Вечное таинство – смерть Леман Валерия
Как только я отобедал и приступил к ритуалу кофепития, затрещал мой сотовый. Я взглянул — звонил отец.
— Катастрофа! — вместо приветствия оглушил меня Старый Лис истеричным воплем. — Я с ума сойду! Чем Жюль Муар провинился перед небесами?!
Представьте себе, что бы вы ощутили, услышав подобную тираду? Да к тому же от такого человека, как мой отец, — неторопливого, вальяжного, самодовольного и мирного, как кот, перманентно объедающийся сметаной!
Чтобы слегка прийти в себя, я деликатно откашлялся и спокойным голосом произнес:
— Отец, успокойся. Что случилось?
Надо знать моего отца: молчаливый и сдержанный в рутине бытия, он, как только оказывается, что называется, на публике, тут же становится великим актером — трагиком либо комиком, в зависимости от ситуации.
— О боги, боги! — Я так и видел, как он патетически потрясает руками. — Ты бы слышал, что сказал мне тот тип!
Я вздохнул. Ясное дело: надо дать отцу возможность выговориться-выплакаться, прежде чем он сообщит-таки мне суть дела. И в течение нескольких последующих минут под осторожные глотки горячего кофе я покорно выслушивал смесь безутешного плача с отменными французскими ругательствами, которые услышишь разве что где-нибудь в пивных марсельского порта — и то после полуночи.
Выпустив весь свой запал, Старый Лис наконец-то глубоко вздохнул и сказал вполне нормальным тоном:
— Мне только что позвонил некий тип и таким отвратительным голоском сообщил, что они украли мою Лулу и вернут ее только после того, как я отдам «то, что мне не принадлежит». Идиот! Это все равно, что в открытую назвать меня вором! Но Жюль Муар никогда не брал и не присваивал себе того, что ему не принадлежит, я — цивилизованный гражданин Франции…
Признаться, с первой фразы о похищении Лулу я едва не поперхнулся. Похищение! Это уже не детские шутки, если только Старый Лис ничего не напутал или кто-то попросту не попытался его напугать. Но зачем? Какой смысл похищать забавную девчонку Лулу или пугать отца этим похищением?
— Погоди, отец, успокойся; ты говоришь, кто-то позвонил и сообщил тебе, что похитил Лулу. А ты не пытался сам до нее дозвониться?
— Глупо было бы пытаться, — внезапно севшим голосом отозвался Старый Лис. — Дело в том, что звонили с телефона Лулу, я даже ответил, как у нас заведено: «Привет, малыш!» А в ответ услышал издевательский тенорок: «Малыш у нас в руках. Если хотите получить ее назад в целости и сохранности, верните нам то, что вам не принадлежит. Подробности — чуть позже». Вот и все!
Выходит, все было более чем серьезно. Я отставил в сторону недопитую чашку кофе и жестом подозвал официанта.
— Отец, тебе следует немедленно отправиться домой, чтобы на месте…
— Мой милый Ален, представь себе, я не глупее тебя, — в голосе отца моментально зазвучали сварливые нотки. — Я давно дома. Лулу здесь нет, а Билли я отправил в ветеринарную клинику — кто-то ударил его по голове, и он был в отключке… Словом, приезжай, у меня больше нет сил говорить.
Несколько секунд я ничего не мог произнести, настолько это известие меня потрясло. Самое настоящее нападение на дом, второе за сутки! Только на этот раз ситуация мало напоминает юношеские разборки на почве ревности — Билли отключили ударом по голове, Лулу похитили…
Я автоматически расплатился с подоспевшим официантом, щедро оставив ему на чай. Между тем в голове бесконечно повторялась одна и та же фраза, как заевшая пластинка: «Кому и зачем похищать Лулу?!» Людей крадут ради выкупа, и здесь вроде бы тоже прозвучало нечто подобное, да только выкуп странный — вернуть то, что «не принадлежит» Старому Лису. Что ни говори, а вот в этом мой отец абсолютно прав: он никогда не брал чужого. О чем же речь?..
Уже на выходе ко мне подскочил славный Рафик, с которым мы приветственно обнялись, похлопав друг друга по плечам, после чего я, извинившись, поспешил к машине. Сев за руль, я сделал краткий звонок отцу: «Еду к тебе. Жди» – и лихо вырулил со стоянки.
Дорога до Сент-Женевьев-де-Буа заняла у меня минимум времени: я не ехал — летел по улицам и проспектам, мысленно суммируя все странные события последних суток. Первое — странная грустная Мари. Как она обрадовалась, когда я неожиданно оказался перед ней в офисе отца! Тогда я размечтался, что девушка неожиданно в меня влюбилась. Теперь я в этом сильно засомневался. Но, как бы там ни было, мы с ней отправились на романтическую прогулку, под вечер явившись в дом отца. И здесь такая молчаливая Мари без труда подружилась с Лулу, с которой, как оказалось, они были давно знакомы — трудились в одном рекламном бюро.
Следующее более чем странное происшествие — таинственный визит неизвестного «гостя» среди ночи. Зачем было проникать в чужой дом? Буквально несколько минут назад я выстроил теорию, что Мари попросту решила заставить неверного поревновать, позвонив ему едва ли не из постели с любовником, а он явился в дом среди ночи, дабы отомстить. Теперь все резко изменилось: а что, если уже тогда цель была — похитить Лулу? Просто в тот раз ночного гостя неожиданно встретил огромный псина Билли, пару раз куснул и вынудил к бегству.
Тут я невольно нахмурился — да, следует признать еще один странный момент: уж Мари-то прекрасно знала о существовании Билли и его огромных размерах! Полагала она, что уже подружилась с ним за время общения в компании с Лулу? Как бы там ни было, а, судя по всему, выходит, что Мари — сообщница похитителя Лулу. И преступление готовилось заранее. Вот почему она обрадовалась, встретив меня на своем рабочем месте, вот почему тут же «влюбилась» и отправилась со мной на романтическую прогулку. Все понятно, я значительно облегчал ей задачу — попасть в дом хозяина «Садов» и, скажем так, осмотреться в нем.
И все-таки в сотый раз задавал я сам себе один и тот же вопрос: к чему похищать Лулу? В принципе, я ее совершенно не знаю. И ведь что-то было в то самое время, когда она – кстати, на пару с Мари – работала в рекламном агентстве «Мадлен». Как это обронила вчера сама Лулу?..
«Мари была одной из немногих, кто не сплетничал и не интриговал. А уж когда началась та дурацкая афера со шкатулкой Мими…» Тут же мне припомнился и негромкий голос Мари — она говорила о чем-то, что я пропускал мимо ушей, погружаясь в сон:
«Кстати, та афера с вашей Лулу…»
Так что же там была за афера? Господи, насколько же недальновидно было элементарно недослушать все те фразы-реплики до конца! И кстати, почему-то в те вечер-ночь я постоянно зевал и страшно хотел спать? И рядом постоянно была красавица Мари. Не она ли подсыпала мне «добавки» в шампанское, чтобы обеспечить мой крепкий сон в течение ночи?..
К этому моменту своих бесконечных, перескакивающих одно на другое размышлений я въехал в ворота дома отца.
Глава 13. Знакомство с комиссаром Риво
К моему приезду отец почти успокоился — я застал его в гостиной с неизменно дымящейся сигарой в одной руке и стаканом джина — в другой.
— Слава богу, ты наконец явился, — приветствовал он меня, тщательно пытаясь скрыть невольное чувство облегчения под насмешливой гримасой. — Я без тебя принял ряд мер. Во-первых, вызвал полицию. Причем, спешу отметить, что не местных бездельников, но уголовную полицию Парижа. Так, на мой взгляд, надежнее.
Я опустился в кресло напротив отца и согласно кивнул.
— Правильно сделал. В подобных случаях в первую очередь надо вызывать стражей порядка. А пока полиция к нам едет, расскажи подробнее, как все произошло. Итак, насколько я понимаю, ты был в своем кабинете в офисе, когда раздался звонок с сотового Лулу. Сколько было времени?
Старый Лис вздохнул.
— Время шло к полудню, поэтому чужой голос и стал для меня шоком. Ведь у нас с Лулу так заведено: обычно она звонит мне примерно в это же время, чтобы либо сообщить, что выезжает в город для совместного обеда, либо просто желает мне хорошего аппетита и напоминает, чтобы я не ел ничего слишком жирного — у меня небольшие проблемы с печенью.
По всему выходило, что Лулу похитили спустя каких-то полчаса после моего отъезда. Наверняка похитители наблюдали за домом.
— Происходит черт-те что! Прости меня, дорогой Ален, но первая мысль, которая пришла в голову после этого ужасного звонка, была мысль о том, что твой приезд принес мне сплошные неприятности. Сначала этот ночной визит неудачливых грабителей, тут же — похищение моей дорогой Лулу…
Елки-палки лес густой! Конечно, я мог обидеться на это высказывание, но обиду перебила другая мысль: можно было считать почти доказанным фактом связь Мари с «неудачливым грабителем» прошлой ночью. В таком случае вполне очевидна некая связь между тем визитом и нынешним похищением. Лишнее доказательство — Мари не явилась сегодня на работу, а Билли был благополучно отключен — благо опыт «общения» с псиной уже имелся…
— Ради бога, только не таи на меня обиду, Ален, — нарушил возникшую паузу отец. — Просто попытайся поставить себя на мое место. В чем моя вина? За какие такие грехи эти неприятности? Откуда все напасти?
На последний патетический вопрос мне захотелось ответить детским классическим: «От верблюда». Господи, прости меня — все ответы на вопросы выводили все на ту же личность — Мари!
— Я и не думаю таить никаких обид, — мрачно бросил я отцу в ответ. — Давай лучше попытаемся со всем разобраться. Мой первый вопрос: Мари Петрофф действительно работает у тебя с конца августа?
— Мари?
На лице отца появилось выражение искреннего изумления. Он осторожно положил свою сигару в пепельницу и нахмурился.
— Так ты предполагаешь, что во всем этом как-то замешана Мари? Вчера она ночевала в моем доме, она познакомилась с Лулу…
— Кстати сказать, с Мари они были давно знакомы — работали вместе в рекламном агентстве, — я кисло улыбнулся. — Может, ты в курсе, что там была за афера, связанная с твоей Лулу?
Пару минут отец смотрел на меня с самым задумчивым видом. Потом снова взял сигарету, затянулся и отпил добрый глоток джина.
— Мари работает у меня не с конца, а с середины августа, точнее — с восемнадцатого числа, и я всегда был ею доволен — до того самого дня, когда она попросила предоставить ей три дня за свой счет. Сказала, что ей срочно нужно слетать в Москву к русской родне — буквально туда и обратно. После этого, едва вернувшись, она, как тебе прекрасно известно, первым делом отправилась на прогулку с тобой.
Как обычно, отец оставил без внимания часть моего вопроса — по поводу аферы, связанной с малышкой Лулу. Я усмехнулся. Было совершенно бессмысленно настаивать на своем — уж если отец не желает ответить на какой-либо вопрос…
— А про домашний адрес Мари что можешь сказать? Сегодня я выяснил, что по адресу, оставленному в вашем бюро, она давно не живет. Кстати, у вас в фирме кто-нибудь этот самый адрес проверял?
Старый Лис нервно приподнял плечи.
— Что за глупые вопросы! Что лично я могу знать про домашний адрес одного из своих сотрудников? Сегодня ты у меня спросил адрес Мари, и я отправил тебя к Мишелю. Представь себе, сам я к Мари в гости не наведывался, а то, что записал с ее слов управляющий, вряд ли проверялось. Ведь мы же не полиция, мой дорогой Ален! Для нас главное, чтобы человек дисциплинированно приходил на работу и на все сто процентов исполнял свои обязанности!
С этим все было ясно. Разумеется, еще более бессмысленно было спрашивать отца, знает ли он что-либо о сердечном друге своей служащей Мари Петрофф. Можно было биться об заклад, что в ответ он лишь фыркнет и скажет, что единственный сердечный друг Мари, известный лично ему, — это я сам.
В этот момент, когда в комнате повисла нехорошая пауза, с улицы донесся звук полицейской сирены, и почти тут же забила трель пропускной системы ворот — явилась доблестная уголовная полиция Парижа, так что лучше всего было быстро распахнуть перед ними ворота и пригласить в дом.
Наблюдая первое появление комиссара, который должен был заняться делом о похищении Лулу, несмотря на общую напряженную и тревожную обстановку, я не мог не улыбнуться. Из автомобиля в буквальном смысле слова вывалился круглый, как колобок из русских сказок, дедок с лихими усами, которые он первым делом и оправил большим пальцем. Затем он заметил меня на пороге дома, неожиданно подмигнул и бодро двинулся-покатился в моем направлении.
— Здравствуйте! — его голос звучал хрипловато, раскатисто и энергично. — Комиссар Риво. А вы — господин Муар?
Я пожал руку комиссара и представился:
— Нет, я — его сын, Ален. Господин Муар ждет вас в гостиной.
Мы с комиссаром еще раз поклонились друг другу и прошествовали в гостиную, где нам навстречу поднялся Старый Лис.
Глава 14. То, что «нам не принадлежит»
После взаимных представлений и рукопожатий все расселись по креслам, и отец еще раз, уже вполне спокойно и размеренно, рассказал, как сегодня, немного раньше традиционного, раздался звонок мобильника — звонок был с сотового Лулу, поэтому он тут же ответил обычным приветствием, а в ответ услышал неожиданную и грубую угрозу.
— Пожалуйста, постарайтесь как можно более точно вспомнить, что конкретно вы услышали! — многозначительно поднял палец комиссар Риво.
Отец, невольно вновь начиная волноваться, словно еще раз переживая недавние события, кивнул.
— Разумеется. Неприятный мужской голос произнес буквально следующее: «Лулу у нас в руках. Если хотите получить ее назад в целости и сохранности, верните нам то, что вам не принадлежит. Подробности — чуть позже». Вот и все.
Отец сделал многозначительную паузу и закурил очередную сигару.
— Я даже не успел ничего ответить, парень тут же бросил трубку. Я немного подождал, несколько раз повторил то, что услышал, пока смысл сказанного не дошел до меня. Они украли мою Лулу! — Он взмахнул руками, вновь возвращаясь к роли героя-трагика. — Мою славную, невинную Лулу! Это просто чудовищно! Я сразу позвонил в полицию, — кивок в сторону комиссара, — а потом — своему сыну, Алену. Надо вам сказать, комиссар, Ален у меня увлекается… э-э-э… Ну, скажем так — жанром детектива. Однажды он помог международной полиции раскрыть серьезное дело — помните нашумевшую кражу «Слезы небес»?
Могу побиться об заклад: комиссар если и слыхал когда-то об этом деле, то разве что краем уха, не слишком интересуясь криминальными новостями международного масштаба. Он улыбнулся отцу и вместо ответа испросил у него разрешения закурить свою трубку, которую извлек из кармана куртки.
Я наблюдал, как комиссар неторопливо закуривает свою трубку.
— Вы тоже курите трубку, как и комиссар Мегрэ?
Комиссар лишь добродушно мне улыбнулся, с удовольствием делая первую смачную затяжку.
— А он тоже работает в Париже? В каком округе?
Я едва не рассмеялся, но отец сурово нахмурил брови, укоризненно покачав головой:
— Нашел время для глупых вопросов, мой дорогой, — он перевел взгляд на комиссара Риво. — Давайте вернемся к похищению Лулу. Я рассказал вам все, что произошло. Повторюсь: я позвонил вам, сыну и поспешил вернуться домой. Здесь я буквально на пороге застал полутруп Билли…
Комиссар впервые тревожно нахмурился и даже невольно окинул гостиную взором, точно ожидал увидеть сей полутруп:
— Билли? Так есть еще пострадавшие? Где?
Отец раздраженно отмахнулся:
— Выслушайте меня до конца, прошу вас! Билли — это наш пес, которого привез мой сын из Москвы. Он отлично справлялся с обязанностями сторожа и должен был защищать Лулу. Но похитители отключили его, стукнув палкой по голове и закутав ему морду тряпкой, пропитанной какой-то гадостью. Бедный пес едва не умер — я вовремя отправил его в ветеринарную клинику. Потом приехал мой сын, я все рассказал ему. С тех пор мы сидим и ждем вашего появления.
Комиссар бросил взгляд на свои часы на руке.
— Спешу вас уверить, мы выехали немедленно, мсье Муар, — он глубоко вздохнул и перевел глаза на отца. — Итак, некто дождался, пока вы покинете дом, а чуть позже — ваш сын, после чего отключили собаку, а вашу подружку похитили, попросив за нее не понятно что… А вы действительно не знаете, чего конкретно желают похитители? Подумайте хорошо.
Он смотрел на нас мудрым взглядом с ироническим прищуром.
— Понятия не имею, — нервно передернул плечами отец. — Во всяком случае, я сообщил вам всю информацию, а теперь жду помощи. Спасите мою Лулу! Она ни в чем не виновата — впрочем, как и я, а потому я требую, чтобы вы…
Я решительно прервал вопли отца:
— Комиссар, следует сообщить вам, что у нас уже было ЧП. Ночью в дом проник неизвестный и…
Я прервал отца, а меня — звонок его сотового. Старый Лис бросил взгляд на дисплей и тут же побледнел, проговорив еле слышно: «Это Лулу!» Тут уж мне пришлось подсуетиться — я подскочил к нему и, вырвав мобильник из рук, нажал на кнопку громкой связи.
«Мсье Муар? — раздался действительно неприятный тенорок. — Надеюсь, вы подготовили то, что вам не принадлежит? Положите ЭТО в сумку, а ровно в семь тридцать встаньте у задних дверей вашего офиса и ждите».
И вновь запиликали гудки. Мы все трое обменялись взглядами.
— И все-таки что он имеет в виду? — спросил комиссар, уставившись на отца. — Что он подразумевает под словом «ЭТО»? Совершенно ясно, что парень имеет в виду нечто конкретное и уверен, что вы также знаете, о чем речь.
Отец в очередной раз нервно дернулся.
— Если бы я знал!
Комиссар бросил взгляд на свои часы. Время подходило к семи вечера.
— Позже мы вернемся к этому вопросу, а сейчас у нас слишком мало времени. Предлагаю всем выехать на место. Мы поедем вслед за вами, я вызову подкрепление. Где расположен ваш офис?
Несколько минут на сборы, и все мы расселись по своим машинам, двинувшись с отцовским «Шевроле» во главе. Прежде чем усесться в свой автомобиль, Риво дружески похлопал меня по плечу:
— Как сказал ваш отец, у вас уже есть опыт сотрудничества с полицией. Надеюсь, у нас с вами не будет проблем?
Понимай как знаешь! Я слегка поклонился комиссару:
— Хочу лишь сказать, комиссар Риво, что я всецело в вашем распоряжении!
И все мы дружно отправились на место.
Глава 15. Первые расклады дела
Бедную Лулу похитили, во всем этом деле было множество тревожных вопросов, и тем не менее операция у задних дверей офиса выглядела смехотворно: в стремительно сгущающихся сумерках под мутным светом фонаря отец нервно прохаживался туда-сюда с объемистой сумкой на плече, смоля сигару, но ничего не менялось в течение почти что целого часа.
Надо отметить, что зады офиса «Садов» выходят на довольно тихий скверик, по большей части пустынный, так что разместить поблизости подкрепление полицейских не удалось. В итоге все заняли места в автомобилях, припаркованных на довольно значительном расстоянии, наблюдая за смутным силуэтом отца и всей округой, освещенной тусклыми фонарями.
Я устроился на заднем сиденье автомобиля комиссара, за его широкой спиной, и довольно скоро был вынужден открыть окно, чтобы не задохнуться от дыма его трубки.
— Наверное, сумка слишком большая, — спустя минут пятнадцать наблюдения за одиноко марширующим у входа отцом, резюмировал я. — Если бы знать, что конкретно хотят получить похитители!
— А вы действительно даже не предполагаете, что это может быть?
Комиссар проговорил свой вопрос, даже не оборачиваясь ко мне, не отрывая взгляда от отца.
— Понятия не имеем! — чистосердечно заявил я. — Совершенно непонятно, что это — то, «что вам не принадлежит»!
— Да, странно, — промямлил комиссар, задумчиво посасывая свою трубку. — И все-таки… Помните, вы начали говорить о происшествии ночью в вашем доме. Вас прервал звонок телефона, а сейчас время есть. Рассказывайте, что случилось ночью!
Действительно, следует рассказать о ночном инциденте — до тех пор на это просто не хватило времени из-за неожиданного звонка с приказом ехать к офису. Лаконично, но четко я выложил всю известную на данный момент информацию, не скрыв и своих черных подозрений по части Мари Петрофф.
Я рассказал о своем прилете из Москвы, о милой попутчице, которую вскоре встретил в офисе отца, о внезапных переменах в ее настроении и о ночи в нашем доме, когда некто попытался проникнуть к нам, но был остановлен Билли, которого я привез в подарок Лулу из Москвы, а в момент похищения девушки бедного пса предусмотрительно вырубили.
Не делая паузы, я также рассказал, что, как вчера выяснилось, Лулу и Мари примерно три месяца назад работали в одном рекламном агентстве, где случилось нечто неприятное, во что оказалась вовлечена Лулу. Я дословно повторил прозвучавшие по этому поводу фразы Лулу и Мари.
Комиссар все внимательно выслушал, ни разу не перебив вопросом, после чего обернулся ко мне:
— Вот это уже серьезно! Есть над чем подумать.
Он взглянул на часы — с момента несения стражи прошло сорок пять минут — и тут же заговорил по радиотелефону с моим отцом:
— Мсье Муар, думаю, дальше ваше хождение бессмысленно. Возвращайтесь к вашему автомобилю — возвращаемся в Сент-Женевьев-де-Буа для детальной беседы.
Октябрьские вечера похожи на глухую ночь: ранние сумерки, одинокие огни фонарей, рано пустеющие улицы — ясно и понятно, что все нормальные люди предпочитают проводить последние часы до сна в теплых, ярко освещенных домах, наслаждаясь их миром и уютом.
Мы вновь сидели в гостиной отца — непривычно тихой без веселого голоса Лулу — и слушали размышления комиссара, подводившего итог всем нашим рассказам обо всех приключениях последних суток.
— Судя по всему, вашу Лулу хотели похитить еще ночью, но тогда помешал пес — для похитителя то была неприятная неожиданность, раз имеются следы крови, — комиссар задумчиво кивнул. — Пока что экспертиза вашего окровавленного платка мало что нам даст — если только кровь не принадлежит кому-то, кто уже имел дело с полицией. А потому займемся поиском вашей секретарши Мари Петрофф, которая, похоже, всерьез во всем этом замешана. Думаю, имеет смысл также проверить вашу Лулу и, в частности, тот «неприятный эпизод» в агентстве «Мадлен». Итак, назовите полное имя вашей подруги Лулу.
Отец невольно вздрогнул.
— Лулу? — Произнеся имя, Старый Лис едва не расплакался. — Лулу Легранж. Полное имя — Лилиан… Но, уверяю вас, она абсолютно не связана ни с каким криминалом, никогда ничего не крала…
Комиссар жестом руки остановил отца.
— Позвольте нам самим все проверить, мсье Муар. А вы лучше расскажите, при каких обстоятельствах познакомились с Лилиан Легранж и что лично вам известно о той «афере со шкатулкой Мими».
Отец вздохнул.
— Лулу — коренная парижанка. Работала в рекламном агентстве «Мадлен» фотомоделью, примерно полгода назад рекламировала духи «Нежность» моей фирмы «Сады Семирамиды». Тогда мы и познакомились.
Комиссар хитро прищурился.
— А что насчет аферы со шкатулкой Мими?
Отец недовольно поморщился, словно одно только воспоминание было ему до крайности неприятно.
— Извините, но тут я мало чем могу помочь. Что-то там у них было, целиком замешенное на бабских сплетнях и зависти, — вроде бы кто-то пустил слух, что моя Лулу что-то у кого-то украла. Лулу рассказывала мне, но я, честно говоря, пропустил все мимо ушей. Единственное, что могу сказать, эта афера оказалась чрезвычайно выгодной лично для меня: она дала повод предложить Лулу переехать жить ко мне и уволиться из «Мадлен». Вот и все!
Комиссар кивнул.
— Хорошо. А что вам известно о ее семье, друзьях?
Отец немного печально улыбнулся:
— Моя славная Лулу никогда не держала от меня никаких тайн, в первый же день выложила передо мной всю свою жизнь, — отец неторопливо закурил сигару, откинувшись на спинку кресла. — Она — сирота, воспитывалась в парижском приюте «Сент-Клементин». Как только окончила школу и курсы парикмахеров, стала работать в салоне красоты где-то на Елисейских Полях, и почти в первый же день ей повезло: одним из клиентов оказался фотограф, который сразу предложил Лулу работу фотомодели в агентстве. Что касается подруг, — отец грустно усмехнулся, — насколько мне известно, у Лулу их не было. Она ведь чистый ребенок, ее коллеги просто смеялись над ней, называли дурочкой. А она была сама доброта!
Тут Старый Лис вздрогнул и обвел нас испуганным взглядом.
— Господи, почему я сказал «была»? Она ведь жива, комиссар? Не может быть, чтобы с моей Лулу случилось что-то ужасное!
В этот патетический момент отец вдруг неожиданно громко всхлипнул, вскочил и выбежал из гостиной.
Глава 16. Мелочи
Несколько минут мы с комиссаром молча смотрели друг на друга. Я невольно подумал, что комедийный оттенок во всем происходящем исчез: притихший дом, слезы отца, неизвестность судьбы славной Лулу. Даже пес Билли и тот находился в данный момент в ветеринарной клинике!
Между тем комиссар Риво тяжко вздохнул, грузно поднялся, словно с сожалением покидая уютное кресло:
— Что ж, я отправляюсь в управление. Оставляю полицейских у ворот вашего дома. Будьте на связи: если позвонят — сразу сообщите мне!
Он протянул мне свою визитку и покатился на выход. Проводив комиссара до его машины, я вернулся в дом.
Итак, отец находился под охраной полиции, а мне вполне можно было рискнуть съездить в ветеринарную клинику, чтобы выяснить, что с Билли и когда он вновь вернется в строй. Ну, а завтра с утра пораньше мне следует побеседовать с сотрудниками отцовских «Садов» — вдруг кто-то что-то слышал-видел, каким-то образом знает о реальном местожительстве Мари или о круге ее общения. Ведь не молчала же она целыми днями на рабочем месте!
Итак, отца я не стал тревожить, на всякий пожарный оставил ему записку: «Я проведаю Билли. Крепись!», и вырулил со двора.
Ветеринарная клиника «Практика» находилась тут же, в Сент-Женевьев-де-Буа, на самом въезде в городок. Мне повезло: притормозив у ворот двухэтажного здания клиники, вся территория которой была ярко освещена, я застал улыбчивого господина, при виде меня замершего уже перед дверцей своего автомобиля.
— Вы в «Практику»?
Я поспешно приблизился к нему.
— Добрый вечер! Понимаю, что припозднился, но я лишь хотел узнать, что с нашим псом. Его привезли к вам сегодня.
Человек улыбнулся еще шире.
— Билли? Беспородная псина из Москвы? — он протянул мне руку для пожатия. — Я владелец клиники, ветеринар Макс Авло. Спешу вас обрадовать: Билли пришел в себя, будет жить и радовать своих хозяев. А вы?..
— Я — сын хозяина Билли, мсье Муара, — Ален Муар. Очень рад за Билли. Скажите, отец говорил, что Билли ударили чем-то по голове и усыпили какой-то тряпкой, накинув на морду…
— Давайте я попросту доложу вам все, что мне известно, — жестом руки остановил меня мсье Авло. — Билли слегка ударили палкой по голове — удар был слабоват, словно человек боялся причинить реальный вред псу. Как только Билли упал, ему сначала замотали морду пропитанным дитилином куском ткани — похоже, обрывком старой наволочки. А после этого ему еще попытались — весьма неумело — сделать инъекцию того же дитилина. Следы укола я обнаружил на правой лапе — тыкали несколько раз, так что могу гарантировать: «работал» не профессионал.
Я покачал головой:
— Но зачем? Неужели недостаточно было удара по голове и пропитанной снотворным тряпки?
Мсье Авло рассмеялся:
— Во-первых, спешу сообщить вам, что пропитывать тряпку дитилином и обматывать ею нос пса не имело никакого смысла — усыпить таким образом здоровую особь абсолютно невозможно! По-видимому, ваш грабитель все-таки был осведомлен, что необходима инъекция, и попытался ее сделать. Пес здоровый, сильный, после удара по голове такой запросто мог прийти в себя и искусать чужаков в доме. Вот почему грабители для подстраховки на всякий случай решили, кроме укола, обмотать морду тряпкой…
Тут он поднял палец, словно что-то вспомнил.
– Кстати, на том самом куске ткани с пропиткой сохранилась интересная вышивка: «Семейство Строганов». Весьма знаменитая русская фамилия! И ткань хоть и очень старая, но отличного качества – чистый лен. Такое белье, насколько мне известно, шили на заказ и вышивали вензель и герб.
«Семейство Строганов»! Очередное подтверждение виновности моей Мари — ее матушка была из рода Строгановых.
Я невольно вздохнул. Печально, но факт: Мари Петрофф с головой замешана во всем этом деле. Интересно, что там все-таки было за неприятное дельце в агентстве «Мадлен»? Надо будет насесть на отца и вытянуть все известные ему факты, что он «пропустил мимо ушей», а при необходимости навестить оное агентство.
Я договорился с мсье Авло, что завтра обрывок наволочки заберет полицейский, попрощался и сел в машину.
Стрелка на моих часах приближалась к десяти вечера. На сегодняшний день лимит дел исчерпан – пора было отправляться домой и ложиться спать.
Глава 17. Откровения Мишеля Мониво
Следующий день начался для меня с монотонного звука радио, доносившегося откуда-то снизу. Мне казалось, что где-то в кухне кто-то громко разговаривает, и сквозь сон я подумал: неужели опять прикатила полиция? Стало быть, есть важные новости, и нужно собрать силы, немедленно встать…
Но сил не было, и я отключился еще на несколько минут, вновь «вынырнув» из сна все от того же мерного громкого голоса. Полежав некоторое время, я наконец сообразил, что слышу банальный звук радио, по всей видимости, включенного на полную громкость. Я сладко потянулся, от души зевнул и, поднявшись, спустился на кухню.
Дом был пуст, и радио, действительно включенное на полную громкость, это наглядно иллюстрировало. Первым делом я его выключил и зарядил порцию кофе, потом обнаружил записку от отца: «Вместо будильника включил тебе радио. Надеюсь, ты пришел в себя и отоспался. Жду в офисе». Ни подписи, ни милой классики: «Целую», «Обнимаю».
В этом весь Старый Лис, который, с одной стороны, порою любит разыгрывать целые мелодрамы на публику, а с другой — просто обожает повторять, что не является поклонником «излишней сентиментальности». При всем при том, я уверен, вчера вечером, оставшись один в своей спальне, он плакал по Лулу, отыграв на публике лишь необходимый минимум с заламыванием рук, а без свидетелей нефотогенично отрыдавшись в подушку.
Аромат подоспевшего кофе вернул меня к действительности. Я с удовольствием выпил чашку, зарядил агрегат по новой и принялся искать в шкафах круассаны, тут же припомнив: вчера Лулу сообщила мне, что как раз «сбегала за свежими в буланжери». Выходит, где-то здесь, поблизости, есть та самая булочная, где Лулу каждое утро покупала свежую выпечку к завтраку и куда лично мне сейчас не хотелось отправляться. Поэтому сегодня пришлось обойтись одним кофе.
Покончив с завтраком, я быстро оделся, запер дом и, махнув на прощание полицейским, прогуливающимся у ворот, отправился в Париж. Первым делом — в «Сады», а там будет видно.
Контора «Садов» находилась во взбудораженном состоянии: полицейские вели допросы персонала, и в курилке все эмоционально обсуждали последние события. Как только я вошел в это царство дыма, все тут же умолкли, напряженно переглядываясь и чересчур сосредоточенно смоля свои сигареты.
— Добрый день, — приветствовал я курильщиков. — Понимаю, что для вас я человек практически чужой, и все-таки прошу искренне ответить мне на простой вопрос. Мари Петрофф вчера на работу не явилась, по оставленному в личном деле адресу, как выяснилось, давно не проживает. Мари — великая молчунья, это известно. И все-таки она где-то живет, с кем-то дружит, кого-то любит. Я обращаюсь к вам, коллеги: может быть, кто-то из вас видел ее где-то, с кем-то? Что-то слышал от нее, что может помочь ее найти?
Тишина продолжалась еще с минуту. И вдруг все разом заговорили, перебивая друг друга, переплетаясь голосами и интонациями.
— Буквально те же вопросы нам уже задавали несколько минут назад…
— Мы уже все, что нам известно, доложили полиции!
— Сейчас каждый играет в сыщика-любителя.
— Жили бы мы в деревне, знали бы Мари как облупленную…
— Да уж, такой молчуньи я в жизни не встречала!
— У каждого — своя работа…
Я постоял минуту, прислушиваясь к этому нестройному хору, развернулся и пошел в свой кабинет, где обычно сижу по приезде, — маленькая комнатушка в конце коридора с удобным диванчиком, письменным столом и парой кресел — этот кабинет обычно использует ночной сторож.
Я хотел было устроиться здесь в гордом одиночестве, подальше от всех этих самодовольных, смотрящих на меня сверху вниз парижских коллег, но тут же передо мной встал простой вопрос: а зачем? Неужели после всех событий последних суток я засяду за труды праведные по рекламе родного бизнеса? Черта с два!
Гораздо более по душе мне было немедленно созвониться с комиссаром Риво и напроситься к нему за последними новостями: узнать результаты экспертизы и поисков Мари, что выяснилось по поводу того давнего дела в рекламном агентстве «Мадлен» и что интересного удалось узнать из допросов милейших сотрудников «Садов Семирамиды», лично меня одаривших лишь густым сигаретным дымом.
Я уже направился было на выход, как вдруг раздался короткий стук, дверь стремительно распахнулась, и ко мне решительно шагнул худой паренек в очках, казавшихся на его бледном личике просто огромными, — мсье Мишель Мониво, скромный сотрудник бухгалтерии парижского офиса «Садов».
Мишель, насколько мне помнилось, всегда был молчуном и букой, из которого клещами слова не вытянешь — едва эта мысль мелькнула в моей голове, как я с удивлением подумал, что в этом плане он удивительно близок Мари.
— Извините… Вы собирались уходить?
Парень на мгновенье замер, словно собираясь тут же развернуться и убежать, но все-таки после минутного колебания решительно поправил очки и поднял на меня взгляд чуть слезящихся глаз.
— Быть может, вы уделите мне несколько минут? Я хочу сообщить вам кое-что о Мари Петрофф. Но при одном условии — вы никому не скажете, особенно полиции, откуда вы это узнали. Дело в том, что на допросе я предпочел промолчать. Но, в конце концов, Мари пропала, а мои сведения наверняка помогут ее найти… Так вы меня не выдадите, договорились?
— Договорились, Мишель.
Я с ободряющей улыбкой опустился в одно из кресел, жестом предлагая Мишелю занять место напротив. Он опустился на самый кончик и еще раз поправил свои безразмерные очки.
— Дело в том, что однажды я видел Мари в городе — она целовалась в парке с парнем и выглядела при том абсолютно счастливой. Парень — высокого роста, слегка полноват в бедрах. Внешне — самый обыкновенный верзила с самодовольной усмешкой. Говорит без акцента, хотя, судя по всему, он русский, потому как его имя — Николай Коненко, Мари называет его Нико. Он работает в пиццерии в двух шагах отсюда, на улице Жюстен. Это все, что я знаю.
Он хотел было тут же подняться и выйти, но я вскочил и опустил руку ему на плечо, заставив вновь сесть.
— Погодите, Мишель! Мы договорились, что я не выдам вас полиции, но я должен узнать все, что вам известно, понимаете — все!
Я внимательно наблюдал — парень в одно мгновение вспыхнул, и все его лицо пошло багровыми пятнами.
— Так я и знал! — в голосе Мишеля вибрировало настоящее отчаяние. — Потому ведь и полиции ничего не хотел сообщать, чтобы меня оставили в покое. Думал, вы не как полиция, а вы — точно такой же.
Я постарался успокоить беднягу.
— Мишель, попробуйте поставить себя на мое место — разве вы удовлетворились бы столь кратким сообщением? — Я старался говорить спокойно и размеренно, дружески улыбаясь. — Быть может, вы все это придумали, чтобы отомстить своему личному врагу по имени Нико Коненко.
Мишель еще ниже опустил голову и произнес еле слышно:
— Он и есть мой личный враг — Нико Коненко.
Я, не сдержавшись, усмехнулся.
— Интересно почему? Что вы не поделили?
Тут парень поднял голову и взглянул на меня бледно-голубыми, широко распахнутыми за толстыми стеклами очков глазами.
— Мы ничего не делили. Просто я был влюблен в Мари с первого дня, а она любила это животное — Нико.
— Понятно, — я с интересом разглядывал лицо, на котором вовсю играли краски. — Значит, вы за ней следили, Мишель?
Он утвердительно кивнул.
— Следил. Или, лучше сказать, бродил за ней, любуясь ее походкой, всем ее волшебным обликом. Она была так прекрасна! И всегда казалась чуть печальной. Почему-то я был уверен, что она, как и я, одинока. И вот однажды чисто случайно услышал, как она говорила по телефону — ваш отец ушел обедать, она была одна и думала, ее никто не слышит. Она сказала буквально следующее: «Это пиццерия «Дольче вита»? Позовите, пожалуйста, Нико Коненко… Спасибо… Нико? Привет… Хорошо, я уже иду». После этого она вышла, и вот тут уж я действительно решил проследить за ней, шел по пятам. Они встретились с этим Нико у той самой пиццерии и отправились гулять в ближайший парк. Целовались как сумасшедшие. Этот здоровяк Нико перед тем неплохо заправился — я видел, как, выходя из пиццерии, он утирал салфеткой губы. А Мари, похоже, была сыта одними его поцелуями.
Несколько секунд в комнате стояла звенящая тишина.
— Когда это было? — спросил я.
Мишель грустно усмехнулся.
Читать бесплатно другие книги:
