Берег. Следы на песке Крынская Юлия

Глава 20

Филатов

Сергей нервно курил в машине сигарету за сигаретой, а Карим с усмешкой наблюдал за ним.

– Ненавижу эти горы, этот климат, это небо… – сквозь зубы, процедил Сергей.

– Ну а небо-то тебе чем насолило? – потягиваясь, спросил его подельник.

– Где эту стерву носит? Что она задумала? Три дня, о ней не было ни слуху ни духу, а тут нарисовалась и нарочно, я подчеркиваю, нарочно разгуливала по городу. – Сергей, взбешенный непредсказуемыми выходками бывшей невесты, плевать хотел на ерничество Карима. – Сначала мои идиоты упустили её в Москве, а теперь твои козлы горные потеряли ее в Нальчике.

– Лучше скажи, – уже менее дружелюбно произнёс приятель, – Ты на кой ляд устроил папашке это представление с кольцом? Ты хоть поинтересовался, не окочурился он? Бабки кто нам заплатит теперь?

– М-да, перегнул немного, – мрачно согласился Сергей, – Так кто мог знать, что он такой слабонервный окажется? Хотел немного нервишки ему пощекотать. И все-таки, зачем эта зараза по городу разгуливала и куда делась теперь? Ненавижу её, выловлю и…

– Только вылови сначала, – проворчал Карим, – а то мужа ее ты едва не забил, а папашку чуть к праотцам отправил. Наркота тебя погубит. Завязывай с амфитаминами. Ты же ни в чем меры не знаешь. Месть – это блюдо, которое едят холодным, медленно и со вкусом. Я думаю, как бы Юля ни попала на кукан к залетным. Ты же знаешь, тут с бабами разговор короткий. А то весь год работы – коту насмарку.

– Ты уверен, что цыганка не сболтнула лишнее?

– Уверен. Ляля сказала, Юля погадать приходила жив ее муж или нет. Чего ей врать-то?

– Не знаю. Давай гостиницы пригородные прошерстим. Где-то ведь она должна была остановиться. В Кенже послал пацанов?

– Послал. Отзвонятся к вечеру.

Джулия

Я проснулась от звука хлопнувшей двери, но не смогла сразу открыть глаза. В них будто попал песок. Забытые линзы дали о себе знать. Покидая Нальчик, я снова изменила внешность. Мне только что снилось, что я в машине, а потому не сразу сообразила, где нахожусь и что у меня под головой такое теплое.

– Дожила! Сплю с дикими кошками в забытой людьми и Богом ветеринарной клинике. Цирк уехал, клоуны остались. Ну что, Базилио, просыпаемся.

Пантера почувствовала мое пробуждение и зашевелилась. Я погладила его по спине и перебралась на диван. Первым делом я избавилась от линз и отправилась искать, где можно умыться. В туалете с каменной дырой в полу нашлась раковина и кран с холодной водой. Нужно отдать должное хозяину клиники, здесь было довольно чисто.

Ивана Михайловича я нашла в кабинете. Он заваривал чай, когда я вошла.

– Заходи, позавтракаем! Сделай бутерброды. Булка и колбаса в холодильнике.

Я дернула на себя ручку допотопного холодильника ЗИЛ и достала продукты.

– Не перестаю удивляться, поведению Базилио, – рассуждал врач, прихлебывая чай из огромной кружки. —Прямо мистика какая-то…

Он взглянул в мои глаза и удивлённо смолк.

– Я точно помню, что вчера твои глаза были синие, а сегодня – зелёные, – констатировал он, – Ты не похожа на местных девушек, и имя твоё – не твоё, и глаза…  И человек ведь хороший, животные это определяют безошибочно. Скажи мне, кто ты на самом деле? Что занесло тебя сюда?

– Если продолжить разоблачение, то волосы тоже не мои, – я стянула с головы парик и улыбнулась. – Иван Михайлович, не хочу разыгрывать перед вами представление. я не преступница и опасаюсь преследования не со стороны закона. Не хочу вас втягивать в неприятности, потому позвольте мне остаться инкогнито. Мне бы немного осмотреться, да для Базилио ошейник и еду. Деньги есть!

Он подошёл к ящику, стоящему у окна. Порывшись немного, извлёк оттуда потрёпанную, но крепкую амуницию на здорового пса.

– Держи вот, от овчара моего осталась, – произнёс он со вздохом, – Добрая псина была.  Прожила тихую жизнь, но достойную.

– Bene qui latuit, bene vixit, – процитировала я на латыни, – Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно. Хотя я в корне с этим не согласна.

Врач задорно рассмеялся.

– Ну а латынь-то ты откуда ведаешь, —спросил он меня, – Я слишком долго живу за гранью цивилизации, сам в своё время такое решение принял.  Давно ничему не удивляюсь, но ты…

– На самом деле, – перебила его я, – Моё знание латыни вполне обосновано, по образованию я врач, хоть и не ветеринарный, но, тем не менее, мы коллеги.

– Ладно, коллега, – потрепал он меня по плечу, – чует моё сердце, что-то неладное. Тревожно мне. Я с мафией напрямую никогда не сталкивался.

Солнце по-осеннему ласково, словно прощаясь перед дальней дорогой, заглядывало во все кособокие окна ветстанции. Мне нестерпимо захотелось выйти на улицу и, раскинув руки, просто постоять в единении с небесным светилом.  Я подалась своему желанию и выбежала наружу. Но душу разъедали мысли о том, что Роберт нуждается в помощи, а Эдвард с нетерпением ждёт моего возвращения. Я боялась даже думать, что с ними произошло непоправимое. Загнав машину за ветстанцию от случайных глаз, я вытащила из багажника сумку и вернулась в дом. Врач на электроплитке варил для Базилио кашу с тушенкой.

– Михалыч, а что ты ночью говорил про поездку на остров? – я оседлала стул и потянула носом. – Аппетитно пахнет.

– Аппетитно, – кивнул Иван Михайлович и снял пробу. – Да это я не подумав брякнул. Нельзя тебе к ним. Такую красотку вместе с Базилио приберут к рукам запросто.

– А что за люди там?

– Я документов у них не спрашивал. Но как-то приезжал сюда парень белобрысый, овчарку привозил на лечение. Вел себя нагло, но я не уверен, что это хозяин острова.

– Скажи, Михалыч, как так? Места у вас заповедные, а продают в частное владение.

– Формально оформляют как аренду, – поскреб врач в затылке. – Но на такой срок, что или ишак, или падишах сдохнет.

– А как узнать, кто владелец? Есть у меня подозрение, что я приехала по адресу, – я умоляюще сложила руки у груди.

– Съезди в поселок в управление.

Теперь я задумалась. Нужно найти либо веские причины, либо дать взятку. Денег осталось три тысячи долларов. А еще непонятно у цели я или цыганка обманула меня.

– Ты прав, пойду переоденусь и съезжу на разведку. Заодно для Базилио мяса куплю.

– Слабый он совсем, пусть отдыхает. Иди наверх, там еще комната есть. Располагайся, как дома.

– Спасибо! – я подхватила сумку и по скрипучим ступеням поднялась на второй этаж.

В комнате стояла металлическая кровать со свернутым ватным матрасом, несгораемый шкаф и зеркало в тяжелой деревянной раме в пол. Оно оказалось очень кстати. Я раскатала матрас и уселась по-турецки, расстегнув сумку. Я достала черный парик и расчесала его. Расхаживать здесь с белыми волосами уже не стоило, даже если я ошиблась местом. Закрепив на голове роскошные кудри, я нанесла темный тон, насурьмила брови и подчеркнула губы персиковым блеском. Глаза требовали отдыха, и я решила обойтись без линз.

Тишину нарушил приближающийся рев мотора. Машина остановилась около клиники. Я подбежала к окну и выглянула из-за пыльной шторы. Из черного «гелика» вышел невысокий светловолосый парень, и сердце мое забилось в груди. С Эдиком, водителем Сергея меня связывали неприятные воспоминания и имелись свои счеты. Но сейчас я готова была выбежать и расцеловать его. Нет, не от любви, а оттого, что я попала в десятку с первого раза.

Глава 21

Эдик вошел в дом, и внизу послышался рык Базилио. Надеюсь, каша немного подкрепила его силы. Помощь его будет весьма кстати. На цыпочках я вышла на лестницу и прислушалась.

– Док, здорово!

– Здравствуй, мил-человек!

– Собирайся, дело срочное! Кота любимого хозяйского собака подрала, головы полетят, если не спасем его.

– Хорошо, жди в машине!

– А кто это рычит у тебя? Уж не пантера ли объявилась?

Базилио настойчиво скреб лапой по двери. Такое шило в мешке не утаишь, прав Михалыч!

– Базилио прибился, твоя правда!

– Вот подарок-то! Поможешь перевезти его на остров, заработаешь на «жигули»!

– Да я…

– Никаких «я»! Пять минут на сборы.

Послышались удаляющиеся шаги, я положила в сумку необходимые вещи, остальное спрятала в шкафу и бегом спустилась по лестнице.

Навстречу мне из кабинета вышел Иван Михайлович, озабоченно вытирая лоб, с походным чемоданом в руках.

– Господи милостивый, уже черная, как цыганча! Куда несёшься, будто тебя ошпарили? – он с тревогой взглянул на меня. – Спрячься лучше. Базилио хотят забрать, но я скажу, что подлечу его сначала.

– Похоже, я приехала по адресу, – я схватила врача за плечи, – Мне с тобой позарез надо на остров. Скажи этому парню, что я племянница дрессировщицы. Немая. Приехала на могилу к тетке, да решила остаться здесь пока. Помогаю при клинике. Базилио ведь только меня признает. Не будет ничего плохого, если я возьму его с собой.

– Катя…

– Меня зовут Юля, Джулия Фаррелл. Эти люди убили или похитили моего мужа. Помоги мне! Я в долгу не останусь!

– Да не в долгах дело, – Иван Михайлович схватился за сердце. – Дочка, убьют они нас, чуть что не так пойдет. Ты не подумай, я человек неробкого десятка…

Я умоляюще взглянула на него.

– Ладно, Катя… То есть Юля. Банкуй! А почему немая-то?

– Женщина, Михалыч, может изменить внешность, но не голос, – Я расцеловала врача в обе щеки, выудила из кармана его халата очки и водрузила себе на нос.

– Если с этим парнем номер пройдёт, то при встрече с его хозяином не прокатит. Потянем еще пару минут?

– Потянем, – вздохнул врач, отобрал у меня очки и сел на пошарпанный табурет у кабинета. —Спаси и сохрани нас небо.

В клинику вбежал Эдик

– Сдохнет животина… – он запнулся на полуслове и уставился на меня. – А это еще кто?

– Помощница моя, племянница дрессировщицы, – соврал Иван Михайлович, не моргнув.

Эдик причмокнул губами, подошел ко мне вплотную и, прищурившись, взял за подбородок.

– Мы раньше не встречались? Собирайся, с нами поедешь!

«Совсем обнаглел», – мелькнула у меня мысль. Я схватила Эдика за запястье, опустила руку и погрозила пальцем. Затем перечеркнула иксообразно воздух, и глазами указала на кабинет.

– Она что, ненормальная? – подозрительно спросил Эдик у врача.

Михалыч бросил быстрый взгляд на меня.

– Если только чуть-чуть, – ответил Иван Михайлович, – Немая она и просит на минутку отпустить её в кабинет. Нужно взять ещё бинтов, мы как раз об этом говорили, когда вы вошли.

Я восторженно взглянула на доктора, ему бы сейчас поверил и Станиславский.

– Минуту на всё! – рявкнул Эдик и пошёл к выходу. – Док, а ты давай в машину.

– Идем уже, – врач перекрестился.

В моей голове начался полный сумбур. Сумка и мокасины дорогого бренда будут смотреться слишком вызывающе, и что с этим делать? Филатов, да и Эдик разбираются в вещах и обязательно заметят. С другой стороны, я… кто же я? Предположим, цирковой ветеринарный врач, раньше гастролировала. Нормальная легенда. Я вбежала в кабинет и сунулась в шкафчик с лекарствами. Нужный мне флакон я обнаружила в самом низу. Изучив этикетку, я довольно улыбнулась и пошла за Базилио. Он на мягких лапах подошёл ко мне и ткнулся носом в колени. Кастрюля стояла пустая, зверь по достоинству оценил угощение.

– Мне нужна твоя помощь, старина, – я погладила Базилио по холке и надела на него ошейник с поводком. – Поедем вместе в гости.

Мы вышли на улицу и направились к джипу. Базилио немного отлежался и пришел в себя, а потому двигался уже более грациозно. У Эдика округлились глаза, когда он увидел нашу необычную пару «в чёрном».

Он вышел из машины и открыл багажник, затем слегка шаркнув ногой, сделал приглашающий жест. Базилио издал грозный рык, но я погладила его по спине и сделала Эдику знак зайти за машину. Он смерил меня масленым взглядом и вернулся на водительское место. Я, чуть не ляпнув: «ап», жестом указал Базилио место. С третьего раза мы договорились.

Я плюхнулась на заднее сидение рядом с врачом, достала блокнот и ручку и написала: «Сколько нам ехать?»

Иван Михайлович: «Десять километров по лесной дороге, потом либо на катере, либо посуху, если закончили строительство моста, до острова. Этот парень вспоминает, где видел тебя раньше. Будь осторожна».

«Спасибо. Я напишу номер телефона, сможешь позвонить по нему?»

«Что же ты из клиники не позвонила сама, ворона?»

«Научена горьким опытом. Телефоны моих близких могут прослушиваться».

«Пиши, позвоню».

Лесная дорога оказалась богатой на колдобины и ямы, так что водителю было не до нас.

Номера телефонов Эдварда и Роберта я знала наизусть. Выучила после летнего происшествия. Написав контакты Фаррелла-старшего, я задумалась над тем, что неплохо бы подстраховаться, заручившись поддержкой Громова. Заглянув в ежедневник, я написала волну радиостанции, названную Саней, и следующее сообщение в стол заказов: «Малышу от прекрасной леди, ради которой он однажды переплыл Неву. Жду тебя в районе Голубых озер пострелять уток».

Иван Михайлович прочитал записку, тяжело вздохнул и спрятал за пазуху. Я порвала нашу переписку на мелкие кусочки, достала маникюрные ножницы и занялась изготовлением потайного отделения в сумке, чуть не распоров себе руку на очередном ухабе.  Врач написал мне тем временем свой телефон и дальше ехал, задумчиво уставившись в окно.

Мы выехали из леса к озеру, посреди которого раскинулся остров. На нем за каменной стеной высился дом из красного кирпича. Острой стрелой в остров вонзался длинный мост на сваях.

– Впечатляет, – присвистнув, сказал врач. – Современная конструкция.

– Разводной, – не оборачиваясь, прокомментировал Эдик.

«Тоска по Питеру Сережу обуяла? За год такое наворотил. Надолго, видно, обосновался, – усмехнулась я про себя, – Ничего, дружок, я тебе устрою вырванные годы».  Машина быстро пролетела расстояние от берега до моста и въехала в автоматически раскрывшиеся ворота.

Толком двор я рассмотреть не успела. Будка охраны на въезде, да особняк среди деревьев. Светловолосая девушка с короткой стрижкой выбежала навстречу подъехавшей машине.

– Быстро за мной, – скомандовал Эдик, вылезая из-за руля.

– Эдик, мне нужно… – девушка схватила его за рукав.

– Отвали, Ольга!

В доме нас встретили два коренастых темноволосых парня.

– Ну как он? – коротко спросил Эдик.

– Жив, курилка, – проворчал один, со шрамом на правой щеке. – Чуть дышит, правда.

Нас привели в небольшую гостиную, и у меня сердце сжалось от жалости. Кот лежал на столе, накрытым одеялом. Животинке, и правда, досталось. Врач быстро раскрыл свой чемодан, обработал руки спиртовым тампоном и начал раскладывать лекарства и инструменты. А я, оглядевшись, увидела глазок камеры на стене и заняла позицию к ней спиной.

– Док, – Эдик, поморщившись, посмотрел на окровавленное тельце кота, сглотнул и хлопнул Ивана Михайловича по плечу, – Если понадоблюсь, я в холле.

Тот, не поворачиваясь, махнул рукой и занялся бедолагой.

– Здесь стоит камера, нужно быть осторожными, – прошептала я, подавая Ивану Михайловичу требуемые инструменты. – Я хочу остаться здесь. Коту ведь потребуется наблюдение, уколы. Порекомендуй им меня.

– Не боишься? – утирая лоб рукавом халата, также тихо спросил доктор и, выпрямившись, взглянул на меня, – Этот парень на тебя глаз положил, да и для других  ты лакомый кусочек. Это ж натуральное разбойничье гнездо.

– Не бойся за меня, – улыбнулась я, склоняясь над котом, – Только скажи Эдику, что я баба-Яга в седьмом колене, мол, со мной аккуратно нужно, как с хрустальной вазой на канате.

– Ой, мать, – вздохнул Иван Михайлович, – Втравила ты меня, да деваться некуда. Я напишу, что нужно делать, это действительно необходимо. А там уже выкручивайся, как знаешь. Хитрости и фантазии тебе не занимать, а если попадёшься…

– Я уже подумала об этом, – перебила я его, – Ты ведь можешь уехать куда-нибудь, пока эта история не закончится? Главное, чтобы наша война тебя стороной обошла. Я оплачу любое путешествие. Хочешь в Лондон?

Он рассмеялся и подмигнул ей.

– Английских зверушек лечить?

– Не вопрос, – пообещала я, – правда, у нас, пока, только лошади и пара собак. Правда, теперь ещё Базилио… в общем, работа будет.

– Да я пошутил, – махнул он рукой и, раздвинув веки, заглянул коту в глаз. – Я за принцип, где родился, там и сгодился.  Чему быть, тому не миновать. Будет жить мохнатый.

Иван Михайлович послушал сердце животному, достал блокнот с ручкой и бегло записал рекомендации.

– Моя миссия закончена, – он протянул мне листок. – Иглу ему в лапе оставлю. Капельницу сможешь поставить. Одна справишься?

– Думаю, да, – я беглым взглядом пробежала по написанному. – Ничего сложного.

– Ну и отлично. Если что, звони, – он забрал листок и добавил свой номер телефона, собрал чемодан, приоткрыл дверь и крикнул  – Молодой человек!  Всё готово.

Эдик вошёл и с интересом взглянул на перебинтованного кота.

– Будет жить? – с ноткой недоверия спросил он.

– Должен! – подтвердил врач, но с ним останется пока моя помощница, первые сутки ему нужно наблюдение и дополнительные процедуры.

– Мы будем только рады, – обаятельно улыбнулся Эдик, – Красивой женщине всегда найдётся место.

– Вот и отлично, – Иван Михайлович направился к выходу, – Я полагаю, вы отвезёте меня обратно. Екатерина, забери своего Базилио.

Я последовала за ними, вслушиваясь в их разговор. Узнав про мои потомственные чары, Эдик с подозрением оглянулся. Я тут же закрыла глаза и начала бормотать какую-то абракадабру, растопырив пальцы в разные стороны.

– Твою ж мать! – охнул он, – Вы меня заинтриговали, док.

Когда Эдик с Михалычем уехали, парень со шрамом выглянул из-за дверей особняка, опасливо покосился на Базилио и предложил ненавязчиво:

– Вашего котика, может, в вольер посадим?

Я сузила глаза и пошла в сторону дома, придерживая пантеру за поводок. Парня как ветром сдуло. Я вернулась в комнату, где остался лежать мой безмолвный пациент. Базилио подергал в его сторону носом, чихнул и забрался на обтянутый синим велюром диван. Похоже, Базилио, как и его почившая хозяйка, пребывал в преклонном возрасте. В его потертой временем и обстоятельствами шкуре просвечивали белые шерстинки. Да еще досталось ему за дни скитаний. Только этим я могла обосновать его спартанское спокойствие. А то, что он выбрал меня в компаньоны, я ничем объяснить не могла.

Я уселась рядом с Базилио в кресло и задумалась. Мне хотелось верить, что Роберт где-то здесь. Вряд ли мне разрешат разгуливать везде, где вздумается. Значит, нужна веская причина для обследования дома и острова. На мгновение меня кольнула совесть, что ради освобождения любимого моего львенка я, не моргнув, готова положить из автомата всех, кто встанет на пути. Но только на мгновение. Да и автомата у меня нет.

Пора разобраться с наблюдателями. Я развернула в кармане жевательную резинку, незаметно сунула ее в рот и, встав, поводила руками над спящим котом. Затем я наступила на стул, в доли секунды запрыгнула на стол, шагнула на тумбу и, оказавшись прямо напротив камеры, дунула на неё и залепила, хорошо прожеванным сарспарилловым шариком.

Я достала блокнот и отодрала обложки, которые могли выдать его западное происхождение. разорвала их и, сложив в тарелку, сожгла. Мысли не укладывались в единый ряд. В висках пульсировало со страшной силой, я вытянула руки вперёд и отметила, что пальцы дрожат как у забулдыги со стажем. Спокойно! Филатов, скорее всего, до сих пор рыщет по Нальчику и пасет меня в гостинице «Меридиан». Там я зарегистрировалась под настоящим именем перед походом в парк аттракционов.

Михалыч свяжется с Эдвардом, и тот здесь камня на камне не оставит в ближайшее время. Моя задача – найти Роберта. Для этого припудрим мозги ребяткам.

Я взяла листок и написала: «Принести зелёный чай и трех жаб срочно». Я приоткрыла дверь, у стены на корточках сидел парень со шрамом и играл в тетрис на телефоне. Положив листок поверх мобильника, я замерла над ним, скрестив руки на груди. Парень пробежал по листку взглядом, вскочил и уставился на меня округлившимися глазами. Моя внутренняя Баба-Яга осталась довольной произведенным эффектом, и я с достоинством захлопнула перед его носом дверь.

Роберт

Я то копал, то утрамбовывал землю, извлеченную из подкопа. К середине дня дело пошло живее, и яма углубилась на метр. Я подтащил к краю доски, чтобы в случае прихода «гостей», прикрыть ее.

– Если так пойдет, сегодня ночью свалим отсюда! – бормотал я, обкапывая крупный камень, попавшийся на пути.

Самурай сидел на шухере, прислонившись к дверям.

– Британец, тебе придётся бежать одному. Я стану для тебя тяжёлой обузой. У меня будто ноги отнимаются.

Я утер пот со лба и уставился на друга.

– Прекрати молоть чепуху. Мы уйдём отсюда вместе, чего бы нам это ни стоило. Не на плечах же я тебя потащу. Машину угоним, вертолет!

– А ты умеешь водить вертолет?

– Представь себе! – на самом деле силы мои были на исходе, и я с трудом представлял, как протащу мужчину весом в центнер через выкопанный лаз.  В яму спущу, но вот подниму ли?

– Понимать бы еще где мы.

– Выберемся, разберемся, – камень поддался, и я выкатил его по стенке наверх. – Чем гундосить, подумай, как сделать плечевой ремень, чтобы вытащить из ямы тебя!  Ты же боец, хватит киснуть.  Сколько времени ещё до полуночи?

– Время есть ещё, – приободрился Самурай, – Главное, чтобы бесы эти не нагрянули.

Он взялся за дело, а я добрался до ведра с водой и напился, как верблюд.

Совесть изъела меня, как шубу моль. Я с ума сходил от страха за Джу и жалел отца, понимая, что мое приключение сильно ударит по его и так подорванному здоровью. В лучшем случае жена с Эдвардом должны быть уже на месте аварии. Но где же я сам? Горы отпадают, тут влажная почва. Для города слишком тихо.  Я много раз прислушивался к звукам, которые раздавались с улицы. Сегодня слышал собачий лай и отчаянный крик кота. Скорее всего, это огороженная территория, принадлежащая Филатову или его сообщнику, раз здесь содержится целая свора собак. Так как находимся в недостроенном здании, есть надежда, что пройдя до конца через лаз, мы не упремся головами в бетонное покрытие.

Самой большой проблемой оставалось вытащить друга через лаз и не очутиться в эпицентре банды. Затем следовало разжиться машиной, картой местности и связью.

– О чём задумался? – прервал Дмитрий мои размышления.

– О том, как будем уходить отсюда, – я размял икры ног, стертыми ладонями. – Знаешь, что самое противное? Был бы враг достойный, а то вляпались в дерьмо! Никогда в жизни не встречал более злобного существа, чем Филатов. Но это же сумасшествие его и погубит, ибо не ведает он, что творит. Его напарник меня напрягает меньше, он холоден и расчетлив. С ним в случае чего можно договориться, там виден денежный расчёт, и он преобладает. Несмотря на то, что я виновен в смерти его брата.

– Разорви меня медведь, я убил бы его снова, так как большей гниды в жизни не встречал. Британец, шаги!

Я быстро накрыл яму досками, и мы с Дмитрием сели рядом у другой стены. Послышался скрежет замка, и к нам ввалились три человека, вооружённые автоматами и с фонарем. Мы инстинктивно закрылись руками от слепящего луча света, не в силах как следует разглядеть вошедших. Тот, что был с фонарём, внимательно присмотрелся, выругался, помянув какую-то ведьму и её родственников до седьмого колена, и выбежал наружу. Мы с Самураем облегчённо выдохнули и взглянули на прикрытый так вовремя лаз.

Глава 22

Эдик

Эдик спешил вернуться, ему не терпелось поскорее поближе познакомиться с очаровательной, хоть и немного странной, племянницей дрессировщицы. Ему постыло жить в глуши, где он промаялся без малого полгода. Немая девушка, сама того не ведая, пробудила в нем инстинкт охотника. С пульта охраны острова позвонили, когда Эдик отъехал от ветстанции.

– Эд, – в голосе парня слышалось недоумение, – врачиха эта чокнутая, камеру рубанула.

– Как? – опешил Эдик и подбавил газу. Машина запрыгала на ухабах.

– Она заперлась в комнате с котом и пантерой, подпрыгнула, дунула в камеру, и изображение исчезло.

– Что ты несешь?

– Что есть, то и говорю.

– Ладно, приеду, разберусь. Не испарится же она из комнаты.

Припарковав машину возле особняка, Эдик вбежал в дом. Шрам сидел на корточках у дверей комнаты и тут же вскочил, увидев своего начальника.

– Баба эта потребовала принести ей лягух!

– Каких лягух? – по спине Эдика пробежался холодок.

– Обыкновенных! Все кусты у озера излазил, – глаза Шрама лихорадочно блестели. – А ещё она вырубила камеру.

– А вы уже и обделались тут со страху. Какая женщина! – прищелкнул языком Эдик.

– Так док же сказал, что она настоящая ведьма!

Эдик постучал костяшками пальцев по лбу и дернул дверь за ручку. В ожидании встречи с неизвестным он шагнул в комнату. Пантера издала грозный рык, и Эдик с криком пулей выскочил за дверь, подперев её с другой стороны. Он даже не мог понять, чего он больше испугался, дикой кошки или существа с зеленым жабьим лицом. Оно глянуло на него из угла, озаряемого пламенем свечей. Эдик взглянул в окно напротив себя, где с неба спокойно светило солнце и день не предвещал ничего плохого.

– Пошёл вон отсюда, – рявкнул он на охранника, рассердившись, что тот стал свидетелем его минутной слабости.  Подождав, пока тот скроется, он уже не так решительно постучал в дверь.

Джулия

На удивление охрана никак не отреагировала на мою выходку с камерой. Мне это было как нельзя на руку. Возможно, выбраться на разведку получится лишь ночью. Теперь я соображала, как мне сбить с толку Эдика, который явно что-то заподозрил. Памятуя его легкий нрав и простодушие, моя карта с преображением в Бабу-Ягу сыграла. По крайней мере, пока все шло гладко. Но я панически боялась, что какие-то мои черты, не скрытые гримом, выдадут меня. Вспомнив про косметическую маску, захваченную из Лондона, я потребовала лягушек. Достав флакон с заветным лекарством, я заготовила несколько доз и сунула шприцы в карман длинной юбки.

Парень со шрамом через четверть часа поскребся в дверь. Я вышла и получила полиэтиленовый пакет с земноводными. Вытряхнув их в окно, я наглухо задернула шторы. Свечи, присмотренные заранее, я зажгла, расположив в углу около кресла, где собиралась ожидать прихода старого знакомого. Дорогущая гелевая косметическая маска зеленого цвета однажды чуть не отправила в нокаут моего благоверного. Он вернулся домой раньше обычного, а я задремала с пупырчатой красотой на лице. Прелесть маски в том, что ее не нужно намазывать, а достаточно положить на лицо. Завязав тесемки маски на затылке, я полюбовалась в маленькое зеркало на себя в прорези для глаз и тихо рассмеялась. Теперь меня не то что не узнать, но даже идентифицировать с человеком невозможно. Когда я услышала шум двигателя подъехавшей машины, то спокойно допила чай и приготовилась к встрече, подсветив лицо фонариком. Эффект, сдобренный рыком Базилио, превзошёл все мои ожидания.

Я сняла маску, подошла к двери и тихонько потянула её на себя. Эдик на всякий случай сделал пару шагов назад. Я смотрела на него, а он покраснел от смущения, сообразив, что испугался обычной бабской маски. Эдик обвел образно пальцами своё лицо и указал на мое, натужно улыбаясь.

– Эт-т-то маска у вас была, – произнёс он, переходя на «вы».

Я утвердительно кивнула.

– Из лягушек? – с трудом выдавил из себя Эдик. Он явно понимал, что лепит что-то некорректное, но я вновь кивнула. Он достал платок из заднего кармана брюк и промокнул лоб.

– Врач сказал, что вы и будущее предсказывать умеете?

Ай да Михалыч! Я, с трудом сдерживая смех, снова кивнула, всё с тем же каменным выражением лица.

– Вы пообедаете со мной? – попытался вырулить Эдик на более приемлемые темы для мужчины и женщины.

Я кивнула и скрылась в комнате. Хотела проверить, пойдет ли он за мной. Не пошел. А про камеру даже не спросил! Забыл, наверное. Я бы тоже на его месте забыла. Вряд ли охрана не наябедничала. Впрочем, может она просто отключена. Я глянула в овальное зеркало на стене. Блин, теперь придётся предстать перед Эдиком в том обличье, в котором он обнаружил меня сегодня утром. Но после той идиотской ситуации, в которую я его поставила, есть надежда, что он не будет особенно рассматривать меня, а потупит свой небесно-голубой взгляд. Подправив макияж, я захватила блокнот с карандашом и направилась к выходу.

Мы поднялись на второй этаж в гостиную. Багровые стены, багровая скатерть, багровая обивка и черное дерево. Мрачновато. Сережа в своем репертуаре! Девушка, которую я видела ранее накрывала на стол. А в моей голове пронеслись воспоминания о нашей последней встрече с Сергеем в Зеленогорске. Неприятные до зубовного скрежета. Некогда обедать, нужно заканчивать здесь свои дела до приезда хозяина. Что-то мне подсказывает, мой бывший жених не такой олух, как его приближенные.

Эдик уселся в кресло, и оно жалобно скрипнуло под его крепким задом.

– Моя обворожительная фея…

Я сжала виски ладонями и зажмурила глаза.

– Что случилось? – всполошился он.

«Кто-то умер сейчас поблизости», – написала я на листке.

Эдик показал идеальные зубы, но улыбка вдруг сползла с его лица, и он вскочил с кресла.

– Жди меня здесь! – приказал Эдик и через ступеньку помчался вниз. Похоже, сработало на все сто. Наверняка пленников держат в подвале.

Легкой кошачьей поступью я выбралась из гостиной и замерла на верхних ступенях лестницы. Девушка прошла мимо меня с кастрюлей, равнодушно скользнув по мне взглядом. Аромат тушеной баранины защекотал в носу, и я чуть не чихнула.

– Шрам, Ник, за мной! – Эдик выбежал из дома, и я, спустившись следом, выскочила за дверь. Огляделась – никого. Голоса слышались слева. Я свернула за угол дома. Остров оказался не таким уж маленьким. Многовековые деревья, упирающиеся мощными кронами в небо, послужили мне укрытием. Я бесшумно следовала за Эдиком и охранниками, но они бежали, не оборачиваясь. Около дальней постройки мужчины притормозили. Эдик свистом подозвал двух охранников, сидевших прямо на земле и игравших в карты. То ли логически, то ли интуитивно, я поняла, что это невзрачное здание и есть конечная цель моего путешествия.  Ошибки быть не могло. Этот идиот здесь за старшего, и головой отвечает за жизнь заложников, если таковые здесь есть. А они здесь есть! Эдик только что прокололся. Я продолжала наблюдать, присев на корточки, как охрана сняла ключи с крюка и вошла в здание, напоминающее привокзальный туалет. На машине проехать сюда можно. Теперь дело за малым: уложить на лопатки как минимум пять здоровых мужиков. Я поспешила обратно, сердце мое бешено колотилось от осознания близости скорой встречи. Все разыграю, как по нотам, план действий уже вызревал в моем пробудившемся авантюрном нутре.

Я вбежала в дом и бросилась в комнату, где мирно посапывал, с утра прооперированный кот. Я ждала, когда примчится разъяренный Эдик, и он не заставил себя долго ждать. По шагам я поняла, что он сначала взлетел по лестнице в гостиную, и вышла ему навстречу. Меча глазами молнии, он спрыгнул с последней ступеньки и уставился на меня, не в состоянии отдышаться. Я написала в блокноте: "Кот перестал дышать, но сейчас уже всё в порядке. Очень больно ощущать дыхание смерти". Прочитав, Эдик подозрительно взглянул на меня, а я шагнула к нему и доверчиво уткнулась носом в покатое плечо. Он обнял меня и прошелся ладонями по моей спине.

– Кота береги! За него головой отвечаешь, – его руки соскользнули с поясницы ниже и сжали мои бедра. – Пойдем-ка, поедим и пропустим по стаканчику.

Организм, поборов токсикоз, решил набраться сил. Респект ему за это и уважуха, впереди серьезный марш-бросок. Тушеное мясо я ела с аппетитом, мысленно проигрывая различные варианты разгрома противника. Встречу с бывшим женихом, я приравнивала к погружению в бассейн с крокодилами без оружия.