Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций Ергин Дэниел

Глава 35

Рывок в будущее

Изначально огромный отель «Риц Карлтон» в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде строился для гостей короля. В 2011 г. его превратили в большую коммерческую гостиницу. В октябре 2017 г. отель стал местом проведения футуристической конференции по инвестициям, в которой участвовали 3500 гостей. Конференцию посетили лидеры мира финансов и бизнеса из Саудовской Аравии и других стран, а также многочисленные дружелюбные роботы, дополненные разнообразным набором виртуальной реальности.

Главным событием конференции стало пленарное заседание, на котором присутствовал кронпринц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман, прямой наследник короля. Это не было заседанием того вида, к которым саудовцы давно привыкли. В прошлом кронпринцы в Саудовской Аравии просто не участвовали в подобных заседаниях. Более того, модератор, американская журналистка – ведущая теленовостей, не была одета в бурку, которую должны носить женщины на публике. Среди других участников были японский магнат из области высоких технологий Масаеси Сон, глава крупнейшего в мире частного акционерного фонда, эксперт в области робототехники из Бостона и бывший президент крупной американской компании, который был назначен губернатором Неом, нового футуристического города стоимостью в полтриллиона долларов, который предполагалось построить на крайнем северо-западе Саудовской Аравии.

Больше внимания, чем само такое заседание, заслуживали слова кронпринца. «Эпоха, которая началась в 1979 г., закончилась», – заявил он. С этого момента Саудовская Аравия будет домом умеренного ислама. Для пущей убедительности кронпринц добавил: «Мы уничтожим экстремистов».

Чтобы нагляднее представить грядущие в стране перемены молодым саудовцам, которые следили за происходящим в интернете, кронпринц вытащил что-то похожее на старый мобильный телефон Blackberry (примерно образца 2005 г.) и современный айфон. Разница между ними, сказал он, такая же, как между сегодняшней Саудовской Аравией и той, которая появится в будущем. Этот образ стал вирусным.

Но у нового были определенные границы. В какой-то момент глава SoftBank Масаеси Сон был так воодушевлен мечтой о новом городе Неом, где будут активно использоваться роботы (они будут даже ходить в магазин вместо людей), что воскликнул, что это будет ни много ни мало «новая Мекка».

Это было уже слишком. Кронпринц схватил микрофон. «Нет-нет-нет, – сказал он. – Есть только одна Мекка».

Однако в целом перемены были несомненны. Саудовской Аравии, которая меняется традиционно долго и последовательно, вдруг приказали совершить рывок в будущее. Социальные ограничения, введенные в конце 70-х и начале 80-х гг., должны были быть отменены.

Разрыв с прошлым был удивителен, даже ошеломителен. Но впереди было много новых событий, хотя и других по природе. Это было продемонстрировано спустя всего неделю, во время так называемого памятного уикэнда. Премьер-министр Ливана неожиданно появился в Эр-Рияде и внезапно объявил, что уходит в отставку в знак протеста против доминирования в стране проиранской группировки «Хезболла» (хотя месяцем ранее он отказывался говорить об отставке). В Йемене поддерживаемые Ираном хуситы запустили ракету, нацеленную на международный аэропорт Эр-Рияда. Она была перехвачена ракетами «Патриот» прямо над городом. Взрывы потрясли столичный мегаполис.

Еще более сильный шок, хотя несколько другого рода, испытало все королевство, когда за один вечер было арестовано более 200 человек – членов королевской семьи, видных бизнесменов, бывших и нынешних членов кабинета министров. Их обвинили в коррупции и отправили в тот же отель «Риц Карлтон», превращенный в тюрьму. Там же некоторые из задержанных только что пожимали руки и общались с иностранными участниками инвестиционной конференции. Через несколько месяцев саудовское правительство объявит, что задержанные вернули более 100 млрд долл., полученных в результате коррупции[346].

Задержания продемонстрировали, кто в королевстве главный. В Саудовской Аравии власть раньше была поделена между стареющими сыновьями Абдул-Азиза, известного также как ибн Сауд. Но теперь она была сосредоточена в руках одного из этих сыновей, Салмана, который занимал королевский трон, и его сына Мохаммеда.

Вряд ли кто-то мог предсказать, что Мохаммед бин Салман – которого также называли МБС – вообще может стать прямым наследником престола. Его отец Салман бин Сауд, родившийся в 1935 г., был одним из 44 сыновей ибн Сауда, основателя королевства. В течение почти 48 лет Салман был губернатором Эр-Рияда. За это время население города выросло с 200 000 до более чем 5 млн человек. Затем Салмана назначили министром обороны, а потом – кронпринцем. В январе 2015 г. король Абдулла скончался в возрасте 91 года. Салман стал королем.

Мохаммед, родившийся в 1985 г., является одним из младших сыновей Салмана. Он выучил английский язык еще в детстве, смотря американские фильмы. Когда он рос, его отец давал ему читать одну книгу по истории в неделю, а потом задавал вопросы по прочитанному[347].

Один из уроков, который Мохаммед определенно усвоил, касался того, как консолидировать власть и как ею пользоваться. Он был частным инвестором и устроился в юридическую контору, которая оказывала консультационные услуги правительству. Там он дерзко выступил против традиционных методов ведения дел. Мохаммед перешел на работу к отцу, который тогда был еще губернатором Эр-Рияда. Затем, когда отец стал кронпринцем, МБС возглавил его двор. Со временем Абдулла поручил ему попытаться отладить процессы закупок в министерстве обороны.

После восшествия Салмана на престол в 2015 г. Мохаммед, на тот момент мало кому известный, в возрасте всего 29 лет вдруг оказался вице-кронпринцем и быстро занял посты министра обороны, главы высшего совета по экономическим вопросам и высшего совета по наблюдению за нефтяной промышленностью. Последний впервые давал трону прямые полномочия по управлению нефтяной отраслью. По его приказу армия Саудовской Аравии начала военные действия против наступающих хуситов в Йемене. В июне 2017 г. МБС сместил своего кузена Мохаммеда бин Найефа с поста кронпринца. Бин Найеф ранее был министром внутренних дел, с начала 2000-х гг. руководил борьбой с экстремизмом и был хорошо известен в Вашингтоне. Теперь Мохаммед бин Султан стал прямым наследником престола, и, когда придет время, потенциально он может пробыть преемником своего отца очень долго.

Что касается экономики, то МБС провозгласил программу Vision 2030, которая обещает стать больше чем просто реформой. Программа представляет собой настоящую трансформацию Саудовской Аравии из страны, экономика которой полностью зависит от нефти и потому уязвима перед циклами колебаний и подъемов рынка. Экономика страны должна быть диверсифицирована, должна стать более конкурентной, более предприимчивой и высокотехнологичной.

Провозглашая новую эру в Саудовской Аравии, наследный принц апеллирует к тем, кого он считает своими сторонниками, – 70 % саудовцев, которым 35 лет и меньше, разбирающихся в социальных сетях. Если перемен не будет, то рабочих мест не хватит, и многие из них останутся недовольными и могут обратить взоры в направлении экстремистских организаций – как «Аль-Каиды», так и ИГИЛ.

Важнейшая проблема Саудовской Аравии – ее зависимость от экспорта нефти. «Мы не можем позволить, чтобы наша страна была уязвима перед изменчивостью цен на сырье или ситуацией на внешних рынках», – говорит МБС. Но он также заявляет, что Саудовская Аравия «болезненно зависима от нефти». Чтобы легитимизировать отход от нефти, он обращается к истории и своему деду. «Король Абдул-Азиз и люди, которые служили ему, – говорит Мохаммед бин Салман, – основали королевство без зависимости от нефти, они управляли этим государством без нефти и жили в этом государстве без нефти»[348].

Конечно, это правда. Но именно нефть сделала экономику Саудовской Аравии такой, какова она сегодня.

В 1933 г. компания Standard Oil of California (Socal, сейчас она называется Chevron) выиграла право вести разведку нефти в Саудовской Аравии. 4 марта 1938 г. в штаб-квартиру Socal в Сан-Франциско пришла телеграмма из Саудовской Аравии. В ней сообщалось, что во время разведочного бурения в Восточной провинции из скважины Damman № 7 хлынула нефть со скоростью 1585 баррелей в сутки. Новость об обнаружении нефти в Саудовской Аравии вызвала не столько радость, сколько облегчение. Дело в том, что после нескольких разочарований после бурения в годы Великой депрессии компания думала об уходе из Саудовской Аравии. «Хотя одна пташка весны не делает, – отметил один высокопоставленный сотрудник компании, – я воодушевлен тем, что в данном случае одна скважина сделает целое месторождение».

Через несколько месяцев (согласно меморандуму, который до сих пор не опубликован) компания почувствовала себя достаточно уверенной для того, чтобы направить своего представителя в Эр-Рияд для встречи с королем Абдул-Азизом. Нефть, сказал представитель компании королю, найдена «в промышленных количествах». Казалось, что заявление стало для монарха полным сюрпризом. «Я рад, очень рад, – сказал он. – Некоторые из моих людей говорили мне, что нефть в больших объемах в моей стране никогда не будет найдена. Другие говорили, что ваша компания нашла нефть, но не признает это. Но я всегда считал, что они неправы».

Король был также очень горд, когда представитель компании сказал ему, что Саудовская Аравия достигла ни много ни мало статуса 22-й крупнейшей державы мира по добыче нефти и имеет перспективы подняться еще выше. Ибн Сауд был очень обрадован этой новостью, потому что королевство сталкивалось с такими финансовыми трудностями, которые угрожали уничтожить все построенное им за несколько десятилетий[349].

В 1901 г. ибн Сауд и небольшая группа его сторонников, покинув соседний эмират Кувейт, где находилась в изгнании его семья, отправились на верблюдах через пустыню. Их целью было восстановление Саудовской династии, которая в прошлом уже правила частью Аравийского полуострова – в XVII и XIX вв. В течение почти четверти века ибн Сауд перемещался по Аравии в сопровождении свирепых воинов, которых называли ихванами. Они были горячими приверженцами чистого ислама, родоначальником которого считается живший в XVIII в. религиозный деятель Мухаммед бин Аб аль-Вахаб. Он стремился очистить ислам, вернуть его к корням и избавить от еретиков и чуждого влияния. Такой ислам иногда называют салафитским, что означает следование традициям мусульман первого поколения, живших в VII в. Ислам аль-Вахаба стал религией нового государства, крайне важной для интеграции других племен в воссозданное королевство Саудов.

В 1932 г. королевство Неджд и Хиджаз было переименовано в Саудовскую Аравию. Но к этому времени финансы королевства уже находились в плачевном состоянии из-за резкого сокращения числа паломников, совершавших хадж в Мекку, вызванного Великой депрессией. Именно они являлись главным источником доходов Саудовской Аравии. Поэтому обнаружение нефти в 1938 г. – по совпадению, это произошло меньше чем через две недели после обнаружения нефти в соседнем Кувейте – стало огромным облегчением для короля. Но только после Второй мировой войны, в 50-х гг., добыча нефти начала увеличиваться и в королевство потекли деньги. Настоящая эра нефтяного богатства началась в 1973 г., когда нефтяной кризис привел к четырехкратному увеличению цены на нефть. Численность населения Саудовской Аравии тогда была меньше 8 млн человек, и она стала очень богатой страной.

Именно здесь упоминание кронпринцем «эпохи, которая началась в 1979 г.» становится таким значимым. Напомним, что это тот год, когда безопасность и законность Саудовского королевства были внезапно поставлены под сомнение. Захват джихадистами Запретной мечети в Мекке, ее долгая осада потрясли правящую семью и поколебали ее уверенность. Прежде всего, Запретная мечеть считается главной святыней для мусульман всего мира. Саудиты являются ее хранителями, а отношение семьи к исламу – это основа ее идентичности.

Другая серьезная угроза исходила от Ирана, где у власти находился военно-теократический режим аятоллы Хомейни. Аятолла призывал к уничтожению арабских монархий, особенно Саудовской Аравии – «главного агента Большого Сатаны», – и заявил, что ее опека двух священных городов Мекки и Медины является оскорблением для мусульман всего мира. В то время как шла осада Запретной мечети, в восточной части страны начались демонстрации шиитов, подогреваемые как проблемами на местах, так и подстрекательскими передачами радиостанции «Голос Исламской республики Иран».

Руководство Саудовской Аравии ответило на вызов своей власти усилением религиозности, использованием фундаменталистского ислама как нити, связывающей нацию воедино. Это было то, что сторонние наблюдатели называют ваххабизмом, хотя сам Эр-Рияд последовательно отвергает этот термин. Консервативное духовенство заняло доминирующие позиции в стране. Религиозная полиция патрулировала улицы, наказывая женщин, одетых ненадлежащим образом, и неженатые парочки, если их заставали держащимися за руки. Женщины были жестко изолированы от мужчин. Они могли принимать решения, получать образование или путешествовать только под контролем опекунов мужского пола. Женские фотографии больше не могли появляться в газетах. Были закрыты кинотеатры как источники разврата. Образовательная система была переориентирована на усиленное изучение ислама.

Эти перемены были направлены не только на укрепление государства, они также носили наступательный характер. Как уже отмечалось, Саудовская Аравия наряду с Соединенными Штатами финансировала моджахедов – религиозных воинов, сражавшихся против Советов в Афганистане. Она же распространила соперничество с шиитским Ираном на весь мир. Правительство тратило десятки миллиардов долларов на религиозное образование и распространение ислама. Саудовская Аравия финансировала имамов, строительство мечетей, исламских центров и открытие исламских школ и колледжей по всему миру. Однако с течением времени деньги, потраченные Саудовской Аравией на экспорт фундаменталистского ислама, поспособствуют росту джихадизма.

Огромный поток нефтедолларов был использован для трансформации «страны грязных хижин» (как назвал прежнюю Саудовскую Аравию кронпринц) в страну современной инфраструктуры. Строились жилые дома, офисные здания, гостиницы, школы, университеты, аэропорты. Население страны быстро росло и урбанизировалось. Уровень грамотности вырос с 10 до более чем 80 %. Поток денег финансировал новый социальный контракт между государством и населением, при котором первое функционировало как механизм накопления и перераспределения нефтяного богатства. Саудовская Аравия стала государством с социально ориентированной экономикой и так называемой нацией льгот[350].

Эта система хорошо работала до тех пор, пока продолжался устойчивый приток нефтяных доходов. Но обвал цен на нефть в 2014 г. продемонстрировал уязвимость нефтедобывающего государства. Доходы Саудовской Аравии от нефтяного экспорта в 2016 г. упали на 60 %. Но бюджет – и все обязательства по расходам – был рассчитан исходя из цены 100 долл. за баррель, а не 45 или 35. К тому же начиная с марта 2015 г. нужно было выделять значительные средства на финансирование войны в Йемене. В этих условиях началась разработка плана нового будущего Саудовской Аравии – плана ухода от экономики, полностью зависимой от экспорта нефти и нефтепродуктов и потому привязанной к циклам рынка нефти. Была провозглашена цель – создание более диверсифицированной, более конкурентоспособной, более инновационной, высокотехнологичной национальной экономики, интегрированной в мировую экономику. Предоставление молодежи рабочих мест и возможностей было признано делом первой необходимости. Это должно было помочь молодым людям почувствовать себя частью саудовского общества и защитить их от радикализма. Трансформация Саудовской Аравии позволит ей стать более сильной по отношению к главному врагу в регионе – Ирану. Но исходный рубеж показывает, какое расстояние стране предстоит преодолеть. «Нефть приносит более 40 % ВВП, – говорит Международный валютный фонд, – и вся деятельность, не связанная с нефтью, очень зависит от средств, выделяемых государством, причем эти средства получены из доходов, связанных с нефтяным экспортом»[351].

Диверсификация экономики и ее отход от ориентации на экспорт нефти – это мощная защита от того, что стало рассматриваться как экзистенциальный риск для страны, чье будущее так сильно зависит от нефти. Обвалы нефтяных цен в прошлом также стимулировали дискуссии о диверсификации экономики, но тогда мало кто задавался вопросом о роли нефти в долгосрочной перспективе. Предполагалось, что спрос точно будет увеличиваться в течение многих лет. Сегодня такой определенности нет.

Обвал цен, начавшийся в 2014 г., совпал с новыми глобальными дебатами о будущем направлении спроса на нефть, воплощенными в словосочетании «пиковый спрос». Аргумент заключается в том, что потребление нефти выровняется и пойдет на спад раньше, чем ожидалось, из-за чего запасы останутся в земле, не представляя никакой ценности. Эти споры подхлестывают меры по предотвращению изменений климата и растущая эффективность транспорта. Кроме того, следует иметь в виду второе рождение транспортного средства, которое не нуждается в нефти, – электромобиля. Саудовская Аравия, возможно, обладает крупнейшими запасами конвенциональной нефти и будет оставаться производителем с самыми низкими издержками, и в этом будет заключаться ее долгосрочное преимущество перед конкурентами. Но она также может столкнуться с вероятностью появления «мира, уходящего от нефти». Ближневосточная нефть обладает преимуществом в виде низких издержек, но она сталкивается с усиливающейся конкуренцией. Доля стран Персидского залива в американском импорте в 2018 г. упала до 16 %. Доля нефти Саудовской Аравии составила 9 %. При этом доля Канады в 2018 г. в американском импорте нефти составила 45 %. Еще больше усложняет картину то, что сейчас США сами являются экспортером сырой нефти.

Все это создало объективные предпосылки для того, чтобы саудовские власти во главе с королем Салманом максимально ускорили социальные реформы, весьма осторожно начатые королем Абдуллой. Наследный принц объявил о планах строительства огромного спортивно-тематического паркового комплекса, чтобы семьи подданных королевства могли больше не ездить в отпуск в Дубай, а оставались дома и тратили деньги внутри страны. Еще в 2017 г. верховный муфтий, верховное духовное лицо в стране, использовал популярную еженедельную телепередачу «С верховным муфтием», чтобы осудить концерты и кинотеатры как запрещенные исламом, потому что они «разлагают моральные ценности» и «являются причиной смешивания полов[352]». Но по всей стране уже начались концерты местных и зарубежных исполнителей, а правительство дало зеленый свет открытию кинотеатров. Первый из них открылся в Эр-Рияде в апреле 2018 г. показом суперблокбастера «Черная пантера». Все билеты были распроданы. Вновь созданная организация – Главное управление по развлечениям, которое в 2018 г. проспонсировало проведение 5000 мероприятий, объявило о планах вложить 64 млрд долл. за ближайшие 10 лет в создание национальной индустрии развлечений, которая предоставит молодежи альтернативу торговым центрам и мечетям, а также будет стимулировать создание рабочих мест[353].

Но самой заметной и значимой социальной реформой стало снятие запрета женщинам управлять автомобилем. Традиционный запрет был ужесточен в 90-х гг., после того как пять женщин по прибытии в один из местных продовольственных магазинов приказали своим водителям выйти из машин и уехали на них. В ответ верховный муфтий издал фетву, осуждающую вождение женщинами автомобиля как «источник неоспоримых пороков»[354].

Отмена запрета в июне 2018 г. не только избавила Саудовскую Аравию от сомнительной репутации единственной страны в мире, которая запрещает женщинам водить автомобиль. Принятое решение имело также серьезную экономическую подоплеку – благодаря ему улучшалась мобильность, что позволяло большему числу женщин выходить на работу. В результате повышалась производительность труда и усиливался экономический рост. Однако всего за несколько недель до отмены запрета нескольких женщин-активисток, включая некоторых участниц той самой акции протеста в 90-х гг., без долгих церемоний арестовали. Когда канадский министр иностранных дел в твиттере раскритиковал аресты, так как у одной из женщин в Канаде жила семья, Саудовская Аравия разорвала дипломатические отношения с Канадой и отозвала на родину 7000 саудовцев, обучавшихся в канадских университетах. На момент написания книги женщины находились в тюрьме[355].

Ослабление введенных после 1979 г. социальных и религиозных ограничений нацелено на ослабление роли традиции как социального связующего элемента нации и культивирование идентичности на основе национализма и государства саудовцев. В 2005 г. король Абдулла, несмотря на критику со стороны духовенства, возражавшего против неисламских праздников, провозгласил Национальный день в ознаменование создания Саудовского королевства. При короле Салмане и МБС Национальный день превратился в двухдневное празднество, сопровождаемое салютами и фейерверками, а также полетами сотен дронов в форме флага Саудовской Аравии над Эр-Риядом и Джиддой.

Саудовская программа Vision 2030 была не первой подобной программой в регионе. Десятилетием ранее подобная программа была принята в соседнем эмирате Абу-Даби, который стал пионером диверсификации.

Абу-Даби является одним из семи эмиратов, образующих государство Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Оно появилось в 1971 г., когда Великобритания вывела свои войска из зоны Персидского залива. Дубай и Абу-Даби являются двумя наиболее известными эмиратами. Дубай представляет собой экономический хаб региона и глобальный город глобализированной мировой экономики. Абу-Даби, являющийся крупнейшим эмиратом ОАЭ, является также самым богатым из них благодаря нефти. Месторасположение ОАЭ на побережье Персидского залива в сочетании с тем, что до обнаружения нефти через них проходили региональные торговые пути, часто служит объяснением большей открытости и интеграции страны в мировое сообщество. Возможно, ОАЭ является одной из немногих, а может быть, и единственной страной в мире, в правительстве которой существует должность министра толерантности.

Абу-Даби позже других появился на нефтяном рынке. Нефть в эмирате обнаружили только в 1958 г. В 1967 г., по словам одного из участников разработки первого пятилетнего плана, он оставался «развивающейся деревней», в которой не было «дорог и электричества» и была «только одна школа». Сегодня он представляет собой сильно разросшийся современный город со сложной системой автострад, включая автодорогу, идущую вдоль Персидского залива. Если говорить о нефти, то Абу-Даби способен добывать до 4 млн баррелей в сутки и даже увеличить объем добычи до 5 млн баррелей, что выводит его на второе место среди стран – членов ОПЕК. В то же время государственная нефтедобывающая компания ADNOC проводит оригинальную кампанию приватизации. Она затрагивает не всю компанию, а предусматривает создание партнерств с транснациональными корпорациями в различных сегментах своего бизнеса.

Шейх Зайед аль-Нахайян, правивший Абу-Даби с 1966 г. и ставший основателем Объединенных Арабских Эмиратов в 1971 г., предупреждал, что эмират не сможет всегда полагаться на нефть. Именно поэтому он основал Инвестиционное агентство Абу-Даби (Abu Dhabi Investment Authority), которое сегодня считается вторым крупнейшим фондом национального благосостояния в мире. Его активы, по многочисленным оценкам, превышают 800 млрд долл. Сын шейха Зайеда аль-Нахайяна Мохаммед бин-Зайед стал наследным принцем в 2004 г. Он ускорил кампанию по диверсификации экономики. «Через 50 лет, когда, возможно, у нас останется последний баррель нефти, который будет отправлен на экспорт, будем ли мы грустить? – говорил он. – Говорю вам, если мы сегодня делаем инвестиции в правильные сектора [экономики], то мы будем праздновать». Одной из его инициатив было создание второго государственного фонда национального состояния Mubadala, управляющего активами объемом около 230 млрд долл. Этот институт занимается в основном строительством и инвестициями в компании в Абу-Даби и за границей. Одна из его компаний, Strata, производит в Абу-Даби высокотехнологичные детали для компаний Boeing и Airbus. Другим примером является партнерство с Кливлендской клиникой[356], которая создала крупнейший региональный медицинский центр в Абу-Даби. Второй инициативой Мохаммеда бин-Зайеда стало учреждение компании Masdar, которая занимается диверсификацией энергетики. Она является одним из крупнейших мировых игроков в области солнечной энергии и занимается развитием технологий.

Третьей инициативой стала собственно программа Vision 2030, запущенная в 2007 г. Она заложила общую стратегию. Ее суть заключалась в нескольких пунктах – стране необходимо диверсифицировать доходную базу, повышать квалификацию, создавать рабочие места и расширять участие женщин в экономике. Результаты появились раньше, чем можно было ожидать. Два десятилетия назад почти весь ВВП страны базировался на нефтяных доходах. Сегодня 60 % ВВП не связаны с нефтью. Доля ненефтяного экспорта увеличилась с 13 % в 2010 г. до 57 % в 2018 г. Успешной диверсификации способствуют инвестиционный климат, последовательная политика и культура бизнеса. Важнейшими факторами являются низкая стоимость электроэнергии, которая поддерживает производство, и выгодное местоположение эмирата, позволяющее ему стать торговым хабом. Все вместе эти факторы составляют почти идеальную схему диверсификации экономики. По крайней мере, идеальную схему, которая работает в Абу-Даби[357].

Экономические цели программы Vision 2030 были более конкретно сформулированы в 2016 г. в форме Плана национальной трансформации. Это был максимально подробный план – в нем указывались 178 целей, 371 индикатор для мониторинга процесса и 543 инициативы. В 2018 г. в план были внесены изменения.

«У нас были пятилетние планы развития с начала 70-х гг., – сказал старший министр. – В них были обозначены те же самые цели: диверсифицировать экономику, увеличить частный сектор, уменьшить зависимость от нефти. Мы построили большую инфраструктуру, создали системы образования и здравоохранения. Но посмотрите на три основные цели: нам не удалось их достигнуть. Мы по-прежнему зависимы от нефти, частный сектор зависит от правительства, мы не смогли диверсифицировать экономику. Теперь мы реформируем все: общество, экономику, государственный аппарат – все сразу. И это действительно необходимость. Посмотрите на демографические данные».

Программа Vision 2030 и сопутствующий ей План национальной трансформации предназначены стать дорожной картой перестройки Саудовской Аравии. Вклад частного сектора в ВВП должен увеличиться с 40 до 65 %. Иностранные инвестиции также должны существенно вырасти. Размер военного бюджета Саудовской Аравии составляет 87 млрд долл. По этому показателю она занимает третье место в мире, превосходя Россию и уступая только Соединенным Штатам и Китаю. Начиная с 2011 г. она является крупнейшим покупателем вооружений в Соединенных Штатах. Была поставлена амбициозная цель создать оборонную промышленность, которая позволит локализовать 50 % расходов на вооружение. Такая локализация – весьма смелый проект с точки зрения обеспечения возможностей и исполнения, создания цепочек поставок, которые на сегодняшний день не существуют. Не стоит забывать и о том, что необходимо гарантировать, что расходы не выйдут из-под контроля[358].

Еще одна амбициозная цель – значительно увеличить ненефтяной экспорт, включая услуги и то, что МБС называет «крупномасштабной стратегией развития туризма». Программа Vision 2030 указывает на хадж (паломничество в Мекку) как на инструмент значительного роста ненефтяных доходов с помощью резкого увеличения численности религиозных туристов. Новые курорты на берегах Красного моря предназначены для привлечения большего числа туристов другой категории – нерелигиозных. Вместо трудоемкого процесса заблаговременного получения визы, сказал МБС, нерелигиозные туристы смогут забронировать номер в гостинице или апартаменты и получить визу по прилете в аэропорту.

План включает в себя множество других важных элементов: улучшение доступа к обеспечению жильем и здравоохранению, создание 6 млн новых рабочих мест, увеличение доли женщин в общей численности рабочей силы до 30 % (женщины уже превзошли мужчин по численности в университетах) и «сокращение нудной бюрократии». Были уменьшены субсидии на воду и электричество. Одновременно были созданы счета граждан для обеспечения деньгами малообеспеченных саудовцев с тем, чтобы они могли покрывать большие расходы на оплату коммунальных услу г[359].

Приоритетной целью является создание рабочих мест для граждан Саудовской Аравии в частном секторе с целью сделать их менее зависимыми от государственного финансирования. Но сама структура занятости является иллюстрацией существующих проблем. Для саудовцев рабочие места есть, но в основном на государственной службе. Эта работа предсказуема, гарантирует бессрочную занятость, предлагает привлекательные льготы и заработную плату на 50 % выше, чем в частном секторе. Работа в частном секторе не только хуже оплачивается, но и считается менее привлекательной. Как правило, там работают экспаты, работники, имеющие временные визы. Обычно это мусульмане из таких стран, как Пакистан, Индия, Бангладеш, Египет и Филиппины. Они не могут стать гражданами Саудовской Аравии.

В результате в стране есть рабочая сила двух видов. На каждых двух саудовцев, численность которых составляет около 20 млн, приходится один экспат. Их в стране 10 млн. Но если речь идет о рабочей силе, то соотношение меняется на 180°. Имеют работу 4,5 млн саудовцев. 70 % из них заняты на государственной службе. И наоборот, в два раза больше экспатов, то есть более 8 млн, трудятся в частном секторе, при этом большинство из них за значительно меньшую зарплату. Государство принимает меры для того, чтобы стимулировать молодых саудовцев искать работу в частном секторе. Одновременно предприятия частного бизнеса должны платить дополнительный налог за использование экспатов, из-за чего компании становятся менее конкурентоспособными. Но это не побуждает молодых саудовцев идти работать в частные фирмы[360].

Как ни странно, в основе всей экономической программы лежит одно необходимое условие – чтобы финансировать Vision 2030, Саудовской Аравии потребуются доходы от продажи нефти. Программа представляет собой попытку за десять с небольшим лет сделать то, на что у «Восточноазиатских тигров» ушло более двух десятилетий[361]. Необходимо мобилизовать население и привлечь ресурсы. Необходимо изменить систему ценностей – уйти от системы, в основе которой лежат льготы и субсидии, к системе, базирующейся на конкуренции, результативности и эффективности, менее зависимой от решений, принимаемых правительством. Поиск баланса интересов выглядит пугающе. Само понятие «время» должно измениться – стать менее эластичным и более упорядоченным. Критически важной видится вовлеченность населения в реформы. При этом государство должно подстраховаться и подготовиться к смягчению конфликтов, которые могут возникнуть как реакция на перемены.

Как будут реагировать на столь разительные перемены самые консервативные слои населения? «Сопротивляться новому могут представители духовенства, консерваторы и бюрократы, если они почувствуют ослабление своей власти и понижение статуса, – считает один эксперт. – Считается, что молодежь поддерживает Vision 2030, но эта поддержка может улетучиться, если последствия перемен ей не понравятся». Кроме того, можно было предположить, что исламисты сделают все возможное для того, чтобы дестабилизировать обстановку и сорвать реализацию программы. Можно ли будет сделать все намеченное в такие сжатые сроки? «Даже если будет сделано 50 % намеченного, – сказал один саудовец, занимавший высокий пост при короле Абдулле, – то это будет великолепно».

Но путь к реформам и реализации программы Vision 2030 – как и к пересмотру роли Саудовской Аравии в мировой экономике – был внезапно прерван из-за события, произошедшего в Стамбуле в октябре 2018 г. Джамаль Хашогги, журналист и бывший главный редактор саудовской газеты, а также бывший неофициальный представитель некоторых членов королевской семьи, годом ранее переселился в Соединенные Штаты. Он стал сотрудничать с газетой Washington Post, в которой публиковал статьи, содержащие критику властей и запретов на инакомыслие в арабском мире.

В Стамбуле он зашел в здание консульства Саудовской Аравии за документами, подтверждающими развод, чтобы иметь возможность жениться снова. Обратно Хашогги уже не вышел. Он был жестоко убит в здании консульства командой из 15 агентов, прибывшей из Эр-Рияда. Однако злодеи не могли предусмотреть, что турецкие спецслужбы смогут сделать звукозапись убийства. Затем турки начали публиковать запись, постепенно сливая деталь за деталью. Реакция саудовцев менялась. Сначала они полностью отрицали убийство, но по мере того, как открывались все новые и новые детали, они осуждали жестокость и говорили о драке. В конце концов саудовцы признали, что за убийством стоят некие высокопоставленные фигуры из Эр-Рияда.

Если бы не турки, то судьба Хашогги так и осталась бы неизвестной. Но что за причина побудила турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана действовать таким образом? Было ли это негодование из-за того, что банда убийц прилетела в Стамбул и, игнорируя суверенитет Турции, жестоко убила журналиста, имевшего теплые отношения с турецким руководством? Может быть, турки хотели получить от саудовцев некую уступку? Или они намеревались приструнить кронпринца, который, с их точки зрения, хотел стать доминирующей фигурой в регионе, и воспользоваться возможностью продемонстрировать роль Турции в регионе, которую Эрдоган называет «продолжением Османов»? «История Турции и ее географическое положение, – говорит президент, – делают ее единственной страной, которая может возглавлять исламский мир». Или, возможно, это было еще одно сражение в долгой войне между «Братьями-мусульманами» и политическим исламом с одной стороны и правящими династиями стран Персидского залива и их союзника Египта – с другой?[362]

Отношения с Соединенными Штатами уже осложнились на другом фронте. В мае 2017 г. свой первый зарубежный визит в качестве президента Соединенных Штатов Дональд Трамп совершил в Саудовскую Аравию, где он и король Салман совместно выступили ведущими саммита лидеров арабских и мусульманских стран. Они же вместе открыли антитеррористический центр, желание принять участие в работе которого выразили и другие арабские страны. Среди них был Катар, граничащий с Саудовской Аравией крошечный эмират, основой экономики которого является экспорт газа. Однако уже тогда в отношениях Катара с другими государствами зоны Персидского залива существовала напряженность, которая постепенно усиливалась.

Через две недели, 5 июня 2017 г., Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты внезапно разорвали дипломатические отношения с Катаром и объявили о введении блокады и эмбарго. Была прервана телефонная связь. Гражданам Саудовской Аравии и ОАЭ было предписано вернуться на родину. К антикатарской кампании присоединились Египет и Бахрейн. Власти Саудовской Аравии и ОАЭ заявили, что Катар продолжает финансировать и привечать исламских экстремистов и заигрывать с Ираном. Но наиболее острые критические замечания заключались в том, что Катар поддерживает «Братьев-мусульман» и других исламистов, предпринимает враждебные действия против соседей через свою телевизионную сеть «Аль-Джазира», как предоставляя платформу для экстремальных имамов, так и своими агрессивными и критическими новостными репортажами.

Противостояние сохраняется. Но Катар – это очень богатая страна. Он быстро нашел новых поставщиков продуктов питания, закупавшихся до сих пор в Саудовской Аравии, и организовал перевозку тысяч коров самолетами. Турция, стремящаяся усилить свою роль в регионе и помнящая об османском прошлом, сразу перебросила в Катар несколько тысяч солдат и обустроила там военную базу, чем вызвала возмущение Саудовской Аравии и Эмиратов. Еще больше их возмущают отношения Катара и Ирана. Один катарский политик объяснил: «Иран – наш сосед, и мы должны относиться к нему как к соседу». Объем импорта продовольствия из Ирана резко вырос, он открыл свое воздушное пространство для Катара, который оказался лишен доступа в воздушное пространство своих арабских соседей. Помимо всего прочего, Катар, газовые доходы которого намного выше денег, которые он выручает от торговли нефтью, вышел из ОПЕК, объяснив свой шаг доминированием Саудовской Аравии в этой организации.

У Катара есть три козыря в этом противостоянии. Во-первых, это масштабы и глобальная значимость его экспорта СПГ. Во-вторых, его богатство. Фонд национального благосостояния Катара занимается инвестициями по всему миру, включая покупку 25 % акций материнской компании British Air. В-третьих, и это самое главное, – его уникальное стратегическое сотрудничество с Соединенными Штатами. В Катаре расположена крупная американская военно-воздушная база, где служат 10 000 солдат и офицеров. Один из генералов ВВС США заявил как-то, что Катар «благодаря своему очень выгодному стратегическому положению является просто пупом земли». Кроме того, в Катаре находится передовой штаб Центрального командования Вооруженных сил США. Это одно из противостояний, которые Соединенные Штаты очень хотели бы видеть законченными[363].

«Это было чудовищное преступление, – именно так описал ситуацию МБС в программе телеканала CBS «Шестьдесят минут» в 2019 г. – Но я несу за него полную ответственность как лидер Саудовской Аравии, особенно потому, что оно было совершено лицами, работавшими на саудовское правительство». В конце концов закрытый суд в Эр-Рияде приговорил пятерых членов команды убийц к смертной казни и еще троих – к тюремному заключению.

В результате дела Хашогги программа экономических реформ продолжается, но уже без прежнего международного одобрения и восхищения. Германия объявила, что больше не будет продавать оружие Саудовской Аравии. Американские сенаторы, которые хвалили МБС как реформатора и современно мыслящего человека, теперь его критиковали. Конгресс принял совместное постановление о прекращении военной поддержки Саудовской Аравии со стороны Соединенных Штатов в войне в Йемене. Но Дональд Трамп выступил против критиков и подтвердил поддержку МБС и Саудовской Аравии со стороны своей администрации.

На экономическом фронте дела шли по-другому. Весной 2019 г. Saudi Aramco выпустила облигации на сумму 10 млрд долл. Международное финансовое сообщество отреагировало на это событие с энтузиазмом. Спрос инвесторов достиг 100 млрд долл. – в десять раз больше первоначального предложения. Оно же раскрыло кое-что очень важное для инвесторов: Saudi Aramco была самой прибыльной компанией в мире.

Успешный выпуск облигаций придал второе дыхание процессу, который еще несколько лет назад считался абсолютно невозможным – выходу Saudi Aramco на IPO[364]. В январе 2016 г. Мохаммед бин Салман сделал ошеломительное заявление: в интервью изданию The Economist он сказал, что «бесспорно» стремится осуществить «революцию Тэтчер» в Саудовской Аравии; затем ему задали вопрос: «Можете ли вы (в рамках этой революции) представить себе продажу акций Saudi Aramco?» «Этот вопрос сейчас рассматривается, – ответил кронпринц. – Лично я испытываю энтузиазм»[365].

Мировые нефтяные и финансовые круги были ошеломлены. До заявления МБС вероятность подобного события была равна нулю. Это был шок и для самих саудовцев – для них Aramco отождествляется с самой Саудовской Аравией. При потенциальной рыночной капитализации, которую кронпринц обозначил цифрой 2 трлн долл., по важности и возможному масштабу приватизация Aramco могла превзойти все предыдущие IPO в истории и изменить динамику развития всей мировой нефтяной отрасли.

Компания Saudi Aramco – это мотор саудовской экономики и одна из важнейших структур страны. Государство владеет Saudi Aramco с момента завершения процедуры национализации в 80-х гг. Компания была изолирована от проблем спроса и нестабильности финансовых рынков, политического вмешательства и давления со стороны общества. Saudi Aramco – крупнейшая нефтедобывающая компания в мире, и все, что она делает, имеет невероятный масштаб. Она добывает один из каждых восьми баррелей нефти, ежедневно добываемых в мире. Она располагает мощной системой разведки, добычи, транспортировки и переработки нефти, критически важной для функционирования мировой экономики. Работающие в ней инженеры и ученые обучались в лучших университетах Соединенных Штатов и других стран. Она находится в первых рядах с точки зрения развития технологии. Компания считается одним из лидеров по количеству новых патентов среди компаний мировой нефтяной индустрии. Ее основные инвестиционные программы рассчитаны на 20–25 лет. Располагая разведанными запасами объемом 261,5 млрд баррелей нефти, Saudi Aramco будет добывать черное золото еще много лет после того, как запасы других компаний иссякнут.

Но многое ли изменится после IPO? Ответ будет коротким – очень многое. Например, менеджменту придется ежеквартально отчитываться перед инвесторами. Saudi Aramco больше не будет просто государственной нефтяной компанией, представляющей государство Саудовская Аравия. Она будет финансовым активом. «К нефти следует относиться как к инвестиции, не больше, но и не меньше», – заявил кронпринц. Некоторые из тех, кто сомневается в столь радикальном повороте, сказал он, «близки к социалистическому, коммунистическому подходу, когда все должно принадлежать государству, даже булочные»[366].

Но почему идея выхода Aramco на IPO оказалась настолько неожиданной и ошеломительной? В конце концов, IPO элементов государственных компаний и их приватизация – как полная, так и частичная – уже более тридцати лет является важной составляющей мировой экономики. Но ни одна компания не отождествляется в такой степени со страной и не играет в ее жизни такую значительную роль, как Aramco в Саудовской Аравии.

Подготовка компании такого масштаба к приватизации – это сложный процесс, затягивающийся на несколько лет. Необходимо внедрить совершенно новую систему внутреннего финансового контроля, отчетности и переводов. Нужно дать ответы на многочисленные вопросы, включая вопросы о дивидендах и налоги. Естественно, появятся серьезные вопросы об управляемости, включая, в частности, вопрос о том, как в эпоху после IPO компания будет реагировать на требование правительства Саудовской Аравии об уменьшении объема добычи нефти в соответствии с решением ОПЕК. Инвесторов же более всего интересовал вопрос о том, какова рыночная стоимость компании в мире нестабильных цен на нефть.

Выведение Aramco на IPO будет означать, что компания считается не государственной структурой, а инвестицией, которой владеет государство. Дело в том, что бльшая часть Saudi Aramco, не проданная в ходе первоначального размещения, будет переведена в Государственный инвестиционный фонд. А это, в свою очередь, было основным элементом более важной стратегии. Акции Aramco наряду с акциями других холдингов должны были превратить Государственный инвестиционный фонд Саудовской Аравии в крупнейший фонд национального благосостояния в мире.

Эр-Рияд мог бы обратить внимание на фонд национального благосостояния соседнего Абу-Даби, размер которого, как считается, близок к триллиону долларов. Или на фонд национального благосостояния Норвегии, активы которого превышают триллион долларов. Но Саудовская Аравия добывает нефти в три раза больше, чем Абу-Даби, и в пять раз больше, чем Норвегия. Поэтому, сказал кронпринц, Саудовская Аравия должна иметь такой фонд национального благосостояния, который «будет больше самого большого фонда на Земле». В свою очередь, деньги из Государственного инвестиционного фонда помогут запустить программу Vision 2030 и перестроить Саудовскую Аравию. МБС хотел построить такой фонд национального состояния, который стал бы, как он выразился, «всемирным двигателем инвестиций». Государственный инвестиционный фонд действительно может обеспечить Саудовскую Аравию огромными ненефтяными доходами. Но замена доходов от нефти на нечто другое – это огромная вершина, которую предстоит покорить, и на это уйдет много времени[367].

Где должно было состояться IPO? В Нью-Йорке, Лондоне, Токио, Гонконге или Сингапуре? Однако в конце концов его провели 11 декабря 2019 г. на домашней площадке – гораздо более скромной фондовой бирже в Эр-Рияде. Было выставлено на продажу всего 1,5 % акций компании. Они были проданы за 25,6 млрд долл., превзойдя стоимость акций китайской компании Alibaba во время крупнейшего на тот момент IPO в истории. Акции закончились в первый же день торгов, что сделало Aramco самой дорогой компанией в мире. По этому показателю она намного опередила Apple. К концу второго дня IPO была достигнута поставленная цель – капитализация Aramco достигла 2 трлн долл.

Успех экономической трансформации Саудовской Аравии позволит пересмотреть социальный контракт власти и населения и перестроить королевство. Ее последствия будут ощущаться во всем регионе. Если суммировать все сказанное, то ставка на перемены очень высока и для Саудовской Аравии и Ближнего Востока, и для геополитики и мировой экономики. Но на карту поставлено даже нечто большее.

Так, некто услышал, как в кабинете большого дома на берегу Персидского залива правитель соседнего государства говорил о необходимости реформирования Саудовской Аравии.

Когда ночная тень легла на окружающую пустыню, этот человек сказал: «На карту поставлена не только нефть, территория и география Саудовской Аравии. Речь идет о том, кто будет владеть Меккой и Мединой, именно это имеет значение для мусульман всего мира».

Глава 36

Чума

В октябре 2019 г. Владимир Путин прибыл в Эр-Рияд с государственным визитом в ответ на визит короля Салмана в Москву, который тот совершил двумя годами ранее. Лимузин президента России двигался по городу в сопровождении одетых в нарядную форму конных гвардейцев, несущих флаги Саудовской Аравии и Российской Федерации. Зная о том, что соколиная охота является любимым видом спорта саудовской знати, Путин преподнес королю редко встречающегося в природе кречета, самого крупного представителя рода соколов, которого тот с благодарностью принял. Визит предоставил возможность подписать соглашения о миллиардных сделках. Он также подтвердил то, что новые стратегические отношения между двумя странами стали реальностью. Но эта мысль подвергнется проверке раньше и таким способом, какой никто не мог предвидеть.

Через два месяца, в декабре 2019 г., в китайском городе Ухань было выявлено новое неизвестное респираторное заболевание. Врачи увидели в нем сходство с эпидемией SARS атипичной пневмонии), разразившейся в декабре 2002 г. Один из докторов сообщил, что точный штамм вируса еще предстоит определить, но предупредил коллег соблюдать осторожность при работе с пациентами. Прошло еще три недели, прежде чем стало очевидно, что новый вирус бурно распространяется по Уханю и провинции Хубэй (столицей которой является Ухань). Вирусу было присвоено наименование SARS-CoV-2, а заболеванию, которое он вызывает, – COVID-19. Однако оно стало известно как новейший коронавирус из-за того, что в природе существует много коронавирусов, включая тот, который вызывает обычную простуду.

К концу января коронавирус стал причиной полноценной эпидемии, и правительство Китая ввело режим строгой изоляции в Ухане и других городах, в соответствии с которым населению было предписано находиться дома. Последствия этого шага для экономики и для энергетического сектора были чудовищны. Если люди не ездят на автомобилях и не летают на самолетах, они не потребляют топливо. Потребление нефти в Китае резко уменьшилось. Когда в 2002 г. разразилась эпидемия SARS, доля Китая в мировой экономике составляла всего 4 % и его влияние на мировой рынок нефти было ничтожно мало. Но сейчас доля Китая составляет уже 16 %, поэтому его влияние приобрело глобальный характер – он не только стал вторым крупнейшим потребителем нефти в мире, на него приходится половина роста мирового спроса на нефть. С закрытием Китая мировое потребление нефти, вместо того чтобы повышаться, как это обычно бывает, сократилось как никогда прежде – на 8 млн баррелей в сутки за первый квартал 2020 г.

Такое резкое снижение спроса на нефть стало причиной созыва конференции, в которой приняли участие двадцать три страны, среди которых были участницы соглашения ОПЕК-плюс, члены ОПЕК и их партнеры, не входящие в ОПЕК. Конференция состоялась в первую неделю марта в Вене. Ее участники должны были решить, как реагировать на крупнейшее в истории снижение потребления нефти.

Хотя страны, представители которых собрались в Вене, знали, что ситуация плохая, они не знали, насколько она плоха и насколько еще она может ухудшиться. Однако к этому моменту общие интересы двух ведущих членов группы – Саудовской Аравии и России, – которые удалось выработать за предыдущие несколько лет, уже расходились. Российский бюджет был сверстан исходя из цены 42 долл. за баррель, бюджет Саудовской Аравии – исходя из 65 долл. за баррель. При этом, по данным МВФ, Саудовская Аравия была заинтересована в цене 80 долл. или больше за баррель, чтобы сбалансировать бюджет. Кроме того, русские рассматривали соглашение ОПЕК-плюс как временное и целесообразное, а саудовцы хотели сделать его постоянным и убедить в этом Россию.

Министр энергетики Саудовской Аравии принц Абдул-Азиз бин Салман был уверен в том, что новые сокращения должны быть больше, и настаивал на этом. Российский министр энергетики Александр Новак так же жестко сопротивлялся нажиму. Он хотел продлить срок действия существующего соглашения и не предпринимать никаких дополнительных сокращений в течение нескольких недель, чтобы оценить воздействие разрастающегося коронавируса. Утром 6 марта Новак прилетел из Москвы в Вену и приехал в штаб-квартиру ОПЕК. Здесь, в небольшой комнате для переговоров на пятом этаже, он провел встречу с глазу на глаз с Абдул-Азизом. Это не была встреча для достижения консенсуса. Они спустились на первый этаж с каменными лицами, чтобы принять участие в официальной конференции министров стран – членов ОПЕК и стран, не входящих в организацию. Это был тупик. Встреча завершилась без достижения соглашения.

«Мы будем сожалеть об этом дне», – заявил, уходя, саудовский министр Абдул-Азиз. Отвечая на вопрос о том, как теперь намерена действовать Саудовская Аравия, министр ответил: «Мы будем продолжать держать вас в напряжении». «Страны ОПЕК не рассматривали никакие другие варианты», – сказал российский министр Новак. Теперь, добавил он, раз никакого соглашения нет, все страны вольны добывать столько нефти, сколько хотят. Министр нефти Объединенных Арабских Эмиратов предпринял попытку успокоить ситуацию. «Им нужно больше времени, чтобы обдумать это», – сказал он. Но сделка ОПЕК-плюс перестала существовать.

Провал конференции в Вене шокировал мировой рынок нефти, и это отразилось на финансовых рынках. Саудовская Аравия не стала тянуть с окончанием напряжения и объявила, что готова поднатужиться и увеличить добычу с 9,7 до 12,3 млрд баррелей в сутки в течение следующего месяца. «Увеличение добычи во время падения спроса, – заявил экономист по образованию Новак, – нерационально с точки зрения экономической теории». Россия и близко не имела таких дополнительных мощностей, но заявила, что будет наращивать их по мере возможности[368].

Международная вежливость, возникшая после 2016 г., ушла в прошлое – ее место заняли ценовые войны и борьба за доли рынка. Потенциальные партнеры снова стали жесточайшими конкурентами. Некоторые люди в Москве, несогласные с соглашением об ограничении добычи, приветствовали его разрыв. «Если вы отдаете часть рынка, вы никогда не вернете ее обратно», – заявил президент «Роснефти» Игорь Сечин, самый жесткий в России критик соглашения ОПЕК-плюс с самого начала. Сечин и ему подобные возражали против любого соглашения. Особенно резко они противились соглашениям, означающим отказ от своей доли рынка в пользу Соединенных Штатов. В течение четырех лет, пока Россия придерживалась соглашения и ограничивала добычу, объем добычи нефти в США увеличился на 60 %, благодаря чему Соединенные Штаты стали крупнейшим в мире ее производителем. Кроме того, Сечин и его единомышленники рассматривали американскую сланцевую нефть как стратегическую угрозу. Дело в том, что они считали огромный объем сланцевой нефти и газа в США инструментом американской внешней политики, который дает Америке возможность накладывать санкции на российский энергетический сектор, как она сделала несколькими месяцами ранее, заставив приостановить строительство почти готового газопровода «Северный поток – 2». Они ожидали, что американская сланцевая нефть неизбежно станет главной жертвой ценовой войны из-за более высоких затрат и необходимости постоянного бурения, что отличает ее от саудовской и российской нефти, которые добываются традиционными методами[369].

Но в начале марта еще не было понятно то, что вся эта борьба за доли рынка началась тогда, когда этот самый рынок начал быстро сжиматься из-за коронавируса. Эпидемия в Китае перерастала в глобальную пандемию.

За 16 лет до этого, в 2004 г., Национальный совет по разведке (National Intelligence Council), научно-исследовательская организация, работающая в интересах американского разведывательного сообщества, опубликовал доклад «Отображение глобального будущего» (Mapping the Global Future), в котором содержались различные сценарии на 2020 г. Один из сценариев предсказывал пандемию. Он оказался пугающе пророческим.

«Возникновение новой пандемии, подобной эпидемии гриппа 1918–1919 гг., убившей, по некоторым оценкам, до 20 млн человек по всему миру, является лишь делом времени. Такая пандемия в мегагородах развивающихся стран… станет разрушительной и может быстро распространиться по всему миру. Глобализация окажется под угрозой, если количество умерших в разных крупных государствах будет насчитывать миллионы человек, а распространение эпидемии вынудит прекратить передвижения по миру и торговлю на продолжительное время, заставив правительства расходовать огромные ресурсы».

В 2015 г. Билл Гейтс, тративший много ресурсов, сил и времени на благотворительность в области здравоохранения, предостерегал, что существует «глобальный риск глобальной катастрофы», вызванной «особо опасным вирусом». Он писал: «Мы не готовы к следующей эпидемии», – и подчеркивал, что затраты на обеспечение готовности «очень скромны по сравнению с потенциальным ущербом». Возможно, развилось некоторое благодушие – не среди людей, сконцентрированных на инфекционных заболеваниях, а скорее всего, в результате относительно успешного лечения и ограниченного количества пострадавших. Например, во время эпидемии атипичной пневмонии (SARS) заразилось 8098 человек, 774 умерло; во время эпидемии ближневосточного респираторного синдрома (MERS) заразилось 2494 человека, умерло 858 человек; во время эпидемии лихорадки Эбола в 2014–2016 гг. умерло 11 325 человек[370].

Только в конце марта стало очевидно, что коронавирус является гораздо более заразным. На 6 марта, в день прекращения действия соглашения ОПЕК-плюс, количество зараженных COVID-19 в мире составило 101 000 человек, все больше случаев отмечалось в Европе и Соединенных Штатах. Политика отказа от рукопожатий превратилась в социальное дистанцирование. Офисы опустели, бизнесы закрывались, закрылись школы и рестораны. Были отменены конференции, опустели аэропорты, прекратились путешествия, а людей попросили оставаться дома. Беспрецедентное падение спроса на нефть в первые три месяца года – 8 млн баррелей в сутки – окажется ничем по сравнению с тем, что произойдет в последующие месяцы.

Нефтяная война быстро приобрела ожесточенный характер. Король Салман безуспешно пытался дозвониться до президента Путина. Русские объяснили, что не собирались проявлять неуважение к монарху, просто Путин был занят на продолжавшихся шесть часов переговорах с президентом Турции Реджепом Тайибом Эрдоганом по кризису в Сирии[371].

В марте Китай только начал возвращаться к нормальной жизни, но другие страны быстро закрывались одна за другой. Улицы городов опустели, лишь изредка можно было увидеть автомобиль. Казалось, что к концу марта мир оказался другой планетой по сравнению с тем, что он представлял собой в начале месяца.

Потребление нефти рухнуло именно сейчас. Настолько мощное снижение спроса отмечалось впервые в истории. Подобно многим другим секторам мировой экономики, нефтегазовая отрасль погрузилась в глубокий кризис. В Соединенных Штатах нефтяные компании быстро сокращали свои бюджеты. Но рынок двигался еще быстрее. К концу марта цена на нефть, которая и так уже была на 63 долл. ниже, чем три месяца назад, упала до всего лишь 14 долл. за баррель. Некоторое количество нефти было продано по еще меньшей цене, а в Канаде, где доступ к рынку был ограничен, цена барреля нефти иногда представляла собой однозначное число. «Ситуация катастрофическая, – заявил один высокопоставленный американский чиновник, – но будет еще хуже».

Как ни странно, пик добычи нефти в США был достигнут в феврале 2020 г. – он составил 13 млн баррелей в сутки. Но в марте стало ясно: когда бурильные установки останавливаются, а бюджеты сокращаются, объем добычи нефти в стране начинает снижаться. Проблемы американской нефтяной промышленности и сокращение рабочих мест оказали сильнейшее негативное воздействие на американскую экономику. Федеральный резервный банк Далласа (Dallas Federal Reserve) объявил, что резкое падение цен «ослабило экономику Соединенных Штатов» и «вызвало общее снижение инвестиционных расходов», затрагивающее не только энергетический сектор. Оно стало шоком для рынка ссудного капитала и для финансовых рынков в целом, а также для промышленности Среднего Запада, являющейся основным поставщиком оборудования для нефтяной и газовой промышленности.

В Соединенных Штатах потребление бензина снизилось почти на 50 %, в Европе – на 65 %. Но на резкое падение спроса никак нельзя было повлиять до тех пор, пока правительства Соединенных Штатов и европейских государств не начнут отменять режим строгой изоляции. Пока коронавирус продолжает распространяться, это произойдет не скоро. 16 марта количество инфицированных в мире достигло 181 000 человек, в США – 6000. В тот же день, 16 марта, тринадцать американских сенаторов, представлявших штаты, где добывают нефть и газ, включая председателя Комитета Сената по вооруженным силам, написали письмо наследному принцу Мохаммеду бин Салману, в котором выразили тревогу по поводу того, что они назвали политикой Саудовской Аравии «по снижению цен на нефть и резкому увеличению добычи». Через несколько дней, когда цена приближалась к отметке 14 долл. за баррель, некоторые из них отправили наследному принцу второе письмо с предупреждением о том, что «будет непросто сохранить американо-саудовские военные отношения на существующем уровне, если будут умышленно создаваться проблемы американским производителям нефти и газа».

Девять сенаторов из этой группы говорили по телефону с послом Саудовской Аравии Реемой бинт Бандар аль-Саид, кузиной наследного принца, которая училась в американском университете, когда ее отец был послом. Сенаторы не выбирали выражения – Саудовская Аравия ведет «экономическую войну» против Соединенных Штатов. Посол настаивала на том, что проблема заключается в России и в ее отказе принять саудовское предложение в Вене. Сенаторы не согласились. «Давайте посмотрим, как пройдет голосование в Сенате», – сказал один из них. Расчеты покажут, как распределятся голоса при голосовании по вопросу военных связей США и Саудовской Аравии. Подписавшие письмо принадлежали к числу главных сторонников тесных военных связей с королевством. Если ценовая война продолжится, поддержки с их стороны больше не будет[372].

«Я всегда был на стороне человека, который водит машину и заправляет бак бензином», – сказал президент Трамп 19 марта. Но через несколько дней он заявил: «Я никогда не думал, что скажу: нам, наверное, нужно повысить цену, потому что она такая низкая». Низкие цены на бензин мало что сделают для автомобилистов, когда они не сидят за рулем. Теперь это стало вопросом национальной безопасности и гарантией того, что стратегически важная отрасль не будет, как выразился Трамп, уничтожена. В противном случае пресловутое доминирование в энергетике, за которое ратовала администрация Трампа и которое дало возможность проводить гибкую внешнюю политику, исчезнет. А это уже вопрос политики в год президентских выборов. Техас имеет тридцать восемь голосов выборщиков, уступая только Калифорнии, а это почти столько же, сколько имеют Пенсильвания и Иллинойс вместе взятые.

Трамп начал делать то, чем он занимался всю свою карьеру: проводить бесконечные телефонные переговоры с королем Салманом, МБС, Владимиром Путиным и другими дилерами. Теперь организатор сделок был нацелен на мегасделку. Если принять во внимание наличие того, что называлось «неразрешимыми противоречиями» и привело к расколу между Россией и Саудовской Аравией в Вене, то задача Трампа была сродни попытке примирения супругов с участием третьего лица. За две последующие недели Трамп разговаривал с Путиным чаще, чем за весь предыдущий год. 1 апреля объем добычи нефти в Саудовской Аравии достиг 12 млн баррелей в сутки. Отдельные разговоры по телефону были очень прямыми. Упоминались 13 сенаторов. После одного из таких разговоров Трамп написал в твиттере: «Только что говорил с моим другом из Саудовской Аравии МСБ, который разговаривал с президентом России Путиным; я ожидаю и надеюсь на то, что они сократят добычу примерно на 10 млн баррелей, а может быть, и больше». Вскоре после этого он увеличил число до 15 млн[373].

Принимая во внимание нефтяную войну и степень вражды, приведенные им цифры были приняты со скепсисом. И все-таки колеса со скрежетом, но вращались. Саудовская Аравия призвала к срочной встрече стран – производителей нефти – «в знак уважения к просьбе президента Соединенных Штатов Дональда Трампа». 3 апреля Путин заявил во время видеоконференции, что Россия, так же как Саудовская Аравия и Соединенные Штаты, «заинтересована в совместных… хорошо скоординированных действиях, направленных на гарантирование долгосрочной стабильности рынка». Он сказал, что обвал цен был вызван коронавирусом, но не преминул язвительно упомянуть о «попытках наших саудовских партнеров устранить конкурентов, которые добывают так называемую сланцевую нефть»[374].

Но как можно было добиться соглашения? Русские и саудовцы говорили, что если они сокращают добычу, то ожидают, что Соединенные Штаты сделают то же самое. Если в других странах национальные правительства могут приказать сократить добычу нефти, то политическая система в США устроена так, что президент не имеет таких полномочий. Каждый штат сам регулирует добычу на своей территории. Следовательно, американское федеральное правительство должно четко разъяснить свою позицию. Но администрация сделала акцент на том, что экономика и состояние рынка – низкие цены – вынуждают сокращать добычу. Сланцевая нефть имела короткий цикл. Это означало, что ее добыча могла быстро расти, но, если не продолжать бурение, она столь же быстро снизится. А при таких ценах у компаний было не очень много денег для бурения новых скважин.

Показатели рынка уже демонстрировали необходимость прекращения нефтяной войны. При катастрофическом сокращении спроса победить в войне за долю рынка не было возможности. Государства наращивали добычу, но не могли продать все свои баррели. Покупатели бастовали. Если нефть не могла уходить к покупателям, она должна была уходить куда-то еще, а это значило, что необходимы нефтехранилища. Но во всем мире хранилища быстро заполнялись, причем не только на суше. Компании брали в аренду любой доступный океанский танкер не для того, чтобы транспортировать нефть, а чтобы использовать его в качестве плавучего нефтехранилища. «Показатели спроса и предложения выглядят ужасно», – заявил генеральный секретарь ОПЕК Мохаммад Баркиндо. Было понятно, что часы тикают. К концу апреля или самое позднее в мае последнее хранилище могло быть заполнено. А когда это произойдет, цены рухнут. В некоторых районах мира, где хранилищ не было, производители могли столкнуться с немыслимым явлением – отрицательными ценами. Им пришлось бы платить покупателям за то, чтобы те забрали их нефть[375].

Такой коллапс нанес бы сокрушительный удар по экономикам всех стран-экспортеров и стал бы причиной серьезнейших проблем в финансировании саудовской программы Vision 2030 и для российского бюджета как раз тогда, когда Владимир Путин настаивал на внесении поправок в Конституцию, которые позволят ему оставаться президентом до 2036 г.

«Я ненавижу ОПЕК», – сказал Трамп, хотя сейчас он нуждался в ОПЕК, чтобы организация помогла ему добиться заключения соглашения. В течение следующих нескольких суток продолжались беспрерывный дневной и ночной перезвон и видеоконференции между ОПЕК и ОПЕК-плюс. Конечно, Соединенные Штаты не являются членом ни ОПЕК, ни ОПЕК-плюс. Но входят в G20 вместе с такими производителями нефти, как Канада и Бразилия, и такими крупными импортерами, как Германия и Япония, которые также хотели стабильности. Сейчас G20 оказалась полезной, потому что предоставляла площадку для дискуссий другим крупным странам и в особенности сводила вместе Соединенные Штаты и Россию. К тому же Саудовская Аравия являлась в 2020 г. председателем G20 и потому была заинтересована в ее успехе. Поэтому удалось договориться о соглашении в этом новом многостороннем формате. И было понятно, кто его направлял. Это была «большая тройка» – Соединенные Штаты, Саудовская Аравия и Россия. И особенно – Соединенные Штаты.

10 апреля собрались министры энергетики стран «Большой двадцатки». «Мы должны стабилизировать мировой энергетический рынок, – сказал министр энергетики Соединенных Штатов Дэн Бруйетт. – Пришло время для всех стран серьезно подумать о том, что может сделать каждая из них для того, чтобы скорректировать дисбаланс между спросом и предложением». К этому моменту все было более или менее готово к заключению грандиозной сделки. От ее заключения воздерживался только один член ОПЕК-плюс – мексиканский президент Лопес Обрадор не хотел иметь с ней ничего общего. Он проводил собственную политику; он стремился к тому, чтобы государственная нефтяная компания Pemex наращивала добычу, а не сокращала ее, даже если на самом деле ее фактическая добыча падала. Еще несколько ночных телефонных звонков, и взаимопонимание с Мексикой было достигнуто. После этого состоялась телеконференция с Трампом и Путиным, и король Салман скрепил сделку.

Общая сделка ОПЕК-плюс предусматривала сокращение добычи на 9,7 млн баррелей в сутки, из которых на Россию и Саудовскую Аравию приходилось по 2,5 млн баррелей. Теперь между ними был установлен абсолютный паритет – согласованное базовое значение в 11 млн баррелей в день для каждой, которое снизится до 8,5 млн баррелей. Остальные двадцать одна страна – члены ОПЕК-плюс согласились на собственное сокращение добычи. Так же поступили и другие страны – производители нефти, не входящие в ОПЕК и не участвовавшие в сделке ОПЕК-плюс: Бразилия, Канада и Норвегия. Но эти сокращения включали в себя снижение добычи, вызванные состоянием экономики, и они уже осуществлялись.

Сама по себе сделка стала исторической как по количеству участников, так и из-за ее невероятной сложности. Она представляла собой крупнейшее сокращение предложения нефти в истории. В мире нефти никогда не случалось ничего подобного, тем более с участием США[376].

После заключения сделки принц Абдул-Азиз назвал нефтяную войну «нежелательным отступлением» от политики Саудовской Аравии. Но, сказал он, «мы были вынуждены согласиться из-за желания получить какие-то доходы вместо того, чтобы сидеть сложа руки». И посредничество из Вашингтона помогло, так как позволило хотя бы на время закончить размолвку с Россией. «Нам пока не нужны адвокаты, специализирующиеся на разводах», – сказал принц с некоторым облегчением[377].

Соглашение ознаменовало появление нового мирового порядка функционирования всей нефтяной отрасли, который отныне формируется не странами – членами ОПЕК и странами, не входящими в ОПЕК, а Соединенными Штатами, Саудовской Аравией и Россией. В будущем положение на рынках будет меняться, мир восстановится после коронавируса, за месяцы и годы изменятся политика и цены, появятся новые личности. Но громадный масштаб ресурсов и полностью изменившаяся позиция Соединенных Штатов гарантируют, что эти три страны тем или иным способом будут играть доминирующую роль в формировании нового порядка в нефтяной отрасли.

Достигнутое соглашение стало действительно историческим, но недостаточным, если иметь в виду крупнейшее падение спроса в истории – 27 млн баррелей в апреле, что составляет более четверти общемирового спроса. После заключения сделки цены упали, а в некоторых местах, там, где нефть нельзя было хранить или транспортировать, они стали еще ниже. Мест для хранения нефти в мире оставалось все меньше. Из-за аномальной ситуации, в которой оказался рынок фьючерсов, цена снизилась до одного цента и затем (это произошло 20 апреля) стала отрицательной. Эта значило, что продающий фьючерсный контракт финансовый инвестор, обязанный принять физическую поставку нефти, которую ему негде хранить, должен был в этот день фактически заплатить покупателю, чтобы взять нефть. В это день произошло еще одно историческое событие – была зафиксирована самая низкая в истории цена барреля нефти – минус 37,63 долл. Но это не была цена нефти на месторождении, а случайное стечение обстоятельств на фьючерсном рынке, отклонение во фьючерсном контракте[378].

Всемирная катастрофа тем временем продолжалась. 1 мая количество зараженных коронавирусом в мире превысило 3,2 млн человек. Более миллиона из них составляли жители Соединенных Штатов, где за пять недель работы лишились более 25 млн человек. МВФ, который в начале года предсказал стабильный рост мировой экономики в 3,4 %, объявил, что мир погрузился в худшую рецессию со времен Великой депрессии.

1 мая было также днем, когда мегасделка, то есть соглашение ОПЕК-плюс, вступила в силу и Саудовская Аравия, Россия и другие производители начали резко сокращать добычу. Одновременно неумолимая сила экономической науки вынуждала компании уменьшать добычу или останавливать скважины. Зачем вам продавать нефть за меньшую цену, чем стоила ее добыча, думая, что вы можете найти покупателя или хранилище, – когда вы могли бы, по сути, просто хранить ее в земле, то есть позволить нефти укрыться на месте и ждать, когда цены восстановятся? Крупнейшие сокращения, вызванные воздействием рынка, были отмечены в Соединенных Штатах, на втором месте оказалась Канада. В мае сумма сокращения добычи в соответствии с соглашением ОПЕК-плюс и сокращений, вызванных рынком, составила 13 млн баррелей в сутки. Запланированные расходы крупнейших нефтяных американских компаний в секторе апстрим были сокращены вдвое. Это означало, что в последующие месяцы будет пробурено намного меньше скважин, что вызовет значительное снижение добычи нефти в США в следующем году. Конечно, Соединенные Штаты все равно останутся в «большой тройке», но уйдут с первого места.

К началу июня количество инфицированных коронавирусом в мире превысило 6 млн, что было вдвое больше, чем месяц назад. Но мрак в экономике начал рассеиваться. Китай, первым ушедший в изоляцию, первым отменил ее, и его экономика опять заработала. Европейские страны находились на разных стадиях возобновления экономической активности. Соединенные Штаты открывались поэтапно, хотя и со значительными различиями между штатами. По мере возобновления функционирования экономики спрос на нефть увеличивался. Потребление нефти в Китае почти вернулось на докризисный уровень, и улицы Пекина, Шанхая и Чунцина снова заполнились людьми, у которых появился выбор – вести машину или пользоваться общественным транспортом. Потребление бензина в Соединенных Штатах, сократившееся вдвое в начале апреля, снова росло. Все эти факторы стали причиной роста цен – до уровня, который не так давно считался бы достаточно низким, но и он теперь воспринимался как облегчение.

Если рост цен возобновился, будет ли ОПЕК-плюс действовать и сдерживать добычу? Важнейшим фактором здесь будет восстановление отношений между Саудовской Аравией и Россией. Важно только, насколько быстро это произойдет. Американские производители, заглушившие свои скважины, будут их открывать, что может снова привести к перепроизводству и нанести удар по ценам. Точно так же на ценах может сказаться слабый экономический рост, продолжающаяся рецессия – или оживший вирус.

Существовали разные точки зрения на то, что может произойти в перспективе. Рассуждая о том, что ждет мир после окончания кризиса, некоторые думали, что рыночные циклы закончились и даже при восстановлении экономики цены на нефть останутся низкими на долгое время. Другие считали, что, скорее всего, произойдет обратное – резкое сокращение инвестиций в новое производство приведет при возобновлении экономического роста к укреплению баланса между спросом и предложением, которое будет способствовать росту цен. А некоторые думали совсем по-другому. Они говорили о «зеленом восстановлении» – правительства извлекут выгоду из кризиса, чтобы переориентировать структуру энергогенерации, уйдя от использования нефти и газа, и ускорить процесс, который они считают энергетическим поворотом.