Я слежу за тобой Дрисколл Тереза

65

На следующее утро после судебного слушания и атаки журналистов Арти Шульман, Мэтт Конинг и Майк Уилсон собрались на очередное совещание. Все трое признавали, что следствие и обвинение зашли в тупик.

Считавшееся железным обвинение против Алана Кроули рассыпалось. А Джейми Чэпмена, скорее всего, не являвшегося убийцей, нельзя было списать со счетов. Он упоминал Здоровяка, который ударил Керри, но было непонятно, имел ли он при этом в виду себя или кого-то другого. Адвокаты Кроули и Чэпменов запретили проводить допросы своих клиентов.

Оставалась еще эта ниточка насчет водителя эвакуатора, который менял колесо на машине Керри.

Конинг оказался прав, и Грег Барбер согласился предоставить следствию копии школьных записей Джейми. Просмотрев документы, полученные из его бывшей школы, Барбер велел своей секретарше сделать копии и отослать их в офис прокурора.

Как они и ожидали, записи подтвердили, что у Чэпмена серьезные умственные отклонения. Но его история также констатировала, что он был послушным и дружелюбным мальчиком и не проявлял никакой склонности к агрессии или насилию.

Прокурор и его помощник пришли к выводу, что на данном этапе они не будут просить суд снять с Алана Кроули обвинение в совершении преступления. Мэтт Конинг угрюмо добавил, что сам свяжется с Лестером Паркером и сообщит ему, что обвинение согласится на то, чтобы снять электронный браслет и отменить запрет на передвижение за пределы штата Нью-Джерси. Он понимал, что это утихомирит Паркера лишь на какое-то время, но Конинг твердо решил заявить, что дальше этих мер он не пойдет.

Заканчивая совещание, прокурор сказал:

— Я знаю, что мы стараемся изо всех сил. Но за все на свете приходится платить.

66

После смерти Керри прошло две с половиной недели. Постепенно приходило ощущение безвозвратности потери. Эйлин старалась быть дома не позже половины седьмого, чтобы выпить с матерью по бокалу вина. Ей казалось, что это поднимает дух Фрэн. Но сегодня, как только она вошла, ей сразу стало понятно, что у матери был особенно плохой день. У нее опухли глаза. Она сидела в гостиной и просматривала семейный альбом с фотографиями.

Когда дочь вошла, миссис Даулинг подняла голову, но альбом не закрыла.

— Ты помнишь, как Керри сломала лодыжку, когда ей было одиннадцать лет? — спросила она. — Я столько раз ее предупреждала… Она хорошо каталась на коньках. Но у нее не получались вращения, и она все продолжала крутиться.

— Помню, — ответила Эйлин. — Мне никогда эти коньки не давались.

— Нет, не давались, — согласилась ее мать. — Ты всегда отлично училась, а Керри была очень спортивной.

— Думаю, пора налить вина, — предложила девушка, забирая у нее альбом.

Фрэн закрыла глаза.

— Пожалуй, — безучастно произнесла она.

— Тут так вкусно пахнет! — крикнула Эйлин из кухни.

— Это телятина с пармезаном. Я думала, вам придется по вкусу, для разнообразия.

Эйлин так хорошо помнила, что телятина с пармезаном была любимым блюдом Керри. Она вернулась из кухни с двумя бокалами вина и включила еще несколько ламп.

— Освети свой угол,[18] — сказала девушка.

— Странно, что ты знаешь эту песню, — удивилась ее мать. — Это старый госпел.[19]

— Мам, я не знаю песню. Я помню, что ты повторяешь это каждый раз, когда зажигаешь лампу.

— Наверное, — искренне улыбнулась Фрэн, а потом добавила: — Не знаю, что бы мы с отцом делали, если бы ты осталась в Лондоне.

— Я бы сразу же прилетела.

— Да, я знаю. Ладно, давай-ка сменим тему. Как дела у тебя в школе?

— Я рассказывала тебе, что все выпускники сейчас сосредоточены на выборе колледжа. Одним писать вступительное эссе легко, и они, не задумываясь, излагают свои истории на бумаге. Другим каждое слово дается с большим трудом.

Раздался звук открываемой двери. Пришел с работы Стив. Он появился в гостиной и, бросив взгляд на вино, заметил:

— Полагаю, где-то сейчас пробил файф-о-клок.

Наклонившись, он обнял жену.

— Как ты?

— Сегодня что-то не очень, — ответила та. — Я ездила по делам и случайно проехала мимо школы. Увидела, как девочки играют в футбол. И меня одолели разные мысли.

— Понимаю. Я специально объезжаю этот район, чтобы школа не попалась мне на глаза. Есть в этом доме еще вино или вы все выпили?

— Сейчас принесу, пап, — сказала Эйлин.

Пока она была на кухне, в дверь позвонили.

— Ты кого-нибудь ждешь? — вставая, спросил Даулинг.

— Нет, — ответила ему Фрэн.

Когда Эйлин возвращалась с бокалом вина для отца, Стив вошел в гостиную в сопровождении Скотта Кимбелла. «Что он тут делает?» — удивилась девушка.

— Привет, Скотт, — сказала она. — Какой сюрприз! С папой ты, очевидно, уже познакомился. А это моя мама, Фрэн. Мама, это Скотт Кимбелл.

— Я знаю, кто он такой, — ответила миссис Даулинг. — Скотт был тренером Керри по лакроссу.

— Хотите выпить, Скотт? — предложил глава семейства.

— Я бы с удовольствием выпил белого вина вместе с вами, если не возражаете, — кивнул гость.

— Возьмите, — сказал Стив, указывая на бокал в руках дочери. — Я себе еще принесу.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласила Фрэн.

«И ботиночки скиньте», — подумала про себя Эйлин.

— Итак, Скотт, — поинтересовалась она, — какими судьбами?

— Я пытался дозвониться до тебя, Эйлин, но твой телефон был отключен, — стал рассказывать Кимбелл. — Мне сегодня позвонил один приятель, в полном расстройстве. У него пропадали два билета на «Гамильтона»[20] на завтра, так как ему предстояло уехать по срочному делу. Он отдал билеты мне. Я надеялся, что ты не занята завтра вечером.

— О, Эйлин, как это замечательно! — вмешалась Фрэн. — Мы с отцом мечтаем попасть на это шоу.

Девушка задумалась, как бы ей убедить Скотта отдать эти билеты родителям. Она попыталась найти повод для отказа.

Но Фрэн ответила за дочь:

— О, Эйлин, конечно, ты пойдешь! Все без ума от этой постановки.

— Скотт, как это мило с вашей стороны, — добавил Стив.

Мисс Даулинг и вправду хотелось посмотреть «Гамильтона». Ей просто не очень улыбалась перспектива провести третий вечер со Скоттом Кимбеллом. Ей совсем не нравилось, что он вот так заявился к ней домой. Но не успела она открыть рот, как ее мать уже говорила:

— Скотт, вы любите телятину с пармезаном?

— Я обожаю телятину с пармезаном, но я не хочу быть навязчивым, — сказал тренер.

— Тот, кто приносит в наш дом два билета на «Гамильтона», никак не может быть навязчивым, — с чувством сказал Даулинг. — Так ведь, Эйлин?

И его дочери ничего не оставалось, кроме как ответить: «Ну конечно!»

Скотт уселся напротив Эйлин, на место, которое обычно занимала Керри.

За столом он рассказал про свою семью.

— Я вырос в Небраске. Мои родители живут там до сих пор. Так же как и дедушка с бабушкой. Я провожу с ними все праздники. Но, как я уже говорил Эйлин, я люблю путешествовать. Так что почти каждое лето я куда-нибудь уезжаю.

— А мы с друзьями раз в год совершаем круиз по реке, — подхватила Фрэн. — Я получаю от этих круизов огромное удовольствие. В прошлом году мы ездили по Дунаю. В позапрошлом — по Сене.

— Речной круиз стоит у меня в планах, — тут же отреагировал Кимбелл. — На каком судне вы ездили?

Эйлин промолчала весь ужин. «Не успеешь оглянуться, как он принесет тебе билет на речной круиз, — думала она. — И попробуй пригласить кого-нибудь другого».

Пока они пили кофе, девушка размышляла, почему ее так раздражает Скотт. После первого свидания она не собиралась с ним больше встречаться, но трудно было отрицать, что она отлично провела время за вторым ужином. А кроме того, ей импонировало, как он переживал за Валери.

Но Эйлин не желала, чтобы ее против воли втягивали в отношения. После сегодняшнего ужина она сходит с Кимбеллом завтра на «Гамильтона», и на этом все. Точка.

Затем ей вспомнился Майк. Если бы он явился с билетами на шоу, как она была бы рада ответить ему «да».

Мисс Даулинг поняла, что не ошибалась, когда на следующий вечер после мюзикла Скотт подвез ее до дома и проводил до дверей. Пока она искала в сумочке ключи, он вдруг обнял и поцеловал ее.

— Я в тебя влюбляюсь, Эйлин, — произнес тренер. — Скажем так, уже влюбился.

Девушка отстранилась от него и вставила ключ в замок.

— Сделай одолжение нам обоим. Не влюбляйся, — настойчиво попросила она, вошла в дом и закрыла за собой дверь.

67

Уилсон только-только появился на работе, когда в дверь его кабинета постучался следователь Сэм Хайнс.

— Майк, кажется, я кое-что нарыл по эвакуаторщику.

— Выкладывай, — Майкл махнул рукой Хайнсу, чтобы тот вошел.

— Мне случайно повезло, потому что я нашел его там, где не искал, — начал Сэм. — Я изучал списки водителей, полученные от компаний, которые имеют разрешение от местных властей на эвакуационные работы. Но ничего стоящего мне не попадалось. Эвакуаторами владеют не только эти компании, такие же машины для вывоза битых тачек имеют и автомобильные свалки.

— Логично.

— Поэтому-то я и обратил внимание на рапорт об аресте из отделения в Лодай, — перешел ближе к делу Хайнс. — Три часа назад за владение кокаином и приспособлениями для употребления наркотиков был арестован Эдвард Дитц, двадцати четырех лет. Его остановили на Семнадцатом шоссе за превышение скорости и обгон справа. Его эвакуатор зарегистрирован на автосвалку «Ферранда Бразерс» из Муначи. Дальше интересней. Пока я читаю рапорт об аресте этого малого, мой телефон начинает звонить. На проводе патрульный Сэнди Фитчет из отделения в Лодай. Фитчет видит, что мы разыскиваем человека на эвакуаторе. В общем, они задержали парня, чтобы проверить, нет ли за ним других грехов. А они у него есть: неявка в суд за нарушение правил дорожного движения, неуплата алиментов, да еще три месяца назад было закрыто дело о нападении, когда он пытался поцеловать женщину, которой помог завести машину на парковке торгового центра в Вудбери-Коммонс.

— Почему закрыли дело?

— Жертва проживает за пределами штата. Она не явилась на дачу показаний.

— Сколько лет жертве?

— Семнадцать.

— То есть он предпочитает нападать на молоденьких. Предлагает им помощь, а потом пытается этим воспользоваться. Отличная работа, Сэм. Я хочу немедленно поговорить с нашим добрым самаритянином.

— Я это предвидел, — ответил Хайнс. — Фитчет ждет в участке. Дитц все еще у них в обезьяннике.

Пока Майк тащился по 17-му шоссе, он очень надеялся, что арестованный водитель эвакуатора окажется тем самым парнем, который повстречался Керри. С другой стороны, он представлял себе, как будет злорадствовать пресса, когда станет известно, что у прокуратуры появился еще один, уже третий, подозреваемый в убийстве Даулинг. «Не беги впереди паровоза, — сказал он себе. — Еще неизвестно, тот ли он, кто нам нужен».

Когда следователь наконец добрался до полицейского участка в Лодай, дежурный сержант указал ему на патрульного по имени Сэнди Фитчет. Этот патрульный оказался, строго говоря, патрульной. Она сидела в комнате за столом, на котором были сложены прозрачные пакеты с уликами. В одном пакете находились ключи, складной нож и кошелек, другой был набит бумажками.

Фитчет встала и, протянув руку, представилась. Майк прикинул, что на вид ей было лет 25–30.

Она доложила ему, при каких обстоятельствах произошло задержание Дитца.

— Я только что приступила к изучению его личных вещей, — пояснила сотрудница полиции, высыпая на стол содержимое пакетов с уликами.

— Какой толстый кошелек! — заметил Уилсон. — Не возражаете, если я сам его осмотрю?

— Милости прошу, — ответила Сэнди и занялась вторым пакетом.

— Что это такое? — поинтересовался Майк, указывая на пакет, лежавший перед ней.

— Это было изъято из эвакуатора. Поверх этих бумаг лежала трубка для крэка. Я просто хочу посмотреть, нет ли здесь чего-нибудь интересного.

— Значит, вы обыскали его грузовик. Как вам удалось так быстро получить ордер?

— Он нам не понадобился. Эта машина Дитцу не принадлежит, она зарегистрирована на «Ферранда Бразерс». Я поговорила с владельцем. Заверив меня, что ничего из того, что мы обнаружим в машине, к нему отношения не имеет, он разрешил мне ее обыскать.

— Что вы думаете о Дитце?

— Я ему зачитываю права во время ареста, а этот придурок начинает говорить мне, какая я симпатичная. Что за урод!

Слушая эту девушку, Майкл улыбнулся. Кошелек Дитца был настолько набит, что детектив засомневался, влезет ли он в задний карман. Он начал доставать оттуда бумажки и раскладывать их по кучкам. Чеки из «Вендис», «Макдоналдс», «Данкин Донатс». Чеки за бензин, из супермаркета «Шопрайт». Штраф за нарушение ПДД трехнедельной давности. Счет за ремонт мотоцикла. Несколько визиток, включая одну от врача и две от адвокатов. Одного из них Уилсон знал — его офис находился в Восточном Ратерфорде.

Неожиданно его взгляд упал на порванный конверт с нацарапанным на нем телефонным номером.

От Сэнди не утаилось, как он изменился в лице.

— Что такое, Майк?

Следователь молча вытащил из кармана блокнот и полистал его. Потом сверился с номером, написанным на конверте. Криво усмехнулся.

— Бинго, — произнес он. — Номер на этом клочке бумаги из кошелька Дитца — мобильный Керри Даулинг. Это наш парень.

— Майк, вы не возражаете, если я понаблюдаю из другой комнаты, как вы будете допрашивать Дитца? — попросила патрульная.

— Отнюдь.

Ожидая, пока приведут Эдварда Дитца, Майкл позвонил Арти Шульману. Заместитель прокурора настоял на том, чтобы Уилсон отзвонился после допроса задержанного.

Дверь отворилась, и Сэнди Фитчет под руку ввела в допросную Дитца. На нем были выцветшие засаленные джинсы и стоптанные рабочие ботинки. На правом плече его заляпанной серой майки красовалась дырка, а на груди — логотип компании, производящей двигатели. Руки арестованного были скованы наручниками спереди. На предплечьях виднелись свежие отметины от инъекций. Он сел на складной стул напротив Майка.

Ростом этот коротко стриженный парень был пять футов десять дюймов. Несмотря на щетину и темные круги под глазами, он был красавчиком.

— Мистер Дитц, меня зовут Майк Уилсон. Я работаю детективом в прокуратуре округа Берген, — представился Майкл.

— А я Эдди Дитц, но вы, наверно, это уже знаете. Почту за честь познакомиться с вами, детектив, — саркастически произнес Эдвард.

— Хорошо, Эдди, не хочу отнимать у тебя время, так что давай ближе к делу. Позволь я начну с того, что мне совершенно не интересен ни твой штраф за превышение скорости, ни арест за наркотики, ни просроченные штрафы и неуплаченные алименты. Надеюсь, я ничего не упустил. В одном из дел, которые я веду, замешана некая девушка. Тебе знакома Керри Даулинг?

Дитц задумался на минуту.

— Нет, это имя мне ничего не говорит.

— Может быть, это поможет, — сказал Майк, вытаскивая из конверта снимок Керри и придвигая его поближе к Эдварду.

Тот посмотрел на снимок, а потом поднял глаза на следователя.

— Простите, я ее не знаю.

— Ты говоришь, что не знаешь ее. То есть ты ее никогда не встречал?

Дитц покачал головой.

— Ну хорошо, Эдди, посмотрим, смогу ли я освежить твою память. Девушка на снимке — это Керри Даулинг, восемнадцати лет. Две с половиной недели назад она была найдена мертвой в бассейне у себя дома после вечеринки с одноклассниками.

— А, да, кажется, я что-то видел в новостях.

Майк извлек из-под стула пакет и положил его на стол.

— Это твой? — спросил он, указывая на кошелек в пакете.

— Похоже, мой.

— Он твой, Эдди. А бумаги, которые лежат в кошельке, они твои?

— Возможно.

— Эдди, меня интересует вот этот клочок, — говоря это, детектив положил на стол перед Эдвардом разорванный конверт.

— Тут чей-то телефон, — пожал плечами арестованный. — Ну и что?

— Эдди, ближе к делу. За неделю до ее смерти ты ехал по шоссе номер семнадцать в Мавахе. Ты остановился поменять колесо Керри Даулинг. Вы договорились об алкоголе для ее предстоящей вечеринки, на которую ты так хотел попасть. Ты даже предложил зайти, после того как разойдутся все гости. А когда она отказала тебе, ты попытался на нее наброситься.

— Ничего я не набрасывался. Она сама хотела.

— Ну конечно, Эдди. Как та девушка в Вудберри-Коммонс. Симпатичный парень помог ей завести машину. Она просто хотела отблагодарить.

— Ну да.

— Эдди, как бы я ни хотел прижать тебя за то, что ты лапал Керри, когда привез ей выпивку, а также за продажу алкоголя несовершеннолетним, я не могу этого сделать. Единственная свидетельница — Керри Даулинг, и она мертва. Но ведь на этом твоя история с Керри не закончилась? Позже, тем же вечером, ты…

— Минуточку. Вы же не думаете, что я…

— Вот именно, Эдди. Я думаю, что ты пришел к ее дому после вечеринки. Может, ты был нетрезв или под кайфом. А когда она отвергла твои приставания, ты разозлился и убил ее.

Теперь Дитц тяжело дышал. Его взгляд, прежде вялый и безразличный, вдруг стал четким и сфокусированным.

— Она когда умерла, в субботу? — спросил он.

— В субботу, двадцать пятого августа, — ответил Майк. — В тот самый день, когда ты привез ей пиво и пытался напроситься в гости.

— Хорошо, это я признаю. Когда я привез выпивку, я попросил пригласить меня на вечеринку. Но я могу доказать, что в тот вечер я у нее дома не был.

— Каким образом? Где ты был? — потребовал объяснений Уилсон.

— В тот вечер я ездил в Атлантик-Сити. Я остановился в отеле «Тропикана» и почти всю ночь играл в казино.

— В котором часу ты приехал в «Тропикану»?

— Я зарегистрировался около десяти часов вечера.

Майкл быстро произвел подсчеты. От Сэддл-Ривер до Атлантик-Сити сто сорок миль. Даже если Дитц гнал как подорванный, он бы не успел доехать быстрее, чем за два часа. Если он убил Керри в 23.15, то смог бы вернуться в «Тропикану» не раньше половины второго.

— Что-то я не нашел счета из «Тропиканы» в этом мусоросборнике, который ты называешь кошельком, — заметил следователь.

— Ну, я не все сохраняю.

— Как ты доехал до Атлантик-Сити?

— На машине.

— Один?

— Да.

— На чьей машине?

— На своей.

— На платных дорогах ты платил электронным способом?

— Нет, я потерял кредитку и с тех пор плачу наличкой.

— Как платил за номер в отеле?

— Наличкой.

— Ладно, Эдди, я проверю твою историю про «Тропикану». Я знаю, где тебя найти.

Майк быстрым шагом направлялся на выход, когда его окликнул дежурный сержант:

— Детектив, офицер Фитчет просит вас задержаться на несколько минут. Она хочет с вами поговорить.

— Хорошо, — ответил Уилсон и, пододвинув стул, присел, после чего набрал Арти Шульмана, который сразу ответил на звонок.

— Арти, я все еще в отделении в Лодай, — сообщил детектив. — Парень, которого они задержали, и есть наш эвакуаторщик. Он утверждает, что во время убийства находился в Атлантик-Сити. Я проверяю его показания.

— Отличная работа. Я узнаю, нет ли у нас кого-нибудь там, чтобы ускорить процесс. Держи меня в курсе.

Краем глаза Майкл заметил Сэнди Фитчет, которая несла листок бумаги. Она села рядом с ним.

— Я только что говорила с дядей, Хербом Филлипсом. Он служит лейтенантом в полиции штата в Южном Джерси и тесно сотрудничает со службой охраны в казино. Дядя Херб договорился с начальником службы безопасности «Тропиканы»: они будут ждать вас или вашего сотрудника завтра в десять утра, чтобы просмотреть записи камер видеонаблюдения.

— Завтра с утра я должен быть в суде, так что не смогу прийти. Я пришлю кого-нибудь из моих следователей. За мной ужин. Большое спасибо, — поблагодарил Уилсон и поспешил к машине.

Сначала он связался с Сэмом Хайнсом. Изложив ему показания, полученные от Дитца, Майкл велел:

— Поставь будильник. Тебе предстоит быть в Атлантик-Сити к десяти утра. Потом позвони Арти и доложи ему обстановку.

Утром Майк вернулся к себе, чтобы заняться бумажной работой. В процессе, где он должен был свидетельствовать, образовалась пауза до вечернего заседания. В полдвенадцатого зазвонил его телефон, и на экране высветилось: «Тропикана». Он ответил на звонок.

— Сэм, что у тебя?

— На имя мистера Эдварда Дитца на двадцать пятое августа был зарезервирован одноместный номер. Его оплатили наличными авансом. На записи с камер наблюдения молодой белый мужчина — я абсолютно уверен, что это Дитц, — входит в отель в двадцать один сорок девять. Есть еще записи того, что происходило внутри казино, но…

— Не трудись, — перебил Уилсон коллегу. — Если он был в Атлантик-Сити около десяти, он никак не мог вернуться в Сэддл-Ривер к одиннадцати пятнадцати. Поблагодари от меня тамошних коллег.

Затем Майкл прервал связь и выдохнул. Ему не очень-то улыбалось докладывать заместителю прокурора Арти Шульману и прокурору Мэтту Конингу о том, что в деле об убийстве Даулинг они вернулись к прежним подозреваемым: Алану Кроули и Джейми Чэпмену.

68

Марина Лонг раздумывала, не стоит ли ей бросить работу. Ее всегда интересовала мода, и поэтому она устроилась в бутик в Риджвуде. Она обладала талантом подбирать для клиентов подходящий стиль в одежде в зависимости от их фигуры и индивидуальности, и сейчас у нее даже появилась постоянная клиентура.

Эту работу она нашла вскоре после переезда в Нью-Джерси. Марине тут нравилось, и к тому же зарабатывала она неплохо. Но тревога за Валери нарастала. За последние несколько дней настроение дочери стало еще более мрачным. Она все больше отдалялась, хотя казалось, что дальше некуда. Эта перемена требовала от миссис Лонг присутствия дома днем, когда дочь возвращалась из школы.

Что бы она ни сказала, ее слова неизменно раздражали дочь. Но Марина решила все же попробовать обсудить ситуацию, начав так:

— Я намерена найти другую работу, которая позволит мне больше бывать дома. Так что начинаю поиск.

Валери, как обычно, бросила: «Как хочешь», давая понять, что говорить тут не о чем.

В пятницу утром, когда ее дочь не спустилась к завтраку, миссис Лонг сама поднялась к ней. Свернувшись калачиком на кровати, Валери спала крепким сном.

Повинуясь неосознанному порыву, мать бросилась к ней. На ночном столике лежал флакон из-под какого-то лекарства. Крышки на нем не было. Марина взяла флакон — это был прописанный ей от бессонницы «Эмбиен». Флакон был пуст.

Лонг взяла дочь за плечо и перевернула ее на спину. Она пыталась докричаться до спящей, но та даже не шелохнулась.

Потом Марина посмотрела на Валери — та была очень бледна, губы синие, дыхание поверхностное.