Шолох. Тень разрастается Крейн Антонина
– Конечно. Зачем мне шутить?
Я растерялась ещё сильнее. Мел с интересом оперся локтями о стол:
– Ты что-нибудь знаешь о Хинхо?
– Нет. Я даже никогда не слышала его имени.
Кес осуждающе цокнул языком. Затем широко улыбнулся:
– А вот я теперь настоящий эксперт по твоему прапра…деду. И знаешь, в его истории есть несколько загадок.
– Каких?
– А тебе точно интересно? Что-то не вижу энтузиазма.
– Мел! Имей совесть!
– Хорошо… Итак. Тайна первая. До падения Срединного государства Дома Страждущих не существовало. Первые свидетельства о нём датируются уже теми годами, когда оставшиеся в живых срединники обосновались здесь, в Шэрхенмисте. Хинхо – в их числе. И он – первый задокументированный человек с такой фамилией.
– А как же раньше назывался мой Дом?
– Понятия не имею. Я надеялся, ты мне скажешь. А вот почему вы именно Страждущие, я теперь знаю.
– Почему?
– Твои версии?
Хм.
Теперь я откинулась на спинку кресла.
Помню, в детстве мне очень нравилось мусолить на разные лады имя своего Дома: я придумывала жуткие и героические истории о том, почему оно такое грустное и одновременно красивое. Я поделилась с Мелом парой своих старых гипотез. Он с усмешкой выслушал, а потом наставительно поднял указательный палец:
– А теперь слушай правильный ответ. Хроники гласят, что в год падения срединников Хинхо служил в Прибрежном легионе.
Я округлила глаза и присвистнула.
Срединное государство – страна наших предков – было беспощадно стерто с лица земли в 1147 году. Его мирную столицу, город Мудру, с неба выжгли драконы. Военные отряды соседних стран захватили деревни и форты. А так называемый Прибрежный легион – исследовательский лагерь учёных, военных и магов, – находившийся на месте нынешнего Шолоха, зажали в тиски две вражеских армии и устроили там такую резню, что, говорят, не только тела, но и даже души легионеров были разорваны в клочья.
Это их кости лежат в некрополе, над которым построен королевский дворец Шолоха.
– Хинхо был легионером? – я опешила. – Серьёзно? Но ведь, согласно легендам, их вырезали всех до одного. Как же он умудрился выжить?
– Не знаю. Но именно тот факт, что твой прадед пережил кровавую бойню в Прибрежном легионе – единственный из всех, попрошу отметить, – и стал причиной того, что его начали называть Хинхо Страдающим. А потом – Страждущим.
Я поежилась.
Мелисандр продолжил:
– История гласит, что, когда Хинхо после бойни добрался до Шэрхенмисты, из вещей у него были только эти шесть амулетов. И всё. Он никогда не рассказывал о случившемся – даже наложил на себя заклинание Вечного Молчания. Что, впрочем, не помешало ему завести тут семью. Правда, потом он её бросил: уехал и стал путешественником, дошёл аж до Западных Пределов.
– Вот козлина!.. А почему он молчал?
– Это ещё одна загадка. Мой брат полагал, что Хинхо скрывал нечто важное и боялся проболтаться. Нечто, связанное с этими амулетами и с падением срединников. С тем, как всётаки беспощадно вырезали ваших предков. Не понимаю, почему ваш народ вообще с этим смирился: ещё и забыть пытается всеми силами…
Я только тяжело вздохнула.
Есть такое.
Дело в том, что гибель срединников – больное место для нас. Мы считаем, что во многом они сами виноваты: их жестокая политика, чрезмерная гордыня и имперский гонор были невыносимы. Недовольство окружающих накапливалось и однажды вылилось в реки крови… Да, это была не война, а бойня. Но ведь не бывает дыма без огня.
– Обвинять жертву – последнее дело, – не согласился Мел. – Мне интересно, что стало последней каплей, после которой чаша терпения драконов и правителей других стран переполнилась и они устроили такой кошмар. Особенно драконы! Они же всегда были мирными, или, вернее сказать, поразительно безразличными к человеческим делам. Зуб даю: когда я соберу все шесть амулетов, я пойму, что именно случилось в 1147 году.
– Удачи, – искренне пожелала я.
Мелисандр отрицательно замотал головой и строго покачал пальцем.
– Не надо, Тинави. Не желай мне её. Лучше скажи: как насчёт того, чтобы присоединиться ко мне в мом квесте? Давай вместе найдём оставшиеся три артефакта!
Я удивлённо двинула бровью. Прежде чем я успела что-то ответить, Кес продолжил:
– Да-да, я понял, что твой план – вернуться домой. Но как насчёт того, чтобы совершить пару подвигов по дороге?
– Э-э-э, Мел, я…
– Мне кажется, то, что твой прадед создал амулеты – это не просто знак, это прямо-таки непосредственное и конкретное указание госпожи Судьбы на то, что именно тебе стоит заняться их поисками.
– Мелисандр…
– К тому же, мы с тобой просто роскошные компаньоны! Если задуматься, в Шолохе было ужасно весело, да?
– Мел! Прекращай! – я хлопнула ладонями по столу.
Мне не хотелось повышать голос, но иначе Кеса невозможно было заткнуть. На мгновение над палубой корабля повисла тишина. Сидевшие за соседним столиком эльфы-путешественники замерли, а потом стали активно шушукаться, прикрывая рты узкими ладонями и ехидно поглядывая на нас. Официант, уже несший чай и десерты, передумал и развернулся обратно к кухне, решив, видимо, что сейчас не лучший момент для сладкого.
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы негромко, но внятно и по пунктам объяснить Мелисандру, почему я не хочу искать амулеты и отчего мне не нравится, когда он напирает, но Кес снова опередил меня.
– Я понял, – сказал он, миролюбиво подняв ладони. – Но не спеши отказываться, хорошо? Просто подумай над этим: над возможностью сделать что-то выдающееся по пути домой… Обсудим это потом. А сейчас давай продолжим праздновать нашу удивительную встречу. Веришь ты мне или нет, но я по-настоящему рад снова увидеться с тобой.
Я тоже была рада Мелисандру. И не только потому, что оказалась в тяжелой ситуации в Пике Волн, а он мог мне помочь.
Просто бешеный, ненадёжный, громкий и эгоцентричный Кес, несмотря на все свои грехи, действительно успел стать моим другом.
После ужина мы отправились гулять по Пику Волн.
Давно миновала полночь. Практически полное отсутствие людей на улицах и звонкая ночная тишина наполняли прогулку атмосферой тайн и ощущением нарушенных запретов, а я любила и то, и то. Мы обошли вокруг мерцающего тысячью огней дворца наместника Исцинари, заглянули в сад горного хрусталя, залезли в непроглядные графитовые катакомбы и посидели на берегу чёрного озера Истинных Намерений.
Мелисандр провёл в Пике Волн меньше месяца, но не зря говорят, что в путешествии сутки идут за неделю. В центре города Кес разбирался не хуже, чем местные. А может, даже и лучше.
В какой-то момент мы вышли к университетскому кампусу, чья территория пряталась в благоухающей кедровой роще. Главное здание чем-то напоминало оплывший торт безе, правда, иссиня-чёрного цвета. Над полукруглыми окнами тут и там были вырезаны медальоны в виде игральных карт. На каждом шпиле – по каменному шутовскому колокольчику. Высокий кованый забор с узорами в виде покерных фишек окружал заросший скалами двор.
– Университет посвящён хранителю Рэндому, поэтому, несмотря на общую строгость архитектуры, тут можно заметить такие забавные детали, – объяснил Мелисандр. – Это главное высшее учебное заведение в Пике Волн.
– Хм. Интересно, наши Ходящие[1]тоже здесь учатся?
– Понятия не имею. Они что, учатся в Шэрхенмисте?
Мы подошли вплотную к ограде. Я вдруг почувствовала колоссальную усталость и тоскливо уперлась лбом в металлические вензеля забора. Они приятно холодили кожу.
– До сих пор не могу поверить в то, что Полынь, зараза, оказался бывшим Ходящим, – поделилась я с Мелисандром. – Скрывал это ото всех на протяжении двух лет.
– О! – Мел тоже прислонился к воротам. Правда спиной, а не лицом. – Если хочешь, можешь плюнуть сквозь решётку. Охраняют тут спустя рукава.
– Слово «зараза» не значит, что я на него злюсь, – с досадой пояснила я.
– Тогда не плюй, – милостиво разрешил Мелисандр и, увидев, как я отчаянно пытаюсь подавить зевок, хмыкнул. – Знаешь, кажется, тебе пора спать.
Кес снимал номер в гостинице «Песок и пепел», занимавшей одну из тех высоченных чёрных башен, которыми я любовалась днём. Нам повезло: там были свободные комнаты, и поэтому я с комфортом заселилась по соседству с Мелисандром.
Из окна моего номера открывался сногсшибательный вид на город. Перед тем, как разойтись, мы с Кесом ещё какое-то время сидели на широком подоконнике и любовались тем, как на востоке занимается рассвет. Сначала гранатово-красные, а затем янтарно-медовые тона окрасили каёмку неба, тревожа бархат ночи неумолимостью скорых перемен.
Мел, перебирая в пальцах добытые амулеты, изливал мне душу:
– Знаешь, Тинави, я считаю, что ярый патриотизм – самое удобное прибежище для тех, кому больше нечем гордиться. Нормальный человек должен гордиться собой – своими достижениями и поступками. Если здесь он провалится, то можно начать гордиться своей семьей, то есть примазаться к чужим подвигам под оправданием родственных генов. Если и тут не прокатило, то можно начинать кампанию беспрецедентной любви к своему городу – у нас лучшие дороги, лучшие дома, лучшие жители. А вот когда и город твой – шелуха, тогда уже и до патриотизма недалеко… Ведь очень легко любить целую страну, если задаться такой целью. В воздухе одновременно жужжит и вьётся невероятное количество интерпретаций и точек зрения, все они озвучиваются уважаемыми людьми, опираются на факты (пусть и вырванные из контекста), выглядят потрясающе убедительно. Выбирай любую. А выбрав, постарайся только не думать сам и не слушать противоположных взглядов; ничто не должно поколебать твой патриотизм. Люби страну, люби, гордись и наслаждайся!
– Мелисандр, последний бокал жемчужного вина для тебя явно был лишним.
– Глупости. Я не пьян. Просто в кои-то веки хочу озвучить то, о чём обычно я рассуждаю сам с собой, боясь осуждения, а то и тюрьмы… Ты хоть знаешь, сколько людей гниёт сейчас в темницах Саусборна за то, что просто высказали своё мнение, без призывов к бунту, без угроз? Можно отстроить целый паршивый городок… Да и твоя история. Это вообще нормально, что тебя без суда и следствия приговорили к смертной казни? Ты правда считаешь, что такое должно иметь место в современном мире?!
Он был прав. Но всё же…
– Мел, я не люблю политику и просто хочу держаться от неё как можно дальше. И в действиях, и в разговорах. Называй это трусостью, если хочешь. А что касается твоих рассуждений о патриотизме… Разве такая демагогия в ночи что-то меняет? Нет. Вот и начинай с себя.
– Мой квест, Тинави. Он может чтото изменить. С падением срединников чтото нечисто. Информацию об амулетах Хинхо не вырезали бы из учебников так тщательно, если бы она не была важна с политической точки зрения. Ты ведь помнишь, что никто не воспринимает искомые мною амулеты всерьёз? А между тем от них так и разит магией, когда они оказываются рядом друг с дружкой… Даже я, не колдун, чую.
Мелисандр спрыгнул со своей стороны подоконника и, подойдя ближе, навис надо мной, уперев одну руку в стену. Его глаза фанатично поблёскивали, в глубине зрачков будто кто-то карты тасовал.
– Пожалуйста, помоги мне найти хотя бы ещё один амулет, Стражди.
– Хорошо, – неожиданно для самой себя согласилась я.
И замерла, пытаясь понять, что заставило меня так ответить.
В смысле «хорошо»?! Я же меньше всего на свете хочу снова влипать в неприятности!
А Мелисандр уже радовался, как щенок.
– Ура! – он подпрыгнул на месте и ликующе вскинул кулак. – Я знал, знал, что на самом деле тебе нравятся наши приключения! Ещё бы! Это же так захватывающе! Уф, как же я рад, что ты такая лёгкая на подъём!
Я молча открыла рот. И закрыла опять. И снова повторила это немудрёную последовательность, делающую меня похожей на глупенького карпа.
Кто меня за язык тянул?! Какого праха?!
Ну и как теперь отказываться от собственного случайно вырвавшегося согласия?
– Давай-ка пойдём спать, – промямлила я, выталкивая Кеса из своей комнаты. – Я очень устала. Хороших снов, Мел.
– Хороших снов, Стражди!
И захлопнула дверь перед его сияющей физиономией.
3
Ты же любишь сюрпризы, Стражди!
Человеческая тяга к преувеличениям и неразборчивый почерк летописцев расправляются с истиной быстрее, чем голодный бродяга – с сэндвичем.
Из студенческого конспекта Тинави
Утром я долго и с удовольствием приводила себя в порядок, наслаждаясь благами цивилизации, о которых уже успела забыть за дни пленения на туманном пляже. Не меньше часа я отмокала в деревянной ванне, стоявшей возле окна так, что можно было наблюдать за холмистыми улочками города внизу. Пик Волн казался мне ужасно мрачным по сравнению с Шолохом – все эти антрацитовые и багряные тона, исключительно хвойные деревья, обилие скал и чёрного песка – но в нём было некое манящее достоинство, непоколебимое спокойствие и милая моему сердцу загадочность.
Нанежившись впрок, я оделась и направилась к выходу из номера. Но почти сразу остановилась.
С той стороны, из гостиничного коридора, слышались голоса людей, которые определённо ссорились друг с другом. И один из них, судя по тембру, был Мелисандр.
Я нахмурилась и посмотрела в глазок, расположенный в центре двери. Очень удобная штука! Жаль, что у нас в Шолохе не принято делать такие. Сквозь линзу, показывающую мир слегка выпуклым, будто в имаграфе, стало видно Кеса и какую-то женщину, одетую в свободную майку болотного цвета и шаровары.
Незнакомка рвала и метала:
– В смысле – отмена?! Я уже всех парней собрала, ты понимаешь?
Сероватая кожа и синие волосы дамы намекали на то, что она – чистокровная шэрхен.
Меня насторожил высокий градус ссоры. Я стала прислушиваться и приглядываться внимательнее.
Мелисандр стоял, скрестив руки на груди.
– Отмена значит отмена, – ровно проговорил он.
– А неустойка? – взвилась женщина.
– За что? У вас не было никаких убытков.
– Мы потратили на тебя кучу времени.
– Ты потратила на меня полтора часа, и я оплатил твою консультацию. А твоих друзей я и в глаза не видел. Рихана, скажи, ты со всеми клиентами разговариваешь в таком тоне?
– Только с такими тупыми, как ты.
Мелисандр медленно привалился плечом к стене.
– Уходи, – низко, угрожающе произнёс он. – Я не буду с вами работать.
– Я требую неустойку!
– А я требую, чтобы ты исчезла сию же секунду. Или мне позвать охрану и рассказать, что наше знакомство началось с того, что ты огрела меня по голове и попробовала ограбить?
Рихана сжала кулаки. Её лицо полыхало от гнева.
– Ты пожалеешь об этом, Мелисандр Кес, – пообещала она. А потом развернулась и быстро пошла прочь, к винтовой лестнице, проходящей сквозь все этажи башни.
Мне стало как-то неуютно.
Мелисандр отлип от стены и в два шага оказался у моей двери.
– Доброе утро, Тинави! – крикнул он, постучав в неё. Я едва успела отпрыгнуть, чтобы Кес, не дай небо, не заметил, как я подглядываю за ним в глазок. – Подъём! У меня есть новости!
Я выждала пару секунд, прежде чем, намеренно громко топая и шумя, сымитировать собственное приближение.
– Утречка, Кес! – зевнула я, открывая дверь. – Какие новости?
– Очень хорошие, – улыбнулся он.
По мирному виду Мелисандра нельзя было сказать, что ещё минуту назад его лицо было тёмным от едва сдерживаемой ярости.
– Я обеспечил тебе билет на корабль до Лесного королевства. Отбывает сегодня ночью. Нормально?
Вот этого я точно не ожидала.
– Серьёзно?! – ахнула я. – Когда ты успел? Это же… Идеально!
– А то, – он самодовольно кивнул. – Так что уже скоро ты будешь дома. Я тоже поплыву на материк. Но до отправления корабля мне надо успеть сделать одно важное дело. В шесть вечера мы с тобой идём на частную экскурсию по Университету имени Рэндома: я уже взял на себя смелость сказать гиду, что со мной будет подруга.
– О, небо голубое, – я вытаращила глаза. – Надеюсь, это не будет похоже на наш поход в Исторический музей Шолоха?..
Мел расхохотался.
– У тебя теперь до конца жизни будет аллергия на слово «экскурсия», да? – он панибратски хлопнул меня по плечу.
Я подумала, что, прах побери, да. Ведь именно на экскурсии в Шолохе он попробовал с моей помощью провернуть кражу второго амулета. Так что теперь это слово и впрямь заставляло мой глаз нервно дёргаться.
– Пойдем скорее завтракать, Стражди, – Кес посмотрел на часы. – Хотя, судя по времени, это будет правильнее назвать обедом. Я умираю с голоду. Как ты относишься к креветкам на гриле?
И мы отправились в бесконечный путь вниз по винтовой лестнице башни.
Прогуляв весь день, в шесть вечера мы снова стояли перед Университетом имени Рэндома. Через ворота выливался непрекращающийся поток студентов – как раз закончилась последняя пара. Юные, беззаботные, в обнимку с учебниками они с восторгом вдыхали морской ветер свободы после долгих учебных часов.
За высшим образованием в Шэрхенмисту съезжались со всего света. Здесь, в стенах университета имени Рэндома, слушателей равняли под одну гребёнку – форма предполагала одинаковые графитово-чёрные костюмы и такого же цвета короткие мантии с капюшоном. Забавная строгость, учитывая, что Рэндом – самый безумный персонаж среди хранителей: шулер, картежник и плут. Эдакий прельстительный джокер.
Я его всегда обожала. Интересно, что было бы, сведи меня судьба с ним, а не с Карланоном?
Так странно – до сих пор не могу поверить, что истории про хранителей оказались правдивыми… Хотя Карл всё же совершенно не похож на «себя» из легенд. Мало того что щеголяет в образе мальчишки, так ещё и какой-то подозрительно неустойчивый эмоционально. Не то что тот рыцарьпаладин с каменной физиономией и двуручным мечом наперевес.
Про реальный характер и постоянный облик Теннета я вообще молчу.
Впрочем, я отвлеклась.
Вернёмся к глухой униформе студентов! Она была слишком жаркая для летнего дня. Поэтому, стоило студенту шагнуть за ворота, капюшоны снимались, мантии сминались и небрежно запихивались в сумку, туда же отправлялись чёрные блузы – под ними большинство носили майки, куда более подходящие под погоду.
И вдруг, как по волшебству, становилось видно, насколько студенты разные…
Синеволосые шэрхен, загорелые тилирийцы и смуглые иджикаянцы, коренастые степные жители, феи (для них были крохотные мантии) и тролли (тут, напротив, супербольшой размер), гномы и красноглазые нюкты из северных графств. Где-то в толпе даже мелькнули крылья пустынного ангела – сложенные под курткой горбом, как принято…
Нет, не подумайте. Лесное королевство – тоже многонациональное государство. Но здесь и сейчас это было похоже на глобальное разоблачение, снятие масок. Чёрная толпа одинаковых студентов вдруг оживала, сдирая с себя маски, являя миру своё прекрасное, своё особенное «я».
Да здравствует непохожесть! Свобода, проявляющаяся в каждом жесте. Смелость, гордость быть собой. Да здравствует суть разнообразия!
Я завороженно наблюдала за студентами.
А потом неожиданно и оглушительно чихнула.
– Будь здорова! – дежурно отозвался Мелисандр, который в ожидании гида неподобающе сидел на бортике очередного святилища-источника и листал свои записи.
Я чихнула ещё раз и, почуяв в этом неладное, резко повернулась. У меня за спиной, шагах в десяти, шушукались трое студентов. Они хмурились, глядя на меня исподлобья. Родные шолоховские лица!
– Эй! – я рванула к ним. – Как? Как вы это делаете?
Студенты испугались и прижались друг к дружке плотнее. Хорошо, что не убежали.
– Вы студенты-Ходящие, я понимаю, – кивнула я, подойдя. – Но как вы Читаете мысли на расстоянии? Ведь для этого надо посмотреть в глаза, разве нет? И да, всё в порядке, у меня просто стоит блок. Вы всё делали правильно.
Один из троих, смешной, круглолицый, пожал плечами:
– Пока татуировка Чтения свежая, смотреть в глаза не надо. Она подпитывает наши силы. Потом, когда учёба закончится и мы вернёмся, уже придётся.
Голос у тудента был серьёзный и взрослый. Но я, глядя на него, не могла не усомниться: а налезет ли вообще на его круглую физиономию золотая маска теневика? Ох! Хорошо всётаки, что меня не прочитаешь.
– Если вернёмся, – мрачно бросила его однокурсница. – Ты же слышал последние новости – это просто кошмар. Кто бы мог подумать, что такое вообще может случиться с нашими коллегами… И эти чудовища…
Парни зашикали на неё. Я всполошилась:
– Какие чудовища? Что происходит в Шолохе?
Вместо ответа бойкая девчушка посмотрела на меня с вызовом.
– А вы вообще кто? Что-то я не вижу у вас Глазницы[2].
Я рефлекторно убрала правую руку за спину и бросила взгляд на запястье будущей Ходящей. У неё татуировка в виде багрового ока была. Но «в него» летела только одна нарисованная стрела, а не пять, как должно. Видимо, изображения стрел наносят по очереди, в порядке изучения соответствующих им запредельных Умений[3].
Студенты выжидающе смотрели на меня.
– Я из Шолоха. Ловчая на службе Иноземного ведомства.
– И что, вы нормально относитесь к Ходящим? – неверяще спросил третий студент, до того молчавший.
Его серые глаза наполнились надеждой. Напрасной, боюсь. Моё нежное отношение к Ходящим, во-первых, касается лишь одногоединственного экземпляра, а во-вторых, отнюдь не отражает мнение большинства граждан королевства.
– И что, вы не знаете последних новостей? – язвительно перебила-передразнила девочка. – Покажите ваше удостоверение, будьте добры. И назовите своё имя! – она повысила голос. – Вы вообще кто такая?!
Студенты вокруг стали коситься на нас. Хуже того – двое стражей у забора медленно побрели в нашу сторону.
Я изобразила крайнюю степень возмущения, и тут, ура, меня окликнул Мелисандр. Рядом с ним стояла низенькая, пухленькая дама с завязанными в пучок волосами цвета индиго.
– Тинави! Погнали! Не заставляй госпожу Сторику ждать!
– Что ж, в другой раз поболтаем! – лучисто улыбнулась я и позорно сбежала от студентов.
…Вообще я люблю экскурсии. А ещё историю, литературу, искусство, языки. Всё такое гуманитарненькое. Но сейчас мне было не до новых знаний: мысли полностью поглотили брошенные студенткой-Ходящей фразы о «кошмаре» и «чудовищах» в Шолохе.
Я ходила вслед за Мелисандром и гидом бездумно, как унылый восставший мертвец. Что же сейчас происходит дома? Воображая картины одна ужаснее другой, за полчаса я накрутила себя так, что впору было звать армию шаловливых котят – пусть вволю наиграются с бешеным клубком моих нервов, хуже уже всё равно не сделают.
Между тем мы пришли в так называемый зал географических карт.
Посреди комнаты был установлен громадный глобус. Девяносто процентов его поверхности занимала синяя краска – она изображала море. Единственный материк был подписан «Лайонасса». На нём вольготно разместились пятнадцать суверенных государств и несметное множество вольных земель и племён. На востоке от материка бумерангом застыл остров РэйШнарр – и, чёрными слезинками, десятки атоллов Шэрхенмисты. Ещё несколько крупных островов находились к югу и западу от материка.
Старинные географические карты завешивали все стены зала. Это были дорогие, украшенные золотом изображения в тяжёлых рамах. Потолок был расписан созвездиями, важными для мореходов.
– …Герцог Айзино приказал создать эту комнату в XV веке, – рассказывала нам экскурсовод. – Это было большим риском, потому что…
– О, большой риск – это хорошо! Нам с Тинави пора пойти на такой же, – неожиданно воскликнул Мелисандр, тем самым непочтительно перебив госпожу Сторику. Она озадаченно умолкла и поправила пенсне на носу. Я, вынырнув из своих мыслей, подозрительно уставилась на Кеса.
Он отчего-то сиял, как начищенная монетка, и едва ли не притоптывал от азарта.
Так. В случае Кеса это – плохой знак.
– Что ты имеешь в виду? – уже предчувствуя подступающую катастрофу, спросила я.
– Догадайся! – весело улыбнулся Мел.
Точнее даже, не «весело», а «шкодливо».
Прахов прах!..
Я резко побледнела, вспомнив, что наш вчерашний разговор о квесте закончился моим обещанием помочь Кесу найти ещё как минимум один артефакт. И его бодрым восклицанием о том, что он всегда знал, сколь я легка на подъём.
И, конечно же, сейчас я очень вовремя осознала, что утром, когда я спросила, не будет ли сегодняшняя экскурсия похожа на ту злополучную вылазку в Исторический музей, Мелисандр… не ответил мне. Он просто расхохотался, не говоря ни «да», ни «нет».
– Мел! Не вздумай даже!.. – зашипела было я, но оказалось поздно.
Ведь за мгновение до этого Мелисандр снял с пальца перстень с пронзительносиним камнем и сочувственно улыбнулся госпоже Сторике:
– Это не будет больно, клянусь! – после чего ткнул кристаллом ей в шею.
Камень вспыхнул яркими голубыми искрами. Однозарядный магический перстень! Гид ойкнула, всхрапнула и молча осела на подставленные руки Кеса.
У меня отвисла челюсть. Мелисандр сорвал с шеи экскурсовода её удостоверение, подбежал к карте графства Норшвайн и подцепил плотной карточкой какой-то хитрый крючок на обратной стороне рамы. А потом стал ожесточённо дёргать карту туда-сюда.
– Кес! – рявкнула я. – Что ты творишь?!
– Открываю тайный ход, естественно! Пришло время приключений, Стражди!
Тяжелая золочёная рама всхлипнула и дёрнулась. Мел навалился на картину всем весом, и медленно, со скрипом, географическая карта поползла вбок. За ней оказался пыльный, затянутый паутиной коридор.
– Быстро за мной! – приказал Мел и сиганул в черноту проёма.
Я со свистом втянула воздух, но всё же не рискнула орать своё любимое «КАКОГО ПРАХА?!» рядом с уснувшим гидом. Затравленно оглянувшись, я выругалась и рванула в секретный проём вслед за Мелом.
Он уже достал из сумки свечу, чиркнув спичкой, зажёг её и деловито пошёл вперёд, в сырую темноту тайного хода. Судя по поползшему по помещению запаху орехов и ванили, свеча была ароматической.
– Тинави, ты тут? – не оглядываясь, спросил Кес. – Не отставай.
– Мать твою, Мел! – зашипела я. – Куда мы идём?!
– В Магический Арсенал города Пик Волн. Их с университетом объединяет тайный проход. Ты что, экскурсию не слушала?
– Так, ладно, – я попыталась успокоиться. В окружении пауков, паутины и будто сдвигающихся каменных стен это было непросто. – А зачем мы туда идём?
– Как зачем? Забрать четвёртый амулет, который там хранится. Ты же сама согласилась помочь мне с поисками.
– Это было гипотетическое согласие!
– Таких не бывает!
– Чего реально не бывает, так это наглости, подобной твоей! Почему ты прямым текстом не сказал мне, что планируешь кражу уже сегодня?!
– Я думал, ты любишь сюрпризы.
– Только приятные!
– А разве может быть что-то приятнее маленького приключения?
Я взвыла. Мелисандр поцокал языком.
Беспечная бестолочь!
– Кхм… Тинави, препираться с тобой – одно удовольствие, но ты можешь наколдовать нам свет, пожалуйста? Эта свечка не особо-то помогает, а тут есть ловушки.
– Так почему ты не взял нормальный светильник?!
– А как бы я объяснил его охране?
Читать бесплатно другие книги:
