста растет, что не гниет и не мнется, когда на ней Врадора бьют? И ведь не зря били-то! Умолчи страж сейчас, мне было бы легче, а теперь хочется от души врезать.

Ему и врезали! Из-за угла, черным разрядом, только не в голову, а в грудь, когда, завершив обсуждения, он залез на очередную глыбу и в восхищении присвистнул: «Святые угодники, кого я вижу!» Еще один склонный к суициду, иначе не скажешь.

Страницы: «« « ... 1415161718192021 » »»