Шолох. Тень разрастается Крейн Антонина

– Помнишь, я рассказывал, что искомые шесть амулетов были созданы за пару лет до уничтожения Срединного государства?

– Да. Еще помню, что они посвящены богам-хранителям.

– Это как раз неважно. – Мел отмахнулся. – Отставим легенды, оставим науку.

О да. Знал бы господин Кес, что хихикающая рядом с ним особа лично представлена трем богам…

Мы брели вдоль кромки моря, мимо лодок, каравелл, рыбацких судов. Пристань закончилась, превратившись в песчаный пляж. Лунная дорожка на воде сияла так резко, что казалась фальшивой. Вдалеке пели… Прах бы побрал этот Пик Волн – весь день, всю ночь поют. А еще говорят, шэрхен – самый чопорный из народов Лайонассы.

Мелисандр продолжил:

– Как бы то ни было, три амулета я уже раздобыл.

– Ого. Шустро ты!

– Остальные найду еще быстрее, вот увидишь. Спасибо Пику Волн: в этом городе полно полезных документов со времен срединников. В отличие от Шолоха, кстати. Вся моя поездка к вам была ошибкой. Нужно было сразу ехать сюда.

– Это точно.

Он фыркнул и взъерошил мне волосы.

– Среди прочего я раскопал кое-что, что должно заинтересовать тебя. Оказывается, создателем амулетов был Хинхо из Дома Страждущих.

– Хинхо из Дома Страждущих? Кто-то из моих предков?

– Не просто кто-то, а прародитель твоего рода! – патетически воскликнул историк. – Ты что, никогда о нем не слышала?

– Не-а.

Мел скорбно, по-актерски, закрыл ладонью лицо.

Затем пожал плечами:

– Ну а я теперь настоящий спец по твоему пра-пра…деду. И знаешь, в его истории есть несколько загадок.

– Каких?

– А тебе точно интересно? Что-то не вижу энтузиазма.

– Мел! Имей совесть!

– Хорошо… Итак. Тайна первая. До падения срединников Дома Страждущих не существовало. Он возник уже тут, в Шэрхенмисте. Хинхо – первый задокументированный человек с такой фамилией.

– А как же раньше назывался мой Дом?

– Понятия не имею. Я надеялся, ты мне скажешь. А вот почему вы именно Страждущие, я, кажется, знаю.

– Почему?

– Твои версии?

Я задумчиво пнула случайный камешек на мостовой. К моему величайшему изумлению, то, что выглядело древней окаменелостью, оказалось вполне живой улиткой. Отброшенная ударом на метр улитка вылезла из раковины и гневно шевельнула усиками.

– Извини! – Я прикусила губу, но гордый моллюск, разочарованный во всем роде человеческом, уже обреченно полз прочь, к уплывающему в ночи пляжу.

Что касается версий… Что ж, с детства мне нравилось мусолить на разные лады имя своего Дома: я придумывала жуткие и героические истории о том, почему оно такое грустное и одновременно красивое. Я поделилась с Мелом парой своих старых гипотез. Он с усмешкой выслушал, а потом наставительно поднял указательный палец:

– А теперь слушай мою идею. Хроники гласят, что Хинхо пришел в Шэрхенмисту уже после 1147 года. Он работал в Прибрежном легионе, когда Срединное государство уничтожили.

– Да ладно? – Я опешила. – Серьезно?

– Ага. Представляешь, что ему повезло увидеть?

– Точнее, не повезло… – пробормотала я.

– Поэтому и Страждущий, – серьезно согласился Мелисандр.

Дело в том, что в 1147 году Срединное государство – страна наших предков – было беспощадно стерто с лица земли.

В одночасье. И целиком.

Его мирную столицу, город Мудру, с неба выжгли драконы. Военные отряды соседних стран захватили деревни и форты. А так называемый Прибрежный легион – исследовательский лагерь ученых, военных и магов, находившийся на месте нынешнего Шолоха, зажали в тиски две вражеских армии и устроили там такую резню, что о срединниках-легионерах до сих пор не принято говорить в полный голос…

Это их кости лежат у нас под дворцовым курганом.

Мелисандр продолжил:

– Хинхо каким-то образом выжил. Когда он добрался до Шэрхенмисты, из вещей у него были только эти шесть амулетов. И все. Он никогда не рассказывал о случившемся – даже принял обет молчания. Что, впрочем, не помешало ему завести тут семью. Правда, потом он ее бросил: уехал и стал путешественником, дошел аж до Западных Пределов.

– Но почему он молчал?..

– Вот-вот. Мой брат разрабатывал гипотезу о том, что Хинхо скрывал нечто важное и боялся проболтаться. Что-то, связанное с этими амулетами и с падением срединников. С тем, как все-таки беспощадно перебили ваших предков. Не понимаю, почему ваш народ вообще с этим смирился: еще и забыть пытается всеми силами…

Я только горько вздохнула.

Есть такое.

Дело в том, что гибель срединников – больное место для нас. Мы считаем, что во многом они сами виноваты: их жестокая политика, чрезмерная гордыня и имперский гонор были невыносимы. Недовольство окружающих накапливалось и однажды вылилось в реки крови… Да, это была не война, а бойня. Но ведь не бывает дыма без огня.

– Обвинять жертву – последнее дело, – не согласился Мел. – Мне интересно, чем была последняя капля. Та конкретная финальная причина, из-за которой драконы и другие страны устроили такой кошмар. Особенно драконы! Зуб даю: я соберу амулеты и что-нибудь да пойму. Этот квест от меня не сбежит.

– Удачи, – искренне пожелала я.

Мелисандр притормозил возле лесенки, ведущей с набережной на пляж, и кивком предложил проследовать к воде.

Когда мы спустились к морю – здесь, в городе, оно казалось почти домашним по сравнению с дикой стихией «моего» пляжа, – Мелисандр засунул руки в карманы и улыбнулся:

– Тинави! Самое главное. Я думаю, тебе нужно присоединиться ко мне.

Внезапно.

– А я-то тебе зачем сдалась, Кес?

– Ну, во-первых, мне скучно.

Зашибись довод.

– А во-вторых, я что, зря сейчас разглагольствовал? Собака ведь зарыта рядом с твоим прадедом! Плюс ты теперь крутая волшебница, как я понял. А я полный ноль в магии. Вместе мы добьемся гораздо больших успехов. Ну и наконец… Я все-таки не до конца понимаю, зачем тебе домой, если мир вокруг так любопытен.

Я только головой покачала.

Мел предостерегающе поднял руку:

– Не спеши отказывать! Дела обсудим утром. А пока давай праздновать нашу волшебную встречу. Если судьба себя как-то и проявляет – то именно в таких случайностях.

* * *

В полночь, если бульварные часы Пика Волн не врут, мы стояли напротив университетского здания, которое чем-то напоминало оплывший торт безе.

Над полукруглыми окошками тут и там были вырезаны медальоны в виде игральных карт. На каждом шпиле – по каменному шутовскому колокольчику. Высокий кованый забор с узорами в виде покерных фишек окружал заросший скалами двор.

– Университет посвящен хранителю Рэндому, поэтому так забавно выглядит, – объяснил Мелисандр. – В городе это главное и единственное высшее учебное заведение.

– Хм. Интересно, наши Ходящие[1] тоже здесь учатся?

– Понятия не имею. Они что, учатся в Шэрхенмисте?

Мы подошли вплотную к ограде. Я вдруг почувствовала колоссальную усталость и тоскливо уперлась лбом в металлические вензеля забора. Они приятно холодили кожу.

– Мой куратор оказался бывшим Ходящим, – поделилась я с Мелисандром. – Врал всем на протяжении двух лет.

– О! – Саусбериец тоже прислонился к воротам. Правда, спиной, а не лицом. – Если хочешь, можешь плюнуть сквозь решетку. Охраняют тут спустя рукава.

– Но Полынь был прекрасным куратором, – с досадой возразила я.

– Тогда не плюй, – милостиво разрешил Мелисандр и подхватил меня под локоток. – Пошли, покажу еще интересности.

* * *

К рассвету мы успели обойти все достопримечательности Пика Волн.

В темноте было здорово. Никаких людей. Никаких билетных касс. Кес пролезал везде и всюду, ловкий, как угорь. В узких штанах, белой рубашке и кожаной портупее, он был похож на блудного археолога, звезду материковых комиксов. Я рядом с ним казалась несчастной беженкой: мятая летяга, выгоревшие волосы, обезумевший взгляд и рваное ухо.

Тем не менее наш экзотический дуэт успешно посетил все, запланированное Кесом. Мы посмотрели дворец наместника Исцинари, сад горного хрусталя, непроглядные графитовые катакомбы и черное озеро Истинных Намерений.

Мелисандр провел в Пике Волн меньше месяца, но не зря говорят, что в путешествии сутки идут за неделю. В центре города Кес разбирался не хуже, чем местные. А может, и лучше.

Рассвет мы встретили на пляже.

Кес, разлегшись на вулканическом песке, как вышедшая из морских вод наяда, неистово изливал мне душу:

– Ярый патриотизм – самое удобное прибежище для тех, кому больше нечем гордиться. Нормальный человек должен гордиться собой – своими достижениями в выбранном деле, своими поступками на ниве общечеловеческой морали. Если здесь он провалится, то можно начать гордиться своей семьей, то есть примазаться к чужим подвигам под оправданием родственных генов. Если и тут не прокатило, то можно начинать кампанию беспрецедентной любви к своему городу – у нас лучшие дороги, лучшие дома, лучшие жители. А вот когда и город твой – сплошная шелуха, тогда уже и до патриотизма недалеко. В столицах-то все больше космополиты… Знаешь, очень легко любить целую страну, если задаться такой целью. Активная политическая жизнь нашего мира способствует тому, что в воздухе одновременно жужжит и вьется невероятное количество интерпретаций и точек зрения, все они озвучиваются весомыми людьми, опираются на подтвержденные факты (пусть и вырванные из контекста), выглядят потрясающе убедительно. Выбирай любую. А выбрав, постарайся только не думать сам и не слушать взглядов противоположных, ничто не должно поколебать твой патриотизм. Люби страну, люби, гордись и наслаждайся!

– Мелисандр, ты пьян.

Я рисовала на песке закорючки, просто так, не задумываясь. Сложившийся из них рисунок вдруг напомнил мне о шолоховском маньяке и о том, как он разрисовывал жертв перед убийством… Я вздрогнула и ребром ладони выровняла песок.

Кес продолжил:

– Неважно. Алкоголь просто делает меня смелее, позволяет озвучивать то, о чем обычно я рассуждаю сам с собой, боясь осуждения, а то и тюрьмы… Ты хоть знаешь, сколько людей гниет сейчас в подземельях Саусборна за то, что просто высказали свое мнение, без призывов к революции, без угроз? Можно отстроить целый паршивый городок… Да и ты сама, Тинави. Храни свои тайны сколько влезет, но я не думаю, что тебя сюда закинуло чисто по магическому недосмотру.

Он был прав. Я тоже улеглась на мокрый черный песок.

– Какая разница, Мел? Ты хороший человек. Я хороший человек. Все мы хорошие люди, ну кроме самых отбитых извращенцев. Разве эти размышления о патриотизме что-то меняют? Нет. Вот и начинай с себя.

– Мой квест, Тинави. Он может что-то изменить. Я говорю тебе: с падением срединников что-то нечисто. Я не верю, что информацию об амулетах Хинхо так тщательно вырезали бы из учебников, если она не была бы важна с политической точки зрения. Ты ведь помнишь, что никто-никто не воспринимает искомые мною амулеты всерьез? А между тем от них так и разит магией, когда они оказываются рядом друг с дружкой… Даже я, не колдун, чую.

Мелисандр повернулся на бок. Его глаза фанатично поблескивали, в глубине зрачка будто кто-то карты тасовал. Я лишь покачала головой, дивясь почти незнакомому мужчине рядом, незнакомому городу в отдалении, незнакомой магии в крови.

– Пойдем со мной на квест, Тинави.

– Пойдем, – неожиданно согласилась я.

Набежавшая волна Шепчущего моря изловчилась и резанула холодком по моим голым лодыжкам.

Я подтянула ноги поближе и еще раз подтвердила согласие:

– Да, пойдем. Что я, в конце концов… Сама ведь мечтала наполнить жизнь всем и сразу. Но сначала – в Шолох. Потому что у меня там своих незаконченных квестов полно. Мне нужно убедиться, что дома все хорошо. Что моего куратора выпустили из тюрьмы, мои друзья в норме, а принц Лиссай вернулся живым и здоровым. Если все в порядке – отлично, да будет квест. Боюсь, на работе меня все-таки не ждут…

– Даже если и ждут, – отмахнулся Кес, заправив мне прядку волос за ухо. – Со мной определенно веселее.

Я улыбнулась:

– Спасибо, что помогаешь мне сейчас, Мел.

Жуткий день для моей совести

Кто легко подозревает, тот не столь умен, сколь вероломен сам.

Философ Ви’ Га, Срединное государство

Разбудили меня очень скоро. По ощущениям – вообще так через пару секунд.

Какая-то женщина орала на Мелисандра, а он чистил свежепомайнную рыбу прямо на песке. У него откуда-то взялись удочка, банка с червяками и ведро.

Одетая в тельняшку и шаровары дама рвала и метала:

– Какая такая отмена?! Я уже парней всех собрала, ты это понимаешь? – Ее голубоватая кожа и синие волосы намекали – чистокровная шэрхен.

«Голубая кровь» – знаете такое выражение? Вот оно про аристократию шэрхен. Они издавно питались исключительно с серебряных блюд, серебряными приборами, и отравление аргентумом вызвало у них какие-то странные оттенки крови… А столетия спустя мутация коснулась и волос. Я не Дахху, не смогу объяснить научно, но факт остается фактом: у шэрхен-дворян и их бастардов волосы синеватые. У шэрхен-без-понтов – льняные, как у Мелисандра.

Меня насторожил градус их ссоры. Я притворилась, что сплю, но навострила уши.

Мел между тем пожал плечами и потер переносицу:

– Отмена значит отмена.

– А неустойка? – взвилась женщина.

– Нет убытков – нет неустойки.

– Мы на тебя кучу времени потратили.

– Ты так со всеми клиентами говоришь, милая?

– Только с такими тупыми, как ты.

Мелисандр медленно встал. В левой руке он мрачно сжимал тушку окуня:

– Еще раз назовешь меня тупым – убедишься, что я очень рьяный патологоанатом.

– Я требую неустойку!

– А я требую, чтобы ты свалила отсюда куда подальше. Мы договоров не подписывали. Так что до свидания.

Дамочка сжала кулаки. А потом быстро пошла прочь. Песок воинственно разлетался от ее шагов – будто земля от самовзрывающихся ядер. Мне стало неуютно.

Мелисандр закончил с несчастным окунем и повернулся ко мне.

– А ну-ка, подъем! – зычно крикнул он. – Нас ждут великие дела, Тинави.

– Какие? – зевнула я.

– Очень приятные. Ближайшие два дня мы отдыхаем и набираемся сил, а в воскресенье вечером пойдем на экскурсию в университет.

М-м-м. В прошлый раз Мелисандр тоже звал меня на экскурсию… Ровно перед тем, как обмануть. Но он ведь не считает меня настолько наивной, чтобы дважды провернуть один и тот же трюк?

Поколебавшись, я решила не оглашать свои сомнения. Лишь вскинула брови:

– Но мы же уже были в университете?

– Мы были около него, это совсем другое. У меня экскурсия давно запланирована. Интересная, ух! Гид нам все расскажет, покажет тайные ходы времен Айдечи – были тут такие шишки когда-то.

– Мел. Ты ведь мне не врешь?

– Про Айдечи-то? Не вру, конечно! – Господин Кес расхохотался. – Экскурсия тебе понравится. И уж точно больше, чем вкус этих рыбешек. – Он критично осмотрел улов в ведре и, принюхавшись, скорбно покачал головой: – Нет, есть это не стоит, – после чего широким жестом выплеснул содержимое ведра в море.

Я вскрикнула:

– Ты что творишь?!

– Позавтракаем в городе.

– Но зачем ты их ловил?

– Ну что ты прикопалась? Рыбалка – отличное развлечение. А чистка – мне надо практиковаться хоть на каких-то трупах, извини уж за прямоту. Не людей же резать.

Насвистывая незатейливый мотив популярной песенки, он направился к городу.

Я мрачно уставилась на туманную полосу морского горизонта. Этим утром мой спутник резко перестал быть симпатичным. Хотя, возможно, это мое восприятие шалит после пляжного заключения. Легко быть дружелюбной оптимисткой дома, но в передрягах характер портится… Я встряхнулась и подмигнула морю. Ничего. Прорвемся!

* * *

Дни в ожидании корабля мы провели в Пике Волн.

Остановились в уютной гостинице «Песок и пепел», где я несколько часов подряд отмокала в деревянной ванне, пытаясь вернуть себе приличный облик. Вроде бы получилось. А вот письмо на материк, как мне сказали, посылать бессмысленно: пока его доставят, я приеду туда сама.

Были выходные, и чернющий Пик Волн кипел жизнью. Разношерстная публика праздно шаталась по улицам, и сорящий деньгами Мелисандр чудесно сливался с толпой. Я же постоянно думала о друзьях и, в отсутствии информации, начинала тихонько сходить с ума. Только Мел отвлекал, за что я была ему благодарна. Он трепался обо всем на свете целыми сутками, но, как ни странно, тему нашего квеста обходил стороной.

Также мое недоумение росло пропорционально количеству островных сладостей, которые саусбериец пытался в меня впихнуть. Это при том, что я к ним равнодушна, о чем сразу же сказала. Потом еще раз. И еще. Наконец я просто передарила сладкую вату проходящему мимо ребенку.

Но Мелисандр не сдавался.

Зачем же он это делает? Что, ухаживает? Заботится?

Я искоса глянула на своего боксероподобного спутника с хитрой рожей. Нет, точно не заботится. Что-то тут нечисто.

Параллельно с нашей тихой борьбой на почве десертов я всеми способами намекала, что пора бы купить мне билет до материка, но Мел виртуозно игнорировал намеки. А когда я спросила в лоб, он пожал плечами:

– Так все уже схвачено, Стражди. Как я говорил, наш корабль отходит в понедельник. Так что расслабься и наслаждайся этим чудесным городом!

– То есть у тебя и для меня есть билет? Ты ведь не знал о том, что мы встретимся.

– Да, у меня и для тебя есть билет.

– Мел, ты что-то недоговарива…

– О! Смотри! Уличные артисты, давай поглазеем. Взять тебе пряников?

* * *

В шесть вечера воскресенья мы снова стояли перед университетом. Через ворота выливался непрекращающийся поток студентов – как раз закончилась последняя пара. Молодые, беззаботные, в обнимку с учебниками, они с восторгом вдыхали морской ветер свободы после долгих учебных часов.

За высшим образованием в Шэрхенмисту съезжались со всего света. Здесь, в стенах университета имени Рэндома, слушателей равняли под одну гребенку – каждому выдавали по длинной черной мантии и учебной шапочке. Забавная строгость, учитывая, что Рэндом – самый безумный персонаж среди богов: шулер, картежник и плут. Эдакий прельстительный джокер.

Я его всегда обожала. Интересно, что было бы, сведи меня судьба с ним, а не с Карланоном?

Так странно – до сих пор не могу поверить, что мифы про хранителей оказались реальностью… Хотя нет, мифы – нет. Признаем: человеческая тяга к преувеличениям и неразборчивый почерк летописцев расправляются с истиной быстрее, чем голодный бродяга – с сэндвичем. Карл вон тоже на «себя» из легенд не слишком похож. Мало того, что мальчишка, так еще и какой-то подозрительно милый. Не то что тот рыцарь-паладин с двуручным мечом наперевес.

Про умницу Теннета, падшего до жалкого убийцы, я вообще молчу…

Впрочем, я отвлеклась.

Вернемся к глухой униформе студентов! Она была слишком жаркая для летнего дня. Поэтому, стоило студенту шагнуть за ворота, мантия сминалась и небрежно запихивалась в рюкзак, а шапочку студент заталкивал в боковое отделение, да так грубо, что ее квадратные картонные поля опасно хрустели.

И вдруг, как по волшебству, становилось видно, насколько студенты разные…

Синеволосые шэрхен, загорелые тилирийцы и смуглые иджикаянцы, коренастые степные жители, феи (для них были крохотные мантии) и тролли (тут, напротив, супербольшой размер), гномы и гордые северяне. Среди прочих затесались жители подводной Рамблы – блесны, – будто голые без дыхательных аппаратов, которые они вынуждены носить на дне. И еще красноглазые нюкты из горных королевств. Где-то в толпе даже мелькнули крылья пустынного ангела – сложенные под курткой горбом, как принято…

Нет, не подумайте. Шолох – тоже многонациональное государство. В конце концов, мне ли, сотруднице Иноземного ведомства, не знать!

Но здесь это было похоже на глобальное разоблачение, снятие масок. Черная толпа одинаковых студентов вдруг оживала, сдирая с себя мантии, являя миру свое прекрасное, свое особенное «я».

Да здравствует непохожесть! Свобода, проявляющаяся в каждом жесте. Смелость, гордость быть собой. Да здравствует сложность – суть разнообразие!

Меня заворожило это зрелище.

А потом я чихнула.

– Будь здорова! – дежурно отозвался Мелисандр, который в ожидании гида сидел на пеньке и листал свои записи.

Я чихнула еще раз и тотчас резко повернулась. У меня за спиной, шагах в десяти, шушукались трое студентов. Они хмурились, исподлобья глядя на меня. Родные шолоховские лица!

– Эй! – Я рванула к ним. – Как? Как вы это делаете?

Студенты испугались и прижались друг к дружке поплотнее. Хорошо, что не убежали.

– Вы студенты-Ходящие, я знаю, – кивнула я, подойдя. – Но как вы Читаете мысли на расстоянии? Ведь для этого надо посмотреть в глаза, разве нет? И да, все в порядке, у меня просто стоит блок. Вы все делали правильно.

Один из троих, смешной, круглолицый, пожал плечами:

– Пока татуировка Чтения свежая, смотреть в глаза не надо. Она подпитывает наши силы. Потом, когда учеба закончится и мы вернемся, уже придется. – Голос у студента был серьезный и взрослый.

Но я, глядя на него, мысленно хихикнула: а налезет ли вообще на его круглую физиономию золотая маска теневика? Ох! Хорошо все-таки, что меня не прочитаешь.

– Если вернемся… – мрачно бросила его однокурсница. – Ты же слышал новости – это просто кошмар…

Пареньки зашикали на нее. Я всполошилась:

– Какие новости? Шолоховские новости? Что там?

– А вы вообще кто? – набросилась бойкая девчушка уже на меня. – Что-то я не вижу у вас Глазницы![2]

Я машинально убрала правую руку за спину и бросила взгляд на запястье будущей Ходящей. У нее татуировка в виде багрового ока была. Но вот стрела вокруг имелась только одна, а не классические пять. Видимо, их наносят по очереди, в порядке изучения запредельных Умений[3].

Трое студентов выжидающе смотрели на меня.

– Я из Шолоха. Ловчая на службе Иноземного ведомства.

– И что, вы нормально относитесь к Ходящим? – неверяще спросил студент, до того молчавший.

Его серые глаза наполнились надеждой… Напрасной, боюсь. Мое нежное отношение к Ходящим, во-первых, касается лишь одного-единственного экземпляра, а во-вторых, отнюдь не отражает мнение остальных шолоховцев.

– И что, вы не знаете последних новостей? – язвительно перебила девочка. – А покажите-ка ваше удостоверение! И назовите ваше имя! – Она повысила голос. – Вы вообще кто такая?!

Студенты вокруг стали коситься на нас. Хуже того – двое охранников у забора медленно побрели в нашу сторону.

Я изобразила крайнюю степень возмущения, и тут, ура, меня окликнул Мелисандр. Рядом с ним стояла низенькая, пухленькая дама с завязанными в пучок волосами цвета индиго.

– Тинави! Погнали! Не заставляй госпожу Сторику ждать!

– Что ж, в другой раз поболтаем! – сглотнула я и позорно сбежала от студентов.

* * *

…Вообще я люблю экскурсии. А еще историю, литературу, искусство, языки. Все такое гуманитарненькое. Но если мысли заняты одним – ничто другое не пойдет.

Я, как зомби, ходила вслед за Мелисандром и экскурсоводшей. Что там, в Шолохе? О каких новостях говорила незнакомая девочка-Ходящая? Воображая картины одна ужаснее другой, за полчаса я накрутила себя так, что впору было звать армию игривых котят – пусть распутывают бешеный клубок моих нервов, сама ни в жизнь не справлюсь.

– Хей, конфетку будешь? – Кес прервал мои страдания.

Мы стояли в так называемом зале географических карт.

Посреди комнаты был установлен громадный глобус. Девяносто процентов его поверхности занимала синяя краска – она изображала море. Единственный материк был подписан «Лайонасса». На нем вольготно разместились пятнадцать суверенных государств и несметное множество вольных земель и племен. На востоке от материка бумерангом застыл остров Рэй-Шнарр – и, черными слезинками, десятки атоллов Шэрхенмисты. Еще несколько крупных островов находились к югу и западу от материка.

Старинные географические карты завешивали все стены зала. Это были дорогие, золотом выписанные изображения в тяжелых рамах. Потолок был расписан созвездиями, важными для мореходов.

– …Герцог Айзино приказал создать эту комнату в XV веке, – надтреснутым, но жуть каким интеллигентным голосом вещала экскурсоводша. Она слегка прикрыла глаза, позволив себе утонуть в океане истории. – Это было смелое решение, которое…

– Конфетку будешь? – Мелисандр, который так и не дождался моего ответа на свой первый вопрос, непочтительно перебил гида.

Госпожа Сторика озадаченно умолкла, поправила пенсне на носу. Я покачала головой:

– Не буду, спасибо.

Кес высоко поднял пшеничного цвета брови:

– Ты хорошо себя чувствуешь, да? Энергично?

– Вполне. – Я недоуменно пожала плечами.

Стало слышно, как в углу комнаты, как раз возле карты Кнассии, зажужжал толстобокий шмель. Успокаивающее, летнее пение… Уже ведь июнь.

Вдруг Мелисандр снял с пальца перстень с пронзительно-синим камнем и сочувственно улыбнулся гиду:

– Извините! – после чего ткнул Сторику самоцветом в шею.

Камень, коснувшись сухой старушечьей кожи, вспыхнул яркими голубыми искрами. Однозарядный магический перстень!

Гид всхрапнула и молча осела на подставленные руки Кеса.

У меня отвисла челюсть. Мел сорвал с шеи экскурсовода ее удостоверение, подбежал к карте графства Норшвайн и подцепил карточкой какой-то хитрый крючок на обратной стороне рамы. А потом стал ожесточенно дергать карту справа налево.

– Мелисандр! – ахнула я. – Ты что делаешь?!

– Открываю тайный ход, естественно!

Тяжелая золоченая рама всхлипнула и дернулась. Мел навалился на картину всем весом, и медленно, со скрипом географическая карта поползла вбок. За ней оказался пыльный, затянутый паутиной коридор.

– Быстро за мной! – приказал Мел и сиганул в черноту проема.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Ветер как-то нашептал мне, что однажды появится человек, который изменит мою жизнь и увезет далеко-д...
Нашествие демонов закончилось, и жизнь, кажется, начала возвращаться в нормальное русло. Впрочем, мо...
Машка – местный изгой. Дима – самоуверенный красавчик, который не привык к отказам. Судьба вдруг ста...
Перед тем как отправить Галю в Чернокаменск, бабушка предупредила внучку, что ее ждет непростое испы...
1129 год. Турово-Пинское княжество. Все никак не заканчиваются мрачные времена, сгущаются тучи над Р...
Марк Головин – теперь звезда курьерской службы элитного фастфуда. О нем мечтают девушки, у него перс...