Сделай шаг Маскейм Эстель

Глава 16

«Виндзор» выигрывает домашний матч. По результатам первого полупериода у нас ноль очков, но во втором, благодаря четырем тачдаунам, один из которых заработал Холден, мы одерживаем долгожданную победу. Трибуны обезумели. Все вскочили на ноги, стадион заревел: и болельщики, и игроки на поле. Выражение искреннего облегчения на лице Холдена – просто бесценно. Он играл великолепно, как и Джейден.

– Боже мой, какой холод! – ворчит Уилл, стуча зубами и прижимая руки к груди.

Уже темно и очень ветрено. Чем ближе к ночи, тем ниже опускается температура, и Уилл совсем замерз в своей футболке, пока мы ждем Холдена и Хантера.

Около десяти вечера парковка пустеет. Большинство разъехалось, только несколько компаний слоняются в ожидании своих друзей. Мы втроем совсем измаялись и ходим кругами, убивая время. Я подхожу к продрогшему до костей Уиллу и крепко его обнимаю, чтоб хоть чуточку согреть. Он тут же засовывает руки в передний карман моей толстовки.

– Неплохо провели время, – задумчиво говорит Дэни.

Она сидит на земле, обняв колени и укутавшись в теплый свитер брата, и водит пальцем по бетонной площадке. Затем прекращает и поднимает взгляд на меня.

– Спасибо, Кензи. Теперь постараюсь не пропустить ни одной игры в сезоне.

– Правда? Здорово!

В это мгновение раздается протяжный свист. Обернувшись на звук, вижу Холдена, направляющегося к нам уверенным размашистым шагом. Впервые за пару недель на его лице сияет улыбка, и вид у него еще самодовольнее, чем обычно. Люблю, когда он в хорошем настроении. А после сегодняшнего тачдауна наверняка будет до конца недели ходить довольный и счастливый.

– Только попробуйте сказать, что тачдаун не роскошный! – хвастается он, проводя разбитой рукой по волосам. – У того парнишки из «Грили Вест» не было ни единого шанса меня догнать!

Бросаю Уилла, бегу к Холдену и, стиснув его в объятиях, говорю:

– Умница!

Он тоже обнимает меня, но не так крепко. Пускай он и высокомерный, главное – не ворчит.

– Неплохо справился, – пожимает плечами Уилл.

Холден отстраняется от меня и начинает буравить его суровым взглядом, пока Уилл наконец не взрывается от хохота и не признает:

– Чувак, ты отлично отыграл!

– Благодарю, – отвечает Холден и снисходительно треплет друга по макушке. – И без тебя знаю.

Подтянув на плече лямку спортивной сумки, он засовывает руки в карманы шорт и интересуется:

– Какие планы?

Однако, прежде чем кто-то из нас успевает ответить, он замечает Дэни, которая по-прежнему сидит на земле и внимательно за нами наблюдает.

– Дэни? Что ты здесь делаешь? – вырывается у него.

– Кензи пригласила, – отвечает она, поднимается на ноги и подходит к нам.

Порыв ветра набрасывает ей на лицо черные пряди волос.

Холден резко поворачивается ко мне с изумленным видом, словно не может поверить, что я снова позвала Дэни. Прекрасно понимаю его замешательство, поскольку когда-то именно я попросила их с Уиллом держаться от Хантеров подальше. Он опускает взгляд и еще глубже засовывает руки в карманы.

К счастью, необходимость что-либо объяснять откладывается, так как сзади раздается оклик Джейдена. Дэни быстро подхватывается и бежит к нему, вероятно, желая поскорее покинуть общество Холдена, буркнувшего:

– Этот тоже здесь?

Не буду обращать на Холдена внимания. Какой-то он странный. Еще несколько секунд назад сиял от радости – а теперь мрачнее тучи. Усилием воли возвращаю улыбку на лицо и оборачиваюсь к Джейдену. Он, как и всегда, в черных джинсах и в бордовой толстовке с надписью «Виндзор Визардс» – точь-в-точь, как у меня, – и радостно встречает сестру, подбежавшую к нему с поздравлениями. Со стороны они выглядят ужасно мило.

– У меня взяла? – с подозрением спрашивает он, хватая ее за рукав.

Дэни пожимает плечами, и он шутливо качает головой, выпуская свитер. А потом переводит взгляд за ее спину, на меня.

– Врать не буду, – произносит он. – Никак не ожидал, что вы вместе придете.

– Я тоже, – тихо признается Дэни, искоса посмотрев на меня. – Просто решила подарить ей второй шанс.

Я со смехом ее толкаю, а затем обнимаю, глядя на Джейдена. На самом деле мне ужасно хочется прижаться к нему, но сейчас это было бы совсем неуместно, а потому прячу руки в передний карман толстовки, чтобы непроизвольно не коснуться его, и говорю:

– Заслуженная победа. Блокировки, прямо скажем… грубые.

– Не такие уж и грубые, когда получаешь со всей дури по плечу.

Он массирует область ключицы, не сводя с меня теплого игривого взгляда.

Краем глаза вижу, как на меня таращатся Уилл и Холден. Первый задумчиво склонил голову набок, а второй закрыл губы сжатым кулаком и быстро моргает, все еще румяный после игры. Наконец, Холден опускает руку и бурчит:

– Кензи, пойдем.

А затем яростно толкает Уилла локтем в ребра.

– Давай-ка доставай ключи.

– Куда? – спрашиваю я, складывая руки на груди.

Если я ничего не пропустила, мы так и не определились с планами на вечер, однако Холдену, похоже, не терпится убраться отсюда. Наверняка мечтает избавиться от Хантеров. В отличие от меня.

– Не знаю. Например, в Макдоналдс, – отвечает он.

Уилл нерешительно достает из кармана ключи от своего джипа, растерянно поглядывая то на Холдена, то на меня.

– Пойдем. Куплю тебе «Биг Мак».

Беспомощно смотрю на Уилла, но тот пожимает плечами и поднимает руки вверх, не желая принимать участия в дискуссии. Оглядываюсь на близнецов. Им, видимо, неловко. Да уж, ситуация не из легких: идти с друзьями или остаться с Хантером. Попробуй выбери. Я пообещала Джейдену провести с ним время после матча и не хочу нарушать данное слово спустя две минуты после встречи. И не потому, что такая принципиальная, а просто действительно хочу побыть с ним.

– А почему бы нам… не пойти всем вместе?

– Кензи, – устало тянет Холден, неохотно преодолевая порыв броситься к автомобилю. – А втроем мы побыть уже не можем?

И забирает ключ из рук Уилла.

– Эй! – окликает его Джейден. – Ты чего набычился?

На лице Хантера от былой усмешки не осталось и следа, и, похоже, он не на шутку разозлился.

– Пойдем домой, – бормочет Дэни и тянет брата за руку.

Ее расслабленный и счастливый настрой сменился обычным замкнутым недоверием. Опустив голову и нахмурившись, она пытается увести отсюда Джейдена. Понятное дело, у нее нет никакого желания остаться, и винить ее в этом нельзя.

Холден так крепко сжимает ключи в кулаке, что костяшки белеют, и прищуривается.

– Хочу провести вечер с Кензи и Уиллом, – еле слышно отвечает он.

Джейден еще больше удивляется и начинает терять терпение.

– Тогда говори прямо. Не терпится смыться? Так иди. А то всем настроение перепортил.

Холден вытаращил глаза, разъяренный смелостью Джейдена. Он вряд ли ожидал такого отпора и вроде порывается что-то ответить, однако молчит и поворачивается ко мне:

– Кензи, ты с нами?

– Нет. Джейден меня проводит.

Не пойму, что на него нашло. Нельзя же вечно вести себя точно капризный ребенок! Если Джейдена не приглашают, с Уиллом и Холденом я идти не собираюсь. Пусть лучше Хантер подбросит меня до дома. Холден тяжело вздыхает и качает головой.

– Пошли, – бурчит он, подталкивая Уилла.

Тот обменивается со мной кивками, после чего направляется с Холденом к машине.

– Заработанный тачдаун не означает, что можно вести себя как кретин! – громко кричит ему в спину Джейден.

Он явно раздражен. Холден разворачивается, чтобы ответить, но Уилл хватает его за плечи и уводит за угол школы. Мы остаемся с Хантерами наедине. Случись это месяц назад – я бы уже умчалась на другой конец города. Но сейчас все иначе, и Холден пугает меня своей непредсказуемостью куда больше.

– Что с ним такое? – удрученно спрашивает Дэни, ожидая от меня объяснения эксцентричного поведения моего друга.

Ума не приложу. Могу только извиниться за него.

– Простите, что так вышло. Понятия не имею, в чем его проблема, я с ним поговорю.

Уже совсем похолодало, и я еще сильнее кутаюсь в толстовку и надеваю капюшон. Ловлю на себе взгляд Джейдена. Он еще не до конца остыл от обиды.

– Ты не против проводить меня домой?

– Кензи, – устало отвечает он, достает из кармана джинсов ключи от «Короллы» и кивает на опустевшую парковку. – Пойдем.

Мы втроем бредем к автомобилю, Дэни держится чуть впереди. Она даже позволяет мне сесть на переднее пассажирское. Усаживаясь сзади, она заглядывает за подголовник и говорит брату:

– Можешь высадить меня первой.

Потом откидывается на спинку, затягивает ремень безопасности и, когда я бросаю на нее взгляд через плечо, понимающе улыбается. Этот эпизод напоминает мне, какой она была прежде, в те времена, когда в шутку слала воздушные поцелуйчики за спиной у брата, когда подмигивала и предлагала нам с Джейденом уединиться, когда просила нас перестать ходить вокруг да около и стать наконец парой.

– Не волнуйся, я и так собирался выгрузить тебя первой, чем раньше, тем лучше, – отвечает Джейден с хохотом, заводя мотор.

Дэни тут же наклоняется вперед и щелкает его по уху. А я с улыбкой наблюдаю за их перебранкой.

Порой жалею, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Я выросла, не вкусив веселого соперничества, не разделив глубочайших секретов, не узнав, что значит всегда иметь защищенный тыл. В какой-то момент, казалось, вот-вот – и все это появится в моей жизни, но – увы. Ладно, надо гнать дурные мысли. Джейден выезжает с территории школы, включает тихую музыку и обогрев на полную мощность и ведет машину к дому бабушки и дедушки, чтобы высадить Дэни, после чего мы с ним наконец останемся наедине. И мое сердце начинает биться чуточку быстрей.

Глава 17

Маленький фонарик над входом освещает лицо Дэни. Она машет нам с крыльца, потом скрывается в доме и закрывает за собой дверь. Мы по-прежнему сидим с Джейденом в машине и безмолвно смотрим ей вслед. Тишину нарушает только звук работающего обогревателя. Лодка во дворе кажется заброшенной и унылой.

Одна рука Джейдена лежит на руле, а другой он включает в салоне свет, чтобы разглядеть меня получше, и, облизав губы, тихо спрашивает, глядя мне в глаза:

– Ты торопишься домой? А то я бы отложил этот момент.

Я бы тоже. Особенно сейчас, когда мы наконец остались наедине. До дома пара минут езды, до ужаса мало, поэтому я улыбаюсь и качаю головой.

– Давай прокатимся.

Он кивает, выключает свет и задом выруливает на дорогу, вытягивая шею и глядя в заднее стекло. Я сижу на пассажирском месте, спрятав руки в передний карман толстовки. Мое внимание всецело поглощено маневрами Джейдена, выезжающего на Пондероса-драйв, повторяя уже пройденный нами маршрут, только в обратном направлении. Мне нравится наблюдать, как он водит, особенно в темноте. На его лице появляется сосредоточенность, руки крепко сжимают руль, выпуклые вены прячутся под рукавами, и я вздыхаю, отгоняя прочь желание дотронуться до него.

– Ты когда-нибудь достанешь папину лодку? – спрашиваю я осторожно.

Ни за что не завела бы речь о его родителях, если бы в воскресенье он сам не сказал, что ему нравится о них говорить. Так что в вопросе нет ничего крамольного. Правда, понять готовность Джейдена к таким беседам мне сложно. В нашей семье тема Грейс под запретом. А о чем говорить? Осталось только имя. Да и то одного лишь упоминания о нем достаточно, чтобы заставить маму разрыдаться, а папу замолчать до конца дня. Может, потому-то мы и застряли на месте? Потому что просто не отпустили свое прошлое?

Джейден удивленно смотрит на меня, а потом переводит взгляд на дорогу.

– Вряд ли. Я вообще хотел ее продать, но Дэни уговаривает оставить. Понятия не имею зачем. Все равно гниет весь год на лужайке. Страховка истекла, к тому же у нас нет разрешения управлять этой колымагой.

– Не надо продавать, – прошу я. – Сохраните. Ваши родители любили ее и наверняка бы хотели, чтобы вы на ней катались.

– Знаю.

На мгновение свет уличного фонаря освещает его лицо, и я впервые замечаю, что он грустит. Хантер облокачивается на дверцу, подпирает голову ладонью и начинает рассеянно теребить прядь волос.

– Помнишь, как они нас вывезли прошлым летом?

– Ага.

Через лобовое стекло виднеются темные полупустые улочки Виндзора.

– Было весело. Я впервые на лодке каталась.

Вырасти в Колорадо и ни разу не прокатиться на лодке – просто невообразимо.

– Ты им понравилась, – тихо произносит Джейден, задумчиво глядя на дорогу.

Когда мы поворачиваем на Мейн-стрит, на его лице появляется легкая печальная улыбка. На светофоре приходится затормозить возле «Севен-илевен». Именно здесь мы с ним встретились пару недель назад. Джейден фыркает от смеха и кивает на магазин.

– Они бы обрадовались, узнав, что мы разговорились той ночью. И тому, что мы сейчас вместе катаемся, – тоже. А мама бы наверняка добавила: «Руки держи на руле!»

Он убирает ладонь из-под головы, опускает на рулевое колесо и в ожидании зеленого света разглядывает свои запястья, поглаживая большим пальцем по жесткой резине. Я молча за ним наблюдаю. Интересно, вспоминает ли он о родителях в эту минуту? Наверняка.

Загорается зеленый огонек, и Джейден сворачивает с Мейн-стрит направо, к северу.

– Признавайся, зачем тебе на самом деле понадобилась выпивка в тот вечер?

Вопрос звучит шутливо, и я понимаю, что он таким образом пытается разрядить обстановку, явно не догадываясь, насколько неудачную выбрал тему.

– Мне как-то продали бутылку пива, так что я не в укор, честное слово. Только изображать собственную мать – метод, так сказать, интересный…

Понятно. Мои объяснения его не убедили. Я со стоном закрываю лицо руками от невыносимого чувства стыда и отчаянно желая прекратить разговор.

– Не волнуйся, – говорит он, почувствовав мое смущение.

Вздрагиваю от неожиданности, когда он нежно убирает мою ладонь, чтобы увидеть мое лицо. Стараясь не отвлекаться от дороги, он продолжает держать теплыми пальцами мое запястье, усмехается и поддразнивает:

– Неужели ты не рада, что именно я тебе попался, а не кто-то другой?

Я быстро киваю. Меня ужасно волнует его прикосновение и то, что он не отпускает мою руку. Наслаждаюсь этим мгновением, ощущением спокойствия и сопутствующего ему предвкушения.

– Так и есть, я рада, – бормочу я, помедлив. – Ведь иначе мы б сейчас не разговаривали.

– Да уж, вот было бы безобразие! – соглашается Джейден, разжимает пальцы, возвращает руку на руль, и мы поворачиваем.

Внезапно я догадываюсь, куда он меня везет. В конце улицы расположена маленькая парковка, а за ней главная достопримечательность Виндзора – озеро. Визитная карточка города, место, которое любят все. Оно огромное, а вокруг него по берегу вьется тропа. Люди приходят сюда прогуляться, покататься на велосипедах, а вдалеке открывается чудесный вид на Скалистые горы. Зимой можно даже разглядеть снежные шапки на вершинах. А летом здесь довольно активное движение: дети играют на небольшом пляже, взрослые купаются, катаются на каяках и ловят рыбу. Когда я была маленькой, родители частенько привозили меня сюда. Папа плавал со мной, а мама настороженно следила за нами с берега, хотя там совсем неглубоко. Потом мы гуляли здесь с Уиллом и Холденом, хоть и редко, а когда нам было по двенадцать, катались на великах вокруг озера. Ну, и, разумеется, я помню долгую прогулку с Джейденом прошлым летом, когда все еще шло своим чередом. Солнце садилось за горизонт, и мы шагали, держась за руки, и болтали обо всем на свете. Всякий раз, как приезжаю сюда, Виндзор перестает казаться мне совсем уж унылым.

Сейчас, правда, поздновато и очень холодно. Джейден паркует автомобиль на стоянке, лицом к береговой линий. В это время суток озеро представляет собой гигантскую темную гладь, на спокойной поверхности которой мерцает серебром лунная дорожка. Нам легко воскресить в памяти этот пейзаж, ведь он отпечатывается в сознании каждого выросшего в Виндзоре человека. Приятно находиться здесь, зная, что перед тобой великолепный вид, хоть и скрытый от глаз. Здесь безмятежно.

Джейден глушит мотор, и мы погружаемся в тишину. Даже дышать страшно. Хантер наклоняется вперед, опускает подбородок на сложенные на руле руки и задумчиво смотрит сквозь лобовое стекло в темноту, наблюдая за легкой рябью на воде, подсвеченной лунным светом.

– Я сюда часто приезжаю, – тихо говорит он мягким голосом, нарушая тишину. – Чаще всего ночью, чтобы людей не было. Иногда сижу здесь, на парковке. Или гуляю по тропе.

– Чтобы подумать?

– Нет, – отвечает он, делает глубокий вдох, замирает на секунду и снова выдыхает.

В его глазах отражается темная гладь воды.

– Порой я слишком много думаю, аж голова пухнет. И тогда я еду сюда, чтобы не думать, переключиться, разгрузить мысли.

Самое главное, что я ценю и люблю в Джейдене за все годы нашего знакомства, – его честность и открытость со мной. Ну, и еще родимое пятно… Он доверял мне свои переживания, и как же радостно видеть, что он доверяет мне до сих пор, даже после всего, что я сделала. А вот обо мне такого он сказать не сможет.

Многое я от него утаила. Что иногда тоже устаю от мыслей. Что гадаю, услышу ли когда-нибудь мамин беззаботный, как прежде, смех. И что безуспешно ищу ответы на вопросы, например, почему судьба отняла у нас Грейс.

– Понимаю, о чем ты, – шепчу я еле слышно.

Отстегнув ремень безопасности, поджимаю под себя ноги, вожу пальцем по джинсам и безучастно разглядываю собственные руки. Затем сглатываю комок в горле, поднимаю взгляд на Джейдена и дрожащим голосом спрашиваю:

– А что ты делаешь, когда тоскуешь по родителям?

Джейден медленно откидывается назад, согнув ногу на водительском кресле, и смотрит на меня.

– Вспоминаю день, когда папа случайно попал футбольным мячом мне в лицо. И как мы однажды отравились от маминой стряпни. И мне смешно от счастья, что эта сумасшедшая парочка была моими родителями.

Он качает головой и усмехается. От его слов мое сердце готово вырваться из груди, и у меня не укладывается в голове, как ему удается улыбаться.

– Но большую часть времени, – говорит он уже серьезно, – я пытаюсь думать о том, чему они меня научили. И чему я с тех пор научился сам.

– И чему же? – допытываюсь я надтреснутым голосом.

Слушать рассуждения Джейдена невыносимо, но мне надо понять его. И нужна его помощь, чтобы разобраться в себе.

Он, должно быть, замечает боль в моих глазах, потому что наклоняется ко мне через центральную консоль, берет мою руку, и мы сплетаемся пальцами, точь-в-точь как в воскресенье. Крепко сжав мою ладонь, он ободряюще улыбается и кивает.

– Научили быть хорошим человеком. Верить в себя, упорно работать ради достижения цели, приглядывать за Дэни. И не бояться облажаться, ведь они всегда нас простят.

Другой рукой он цепляет меня за карман и осторожно подтягивает к себе поближе. Теперь нас разделяет лишь несколько дюймов. Он не сводит с меня своих прекрасных голубых глаз, и мы охвачены чувством, которое я не могу описать. Нежно проведя щекой по моей щеке, он шепчет мне на ухо:

– Но самый важный урок, который я извлек, – нельзя терять времени, ведь потом его может не быть. И если хочешь что-то сделать – не откладывай.

От его хриплого голоса по спине пробегает дрожь. Чувствую теплое дыхание на щеке и легкое прикосновение губ.

– Например, как сейчас, – бормочет он и прижимается к моим губам.

Последний раз я целовала Джейдена очень давно, и сейчас все происходит будто в первый раз. Мои глаза закрыты, тело бьет озноб, но потом я расслабляюсь и подчиняюсь ему. Одной рукой он придерживает меня сзади за шею, проводит пальцами по волосам, а потом медленно отстраняется, отрываясь от моих губ, и мы одновременно открываем глаза. Он так близко от меня: сияющий голубой взгляд, приоткрытые губы…

Мы долго смотрим друг на друга, и я пытаюсь сообразить, чем заслужила прощение Джейдена Хантера, за что мне дан второй шанс и почему он ждал меня все это время. Причин я не знаю, но как же я счастлива и благодарна…

Он улыбается, снова закрывает глаза и наклоняется вперед к моим губам.

Глава 18

Опустившись на краешек кровати, осторожно наклоняюсь вперед и надеваю серебристые сверкающие туфли на каблуках. Качаю ногой так и эдак, чтобы обувка села поудобнее, а потом встаю и едва удерживаю равновесие. Очень люблю туфли, но всякий раз они мне натирают, и я страдаю от болезненных пузыристых мозолей. Поэтому в моем серебряном – в тон – клатче припрятана упаковка пластырей. Беру сумочку с туалетного столика и складываю туда телефон, наличку и дезодорант. Я собираюсь уже часа два и, признаться, наслаждаюсь процессом: в Виндзоре наряжаться-то особо некуда, поэтому меня радует возможность сменить для разнообразия джинсы на платье.

Захлопываю клатч, и в ту же секунду раздается звонок в дверь. Мама зовет меня с первого этажа. Уилл что-то рановато приехал. Еще даже половины восьмого нет, он вообще должен был минут через пятнадцать явиться. Ладно, без паники. Собственно говоря, я готова выходить. Будет куча времени пофотографироваться, и мне, как всегда, придется неуклюже приседать, чтобы не казаться рядом с Уиллом каланчой.

Наклонившись к длинному зеркалу, нацепляю большие серьги с подвесками и снимаю с уха пирсинг. Исключительно на сегодняшний вечер! Затем отступаю назад и изучаю собственное отражение.

Волосы, волнами ниспадающие на плечи, с одной стороны заколоты назад. Такую прическу я делаю редко, но люблю упругие блестящие кудри. Шифоновое кобальтово-голубое платье длиной по колено сидит просто идеально, прямо по талии и зрительно удлиняет ноги. Легкое, воздушное и струящееся при каждом движении. Корсет украшен сверкающими бисером и стразами, вырез низкий, в форме сердца, может, даже слишком открытый, но мне нравится. Ногти накрашены в тон, а на пальцы надето несколько серебряных колец. Макияж на сей раз неброский, поэтому веснушки на носу и щеках виднее, чем обычно. Они – единственное, что я хотела бы в себе изменить, если бы могла. Высокие скулы по случаю праздника аккуратно подчеркнуты бронзером. Глаза у меня глубокого теплого шоколадного оттенка, как у мамы. И острая линия подбородка тоже досталась по наследству от нее.

– Кензи! – снова зовет мама уже громче, подойдя ближе к нижней ступеньке лестницы.

Бросаю в зеркало еще один взгляд напоследок, хватаю первый попавшийся флакон духов с туалетного столика и делаю на себя пару пшиков сочно-сладкого аромата. Поправляю кончики прядей, выбегаю из комнаты и аккуратно, чтобы не споткнуться, спускаюсь по лестнице.

Мама ждет меня внизу. Ее волосы убраны назад, а брови иронично приподняты. Я чуть не ахаю: в руках она держит огромную коробку роскошных цветов, из-за которой маму почти не видно. Бутоны всех оттенков розового видны из-за блестящих бортиков и источают аромат цветочной свежести. Сердце начинает биться быстрее. Мне никогда прежде не дарили цветы.

– Оставили на крыльце, – говорит она, пока я спускаюсь вниз. – Сомневаюсь, что они для меня.

Широко улыбаясь, мама кивает на маленькую открытку, вложенную в букет. Выглядывая из-за цветов, она осматривает меня с ног до головы и произносит:

– Выглядишь отлично!

Ее глаза сияют от гордости, однако на долю секунды замечаю в них печаль. И знаю почему. Сегодня последний раз, когда ее дочь отправляется на праздник в честь возвращения выпускников. Хотя при других, счастливых, обстоятельствах ей бы пришлось это пережить еще четыре раза с Грейс. Сложись все иначе, вряд ли она бы так трепетно относилась к таким мелочам.

Я ободряюще улыбаюсь ей в ответ и благодарю:

– Спасибо, мам.

Перевожу взгляд на цветы, вдыхаю их аромат, краснея, зажимаю маленькую открыточку между большим и указательным пальцами и вглядываюсь в крошечные рукописные буквы.

После прошлой ночи я почти не сомневаюсь, что цветы от Джейдена. Вспомнив наш вчерашний поцелуй, я расплываюсь в улыбке. Кожа все еще помнит его прикосновение, и все внутри трепещет от нетерпения увидеть его снова.

Но тут мое сердце падает: «Прости за прошлые выходные. Буду ждать тебя, Кенз. Хороших танцев! Д.»

Даррен… Улыбка мигом сходит с лица, и я зажмуриваюсь. Поступок, конечно, милый, и букет наверняка дорогой, особенно для такого незадачливого студента, как Даррен, да только его жест ужасно меня огорчает. Открываю глаза и вижу, что мама хмурится, не понимая, что меня расстроило. Качаю головой и забираю у нее коробку.

– Это от Даррена, – ворчу я, и большего ей знать необязательно.

Закатив глаза, прохожу мимо нее на кухню, цокая каблуками по полу. Ставлю цветы на стойку, делаю шаг назад и задумчиво смотрю на них, сложив руки на груди. Декоративная отделка платья легонько царапает кожу.

Даррен старался, я понимаю, но нельзя же все время переходить черту. Знаю, что я ему небезразлична и что он очень хочет начать все сначала, помню, что он был хорошим парнем, и ценю его усилия, однако он перегибает палку. Я просто хочу остаться друзьями, и все. Когда же он это поймет?

Снова раздается звонок в дверь и эхом разносится по всей прихожей. На этот раз, должно быть, Уилл. Разворачиваюсь на каблуках и направляюсь в коридор. Мама распахивает дверь и встречает Уилла, улыбающегося от уха до уха. Он стоит на крыльце. Рыжеватые волосы зачесаны назад, на нем нарядные светлые классические брюки, туфли, белая выглаженная рубашка и, разумеется, синяя бабочка.

– Уилл! Выглядишь великолепно! – лучезарно улыбается мама, берет его за плечо, мягко затягивает в прихожую и начинает искать сотовый, чтобы сфотографировать нас вдвоем, как в предыдущие три года.

– Просто красавчик!

– Спасибо.

В знак благодарности Уилл театрально поправляет бабочку, которая немного светлее моего платья, но в принципе довольно близка по оттенку.

– Поглядите на нее! – говорит он, весело мне улыбаясь. – Отлично выглядит и к тому же готова вовремя!

– А теперь фото! – приказывает мама и машет руками, выстраивая нас перед собой.

Она сегодня трезвая и радостная – крайне редкое сочетание, пусть насладится моментом гордости.