Двойные стандарты Макнот Джудит
– Я так и сказал Нику, – заметил председатель.
– А он что?
– Говорит, такого конфликта, как этот, нет больше ни у кого.
Лорен несла к машине очередную пару чемоданов. Она посмотрела в затянутое тучами серое октябрьское небо, и с тоской подумала, что вот-вот хлынет дождь. Или пойдет снег.
Она вошла в дом, оставив приоткрытой дверь, чтобы распахнуть ее ногой, когда руки будут заняты чемоданами. Ноги промокли – она то и дело наступала в лужицы на тротуаре. Нагнувшись, Лорен сбросила свои парусиновые кеды. Она собиралась вести в них машину всю дорогу до Миссури, поэтому кеды следовало высушить как можно скорее. Девушка понесла их на кухню, поставила в духовку и включила нагрев, оставив дверцу духовки открытой.
В спальне наверху Лорен надела другие туфли, а затем закрыла последний чемодан. Осталось написать записку Филиппу Уитворту, и можно ехать. Слезы жгли ей глаза, и она с досадой утерла их кончиками пальцев. Взяла чемодан и понесла вниз.
Лорен была уже в гостиной, когда услышала за спиной шаги. Кто-то шел со стороны кухни. Девушка поспешно обернулась и застыла на месте, когда из кухни вышел Ник. Выражение его лица, стальной блеск глаз не обещал ничего хорошего. Сердце тревожно екнуло: Ник узнал про Филиппа Уитворта!
В панике уронив чемодан, Лорен попятилась. Наткнулась в спешке на подлокотник дивана, потеряла равновесие и неловко повалилась навзничь на подушки.
Его глаза насмешливо блеснули. Ник смотрел на красавицу, которая растянулась поперек дивана так, будто приглашала прилечь рядом.
– Очень многообещающе, дорогая, но я бы сначала поел. Что можешь предложить – кроме сгоревших кед?
Лорен поспешила вскочить на ноги. Несмотря на насмешливый тон, его зубы были крепко стиснуты, и напряжен каждый мускул сильного тела. Лорен предусмотрительно отошла подальше.
– Стой смирно, – мягко приказал он.
Лорен замерла.
– Почему… Ведь ты сейчас должен обсуждать международную торговлю. Почему ты здесь?
– Хороший вопрос, – усмехнулся он. – Я задавал его себе, когда бросил семерых очень занятых мужчин, которым требовался мой голос по делу первостепенной важности. И по дороге сюда, когда сидящую рядом со мной в самолете женщину начало тошнить. До сих пор ломаю голову!
Лорен сдавленно рассмеялась. Ник был вне себя и очень напряжен.
– Я задавал себе этот вопрос, – продолжал Ник, подходя ближе, – когда буквально выволок за шиворот из такси одного почтенного старичка, чтобы сесть самому – я боялся, что приеду слишком поздно.
Лорен пыталась угадать, в каком же он настроении, но безуспешно.
– Итак, ты здесь, – сказала она неуверенным голосом. – Что тебе нужно?
– Мне нужна ты.
– Я уже сказала…
– Я помню, что ты сказала, – нетерпеливо перебил Ник. – Ты сказала, что я для тебя слишком стар и циничен. Так?
Девушка кивнула.
– Лорен, сейчас я всего двумя месяцами старше, чем был в Харбор-Спрингс. Хотя чувствую себя так, будто с тех пор прошло много лет. Однако тогда тебе не казалось, что я для тебя стар, да и сейчас ты на самом деле так не думаешь. Ладно, я разгружу твою машину, а ты начинай распаковывать вещи.
– Ник, я еду домой, – мягко, но решительно заявила она.
– Нет, ты никуда не едешь, – твердо сказал он. – Ты моя. А будешь возражать, я схвачу тебя в охапку, отнесу в постель и там очень быстро заставлю это признать.
Лорен нисколько не сомневалась, что Ник так и поступит. Она снова попятилась.
– Этим ты только докажешь очевидный факт своего физического превосходства. Признание, сделанное под давлением, не в счет. Важно лишь, что быть твоей я не хочу – ни в каком смысле.
Ник мрачно улыбнулся.
– Зато я хочу быть твоим… во всех смыслах.
Сердце Лорен забилось, как сумасшедшее. Что он имеет в виду – «быть твоим»? Инстинкт подсказывал, что Ник не делает ей предложения замужества, зато предлагает себя. Что будет, если сейчас она признается ему насчет Филиппа Уитворта?
Ник снова заговорил, и она уловила нотки отчаяния в его голосе.
– Подумай, какой я аморальный, беспринципный циник – так не упускай возможности исправить мой характер!
Лорен хотелось и рассмеяться, и разрыдаться одновременно. Уронив голову, она пыталась унять слезы. Густые волосы упали на лицо, закрыв его непроницаемым занавесом. Неужели придется пойти на это? Какая избитая тема: влюбленная в своего босса секретарша, тайный роман… Ей придется поставить на кон собственную гордость и уважение к себе ради призрачного шанса заставить Ника полюбить. А еще придется рискнуть – вызвать у него не любовь, а ненависть, рассказав про Филиппа.
– Лорен, – сказал Ник, – я люблю тебя.
Девушка резко подняла голову. Не веря собственным ушам, она только смотрела на него блестящими от слез глазами.
Ник заметил ее слезы, и его сердце горестно сжалось в предчувствии поражения.
– Не вздумай плакать, – предупредил он. – Я никогда ни одной женщине этого не говорил, и я… – Он не успел продолжить, потому что Лорен неожиданно бросилась в его объятия. Ее плечи дрожали. Он осторожно коснулся ее подбородка, приподнял лицо и заглянул в глаза. Слезы повисли на ее густых длинных ресницах, и бирюзовые глаза заволокла влажная пелена. Она собиралась что-то сказать, и Ник внутренне сжался. Она хочет отвергнуть его, решил он. Вот чего он боялся всю дорогу от Чикаго до Детройта!
– Я думаю, что ты такой красивый, – прошептала она. – Ты самый красивый…
Из груди Ника вырвался тихий стон, и он накрыл ее губы своим ртом. Утоляя ненасытный голод, который терзал его многие недели, он стискивал в объятиях ее мягкое, податливое тело. Его поцелуи были, как грозовой шквал, и все же в них была нежность; и все ему было мало. Наконец, оторвавшись от ее губ, подавляя в себя иные, более неистовые желания тела, Ник прижал девушку к груди.
Несколько минут Ник стоял совершенно неподвижно, и Лорен подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Он увидел в ее глазах вопрос и готовность подчиниться его желаниям. Она ляжет с ним хоть здесь; в любом месте, где бы ему ни захотелось.
– Нет, – сказал Ник нежно. – Не так. Я не хочу врываться к тебе и тащить в постель. Что-то подобное я уже совершил в Харбор-Спрингс.
Дерзкая красавица в его объятиях загадочно улыбнулась.
– А ты действительно проголодался? Могу предложить пару поджаренных чулок в придачу к кедам. Или предпочтешь что-нибудь попроще, например, омлет?
Рассмеявшись, Ник коснулся губами ее лба.
– Я прикажу экономке приготовить что-нибудь, пока буду принимать душ. Потом завалюсь спать – прошлой ночью я не сомкнул глаз, – многозначительно добавил он.
Лорен вздохнула с притворным сочувствием и заслужила новый поцелуй.
– Думаю, тебе тоже следует поспать. Потому что сегодня вечером, когда мы вернемся с бала и отправимся в постель, я не позволю тебе заснуть до самого утра.
Ник разгрузил ее машину за пятнадцать минут.
– Заеду за тобой в девять, – сказал он, стоя на пороге. – Нужен строгий вечерний туалет. У тебя есть что-нибудь подходящее?
Лорен очень не хотелось надевать одежду, которая принадлежала любовнице Филиппа Уитворта, но сегодня у нее не было выбора.
– Куда мы поедем?
– В отель «Вестин», на благотворительный бал детской больницы. Я один из спонсоров, так что мне присылают билеты каждый год.
– Это как-то неосмотрительно, – сказала Лорен, смутившись. – Нас могут увидеть вместе.
– Нас обязательно увидят вместе. Это одно из главных светских мероприятий сезона, поэтому я и хочу взять тебя с собой. Что здесь плохого?
Если благотворительный бал – особое светское мероприятие, других сотрудников «Глобал индастриз» там наверняка не будет. Наверное, поэтому Ник не боится, что в офисе пойдут сплетни, решила Лорен.
– Все в порядке, я с удовольствием пойду с тобой, – сказала она и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать Ника на прощание. – Я пойду с тобой хоть на край света.
Глава 17
Ник был ослепителен в элегантном черном смокинге и белоснежной рубашке со строгим галстуком-бабочкой – просто дух захватывало!
– Потрясающе выглядишь, – мягко заметила Лорен, открывая дверь.
Глаза Ника восхищенно блестели, когда он любовался живыми чертами ее лица и сияющими золотистыми волосами, заплетенными в косы и уложенными в сложный изящный узел на затылке. Мучительно долго рассматривал полные кремовые груди, едва прикрытые вырезом черного бархатного облегающего платья. Оценил длинную юбку с разрезом от колена до пят.
– Тебе нравится? – спросила Лорен, подавая ему черную бархатную накидку, подбитую белым атласом.
– Я их обожаю, – ответил Ник, и Лорен покраснела, когда поняла, что он имеет в виду.
Отель «Вестин» располагался в величественном «Ренессанс-центре» в деловой части Детройта. В честь бала от мостовой до главного входа отеля разостлали красную ковровую дорожку, по обе стороны которой были установлены многочисленные телевизионные камеры. Когда шофер Ника остановил лимузин, к нему устремились репортеры с фотоаппаратами наперевес.
Швейцар распахнул дверцу, и Лорен вышла из лимузина, за ней последовал Ник. Под вспышки фотокамер взял ее под руку; телекамеры следили за каждым их шагом по красному ковру.
Первым, кого увидела Лорен, войдя в переполненный бальный зал, был Джим. Он тоже их заметил, и его глаза загорелись веселым блеском, который он тщетно старался погасить. Но Лорен заметила, что Ник колебался, прежде чем пожать руку, которую протягивал ему Джим.
– Что-то ты рано вернулся из Чикаго, – заметил Джим, не обращая на холодный прием со стороны друга. – Интересно, почему?
– Ты отлично знаешь, почему, черт тебя подери, – мрачно ответил Ник.
Брови Джима вопросительно приподнялись, но он взглянул на Лорен веселым взглядом светло-карих глаз.
– Я бы сказал, что вы потрясающая красавица, но как раз в этот момент Ник уже прикидывает, не набить ли мне морду.
– Почему? – изумилась Лорен, оглядываясь на Ника – его лицо казалось высеченным из гранита.
Джим с усмешкой ответил:
– Все дело в двух десятках алых роз и в поцелуе, которому он стал свидетелем. Ник оставил девушку, которую я когда-то любил, но не успел позвать замуж. Ему надоело ждать, пока я наберусь храбрости, вот он и послал Эрике два десятка…
Оставив обиду, Ник весело рассмеялся.
– Негодяй, – добродушно воскликнул он, и на сей раз его рукопожатие было вполне искренним.
Этот вечер стал для Лорен волшебным. Головокружительный аромат цветов, тихий звон хрустальных люстр, великолепная музыка. Она танцевала с Ником и стояла рядом с ним, когда он представлял ее своим знакомым – казалось, Ник знал здесь всех. Вокруг них собиралась толпа, едва они сходили с площадки для танцев или делали перерыв, чтобы выпить бокал шампанского. Лорен видела, что Ник уважает и восхищается ею, и сама очень им гордилась. А Ник гордился ею – Лорен видела это по его сияющим глазам, когда он знакомил ее с кем-нибудь из своих друзей, в манере властно обнимать за талию…
– Лорен?
Уже перевалило за полночь. Они танцевали; девушка запрокинула голову и улыбнулась любимому.
– Да?
– Я бы хотел сбежать отсюда. – Лорен видела огонь желания в его серых глазах и кивнула, без возражений позволив Нику увести ее из зала.
Она уже решила, что это был самый прекрасный вечер в ее жизни, когда услышала знакомый голос. Она вздрогнула; возбужденная нервная система несла панический ужас в каждую клетку ее тела.
– Ник, – сказал Филипп Уитворт, чуть повысив голос и глядя с притворной сердечностью. – Как я рад тебя видеть.
Кровь застыла в жилах Лорен, и она взмолилась, что было сил – о, нет! Не так, и только не здесь!
– Никак не ожидал увидеть здесь эту юную леди, – любезно добавил Филипп. Приподняв брови, он вопросительно поглядел на Лорен, отчего та смогла облегченно вздохнуть – значит, Филипп не собирается сообщать Нику об их родстве.
Не успела Лорен отвести глаз от Филиппа, как увидела рядом с Ником Кэрол Уитворт. Мать и сын смотрели друг на друга, как благовоспитанные, но совершенно чужие друг другу люди. Худощавая царственная блондинка и высокий темноволосый красавец, у которого были ее серые глаза. С прохладной учтивостью Ник представил их как «Филиппа Уитворта и его супругу Кэрол».
Спустя несколько минут в лимузине Лорен почувствовала на себе взгляд Ника.
– Что случилось? – наконец спросил он.
Лорен судорожно вздохнула.
– Кэрол Уитворт приходится тебе матерью. Мэри рассказала мне несколько дней назад.
Выражение его лица не изменилось.
– Да, это правда.
– На месте твоей матери, – едва слышно прошептала Лорен, отвернувшись к окну, – я бы ужасно тобой гордилась! Смотрела бы на тебя и каждый раз думала – этот умный, красивый, элегантный, сильный мужчина мой сын…
– Твой возлюбленный, – прошептал Ник, обнимая девушку и целуя с нежной настойчивостью.
Лорен провела рукой по его темным волосам.
– Я тебя люблю, – прошептала она, едва касаясь губами его губ.
Его сильное тело дрогнуло в радостном облегчении.
– Я начинал опасаться, что ты никогда этого не скажешь.
Лорен уткнулась ему в плечо. Но ее спокойствие оказалось недолгим. То, что Филипп ее не разоблачил, еще ничего не значило. В душе Лорен проснулась тревога. Притворившись, что незнакома с Филиппом и Кэрол, она стала участницей преступного заговора, в некотором смысле, выставив Ника на посмешище. Лорен чувствовала, как сжимается ее сердце, охваченное паническим страхом. Нужно признаться Нику; она сделает это после того, как они займутся любовью. Нужно разорвать эту паутину лжи, в которой она совсем запуталась!
Когда они добрались до ее квартиры, Ник снял с Лорен бархатную накидку и аккуратно повесил на спинке стула. Пальцы принялись расстегивать пуговицы смокинга, и Лорен уже едва могла справиться с волнением. Она отошла к окну, пытаясь взять себя в руки, и услышала, как сзади подошел Ник.
– Хочешь выпить? – спросила она дрожащим голосом.
– Нет. – Его руки легли ей на талию, а губы коснулись виска томительным поцелуем. С замиранием сердца чувствовала Лорен их теплое прикосновение к мочке уха, к затылку… руки Ника неторопливо гладили ее спину. Потом одна ладонь обняла бедро, а другая легла поверх едва прикрытой бархатом груди. Каждое прикосновение зажигало Лорен чувственным восторгом. Когда пальцы Ника уверенно скользнули внутрь корсажа, она ощутила требовательный зов его распаленной плоти.
Руки Ника обняли ее за плечи, и она упала в его объятия. Желание пронизало ее тело, и она таяла под его неспешными поцелуями, которые становились все настойчивее, возбуждая ее ненасытным напором. Язык Ника скользнул вглубь ее рта, обещая неземное наслаждение.
Ее снедали любовь и безумный страх потерять любимого. Лорен тянулась к Нику, чтобы разделить и подарить страсть. Она ласкала языком его губы, ощущая в ответ, как его руки стискивают ее бедра; гладила спину и плечи…
Желание туманило мозг, однако Ник все же отдавал себе отчет в том, что Лорен целует его так, как ни разу не поцеловала раньше, и что она двигает бедрами, искусно управляя его возбуждением, которое накатывало на него могучими волнами. Тем не менее он не смел сравнивать раскрепощенную красавицу, которую сжимал в объятиях, с неловкой смущенной девочкой в Харбор-Спрингс, пока проворные пальцы Лорен не начали расстегивать его рубашку.
Ник следил за их ловкими движениями, а ум предательски воскрешал тот же момент в Харбор-Спрингс – тогда ему пришлось ее заставить, научить… В ту ночь Лорен была неопытна и очень смущалась. Очевидно, с тех пор она набралась опыта! Горькое сожаление и ревность сжали его в ледяных тисках. Ник накрыл пальцы девушки ладонью.
– Налей мне выпить, хорошо? – сказал он, ненавидя себя за эти мерзкие мысли.
Горечь его голоса, явное разочарование Ника застигли ее врасплох. Лорен подошла к бару, налила виски с водой и подала Нику. Значит, она запомнила, какую выпивку он предпочитает, подумал Ник, и его губы сложились в невеселую улыбку. Он молча взял бокал и осушил его до дна.
Лорен была сбита с толку, но следующие слова Ника повергли ее в шок. Поставив бокал, он сказал:
– Давай покончим с этим, иначе я не успокоюсь. Сколько их было?
Лорен изумленно смотрела на него.
– Кого «их»?
– Любовников, – зло уточнил он.
Лорен не верила собственным ушам. Ник высмеял ее моральные принципы, объявив их детскими. Вел себя так, будто неразборчивость в связях – это добродетель. Заявил, будто мужчины предпочитают опытных женщин. И, после всего этого, еще и ревнует!
Потому, что любит ее.
Лорен не знала, что ей делать – ударить его? Обнять? Просто рассмеяться? И она решила чуть-чуть отыграться за то, какие страдания ей пришлось претерпеть по его милости. Она подошла к бару и взяла бутылку белого вина.
– Разве количество имеет значение? – невинным тоном спросила она. – В Харбор-Спрингс ты сказал, что мужчины больше не ценят девственность, что они ждут от женщины умения и опыта. Так?
– Так, – мрачно согласился Ник, рассматривая кубики льда в своем бокале.
– Еще ты сказал, – продолжала она, стараясь не улыбнуться, – что у женщин есть те же сексуальные потребности, что и у мужчин, и что у нас есть право их удовлетворять с тем, кого мы выберем. Ты очень настаивал на этом пункте.
– Лорен, – предостерегающе начал Ник. – Я задал тебе простой вопрос. Мне не важно, каков будет ответ, но мне нужно, чтобы он прозвучал, и тогда я успокоюсь. Скажи, сколько их было. Скажи, любила ли ты их, или они были тебе безразличны. Или ты просто хотела сравняться со мной? Просто скажи. Я не стану держать на тебя зла.
Не станешь, как же, подумала Лорен, у которой от счастья закружилась голова. Она безуспешно пыталась извлечь пробку из бутылки.
– Разумеется, ты не станешь держать на меня зла, – весело воскликнула она. – Ведь ты особенно подчеркнул…
– Я помню, – перебил Ник, теряя терпение. – Итак, сколько?
Она взглянула на него искоса, будто укоряя за резкий тон.
– Всего один.
Злость и раскаяние сверкали в его глазах. Его как будто ударили по лицу.
– И ты… его любила?
– В то время мне казалось, что да, – весело ответила Лорен, глубже вонзая штопор в пробку.
– Ладно. Давай о нем забудем, – отрывисто бросил Ник. Наконец он заметил ее мучения со штопором и взял бутылку из ее рук.
– И ты сможешь забыть? – спросила Лорен, восхищаясь ловкостью, с которой Ник справился с упрямой пробкой.
– Я забуду… через некоторое время.
– Что значит – через некоторое время? Ты сам говорил, что женщина имеет право удовлетворять свои физиологические…
– Я помню, черт возьми.
– Тогда почему такой сердитый вид? Ведь ты мне не лгал, так?
– Не лгал, – согласился Ник, ставя бутылку на стойку бара и шаря в шкафу в поисках бокала. – Тогда я именно так и думал.
– Почему? – настаивала она.
– Потому что так мне было удобно, – не выдержал он. – Ведь тогда я тебя еще не любил.
За этот ответ Лорен, кажется, полюбила Ника еще сильнее.
– Хочешь, я расскажу тебе о нем?
– Нет, – холодно отрезал Ник.
Ее глаза весело блеснули, но она отошла подальше от него – на всякий случай.
– Ты бы его одобрил. Он был высокий, темноволосый и очень красивый, прямо как ты. Очень элегантный, умный, опытный! Он сломил мое сопротивление за два дня.
– К черту, хватит! – прорычал Ник. Он был взбешен.
– Его зовут Джон.
Ник стоял к ней спиной.
– Я не желаю этого слышать!
– Джон Николас Синклер, – уточнила Лорен.
Его охватило такое облегчение, что он не смог с ним совладать. Он бросился к Лорен – девушка стояла в центре гостиной, сияя ангельской красотой в соблазнительном черном бархате. Безотчетная грация сквозила в каждой линии ее тела. В ней чувствовалась утонченность и гордая уверенность в себе. Такая женщина никогда не будет игрушкой, покорно принимающей страсть мужчины…
И она любила его.
Ник мог бы сделать Лорен своей любовницей. Он понимал, что она может принадлежать ему только как невеста – любое другое предложение унизило бы ее и оскорбило ее. Он единственный владел этим прекрасным телом. Разве мог он принять этот бесценный дар и ее любовь в обмен на такую банальную и невнятную вещь, как «ничего не значащий роман»? Лорен была так молода, но он полюбил ее, и ей достало мудрости не играть в игры с его жизнью. А еще Лорен была упряма, своевольна и достаточно смела, чтобы бросить ему вызов – он усвоил это за последние несколько недель, когда она довела его до пределов отчаяния и заставила страдать.
Ник молча смотрел на девушку.
– Лорен, – наконец заговорил после тяжелого вздоха. – Я хочу, чтобы у меня было четверо дочек, с косящими бирюзовыми глазами и очками в роговой оправе на их маленьких носиках. А еще я настаиваю на золотистых, как мед, волосах, так что, если ты справишься с этой задачей… – Он видел, как слезы радости туманят ее глаза, и схватил ее в объятия, прижимая к груди, сам во власти чувств, которые потрясли его любимую. – Дорогая, не плачь, пожалуйста. Не надо, прошу тебя, – прошептал он, целуя ее лоб, щеку и, наконец, губы. Напомнив себе, что это всего лишь вторая ночь любви в жизни Лорен, Ник бережно подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню.
Не отрывая от нее губ, он обнял ее колени, наслаждаясь прикосновением ее ног и ягодиц, прижатых к его бедрам. Потом он разделся, и она разделась под его жадным взглядом. Когда на полу оказалось кружевное белье, Лорен смело взглянула ему в глаза, стоя перед ним совершенно обнаженной.
С невыразимой нежностью руки Ника обхватили лицо девушки. Пальцы, которые гладили ее нежную кожу, дрожали… Долгие недели Лорен упрямо защищалась и холодно отвергала его; теперь же она сдалась на милость победителя и не скрывала этого. В ее глазах светилась любовь; она не кричала о себе, но была столь сильна, что Ник чувствовал и робость, и гордость.
– Лорен, – сказал Ник, пораженный этими новыми ощущениями в своем сердце, – я тоже люблю тебя.
В ответ она провела ладонями по груди Ника, обняла его за шею и прижалась всем телом к его обнаженному, напряженному, возбужденному телу, воспламеняя его кровь неукротимым желанием. Сдерживая страсть, Ник наклонился и поцеловал девушку. Ее нежные губы раскрылись, впуская его язык для первой сладкой атаки, отступления… нового яростного нападения. И Ник потерял над собой контроль. С тихим стоном он опрокинул Лорен на постель, спиной на мягкие подушки; его губы и руки пришли в движение, целуя и лаская ее яростно и настойчиво.
Где-то на грани сознания, в водовороте страсти, Лорен все же поняла, что сегодня Ник любит ее совсем не так, как тогда… В Харбор-Спрингс он управлял ее телом, как опытный музыкант знакомым инструментом – умело, почти не глядя. Сегодня сама нежность управляла движениями его рук, которые ласкали и доводили ее до вершины наслаждения. В Харбор-Спрингс Ник сдерживал свою страсть; сегодня же он отчаянно хотел Лорен – не меньше, чем она его.
Губы и язык Ника ласкали ее груди, дразнили отвердевшие соски, и Лорен лишилась способности мыслить. Ее пальцы запутались в его густых волосах; она прижимала голову Ника к груди, потом стала гладить литые мышцы его рук и плеч.
– Я тебя хочу, – раздался хриплый шепот Ника. – Боже, как я тебя хочу!
Слова страсти воспламенили Лорен, проникли в самую душу. Каждое прикосновение пальцев Ника, его губ и языка позволяло ей воспарить все выше и выше, в прекрасную вселенную, где не существовало ничего, кроме наслаждения, которое дарил ей Ник.
Когда его руки раздвинули ее ноги, Лорен застонала, и ее бедра пришли в движение. Больше сдерживаться Ник не мог. Его губы впились в нее всепоглощающим поцелуем, и она впустила его в свои жаркие глубины.
– Двигайся со мной, любимая, – простонал Ник умоляюще и, когда Лорен подчинилась, он ринулся вперед и вошел в нее. Ярость его мощных атак, их ненасытная страсть рождали восторженную дрожь в ее теле, экстаз, который разрешился тихим криком, рвущимся из горла Лорен. Ник стиснул ее в объятиях и последним мощным ударом соединился с любимой в блаженном забытьи.
Едва наступило утро следующего дня, как Лорен была разбужена пронзительной трелью телефона. Перегнувшись через обнаженную грудь Ника, она схватила трубку.
– Это Джим – он требует тебя, – сказала она, подавая трубку Нику.
После краткого совещания Ник дал отбой, быстро спрыгнул с постели и пригладил волосы рукой.
– Сегодня мне придется лететь в Оклахому, – пояснил он со смесью сожаления и решимости. – Несколько месяцев назад я купил нефтяную компанию, прежний владелец которой за долгие годы возбудил ненависть у всех своих работников. Мои люди пытались вести переговоры с теми же сотрудниками, чтобы заключить новые контракты. Но они привыкли к тому, что руководство компании никогда не выполняет своих обещаний. Они требуют переговоров лично со мной, иначе грозят забастовкой. – Ник уже натянул брюки и поспешно надевал рубашку.
– Увидимся завтра в офисе, – бросил он несколькими минутами позже, уже стоя в дверях. Сжал Лорен в объятиях и поцеловал долгим, опьяняющим поцелуем и отпустил ее с величайшей неохотой. – Пусть мне придется провести в самолете всю ночь, но завтра я обязательно буду здесь. Обещаю.
Глава 18
Утром понедельника десятки внимательных, любопытных глаз следили, как Лорен идет по офисному коридору. Озадаченная Лорен сняла пальто и подошла к своему столу, вокруг которого уже столпились полдесятка женщин, и среди них – Сьюзен Брукс.
– Что случилось? – спросила Лорен. Она светилась от счастья. Ник уже дважды звонил ей из Оклахомы, а вскоре она его увидит…
– Ну-ка, признайтесь, – воскликнула Сьюзен, – ведь это вы?
Она положила на стол перед Лорен воскресный выпуск газеты и разгладила его рукой.
Лорен смотрела во все глаза. Целая страница была посвящена благотворительному балу детской больницы. В центре страницы помещалась цветная фотография, на которой была она сама – и Ник! Они танцевали, Ник ей улыбался. Нежный профиль Лорен склонился к груди Ника. Заголовок гласил: «Детройтский промышленник Дж. Николас Синклер и его спутница».
– Эта девушка очень похожа на меня, правда? – попыталась отвертеться Лорен, глядя на возбужденные лица столпившихся вокруг ее стола женщин, которые разглядывали ее с жадным любопытством. – Поразительное сходство! – Лорен не хотела делать отношения с Ником достоянием гласности прежде, чем настанет подходящий момент. И уж тем более ей не хотелось, чтобы коллеги начали относиться к ней по-особому…
– Хотите сказать, что это не вы? – разочарованно протянула одна из женщин. Никто не заметил, как в офисе внезапно наступила тишина. Сотрудницы прекращали болтать, пишущие машинки замолкали…
– Доброе утро, дамы, – раздался за спиной у Лорен баритон Ника. Шесть изумленных женщин подняли головы, с завороженным благоговением глядя, как Ник наклоняется над Лорен сзади, опираясь руками о стол и едва не обнимая девушку.
– Привет, – сказал он, приблизив губы к ее уху. Лорен даже испугалась, что он поцелует ее у всех на глазах. Потом увидел разложенную на столе газету. – Ты здесь очень красивая, но кто этот урод, с которым ты танцуешь?
Не дожидаясь ответа, Ник ласково потрепал Лорен по макушке и направился в кабинет Джима, плотно закрыв за собой дверь.
От смущения Лорен захотелось провалиться под землю. Сьюзен Брукс приподняла брови.
– Какое поразительное сходство! – ехидно заметила она.
Через несколько минут Ник вышел из кабинета Джима и попросил Лорен подняться к нему. Когда за ними закрылась дверь его кабинета, он схватил ее в объятия и поцеловал в губы долгим, счастливым поцелуем.
– Я очень скучал, – прошептал он, но вздохнул и отпустил ее, сцепив пальцы рук у нее за спиной. – Однако вскоре буду скучать еще сильнее. Через час мне придется лететь в Казано. Росси не смог со мной связаться, поэтому позвонил в Нью-Йорк Хорэсу Морану. Похоже, какие-то американцы шныряют вокруг деревни и что-то вынюхивают. Моя служба безопасности проводит проверку. Росси тем временем скрывается, а телефона там нет.
Я возьму с собой Джима. Отец Эрики запаниковал и отправил Эрику в Казано, чтобы она попыталась успокоить Росси. Эрика немного говорит по-итальянски. А я вернусь в среду или, в крайнем случае, в четверг.
Ник нахмурился.
– Я так и не объяснил тебе про Эрику…
– Мэри мне объяснила, – поспешно сказала Лорен. Она старалась казаться веселой, хотя на душе скребли кошки – ведь Ник должен уехать! Мало того, что она будет страшно по нему скучать; ей придется также выдержать еще три или даже четыре дня прежде, чем она признается ему насчет Филиппа. Конечно, не говорить же сейчас, когда он собирается в дорогу! Иначе все это время Ник будет кипеть от злости и переживать ее обман, а ее не будет рядом, чтобы его приласкать и успокоить. – Но зачем ты берешь с собой Джима?
– В следующем месяце президент «Синко» уходит в отставку, и Джим займет его пост. Если Джим поедет со мной, мы можем обсудить ближайшие планы, а также долгосрочные перспективы деятельности «Синко». – Ник улыбнулся. – Кроме того, должен тебе признаться, что очень ему благодарен за крайне удачное вмешательство в нашу с тобой судьбу. Я повезу его в Италию, а там как раз Эрика… Вижу, ты понимаешь, куда я клоню, – закончил он, когда Лорен просияла улыбкой.
Обняв Лорен в последний раз, Ник подошел к своему письменному столу, чтобы собрать нужные бумаги и сложить их в кейс.
– Если Росси позвонит еще раз, Мэри переведет звонок на тебя, где бы ты ни находилась. Постарайся его заверить, что я уже в пути, и тревожиться ему не стоит.
В данный момент образцы созданного Росси вещества уже проходят испытания в четырех лабораториях. Через две недели узнаем, кто он, этот Росси – гений или шарлатан. Но, пока испытания не закончены, мы исходим из того, что он все-таки гений, поэтому его нужно беречь и лелеять.
Про себя Лорен восхищенно улыбнулась, слушая этот монолог, произнесенный со скоростью автоматной очереди. Быть женой Ника – все равно, что жить по соседству с торнадо. И Лорен была счастлива, что очень скоро ее затянет в этот вихрь…
– Между прочим, – сказал Ник таким небрежным тоном, что Лорен сразу насторожилась. – Сегодня утром мне звонил репортер из газеты. Они знают, кто ты и что мы собираемся пожениться. Когда история станет достоянием света, боюсь, газетчики начнут тебя преследовать.
– Откуда они узнали? – ахнула Лорен.
Ник усмехнулся.
– Это я им рассказал.
У нее даже закружилась голова – как быстро развиваются события!
– А ты случайно не сказал им, когда и где мы поженимся? – спросила она с укоризной.
– Очень скоро скажу.
Захлопнув кейс, Ник поднял Лорен из кресла, в которое она только что села.
– Хочешь пышное венчание в большой церкви и несметную толпу гостей? Или предпочтешь меня и маленькую часовню, где будут твои родные и несколько наших друзей? Когда вернемся из свадебного путешествия, можем устроить великосветский прием для всех, кого знаем?
И Лорен сразу решила, что большая церковь, пышное бракосочетание – слишком большое испытание для папиного здоровья и пустого кошелька. К тому же она так хотела стать женой Ника как можно скорее!
Читать бесплатно другие книги:
