Дочь лучшего друга Николаева Юлия

Глава 27. Рома

Не то, чтобы я чувствую свою вину, просто не хочу профукать этот объект, я зубами в него уже вгрызся и отступать не собираюсь, а Мот может все испортить. В голову приходит план, и я усмехаюсь. Во имя блага, так сказать. Я и с Кирсановым решил встретиться по этой причине в обход Мота.

А тут объект ещё новый, надо ехать в Москву, и я, не раздумывая, предлагаю это Матвею. Пусть прокатится, посмотрит на красивую жизнь, небольшой заказ и большая Москва отвлекут Матвея от того, что творится здесь, а мне это только на руку.

Вот только снова это его:

"За Шурочкой присмотри, пока меня не будет".

О, боги! Костров неисправим.

Мы сейчас сидим в кафе неподалеку от его дома. Я решаю не искушать судьбу и передаю ему документы на нейтральной территории.

— Матвей, давай без обид, но Сашка уже взрослая девушка, — пытаюсь снова образумить друга.

Но проще, наверно, признаться, что я его "Шурочку" хочу до пара из ушей, чем открыть глаза Моту. Хотя нет. Не проще.

Так и тянет ему сказать, хочешь дочь защитить — держи от меня подальше!

— Не начинай, — хмурится Костров в ответ, и я поднимаю руки, будто сдаюсь. Видит Бог, я пытался.

Чуть позже мы прощаемся и расходимся в разные стороны, Мот с довольной улыбкой, предвкушая прибыльную поездку, я — с мрачными мыслями и новой головной болью.

Надеюсь, девчонка за выходные ничего не вытворит, потому что я был бы рад до понедельника о ней не вспоминать. Вот только как это возможно, если она стоит перед глазами постоянно?

Этот взгляд убивающих своей глубиной глаз, от которых рветкрышу просто, а в штанах становится тесно. Да я сам уже готов любого разорвать, кто к ней приблизится. Держать себя в руках все сложнее, и то, что Инна продолжает крутиться перед носом, по любому поводу приезжая в офис, все же на благо.

Как раз проезжаю мимо кинотеатра и сжимаю крепче руль от непрошеных мыслей.

А если этот идиот снова ее подкараулит? Как он вообще узнал, где она работает? В груди неприятно сводит, может, у них все наладилось? Может, Саша назло мне с этим типом занимается тем, в чем я ей отказал? Черт.

У этого Андрея вчера был реальный шанс остаться размазанным по стенке. А она какова! Приняла от него цветы! Ведь если бы не я, он бы ее прямо там, в клубе…

Кулаки сжались непроизвольно, но тут же ещё одно воспоминание нарисовалась.

Мда. А ещё, если бы не он, я бы ее не потащил домой. Красавец, твою мать.

Уже вечером после контрольного звонка Мота наливаю себе виски из бара. Они с Иркой едут вдвоем, и просьба не спускать с Саши глаз отзывается новыми фантазиями.

Мне не нравится, что вопреки здравому смыслу, Саши в голове становится слишком много. Ещё и это кресло перед глазами постоянно, выбросить бы к черту его. Вместе с ее предметом гардероба. Но кресло продолжает оставаться на месте, как и кружево.

Решаю, что утро вечера мудренее и со стояком отправляюсь в душ.

Суббота, действительно, становится спасением от идиотских мыслей. Хороший сон, утренняя пробежка, ещё бы третье "с" и вообще было бы зашибись, но и так неплохо.

Последние нюансы поездки Мота обсуждаем по видеосвязи, мимо него пару раз пробегает Ирка в приподнятом настроении, на третий останавливается, заглядывает и машет рукой.

А я волей-неволей прислушиваюсь, нет ли ещё кого за кадром. Мы уже заканчиваем разговор, когда Матвей поворачивает голову вправо, и по подобревшему взгляду понимаю, кто там.

Спешу скорее распрощаться и отключаюсь, не дожидаясь ответа, но все же успеваю услышать, что Кострова младшая говорит, что идёт в душ. Блядство. Представлять ее под струями воды, которые оставляют на обнаженном теле стекающие капли — очередное мучение.

Но тут же телефон оживает снова. А это уже мама, зовёт на обед, говорит, что хочет провести время с родными людьми. Значит, придется терпеть ещё и отчима. Я сжимаю зубы, но мать заверяю, что приеду, однако трубку она не кладет, мешается, а потом говорит, у нее ко мне просьба.

Напрягаюсь, мать никогда ни о чем не просит, поэтому испытываю тревогу. И когда слышу просьбу, хочется от души выматериться. Объясняю, что Инна скорее всего занята и на обед прийти не сможет.

Но в ответ слышу как бодрый голос тут же поникает, и я в который раз жалею, что позволил себе ту ложь. Расстраивать мать не хочу, на виски давит чувство вины. Маме нельзя нервничать, точно не сейчас. Кладу трубку, обещая решить этот вопрос, и глубоко вздыхаю.

Кручу в руках телефон, вот же дерьмо. Набираю номер и слышу в голосе Инны довольные нотки. Поэтому сразу объясняю, что это лишь формальность.

Отчим с Инной быстро находит общий язык, но на меня при этом смотрит настороженно. Мать вообще поглядывает на Инну с умилением. Та в ответ улыбается и расхваливает угощения, от чего мать вообще светится, отчим не лезет, все счастливы.

А я наблюдаю за этой картиной и аж тошнит от мнимой идиллии. А что если вместо Инны здесь сидела бы Саша? Мысль кажется мне настолько абсурдной, что я даже закашливаюсь.

Когда мама уводит Инну в комнату рассматривать детские фото, я уже на грани. Шамова явно переигрывает, а я ее об этом не просил.

— Спасибо, — в полной тишине слышу голос отчима. Он хмурит лоб на мои поднятые брови.

— За что? — делаю вид, что не понимаю, о чем он.

— Эта Инна, ты ведь ее не любишь, — хмыкает в ответ. Он облокачивается на стол, скрещивая руки в замок. Седина полностью покрывает его голову, веки тяжёлые, взгляд тусклый, он в последнее время сильно сдал позиции. Впервые я думаю о том, что ему тоже сейчас дерьмово. — В любом случае, — продолжает отчим, — я тебе благодарен, что ты засунул свои принципы и желания в одно место и ради матери притащил подругу. Ей это сейчас нужно.

Я на мгновение чувствую себя чудовищем. Типа в обычное время я принципиальный отморозок? Впрочем, так оно, наверное, и есть.

Инну я просто подвожу домой. Молча. Она чувствует, что я не в восторге от ее чрезмерной игры и сама разговоры не заводит. Высаживаю ее возле подъезда и смотрю вслед. Шамова явно примерила на себя роль супруги, и та ей понравилась. Ей же хуже.

Вечером я торможу возле дома Костровых: согласился подбросить их до вокзала. У Мота портфель, у Ирки чемодан. Женщины. Костров бурчит, что было достаточно одного платья, а жена в ответ утверждает, что не знает, в каком будет настроении, поэтому пришлось взять три.

- А косметики зачем столько? — не унимается друг.

— А вдруг встречу в Москве не такого зануду! Нужно быть во всеоружии, — ловко осаждает его Ирина, я смеюсь. Ну, Мот заслужил.

— Ты хороша и без косметики, — переобуваться Костров, и обнимая жену за талию, притягивает к себе. — А всех не зануд я на подходе буду отстреливать.

Ирка смеётся, целует его в нос, я тоже не могу сдержаться, наблюдая за этими двумя. Но тут же улыбку с лица убираю. Кажется, у Мота один способ избавления от проблем — отстрел.

Радует, что Саши нет. Спросить у Мота, где его дочь, было бы верхом глупости, и в голову приходят мысли, что девчонка сбежала на свидание, например.

Докатился ты Борцов, блядь. Уже как Мот.

Мы грузим чемодан в багажник, Ирка усаживается на заднее сидение. Я как раз собираюсь обойти машину, когда дверь подъезда распахивается, и из нее выскакивает, конечно же, Саша.

Она замирает, держа в руках синюю папку, а я не могу отвести от девушки взгляд. На Саше ни грамма косметики, одета в коротенькие шорты и майку на бретельках. Хоть вовсю властвует лето, но вечером прохладно, и я замечаю, как кожа девушки покрывается мурашками. Хочется сразу ее обнять, согреть, но тогда Мота некому будет везти на вокзал. Саша отмирает и быстро переводит взгляд на рядом стоящего отца, потягивая папку:

— Вот.

— Умница, Шурочка. Чем займёшься? — интересуется Матвей, лицо его становится настороженным, но Саша пожимает плечами:

— Книжку почитаю, ничем особенным.

Мне кажется, я слышу, как мы с Мотом одновременно выдыхаем. Сашка, и правда, выглядит сонной.

Она целует отца в щеку, машет матери, выслушивает от Мота наставления и, поджав губы, удаляется, даже не взглянув на меня.

Поезд отбывает без задержек, и спустя некоторое время я уже еду по пустынным дорогам ночного города. Думаю, можно расслабиться. Уже сворачиваю на свою улицу, но замечаю огромный баннер. На нем большими буквами: "Скоро открытие летней площадки и бассейна", сегодняшнее число и название единственного клуба в городе.

Хорошо всё-таки, что Сашка сегодня дома, а то вот точно бы в клуб этот ее подруга потащила, а там всякая шваль. Не успеваю как следует оформить свою же мысль и резко даю по тормозам, наверняка, оставляя темные следы на асфальте. Твою мать. Помнится, Саша отцу говорила, что к подруге, а сама в клуб. Что помешает ей сегодня сделать то же самое?

Да и плевать. Это ее жизнь. Саша не ребенок, в конце концов. И опекать я ее не обязан. Однако вместо того, чтобы отправиться домой, еду в сторону клуба. Я просто найду себе девицу на ночь, вот и всё. Это никакая не проверка.

Глава 28. Саша

Я так и не решаюсь рассказать отцу, что видела Романа с Кирсановым. Чувствую себя немного предательницей, не могу вот так вывалить папе свои подозрения про Борцова. Тем более вдруг он сам расскажет о встрече. Это ведь, по сути, не мое дело, да и не похож Рома на того, кто способен папу подставить. С другой стороны, я его совсем не знаю.

Суббота проходит в суматохе: то мама не может определиться с платьями, то папе обрывают телефон. А я переписываюсь с Полиной. Она, как толькослышит, что родители уезжают, сразу предлагает закатить вечеринку. Представив полную квартиру неизвестных тел, прихожу в ужас. Нет, это точно не для меня.

Тогда Полина предлагает клуб, тем более сегодня открытие летней площадки, вечеринка с диджеем и бесплатными коктейлями. Хотя подругу в первую очередь интересуют парни. Меня нет, но с другой стороны, почему я должна киснуть дома, когда предоставляется такая возможность? Она поистине бывает редкой.

Даже решаю, что на празднике есть возможность кого-нибудь встретить. Сердце невольно отторгает эту мысль, отзываясь неприятным чувством где-то внутри, но там же и обида на Романа. Немного поразмыслив, все же соглашаюсь. Я просто развлекусь, и все. Развеяться мне не помешает.

Надеваю выбранное для сегодняшнего вечера платье. Голубое с открытой спиной, оно очень идёт к моим глазам, да ещё и прилично выше колена — это мы с тетей Инной выбирали, отец о нем даже не знает. Завершаю образ вечерним макияжем, может, не таким ярким, как обычно у Полины, но для вечера в самый раз. Высокие каблуки, маленькая сумочка — окидываю образ взглядом в зеркале и улыбаюсь. Сегодня я чувствую себя настоящей бунтаркой.

Полина предлагает захватить ещё и купальник, но решаю, что это уже слишком. Выбегаю, вдыхая аромат засыпающего города — кажется, будет дождь.

Тут же вспоминаю, как столкнулась сегодня с Романом, я чувствовала, он на меня смотрит, хоть и пыталась делать вид, что его нет. Обхватываю себя за плечи и вижу подъезжающее такси. Полина машет мне рукой и выглядит слишком уж веселой для начала вечера. Кажется, бесплатные напитки будут перебором. Но вряд ли я смогу ее остановить.

— Сегодня будет жарко, — пьяненько хихикая, произносит Поля.

— Ты, главное, не сгори раньше времени, — усмехаюсь в ответ.

— На этот случай у меня есть план Б.

Полина обнажает плечо, опуская бретели топа, и я вижу купальник в тон ткани.

Показываю жестом «класс», но что-то мне совершенно не весело.

— Зря ты свой не взяла. Можно было бы зацепить парня быстрее.

Фыркаю, но ничего не отвечаю.

Мне не надо быстрее. Мне надо конкретного. Но здесь Полина явно не помощница.

Веселье набирает обороты, напитки льются рекой. В Полину. Я же цежу свой мохито и оглядываюсь. У бассейна постепенно собирается народ, пара девиц уже прыгнули в прозрачную воду, истошно визжа, третью скинул высокий парень, а затем прыгнул сам, пританцовывая в манерном развороте.

Организаторы не обманули, музыка выстреливает словно залпами, одна энергичнее другой: ещё недавно неуверенная толпа уже вовсю раскачивается под известные миксы и откровенно веселится. Бесплатные коктейли тоже свое дело делают, девушки зазывно виляют бедрами, парни некоторых уже откровенно лапают, и я морщусь.

Если бы совсем недавно не испытала с Романом новые для себя чувства, решила бы, что мое призвание — фригидность. Но теперь понимаю, дело не в этом. Мне не все равно, кто ко мне прикасается. И как. Поэтому чем больше я выпиваю, тем меньше хочу здесь оставаться.

Внезапно появившаяся Полина хватает меня за руку и тянет к плетёным креслам у бортика, знакомит с парнями, имен не запоминаю. Подруга смеётся, заставляет одного парня снять майку, сама скидывает топ, я отмечаю, что она в своем репертуаре: на парне золотая цепь и массивные часы, айфон последней модели он кладет на столик.

Парень совершенно не теряется, определяет свою руку Полине на бедра и вдруг, подхватывая второй рукой, бросает ее в воду, следом прыгает сам. Повсюду брызги, визг, и снова смех, а мне вот по-прежнему не до забав.

Уже решаю, что с меня хватит, но убеждаюсь в этом, как только к нам подходит ещё один человек. Он улыбается и окидывает меня заинтересованным взглядом.

— Привет, Саша, — его губы трогает улыбка. — Отлично выглядишь.

Как всегда, смотрит свысока, у парня при этом расслабленный вид. Дима.

А я стою и думаю, что зря не сбежала раньше.

— Саша? — вдруг начинает ржать один из компании, который уже точно перебрал спиртного. — Это та, что бревно? Ты говорил она так себе, а детка — красотка.

Вижу, как Дима меняется в лице, бросает мрачный взгляд на парня, которого, кажется, зовут Виталиком.

— Саш, не слушай этого идиота.

— Да почему идиота? Я в отличие от некоторых могу ей класс показать, и девчонка из бревна превратится в пантеру. Она же девственницей была, понятно, что надо всему было научить. Дим, ну ты и лох! — пьяно заверяет этот Виталик и тянет ко мне руки, но я делаю шаг назад. Тот руки поднимает, будто извиняется:

— Пардон, мадам. Я не хотел.

Все начинают смеяться, а мне хочется испариться, но сначала убить Диму.

Вдруг замечаю Полину, она вся мокрая стоит позади, с волос стекает вода, ресницы немного слиплись, но она все равно выглядит, будто только что с показа мод. Тот парень, что сбросил ее в бассейн, накрывает подругу полотенцем и обнимает со спины, по взгляду Поли и тому, как она закатывает глаза, понимаю — она всё слышала:

— Ого, Дима, привет! — находится Полина тут же. — Снова подкатываешь к Сашке? А ты что, уже все отрастил для такой чести?

Понимаю, что подруга хочет за меня заступиться, но мне это не нравится.

Дима не отвечает, а я совершенно неловко себя чувствую. Мимо проходит официант, и мой бывший останавливает его, забирая с подноса два бокала.

— Мы с Сашей оба знаем, что у меня все в порядке, — храбрится Дима, ухмыляется и продолжает: — Так что Поля, попытка хорошая, но мимо. Давай за примирение, — протягивает мне бокал он. — Выпьем на брудершафт и нырнём в бассейн.

Я качаю головой:

— Твоя попытка тоже хороша, но нет.

Разворачиваюсь на каблуках, делаю два шага в сторону выхода. Дима что-то говорит мне в спину, и я застываю. Нет, не из-за его слов. Сердце уходит в пятки совсем по другому поводу: недалеко от выхода я замечаю знакомую фигуру.

Роман стоит, скрестив руки на груди, а на его плече висит блондинка. Даже отсюда, кажется, заметно усмешку, с которой он на меня смотрит. Стыд отступает, освобождая место для злости. Почему я каждый раз так реагирую на появление Борцова? Почему внутри перемыкает и хочется творить глупости?

Я резко разворачиваюсь и возвращаюсь к изумлённой публике. Выхватываю бокал из рук Димы, пью залпом. Подхожу ближе и буквально вжимаюсь, целуя парня в щеку.

— Вместо брудершафта.

Этими действиями словно мщу Роману, но удовлетворения не получаю. Пытаюсь сделать шаг назад, но теперь Дима не отпускает, понимаю вдруг, что он собирается сделать, и умоляюще сдвигаю брови:

— Я сама.

Но это никому не интересно. Успеваю только бросить сумочку, вытащить ноги из босоножек, и тут же мы летим в воду. Она, кстати, достаточно теплая, но какая сейчас в этом разница, если мое платье насквозь промокает? Протираю лицо, предполагая, что и макияж пострадал. Рядом выныривает Дима, тянет меня за руку, и мы отказываемся на более мелком участке. Он вдруг притягивает меня к себе и, наклоняясь, шепчет:

— Прости меня, Саш. Я идиот. Сдуру ляпнул этим придуркам, никто всерьез и не воспринял. Хочешь, скажу, что все было не так?

Он смотрит пронзительно и, возможно, всего пару месяцев назад, я бы на это повелась. Но сейчас мне плевать на его взгляд.

— Зачем? Это же так и было.

— Саш, давай попробуем ещё раз…

— Прости, мне пора.

Я подплываю к лестнице у бортика и поднимаюсь наверх, даже не оглядываясь. Коктейль, выпитый слишком стремительно, ещё не даёт мне испытывать чувство стыда, по крайней мере, не сразу замечаю, что на меня пялятся парни. Но смотрят не в глаза, а ниже, и я понимаю, что под светлым платьем надеты лишь трусики, которые, скорее всего, ничего толком и не скрывают, соски торчат, я прикрываю их руками.

Меня спасает Полина, которая подбегает ко мне с полотенцем. Накидывает его мне на плечи и запахивает на груди, оно не такое уж большое, и сзади я все равно слышу свист. Но мне стыдно смотреть лишь на одного человека. Впрочем, пусть любутся.

— Спасибо, Полина. Было, и правда, весело. Я, пожалуй, пойду.

Говорю все это мрачно, на ребят не смотрю, перевожу взгляд туда, где в объятиях блондинки прекрасно чувствует себя Роман.

Наклоняюсь, не спуская с него глаз, беру босоножки, рядом брошенную сумочку, передаю полотенце Поле, машу рукой, даже не оборачиваясь. И босиком иду к выходу.

Наверно, видок у меня потрясающий, пряди липнут к лицу, я их убираю, но кажется, дождь все-таки начинается, потому что чувствую, как с неба падают крупные капли. Зато можно не беспокоиться, что промокну.

Когда я прохожу мимо Романа, в ноздри ударяет аромат его парфюма. Задерживаю на нем взгляд чуть дольше, чем позволено правилами приличия, и это не укрывается от блондинки. Да плевать. Роман смотрит непроницаемо, словно меня тут вовсе нет. Отворачиваюсь и теперь ускоряюсь, платье липнет к ногам, к бёдрам, но я даже не пытаюсь его поправить.

Наконец-то, покидаю территорию заведения, опираюсь на стену здания и пытаюсь надеть босоножки. Сейчас каблуки меня лишь раздражают, без них было бы удобнее, но не босиком же идти. Замечаю, как дрожат руки, как подкашиваются коленки, а сердце ходуном бьётся в груди. Да что ж такое?

Такси, стоящие у выхода, отказываются везти меня в таком виде. Ничего не остаётся, как пойти пешком, клацая зубами от холода. Чертова жизнь, почему у меня все всегда наперекосяк?

Иду вдоль дороги и, наконец-то, выдыхаю. Пора завязывать с этими походами в клуб.

Спустя пару минут слышу звук подъезжающей машины. Она тормозит рядом со мной — гладкий до невозможности "Лексус", за рулем которого, конечно, Роман. Опускается стекло с моей стороны, но я знаю, что прозвучит в следующую секунду и тут же заявляю:

— Я к вам не поеду!

— А я и не зову, — обламывает меня он.

— Хорошо. Тогда я никуда с вами не поеду, так лучше?

— Не дури, Саш, — произносит он устало, и я замечаю, как Борцов на меня смотрит.

По новой охватывает дрожь, да так, что становится трудно дышать. Взгляд исподлобья, словно затянутый мороком, буквально блуждает по моему телу, опускается вниз, задерживается в области коленей, снова вверх, я словно чувствую его прикосновения: грудь, шея, губы, глаза.

— Садись, — хрипло произносит Борцов, и на этот раз я его слушаюсь. Мне больше не хочется сопротивляться.

Роман молча привозит меня к моему дому, мы быстро поднимаемся по лестнице, я впереди, он позади. Знаю, он меня рассматривает. Чувствую покалывания внизу живота, а в ушах бьётся собственный пульс.

Мы замираем у моей двери, и пока я открываю ее, он просто стоит позади. Не прикасается. Просто обжигает дыханием и молчит.

Прохожу в квартиру, и наконец, оборачиваюсь.

— Спасибо, что проводили, — произношу, поднимая взгляд, голос звучит хрипло. Роман шагает от меня к двери, а потом замирает.

— Спокойной ночи, Саша, — отвечает он и берется за ручку, не сводя с меня взгляда, наверно, хочет уйти, но я больше не раздумываю.

Если мужчина и сейчас меня оттолкнет, я больше никогда-никогда…

Коротко выдыхаю, избавлюсь от промокшего формального куска ткани и остаюсь в темной прихожей перед ним в одних трусиках.

Роман сжимает зубы, и тут же я оказываюсь прижатой к стенке позади. Дверь захлопывается, рваное дыхание и шепот в губы:

— Что ты творишь со мной, Саша…

Глава 29. Рома

Видит бог — я очень стараюсь. Даже когда вижу ее в компании развязной подруги, легкой на передок, когда они перемещаются к группе парней, похабно на них глазеющих… просто стою и смотрю, давая себе слово, что ни за что не подойду к ней. Даже если она опять попадет в историю. А она попадает, это же Саша.

Какой-то паренек спихивает ее в бассейн. Я давлю в себе импульс броситься и вытащить. И прикрыть, когда вижу, что на ней даже бюстгальтера нет. С моей позиции открытая и освещенная площадка перед бассейном смотрится, как сцена с софитами. И в центре Саша, кажущаяся обнаженной.

Блондинка, которую я успел склеить, уже лезет мне в штаны, но я не могу отделаться от мысли, что Саша одна ночью идет по улице, мокрая и такая соблазнительная.

— В другой раз, — убираю руки блондинки и двигаю к выходу, слыша вслед насмешливое:

— На молоденьких потянуло?

Надо же, какая умная. Ни на кого меня не тянет, просто я дал Моту слово, что присмотрю за его неразумной дочерью. И должен его сдержать. Мой внутренний голос смеется так громко, что закладывает уши.

А потом я везу ее домой, стараясь не смотреть на острые коленки, на бедра, отчетливо очерченные мокрым прилипшим платьем, на торчащие соски, которые Саша пытается прикрыть, обхватив себя руками.

Вижу, как по ее коже разбегаются мурашки, и включаю теплый воздух, чтобы дать согреться. Но она, кажется, даже не замечает этого, так и сидит всю дорогу, сжавшись мокрым воробушком.

Я почти уверен в том, что все обойдется. Саша, кажется, сама понимает, что ее выходки за спиной родителей уже переходят границы дозволенного, потому молчит и послушно топает до самых дверей. Не надо было ее провожать. Но я никак не мог подумать, что она просто возьмет и стянет свое платье, оставшись почти голой. Если маленькие кружева вообще можно считать за одежду.

Я вжимаю ее в стену раньше, чем осознаю это. Только чувствую под ладонями гладкую прохладную кожу, а перед глазами вижу ее омуты. И бросаюсь в них, нападаю на ее губы, целуя, как ненормальный. Иначе эту одержимость не назовешь. Саша отвечает сразу же, подается мне навстречу, обхватывая за шею.

Мои руки спускаются с талии вниз, я сжимаю ее попку, и девушка рвано выдыхает мне в рот. Голос на задворках сознания шепчет, что еще не поздно, что я могу прямо сейчас разорвать этот плен и уйти. Даже без объяснений, плевать.

Но я не ухожу, наоборот, еще больше прижимаю Сашу к себе, веду пальцами по ее спине, а потом перевожу руку на небольшую аккуратную грудь, легко сжимаю и снова ловлю стон.

Все-таки отрываюсь, смотрю ей в глаза, тяжело дыша, и понимаю: проиграл ты, Борцов, поздно. Подхватываю Сашку под попу, она, охая, обнимает меня ногами.

Я иду в ее комнату, оказавшись внутри, понимаю, что впервые тут вообще. Но осматриваться некогда, потому что через мгновенье Саша лежит на кровати, рвано дыша, а я сижу между ее ног и глажу пальцами тело, веду от шеи вниз, очерчиваю соски, глядя, как девушка дрожит и выгибается мне навстречу, ниже до живота, вокруг пупка, вдоль трусиков. Легко провожу рукой между ног и понимаю: она готова, более чем готова.

Но не тороплюсь, веду пальцами обратно, застываю на губах, а Саша вдруг захватывает мой палец в рот, и в глазах темнеет. Я сжимаю челюсть, глядя, как она старательно сосет и смотрит своими дьявольскими глазами так, что я могу кончить только от этого.