Между двумя мирами. Школа выживания Ефиминюк Марина

– Как догадалась?

– Вы, неподходящие женихи, такие предсказуемые…

Ночью что-то разбудило меня, будто хлопнули в ладоши над ухом. Мгновенно приходя в себя, я села на кровати. Кайден спокойно спал. В окно лился лунный свет, озарявший комнату, однако не разгонявший темноту. Дверь в спальню оказалась открытой, а в дверном проеме застыла черная фигура.

– Кто здесь? – в сонной тишине дома голос прозвучал неестественно громко. Человек резко отступил назад, сливаясь с коридорной тьмой.

– Что случилось? – проснулся Кайден.

– Здесь кто-то есть!

Раскрыв ладонь, я зажгла огонек, и комнату залил неживой белый свет.

– Господи, детка, уменьши яркость, – пробормотал он, щурясь и закрывая глаза ладонью.

Наверное, со стороны я выглядела последней истеричкой, потому что слетела с высокой кровати и, шлепая пятками по дощатому полу, бросилась проверять коридор.

– Ложись спать, тебе просто показалось, – уговаривал Кайден. – В доме никого нет.

– Кто-то стоял прямо в нашей комнате! – настаивала я. В коридоре, конечно же, никого не нашлось.

Кровать заскрипела. Оказалось, что Кайден спустил босые ноги на пол и довольно шустро для раненого принялся натягивать теплый свитер. Судя по тому, как он болезненно морщился, тело мстило за наплевательское отношение.

– Ты куда собрался? Решил от меня сбежать? – растерялась я и тут же получила в ответ выразительный взгляд.

– Проверю дом, чтобы ты могла спать спокойно.

Он направился в мою сторону, прижимая ладонь к животу.

– С ума сошел? Тебе нельзя много двигаться! – Я так перепугалась, что ему навредит обыск дома, что сжала кулак, и искра мгновенно погасла, окутав нас густой, непроницаемой темнотой. Мы замерли.

– Зажги свет! – потребовал Кайден.

– И не подумаю. Сама все проверю…

– Лера, – перебил он, – со мной тебе нечего бояться! Просто верь мне.

На следующий день небо заволокло низкими снежными тучами и безлюдную, сонную лощину накрыла яростная метель. В каминных трубах стонал ветер, за окошком мело и даже ворот было не разглядеть.

Втроем мы обедали в кухне, единственной хорошо обогреваемой комнате. С момента, когда Кайдена ранили, прошло чуть больше суток, а он уже выглядел вполне сносно. Пока ели, рассказали Рою, что с нами случилось. Знахарь с любопытством изучил руну «перемещение» у меня на руке. Тонкие линии спиралевидного символа выглядели как белесые ниточки, вживленные под кожу, бледные и почти незаметные. Руна совершенно не походила на ту, которой наградил меня погибший паладин.

– Ювелирная работа, – одобрительно кивнул Рой и подмигнул: – Руна от наследника Вудсов дорогого стоит. Кстати, хватит еще на одно перемещение.

– А что потом? – вопросительно посмотрела я на Кайдена, с аппетитом прихлебывающего суп.

– Потом она исчезнет, – пояснил он. – Разве со светлыми рунами происходит по-другому, если их нанести на тело? Они оставляют след, как бытовые?

– Нет, исчезают со временем, но светлая магия не прожигает насквозь, а «перемещение» – знак темный… – Я примолкла под выразительными взглядами мужчин и резюмировала: – Дело в том, что я уже не совсем светлый маг, да?

– Не бери в голову, детка, – пробормотал Кай. – Хочешь постоянную руну, чтобы скользить по Абрису?

– Нет! – категорично отказалась я.

– Так и думал… – И тут он замер, не донеся до рта ложку, и заметно напрягся.

Рой с тревогой посмотрел в слепое от снега окно, а я без наводящих вопросов догадалась, что снежная распутица привела в знахарский дом нежданных гостей. Хотя вряд ли в их появлении был виноват снегопад.

– Валерия, поднимайся наверх и закройся в спальне, – приказал Кайден.

Без споров и промедлений, я схватила приборы, почти пустую тарелку и бросилась к лестнице. От поспешности споткнулась, ложка со звоном проскакала по ступенькам, пришлось поднять. Когда раздался звук отодвигаемых стульев, я не успела добраться до спальни и замерла в коридоре, прижавшись спиной к стене. Заскрипела дверь, прозвучали тяжелые шаги – людей было несколько.

– Здравствуй, отец. – Кайден говорил с ним отстраненно и холодно, как с чужим человеком.

– Слышал, что двуликая ускользнула? – у его родителя оказался сорванный хриплый голос. Какие теплые семейные отношения, даже не поинтересовался самочувствием сына!

– Гленн попытался ее отбить, и она ушла, – без малейших колебаний соврал Кай.

– Двуликие на редкость живучие и хитрые твари, – вмешался новый собеседник.

– Слышал, она молоденькая совсем? – продолжил допрос Вудс-старший.

– Не разглядывал.

– Сильная?

– Очень.

Я застыла ни жива ни мертва, боясь пошевелиться или вздохнуть. Наконец набралась смелости, чтобы на цыпочках прошмыгнуть в глубь дома, а если повезет, то даже забраться на чердак, куда вряд ли полезут нежданные гости, но оглянулась и оцепенела. В паре ярдов стоял одетый в черное незнакомец, тот самый, преследовавший меня в Тевете. У него был шрам от уголка рта до брови, стальные глаза паладина и леденящая кровь вкрадчивая улыбка убийцы.

Тарелка выпала из рук. Я пробудила руну «перемещение» раньше, чем темный маг успел отреагировать. Когда пространство вытолкнуло меня посреди библиотеки в доме Исаи Гленна, в ушах еще звучал звон разлетевшейся на черепки посудины. И я не сразу осознала, что нахожусь в комнате не одна. В истертом кресле с высокой спинкой, закинув ногу на ногу, сидел Валентин. На его лице не было ни одного синяка, как будто они не сцепились с Кайденом всего несколько дней назад.

– А ты долго, Лерой, – коротко улыбнулся Озеров. – Выглядишь шокированной.

Не то слово. Меньше всего я ожидала обнаружить в междумирье бывшего друга. Мне почти удалось убедить себя, что его явление не более чем галлюцинация из-за резкого перемещения, как он по-дружески подсказал:

– В этом месте тебе следует спросить, что я здесь делаю.

– Кажется, я окончательно свихнулась.

– Нет, ты не сошла с ума, – оттолкнувшись от подлокотников, Валентин поднялся. – Это самая настоящая реальность. Наша реальность. Твоя и моя.

Заложив руки за спину, он начал неспешно приближаться, шаг за шагом. Я заставила себя стоять на месте и быстрым взглядом осматривала стены, пытаясь среди хаотично рассыпанных символов отыскать заветную руну-спираль.

– Не ищи, ее здесь попросту нет. Ни одной руны перемещения. Мы же не хотим, чтобы ты упорхнула обратно в Абрис раньше, чем совершишь чудо…

Он знал о том, что я умела пробуждать темные руны!

– Что происходит, Валентин? – язык едва-едва шевелился.

– Наконец-то, моя милая подружка детства, ты задала правильный вопрос! – Он одарил меня беззвучными аплодисментами. – Поздравляю, двуликая, тебе оказана огромная честь! Сегодня ты станешь той, кто расколет миры. Я трепещу от предвкушения.

Мы смотрели друг на друга, как делали это много раз прежде, а у меня в голове точно стеклышки цветного калейдоскопа, собранные в замысловатый узор, сходились события последних седмиц, и я видела их глазами Валентина Озерова.

«Лерой, сколько чокнутых должно погибнуть, чтобы вы уже прозрели?!»

Он в бешенстве оттого, что авантюра с созданием двуликой провалилась, но находит в доме Исаи Гленна выроненный мною фолиант темных рун с печатью кромвельской университетской библиотеки. А что, если прямо перед его носом на расстоянии вытянутой руки набирает силу двуликая? Ответ нашелся быстро.

«Покажи мне ее! Мне надо видеть твою руну. Пожалуйста, Лерой!»

Вот я, Тихоня Лерой, влюбленная в друга детства, девочка слегка не от мира сего, действительно оказываюсь помеченной темным паладином.

«Лерой, ты была в Абрисе эти сутки? Мои люди нашли выжженный круг в лесу…»

Валентин следит за мной и провоцирует. Найденный в междумирье и подкинутый на крыльцо дома библиотечный фолиант. Спешное нападение на междугородный омнибус, едва не сорванное, ведь я умотала в столицу раньше, чем планировалось. И свершилось! Я переместилась. Слава светлым духам, проклятые звезды Абриса сошлись, и наплевать на жертвы.

«Отец Клариссы имеет связи с Абрисом, мне так сильно были нужны его связи…»

Через отца Клариссы, крупного дельца, Валентин сумел найти единомышленников в Абрисе. В разных мирах живут разные люди, но цели у них похожи: забрать власть, избавиться от ненавистного соседа, да просто заработать золотые. Теперь капризная, раздражающая невеста ни к чему. Конец романтики всегда такой печальный…

Я скучаю по тебе, Лерой… Куда ты исчезла?

Он пытается соблазнить меня, совершенно неискушенную в любовных делах, а потому неспособную почуять подвох. Даже если необходимость играть в чувства вызывает изжогу, нужно потерпеть, влюбленные дурочки податливые и готовы жертвовать собой. Запудрить мне мозги, кажется, очень просто… Только вот просто не выходит.

Как вы вообще встретились? Вы две параллельные прямые, которые не могут пересечься!

Я встретила мужчину, взрослого, серьезного и очень опасного – наследника темного мира. С такими, как Кайден Вудс, невозможно не считаться и соперничать с такими тоже почти невозможно. Меня словно спрятали за высокими непреодолимыми стенами – не добраться! И все планы Валентина летят к абрисским демонам. Как тут не взбеситься?

«Просто запомни, Валерия, не я, а он превратил тебя в пустое место».

Ему ничего не остается, только действовать грубой силой: попытка изнасилования, неудачное похищение, травля.

Занавес.

– Какой же ты мудак, Валентин Озеров! – в сердцах выпалила я.

– Сочту за комплимент. Потуши ей сознание, – без предисловий приказал он, обращаясь к кому-то за моей спиной.

Шею пронзила резкая боль. Колени тут же подогнулись. Никто не потрудился меня поймать, я обрушилась на пол, как срезанная с ниток марионетка, одним махом, но в беспамятстве боли от падения уже не почувствовала.

Мы с Кайденом снова стояли по разные стороны прозрачной стены. Кошмар я выучила наизусть, знала, что прямо сейчас преграда растает, а меня перебросит из розовой детской в строгую спальню, а потому, не теряя времени, бросилась наутек.

Родительский дом оказался совершенно пустым, вымершим и покинутым. Из комнат исчезла мебель, кто-то снял мамины картины, а в холле содранными полотнищами свешивалась настенная ткань. Задыхаясь от бега, я вылетела на крыльцо и резко остановилась.

На улице цвела густая летняя ночь, озаренная уличными фонарями. На каменных ступеньках, сгорбившись и схватившись за голову, точно страдал жуткой мигренью, сидел парень. Черная куртка, не подходящая для летней погоды, обтягивала широкую спину.

– Кай? – позвала я и на секунду оглянулась, проверяя темный пустой холл за спиной. – Кайден, что ты здесь делаешь?

Обернулся он не сразу. В стальных глазах застыла смертельная тоска.

– Не знаю, – голос звучал хрипло и незнакомо. – Я правда не знаю.

Он двигался с невозможной для обычного человека скоростью. Казалось, только сидел на крыльце и в мгновение ока вырос передо мной, словно выскользнул из воздуха. Некоторое время изучал мое лицо, а потом вдруг обнял. Тесно прижался и, стиснув руками, жадно вдохнул запах волос. Я затаилась, боясь пошевелиться. В его молчании звучал мучительный крик о помощи, а объятия были пропитаны отчаяньем.

– Кто ты? – наконец прошептал он. – Просто скажи мне, кто ты, потому что еще немного – и я окончательно свихнусь…

В чувство меня привела резкая боль в руках. Я лежала на каменном жертвеннике посреди погруженного в полумрак холла. Через окна проникал слабый свет, не справлявшийся с густыми тенями.

Рукава рубахи были разодраны до локтя, а оба предплечья изрезаны темными рунами, в порезах ярко блестел Истинный свет. Одежду пятнала кровь. Не знаю, сколько уж паладин вложил черной магии, когда наносил ключи, но я чувствовала себя так, будто страдала тяжелым отравлением после дешевого виски. Холл перед глазами плыл, происходящее казалось столь немыслимым, что невозможно было понять, где заканчивался привидевшийся кошмар и начинался реальный.

Плохо соображая, я не встала – соскользнула с каменного ложа на ослабевшие ноги. Сделала несколько нетвердых шагов, хотя краем сознания понимала, что сбежать из места, откуда не было выхода, просто невозможно. Тут меня повело и пришлось поспешно опереться о стену, оставив отпечаток кровавой пятерни.

Дом вздрогнул. На потолке и стенах одновременно вспыхнули абсолютно все руны. Колени подогнулись, я плюхнулась на пол, а вокруг началось неудержимое мельтешение. Символы менялись и сливались в сложный рисунок, пока над головой не загорелось подобие карты звездного неба. Вроде той, что нам показывали в старших классах лицея: созвездия, планеты, Млечный Путь. Преподаватель ненавидел Абрис, и через весь урок тонкой нитью тянулась гадкая мысль, что параллельный мир осквернял Тевет просто одним своим соседством.

Неожиданно я ощутила, что плитка под пальцами раскрошилась, превращаясь в песок. Оказалось, что пол покрылся мелкими трещинами, похожими на кракелюры старинных картин. На особняк, простоявший пустым семь поколений, словно обрушилось стремительное старение…

Дом разрушала я!

Резко подняла трясущиеся руки и тогда-то заметила на стене ярко светящуюся спираль. Это было даже не оцепенение, а паралич. Вот оно, спасение, совсем рядом! Но дотронься до руны «перемещение», и граница разлетится вдребезги. Какое тонкое издевательство!

Оставалось сдерживать злые слезы, сверлить символ гневным взглядом и ждать, когда Кайден заберет меня из этого гиблого места.

– Ты всегда была с чудинкой, но ума тебе было не занимать, – раздался в тишине издевательский голос Валентина. – Как быстро ты догадалась. Мое восхищение!

Он неспешно пересекал холл. Высокий, худощавый, с волосами почти до плеч. И что я находила в нем красивого?

Присел рядом, протянул руку к моему лицу, я резко оттолкнула ее, не позволяя себя трогать. На мгновение его перекосило от злости, но на губах снова заиграла улыбка.

– Ты перепачкалась в крови, – произнес он и тут сделал ну совершенно немыслимую вещь: послюнявил палец и провел по моей щеке, видимо, пытаясь оттереть кровавый мазок.

– Меня от тебя тошнит, – прошипела я. Что было недалеко от истины, потому что от слабости меня действительно тошнило.

– А раньше ты меня хотела, – ухмыльнулся он.

– От этого меня тошнит еще сильнее.

– С чувством юмора у тебя тоже всегда был полный порядок, – промурлыкал он. – По большей части, Лерой, ты была ужасно забавной. Мне будет не хватать твоих шуток… Сказать, откуда я узнал об этом месте? Меня здесь держали во время похищения.

– Если прямо сейчас ты хочешь исповедаться, то лучше отвали, – просопела я.

– Зачем мне исповедоваться, если я совершаю благое дело? – как будто даже удивился он, а я поперхнулась от гнева.

– Кем ты возомнил себя, Валентин? Ты, наверное, думаешь, что спасаешь мир? Это смешно. Неужели ты так сильно ненавидишь Абрис, что воображение отказывает? Наши миры намертво срослись. Что случится с тобой, если тебя разрезать пополам? – Я провела пальцем в воздухе от точки на его лбу до подбородка. – Давай проверим? Но сомневаюсь, что ты выживешь.

– Ты же понимаешь, что я все равно заставлю тебя зажечь руну. Одно касание, и все закончится. Светлое останется на свету, темное – в темноте.

– Попробуй.

– С каких пор, Тихоня Лерой, ты стала такой отчаянно смелой?

– С тех пор, как ты натравил на меня банду и убил невинных людей? – Я сделала вид, что задумалась. – Или, может, с тех самых пор, как ты, говнюк, попытался меня изнасиловать?

– Извини за тот случай, – с издевательской ухмылкой сморщился он.

И вот тогда я его ударила. Сжала кулак и вмазала подонку точно в нос. Порезанную руку охватила невыносимая боль, что-то хрустнуло в костяшках, но реакция Валентина того стоила. С ошарашенным видом он неуклюже плюхнулся на пятую точку, а из ноздрей выступила кровь.

– Сука! – рявкнул он, убедившись, что нос действительно был разбит.

Вскочив на ноги, Валентин схватил меня за спутанные волосы, рванул назад, заставляя выгнуться дугой, и размахнулся…

– Только попробуй – и лишишься руки, – прозвучал ледяной голос.

Кайден возвышался за Озеровым и направлял ему в спину меч.

– Лера, поднимайся и иди ко мне. – Он утвердительно кивнул, мол, теперь все нормально. – Постарайся не трогать стены.

Не сводя взгляда с бывшего друга, я неловко встала на ноги и осторожно переместилась в сторону Кая. Он был сосредоточен и внешне спокоен, на лице, как всегда, никаких эмоций.

– Как тебе утренний сюрприз, господин Вудс? – ухмыльнулся Валентин, оглянувшись через плечо. – Говорят, властитель верховного клана сильно удивился, когда узнал, что ты валяешься с ранением у знахаря, убившего твою молоденькую мачеху. Сколько девочке было? Восемнадцать?..

Кайден двигался с такой скоростью, что отреагировать на нападение было бы сложно даже опытному боевому магу, а Озеров и глазом не успел моргнуть, как уже без сознания свалился на пол. И мы бы немедленно сбежали из междумирья, но в холле возникли клубы черного дыма, являя четырех паладинов. Они напали без сантиментов и «предварительных ласк». Первый противник упал замертво, когда я еще не поняла, что начался бой.

– Мартинсы? – удивился Кай.

Пространство вновь пришло в движение. Столкновение было стремительным, без передышек и пауз, в гробовом молчании. Ничего страшнее в своей жизни не видела. В пугающей тишине дома разносился шорох одежд, звенело оружие и раздавались болезненные стоны. Вокруг меня скользили не люди – злые тени, а я будто оказалась заключенной в прозрачный пузырь, внутри которого время шло медленнее, чем снаружи.

Неожиданно у уха просвистел клинок, я даже дернуться не успела, как щеку обожгло, а в воздухе закружились срезанные пряди волос. Мгновением позже в двух футах от меня с хлопком разлетелось облако черного дыма и под ноги свалился убитый паладин. Широко раскрытые мертвые глаза смотрели в потолок, в груди торчала рукоять ножа. Взвизгнув, я отпрянула в сторону и тут же налетела на стену, только чудом не попав рукой в руну «перемещение».

Дом тряхнуло, как при землетрясении, и сверху сорвалась тяжелая люстра. С грохотом она обрушилась на пол, накрыв одного из нападавших. Раздался короткий пронзительный вопль, в разные стороны брызнули осколки. Холл мгновенно замер, мельтешение прекратилось.

Тяжело дыша, противники разглядывали разлетевшийся светильник. Из-под разломанного остова торчали ноги в черных сапогах. Он был третьим. Наверное, то, что я считала убитых, характеризовало меня как плохого человека.

– Детка, постарайся ничего не трогать, – вымолвил Кайден, не сводя глаз с последнего паладина со шрамом, в котором я узнала своего преследователя.

Кай был ранен, и сильно. Правое плечо рассечено, оружие приходилось держать в левой руке. На животе растекались кровавые пятна. Может быть, разошлись прежние раны или же к ним прибавились новые.

– Помнишь меня, Вудс? – прошипел противник.

– Вы, Мартинсы, либо нападаете стаей, либо караулите безоружного, – отозвался Кайден. – Ни одной честной схватки. Может, уже прекратите трепыхаться?

У этих двоих явно имелись старые счеты, и в азарте боя они забыли про Валентина. Он пришел в себя и даже выпрямился, опираясь на стену. Кай стоял спиной к нему, а потому просто не видел того, что видела я. В окровавленной руке Озерова вспыхнул световой шар.

Все случилось слишком быстро, чтобы я успела оценить, правильный ли сделала выбор. Возможно, было достаточно окликнуть Кайдена, и он успел бы увернуться от боевого светоча, ведь паладины способны на многое… Но в панике я ударила ладонью по руне «перемещение». Сорвавшаяся с ладони Валентина шаровая молния влетела в невидимую стену. Шар отскочил от преграды и врезался в грудь своего создателя, припечатав его к стене.

Дом затрясся и точно раздвоился. Прежде чем пространство затопил ослепительный свет, я увидела, как последний Мартинс распластался на спине. Кайден оглянулся, вероятно, чтобы найти меня, а потом исчез, возвращаясь в Абрис.

Секундой позже дом Исаи Гленна затопил ослепительный свет. Я утонула в нем…

Семь поколений назад случился чудовищной силы взрыв и в небе вспыхнули очертания далекого призрачного города. В жизнь Тевета пришел Абрис, темный мир рунической магии, сложной, красивой и чужеродной Истинному свету. Началась эпоха после Схождения.

Семь седмиц назад в ясный день, в самом конце сезона листопадов, когда догорали багряные пожары на деревьях, а воздух был чистым и прозрачным, по небу, от края до края, разлетелась ослепительная вспышка, словно взорвалось солнце. Народ испуганно задирал головы и следил за удивительным явлением, а небесный город постепенно бледнел.

Стараниями больного мальчишки два мира раскололись. Магические ворота, способные переносить через границу, заснули навсегда. Чистое небо над Теветом на целый месяц погрузило светлый мир в хаос… Так началась новая эпоха. Позже с легкой руки газетных листов ее называли эпохой после Расхождения.

Я ничего не видела и не знала о том, что творилось на улицах городов. Пришла в сознание в собственной розовой спальне, рядом в кресле над вязанием клевала носом тетушка Матильда. В камине потрескивали поленья, а за окном кружились снежные хлопья. В уголках стекла смерзлась льдистая корочка, и свет был бледным, сероватым.

Сколько же прошло времени с тех пор, когда мы с Кайденом оказались в разных мирах?

– Тетушка, – позвала я.

Та дернулась, не сразу сообразив, что происходит, поправила сползшие на кончик носа очки.

– Что, детка?

– Какой сегодня месяц?

– Последний месяц года, – отозвалась она и, поднявшись с кресла, принялась поправлять на мне одеяло. – Как ты себя чувствуешь, моя птичка?

– Отлично выспалась, – хмыкнула я, глядя на то, как она суетится.

Тетка замерла, бросила на меня очень странный взгляд:

– Валерия?

– Ну, пару месяцев назад точно ею была…

И вдруг она затряслась всем телом, присела на кровать и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала.

Оказалось, что в тот день, когда грянул новый Большой взрыв и с небесной карты Тевета исчез призрачный город, меня, изрезанную темными рунами, нашли брошенной на торговом тракте – едва не затоптали лошади. Я бредила, что-то бормотала о птичках-неразлучниках, расколотых мирах и темных паладинах. Диагноз поставили однозначный – помутнение рассудка. Мне не помогали порошки, и профессора сделали неутешительный вывод, что больше самый талантливый артефактор последнего десятилетия не придет в норму. Конец красивой магии.

Откуда им было знать, что я не страдала душевным расстройством, а менялась, окончательно превращаясь в существо, способное управлять и темной, и светлой магической стихией?

– Что с Валентином Озеровым? – спросила я, и глаза тетки забегали. – Он погиб, да?

– Ты что-то об этом знаешь? – вытаращилась она. – Его тело нашли в день Большого взрыва в подворотне, почти у королевского дворца. Уже два месяца прошло, как похоронили страдальца. Поменьше об этом думай, тебе нельзя волноваться. Хочешь пилюль успокоительных?

Видимо, когда взорвался дом Исаи Гленна, нас раскидало по Первому континенту.

– Лучше дай мне пшенной каши, – попросила я. – Горячей и с перцем. Есть такой рецепт. Говорят, от похмелья хорошо помогает…

Когда на столицу опустилась ночь, а отец и тетка улеглись спать, я закуталась в теплый плед и вышла на задний двор. Морозило. В черном небе подмигивали мириады звезд, светилась огромная серебряная луна, точно такая же, как над Абрисом.

Пальцем на перилах я начертала имя – Лерой, каким подписывала все свои артефакты. Быстрый росчерк, похожий на метки темных паладинов, вспыхнул алым цветом. Теперь осталось научиться чертить руну «перемещение» и можно было забыть о переполненных омнибусах, так и норовивших застрять в глухом заторе где-нибудь на Королевском мосту. Оглядев пустой заснеженный двор, щелчком пальцев я потушила уличный фонарь и вошла обратно в дом.

Хотелось бы сказать, что столкновение с Абрисом стало для меня, наивной, самовлюбленной девчонки, школой жизни, но нет, это была настоящая школа выживания! И время главного экзамена еще не наступило. Я собиралась создать артефакт, помогающий пересекать пространство, время и непреодолимые расстояния.

Артефакт, способный вернуть меня к Кайдену.