Лестница ведьм Тимошенко Наталья

3

Марина не так уж хорошо запоминала лица, но однажды встретившись взглядом с этим мужчиной, забыть его уже не могла. Кроме того, он был одет так же, как во время их встречи в замке, а за спиной по-прежнему висел рюкзак. Сейчас, чуть щурясь от яркого света, направленного на него, он выглядел немного моложе, чем показался Марине в замке: едва ли ему исполнилось тридцать. Темные волосы падали на мертвенно-бледный лоб, легкая щетина покрывала чуть впалые щеки. В свете холодного фонаря он казался не то больным, не то очень уставшим.

Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, но Марина не могла сказать наверняка от чего. Не от страха, тот, наоборот, притих. Скорее от волнения, невнятного предчувствия. То, что они столкнулись во время фестиваля реконструкции, а теперь здесь, не могло быть случайностью.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – хрипло спросила Марина, тревожно посмотрев на дверной проем.

Она не боялась, что незнакомец сбежит. В ней поднял голову страх, что он не даст выйти ей. В душу закралось нехорошее подозрение.

– Вы шли за нами? Или вы заодно с Егором и поджидали нас тут?

Каждое слово звучало все громче и взволнованнее. Мужчина успокаивающе поднял руки.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, я не желаю вам зла. – Его голос прозвучал так же глухо, как и при первой встрече. – Я ни за кем не шел и не знаю никакого Егора. И вас я тоже не знаю. Я просто… заблудился. И решил тут переждать дождь.

Он ее не узнал. Это огорчило Марину, хотя она и не могла сказать почему. Просто было… обидно.

– Маринка, ты где? Мари-и-иш?! – раздался тревожный крик Кати.

– Я здесь! – крикнула Марина. – Я его нашла.

Послышался торопливый топот, и вскоре в библиотеке их стало четверо. Катя тут же кинулась к Марине, обняла за плечи и воинственно уставилась на мужчину, который так и стоял у стены. Егор бросил на него изучающий взгляд и перевел луч фонарика на девушек.

– Он тебе ничего не сделал? – уточнил у Марины парень.

Та торопливо помотала головой, а незнакомец попытался улыбнуться, что далось ему с трудом, и примирительно заявил:

– Послушайте, у нас тут явное недопонимание. Кажется, я напугал вас, а вы напугали меня. Думаю, это значит, что никому из нас нечего опасаться.

– М-да? – недоверчиво протянул Егор, снова направляя луч фонарика мужчине в глаза. Тот поморщился. – А что ты тут делаешь?

– Подозреваю, то же, что и вы: прячусь от грозы.

– Это ты доски с двери отодрал?

– Да.

Егор окинул высокую, но не слишком мощную фигуру незнакомца скептическим взглядом. Тот как бы говорил: хиловат ты, друг, для таких подвигов. Мужчина едва заметно пожал плечами.

– На улице становилось холодно и мокро, а других домов поблизости нет. Мотивация – наше все.

На это Егор кивнул, соглашаясь.

– Как тебя зовут?

– Кирилл.

– Кирилл? – тут же насторожилась Марина, чувствуя, что и без того холодные пальцы – намокнув под начинающимся дождем, она сильно мерзла все это время – немеют еще сильнее.

Как такое может быть? Мало того, что они сталкиваются второй раз за день и теперь при очень странных обстоятельствах, так еще у него то же имя, что упоминалось в письме, из-за которого они с Катей отправились в замок.

Марина почувствовала на себе удивленные взгляды Егора и Кирилла и смутилась. Последний к тому же нахмурился, внимательно ее рассматривая, как будто пытался что-то вспомнить. Возможно, наконец начал узнавать.

Закончить, правда, не успел: наверху что-то резко громыхнуло, как будто захлопнулась какая-то дверь, и все тут же подняли глаза к потолку, настороженно прислушиваясь. В полной тишине прошли несколько долгих секунд.

– Сквозняк? – шепотом предположила Катя.

– Да тут же все окна заколочены, – в очередной раз напомнил Егор.

Наверху заскрипели доски пола, послышалось шуршание и ритмичное постукивание палкой, словно там ходил кто-то, опирающийся на трость.

– С тобой кто-то еще? – напряженно поинтересовался Егор.

Кирилл медленно покачал головой.

– Может быть, еще кто-то заблудился и решил переждать дождь? – жалобным тоном предположила Катя.

– Это было бы уже слишком, ты не находишь? – возразила Марина. – Если учесть, как далеко этот дом находится от тропинки.

– Да мы не знаем, далеко он или нет. Мы же заблудились. Может, тропинка прямо за домом, мы десять метров до нее не дошли.

– Я пойду посмотрю, – вызвался Кирилл, делая шаг к дверному проему.

– Я тоже! – вырвалось у Марины.

На этот раз удивленно на нее посмотрели все трое. Будь это физически возможно, она бы присоединилась к остальным. Потому что такие героические порывы были совершенно не в ее стиле. Но ее снова словно кто-то подтолкнул в спину, заставив выпалить эти слова.

Как же хотелось прямо сейчас оказаться в спокойном, уютном и безопасном пансионате! Подальше от всей это чертовщины, снова настойчиво ломящейся в ее жизнь.

– Вместе пойдем, – за всех решил Егор.

То ли он не до конца поверил Кириллу, то ли просто решил, что держаться вместе – это хорошая идея.

Кирилла Егор пропустил вперед, девушки с небольшой заминкой последовали за ними. В холл возвращались медленно, внимательно прислушиваясь к шуму наверху. Тот стихал по мере того, как они удалялись от библиотеки, но ритмичное постукивание палки все еще слышалось. Они приблизились к лестнице и остановились.

– Только осторожнее, – предупредил Егор, первым ступая на деревянную ступеньку. – Держитесь за перила, а то мало ли… Вдруг тут все прогнило?

– На первом этаже пол кажется надежным, – возразил Кирилл.

– Ключевое слово – кажется, – проворчал Егор.

Кирилл обернулся к девушкам, как будто хотел узнать, что они об этом думают. Еще только выйдя в коридор, он включил фонарь, самый настоящий, не в телефоне, который все это время держал в руке, и теперь посветил им в лицо Марины, снова приглядываясь к ней.

– Это ведь тебя я сегодня толкнул в замке?

Марина кивнула. Узнал наконец-то! Впрочем, она-то во время их прошлой встречи была в средневековом платье, а оно заметно меняет общий облик.

– Странно, – пробормотал Кирилл и тоже шагнул на лестницу.

Марина с Катей переглянулись, полностью соглашаясь с его оценкой ситуации. Марине было интересно, обратила ли подруга внимание на совпадение имен, но ей не хотелось обсуждать письмо при посторонних, поэтому спрашивать она не стала, а сама Катя ничего не сказала.

Второй этаж мало чем отличался от первого. Разве что потолок казался ниже, да коридор был совсем пустым: никакой мебели, ковров на полу и картин на стенах. Егор толкнул первую попавшуюся дверь. За ней обнаружилась чья-то спальня. Как и внизу, вся мебель и утварь оставались на своих местах. Большая кровать с балдахином занимала половину комнаты. Сам балдахин, плотный и тяжелый, был привязан к резным столбикам, а потому все увидели, что кровать пуста. И это почему-то вызвало вздох облегчения у всех четверых, как будто они всерьез подозревали, что там может лежать хозяин дома. Или хозяйка, если вспомнить кабинет на первом этаже и местные легенды.

Зоркий Катин глаз выцепил на туалетном столике с большим зеркалом шкатулку, в которой вполне могли лежать ценные украшения. Судя по слою пыли и паутины, ее содержимое никто не проверял десятилетиями.

– Вот непонятно, – заметила Катя шепотом, – если здесь жила ведьма, то почему ее ведьмовские штучки только в кабинете? И кабинет выглядит так, словно он принадлежал кому-то другому, а потом она просто свои игрушки туда принесла. Да и вообще домик шибко велик для одной.

– Возможно, она его у кого-то отняла, – спокойно предположил Кирилл. Судя по всему, про ведьму он тоже знал. – Домик приглянулся, захотелось пожить в роскоши, вот и прокляла все семейство или пригрозила проклясть. А они уехали от греха подальше, бросив все.

Версия показалась всем слабоватой, но возражать никто не стал.

– Что-то стука больше не слышно, вы заметили? – спросил Егор, когда они снова вышли в коридор. – Как поднялись – все стихло.

– Может, кто-то притаился в одной из комнат? – предположила Марина, скользнув лучом фонаря по стене, где была еще пара дверей.

Однако в ближайших двух комнатах тоже оказалось пусто, а приблизившись к третьей, все тихо охнули и остановились: дверь оказалась заколочена досками крест-накрест. Точно так же, как были заколочены окна дома, а до появления Кирилла – и входная дверь.

– Ничего себе, – протянула Катя. – Зачем заколачивать дом снаружи, я понимаю. Но внутри? Что там такого может быть?

– Мне кажется, именно эта комната находится над библиотекой. Шум, кажется, шел отсюда, – заметил Кирилл. Он протянул руку и попробовал одну из досок на прочность. За годы древесина прогнила, и при желании освободить дверь было вполне реально. – Можем заглянуть и посмотреть.

– Нет, – неожиданно резко осадил Егор, положив руку ему на плечо. – Не надо этого делать.

– Почему? – удивилась Марина.

Не то чтобы она была не согласна с Егором. Просто удивилась его тону.

– А если она там?

– Кто? – не поняла Катя.

– Ведьма. Если она жила здесь, и здесь ее убили, то комната и сам дом заколочены не зря. Ее… заперли здесь.

– Это же бред, – возразила Катя. – Больше века прошло. Если не два. Даже если бы ее живой тут заколотили, она бы уже умерла и не представляла опасности. Что умерло, то умерло. Все, конец истории.

– Ты же знаешь, что не конец, – едва слышно возразила Марина.

И тут же почувствовала на себе взгляд Кирилла. Наверное, парень решил, что она чокнутая. Или глубоко религиозная. Марина украдкой бросила на него ответный взгляд и поняла, что он смотрит на нее с любопытством.

– Думаешь, если открыть эту дверь, мы можем выпустить ее неспокойный дух? – спросил Кирилл, не отрывая от девушки взгляда.

– Да вы вообще о чем? – хмыкнул Егор. – Просто если эту тетку там реально замуровали, там же теперь скелет лежит. Лично мне не улыбается на это смотреть. Тут и так жутко. Пойдемте лучше вниз. Там были камины. Надо попытаться разжечь хотя бы один, а то к утру околеем.

Катя, естественно, его поддержала, да и Марина не высказалась против. Влажные снизу джинсы неприятно липли к ногам, руки все еще подрагивали от холода, и согреться у огня казалось ей весьма привлекательной идеей. Она поторопилась за уже шагнувшими к лестнице друзьями, но успела заметить, как Кирилл, прежде чем последовать за всеми, бросил на дверь еще один заинтересованный взгляд.

После повторного беглого осмотра комнат с каминами они в итоге остановились на библиотеке. Та была небольшой, имела достаточно мест для сидения, и прогреть ее казалось проще всего. Тем более в ней не было окон, стены занимали огромные шкафы со старыми книгами и журналами, а потому тепло задержится дольше.

– А топить можно книгами, – предложил Егор, осмотрев камин и придя к выводу, что он находится в рабочем состоянии. – Только у нас спичек нет.

– Спички есть у меня, – заверил Кирилл. – Только… – он с сомнением еще раз осмотрел книжные стеллажи. Все книги на них казались старыми, названия некоторых даже не читались. – Мне кажется кощунственным жечь книги.

– Да ты эстет, – хмыкнул Егор.

– Просто вдруг здесь хранится что-то ценное, что мы сожжем по незнанию? История знает немало случаев, когда уничтожались – специально или случайно – такие экземпляры, которые восстановить нельзя, и знания, хранимые в них, утеряны навсегда.

– Пожалуй, ты прав, – наконец согласился Егор. – Возможно, однажды эта библиотека будет иметь ценность. Выберемся, расскажу о ней парочке знакомых с истфака. Тогда мебелью?

– Тоже рискованно. Мы не знаем, какой краской ее красили. Вдруг там содержится что-то ядовитое?

– Тогда чем топить? – нахмурился Егор. – Даже если дождь закончится, все ветки в лесу уже намокли.

Словно в подтверждение этих слов раздался новый, особенно сильный раскат грома, как бы говоривший, что дождь в ближайшее время не прекратится. А между тем в доме было очень холодно, даже мужчины во влажной одежде чувствовали себя некомфортно, девушки и вовсе продолжали трястись. Марина поймала себя на мысли, что во время осмотра дома она мерзла не так сильно. Наверное, согревал страх и адреналин.

– За домом я видел поленницу под навесом. Навес, конечно, в силу возраста от дождя уже не защищает, но в середине наверняка можно найти сухие дрова. Может быть, вы поищете? Я пока достану еду, – предложил Кирилл, указав глазами на рюкзак, который скинул с плеч и положил на столик сразу, как они решили остаться в библиотеке. – У меня с собой есть немного.

Марина с сомнением посмотрела на рюкзак, гадая, что может быть с собой у человека, нечаянно заблудившегося в лесу. У нее в сумочке, например, не нашлось даже жвачки. Разве что он приехал сразу на реконструкцию, а затем отправился в деревню, чтобы там переночевать, хотя тоже сомнительно: проще было найти отель в самом Выборге.

– Не вопрос, – согласился Егор. – Леди Катерина, не составите ли мне компанию?

Катя очаровательно улыбнулась, поторопившись следом. Марина тоже собралась пойти за ними, но была остановлена подругой.

– Может быть, ты поможешь Кириллу? – невинно хлопнув ресницами, предложила та. – С дровами мы и сами справимся.

Марина не представляла, чем именно способна помочь их новому знакомому. На ее взгляд, с дровами помощь была нужнее, но, наткнувшись на красноречивый Катин взгляд, все поняла. Подруга просто хотела остаться с поклонником наедине и, быть может, даже сорвать поцелуй. Страх в ней уже немного притупился, и теперь все это казалось не больше, чем приключением.

– Да, конечно, – покорно кивнула Марина.

Когда Егор и Катя скрылись в темноте коридора, а затем за ними захлопнулась входная дверь, она подошла к Кириллу, который как раз копался в рюкзаке. Он вытащил аккуратно упакованные в пищевую пленку бутерброды с колбасой и протянул их Марине.

– Распакуешь?

Марина взяла бутерброды, развернула и разложила тут же, на столе, стараясь не уронить ни одного ценного кусочка из пленки на грязный пыльный стол. Ей показалось, что Кирилл копается в рюкзаке как-то странно, словно у него заела молния и он не может открыть его полностью или… не открывает специально, чтобы Марина не могла рассмотреть содержимое. Глаза против воли уткнулись в рюкзак, пытаясь разглядеть, что же там такого таинственного. И когда Кирилл вытащил еще одну упаковку бутербродов, на этот раз с сыром, она увидела пузатую белую банку с синей крышкой, в которой узнала соль. Ее мама всегда покупает такую банку, когда нужна крупная поваренная соль. Кирилл пытался скрыть от нее… соль?

– Зачем тебе банка соли? – вопрос вырвался прежде, чем Марина успела напомнить себе, что подглядывать некрасиво, а демонстрировать это – еще некрасивее.

Кирилл полоснул ее недовольным взглядом и тут же прикрыл рюкзак.

– Я к тетке в гости шел, – ответил он. – Она в деревне живет. Опоздал на нужный автобус, потому и заглянул на реконструкцию, чтобы скоротать время, город-то наизусть знаю, там ходить неинтересно. А тетка попросила купить соли, раз уж все равно еду.

Марина кивнула, молча приняв такое объяснение, хоть оно и показалось ей странным. Допустим, на автобус он действительно мог опоздать, поскольку ходил тот нечасто, они с Катей специально изучили расписание, чтобы не куковать на остановке, но вот тащить несколько километров килограмм соли за спиной, если такая же – да даже если чуть другая – продается в деревенском магазине?..

Спросить она больше ничего не успела, так как Кирилл торопливо продолжил:

– Начинался дождь, и я решил срезать путь, здесь раньше еще тропинка была, но то ли не там свернул, то ли подзабыл уже и заблудился. А вы как в этом доме оказались?

Марине не хотелось говорить про «лестницы», следуя за которыми они углубились в лес, поэтому она просто пожала плечами.

– Мы не местные, я в пансионате отдыхаю, а Катя в гости ко мне приехала, вот и заблудились.

– А откуда тогда про ведьму знаете?

– Егор рассказал. Он с местным фольклором знаком.

– С фольклором знаком, а с лесом нет?

Марина поймала на себе внимательный взгляд парня и смутилась. Он тоже распознал ее ложь. Но, в отличие от него, ей не хотелось неумело врать.

– На самом деле мы сошли с тропинки, потому что увидели нечто странное, – призналась она.

– Что? – взгляд Кирилла стал еще внимательнее.

– Да ерунду, – отмахнулась она и применила его же прием, перевела разговор: – А бутерброды у тебя откуда? Ты же не рассчитывал заблудиться в лесу?

Кирилл снова отвлекся на рюкзак, и теперь в его несколько нервных движениях Марине чудилось не столько раздражение, сколько неловкость.

– У меня сахарный диабет, – тихо признался Кирилл. – Поэтому всегда ношу с собой еду. Мне нужно есть по расписанию, иначе могу упасть в обморок. Это не очень красит взрослого мужчину, честно говоря, и плохо сказывается на здоровье.

– Прости.

Он пожал плечами, больше ничего не говоря. Марина чувствовала себя ужасно неловко, поэтому вызвалась пройтись по комнатам и поискать более или менее целые свечи в подсвечниках, чтобы в библиотеке стало светло и уютно, насколько это возможно. Кирилл не остановил ее, только попросил быть осторожнее.

Когда в доме снова послышался шум и на пороге библиотеки показались мокрые, но довольные Егор и Катя, Марина уже успела вернуться, и теперь пользоваться фонарями не было необходимости. Судя по чуть рассеянному взгляду Кати и ее припухшим губам, поцелуй девушка сорвала, и тот оказался гораздо более страстным, чем она рассчитывала.

Егор сгрузил перед камином целую гору дров и с одобрением посмотрел на стол, где уже лежали четыре бутерброда, из которых Кирилл умудрился сделать восемь небольших.

– Прекрасный ужин, – похвалил он. – Жаль, в сухомятку есть придется.

– Кто тебе сказал? – усмехнулся Кирилл и жестом фокусника вытащил из рюкзака плоскую бутылочку коньяка.

Марина даже рот открыла от удивления. В то, что новый знакомый купил в городе тетке коньяк, который не продается в деревенском магазине, она поверила бы больше, чем в соль, если бы бутылка не была открыта и даже немного отпита. Девушка с недоверием посмотрела на Кирилла. Диабетик с пристрастием к алкоголю? Неожиданно…

– О-о-о! – рассмеялся Егор, не заметив ничего странного. – Это ты удачно с нами заблудился.

Спустя полчаса мучений и все же с одной книжной жертвой камин был разожжен. Мужчины подтащили к нему диван и кресло, и с относительным удобством непрошенные гости устроились возле огня. На улице продолжала грохотать гроза, но из-за отсутствия окон в библиотеке не было видно всполохов молнии, а потому шум дождя по крыше и раскатистые удары грома не вызывали тревоги, а даже придавали уюта.

Бутерброды кончились быстро, лишь раззадорив аппетит. Коньяк его тоже провоцировал, но зато и согревал, а это было очень ценно. Пить, правда, пришлось по очереди прямо из горла, но это все равно гигиеничнее, чем разливать коньяк по грязным стаканам из столовой.

Сначала все невольно прислушивались к звукам в доме, ожидая снова услышать скрип половиц и стук палки на втором этаже, но ничего такого не происходило. В конце концов Егор высказал мнение, что это просто скрипели старые доски от ветра или еще чего, а какая-нибудь ветка стучала по стене снаружи. Поверить в такое объяснение было проще, чем без конца напрягать слух и переживать. Ночь в это время года уже длинная, в постоянном напряжении ее не переждешь, поэтому четверо вынужденных приятелей предпочли скоротать время за беседой.

Разговор так или иначе крутился вокруг этого дома и ведьмы. Катя рассказала Кириллу о «лестницах», которые они нашли в лесу, и тот, к удивлению Марины, скепсиса не выказал. Он вообще предпочитал больше слушать, чем говорить. Егор и Катя наперебой строили теории, как такой огромный дом мог достаться колдунье.

– Я бы просто так не отдал! – заявил Егор, сделав очередной глоток из бутылочки и передав ее Кириллу.

– А если бы она угрожала твоей семье? – поинтересовался тот. – Если бы угрожала наслать смертельное проклятие? Или даже уже наслала бы?

– Ну, если допустить, что такое возможно, я бы поискал способ снять его, а не трусливо смотался отсюда. Если бы я каждому в этой жизни уступал, у меня бы вообще ничего не было.

Катя смотрела на кавалера с восхищением, а Марина на Кирилла – с интересом. Ей казалось, что он действительно верит в ведьм и проклятия, и она хотела бы знать, что заставило его так думать. На собственном опыте Марина выяснила, что люди редко верят в подобное, пока оно не коснется их самих. Ей пришлось расстаться с парнем, когда она узнала о себе всю правду. Тот не раз и не два при ней проявлял скепсис и высказывался по поводу экстрасенсов и магии, и она не хотела, чтобы он говорил – или даже думал – так и о ней. Проще было расстаться.

– Это ты сейчас такой смелый, – тем временем заметил Кирилл, глядя на Егора и передавая коньяк Марине. – Потому что не веришь в ведьминскую силу. А тогда в нее верили. И боялись, как огня. И не каждый решился бы пойти против ведьмы.

– Ну, решились же, когда болезнь всех косить начала, – возразил Егор. – Позвали другую колдунью – и разделались с этой.

– Что за ерунда? – поморщился Кирилл. – Не было такого. Ведьма эта жила спокойно тут до старости, пока не померла посреди зимы. Узнали о ее смерти не сразу, конечно. Хоронить потому не стали, просто дом заколотили. Наверняка еще и святой водой окропили все.

– Откуда ты знаешь? – с сомнением поинтересовалась Катя, передавая коньяк снова Егору.

– Да тут в деревне, где у меня тетка живет, все эту историю знают, – хмыкнул Кирилл. – Все детство друг друга ею пугают. Мол, выберется однажды ведьма из заколоченного дома и устроит всем веселую жизнь. А вот еще историю знаю…

Новая история Кирилла была уже явной «страшилкой», какие люди любят рассказывать ночью у костра. Егор сразу тоже припомнил парочку, даже Катя поддержала, но Марина попросила прекратить, и постепенно разговор затих.

Гроза унялась, монотонный стук дождя по крыше убаюкивал, все четверо наконец согрелись. Небольшое количество еды не могло компенсировать даже скромную бутылку коньяка, длительная прогулка днем и поздний час тоже сказывались. Первой носом начала клевать Катя, устроившись на диване в объятиях Егора и подобрав под себя ноги. Тот еще лениво о чем-то разговаривал с Кириллом, а Марина чувствовала, как голова становится все тяжелее, веки закрываются сами собой, и она уже не слушает, о чем они болтают.

Наконец в библиотеке воцарилась уютная тишина, нарушаемая только шорохом дождя и треском поленьев в камине. Марина почти провалилась в сон, когда какой-то звук выдернул ее из сладкого состояния дремы. Она приоткрыла один глаз и увидела, как Кирилл осторожно, явно стараясь не шуметь, поднялся из кресла и на цыпочках подошел к столу, где остался его рюкзак. В полусонном мозгу лениво шевельнулась мысль, что они съели всю его еду, и как же он теперь будет есть по расписанию, но Марина не смогла до конца додумать ее, не то что озвучить.

– Куда ты? – еле слышно спросила она.

Кирилл резко обернулся, посмотрел на нее, как ей показалось, испуганно, и улыбнулся.

– Спи, – велел он.

Марина послушно закрыла глаза и вновь опустила голову на спинку дивана. Послушаться было гораздо проще, чем испугаться и заставить мозг проснуться.

4

Марина проснулась резко, внезапно, словно ее толкнули или потрясли за плечо. Однако когда она открыла глаза, рядом никого не оказалось. Катя и Егор, обнявшись, мирно спали, огонь в камине еще горел, значит, ее сон длился недолго.

Следовало закрыть глаза и снова уснуть, уже до утра, чтобы эта проклятая ночь поскорее закончилась, но что-то не давало. Марина вспомнила, что видела, как уходит Кирилл, и села, оглядываясь по сторонам. Их нового знакомого в библиотеке не было.

Со второго этажа вновь доносился приглушенный шум, но не шаги, как в прошлый раз. Осторожный стук, треск и скрежет сменились настороженной тишиной. Потом снова раздался стук.

Марина посмотрела на один из подсвечников, затем нащупала в кармане телефон и поднялась на ноги. Последний раз она заряжала трубку вчера утром, но простые копеечные аппараты без десятков новомодных функций и доступа в Интернет имели огромное преимущество перед своими «умными» собратьями: они легко держали заряд несколько дней, поэтому его еще вполне хватало на то, чтобы включить фонарик и не остаться без света. Как истинное дитя цивилизации, она предпочла фонарик в телефоне свечам в подсвечнике. А вот покрытия сети по-прежнему не было. Что, впрочем, неудивительно в глухом лесу.

Освещая себе путь фонариком и прислушиваясь к шуму наверху, Марина осторожно вышла в коридор и направилась к лестнице. Если бы ее спросили, она бы не смогла объяснить, почему решила искать Кирилла одна, не разбудив ни лучшую подругу, ни крепкого парня, который мог оказаться полезен. Что-то было такое в Кирилле, в его взгляде и поведении, что казалось ей странным и интригующим. Но в то же время она считала, что ни Катя, ни Егор этого не поймут. И ей помешают понять.

Идти было страшно. Дождь если еще и шел, то очень тихо. Настолько, что в доме его не было слышно. Оглушающую тишину, от которой закладывало уши, нарушали лишь непонятные звуки со второго этажа и скрип половиц под ногами Марины.

Каждый новый шаг давался все труднее. Сердце замирало от напряженного ожидания. Ей казалось, что вот-вот случится… что-то. Нервы натягивались в тонкую струну, которая грозила лопнуть в любую секунду. Когда Марина наконец добралась до лестницы в холле, наверху все стихло. Внезапно и резко. Так и не успев шагнуть на первую ступеньку, она попыталась заглянуть наверх и тихо позвала:

– Кирилл, ты там? Что ты там делаешь?

В ответ раздался тихий смех, от которого по спине побежали мурашки. Марина стремительно обернулась: ей показалось, что смеется кто-то за спиной. Может быть, Катя проснулась и пошла за ней, а теперь ей смешно видеть, как подруга стоит у подножия лестницы и не решается подняться?

Однако позади никого не оказалось, коридор оставался пустым. Где-то там далеко, в библиотеке, едва заметно мерцал свет от огня, больше спокойствие заброшенного дома ничего не нарушало. Марина почти решилась ступить на лестницу, когда послышался тихий скрип и шевельнулись тяжелые портьеры, за которыми скрывалась запертая дверь.

Пальцы сами собой стиснули телефон, пятно света скользнуло на подрагивающую потревоженную ткань. Было понятно, что открылась та самая дверь, которую Егор дергал в самом начале. Но как она могла открыться, Марина не понимала. Она ведь была заперта!

«Показалось, наверное, – попыталась убедить себя Марина. – Скрипел пол, дом старый и наверняка дырявый, сквозняки тут гуляют только так, вот занавеска и колышется, а остальное я просто додумала».

Звучало убедительно, но так и тянуло проверить. Наверное, разумнее оказалось бы вернуться к Кате и Егору, закрыть дверь и сидеть в библиотеке до утра, контролируя огонь, но по личному опыту Марина знала: если что-то сверхъестественное решило заглянуть в твою жизнь, оно тебя из-под земли достанет, даже в квартире посреди большого города. А уж в чужой библиотеке в проклятом старом заколоченном доме посреди леса – и подавно.

Непроизвольно задерживая дыхание, Марина осторожно приблизилась к портьере и медленно отвела ее в сторону. Резко втянув носом воздух, девушка едва не заскулила от страха: ранее запертая дверь была приоткрыта. Из узкой щели тянуло затхлым воздухом, слышалось тихое тиканье часов.

Откуда здесь могли взяться идущие часы? Или кто-то запустил старый механизм? Может быть, это Кирилл так развлекается: вскрыл комнату, завел часы, потом пошел на второй этаж, чтобы… Вскрыть комнату с останками ведьмы? Хочет подложить куда-нибудь ее скелет, чтобы стало еще веселее? Надо быть очень нездоровым человеком, чтобы так развлекаться. Кем-то вроде того маньяка, что убивал девушек и оставлял их тела на кладбище в платьях невест. Девушек, одной из которых и была Маринина сокурсница…

Впрочем, может быть, именно это и видела Марина, заглядывая в его глаза? Эту проклятую тьму, очарованность смертью?

Или нет?

Опустив на мгновение веки, она снова глубоко вдохнула, успокаивая прыгающее в груди сердце, и толкнула дверь. Та отворилась со ставшим уже привычным скрипом. Мерное тиканье часов зазвучало громче и четче, когда Марина переступила порог комнаты.

Когда-то здесь было что-то вроде гостиной. С роскошным роялем, круглым карточным столиком в углу, большим камином и не очень удобными на взгляд современной девушки диванами и креслами. Луч фонаря скользнул по стенам, выхватывая из темноты картины, в том числе несколько портретов. Один даже чем-то зацепил глаз, но Марина не смогла заставить себя к нему вернуться, остановившись взглядом на настенных часах с маятником.

Заключенные в темно-коричневый деревянный корпус, они спокойно размахивали золотистым диском, подвешенным на тонких стержнях. Стержни изображали струны арфы, контур которой был очерчен прямо над диском маятника. Циферблат и регулятор хода защищало стекло, но сквозь него, грязное и пыльное, все равно можно было разглядеть и цифры, и стрелки.

Марина нахмурилась, подходя ближе, присматриваясь и убеждаясь, что ей не показалось: секундная стрелка действительно деловито бежала в обратную сторону. Делала круг – и минутная следовала на одно деление за ней. Назад.

– Что за?.. – пробормотала Марина.

От такой чертовщины хотелось плакать, а сердце, до этого бившееся быстро и неровно, почти замерло. Марина заметила собственное испуганное отражение в мутной поверхности стекла. Ей показалось, что она сама на себя не похожа. Взгляд сфокусировался на стекле и…

За ее плечом кто-то был. Марина смогла разглядеть лишь скалящийся в насмешке рот с кривыми зубами и торчащие во все стороны седые волосы. Сморщенное старушечье лицо стремительно приближалось, спину уже обдало холодом, и Марина на одних инстинктах дернулась в сторону, сшибая на пути кресло и падая на пол. В скакнувшем луче фонаря краем глаза девушка успела разглядеть женскую фигуру в длинном темном платье с пышной юбкой.

Когда Марина торопливо перевернулась на спину и снова направила фонарик туда, где только что стояла женщина, там уже никого не оказалось. Луч света резко метнулся в одну сторону, в другую, но никого так и не нашел. Лишь снова кто-то тихо рассмеялся в темноте, да послышался шелест юбок. Где-то наверху.

И снова очень медленно, словно через силу, потому что немеющая рука плохо ей подчинялась, Марина перевела пятно бледно-белого света на шкаф, рядом с которым упала. Сначала разглядела складки черного старого во всех смыслах платья, потом – тонкие руки и костлявые плечи, обтянутые тканью, морщинистое лицо и седые космы. Ведьма, скрючившись, сидела на шкафу, от крышки которого до потолка оставалось еще достаточно места. Пальцы с длинными когтями впивались в край, глаза казались двумя темными провалами, кривые зубы скалились. Она словно готовилась к прыжку.