Вера изгоев Эльтеррус Иар

— Я тоже дал такую команду, — зло оскалился Дэн. — Именно Теорен взялся курировать это дело. Так вот, мертвы как раз те, кого он задействовал для ликвидации. И он сам, понятно.

— Стоп! — Ронтен поднял руку. — Я должен выяснить кое-что. Прошу подождать пару минут.

— Без проблем, — кивнул темный и щелкнул пальцами, требуя кофе. Незаметной тенью мелькнул секретарь, и перед иерархом возникла крохотная парящая чашка прекрасно сваренного кофе.

Светлый послал запрос коротким ментальным импульсом. По прошествии некоторого времени ему ответили, передав список погибших и информацию о том, чем они занимались в последние дни. Снова Дэн прав. Именно те, кто заинтересовался отродьем, и мертвы. Ничего не скажешь, малоприятная новость. Получается, что кто-то очень сильный взял под защиту проклятое дитя? Плохо, очень плохо. Война с неизвестным противником. Хочется — не хочется, а воевать все равно придется. Кем бы там ни был неизвестный защитник, но он должен понимать, что отродью жить все равно не позволят. Каким идиотом нужно быть, чтобы защищать чудовище, способное погубить весь мир? Странно.

— У нас та же картина, — негромко сказал он, открывая глаза. — Дэн, нам стоит скоординировать усилия, чтобы не путаться под ногами друг у друга.

— Согласен, — ответил темный. — И пора заняться отродьем всерьез. Но…

— Что?

— Надо выманить защитника и подставить его под одновременный удар самых опытных магов. С обеих сторон.

— А может, с покровителями свяжемся? — нахмурился Ронтен. — Если этот самый защитник оказался столь силен, что легко положил вашего Теорена и моего Гирона, то…

— Гирона? — Глаза Дэна слегка расширились. — Не думал, что его вообще можно убить.

— Увы, убили. Точно так же — упал и умер без какой-либо причины.

— Мне это очень не нравится… — Темный постучал пальцами по столу. — Настолько не нравится, что я лично принимать участие в охоте на отродье отказываюсь.

— Я тоже не идиот и еще жить хочу, — осклабился светлый. — Потому и предлагаю переложить дело на плечи покровителей. Пусть поработают, не все им чужими руками каштаны из огня таскать.

— Пожалуй, да, — резко кивнул Дэн. — Я…

Его отвлек ментальный вызов. Понявший в чем дело, Ронтен внимательно и с немалым интересом посмотрел на него. Должно было произойти что-то чрезвычайное, чтобы кто-нибудь осмелился отвлечь главу темной иерархии мира во время переговоров со светлым коллегой. Что еще могло случиться, интересно?

— Похоже, у нас серьезные проблемы, — заговорил через некоторое время Дэн. — В Санкт-Петербурге видели воинов Пути. Но не это главное, а то, что у них снова есть алеаны.

— Господи! — Ронтен побелел. — Откуда?!

— Вы у меня спрашиваете? — иронично поинтересовался темный. — Так я не знаю. Однако факт остается фактом. Кто-то снабдил наших общих врагов защитой, против которой мы бессильны. Да, и еще: именно воины Пути охраняют отродье. По крайней мере, мои наблюдатели засекли неподалеку от матери отродья некоего Такаси Акутогаву, которого мы оба хорошо знаем.

— Да, мне эта сволочь немало крови попортила в свое время. — Ронтен закусил губу. — Очень неприятные известия. Но развитие технологии дает нам некоторые шансы. Против серебряной пули, выпущенной снайпером-человеком, и воин Пути бессилен. Я знаю нескольких профессионалов, которые, возможно, и справятся.

— У меня тоже найдутся такие. — Дэн задумчиво потер щеку. — Думаю, вскоре в России появятся обе общины в полном составе. Предлагаю немного выждать, посмотреть, чем они займутся. И пустите ваших лучших сыскарей по следу этих идущих. На людей они не обратят внимания, а зря.

— Да, воины Пути всегда недооценивали обычных людей, потому часто проигрывали. — По губам светлого скользнула злая улыбка. — Магов или бойцов иерархий против них выпускать нельзя, зато снайперы…

— Посмотрим. — Темный поднял руку. — Не будьте слишком оптимистичны. Перед нами очень опасный враг. Но меня беспокоят даже не идущие, меня беспокоит тот, кто снабдил их амулетами. Это вполне может оказаться палач, решивший действовать нестандартным образом. И необходимо понять, так ли это.

— Необходимо, — согласился Ронтен, обхватив пальцами подбородок. — И перестраховаться стоит, не допустить, чтобы враг вышел на нашего подопечного. Если сумеем вырастить мальчишку как надо, то нам и палач будет не страшен.

— Вот именно, друг мой, вот именно… — покивал Дэн, довольно гнусно ухмыляясь.

Два высших иерарха посмотрели в глаза друг другу, прекрасно понимая, что хода назад им нет. Многого стоило решиться на такое, однако решились и даже покровителей убедили, что их план — единственно возможный в сложившихся обстоятельствах. Цель благая, ради нее на многое можно пойти. Обоим давно надоело быть марионетками в чужих руках, и отступать они не собирались. Или победа — или гибель. Третьего не дано. Война вступала в новую фазу, но это не пугало магов, проживших много тысяч лет.

Джип мягко катился по проспекту, почти неслышно гудел двигатель, негромко наигрывала музыка. «Наутилус Помпилиус». Сашке не слишком нравился Бутусов, но не водиле здесь решать: шефу нравится — и этим все сказано. Сашка осторожно покосился на Эрика. Сидит, будто спит. Не шевелится. Парень все никак не мог привыкнуть, что его наниматель — нечто куда большее, чем человек. Поверить поверил, слишком убедительные доказательства предоставили, а вот принять не мог. Оставалось только незаметно вздыхать.

Вчера они весь день носились по городу как оглашенные. Только вот зачем, хотелось бы знать? Подъезжали куда-нибудь, останавливались, и Эрик неподвижно замирал. На час, не меньше. При этом Дарья с заднего сиденья смотрела на него с нескрываемым ужасом, как будто он делал что-то донельзя жуткое. Казалось, вампирша вообще тихо сходит с ума от страха. От страха перед Эриком. Впрочем, палачом ведь человека зря не назовут…

Мать под вечер увезли в Германию — Эрик сдержал свое слово, и Сашка после того готов был жизнь за него отдать. До последнего момента не верил, что это произойдет, но к пяти вечера к дому, где находилась квартира Корсуновых, и в самом деле подъехала «скорая помощь». Находившийся там порученец передал Сашкиному отцу иностранный паспорт с немецкой визой — когда только успели? — и вместе с ним погрузил носилки с не верящей в происходящее Натальей Викторовной в машину. Еще через три часа родители прибыли в Бонн. Недавно Сашка звонил в клинику, и отец сообщил парню, что операция прошла хорошо, уход за больной прекрасный и врачи обещают, что вскоре она встанет.

Плетущий тоже с интересом наблюдал за водителем. Интересно, сумеет парнишка понять или нет? Навыдумывал себе с три короба, хотя знает правду. Только почему-то предпочитает в нее не верить. Странные все-таки существа люди — верят только в то, во что им хочется верить. Даже помести им правду под самым носом, все равно не увидят, не пожелают видеть. Даже самые лучшие отличаются этим. Много раз Эрик сталкивался с подобным поведением и не переставал ему удивляться.

За вчерашний день множество светлых и темных иерархов приказали долго жить. Палач не церемонился, он просто выдергивал из ткани реальности нить жизни каждого, в чьей ауре обнаруживал хоть малейшие признаки серого. Таких уже не перевоспитаешь, такие полностью потеряны. Они мертвы душой и стремятся сделать всех вокруг подобными себе. Их пришлось просто уничтожить. Плетущий задумчиво пожевал губу — вовремя он пришел сюда, очень вовремя. Еще немного — и очертания серой пирамиды станут ясно видимы, после чего планета, скорее всего, погибнет. Тогда как сейчас еще есть шанс сохранить ее.

Сети иерархий опутали собой весь мир, любая сторона жизни землян контролировалась ими с каждым годом все сильнее, только в искусстве еще порой возникал протест. В музыке, в литературе, в живописи. Но этого было слишком мало, чтобы изменить хоть что-нибудь. Вера в Бога постепенно подменялась верой в деньги. Ради денег люди шли на любую подлость, на любое преступление, на любую жестокость. А окружающее убеждало их, что так и должно быть, что все так поступают, что честь и доброта смешны, никому не нужны, даже вредны. Возникновение серой пирамиды всегда начиналось с возникновения религии денег. Если в каком-нибудь мире находились здоровые силы и останавливали процесс гниения — пусть даже ценой большой крови, — то этот мир выживал. А если нет, то вскоре туда приходил палач и выжигал язву каленым железом.

По губам плетущего скользнула сардоническая улыбка. Странно, почему в стольких мирах иерархи попадаются на тот же самый крючок? Попадаются ведь. Считают, наверное, что смогут контролировать выращенного ими монстра? Да только никогда еще эгрегор[4] такой мощи, как эгрегор религии денег, не поддавался ничьему контролю. И никогда ничего не создавал, только разъедал души разумных, впуская туда хаос. Особенно странно поведение светлых, которые знают, что корысть не несет ничего хорошего. Во всех религиях корыстолюбие — один из смертных грехов. Иерархи обязаны понимать почему, на то их здесь и поставили. А не понимают. Или не хотят понимать? Или все понимают, но ради власти готовы на что угодно? С каждым прошедшим Судом этот вопрос занимал Эрика все больше и больше. Пожалуй, стоит заняться поисками ответа на него. Раньше он такой возможности не имел — приходил в серые миры тогда, когда было уже поздно. Впервые плетущий оказался там, где пирамида только начала расти и где иерархи еще не безумны. Да, здесь они пока вменяемы, действуют по собственному выбору, не осознавая, что чем дальше — тем меньше остается возможностей выбирать. А потом становится поздно, хаос разъедает их души, превращая в монстров, жаждущих только одного — разрушения.

В ближайшие дни девочке ничто не угрожает — Эрик хорошо проредил ряды обеих иерархий в России. Он отслеживал каждого заинтересовавшегося ребенком, выяснял, кто был с ним связан, и уничтожал всех скопом, вне зависимости от того, где они находились. Сейчас иерархи в панике, лихорадочно пытаются понять, что вообще происходит. Вскоре они, конечно, узнают, что на Земле находится Палач. До того структура иерархии Равновесия должна быть выстроена полностью и основная команда собрана. Кто-то навесил потоки внимания на воинов Пути, за которыми плетущий на всякий случай присматривал постоянно. Не зря, как выяснилось, присматривал — их узнали и теперь обязательно попытаются убрать. Потому Эрик и дал японцам халтаны, эти идущие явно забыли, что живут в мире с довольно развитой технологией и инфраструктурой. Если иерархи не полные идиоты, то используют для атаки на воинов Пути обычных людей. Только это им не поможет — на Земле нет оружия, способного причинить вред человеку в халтане. А с магией справятся алеаны. Но вот проследить за теми, кто откроет сезон охоты на идущих, совсем даже не помешает. Полностью уничтожать иерархии планеты никак нельзя, милосерднее сразу провести полную стерилизацию. Вопрос только в том, а остались ли здесь нормальные иерархи, не примкнувшие к отрекшимся? Придется искать.

— Ну ни хрена себе! — оторвал плетущего от размышлений удивленный голос Сашки. — Это ж наш комбат!

— Кто? — удивился Эрик, поворачиваясь к нему.

— Да командир наш в Чечне…

Мимо остановившегося на светофоре джипа шел по тротуару понурый человек, лет тридцати пяти на вид, в потертых джинсах и выглаженной белой рубашке. Довольно странное сочетание. Лицо прохожего было некрасиво, на щеке виднелся кривой шрам. Нос явно несколько раз ломали. Двигался он с заметным трудом, прихрамывал и морщился.

— Объясни, — потребовал Эрик.

— Он в Чечне нашим батальоном командовал. — Водитель вздохнул, продолжая с недоумением смотреть на идущего мимо человека. — Редкий мужик! Справедливый. Комбата все наши уважали. Лучшего командира и не придумать. Чего он, интересно, в Питере делает? Да еще и в гражданском…

Плетущий задумчиво хмыкнул, а затем на всякий случай решил посмотреть ауру офицера. Результат его несколько удивил и сильно порадовал. Очень хорошо! Еще один кандидат в члены команды. И не просто, а возможный региональный координатор Равновесия — древняя кровь в его жилах ясно говорила о том. Но это волк битый, его убедить будет непросто. Впрочем, надо еще посмотреть, почему он здесь, да и считать память не помешает. Эрик скользнул в ментал.

Глухая злость медленно разъедала душу. Костя не смотрел вокруг, только под ноги. Необходимо найти хоть какой-нибудь приработок, хоть немного денег раздобыть — дома почти нечего есть. Жена молчит, все понимает, только смотрит тоскливо, но от этих взглядов уволенному без выходного пособия офицеру жить не хотелось. Господи, да что же делать-то? С утра ходил по данным на бирже труда адресам, но нигде почему-то его взять не захотели. Не глянулся чем-то начальникам охранных фирм офицер с немалым боевым опытом. Чем, интересно? Аккуратно одетый, подтянутый мужчина тридцати пяти лет. Выглядит очень даже ничего. В чем же дело? Хоть бери да грузчиком на склад устраивайся. Видимо, и придется — туда точно возьмут, говорили, люди там всегда требуются. Платят, правда, мало, это да, но хоть какая-то копейка будет. Завтра с утра и пойдет, деваться некуда.

Домой, в оставшуюся от недавно умерших родителей однокомнатную квартиру, придется возвращаться пешком, денег не осталось даже на метро. Часа два дорога возьмет, не меньше. Воспоминание о происшедшем месяц назад ожгло стыдом и обидой. Наивный дурак. За правду, видишь ли, в драку полез, вот и имей теперь все, что заслужил. Забыл, в какой стране живешь? А нельзя было забывать.

Выросший в военной семье, Костя с детства не видел для себя другого пути, кроме как стать офицером. Стал. Несмотря на то что Советского Союза уже не было, стал. России тоже требуются защитники. И молодой офицер служил. Просто честно служил, порой в совершенно невыносимых условиях. Больно было видеть разрушаемую недалекими политиками армию, старался хоть на своем месте сохранить, что мог. К солдатам относился по-человечески, те это видели и ценили. Зато перед начальством лебезить не умел и не хотел, из-за чего, когда началась очередная чеченская война, оказался на фронте. За чужими спинами, по примеру многих сослуживцев, не прятался. Дослужился до капитана и застрял в этом звании. Многие к тридцати пяти полковника получили, но не Константин Георгиевич Старопольцев. Причина? А стремление правды добиться, справедливости. Защищал обиженных, вот и обходили неудобного человека званиями и теплыми местечками. Год за годом в грязи, крови, боли. Жену себе нашел прямо в госпитале, медицинской сестрой работала. Год назад был очень серьезно ранен, воевать больше не мог, после выздоровления отправили служить в далекий уральский гарнизон. Там все и случилось…

Поначалу Костя приходил в себя после ранения и не особо обращал внимание на окружающее. А потом вдруг начал замечать, что к командиру полка то и дело шастают всякие «лица кавказской национальности». Не особо понимая, что происходит, капитан принялся аккуратно расспрашивать сослуживцев. Те отшучивались, нехорошо поглядывая на любопытного офицера. Поняв, что дело нечисто, Костя однажды проследил за подъехавшими к складу грузовиками. И только тогда до него дошло, что полковник торгует оружием с чеченцами. Продает зверью оружие, которым будут убивать русских ребят! Собрав некоторое количество доказательств, капитан отправился к командиру дивизии и подал рапорт. Арестовали его прямо на выходе из генеральского кабинета. Видимо, генерал и курировал торговлю оружием.

Костю самого обвинили в воровстве, думал, уже все, посадят. Но почему-то просто разжаловали и вышвырнули в отставку без выходного пособия. Счастье еще, что от родителей осталась крохотная квартирка в обшарпанной хрущобе на окраине Питера, иначе вообще бы оказался на улице с женой и маленьким ребенком на руках. Уже неделю офицер пытался найти какую-нибудь относительно нормальную работу, но ничего не нашел. Как ни жаль, придется идти на физическую. Костя вздохнул — от ранения ведь еще толком не оправился. Справится ли? Горькая обида продолжала жечь душу.

Неподалеку затормозил роскошный джип. Бросив на него короткий взгляд, офицер раздраженно поморщился и пошел дальше. Новые хозяева жизни, чтоб им! Ворье поганое! Однако с водительского места выбрался не роскошно одетый новый русский, а паренек в солдатской форме без погон. Он широко улыбался и махал рукой.

— Товарищ капитан! — заставил остановиться смутно знакомый голос.

Всмотревшись, Костя сам улыбнулся. Надо же, сержант Корсунов, один из лучших разведчиков батальона. Демобилизовался, значит? Но откуда у него такая машина? Насколько знал офицер, родители парня вовсе не из богатых, самые обычные работяги. Или машина не его? Точно, не его — похоже, водителем устроился. Из джипа вылез длинноволосый пижон в белом плаще. Смотри-ка, очки черные напялил. Стоит, и не поймешь, куда уставился. Господин, мать его за ногу.

— Здравствуй, сержант! — Костя пожал протянутую руку. — Рад тебя видеть. А меня списали. Вчистую. Работу вот ищу, жить как-то надо.

— Нашли?

— Увы мне. Завтра пойду грузчиком устраиваться.

— Если вас интересует место начальника охраны российского представительства зарубежной корпорации, — вмешался в разговор беловолосый пижон, — то могу предложить его вам. Я как раз подыскиваю офицера, имеющего боевой опыт. Оплата — десять тысяч долларов в месяц. Плюс бесплатное лечение, питание, машина и многие другие льготы.

— Константин Георгиевич нам подходит? — просиял сержант. — Спасибо, Эрик! Ты не пожалеешь!

Офицер ошеломленно помотал головой. Вот тебе и на. Шел себе в полной уверенности, что завтра вагоны разгружать придется, — ан нет. Получите и распишитесь, товарищ капитан. Есть, значит, Бог на свете. Отказываться от выпавшего редкого шанса он, понятно, не станет. Если только этот пижон — не глава преступной группировки.

— Мое имя — Эрик Джейк Гарвельт. — Беловолосый протянул Косте паспорт. — Владелец корпорации «Гарвельт Индастриз». Американец, как видите. Понимаю ваши опасения и сразу говорю, что ничем незаконным, с точки зрения законодательства России, мы не занимаемся. Почему предлагаю вам работу? Потому, что Сашиной рекомендации мне вполне достаточно, чтобы взять человека.

— Благодарю, мистер Гарвельт, — кивнул офицер, из любопытства внимательно изучив паспорт — никогда раньше не видел американских документов. — Не стану отказываться. Я, признаться, в нелегком положении. Каковы будут мои обязанности?

Американец, значит? Это несколько меняет дело, это куда лучше, чем связываться с кем-нибудь из доморощенных новобогачей. У иностранца хоть порода чувствуется, но все равно — пижон. Впрочем, неважно, его право — ходить, в чем пожелает. Неприятно только, но свою неприязнь лучше упрятать коту под хвост. Еще неизвестно, что он за человек.

— О ваших обязанностях мы поговорим особо и не здесь. — Беловолосый кивнул. — Вы женаты?

— Да. И ребенок маленький, полгода только.

— Хорошо. Прошу в машину, мы как раз направлялись в представительство фирмы, оно сегодня начало работать. Оформим вас, получите все необходимое, в том числе и аванс, — он, думаю, никак не помешает.

— Не помешает… — криво усмехнулся Костя, чувствуя себя несколько странно — слишком быстро у этого американца все происходит.

Капитан сел на заднее сиденье, поздоровался с ослепительно красивой брюнеткой, набиравшей что-то на небольшом лэптопе, и замолчал. Водитель ободряюще улыбнулся ему и двинул джип с места. Костя исподтишка рассматривал сидевших в машине людей и пытался сделать по их поводу хоть какие-нибудь определенные выводы — все-таки предстояло работать вместе. Беловолосый американец выглядел совершенно невозмутимым, он молча сидел впереди, как мертвый, ни разу за всю дорогу не пошевелившись. Какой-то он странный, этот человек. Бледный до голубизны, кажется ледяной статуей. Красавица рядом не обращала ни на что внимания, продолжая работать с базой данных, содержащей бесконечные списки, как показалось Косте. Похоже, секретарь или что-то вроде этого.

Питерские улицы мелькали мимо окон джипа, машина двигалась по направлению к Васильевскому острову. Сиденья оказались на удивление удобными, Костя даже немного придремал — слишком устал за день, да и рана еще давала о себе знать. Он обдумывал неожиданные изменения в своей жизни. Повезло, что у сержанта остались хорошие воспоминания о бывшем командире. Что ни говори, а повезло. Наверное, рассказал шефу кучу солдатских баек, а тот почему-то прислушался. Хорошо бы действительно аванс дали — Наташку порадовать хочется, она, бедная, за этот месяц совсем измучилась.

Немного поерзав, чтобы устроить поудобнее затекшие ноги, Костя едва не вскрикнул — в голове внезапно взорвалась боль. Дикая, неописуемая боль — подобное он испытывал только после контузии. Невидимые челюсти начали перемалывать мозг, капитан чувствовал, что теряет сознание, и не понимал, что происходит. Сквозь шум в ушах донесся резкий голос беловолосого:

— Стой, Саша! Вот, значит, как, господа хорошие? Война, значит? Что ж, вы ее получите!

Плетущий каким-то образом перелез через спинку сиденья и подхватил сползающего вниз офицера, изо рта которого толчками выплескивалась кровь. Затем достал из воздуха очередной алеан и надел Косте на шею, одновременно перекрывая каналы воздействия. Кто-то из сильных магов иерархий непонятно почему — причины не было! — следил за машиной и атаковал единственного незащищенного человека. Сразу надо было дать бедняге амулет Пустоты!

Одно непонятно. Что заставило этого самого мага, уже мертвого, кстати, — Эрик ударил в ответ, — обратить внимание на самый обычный джип? Возможно, то, что люди в нем были защищены от сканирования? Или нет? Однако поток внимания, направленный на машину, оказался единичным, а раз так, то некогда разбираться — надо успеть спасти умирающего человека. По его вине, по его недосмотру умирающего!

— Что с комбатом? — растерянно спросил Сашка, с ужасом глядя на залитого кровью Костю.

— Атака, — ответила Дарья вместо занятого исцелением плетущего. — Магическая. Если бы у тебя не было вот этого белого медальона, то и ты свалился бы. Какая сволочь, интересно, посмела атаковать машину Повелителя? Они что, не понимают, на кого руку подняли?

— Успели. — Эрик поднял голову. — Будет жить, только отлежаться несколько дней придется. Саша, двигай, нужно срочно ехать к нему домой: маг явно считал память капитана — его жене и ребенку может грозить опасность.

— Суки! — скрипнул зубами водитель, сорвав машину с места.

— Нет времени ехать, идем по нити. Так где он живет? Понятно, неподалеку от Парка Победы.

Эрик передвинул несколько нитей, в окнах мигнуло — и джип оказался совсем в другом месте. Обшарпанные пятиэтажки, стоящие по сторонам разбитой улицы, не вызывали никаких приятных чувств. Найдя нужный дом, плетущий показал на него. Сашка, уже несколько привыкший перемещаться по нитям, только вздрогнул и послушно затормозил возле входа в подъезд.

— Дарья, поставь полог невнимания, — приказал Эрик, открывая дверь. — Нас никто не должен видеть и помнить.

— Сделаю, Повелитель. — Вампирша резко кивнула и закрыла глаза, погружаясь в транс.

Костя открыл глаза и обвел машину ошалевшим взглядом.

— Ч-т-т-о-о с-л-л-у-у-ч-ч… — прохрипел он.

— Вы ранены, — ответил Эрик. — Сейчас мы поможем вам добраться домой и лечь — несколько дней придется провести в постели. Нашу машину атаковали. Кто-то оказался куда сильнее и умнее, чем я предполагал. Надо срочно обезопасить ваших жену с ребенком: вас с этого момента воспринимают как моего человека, а раз так, то в покое не оставят. Не нервничайте, я вам все объясню, как только поднимемся.

— Н-н-а-а-т-т-а-а-ш-ш-а-а… — вскинулся офицер.

— Не беспокойтесь, — холодно сказал плетущий. — Ей больше ничто не угрожает, раз я здесь. Ранивший вас уже мертв.

Ничуть не успокоившемуся Косте помогли выбраться из машины. Увидев свою напрочь залитую кровью рубашку, офицер понял, что случилось что-то серьезное. Но боли не было! Только страшная слабость. Похоже, вляпался в какую-то дрянь. Обрадовался, дурак. Повезло, мол. Вот тебе и повезло…

Как ни странно, информбюро «Одна бабка сказала» на скамейках у входа не обратило никакого внимания на людей, ведущих залитого кровью человека, как будто их здесь вовсе и не было. Бодрые старушки продолжали увлеченно перемывать кости какой-то Людке из восемнадцатой квартиры.

Слава Богу, что Костя жил на втором этаже, не пришлось подниматься выше — офицер снова потерял сознание и обвис на руках Эрика с Сашкой.

Звонок в дверь заставил Наташу встрепенуться. Недавно ей ни с того ни с сего стало дурно, но вскоре отпустило. Не совсем, правда: женщина чувствовала себя не слишком хорошо — тошнило и побаливала голова, в глазах все плыло. Да и Витьку едва удалось успокоить, ребенок вопил, как сумасшедший, добрых десять минут. Но кто это пришел? Костя вернулся? Так у него ведь свой ключ есть! Наташа открыла дверь и в ужасе вскрикнула, увидев залитого кровью мужа, повисшего на руках у двух незнакомых людей.

— Здравствуйте, — поздоровался высокий человек в белом плаще и узких черных очках. — Срочно нужна горячая вода, его нужно обмыть и уложить.

— Что случилось?!

— Ранили.

— Так «скорую» надо вызвать! — Наташа рванулась к телефону.

— Не надо! — резко бросил беловолосый. — Этих ран ваши врачи не лечат. Я ликвидировал основной очаг поражения, теперь Константину Георгиевичу необходим только отдых.

— А вы кто такой?!

— Работодатель вашего мужа. Он сегодня принят на должность начальника охраны российского представительства корпорации «Гарвельт Индастриз» — я ее владелец. Но об этом позже, раненого нужно немедленно уложить.

— Да-да! — закивала Наташа, кинувшись к двери в ванную.

Эрик с Сашкой осторожно занесли вновь потерявшего сознание офицера внутрь. Их взглядам предстала убогая однокомнатная квартира. Мебели почти не было, а та, что была, оказалась древней, еще советских времен. Телевизор, правда, имелся — старенький «Рекорд». На стене висел побитый молью облезлый ковер. И стерильная чистота царила вокруг. Чистота, которой часто прикрывают нищету.

Плетущий укоризненно покачал головой — страна, позволяющая офицерам жить в таких условиях, обречена. Разве можно так относиться к людям, отдающим родине все, в том числе и саму жизнь? К людям, держащим в руках оружие? Впрочем, понятно — власть денег, убивающая все живое и доброе.

Костю быстро раздели, вымыли и уложили на продавленный диван, служивший чете Старопольцевых кроватью. Наташа тихо плакала, сидя у изголовья мужа. Эрик по мобильному отдавал кому-то распоряжения по-английски. Сашка тихо удивлялся про себя — человек, которого называли палачом, показал себя с неожиданной стороны. Он, ничуть не брезгуя, сам обмыл раненого, хлопотал вокруг него.

— Так что же случилось-то? — пришла в себя Наташа.

— Нашу машину атаковали, — ответил Эрик. — Мы как раз ехали в офис, чтобы оформить вашего мужа.

— И что теперь? — глухо спросила женщина. — Теперь он вам, конечно, больше не нужен?

— Я никогда не бросаю своих людей в беде, — голос Плетущего стал ледяным. — Ни при каких обстоятельствах. Константин Георгиевич пострадал из-за меня, а значит, мой долг — помочь ему. Возьмите, это аванс.

Он положил на край стола запечатанную пачку стодолларовых купюр. Наташа недоверчиво взяла ее и тихо ахнула, поняв, что держит в руках.

— А как только Константин Георгиевич отдохнет и сможет приступить к работе, буду рад его видеть, — продолжил Эрик. — Если захочет, конечно, после сегодняшнего инцидента. Мне жаль будет потерять вашего мужа, но я уважаю его выбор, каким бы он ни оказался. И, как минимум, еще пятьдесят тысяч долларов фирма выплатит вашей семье в любом случае. Плохо то, что его теперь воспринимают как моего человека, так что вы находитесь в некоторой опасности. Я обеспечу охрану, а если ваш муж решит продолжить работать на меня, то вам следует переехать в один из домов, принадлежащих корпорации. Хочу только попросить об одном…

— О чем? — от удивления Наташа едва могла говорить.

— Видите эти медальоны у меня в руках?

— Да.

— И вам, и мужу, и сыну лучше носить их постоянно, тогда подобные нападения станут невозможны. Наши враги умеют убивать на расстоянии, а медальоны лишат их такой возможности. На самом деле это не медальоны, а сложнейшие устройства, делающие слежку практически невозможной.

— Мистика какая-то… — пробормотала Наташа.

Боже мой, да во что же такое ввязался Костя, что этот человек готов платить такие деньги?! Говорит, ранен? Но она не нашла на теле мужа ни одной раны, только старые, хорошо знакомые шрамы. Что все это значит? А медальоны? Женщина с недоумением смотрела, как незнакомец провел рукой над лицом Кости — и тот мгновенно открыл глаза. Господи! Колдун, что ли?

— Где я? — с недоумением спросил офицер.

— Костенька! — вскинулась Наташа. — Дома ты, хороший мой, дома!

— Дома? — Удивленно вскинулись и его брови. — А что было-то? Я что-то смутно припоминаю…

— На нашу машину напали, — заговорил плетущий. — Вы пострадали, Константин Георгиевич. Надеюсь, что данный инцидент не помешает вам продолжить работу в фирме.

— Напали… — повторил Костя. — Да кто же вы такой, черт вас дери, что на вас нападают?!

— Давно подрал. — По губам Эрика скользнула тонкая улыбка. — А кто я? Расскажу. Но позже, сейчас вам нужно отдохнуть. Мне не хотелось бы терять потенциального регионального координатора.

— Координатора? — Офицер недоверчиво нахмурился, с трудом оторвав голову от подушки. — Вы говорили, что вам нужен начальник охраны…

— Одно другому не помешает, — иронично хмыкнул плетущий. — Главная наша задача на данный момент — защитить ребенка, маленькую девочку. Ей сейчас немногим больше месяца от роду, а за малышкой ведется настоящая охота. Кое-кому очень хочется убрать наследницу. И защищающие ее люди тоже в большой опасности. Об обращении в правоохранительные органы даже заикаться не стоит — слишком большие деньги в этом деле завязаны. Точнее, деньги второстепенны, но об этом потом. Об этом вы узнаете, только если захотите остаться среди нас.

— Мне почему-то хочется вам верить… — задумчиво пробормотал себе под нос Костя. — Если вы говорите правду, то заняты благим делом.

— Есть еще кое-что. Вы знаете, во что постепенно превращается окружающий мир?

— В говно! — буквально выплюнул Костя.

— Вот именно, — удовлетворенно покивал Эрик. — Мы из тех, кто пытается остановить это превращение. Если не остановить, неизбежна всеобщая гибель. Впрочем, вы имеете полное право мне не верить. Предлагаю убедиться самому.

— Убедиться, говорите? — хитро прищурился Костя, с интересом смотря на него. — А что, попробую.

— Кость, может, не надо? — неуверенно спросила Наташа, бросая на плетущего испуганные взгляды.

— Знаешь, девочка моя, если есть хоть один шанс, что мистер Гарвельт не соврал, то я этого шанса не упущу… — криво усмехнулся офицер. — Нет сил терпеть всю эту мерзость вокруг.

— Ой, не знаю… — укоризненно покачала головой женщина. — Помнишь ведь, куда устлан путь благими намерениями?

— А здесь и сейчас — не ад? — В глазах Кости загорелись гневные огоньки. — Посмотри вокруг, сама увидишь. Я согласен, мистер Гарвельт! Только…

— Не беспокойтесь, ваши жена и ребенок будут в полной безопасности. Немного позже вам стоит перебраться в один из наших защищенных особняков. Придется, конечно, пройти тренировку у одного старого мастера, но офицера с вашим боевым опытом это, как мне кажется, не испугает.

— Не испугает, — заверил Костя.

— Пока не придет машина, здесь побудет охрана, если вы не против. Вас все равно считают человеком из свиты палача, раз видели со мной.

— Надо так надо. — Офицер пожал плечами, отметив про себя оговорку о «палаче».

Почему-то он совсем не боялся. Казалось бы, встрял в дурно пахнущую историю. Но интуитивно Костя ощущал, что, совсем наоборот, у него вскоре появится настоящее дело, ради которого не жаль отдать жизнь, не говоря уже об усилиях. И пусть будет что будет!

Вернувшись из коридора после пары нервно выкуренных сигарет, Лена в который раз удивилась свежему воздуху в комнате. Казалось, она находится в горах утром, а не в закрытом помещении. Даже дым не проникал внутрь, как будто на входе стоял фильтр. Но его не было! Снова их проклятая магия, в которую она еще несколько дней назад не верила. Лена курила довольно редко, но события последних дней привели ее в состояние ступора. Потому она часто выходила в коридор, садилась на тумбочку и выкуривала сигарету за сигаретой, мрачно смотря в стену. У входа при этом обязательно находился кто-нибудь из японцев, которых она уже видеть не могла. В магазин или куда еще выходить потребности не возникало — достаточно было сказать кому-нибудь из вертящихся поблизости шести охранников, как нужное тотчас же доставляли. Совершенно бесплатно. Лене это очень не нравилось, но деньги у нее брать наотрез отказались, сказав, что Повелитель за все заплатил. Да кто он такой, черт его дери, этот самый Повелитель?! В рассказы Тайки и господина Акутогавы Лена так до конца и не поверила. Ангел воздаяния? Абадонна? Бледный всадник? Чушь какая-то! Сумасшествие. Скорее всего, Ирочку просто воспринимают наследницей отца. Наверное, Виктор был очень богат, вот и развернулась война за наследство. Однако с тем, что магия все же существует, ей пришлось смириться — показали кое-что, что ничем иным не объяснить.

Бросив затравленный взгляд на стол, Лена поежилась. Там находились две вещи, которые она не смогла бы приобрести никогда и ни при каких обстоятельствах. Мобильник с невероятными возможностями — даже не читала о подобных, он позволял связываться с кем угодно в любой точке мира хоть из дикой сельвы. Батареи хватало на добрый месяц работы без подзарядки. Впрочем, она даже не знала, что еще может этот телефон. Не до того как-то было, чтобы разбираться с его опциями. Зато на ноутбук, принесенный японцами, накинулась сразу и до сих пор пребывала в некотором обалдении. Таких компьютеров не могло существовать в принципе! Однако вот он, стоит. Голографический экран любого требуемого размера, хоть во всю стену, пять терабайт оперативной памяти, вместо жесткого диска — двести терабайт флэш-памяти, батарея на полгода беспрерывной работы, спутниковый интернет с постоянным подключением. И своя, ни на что не похожая операционная система, имеющая, однако, форматы файлов, совместимые с общепринятыми.

С какой стати родственник Виктора передал ей все это? Почему сам не показывается? Чего хочет? Последний вопрос занимал Лену с каждым прошедшим днем все больше — не слишком она верила в чье-то бескорыстие. А роскошная «BMW», подъезжающая по первой просьбе и везущая куда скажут? Тоже ведь затраты немалые. Ради чего все это делается? Она не понимала и сильно нервничала. Что непонятнее всего — ни один из обитателей университетского общежития не обратил на происходящее ровным счетом никакого внимания. А охранников так вообще никто не видел. Смотрели на них в упор и не видели! Это как? Это что? Безумие. Да, ничем, кроме магии, подобное не объяснишь. Или массовым гипнозом, разве что.

Господи! Ну почему все это именно на нее свалилось? Почему?! Чем таким заслужила? Лена обреченно всхлипнула, встала и подошла к колыбельке посмотреть, как там Ирочка. Ребенок играл какой-то странной штуковиной, похожей на разноцветный кристалл, — его подарил один из четверых охранников-европейцев. Нервно передернув плечами, Лена вспомнила их бледные лица и холодные жестокие глаза. Страшные они какие-то, будто и не люди вовсе… Никогда не улыбаются в отличие от японцев, но явно этих самых японцев побаиваются и стараются выполнять любую их прихоть. А уж вокруг нее самой вообще хороводы водят, столик передвинуть самостоятельно не дают. Появляются буквально из стен.

Ее отвлек от размышлений стук в дверь. Кого там еще черт принес? Снова охранники? Надоели до смерти. Лена открыла и облегченно улыбнулась — Валька. Даже этой шалаве она сейчас была рада — замучилась сидеть одна в четырех стенах и ждать неизвестно чего.

— Привет! — добродушно улыбнулась рыжая. — Ой, чегой это у тебя в коридоре так накурено? Ты ж не куришь!

— Курю, — мрачно буркнула в ответ Лена. — Иногда. С такими делами не только закуришь, но и сопьешься на хрен.

— Какими такими делами? — сразу насторожилась Валентина, сделав стойку, как охотничья борзая на взлетевшего перепела. Новости она просто обожала и немедленно сообщала их всем вокруг. В собственной интерпретации, естественно, за что многие знакомые готовы были удавить сплетницу собственными руками.

— Да так, ничего особенного, — вспомнила об этой особенности подруги Лена. — Вино будешь?

— А чо нет? — Рыжая пожала плечами, с интересом осматривая ее. — Чего ревела-то?

— Нервы, — попыталась отговориться Лена, но от Валентины оказалось не так-то легко отделаться.

— Брешешь! Наливай и рассказывай. Может, чем помогу.

— Чем тут поможешь? — скривилась Лена, доставая из холодильника бутылку мартини, тоже принесенного охранниками. — Влипла я так, что…

— Дровишки-то откуда? — показала на бутылку Валентина. — Комп новый… Мобила… Колись, Ленка. Мужика богатого нашла?

— Тут вообще фиг что поймешь, — отмахнулась она. — Помнишь японца?

— Ага. И чо?

— Ничего. Он и есть телохранитель. Их у меня сейчас шестеро. Вот такие, Валь, дела. Родственник Виктора их ко мне приставил — какие-то сволочи Ирочку убить хотят. Мол, она наследница отца.

— Ну ни хрена себе, сказала я себе… — озадаченно пробормотала рыжая. — Не брешешь?

— Увы… — вздохнула Лена. — Мне бы лучше, чтобы все по-старому. Из общаги одну не выпускают, да вообще выходить не разрешают! Что ни скажи, все привозят сразу. Бесплатно! А чего им от нас с Ирочкой надо — не говорят! Точнее, такую чушь мелют, что мне и вспоминать не хочется.

— Если правда, то дела паршивые, — скривилась Валентина. — Коли малая твоя большие бабки наследует, то тут все может быть. Зароют, и никто не узнает где.

— Вот и я этого боюсь. — Лену передернуло, и она залпом выпила бокал мартини. — Боюсь я, Валь…

— Тут любая забоится. Но ты вот что — попробуй узнать чего им таки надобно. Иначе…

— Говорят — для них главное, чтобы девочка выросла в любви и ни в чем не нуждалась. Только как в такое поверить, а?

— Никак не поверить, брешут, суки, — согласилась Валентина. — Слушай, у меня тут есть знакомый крутой, может…

— Не советовал бы. — Обеих девушек заставил подпрыгнуть холодный голос громилы-альбиноса, отзывавшегося на имя Франсуа — Лена так и не поняла почему, по-русски охранник говорил прекрасно и на француза никак не походил. — Если вы, конечно, не хотите, чтобы ваш знакомый сегодня умер. Ну, а если хотите, скажите, я с удовольствием окажу эту незначительную услугу подруге госпожи.

— Не надо… — пискнула перепуганная Валентина, не верившая до этого момента словам Лены.

— Убедилась? — иронично спросила та, поняв состояние рыжей.

— Угу…

— Кстати, Франсуа. — Лена повернулась к застывшему в дверях охраннику. — А вам никто не говорил, что входить без стука невежливо?

— Приношу госпоже свои искренние извинения. — Он низко поклонился. — Больше не повторится. Я пришел сообщить, что ваши особняки подготовлены. Искренне советую сегодня же переехать. Вот документы, все три дома оформлены на ваше имя.

— На мое имя?! — Лена застыла на месте, приоткрыв рот. — Но…

— Повелитель сказал, что это самое малое из того, что он обязан для вас сделать. Однако примерно треть каждого особняка он оставил за собой — ему придется заниматься обучением вашей дочери всему, что должен знать плетущий Путь. Персонал нанят. По дому роль слуг будут исполнять ученики общин воинов Пути. Они вчера прибыли в Санкт-Петербург. Также вы можете выбрать себе личных горничных из нашего клана. Именно это я и посоветовал бы сделать — женщины арвадов очень опытны и способны помочь в любой, даже самой скользкой ситуации.

— А ну, дай-ка… — Валентина забрала из рук ошеломленной подруги документы. — Сейчас поглядим, чего тут есть.

Она уселась на ближайший стул и принялась внимательно изучать бумаги. То и дело хмыкала, удивленно вздергивала брови и что-то бормотала себе под нос. А когда подняла глаза, в них плескалось изумление.

— Не сбрехали… — очень тихо сказала рыжая. — Три здоровенных домины по закону твои. И мало того…

— Что еще? — Лена вздрогнула.

— Счет на твое имя открыт в Швейцарии. И положено туда ни много ни мало, а двести лимонов баксов. Вот кредитка. Ты у нас теперь богачка, Ленка.

— Двести миллионов?! — Лена схватилась за сердце, обессиленно рухнув на кровать. — Ой, мамочка… Да кто же он такой, этот ваш Повелитель?!

— Просто Повелитель. — По губам охранника скользнула ироничная улыбка. — Правда, чаще всего его называют палачом. Или абадонной, если угодно. Имен у него множество.

— Палачом? — Лена снова вздрогнула. — А почему палачом-то?

— Это вы у него самого спросите. — Франсуа поклонился. — Не считаю себя вправе обсуждать Повелителя.

— Правильно, арвад, — донесся из дверей чей-то насмешливый голос. — Я бы тоже не советовал тебе обсуждать плетущего Путь.

— Я и не собирался! — вытянулся тот. — Я сообщил госпоже обо всем.

— Не обо всем, — холодно сказал Такаси, входя. — Добрый день, уважаемая госпожа!

— Здравствуйте, господин Акутогава, — с облегчением поздоровалась Лена, японец почему-то внушал доверие, в отличие от охранников-европейцев, которых она боялась до визга. — Значит, нужно собираться? Это обязательно?

— Только за сегодня нами предотвращено девять попыток покушения, — развел руками Такаси. — Здесь вы очень уязвимы, в особняке обеспечить вашу безопасность будет намного проще. Кстати, вы можете пригласить к себе жить своих подруг, если пожелаете. Без привычного окружения вам будет одиноко. С Таисией Аркадьевной я уже говорил, она согласна.

— Зайчишка согласна? — обрадовалась Лена. — Конечно, хочу! А ты, Валь, как? Поедешь со мной? Страшно мне что-то…

— А то как же! — Рыжая даже подпрыгнула, явно сходя с ума от любопытства. — Ни в жисть такого не упущу! Ты без меня точно влипнешь!

— В таком случае прошу уважаемую госпожу Валентину принять этот медальон и носить его не снимая. Госпожу Елену могут попытаться достать через близких ей людей, поэтому вам тоже угрожает опасность. Медальон сделает вас невидимой для наших врагов. Это чрезвычайно мощный магический артефакт.

— Магический? — Валентина недоуменно скривилась, но все-таки взяла алеан и принялась задумчиво вертеть его в руках. — Мистер, вы же взрослый человек. Какая, в хрена, магия? Ее нет!

— Увидите сами. — Такаси тонко улыбнулся, с чисто мужским интересом рассматривая рыжую красавицу. — В мире есть много того, что покажется обычному человеку невозможным. Да обычному человеку и знать не положено об этом многом.

— Поглядим… — проворчала Валентина, недоверчиво сверкнув глазами на японца.

— Собирайтесь, госпожа, — поклонился он в сторону Лены. — Умоляю не бояться, никто из нас не причинит вам ни малейшего вреда. Наоборот, мы готовы жизнь за вас отдать.

— Деваться мне все равно некуда… — глухо пробормотала Лена и встала. — Валь, помоги собраться. Мужчинам это дело доверять нельзя, все перепутают.

— Эт точно! — бодро кивнула рыжая, тоже вставая. — Мужики, они что дети малые. Да у тебя тех вещей кот наплакал. Пара-тройка сумок едва наберется.

— Чемоданы доставлены, госпожа, — поклонился Такаси.

Еще двое охранников — сумрачный двухметровый Дитрих и вертлявый кучерявый Джузеппе — внесли огромные удобные чемоданы, которые, насколько знала Лена, стоили добрых полтысячи долларов каждый. Сборы действительно много времени не заняли, справились меньше чем за час. Комната как-то сразу потеряла жилой вид — без занавесок и разных безделушек стала скучной и серой, как будто обиделась на хозяйку, бросающую ее. С тоской обведя последним взглядом место, где прожила четыре года, Лена взяла на руки тихо сопящую Ирочку и решительно вышла.

На проходной она сдала ключи удивленной тете Маше, попросив, чтобы их передали коменданту.

— И куда ж это ты собралась, Леночка? — растерянно спросила та.

— Переезжаю… — вздохнула она. — Родственники отца моей крохи нашлись, богатые. Квартиру подарили.

— Ты там поосторожнее, деточка, — нахмурилась вахтерша. — Ни разу я чегой-то не слыхала, чтоб незаконнорожденному младеню квартиры дарили. Ты б с адвокатом поговорила, а то мало ли.

— Бог его знает, теть Маш… — снова вздохнула Лена. — Только мне деваться некуда. Ладно, если меня кто-нибудь искать станет, то дайте этот телефон, пожалуйста.

Она продиктовала сокрушенно покачивающей головой вахтерше номер своего нового мобильника. Та записала и долго смотрела вслед Лене, подозревая, что видит ее в последний раз.

Прямо к дверям общежития мягко подкатили два огромных бронированных джипа. Лена раньше и не видела никогда таких чудовищ. Откуда-то взялся еще добрый десяток японцев, окруживших машины. В руках каждый сжимал что-то наподобие короткого автомата, но почему-то с линзой вместо дула. Оружие имело какой-то футуристический вид, напоминая бластеры из фантастических фильмов. Лена покосилась на охранников и вздохнула. Очень не хотелось ехать куда-то в неизвестность, но события последних дней убедили ее, что выбора нет. Насильно увезут, в случае чего. Никто не поможет, их, этих охранников проклятых, люди просто не видят. Вон, идут мимо, и ни один не обращает внимания на вооруженных азиатов. Да и на джипы тоже. Как будто их здесь нет. Ой, мамочка… Страшно-то как…

— Слева! — вдруг резко крикнул Такаси.

Дитрих мгновенно толкнул Лену с Валентиной себе за спину, закрывая их собственным телом. В его грудь тут же одна за другой начали впиваться пули, на что немец только зло щерился, сплевывая сгустки крови и изредка пошатываясь. Выстрелов слышно не было — видимо, стреляли с глушителем. Телохранители окружили подруг со всех сторон и заставили лечь на землю. Кто-то из японцев стрелял из своего странного оружия, если почти невидимые зеленоватые вспышки можно было назвать выстрелами.

Такаси быстро прокачал ситуацию через ментал и удивленно покачал головой — нападение совершалось силами обычных людей, а вовсе не бойцов иерархий. Однако людей хорошо обученных. Не меньше дюжины снайперов били из укрытий по охранникам Лены. Что еще интереснее — пули оказались серебряными. Обычных вампиров нападающие уложили бы давно, однако арвады после принесения клятвы плетущему серебра не боялись. Да и воины Пути пострадали бы, если бы не комбезы, подаренные Повелителем. Халтаны окружали тела японцев мягким свечением поля, не пропускающего ничего. Пули бессильно ударялись о него и падали на землю. Отследив точку, с которой стрелял один из снайперов, Такаси приказал комбезу вырастить деструктор. Слабая зеленоватая вспышка — и часть крыши дома напротив просто исчезла. Вместе со снайпером.

Не прошло и пяти минут, как нападение было отбито, а нападающие уничтожены. Лену с Ирочкой, Валентину и перепуганную Тайку, выбравшуюся из общежития как раз в разгар событий, без лишних разговоров затолкали в джип. С ними сели продолжающий отплевываться кровью Дитрих, Такаси и Франсуа. За рулем был какой-то хмурый усатый брюнет, похожий то ли на армянина, то ли на чеченца. Джип мгновенно сорвался с места и понесся прочь от общежития, к которому приближались, голося сиренами, милицейские машины.

— Господи, что это было? — простонала Лена, с ужасом смотря на залитого кровью хрипящего немца.

— Нападение, госпожа, — изобразил поклон японец. — Всего лишь очередное нападение. Самое обычное дело.

— Обычное?! — вскинулась она, но сумела заставить себя успокоиться. — Дитриха ведь в больницу надо…