За все рассчитаюсь с тобой! Чейз Джеймс

Официант принес нам жаркое. Оно очень хорошо выглядело. Несколько минут мы молча ели. Но, подняв голову, я увидел, что красавец в белом смокинге продолжает сверлить Клэр своим взглядом.

Я посмотрел на Лидию Гамильтон, которая тоже уже обратила внимание на поведение своего визави. Ее нахмуренное лицо было полно злобы.

— Это плохо может кончиться, — сказал я Клэр вполголоса. — Эта девица ненормальная. Бог знает, что она еще может выкинуть. Надо быть готовым ко всему.

Не успел я закончить фразу, как Лидия изо всех сил ударила мужчину по щеке. Он явно не ожидал этого и упал со стула. Звук пощечины громко разнесся в большом обеденном зале. В наступившей тишине резко прозвучали вопли Лидии:

— Кончишь ли ты смотреть на эту шлюху?! Я мгновенно вскочил. Клэр ухватила меня за руку. Человек в белом смокинге стал вполголоса ругать Лидию, наделяя ее эпитетами, которые странно было слышать в устах такого элегантного на вид мужчины, потом с силой ударил ее кулаком по лицу.

Лидия тоже упала со стула, у нее из носа брызнули кровь. Многие посетители повскакали со своих мест, чтобы лучше видеть происходящее. Какая-то женщина закричала истерическим голосом. Метрдотель осторожно направился к месту инцидента.

Человек в белом смокинге по-прежнему ругал Лидию, потом он размахнулся, пытаясь ударить ее ногой. Я вырвался из рук Клэр и бросился к нему.

Раздался выстрел. Вспышка вырвалась из рук Лидии. Мужчина пару раз кашлянул, колени его подогнулись, и он рухнул на пол. Я вырвал из рук Лидии маленький, похожий на игрушку револьвер. Свободной рукой она ударила меня по щеке. Она смотрела на меня глазами, в которых постепенно исчезало безумное выражение.

— Ведь это же тот мужик! Ты бы лучше оставил свою куру дома! — сказала она.

Я повернулся к ней спиной и посмотрел на труп, лежащий передо мной на полу. Да, на этот раз ей не помогут даже ее большие деньги.

Я вас уверяю, что когда звезде Голливуда пришло в голову убить своего друга в этой ночной коробке, то это происшествие вызвало страшный шум.

Как только стало ясно, что человек в белом смокинге мертв, все кинулись к выходу. Но дверь оказалась запертой. К ней прислонился коренастый тип, который, поигрывая своими громадными бицепсами, предлагал желающим попробовать пройти силой.

Тогда все общество решило, что им в сущности незачем торопиться.

— Займите, пожалуйста, свои места, — любезно предложил всем метрдотель. — Никто не имеет права покидать ресторан до прибытия полиции.

Все расселись по своим столикам, оставив Лидию у трупа. Она стояла, прижав к носу салфетку, так как была слишком пьяна, чтобы понять, что этот человек мертв. Она толкала его ногой и все повторяла:

— Вставай же, свинья. Ты меня не испугаешь.

Потом, она, видимо, сообразила, в какое положение попала, и голос ее вдруг сорвался Чтобы добраться до ресторана, полиции понадобилось шесть минут. Трое фликов в штатском, четверо в форме, врач, фотограф и представитель генерального прокурора вошли в зал.

Они сразу же принялись за работу с обычной для полиции в подобных ситуациях сноровкой. И только когда врач сделал знак двум агентам накрыть скатертью труп, до Лидии дошла создавшаяся ситуация, и она испустила пронзительный крик.

— Спокойно, малышка, — проговорил инспектор, взяв ее за руку. — Это ни к чему не приведет.

Она осмотрела зал, и ее блуждающий взгляд остановился на мне. — Все это по твоей вине, исчадие! — вдруг заявила она. — Это ты разбил мой прекрасный автомобиль.

Люди стали подниматься со своих мест, чтобы лучше видеть меня. Инспектор вдруг посмотрел на меня нехорошим взглядом. Я же продолжал сидеть совершенно спокойно. Это был очень неприятный момент для меня.

Лидия вдруг рванулась ко мне, но флики ее удержали.

— Уведите ее! — приказал инспектор.

Лидию увели из зала и наступила тишина. Инспектор подошел к нашему столику и спросил меня, каким образом я оказался замешанным в это дело.

— Но ведь она же совершенно пьяна, — ответил я. — Я только отнял у нее револьвер.

— А что за истерия с автомобилем?

— У нее сегодня утром было небольшое происшествие. Но это не имеет никакого отношения к данному делу Он вытащил свою записную книжку и спросил мое имя. Я сказал, что меня зовут Джек Кен. К тому же мое второе имя, действительно, Джеймс… Я сообщил ему свой домашний адрес, а также некоторые подробности о «кадиллаке», но ничего не сказал, что человек в смокинге не спускал с Клэр глаз, считая пока излишним говорить об этом.

— Вы не представляете себе, почему она его убила? — спросил инспектор.

— Я на них в это время не смотрел, — солгал я. — Он неожиданно ударил ее кулаком и стал бить ногами. Я бросился к ней на помощь, но она выстрелила раньше…

— О'кей! — сказал он, внимательно глядя на меня. Но я видел, что мои ответы полностью его не удовлетворяли. Но в это время, видимо, у него были совершенно другие заботы. — Мы вас вызовем, — сказал он.

— А сейчас мы можем уехать? — спросил я.

Он послал флика проверить и записать номер моей машины, после чего отпустил нас.

Мы вышли из ресторана, окруженные всеобщим вниманием. Метрдотель накинул на плечи Клэр накидку и сказал, что очень огорчен, что испорчен наш вечер.

Клэр была молчаливой и бледной. Я проклинал О'Брайена. Каким идиотом я был, что доверился рекомендациям этого флика!

— Секунду, моя дорогая! — сказал я. Взяв ее шарф, я накрыл ее голову так, чтобы лица ее почти не было видно. Она смотрела на меня с ужасом в глазах.

— Но я…

— Нет, нет… Журналисты могут атаковать нас там, снаружи…

Я взял ее под руку, и мы спустились вниз.

Только несколько дней спустя я вспомнил, что забыл спросить у метрдотеля счет. Может быть, и метрдотель забыл, а может, считал неудобным просить плату за такой скверный вечер.

Когда мы выходили на улицу, к нам подскочили четверо мужчин. Схватив Клэр под руку, я увлек ее поскорее в переулок, открыл дверцу машины и быстро подтолкнул ее внутрь.

Вспышка магния ослепила нас. Я резко повернулся. Рядом стоял мужчина с фотоаппаратом в руках.

— Это вы забрали у нее револьвер? А? Джек Кен, не так ли?

— Нет, — ответил я. — Кен еще не вышел.

Прежде чем он смог догадаться о моих намерениях, я вырвал у него аппарат, вынул из него пластинку, дал ей упасть на землю и наступил на нее ногой, а после этого вернул ему аппарат.

— Подонок! — завопил он. — Это тебе так не пройдет! — и он попытался ударить меня, но я оттолкнул его и прыгнул в машину.

Клэр захотела узнать, почему я разбил пластинку, и сказал, что меня зовут Джек Кен. Она казалась очень испуганной. Конечно, не следовало дальше скрывать от нее правду. Я рассказал ей о звонке в отеле Парадиз-Палм и об угрозах Лоис Спенс.

— Я не строю никаких иллюзий, — говорил я, внимательно глядя на дорогу, убегающую от света фар моей машины. — Но они хотят отомстить нам и поэтому мы спрятались здесь. Может быть, мне надо было спрятать тебя, а самому заняться ими. А теперь это преступление создаст дьявольский шум вокруг нас, и о нас станут говорить, а хуже всего, писать во всех газетах. Лоис и Бат тотчас же узнают, где мы находимся, и начнут действовать. Поэтому-то я назвался так и испортил пластинку. Это даст нам время, чтобы хоть что-нибудь придумать.

— Но я-то прекрасно знаю, что мне делать, — спокойно сказала она. — Из-за них я совсем не хочу лишаться счастья. Пока я с тобой, мне ничего не страшно!

Я ждал, что она мне это скажет, но у меня было неприятное ощущение, что наши спокойные дни миновали безвозвратно.

Утренняя газета уведомила нас, что Клем Кунти, лучший адвокат по эту сторону Тихого Океана, взялся за защиту Лидии Гамильтон. Я подумал, что он обязательно приедет повидать нас. Так и случилось.

Он приехал в тот момент, когда я заканчивал свой рабочий день. Сперва я его принял за клиента, когда увидел, как его большой «линкольн» останавливается у гаража, но потом быстро понял, кто он.

— Мне необходимо с вами поговорить, — проговорил он, выходя из машины. — Моя фамилия Кунти. Может быть, вы слышали обо мне.

Я, действительно, слышал разговоры о нем, даже до того момента, как он взял в свои руки, как говорят газеты, дело Грея Говарда. Грей Говард — имя человека в белом смокинге. Это, как оказалось, был магнат кинематографической индустрии.

Я внимательно посмотрел на Кунти. Это был очень небольшого роста человек, довольно плотный, с лицом багрового цвета. Никогда и ни у кого я еще не видел таких пронизывающих глаз, а видит Бог, что я насмотрелся на всяких людей. Я уставился на него, не смущаясь его взгляда.

— Валяйте, — сказал я. — Я даю вам две минуты, после чего мне нужно будет идти обедать. Он покачал головой.

— Две минуты — это слишком мало, — сказал он. — Пожалуйста, найдите место, где бы мы могли спокойно с вами поговорить. И вы бы лучше шли со мной, Кен. Ведь при желании, я могу доставить вам много неприятностей.

После недолгого колебания я решил, что он, может быть, и прав. Я указал ему головой на дом.

— В таком случае, входите.

Я проводил его в салон. Он обвел комнату взглядом и проворчал что-то.

Он выбрал себе место у окна, я же сел в кресло и, вытянувшись в нем, зевнул.

— Ну, начинайте, — сказал я.

— Вы женаты? — внезапно спросил он. Я сделал утвердительный жест. :

— И что же потом?

— Я хотел бы познакомиться и с вашей женой. Я покачал головой.

— Не раньше, чем вы мне скажете, что у вас на уме. Я не знакомлю свою жену с кем попало. Он на мгновение прикрыл глаза.

— Значит, вы боитесь, чтобы я увидел ее, — вдруг зарычал он. Я засмеялся.

— Вы же теряете свое драгоценное время, — сказал я. — Нет никакого смысла так задаваться.

Но тут отворилась дверь и в салон вошла Клэр. Маленький кокетливый передник прикрывал ее простенькое небесно-голубое платье. Она была похожа на девочку, но очень красивую девочку.

— О! Простите… — проговорила она, сделав шаг назад.

— Входи же, — сказал я. — Я представлю тебе мистера Клема Кунти. Знаменитого мистера Кунти, — я посмотрел на багровое лицо адвоката. — Представляю вам мою жену, — сказал я. — Вы довольны?

Он внимательно рассматривал Клэр. В его глазах светилось глубокое удивление. Я вдруг неожиданно понял, на что он надеялся. Мне стало смешно.

— Вы не ожидали встретить такую, а? — спросил я его. — Ваша клиентка, видимо, описала ее, как вульгарную женщину, которая бегает за мужчинами, не так ли?

С глубоким вздохом, он поклонился Клэр.

— Я только хотел бы знать, говорили ли вы с Греем Говардом в вечер его смерти? — проговорил он, пытаясь сохранить остаток самоуверенности.

Она отрицательно покачала головой.

— Послушайте, мистер Кунти, — сказал я, — я вижу, вы хотите доказать то, что мне совершенно понятно. Это было бы, конечно, очень полезно для вашей клиентки, если бы вам удалось доказать, что Клэр пыталась отбить у нее Говарда. Но вы же сами видите, что это сплошная ложь. Я все же не верю, что, несмотря на все ваши хлопоты, вы сможете убедить в этом суд. Этот Говард не спускал с нее глаз. Я уже было хотел поставить его на место, но Клэр не хотела скандала. Мы с ней работали долго без передышки, и это был наш первый выезд. Мы имели несчастье встретиться с этим Говардом. Клэр не давала ему ни малейшего повода. Ваша же клиентка была взбешена потому, что Говард не переставая смотрел на мою жену, и все же это не настоящая причина преступления. Просто только повод. Драма, по-видимому, нагнеталась уже давно. Мужчина никогда не ударит женщину кулаком, если она на самом деле не надоела ему до предела. Вот этот-то удар кулаком и послужил поводом для убийства Говарда, а совсем не присутствие Клэр.

Кунти откашлялся.

— Я спрашиваю себя, всегда ли вы так выглядите, — проворчал он, обращаясь к Клэр.

— Во всяком случае, у нее будет такой же вид на суде, если вы все же вызовете ее в качестве свидетеля, — сказал я. — И если вы попытаетесь обрисовать ее, как вампира, это все равно не улучшит положения вашей клиентки.

Он провел потной рукой по своему плешивому черепу и нахмурился. Он умел признавать поражение.

— Я не думаю, что буду вызывать ее свидетелем, Кен. Я понял, что зря теряю время. Я, конечно, не представлял себе вашу жену именно такой, какой я ее увидел!

Он некоторое время задумчиво смотрел на Клэр, потом поклонился ей и вышел, Мы вздохнули. Может быть, все еще и обойдется, и о нас не будут говорить.

Затем, через некоторое время, у нас появился генеральный прокурор с рапортом дорожного агента, задержавшего Лидию за вождение машины в нетрезвом состоянии. Он прибежал ко мне, как только узнал, что Лидия пыталась спровоцировать дорожное Происшествие, когда я вел машину. Это говорило о том, что Лидия опасный алкоголик, что должно было повлиять на взгляды многих судей. Я тщетно пытался уговорить его, чтобы он не предавал огласке этот случай.

На следующее утро журналисты были уже в курсе дела. Они появлялись отовсюду, и в течение часа вспышки магния освещали все углы нашего дома. Укрыться от них нам не удавалось. После их отъезда я извлек револьвер Бата, старательно вычистил его, смазал и зарядил.

Теперь, когда я снова держал в руке револьвер, ощущение у меня было очень неприятное. И к тому же я заметил, что извлекаю оружие значительно медленнее, чем раньше. Я не дотрагивался до него в течение четырех месяцев и чувствовал, что мне требуется серьезная тренировка, чтобы я мог померяться силами с Батом. В тот момент, когда я начал снова упражняться, меня застала Клэр.

Я посадил ее рядом с собой.

— Мне надо отправить тебя отсюда подальше и спрятать понадежнее, — сказал я, привлекая ее к себе, но она отрицательно покачала головой.

— Это все равно ни к чему не приведет, — возразила она. — Они, может быть, и не начнут действовать, а мы будем разлучены на целые месяцы, и все это время будем ждать. Меня, к тому же, еще могут вызвать в суд, и несчастье может случиться именно , в этот момент. Лучше будем вместе. Без тебя у меня не будет ни минуты спокойствия. — Она обняла меня за шею. — Ты можешь говорить, что хочешь, но я тебя не покину.

После небольшого раздумья, я вынужден был согласиться с ней.

Я только боялся сообщения в газетах, и не напрасно. Первая страница «Клермон» превзошла все мои ожидания: они раскопали всю историю в Парадиз-Палм, выложили все: фотографию Клэр, мою, нашего гаража, Киллино и даже Клаберда.

Прошла неделя. За это время ничего не произошло, и мы стали дышать несколько спокойней, но все же принимали все меры предосторожности. Я ни на мгновение на расставался с револьвером, постоянно упражняясь, и вскоре достиг прежнего уровня тренированности. Мы также приобрели двух полицейских собак для охраны дома. Но никто не может находиться длительное время в постоянном напряжении, ожидая несчастья, которое никак не приходит.

Поначалу мы были оба очень нервны, прислушивались к малейшему шороху, замолкали, когда слышали приближающиеся шаги, и переглядывались каждый раз, когда звонил телефон. Но так не могло продолжаться вечно, и к концу месяца мы вернулись к нормальному образу жизни. Однако, я всегда остерегался приближаться к подъехавшей машине, предварительно не убедившись, кто сидит за рулем. Если я не мог видеть сидящего в машине человека, я отправлял к этой машине Бонеса. Я также никогда не оставался дежурить по ночам.

Процесс Лидии Гамильтон был сенсацией три дня. Кунти знал, что у нее не было никаких шансов быть оправданной. Он и сам признавал ее виновной, но утверждал, что она сделала это в припадке умопомешательства. Генеральный прокурор требовал смертной казни, вот почему он и не вызывал меня в суд как свидетеля: мои показания подтвердили бы, что она не отдает отчета в своих действиях.

После ожесточенной схватки Кунти, наконец, получил вердикт, которого он добивался. Все газеты сначала подняли шум вокруг этого процесса, потом вдруг внезапно перестали говорить о Нем. Неделю спустя после процесса, и пять недель после того, как газеты в первый раз заговорили обо мне, Лоис Спенс вошла в игру.

Я только что закончил свой рабочий день и передал все дела Бену, старому человеку, который занимался ночными дежурствами, когда зазвонил телефон в моем кабинете. Так как подъехала какая-то Машина, я сказал Бену, что пойду к телефону и направился к дому. Я вошел в кабинет и снял трубку.

— Это Кен? — спросил меня женский голос. Я сразу же узнал его, и печальная улыбка появилась у меня на губах. На этот раз это было действительно то!

— Хелло, Лоис! — ответил я. — Я ожидал твоего телефонного звонка.

— И ожидание было приятным? — спросила она насмешливо.

— Не так-то уж и плохо. У меня было время приготовиться. Ты приедешь проведать меня?

— Конечно! — сказала она. — Но я хочу сделать тебе сюрприз. Особенно не стесняйся нас: бесполезно надевать одежды.

Я расхохотался, хотя у меня и не было ни малейшего желания веселиться.

— А как поживает Бат? — осведомился я.

— Очень хорошо. Только ты напрасно смеешься. Когда мы навестим тебя, я не думаю, чтобы ты нашел это смешным.

— Ты глупа, — сказал я. — К тому же, ты всегда была такой: рыжей и глупой. Может, ты воображаешь, что я беспокоюсь о твоих штучках? Бат и ты, вы не напугаете меня. Можешь это сказать ему от моего имени. И не забудь, что если ты промахнешься, то попадешь на много лет в тюрьму. Бат и так обвиняется в убийстве, и ты получишь награду, как его соучастница. Ты подумала об этом?

— Послушай, подонок, — сказала она, несколько изменив тон. — Я уже давно ищу возможность свести с тобой счеты. Это было довольно забавно — оставить тебя вариться в собственном соку, но мне уже надоело ждать.

— Не расстраивайся, моя красотка, — сказал я. — Тебе нечего сердиться. Скажи мне лучше, что ты надеешься сделать, если, конечно, это не секрет?

— Еще чего?! Мы попросту заберем твою курицу и тебя пригласим повидаться с ней. Бат же по-прежнему мечтает повторить конкурс стрельбы, помнишь?

— С револьвером, заряженным холостыми патронами, не так ли?

— Нет, на этот раз не так, — ответила Лоис. — Он готовился очень тщательно. Твой трюк с кобурой больше не пройдет. Во второй раз такое не проходит. Итак, до скорого свидания, Кен. Мы скоро появимся. Пользуйся оставшимся временем. Она повесила трубку.

Я остался стоять у телефона в глубокой задумчивости. Потом я вышел из кабинета и сел в свой «бьюик».

— Скажи миссис Кен, что я вернусь через двадцать минут, — сказал я Бену, направляясь к большой дороге Я остановился у полицейского поста и спросил, не смогу ли я увидеть лейтенанта Мелори, Мы были довольно хорошо знакомы с ним Он беспрестанно проезжал мимо гаража и хорошо знал, где можно получить стакан холодного пива, приправленного еще милой улыбкой Клэр, когда ему этого хотелось.

— Что это вас так обеспокоило, Кен? — спросил он меня, предлагая сигарету Я взял сигарету, он протянул мне огонь — Я хотел бы получить защиту полиции, — сказал я. Он широко раскрыл глаза и вдруг расхохотался — Вот это здорово! — воскликнул он. — Это вас-то надо защищать? Что за шутки? Вы же самый крепкий из крепких!

— Я все это прекрасно знаю, — сказал я, — но в настоящее время у меня другое положение. Я больше не стреляю в людей. Послушайте меня внимательно, лейтенант, я хочу рассказать вам одну историю.

Я изложил ему во всех подробностях все происшедшее с нами и объяснил, что Бат ищет нас, и еще сказал о том, что только что звонила мне Лоис.

— Но не можете же вы на самом деле бояться такого прощелыгу, как Томпсон? — спросил он меня — Я не сказал, что боюсь, — торопливо продолжал я. — Но теперь я стал респектабельным гражданином. Я имею свое собственное дело и занимаюсь машинами. У меня есть гараж и жена, которую я просто обожаю. Я не хочу попасть в тюрьму или на электрический стул исключительно потому, что полиция не способна исполнять свои прямые обязанности Он с задумчивым видом посмотрел на меня.

— Конечно, можно время от времени кидать взгляд на ваш барак, — сказал он. — Это вас устроит?

— Это было бы прекрасно! А если Бат появится тогда, когда вы повернетесь спиной к моему бараку? Что произойдет тогда?

— Защищайтесь, это же ваше право Я покачал головой.

— Я таким образом уже убил шесть человек, и каждый раз я пользовался законной защитой. Нельзя же слишком дергать за веревку. Опытный адвокат сможет так повернуть дело, что меня отправят на электрический стул. В эту игру я больше не играю. Вы можете назначить меня временно шерифом, а то у меня даже нет теперь права на ношение оружия, — сказал я, показывая ему свой револьвер.

— Уберите это! Я не хочу ничего знать о нем, — быстро проговорил он, зажмурив глаза. — У меня нет права назначать вас временным шерифом. Может быть, генеральный прокурор пойдет на это?

Внезапно мне в голову пришла идея.

— Скажите-ка, вам известно, что Бат разыскивается федеральной полицией? Может быть…

— Во всяком случае, попробуйте, — перебил он меня, поняв мою мысль. — А я пока поставлю агента наблюдать за вашим домом.

Я поблагодарил его и направился к конторе федеральной полиции. Я попросил разрешение поговорить с кем-нибудь из начальства.

Я провел там час и вышел оттуда с разрешением на ношение оружия и отличной бумагой, удостоверяющей, что я принадлежу к федеральной полиции, как внештатный следователь. Телефонный звонок к Хоскису все устроил.

Я несколько опоздал к обеду, и Клэр уже беспокоилась, не случилось ли со мной чего, но ее лицо сразу же прояснилось, когда она увидела выражение моих глаз.

— Откуда ты приехал? — спросила она, проходя впереди меня в столовую, где уже был накрыт стол.

Я рассказал ей о телефонном звонке и показал свое разрешение на оружие и приказ о моем назначении.

— А теперь что ты скажешь?

Она казалась немного испуганной, но старалась это скрыть.

— Мне все это очень нравится, — сказала она. — Скажи, а на кухне будет находиться флик? Вот сейчас он там рассматривает яблочное пирожное. Он сказал, что ему поручили сторожить дом до твоего возвращения.

— Хорошая мысль, — со смехом проговорил я. — Теперь мы сможем спокойно ожидать появления Бата. Меня только удивляет, что они собираются начать с тебя. Если бы такова была их мысль, то Лоис, наверное, не сообщила бы мне об этом.

Три дня протекли без приключений. Каждые три часа мимо дома проезжал агент и, подмигнув Клэр, спрашивал:

— Все идет хорошо? — и, пожав плечами, ехал дальше.

Но вот в этот день я не был спокоен. Я был уверен, что что-то должно было произойти, и если я не буду настороже, меня могут застать врасплох.

События развернулись на следующую ночь.

Мы отправились спать около одиннадцати часов. Я закрыл дверь на ключ и задвинул засов. Перед открытым окном я установил решетки. Никто не мог бы попасть в нашу комнату, не разбудив нас.

Выла светлая лунная ночь и было очень тепло Бен был занят до половины одиннадцатого, но потом клиентов становилось меньше.

Клэр и я лежали бок о бок на нашей широкой постели. Я уже наполовину засыпал, когда услышал звук подъезжающей машины. Я не обратил на это особого внимания и без всяких опасений заснул.

Внезапно я проснулся и прислушался. Клэр тоже проснулась и села на кровати — Что это такое? — прошептала она Я покачал головой.

— Я ничего не знаю Ты что-нибудь слышишь?

— Мне кажется, но я не уверена в этом.

Мы внимательно прислушались. Но кругом было тихо — Подъехала машина минуты две назад, — сказал я. — Она еще здесь. — Я спрыгнул с кровати. — Но я не слышу Бена!

Я направился к окну. Большой «плимут» стоял на аллее. Но вокруг не было видно ни Бена, ни водителя.

Я ждал.

Вдруг я различил звук шагов по бетонированной дорожке. Они приближались, останавливались, продолжали свой путь, снова останавливались. Я различил тень женщины. Я не мог ее хорошо разглядеть через железные жалюзи и ставни, а открывать их я не стал, так как не собирался рисковать. Я наблюдал за тенью. И вдруг меня как молнией ударило, я узнал силуэт Я резко отпрянул от окна и торопливо стал надевать брюки, носки, ботинки, взял свой револьвер.

— Они здесь? — прошептала Клэр.

— Я полагаю, — неопределенно ответил я. — Там, в аллее, находится женщина. Как мне кажется, это Лоис. Не шевелись. Я пойду посмотрю.

Она мгновенно спрыгнула с кровати и уцепилась за меня.

— Не ходи, — сказала она. — Я прошу тебя, дорогой мой. Давай лучше позовем полицию Они хотят вытащить тебя наружу. Они тебя убьют!

Я погладил ее по руке.

— О'кей… Позовем полицию. А ты должна побыстрее одеться.

Я бесшумно выскользнул из комнаты и на кончиках пальцев спустился с лестницы. Внезапно я вспомнил, что Клебард как-то говорил мне об искусстве проникать всюду незамеченным. Я подумал, что мне хорошо бы было пройти совершенно незаметно в мою комнату Идея была неплоха.

Я прошел в холл, а потом в салон, в котором находился телефон. Прежде чем ложиться спать, мы задернули занавески, но все же я не хотел рисковать, включая свет. Я хотел дать им понять, что пока не слышал их появления.

Ощупью я нашел телефонный аппарат и снял трубку. Не было слышно никаких звуков: я встряхнул трубку один, два раза и повесил ее назад Я убедился, что провода перерезаны'.

Я подошел к окну и, осторожно отдернув шторы, бросил взгляд наружу По-прежнему был виден «плимут»: он был пуст. Я больше не видел женщину, но мне удалось увидеть темную фигуру, лежащую на земле, около конторы Может быть, это был Бат или один из псов. Я вернулся в холл и прислушался На верхушке лестницы появилась Клэр. В руках у нее горела карманная лампа.

— Не направляй свет на шторы, — прошептал я.

— А что, полиция скоро приедет? — спросила она.

— Провода перерезаны, — ответил я. — Подожди меня здесь. Я хочу бросить взгляд за дом.

— Не выходи, милый, — задыхаясь, прошептала она. — Я уверена, что они, только и ждут, чтобы ты вышел. Они, безусловно, наблюдают за входом.

Я подумал, что она права.

— Будь спокойна, — сказал я, направляясь в маленький коридор, который вел на кухню.

На кухне шторы не были спущены. Я переполз кухню на четвереньках и выглянул в окно.

Лоис Спенс была тут. Я ясно различил ее. На ней были брюки и плащ. Она смотрела на окно первого этажа. Я легко мог застрелить ее, но мне претило стрелять в женщину.

Клэр присоединилась ко мне. Прижавшись друг к другу, мы наблюдали за Лоис, по-прежнему не спускавшей взгляда с окна первого этажа. Благодаря яркому лунному свету, она была видна очень ясно, настолько, что я заметил, что она, как всегда, пользовалась помадой «запрещенный плод». У нее был холодный и презрительный вид.

— Мне бы хотелось влепить ей хорошую порцию, — сказал я. — Но раз Бат не показывается, будет лучше не обнаруживать себя.

— А где же он? — прошептала Клэр, опираясь о мою руку.

— Его я еще пока не заметил, — ответил я. — Но как только я увижу его, я немедленно продырявлю ему кожу. С Батом нельзя быть доверчивым.

Какой-то механический звук донесся до нас через запертое окно. Это был очень слабый звук.

— Что это такое? — испуганно спросила Клэр. Я прислушался. Какой-то предмет упал на бетонированный пол вне пределов нашей видимости, но я ясно различил, что шум исходил от колонки с бензином.

— Я не знаю, — проговорил я, чувствуя, что мне как-то стало не по себе. — Я бы очень хотел знать, что с Беном. Он-то ведь совершенно ни при чем в этой истории. Если они мне его изувечили…

Клэр сильно прижалась к моей руке.

— Я только, прошу тебя, не делай глупостей.

— Нет, нет. Но мне уже становится невмоготу позволять им так свободно распоряжаться здесь, как у себя дома, — сказал я. — Я иду в салон. Может быть, оттуда нам будет видней.

Она последовала за мной. В тот момент, когда мы вошли в холл, снаружи раздался дикий вопль. Этот ужасный крик раздался перед самым домом.

Я бросился вперед, но Клэр уцепилась за меня.

— Это же ловушка! — свистящим шепотом сказала она. — Подожди… слушай…

Я остановился.

Заработал какой-то мотор и было слышно, как по аллее зашуршали шины автомобиля, который отъехал.

Я стремительно бросился в салон, отодвинул занавески и посмотрел наружу.

Я увидел, как «плимут» на большой скорости уезжал от станции. Он повернул на большую дорогу и исчез из вида.

И тут я увидел, что Лоис Спенс лежит на бетонной дорожке около колонки с воздухом.

Я побежал к двери.

— Подожди меня, — закричал я Клэр. Я открыл дверь.

— Нет! — закричала она. — Не ходи туда!

Я выскользнул наружу, сделал ей знак вернуться и приблизился к Лоис в тот момент, когда она силилась подняться.

Ужас исказил черты ее лица. Темное пятно на лбу указывало место, по которому он ударил ее.

— Он подложил зажигательную бомбу в резервуар с бензином! — закричала она, увидев меня. — Вынеси меня отсюда! Боже мой! Мы сейчас все взлетим на воздух! Этот парень меня надул! Вынеси же поскорее меня отсюда!

Она уцепилась за мою пижаму. Я с силой оторвался от нее, оставив в ее руках кусок ткани пижамы.

— Клэр, — завопил я, судорожно глотая воздух. — Клэр! Иди скорей!

Я побежал к дому, увидел Клэр и снова позвал ее.

И вдруг мне показалось, что небо разверзлось, и длинный язык оранжевого пламени осветил ночь. Страшный грохот взрыва наполнил уши.

Я видел, как Клэр в ужасе закрыла лицо руками. Я был совершенно неспособен двинуться с места. Я нагнулся над землей, затыкая себе уши, когда страшный вихрь опрокинул меня.

Мне все же удалось встать на колени: я увидел, как дом качался, качался все сильней и сильней. Я пытался кричать, но не слышал своего голоса.

Внезапно, как мне показалось, земля зашаталась и раздался второй взрыв, разорвавший ночное небо. Меня подняло в небо и унесло куда-то вдаль, в то время, как наш домик развалился, как карточный.

Сиделка сделала мне знак. Я встал и, собрав все свое мужество, пересек коридор.

— Вы можете войти, — сказала она. — Только постарайтесь не утомлять ее. Она еще страдает от сотрясения мозга.

Я тщетно попытался что-то ответить, но слова застряли у меня в горле. Я смог только кивнуть головой, проходя мимо нее.

Клэр лежала напротив двери на маленькой кровати Вся ее голова была забинтована. Правая рука тоже была забинтована.

Мы молча смотрели друг на друга. Но к большой моей радости я увидел, что ее глаза улыбались. Я приблизился к ней.