Выжить, чтобы умереть Герритсен Тесс
Парни, вы хоть что-то делаете на этих своих заседаниях или просто глазеете друг на друга?
Мы как раз собирались обсудить то, что обнаружили на иве, — сказал Джулиан.
Я не имею к этому никакого отношения. Несмотря на все разговоры.
Мы рассматриваем вещественные доказательства, Клэр. Обращаем внимание только на них. — Парнишка поглядел на Мауру. — Я думал, раз уж вы специализируетесь на медицине, вы можете начать с рассказа о причине смерти.
Маура нахмурилась.
О причине смерти?
Петуха! — выкрикнул Бруно. — Нам уже известно, что это было убийство. Или убой — как там говорят о птице? Но как именно он умер?
Маура оглядела лица смотревших на нее ребят. Они не шутят, решила доктор Айлз. Они и вправду относятся к этой истории как к убийству, которое нужно расследовать.
Вы ведь осматривали его, — напомнил Артур, — верно?
Лишь мельком, — призналась Маура. — До того как господин Роман выкинул останки. И лишь в том, что касается положения его шеи. Я бы сказала: она явно сломана.
И что же — смерть наступила от удушения или от повреждения спинного мозга?
Доктор Айлз только что сказала, что шея была сломана, — напомнил Бруно. — Я бы назвал этот случай неврологическим, а не сосудистым.
А что там с оценкой времени смерти? — поинтересовался Лестер. — Вы знаете, когда наступила смерть?
Маура переводила взгляд с лица на лицо, поражаясь такому количеству вопросов.
Время смерти — всегда очень непростой вопрос, если не было свидетелей. В случае с людьми мы опираемся на несколько показателей. Температура тела, трупное окоченение, трупные пятна…
Вы когда-нибудь пробовали делать биохимический анализ стекловидного тела птичьего глаза? — осведомился Бруно.
Маура пристально поглядела на парнишку.
Нет. Нет, не могу такого сказать. Признаюсь, в куриной патологии я не очень разбираюсь.
Ну, в таком случае мы хотя бы знаем причину смерти. Но зачем было разрезать его? Зачем было выпускать ему кишки и вешать на дерево?
«На полянке я задала тот же самый вопрос», — вспомнила Маура.
Этот вопрос останется в деле, — объявил Джулиан. — А пока займемся материальными доказательствами. Я вернулся в лес и попытался отыскать тело, но, думаю, его утащил какой-нибудь падаль- щик, поэтому мы не сможем изучить останки. Я также пытался найти следы обуви возле курятника, но, увы, дождь смыл практически все. Так что, полагаю, пора перейти к тому, что отыскали вы, ребята. — Он поглядел на Бруно. — Хочешь быть следующим?
Бруно направился в переднюю часть класса, а Маура опустилась на свое место, ощущая себя ученицей, которая не сделала домашнее задание. Она даже не представляла, что расскажет этот юркий, дерганый, невысокий Бруно. Он натянул латексные перчатки и засунул руку в пакет из коричневой бумаги. Оттуда показались три куклы из хвороста, по-прежнему висевшие в своих веревочных петлях. Мальчик положил их на лабораторный стол из нержавеющей стали. Какие же они банальные, подумала Маура, поглядев на них еще раз. В ярком флуоресцентном освещении класса рыжевато-коричневые пятна казались брызгами грязи, а вовсе не следами крови. Когда куклы качались на ветру, свисая с ивовых ветвей, они казались жуткими. Теперь они утратили свою силу, превратившись всего лишь в то, чем и были на самом деле, — связки хвороста.
Перед нами вещественные доказательства А, Б и В, — заявил Бруно. — Фигурки человечков, один из которых, похоже, женского пола, а два других — мужского. Они сплетены из различных веток и коры при помощи шпагата. Я рассматривал именно шпагат. Убежден, что он сделан из джута. Я также обнаружил образцы этого же самого шпагата в конюшне, там им связывают охапки сена, которым кормят лошадей. — Запустив руку в карман, парнишка выудил образец веревки. — Видите? Такая же. Из нашей конюшни! — Он сел на свое место.
Артур, ты следующий? — спросил Джулиан.
Я идентифицировал хворостинки, — объяснил Артур, поднявшись. — С юбкой из коры все было просто. Это береза бумажная, американская белая береза. Вычислить хворостинки оказалось сложнее. Получилось, что здесь два вида. Судя по гладкой зеленой коре и остреньким почкам, я заключил, что это «фраксинус нигра», черный ясень. Другие хворостинки мне удалось идентифицировать из-за сердцевины, напоминающей звездочку. Полагаю, это тополь бальзамический. Все эти деревья растут у реки.
Отличная работа, — похвалил Джулиан.
Пристально глядя на Артура, который возвращался на свое место, Маура подумала: «Этот пятнадцатилетний парнишка знает о деревьях куда больше, чем когда-либо узнаю я». Оказалось, что «Место преступления. Старшая школа» гораздо более серьезная затея, чем представлялось сначала.
Лестер поднялся со своего стула, но в переднюю часть класса не пошел. Он остался прямо возле выхода — там мальчик чувствовал себя в безопасности.
Я ознакомился с веревкой, при помощи которой жертву подвесили на ту высокую ветвь. Мне пришлось вернуться и забраться на дерево, чтобы достать этот экземпляр, поскольку жертву — Германа — в лесу нам найти не удалось.
И что же ты узнал об этой веревке? — поинтересовался Джулиан.
Это белый нейлоновый плетеный шнур диаметром шесть миллиметров. Многофункциональный, хорошей прочности. Не гниет и не плесневеет. — Лестер немного помолчал. — Я обыскал всю округу, чтобы обнаружить источник. И нашел в сарае целую катушку этой веревки. — Мальчик сел на свое место.
Итак, мы установили, что все материалы, необходимые для изготовления кукол, можно обнаружить прямо здесь, на территории школы. Хворостины. Шпагат. Веревка. — Джулиан окинул взглядом класс. — Теперь нам предстоит самое сложное — ответить на вопрос, заданный Лестером чуть раньше: зачем? Зачем кому-то понадобилось убить петуха, разрезать ему живот и выпустить кишки? Зачем нужно было вешать его у той тропы, по которой мы ходим каждый день? Там, где мы наверняка заметим его? — Парнишка ожидал ответа.
Кто-то решил привлечь внимание, — предположил Артур.
А может, он ненавидит петухов? — заметил Бруно, многозначительно поглядев на Клэр.
Это какой-то религиозный обряд, — предложил свою теорию Уилл. — Как в сантерии. Они ведь убивают куриц, верно?
Какой-то психопат убивает животных ради развлечения, — высказал предположение Лестер. — Вероятно, ему это нравится. Может, он ловит от этого кайф, что означает: он сделает это снова. — Лестер умолк. — В следующий раз, возможно, он убьет уже не курицу.
Последняя фраза погрузила класс в молчание.
Тишину прервал Тедди.
Думаю, он хотел что-то этим сказать, — проговорил мальчик.
Что именно? — поинтересовался Джулиан.
Хотел о чем-то сообщить. Пытался предупредить. — Голос Тедди опустился до шепота. — Разве никто больше не задается вопросом, почему кукол три?
Маура поглядела на кукол из хвороста. А затем перевела взгляд на Клэр, сидевшую в первом ряду, между Уиллом и Тедди.
«Один женского пола, а два других — мужского», — вспомнила она слова Бруно.
18
Что-то я путаюсь в географии, Риццоли, так что тут мне понадобится твоя помощь, — сказал детектив Кроу. — Когда я проверял последний раз, Нью-Гэмпшир к нам не относился.
Джейн окинула взглядом детективов, собравшихся за столом на рабочее совещание. Прямо напротив нее сидели Фрост и Мур, однако ни тот, ни другой, казалось, этим утром не собирались сражаться с Кроу. И вообще, похоже, все члены команды устали от конфликтов. Кроу всех под себя подмял, и только она одна готова была схлестнуться с ним. Кажется, только Риццоли и получала удовольствие от убийственного, затяжного боя.
Я только что перечислила все параллели с делом Акерманов, — ответила она. — Супруги Яблонски погибли два года назад от взрыва бомбы, в своем самолете.
Который разбился в Мэриленде, — заметил Кроу.
А еще два года назад были застрелены родители Клэр Уорд…
В Лондоне, — рассмеялся Кроу. — Ради всего святого, это произошло в другой стране.
…и оба эти события произошли на той же неделе, когда было совершено нападение на семью Тедди Клока возле Сент-Томаса. Три семьи, Кроу. Все они убиты с интервалом в несколько дней. Прошло два года, и единственные уцелевшие члены этих семейств снова пережили нападения. Такое впечатление, словно кто-то стремится стереть с лица земли целые династии. А эти трое ребятишек должны умереть последними.
Чего ты добиваешься, Риццоли? Хочешь полететь в Мэриленд и возглавить тамошнее расследование?
Для начала неплохо было бы слетать в Мэриленд.
А потом куда, в Лондон? Бостонское ПУ будет в восторге, когда придется все это оплатить. Да, не забудь о Сент-Томасе. Кто-то ведь должен проверить и это происшествие.
Фрост поднял руку.
В Сент-Томас поеду я.
Я не напрашиваюсь на увеселительные поездки в Лондон и Сент-Томас, — возразила Джейн. — Я просто хочу немножко поработать с этим. Думаю, что здесь есть связь, которую мы пока не видим. Нечто, объединяющее семейства Уордов, Яблонски и Клоков.
Грандиозный международный заговор, — сыронизировал Кроу. — Точно.
Эти связи требуют более детального рассмотрения.
Нет. Мы по-прежнему концентрируемся на Андресе Сапате. Он вдруг куда-то исчез, а по мне, это указывает на его вину. — Кроу поглядел на Фроста. — Что у нас есть по его телефонным разговорам?
Фрост покачал головой.
Он не говорил по мобильному телефону с того момента, как убили Акерманов. Думаю, он избавился от него или уже укатил в Колумбию. Звонки Марии не показались мне подозрительными.
В таком случае она общается с ним каким-то иным способом. По электронной почте. Через посредника. Так что переходим на друзей ее друзей. Какие-нибудь сведения после сегодняшних новостей поступали?
Мур кивнул.
Мы пытаемся проверять все звонки от населения.
Вы ведь знаете, как говорил мастер Йода. «Не пытайтесь делать. Делайте». — Кроу поглядел на часы и резко поднялся, поправляя галстук. — Меня ждет репортер, — пояснил он и вышел из зала.
Как думаете, не пора ли расширить этот дверной проем? — спросила Джейн. — А то ведь у него так башка раздуется, что он не будет проходить в дверь.
Думаю, уже поздно, — ответил Мур. Даже он, известный своим легендарным терпением, собирал бумаги и засовывал их в портфель с выражением отвращения на лице. Последнее время он много говорил об отставке; возможно, именно это дело заставит его хлопнуть дверью.
Что ты думаешь о Сапате? — поинтересовалась у него Джейн.
У Андреса Сапаты есть все, что Кроу предпочитает видеть в подозреваемом. Доступ, возможность ограбить, послужной список. И никакого вида на жительство.
Не похоже, чтобы он убедил тебя в своей правоте.
Но и достаточных оснований опровергнуть это у меня нет. Так что пока мы ищем Сапату.
Захлопнув портфель, Мур поплелся к двери походкой усталого бюрократа.
Бог мой, — проговорила Джейн, обращаясь к Фросту. — Что это с ним?
Да ты просто не представляешь, что тут творилось последние несколько дней, — отозвался Фрост. — Тебе не пришлось наслаждаться обществом Кроу.
Джейн продолжала сидеть, постукивая ручкой по папкам, которые принесла на совещание. Она подумала о тех долгих часах, что потратила на изучение материалов по семействам Уордов и Яблонски.
Фрост, скажи же мне, что я права. Что во всем этом есть нечто странное.
Странное действительно есть.
Спасибо.
Но это еще не означает, что существует связь и с нашим делом. Я провел поиск в ПЗНП. Поглядел на список сотен истребленных семей по всей стране. Должен с огорчением заявить, что у наших трех семейств слишком много собратьев по несчастью.
Но эти три семьи выделяет то, что на них нападали по два раза. Словно старуха с косой не желает успокоиться, пока не доведет дело до конца. Как это объяснить?
Не каждое сумасшествие можно объяснить. Иногда это просто так, и точка.
Мне этот ответ не нравится. Подобные вещи я говорю своему ребенку.
И Реджина не против, верно?
Но это не означает, что я не против.
У Джейн зазвонил мобильный. Она увидела на дисплее имя Кроу и застонала. Закатила глаза, посмотрела на Фроста и ответила:
Риццоли.
Сапату видели на квартире в Роксбери. Сначала там выследили Марию, а потом и этот чертов дебил появился. Подъезжайте сюда, мы заходим.
Десять минут спустя Джейн и Фрост, затормозив у ограды из сет- ки-рабицы, вылезли из машины. Кроу уже прохаживался неподалеку
с важным видом, словно генерал Макартур[9], наставляющий свои войска — детективов Арбато, Мура и двух патрульных полицейских.
Главный вход за углом, — пояснил Арбато, указывая на четырехэтажное многоквартирное здание из красного кирпича. — Кахилл наблюдает за парадной дверью. Но подозреваемый пока не выходил.
Мы уверены, что это Сапата? — спросил Мур.
Если это не он, значит, у него есть двойник. Мария вышла из автобуса в двух кварталах отсюда и направилась прямиком к этому дому. Через полчаса Сапата по той вон парковке вошел в здание.
У вас есть список жителей? — осведомилась Джейн.
Да, в доме двадцать четыре квартиры, две из них пустуют.
Латиноамериканские имена есть? — поинтересовался Кроу. — Этих нужно проверить в первую очередь.
Вот так создается психологический портрет преступника! — рассмеялся один из патрульных.
А ты подай на меня в суд.
Можно мне взглянуть на этот список? — попросил Фрост и начал просматривать фамилии. — Здесь проживает некто Филбрук.
Да уж, действительно латиноамериканец! — сказал патрульный.
У Мари есть сестра. — Фрост оторвал глаза от списка. — Она замужем за Филбруком.
Ну, значит, нашли, — обрадовался Кроу. — Какая квартира?
Здесь написано двести десять.
Это наверняка задняя часть здания, — проговорил Арбато. — Для входа внутрь нужно набрать один-два-семь.
Арбато! — рявкнул Кроу. — Ты и эти двое полицейских остаетесь на выходах. А все остальные — за мной.
Любой, кто заметил бы, как Кроу, Мур, Фрост и Джейн направлялись к главному входу в дом, мог понять: сейчас что-то произойдет. Но жители квартиры 210, окна которой выходили на другую сторону, были слепы к приближающейся опасности. У входа Кроу набрал клавиши с цифрами 1, 2, 7, и замок, звякнув, открылся. Когда Джейн вслед за ним вошла в здание, ее сердце громко билось, а руки начали потеть. Все может пройти легко, а может превратиться в кровавый кошмар. Поэтому сейчас, возможно, последнее мгновение, когда она еще способна слышать, как ее ботинки ступают по обшарпанным ступеням, ощущать тяжесть «Глока» в своих руках. Чуть впереди виднелась спина Фроста; под рубашкой на его спине выпирал кевларовый жилет. Все эти детали она подмечала моментально, на раз-два, с десяток мелочей за мгновение.
Они добрались до второго этажа. Квартира 210 находилась дальше по коридору. Дверь у нее за спиной внезапно открылась, и Джейн развернулась, выкинув вперед оружие. На нее смотрела молодая женщина, сжимавшая в руках младенца. Темные глаза незнакомки расширились от ужаса.
Не выходить! — зашипела Джейн. В ту же секунду женщина, отступив назад, захлопнула дверь.
Кроу уже стоял возле квартиры 210. Он помешкал, оглядывая свою команду.
Риццоли, — прошептал он. — Твой выход. Проведи нас в эту квартиру.
Джейн знала, почему Кроу выбрал ее. Женское лицо и женский голос пугают куда меньше. Она сделала глубокий вдох и нажала на кнопку дверного звонка. Приблизилась к глазку, чтобы полностью закрыть собой обзор. К сожалению, при таком раскладе тем, кто находится внутри, куда проще разнести ей голову. По ту сторону глазка она заметила движение — на Джейн кто-то смотрел.
Дверь распахнулась. На пороге возникла латиноамериканка — круглолицая женщина лет сорока, настолько сильно походившая на домработницу семейства Акерманов, что Джейн сразу поняла: перед ней сестра Марии.
Госпожа Филбрук? — осведомилась Риццоли.
Женщина заметила, что в коридоре стоят еще несколько детективов и закричала:
Мария!
Вперед, вперед! — рявкнул Кроу, протискиваясь мимо Джейн и врываясь в квартиру.
И тут началось — все одновременно. Детективы носились по квартире. Сестра Марии кричала по-испански и рыдала. Пробегая в располагавшуюся рядом комнату, Джейн мельком заметила покрытый пятнами ковер, полосатый диван, манеж.
«Дети, — поняла она. — В этой квартире есть дети».
Джейн рванула в спальню; тамошние шторы создавали такой густой полумрак, что она не сразу разглядела силуэты съежившихся в уголке фигур. Женщина прижимала к себе двух малышей; она обхватила их так, словно собиралась своей собственной плотью оградить их от беды.
«Мария», — узнала Джейн.
Чьи-то шаги застучали по металлу.
Риццоли нырнула в соседний дверной проем, во вторую спальню; там Мур силился открыть окно, выходившее на пожарную лестницу.
А Сапата? — спросила Джейн.
Помчался вверх по лестнице!
«Почему вверх?» — удивилась про себя Риццоли.
Она высунула голову в окно — Арбато и Кахилл, стоявшие в проулке внизу, уже выхватили оружие. Поглядев вверх, Джейн увидела троих коллег, гнавшихся по лестнице за подозреваемым. Она помчалась назад — пробежала по квартире и оказалась у лестничного колодца. Если Сапата добрался-таки до крыши, она сможет перехватить его здесь. Джейн понеслась, перепрыгивая через две ступени зараз. На бегу она заметила, как дверь резко распахнулась, а потом снова захлопнулась, и помчалась вверх по последнему пролету с бешено бьющимся сердцем и часто вздымающейся грудью.
Рванув через чердачную дверь на крышу, Риццоли оказалась в ярком свете дня и увидела, как Сапата, перевалив через парапет, приземлился на крышу обеими ногами.
Стоять! — заорала Джейн. — Полиция!
Сапата остановился, уставившись на нее. В руках у подозреваемого ничего не было. На Сапате были вылинявшие джинсы и мятая рубашка с порванным рукавом. Несколько секунд они пробыли на крыше вдвоем. Риццоли заметила отчаяние в глазах латиноамериканца, проследила за тем, как оно сменилось мрачной решимостью.
Руки вверх! — заорал Кроу в тот момент, когда они с Фростом оказались на крыше.
Сапате некуда было бежать. Одна полицейская стояла перед ним, за спиной — еще двое, и все вооружены. Джейн заметила, что у Са- паты трясутся ноги — так, словно он вот-вот упадет на колени и сдастся. Подозреваемый поразил ее следующим шагом.
Он прыгнул влево и помчался к краю крыши. В сторону узкого проулка между двумя зданиями. Только по-настоящему чемпионский прыжок помог бы человеку преодолеть это расстояние.
И все же он прыгнул, бросившись с кромки крыши к соседнему зданию. На какое-то мгновение показалось, что он повис в воздухе, его тело изогнулось в ласточкином прыжке, который чуть было не перенес его через бездну.
Джейн подобралась к краю крыши. И увидела, что Сапата отчаянно цепляется за водосточную трубу соседнего здания и болтает ногами на высоте четвертого этажа.
Боже, да он рехнулся! — воскликнул Фрост.
Арбато, бегите к соседнему зданию! — скомандовал Кроу сверху. Двое полицейских помчались на другую сторону проулка.
Все еще вися на водосточной трубе, Сапата попытался подтянуться, зацепиться ногами за стену и оттолкнуться. Он взмахнул одной ногой, но не достал до верха. Взмахнул другой. И как раз в тот момент, когда его ступня в ботинке оказалась на крыше, водосточная труба оторвалась от нее.
Джейн закрыла глаза, но это не помогло ей отгородиться от звуков: треска рухнувшего металла и удара, с которым тело Сапаты грохнулось на тротуар.
Откуда-то донесся женский вопль.
19
Мария Салазар, ссутулившись и опустив голову, сидела за столом в комнате допросов. Из ее глаз лились слезы. Наверное, в молодости она слыла невероятной красавицей. И теперь, в свои сорок четыре года, она была по-прежнему красива. Однако, смотря из другой комнаты, сквозь прозрачное зеркало, Джейн видела седые корни в волосах Марии; руки, которыми женщина опиралась на стол, до локтей были полными, но мускулистыми от долгих лет работы по дому. Сколько обид накопилось в ней, пока она терла, скребла и мела полы в чужих домах? Неужели, вытирая пыль с антикварной мебели Акерманов или водя пылесосом по их персидскому ковру, она никогда не задумывалась, что одна лишь их картина, одно лишь изумрудное ожерелье из шкатулки госпожи Акерман способны прекратить ее финансовые муки?
Ни разу, — простонала Мария в соседней комнате. — Я ни разу не украла.
Кроу, который в этот раз играл роль злого полицейского в противовес доброму полицейскому Муру, наклонился поближе к женщине и, не скрывая агрессии, оскалился.
Ты отключила охранную систему для своего дружка.
Нет.
Оставила кухонную дверь открытой.
Нет.
Обеспечила себе железное алиби, приглядывая за детьми сестры, а тем временем Андрее проник в дом Акерманов. В ту ночь он хотел их просто ограбить или планировал убийство с самого начала?
Андрее никогда и пальцем никого не тронул!
Отпечатки его пальцев есть на кухонной двери. Они есть внутри кухни. — Кроу еще больше подался вперед, и Мария отшатнулась. Джейн почти жалела бедную женщину, поскольку знала: мало что может быть отвратительней Даррена Кроу, который рычит тебе прямо в лицо. — Он был в доме, Мария. Просто зашел туда через дверь кухни.
Он принес мой мобильный! В то утро я оставила его дома, поэтому Андрее входить в дом.
И оставил отпечатки пальцев на кухне?
Я наливать ему кофе. Я мыть плиту, а он сидит минутку.
И госпожу Акерман это не настораживает? Чужой человек на ее кухне?
Она не возражать. Госпожа Акерман всегда добрый ко мне.
Да ладно! Неужели Акерманы не были такими же засранцами, как и все остальные богачи? Почти ничего не платили тебе за то, что ты, стоя на коленях, драила их туалеты?
Нет, они относиться ко мне хорошо.
У них была куча денег, а ты посмотри на себя, Мария. С трудом оплачиваешь счета. Это ведь так несправедливо. Ты заслуживаешь большего, верно?
Она покачала головой.
Вы все придумывать. Это неправда.
Правда в том, что в Колумбии у Андреса была судимость. Контрабанда наркотиков. Кража.
Но он никогда никого не убивал.
Всегда бывает первый раз. Наверное, это соблазнительно, когда речь идет о таких богачах, как Акерманы. И у них столько хороших вещиц — иди и бери. — Из коробки, которую он прихватил с собой в комнату для допросов, Кроу вынул пакетик с вещдоком. — Мы нашли это в твоей квартире, Мария. Чудесные жемчужные серьги. На какие деньги ты их купила?
Госпожа Акерман подарила их мне. На Рождество.
Подарила тебе? Нуда, конечно.
Подарила.
Они стоят около пятисот долларов. Хорошенькая премия.
Они надоесть ей. И она сказала, я могу их взять.
А может, она вдруг обнаружила, что ты украла их? Может, именно поэтому Андресу пришлось убить их? Чтобы они замолчали и ты не попала в тюрьму?
Мария подняла голову; ее припухшие глаза были влажными, а лицо раскраснелось от ярости.
Да вы дьявол!
Я всего-навсего стараюсь сохранять порядок в городе.
Придумывая ложь? Вы не знаете меня. Не знаете Андреса.
Я знаю, что он совершал преступления. Знаю, что он бегал от нас. А это говорит о его вине.
Он боялся.
Чего?
Колумбии. Он не мог вернуться в Колумбию. Его убили бы там.
Значит, он решил умереть здесь?
Мария уронила лицо на руки.
Он хотел жить, — зарыдала она. — Хотел, чтобы его оставили в покое.
Скажи правду, Мария.
Это и есть правда.
Скажи правду или… — Кроу осекся, когда Мур тронул его за плечо.
Двое мужчин не обменялись ни словом, однако Джейн видела, как они поглядели друг на друга. Видела, что Мур неодобрительно покачал головой, а Кроу ответил на это свирепым взглядом.
Внезапно Кроу выпрямился.
Подумай хорошенько, Мария, — заключил он и вышел из комнаты.
Черт! — пробормотал Фрост, стоявший за спиной у Джейн. — Вот уж точно говнюк на стероидах.
Сквозь зеркальное стекло Джейн наблюдала за сидевшими в другой комнате Марией и Муром. Он не утешал ее ни жестом, ни словом, а она продолжала рыдать, обхватив себя руками, словно пытаясь сдержать вздрагивания собственного тела.
Здесь недостаточно доказательств, — сказала Джейн.
А как же пальчики на кухонной двери? — отозвался Фрост. — И то, что он бегал от нас?
Уймись. Ты говоришь, как Кроу.
И еще серьги. Кто станет дарить домработнице такую дорогую вещь?
Может быть, это правда. Возможно, госпожа Акерман была щедрой женщиной. Мы не сможем доказать обратное. И потом, вспомни их дом, вспомни все те вещи, которые мог бы украсть Сапа- та, будь это настоящее ограбление. Даже шкатулку с драгоценностями никто не тронул.
Его спугнули. И он сбежал, так и не успев ничего прихватить.
Разве это звучит правдоподобно? Такое должно тебя настораживать. Уж меня-то это точно настораживает.
В соседней комнате Мария медленно поднялась на ноги, опираясь на руку Мура.
Мура это тоже настораживает, — заметила Джейн, наблюдая, как детектив провожает женщину к двери.
Проблема в том, что тебе больше не от чего оттолкнуться. Только нехорошие ощущения.
Ощущений, конечно, было недостаточно, но Джейн не могла игнорировать их. Они — привет от подсознания, как бы говорящего тебе: что-то упущено, некая важная подробность, способная изменить ход расследования.
Способная изменить чью-то жизнь.
Читать бесплатно другие книги:
