Вера изгоев Эльтеррус Иар

— Будем думать, — покивал Ронтен, смотря в стену. — Ничего другого я пока сказать не могу. Единственно, что добавлю, — свою немалую роль сыграет Израиль.

— Согласна, сыграет. Но позже, пока важно не дать начаться новой войне на Ближнем Востоке — она нам никак не нужна. А затем в дело вступит Российская империя и быстро наведет там порядок.

— Вы твердо решили делать из России империю? — Дэн озадаченно приподнял брови. — А кого планируете посадить на престол? Я что-то не знаю достойных претендентов.

— Я тоже… — Лена тяжело вздохнула. — Скорее всего, наследников прежних царствующих фамилий придется оставить побоку. Необходим совершенно особый человек, и неважно кто он по происхождению, важны только его личные качества.

— Возможно, возможно… — пробормотал темный иерарх. — Вой только поднимется страшный.

— Плевать! Главное — дело, на остальное плевать.

Трое глав иерархий, обладающие непредставимой, по меркам королей и президентов, властью, долго смотрели друг на друга, понимая, что пришла иная эпоха. Что времени на сантименты больше нет. Что действовать придется жестко, а порой — и очень жестоко. Даже безжалостно. Но выхода им не оставили. А раз так, то предаваться интеллигентскому рефлексированию ни один из них не собирался. Нужно пролить кровь? Что ж, она будет пролита.

Все, казалось, шло своим чередом. Количество неожиданно открывающихся порталов из других миров само по себе резко сократилось. Почему? Никто не понимал, однако это произошло. Спровоцировавшие процесс преобразования планеты в Узел Реальности ангелы и демоны бросались от одного портала к другому, но ни в один проникнуть так и не смогли. Как будто кто-то всемогущий перекрыл им путь. И они это хорошо понимали. Паника в высших и низших сферах Земли, именуемых иногда раем и адом, нарастала. Как выяснилось, не зря…

Небо над планетой подернула багровая туманная дымка, воцарилась мертвая тишина, стих даже намек на ветер. Что-то надвигалось, но что? Люди удивленно посматривали на небо, не понимая, что такое случилось с погодой. Все прогнозы метеорологов полетели в тартарары, оказавшись ложными. Мало кто увидел на этом небе медленно наливающийся алым гигантский символ. Увидели только обладающие хотя бы минимальными магическими способностями. И пришли в ужас. Не было для них символа страшнее — в небе планеты Земля горел символ Суда. Того самого Суда, который еще именуют Страшным.

А уж творящееся в низших и высших сферах описанию вообще не поддавалось. Паника достигла апогея, ангелы с демонами в ужасе сцеплялись друг с другом, сходя с ума от понимания, что — все. Кончено. Доигрались. Допрыгались. Ангел воздаяния пришел. Абадонна. Тем более что по алому цвету символа было ясно, что палач пришел не судить — палач пришел карать.

Ощущение присутствия сущности неизмеримой мощи продолжало нарастать, маги и их покровители чувствовали, что им перекрыли доступ к Силе. Да и что они могли поделать, даже если бы не перекрыли? Ровным счетом ничего. Куда им, несчастным, против абадонны?

Прошло еще несколько минут, и с небес на неслышном для людей уровне грянула музыка, заставляющая падать на колени и зажимать уши, крича от пронизывающей тело и душу боли. Эта музыка гремела в самых светлых высших сферах и самых темных низших. От высот рая до последних глубин ада. И что это была за музыка? Наверное, кое-кто из людей, живущих в России, узнал бы ее, если бы мог услышать… С неба гремел «Зов Зверя» группы «Катарсис»:

Вой ужаса в высших и низших сферах Земли достиг предела, их обитатели в панике бились в стены реальности, пытаясь вырваться куда угодно, только бы оттуда, где находились в данный момент. Но не было им выхода. Никуда.

А когда музыка стихла, с неба рухнул заставивший забиться в судорогах боли ментальный образ невозможной, непредставимой силы:

— Вы преисполнили меру Его терпения, серые!

Вокруг каждого покровителя, где бы он ни находился, будь он ангелом или демоном, вспыхнуло яростное белое сияние, от которого любая сущность билась в корчах, пытаясь вырваться, пытаясь хоть как-то облегчить свою участь, крича о своей невиновности. Как ни странно, вокруг многих и многих сияние вскоре погасло, отпуская прошедшего испытание на свободу. Радости тех не было предела — на милость палача надеяться было бы глупо. Однако отпустил. Значит, и самом деле — невиновны! Абадонна пришел карать не их!

Только это касалось далеко не всех. Немало ангелов и демонов услышали самые страшные для себя слова:

— Ты — не нужен!

Затем сияние сжималось в точку, и жизнь свернувшего с Пути обрывалась. Нити их существования исчезали из ткани мироздания, даже следа по себе не оставляя. Так погибли многие архангелы и архидемоны, до того много сил приложившие для создания серой пирамиды. С воем ужаса прекратил свое существование владыка Астарот и множество ему подобных. Да и потери светлых покровителей оказались огромны — вся верхушка была стерта из реальности, власть свалилась в руки никак не ждавших того ангелов куда более низкого уровня. Да что там, палач уничтожил каждого, в чьей ауре нашлось хоть немного серого. К сожалению, он не мог ничего сделать с чудовищным эгрегором религии денег — это было не в его власти. Только полное изменение морально-этического уровня мира могло потеснить чудовище. Оно ведь вполне способно спровоцировать начало роста новой серой пирамиды.

Когда Суд завершился, палач не сразу ушел. Оставшиеся в живых покровители со страхом ждали, что он еще предпримет. Никогда такого не случалось, обычно после исполнения своего долга палач бесследно исчезал. Впрочем, такого Суда на Земле еще не случалось — почти половина ангелов и демонов оказались свернувшими с пути. А раз так, то можно было ждать чего угодно. Действительно, вскоре каждый покровитель получил непонятно откуда инфопакет с объяснением случившегося и своих задач на ближайшее время. Последнее потрясло выживших до самых глубин души. Даже те, кто давно подумывал о присоединении к серым, постепенно захватившим власть во всех сферах Земли, забыли о своих планах, понимая, что ситуация изменилась. Вызвать гнев палача? Нет уж, пусть этим глупым делом занимается кто-нибудь другой.

Все успокоилось. Как будто. Палач куда-то исчез. Однако каждый покровитель понимал, что за ним внимательно наблюдают. Раз на Землю обратили внимание сами контролирующие реальность, то даже шевельнуться без разрешения опасно. Лучше тихо, мирно делать порученное тебе дело и не строить из себя то, чем не являешься. Серые вон попытались. И что? А ничего. Нет их больше. Начались привычные склоки за освободившиеся внезапно вакансии, но даже они вскоре закончились — верх, понятно, взяли самые сильные на данный момент ангелы и демоны. Однако нескоро еще покровители рискнули заняться подопечной планетой — слишком силен оказался страх перед палачом.

Лена пластом лежала на кровати, постепенно отходя от бесконечной усталости. Нелегко ей дался разговор с иерархами, ой нелегко. Но дело сделано, это главное, больше ничто не имеет значения. И Эрик вернулся, что тоже важно. Для нее, по крайней мере…

Сильные пальцы двух вампирш старательно перебирали каждую мышцу госпожи, заставляя ее иногда постанывать от наслаждения. Нет, от массажа она не откажется. Да и незачем. Даяна с Этаниэль то и дело зло шипели друг на друга, дико ревнуя Лену. Надоело, откровенно говоря… Знают же — она полностью управляет своими желаниями, и ничего не будет, если она сама того не решит. Несмотря на это, все время пытаются навязаться госпоже, остаться с ней наедине и так далее. И напрасно ведь… Вот на Геаласа, вернувшего себе за прошедший месяц воздушную эльфийскую красоту, Лена давно поглядывала с немалым интересом. Хорош ведь, сволочь, донельзя хорош — очень хочется уложить его в свою постель. Но, опять же, не стоит создавать самой себе лишних проблем — их и так хватает. Паскудный эльф ведь заметил интерес госпожи к его персоне и начал строить из себя черт знает что. Придется поставить на место, чтобы не заносился.

Краем глаза Лена видела испуганно сжавшихся в углу спальни двух девушек — птенцов Этаниэль. Дочери богатых купцов из подвластных когда-то Геаласу стран. Отцы сами прислали бедняжек в Мордор, чтобы их там сделали вампиршами. Сделали. Насильно. Бедняжки до сих постоянно плачут, забившись в какую-нибудь щель, не понимая кем и чем стали. Не желают смириться с тем, во что их превратили. Донорскую кровь, доставляемую для них по приказу главы иерархии, пьют с величайшим отвращением, да и то только тогда, когда от голода совсем ослабевают. Лену и прочих мастеров Равновесия боятся до поросячьего визга. Она не раз пыталась заговорить с ними, но девушки только пищали от ужаса, закрываясь руками. В конце концов она оставила птенцов в покое — пусть Этаниэль сама ими занимается. Та, впрочем, постепенно своего добивалась — подружки уже не скалили клыки на любого подошедшего и не падали на колени при виде малейшего недовольства на лице госпожи. Плохо то, что эльфийка спала с ними, причем не спрашивая, хотят они того или нет, но вмешиваться Лена не собиралась. Этаниэль при первой же попытке резко высказалась, что это ее личное дело и, несмотря на клятву, она будет воспитывать собственных птенцов так, как считает нужным. Лена досадливо махнула рукой и отступилась. Пусть делают, что хотят. Не до того как-то.

Отношения с Ардой развивались своим чередом, очень даже хорошо развивались. Да и с несколькими другими мирами тоже. Особенно с теми, где было сильное Братство. Ригаан то и дело шастал на Землю, все пытался добиться внимания Лены, но ее саму он давно не интересовал. В помыслах молодой женщины окончательно и бесповоротно воцарился Эрик. Никто иной был ей не нужен. Да, ничего не будет — знает это, но не любить его не может. Странно — казалось бы, управляет своими желаниями полностью. Всеми, кроме этого. Так уж вышло. Поняв, что поздно, гондорец обратил внимание на Настю, в покоях которой пропадал в последнее время. Лена улыбнулась — хорошо, что мама нашла свое небольшое счастье, ей всегда не хватало такого вот сильного и решительного мужчины, который взял бы за шкирку и встряхнул в случае чего. А то и отшлепал, чтобы дурью не маялась. Куда только подевался ее бешеный темперамент! В присутствии Ригаана Настя становилась тихой и ласковой. На цыпочках ходила и все время ворковала над своим ненаглядным. Лена, правда, не верила, что ее надолго хватит, — слишком хорошо знала свою неугомонную маму.

Что интереснее прочего — выяснилось, что остатки хоббитов Братство в свое время переместило на большой океанский остров, где они и продолжали тихо-мирно жить по сей день. Незачем им пока контактировать с людьми, люди еще слишком жестоки и беспринципны, вполне способны устроить мохноногим малышам геноцид. Эльфов тоже не уничтожили полностью. Выживших при помощи Повелителя скопом вышвырнули в другой мир, где жили только их сородичи. Никто уже не помнил, почему приняли такое решение, но записи о том в Хрониках Братства сохранились. Лена даже собиралась как-нибудь навестить этот мир и посмотреть на перворожденных вблизи. Настоящих, не вампиров, как Геалас с Этаниэль.

Поместье снова осталось без повара — помолодевшая Пелагея Степановна влюбилась в Бёрна из Дорга. Оборотень тоже пропал — посмотрел на нее и мгновенно утонул в широко распахнутых навстречу миру карих глазах кругленькой хохотушки. Влюбленные не отходили друг от друга несколько дней, а затем сыграли свадьбу, и старый медведь увез жену в Гондор, где выстроил новый трактир. Вскоре там начали подавать непривычные, но редкостно вкусные блюда, и от посетителей не стало отбоя. Даже сам король пару раз заходил, скрыв лицо под маской, но Бёрн узнал Его Величество, не сказав, конечно, о том. Только озаботился, чтобы монарху подали все самое свежее и вкусное. Когда Лене случалось бывать в Гондоре, она обязательно заскакивала к оборотню в гости — тот зауважал ее еще на Земле и всегда старался побаловать чем-нибудь особенным.

На Арде воцарился мир. Временно, конечно — это понимал каждый здравомыслящий разумный. С исчезновением вампиров местная темная иерархия сильно ослабела, но свято место пусто не бывает, начали возникать новые объединения нечисти и темных магов. Орочьи шаманы, многому научившиеся за время правления Геаласа, тоже в стороне не остались — Мордор не распался. Гондорские войска встретились с прекрасно выдрессированными еще вампирами полками, отбившими нападение без особых потерь. Тем более что на помощь оркам с какой-то стати пришли кочевники. Свету не удалось взять верх одним наскоком, чего, впрочем, все равно не допустило бы Братство. Служащих Равновесию продолжали ненавидеть везде, но ссориться с ними не решались, помня об их силе. Нарываться на войну с Братством? Ну уж нет, жить хотелось каждому.

Лена вздохнула, вспомнив, что придется вплотную заняться еще несколькими мирами, порталы в которые открывались с завидной регулярностью. Тамошние маги тоже проявляли непонятную настойчивость, прорываясь на Землю. Необходимо выяснить причину этого. Что им здесь, медом намазано, что ли? Скольких уже уничтожили или отправили обратно, а они все лезут и лезут. Как будто их кто-то или что-то гонит сюда. Но пока не до них, слишком много дел.

В памяти Лены возникали многие люди, с которыми столкнула ее прихотливая судьба за последние месяцы. При воспоминании о старых подругах по губам пробежала легкая ироничная улыбка. И Тайка, и Валентина на глазах становились воинами Пути, да и магами не из последних, хотя пришлось произвести наложение силы — древней крови ни в одной не нашлось и капли. Тайка, помимо того, все свободное время посвящала изучению целительства. Если бы не требование наставника пройти тренировку на воина Пути, то девушка и не стала бы этим заниматься — никогда не интересовалась боевыми искусствами. Но поскольку потребовал — иного выхода не имела. Она стала еще серьезнее, редко давая себе отдых — слишком много всего требовалось понять. Однако тоже не прочь была получить удовольствие, редко отказывая рыжей или другим девушкам, но по-прежнему избегая мужчин и блюдя девственность. Давно уже не светлая ведьма, но все равно не хочет изменять старым привычкам. Валентина, к сожалению, осталась такой же шлюхой, как и раньше, не помогли ни да-алль, ни последующая ломка. Как только выдавалась свободная минута, она выходила на охоту. Желающих приятно провести время с рыжей красавицей находилось достаточно, хоть среди мужчин, хоть среди женщин — самой ей было совершенно все равно с кем. Лена несколько раз видела подругу с Этаниэль, причем рыжая явно не спрашивала согласия эльфийки, просто приказывала, а та не смела отказать. Или не хотела — кто ее знает. Но когда Лена спросила перворожденную, не прекратить ли безобразие, та потребовала не лезть хотя бы в ее личную жизнь. Лена пожала плечами — не вмешиваться так не вмешиваться.

Перед глазами появилось лицо Константина Георгиевича. Бывший офицер стал одним из самых сильных боевых магов иерархии, заняв недавно должность регионального координатора европейской части России. Именно он уничтожил больше всего незваных гостей, не пожелавших вернуться домой и начавших воевать. Что самое странное, недавно к тренировкам приступила Наташа, его жена. Каким образом Костя сумел уговорить ее? Да и их полугодовалого сына тоже начали тренировать наставники воинов Пути. Вместе с Ирочкой. Хорошо — будет девочке друг. Вырастут вместе.

Координатором Урала стал Сашка, бывший водитель Эрика, тоже ставший довольно сильным магом. На редкость хороший и чистый мальчишка, неизбалованный. Ему даже ломку пришлось проходить самую минимальную, только для обучения контролю над собой.

Неплохие успехи делал Лешка, что несколько удивило Лену. Мало того, он сошелся со слугой высших, которую она притащила на Землю после своего первого визита на Арду. Эванна выглядела совершенно счастливой, не отходила от своего ненаглядного, заботилась о нем, как о малом ребенке, на что тот порой возмущенно фыркал, говоря, что уже не маленький. Вампиры опасались ее трогать — раз сошлась с будущим воином Пути, то лучше не рисковать. И без нее слуг хватает. Их вместе со средиземскими вампирами прибыло на Землю добрых двадцать тысяч. Тоже была задача расселить и адаптировать к новой жизни. Но справились, многие уже включились в работу вместе со своими высшими.

Сами средиземские вампиры тоже вызвали немало проблем, но проблем вполне решаемых. Нарушить приказ ни один из них не осмеливался, а ощутив, что им уже не требуется вытягивать энергию из людей, чтобы выжить, они несколько успокоились. Перестали бояться за свою дальнейшую судьбу, тем более что сохранили бессмертие и все вампирские способности. Многих, правда, придется заставить пройти через перевоспитание, подобное тому, что прошла Даяна, — но позже. Пока они могли пригодиться и так. Лена использовала вампиров по мере надобности. Не все быстро приспособились к новому для них миру, но со временем привыкнут.

Иерархия работала как часы, развиваясь уже самостоятельно, не требуя больше к себе такого, как раньше, внимания Лены и Эрика. Однако в нынешних условиях придется многое перестраивать, многие планы корректировать. Слишком изменились задачи. Пятнадцать лет — больше времени нет. И никто за них не сделает необходимого. А значит, придется самим. Хочется того или нет. Альтернатива — гибель родного мира. Выбора нет.

Хватит отдыхать, Эрик ждет. Надо многое обсудить с ним в свете последних событий. Лена перевернулась на спину и села, отметив похотливый взгляд Этаниэль, брошенный на ее грудь. Мало ей других, что ли? Да и Даяна туда же. Не любит как будто подобного, но для госпожи готова на все. Жаждет буквально. Да и остальные тоже не прочь, насколько было известно Лене. Почему, интересно? Совершенно непонятна их дикая страсть к ней. Гоняет ведь нещадно, порой жестока до безумия, жизни не дает, а они буквально стелятся, и каждая мечтает только об одном. Лена досадливо прикусила губу. Что самое противное, та же Сатиа уверена, что никуда госпожа не денется, сдастся когда-нибудь. Лена случайно подслушала ее разговор с Эдной и была возмущена до глубины души, едва сдержавшись, чтобы не устроить обнаглевшим вассалам взбучку на месте. Но решила не обращать внимания. А может, не стоит строить из себя черт знает что и получить немного удовольствия? Надо будет посоветоваться с сэнсэем и Фумико.

Лена резко встала, кивком поблагодарила Даяну с Этаниэль, продолжавших со злобой и ревностью поглядывать друг на друга, и быстро вышла из покоев, даже не подумав накинуть на себя хоть что-нибудь. Уж где-где, а дома она будет ходить так, как нравится. Обнаженной! Не хватало еще над собой дополнительно издеваться. Эрик обещал подсказать заклятие, создающее видимость одежды, но не мешающее коже дышать. Так будет лучше всего.

Палач сидел в центре комнаты в огромном мягком кресле, не превращаясь в световой кокон, как обычно. Слишком устал, слишком тяжело дался ему Суд. Странно, ни один еще не давался так дорого. Редкостно сильны оказались земные серые покровители. Правы были контролирующие — местная серая пирамида далеко не обычна. Эгрегор религии денег сейчас в панике, вскоре начнет заставлять принадлежащих ему людей творить безумства. А может, и не начнет. Лучше бы начал, тогда стало бы понятно, чего от него ждать. Плохо и то, что кто-то спрятал серого мессию. Настолько хорошо спрятал, что даже палач со всеми своими возможностями не сумел найти мальчишку. А найти его необходимо, иначе все усилия окажутся напрасны. Серый мессия не упустит своего, для него превращение планеты в Узел Реальности — манна небесная, возможность распространить свою власть на тысячи и тысячи миров. Допускать этого никак нельзя.

Эрик ощутил приближение Лены и грустно улыбнулся. Пришла… Волнуется за него. Странно понимать, что кто-то за тебя, палача, чудовище и убийцу, волнуется. Не бывало такого, почти миллион лет не бывало. Очень хотелось прижать ее к себе, закрыть собой от любой беды, от горя и отчаяния, но плетущий хорошо понимал, что не имеет права принять ее любовь. И не имеет права отдать ей свою. Увы, но это так. Еще когда он только приступил к своим обязанностям, приняв ношу палача, контролирующие объяснили, что он не должен отвлекаться ни на что личное, что такова его плата. У палача не может быть ничего, кроме долга, — так всегда было и так всегда будет. Если он забудет о том, то погубит прежде всего тех, кого любит. Да, долг, будь он проклят. Осталось вырастить Ирочку и научить ее всему, что необходимо. Зато потом — его награда. Врагу такой награды не пожелаешь, да и ту получит только в том случае, если девочка добровольно примет на себя ношу. Может, хоть после того его ждет покой? Эрик мог только надеяться — ни один из его ушедших коллег не вернулся, чтобы рассказать о том, что там, за порогом. И есть ли там вообще что-нибудь. Да, за все хорошее, палач, тебя ждет только одна награда — аутодафе. Твое собственное! Плетущий откинул голову назад и расхохотался. Ничего веселого в этом смехе не было — наоборот, он вызвал бы у любого услышавшего его морозный холод по коже.

Однако не только грусть была в этот момент в его душе — встреча с Лаани дала веру, что даже у него может появиться хотя бы крохотная надежда на что-то доброе, светлое. Старый друг простил виновника своей гибели. Вот только сам Эрик себя так и не простил… Если бы принял свою судьбу раньше, не протестовал, не пытался изменить неизменимое, то ничего бы и не случилось. Так нет же, полез, куда его не просили, едва все не изгадил. Посчитал, что может избавиться от судьбы палача, если станет петь. Впрочем, Огонь, которым его за что-то наказал Господь… Или наградил? Трудно сказать. Божий Огонь жег сердце и заставлял петь, сочинять музыку и вообще творить не свойственные ему вещи. Это не зависело от юного тогда Эрика. Воспитывавший его плетущий предупреждал, что не стоит даже пытаться, не стоит протестовать — все равно ничего не выйдет, да еще и пострадают близкие люди. Не поверил, дурак молодой. Не поверил. А зря. Сила вырвалась в самый неподходящий момент, во время концерта, погубив не только десятки тысяч зрителей, но и его друзей-музыкантов. Все видевший и все понявший Лаани умирал на руках кричащего от отчаяния Эрика. Тогда-то Лаани и проклял бывшего друга…

В комнату быстрым шагом вошла Лена. Она выглядела озабоченной и сердитой, плетущий сразу отметил это. Сканировал ее мысли и внутренне иронично хмыкнул — вампирши достали девочку своей ревностью до глубины души. Надо будет сказать ей, чтобы не делала глупостей. Женщине, владеющей Силой, и мастеру Равновесия, необходим секс, нельзя сдерживать свои порывы — результат окажется не слишком приятен. И секс необходим отнюдь не ради удовольствия, а ради энергообмена, ради сброса определенного рода напряжения, которое в ином случае станет накапливаться и приведет со временем к срыву. Не раз наблюдал подобное, не хотелось бы, чтобы девочка наступила на те же грабли. Придется объяснить ей что к чему, хоть и не хотелось заводить разговор об этом. Она ведь обязательно попытается отдать свою любовь ему. А он не имеет права принимать — слишком хорошо понимает, что этим погубит ее. Слишком хорошо ему разъяснили когда-то, что случится, если он осмелится принять чью-то любовь. Что нет ничего, кроме долга. Нет и не может быть. Для него, по крайней мере.

— Здравствуй, девочка! — улыбнулся плетущий, создавая второе кресло, однако она попросила его подвинуться и села рядом.

Лена с тревогой всматривалась в лицо Эрика. Выглядит смертельно уставшим, даже не бледным, а зеленым. Нелегко, видимо, дался ему этот проклятый Суд… Но куда деваться. Палач ошибался, она уже хорошо понимала, что это такое — долг. Перед самой собой и перед Господом. Но неужели есть что-то плохое в том, что они подарят друг другу по капельке тепла? Неужели? Наверное, есть, иначе все не было бы так страшно и так безнадежно. Эрик внезапно поднял руку и ласково погладил Лену по щеке. Она судорожно схватила эту руку и прижала к губам, едва сдерживая слезы.

— Не надо, девочка… — грустно попросил палач. — Не надо. Мы не имеем права, ты знаешь. Мы погубим этим друг друга и доверившихся нам.

— Знаю… — срывающимся голосом ответила Лена. — Ты говорил. Но почему так?

— Слишком большая ответственность. Мы — изгои, взявшие на себя эту ответственность.

— Взявшие?! — Она закусила губу. — А может, нам ее навязали? Кто нас спрашивал?!

— Никто. — Эрик опустил голову. — Но по-другому не бывает. К сожалению. Ответственность валится на тебя, и ты или гибнешь под ее грузом, или понимаешь, что у тебя нет больше права ни на что человеческое. Сжимаешь зубы и идешь вперед — исполнять свой долг.

— Будь он проклят, этот долг! — выкрикнула Лена, не сдержав-таки слез. — Что мы такого сделали, что его на нас взвалили?!

— Не знаю… — Плетущий тяжело вздохнул. — Но взвалили, и от этого никуда не денешься. Неужели жизни многих миллиардов людей не стоят нашего счастья? Стоят ведь, девочка.

— Стоят… — По щекам Лены текли слезы. — Но неужели мы не имеем права хоть на каплю этого счастья? Хоть на самую малость?

— Не имеем. В этой жизни. Я пытался когда-то получить хоть что-то. За это заплатили жизнью самые близкие мне люди. И если повторю, произойдет то же самое. Я знаю это, это моя плата. Не будем повторять моих старых, глупых ошибок.

— Не будем… — глухо сказала Лена.

Она все еще продолжала сжимать руку Эрика. Постепенно становилось понятно, что он прав. Вот только до чего же больно было от этого страшного понимания. До безумия больно. Сжав зубы, Лена задвинула боль на дно души — нет времени. Впереди большие дела, очень большие. Обсудить им предстояло немало.

— Ты права, погорим о деле. — Палач грустно улыбнулся.

— Ладно. Ты уничтожил серых?

— Да. — Эрик поморщился. — Ох, и много же их здесь оказалось! Почти половина. Буквально все высшие ангелы и демоны были серыми. Потому несколько лет от высших и низших сфер не стоит ждать ни помощи, ни помех — им бы со своими делами разобраться.

— А нам это на руку. — Лена прищурилась, привычно доставая из воздуха стакан, наполненный виски со льдом, плетущий последовал ее примеру.

— На руку, — согласился палач. — Начала ты очень неплохо, одобряю. Но стоит кое-что форсировать. Особенно наведение порядка в России и еще кое-каких странах. Бандитскую шушеру придется просто уничтожить нашими силами, органы правопорядка с этим не справятся. Прикажи воинам Пути с завтрашнего дня заняться этим.

— Прикажу, — задумчиво покивала Лена. — Ты прав, хватит подонкам жировать. Но убивать не стоит, я их просто переправлю в один интересный мир, там не откажутся от бесплатной рабочей силы.

— Тоже верно. — Эрик довольно улыбнулся. — Дополнительное инферно нам вовсе ни к чему. Еще советую тебе поговорить с главами православной и католической церквей. Да и с далай-ламой. Им не помешает знать, что происходит. Это касается и их. Пусть приложат толику сил для исправления ситуации.

— Поговорю. Только я в их глазах буду просто слугой Сатаны, не более…

— Это ты зря, в Церкви очень много умных и здравомыслящих людей. Фанатики в наше время папами и патриархами не становятся.

— Хорошо, если ошибаюсь. — Лена вздохнула, задумчиво потирая подбородок.

— Еще тебе придется заняться так называемой политкорректностью Запада, — продолжил Эрик, внимательно смотря на нее. — Чрезвычайно вредная концепция. Надо же, ради нее там готовы сложить лапки перед врагом. Отказываются понимать, что враг остается врагом.

— Согласна. — Лена поежилась. — Идиотская идея. Однако не только это — надо будет еще подумать по поводу контакта с теми исламскими странами, в которых сильны позиции фундаментализма. Но как с ними столковаться? Не представляю. Они же не хотят слушать никого, кроме самих себя.

— Придумаем. — Плетущий ободряюще улыбнулся. — Обязательно придумаем. Там тоже вполне достаточно нормальных людей, не желающих крови. Пока главная задача — Россия.

— Согласна. Но ни я, ни Дэн, ни Ронтен не знаем подходящей кандидатуры на роль монарха. Мы перебрали всех, кого только можно, ни один не подходит. Думаю, надо сажать на престол новую династию. Старые изжили себя. Нужного человека придется искать очень тщательно, права на ошибку мы не имеем.

— Не имеем, — подтвердил палач. — Поищи через ментал, я научу тебя, как отыскать нужное быстрее.

О многом еще они говорили в этот вечер, прежде чем Лена попрощалась и отправилась к себе. Работы предстояло столько, что дрожь пробирала. Хорошо, конечно, что темная и светлая иерархии больше не враги, а соратники, но этого мало. Небывалое дело предстоит — изменение морально-этического климата мира, помешанного на деньгах, власти и эгоизме. За пятнадцать лет! А никуда не денешься. Надо!

Уходя, Лена оглянулась и снова закусила губу. Эрик сидел в кресле сгорбившись, от него веяло такой тоской, что не по себе становилось. Впрочем, у нее самой на душе тоже кошки скребли. Так хотелось вернуться, броситься к нему, прижаться, обнять. Лена зло смахнула выступившие на глазах слезы и решительно вышла. Господи, почему Ты так жесток? Почему Ты запрещаешь отдающим Тебе всего себя даже каплю любви и тепла? За что Ты так? Ей было очень холодно. Настолько холодно, что душа, казалось, покрылась инеем.

Вернувшись в свои покои, Лена рухнула в первое попавшееся кресло и залпом выпила еще стакан виски. Взгляд упал на Этаниэль, с интересом поглядывающую на госпожу. Вспомнились слова Эрика. Плетущий долго уговаривал Лену пересмотреть свои взгляды и не отказываться от того, что так хотят подарить ей вассалы. В чем-то, наверное, он прав. Понятны теперь причины ее раздражительности в последнее время. Раздражительности, с которой Лена ничего не могла поделать, несмотря на то что как будто владела своими чувствами. Значит, накапливающееся напряжение от недостаточного энергообмена? Но разве нет иного способа наладить его, кроме секса? Должен быть. Обязательно должен. Надо будет порыться в ментале, что-нибудь да нароет. Но пока найдет, придется некоторое время использовать вампирш. Хочется того или нет — Эрик показал ей, что бывает с теми, кто не сбрасывает накопившееся напряжение. Ничего приятного, лучше избегать подобных вещей.

Сперва Лена хотела было просто приказать Этаниэль, просто использовать ее, не давая ничего взамен, но тут же одернула себя. Самой больно — так захотела отыграться на беззащитном существе, не способном ни в чем тебе отказать? Не смей, Елена Сергеевна! Слышишь, не смей! Эльфийка не виновата в том, что тебе сейчас больно. Нельзя так относиться к тем, кто готов ради тебя на все. Тем более в таких вещах. Да, Этаниэль согласится на любой вариант, слишком жаждет тебя. Почему, интересно? Впрочем, неважно: это так — и больше ничего значения не имеет. Потому она на все пойдет, чтобы своего добиться. А вот у тебя самой хватит совести не использовать ее, как используют вещь? Ей ведь тоже больно бывает, у нее тоже чувства есть. Да, дорогая, должно хватить. Не имеешь права поступать бездушно. Значит, поступишь иначе.

— Ты не передумала? — глухо спросила Лена.

— О чем вы, госпожа? — удивленно вскинулась эльфийка.

— Да о том, что ты хотела подарить мне в замке твоего брата.

— Я никогда не передумаю! — вскинулась от неожиданности Этаниэль, ее красивое лицо озарилось радостной улыбкой.

— Я приму твой подарок… Только не знаю, что у нас получится.

— А я, госпожа?! — с отчаянием вскрикнула в другом конце комнаты Даяна, подхватываясь на ноги. Ее лицо выражало такую детскую обиду, что Лене стало не по себе.

— Ты же этого не любишь.

— Госпожа! — Даяна умоляюще прижала кулаки к груди. — Это же с вами! Это же совсем другое!

— Хорошо. — Лена тяжело вздохнула. — Приходите сегодня ночью ко мне в спальню. Вдвоем. Только прошу вас — никакой ревности.

— Как скажете, Елена Сергеевна! — хором пропели сияющие радостью вампирши, заговорщицки перемигнулись и поспешили исчезнуть, пока госпожа не передумала.

Лена горько усмехнулась им вслед. Глупые вы девочки. Если бы не необходимость, то этого никогда бы не случилось. Но знала также, что поскольку Даяна с Этаниэль постараются дать ей все возможное тепло и ласку, то сама обязана будет ответить им тем же. Не имеет права не ответить, если хочет чувствовать себя человеком. Она закусила губу и уставилась в пол. А что отдавать, если, кроме холода, ничего в душе нет? Холодно, Господи. Да чего же холодно…

Эрик с грустной улыбкой наблюдал за Леной из ментала. Девочка учится. Нелегко это — сохранить в себе душу, имея невероятную по меркам людей власть. Очень нелегко, но у нее получается, похоже. Не стала использовать верящих ей, как вещи, не думая об их чувствах. Хорошо, очень хорошо. Учится оставаться человеком даже в самой тяжелой ситуации. Это трудно, но необходимо.

Учись, хорошая моя, любимая моя девочка. Учись, тебе многое предстоит. Никогда не думал, что даже я способен полюбить. А вот пришло и не спросило моего согласия. Несмотря на всю мою силу. Жаль, нельзя. Палач всегда одинок, иначе невозможно, иначе просто невозможно. Учись, светлый мой огонек, иди своим путем и помни, что где-то за твоей спиной маячит мрачная, неприкаянная тень — я. Несчастное чудовище, осмелившееся полюбить, но понимающее, что права на эту любовь не имеет. Но я все для тебя сделаю, помогу, чем только смогу. Закрою собой от любой беды. Постараюсь даже, чтобы мой уход не причинил тебе лишней боли. Обставлю все так, чтобы ты просто не поняла, что происходит. Не нужно тебе знать этого. Не нужно, хорошая моя. Нам не суждено счастья ни здесь, ни в ином мире. Таким, как мы, его никогда не дают. Наша жизнь — боль и отчаяние, больше нам ничего не дано. Долг, только долг. Ничего, кроме долга, будь он трижды проклят. Я рад, что ты сама осознала эту страшную истину, девочка. Очень рад. Тебе сейчас больно, понимаю, но не стоит из-за этого причинять боль другим. Рад, что ты не стала делать этого. Останься человеком, не становись чудовищем, огонек. Нам слишком просто стать чудовищами, слишком. Надо держаться, нельзя идти по легкому пути. Учись, моя хорошая, а я поддержу тебя, стараясь, чтобы ты этого не заметила…

В комнате зазвучала музыка. Ее громкость медленно нарастала, пока не стала нестерпимой. «Гадкие лебеди».

— Одиночество — вера изгоев… — повторили вслед за певцом бескровные губы палача. — Вера изгоев… Путь мертвецов…