Облом для властного, или Я твой Зайчик Лазарева Ярослава

— Цветов купить? — Вася с надеждой посмотрел на друга.

Тот, глядя на растерянную физиономию Царя, заржал как конь, а после посоветовал:

— Чеши в ювелирный и молись!

— Не понял. А молиться-то зачем?

Саныч хитро посмотрел на мужчину и выдал:

— Чтоб колечко подошло. Или ты ее размер знаешь?

— Ох, бля…

В этот момент Луганский понял, что попал и что с ним будет, если колечко не подойдет.

Зайка.

Домой я приехала в расстроенных чувствах. Привычно припарковав машину возле дома, устало вздохнула и облокотилась лбом о кожаный руль.

Вы не ослышались.

Вася подарил мне машину.

Я сопротивлялась честно. И даже когда внезапно, вместо привычных ключей от Старушки, обнаружила в сумке другой новомодный — достала запасные и проигнорировав новенькую, беленькую Маздочку у ворот, уехала на Ладе.

Лось, конечно, обиделся.

Оно и понятно. Старался мужик, выбирал. А еще колеса, страховки, регистрация. А я — фифа зажравшаяся, носом верчу.

Но, во-первых, мы с ним это сто раз обсуждали. Не хотела я новую машину. Прикипела душой к своей Старушке. Слишком многое с ней связано. Во-вторых, считала абсолютно не целесообразным раскидываться деньгами, если Старушка еще ходит… нет бегает!

Не то чтобы мы нуждались, но деньги все равно считали. Вася в этом году решился на новое вложение — сеть кафе и ресторанов. Туда ушли по большей части Васины капиталы, но я тоже внесла свою небольшую лепту — дивиденды от акций. Не все. Некоторую часть. Основное оседало на счетах, которые я открыла на детей.

Это их наследство. И как бы не сложилась жизнь, какие бы повороты не преподносила судьба, я теперь спокойна, что они не останутся без средств к существованию.

Новая машина простояла под окнами три дня, а потом, внезапно так, по чистой случайности, Старушка взяла и не завелась.

Я, конечно, не дурочка и понимала от куда растут ноги у этой внезапности, но решила не скандалить и уступить. Уж больно рожа у Лося была довольная, когда я, яки царица, уселась на кожаное сиденье.

Дома я привычно занялась домашними делами, которые теперь благодаря нафаршированной по последнему слову техники кухне делались очень быстро. Сварила легкий грибной супчик, на второе сделала мясную запеканку — просто и вкусно и уселась на диване в зале перед телевизором ждать Васю, который отчего-то домой не торопился.

Дети поужинали и разбрелись по своим делам. Даня с Таськой за компьютер. Близнецы к бабе Даше собаку кормить, а Настя к своему новому кукольному домику.

Дома стало сразу как-то тихо.

Сижу читаю книжку, а сама на часы поглядываю и переживаю.

За окном уже стемнело, когда наконец, хлопнула входная дверь и в коридоре послышалась возня.

Я подорвалась с дивана и притормозив у двери, во все глаза уставилась на занимательную картину: Лось стоит, странно пошатываясь и отпираясь рукой о стену, пытается другой попасть курткой на крючок вешалки. И так он сосредоточен на этом важном действе, что когда у него в очередной раз не выходит, зло материться шепотом и аккуратненько так пристраивает куртку, прямо на коврике.

Смотрю я на эту прелестную картину и думаю, что лучше сделать: постелить ему прямо тут или все же разрешить добраться до дивана, потому что в постель я этого милого Лося-алкоголика точно не пущу.

Пока я размышляю Вася, наконец, справившись с ботинками, замечает меня.

— О, Зая! Заинька моя, — и пьяная субстанция, во что превратился мой обычно собранный Лось, двинулась ко мне, спотыкаясь на каждом шагу.

Кое-как доковыляв, сграбастал меня в неловкие объятия и выдохнул прямо в лицо:

— Ты знаешь, как я тебя люблю?

Ох, мать моя женщина! А как перегаром-то разит. Чуть не задохнулась.

— Угу, — бурчу я куда-то в сторону, вяло сопротивляясь и отворачиваясь.

Кажется, у кого-то скоро начнется токсиоз…

А он словно нарочно сильнее стискивает и тыкается носом, явно пытаясь поцеловать.

— Милый, — шиплю сквозь стиснутые зубы, — А пойдем-ка в кроватку, баиньки.

— Зайчишка-шалунишка, — заплетающимся шепотом шепчет он и перемещает руки на мою попу.

Похоже, кто-то принял желаемое за действительное.

Сейчас самое главное эту полумертвую тушу довести до горизонтальной поверхности, а он там и отрубится, как только почует родные пенаты.

— Пошли-пошли, — подтолкнула его грудью, как самой выдающейся частью тела, поскольку руки банально зажаты между нашими телами.

Вася игриво хохотнул, следом тут же пьяно икнул и поплелся за мной, периодически натыкаясь на предметы мебели.

Кое-как добравшись до спальни, я толкнула Лося на постель, который к слову, совершенно не сопротивлялся. Кряхтя от усердия, залезла следом и стала стаскивать с него одежду, которую нужно завтра будет постирать и погладить, чтобы к следующей неделе у нашего Царя был свеженький гардероб.

Пока я пыхтела над лосиными брюками и носками, его разобрало на разговоры:

— Зай, ты меня любишь?

— Угу.

— И я тебя очень сильно.

— Угу.

— Ты самая лучшая, самая красивая, добрая…

— Угу.

— Выходи за меня?

— Чего?! — я чуть с постели не свалилась, вместе Васиными штанами.

Отбросила штаны и подползла поближе.

— Вась, ты пошутил?

Молчание.

— Вась?

В ответ донеслось только шумное сопение.

Уснул…

Посидела немного рядом, всматриваясь в расслабленные черты своего мужчины и гадая: не послышались ли мне его последние слова.

Сижу, кусаю губы в нервном смятении, а рука так и тянется, чтобы пригладить взлохмаченные вихры на голове, погладить щеку с едва отросшей щетиной.

Сердце щемит от нежности, когда он неосознанно тянется поцелуем, что-то невнятно бормоча. Изворачиваюсь, заботливо накрываю его одеялом и иду на кухню, чтобы прибрать нетронутый ужин.

Проходя мимо прихожей, подхватываю брошенную на пол куртку и бегло оцениваю на предмет пятен. А то с Васи станется в таком состоянии обтереть грязную машину.

Встряхнула куртку и внезапно из кармана вылетает бархатная коробочка.

Я застываю на месте, напряженно сверля взглядом коробочку явно из ювелирного магазина и нагибаюсь, чтобы поднять ее.

Некоторое время верчу в руках, не решаясь открыть, хотя уже отчетливо знаю, что там. Любопытство сильно, но я все же пересиливаю себя, кладу коробку обратно в карман, а куртку вешаю на крючок.

Нужно оставить Васе право на сюрприз.

А я с легкостью подожду до завтра.

Подумаешь, полночи теперь буду мучиться неизвестностью. Главное — качественно заесть нервишки.

И непременно чем-то сладеньким.

Зайка.

Проснулась оттого, что кто-то тычет мне в нос что-то пушистое. Распахнула глаза и тут же зашипела:

— Брысь!

Васин кот такой же наглый, как и хозяин решил облюбовать себе теплое местечко в моих волосах.

Вы думаете этот гад испугался моего грозного тона?

Ни фига подобного!

Он продолжил гнездиться, щекоча меня своей соболиной шерстью, чем, в итоге разбудил меня окончательно.

Полежала немного, послушала довольное урчание этого хвостатого изверга и решила, что пора вставать, тем более, что валяться на диване в гостиной как-то не очень-то и приятно.

Я вчера полночи дочитывала книжку и не заметила, ка уснула на диване с планшетом, под теплым пледом и в одеже.

Поднялась, собрала свою гриву в кособокую косу и поняла, что дома как-то подозрительно тихо. На часах десять утра, а меня даже никто не разбудил.

Бреду на кухню, на ходу растирая заспанное лицо и останавливаюсь на пороге глядя на поистине идеалистическую картину: все дети сидят за столом и усердно улепетывают душистые блинчики со сгущенкой, а у плиты стоит баб Даша и чуть ли не пританцовывая, жарит ажурное лакомство.

Вид у пожилой женщины донельзя счастливый, даже моложавый какой-то.

— Доброе утро, — хрипло здороваюсь я, — А чего это вы тут делаете с утра пораньше?

Баб Даша оборачивается.

— Аленушка, милая, а чего ты так рано подскочила? Поспала бы еще. Ты сади-садись. Кушай блинчики, — заботливо хлопочет эта вечно суровая женщина.

Я послушно села, подозрительно приглядываясь к женщине. Как-то странно она себя ведет. Обычно баб Даша старалась не лезть в нашу повседневную жизнь. С детьми помогала, но на моей кухне старалась не хозяйничать. По крайней мере инициативу не проявляла.

А тут на тебе.

Я послушно плюхнулась на стул и потянулась за блинчиком, а буквально через секунду передо мной поставили чашку чая, пиалку со сметаной. И все это с такой радостной улыбкой, что я всерьез стала беспокоиться душевное здоровье нашей бабушки. Все же возраст уже не маленький…

— Ты кушай-кушай, — хлопочет баб Даша, — Тебе теперь надо хорошо питаться. А то совсем осунулась. Одна кожа, да кости остались.

А вот оно что!

— Как вы узнали? — удивленно спрашиваю я, между словами прихлебывая чай.

— У меня глаз-алмаз, — улыбается моя будущая свекровь.

Я только усмехаюсь в ответ и с аппетитом набрасываюсь на блинчики.

Боже, какая вкуснятина!

Через некоторое время сквозь детский смех и шипение сковородки, слышится тяжелое, неспешное, почти умирающее на середине пути, шарканье мужских тапок.

Барабанная дробь!!!

Господин Луганский по-черепашьему бредет в сторону холодильника и, открыв его, достает трехлитровую банку с помидорами в рассоле. Выдыхает и жадно присасывается к банке.

Вот не зря вчера помидорчики открыла. Так солененького захотелось.

Потом перехотелось. Но все же пригодилось.

Напившись рассола, Вася заметно подобрел и теперь уже был в состоянии поздороваться: — Доброе утро.

Дети с набитыми ртами хором ответили. Я улыбнулась, а баб Даша сменив благодушное выражение лица, на хищный прищур процедила:

— Отоспался, пьянь несчастная?

— Это почему «несчастная»? Я может очень даже счастливый, а скоро, — быстрый многозначительный взгляд в мою сторону, — Еще счастливее стану.

С этими словами Лось, прихватив банку с остатками рассола, уселся за стол и подцепил блинчик с моей тарелки, продолжая пожирать глазами вашу покорную слугу.

Шлеп! Шлеп!

— Ай, мам! За что? — воскликнул Вася, прижимая к груди, пострадавшую от баб Дашиной лопатки конечность.

— А какого кляпа ты с немытой рожей за стол уселся! — гаркнула старушка, гневно сверкая глазами.

Наверное, потому, что это его дом и мне обычно без разницы какой он сел за стол.

Вслух я это, конечно, говорить не стала, чтобы лишний раз не нервировать будущую свекровь. Только злорадно хихикнула, когда Лось, сообразив, что без мытой рожи не видать ему завтрака, со скорбным видом поплелся в ванную.

Но не дошел.

Вернулся на кухню и как-то чересчур взволнованно спросил:

— А где моя куртка? Зай, я вчера в куртке пришел?

— Должна на вешалке висеть, — ответила я, — А что?

— Так нет ее на вешалке.

— Как нет?! — непонимающе хлопнула глазами я.

— А вот так! — занервничал Вася и я его отлично понимала.

Ведь там в куртке было мое кольцо, то самое с которым Лось собирался делать мне предложение.

— Это вы про ту грязную фуфайку? — подала голос баб Даша.

Мы с Васей дружно закивали.

— Так я ее стираться поставила, — женщина кивнула на работающую стиральную машину, — На длинную стирку.

— Ма, а ты карманы не проверяла? — с какой-то полузадушенной надеждой спросил Вася.

Баб Даша покачала головой и вернулась к своим блинчикам.

Я вздохнула с облегчением. Никуда мое колечко не делось.

А вот Вася заметно погрустнел.

Расстроился бедненький. Наверное, хотел, прям сейчас, при всех просить моей руки, коль вместо завтрака первым делом куртку поскакал проверять.

Луганский бросил последний тоскливый взгляд в сторону стиральной машины и поплелся в ванную умываться.

Я посидела немного, пожевала блинчик и незаметно выскользнула из кухни.

Захожу в ванную, а Вася стоит у умывальника и тщательно бреется. Без футболки.

Я рассказывала, что заставила его заниматься спортом?

Пока я с Настеной занимаюсь танцами, они с Данилом ходят в качалку.

Сначала Лось ныл, жаловался на больную спину, на старость, а потом втянулся.

Живот его, конечно, никуда не делся, но спина прямо шикарная стала.

Смотрю и сама себе завидую.

Что это?

Гормоны шалят?

Пульс против воли учащается, дыхание сбивается и я, поддавшись безумному порыву, одном движением блокирую дверную ручку.

Вася оборачивается и удивленно изгибает брови.

— Зай?

Я не отвечаю, только томно улыбнувшись, призывно расстегиваю две верхних пуговицы на халатике.

Васины глаза приклеиваются к открывшемуся впечатляющему виду.

Бритва полетела в раковину.

Мой мужчина быстро стирает остатки пены и лица, прожигая меня страстным взглядом и в два шага преодолев расстояние, разделяющее нас, прижимает меня к себе, тихо шепча:

— Проказничаешь?

— Ага, — я прижимаюсь бедрами сильнее и целую сильную шею.

— Зайка-дразнилка, — хрипло журит он и запускает ладони под халатик.

Одна рука крепко придерживает меня, а вторая безошибочно находит самое жаждущее место и у меня невольно вырывается стон удовольствия.

Вася жадно следит за моей реакцией и усиливает натиск.

— Обожаю, когда ты такая, — выдыхает он мне в шею и опускается на колени, выцеловывая жаркую дорожку от груди до пупка.

Халат полетел на пол.

Все. Полчаса меня не кантовать.

Способна только на судорожные вздохи и едва сдерживаемые стоны.

Не без наслаждения запускаю руки в Васины волосы.

Как же я его люблю…

(Через двадцать минут.)

— Вась, я согласна…

Лось поднимает голову от моей груди с которой увлеченно играл и недоуменно смотрит.

— На что?

— Как на что? Стать Зайкой-Лосишкой.

Как-то в пылу ссоры я обозвала Васю Лосем неотёсанным. Теперь он в курсе своего неофициального прозвища.

— По-моему Зайка-Царевна лучше звучит. Зай, я кольцо купил. Но… не уверен, что оно тебе подойдет, — как-то растерялся обычно уверенный в себе мужчина.

— Да черт с ним с кольцом, — отмахнулась я, — Лучше поцелуй меня еще, пока твоя мама нас не потеряла.

Васю не нужно просить дважды. Он со страстью целует меня в губы, прижимая к холодному кафелю.

— Блин, что ж пол такой жесткий, — шиплю я, — Надо купить коврик в ванну, — лукаво гляжу на своего мужчину, — Я сверху…

Царь.

Сегодня их первое УЗИ.

Луганский, как мог, отнекивался от совместного похода на данное мероприятие, но Зайка была непреклонная.

— Или мы идем вместе или я вообще никуда не пойду, и наследника можешь рожать себе сам, — сложив руки на груди, заявила она.

Это запрещенный прием!

И нахалка об это прекрасно знает.

— У меня встреча с губернатором, — неуверенно выдвигает последний аргумент Вася и тут же морщиться, услышав в ответ:

— Вот и женись тогда на нем. Уверена, из вас выйдет чудная пара. Эгоисты проклятые!

Алена подхватывает сумку и выбегает из дома.

Вася тяжело вздыхает и плетется следом, параллельно набирая Миле, чтобы позвонила в приемную губернатора и отменила встречу.

У Царя сегодня больничный.

У него сегодня просто случиться сердечный приступ от страха.

Потому что он до дрожи в коленках боится узреть на мониторе маленького человечка, за которого он будет нести тройную ответственность.

До женской консультации они едут в молчании, каждый размышляя о своем. И только на парковке Вася перехватывает Зайкину ладошку, целует в самую сердцевину и выдыхает:

— Прости меня. Я просто жутко переживаю.

Зайка смотрит на него немного удивленно и растерянно признается: — Я тоже.

Потому, что знать, что где-то там в животе любимой поселилась жизнь — это одно. Эта жизнь пока неосязаема. А вот увидеть, почувствовать и даже… послушать? — это совсем другое.

— Елена Петровна сказала, что мы сможем услышать, как бьется его сердечко, — говорит Алена, а Вася чувствует, как его собственное заходится в бешеном ритме.

Они уже стоят у кабинета ультразвуковой диагностики и Луганский, ощущая себя идиотом, натягивает на начищенные туфли дурацкие бахилы.

Их встречает строгая женщина средних лет и, жестом приказывая Луганскому присесть на стуле возле монитора, с интересом поглядывает на него, пока Алена раздевается.

— Вы нормально себя чувствуете, Василий Михайлович? — с едва проскальзывающей иронией в голосе спрашивает доктор.

— Вы меня знаете?

— А как же. Вас, Василий Михайлович, все наше отделение знает. Ведь благодаря вас у нас этот аппарат появился, — женщина любовно гладит приборную панель аппарата, который, по мнению Васи, больше похож на инопланетные технологии, чем на медицинский пробор, — Ну-с, приступим…

Пока докторица водит обмазанным гелем датчиком по плоскому животу Зайки и с хмурым видом пялится на монитор, Вася обливается холодным потом.

Много всяких мыслей мечется в мужской голове.

Почему эта докторша молчит?

А вдруг что-то не так с ребенком?

Он же много пил и курил.

А вдруг что-то с Зайкой?

Вон какая бледная лежит.

Он даже рот открыл, чтобы задать вопрос, но врачиха шикнула на него:

— Не мешайте, или пойдете в коридор!

Луганский послушно захлопнул рот и тоже стал смотреть на монитор чудо-техники.

А там не хрена не понятно!

Где ребенок-то?

Женщина, едва улыбаясь уголками губ, бросает на Луганского хитрый взгляд и, говорит:

— Ну, что ж, будущие родители. Постарались вы на славу. Многоплодная беременность. Все показатели в норме. Питаемся правильно, больше двигаемся, но без переутомлений и скоро вы станете счастливыми родителями близнецов.

У Зайки вырывается удивленное… А у Васи нет даже таких слов.

И пока наш будущий папа пытается осознать степень своего счастья, врач включает динамики, из которых четкий ритм отбивают два маленьких сердечка, что растут и развиваются в животике его любимой.