Код возвращения Корецкий Данил
— Почему нет? — Макс встал и положил на стол несколько купюр.
Все трое вышли и сели в служебную «шестерку». Почти сразу заговорила рация:
— Четвертый, я «Океан», перестрелка на Мануфактурном, девять, есть убитые.
— Я понял, выезжаем! — ответил Рожков. — Вы не против заехать в адрес? Это почти по дороге.
— Конечно! Я ведь жил в том доме. И сегодня заходил туда!
Его согласие особого значения не имело, потому что Петров, включив сирену, уже гнал машину в сторону Богатяновки. Через несколько минут они прибыли к адресу.
Место происшествия окружала пестрая толпа зевак. Богатяновская хевра бурно обсуждала происшедшее.
— Да это нахичеванские, зуб даю, — божился Кружок. — Они с нашими пацанами уже стрелялись в Театральном.
— Я сама видела, как трое убежали. Во-о-он туда. Милиционеры привычно врезались в толпу.
— Быстро расходимся! Только свидетели остаются! Быстро, я сказал!
Возле подъезда лежали два трупа, валялись десятки гильз. Неподалеку стояла расстрелянная «Волга». Человек в черных очках вышел из подъезда навстречу милиционерам.
— Ба, знакомые все лица! — воскликнул Рожков. — Круто вы тут развернулись! Что произошло?
Вампир подошел вплотную, обнял его за плечи и отвел в сторону.
— Мы работаем по «Руке Аллаха», — понизив голос, сообщил он, и Рожков кивнул. Уж кто-кто, а он понимал, что стоит за этими словами. — Здесь когда-то жил интересующий нас фигурант, некий Лапин. Мы пришли проверить адрес, а тут неизвестно откуда появились эти типы и открыли огонь. У нас двое контуженых.
Нижегородцев запнулся, уставившись взглядом в лицо вышедшего из машины Макса. К тому тут же подошел Кружок.
— Брателла, ты живой! Я думал, это тебя замочили! Давай выпьем на радостях!
— Это кто? — Вампир напрягся. — Он очень похож…
Вампир снял темные очки и тут же надел обратно. Теперь он выжидающе смотрел на начальника УР. Тот кивнул.
— Да. Это Лапин. Мы нашли его в «Маленьком Париже».
Вампир больше ничего не слушал.
— Я должен его забрать.
— В качестве кого? — поинтересовался майор.
— В качестве оперативного контакта, разумеется.
— Но мне он нужен как свидетель. Нижегородцев устало смежил веки, но из-за темных очков никто из окружающих не мог этого заметить.
— Потом я направлю его к тебе. Нам он нужен очень срочно.
— Договорились, — согласился Рожков. — Но тебе надо будет уговорить его.
Карданов рассматривал лица убитых и задумчиво морщил лоб. Его внимание привлекла татуировка на запястье у коренастого: оскаленная волчья пасть. Потом он увидел точно такую же и у второго убитого. В это время из подъезда вышла Антонина в красном «выходном» халате. Она была сильно пьяной и едва держалась на ногах.
— Эй ты, Чокнутый, ты что здесь творишь? Почему хулиганишь? А ну, быстро домой!
Вампир улыбнулся.
— Думаю, с этим проблем не будет, — сказал он и оказался прав.
Тиходонск,
3 октября 2004 года,
17 часов 10 минут.
Изрешеченная пулями «Волга», как ни странно, ехала вполне нормально. Если можно считать нормальным движение по центральной улице города машины с простреленной дверью, капотом и выбитым лобовым стеклом. Карданов, сидя на заднем сиденье рядом с Нижегородцевым и соприкасаясь плечом с грязной и порванной на рукаве курткой майора, ждал, что каждую минуту их будут останавливать, однако если гаишники и встречались по дороге, то делали вид, что не замечают непорядка.
Макс пребывал в растерянности. Нападение трех неизвестных, теперь эта перестрелка. Все это, несомненно, каким-то образом связано с ним. Таких совпадений не бывает.
— Зараза, все внутри болит, будто палкой саданули! — морщась, произнес сидящий за рулем Бурик.
— И у меня, — сказал Молотов. — Если бы не жилеты, нас бы не было в живых.
— А кто заставил их надеть? — спросил Нижегородцев, и его тон сам по себе мог служить ответом на этот вопрос.
Но настроение у всех было довольно мрачным, и всю дальнейшую дорогу они ехали в молчании.
Через полчаса Нижегородцев завел Макса в Управление и провел прямо в приемную начальника.
Генерал поднялся навстречу вошедшим. Это был крепко сбитый, но уже начавший полнеть мужчина с отработанными манерами руководителя. На нем был строгий приталенный костюм черного цвета, розовая рубашка и темный клетчатый галстук. Максу этот наряд показался безвкусным.
— Здравствуйте, Макс Витальевич!
Голос у Лизутина был зычным и властным. Из него вполне мог выйти хороший певец. Конечно, не тенор, а баритональный бас.
— Здравствуйте, — Макс пожал протянутую руку, продолжая рассматривать хозяина кабинета.
Реденькие светлые волосы зачесаны через лысину справа налево, но не могут ее скрыть, однако выдают скрытые комплексы генерала. И уши смешно оттопырены в стороны, почти как у Чебурашки. Однако комичный вид хозяина кабинета компенсировали его глаза. Маленькие, глубоко посаженные, они обладали почти гипнотическим действием. Карданов почувствовал это сразу, едва пересекся взглядом с этим человеком. А уж сам Макс о гипнозе знал немало, и не понаслышке!
Лизутин взял Карданова под руку и провел к двум креслам у журнального столика в углу кабинета.
— Здесь нам будет удобнее, — доверительно произнес он, давая понять, что беседа будет неофициальной.
Сам Лизутин испытывал определенную неловкость, потому что не владел ситуацией. Он знал, что Макс связан с органами безопасности и разведки, что он не раз оказывался в центре важных политических событий, но как этот человек оказался в Тиходонске, будто по заказу, как раз в тот момент, в который понадобился, оставалось для него загадкой.
— Чай, кофе? — Генерал и Карданов сели друг напротив друга, а Нижегородцев остался стоять. Если бы Макс согласился, выполнять роль официанта пришлось бы ему. Но руки так дрожали, что он вряд ли смог бы принести чашку. Хотелось выпить водки или коньяку, принять горячую ванну и отключиться хотя бы до утра.
— Нет, спасибо, я пообедал, — покачал головой Макс, хотя кофе он выпить не успел.
— Нам нужна ваша помощь, — перешел к делу Лизутин. Гипнотический взгляд генерала буквально ввинтился в переносицу Макса, и молодой человек почти физически ощутил давление на свой мозг. Он вспомнил Брониславского и поморщился.
— Речь идет о Вахите Бекмурзаеве, — продолжил генерал.
— О ком?! Я такого не знаю!
— Псевдоним Гепард.
— Гепарда знаю. Недавно он мне даже приснился, — с детской непосредственностью сообщил Макс.
— Вы единственный, кто видел его после пластической операции, — продолжил Лизутин.
— Да, — оживился Карданов. — Раньше у него был такой крючковатый нос, а потом стал совершенно нормальный. Хотя вряд ли исправление носа было его единственной целью.
Лизутин позволил себе осторожную, скупую улыбку, но только на миг.
— Это точно. Вахит руководит операцией, связанной с ядерным фугасом. Вы понимаете, что это значит! А вы единственный человек, который может его опознать.
— Составить фоторобот? — уточнил Макс.
— Для начала.
— А что потом?
— Я не знаю. — Ответ был неопределенным, но честным. — Я надеюсь на вашу помощь. Без нее нам будет гораздо труднее обезвредить террориста! Как видите, я вполне откровенен с вами!
Генерал откинулся на спинку кресла. Он отыграл свою партию.
— Можно, я тоже буду откровенным? — спросил Макс. и тон его насторожил Лизутина.
— Конечно!
— Почему вы хотите переложить на меня свои проблемы? Я много лет работал на Службу и что получил взамен? Кроме больших неприятностей — ничего! И вот теперь вы предлагаете мне гоняться за каким-то негодяем только потому, что мне уже приходилось встречаться с ним много лет назад. Но уже тогда он ждал удобной возможности для того, чтобы отправить меня на тот свет!
— Это нелегко сделать, Макс Витальевич, — генерал улыбнулся, и неподвижно стоящий в стороне Нижегородцев улыбнулся тоже.
— Да, иначе меня бы давно не было в живых.
— Но научили вас такой жизнестойкости именно в нашей Службе! Так что получили вы от нас не только неприятности!
Макс встал.
— Спасибо за беседу и оказанное доверие. К сожалению, в мои планы не входит возвращаться к прежней работе. Я постараюсь в ближайшее время вернуться в Лондон. Там меня ждет семья.
— Что ж, — Лизутин пожал плечами. — Дело ваше. Но боюсь, что в Лондон вы попадете не скоро.
— Почему? — Макс насторожился.
— Вас разыскивает Интерпол. По подозрению в вооруженном налете в Антибе пять лет назад. Перестрелка, четыре трупа. К тому же тройное убийство на рыбацкой шхуне тоже требует расследования. Скорее всего, вас отвезут во Францию.
— Я всегда только защищался! Генерал пожал плечами еще раз.
— Одна и та же ситуация выглядит по-разному на месте событий и в судейском кабинете. Боюсь, что это не только у нас.
— И потом, я британский подданный!
— Тем более. Россия входит в Интерпол и обязана экстрадировать разыскиваемого иностранца!
Макс снова опустился в кресло.
— Впрочем, вы пересекли российскую границу по поддельному паспорту, возможно, вначале вам придется отсидеть в российской тюрьме!
Наступила томительная пауза. Нижегородцев подошел поближе и, наклонившись, контролировал каждое движение Карданова. Но тот не был склонен к глупым и бесполезным поступкам, основанным на эмоциях. Через несколько секунд он вздохнул и улыбнулся.
— Так чем я могу быть вам полезен? Лизутин улыбнулся в ответ.
— Мы обратимся к вам, когда понадобится, Макс Витальевич. И дадим подробные инструкции. Не хотите ли все-таки чаю?
Улыбка генерала стала лучезарной. Но Карданов улыбнулся еще лучезарнее.
— Большое спасибо. Где я могу составить фоторобот?
— Я вас провожу, — вмешался Нижегородцев. — А потом вам надо еще заехать в Центральный райотдел и дать показания.
— Конечно, конечно, — изображая полную готовность ко всему, Макс заметно утрировал. — Я готов составлять портреты, давать показания и делать все, что от меня потребуется.
Фээсбэшники не поняли иронии.
— Ну и отлично! — Генерал встал и протянул руку. — До встречи.
— До встречи! — Макс пожал сухую твердую ладонь. Они расставались друзьями. Политика кнута и пряника — вот как это называется! Старо, банально, но эффективно.
Через час Карданов покидал здание Тиходонского управления ФСБ. Синтетический портрет получился неплохо, но вряд ли по нему можно было безошибочно опознать Гепарда. Как всегда, в таких портретах не было души, а внешние признаки совпадают у слишком многих людей.
В отличие от Москвы и Лондона, Тиходонск — город небольшой, и до Центрального райотдела можно было дойти пешком минут за двадцать. Макс решил прогуляться. По дороге он напряженно думал — какие дать показания. Дело об убийстве Тахирова в «Маленьком Париже» в любом случае подлежало сдаче в архив. Как без его показаний, так и с ними. Потому что все его активные участники мертвы. Кроме самого Макса Карданова, показаний которого ждут с таким нетерпением. Рассказать им все, как было на самом деле? Признаться, что двух заезжих киллеров он застрелил своей собственной рукой? Эта мысль ему не понравилась. Ясно, что он действовал в состоянии необходимой обороны и обезвредил преступников. Но это ясно ему самому. Как оценят его действия сейчас? Как признание в убийстве двух человек? Вполне может быть. Нет, лучше не рисковать!
ЧАСТЬ II
ГОРДИЕВ УЗЕЛ
Глава 1
ПРАВО ВЫБОРА
Тиходонск,
2 октября 2004 года,
16 часов 12 минут.
Они втроем сидели в загородном клубе — ресторане «Северное сияние» — и по-хозяйски оглядывались вокруг. Смуглый узколицый Бараев был однофамильцем печально известного полевого командира, ликвидированного в одной из целевых спецопераций. Предприимчивый, как большинство единоверцев, он использовал чрезвычайно одиозную фамилию двояко, но с максимальной выгодой. В официальных документах он от нее избавился, исправив три буквы и став Барановым, зато при общении с земляками подчеркивал бараевские корни и выдавал себя за близкого родственника убитого. Сейчас он поглаживал роскошные густые усы и черными, блестящими, как мокрые маслины, глазами рассматривал стройную длинноногую официантку в сине-белой униформе. Симпатичная, коротко стриженная брюнетка у него почему-то ассоциировалась со школьницей-десятиклассницей, хотя ей было уже за двадцать.
Напротив сидел Арсен Гуссейнов, как всегда в дорогом костюме и благоухающий тонким одеколоном. Когда он заходил в зал, с ним почтительно поздоровались несколько человек. Солидные мужчины выходили навстречу, обнимались и целовались, приглашали за свои столы. Его знали многие влиятельные люди Тиходонска, он был вхож во многие кабинеты. Арсен устанавливал контакты с начальниками различного уровня, политиками, бизнесменами, потом, проявляя кавказскую щедрость и гостеприимство, переводил знакомство в современный эрзац дружбы.
Его внешность преуспевающего бизнесмена, или на современном новоязе «коммерса», была обманчива — на самом деле он был агентом влияния «Аль-Каиды» и ему лично доводилось убивать людей, правда, тогда выражение лица у него было совсем другим. Деньги на приемы и подарки он вынимал не из собственного кармана, а из кассы «Аль-Каиды», но его новых «друзей» такие мелочи не интересовали. Впоследствии, после создания Северо-Кавказского халифата, Арсен Гуссейнов должен был стать министром иностранных дел и завоевывать сопредельные территории.
Рядом с ним курил вечно хмурый, немногословный Заурбек Рохланов с украшенной бриллиантовой россыпью массивной золотой печаткой на среднем пальце правой руки. Вид у Арсена и Заурбека был недовольный. Развязное поведение Бараева раздражало обоих.
— Кончай пялиться на девчонку! — сказал Арсен. — Мы тут не за этим. У нас серьезное дело.
Слово старшего на Кавказе — закон. Однако сейчас многие законы не соблюдаются. Конечно, в родном селе приходится держать себя в рамках, но в другом городе, а особенно в России, молодежь не очень склонна соблюдать законы предков. Тем более что Бараев считался приближенным Вахита Бекмурзаева. Это очень много значило. Правда, имя Вахита не такое громкое, как у старшего Бараева, но скоро все изменится!
— Одно другому не мешает, — ухмыльнулся Ильяс. — Я собираюсь ее трахнуть.
Сомнения не мучили Бараева. Он считал, что ему позволено абсолютно все. А кто запретит? Ему было уже под тридцать, последние двенадцать все, что ему нужно, он добывал с помощью мощных кулаков и автомата, поднаторев в этом до виртуозности. Мечтой детства для Ильяса были гладиаторские бои, но когда он подрос, то понял, что опоздал родиться как минимум на несколько веков. Занимался Дзюдо, кунг-фу, карате, выполнил несколько мастерских нормативов. Правда, много позже ему удалось реализовать свою мечту. В родовом селе он устраивал бои с пленными русскими и безжалостно убивал их под одобрительные крики односельчан.
— Смотри, как бы тебя самого не трахнули, — угрюмо сказал Рохланов. Ему не нравилось наглое поведение забывшего свое место юнца.
— Что?! — Тот привстал, впившись глазами в непроницаемое лицо соплеменника.
Приглушенный свет ламп имитировал северное сияние, мелодичная, умиротворяющая музыка лилась из подвешенных под потолком динамиков, от сектора боулинга доносился стук и треск шаров. Однако сейчас уютная атмосфера заведения нарушилась. Ильяс Бараев посчитал себя оскорбленным, в нем забурлила кровь горца. Девушка нравилась Ильясу, он ее хотел. Он сильный мужчина, за пазухой у него скрыт пистолет, в кармане лежит граната, на голени — нож, которым перерезано не одно горло. Так какие же еще тут могут быть сомнения или вопросы?
— Что слышал, — флегматично ответил Заурбек. — Это любовница Кулика. Он здесь хозяин.
— И что с того?! — брызнул слюной Ильяс. — Что он мне сделает?
— Не надо привлекать к нам внимания, Ильяс, — раздраженно сказан Гуссейнов. — Нам и так очень трудно постоянно доказывать, что мы добрый и цивилизованный народ и только отдельные бандиты портят все впечатление. Русаки и так чрезмерно терпеливы. Как думаешь, могли бы трое русских сидеть в ресторане в Гудермесе, вот как мы сидим, и смотреть такими глазами на наших девушек?
— Нет, конечно, — зло ответил Ильяс. — Но это к делу не относится. Мы — не они! Что он мне сделает?!
— Да что захочет, — по-прежнему угрюмо сказал Заурбек. — У него мощная бригада, и он в авторитете. Однажды к этой девчонке пристали какие-то залетные — двое полных отморозков. Хотели увезти ее, к машине тащили. Так их вывели на берег и хребты сломали!
— Ну?! — Услышанная история заметно сбила спесь с Ильяса. — И чего было?
— Вот тебе и «ну»! Ничего не было. Этих инвалидов — в больницу, виноватых не нашли, а девчонка работает как ни в чем не бывало.
Ильяс снова развалился на стуле.
— Подумаешь! Нужна она мне. Да я если захочу, таких телок сниму!
Он говорил вполне искренне. Сейчас официантка уже не казалась ему красивой и желанной. Если за нее могут сломать хребет, то как она может сохранять привлекательность? Заказ принесла уже вполне заурядная, склонная к полноте молодая женщина.
Рохланов молча положил в свою тарелку всего понемногу: суджук, бастурму, сыр, отварную осетрину, грибочки, рис, оливки, корейскую морковь, консервированную рыбу — все это обильно сдобрил острым соусом. Затем, не приглашая никого в компанию, поднял рюмку водки, понюхал и, опрокинув содержимое себе в глотку, жадно накинулся на еду с таким видом, будто голодал уже неделю. Спутники не обращали внимания на манеры соплеменника. Он считал, что в желудке все равно еда перемешается, и оснований разубеждать его никаких не было.
— Чего ты не ешь? — спросил Гуссейнов.
Ильяс махнул рукой. Настроение у него было испорчено.
— Осетрину нам нельзя, у нее крест в позвоночнике, — мстительно буркнул он.
— Чего ж ты водку пьешь? Ее нам тоже нельзя, — с набитым ртом огрызнулся Заурбек. Он был зрелым мужчиной, под сорок, и поведение юнца ему тоже не нравилось.
— Нет. Коран запрещает пить вино. Про водку там ничего не сказано. — Двумя пальцами Бараев пригладил усы, и тут же его лицо расплылось в улыбке. — Алик пришел!
В зал легкой размашистой походкой вошел мужчина вполне славянской внешности, с правильными чертами лица. Стройный, подтянутый, он производил впечатление довольного жизнью человека, заботящегося о своей физической форме. Прямой нос, тонкие губы, острый подбородок. Глаза миндалевидные, голубые благодаря контактным линзам. И волосы уже не иссиня-черные, характерные для кавказцев, теперь он был обычным шатеном, с аккуратным пробором. Вообще, он выглядел очень импозантно, особенно в белом пиджаке, кремовой водолазке и темных брюках. На ногах блестящие черные полуботинки, в правой руке портфель из натуральной кожи. На губах играет приветливая улыбка, но это тоже деталь маскировки: ближайшее окружение прекрасно знало, что на самом деле он очень редко позволяет себе улыбаться.
Вошедший был похож на кого угодно: на преуспевающего бизнесмена, муниципального чиновника, врача или университетского профессора. Но не на координатора «Аль-Каиды», опаснейшего преступника-террориста Вахита Бекмурзаева по прозвищу Гепард. Впрочем, у него были другие имя и фамилия, другое прозвище, а главное — другая внешность. В своей настоящей ипостаси он был невидимкой, потому что новое лицо не было включено ни в один, даже самый полный информационный банк данных МВД, СВР и ФСБ.
Сотрапезники встали ему навстречу, вышли из-за стола, пожали руку, по очереди обнялись и соприкоснулись щеками. Откуда появился Алик, давно ли он прибыл в Тиходонск, где остановился и с кем встречался, никто из присутствующих не знал. И спрашивать об этом никому бы не пришло в голову.
Алик сел рядом с Ильясом, неодобрительно посмотрел на графинчик с водкой, маслины и корейскую морковь, брезгливо поморщился, хотел что-то сказать, но сдержался.
— Кушать будешь, Алик? — почтительно спросил Гуссейнов.
— Овощи. Мусаха, помидоры, овечий сыр. Короче, сам знаешь — только чистую пищу.
Арсен сделал знак официантке и отдал распоряжение.
Гепарду было уже за сорок, хотя выглядел он моложе. Его окружение ничего не знало о давней пластической операции и относило это на счет неизменной овошной диеты. К тому же он не пил и не курил.
— Как дела, Алик? — так же почтительно спросил Арсен.
— Все идет по плану. — Гепард цепко огляделся по сторонам. — Наши вожди уверены в успехе. И знаете почему?
— Почему? — с самым живым интересом спросили все трое. Скорей всего, их эмоции были неискренними. И Арсен, и Ильяс, и Заурбек были предельно конкретными людьми, и далекие последствия любых поступков их не интересовали, как не интересует большинство жителей Земли судьба Солнечной системы через два миллиарда лет. Но выказать безразличие к вопросу Алика — означало выразить ему неуважение, а такого никто из них позволить себе не мог.
— Да потому, что неверные слабы и трусливы! Когда наши братья произвели серию взрывов в Испании, она тут же вывела свои войска из Ирака! И вся Европа затрепетала! А ведь это были обычные, динамитные взрывы! — Глаза Гепарда зажглись адским огнем, который не могли приглушить даже контактные линзы, голос обрел силу взрывной волны. Он даже привстал. — Атомный взрыв в Москве поставит на колени не только Европу, но и Америку! Мы будем диктовать свою волю всему миру! Мы парализуем весь земной шар! Рука Аллаха повиснет над всей землей, заставив трепетать правительства и народы!
Адский огонь погас, будто кто-то нажал кнопку выключателя. Порыв фанатизма прошел. Алик вновь опустился на стул.
— Как наши связи? — обычным голосом спросил он у Арсена. — Ты выполнил мое задание?
— Конечно, — кивнул Гуссейнов. — Все начальники любят уважение, деньги и подарки. К тому же они нас побаиваются, хотя и не подают вида. Поэтому прячут страх под маску дружбы. Почти все серьезные фигуры в Тиходонске кормятся с моей ладони.
— Это хорошо, — кивнул Алик. — Вкладыш привезли?
— Пока еще нет, — ответил Ильяс, вновь рассматривая ноги официантки. Что ни говори, а черные колготки действуют очень возбуждающе.
Бокал минеральной воды выплеснулся ему в лицо. Намок ворот рубашки, вода просочилась за воротник. На мокрой коже лопались пузырьки газа.
— Ты куда смотришь, падаль! Ты с кем разговариваешь?! Ты понимаешь, о чем я говорю?! — Алик пригнулся к столу, испепеляя Бараева взглядом. Пустой бокал он крутил в руке и вполне мог бросить его в голову. Ильяс отпрянул и поднял руку, защищая лицо.
— Извини, Алик-муалим[6], прости! — Бараев сложил ладони перед грудью, как будто молился. — Я просто так посмотрел, клянусь!
Ножка бокала лопнула, на пальце выступила капля крови. Она медленно сползла по грубой коже и капнула на скатерть. Еще с минуту Гепард гипнотизировал сидящего напротив молодого человека, и эта минута была не самой лучшей в жизни Бараева. Он побледнел, на лбу выступили бисеринки пота. Наконец холодный давящий взгляд переместился с Ильяса на его приятелей.
— Где начинка, я вас спрашиваю?!
Все трое почувствовали себя виноватыми. Гуссейнов развел руками.
— Не было, Алик. Никто не появлялся.
— Мы каждый день ждем, — озабоченно добавил Заурбек.
Лицо Алика исказилось гримасой гнева. Немногие из тех, кто видел эту гримасу, остались в живых и могли рассказать о ней.
— И долго будете ждать?! Молчание стало ему ответом.
— Вы забыли Коран, забыли заветы отцов, забыли обычаи предков! Вы пьете водку, едите нечистых животных, занимаетесь развратом! Вы даже не выполняете поручений, имеющих особую важность! Почему вы не проверили, где курьеры?!
Верхняя губа Алика хищно поднялась, подрагивая и обнажая острые белые зубы. Сейчас он не был похож на врача, профессора и бизнесмена. Только на того, кем являлся в действительности, — на безжалостного убийцу. В портфеле у него всегда был портативный автомат, и он мог прямо сейчас, за обеденным столом расстрелять проштрафившихся соучастников.
— Извини, Алик, у нас возникли проблемы. Большие проблемы, — Гуссейнов осторожно прокашлялся в кулак. Разговаривать с координатором так же свободно, как с Бараевым, он не мог. Именно от этого человека зависело его благополучие, его положение и его жизнь.
— Какие проблемы?
— Наших ребят арестовали на базаре, одного убили. Потом меня взяли в бильярдной. И Бычка со мной, авторитета местного. Фээсбэшник по борьбе с террором нас повязал. Его многие наши знают. Вампир у него кличка.
— Вампир? — переспросил Алик. — Почему?
— Видно, кровь из людей сосет, паскуда, — сказал Ильяс, стараясь сгладить размолвку, и бросил жадный взгляд на рюмку с водкой. В присутствии координатора он не решался выпивать, хотя организм этого требовал.
— Не знаю, как там с кровью, у меня до этого не дошло, слава Аллаху! Он постоянно в темных очках ходит. Света он не переносит, в точности как вампир. Ты Дракулу видел?
— А это еще кто такой? Из местных? — спросил Ильяс.
— Да нет, фильм такой был. «Граф Дракула». Тоже света не переносил. Вот он кровь и сосал.
— Я телик не смотрю. Там одну туфту показывают, — сказал Бараев. — Вон про республику что несут, будто там тихо, спокойно, все довольны.
— Что же он от тебя хотел, этот Вампир? — прищурился Алик. — И как ты на свободе оказался?
— Про тебя расспрашивал.
— Про меня?! А что именно?
— Где ты да как тебя найти.
— А ты что?
— А что я? Я про тебя ничего и не знаю. Бараев подскочил на стуле.
— А знал бы, сказал?!
Его крик перекрыл шум бросаемых шаров, и несколько человек, включая официантку, невольно обернулись в их сторону. Гуссейнов почувствовал неловкость. Как будто сидел на допросе у Вампира. Даже еще хуже. Взгляд карих глаз Бараева сделался цепким и колючим. Того и гляди насквозь пронзит. И не только взглядом — под правой брючиной у него всегда спрятан нож. Арсен машинально скосил взгляд на руки земляка. Пальцы Ильяса сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели от напряжения.
— Что за гнилые предъявы? — От возмущения Гуссейнов перешел на язык своих тиходонских партнеров. — Ты думай, что говоришь!
— Помолчи, Ильяс, — тихо произнес Алик. — Что ты ему сказал, Арсен?
Тон его был ужасен. Гуссейнов отшатнулся назад, как от полученной пощечины. Кровь бросилась ему в лицо, руки нервно задрожали. Рохланов прекратил жевать и напрягся. Рука Бараева скользнула под стол. Если бы Гуссейнова принесли в жертву, то его пошатнувшееся положение могло восстановиться.
— Вы что, с ума сошли?! — взвился Арсен. — Ничего я ему не сказал. Знать, мол, ничего не знаю, ведать не ведаю, впервые слышу про Бекмурзаева. За кого ты меня принимаешь, Алик?
— Значит, ничего не сказал? — Напряжение, повисшее над столиком, никуда не уходило, а, напротив, с каждым мгновением сгущалось. — А как же ты вышел?
Гуссейнов перевел дух.
— Друзья наши заступились. Иван Петрович, этот, как его, Салтыков, потом Геннадий. Депутат тот, фамилию забыл. Когда звонки начались, шум поднялся, они от меня и отстали. Ничего конкретного у них ведь и не было. Схватили по беспределу.
Алик недобро усмехнулся.
— Ничего не было, говоришь? А откуда они мою фамилию знают? Откуда знают, что мы с тобой знакомы? Откуда знают, что я здесь объявлюсь?
При каждом вопросе Гуссейнов все ниже опускал голову.
— Кто остался в живых на базаре? — неожиданно спросил Алик.
— Лучник, а с ним еще один, но тот не в курсе наших дел. Кстати, их тоже Вампир задерживал!
До Гуссейнова и его приятелей начинало доходить, что дело оказывается не таким простым, как казалось.
— Вот Лучник и указал на тебя! А почему этот твой Вампир вышел на Лучника? Что произошло перед этим? Почему они зашевелились? Что этот Вампир ищет?
Гепард требовательно оглядел присутствующих, но те только отводили взгляды.
— Не знаете? А я вам скажу!
Он обличающе наставил указательный палец на Гуссейнова. Тот поежился. Вместо пальца мог мгновенно появиться ствол.
— Что-то случилось с курьерами! Вот почему они начали розыск! Вот почему этот Вампир идет по моему следу! И если бы вы меньше пили, а больше думали, то уже выяснили бы, почему начинку не доставили до сих пор!
— Мы все узнаем, Алик! — заверил Ильяс как приближенный к координатору. Но тот смотрел на него так же строго, как на остальных.
— Значит, так! Ты, Арсен, займись ментами. Через наших друзей разузнай все, денег не жалей! А ты, Ильяс, проверь больницы! Куда привозят раненых? С аварий там всяких, с пожаров?
— В «Скорую помощь» или ЦГБ.
— Вот и выясни, не привозили ли туда курьеров! Это такие ребята, что их без стрельбы не возьмешь! Скорей всего, убили их. Или ранили тяжело. Но это легко проверить.
Бараев шумно отодвинул стул и поднялся на ноги. Вслед за ним из-за стола встал и Гуссейнов. Неподвижно сидеть остался только Рохланов, так как ему лично не было отдано ни одного приказа.
— Хотя постой, я поеду с тобой. — Бекмурзаев одним глотком осушил бокал с минеральной водой и мягко опустил его на белоснежную скатерть. — И Заурбек с нами. А ты, Арсен, давай к нашим друзьям. Мы же не даром платим им большие деньги!
Официантка принесла заказ Алика, но тот встал и кивнул Ильясу.
— Расплатись за стол. Я есть не буду, некогда. Только воды еще выпью!
Ильяс поспешно налил еще один бокал. Пузырьки газа медленно поднимались со дна и лопались на поверхности. Алик жадно выпил, вытер рот тыльной стороной ладони. И совсем неожиданно сказал:
Читать бесплатно другие книги:
