Левенхет Калашник Владимир

8 день Масата, 502 г., деревня вблизи Огнеградья, Лесное Королевство

Чары магии света делали своё дело, и очередной длинный шрам на спине у воина испарился прямо на глазах. Молодая девушка с яркими голубыми глазами плавно водила руками по телу мечника, не исцеляя его, а просто убирая следы от недавних битв. Храм Церкви Света располагался на самом краю небольшой деревушки, возле которого они сейчас находились, по улице изредка пробегала радостная ребятня из числа раскольников, броксов и лоэра, бросая удивлённые взгляды на сурового голубоглазого воина.

— Так и будешь молчать? — приятным голосом спросила у него темноволосая монахиня, — Ты ведь снова кого-то убил?

— С чего ты взяла? — недовольно сказал воин.

— Сколько времени прошло с тех пор, как я исцелила твои прошлые шрамы? Всего полсвета, и вот ты приходишь со множеством новых. Я слишком хорошо тебя знаю, Яков, тот, кто оставил тебе эти раны, в любом случае уже мертв.

— Они этого заслужили… Ты закончила?

Ладони монахини перестали светиться ярким светом, и, спрятав их в рукава своей длинной бурой мантии, она уселась на верхнюю ступеньку входа ветхого деревянного храма. Воин накинул тёмный плащ и взял в руки свой серебристый меч с гардой в виде двух драконьих голов. В этот момент к нему подбежал ребёнок-раскольник с радостной улыбкой до ушей, в то время как другие дети стояли за соседней хижиной, высунув головы из-за угла. Мальчишка постоял ещё немного, совершенно не боясь злого выражения лица Якова, после чего, кривляясь, высунул язык. Помычав на воина пару секунд, он быстро убежал к остальным хихикающим детям, и все они скрылись за хижиной. Яков, явно, был недоволен такой ситуацией, в отличии от расхохотавшейся монахини.

— Яков, не стоит быть таким злобным, — сделала она замечание, заметив недовольное выражение его лица, — это всего лишь дети. Они переживают свои лучшие годы жизни, поэтому не стоит всем своим видом показывать суровые реалии этого мира… Ты уже уходишь? Я думала мы с тобой поговорим, как в старые времена.

— Мне некуда спешить, Мария, ты это прекрасно знаешь, — усевшись на ступень ниже, сказал он, — можешь говорить, я не против. В последние годы из меня собеседник никудышный.

— Почему ты так сильно не хочешь носить их?

— Кого?

— Шрамы. Неужели для тебя так важно, чтобы твоё тело всегда было чистым и подтянутым?

— Нет, — ответил Яков, — просто они напоминают мне о том, кто я есть на самом деле… Кто мы есть на самом деле.

— Я не хочу, чтобы ты убегал от этого, — Мария посмотрела не него своими грустными голубыми глазами, — не хочу, чтобы ты забывал кто ты есть, и кем был рождён. Не познав себя, ты никогда не вырвешься из этого круга жестокости и одиночества. Мне больно смотреть во что ты превращаешься на протяжении последних столетий. Не думай, что ты один.

— Я и не думаю. Этому тебя научили в церкви? Красиво говорить? Я завидую тебе, Мария, в отличии от всех нас, ты никогда не испытывала злобы и не брала в руки оружия, всегда следуя пути Создателя. Тебе, даже не приходилось бороться со всем этим внутри себя, поэтому никогда не пытайся понять остальных собратьев, — внезапно его взгляд устремился на всё тех же, пробегающих мимо детей, — я не могу не презирать смертных. Я видел весь тот хаос, что они творят, не только здесь — на стыке мироздания, но и на других мирах. Кто с уверенностью скажет о том, что эти дети не вырастут убийцами и тиранами? Все они одинаковые.

— Как и мы, — сказала Мария, — но ведь ты только что говорил о том, что я всегда отличалась от других. Всегда есть исключения, Яков, и я лишь хочу, чтобы однажды исключения превратились в большинство.

— Весь наш народ — одно большое исключение, и даже ты не смогла бы исправить эту проблему. Вспомни ради чего нас создали. Народ способный только на разрушение, и этому миру очень повезло, что мы лишены возможности размножаться. Большинство уже погибло, при чём от рук друг друга, а те счастливчики, которым до сих пор счастливится оставаться в живых разбросаны по всему Междумирью, не в силах смириться с существованием среди смертных.

— В тебе слишком много ненависти, брат, я не хочу, чтобы она погубила тебя, — из яркого глаза покатилась скупая слеза, — тебе всего лишь нужно научиться жить среди них, принять их, перестать разглядывать в них только плохое, а попытаться увидеть хорошее.

— Это всё равно, что искать цветок, среди болота. Найдя его, нельзя перестать замечать тот смрад, что царит вокруг.

— Но мне же этого хватило, — с улыбкой сказала Мария, — не нужно отрицать очевидного. Этот мир гораздо сплочённый, чем остальные и справедливости здесь хватает. ОГМ, Княжество, Красная Империя, на всём этом держится порядок. Я нашла своё место здесь, в служении свету, и каждый день молюсь, чтобы и ты достиг того же.

— Полсвета назад, когда я наведывался сюда в прошлый раз, — ушёл от темы Яков, — видел тебя с человеком. Здесь возле храма. Судя по всему, у тебя с них довольно близкие отношения. Он знает кто ты на самом деле?

— Да, — коротко ответила Мария, — как и все монахи.

— Ты пренебрегла моими советами. Никому нельзя верить, Мария. Никому! Твои безумные поклонники, обожаемого тобой, света выдадут тебя первым же наблюдателям ОГМ, которые не прочь изучить представителя нашего народа.

— Я верю церкви и ему тоже. Мне очень приятно, что ты беспокоишься обо мне, Яков, но твои опасения излишние. Его зовут Мадрес, он хороший человек, и сам Создатель даровал нам своё благословление.

Она улыбнулась с такой доброй, что даже суровый Яков немного смутился, и бережно положила свою ладонь на живот. Яркие голубые глаза сияли от того тепла, которое излучала Мария, в то время как воин, опешив от своей догадки, нерешительно смотрел на её руку.

— О чём ты говоришь? — спросил он.

— Я жду ребёнка. Первого ребёнка за несколько тысяч лет, который родится от представителя нашего народа, Яков. Ты понимаешь, что Создатель даровал нам шанс.

— Что ты несешь? Какой к чёрту Создатель? Плевать он хотел на нас, и всё, что с нами связано. Единственное на что мы годимся — это сдохнуть в одиночестве, в ненависти ко всему мирозданию! Не забывай нашу природу, Мария! Нет никакого шанса!

— Каждый сам выбирает свой путь и волен изменить свою природу, — Мария поднялась со ступеней и отправилась внутрь храма, — все смертные приходят в этот мир свободными, и остаются таковыми на протяжении всей своей жизни, чтобы ты там не говорил. Научись быть свободным, Яков. Запомни, не стоит становиться тем, кем тебя все считают.

56 день Глора, 537 г., над Внутренним морем, граница Княжества

Внезапный шорох вывел его из хрупкого сновидения, и перед собой он увидел, крадущуюся на четвереньках, Лайлу, виновато скривившуюся из-за того, что разбудила наёмника. Рукой она копошилась в сумке, пытаясь что-то найти, но тихо у неё это не получилось, в общем-то, как и всегда.

— Прости, Яи, — шёпотом извинилась она, чтобы не разбудить всё ещё спящего Шимея, — мне захотелось пить, искала флягу с водой. Тебе наверняка снился хороший сон.

— Ничего страшного, — улыбаясь, заверил он девочку, — я не могу видеть хорошие сны. Они мне просто-напросто не снятся. Вместо этого я вижу воспоминания, а за столько лет этого накопилось прилично, и их нельзя назвать прекрасными.

— И много тебе лет? — спросила девочка, достав флягу с водой и принявшись утолять жажду.

— Гораздо больше, чем тебе, — усмехнулся он, после чего осмотрелся по сторонам.

Они находились на борту воздушного корабля, направляющегося в Княжество, и ещё днём, так как позволяла тёплая погода, расположились на сон на верхней палубе, среди собранных канатов, мешков и другого хлама. Был уже поздний вечер, на палубе находилось всего несколько матросов, устроившихся у края бортов. Уже совсем скоро должны появиться плакальщики.

— Насколько я помню, — с недовольным видом заявил Яи, — матросы обещали разбудить нас за несколько часов до наступления темноты. Что нам теперь делать ночью? Я уже выспался!

— А вот я бы ещё полдня проспала! — довольно заявила Лайла.

— Все уже в курсе о твоей нездоровой тяге ко сну, из-за которой мы не можем отправляться в путь рано утром. Тебе не стыдно, что ты заставляешь двух взрослых мужиков ждать?

— Я слышала, что порядочная девушка всегда должна заставлять мужчин ждать, — захихикала девочка.

— Ну, это довольно разные ситуации, ха-ха! — он немного привстал и посмотрел за борт, внизу не было видно ничего, кроме облаков, — Наш путь скоро окончится, Лайла, и совсем скоро мы окажемся в гильдии.

— И что потом? — внезапно, девочка стала серьёзной.

— Ты ведь, так и не подозреваешь кто ты на самом деле, и насколько важна твоя жизнь. Как только доберёмся до гильдии, Декарн раскроет тебе все тайны. Тебе там понравится, будь уверена, даже несмотря на то, что практически все мы бывшие преступники. Но ты не бойся.

— Я не боюсь. Порой бояться нужно не тех, кого преследует правосудие, а тех, кто стоит над ним.

— Глор Всемогущий, хватит выдавать такие заумные фразы! Тебе же всего двенадцать.

— Значит, ты тоже бывший разбойник? — спросила она.

— Я никогда не был разбойником, — отмахнулся наёмник, — разбойники грабят и убивают ради наживы. Я же убивал просто так, но всегда думал, что поступаю по справедливости. Жизни различных подонков для меня ничего не стоили, до тех пор, пока я не понял, что мои руки по локоть в крови… Лучше тебе не знать каким я был раньше. Я начал жить другой жизнью относительно недавно, и в этом мне помогла одна девушка, по сути, приходящаяся мне сестрой.

— У тебя есть сестра? — обрадовалась Лайла, — Я всегда мечтала о младшей сестрёнке и братике, жаль, что отца у меня не было. По крайней мере, я никогда его не видела. Ты познакомишь меня с ней в гильдии?

— Нет, Лайла, — погрустнел Яи, — она умерла, много лет назад, из-за того, что не послушала меня. Пренебрегла моими советами, поэтому я решил не пренебрегать её. Я дал обещание.

— Я тебя понимаю, ведь знаю какого терять родного человека. И всё-таки я не могу представить тебя в прошлом угрюмым и недовольным, прям как Шимей.

— Шимей не такой, — Яи посмотрел на своего спящего напарника, — он скорее безэмоциональный. Слышала ли ты о клане Мирван? Злобные и жестокие люди, те самые, кто первыми покинули Ант много столетий назад, стремящиеся всем показать свою силу, подчинить любого. Всё своё детство он подвергался издевательствам и нападкам в своей семье, из-за того, что не разделял их взглядов и не хотел быть как они. Чужой среди своих. Вся эта психическая и физическая боль закалила его. Если бы не встреча с одним сиротой, таким же ребёнком клана Мирван, то Шимей бы сломался.

— С кем? — заинтересованно спросила Лайла.

— Его зовут Виктор, — всё также улыбаясь, ответил Яи, — скоро ты с ним познакомишься. В детстве, они с Шимеем были лучшими друзьями.

— У меня никогда не было настоящих друзей, — продолжала грустить Лайла, — мы с мамой жили уединённо, вдали от деревни, куда ходили крайне редко. Там было много деревенских детей, и мне приходилось постоянно навязываться к ним, чтобы поиграть. Это нельзя назвать дружбой. Тебе не приходилось испытывать такое в детстве?

— Прозвучит странно, но у меня не было детства, — Яи немного смутился, — по правде говоря, чтобы между нами не было секретов, на самом деле меня зовут по-другому. Моё настоящее имя — Яков. Я ни с этого мира. Долгое время мне приходилось жить в Красной Империи, поэтому я выбрал себе имя под пилимский стиль. Тот, кто носил имя Яков, давно умер. Остался лишь Яи, тем самым я сдержал своё обещание.

— Ты попал в Междумирье через Звёздный Вихрь!? — у Лайлы расширились глаза от удивления, — Ничего себе! Коков был твой родной мир? Пожалуйста, расскажи, мне безумно интересно!

— У меня нет родного мира, и попал я сюда не через Звёздный Вихрь. Это долго объяснять, но если хочешь…

Их разговор прервал Шимей, неожиданно проснувшийся и с подозрением озирающийся по сторонам. Яи и Лайла смотрели на него в ожидании какого-либо диалога, так как выглядел он очень обеспокоенным.

— Сколько нам ещё лететь до Крова? — наконец-то спросил он.

— Несколько дней, — ответил Яи, — а что?

— Тогда почему мы снижаемся?

Только сейчас Яи почувствовал, что воздушное судно и вправду потихоньку опускается вниз, хотя сейчас они должны находиться где-то на границе страны. Наёмник аккуратно высунул голову между перилами и, посмотрев вниз, убедился, что облака под ними стали гораздо ближе. Боковые крылья корабля при этом находились в прежнем положении, что затрудняло спуск, а значит вниз судно спускалось исключительно за счёт уменьшения магического насыщения пыльцы в овальной ёмкости, над кораблём. Команда, явно, хотела скрыть от них тот факт, что корабль идёт на снижение. Матросы на верхней палубе вели себя так, будто ничего не происходит, при этом они постоянно и подозрительно озирались в сторону наёмников, но самым странным было то, что у каждого на поясе висел клинок, которых воздухоплаватели не носили всё это время. И Шимей и Яи уже заметили все эти странности, поэтому необходимо срочно предпринимать какие-либо действия.

— Думаю нам нужно переговорить с капитаном, — сказал Яи, закрепляя за спиной ножны с мечом, — ты случайно не переходил дорогу торговцам, Шимей?

— Что-то мне подсказывает, диалога у нас не получится, — ответил второй наёмник.

— Тогда тебе придётся разговаривать с ними своими способами.

56 день Глора, 537 г., Сифские пещеры, Княжество

Прошло уже больше пятидесяти дней с тех пор, как мальчишка сбежал из Анта. Полсвета заняло путешествие, и вот перед ним, по обе стороны горизонта, распростёрлись каменистые берега Княжества. Суша представляла из себя скалистую поверхность с виднеющимися на ней немногочисленными тёмными пещерами, ведущими куда-то вглубь скал. По правде говоря, скалами это назвать сложно, скорее обычные, поросшие растительностью, многочисленные холмы с отвесными склонами, куда, судя по всему, они завтра отправятся, так как был поздний вечер, и плакальщики должны объявиться с минуты на минуту.

Шила, как всегда, стояла рядом с ним на палубе, рассматривая местные пейзажи, и Марк смог признать тот факт, что уже привык к лику и не хотел, чтобы она уходила от них, как планировала, по прибытии в Княжество. Если бы тогда, на корабле Бариборы, ему сказали, что презренное четырёхрукое существо, закованное в цепи, станет для него хорошим другом, то он бы от души рассмеялся. Как же многое поменялось за всё это время. Очень многое пришлось переосмыслить, но оставались и те вопросы, в которых Марк оставался принципиален. Некоторые моменты из антийской идеологии слишком глубоко засели у него в голове, и он до сих пор находил в них большой смысл, несмотря на то, что антийцы пытались его убить. Сейчас, когда мальчишка стал познавать магическое искусство, а некоторыми его заклинаниями и вовсе можно отнять чужую жизнь, он мог бы послужить на благо народа Анта. Но стоит-ли оно того?

— Ты ведь помнишь наше знакомство, Марк? — спросила у него Шила, — Тогда ты назвал меня монстром и отказывался разговаривать. По сути, было немного обидно!

— А теперь мы стоим с тобой рядом, на очередном корабле и общаемся, как друзья, — усмехнулся мальчишка, — я как никто другой убедился в том, что жизнь совершенно непредсказуемая штука.

— Ты всё ещё скучаешь по дому?

— Если честно, да, скучаю. Я вырос в Анте, жил там всё это время, и, в отличие от других, не могу считать его бельмом на глазу этого мира. Просто не могу и всё. Даже сейчас, когда я наконец-то добрался до Княжества — места, которое скорее всего станет мне новым домом. Ну а ты? Куда отправишься теперь?

— Я ещё несколько дней побуду с вами, после чего сверну на восток, к Эмиссаруму, там лучше всего относятся к ликам, а вот шпили Крова, по сути, для меня закрыты. Так уж случилось, что мой народ не будет рад меня видеть. Это долгая история, о которой я не могу никому рассказывать, так что извини.

— Ты уйдешь в Эмиссарум и что тогда? Чем будешь заниматься?

— Даже не знаю, — она немного задумалась, — мне всегда было интересно, что находится там, за пределами Кшкалахаса, где начинается неизведанная Пустая Империя. Про те земли ходит немало жутких слухов, а немногие вернувшиеся с глубин тех пустошей, рассказывают о множестве ужасных существ и неизвестных народах, которые все как один восхваляют имя некоего чёрного герцога. Жители Кшкалахаса верят, что однажды со стороны тех земель придёт погибель всему живому. Меня всегда тянули такие тайны. Так может податься туда навстречу неизвестности?

— Это слишком, Шила. Я хоть ничего и не слышал о Пустой Империи, но от одних твоих слов стало жутко. Может у тебя есть какие-нибудь другие планы?

— На самом деле, — Шила схватила Марка за плечи и прижалась к нему, говоря очень тихо, — я хочу добраться вместе с вами до гильдии и попросить у этого Декарна разрешения присоединиться к ним.

— Ты серьёзно? — удивился Марк.

— Ага, — радостно закивала она, — по сути, стану наёмницей. Прозвучит смешно, но мне кажется, что там, я наконец найду себе семью. Я ведь уже говорила, что, по сути, ко мне никто не относился так тепло, как вы все. Только тсс, — она поднесла указательный палец к маске, в жесте молчания, — пока никому не говори.

— Не говорить, что? — из-за спины к ним подошёл Фимало, — О чём секретничаете?

— На то это и секреты, чтобы они оставались между нами. — обернувшись, сказал Марк, — Ты чего на палубу поднялся, ведь скоро наступит темнота?

— Эх, Марк, — вздохнул чародей, — уж лучше слушать плачь полупризраков, чем вечное ворчание Бракаса, иммунитет к которому есть только у Виктора. Ещё одна ночь на борту корабля, а завтра утром сойдём на берег и через несколько дней дойдём до гильдии.

— Мы ведь не пойдём через эти пещеры, — Марк указал рукой в сторону берега, — уж больно они мне не нравятся.

— С ума сошёл, от этого места лучше держаться подальше. То, что ты видишь перед собой — это всего лишь небольшие входы в целый подземный лабиринт. Там на самих холмах есть огромные кратеры, ведущие всё туда же под землю. Это место называется Сифскими пещерами.

— Там живут чудовища? — спросил антиец.

— Страшилки про сифов — это мои самые любимые рассказы, — обрадовалась Шила, — тебе нравятся страшные истории, Марк?

— Не особо.

— Это будет одна из них, — продолжил говорить Фима, — ещё три тысячи лет назад, на этих землях властвовало Скафирское Королевство, основанное расой сифов, что хозяйничали здесь до тех пор, пока образовавшееся Княжество не разбило их армию и не отняло эти края. Сифы бежали на юг, и эти пещеры стали прибежищем для последних жителей их королевства. Княжество оставило их в покое, так как угрозы они больше не представляли, а воинов среди них не осталось. Уже тогда первые князья считали недопустимым вырезать мирное население, только из-за того, что они являются вражеским народом. Через много лет, когда войска, вместе с дипломатами, посетили эти берега, то никого не обнаружили. Было множество следов, оставленных сифами, но ни останков, ни захоронений, ни магических потоков, ничего этого не было. Их народ пропал бесследно. С тех пор это место пользуется нехорошей славой, а некоторые жители прибрежных деревень утверждают, что видели здесь призраков.

— Призраков не существует, — заявил Марк.

— А как же плакальщики? — спросила Шила.

— Плакальщики — это не призраки. Учёные Анта доказали, что это просто существа из другого мира, которых сюда занёс Звёздный Вихрь, через один из Таров.

— Интересно, — задумчиво, помял подбородок Фима, — и как же они это доказали?

— Мне почём знать? Я не учёный, знаю лишь то, что они это доказали. Так, что призраков не существует, я вам это точно говорю. Всего лишь страшилки, которыми взрослые пугают детей.

— Тебе нужно посетить Мертвоземье, Марк, — Фима похлопал мальчишку по плечу, — на мёртвых просторах ты наткнёшься на целые призрачные деревни, по которым при желании можно даже прогуляться. Вот только местные жители тебя не заметят, к сожалению.

— Хочешь сказать, что там прям летают призраки? — без доверия спросил Марк.

— Ну почему сразу летают? Ходят, как и все обычные существа, просто живых они не видят, вот и всё. Чародеи утверждают, что это всего лишь проекции, фантомы тех, кто давно покинул этот мир, но память о них осталась в оболочке этого мира…

— Что ещё раз доказывает, что всё в этом мире объяснимо.

— Возможно, — задумался Фима, — можно порассуждать об этом внизу, скоро здесь всё будет кишеть очередными объяснимыми призрачными загадками.

— Идите, я немного задержусь, — сказал антиец, — погода хорошая, не хочу спускаться в душный трюм раньше времени.

Фима и Шила отправились вниз, оставив Марка наедине с самим собой, после чего он продолжил рассматривать пещеры на берегу. Парень мысленно усмехнулся после разговора о призраках, в существование которых он перестал верить ещё в семь лет, хотя жил с очень суеверным Йорлом, который всегда и во всём искал различные знаки и приметы. Если в Мертвоземье и есть какие-то призрачные деревни, то Фима сам уже ответил на свой вопрос про проекции умерших, хранящиеся в памяти Междумирья. В общем, как всегда всё доказуемо. В этом плане Ант намного опередил весь остальной мир. Марк вновь усмехнулся, ведь от привычки защищать и всячески оправдывать свою родную страну он так и не избавился. Страну, которая решила избавиться от него и от всей его семьи.

Погода и впрямь бесподобная, дул лёгкий прохладный ветерок, которого так не хватало под палящими солнечными лучами Внутреннего моря, и мальчишке совершенно не хотелось спускаться вниз и слушать жуткое рыдание, доносящееся снаружи. Наспех отремонтированный фрегат стоял на якоре, колыхаясь на небольших волнах, вся команда, вместе с княжескими купцами, уже находилась внизу, и, кроме Марка, здесь не было никого. После того, как моряки, при помощи чародеев, прирастили отломанную мачту, весь оставшийся путь Виктор больше не скрывал своих глаз под тёмными очками, свободно разгуливая наверху, при этом никто не пускал в его сторону презрительных взглядов, за исключением купцов. Марк заметил, что после этого он даже стал немного увереннее в себя, изредка вступая в диалог с моряками.

Позади него послышались шаги. Сначала антиец подумал, что это Фимало вернулся назад за ним, но это оказался один из натфикских матросов в синем стальном жилете и гребневом шлеме. Мальчишка узнал его, это тот самый натфик, подорвавший вражеский бриг и вместе с Виктором сражавшийся с пиратами. Имя матроса неизвестно, и, помимо прочего, его не было видно на корабле, в отличии от других моряков. Натфик направлялся к Марку и, дойдя до края борта, остановился рядом, смотря туда же куда и он. Ситуация достаточно неловкая, так как юный чародей даже не знал, как начать разговор с незнакомцем.

— Скоро появятся плакальщики, — сказал Марк, — наверное, стоит спуститься на нижнюю палубу.

Марк убрал руки с перил и собирался уйти, как вдруг, натфик положил руку ему на плечо. Внезапно тело парализовало, мальчишку пустило в лёгкую дрожь, а магическая искра принялась больно покалывать изнутри сотней тонких игл. Боль накатывала всё больше и больше, мучала тошнота, и он не мог пошевелить и пальцем. Краем глаз Марк разглядел лицо натфика, тот по-прежнему смотрел на берег, не убирая руку с его плеча.

— Интересно, — произнёс натфик, — какова страна, расположенная за этими пещерами? Обитель порядка и справедливости? Или Княжество, как и все остальные, профессионально меняет маски, под которыми скрывает свои истинные намерения? И всё же тебя тянет именно туда, как и большинство раскольников до тебя. Почему?

— Я не понимаю, — с трудом и болью произнёс Марк, — что вы сделали?

— Парализовал твою искру, — спокойно ответил натфик, — пустил в тебя мои, более сильные, потоки, заблокировав чужеродный магический источник.

— Зачем? — Марку приходилось с трудом выговаривать каждое слово.

— Иногда я задаюсь таким же вопросом, — натфик говорил всё также спокойно, без какой-либо злобы и эмоций, в целом, — для чего я проделал весь этот путь? Ответ всегда очень убедителен. Выбор есть, и я его сделал. Тебе меня не понять… Скоро стемнеет, нам нужно найти укрытие.

— Укрытие?

— Я открою телепорт к тем пещерам, после чего корабль взорвётся со всеми твоими друзьями. Можешь злиться на меня сколько хочешь, но они лишь необходимые жертвы. Я не держу на них никакого зла.

— Нет, — на лице Марка отобразился ужас, но он не мог закричать, чтобы поднять всех на уши, — зачем тебе это? Моряки не виноваты.

— Я знаю, — коротко ответил натфик.

Он всё также держал Марка за плечо, продолжая блокировать его движения, а другой рукой принялся создавать магический водоворот портала рядом с собой, через который они должны переместиться на берег. При всём желании мальчишка не мог ничего сделать, он чувствовал магические потоки внутри себя, свою искру, но больше не мог управлять ими. Тем временем портал был уже создан, и чародей протянул руку к берегу, для образования там портала выхода, и, казалось бы, уже ничего не могло спасти Марка.

В портал, рядом с натфиком, влетела яркая белая вспышка магии, после чего он вспыхнул и моментально потух. В следующий момент, пелена, окружающая тело натфика рассеялась, собираясь в скопление магических потоков, отправившихся в пустоту посреди палубы. Пустота точно также рассеялась и открыла скрывающихся под ней трёх вооружённых наёмников и Шилу, сразу же окруживших неприятеля. Облик натфика оказался простой иллюзией под которой скрывался человек, в его руке образовался магический кинжал, созданный из синих переливающихся потоков, который он моментально приставил к горлу Марка. Другой рукой он достал из кармана небольшой заряженный осколок клафира, выставляя его на обозрение.

— Я заложил клафировые осколки, наполненные магией хаоса, в пороховые бочки и не только, — предупредил их человек, — этот осколок связан с остальными. Предпримите какие-либо действия — корабль разлетится в щепки. Мальчишку я в живых не оставлю.

Боль в теле начала немного утихать, но искра всё ещё неподконтрольна, и Марк наконец смог пошевелить своей шеей, чтобы рассмотреть противника. Практически лысая голова, безэмоциональное выражение лица, небрежная щетина и кожаная походная куртка. В нём он узнал того самого антийского чародея, который раскрыл его в Аратоде и преследовал до Рассветных высот. Неужели он забрался так далеко на юг ради того, чтобы схватить беглеца? Внезапно на Марка накатила ярость и злоба, подобная той, что испытываешь, когда не можешь отогнать от себя надоедливую муху. Антийский чародей вновь настиг его, но теперь всё тщательно продумал. Мальчишка обратил внимание на то, что его лоб был разбит, рана довольно свежая, полученная за пару дней до этого.

— Я уже начал переживать, что ты не покажешь своё истинное личико, — Виктор подошёл немного ближе, держа в руке свой рунный меч, — в какой-то момент мне даже показалось, что ошибся на твой счёт.

— Надо же, — произнёс антиец, прижимая магический клинок сильнее к горлу Марка, — меня раскрыли. Где же я прокололся?

— Ещё тогда, на пиратском бриге, когда я вытаскивал тебя из-под лапы громилы. Схватив тебя за руку, мне показалось, что она начала расплываться, но тогда я не придал этому значения.

— Думал ты не заметишь, — в голосе антийца читалась небольшая обида, — у тебя интересная способность к отталкиванию волшебства. Было очень сложно воссоздавать иллюзию, когда ты её тут же рассеивал своим прикосновением. По правде говоря, ты был бы полезен Анту гораздо больше, чем мальчишка, гуляющий среди плакальщиков, но на твой счёт приказов не было.

— Посмотрите-ка на него, — выражение лица Бракаса являлось весьма недружелюбным, — ты упускаешь возможность расцеловать генеральские задницы! Представь сколько их предоставят, если притащишь им и мальчишку, и синеглазку! Подумай, дружище, ты многое потеряешь!

— Как я уже сказал, у меня приказ лишь на мальчишку, так что мне незачем вас убивать. Не вмешивайтесь и тогда корабль с командой не пострадает.

— Не могу тоже самое сказать тебе! — Бракас хотел было подойти ещё ближе, но остановился, когда клафир в руке антийца засиял сильнее.

— Как ты проник на корабль? — спросил Фимало, — И как ты скрывал присутствие своей искры всё это время? В прошлый раз я засёк тебя на большом расстоянии.

— Сдерживать рассеивание потоков искры — не такое уж сложное занятие, главное к нему привыкнуть. На корабль я попал вместе с вами под пеленой невидимости, скрывался в дальнем уголке трюма.

— У тебя была возможность убить нас всех раньше.

— Как я и говорил, у меня нет цели убивать всех направо и налево. Тот случай на тракте — исключение. Сейчас я работаю один. Но, понаблюдав за вами некоторое время, я понял, что вы не отдадите мальчишку просто так, поэтому с вами нужно разобраться. Всё это время я лишь ждал нужного момента, чтобы имелись отходные пути на случай провала. Когда напали пираты, нужно было что-то делать, дабы не пойти на дно вместе с вами, так что я нашёл тело убитого натфика и принял его облик, выкинув тело за борт. А дальше ты всё помнишь, синеглазый.

— Как тебя зовут? — неожиданно дружелюбно спросила, стоящая позади всех, Шила.

— Я Клафф, — немного усмехнулся антиец.

— Очень приятно, Клафф, позволь попросить тебя немного ослабить свой клинок, у Марка уже пошла кровь. Пожалуйста.

Он опустил голову и увидел, что у мальчишки и впрямь образовался порез на шее от очень острого магического лезвия, и капля крови уже затекала за воротник.

— Немного не рассчитал силу, — сказал он, ослабляя хватку, — удивительно, что ты так вежливо попросила меня об этом. Он дорог тебе не так ли?

— Антийскому чародею вроде тебя этого, по сути, всё равно не понять, — ответила Шила.

— Тут ты ошибаешься, лик.

— Значит всё это время, ты был под иллюзией, — Виктор смотрел на разбитый лоб Клаффа, — это объясняет тот факт, почему ты был такой целёхонький после схватки на пиратском корабле. Что будешь делать теперь? Тебя раскрыли, бежать некуда, даже если успеешь открыть портал, то Фиме ничего не стоит, создать такой же для погони. Подорвёшь корабль — оправишься на дно, вместе со всеми. Лучше подумай, ты далеко от своей страны и от своих генералов. Ты чародей, воспитанный в концлагерях, без семьи, собственность армии, а здесь над тобой нет ни у кого власти. Ты можешь стать свободным, Княжество с радостью примет любого беглого антийца. Так ради чего тебе это делать? Только из-за того, что у тебя приказ?

Неожиданно для всех, чародей, который не проявлял никаких эмоций, захихикал, усмехаясь над словами Виктора.

— Ты с ним договориться решил, синеглазка? — возмутился Бракас, — Ему некуда деваться, так что он — покойник при любом раскладе!

— Известно ли вам, наёмникам, что такое верность? — неожиданно спросил Клафф.

— О, да, я тебе многое могу рассказать про излюбленную всеми наёмниками верность, — заявил Виктор.

— Я говорю не про проклятую верность чёртовым королям, императорам или генералам. Я говорю про верность своей стране, её народу, предкам и собственной истории.

— Увы, но я слишком далёк от этого, — покачал головой Виктор, — нет у нас никакой страны.

— Тогда вам меня не понять, и весь этот разговор — лишняя трата времени. Я борюсь за гораздо большее, чем верховная власть Анта над Междумирьем, и будьте уверены, что в будущем все вы скажите мне спасибо. Мальчишка — это лишь инструмент, необходимая жертва, которых будет ещё очень много. Как я уже…

Его прервало громкое гудение, где-то в небе, над берегом, за которым последовала серия небольших взрывов. Шум становился всё сильнее, и взгляды наёмников устремились наверх, заставив их на некоторое время отвлечься от антийца. Клафф тоже обернулся, чтобы увидеть источник шума. Марк немного повернул голову, но небо было чистым без каких — либо аэропланов или драконов, но гудение продолжало расти. Через секунду из облаков вышла носовая часть корабля, не весть откуда взявшегося в небе, но как только он показался полностью, всё стало предельно ясно. Над кораблём располагалась полупустая огромная ёмкость овальной формы, наполненная воздухом, свидетельствующая о том, что это воздушный корабль. Сама воздушная ёмкость была зелёного цвета и имела на себе изображение княжеской розы. Судно стремительно падало вниз и было объято пламенем в задней его части, и деревянное его основание буквально висело на, оставшихся целыми, тросах, закреплённых к зелёной «подушке». На воздушном корабле раздался ещё один взрыв, и даже с такого расстояния слышны крики воздухоплавателей.

Не успел Клафф повернуться, как вдруг Фимало уже создал боевую сферу хаоса и, к большому удивлению антийца, запустил её прямо в него с Марком. Магический клинок в руке Клаффа исчез, и он, ненадолго отпустив пленника, взмахом руки отклонил вражеское заклинание в море. Фиме хватило этого времени для того, чтобы создать горизонтальный портал под Марком, а выход рядом с собой, через который мальчишка упал под ноги товарища. Не теряя момента, Виктор перехватил свой меч в обе руки и кинулся прямиком к Клаффу, чтобы раз и навсегда разобраться с надоедливым врагом, но тот не растерялся и успел лопнуть осколок клафира в своей руке, после чего выпрыгнул за борт, укрывая себе полусферой магического щита.

— Фима, шит!!! — во весь голос закричал Виктор.

Он был далеко от остальных, когда на нижней палубе прогремели взрывы, разрывающие корабль изнутри. Шила и Бракас успели подскочить к Фиме, и он создал полусферу щита у всех под ногами, которая полупрозрачной нитью белых потоков соединялась с его ладонями. Очередной взрыв прогремел прямо под ними, и взрывная волна выбросила всех, вместе с щитом, словно столовой ложкой, за борт. И снова это знакомое чувство, что Марк испытывал в прошлый раз, когда Барибора выбросил его за борт у берегов Ливри. После магического паралича тело практически не слушалось, а сейчас, когда он с головой ушёл под воду, мальчишка абсолютно не мог держаться на плаву, трепля руками и ногами, и просто-напросто медленно продолжал тонуть. Последний взрыв больно ударил по ушам, под водой ничего не видно, он совершенно потерялся в пространстве не в силах пошевелиться, и на фоне всего этого ощутил сильный страх безысходности, неприятно давящий в груди. Единственное, что оставалось — это ждать спасения.

Было очень страшно. На Марка накатила паника, неосознанно он попытался закричать, но тут же наглотался морской воды. Появилась опасность захлебнуться, но приступ ужаса не давал мыслить адекватно, и юный маг начал терять сознание и уже не почувствовал, как кто-то обхватил его тело из-за спины.

Солёная вода, сплошным потоком вылилась из глотки, не давая возможности отдышаться. Рвотный позыв прекратился, и Марк упёрся лицом в камень, жадно хватая ртом воздух, но через некоторое время пришёл в себя и попытался встать на колени.

— Дыши лучше, Марк, — он узнал приятный женский голос Шилы, — ты чуть не захлебнулся.

Шила положила его животом на колено, свесив голову вниз, чтобы вся морская вода вышла из него. Боль во всём теле всё ещё ощущалась, но уже не настолько сильно, как раньше, поэтому он смог перевернуться и сесть на каменистую поверхность. Рядом с ним сидела Шила, чуть дальше на большом камне уселся вымокший Фимало, который вытряхивал воду со своего сапога. Взрывы на корабле оказались настолько сильными, что разорвало его на множество частей, разбросанных и тонущих на большой области, до сих пор объятых огнём. Было уже совсем темно, поэтому появление плакальщиков, с минуты на минуту, являлось делом времени.

— И вот я снова спасла тебя, не давая утонуть, — захихикала Шила, — тебе необходимо срочно научиться плавать!

— Где Бракас и Виктор? — откашливаясь, спросил Марк.

Ответа на вопрос не последовало, так как он сразу же заметил чей-то силуэт, выходящий из воды на берег, судя по секире на спине, это был Бракас. Наёмник вытаскивал кого-то из моря, и когда оказался совсем рядом, то стало видно, что он держал Виктора. Нога синеглазого вся была в крови, с большой рубленой раной поперёк, правая часть лица тоже испачкана кровью, текущей с макушки, но при этом наёмник находился в сознании. Бракас усадил раненного товарища на камень и принялся расхаживать туда-сюда, злобно смотря на остатки корабля.

— Вот же, гнида антийская! — выругался наёмник, — Между прочем твой дружок, Марк! Ты, синеглазка, тоже хорош, уже второй раз даёшь ему уйти!

— Заткнись, — жёстко ответил Виктор, скривившись от боли, — что случилось — то случилось, ничего уже не исправить. Чародей точно выжил, так что не стоит расслабляться… Фима, ты не чувствуешь его?

— Ага, конечно, — недовольно пробубнил Фимало, продолжая выжимать свой полукафтан, — вон там в пещере сидит, иди бери голыми руками.

— Ты чем-то недоволен?

— Да, недоволен, всей этой грёбаной ситуацией недоволен!

— Уж простите, Ваше Величество, — склонил голову Виктор, — вам же сейчас довольно непросто, это ведь не у меня ногу разворотило словно долбаную запеканку!

— Хватит! — настойчиво крикнула Шила, — Чего вы добьётесь тем, что будете здесь орать друг на друга? Нужно идти к пещерам, уже совсем темно, Марк и Виктор не смогут быстро передвигаться.

— Кровотечения уже нет, — Виктор попробовал согнуть и разогнуть ногу, сжав зубы от боли, — плоть начала восстанавливаться, но боль ужасная.

— А воздушный корабль? — всполошился Марк, — Все ведь видели воздушный корабль? На нём была эмблема Княжества.

— Рухнул недалеко, — Фимало встал на ноги и своими ладонями принялся высушивать одежду, от которой исходил пар, — упал на холмы, за этим берегом. Судя по всему, он подвергся атаке, там могут быть выжившие.

— Предлагаешь вытаскивать покойничков из-под обломков?! — спросил раздражённый Бракас.

— Хоть кого-то спасём, — чародей посмотрел в сторону разорвавшегося корабля, — тех вытаскивать уже поздно.

— Бракас, — Виктор выставил одну руку вверх, подзывая своего товарища, — будем трепаться ещё дольше и точно попадём в неприятности.

— Марк, идти сможешь, — спросила Шила.

— Быстро не смогу, ноги всё ещё с трудом двигаются.

Бракас взял руку Виктора и закинул её на свои плечи, поднимая наёмника, после чего Шила сделала тоже самое с Марком, и все отправились за Фимой, идущим впереди всех в направлении ближайшей пещеры, расположенной у самого берега. Ощущение того, что антийский чародей может находиться где-то рядом и, даже в данный момент, следить за ними, не покидало мальчишку, заставляя постоянно озираться по сторонам, в ожидании внезапной атаки. Марку казалось, что этот самый Клафф в магическом искусстве более искуснее, чем Фимало, и обладает гораздо более большим потенциалом, поэтому представляет опасность серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Наёмник, судя по всему, тоже пришёл к такому выводу, что можно объяснить его слишком недовольным настроением.

Тоннель, по которому они вошли в пещеру, был достаточно обширным, ничего не видно из-за сплошной темноты, поэтому Шиле и Марку приходилось двигаться на звук, исходящий от идущих впереди наёмников. В какой-то момент Фима решил создать заклинание светлячка, и небольшой яркий комок белого света принялся сопровождать своего создателя. Неизвестно, что чародей имел ввиду, когда рассказывал, что раса сифов оставила множество следов перед тем как исчезнуть, но сейчас они шли по длинному коридору, куда явно не ступала нога живых существ. Каменная поверхность достаточно ровная для того, чтобы беспрепятственно по ней передвигаться, но весь верх усеян различными острыми сталактитами, доходящими до самого низа, таким образом, что их приходилось обходить. В какой-то момент тоннель стал сужаться из-за чего пришлось немного пригибаться, а после они остановились перед невысоким спуском на нижний уровень. Высота небольшая, всего несколько метров, но для Марка и это оказалось достаточно высоко, учитывая, что ноги тряслись так будто он ходил на них весь день без остановки.

— Можешь отпустить меня, — сказал Виктор, Бракасу, — уже терпимо.

— Наконец-то, мне осточертело тебя таскать. Фима, туши своего долбаного светляка, тут и без него света хватает!

В глуби пещер, куда они уже добрались, из краёв каменных тоннелей гроздями росли зелёные грибы, ярко освещающие всё вокруг. Более большие росли по одному ниже, и было неясно, как они могли прорости здесь без земли, из обычного камня. Помимо грибов на стенах тоннеля были пятна неизвестной светящейся зелёной слизи, и, присмотревшись, Марк увидел, что под грибами находится точно такая же слизь, из которой они, собственно, и росли. В итоге, Фимало убрал своего светляка, так как он лишь ослеплял путников.

Они оказались в довольно обширном коридоре, из которого вели четыре тоннеля равноудалённые друг от друга. Фимало не стал гадать и отправился в тот, что находился напротив, после чего путники продолжили удаляться всё дальше в пещеры. Идти удавалось достаточно быстро, Марка больше не приходилось тащить за собой, Шила лишь немного поддерживала его за руку, чтобы он не упал.

— Вы уверены, что нам стоит идти дальше? — с тревогой в голосе, спросил Марк, — Не знаю, как вам, но мне не по себе от этого места.

— Однажды, антиец, ты выведешь меня из себя своей трусостью, — на удивление спокойно ответил Бракас, — боишься давным-давно вымерших пещер?

— Нет, — донеслось впереди от Фимы, — он просто внезапно поверил в призраков, существование которых так усердно отрицал, пока здесь не оказался. Хотя хрен его знает, что там дальше может быть. Забрести сюда желающих мало.

Шила, ни с того ни с сего, начала устрашающе завывать, аргументируя это тем, что решила добавить немного жути всей обстановке, но прекратила по просьбам большинства. Тоннель ещё пару раз сворачивал в стороны, пока все не вышли на обширную область. Пещера, в которую они попали, имела очень большую высоту, примерно метров пятьдесят, и около сотни в ширину. Вверху красовалась огромная дыра, своего рода кратер, открывающий вид на ночное усеянное звёздами небо, оттуда сверху уже доносился множественный душераздирающий плачь. По краям этой пещеры шёл спиралеобразный подъём, ведущий к другим тоннелям, но самое главное находилось прямо у них перед глазами. Дыра вверху сильно повреждена, с острым ответвлением на краю, из-за потерпевшего крушение воздушного корабля, который лежал посреди пещеры. Он был разломан на две части, одна из которых до сих пор горела, а полностью сдувшаяся воздушная ёмкость накрывала обломки подобно одеялу.

Спускаться вниз к кораблю не представлялось возможным, так как лунный свет плотно покрывал часть обломков, именно из-за него появились плакальщики, бесцельно бродящие и рыдающие на месте крушения. Ладони Фимало обволокли магические потоки белого цвета, он сложил их вдвое и приложил к глазу, смотря через щель между ними.

— Вижу несколько трупов среди обломков, — сказал он, — все в крови, судя по всему погибли от холодного оружия. На вид обычные торговцы.

— Ты это, блин, по виду понял? — грубо поинтересовался Бракас.

— Товар из корабля, прямо-таки, высыпается. Это всего лишь предположение.

— Кому пришло в голову напасть на торговцев в воздухе? — наёмник снял из-за спины свою секиру, — Я бы до такого точно не додумался!

— Кто-кто, но вот ты бы додумался, дружище, — Виктор тоже достал из ножен свой меч, немного разминая раненную ногу, — что-то мне подсказывает, что тот, кто их прикончил, всё ещё в пещерах. Оставаться здесь нельзя, полупризраки не дремлют.