Опоздавшие к лету (сборник) Лазарчук Андрей

— Это аварийный вариант. Если все пятеро прибывают вовремя, все идет по обычному плану занятий. Есть готовый план занятий, экспериментов… как это назвать? Короче, того, что мы должны делать. На этот раз дополнительный эксперимент — это сам сбор, раньше мы просто приезжали в намеченный день в столицу, в лабораторию проекта, и уже оттуда нас увозили — втайне от остальных — в «Гиперборей». На этот раз нас предварительно запрограммировали на то, что мы сможем воспринять программу действий, которую нам пришлют. Сначала хотели вложить жесткую программу, которая включалась бы по кодовому слову, а потом решили усложнить: сделать так, чтобы кодовое слово включало саму возможность введения программы…

— Амадео, — сказал полковник, — что ты по этому поводу думаешь?

— Надо потрошить их стационар, — сказал Амадео. — Там наверняка есть все.

— У тебя есть соображения, как это сделать?

— Есть, — сказал Амадео. — Но мне надо, чтобы не мешали и не дергали по пустякам.

— Нам перейти в другое помещение? — с сарказмом спросил полковник.

— Это был бы идеальный вариант, — сказал Амадео.

— О, эти молодые нахалы, — вздохнул полковник. — И ничего не поделаешь. Подчинимся, господа.

— Меня развяжете? — спросил Эрик.

— А сам как считаешь?

— Думаю, можно, — сказал он. — Просто очень тошно, и все.

Доктор провел их в соседнюю полутемную комнату, где стоял невыносимый запах окурков и вся мебель состояла из брошенных на пол диванных подушек.

— Здесь у них комната отдыха, — сказал доктор.

— Чем они тут вообще занимаются? — хмуро поинтересовался полковник.

— Не беспокойся, Хенрик, — сказал доктор, — это не по твоей части.

— Друг моего друга — мой друг, — сказал полковник.

— Ну-ну, — сказал доктор. — Либералишь?

— Да, — сказал полковник. — И не скрываю.

— Эрик, — сказал доктор, — мы ведь тебя перебили…

— Ничего, — сказал Эрик. — Я вспоминал. Значит, если возвращаются все, работа идет по плану. Если кто-то не вернулся, начинается охота на него… или на них. Эта охота — тоже один из экспериментов. Все делается всерьез. Я, оказывается, убил уже тринадцать человек. Представляете? Пятерых — в позапрошлом году где-то в пустыне Шепсут, там специально устроили побег группе боевиков, а нас бросили им наперерез, а восемь человек — в Кавтаратане в прошлом году…

— А если не вернутся все? — спросил доктор.

— Тогда самоликвидация, — сказал Эрик. — Если не надеть шлем, то… в общем, в течение недели я каким-то образом… умру.

— Как? — спросил доктор.

— Не знаю.

— А как они могут тебя выследить?

— Тоже не знаю. Будут искать, пойдут по следу. В том-то и суть… эксперимента. Эта машина, — он постучал себя по голове, — да еще модифицированная, работает очень хорошо. Нам за ней не угнаться… В общем, ставят задачу, смотрят, как мы ее решаем, центральный компьютер собирает и обобщает информацию.

— Понятно, — сказал полковник. — Я почему-то думал, что центральный компьютер руководит вами.

— Нет. Там, в центральном, — программная модель мозга. Мы поставляем для нее информацию. А Меестерс и те, которые с ним, хотят добиться того, чтобы то же самое, что с нами, можно было делать безо всяких электродов. Меестерс говорил, что мы — промежуточные модели. Он говорил, что этот метод слишком груб и для массового применения не годится.

— Ты понял, Хенрик? — сказал доктор. — То, что я тогда говорил, — один к одному!

— Да, — сказал полковник. — Один к одному… Вообще, Лео, у тебя удивительное свойство — материализовать собственные мрачные фантазии. Причем чем мрачнее — тем более наверняка.

— Это появилось после того, как ты год продержал меня в одиночке, — сказал доктор.

— Согласись, что не зря, — сказал полковник. — И согласись, что это был не самый бесплодный год в твоей жизни.

— Это точно… Слушай, Хенрик, давай подумаем, что будут делать эти волки в нашем городе. Вот они явились на квартиру Эрика, там его нет. Дальше что?

— Искать — по друзьям, знакомым, вокзалам, улицам… Много адресов они знают?

— Да, — сказал Эрик. — Там все университетские друзья, бывшие одноклассники, ну и прочее — всего тридцать или тридцать один.

— Связь между собой у них есть? — спросил полковник.

— У кого? — не понял Эрик.

— У этих… у волков.

— Да. Обычный радиотелефон.

— Частоту знаешь?

— Нет.

— К городской телефонной сети они сумеют подключиться?

— Элементарно, из любой распределительной будки.

— Это хорошо, — сказал полковник, — это очень хорошо…

— Эрик, — позвал доктор. — Тебе не… не тяжело?

— Нет, — сказал Эрик. — Совершенно. Я ничего не чувствую. Все занемело, что ли. Ничего не чувствую.

— Если что-нибудь появится, обязательно скажи.

— Конечно, — сказал Эрик.

Полковник достал из кармана сигареты, предложил доктору, доктор отрицательно махнул рукой, предложил Эрику. «Спасибо, не курю», — сказал Эрик. «Что я — один?» — обиженно сказал полковник. «Ладно, давай», — согласился доктор и взял сигарету. «Надпись на воротах кладбища: „Минздрав предупреждал!“», — сказал он. «Угу», — сказал полковник. Он сунул в рот сигарету, поднес к ней спичку — не донес, замер, глядя на огонек. Спичка погасла. Он зажег еще одну и смотрел, как она сгорает. «Можно попробовать…» — пробормотал он и встал.

— Что-то придумал? — спросил доктор.

— Да, кажется, — сказал полковник. — Подождите меня, я сейчас…— И он вышел.

Доктор молча курил. Эрик прислушался к себе. Действительно, все как из дерева. Анестезия. Анестезиа долороза, вспомнил он. Патологическое бесчувствие. Оказывается, бывает, раз есть такой термин. Все бывает, все проходит. И это пройдет, и я как следует прочувствую все, что вспомню… я, оказывается, помню все…

— Доктор, — спросил он, — вы не в курсе: при самоубийствах вскрытие обязательно?

— Нет, — сказал доктор. — Только если есть сомнения в причине смерти. А что?

— Я о самоликвидации. Очевидно, эта штука, в голове, способна вызвать такую депрессию, что останется только выбрать подходящий способ…

— Ты не беспокойся, — сказал доктор. — Вытащим мы ее из тебя.

— Может быть, не в ней уже дело? Ведь когда я читал программу, этот паучок работал только на блокировку памяти, так ведь? А программировался уже перенастроенный мозг. Может быть, ее уже бесполезно вытаскивать?

— Насчет этого я тебе пока ничего не скажу, — Доктор задавил окурок в пепельнице. — А вот насчет того, что мозг перенастроен, — тут ты, конечно, прав. Но тогда тем более нельзя спешить с удалением — надо попытаться провести, так сказать, обратную настройку, порвать все эти вновь возникшие связи… Ладно, сейчас более-менее решится с теми, остальными, — тогда поглубже займемся тобой.

— Займемся-то займемся…— начал Эрик и замолчал. Анестезия, видимо, была неполной, и где-то — непонятно где — он почувствовал болезненный укол; острие убралось, и ранка затянулась, но послеболие осталось… след боли, подумал Эрик, или шрам, или как это еще назвать? Ах, черт, что же будет, когда бесчувствие пройдет?..

— Доктор, — сказал он, чтобы увести разговор от опасной темы, — вы тут с полковником так странно говорили о том, что вот это, — он показал на свою голову, — материализация ваших фантазий. Расскажите.

Доктор помолчал, подумал.

— Ты, может быть, обратил внимание, — сказал он наконец, — что Хенрик — несколько нестандартная фигура. При старом Канцлере он спас многих людей, особенно в последний год… страшный был год… меня в том числе. Сейчас… впрочем, это неважно. Главное, что он мыслящий человек. Он, кстати, разработал «теорию терроризма» и в ее рамках предсказал появление экологических террористов еще пять лет назад. Теперь, он считает, на очереди воинствующие феминистки. Да, так вот: армию и все, что с ней связано, он ненавидит лютой ненавистью… впрочем, есть за что. И как-то раз мы с ним разговорились и попытались спрогнозировать, какие еще подлости они готовят. Он перед этим наткнулся на дело Ларри Хербера, был такой интересный человечек сразу после войны — он имел обостренное экстрасенсорное восприятие чужого взгляда плюс соответствующая подготовка — короче, в него невозможно было попасть из неавтоматического оружия. От очереди, понятно, не увернешься. Он выступал с этим фокусом в цирке — давал желающим в себя стрелять. Потом его попытались использовать в каких-то политических махинациях, он был ранен, вылечился и эмигрировал. Но дело осталось, и на него обратила внимание армейская научная разведка — есть у нас и такая. Сначала они пытались разыскивать людей с такими же способностями, ничего не вышло, тогда в ход пошли… м-м… как бы это сказать… специфические методы обучения. Хенрик умудрился сделать так, что программу запретили, а кой-кого из экспериментаторов посадили. С тех пор они Хенрика постоянно держат на мушке, а он, соответственно, их. Да… Понятно, что программу прикрыли только формально, просто ужесточили секретность. И вот я, свободно фантазируя, попытался представить, что там, за высоким забором, может произрасти. В том числе — и твой вариант: вживленные электроды, мини-компьютер для модификации поведения и ускорения нервной реакции, ну и для привития любых навыков без предварительных тренировок. Я, правда, не подумал про шлем, мне казалось, что лучше всего размещать компьютер в полостях тела… несходство, видишь, чисто техническое. А в перспективе — переход на биологические материалы, перекомпоновка мозговой ткани таким образом, чтобы мозг мог работать в двух режимах — нормальном и боевом: переключение на боевой совершается, скажем, по сигналу воздушной тревоги. Наконец, в еще более далекой перспективе — то же самое, но на генетическом уровне, программа перекройки вводится в ДНК какого-нибудь вируса, скажем гриппа… дальше идет полнейший бред, потому что такая программа сразу же начнет мутировать, да и противник не будет сидеть сложа руки… Но вот эта идея — не убивать население стран-противников, а превращать их в своих солдат, — эта идея настолько богатая, что, я думаю, к ее воплощению будут стремиться милитарные интеллектуалы всего мира… черт его знает… Я ведь думал, что все это — завтрашний день. Оказалось — вчерашний… Заглянул полковник, махнул рукой — идемте. Перед экраном сидел Амадео, совершенно растрепанный и безумный. Пальцы рук его метались по клавиатуре, и слышно было, как он шепчет что-то непонятное. На экране появлялись и стирались строки — так быстро, что Эрик не успевал читать. Потом вспыхнула надпись:

«ПАРОЛЬ».

Амадео быстро напечатал:

«ТОПФАЙТЕР». «ВХОДИТЕ».

— Век не забуду вашей любезности, — проворчал Амадео.

— Куда это ты влез? — спросил полковник.

— В справочное бюро, — сказал Амадео.

— Запроси частоту радиосвязи, — сказал полковник.

«Частота радиосвязи между ТПМ и НОЕ», — напечатал Амадео.

«Частота 51.25 МГЦ», — возникло на экране.

— Ультракороткие, — сказал полковник. — Значит, где-то должен быть ретранслятор. Здесь, в городе.

«Частота радиосвязи между НОЕ и СТР», — напечатал Амадео.

«Частота 10.66 МГЦ».

— Блестяще, — сказал полковник. — Можно начинать пеленговать.

Хорошо, Ам. Теперь подумай вот над чем: если попробовать вернуться обратно к тому муляжу мозга и сделать так, чтобы прошла команда до самых… в общем, загнать их в депрессию или в кайф. Лучше в кайф. Сможешь?

— Если ни на что не напорюсь, — сказал Амадео. — Там столько ловушек понатыкано…

— На всякий случай держи торпеду наготове, — сказал полковник.

— Обижаете, шеф, — сказал Амадео. — Они у меня увешаны хлопушками, как рождественская елочка. В любой момент — хоть по цепочке, хоть все сразу…

— Давай, Ам, — сказал полковник. — Если честно, то только на тебя и надежда. Постарайся уж не напороться… Кстати, этот гроб ты задействовал? — он кивнул на старый компьютер.

— Нет, — сказал Амадео. — Но в телефонную сеть подключиться можно только через меня.

— Давай так и сделаем, — сказал полковник. — Эрик, дай-ка мне телефоны твоих друзей и прочих.

— Записать? — спросил Эрик.

— Сейчас, — сказал полковник. Он вынул из кармана дискету, ввел ее, дождался, когда на дисплее появится надпись: «Называйте номера». — Диктуй.

Эрик закрыл глаза и стал называть номера телефонов тех, кого он знал в городе. Вспоминать было трудно: как факты давней, другой, прожитой не им жизни. Номеров было шестнадцать. Потом он помялся и назвал семнадцатый — Элли.

Номера светились на экране, а полковник смотрел на них и чего-то ждал. Потом сверху вниз прошел знак оператора, и девять номеров оказались подчеркнуты: пять, начинавшихся с «34», и четыре, начинавшихся с «27».

— Какие это районы? — спросил полковник.

— «34» — это район порта, а «27» — это Пемеж, где я живу. А что?

— Эти номера прослушиваются, — сказал полковник.

— Они? — спросил Эрик.

— Вероятно, да, — сказал полковник. — Ладно. Ждите меня здесь.

Он вышел.

— Доктор, — сказал Эрик. — Помните, я рассказывал, как дрался на станции? Этот, как вы сказали, боевой режим у меня включился сам собой, так ведь? Может быть, попробовать меня активизировать и выпустить в город?

— Надо подумать, — сказал доктор. — Спросим Хенрика.

— В машине, между прочим, целый арсенал, — сказал Амадео, не оборачиваясь. — И при нем два умелых драчуна. Какие могут быть драчуны, подумал Эрик, когда эти волки успевают достать оружие, прицелиться и выстрелить за одиннадцать сотых секунды? У сепаратистов тоже были умелые драчуны… Через несколько минут вернулся полковник.

— Так оно и есть, — сказал он с ходу. — Пеленгуются четыре передатчика УКВ и один КВ. Так что — они здесь, четверо, сейчас. — Он потер ладонь о ладонь, посмотрел на них, обтер о полы пиджака и сунул в карманы. — Ну, господа? Начнем ловлю дьявола на живца? Амадео, как у тебя?

— Никак, — ответил Амадео.

— Ясно. Значит, значит, значит… Значит, так: Эрик, из тех телефонов, которые не прослушиваются, есть ли… короче, кому ты абсолютно доверяешь?

— Да.

— Где живет абонент? — полковник достал карту, развернул. — Покажи.

Эрик нашел на карте квартал Элли, показал пальцем:

— Вот.

— Хорошо. А мы — вот… четыре километра оттуда. Хорошо.

Значит, так…— Полковник задумался на секунду. — Ты сейчас звонишь по этому телефону и просишь своего друга, чтобы он позвонил по одному из прослушиваемых и сказал, что ты находишься у него. Понятно? Возле дома мы устраиваем засаду. У нас есть бомба с газом «МЭНГ» — усыпляюще-парализующий коктейль. Сейчас мы ее там установим — и все.

— А население? — спросил Эрик.

— Через полчаса все проходит, — сказал полковник. — Даже голова не болит. Но за полчаса, думаю, мы сумеем их повязать. Значит, объясни кой-какой минимум и скажи, чтобы позвонил ровно через двадцать минут. Какой дом? Вот этот? Номер дома помнишь?

— Улица Коперника, шестнадцать.

— Звони, через десять минут я вернусь, — сказал полковник и вышел.

Эрик снял трубку и стал медленно набирать номер. Господи, что же я делаю, ужаснулся он. Нельзя же так! Поздно… Дурак, боже мой, какой дурак! На том конце сняли трубку.

— Да, — это был голос Элли.

— Элли, это я, — сказал Эрик.

— Я поняла, — сказала она.

— Элли, я не могу тебе объяснить про все то — это долго, а времени нет. Я в очень сложном положении, и я прошу тебя мне помочь. Пожалуйста.

— Да, — сказала она. — Говори.

— Ровно через двадцать минут позвони по телефону 34-66-18, спроси Лукаса и скажи ему, что я прячусь у тебя и чтобы он обязательно рано утром к тебе зашел. Ты запомнила: 34-66-18, Лукас?

— Да, я запомнила. Я сделаю. А где же ты на самом деле?

— Я приду днем. В худшем случае позвоню. Я тебя люблю, понимаешь? Боже мой, как я тебя люблю…

— Я все сделаю. А если этот Лукас придет?

— Скажи, что я не дождался и ушел.

— Хорошо. Знаешь, я так долго… нет, потом. Все потом. Все хорошо. Я жду.

— Я приду.

— Я жду.

— Да.

— Пока.

— Я скоро приду.

— Я тоже люблю тебя…— Короткие гудки.

Эрик положил трубку. Было страшно оборачиваться и смотреть на доктора и Амадео, которые все понимали. Господи, что я натворил… я натворил… Ловля дьявола на живца, вспомнил он. Вот он, живец, — Элли. Я ее им отдал…

Доктор загородил ему путь.

— Мне надо туда, — сказал Эрик.

Доктор покачал головой.

— У тебя нет оружия, — сказал он. — Сейчас вернется Хенрик.

— Вы не понимаете, — сказал Эрик.

— Я все понимаю, — сказал доктор. — Не усугубляй свою собственную ошибку.

— Это не ошибка, — сказал Эрик. — Это даже не глупость. Это вообще непонятно что.

— Знаешь, дружище, — сказал доктор, — я вообще удивляюсь, что ты еще в более-менее здравом рассудке. Я пытаюсь примерить твою ситуацию на себя… черт-те что.

— Я просто ничего не чувствую, — сказал Эрик.

Зазвонил телефон. Эрик вздрогнул. Доктор, кажется, тоже вздрогнул.

— Не берите трубку, — сказал Амадео. Телефон дал три звонка и смолк. Амадео принялся что-то набирать, посмотрел на экран и сказал: — Влипли.

— Что? — не понял Эрик.

— Где-то я наследил, — сказал Амадео. — На нас вышла их охранная программа. Черт бы побрал…

— Что теперь делать? — спросил доктор.

— Не знаю. И шеф куда-то смылся, холера. Ну что: нападать или защищаться? Что?

— Попробуй сделать то, что делал, — сказал доктор. — Если ты отключишь мотоциклистов, остальное как-нибудь утрясется.

— Если они нас засекли, — сказал Амадео, — то от порта им ехать минут пятнадцать. Еще можно успеть смыться.

— Полковник приедет через пять. У него машина.

— Ладно, — сказал Амадео. — Если полковник приедет раньше, то тогда уж точно все будет хорошо. — Он засмеялся и повернулся к экрану.

Полковник приехал раньше. Он вошел очень быстро, через плечо у него висело три автомата, в руках была рация.

— Ну, господа, — сказал он, — помолимся, чтобы наша ловушка сработала. Когда твой друг будет звонить? Минут через десять?

— Да, — сказал Эрик.

— Шеф, у меня прокол, — сказал Амадео. — Меня засекла их охранная программа. Я ее отрубил, но номер телефона они теперь знают.

— Очень мило, — сказал полковник. — Тогда тем более постарайся.

Ведь если они разорвут связь со стационаром… могут они это сделать?

— Да, — сказал Амадео. — Тогда — аут.

— Вот именно.

— Хенрик, — сказал доктор, — Эрик предложил его активизировать и поставить в засаде.

— Хорошая мысль, — сказал полковник. — Ам, отвлекись.

Эрик сел в кресло, и Амадео приложил к его затылку индукционную антенну. Прошло несколько секунд. Ничего не менялось.

— Готово, — сказал Амадео и вернулся к пульту.

— Ничего не чувствую, — сказал Эрик.

— Пока нет опасности — так и будет, — сказал доктор. — Тогда я тебя сейчас провожу, тут на втором этаже, на лестничной площадке, есть очень хорошее окошечко.

— С этим умеешь обращаться? — полковник протянул Эрику автомат. Автомат был знакомый — для той, новой памяти — «калашников» с откидным прикладом. Эрик протянул руку, чтобы взять автомат, но рука повисла, словно перебитая в локте, в пальцах набрякла отвратительная слабость. Эрик попытался пересилить взбунтовавшуюся руку, напрягся — рука затряслась, упала вдоль тела, а слабость хлынула в плечо, в горло, в голову — его согнуло, скорчило, руки прижались к животу…

— Не могу! — простонал он. — Ну, не могу же! О-о, что ты…

Его передернуло, спазмом сжало горло, глаза застлал туман; сквозь туман он видел доктора и чувствовал, как тот обнял его за плечо и уводит куда-то, уводит, уводит… «Только если блокировать ему память», — донеслось издалека. «Эрик!» — кто-то обращался к нему, и, зная, что за предложение сейчас последует, Эрик закричал:

— Нет! Нет! Не-е-ет!!!

«Успокойся, — говорил ему доктор и двигался рядом, большой и надежный, — никто тебя не заставляет…» Эрик открыл глаза. Было светло и темно одновременно. Доктор был рядом. Амадео влип в компьютер. Полковник стоял, держа один автомат на весу. Потом раздался сигнал вызова, полковник поднес рацию к щеке и отозвался:

— Слушаю.

— Вектора сдвоились, — сказал голос в рации. — «Эй» и «Си», «Би» и «Ди». Вектор "И" остается неподвижным. Пара «Эй-Си» движется на северо-северо-восток, очевидно, по Большому проспекту. Пара «Би-Ди» движется на северо-востоко-восток, угловая скорость мала, усиление сигнала значительное… почти прямое приближение, шеф. Я думаю, они едут как раз по той улице, что и мы.

— Это два мотоциклиста, Эд, — сказал полковник. — На кроссовых «ямахах». Вооружены. Постарайся что-нибудь сделать… но только из засады. В открытый бой не вступай. Это более чем профессионалы, Эд.

— Понял, — сказал Эд. — Тогда, с вашего позволения, я немного отъеду.

— Хорошо. Как там вторая пара?

— Едут. Кажется, свернули. Так… что это у нас?.. улица Коперника, шеф. Они уже почти на месте.

— Хорошо. Не выключайся, Эд. Глеб! Глеб, ты меня слышишь?

— Да, шеф. Все, я их вижу. Они появились. Потом.

— Амадео, — сказал полковник, — найди-ка еще раз этот канал, по которому шла информация от мотоциклистов. Амадео проворчал что-то, но сделал что от него требовали. По дисплею старого компьютера побежали четыре колонки шестизначных чисел.

— Н-ну…— начал было полковник, и тут в рации раздался голос Глеба:

— Готово. Лежат.

По второй и третьей дорожкам бежали сплошные нули.

— Эд, — позвал полковник.

— Здесь.

— Что там у тебя?

— Вот-вот должны появиться. Я стою за углом, мне вдоль дороги не видно… ага!

Слышно было, как взревел мотор, потом послышалось несколько выстрелов, страшный удар и звук разбитого стекла.

— Эд! — закричал полковник. Ему не ответили.

— Остался последний, — сказал доктор. Нули бежали по трем дорожкам. — Дай-ка, — он отобрал у полковника автомат.

— Лео, прекрати! — крикнул полковник, но доктор уже вышел из комнаты.

— Проклятье, — сказал полковник. — Амадео, что у тебя?

— Если бы не дергали…— сказал Амадео.

— Уйди вон туда, — сказал полковник Эрику. — За стеллаж. Чтобы тебя видно не было.

— Лучше здесь, — сказал Эрик. — Он не сможет стрелять одновременно в обоих. Может быть, вы и успеете выстрелить… хотя вряд ли. Я буду стоять здесь, а вы отойдите вон к тому столу. Меня он увидит первым.

Полковник молча отошел туда, куда показал Эрик, передернул затвор, направил ствол на дверь. Стояли молча. Ждали. Пищал компьютер.

— Есть, — сказал Амадео. — Пошла команда. Пропихнул.

— Когда сработает? — спросил, не оборачиваясь, полковник.

— Две транзакции, — сказал Амадео. — Секунд сорок.

— Возьми автомат, — сказал полковник.

— Я не умею, вы же знаете.

— Тогда уйди вон туда и ляг на пол.

Амадео послушно ушел и лег. Эрик опять, как было уже несколько раз, почувствовал, как обретают четкость те предметы, на которые он не смотрит. Он медленно пошел к двери.

— Куда? — спросил полковник.

— Ничего, — сказал Эрик. — Все в порядке. Сейчас все кончится.

В коридоре, за поворотом, ударила длинная очередь. Это было как вспышка магния — Эрик сразу увидел то, до чего не доставал взгляд: колено коридора, проемы дверей, еще один поворот — оттуда, от угла, и стреляли, — и кто-то живой, мягкий, движущийся за тем поворотом, а дальше — выход наружу, открытая дверь… Он стоял и ждал новых звуков, и они были, но какие-то непонятные и не дающие изображения. Каким-то чутьем он понял вдруг, что опасности нет. Опасности нет. Это было даже не ощущение — просто неведомо откуда пришедшее точное знание.

Страницы: «« ... 1415161718192021 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Шестое тысячелетие стояло на пороге. Вдруг в одночасье оружию сделалось больно, и оно стало мстить з...
Перед нами – поэма. Ведь аль-Мутанабби, главный герой романа, – поэт, пусть даже меч его разит без п...
Этот поход должен был принести великую славу Ганеше и новую родину всем ариям. Северные земли содрог...
Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которой собраны все произведения, изучаемые в началь...
Во время настройки компьютера Романа Челышева поражает влетевшая в окно шаровая молния, и он приобре...
Много веков назад в Кимании были и гордые королевства, и могучие державы. В городах кипела жизнь, а ...