Левенхет Калашник Владимир
— И так уже более трёхсот лет, — сказала она, — исход один и тот же, как бы они не старались, двое выживших всегда убивают друг друга.
— Зачем они сражаются?
— Думаешь они помнят причину? Им хватает того, что друг друга убивали их предки, а всё остальное неважно. Как я и сказала, все в этом месте узники, и эти воины обречены вечно сражаться друг с другом в битве, в которой никогда не будет победителей.
— Неужели их это устраивает? Почему просто не заключить мир? Почему не попытаться поговорить друг с другом, чтобы остановить бессмысленное кровопролитие?
— Видишь, ты это понимаешь, несмотря на то, что ты антиец. Именно так они бы смогли избавиться от своего проклятия, жаль, что все в этом мире разные, что мешает приходить к общей точке зрения. Но как я и сказала — это тюрьма, а они не ведают, что творят, и сейчас не разумнее плакальщиков, бесцельно бродящих по просторам Междумирья. Но бесцельно ли? Сменим обстановку.
Песок поднялся и закружился вокруг их, скрывая из виду, но через пару секунд вновь упал на землю, и они оказались в другом месте, посреди серой пустыни, в непосредственной близости от светящейся башни. Она находилась недалеко, в полукилометре от них, состояла из всё того-же чёрного камня, возвышаясь вверх на пару сотен метров, и от её вершины тянулись многочисленные магические светящиеся голубые потоки, разливаясь по поверхности неба. Посередине башни, от земли и до самого верха, шёл огромный узкий тоннель, из-за которого всё сооружение чем-то напоминало врата, из них и исходило это самое свечение, что Марк заметил до этого.
Справа от них отчётливо слышались звуки, как кто-то копает песок, и там действительно оказалось множество ям, в которых сидели необычные существа, представляющих собой чёрные силуэты. Тот, что находился ближе всего, судорожно рыл песок руками, выкидывая его из ямы, делал это с большой скоростью, на которую не был бы способен простой человек. Он не издавал ни звука, но и без этого ясно, что ему страшно, а песок в конце концов засыпался обратно, сводя все усилия существа на нет. Несколько других делали тоже самое, однако двое таких чёрных призрака уже сильно истощились, но всё равно продолжали копать лёжа, одной рукой. Наблюдая за ними, девушка слегка улыбнулась.
— Глупцы, — сказала она, — и на что только надеются?
— Кто они? — спросил Марк.
— Так бывает, когда кто-то, наподобие тех воинов, наконец-то приходит в себя. Представь их чувства, когда они осознают где находятся. Но это происходит здесь довольно редко, и эти немногие, — она кивнула в сторону чёрных копателей, — лишь исключения. В конце концов, итог всегда один и тот же. Давай поднимемся выше.
Пройдя чуть дальше, они забрались на очередной бархан, с которого открывался отличный вид на башню и её окрестности. Издалека, с тумана, к башне тянулась длинная светящаяся цепь голубых движущихся объектов, пропадающих в её вратах, и каждый раз магические потоки, соединяющие сооружение с небом, начинали пульсировать ещё больше. Марк смотрел на это завораживающее зрелище, понимая, что видит перед собой.
— Плакальщики, — произнёс он, — отсюда они попадают в наш мир?
— Верно, — подтвердила девушка, — вынуждены возвращаться каждый раз.
— Они не плачут, — заметил он, — и почему тот, который меня убил не рядом с ними?
— Как же у тебя много вопросов, — покачала головой спутница, — они плачут, но не так сильно, как в Междумирье. Что касается того плакальщика, скажем так, ты его освободил. Извини, дорогой, я не могу рассказать тебе всё и сразу.
— Почему? Зачем тогда вообще всё это нужно? Что тебе от меня надо, и кто ты такая?
— Как я уже говорила, я просто узница, и не желаю тебе зла, Марк, по крайней мере пока что. Ты даже не представляешь, как долго я ждала встречи такой, как эта, и честно сказать не огорчена. Мы продвинулись с тобой гораздо дальше чем ожидалось, но времени совсем мало. Мир расслаивается, грядёт нечто страшное, поэтому нужно ускорить процесс твоего обучения.
— Какого обучения? Пожалуйста, расскажи мне всё и перестань уже мучать!
— Извини, — опустила она глаза, — я не могу. Слишком рано, мы можем всё испортить. Однажды ты поймёшь… Надеюсь на это. Тебе пора возвращаться, я уже слишком долго держу тебя здесь.
Первое, что он почувствовал — это сильная боль в ногах, о которой уже успел забыть в том странном месте. Был ли это сон? Нет, всё выглядело слишком реальным, он был там всего секунду назад, и внезапно оказался здесь. Нечем дышать, жуткая усталость накатила на мальчишку с огромной силой, искра, также, как и в прошлый раз, покалывала, и магические потоки в теле не ощущались, точнее их было ужасно мало, но постепенно они восстанавливались, хотя и очень медленно. Ничего не видно, голова чем-то укутана, нужно снять чёртову тряпку, пока не задохнулся окончательно, но тело настолько ослабло, что с трудом удалось поднять руку. Только бы не потерять сознание. Мальчишка был на пределе.
Спустя минуту безуспешных попыток, он всё-таки согнул свою руку в локте, высовывая наружу из-под какого-то одеяла и, наконец, убрал его с лица. Марк лежал на каменной поверхности, внутри неизвестной пещеры, недалеко от большого тоннеля с видом на ночное небо, а в стороне отчётливо слышался звук костра. Удалось повернуть голову, чтобы осмотреть происходящее, и он сразу же наткнулся взглядом на лежащее рядом тело, с перемотанной раненной рукой и, укутанной в плащ головой, судя по одежде, это была Шила. Выход из пещеры переливался пеленой невидимости заклинания, скрывающего всё внутри от лишних глаз снаружи, и, между Марком и выходом, вокруг костра сидели остальные наёмники. В глазах всё расплывалось, но мальчишка мог поклясться, что видел Бракаса с заплаканными глазами, печально всматривающегося в языки пламени. С другой стороны, подложив свёрнутую куртку под голову, лежал Виктор, он спал, вся его рубаха испачкана кровью, одна нога перемотана, а по праву руку от него, ближе к костру, спала девочка. Фимало тоже спал, лишь Яи, Шимей и Бракас несли ночной дозор, чтобы избежать вероятность какого-либо нападения на, чудом уцелевших, раскольников.
Нужно привлечь их внимание, пока он на это ещё способен, но не получалось даже открыть рот, настолько сильно был истощён Марк, после того, как антийский чародей вытянул из него искру. Но тогда почему он до сих пор жив? Мальчишка вспомнил слова худощавой девушки о том, что никто не может его убить. Сил хватило на то, чтобы издать тихий хрип, который само собой никто не услышал, но Яи, который хотел подкинуть что-то в огонь, внезапно замер. Наёмник медленно повернул голову и, в недоумении, посмотрел Марку в глаза, искренне не веря в то, что сейчас наблюдает.
— Марк, — сказал Яи, чем привлек внимание остальных.
Все удивлённо, и в какой-то степени испуганно, посмотрели на очнувшегося мальчишку, который был уже не в силах двигаться, и замерли. Бракас, побледнев, пнул спящего Фимало ногой, чародей проснулся и в этот момент, они подорвались со своих мест направляясь к ожившему пареньку. Его заметили — это главное, теперь то они смогут позаботиться о нём, и Марк, не дождавшись своих спутников, вновь закрыл глаза, погружаясь в долгий сон.
— И снова здравствуй, мой хороший, — всё та же бледная девушка, с крупными кругами под глазами, приветствуя, склонилась над ним, — ты так сильно по мне соскучился, что решил поскорее встретиться?
Он моментально вскочил, и понял, что лежит на кровати, в своей комнате, в доме, находящемся на окраине Аратода на его родной ферме. На нём одета спальная рубашка, деревянные ставни на окнах подняты, благодаря чему в комнату пробирались солнечные лучи. Вкусный ароматный запах разносился по дому, напоминая Марку времена минувших дней. Всё было таким реальным, но он понимал, что всё это лишь сон.
— Почему я здесь? — спросил он у девушки, — Где та серая пустыня, башня? Плакальщики?
— Тогда был другой случай, — её голос звучал отчётливо, эхом проносясь в голове, — а сейчас всего лишь сон. Мы в твоём подсознании, и благодаря мне, можем делать всё, что захотим. Я подумала обстановка родного дома, в котором ты провёл большую часть своей жизни, должна немого порадовать тебя.
— Он приносит как хорошие воспоминания, так и плохие.
Марк встал с кровати и, открыв дверь, отправился на кухню. Горячий котелок с тушёным мясом стоял на печи, обстановка была точно такой же, как и тогда, когда мальчишка жил здесь, но абсолютная тишина слишком сильно действовала на нервы.
— Я могу увидеть дедушку? — обернувшись, спросил он у спутницы.
Облачённая в свою чёрную мантию, она стояла у двери в его комнату, ничего не отвечая, но потом он услышал, как кто-то тарахтит кухонными приборами. За столом сидел старый Йорл, а напротив Марк, только немного младше, на несколько лет. Они обедали и о чём-то разговаривали, но рты просто открывались, голосов слышно не было. Мальчишка и старик смеялись, им было весело, как в старые времена, и, внезапно, у Марка стал ком в горле, при наблюдении всей этой картины.
— Ты всегда мечтал о том, чтобы обстановка была немного иная, — сказала девушка.
После её слов, за столом возникло ещё два человека: темноволосая женщина в простеньком белом платье с фартуком, и высокий щетинистый мужчина, одетый в зеленоватую военную форму. Все сидящие за столом увлечены неизвестным диалогом, улыбаясь и наполняя помещение настоящей идиллией.
— Родители, — произнёс Марк, и на глазах скопились слёзы, — такие какими я их запомнил.
— Сплошные сожаления, — недовольно произнесла девушка, — именно это и мешает тебе жить дальше. Ты ведь скучаешь по ним?
— Конечно! — вытер слёзы мальчишка.
— Дорожишь их памятью, тогда, пожалуйста, будь так добр беречь то, что осталось после них.
Она протянула ему грязный рюкзак, в котором он сразу же узнал свой. Марк выхватил его, развязывая верёвку, и внутри оказались книги, принадлежащие его матери, и поломанные отцовские часы.
— Откуда это у тебя? — спросил он.
— Забыл? Все твои вещи отправились на морское дно, при взрыве корабля. Пронёс эти вещи через полмира, не придавая им какого-либо значения, интересуясь только фактом того, что они у тебя есть, и всё для того, чтобы они ютились в море. Больше не теряй. Они ведь не представляют для тебя никакой ценности, не так ли? Тогда зачем ты их с собой взял? Единственная память, которая есть у тебя о родителях — лишь сожаления о том, что они погибли, лишив тебя полноценной счастливой семьи.
— По-твоему, мне просто взять и забыть их? Забыть те времена, когда мы были вместе? Хочешь, чтобы я помнил лишь хорошее, но, увы, воспоминание о том, как мне сообщили, что мама с папой погибли на войне, затмевает всё хорошее, происходившее с нами до этого. Я не тот человек, который способен выбросить из себя всю грязь и дальше наслаждаться жизнью.
— Ты всегда вспоминаешь лишь злое и плохое, что происходило с тобой за все годы, Марк. Пессимист каких поискать, но появились те, кто может помочь тебе. Помочь всем нам. Давай же посмотрим на каждого из них.
Дверь дома отворилась, и девушка вышла на улицу, рукой зазывая за собой Марка. Он вновь посмотрел на свою семью, понимая, что это последний раз, когда ему удаётся увидеть такую картину, и отправился вслед за ней. Выйдя из дома, они оказались не на его родной ферме, а на руинах неизвестного старинного замка, стены которого, уже наполовину ушли под землю. На одном из таких обломков сидел человек, одетый в грязные лохмотья, и поедал кусок хлеба, а рядом лежал, до боли знакомый, меч. У человека по локоть не было левой руки, из-за чего Марк сразу сделал вывод, что это Виктор, в чём убедился, когда обошёл его и посмотрел на светящиеся синие глаза.
Таким он его ещё не видел. Слишком безжизненный, ко всему безразличный, взгляд, направленный куда-то вдаль, он просто сидел, свесив свои ноги вниз, и ел хлеб, пока сзади не объявился неизвестный мужчина. Это был старик в роскошном синем кафтане, спадающем до самых ног, с короткой седой бородой и такими же волосами с заметной залысиной по бокам. Старик подошёл ближе к Виктору и, улыбаясь, о чём-то заговорил, но, как и ожидалось, слышно не было.
— Виктора отняли у матери, когда ему исполнилось два года, — начала говорить девушка, — он совсем её не помнит, лишь лицо сохранилось в памяти. Его отец был плохим человеком, отдавшим родного сына в рабство, где из него должны были сделать смертоносное оружие, лишённое всякой воли. Его детство — это сплошное страдание, которое тебе, мальчик мой, и не снилось, и, в отличии от тебя, он никогда не знал родительской любви. Так как же он смог достичь спокойствия, и уничтожить весь тот гнев внутри себя, накопленный ко всему миру.
— Это Декарн Лорно? — спросил Марк, глядя на старика, — О чём они говорят?
— Ты видимо забыл, что меня не стоит игнорировать. Прямо сейчас Декарн предлагает присоединиться к своей гильдии, спасая Виктора от преследования убийц, аргументируя это тем, что другие члены клана Мирван уже находятся в его подчинении. Виктор само собой принял его за очередного чародея, желающего получить награду за его голову, но всё же предоставил шанс высказаться.
— После этого он присоединится к наёмникам?
— Да, но лишь на один свет, надеясь выиграть себе передышку, однако позже всё изменится. Давай посмотрим на другого.
Марк развернулся и внезапно оказался совершенно в другом месте, внутри тёмного закрытого помещения, где из освещения горели лишь несколько свечей. Перед ним стояли двое людей: мужчина и подросток, яростно кричащие друг на друга, а у них под ногами лежала связанная молодая девушка с заплаканным лицом. Она ворочалась по полу, в центре такой же пентаграммы, как и та, которую он видел в страшной хижине Ночного пути. Тот, который молодой, очень сильно похож на Фимало, а значит тот, что старше, его отец.
— Всё, как и рассказывал Виктор, — сказал Марк, — я знаю, что сейчас произойдёт.
Мужчина, закричав на своего сына, сунул ему в руку нож и толкнул на пол, поставив на колени, продолжая кричать, чтобы Фимало убил невинную девушку. При виде его, с ножом в руке, она закрыла глаза, в ожидании, когда всё закончится, но Фимало не решался убить, после чего мужчина разочарованно сплюнул, и с его руки сорвались чёрные магические потоки, устремившиеся к голове его сына. В этот момент, Фима резко встал и вонзил нож ему грудь, туда где должно быть сердце. Его отец, шокированный таким предательством, последний раз посмотрел в глаза своего сына и упал замертво. Нож выпал из дрожащих рук чародея, и он принялся громко рыдать, упав на колени рядом с отцом, обнимая его мёртвое тело.
— Фимало Мирван, — бледнолицая девушка стояла позади Марка, — всегда и всем говорил, что без какого-либо зазрения совести убил своего отца, и с удовольствием сделал бы это снова, за то, чем тот занимался и скольких невинных погубил, в том числе и его мать. Но как видишь, это не так. Он очень любил своего отца, надеясь, что тот однажды отринет всю тьму в своей душе, и тогда они заживут, как счастливая семья. Фимало долго не мог прийти в себя после убийства. Более того, он настолько был потрясён случившимся, что убежит отсюда уже через пару минут, забыв о связанной девушке, которая и встретит здесь смерть от истощения. Так почему Фимало говорит, что считал своего отца сущим злом, от которого нужно было избавиться?
— Врал сам себе?
— Со временем поверив в это, — подтвердила она, — чтобы не мучиться от угрызений совести. Однако сейчас он представляет из себя, вечно довольного и счастливого чародея, при любой возможности помогающего другим. Давай уйдём из этого подвала.
Вверх, к выходу, вели каменные ступени, по ним они поднялись к двери, открыв которую оказались в каком-то городе, покрытом зеленью. Повсюду к небу вздымались белые остроконечные шпили, а в воздухе парили тысячи маленьких белых комков света. Город безумно красив, и если судить по этим самым шпилям, то выходило, что это Кров — столица Княжества. Впереди собралась толпа гвардейцев в серебряных доспехах и зелёными плащами на спинах с вышитой на них белой розой, испачканной внизу кровью, все они были свидетелями чего-то. Вокруг ходили граждане города, представители различных рас, и несколько гвардейцев, отгоняли их от себя, призывая не задерживаться и оправляться дальше по своим делам.
Любопытство взяло верх, и Марк прошёл свозь толпу воинов, словно это были призраки, чтобы посмотреть на происходящее. В центре, образовавшегося пространства лежали без сознания двое гвардейцев, их шлемы немного испачканы кровью, а чуть в стороне ещё двое, в таких же серебристых доспехах. Один сидел на другом и наносил удары по голове, своей стальной перчаткой. В какой-то момент он сдернул с противника шлем с забралом, и Марк узнал разбитое лицо Бракаса. Противник намного больше него, а у наёмника уже не осталось сил драться. Толпа солдат ликовала, когда их товарищ продолжил бить Бракаса по незащищённому лицу, нанося сильные повреждения, стало понятно, что они его ненавидят, и вся драка устроена лишь для унижения. Он нашёл в себе силы, чтобы схватиться за забрало гвардейца и сдернуть с него шлем, под которым оказалось жёлтое круглое лицо, не имеющее носа, с волосами, напоминающими оранжевый рыбий плавник. После этого, Бракас вскочил и вцепился зубами ему в ухо, и через секунду откусил его часть, выплевывая, и пачкая своё лицо кровью. Противник закричал, хватаясь за рану, чем воспользовался наёмник, скинув его с себя, и, оказавшись сверху, всего за пару ударов по лицу привёл его в бессознательное состояние. Весь в крови и с заляпанными серебряными доспехами, он встал на ноги, смотря на троих побеждённых гвардейцев, и принялся яростно кричать на остальных, расставляя руки в стороны, призывая желающих выйти на поединок, однако никто это делать не стал. Они лишь оттащили раненых, держась подальше от безумца.
— Они считают его зверем, — наконец, прокомментировала девушка, — даже хуже. Уверены в том, что взять его, лейца из чёрного шпиля, в ударную гвардию, была самая большая ошибка. Бракас сбежал из трущоб, после того как отец убил его мать и младшую сестру, у него на глазах. Ты даже не представляешь какого быть лейцу в обычном обществе, среди простых горожан, выйдя из тени чёрных шпилей. Вступив в ряды ударной гвардии, он считал, что таким образом сможет начать новую жизнь, но, в глазах всех своих товарищей, по-прежнему оставался злобным отпрыском, не заслужившим таких привилегий. Так продолжалось до тех пор, пока его не заметил Декарн, и сейчас Бракас даже не вспомнит, ни о своём отце, ни о том, как с ним поступали гвардейцы, так как всегда считал себя выше их всех, не придавая им никакого значения. Человек просто забыл о своей прошлой жизни… Чего нельзя сказать о ней.
Девушка повернулась назад, чему последовал Марк, и все воины куда-то пропали вместе со всем городом, вместо этого они оказались в неизвестном порту, на борту морского корабля. Матросы не выглядели, как какие-то пираты, вроде тех, что Марку приходилось встречать во Внутреннем море, нет, это простые моряки, представители разных народов, в том числе люди и натфики. На борту расставлены многочисленные ящики, бочки, ткани, в общем разнообразный торговый ассортимент, но всю картину портило лишь одно. Среди всего барахла стояла небольшая железная клетка, а внутри сидел маленький лик, на котором из одежды была лишь грязная тряпка, обвязанная вокруг тела так, чтобы прикрыть все интимные места. Края его маски пробиты железными кольцами, к ним присоединялись цепи, идущие за затылок, и не дающими возможности снять эту маску. Ссадины и синяки видны даже на серой коже, лик держал в руках небольшой нож, кандалами присоединённый к руке. Это была единственная вещь, с которой ему можно было поиграть.
— Это Шила, — догадался Марк.
К клетке подошёл толстый матрос в роскошном плаще, судя по всему капитан корабля, рядом с ним находился некто в чёрном костюме и с повязкой, скрывающей лицо, кого Марк сразу же сравнил с убийцами, что напали на них в пещерах. Капитан тростью постучал по клетке, что-то рассказывая своему собеседнику, но маленькая Шила всё также продолжила играть с ножом, не обращая на них внимания.
— Очень обидно, когда тебя используют, как оружие, против собственной воли, — произнесла голубоглазая спутница, — сколько антийских детей настигла такая судьба, но не один из них не сравнится с этой малышкой. В отличии от Бракаса, она не смогла забыть свою прошлую жизнь, то, кем была, и то, чем занималась. Но она смогла принять себя такой какая есть, оставаясь в душе вечным ребёнком, не страдающим от реалий этой жизни.
Пространство вновь поменялось и теперь они находились в мрачном туманном лесу, среди деревьев, через кроны которых, не пробивался солнечный свет, а на самих стволах висели окровавленные тела в белых одеяниях. Возле этих деревьев находились двое мужчин, ими оказались его новые знакомые — Яи и Шимей. Второй забрался на одно из деревьев и своим коротким клинком нанёс удар в сердце одной из жертв дерева, избавляя его от мучений, после чего направился к следующему.
— Человек, сбежавший и оставивший умирать свой клан, вместо того, чтобы погибнуть вместе с ними, — сказал девушка, подойдя ближе к Шимею, — хотя его можно понять. Ты лучше всего знаешь какого это быть чужим среди своих. Этот человек испытывал насилие со стороны своей семьи, всё детство, дважды отчаялся настолько, что чуть было не покончил с собой. Рассудительный и хладнокровный Шимей, раньше был слабым слюнтяем, способным только жаловаться на жизнь, пока не встретился с нашим синеглазым другом. Когда Княжество и Красная Империя уничтожали Мирванов, он сбежал, вместе со своей подружкой, и долгое время скрывался от всего мира, пока Декарн не предложил ему сделку, такую же, как и Виктору. И вот у него новая жизнь, а о прежней он не желает даже думать.
После этого она подошла к Яи, и улыбнувшись похлопала его по щеке, и в этот момент Марк заметил, что у них совершенно одинаковые глаза. Девушка вздохнула и вновь и посмотрела на Марка.
— Тебе повезло встретить всех этих людей, Марк, есть чему у них поучиться. С каждым из них жизнь поступила также несправедливо, как и с тобой, даже хуже, и, на их фоне, ты всего лишь маленькая плакса, мучающаяся от чувства вины и страданий, свалившихся тебе на голову. Хотят они того или нет, но, встретив тебя, таким образом уже стали участниками нашей с тобой игры, цель которой — восстановить то, что разрушено. Считаешь ли ты их своими друзьями?
— Считаю, — без промедлений ответил Марк.
— Значит, теперь твоя задача позаботиться о том, чтобы твои дальнейшие действия не привели их к той же самой судьбе, что постигла прошлых друзей.
Она отошла в сторону, и за её спиной мальчишка увидел знакомое, до жути, зрелище: рыдающий плакальщик, и гниющий Тарм, заключённый в его объятия. В этот раз Марк стерпел, и досмотрел до конца, пока его друг окончательно не развалился на части, рассыпаясь, подобно сгоревшему дотла бревну.
— Теперь всё зависит от тебя, мальчик, — она взяла Марка за руку, и как-то высокомерно посмотрела на него, — до встречи, у нас ещё много работы, цикл должен закончиться на тебе, но я позабочусь, чтобы ты больше не был один.
Последнее что он увидел было странное высокое существо с оленьим черепом вместо головы, с тела которого обильно стекала кровь. Оно вышло из ближайших кустов, пристально смотря на Марка и заставило девушку вздрогнуть от страха, исходящего у неё из-за спины.
60 день Глора, 537 г., в десяти километрах от Крова, Княжество
Каждый в этой жизни никогда не замечал, как течёт время во сне, там оно кажется чем-то отчуждённым, чем-то, что не имеет никакого значения, не важно будь то счастливое сновидение или кошмар от которого хочется скорее проснуться. Пока в реальности проходит всего несколько часов, во сне ты можешь прожить целую жизнь, или же, наоборот, даже не успеть опомниться, как вдруг солнечные лучи уже требуют от тебя пробуждения ото сна, о котором сразу исчезает добрая половина воспоминаний. Марк помнил всё очень хорошо, так будто всё это происходило с ним наяву, поэтому, даже сейчас, придя в себя, до сих пор не понимал реальность это или нет. Лишь чувство с лихвой потерянного времени стало мучать его сразу после пробуждения. Сколько прошло времени неизвестно, сейчас самое главное — понять где он находится и с кем.
Марк открыл глаза, он лежал на небольшой кровати в закрытом помещении, и лишь свет от маленького блеклого светлячка, застывшего над письменным столом, немного освещал комнату. Его кровать стояла в левом углу, а стол находился справа от неё, и за ним сидел молодой парень со светлыми немного длинными волосами и что-то писал пером на листке бумаги. На столе стоял стеклянный сосуд, наполненный кровью, от которого шла тонкая трубка, заходящая в вену на руке Марка. Всё ещё хотелось спать, всё было как в тумане, силы до конца так и не восстановились, но он отчётливо видел, что этот самый паренёк за столом — это Тарм.
— Тарм, — обессиленным голосом произнёс Марк, — это ты?
Внезапные слова Марка испугали, сидящего за столом паренька, он вздрогнул, роняя перо, но облегчённо вздохнул, когда посмотрел на лежащего мальчишку. Сейчас, смотря на его лицо, стало видно, что это был не Тарм, хотя очень похож, особенно голубые глаза, да но выглядел старше.
— Ты чего так пугаешь? — у него был довольно юношеский голос, — Ой, то есть, наконец-то ты пришёл в себя! Извини, но ты обознался. Я Минас, а не Тарм. Постарайся не двигать рукой, тебя никак не удавалось исцелить при помощи магии, так что пришлось использовать мою кровь. Не бойся, она быстро приведёт тебя в норму.
Парнишка говорил и улыбался, от его слов веяло добротой, так что можно не переживать на его счёт. За Минасом, в противоположном углу, он увидел ещё одну кровать, на которой кто-лежал. Голову закрывал угол стола, но по двум рукам с одной стороны тела и серой коже стало ясно, что это была Шила.
— Где мы? — задал вопрос Марк, — Что с Шилой?
— Выглядишь неважно, — посмотрел на него Минас, — говорят ты полностью утратил искру, так что до сих пор не оклемался. Поспи ещё немного, восстанови силы, я позову Милону.
— Подожди! — попытался подняться Марк, но парень прижал его назад к койке.
— Куда ты собрался? Переливание ещё не окончено, так что лежи тихо, я обещаю, что скоро вернусь, попытайся заснуть.
Убедившись, что Марк прислушался к его словам и расслабился, чтобы восстановить силы, Минас отправился к двери, уходя куда-то наружу. Шила сейчас лежит здесь, вместе с ним, на соседней кровати, неужели она выжила? Но ведь он точно помнил, как находился возле её бездыханного тела, после того, как чародей уничтожил маску. Если Шила выжила, то страшно представить, что сделал бы с ней тот плакальщик, если бы Марк не отвлёк его на себя. Значит, мальчишке удалось в этот раз спасти своего друга, от той же самой участи, что постигла беднягу Тарма. Если бы только можно было вернуть всё назад, то он был бы жив. С этими мыслями он закрыл глаза, вновь погружаясь в сон.
В этот раз не было никакого сновидения, не было ничего, или он просто не помнил, но почему-то это принесло ему давно позабытое удовольствие, как и раньше, когда, засыпая, не нужно ожидать очередной встречи с пугающей бледнолицей девой, или похождения по чужим болезненным воспоминаниям. Просто обыкновенный сон, которого Марку так давно не хватало, но нужно прекращать спать, и наконец выяснить, что это был за парень, так сильно похожий на Тарма, и где сейчас остальные наёмники. Вновь открыв глаза, рядом мальчишка никого не обнаружил. Стол был пуст, сосуда с кровью тоже не обнаружилось, а место, где трубка входила в вену, было чистым, без единого намёка на рану. Шила всё также лежала на кровати в противоположном углу, и Марку очень захотелось подойти к ней, чтобы убедиться в том, что она точно жива, поэтому слегка приподнялся, но сразу почувствовал, как, что-то мешает ему двигать ногами. Он чувствовал ноги? Может быть опять сон, или же его смогли исцелить? Тот парень говорил про свою кровь, о том, что она приведёт его в норму, возможно всё это благодаря ей.
Скинув с себя одеяло, Марк только сейчас увидел, что одет в белую ночную рубашку и такие же штаны, и каждый палец его ноги привязан тонкими верёвочками к передней части кровати. Смотря на свои привязанные пальцы, он заметил, что, помимо его и Шилы, в комнате находился ещё кое-кто. Незнакомец сидел на стуле, напротив входной двери, в руке держал наполовину съеденную куриную ножку, которую продолжал есть, и злобно смотреть на Марка, не произнося ни слова. Его голову полностью скрывал гладкий стальной шлем, четверть которого срезана полукругом в верхнем правом краю, таким образом, чтобы открытыми оставались только правый глаз с маленькой областью чёрных волос на голове. Такой же вырез был и снизу, не закрывающий ему рот, а из-под краёв этого шлема видны, выползающие оттуда, страшные красные шрамы, судя по всему, покрывающие всю его левую часть лица. Он полностью облачён в доспехи, цвет которых явно намекал на то, что выкованы они из алькарской стали, только, в отличии от алькарских доспехов, эти в разы меньше, и намного легче, облепляли тело незнакомца, подобно простой одежде, при этом не оставляя открытых участков кожи. На спине закреплён меч, а на стальной перчатке виднелось серебряное кольцо с янтарным камнем, из чего Марк мог предположить, что это один из наёмников Декарна, а значит они всё-таки добрались до гильдии. Незнакомец продолжал поедать куриную ножку ртом, а Марка взглядом своего единственного глаза.
— Здравствуйте, — осмелился заговорить Марк, несмотря на очень напряжённую атмосферу.
Незнакомец не ответил, наверное, из-за того, что пережёвывал мясо, но кажется и так не был настроен на какой-либо разговор. Не сводя глаза с мальчишки, он дожевал и проглотил пищу, после чего, сделал ещё более подозрительный взгляд.
— Так значит ты и есть, тот самый плакальщиков дружок? — голос незнакомца был немного с хрипотцой, из-за чего звучал ещё более угрожающе.
— Ну, — осторожно подбирал слова Марк, — можно и так сказать… Мы ведь в гильдии, верно?
— Угу, — промычал собеседник, в очередной раз кусая ножку.
Ненадолго наступило неловкое молчание, которое, судя по всему, напрягало лишь мальчишку. Мужчина в алькарской броне пугал не меньше, чем тот-же самый Бракас, но если с тем Марк, спустя много дней, наконец понял, как нужно общаться, то насчёт этого неизвестно ничего. Но всё же мальчишка решил, хоть как-то начать общение.
— Вы не скажете, зачем мне привязали пальцы ног к кровати? — спросил Марк.
— Чтобы ты грохнулся, когда вставал, и твоя морда разлетелась, подобно мозаичной плитке, прямо на этом полу.
— Но зачем? — был в недоумении Марк.
— Ради забавы, — жёстко ответил незнакомец, — не смешно?
— Для чего вам это?
— Ты где-то услышал, что это сделал я? — он перестал есть, и с угрозой посмотрел на мальчишку, — Я лишь наблюдал. Иначе эту малявку было не отвлечь.
— Давно я здесь?
— Я смотрю на твою рожу уже второй час. Второй, мать его, час, пока этот сопляк Минас занимается своими делами. Знаешь, что делают в это время остальные? Жрут и пьют, там внизу, а меня оставили, как одноглазую няньку.
— Извините, я не хотел…
— Лучше скажи, какого это находиться рядом с призрачной костлявой тварью, способной лишь одним прикосновением превращать нас в сгнившие куски мяса, — он говорил так, будто рассказывал страшную историю на ночь, — какого это смотреть в глаза, жизнью проклятым, плакальщикам? Какого смотреть в глаза самой смерти?
— Извините, — ушёл от ответа Марк, — мне что-то нехорошо…
— Не хорошо? Не хорошо…, — покивал головой незнакомец, — Значит, мать твою, тебе не хорошо? Ну что-же у тебя болит, парень? Голова, или может быть закололо в юношеской спинке? Быть может твои исцелившиеся ножки немного устали?
Внезапно, он раздражённо дёрнулся на стуле, кинув кость в стену, чем заставил вздрогнуть Марка, и дальше продолжил пожирать его своим глазом.
— Лежит он, здесь, напротив меня, целый, чистый, здоровый пацан, который собрался жаловаться мне на недомогание.
— Но я не жалова…
— Знаешь, что такое «чувствую себя не хорошо»? — перебил он Марка, а потом показал ему свою правую руку, — Сраное ядро, разорвало мне правую часть тела, в буквальном смысле. Рука, нога, глаз, кусок задницы, мать её! Одно сраное ядро… Рассказать, что было после этого? Своей левой рукой я докарабкался до ближайшей деревни, где, оклемавшись, вставил себе палку вместо ноги. Грязную, мать её, палку, которая заменила мне конечность на долгое время, и только при помощи одной руки, я мечом шинковал разных ублюдков не хуже личных княжеских поваров. В то время я ни разу не сказал, что чувствую себя нехорошо.
— Но как вы выжили? — удивился Марк, не веря словам незнакомца.
— Если очень хочется жить, то выход всегда найдётся, судя по рассказам, ты должен это понимать. Долгое время мне приходилось зарабатывать деньги в роли уличного вышибалы. Почему-то никто не хотел воспринимать всерьёз полумёртвого инвалида, что частенько выходило мне на руку, и так до тех пор, пока не заработал себе на протезы и броню из алькарской стали. Так, что не смей больше говорить мне о том, что тебе нехорошо, — он развалился на стуле, и внезапно послышался треск, — это стул треснул, да?
— Похоже на то, — сказал Марк.
В следующий момент, задние ножки стула надломились, и закованный в броню собеседник упал на спину, нецензурно выражаясь при этом. За приоткрытой дверью послышался детский девичий смех, после чего в комнату вбежала маленькая девочка лет шести, которая продолжала хохотать, смотря на лежащего мужчину.
— Вот же, мелкий чертёнок, — зло проговорил он, — сейчас я поднимусь и тебе точно не поздоровится!
— Тайфор глупый! — сказала девочка, — Тайфор не заметил, как я подпилила ему стул!
После этого, она подбежала к кровати Марка, и с обидой посмотрела на его связанные пальцы. У девочки были короткие растрёпанные волосы, карие глаза и веснушчатое лицо, а одета в жёлтую безрукавную ночнушку.
— Ну вот, — надулась девочка, — я надеялась, что ты упадёшь с кровати, когда будешь вставать. Тайфор, я же просила тебя не говорить ему!
— Ты ещё собираешься высказывать мне какие-то претензии? — мужчина уже стоял на ногах, — Ты зачем мне стул испортила, паразитка мелкая?!
— Ты большой и тяжёлый, так что сам виноват! Не надо было засыпать здесь! — она показала ему язык.
Это только сильнее разозлило Тайфора, но тот лишь судорожно сжал руки в кулаки, понимая, что ничего не сможет сделать ребёнку, и после этого, позади его, прозвучал знакомый голос.
— Правильно, доча! — в комнату зашёл Бракас, которого Марк впервые увидел без своей секиры, — Так этому стальномордому и надо!
— Бракас, мать твою! — завёлся Тайфор, — Если не приструнишь этого демона…
— То, что тогда? — с важным видом посмотрел на него Бракас.
— Тогда её папаша будет слоняться по гильдии с разбитой харей.
— Ах вот, оно что! Ну давай проверим, насколько крепкой может быть алькарская сталь.
Тайфор схватил Бракаса за воротник, и Марк уже решил, что драки не избежать, но в этот момент ещё один человек зашёл в помещение. Это была стройная молодая девушка с длинными светлыми волосами и коричневой накидкой, поверх белой рубашки. Она влезла между двумя наёмниками, отодвигая их друг от друга.
— Если, хотя бы одна капля крови упадёт на пол этой комнаты, — сказала она, — тогда дальше с вами будет разбираться Декарн.
— Отойди, Милона, — потребовал Тайфор, — этот недоумок вернулся только вчера, но уже меня жутко бесит.
— Я тебе уже говорила, Тайфор, что ты слишком злобный и недовольный, с этим нужно что-то делать, — Милона посмотрела на Бракаса, — а ты Бракас, какой пример подаёшь своей дочери? Хочешь, чтобы она думала, что всё в этом мире решается дракой?
— В точку, — ответил он, — только так и никак больше. Только представь себе мир в котором все бьют друг другу рожу! Никакого обмана, вранья, лжи…
— Это синонимы, идиот, — прокомментировал Тайфор.
— Этого достаточно! У всех будет лишь одна мотивация — стать сильнее, чтобы при следующем конфликте обязательно выйти победителем. Но, увы, этого не произойдёт, так как всегда будут такие миролюбивые неженки, как ты, Милона!
— Не злись на меня, — улыбнулась девушка, — я вовсе не такая миролюбивая, как ты думаешь, просто я не хочу потом убирать за вами весь беспорядок, который вы здесь устроите, так что можете спокойно выходить во двор и забить друг друга до смерти, лечить вас всё равно придётся мне, — договорив, она посмотрела на Марка, — доброго дня тебе, Марк, наконец-то ты очнулся.
Она направилась к нему, но Бракас её опередил, рывком добравшись до мальчишки, и схватил за плечи, радостно трепля со стороны в сторону.
— Вот он, мой любимый антиец! — заголосил он, после чего на секунду стал очень серьёзен, — Больше никогда меня так не пугай, понял? Ха-ха, парень, в какой-то момент мы все решили, что ты помер, а ты вон какой крепкий сукин сын оказался!
— Привет, Бракас, — улыбнулся Марк.
— Папуля, — дочь Бракаса запрыгнула отцу на спину и, положив подбородок на плечо, рассматривала Марка, — а разве ты не говорил, что он умер?
— Конечно умер, Куся! — ответил ей Бракас, — Бледный был, как после маминой стряпни, и совсем не дышал, но кто бы мог подумать, что выкрутится. Ну всё, Марк, хватит валяться, пошли вниз.
Он поднял мальчишку и сдернул с кровати, но помешали привязанные к ней пальцы, которые Бракас чуть было не оторвал мальчишке. Марк вскрикнул, и наёмник, не поняв в чём дело, отпустил его, и тот упал на пол, при этом оставаясь своими ногами на кровати. Дочь Бракаса — Куся, принялась хохотать, повиснув у отца на спине.
— Куся, перебор, — сказал наёмник, доставая нож, и срезая верёвки, — он ведь гость, прояви уважение, хотя бы на пару дней.
— Так, а ну быстро отойдите от него, вы можете сделать только хуже, — Милона помогла ему подняться с пола и сесть на кровать, Марк заметил у неё кольцо, как и у других наёмников, с бледно-жёлтым камнем.
Её взгляд остановился на шее мальчишки, она немного нагнула ему голову, рассматривая что-то. Когда её тонкие пальцы прикоснулись к той области тела, то Марк почувствовал несильную боль от заживающей раны.
— Надо же, — задумчиво сказала она, — здесь пропустила. Ну ничего, сейчас всё исправим.
Её ладошка засияла ярким жёлтым светом, превращая её руку во что-то наподобие светильника. Она приложила её к ране Марка, и он почувствовал приятное тепло в том самом месте, и вся усталость в этот момент, словно улетучилась. Её магия настолько приятная и тёплая, что мальчишка немного расстроился, когда свет погас и Милона убрала свою ладонь с его шеи, после чего Марк уже не чувствовал никакой, даже маленькой, боли.
— Другое дело, — сказала Милона, — даже шрама не осталось. С твоими ногами, конечно, так просто не выходило, пришлось, в прямом смысле, собирать кости по частям.
— Как вам только удалось их исцелить, — посмотрел на ноги Марк, не замечая на них даже шрамов, — тогда, в пещере, я совершенно не чувствовал их, после того как выбрался из-под завала.
— По правде говоря, — начала рассказывать Милона, — ты очень плохо поддавался излечению магией света, что на моей практике впервые, но кое как, не без вмешательства Декарна, нам удалось тебя восстановить. Вот только после этого ты не приходил в себя, и магические потоки плохо распределялись в твоём теле, не оказывая никаких эффектов восстановления, так что пришлось прибегнуть к тому, что тебе перелили кровь Минаса.
— Звучало обнадеживающе, — сказал Марк.
— Кровь Минаса способна исцелить любой организм, но при этом она поглощает чужую, полностью преобразовывая под себя, что бывает смертельно для некоторых существ. Со временем его кровь, без родного организма, теряет уникальные свойства и тот, кому её перелили, может жить также, как и раньше. Такие процедуры необходимо проводить малыми дозами, но ты был слишком плох, поэтому перелили сразу большое количество, но ты, на удивление, слишком легко это перенёс. Точно хорошо себя чувствуешь, не тошнит?
— Нет, всё хорошо, — помотал головой Марк, — сила с помощью которой вы исцелили меня — это ведь магия света?
— Да, — улыбнулась Милона, — когда-то я была послушницей Церкви Света, до того момента, пока меня не выгнали оттуда.
— Почему? — заинтересовался Марк.
— Нууу, — смутилась она, — скажем так, им пришлись не по душе мои любовные предпочтения.
— Ха, красиво сказала! — усмехнулся Бракас.
В этот момент в комнату вошла ещё одна девушка среднего роста с белыми, как молоко, волосами, заплетёнными в косу, и загорелой кожей, одетая в бежевый мешковатый плащ. На вид она старше Милоны, которой можно было дать лет тридцать, и несла в руках большую колбу с зелёной жидкостью. Цвета камня на её кольце был смесью зелёного и синего.
— Очнулся? — посмотрела она на Марка, после чего направилась к Шиле, — Как себя чувствуешь?
— В порядке, — ответил он, — спасибо. Я Марк.
— Я в курсе, мальчик. Приятно познакомиться, я Ильва, а теперь подожди минутку, мне нужно срочно позаботиться о твоей подруге.
Подойдя к кровати Шилы, она поставила колбу с жидкостью на тумбу, после чего принялась возиться с такой же трубкой, как та, с помощью которой Марку переливали кровь. Ильва взяла маленький инструмент, надсекла им лику вену, и уже меньше чем через минуту зелёная жидкость поступала в тело Шилы. Когда волосы Ильвы поменяли свой цвет, он не заметил, но сейчас девушка была черноволосая и с изменёнными зелёными глазами. Она обернулась и заметила озадаченный взгляд Марка и сразу поспешила дать ему объяснение.
— Это мутация, — она потрогала свои волосы на лбу, — иногда она происходит сама собой, как сейчас, из-за реакции на магические субстанции.
— Вы лечите Шилу? — спросил Марк, — Она поправится?
— Сложно сказать, — по взгляду Ильвы можно сразу понять, что дела обстоят плохо, — организмы ликов запросто могут излечить свои маски, но здесь речь идёт о полном восстановлении с нуля. Ещё никому не удалось отрастить новую маску.
Марк разочарованно опустил глаза, понимая, что шансов на исцеление Шилы практически нет, но его тут же поддержал Бракас, больно хлопнув по спине.
— Только попробуй загрустить, антиец, — сказал наёмник, — эта девчонка слишком сильна, чтобы так просто покидать этот мир. Выкарабкается, а твои сопли только усугубят ситуацию!
— Чтобы поддерживать в ней жизнь нужно постоянное магическое вмешательство в организм, — продолжила объяснять Ильва, — именно для этого нужны зелья.
— На сегодняшний день, алхимия довольно непопулярное занятие, — добавила Милона, — в связи с тем, что магия отлично заменяет её. Но Ильва — самый настоящий мастер в этой области. Её зелья поступают в организм, и там продолжают впитывать магические потоки из воздуха, воздействуя на тело.
— Верно, — подтвердила Ильва, — некоторые растения и вещества, при определённых условиях, скажем, температура, взаимодействие друг с другом, состояние, могут впитывать в себя магические потоки, становясь хранилищем наподобие клафира. Твоей подруге я ввожу зелье на основе корня шифиса и цветка речной куолы. Отвар из первого взаимодействует с магией жизни растительного направления, а сок второго впитывает упорядоченное волшебство, при этом приводя его потоки в идеальное состояние. Готовое зелье обеспечивает взаимодействие этих компонентов между собой, продолжая вытягивать магию из пространства и поддерживать жизнь внутри организма.
— Значит вы собираетесь поддерживать её жизнь до тех пор, пока что-нибудь не придумаете? — поинтересовался мальчишка.
— Это единственное на что мы сейчас способны, — печально ответила Ильва, её волосы вновь приобрели белый цвет, а глаза карий, — с помощью зелий можно сделать многое: исцелить, увеличить силу, даже убить, но потеря маски для лика — это всегда смерть. Не теряй надежды, Марк, мы не дадим ей умереть. Декарн обещал, что лично займётся этим вопросом, а поддерживать в ней жизнь я смогу не один свет.
— Спасибо вам, Ильва, — с болью улыбнулся Марк, — позаботьтесь о ней.
Она кивнула и спешно покинула комнату, забрав с собой другой пустой сосуд, из-под зелья. За всё путешествие он много раз слышал о том какой Декарн Лорно могущественный чародей, которого уважают даже члены ОГМ Челока, поэтому появилась, хоть какая-то, но надежда на то, что Шила сможет выкарабкаться из этой ситуации. Марк уже похоронил её один раз, второго больше не будет. Баркас прав, она очень сильный лик, так что нужно надеяться только на лучшее.
— Ну всё, — Тайфор открыл входную дверь, собираясь уходить, — навели здесь печальную атмосферу. Пацан очухался — я ушёл.
Он вышел из комнаты и захлопнул дверь, а Бракас снял дочь со своей спины, поставил её на пол и, нагнувшись, тихо сказал на ухо.
— Как думаешь, Куся, можно ли на доспехах из алькарсокой стали выцарапать какие-нибудь цветочки?
— Лучше мечи и солдатиков! — радостно топнула она ногой.
— Ну тогда вперёд, проверяй! — он потрепал её за шевелюру и направил в сторону двери, куда она побежала за Тайфором.
— Бракас! — недовольно посмотрела на него Милона.
— Вот только не говори, что он не заслужил! Пускай нервишки у бронированного чуть-чуть подёргаются.
— Пока он сидел со мной, — начал говорить Марк, — то рассказывал, что в прошлом он лишился правой части тела, но мне как-то не верится. Он ведь просто хотел меня попугать?
— С чего ему тебя пугать? — почесал голову Бракас, — Во время четвёртой мёртвой войны, он был в числе наёмников, сражавшихся на стороне Царства Просторов. В том сражении всё его войско было уничтожено, и ядро от пушки мертвецов разнесло ему правую часть тела. Живучий ублюдок, после этого никогда не снимает свою броню. Ладно, Марк, засиделся ты здесь, пошли вниз, покажу тебе гильдию.
— Идите, — сказала им Милона, садясь за стол, — мне нужно кое с чем закончить.
Марк встал с кровати, и его счастью не было предела, когда он смотрел на свои восстановленные ноги, которые, казалось бы, исцелить было невозможно, но светлая магия оказалась слишком сильна. Только сейчас он мог полностью рассмотреть Шилу, на её голову намотана тёмная ткань, дабы избежать несчастного смертельного случая. Зелье до сих пор поступало в её тело, Марк подошёл ближе, понимая, что больше не может наблюдать её привычное изображение лица на белой маске, не может услышать её приятный, немного детский, голос и различных глупостей в которые она любила посвящать всех. Он похлопал её по руке, до сих пор не веря в то, что ещё в начале света ненавидел только из-за того, что она не являлась человеком. Но многое изменилось, теперь рядом с ней стоял другой Марк.
— Ты выкарабкаешься, — улыбнувшись, произнёс он.
Свою одежду он нашёл в этой же комнате, чистую с приятным цветочным запахом, зашитую в некоторых местах, но штаны были другие, видимо, прошлые восстановлению не подлежали. Внезапно, он заметил рядом с кроватью свой рюкзак.
— Это же рюкзак с моими книгами и часами, — схватил его мальчишка, проверяя содержимое, — когда мы были в пещерах, его уже не было со мной. Откуда он здесь?
— Не знаю, — с удивлением смотрела на него Милона, — я не видела здесь никакого рюкзака. Ты уверен, что это твой? Может Минас оставил или кто-то ещё?
— Нет, — помотал головой Марк, — здесь все мои вещи. Бракас?
— На меня не смотри, — Бракас был удивлён не меньше остальных, — мы ничего с собой не забирали. Не забывай, что всё наше добро отправилось на морское дно, вместе со скакунами.
— Не может быть, — опешил Марк, вспоминая, как голубоглазая девушка передала ему во сне этот рюкзак и сказала больше не терять его.
— Что-то вспомнил? — спросила Милона.
— Да, но… Это кажется, чем-то из разряда вон выходящим. Должно быть он появился здесь, прямиком из моих снов.
— Эээ, — смутилась Милона, — материализовался из сна? Не думаю, но это слишком странно, если учитывать, что вещи действительно твои. Быть может Яи, Шимей или Виктор принесли их с собой? В любом случае лучше поговори с ними.
Не спеша, Марк оделся и вместе с Бракасом вышел из комнаты. За дверью был тёмный коридор, пройдя который, они вышли в просторное помещение второго этажа с которого открывался отличный вид на первый, где, судя по всему, расположен главный зал. С виду гильдия довольно скромная, ничем роскошным не выделялась, обычные каменные стены, оббитые деревянными балками и мозаикой в нижней части, полы из тёмного дерева. Огромные круглые окна расположены, лишь, на уровне второго этажа, а несколько маленьких, внизу, были закрыты. Если продолжить идти по коридору, то можно попасть в следующее противоположное крыло здания, значит гильдия представляла из себя двухэтажную постройку в виде буквы «Т» и с башней посередине, в которую вела спиральная лестница, находящаяся рядом с Марком и Бракасом.
Зал внизу был дольно обширным и длинным, ближе к входным дверям стояла пара больших тканевых диванов зелёного и жёлтого цвета, несколько шкафов и сундуков у стен, а возле спуска со второго этажа располагался обширный бар. Посреди помещения стоял очень длинный стол, за который можно усадить несколько десятков людей, а слева от него камин из жёлтого кирпича, но, на данный момент, он был погасший. На одном из диванов сидел Фимало, одетый в красный просторный кафтан, в его руках находился кристалл клафира, который он заряжал своей магией, при этом, рядом уже лежала пара заряженных, светящихся ярким фиолетовым цветом. За маленьким столиком, напротив Фимы, сидел ещё один мужчина в синем балахоне и чёрных кожаных перчатках, темноволосый с худощавым лицом. Он занят тем, что читал книгу, положив ногу на ногу, пока Фимало недовольно смотрел на него со спины.
— Живём небогато, — сказал Бракас положив руки на перила, — но всех устраивает.
— Небогато? — удивился Марк, — Дом замечательный.
— Дальше по коридору, в другом крыле, библиотека, но я её избегаю. Мы с тобой вышли из лазарета, там же и лаборатория…
— Марк! — воскликнул Фимало, — ха, очнулся!
Чародей быстро отложил в сторону осколок клафира и встал с дивана, направляясь к лестнице, но темноволосый мужчина, не отрываясь от книги, взмахнул ладонью, после чего диван двинулся вслед за Фимой, сбивая его с ног так, чтобы чародей вновь оказался в нём. Затем диван вернулся на место, вместе с Фимало, и осколок клафира запрыгнул обратно к ему руку, тот вздохнул и продолжил заряжать его магией. Даже с такого расстояния заметно, как на среднем пальце мужчины переливалось кольцо с самоцветом мягкого небесного цвета.
— Не выйдет, Фимало, — строгим голосом сказал мужчина с книгой, — от работы ты не уйдешь. Нужно зарядить ещё шесть кристаллов.
— Шесть кристаллов — это пять запасов моей искры! — заявил Фима, — Меня, между прочим, почти свет не было, и вместо того, что встретить как подобает, ты заваливаешь меня работой? Лучше бы помог.
Читать бесплатно другие книги:
