Сириус Серван Стефан
Дарий поморщился:
– А ты ему рассказала? Ты говорила, кто он такой?
Авриль покачала головой:
– Не смей.
Дарий шагнул к мальчику. Медведица зашевелилась. Она с трудом поднялась на четыре лапы, оставив на снегу лужу крови.
– Авриль говорила, что ты ее брат, да? Знаешь, что это не так? Авриль никогда не была тебе сестрой.
Малыш не отвечал. Дарий направился к Авриль.
– Авриль всегда в себе сомневалась. Не нужно сердиться на нее за это. Я, видишь ли, хорошо ее знаю. Она такая ранимая. Это как болезнь. Но она не виновата. Авриль усыновили. Она всегда считала, что не такая красивая, как другие, не такая сильная, не такая любимая. Я пытался ее вылечить. Придать уверенность.
– Замолчи!
– Я понимаю. Это нелегко слышать, но Малыш должен знать. Должен знать, что его родители мертвы из-за тебя.
Авриль взяла Дария на мушку:
– Молчи!
Дарий поднял руки в знак мира.
– Я часто думаю, случайно ли мы вышли к деревне. И полагаю, что ты всё нарочно подстроила. Помнишь, Авриль, что ты почувствовала, когда увидела их в окне? Когда увидела, как они счастливы вместе с ребенком? С настоящим, родным ребенком? Помнишь свою ревность в ту минуту? Помнишь злость?
Авриль покачала головой:
– Это ты их убил. Ты! Я здесь ни при чем. Я этого не хотела.
Дарий уперся грудью в дуло ружья. Он был так близко, что Авриль чувствовала его запах. Дарий улыбнулся, и улыбка, словно нить, соединила половины его лица: ангельскую красоту и жуткий ожог.
– Нет, Авриль, – тихо сказал Дарий, – ты врешь. Трудно признать, но ты в ответе за это. Ты их убила. И сделала это, потому что поняла: они любят его, вот его. Так, как никогда тебя не полюбят. – Он взял дуло и направил себе в лицо, на обожженную половину. – Ты полагалась на меня, Авриль. А я думал, что могу полагаться на тебя. Помнишь? Ты плакала, когда смотрела в окно. И я тебя обнимал. Утешал. А ты заперла меня в горящем доме и сбежала. Ты бросила меня, Авриль. Бросила единственного, кто тебя любил.
Голос Дария дрогнул. Слеза блеснула в углу глаза.
– В тот вечер, Авриль, ты меня всё равно что убила. Так что, если уж решила твердо, то кончай, что начала. Убей меня.
Авриль закрыла глаза, вспоминая, сколько им пришлось пережить вместе. Закрыла глаза. На секунду, но Дарию хватило и ее.
Дарий вырвал у девушки ружье и толкнул в грудь. Авриль покатилась по снегу.
– Видишь, – улыбнулся он, – ты не можешь меня убить, Авриль. Потому что без меня не будет и мира. Ты еще любишь меня, правда?
– Я тебя не люблю и никогда не любила! – прошипела она. – А не выстрелила, потому что не хочу больше пролитой крови. Не хочу смертей.
Дарий с ружьем в руках печально смотрел на девушку.
– Правда? Значит, это конец?
Авриль кивнула.
– Что ж, – сказал он серьезно. – Забавно, как всё порой походит на трагедию. Значит, сделаем как Ромео с Джульеттой. Раз не можем быть вместе в жизни, соединимся в смерти.
Дарий направил ружье на Малыша и готов был выстрелить, как вдруг медведица взревела и, собрав последние силы, бросилась на врага.
Она сшибла юношу с ног и, увлекая вниз по склону, сжимала челюсти и била с размаху лапами. Дарий отбивался как мог, с таким же звериным неистовством. По его лицу бежала кровь. Сквозь лохмотья виднелись глубокие раны от когтей.
Вдруг медведица встала на задние лапы и широко разинула пасть, обнажая клыки.
Дарий поднял ружье.
Прогремел выстрел, и медведица замерла.
Она моргала, будто от удивления.
На груди у Артио разрасталось темное пятно.
Из пасти вырвался неожиданно тонкий, жалобный вой.
Животное зашаталось, точно пьяница, и навалилось на Дария, всей массой.
– Артио! – закричал Малыш.
Авриль ринулась к нему и схватила за руку:
– Пойдем, Малыш, здесь нельзя оставаться!
– Нет!
Авриль потянула мальчика за собой. Она не знала, мертв Дарий или жив.
– Пошли, Малыш! Надо идти! Ничего не поделаешь. Мы уже ничем не поможем Артио! Уходим!
6
Малыш с Авриль вернулись к повозке, где дожидался Рассказчик.
– Это ты стреляла? Где мое ружье?
– У меня его больше нет. Надо уходить. Об этом после.
Малыш всхлипывал. Хоть он и упирался, Авриль затолкала его в повозку к Сириусу, который выглядел таким же потерянным.
– Клянусь тебе, мы доберемся до Горы, – успела проговорить она. – Мы уже совсем близко.
Мальчик взглянул сурово и прижался к поросенку.
Авриль хотела остаться и как-то утешить Малыша, но Рассказчик позвал спереди повозки:
– Надо торопиться. Буря идет.
Действительно, к северу небо стало желтым, как старая кость.
Авриль подошла к Рассказчику. Она тревожно оглянулась на лес, как будто ожидая увидеть там силуэт Дария.
Рассказчик положил руку девушке на плечо.
– Что там случилось? Где медведица?
Авриль покачала головой:
– Она спасла нас. Но Дарий… Дарий убил ее.
– А он сам где?
– Не знаю. Может, мертв. Пора!
Эзоп ударил копытом, и повозка тронулась. Осел будто понял, что надо торопиться, и пошел рысью, поднимая облака снежной пыли. Авриль с Рассказчиком пришлось ускорить шаг.
– А что хочет этот Дарий? – спросил старик, увязая в свежих сугробах.
Авриль медлила с ответом.
– Хочет, чтобы я вернулась к нему, – выговорила она.
– Вы раньше были вместе? Две Черных Звезды?
Авриль кивнула:
– Да. Дарий не вынес того, что я ушла. Он безумен. Хочет, чтобы мы умерли… умерли вдвоем.
Авриль подумала о Малыше. Она видела, как слезы катились у него по щекам. Но не знала, плакал мальчик из-за медведицы или из-за того, что рассказал Дарий. Теперь Малыш знал правду, и это мучило Авриль. Она боялась только одного: что мальчик возненавидит девушку за то, что она сделала с его родителями.
Авриль набрала больше воздуха и повернулась к Рассказчику:
– Еще он рассказал Малышу правду.
– Правду?
– Что его родители погибли по моей вине.
– Вот они, камни, которые тянут вниз.
– Я этого не хотела, – проговорила Авриль, покраснев. – Думаете, Малыш сможет меня когда-нибудь простить?
– Тут нельзя угадать. Сердце – удивительная мышца.
– Знаете, я люблю его.
– Знаю. И Малыш – совершенно особенный. Так что, может, и простит. – Рассказчик натянул шляпу глубже. – Но для начала надо пережить бурю.
Ветер поднялся внезапно. Яростные порывы вздымали снег в воздух, как пыль. Небо постепенно стало грязно-белым, а потом резко потемнело. Ветер тут же усилился и скорбно застонал в потрепанных кронах. И снежный пейзаж, такой мирный пару часов назад, вскоре уже напоминал бушующее море.
– Буран, – Рассказчик перекрикивал ветер. – Нужно искать укрытие!
Авриль вспомнила, что, когда проснулась, видела дорожный указатель.
– Там впереди должна быть деревня!
Она огляделась. Дальше нескольких метров ничего не было видно. Ледяная крошка иглами впивалась в щеки и руки. Ветер нанес высокие сугробы. Эзоп продирался через них, безумно тараща глаза. Вокруг его толстых губ нарастала ледяная борода.
– Мы не дойдем, – прокричал Рассказчик. – Ничего тут нет!
– Мы найдем! Надо идти дальше!
Они прошли не больше ста метров. Эзоп встал окончательно. Авриль прижалась к нему. Шерсть стала жесткой от инея. Девушка нагнулась к самому уху осла:
– Давай, Эзоп, крепись. Мы сможем. Мы найдем укрытие, обещаю.
Осел помотал головой, он был без сил.
– Даю тебе слово. Последний рывок. И скоро мы будем на горе. Все вместе. Все цвезды.
Последнее слово Авриль произнесла как Малыш – непривычное чувство. Девушка знала теперь, что Малыш прав. Все они связаны. И у всех одна цель. И они придут к ней. Должны прийти.
Осел, точно услышав мысли девушки, отряхнулся, обдав их дождем льдинок. Ступил одной ногой. Потом второй.
– Отлично, Эзоп! – подбадривала Авриль. – Молодец!
Рассказчик не стал вмешиваться. Он тоже двинулся вперед, борясь с яростным шквалом и летящими льдинками.
Минут десять они с трудом продвигались.
Как ни всматривалась Авриль, деревни нигде не было. Девушка уже теряла уверенность. Деревня могла оказаться очень далеко, в нескольких днях пути.
Вдруг Авриль что-то увидела сквозь пургу.
Что-то темное и вытянутое.
Будто дерево среди бури.
Оно потому привлекло внимание Авриль, что секунду назад она смотрела ровно туда же и там ничего не было. Стоило моргнуть, и появилось дерево.
Авриль тряхнула головой. Не может быть. Девушка выбилась из сил, но продолжала идти, не сводя с дерева глаз.
Дерево чуть-чуть шевельнулось.
Авриль остановилась. Может, в буран бывают миражи? Но нет, ей это не мерещилось, Рассказчик тоже видел дерево. Он показал на него пальцем, что-то крича. Чтобы разобрать, девушка подошла к мужчине вплотную.
– Олень, Авриль! Это живой олень!
Да, то, что они видели, было не кроной, а рогами животного. А за ствол она приняла его шею и грудь.
Авриль положила руку ослу на спину.
– Пойдем вперед! Идем туда!
Они двинулись к оленю. Его силуэт стал четче. Это было огромное величественное животное с темной, тяжелой от инея шерстью. Каждый раз, когда они приближались, олень отходил на несколько шагов.
– Похоже, он нас куда-то ведет, – прокричала Авриль.
Рассказчик натянул на уши шляпу.
– Надеюсь. Иначе нам конец.
Казалось, они шли за оленем целую вечность.
Вдруг Авриль ткнула куда-то пальцем:
– Вон, смотрите!
Рассказчик поднял голову.
Сквозь пургу впереди виднелась горстка жавшихся друг к другу построек. Олень, чуть в стороне, покачал огромными рогами и хрипло провыл, точно туманный горн. За его спиной появились и подбежали к нему два силуэта поменьше. Две стройные самки с шерстью кремового цвета мотали головой, стараясь стряхнуть иней с длинных тонких ресниц.
Шагая к поселку, Авриль с Рассказчиком не спускали с оленей глаз.
Трое животных также смотрели на них.
Авриль была уверена: животные пришли помочь. Они тоже направлялись к Горе.
Рассказчик показал на дом.
– Авриль. Давай сюда, укроемся здесь!
Когда девушка снова оглянулась на оленей, их уже не было.
5
Рассказчик толкнул дверь
Та оказалась не заперта.
Он заглянул внутрь.
Полумрак. Комната с низким потолком и каменными стенами. На стеклах толстый слой снега и наледи.
По всей видимости, жилище было заброшено.
– Прекрасно, никого нет, заходим! – крикнул мужчина Авриль.
Малыш, Сириус и Одна, дрожа, спрыгнули с повозки.
Рассказчик распряг осла и завел его в дом. Подковы застучали по старинной терракотовой плитке, Эзоп встряхнулся, обдав всё вокруг градом инея.
Авриль с трудом закрыла дверь, будто буран хотел достать их и в доме. Последним порывом он вбросил в комнату облако ледяных блесток.
Наконец они были в укрытии.
Отдышавшись, оглядели просторную комнату, совмещавшую в себе кухню и столовую. Камин у стены, сервант, древняя газовая плита, широкий деревянный стол. В глубине – лестница на второй этаж.
Малыш подошел к столу. Две чашки, баночка варенья и корзинка с хлебом – всё было покрыто пылью, брошено, будто кто-то прервал завтрак хозяев. Мальчик занес руку, но Авриль удержала его.
– Нет, погоди, – прошептала она. – Может, здесь есть еще люди.
Рассказчик осторожно открыл какую-то дверь. За ней оказалась кладовая, забитая едой и дровами. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Что-то тут не клеилось. Будто те, кто жил здесь, испарились в один миг. Нельзя терять бдительности, это может оказаться ловушкой.
Рассказчик помахал Авриль, зовя к лестнице. Вдвоем они осторожно поднялись на второй этаж. Там нашли ванную, потом пустую спальню. Авриль толкнула следующую дверь и чуть не подпрыгнула, увидев на кровати два переплетенных тела. Мужчина и женщина, оба еще молодые. Когда она вошла, они не шелохнулись. Приглядевшись, Авриль увидела, что влюбленные покрыты слоем пыли, а кожа у них белая как фарфор. Они выглядели как спящие, только уснули навечно.
Рассказчик появился на пороге следом.
– Что тут случилось? – спросила Авриль.
Рассказчик показал на опрокинутую баночку из-под таблеток на ночном столике.
– Они покончили с собой.
– Но почему? У них же было всё, чтобы выжить, разве нет?
Старик положил руку девушке на плечо.
– Похоже, что да. Но иногда этого мало.
Авриль невольно вспомнила ту историю, которую надиктовала для Мадам Мо. Как двое влюбленных соединились в смерти. И как Дарий хотел им подражать.
– Пошли, оставим их в покое, – сказал Рассказчик и закрыл дверь.
Они спустились в большую комнату, где Малыш с животными дрожали и жались друг к другу.
Рассказчик сходил в кладовую за дровами и разжег в камине огонь. Пламя жадно потрескивало. Малыш, Сириус и Эзоп радостно придвинулись к нему. От шерсти животных поднимался пар. Одна недоверчиво забилась под стул. Мальчик стащил с себя одежду и подставил жару голое тело.
Авриль было не по себе. Она думала о мужчине и женщине, лежавших наверху в обнимку. Девушка не знала, вправе ли они пользоваться тем, что принадлежало жившей здесь паре.
Старик оглянулся на Авриль и понял, что ее мучило.
– Мы ничем не можем им помочь. Они сделали свой выбор. А мы – свой. Ты ведь хочешь жить, так?
Девушка кивнула.
– Ну и не о чем терзаться, Авриль. Принимай то, что происходит, за подарок. А теперь, думаю, тебе надо поговорить с Малышом.
Рассказчик ушел открывать консервы.
Авриль присела рядом с мальчиком и обняла его. Кожа ребенка была мягкой и теплой. Сначала он чуть сопротивлялся, но потом поддался и позволил прижать себя к груди.
– Малыш, – прошептала Авриль, – мне жаль, что так вышло с Артио.
– Артио, она спасла Малыша.
– Да, она очень отважная. Это была удивительная медведица.
– Артио, она мертвая, так?
– Не знаю. А что… Что, цвезды еще горят?
– Малыш не знает. Малыш не видит. Малыш, он слишком грустный, чтобы читать Живую Книгу.
– Ты грустный из-за того, что сказал Дарий? Про папу с мамой?
Малыш опустил голову.
– Знаешь, Малыш, я не хотела им ничего плохого. И не хотела тебе врать. Но я потерялась. Совсем потерялась.
Мальчик погладил ее по щеке:
– Авриль больше не потерялась. Авриль теперь цвезда.
– Знаешь, ты можешь злиться на меня. Я пойму. У тебя есть причины.
– Не злиться. Авриль сказала, «раньше» больше нет.
Мальчик положил руку девушке на живот.
– Гора есть. Авриль чувствует Гору?
Она закрыла глаза. Что-то стучало в животе. В самой глубине. Едва уловимое биение. Что-то большее, чем Авриль, но то, частью чего она была. Странное чувство.
– А что там, на Горе?
– Малыш не знает. Но Малыш знает другое.
– Что?
– Малыш любит Авриль.
Брат и сестра долго сидели, обнявшись у огня.
Рассказчик поставил на стол кастрюлю.
Все расселись, и старик взглянул на Авриль с улыбкой. Будто прекрасно знал, что Малыш всё ей простит.
Ели молча, потом Малыш с животными свернулись у камина и тут же заснули.
Пока Рассказчик мыл посуду, Авриль обошла комнату. Она разглядывала фотографии пары, которая раньше жила здесь. На снимках они казались счастливыми. Девушка пыталась понять, что же могло довести молодых людей до самоубийства. Может быть, мысль о том, что у них никогда не будет детей и мир исчезнет вместе с ними. В конце концов, это и толкало людей на безумства. Пустота, разверзшаяся впереди. Небытие. Бесконечное одиночество.
Авриль соскребла со стекла наледь. Снаружи царила темнота.
– Волнуешься? – спросил Рассказчик.
– Не знаю. Как думаете, мог Дарий выжить после нападения медведя?
– Понятия не имею. Но, если он там, снаружи, в такой буран, я бы на его шкуру много не ставил.
– А что будем делать завтра?
– Пойдем за Эзопом.
– Как думаете, шале еще далеко?
– А если цель похода – не шале?
Авриль обернулась:
– Что вы имеете в виду?
– Эзоп, Сириус, Одна и сегодняшний олень. Все животные будто идут к одной цели. И хотят, чтобы вы шли с ними. И это вовсе не обязательно шале. Это может быть Гора, которая на том снимке сзади. Или озеро.
Авриль вспомнила о том, что чувствовала недавно, когда Малыш положил руку ей на живот.
– Да, так и есть. Как будто… зов. Хотя вообще-то всю историю с Горой я выдумала для Малыша. Это было что-то вроде сказки. Легенды.
– И что конкретно в ней говорилось?
– Я сказала мальчику, что, когда Сириус вернется, это будет сигнал. Знак, что пора идти к Горе.
– Чтобы найти ваших родителей?
Авриль кивнула.
– Но никаких родителей нет?
– Да.
Рассказчик сел и закурил трубку.
– Ты должна мне историю, Авриль. И кажется, пришло время ее рассказать.