Двойные стандарты Макнот Джудит
Сердце Лорен ухнуло, уходя в пятки, но было поздно. Тони уже начал свой монолог в режиме «нон-стоп».
– Ник, это Тони, – воскликнул он. – Тебе лучше приехать сюда. С нашей Лори стряслась какая-то беда. Прошлой ночью она явилась ко мне. Замерзла, точно ледышка. Ни пальто, ни сумочки, ничего! И не сказала, что случилось. И никому из нас не позволила до себя дотронуться, только… Что? – Его лицо залила краска гнева. – Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Ник! Я… – Некоторое время Тони молча слушал то, что говорил ему Ник, потом вдруг отвел трубку от уха и уставился на нее так, будто у нее выросли зубы. – Ник бросил трубку! – сообщил он изумленным сыновьям.
Наконец Тони заметил Лорен, которая стояла в дверях кухни, не решаясь войти.
– Ник сказал, будто ты украла у него какие-то документы, и будто ты любовница его отчима, – недоуменно сообщил он девушке. – Говорит, что больше не желает тебя знать. А если я еще раз произнесу твое имя в его присутствии, так он заставит свой банк заблокировать ссуду, которую они выдали на перестройку моего ресторана! Вот что сказал Ник! И как он со мной разговаривал – подумать только, – повторил Тони, потрясенный до глубины души.
Лорен шагнула к нему. Она была бледна и сгорала от стыда.
– Тони, вы не знаете, что произошло! Вы не понимаете…
– Зато я понимаю то, в каком тоне он со мной разговаривал, – гневно воскликнул хозяин ресторана. Не обращая внимания на Лорен, он начал набирать номер с самыми решительными намерениями. – Мэри, – сказал он в трубку, – пусть Ник снова подойдет к телефону, сейчас же. – Он замолчал. Очевидно, Мэри задала вопрос. – Да, – ответил он, – ты верно угадала. Это насчет Лорен. Что? Да, она здесь.
Тони передал трубку Лорен. Он был так рассержен и обижен, что ей стало совсем плохо.
– Ник не желает со мной разговаривать, – пожаловался Тони. – Зато Мэри хочет поговорить с тобой.
Со смесью страха и надежды Лорен сказала:
– Здравствуйте, Мэри!
Голос Мэри звучал сухо и враждебно.
– Лорен, вы причинили достаточно бед тем, кто имел глупость вам поверить. И вам еще хватает наглости впутывать сюда Тони? Ник не бросает угроз на ветер – то, что он обещал Тони, это всерьез. Вам ясно?
Лорен проглотила стоящий в горле ком.
– Совершенно ясно, – сказала она с отчаянием.
– Отлично. Тогда я советую вам оставаться в течение следующего часа там, где вы находитесь сейчас. Наш адвокат доставит туда ваши вещи, а также объяснит юридические аспекты вашего положения. Мы собирались уведомить вас через Филиппа Уитворта, но так гораздо предпочтительнее. Прощайте, Лорен.
Лорен без сил опустилась на стул. Было стыдно смотреть в глаза этим мужчинам, которые теперь наверняка станут смотреть на нее с тем же испепеляющим презрением, что и Ник с Мэри…
Но рука Тони жестом ободрения легла ей на плечо. Лорен тяжело вздохнула.
– Я уеду, как только адвокат привезет мою сумочку. – Она несмело подняла глаза. Они и не думали ее презирать. Тони и мальчики смотрели на нее с беспомощным сочувствием.
После всего, что произошло, Лорен была скорее готова встретить ненависть, нежели доброту. Их сочувствие ранило ее сердце, стало последней каплей, прорвавшей дамбу, которую она старательно возвела, чтобы сдержать эмоции.
– Не просите меня объяснить, – прошептала она. – Вы все равно не поверите…
– Мы бы тебе поверили, – горячо воскликнул Доминик и густо покраснел. – Я стоял тогда за ширмой, где кофейники, и слышал каждое слово, которое этот… мерзавец говорил вам за обедом. Я только не знал его имени. Но папа его узнал и встал рядом со мной, потому что хотел понять, отчего это вы обедаете с человеком, которого ненавидит Ник.
Лорен была близка к тому, чтобы расплакаться, но ей удалось сдержать слезы. Бедняжка даже улыбнулась, но ее губы дрожали.
– Должно быть, в тот день официанты работали спустя рукава, поскольку вы оба караулили меня.
Лорен не плакала уже много лет – до тех пор, пока не встретила Ника. Но после того, что произошло вчера вечером, она не прольет больше ни слезинки. Никогда! Вспомнить только, как она рыдала у его ног, умоляя выслушать! При одной мысли об этом Лорен содрогалась от досады и негодования.
– После того, как ты уехала из ресторана, я пытался дозвониться до Ника, – сообщил Тони, – чтобы предупредить его, что Уитворт тебе угрожал и что у тебя неприятности. Но Ник был в Италии. Я просил Мэри – пусть скажет ему, чтобы позвонил, как только вернется. Но я не предполагал, что ты и вправду дашь его отчиму какие-то сведения…
В голосе Тони ей послышался укор, и она устало пожала плечами.
– Я не дала ему того, о чем он просил. Только Ник думает иначе.
Через полчаса Тони и Доминик сопроводили Лорен вниз, в зал ресторана, который еще не открылся для посетителей, и встали за ее стулом, точно верные стражи. Лорен немедленно узнала Майка Уолша – именно этот человек был с Ником в тот вечер, когда она буквально свалилась им под ноги. Майк представил ей своего спутника – он оказался Джеком Коллинзом, который возглавлял детройтское отделение службы безопасности «Глобал индастриз». Мужчины сели за столик напротив Лорен.
– Вот ваша сумочка, – сказал Майк, протягивая ей сумку. – Хотите проверить содержимое?
Лорен была невозмутима.
– Нет.
– Очень хорошо, – сухо отозвался Майк. – Перехожу сразу к главному, мисс Дэннер. Корпорация «Глобал индастриз» располагает достаточными доказательствами, чтобы обвинить вас в краже, в преступном сговоре с целью мошенничества, а также еще в ряде серьезных преступлений. В настоящее время корпорация не будет настаивать на вашем аресте. Однако если вас еще хоть раз заметят в окрестностях штаб-квартиры «Глобал индастриз» или любого из ее филиалов, корпорация будет вправе предъявить вам обвинение в преступлениях, которые я только что перечислил. Ордер на ваш арест уже готов. Только попадитесь на нашей территории, и ордер будет подписан, и вас арестуют. Если вы окажетесь в другом штате, мы будем настаивать на экстрадиции.
Майк взял большой конверт из желтой бумаги и извлек несколько листков бумаги.
– Вот письмо, в котором расписаны условия, с которыми я вас только что ознакомил. – Он вручил Лорен копию письма, а также некий судебный документ. – Это заверенное судьей судебное предписание, согласно которому вы не можете даже шагу ступить на территорию предприятий «Глобал». Вам понятно?
– Абсолютно, – ответила Лорен и гордо подняла голову, словно бросая им молчаливый вызов.
– У вас есть вопросы?
– Да, целых два. – Лорен встала и с благодарностью поцеловала в щеку Тони, а также Доминика. Она понимала, что не выдержит эмоционального напряжения и расплачется, поэтому решила попрощаться с друзьями прямо сейчас; так будет легче. Потом повернулась к юристу и спросила:
– Где моя машина?
Юрист кивнул в направлении выхода из ресторана:
– Мистер Коллинз перегнал ее сюда. Ваша машина припаркована прямо у ресторана. Второй вопрос?
Не обращая на него внимания, Лорен повернулась к Джеку Коллинзу.
– Это вы собрали так называемые «доказательства» против меня?
Джек Коллинз был бледен, как смерть, но его глаза светились умом и проницательностью.
– Расследование проводил мой помощник, пока я находился в клинике. Почему вы спрашиваете, мисс Дэннер? – спросил он, пристально рассматривая девушку.
Лорен взяла со стола сумочку.
– Потому что тот, кто проводил расследование, плохо знает свою работу.
Отвернувшись от Джека Коллинза, Лорен сумела улыбнуться Тони и Доминику.
– Прощайте, – тихо сказала она. – Спасибо за все.
Оба сотрудника «Глобал индастриз» смотрели ей вслед.
– Поразительная молодая женщина, правда? – сказал юрист.
– Очень красивая, – согласился Джек Коллинз, задумчиво хмуря брови на переносице.
– Но обманщица и предательница, как все они.
Джек Коллинз нахмурился еще сильнее.
– Сомневаюсь! Я все время смотрел ей в глаза. Девушка казалась рассерженной и оскорбленной. А вот виноватой – нет.
Майк Уолш нетерпеливо вскочил со стула.
– Она виновна! Если вы считаете иначе, посмотрите материалы, которые накопал ваш помощник.
– Думаю, что так и сделаю, – согласился Джек.
– Вот и сделайте! – сердито воскликнул Тони, который беззастенчиво подслушивал их разговор. – А потом приходите ко мне, и я расскажу вам правду. Уитворт вынудил ее пойти на это.
Глава 20
Запрокинув голову на спинку кресла, Ник наблюдал, как в его кабинет друг за другом входят Джек Коллинз, Мэри, Джим и Тони. Он согласился на эту встречу лишь потому, что настоял Джек. Это необходимо для безопасности корпорации, считал он; вдруг Лорен вздумает подавать против них иск?
Подавать на них в суд? За что? Нику захотелось очутиться где-нибудь подальше отсюда. Где угодно, и прямо сейчас. Они собирались говорить о Лорен, а ему придется их слушать. Прошел месяц с тех пор, как она уехала, а он до сих пор не может вырвать ее из сердца!
Ему все время казалось, что она войдет в его кабинет с карандашом и блокнотом для стенографирования в руках, собираясь записывать его указания.
На прошлой неделе он составлял заявление о новой финансовой политике корпорации, и вдруг какая-то женщина рассмеялась в его приемной. Это было так похоже на тихий, мелодичный смех Лорен, что Ник вскочил из-за стола, собираясь втащить нахалку в кабинет и в последний раз предупредить, чтоб держалась отсюда подальше… Но, выйдя в приемную, он увидел совсем другую женщину и сник…
Мне нужно отдохнуть, сказал себе Ник. Расслабиться и найти правильный способ развлечься. Он совсем загнал себя, пытаясь выбросить Лорен из головы, и дошел до полного истощения сил – как физических, так и моральных. Но скоро все изменится. Через несколько часов Ник отправится в Чикаго для участия в работе комитета по международной торговле. То самое совещание, которое он скоропалительно покинул ради того, чтобы повидать Лорен, было перенесено на другую дату, чтобы проголосовать, наконец, с участием Ника. А через три дня, в воскресенье, когда совещание закончится, Викки приедет к нему прямо в Чикаго, и они улетят в Швейцарию на целых три недели! Три недели сплошного удовольствия – горные лыжи днем и любовь ночью – выбьют из головы дурь и успокоят нервы. Отличная мысль – еще раз провести Рождество в Швейцарии, как три года назад.
Но с кем он был там три года назад? Ник безуспешно напрягал память.
– Ник, – воззвал Джек Коллинз, – можно, я начну?
– Да, – коротко бросил он, отворачиваясь к окну. Скоро ли сумеет он забыть, как Лорен рыдала у его ног? «Прошу тебя, не делай этого, – умоляла она. – Я так тебя люблю!»
Ник рассеянно вертел в пальцах ручку с золотым пером, чувствуя на себе сердитый взгляд Тони. Ждет малейшей возможности, чтобы ринуться на защиту Лорен…
На защиту Лорен, подумать только, саркастически усмехнулся про себя Ник. Что тут защищать? Тони изначально предрасположен в пользу Лорен лишь потому, что у той итальянские корни. И слепо не замечает ее лживой натуры, потому что девушка так хороша собой. Но разве можно винить Тони? Он сам был слеп и глуп. Лорен увлекла его, очаровала и околдовала. С самой первой встречи Ник был ею одержим. Неукротимое, яростное желание, которое он испытывал к этой красавице, по-видимому, лишило его разума!
– Я отдаю себе отчет, – продолжал Джек Коллинз, – что Лорен Дэннер – крайне неприятная тема для нас всех. Однако пятеро из присутствующих здесь знакомы друг с другом много лет. Не вижу причины, почему бы нам не поговорить откровенно, ведь здесь только свои. Не так ли?
Все промолчали, и Джек тяжело вздохнул.
– Мне тоже очень нелегко говорить об этой девушке. В техническом смысле, я несу ответственность за расследование по ее делу, и должен вам сказать, что оно, черт возьми, было проведено исключительно небрежно. Пока я находился в клинике, проверку проводил некий молодой человек, не имеющий достаточного опыта, зато излишне рьяный – это если выразиться приличными словами. За последнее время мне дважды пришлось ложиться на обследование; иначе я бы занялся этим делом раньше.
– И вот теперь, когда я вернулся к работе, – настойчиво продолжал Джек, – мне приходится признать, что я до сих пор не могу раскусить эту женщину – по крайней мере, не до конца. Я уже побеседовал с каждым из вас по отдельности. И теперь надеюсь, что собравшись вместе, мы сумеем разобраться с некоторыми противоречащими друг другу фактами, которые меня до сих пор тревожат. Возможно, каждому из нас известная часть головоломки; сложив ее кусочки должным образом, мы получим целостную картину. Тони, пока что я намерен обратиться исключительно к Нику, Мэри и Джиму. Просил бы вас воздержаться от комментариев, пока мы не закончим.
Черные глаза Тони гневно сверкнули – ему не терпелось выступить. Но он послушно закрыл рот и уселся на один из зеленых диванов.
– А теперь, – продолжал Джек, обращаясь к Нику, Джиму и Мэри. – Каждый из вас троих, по вашим же словам, считает, будто Лорен Дэннер явилась сюда наниматься на работу исключительно для того, чтобы передавать информацию Филиппу Уитворту. И каждый из вас троих заметил, что эта молодая женщина очень умна, превосходно владеет стенографией и отлично печатает на машинке. Правильно?
Мэри и Джим ответили утвердительно. Ник коротко кивнул.
– Тогда следующий вопрос. Зачем, спрашиваю я вас, такой умной и опытной секретарше проваливать стандартные испытания, все до единого, да еще утверждать, будто она никогда не училась в университете? Между тем, у нее есть университетская степень, которая свидетельствует, что девушка – талантливая пианистка.
Все молчали, и Джек продолжал:
– И зачем умной и образованной женщине, которая хочет получить место, чтобы добывать секретную информацию, делать такую глупость, каких не видывал свет? В анкете она указала должности, которые хотела занять – президента компании и управляющего по кадрам!
Джек обвел глазами слушателей, посмотрел в их замкнутые, внимательные лица.
– Ответ очевиден. Она не хотела получить здесь работу. Если угодно, девушка сделала все, что было в ее силах, чтобы ее наверняка выпроводили отсюда! Вы согласны? – Никто не ответил, и Джек продолжил. – Насколько я понимаю, после собеседования она пошла к своей машине и по пути встретила Ника, который в тот же вечер решил за нее ходатайствовать. И пожалуйста – на следующий день Джим вызывает ее на собеседование, и Лорен Дэннер делает разворот кругом – то есть решает работать в «Синко» и принимает предложенное Джимом место секретарши. Почему?
Джим опустил голову на спинку дивана.
– Я уже говорил – и вам, и Нику – о том, что сказала мне Лорен. Якобы в тот вечер она повстречала Ника и согласилась занять место секретарши, потому что захотела работать рядом с ним. Она сказала, что приняла Ника за обычного инженера, который работает в «Глобал».
– И вы ей поверили? – спросил Джек.
– А почему я не должен был ей верить? – ответил Джим и поморщился. – Я видел, как она плакала, когда узнала, кто он на самом деле. И я тот идиот, который поверил, что Уитворт приходится ей родственником. И что она не шпионка, хотя он и просил ее об этой противозаконной услуге.
– Вот именно, – подхватил Джек и мрачно усмехнулся. – Уитворт действительно ее родственник. Я проверил. В одной книге, представляющей интерес главным образом для светских снобов, есть фамильное древо Уитвортов. Так вот, Дэннеры и Уитворты – родня в седьмом или восьмом поколении.
Радостная надежда, которая вдруг вспыхнула в душе Ника – против его собственного желания! – теперь погасла. Родственники они или нет, однако Лорен все равно была любовницей его отчима!
– Насколько я понимаю, – продолжал Джек, растирая виски, как будто у него разболелась голова, – мисс Дэннер отнюдь не рвалась быть вашей личной секретаршей, Ник. Напротив, Уэзерби говорит, что она сопротивлялась изо всех сил.
– Так и было, – скрипнув зубами, согласился Ник. Он чувствовал, что не выдержит больше. Разговор о Лорен разрывал ему сердце.
– Если бы она действительно стремилась стать шпионкой Уитворта, – упорно гнул свое Джек, – зачем бы тогда ей отказываться с вами работать? Ведь такое назначение открывало бы ей широкий доступ к конфиденциальной информации.
Ник схватил лежащую на столе папку и начал читать какие-то бумаги.
– Она не хотела со мной работать потому, что мы с ней поссорились по причинам личного характера.
«Она не хотела со мной спать», – добавил он про себя.
– Концы с концами не сходятся, – твердо заявил Джек. – Если бы вы поссорились, она бы ухватилась за возможность явиться сюда и в отместку начать за тобой шпионить.
Мэри нерешительно заметила:
– В этой девушке многое непонятно. Когда я рассказала ей о матери Ника, она буквально побелела…
– Ну, на это у меня нет времени! – перебил ее Ник. – Мне пора отправляться в Чикаго. Джек, я могу все объяснить на пальцах. Лорен Дэннер явилась в «Синко», чтобы шпионить. Она любовница Уитворта. А еще – отъявленная лгунья и превосходная актриса.
Тони открыл было рот, чтобы спорить, но Ник, подобный грозовой туче, угрожающе прошипел:
– Не сметь защищать ее, черт возьми! Она спокойно наблюдала, как я знакомлю ее с матерью и отчимом! Как последний идиот, я знакомил ее с ее же сообщниками, один из которых к тому же ее любовник! Она предала нас всех, а не только меня! Она рассказала Уитворту про Росси, и с ее подачи люди Уитворта перевернули Казано вверх дном, пытаясь его обнаружить! Она передала Уитворту наши предложения, которые мы собирались выставить на торги, и теперь «Синко» потеряет миллионные прибыли. Она…
– Она не была любовницей Уитворта, – перебил Джек, а Тони вскочил на ноги, едва не бросаясь на Ника с кулаками. – Знаю, что именно такую версию озвучил мой молодой помощник. Но правда в том, что Уитворт – хотя квартира действительно принадлежит ему – посетил Лорен всего однажды, в тот вечер, когда она приехала в Детройт, и то минут на тридцать.
– Почтенный возраст моего отчима наверняка лишил его прыти…
– Прекрати так говорить о Лори! – в ярости завопил Тони. – Не то я…
– Хватит сотрясать воздух, Тони, – коротко бросил Ник.
– Воздуха много, его не жалко, и теперь моя очередь высказаться! И я, и Доминик – мы оба слышали, что Уитворт сказал ей в тот день, когда они обедали в моем ресторане. Лори ему прямо заявила, что вы на ней женитесь, и что она собирается тебе признаться, что он ей родня. Стоило ей только заикнуться об этом, как Уитворт заговорил по-другому. Заявил, будто ты подумаешь, что Лори его любовница и что она рассказала ему про Казано. Лори очень расстроилась. Заявила, что ничего и ни про какое Казано ему не говорила. И что она ему не любовница. А потом прямо спросила, не надумал ли он ее шантажировать. А он ответил, что это не шантаж, а сделка. Сказал, что будет молчать, если она добудет для него сведения…
– И она их добыла, – перебил его Ник. – За час управилась! Она это сделала, потому что собиралась водить меня за нос до тех пор, пока мой бизнес не оказался бы в руках Уитворта!
– Нет! – закричал Тони. – Она сказала, что скорее умрет, чем сделает что-нибудь против тебя.
Вскочив на ноги, Ник хватил кулаком по столу.
– Она лживая сука и предательница. Больше о ней сказать нечего. А теперь убирайтесь отсюда, вы все!
– Я-то уберусь, – Тони почти кричал, покидая кабинет и громко топая ногами. – Но знай одно. Ты обидел ее так, как никто еще никого не обижал. Ты выбросил ее на улицу без пальто, без денег, без ничего. Разве она позвонила Уитворту? Нет, она прошагала восемь кварталов под ледяным дождем, чтобы без чувств упасть мне на руки! Итак, Ник, я хочу тебе сказать… – Тони выпрямился во весь рост, нахлобучивая шляпу – Отныне я вычеркиваю тебя из списка! Если желаешь обедать в моем ресторане, приводи с собой Лори. А больше никак!
Глава 21
– Мистер Синклер! – Секретарша склонилась к уху Ника, понизив голос до шепота, чтобы не беспокоить семерых воротил американского бизнеса, которые сидели за круглым столом в конференц-зале в Чикаго, обсуждая последние детали международного торгового контракта. – Простите, что отвлекаю, сэр, но вас просит к телефону мистер Джеймс Уильямс…
Кивнув, Ник поднялся из-за стола. Остальные семеро мужчин поглядели на него с явным раздражением. Ведь было же условлено – никто не будет принимать телефонные звонки, разве только в случае исключительной срочности. В прошлый раз только Ник ответил на срочный звонок, а потом и вовсе покинул заседание, в результате чего заседание пришлось прекратить и назначить на другую дату.
Ник торопливо покинул конференц-зал. Его не отпускало воспоминание о том, как в прошлый раз Джим уже звонил ему сюда, в Чикаго. Изобрел какой-то смехотворный предлог, чтобы сообщить о том, что Лорен увольняется!
– Да, что стряслось? – буркнул Ник, злясь на себя самого – почему не может забыть Лорен? Почему ему до сих пор так больно вспоминать о ней?
– Тут у нас в инженерном отделе просто праздник какой-то, – неуверенно начал Джим. Он был явно растерян. – Ник, мы только что выиграли два контракта из четырех, несмотря на то, что Лорен выдала наши ставки Уитворту! И до сих пор неизвестно, кто давал наименьшую цену по двум другим. – Джим умолк, явно дожидаясь реакции собеседника. – Все это выше моего разумения. А что думаешь ты?
– Я думаю, – рявкнул Ник, – что этому старому идиоту не хватило ума даже не то, чтобы выиграть партию краплеными картами.
– Уитворт – хитрый и коварный тип, но отнюдь не дурак, – возразил Джим. – Наверное, мне нужно взять у Джека Коллинза те злосчастные копии, которые передала Уитворту Лорен, и проверить цифры…
– Я уже сказал, что тебе нужно делать, – угрожающим тоном перебил Ник. – Кто бы ни выиграл оставшиеся два контракта, «Синко» должна подрезать ставки Уитворта каждый раз, когда он идет на торги. И ты, в случае необходимости, должен выставлять цены ниже наших обычных. Я хочу, чтобы мерзавец разорился уже через год.
С размаху бросив трубку на рычаг, Ник поспешил вернуться в зал заседаний. Председатель взглянул на него с плохо скрытым укором.
– А теперь, я могу продолжать?
Ник коротко кивнул. Он старательно вникал в содержание следующих трех пунктов и затем голосовал. Однако по мере того, как утро сменялось днем, а день – ранними сумерками зимнего вечера, ему становилось все труднее сосредоточиваться на делах. Его мысли были заняты Лорен… Заседание шло своим чередом, за окнами чикагского небоскреба падал снег, а в ушах Ника стоял гневный голос Тони. «Ты выбросил ее на улицу без пальто, без денег, без ничего, и что? Разве она позвонила Уитворту? Нет! Она прошагала пешком восемь кварталов под ледяным дождем, чтобы без чувств упасть мне на руки…»
Восемь кварталов! Почему охранники не позволили ей взять пальто? Ник отлично помнил ее легкую шелковую блузку, поскольку сам расстегивал ее пуговицы, намереваясь разоблачить девушку и в прямом, и в переносном смысле – что ему, собственно, удалось. Вновь нахлынули воспоминания – прекрасная грудь Лорен, невероятно гладкая кремовая кожа, сладкое прикосновение губ, страстная ласка поцелуя и рук, которые так крепко его обнимали…
– Ник, – председателю пришлось повысить голос. – Полагаю, вы одобряете это предложение?
Ник очнулся от созерцания окна. Господи, какое предложение они тут обсуждают?
– Хотелось бы узнать о нем подробнее, прежде чем я приму решение, – уклончиво заявил он.
На него воззрились семь пар изумленных глаз.
– Ник, это ваше собственное предложение, – нахмурился председатель. – Вы сами его писали!
– Тогда, естественно, я «за», – холодно сообщил он.
Комитет в полном составе отужинал в одном из самых элегантных ресторанов Чикаго. Как только с едой было покончено, Ник поспешил извиниться, чтобы сбежать к себе в отель. Снег падал пушистыми хлопьями, налипая на рыжевато-коричневое кашемировое пальто и его непокрытые волосы. Ник шел по Мичиган-авеню, рассеянно глядя на ярко освещенные витрины роскошных магазинов, нарядно украшенные по случаю Рождества.
Сунув руки в карманы пальто, он мысленно проклинал Джима – зачем звонил утром, напомнив о Лорен? А эта Лорен, зачем она вошла в его жизнь? И почему она не позвонила Уитворту, чтобы приехал и забрал ее от здания «Глобал»? Зачем, Бога ради, понадобилось ей в такой холод идти пешком через восемь кварталов, чтобы увидеть Тони?
Зачем она рыдала у его ног, как ангел с разбитым сердцем, после того, как он оскорбил и унизил ее? Ник остановился, чтобы вытащить из пачки сигарету и сунуть ее в зубы. Наклонив голову, он зажег ее, прикрывая огонек ладонью. Как наяву, слышал он голос Лорен, ее судорожные рыдания, от которых она задыхалась. «Я так тебя люблю! Прошу, выслушай меня… Умоляю, не убивай нашу любовь», – плакала она.
Им овладели ярость и боль. Он не может принять ее обратно, напомнил себе Ник. Он никогда не примет ее обратно…
Ему хотелось верить, будто Уитворт шантажировал Лорен, заставляя девушку выдать ему предложения по контрактам. Он мог бы даже охотно поверить в то, что Лорен ничего не сказала Уитворту про Росси. В конце концов, зачем бы Уитворту понадобилось засылать в Казано своих агентов и наводить справки о проекте, если Лорен все ему рассказала? А они, похоже, не знали даже полного имени этого химика. А хоть бы и узнали – какая теперь разница… Лабораторные испытания показали, что состав Росси почти неэффективен – жалкие несколько процентов от заявленного; зато вызывает раздражение глаз и кожи.
Ник остановился у светофора на углу. Человек в ярком красном костюме Санта-Клауса стоял возле большого железного котла и звонил в колокольчик. Ник никогда особенно не жаловал Рождество. Этот праздник неизбежно воскрешал в его памяти тот день, когда мальчик пришел к своей матери. С тех пор Ник вспоминал мать исключительно на Рождество.
Мимо проносились машины, под колесами хрустел свежевыпавший снег. Это Рождество могло бы стать другим; оно могло бы знаменовать начало. Он повез бы Лорен в Швейцарию. Нет! Он бы провел Рождество дома, с ней наедине. Разжег бы яркий огонь в камине, и они бы заложили свои собственные семейные традиции. Он любил бы ее перед камином, и огни рождественской елки вспыхивали бы разноцветными искорками на ее атласной коже.
Хватит, сердито приказал себе Ник, не стоит об этом думать. Шагнув на мостовую, он пошел через дорогу, не обращая внимания на возмущенный рев автомобильных гудков и слепящий свет фар пролетающих мимо машин. Ему не суждено проводить праздники Рождества с Лорен. Он так отчаянно ее хотел, что мог бы простить ей почти все. Но простить или забыть тот факт, что она предала его, связавшись с его злейшими недругами – матерью и отчимом? Возможно, со временем он простил бы ей то, что она выведывала его секреты и нанесла урон его бизнесу. Но не Уитвортов; вот их он ей никогда не простит.
Ник вставил ключ в замочную скважину распашных дверей своего пентхауса.
– Где, черт возьми, тебя носит? – приветствовал его Джим, который сидел, развалясь, на диване эпохи королевы Анны, положив ноги на антикварный кофейный столик. – Я приехал, чтобы рассказать тебе кое-что о тех документах, которые Лорен передала Уитворту.
Ник сбросил пальто, чувствуя, как в нем кипит ярость – Джим посмел вторгнуться в его номер, в его личное пространство! Да еще буквально силой толкает его на разговор о Лорен – хотя бы в течение той минуты, которая ему потребуется, чтобы выставить Джима вон.
– Я уже говорил, – обманчиво спокойным и холодным тоном начал Ник. – Я хочу, чтобы Уитворт разорился, потерял свой бизнес. И объяснил также, как этого добиться. Когда ты признался, что фактически стал соучастником Лорен, я простил тебе это. Но я никогда не прощу…
– Чтобы разорить Уитворта и вывести его из игры, тебе не нужно трудиться самому, – невозмутимо сообщил Джим, невзирая на угрожающий вид приближающегося Ника. – Этим уже занялась наша Лорен. – Он схватил лежащие на диване бумаги – копии оригиналов и подделанные копии, которые Лорен сняла для передачи Уитворту. – Ник, она вписала другие цифры! – с мрачным видом воскликнул он.
На следующее утро ровно в девять заседание комитета по международной торговле возобновилось. Председатель комитета обвел взглядом собравшихся за столом переговоров шестерых воротил бизнеса.
– Ник Синклер сегодня отсутствует, – информировал он недовольных мужчин, уже готовых метать громы и молнии. – Он просил меня передать, что ужасно сожалеет, но вынужден уехать по причинам исключительной важности.
Все шестеро, как по команде, обратили свои испепеляющие в бессильной ярости взоры на пустующее кресло отсутствующего члена комитета.
– В прошлый раз у него были проблемы с персоналом. Что за повод этот чертов Синклер изобрел на этот раз? – ядовито прошипел один из них, отягощенный двойным подбородком.
– У него слияние, – ответил председатель. – Синклер сказал, будто он попытается провести такое слияние активов, которое станет самым важным в его жизни.
Глава 22
Городок Фенстер, штат Миссури, был укутан свежевыпавшим снегом, точно пушистым одеялом. На каждом перекрестке были развешаны рождественские украшения, придававшие городку необычный и несколько старомодный вид. И Ник довольно едко усмехнулся про себя – теперь понятно, откуда взялась у Лорен эта чопорность в отношении секса!
Руководствуясь указаниями очень немногословного пожилого господина, Ник без труда разыскал тихую улочку, на которой выросла Лорен. Притормозил возле скромного дома, отделанного по фасаду белыми деревянными планками, с качелями на веранде и огромным дубом во дворе, и заглушил двигатель машины, взятой напрокат в аэропорту несколько долгих часов назад.
Мучительная, рискованная езда по скользким, заметенным снегом дорогам была лишь разминкой; самым трудным ему казалась встреча лицом к лицу с Лорен.
На стук в дверь ему немедленно открыли – на пороге стоял крепкий молодой человек лет двадцати пяти. Ник почувствовал, как упало его сердце. Даже в самых неприятных вариантах развития событий, которые Ник воображал себе, пока вел машину, ему ни разу не пришло в голову, что Лорен может завести себе другого мужчину.
– Меня зовут Ник Синклер, – сказал он. – Я хотел бы повидать Лорен.
– Я ее брат, – возразил молодой человек, – а Лорен вас видеть не хочет.
Ее брат! Не успел Ник с облегчением перевести дух, как ему тут же захотелось дать молодому нахалу в зубы – как тот посмел воровать у маленькой Лорен ее карманные деньги?
– Я приехал, чтобы ее увидеть, – невозмутимо повторил Ник. – И, если для этого потребуется перешагнуть через вас, я так и сделаю.
– Боюсь, Леонард, что он не шутит, – сказал отец Лорен, входя в переднюю. В руках он держал книгу, которую только что читал, заложив страницу пальцем.
Роберт Дэннер пристально разглядывал стоящего в дверях высокого и, по-видимому, весьма упорного мужчину. Проницательный взгляд его голубых глаз отметил и напряженную позу, и волнение, сквозившее в чертах лица нежданного посетителя. Против воли на сурово сжатых губах мистера Дэннера выступила слабая улыбка.
– Леонард, – спокойно сказал он, – почему бы не позволить мистеру Синклеру поговорить с Лорен пять минут? Посмотрим, может быть, он сумеет заставить ее передумать. Она в гостиной, – добавил он, кивком указывая гостю путь туда, где стереосистема играла рождественские гимны.
– Пять минут, и не больше, – проворчал Леонард, следуя за Ником по пятам.
– Наедине, – решительно потребовал Ник, оборачиваясь к брату Лорен.
Леонард открыл было рот, чтобы возразить, однако вмешался отец:
– Наедине, Леонард!
Ник тихо притворил за собой дверь, очутившись в маленькой гостиной. Сделал пару шагов вперед и остановился, не в состоянии успокоить безумный стук собственного сердца.
Лорен стояла на лестнице-стремянке и прилаживала сверкающую мишуру на верхние ветки рождественской елки. В облегающих джинсах и ярко-зеленом свитере она казалась такой юной, что захватывало дух.
Ему мучительно захотелось стащить ее со стремянки, сжать в объятиях! Отнести на диван и забыться в поцелуях и нежных ласках, которые излечат, наконец, ее боль и страдания.
Тем временем Лорен спустилась с лесенки и присела на колени, чтобы достать гирлянду из большой коробки, разложенной возле нарядно упакованных подарков под елкой. Краем глаза девушка заметила начищенные до глянцевитого блеска коричневые мужские ботинки.
– Ленни, чего ты копаешься, – воскликнула она с веселым укором. – Я уже закончила. Хорошо ли смотрится на макушке эта звезда? Или мне принести с чердака ангела?
– Оставь звезду, – ответил низкий, сочный мужской голос, так болезненно ей знакомый. – Один ангел здесь уже есть – второго не нужно.
Лорен резко обернулась. Застывшим взглядом смотрела она на высокого, мрачного мужчину, который был всего в нескольких футах от нее. Кровь отхлынула от ее лица. Она узнавала эти решительные черты, темные сдвинутые брови, смелые линии скул и подбородка. Все в этом человеке говорило о богатстве и властной силе. Он обладал особым магнетизмом, которому она пыталась сопротивляться, от которого так часто бежала во снах…
Черты его лица навсегда запечатлелись в ее памяти. Разве могла она его забыть? А еще Лорен помнила тот последний раз, когда видела Ника. Тогда она тоже стояла на коленях – и рыдала у его ног. Слишком хорошо помнилось ей это унижение! Девушка в ярости вскочила на ноги.
– Убирайся отсюда! – крикнула Лорен, в гневном ослеплении не видя ни мучительного сожаления, ни печали, которая туманила взгляд его серых глаз.
Но Ник не ушел. Напротив, двинулся ей навстречу.
Лорен было попятилась, но сумела почувствовать себя хозяйкой положения. Ее просто трясло от злости! Ник протянул к ней руку, но она увернулась и залепила ему крепкую пощечину.
– Я сказала – убирайся, – прошипела Лорен. Но Ник не двинулся с места, и она угрожающе подняла руку. – Будь ты проклят! Убирайся!
Ник внимательно посмотрел на ее раскрытую ладонь.
– Давай, бей, – мягко предложил он.
Дрожа от гнева, Лорен обхватила себя руками и бросилась в сторону, в обход елки, намереваясь выбежать из гостиной.
– Лорен, подожди. – Преградив ей путь, Ник попытался схватить девушку.
– Не прикасайся ко мне! – Лорен кричала почти в полный голос, отбиваясь от него с яростью дикой кошки. Оставалось еще сделать шага три, и тогда она сумела бы выскочить из комнаты, оказавшись вне досягаемости Ника. Он мог позволить ей делать с ним что угодно, но допустить, чтобы она ушла? Ни за что на свете!
– Лорен, умоляю, разреши мне…
– Нет! – Она уже была в истерике. – Держись от меня подальше!
Лорен попыталась бежать, но Ник схватил ее за обе руки. Заливаясь слезами, она вырывалась так, будто сражалась не на жизнь, а на смерть.
– Как ты смеешь! – кричала она, захлебываясь от боли и слез, и осыпала ударами его грудь и плечи. – Ты мерзавец! Я умоляла тебя на коленях…
Немалых усилий стоило Нику удерживать разъяренную Лорен. Мало-помалу ее ярость улеглась, и она без сил упала в его объятия, содрогаясь от рыданий.
Ее слезы разрывали ему сердце, а слова вонзались, точно острые ножи. Он сжимал ее в объятиях, глядя невидящими глазами прямо перед собой. Ему вспоминалась прекрасная жизнерадостная девушка, которая вошла в его мир и перевернула его вверх тормашками одной своей сияющей улыбкой.
«Что мне будет, если туфелька подойдет? – Я превращу вас в симпатичного лягушонка».
Кажется, он сам был готов заплакать. Ник закрыл глаза.
– Прости, – хрипло прошептал он. – Я так виноват перед тобой.
В его голосе Лорен услышала боль и непритворное раскаяние. И ледяная стена отчуждения, которую она старательно возвела, начала таять. Тщетной оказалась попытка не думать, как прекрасно оказаться в объятиях Ника снова. Прижаться к его сильному жаркому телу…
После долгой череды бессонных ночей, слез и отчаяния Лорен пришлось смириться и констатировать факт, что Ник – непоправимо циничный и жестокий тип. Таким его сделало предательство матери. Что бы ни делала Лорен – его уже не исцелить. Так будет всегда – в любую минуту она может оказаться выброшенной из его жизни, а он холодно пройдет мимо, потому что никогда не полюбит ее по-настоящему.
Нику было только пять лет, а он уже знал, что нельзя доверять сердце женщине. Секс, увлечение – это пожалуйста, но ничего больше. Ник никогда никого не впустит к себе в душу. Не захочет страдать снова.
Пытаясь утешить Лорен, Ник осторожно гладил ее спину, и его прикосновения дарили ей ласковое тепло. Собрав последние крупицы самообладания, она решительно оттолкнула его руки.
– Теперь все в порядке. Правда. – Она поглядела в его бездонные серые глаза и спокойно сказала. – Ник, я хочу, чтобы ты немедленно ушел.
Он стиснул зубы. Его большое, сильное тело застыло в напряженной муке, потому что такая убийственная решимость слышалась в ее голосе! Разумеется, он не ушел. Просто выбросил ее слова из головы, как если бы Лорен говорила на неизвестном ему языке. Пристально глядя прямо ей в глаза, Ник сунул руку в карман пальто и достал плоскую коробочку в серебряной оберточной бумаге.
– Я привез тебе подарок, – сказал он.
Лорен смотрела на него во все глаза.
– Что?
– Вот, – сказал Ник. Взяв руку Лорен, он вложил коробочку ей в ладонь. – Это рождественский подарок. Я купил его для тебя – возьми и открой.
Лорен вдруг вспомнились слова Мэри, и она снова задрожала всем телом. «Он хотел подкупить мать, чтобы она к нему вернулась… Он преподнес ей подарок… и настаивал, чтобы она открыла его тотчас же…».
Читать бесплатно другие книги:
