Даже если вам немножко за 30, или Герой (не) моего романа! Любимка Настя

— Тихо! — приказал муж и указал на Азарину. — Сначала ты. Но не здесь.

Никто опомниться не успел, как Данерт создал портал и подхватив обеих дочерей исчез.

Вот так номер…

— Полагаю, на этом мы можем и разойтись, — подвела итог леди Ритана.

— Постойте, — попросила я, видя, что она уже направилась к двери. — Спасибо вам. Я растерялась и не знала, как себя вести в такой ситуации.

— Неудивительно, — пожала та плечами, — вы среди нас недолго, а я уже не первый год живу с другими бывшими временными женами. Запомните, миледи, здесь не может быть друзей, не стоит ни с кем сближаться.

И на этой ноте она плавно удалилась, оставляя меня в полном замешательстве. Нет, оно и понятно, что среди серпентария гадюк не меряно, но… Может я слишком чувствительна стала и расслаивалась? Вряд ли леди Ритана стала бы защищать меня, если бы сама же и выдала информацию Азарине…

По-хорошему это мог сделать только один человек. Точнее одна… И ее-то как раз не было во время разборок. Странно, не правда ли? Ей ведь должны были доложить… Даже я, когда сюда бежала, видела служанку, которая кинулась ко мне, но сказать ничего не успела, поняла, что я уже знаю.

И для чего леди Таури настраивать детей против меня, если она сама горячо заверяла, что и не помышляет о роли королевы?..

*

Вопреки дикому желанию пойти и прямо на месте разобраться с бессовестной Таури, я пошла в свои покои. Я была уверена, что после разговора с дочерями, Данерт придет ко мне. Он-то уж точно знает, в каком волнении и смятении я нахожусь, а значит, обязательно придет утешать.

Наша связь становилась все глубже, прочнее, даже мимолетные эмоции, которые я испытывала, отголосками ловил он. Если я смеялась с детками, он мог улыбаться во время совещаний во дворце, чувствуя, что мне хорошо. Он сам об этом рассказывал.

Если я грустила, то грустил и он. А потому я не сомневалась, и придет, и все объяснит, и постарается успокоить.

А вот уже в своей комнате я позволила взять эмоциям верх. Это пока шла по коридорам замка, лицо сохраняла. А сейчас прям от души высказала вслух все, что думаю по поводу ситуации. И мне полегчало…

— Прости, но ты так хотела подругу, что я не стал лезть к ней в голову. А надо было…

Недофей появился внезапно. То есть пока я круги по спальне наворачивала и ругалась на чем свет стоит, он носа не показывал. А теперь, когда я поостыла, решил покаяться… Умно.

— Знать бы где упасть, соломку бы подстелила. — Вздохнула я. В конце концов, он хоть и бог, но ведь старается помогать, вон о моих личных чувствах вспомнил. О том, что я действительно хотела быть друзьями с леди Таури. — Все хороши, я и забыла, что нельзя расслабляться.

— Скоро станет легче, его высочество надавил на совет наместников, бывших жён будут выдавать замуж. Тех, что сейчас в столице, даже спрашивать не будут о детях, которых они оставили. А вот с леди Ританой и леди Туари могут возникнуть проблемы. Они-то рядом с дочками остались.

— Леди Туари явно оказалась умнее всех, — вздохнула я. — Зачем бежать за мужиком, если можно показать себя заботливой мамашей всем горошинкам. Умная стерва.

— Сабрина, — глухо позвал Бог и я вскинула голову, чтобы замереть в недоумении.

— Ты опять вырос, — просипела я. — Почему?

— Ты это называешь вырос? — сокрушенно выдохнул недофей. — Тело ребенка…

— Вот именно, а был козявкой, — фыркнула я. — Но странно, с чего вдруг?

Я всерьёз заинтересовалась данным феноменом. За эти четыре месяца у недофея были скачки в росте, но незначительные. Хотя я точно знала, что бог еще неоднократно купался в водопаде. С нулевым результатом.

— Данерт… это, слушай, я сейчас вернусь! Хорошо? — недофей вытянулся по струночке и не дав мне никак среагировать исчез.

Ну, здравствуйте! А мне теперь мучайся от любопытства?

Увы, скучать мне не пришлось.

Раздался стук в двери и Ариша доложила, что в гостиной меня дожидается леди Таури. И буду ли я любезна ее принять сейчас, или предложить леди прийти позже…

Наверное, не самая лучшая идея была встречаться с гадиной сейчас, да еще без поддержки бога. Но меня такая злость вяла, что разум отказал.

А потому я кивнула, поправила перед зеркалом прическу, потренировала доброжелательную улыбку и только после этого вышла из спальни. Нет уж, признаваться ей, что подозреваю ее в том, что она за моей спиной говорит гадости детям и настраивает тех против меня, я не стану. Посмотрим, кто еще кого переиграет. С этими мыслями я вышла в гостиную.

— Миледи, это так ужасно, — фаворитка не стала тратить время на расшаркивания. — И так несправедливо. Все мы знаем, как много вы сделали ради наших детей.

— О, леди Таури, я думаю, девочки просто неправильно поняли то, что им кто-то сказал.

— Девочки? — тут же ухватилась за мои слова женщина. — Кто-то еще наговорил вам гадостей?

— Никто больше ничего не говорил, но будь я на месте того, кто решил поссорить меня с детьми, одной дочерью бы точно не обошлась. Это же логично, вы согласны со мной?

— Да-да…

Судя по всему, леди Туари такая мысль в голову раньше не пришла. Странно. Может я напрасно думаю на нее? Или она действительно сглупила?

— Может присядем, миледи? — вдруг предложила она. — Вы, наверное, сильно перенервничали и не заснете. Мне не хочется оставлять вас одну.

— Очень любезно с вашей стороны, — вяло улыбнулась я и попыталась убрать руку, которой собеседница коснулась моих плеч, — но со мной всегда служанки. Да и его высочество, вскоре будет здесь.

— И все же я настаиваю. Такой стресс, нет, я решительно не могу оставить вас одну…

Я и сама не заметила, как была усажена на софу, но моих сил хватило, чтобы отсесть от леди Туари.

Что вообще за странная реакция?

Сладковатый аромат я уловила только спустя минуту. Если честно, так и не поняла, откуда он шел. Мне вообще повезло, потому что прелести токсикоза меня не коснулись. В основном это была заслуга орте Сигурана, который бдел о моем здоровье денно и нощно. Он осматривает меня по пять раз на дню и очень радуется, рассказывая, что мои детки здоровы. Собственно, Данерт не захотел проводить специальное магическое обследование, которое показало бы пол детей, и я с ним согласилась. Сама не знаю почему. Хватило того, что месяц назад было объявлено, что мои дети здоровы и магически одарены.

Но я это и без орте Сигурана знала. Еще тогда, когда сидела на озере с принцессами. Если уж они вылечилась, значит и моим деткам уже ничего не угрожает.

Что же касается их магии, то проявляется она довольно забавно. Меня тянет абсолютно на все детские игры: лепка из песка, рисование, собирание кубиков, салочки… В море могу плескаться и резвиться как ребенок. И всегда не одна, даже если кто-то из детей ходит и дуется на всех, и вот ни капельки играть не хочет, все равно будет играть со мной. Их тянет ко мне магнитом.

Собственно орте Сигуран сказал, что это нормально и у близнецов или двойняшек врожденное обаяние. Если они чего-то хотят — мигом получают. На самом деле, мои малыши очень лихо мной управляют. Бывает, что я сплю, а вдруг просыпаюсь и оказываюсь в гостиной, где буквально пригоршнями поглощаю фрукты и ягоды. Именно поэтому у меня всегда колоссальный запас еды в покоях. Причем чего у меня только нет… Конечно, в первый раз, когда я очнулась в сорочке совсем не в кровати, я испугалась. Но напрасно, и Данерт, и Сигуран уверили меня, что это не лунатизм, не болезнь, а просто деткам захотелось кушать.

К чему я об этом. А к тому, что я всегда прислушивалась к своему организму, когда тот подавал сигналы. И вот сейчас, аромат, который был едва уловимым, не просто действовал мне на нервы. Меня мутило, а еще на пальцах собирались лиловые искорки. Вот такого явно никогда не было.

Я шокировано уставилась на свои ладони. Как интересно… даже завораживающе. Правда, точно ненормально. Я потянулась к колокольчику, чтобы вызывать орте Сигурана.

И даже ухватилась за него, когда отмерла собеседница и впилась в меня яростным взглядом.

— Наследник, — выдохнула леди Таури, но почему-то уставилась на мой живот.

Не поняла, наследник — это же Данерт? Я даже головой покрутила, пытаясь его увидеть. Ой зря… меня замутило с утроённой силой. Нет, мне это все явно не нравится.

— Бог! — мысленно возопила я. — Мне плохо, что-то не так!

Да и муж явно же должен на мои эмоции среагировать, должен понять что мне нехорошо. И это мягко сказано.

— Мерзавка! — вдруг выпалила собеседница и в одно мгновение отвесила мне звонкую пощёчину.

Я вообще не поняла, что это было. Вот совершенно не поняла. Какой-там защититься?!

— Это я! Я должна была стать матерью наследницы! И это мое место! — нависая надо мной прорычала леди Туари. — Я была первой женой! Меня избрали наместники и народ! Это мое место! Я с детства воспитывалась как королева!

— Но ты не она, и уже вряд ли ею станешь. — Прохрипела я, все также мысленно взывая к фею. Мне с огромным трудом давалось каждое движение.

— Это мы еще посмотрим. Поверил же Данерт, что я не была в тянута в историю с пыльцой фальенса. О, как жаль, что он казнил только троих. — Она спятила, отчетливо поняла я. Или не спятила, а просто тварь, которая не останавливается ни перед чем и идет напролом к своей цели. Даже по головам. — Леди Ритане придется очень несладко. А теперь, отдай колокольчик.

Сопротивляться я не могла, но пальцы свело, и пока она выцарапывала из моих рук средство связи с прислугой, поцарапал. Но своего добилась. И тут же отчаянно в него затрезвонила.

— Сюда! Миледи плохо! Скорее! Помогите, — а наклонившись ко мне, и очень тихо шепнула, — а я еще обязательно рожу наследника принцу и тогда…

Что она хотела сказать, я уже не услышала. Я и так была права во всем. И в том, что Данерт отозвался на мои эмоции, и в том, что леди Туари была пригретой на груди змеей. Только это все стало неважным. Неважным, потому что я вдруг с ужасом поняла, что у меня невыносимо мокро между ног. И липко. И даже горячо.

— Сабрина! Держись! — верещал над головой недофей, который только что появился и явно пытался колдовать. Но у него, видимо, выходило плохо.

Потому что сознание уплывало, тело забилось в судорогах, мало того, меня еще и выворачивать начало.

«Зря я Анлунирона домой отправила», — прежде, чем отключиться, подумала я. — «Кто ж знал, что все так сложится. Годовщина смерти его родителей, а заодно день памяти предков и покушение на мою жизнь.»

Глава 26

Мне отчаянно не хватало воздуха. Я хотела дышать и никак не могла избавиться от мерзкого запаха нашатыря. Стоп? Откуда здесь нашатырь?

— Доченька, ты очнулась, — я распахнула глаза и не поверила им. Надо мной склонилась встревоженная мама.

И очнулась, и даже закашлялась.

— Я же просила не утягивать ее так туго, — укоризненно покачала головой мама, обращаясь к кому-то за гранью моей видимости.

Боже, я умерла, да?

Мама легонечко рассмеялась.

— Сабрина, от примерки свадебных платьев никто не умирает. Ты переволновалась, девочка моя. И тебе слишком туго корсет затянули.

— Мама…мамочка! — кинулась ей на шею и крепко обняла.

Даже если это бред, даже если галлюцинация, но здесь, она со мной, живая и теплая. И моложе, чем… Господи, разве так бывает?

Я плакала и расцеловывала щеки, лоб и руки матушки, не смея поверить в то, что мне все это не снится. Так ведь не бывает? Не бывает же…

— Тише, солнышко, — мама прижимала нежно и гладила по голове. — Ничего страшного не случилось, тут душно, на улице жарко, ты просто переволновалась. Как никак замуж выходишь…

— И что с человеком свадьба делает, — произнесла какая-то женщина.

И у меня в голове щелкнуло. Я ведь помнила и ее, и это ателье. Бегло посмотрела на свой живот и ноги… Невероятно! Я в свадебном расшнурованном платье! И это то самое платье, в котором я выходила замуж за Юру…

— Зеркало, — хрипло попросила я. — Мамочка, дай, пожалуйста, зеркало.

— Ох, ну раз просит зеркало, значит пришла в себя наша красавица, — заулыбалась швейный мастер и пошла за тем, что я просила.

В небольшом, сантиметров тридцать отражалась молоденька зареванная девчонка с потекшей тушью. Я в свои двадцать два года! Это точно была я, а не Сабина…

И я была куда моложе, чем когда случилась авария. Я ощупала свой нос, брови, все еще не веря… Или боясь поверить? И живота нет… детки… Боже! Мои дети!

А потом хрипло, надсадно рассмеялась.

Вот недофей! Он же клялся, что мне не вернуться на Землю! А вместо этого не просто вернул, а еще отмотал время вспять! Нет уж, раз я оказалась в другом мире, значит и сейчас все происходящее реально. Для верности я себя ущипнула. Больно.

— Мамочка, пойдем домой, — попросила я. — Пойдем, домой, пожалуйста.

— Конечно, примерка окончена. Сабрина, тебе точно лучше? Ты так странно себя ведешь…

И это я еще не сказала, что никакой свадьбы не будет. Но все дома. И только дома…

— Я просто устала и перенервничала.

Мне помогли переодеться, и я буквально потащила маму домой. Я так хотела увидеть папу. А потому буквально неслась по улице, абсолютно не обращая внимания ни на улицу, ни на прохожих. Лишь у подъезда немного сбавила шаг, когда сердце сжалось, а потом забилось с утроенной силой. Я дома. Главное, не встретить родителей Юрочки…

— А где папа?

— Так он на работе. Сабрина, что с тобой происходит? — строго вопросила мама, когда я, оббежав всю квартиру, искомого не нашла. Где искомым, конечно же, был отец.

— Забыла. — Пожала плечами и опять прилипла к маме. Сложно объяснить словами, что творилось со мной. Я повела носом и неожиданно для себя выдала. — Как вкусно пахнет, борщом.

Знала бы мама как я по нему соскучилась. Как я соскучилась по ее еде! И по рукам, и по улыбке… По всему! Желудок согласно заурчал. Что дескать да, я тоже согласен на все, лишь бы покормили.

— Правильно, переживания переживаниями, а про кушать забывать не стоит. — Мама улыбнулась. — Сходи умойся, я накрою на стол.

Я наслаждалась обществом мамы и ее стряпни. И все время на дверь поглядывала, ожидая прихода отца. Пока я пыталась гнать от себя мысли о детях, понимая, что ответов взять неоткуда. Но сердце противно ныло. Нельзя так легко вырывать часть себя, пусть тело было не моим. Я с ними уже сроднилась! Нет, не думать… там все хорошо, вот точно все хорошо. Надо переключиться на что-то другое…

О Юре думать не хотелось, как и том, что у нас по идее свадьба через месяц. Завтра же сбегаю в ЗАГС и заберу заявление. Я точно знаю, что у Юры со Светой отношения были давно. Еще до нашей свадьбы, а значит… Маме я вполне могу сказать правду, как и папе. Без подробностей. Но позже…

— Сабрина, ты что-то скрываешь, — вдруг заявила мама, когда я устроила голову на ее коленях после плотной трапезы. Вообще, я любила так лежать: перед телевизором на диване и уложив маме голову, чтобы она гладила волосы. Так расслабляет…

— Скрываю, — не стала лгать, — но расскажу только вам двоим. Когда папа придет с работы.

— Ты беременна! — тут же воскликнула мама. — Это такая радость!

— Нет, мам, я не беременна. Чем хочешь клянусь.

А сама мысленно порадовалась тому, что бог вернул меня на Землю за месяц до свадьбы. Я столько всего исправить могу! Да я горы свернуть могу рядом с родителями! А еще взять заботу о Вите, которой сейчас всего восемь лет. Я ведь помню, что мама с папой когда-то мечтали жить в Новгороде. Вот и переедем. Поближе к родне…

Ох, сколько же я планов мысленно выстроила за каких-то пять минут. Правда, мысли о том, что мои дети могли погибнуть, спустили меня с небес на грешную землю. Радуется она встрече с родителями, а там детки остались… Успел ли муж остановить ту безумную дуру, а Сигуран вылечить? Или я все-таки умерла, но там? А вместе со мной и мои малыши?

— Сабрина, ты побледнела. Доченька, ты чем-то болеешь и не сказала нам? — мамочка не на шутку встревожилась. Поэтому я села и обняла ее.

— Свадьбы не будет, — уверенно произнесла я. — И прежде, чем ты начнешь меня успокаивать или говорить, что я дурочка, которая сама не знает, что несет, скажу, что я в трезвом рассудке. Мама, свадьбы не будет. У Юры связь с нашей одноклассницей. Помнишь Светочку? Луговую?

— Сабрина…

— Мама я уверена в этом. Абсолютно. Это не поклеп, чтобы рассорить нашу пару. Так и есть. И отношения у них не вчера начались. Он обманывал меня, обманывал давно.

— Доченька, — мама сильнее прижала меня к себе. Поверила, как и всегда. У меня самые чудесные родители. — Мне так жаль…

В замочной скважине повернулся ключ и в прихожую стремительно вошел отец.

— А чего это вы сырость разводите? Люда, встречай героя, как полагается, я договорился о красной рыбе и икре для свадебного стола…

Вот ведь оладь горячий! Да и черт с ним, как договорился, так и отговорится.

Я с визгом бросилась к папе. Пусть думает, что угодно. А у меня были почти три непростых года, чтобы понять, что свои чувства нельзя сдерживать.

Я его и расцеловала, и заобнимала. Пока мама не оттащила меня и не заставила папу идти в душ.

— Сабрина, я сама с Гаврюшей поговорю. После того, как ты спать ляжешь, хорошо? Не нужно его сейчас расстраивать.

— Спасибо, мам.

*

Засыпала я с блаженной улыбкой на губах, жадно вдыхая аромат родной комнаты. Даже, если все, что сегодня случилось, плод моего больного воображения, я все равно благодарна своему мозгу, за то, что спроектировал такую реальность и возможность. Одно плохо, мне было тревожно за детей, которых я уже давно считала своими. И как там Аленсия?.. Как остальные девочки? Я уверена, что Азарина уже трижды пожалела о злых словах. Да и я на нее в обиде была. Она просто маленькая и очень доверчивая. Всем нам хочется материнской ласки и тепла. И Данерт…

— Ну здравствуй, Сабрина, — я точно знала, что мне снится сон, и все равно удивилась приходу бога, даже слегка испугалась, когда мои мысли бесцеремонно прервали.

Да, теперь точно бога. Недофеем его было не назвать.

Высокий, под два метра мужчина, с длинными, ухоженными разноцветными волосами. И глаза у него были странные, постоянно меняли свой цвет. Причем не одновременно, а каждый по-своему. Забавно, но одет бог был в пуловер и джинсы.

— Не могу же я по Земле в своих хламидах ходить, — пожал плечами почти знакомец.

— А ты на Земле? — удивилась я. — Разве это не сон?

— Сон, твой. Не придирайся, не может мне что ли земная одежда нравится?

— Спасибо, — искренне выдохнула я. — Спасибо, что дал мне возможность все исправить и вновь увидеть своих родителей живыми. Но ты ведь не просто так появился? Как там дети, Данерт? Вы успели их спасти? Я не знаю, что на меня нашло…

— Спокойно, Сабрина. Давай по порядку. Если отвечать одним словом, то с тобой случился идиот бог.

У меня прямо дар речи пропал. Неужели он наконец признал, что действительно идиот?

— Не смотри на меня так. Череда ошибок привела к тому, что я не просто стал маленьким, но и интеллект имел ребенка. Ребёнка, наделенного колоссальной силой — всей мировой энергией. Вся моя жизнь сводилась к одному — хорошей игре. Забаве, при которой мне не придется скучать. Я помнил лишь то, что мне казалось интересным. Свое имя, то, чем должен заниматься и для чего, в конце концов, короновал носителей аметистовой крови, память хранить не желала.

— А сейчас ты вспомнил? Впрочем, чего это я. Вот ты передо мной в первозданном виде…

— Не только вспомнил, но успел исправить половину того, что натворил. Впереди еще много работы. — Бог щелкнул пальцами и перед нами появились барные стулья. Интересный выбор, но отказываться присесть я не собиралась. — Однако, это второстепенно. Твои дети живы и ждут того момента, когда появятся на свет. Я бы сказал, что активно пытаются его увидеть, но…

Я шумно выдохнула и сжала кулаки.

— А Туари… она…

— Не так виновата, как ты думаешь.

— Что?! Да она мне прямым текстом сказала, что отравления ее рук дело. И меня тоже…вряд ли бы она только одной пощечиной ограничилась.

— И тем не менее, ее вина лишь в том, что она не сумела смириться с проигрышем. Зависть, горечь, желание взять верх, отравили ее существо, сделав возможным полное выжигание мозга. Ею управляли, Сабрина. Многие годы Туари не принадлежала себе и этого никто не заметил. Сложно заметить, когда ментальным даром мог обладать только бог. По большому счету, леди Туари умерла семь лет назад. И, кстати, не она тебя отравила и не она пыталась спровоцировать выкидыш.

— Чего?

— А теперь мы возвращаемся к тому, что же случилось на самом деле много-много лет назад. Со мной и носителями аметистовой крови. То, что я — идиот, мы с тобой уже выяснили. Я говорил правду, когда рассказывал о древе, но тогда, я искренне считал, что это древо меня породило. Ничего подобного.

— То есть, ты сам не знаешь, откуда взялся?

— Почему же, знаю. Таких, как мы — создают люди. Верой, надеждой, молитвами, сильнейшими чувствами, такими как любовь или ненависть. Энергия циркулирует и ей нужно найти выход. Я и есть тот, кто собирает эту энергию и с помощью нее воплощает в реальность чудеса. Чем сильнее вера, тем могущественнее бог. Чем могущественнее бог, тем больше в мире магии, следовательно и магов. На Земле тоже есть бог, Сабрина. И неважно, что вы его не видите, и не слышите. Но он есть.

Промолчала. В чем-то бывший недофей прав. Случаются же и на Земле воистину чудеса? Когда излечивается больной, когда выживают те, кто выжить просто не мог… Да мало ли… Я не была атеисткой, но и фанатиком тоже.

— Обо мне забыли, частично помнили о том, что божество какое-то все-таки есть, что и позволяло мне делать некоторые вещи. Ограниченные вещи, в противном случае, я бы сразу понял и вспомнил того, кто однажды пожелал занять мое место, а заодно и место бога на Земле.

— Я тебя совсем не понимаю. Хочешь сказать, что тот, кто заварил всю эту кашу с проклятием принца, вырождением его детей, был знаком еще с тобой? С нормальным тобой?

— Да. Когда-то он был моим лучшим другом. Человеком, первым магом Ялмеза, первым наместником, соратником, которому я доверял и которого воспринимал чуть ли не как брат. Я спас зеленоглазого мальчишку во время кораблекрушения и привязался к нему. Он рос, учился управлять магией, но не старел. Смерть не грозила ему, потому что так хотел я.

Естественно, я начала мысленно перебирать всех, у кого были зеленые глаза в моем окружении. Аленсия, например. Но не она же, ей шесть лет всего? У Сигурана скорее болотные глаза, чем зеленые. А больше никто на ум не приходил. Мой муж имеет необычный цвет, у Анлунирона они сине-голубые…

— Ты так громко думаешь, — фыркнул бог, — если я скажу в лоб, кто это, ты начнешь вопить и все отрицать, а потому разговор может затянуться куда сильнее необходимого.

— А тебе есть куда спешить? — огрызнулась я.

— Не мне, тебе.

— Что?

— Сабрина, я все тебе расскажу и объясню, но можно по порядку?

— Тебе, видимо, просто выговориться хочется. — Хмыкнула я.

— Не угадала, исповедовался я твоему мужу. Ему же и объяснял, что случилось и почему. Теперь пытаюсь тоже самое сделать и для тебя.

Я замолчала, ожидая продолжения.

— Спустя триста лет после моего знакомства с парнишкой, я одарил его правом скрывать свои мысли от меня. Тогда эта просьба не казалась мне чем-то страшным. Даже не возникло никаких подозрений, кроме того, я устал. Я постоянно всех слышал: мольбы, желания, просьбы, грязные или наоборот чистые помыслы. К тому же, его всегда бесило то, что я отвечал раньше, чем он озвучивал предложения. Так я впервые стал наслаждаться диалогом. Вот только я и подумать не мог, что подарив такую возможность, отдаю и часть своих способностей.

Бог повертел в руках кубик. Кубик, кстати, появился за секунду до сего действа прямо из воздуха.

— Быть богом нелегко, Сабрина. Я не ищу себе оправданий, но и мне хотелось той беззаботности, которая присуща обычным людям. Их век короток, но жизнь насыщена яркими событиями. Первой причиной, по которой я впервые сбежал на Землю было любопытство, второй причиной стало открытие, что я не слышу мыслей землян. Только когда очень сильно этого пожелаю.

— И ты окунулся в жизнь простого человека?

— С головой, — кивнул он. — Я знал, что на Ялмезе мой воспитанник, следовательно никаких катаклизмов быть не должно… Я отсутствовал долго, почти пятьсот лет и концу этого срока начал понимать, что превращаюсь в человека. Я больше не мог менять облик и старел, что совершенно возмутительно для такого существа, как я. А когда решил вернуться, понял, что не могу найти свой Ялмез. Я испугался. Моим якорем стал он — орте Сигуран.

— Что?!

— Тогда его звали Гирусан, а потом Русаниг, Синугар и так далее.

— Но…

— Сабрина, я вижу, что тебе тяжело в это поверить, однако, Сигуран и есть тот самый мальчишка, которого я спас много веков назад. Поверь, то что он пытался провернуть, сиюминутно не делается. Вернемся к моим путешествиям. Когда я все же оказался на Ялмезе, то предпринял некие меры, дабы подобного больше не случилось. И одного Гирусана в роли маяка-якоря мне было мало. Мне казалось, я учел все.

Я все еще осмысливала сказанное. Меня переполняло возмущение и гнев. Я ж этому дедочку симпатизировала! Я же с ним чай пила, да он… Как он мог?!

— К тому же, пока меня не было, народ начал роптать, что наместник один, и бессменный. Идею того, как это изменить и избежать волнений, мне подал Гирусан, когда вдруг заявился во дворец юным мальчишкой и назвался троюродным племянничком Гирусана. Надо ли говорить, что именно он, уже под именем Русаниг, и стал его наследником?

— У меня нет приличных слов…

— Тогда все казалось игрой, забавно морочить головы людям и тем, кто плел жалкие козни. Но в итоге я принял решение разделить земли и ввести несколько наместников, а также назначить короля. Сначала им был я. А позже, когда вновь начал тосковать по жизни на Земле, я сотворил то дерево, являющееся самым ярким для меня маяком. И которое было проводником энергии, позволяющее мне и не только мне, но и наместникам, ею пользоваться. Семнадцать магически одаренных родов, в число которых входил, естественно и Гирусан.

— И конечно же предки Данерта.

— Почти, род Данерта восемнадцатый и особенный. Предки с аметистовой кровью. Особенность их магии такова, что они легко заимствуют чужие таланты, но при этом всегда сохраняют трезвый рассудок. Ни в ком из них никогда не преобладали чувства. Только холодная голова, только справедливость. Точнее так было до вмешательства Гирусана. Я и в короли их избрал, потому что знал, что на них Гирусан не может влиять так, как ему хочется. Мне казалось это правильным, потому что я планировал взять друга с собой на Землю.

— Дай угадаю, вы поссорились из-за того, что королем стал не он, и на Землю ты отправился один?

— Верно.

— Знаешь, он тебе не другом был. Ты его явно за свое дитя воспринимал. Отсюда всепрощение и слепая любовь. И, наверное, небывалая гордость за успехи? Ты и сейчас о нем говоришь так, словно бы он не козел безрогий, а диво дивное.

— Ты права. У меня нет детей, и не будет, пока люди не сотворят себе богиню. Может тогда… Но сейчас не об этом речь. Я смог вернуться на Ялмез только умерев на Земле.

— Чего?

— Что слышала. Я прожил здесь жизнь человека, напрочь забыв о том, кем был, и о том, что должен хранить равновесие своего мира. А очнулся в обнимку с деревом в виде бабочки. Надо ли напоминать о том, что память со мной сыграла дурную шутку?

Бог вздохнул и уставился на меня своими невероятными глазищами.

— От семнадцати родов на своем месте остались только аметистовые. Те, кто сейчас занимает должность наместников не являются потомками тех родов, которых выбирал я. Анлунирон, кстати, должен был стать наместником северных земель, а не осесть в столице. О Сабине и вовсе нечего говорить, вторая ветка рода, которая обнищала, утратила память о славных предках. Да к тому же настолько разбавила свою кровь, что в итоге осталась лишь латентным носителем магии.

— И я даже знаю, кто во всем виноват. — Не сдержалась я, думая, конечно же, о боге.

— Я не умаляю своей вины. Я слишком поздно пришел к мысли, что нельзя пытаться стать тем, кем ты не являешься. Какой бы тяжелой не казалась ноша, ее нужно нести с достоинством. Впредь я подобного не совершу. Урок был слишком горьким.

Хотелось бы в это верить. Но ведь не зря говорят, что горбатого лишь могила исправит? Кто знает, может через тысячу лет богу осточертеет тащить Ялмез, и он снова найдет кому скинуть роль надзирателя, а сам отправится на Землю…

— Время нас рассудит, Сабрина. Так вот, я не договорил. Сигуран имел реальный шанс стать мной. Полностью опустошить меня и получить доступ к безграничному резерву. Это он, собственно, и планировал, и надо сказать, почти успешно воплотил в жизнь. Для начала, прекрасно сознавая, что в первые сто лет я точно не вернусь, методично избавлялся от наместников: большинство погибло от различных болезней, кого-то настигла недружелюбная стихия, но итог был один — вырождение. Ситуация Анлунирона идентична той, что с остальными представителями некогда славных родов.

— Но ему оказался не по зубам род Данерта?

— Верно. Даже учитывая то, что Сигуран давно перетянул процентов сорок энергии из древа к себе, напрямую навредить королевской семье он не мог. А вот чужими руками… Да если гнильца из семьи идет. К тому же он не просто так был наставником прапрадеда Данерта, потом его прадеда, затем деда и отца…

— И учителем мужа он тоже был. То есть он все время проделывал один и тот же фокус? Умирал под старым именем, а возрождался в виде какого-то дальнего родственника?

— Да, заметь, фокус отлично работал. Никто даже не заподозрил обмана. А влияние на всех жен королей он имел колоссальное. Думаешь, тот трубадур просто так объявился спустя столько лет? Я о первой любви матери Данерта. Королева была безумна, безумна искусственно и в Данерте видела своего врага. Рассудок был помутнен…

— То есть… — я зажмурилась, — получается, что королева и правда вполне довольствовалась заменой? Первую любовь на власть?

— Да, но ровно до тех пор, пока не забеременела вторым сыном. Вот тогда Сигуран решил, что ждать больше он не хочет. К тому же, сильнее материнского проклятья, не существует ничего. А уж если учесть, что маги с аметистовой кровью руководствуются разумом, а не чувствами, то условие было невыполнимым.

— Все равно не сходится. Он мог вызвать выкидыш множество раз. Да элементарно столкнуть меня с лестницы, и сказать, что оступился, стар ведь, немощен… К тому же, божественные посланники его пропустили на свою территорию.

— Еще бы они не пропустили того, в ком сильнее всего пела энергия мира. Сабрина, я же сказал, он не мог напрямую навредить носителям аметистовой крови. А твои дети — ее имеют. Зато Сигуран из месяца в месяц пытался повлиять на твой разум, и в некой степени у него получилось.

— То есть мои эмоциональные скачки, это не совсем связано с нестабильным гормональным фоном?

— И это тоже, но твои дети молодцы. Ты не просто так занималась ночным обжорством. То чего им не хватало, они добирали посредством магии через твой бессознательный разум.

Как-то подобное не очень укладывалось в голове.

— Получается, Сигуран всеми силами показывал какой он хороший, даже слил пару своих подельников. Но… все равно не ясно почему он спас Сабину от насильника, да и потом, с кашей… ладно с кашей он не мог сделать вид, что она съедобна. Однако с Зевилем…

— Сабрина, он, конечно, ублюдок, тут спорить не буду. Но даже он ошибается.

— Серьезно? — мой скептицизм можно было ложкой на хлеб мазать. — Хочешь сказать, что он сделал, а потом подумал?

— Примерно. Или тебя утешит тот факт, что он выслуживался и точно знал, что Сабина не жилец?

— Да уж…

— А теперь перейдем к важному: ты нужна Ялмезу.

— Серьезно? Ты же сказал, что детям не угрожает опасность. Следовательно тело живо, а значит… раньше я бы поверила, что это не так, но теперь, если я тут… Душа Сабины вернулась на законное место? Так ведь? Предлагаешь нам драться за возможность пользоваться телом? Или выгонять ее? К тому же…

Я подумала о Данерте. Так ли он счастлив, узнав, что его все это время водила за нос иномирянка? И дети… как долго я смогу им лгать? Какое-то время можно все списывать на сказки и буйную фантазию: истории, не типичные для Ялмеза, одежда, которую я точно желала несколько изменить и даже рисовала портным эскизы. Да много чего всплыть может. Не всегда ж я дергаться стану в поисках засады и прослушки. И где гарантия, что сама Сабина захочет покинуть свое тело? Считай седьмой месяц беременности идет, муж оказывает знаки внимания и не обижает, все хорошо…

— Ты же прекрасно понимаешь, что он меня демоном считает. После твоих душевных излияний…

— Он знает, что это ложь. Таким образом Сигуран пытался вычислить меня. Понимал, что нехватка энергии должна отрицательно на мне скажется, и был уверен, что я воплощусь в одном из Ялмезцев, при этом сохранив только память о Земле. Данерт понимает, что подселенные души могут быть опасными, но о тебе он так не думает. Сабрина, ты нужна нам. Тело отторгает Сабину, а вот твое — примет ее охотно, как уже сделало однажды.

— В смысле?!

— Это не моя заслуга. Это заслуга вашего бога и Виты.