Сделай шаг Маскейм Эстель
Не помню, чтобы год назад он вел себя так смело. Наоборот, ему была свойственна скрытность и ненавязчивость. Мне вспоминаются его недавние слова о том, что надо ловить момент. То есть говорить что думаешь, делать что хочешь. Впрочем, должны же быть какие-то границы, и потому я поспешно напоминаю:
– Прошу, не повторяй это при папе.
– Что не повторять? – доносится голос отца.
Я вздрагиваю и оглядываюсь. Он идет к нам по коридору, гостеприимно машет рукой и, к счастью, усмехается, значит, вопрос риторический.
– Что вы третесь на пороге? Заходите уже!
Распахиваю дверь шире, предлагая гостю войти. Тот повинуется и улыбается папе самой прекрасной своей улыбкой, куда более обаятельной, чем его обычная шутливая кривая ухмылка, и она мне нравится не меньше. Может, даже больше.
– Привет, Джейден, – говорит папа.
Его голос звучит расслабленно, как всегда, когда он изо всех сил старается изображать хладнокровие. Он протягивает Джейдену руку.
– Рад встрече, – и шутливо добавляет: – Повторной.
Хантер смеется и отвечает твердым рукопожатием.
– Я тоже, мистер Риверс.
– Можно просто Говард, – говорит папа и похлопывает его по плечу. – Надеюсь, ты проголодался, а то ужин готов.
И ведет его по прихожей, а мне остается хвостиком следовать за ними. Проходя возле столика, Джейден вроде не заметил рамочку Грейс. Оно и неудивительно: большинство не обращает на нее внимание.
На кухонном столе лежат четыре подложки под приборы, и мама мечется туда-сюда с тарелками. Когда мы появляемся на пороге, она на минутку прекращает суету, широко улыбается и глядит на Хантера.
– Здравствуй! Как здорово, что ты к нам снова заглянул!
Я тут же замечаю бокал, полный вина, на стойке рядом с ней. Что ж, вполне ожидаемо. Неделя выдалась сложной, и она наливает себе спиртное, скорее, по привычке, нежели для расслабления. Не буду придавать этому значения. Сегодня она относительно радостна, поэтому, думаю, нервных срывов не предвидится.
– Да, – кивает Джейден, улыбаясь, однако я перехватываю его взгляд.
Он тоже заметил бокал.
– Спасибо за приглашение.
– Мы только рады! А теперь садитесь!
Хантер бросает на меня взгляд. Я тяну его за манжету рубашки и поглаживаю пальцем теплое запястье. Когда он рядом, со своими голубыми глазами и открытой улыбкой, я уже не так сильно волнуюсь. Хотя из головы никак не выходит тот чертов бокал вина. До конца вечера, наверное, будет действовать мне на нервы. Так что я стараюсь гнать эти мысли прочь и веду Джейдена к столу.
– Ты сидишь рядом со мной, – подмигиваю я, пробираясь пальцами ему под рукав и хлопая ресницами.
Опускаюсь на свое обычное место, тяну его за руку, приглашая сесть рядом, а затем под столом незаметно касаюсь его ногой.
– Ты рад?
Улыбка Джейдена становится шире. Он подвигается на своем стуле ближе к столу, кладет ладонь мне на коленку и беззвучно шепчет:
– Да.
– Ну что? – произносит папа, помогая маме накрыть на стол и ставит перед нами тарелки с жареной картошкой и домашними бургерами с маминым фирменным соусом. – Слышал, вы в пятницу победили в матче.
– Да, – отвечает Хантер, не убирая ладонь. – Играли со сборной из Гранд-Джанкшена. У них не было шанса.
Папа снова возвращается к столу, на сей раз со своей и маминой порциями, и садится на стул напротив меня.
– Намерен войти в команду колледжа?
– Нет, – качает головой Джейден и, пожимая плечами, признается: – Я не всерьез. Просто люблю хватать и блокировать.
К нам подсаживается мама. Разумеется, с вином. Садится рядом с отцом, ставит бокал на стол, но из рук не выпускает. Словно боится, что он неожиданно исчезнет.
– Хватать и блокировать? Ого, мне стоит бояться?
Краем глаза наблюдаю за Хантером. Он качает головой и смеется.
– Не в этом дело. Хватать – не значит делать больно. Отличный способ снять стресс.
Мама кивает.
– Могу себе представить. Надо же как-то выпускать пар.
И, крепко держа бокал, делает глоток вина. Большинство не придали бы этому значения. Но я заметила. И папа. И, думаю, Джейден тоже. Только мы ничего не можем поделать и хмуримся. К моему облегчению, мама ставит бокал на стол и улыбается нам.
– Ну что, за еду!
Джейден убирает руку с моего колена, выпрямляется и тянется к вилке. Меня не устраивает, что мы не касаемся друг друга, поэтому я подвигаю свой стул на пару дюймов ближе к Хантеру и кладу ладонь ему на бедро. Прожевав картошку, он опускает голову и искоса смотрит на меня. А я усмехаюсь, глядя в свою тарелку, и не убираю руку, взволнованная нашим общим секретом перед родителями, сидящими напротив.
– Решил, куда поступать будешь? – интересуется отец, и дальнейший разговор сводится к обсуждению колледжей, вопросам, в какие из них Джейден уже подал документы, в какие хочет подать, а также, разумеется, к тонким намекам, что и мне пора бы уже определиться с выбором.
Несмотря на присутствие Хантера, я жадно поглощаю свою порцию. Жизнь слишком коротка, чтобы стыдиться перед парнем из-за измазанной в соусе щеки. Ну и к тому же все мое внимание сосредоточено на объеме вина, выпитого мамой. Она пьет глоток за глотком и в самом разгаре ужина уходит якобы за солью. Только вот помимо соли она приносит бутылку и наполняет вином опустошенный бокал.
– Кензи рассказывала, вы вчера катались на лодке, – говорит папа, поднимая на Джейдена усталые глаза.
Жаль, что отец не догадывается, в каких темах надо проявлять особую деликатность, подбирать слова или вообще обходить стороной.
Хантер прекращает есть, сглатывает и кивает.
– Да. Моторка давно уже стояла во дворе без дела, а Кензи напомнила, что родители наверняка хотели бы для лодки иной судьбы.
От удивления папа широко раскрывает глаза. Не знаю почему, но в его взгляде на меня сквозит гордость. А вот своим близким мне так и не удалось придумать никакого совета…
– Серьезно? Так и сказала?
– Именно так, – улыбается Джейден, поворачивается ко мне, опускает руку под стол и поглаживает мою ногу от колена до бедра. – Спасибо, Кенз.
И снова разворачивается к родителям. Те внимательно на нас глядят. Мама отодвигает пустую тарелку от себя и ставит локти на стол, держа полупустой бокал у губ.
– Я стараюсь поступать так, как хотели бы мать и отец, – тихо признается он, медленно выводя рукой круги по моему бедру. – Они бы ждали от меня дружелюбия к окружающим. Хорошей учебы. Заботы о сестре. Доброго отношения к Кензи. Чтобы я жил своей жизнью и был счастлив.
Джейден умолкает, в воздухе повисает тишина, и он глядит то на маму, то на папу. Его взгляд мягок, однако несколько напряжен, и я не могу понять почему. В конце концов, он останавливает его на маме. Не сводя с нее глаз, он спрашивает:
– Те, кого мы потеряли, наверняка желали бы нам счастья, правда?
Мама откидывается на спинку стула, прижимает бокал к губам и задумчиво переглядывается с папой. Меня наполняет новый панический страх, и я пытаюсь поймать взгляд Джейдена, однако он на меня не смотрит. Пусть перестанет! Догадывается он или нет, но сказанное имеет отношение и к нашей семье.
– Да, – наконец соглашается папа, поворачиваясь к Хантеру, и бормочет: – Желали бы.
Такое ощущение, что мама на грани. Снова прикладывается к бокалу и одним глотком опустошает его. Выдыхая, качает головой, явно потрясенная словами Джейдена. Грейс желала бы нам счастья, и мама это знает.
После двух выпитых фужеров ее настроение резко ухудшилось. Она уже не такая энергичная и жизнерадостная, как в начале вечера, и чем дальше, тем сильнее погружается в уныние. Впрочем, ей, видимо, разница не заметна, поскольку она снова берет бутылку, с нахмуренным видом достает пробку и начинает наполнять бокал. Мы все наблюдаем. Никто не смеет произнести ни слова, и я рада, что Джейден прочищает горло и продолжает монолог.
– Так что да, – говорит он, пожимая плечами, и, кажется, слова даются ему с трудом. – Нельзя сказать, что я по ним не скучаю. Наоборот, скучаю ужасно сильно. Каждый день. Но нет смысла тратить жизнь на переживания, какой в этом толк? Мои родители не желали бы, чтобы я раскисал, и Грейс тоже не хотела бы, чтобы вы выпива…
Тут он замолкает и бледнеет от ужаса.
Моя нижняя челюсть отвисает от недоумения. Мама резко выдыхает, ее глаза широко открываются, и она выглядит так же ошеломленно, как и я, если не больше. В ярости сбрасываю руку Джейдена со своей ноги и резко поворачиваюсь к нему лицом, скрипя стулом по полу. Все внутри меня дрожит от злости. Я открыла ему правду, а он так просто взял и растоптал мое доверие. Стиснув зубы, шиплю:
– Какого черта?
– Что, прости? – тихо и глухо говорит папа непослушными губами.
Как в замедленной съемке он ставит ладони на столешницу и поднимается с места, вырастая и нависая над нами. Затем шагает к маме, защищая ее с высоты своего роста. Ее губы начинают дрожать.
Лицо Джейдена искажается от ужаса. Он поднимает голову, молча смотрит на папу снизу вверх, а потом на меня. Неожиданно, но в его холодных голубых глазах отражается чувство вины. Вскоре он переводит взгляд на маму.
– Извините… миссис Риверс. Я не хотел вас обидеть. Кензи рассказала мне… – запинается он, указывая на бутылку вина перед ней.
В оцепенении замерев на стуле, вижу, как он отодвигает свой стул и встает. Хантер сам вырыл себе яму, а теперь тянет за собой и меня. Сложно не заметить, с каким осуждением на меня смотрят родители. Джейден опирается на краешек стола, откашливается, искоса бросает на меня полный тревоги взгляд, а потом снова смотрит на маму.
– Она… она просто беспокоилась о вас. А вино не сделает вас счастливее. Может, вам так и кажется, но я не думаю…
Он запинается на каждом слове и явно в ужасе. Как же я на него зла! О чем он, черт возьми, думает? Замолчав, чтобы перевести дух, Джейден качает головой, словно и сам не может поверить в смысл сказанного.
– Боже, мне так жаль, я…
Мама глухо всхлипывает и ударяется в слезы. Этого достаточно, чтобы мой гнев выплеснулся наружу. Опрокинув стул, я подскакиваю с места, с силой толкаю Джейдена в грудь, отчего он отшатывается на пару шагов, и кричу:
– УБИРАЙСЯ!
Мой голос разносится по всему дому, щеки горят от ярости, а тело дрожит.
Джейден рассерженно смотрит мне в глаза и пытается схватить меня за руку, но я снова отпихиваю его.
– Кенз…
– Уходи, Джейден! – восклицаю я, указывая на дверь и тяжело дыша.
Я редко выхожу из себя и повышаю голос, однако на сей раз он перешел все границы. Никто не может разговаривать с мамой в таком тоне. Никто не смеет доводить ее до слез. Хантер не исключение, и совершенно не важно, как сильно он мне нравится.
Он не двигается с места. Тогда отец обходит стол и хватает его за плечо с суровым и решительным выражением лица. Бросив взгляд на расклеившуюся маму, он снова поворачивается к Джейдену.
– Ты должен уйти.
Тот подчиняется. Поднимает руки вверх, медленно кивает, глядя в папины глаза, горящие возмущением, и пятится к коридору, осознав, как крепко облажался. Я слышу мамин плач за спиной, чувствую, как с болью бьется сердце, и буравлю Хантера свирепым взглядом.
Он опускает голову, отворачивается и с поникшими плечами бредет по коридору к входной двери. Медленно ее открывает и замирает, засмотревшись на столик в прихожей. Обстановка накалена до предела. Я знаю, на что он смотрит. Заметил рамку Грейс. Он осторожно поднимает руку и легонько дотрагивается пальцами до стекла и имени под ним.
Затем оглядывается на меня с ужасно виноватым видом. Весь его облик отражает глубокое сожаление. Однако извиняться поздно, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь его за это простить.
Глава 26
Боюсь сегодня идти в школу. Сижу за туалетным столиком, бездумно расчесывая волосы, еще не до конца проснувшись. На телефоне скопилось несколько сообщений от Джейдена. Я их еще не читала. Только вот игнорировать эсэмэски куда проще, чем человека в реальной жизни.
Почти половина восьмого утра, скоро приедет Уилл. Всецело отдавшись воле судьбы, беру сумку, учебник по физике и с осоловелым видом спускаюсь по лестнице. Обычно по утрам в доме тихо. Папа на работе, мама спит допоздна. Однако сегодня нет привычной тишины. На полпути к первому этажу я слышу бутылочный звон, доносящийся из кухни, тут же останавливаюсь и прислушиваюсь.
Позвякивает еще раз.
Замираю на ступеньках, охваченная горьким разочарованием. Сегодня мама наверняка думает о Грейс, чувствует свою вину и, оправдывая себя данным обстоятельством, нальет себе бокальчик. Или четыре. Собственно говоря, именно этим она сейчас и занимается – наливает вино.
Прижав учебник к груди, заставляю себя спуститься вниз и пройти на кухню. Мама стоит спиной ко мне напротив кухонной стойки. Я крадусь вперед, морально готовясь к утренней беседе, как вдруг замечаю, что за столом сидит папа.
– Доброе утро, Кензи, – здоровается он, глядя на меня.
Отец сидит, склонившись над нетронутой чашкой кофе, и, сложив руки в замок, вращает большими пальцами. Он должен быть сейчас на работе. А у нас с водопроводом, насколько мне известно, все в порядке…
Мама оглядывается через плечо. Вид у нее измученный, однако глаза горят неожиданной решимостью и силой духа. Ее тонкие губы растягиваются в легкой улыбке, и я наконец соображаю, что перед ней на стойке стоит целая батарея из бутылок. Одну из них, открытую, она держит в руке, наклоняется над раковиной и выливает туда вино.
– Что происходит?
Папа выпрямляется.
– Джейден перегнул палку.
– …и был прав, – без колебания заканчивает его фразу мама, поворачивается ко мне, задумчиво изучая пустую бутылку, и бормочет: – Он сказал то, что мне нужно было услышать. Правда глаза колет. Вы только посмотрите!
Она указывает на ряд бутылок перед собой и качает головой.
– В самом деле, что сказала бы Грейс?
В кои-то веки она произносит это имя без дрожи в голосе. Берет следующую, достает пробку, переворачивает, и содержимое утекает в сливное отверстие.
Я недоверчиво моргаю, наблюдая, как она добровольно избавляется от своего главного за последние четыре года пристрастия. Даже в голове не укладывается.
Мама ставит две пустые бутылки на стойку с другой стороны раковины и тянется за третьей.
– Я совершенно не понимала, что творю все эти годы, – признается она, несколько секунд медлит, набирается решимости и выплескивает алкоголь в мойку. – И вы тоже мне ничего не говорили.
Затем прислоняется к стойке и смотрит на нас. Уверенность в ее взгляде сменяется болью.
– Почему вы молчали?
Мы с отцом переглядываемся, и он кивает мне: отвечай, мол. Ответа у меня нет. Хотя не совсем так… Дело в том, что всегда легче промолчать. Я начинаю размышлять, почему я никогда не произносила вслух то, что сформулировал вчера вечером Джейден? Почему ни разу не обратила ее внимание на то, что вино не идет ей на пользу? Что неправильно отправлять меня за выпивкой? Что Грейс бы это не одобрила?..
– Потому что ты моя мама, – наконец говорю я.
Подобная догадка неожиданна и для меня самой, но я рада, что истина все-таки мне открылась.
– Не хотела тебя расстраивать. И спорить тоже, чтобы не ухудшать твое состояние.
И наверное, мы не желали признавать остроту проблемы.
Мама пристально смотрит на меня и внимательно изучает выражение моего лица. Постепенно в уголках ее глаз, полных одновременно страдания и любви, разбегаются морщинки, и она кивает, принимая мой ответ. А затем глядит на папу.
– А ты?
– А я ничего не говорил, – начинает папа, не сводя с нее взгляд, – потому что понимал, что не могу тебя винить.
Мама едва заметно и печально улыбается, отворачивается к стойке и берет в охапку пять пустых бутылок.
– Больше никакого алкоголя, – объявляет она с застенчивой уверенностью, направляется к двери черного входа и оставляет свою ношу там. – Хочется выпить, только, похоже, в нашем доме не осталось ни капли вина.
Подойдя к отцу, она кладет ладонь ему на плечо и смотрит сверху вниз.
– Я сначала сама попробую справиться, но, если придется туго, мне понадобится помощь. Хорошо?
Снаружи уже сигналит Уилл, только мне все равно. Охваченная целым вихрем эмоций – от гордости до облегчения и радости, я бросаю сумку и учебник на стол и кидаюсь обнимать маму. Обхватываю ее руками и крепко прижимаю к себе. До сего момента я и не думала, как долго ждала от нее этих слов. Она зарывается лицом в мои волосы и сжимает меня еще сильнее, словно боится потерять, и шепчет:
– Иногда я совсем забываю, какое счастье быть мамой.
На физике я никак не могу сосредоточиться. Хоть и очень стараюсь. Однако, несмотря на все мои попытки прислушаться к лекции мистера Экера про векторы, мои мысли рано или поздно начинают витать в облаках. Я думаю о маме, надеясь, что она сумеет справиться самостоятельно. И о Джейдене. Мы еще не встречались, сейчас только первый урок. Я все еще злюсь на него, но теперь меня больше беспокоит уязвленное самолюбие. Он сказал правду, хлесткую, но необходимую. И похоже, сумел достучаться до мамы, которая четыре года боролась с горем губительным способом. И все равно у Джейдена нет никакого права общаться с ней в таком тоне и вмешиваться в наши дела. Все могло иметь куда худшие последствия. К счастью для него, все обошлось. Так что я простила его, но не в полной мере.
Искоса смотрю на Кейли за соседней партой. Она сидит, облокотившись на столешницу, опустив голову в ладони, и с безучастным видом смотрит в пустоту. Я беру блокнот, вырываю часть листика, снимаю с ручки колпачок и строчу записку.
«Пятнадцатого числа Уилл закатывает вечеринку. Кстати, я типа снова встречаюсь с Джейденом Хантером. Все расскажу на обеде!»
Украдкой проверяю, не смотрит ли на нас мистер Экер, дожидаюсь, пока он поворачивается к классу спиной, показывая что-то на экране, и кидаю скомканный листочек на парту Кейли. Она подпрыгивает и прикладывает руку к груди, притворяясь, будто я испугала ее до сердечного приступа. Мы улыбаемся друг другу, она разворачивает перед собой записку и прищуривается, разбирая мой небрежный почерк. А через несколько секунд глядит на меня широко распахнутыми глазами и с отвисшей челюстью.
– Так и знала! – беззвучно шепчет она, а я сдерживаю смешок.
С Уиллом и Холденом я обсуждать Джейдена не могу, с Дэни тоже как-то неловко, так что придется поделиться новостями прошедших недель с Кейли и Джесс. А рассказать есть что, и мне не терпится.
Перевожу взгляд с Кейли, пребывающей в удивленном волнении, на Уилла. Он внимательно слушает мистера Экера и делает пометки в тетради. Уже хочу бросить в него ластиком, как вдруг звенит звонок, да так неожиданно, что я вздрагиваю. Закрываю учебники и поднимаюсь с места.
В мгновение ока Кейли подскакивает ко мне и с горящими глазами восклицает:
– А я все гадала, сойдетесь ли вы снова!
Я смеюсь, задвигаю стул и признаюсь, пожимая плечами:
– Ну, мы не совсем сошлись.
Странно говорить о наших отношениях с Джейденом так буднично после столь длительного перерыва. В прежние времена я могла постоянно о нем трепаться, вероятно, доводя своей болтовней людей до белого каления, и ничего не могла с этим поделать.
– Я позже объясню, ладно?
– О'кей. Скажу Джесс, – говорит Кейли, скалит зубки и тихонько пищит.
Она из тех, кто всегда за меня радуется.
– Увидимся на перерыве, Кензи!
Она направляется к двери за всеми остальными в шумный коридор, машет мне на прощанье и скрывается из вида. Улыбка не сходит с моих губ. Кейли такая оживленная, даже настроение поднялось. Надеюсь, с мамой все будет хорошо, а у нас с Джейденом все образуется.
– Я не могу ждать тебя весь день, знаешь ли, – шутливо замечает Уилл, пытаясь привлечь мое внимание.
Он стоит у парты, прижав к себе учебник, и челка лезет ему в глаза. Кабинет опустел, и кроме нас остался только один парень, что-то обсуждающий с мистером Экером.
– Прости, – извиняюсь я и, заметив его взгляд, полный подозрения, добавляю: – Сегодня я какая-то рассеянная.
– Ага, не то слово.
Мы проходим к двери и вливаемся в поток учащихся в коридоре и теперь вынуждены говорить громче.
– Что стряслось?
– Эм… Да ничего, – вру я.
Недоговариваю, конечно, но Уилл же не знает о мамином пагубном пристрастии, и я не могу рассказать ему о вчерашнем инциденте с Джейденом. Поэтому я поспешно меняю тему беседы и сообщаю:
– Кстати, Джейден и Дэни придут к тебе на вечеринку.
Мое внимание поглощено болтовней с Уиллом лишь частично: краем глаза я слежу, не появится ли на горизонте Джейден. Возможная встреча с ним изрядно меня тревожит.
– Серьезно? Дэни сказала, что придет? – изумленно спрашивает Уилл и, когда я киваю, выглядит довольным. – Здорово. Думал, она откажется. Холден пригласил ребят из команды, так что наберется неплохая компания.
И мы расходимся в разные стороны. Уилл идет на следующий урок, а я – к своему шкафчику. Мне тоже надо торопиться на занятие, так что я быстренько достаю нужные учебники, мельком гляжусь в зеркальце на дверце, и сердце мое замирает, потому что в отражении за моей спиной стоит Джейден. Я резко оборачиваюсь.
– Кенз, – бормочет Джейден и приближается на шаг.
Его хмурый взгляд полон вины и беспокойства. Сегодня Хантер без укладки, на нем снова черная толстовка. Он держится за лямку рюкзака, да так крепко, что костяшки побелели, и глядит на меня виновато и тоскливо.
– Не надо, – говорю я и захлопываю дверцу.
По школе разносится трель звонка. Я опаздываю на урок, и в коридоре кроме нас остается лишь пара заплутавших учеников.
– Кенз, прости, – не отступает он, тянется к моей руке и мотает головой.
Впервые вижу его таким встревоженным.
Сжимая мою руку, он продолжает:
– Я не собирался ничего говорить. Не сумел вовремя остановиться и был не прав. Просто… само выскочило. Думал, что сделаю лучше.
Я одергиваю руку и кладу ладонь ему на грудь, призывая его замолчать. В воцарившейся тишине смотрю в его глаза. В них – то же самое чувство вины, что и вчера. Оно искреннее, чему я очень рада, ведь стыдиться есть за что. Впрочем, мой гнев улетучился, и несколько секунд спустя я наконец говорю:
– Спасибо.
Джейден явно растерян. Он смотрит на меня, склонив голову набок, озадаченный моим ответом. Такого он вряд ли ожидал.
– Что?
– Ты озвучил то, что мы и сами давным-давно хотели сказать, – объясняю я, убирая руку с его груди и опуская взгляд в пол. – Только никак не могли осмелиться признать проблему, не то, что заговорить о ней. А твои слова попали в цель, маму проняло. За это тебе спасибо.
Смотрю на парня перед собой и понимаю, что злиться на него невозможно. Он такой заботливый, такой любящий. Я знаю, что у него были добрые намерения. Он просто выбрал неправильный способ.
– Джейден, – произношу я твердо и торжественно, – только впредь никогда так не делай.
– Никогда, – поспешно соглашается он. – Никогда.
Облегченно и шумно выдыхает и, опустив широкие плечи, прижимает меня к себе. В его теплых и крепких объятиях я чувствую себя в полной безопасности. Уткнувшись носом ему в шею, вдыхаю его запах, а Джейден шепчет мне на ухо:
– Я думал, что все испортил.
Затем сжимает меня еще сильнее и отпускает. Выражение его лица стало мягче. Он снимает рюкзак с плеча и неуклюже в нем роется.
– Поскольку цветов ты не любишь, – бормочет Хантер, поднимает взгляд и с улыбкой протягивает мне картонную коробочку.
Я беру ее в руки и рассматриваю.
– Что это?
– Не цветы, – смеется Джейден и кивает на подарок. – Открывай.
Я делаю, как он велит, заглядываю внутрь и хохочу на весь коридор. Там целая россыпь шоколадных батончиков «Херши». Похоже, Джейден действительно прислушивается к каждому моему слову. Он смущенно улыбается, немного стесняясь своего поступка.
– Куда лучше букета! – говорю я и – все равно уже опоздала на урок – целую Хантера в уголок рта. – Спасибо.
– Не за что, – отвечает Джейден, застегивает рюкзак, забрасывает его на плечо и глядит на наручные часы. – Похоже, сегодня опять воспользуюсь своим правом на безнаказанное опоздание. Пора идти.
– Ага, мне тоже.
Глядя мне в глаза, он поднимает руку и проводит большим пальцем по моему подбородку. И улыбается нежно, тепло и искренне.
– До встречи, Кенз, – говорит Хантер, отворачивается и уходит по коридору мимо других опоздавших школьников.
Со счастливой ухмылкой снова открываю свой шкафчик и складываю туда коробочку. Джейден действительно необыкновенно милый. Привлекательный, сильный и обаятельный. Идеальное сочетание качеств.
– Кензи, – раздается чей-то шепот, и я тут же узнаю голос Холдена.
Повернув голову направо, вижу, как он неслышно идет ко мне. Последние несколько дней мы общались довольно дружелюбно, и он ни разу не заводил речь о Джейдене. Однако, видимо, это было лишь временное затишье. Проводив Хантера холодным взглядом, он смотрит на меня.
– Что это было?
– Холден, я опаздываю, – устало сопротивляюсь я.
Ответ и так ему известен: я общалась с Джейденом, обнималась с ним и поцеловала его, потому что он мне нравится. Я ведь уже говорила. Его удивление совершенно неоправданно, и я не готова обсуждать это снова.
– Мне пора на испанский. У тебя, кстати, тоже сейчас урок.
– Скажи мне только одно, Кензи, – выпаливает Холден и хватает меня за локоть, не давая мне пройти.
Он глядит на меня темными глазами со странным и незнакомым выражением. Не могу распознать, что оно значит. Наконец, он тихо спрашивает:
– У вас с Джейденом Хантером все серьезно?
Я освобождаю свой локоть, захлопываю шкафчик, и грохот эхом разносится по всему коридору.
– Да, Холден, – уверенно отвечаю я, глядя ему в глаза. – Серьезно.
Его лицо искажается, словно он вот-вот разрыдается от ужаса, глаза прищуриваются, и он хмурится еще сильнее. Опустив взгляд, Холден медленно качает головой.
– Ох, Кензи, – шепчет он еле слышно. – Если бы ты знала, как я хотел услышать иное.
Глава 27
Я валяюсь на полу в гостиной. Лежу на животе и бездумно таращусь в учебник по статистике, делая домашку, накопившуюся за прошлую неделю. Правда, внимание мое рассеяно из-за включенного телевизора и потому что я периодически поглядываю на маму.
Она неподвижно сидит на диване, кусает нижнюю губу, пытаясь сосредоточиться на серии «Скандала». Ясно, что думает она совсем не о сериале, и не надо быть гением, чтобы догадаться, о чем именно. С того момента, как она объявила, что завязывает с алкоголем, прошло меньше суток, а она уже выглядит потерянной и неуверенной. По глазам видно. Ей не по себе.
Опустив ручку в тетрадный разворот, поднимаюсь на локтях, смотрю на маму и тихонько спрашиваю:
– О чем думаешь?
Она переводит на меня глаза. Судя по безучастному взгляду, в ее душе идет борьба. Это ясно и по выражению ее лица, и по тому, как она хмурится.
– О разном, – отвечает она.
Сцепляет и расцепляет пальцы, и снова, и снова… Ее движения суетливы, потому что сознание беспокойно. А вина, чтобы его заглушить, вина.
– Может, придумать тебе новое хобби? – вдохновленно улыбаюсь я, переворачиваюсь и сажусь на полу, скрестив ноги и прислонившись к дивану.
Итак, какие могут быть варианты? Выдаю первое, что пришло на ум:
– Вязание? Скрапбукинг? Рисование? Ты же в колледже была творческой, да? Не хочешь заняться рукоделием?
Сдержанная улыбка на маминых губах плохо скрывает подавленность и тоску, и я поспешно добавляю:
Читать бесплатно другие книги:
