Математик Керн Максим
Конечно, кошак был следующим. Он не стал изображать из себя шаолиньского монаха, выполняя только то, что говорил наставник Лин. Хм… Интересно, здесь все наставники — эльфы? Того, серого, что читал лекцию об империи и о том, как злобные светлые хотят поработить все народы и что только храбрые маги Высшего Круга неусыпно стоят на страже, позволяя жителям империи спать спокойно, наставником можно не считать, никакого предмета он не вел. Надо бы глянуть, какие предметы еще имеются в расписании, а то я так и не успел как следует его изучить.
Фух… Локк завалил харгора и, в отличие от меня, даже успел отпрыгнуть в сторону. Копья, правда, как и я, выдернуть не успел, за что получил выговор от наставника. Импонировал мне чем-то этот неунывающий кошак-балагур. Да и к людям он, в отличие от всех остальных, не испытывал такой ненависти. Очередь постепенно двигалась, самостоятельно выйти на арену пожелали не все, и демону-сержанту пришлось некоторых выволакивать силой. И трое студентов не пережили схватки с монстром, которого раз за разом поднимал мастер-некромант. Первый, нескладный мелкий гоблин, просто бросил копье и кинулся бежать. Но убежать от разогнавшегося харгора не смог. Тот настиг его возле барьера, на который верещавший от ужаса ученик пытался забраться, и одним ударом когтистой лапы разодрал гоблина чуть ли не надвое. Меня тут же согнуло в приступе рвоты. Это было не кино, все происходило по-настоящему. Окровавленное, разорванное тело лежало на арене, но сознание человека двадцать первого века никак не хотело понять, что это все на самом деле. Желудок давно был пуст, поэтому рвало одной желчью. Я вытер рот рукавом и опустился на корточки, прислонившись спиной к деревянному барьеру арены. Смотреть на происходящее дальше мне совсем не хотелось. Сержант бросил на меня презрительный взгляд, рыкнув что-то про слабаков-людишек, падающих в обморок при виде капли крови, но мне было все равно. Зато ученики, сдавшие этот страшный зачет, свистели и улюлюкали вовсю, а пронырливый кошак мгновенно организовал тотализатор, принимая ставки на то, выживет следующий участник или умрет.
Наконец этот жуткий экзамен подошел к концу, и сержант скомандовал построение перед учебным корпусом. Строй поредел. Троих погибших вынесли с арены вперед ногами, еще четверо получили легкие ранения, и их сержант отправил в лечебницу. Да, больничка здесь все-таки была, руководство школы понимало, что раненых надо лечить, иначе вряд ли много учеников могли пережить первый курс. Задача школы состояла в том, чтобы отобрать лучших из всей этой криминальной швали, воспитав из них бойцов спецназа или штрафников, которых посылают на убой, это с какой стороны посмотреть, но уж никак не в том, чтобы всех их убить в первый же день обучения в Школе Везунчиков.
— Эй, Ксандр! — толкнул меня в бок кошак. — Чего такой зеленый? Выше хвост! Мы живы, и это главное.
— Разговорчики в строю! — раздался рык демона, и Локк заткнулся, все-таки успев подмигнуть мне зеленым глазом. — Сейчас все возвращаются в казарму и переодеваются в форму для гимнасиума. Вы думали, что харгор — это самое страшное? — обнажил в усмешке акульи клыки демон, прохаживаясь вдоль строя. — Нет, и вы в этом очень скоро убедитесь. Харгор — это только первый этап, простой отбор, отсеивающий явный мусор. Дальше вас ждет учеба, и многие из вас еще пожалеют о том, что не сдохли сегодня. Равняйсь! — рявкнул сержант, и я вытянулся по стойке «смирно». — В казарму шаго-о-м…
— Мм, простите… — поднял я руку. — Но я…
— Что?! Ты как обращаешься к наставнику, сопляк? — рявкнул демон, нависнув надо мной своей двухметровой тушей. — Ты что, у орков в пещере воспитывался? Когда обращаешься к наставнику, мастеру или директору, говорят «разрешите обратиться»! Два наряда вне очереди! Или ты думал, что, если тебя директор Ланнис назначил на теплое местечко в библиотеку, у тебя есть какие-то привилегии? Будешь пахать, как и все остальные! Понятно, ученик?!
— Так точно! Есть два наряда вне очереди! — выкрикнул я, глядя прямо перед собой и стараясь не встречаться глазами с разъяренным демоном.
— Теперь говори, что хотел сказать, — уже более спокойно рыкнул сержант.
— Я откомандирован в распоряжение наставника Рунса, — вспомнил я слова крыса. — Все мои вещи находятся в библиотеке.
— Значит, бегом в библиотеку — и обратно! Ждать тебя никто не будет. А за опоздание еще наряд получишь, уже от наставника Мэрилла. Чего замер? Бегом!!!
Конечно же я снова опоздал. Еще бы, мне пришлось бежать почти четыре километра назад и вновь подниматься по чертовой лестнице, которая едва не угробила меня в первый раз. Майора видно не было, только сверху, со второго этажа, где находилась его комната, раздавались какие-то глухие звуки, напоминающие звук топора, втыкающегося в деревянную плаху. Он там что, дрова рубит? Выяснять времени не было, и я, быстро скинув с себя форму одежды номер четыре, снял ботинки и переоделся в форму для гимнасиума, уж не знаю какой номер она носит в классификации Рунса. Спортивные тапочки имели толстую, но довольно мягкую подошву, сделанную из какой-то кожи, и были вполне удобны. Я сначала хотел надеть свои кроссовки, ногам в них привычнее, но потом решил, что лишнее внимание мне ни к чему, его и так выше крыши, да и стоит их поберечь. Берет и ремень я также оставил в каморке, бросив на стол. Те ученики, что пинали меня около спортзала, их не носили.
Третья за день дистанция в четыре километра далась мне с трудом, даже невесть откуда взявшаяся способность быстро восстанавливаться на этот раз помогла плохо. К гимнастическому залу я подбежал взмыленный, тяжело дыша и хватаясь за правый бок.
— Кажется, вчера я достаточно ясно дал понять, что опоздания на мои занятия неприемлемы? — сухо осведомился наставник Мэрилл, когда я, постучав, вошел в зал гимнасиума. — Или ты не в состоянии запомнить то, что тебе говорят?
— Простите, наставник Мэрилл, мне пришлось возвращаться…
— Меня не волнуют твои оправдания, — прервал меня эльф, и я заткнулся. — Три наряда вне очереди, Нолти.
— Есть три наряда вне очереди, — хмуро ответил я. Два наряда влепил сержант, еще три эльф. Итого пять. Когда мне порядок в библиотеке наводить? И когда, черт возьми, я смогу поесть?! Желудок в очередной раз скрутило судорогой. Сейчас я был готов сожрать даже кожаные подошвы своей обуви.
— Встать в строй.
Я быстро встал в конце выстроившихся в одну шеренгу учеников, осматриваясь по сторонам. А посмотреть здесь было на что. Зал для гимнасиума напоминал легкоатлетический манеж, совмещенный с полосой препятствий спецназа. Беговая дорожка, яма с водой, канаты, свисающие с высокого потолка, вертикальные столбы с плоскими верхушками разной высоты. Вдоль стены стояли длинные стойки с холодным оружием вроде того, что я видел в комнате Рунса. Да, я был прав, предположив, что это будут не простые занятия физкультурой.
— Итак, продолжаем. То, что вы прошли на арене, — только самый первый этап. — Наставник, одетый в точно такую же одежду, какая была и на мне, прохаживался вдоль строя учеников, крутя в пальцах короткий, усиленный металлическими кольцами деревянный шест. — С тварями света можно справиться обычным оружием, не прибегая к магии. И этому вас будет учить мастер Лин. Но самый страшный враг совсем не они. Вам придется столкнуться в бою с ангелами. И вот с ними простым оружием уже не справиться. Все вы попали в школу за преступления с использованием магии. Разбой, кражи, убийства… — Эльф остановился напротив меня, окинув мою скромную персону задумчивым взглядом, после чего двинулся дальше. — Здесь, в гимнасиуме, вы сможете снять браслеты и показать, на что вы способны. В полную силу. А в конце обучения вам всем придется сразиться с ангелом. Каждому, кто сможет дожить до выпускных экзаменов. Если вы правильно запомните все мои уроки, то победите. А если нет… То вас ждет участь тех, кто не прошел сегодняшний отбор на арене.
Наставник наконец перестал поочередно сверлить глазами каждого из вытянувшихся в струнку учеников и отошел на несколько шагов.
— Вряд ли многим из вас доводилось видеть их вблизи. Те, кто их видел очень близко, уже вряд ли могут что-то сказать. Но вы должны знать своего врага в лицо. И представлять, на что он способен в бою. — Наставник усмехнулся и поднес к губам свисток, похожий как две капли воды на тот, что был у наставника Лина.
Раздался металлический лязг. Большая секция стены отъехала в сторону, и внутрь гимнасиума въехала клетка, которую тянули четверо старших учеников. Рядом раздался судорожный всхлип. Я скосил глаза направо. Эли стояла дальше в строю с расширившимися от ужаса глазами, а по ее подбородку стекала струйка крови из прокушенной насквозь губы. Что это с ней?
Теперь и я во все глаза уставился на существо в клетке. Нет, это был не архангел, убивший Аргиса Нолти и намеревавшийся убить меня. У этого не было крыльев. Вернее, когда-то они были, но от них остались лишь обрубки, торчащие из спины. И это — страшный враг? Внутри клетки, маленькой настолько, что наверняка нельзя встать во весь рост, опустив голову с длинными спутанными волосами, сидел избитый, даже с расстояния были видны кровоподтеки, покрывавшее его тело, худой и грязный подросток в одной лишь набедренной повязке. На его шее был застегнут толстый металлический ошейник, на котором я рассмотрел точно такие же знаки, какие были и на моих браслетах. От ошейника тянулась цепь, крепящаяся к железному кольцу, вделанному в пол клетки. Браслеты на ангеле, кстати, тоже были. Ясно. Руководству школы не откажешь в прагматичности. Аргитовый ошейник с браслетами лишает ангела его магии, без крыльев он отсюда не улетит, да и ученикам лучше практиковаться не на манекенах, а на живой «кукле» во время выпускного экзамена. Куда практичнее натаскивать бойцов на живом противнике, благо о Женевской конвенции об обращении с военнопленными в этом мире никто даже понятия не имеет. Только вот какой из него противник? Даже я, в жизни не тягавший железа и все свободное время проводивший в библиотеке, выглядел сильнее этого забитого мальчишки.
И, кажется, подобные мысли посетили не только мою голову.
— Они смеются, что ли? — презрительно фыркнул серокожий здоровяк с бугрящимися даже сквозь серую униформу мышцами. — Да я этого задохлика двумя пальцами сломаю.
— О, вот как? — Наставник Мэрилл, обладающий острым слухом, широко улыбнулся, похлопав своей палкой по ладони. — Может, желаешь это продемонстрировать?
— Не лезь, придурок, — прошипела Эли серокожему, вытерев кровь с подбородка тыльной стороной ладони и, судя по всему, приходя в себя. — Ты не знаешь, с кем связываешься.
Вампирша что-то знала, да и улыбка эльфа не внушала доверия. Ошейник, браслеты, цепь… Зачем такие меры предосторожности? Что-то здесь явно было не так…
— Не лезь не в свое дело, девчонка, — высокомерно бросил Эли здоровяк, выходя из строя. — Думаешь, ты крутая, если завалила харгора? Смотри и учись, пока я жив. Я готов, наставник Мэрилл!
— Идиот, — прошипела вампирша в спину серокожему, но тот уже не слышал, подходя к наставнику.
— Эли, ты что-то знаешь? — прошептал я девчонке, стоявшей в шеренге рядом с Локком.
— Заткнись, наследничек, — как всегда вежливо ответила девчонка, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Заткнись и смотри.
В гимнасиуме присутствовала и арена. Не такая огромная, как та, где проходил предыдущий «урок», просто круг диаметром около десяти метров, обнесенный сеткой из толстых железных прутьев. В чем-то подобном на Земле проводят бои без правил. Туда после повелительного взмаха наставника подкатили клетку со все так же безучастно сидящим ангелом.
— Всем подойти сюда!
Упрашивать никого не пришлось. Такого зрелища никто пропустить не хотел.
— Сейчас я сниму с тебя браслеты, ученик, и ты сможешь выбрать любое оружие, — указал рукой наставник на длинные стойки с оружием. — Ангел останется в ошейнике. Выводите его!
Клетку открыли, один из учеников отстегнул цепь, и четверо старшекурсников, тыкая в спину ангела тупыми концами копий, буквально вытолкали его на арену. Ангел не реагировал на тычки, передвигаясь как сомнамбула, и сейчас стоял, все так же опустив голову, и я никак не мог рассмотреть его лица, которое закрывали длинные спутавшиеся волосы.
— Ты готов? — Эльф повел рукой над браслетами серокожего, и те, на мгновение огненно вспыхнув выдавленными в металле знаками, упали на покрытый опилками пол.
— О да. — Серокожий широко осклабился, потерев мощные запястья, и, подойдя к стойке с оружием, выдернул из нее длинный двуручный и даже на вид очень тяжелый меч с волнистым лезвием. Кажется, на Земле подобный меч называли фламбергом.
Серокожий несколько раз крутанул меч вокруг себя, перебросил из руки в руку, приноравливаясь к оружию. Он вертел тяжеленной железякой, как прутиком. Вот это силища! Или она появилась у него, когда сняли браслеты? Локк опять уже был в самом центре событий, вовсю принимая ставки на исход схватки, и наставник, как ни странно, ему в этом не препятствовал. Он стоял, опершись на свой шест, и его лицо ничего не выражало, превратившись в мертвую маску. Если здесь существует покер, то мастер Мэрилл точно стал бы великим игроком: по его лицу невозможно было бы ничего прочесть.
Серокожий легко забежал внутрь клетки, держа на плече свой заточенный двухметровый лом, и довольно улыбался, слыша приветственные крики. Похоже, ставки были в его пользу. Я посмотрел на мрачную Эли, стоявшую неподалеку, и пожалел, что не имею с собой денег. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что с этим боем что-то не так. Все расслабились после испытания с харгором, думая, что на этом самое страшное закончилось. А ведь демон-сержант обмолвился, что это еще не конец… Сейчас я бы поставил именно на ангела, выглядевшего по сравнению с серокожим, снявшим куртку и поигрывающим мощными узлами мышц, как шелудивый котенок против матерого льва.
— Вали этого светлого урода! Давай с одного удара, Мих! Напополам его! — раздавались со всех сторон подбадривающие крики.
— Никакому ангелу не пробить мою броню! — Серокожий развел руки в стороны и слегка присел, напружинив ноги.
Кожа Миха вспухла, под ней как будто ворочались булыжники, и через несколько мгновений на арене стояла живая каменная статуя, будто высеченная из одного куска серого гранита. Вот это да… Это его магия? Впечатляет, ничего не скажешь. Я приник к клетке, отделяющей круг от зрителей, во все глаза глядя на невероятное зрелище. Ангел же за все это время, кажется, даже не пошевелился, он так и стоял, ссутулившись и опустив голову. И ему, в отличие от серокожего, не дали оружия и не сняли браслетов с ошейником. Похоже, я понял, в чем дело. Наглядный урок. Демонстрация, смысл которой заключается в том, что к противнику, любому противнику, нельзя относиться пренебрежительно, это может кончиться фатально. И, похоже, этот метод в школе отработан, и в каждой группе новичков эльф находит жертву для наглядной демонстрации. Серокожий, считай, труп.
— Всем молчать! — Наставник Мэрилл подошел к клетке и закрыл калитку. Теперь бойцы остались один на один, никакого рефери, как в спортивных поединках. — Бой до смерти одного из противников. Готовы? Начали!
Каменный гигант, в которого обратился серокожий Мих, взревел, взметнулся вверх и вперед в высоком прыжке, занося над головой свой огромный фламберг, наверняка решив разделаться с ангелом одним ударом. Тяжелое лезвие меча молнией устремилось вниз, на голову ангела, и я уже подумал, что ошибся со своими логическими выкладками: такой удар развалил бы надвое и каменную глыбу, — как вдруг ангел исчез. Просто исчез, с неуловимой для взгляда скоростью переместившись в сторону. Удар прошел мимо, и лезвие фламберга почти до середины вошло в посыпанный опилками глиняный пол арены. Серокожий удивленно уставился на то место, где должен был быть разваленный на две половины труп ангела, и завертел головой по сторонам в поисках противника. Ангел стоял в нескольких шагах от него, но теперь плечи его были развернуты и голова поднята. Светлый худой, как у узника концлагеря, рукой отвел спадавшие на лицо волосы, и я только сейчас увидел его глаза. В них не было ни зрачков, ни радужки, они сияли белым светом, как будто у ангела в голове включили стоваттную лампочку. Где-то рядом орали и вопили ученики, но весь этот шум обходил меня стороной, я видел только глаза этого существа, притягивающие меня, как магнит.
Серокожий напряг вздувшиеся мышцы на спине и руках и одним движением выдернул меч из земли. На этот раз он не стал бить сверху, решив нанизать ангела на лезвие, как бабочку на булавку. Сделав длинный шаг, Мих молниеносно ткнул остро отточенным концом лезвия, держа меч в вытянутой руке, в белоглазого. Но тот почти лениво сместился в сторону от горизонтального удара, пропустив лезвие мимо себя, в свою очередь сделав шаг навстречу своему противнику. Рядом ахнули. Все случилось очень быстро, я не сумел даже различить движения. Мелькнула смазанная тень, и серокожий Мих тяжело рухнул на землю с развороченной грудной клеткой, как будто в ней разорвалась граната. Ангел стоял над поверженным противником, он был с ног до головы залит кровью, обычной красной кровью, глаза его сияли, а на лице, я готов был поклясться, была улыбка. Вся схватка не заняла и десяти секунд. Наступила гробовая тишина.
Я оказался прав. Это была показательная смерть. Ангела завели обратно в клетку, где он снова сел на пол, сгорбившись и не обращая внимания ни на что вокруг. Но я рано подумал, что урок на этом закончен. Никаких приемов борьбы против ангелов эльф показывать не стал. По команде наставника мы еще бегали, отжимались, прыгали по столбам и карабкались по канатам. Под конец я просто механически переставлял ноги, только для того чтобы не упасть. Сил во мне не осталось совершенно. Но и это оказалось еще не все. Наставник Мэрилл разбил всех по парам и заставил отрабатывать приемы рукопашного боя, меняя соперников. У меня возникла было мысль задать наставнику вопрос, зачем при наличии магии или оружия кого-то бить руками, но эта мысль быстро вылетела из головы после удара кулаком в лицо, нанесенного мне моим спарринг-партнером. Я не боец и никогда им не был. И никогда не любил боевиков со стрельбой и мордобоем, предпочитая научно-образовательные программы или «Нэшнл Джеографик». Поэтому удары пропускал часто. Лица я уже не чувствовал, спортивная куртка была залита кровью, но это никого не останавливало. Еще бы, такая возможность дать в морду ненавистному хумансу, чем все радостно и воспользовались. Я уже просто стоял, не в силах поднять руки, чтобы прикрыть лицо. Кажется, директор Ланнис ошибся. Не нужно было назначать меня помощником библиотекаря и заботиться о том, чтобы я не столкнулся в казарме с кодлой отморозков. Они прекрасно забьют меня и так, просто на уроке. Очередная команда эльфа, донесшаяся до меня как сквозь толстый слой ваты, смена противника, и я как сквозь туман вижу перед собой Эли. Ну, вот и все. Вампирша ненавидит людей всеми фибрами своей души и с радостью меня добьет. Но… Почему она ничего не делает?
— Чего ты ждешь? Давай, ты же этого хотела, — с трудом вытолкнул я слова, ощущая вкус крови во рту. Голова гудела, как чугунный колокол, изображение вампирши расплывалось перед глазами. Кажется, курса молодого бойца я уже не пройду.
— Немного чести добить такого мозгляка, — фыркнула девчонка, скрестив руки на груди. — Поднаберись сначала силенок, наследничек.
Последние слова вампирши я едва расслышал. Зал гимнасиума завертелся перед глазами и рассыпался осколками.
Отступление первое
Родовой замок Нолти
— Ты уверен? — Сидящая в глубоком кресле женщина, одетая в строгое, под горло, платье с драгоценной золотой вышивкой, вонзила тяжелый взгляд в зашедшего с докладом мужчину.
— Да, госпожа, — еще ниже склонился мужчина. — Наш информатор видел своими глазами протокол допроса.
— Наследник? Успел все-таки… Так, говоришь, перстень его принял?
— Да, госпожа. Этот мальчишка вывалился на портальной площадке охранного приказа без сознания, но перстень однозначно признал в нем своего хозяина, в этом нет никаких сомнений.
— Где он? Доставить сюда немедленно!
— Прошу прощения, госпожа, — замялся мужчина. — Но боюсь, что это будет не так просто сделать.
— Что?
— Его отправили в Школу Везунчиков, госпожа.
— Наследника могущественного рода, входящего в Круг Высших, пусть и непонятно откуда взявшегося, в колонию для малолетних преступников? — Хозяйка замка поднялась из кресла, и мужчина — высокий, мощного сложения воин, одетый в серебристо-серые одежды клана Нолти, — рухнул на одно колено. — Как они посмели?!
— Это распоряжение старшего мастера-дознавателя Бишопа, госпожа. Этот мальчишка оказался сильнейшим пустотником.
— Вот, значит, как, — задумчиво произнесла хозяйка замка. — Интересно… Откуда Аргис его только выкопал?
— Простите, госпожа, но этого я не знаю, информатор успел только бегло просмотреть протокол допроса.
— Бишоп, значит… Преданный пес первого советника Императора. Вряд ли он принял такое решение самостоятельно. Бергис решил поиграть? Что ж, теперь мой ход. Встань, Гримо.
Воин поднялся на ноги и почтительно замер, дожидаясь распоряжений своей хозяйки.
— Активизируй наших шпионов. Нужно узнать, что задумал советник Бергис. Осторожно, на рожон лезть не надо. Мальчишку из школы выдернуть. Живым и здоровым. Любыми, — четко выделила слово хозяйка замка, — ты меня понял? Любыми средствами.
Глава 5
Предложение, от которого нельзя отказаться
В себя я пришел не сразу. Несколько раз выплывал из такой уютной темноты, где не было боли и страданий, и опять погружался в пучину беспамятства. До меня доносились какие-то звуки, когда я приходил в себя, но зрение не могло сфокусироваться, и я видел только какие-то расплывчатые пятна.
В этот раз я очнулся от того, что понял, что такое настоящий вампирский голод. Если кровососы испытывают такое, то я могу им только посочувствовать. Есть хотелось неимоверно! Я открыл глаза и на этот раз четко рассмотрел, где оказался. Больничная палата, к бабке не ходи. Они, похоже, одинаковы во всех мирах. И пахнет в них, похоже, тоже одинаково. Этот запах лекарств, мочи, боли и страданий въедается в стены насмерть, его знает любой гражданин нашей необъятной страны, хоть раз побывавший в больнице, и ни с чем его не спутает. Я скинул с себя простыню и одеяло, которыми был укрыт, ничуть не удивившись, что под ними оказался гол, как новорожденный младенец. Только… Я поднял руку на уровень лица, рассматривая ее в лучах солнц, и поразился ее худобе. Нет, я и так никогда не был толстым, лишний вес на мне как-то никогда не мог закрепиться, но чтобы кожа и кости? Это же чистый Бухенвальд! Это сколько же времени я здесь провел? Месяц? Но к чертям размышления. Я вскочил на ноги и тут же рухнул обратно. Голова резко закружилась, а ноги держали плохо. Дерь-мо…
— Дор Канжи, дор Канжи! Он очнулся! — раздался вдруг за спиной звонкий голос.
Я повернул голову, и увидел возле двери молодую девчонку. И конечно же она не была человеком. Вместо волос на голове росли перья, образуя на макушке хохолок переливчатого изумрудно-голубого цвета, глаза были по-птичьи круглыми, но вполне нормального размера. Девчонка была одета в светло-зеленого цвета куртку с застежками на боку, такого же цвета брюки и тапочки вроде тех, что мне выдали для занятий в гимнасиуме. Еще одна девчонка. Вторая, что я вижу в этом мире. И тоже симпатичная, фигурка у нее была вполне человеческой, и ноги в коленях вроде в обратную сторону не гнулись.
— Дайте мне поесть! — прохрипел я, не узнав собственного голоса. — Я умираю с голоду!
Девчонка пискнула и выскочила из палаты. Впрочем, долго ждать не пришлось. За дверью раздались голоса, и через пару мгновений в палату зашли двое. И одного из них я уже знал.
— Наставник Рунс, — попытался я подняться.
— Лежать! Это приказ! — рявкнул майор и повернулся ко второму вошедшему, судя по окладистой бороде, округлому пузу и носу картошкой — гному. — Еды ему, быстро! Много!
— Но мне нужно провести осмотр, — попробовал было протестовать гном, судя по всему, тот самый дор Канжи, однако был поднят одной рукой майора за шиворот, так что короткие ноги заболтались в воздухе.
— Выполнять! — рявкнул в лицо перепуганному насмерть доктору наставник. — Чему вас только учат в ваших академиях? Он — пустотник! Магия съедает его изнутри! И если она вырвется наружу, то от вашей лечебницы даже пепла не останется! Бего-ом, мать вашу!!!
Доктор пулей вылетел из палаты.
— Потерпи, парень. — Майор, все в той же форме и портупее, что была на нем в нашу первую встречу, присел на краешек постели, откинув в сторону угол одеяла. — Сейчас все будет. Это моя вина. Пустотники в нашем мире не появлялись очень давно, и мало кто помнит, как с ними нужно обращаться. Я и сам вспомнил об этом только сегодня, когда ты не появился в библиотеке. Я об этом читал. Твой организм пытается усвоить магию, которую впитывает отовсюду. Это дает кое-какие преимущества. Например, твои раны заживают очень быстро, а когда магии внутри тебя сделается еще больше, то тебя станет очень непросто убить. Регенерация тканей просто невероятная. Но за все надо платить. Если ты плотно не поешь, то организм начинает пожирать самого себя. И это может плохо кончиться не только для тебя, но и для всех окружающих. Были уже случаи… Да где эта клистирная трубка?! — неожиданно рявкнул наставник, оскалившись, и, будто в ответ, дверь палаты открылась, и внутрь заехала тележка, которую толкала та самая девчонка с птичьим хохолком.
Тележка была уставлена кастрюльками и тарелками, от которых шел умопомрачительный запах. Я уже не слышал и не видел ничего вокруг. Я подскочил к тележке, как был, голышом, оттолкнул с дороги девчонку и вцепился дрожащими руками в большой кусок жареного мяса, лежащий на тарелке.
На какое-то время я опять выпал из действительности.
Мм… Все. Больше в меня не войдет ни крошки. Подобрав с тарелки кусочком хлеба мясной соус и запихнув его в рот, я осоловело посмотрел вокруг, только теперь осознав, что стою посреди палаты абсолютно голый. А народу в палате прибавилось. Кроме уже виденного мной гнома-лекаря, майора и красной по самую маковку девчонки, здесь присутствовали еще несколько человек. Вернее, человек среди них был только один. Первый, видимо из того же отряда пернатых, что и девчонка, импозантный, высокий, с перьями иссиня-черного цвета, шикарной гривой спадавшими на плечи. Одетый в такую же одежду светло-зеленого цвета, что и девчонка с хохолком, странный птиц рассматривал меня сквозь старомодное пенсне, сидящее на кончике длинного носа, как какое-то редкое насекомое. А вот второй был человеком — невысокого роста, сморщенный, как урюк, старик, одетый в какую-то хламиду с глубоким капюшоном, опиравшийся на толстую трость. В не до конца прикрытой двери тоже блестело множество любопытных глаз. Блин, стыдобища…
— Наелся? — неожиданно глубоким басом произнес старикан. — Как ты себя чувствуешь?
— Мм… Нормально… — ответил я, прикрыв руками самое дорогое, ощущая себя выставочным экспонатом или забавной зверушкой в зоопарке, на которую собрались поглазеть зрители. Чувствовал я себя и в самом деле хорошо. Видимо, Рунс был прав, регенерация организма у меня уже куда выше, чем у обычного человека. Но расходы на самоизлечение надо как-то пополнять, и организм стал брать ткани из собственных запасов, чтобы залечить повреждения. Оттого и терзавший меня невероятный голод, и похудение до уровня девочки-анорексички.
— Всем выйти, — приказал старик, ткнув тростью в сторону двери. — Нам с молодым человеком нужно поговорить.
— Я главный лекарь школы, и я обязан… — начал было птиц в пенсне, но тотчас же осекся, наткнувшись на тяжелый взгляд старика.
Палата опустела в мгновение ока. Этот дедок явно имел здесь немалый авторитет.
— Тебя это тоже касается, — повернулся старик к майору, вольготно развалившемуся на больничной койке, стоявшей рядом с моей.
— Нет, — спокойно ответил Рунс, даже не подумав пошевелиться. — Я не штатный наставник школы, давно уже не состою в гвардии, и вы не можете мне приказывать. К тому же парень по всем документам является помощником библиотекаря, то есть меня, и находится под моим командованием.
— Хватит, Рунс, — недовольно ответил старик. — Ты и так со своим характером заимел себе кучу врагов в окружении второго советника. Не усугубляй.
Майор только фыркнул в ответ, скрестив руки на груди, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места.
— Ладно, хрен с тобой, — махнул рукой старик, подойдя к двери и плотнее ее прикрывая. — Оставайся. Может, чем и поможешь мальчишке.
— Простите, — решился я наконец задать вопрос. — Я уже могу одеться?
— Да, твоя одежда в шкафу, — махнул рукой дедок в сторону небольшого платяного шкафа, стоявшего в углу палаты. — Одевайся.
Я быстро просеменил к шкафу, чувствуя голыми пятками холодные доски пола. Открыв створки, увидел висящую внутри школьную форму, в которую быстро и облачился. Ботинки с носками стояли здесь же. Я застегнул ремень, поправил на боку складку кителя и повернулся к странному старику, чувствуя, что разговор будет серьезным. Этот сморщенный дедок явно непрост, судя по тому как он раздавал приказы, да и из фразы майора тоже понятно, что меня с визитом посетил кто-то из высшего руководства.
Хотя с виду в жизни не подумаешь. Какая-то затрапезная хламида, перепоясанная обычной веревкой, да простая толстая трость. Со стороны посмотришь — бомж бомжом. Но судя по тому, как вынесло всех из палаты, стоило старикану повести бровью… Кто же он такой?
— Майор, проконтролируй, чтобы у дверей не выросли лишние уши, — буркнул старикан, отодвигая от стены табурет и усаживаясь на него. Усевшись, странный посетитель сложил ладони поверх круглого набалдашника трости, выточенного из какого-то черного камня, и внимательно осмотрел меня снизу доверху, будто рентгеном просветил.
Рунс недовольно дернул носом, но приказ все-таки выполнил. Встав с лежанки, крыс подошел к двери и, выглянув в коридор, поставил табурет возле двери, на который и уселся, вытянув длинные ноги. Или лапы. Обуви майор, видимо, категорически не признавал.
— Отлично, теперь можно и поговорить. Здесь, думаю, нам не помешают. — Старик пожевал губами и, сделав круговое движение кистью, ткнул в мою сторону открытой ладонью. В воздухе мелькнула полупрозрачная тень. Я не успел даже дернуться, как тень угодила мне прямо в грудь. И что? Где-то в районе солнечного сплетения стало щекотно, будто кто-то перышком провел. И все. Что-то подобное было со мной на арене, когда в меня впиталось заклятие дроу-некроманта, только тогда я почувствовал холодок.
— Я должен был проверить, — все-таки объяснил старикан, видя мою удивленную физиономию. — Не каждый день встречаешь пустотника. Наделал ты шуму, Ал Ксандр. Тебя ведь так зовут?
Я не стал поправлять — как говорится, что в имени тебе моем? Пусть будет Ксандр, раз им так удобнее.
— Да, промашка вышла, промашка…
— Простите… — не нашелся я что ответить. Задницей чувствовал, что этот дедок сейчас прямо на моих глазах решает мою судьбу. Почему-то я абсолютно точно это знал.
— Не извиняйся, твоей вины тут нет. Старший дознаватель Бишоп, с которым ты уже знаком, решил все правильно. Здесь, в Школе Везунчиков, ты находишься в относительной безопасности.
В безопасности?! Он что, издевается? Да меня за два дня трижды чуть не убили!
— Вижу, ты со мной не согласен? — улыбнулся старикан, отчего его и так морщинистое лицо стало похоже на сморщенное печеное яблоко. — Но это так и есть. Ты многого не знаешь о нашем мире, Ал Ксандр. Наш Император заботится о своих подданных, но грызню внутри высших кланов прекратить не в силах даже он.
Император? Мною заинтересовался сам Император? Тот самый, чей портрет я видел на первом уроке? Твою мать… Все-таки угораздило меня вляпаться в политику. И если на арене с харгором выжить еще можно, то, попав в это змеиное кубло, шансов на то, чтобы остаться в живых, — никаких. Политика и «интересы государства», которыми прикрываются власти предержащие, обычно фатально заканчиваются для простых смертных, у которых нет ни связей, ни денег, ни высоких покровителей. Уж не вербовать ли меня этот дедок собирается? Очень похоже. Ладно, послушаем, что он еще скажет.
— Скажу начистоту, Ксандр, — продолжил меж тем старик, и я внутренне усмехнулся. Такие, как он, никогда и ничего не говорят начистоту. — У тебя довольно сложное положение. Род Нолти является вторым по могуществу в Круге Высших. Но даже если родовой перстень признал тебя своим хозяином, возглавить клан ты не сможешь. Аргис погиб при странных обстоятельствах, и непонятно откуда взявшегося мальчишку никто не примет. Да и магией рода Нолти ты не сможешь овладеть: пустота внутри тебя не позволит.
Да, спасибо, что напомнил, дедуля… Во мне неизвестно откуда стало подниматься глухое раздражение. Меня чуть не убил архангел, потом бросили, как преступника, в тюрьму, надели кандалы. Потом чуть не забили насмерть малолетние ублюдки. Я едва избежал смерти на арене, и меня чуть не забили повторно на тренировке в гимнасиуме. А еще дамокловым мечом над головой висит неотвратимая гибель от накапливающейся внутри меня магии. Так еще и этот урюк сушеный хочет меня как-то использовать?! Я прикрыл глаза, пережидая вспышку гнева, какой никогда в себе до этого не замечал. Я всегда считал себя спокойным человеком, способным трезво рассуждать в различных ситуациях, и подобная вспышка была мне несвойственна.
— Чего вы от меня хотите? — задал я простой вопрос. Надоели мне эти хождения вокруг да около.
Дедок вперил в меня немигающий взор, но я легко выдержал тяжелый взгляд, в свою очередь ответив таким же.
— Экая молодежь нынче пошла, — укоризненно покачал головой старик, улыбнувшись. Но улыбка его меня не обманула — глаза старикана оставались холодными как лед. — Перебивать старших невежливо.
Но мне уже плевать было на все политесы. У каждого терпения есть свой предел, и, видимо, мой уже находился на грани. Заявился тут непонятно кто, кидается в меня какими-то заклятиями, не спрашивая моего разрешения. Проверить ему, видите ли, захотелось. Я ему что, кукла? А то, что я не ко двору придусь клану Нолти, и так было понятно, власть добровольно никто никому не отдаст, глаза он мне здесь не открыл. Я несколько раз глубоко вздохнул, медленно выдохнув через нос. Нет, надо взять себя в руки и выслушать то, что хочет сказать этот странный дед. Информация лишней не бывает, и у меня не так много вариантов, чтобы выжить.
— Прошу прощения, мм… — замялся я.
— Ах да. Я забыл представиться. Старею, видать. Меня зовут Отан Бергис. Я — первый советник Императора.
Первый советник? Этот сморщенный старикан в бомжатской хламиде — первый советник Императора? Нет, я догадывался, что дедуля совсем непрост, но чтобы чиновник такого ранга лично прибыл сюда для разговора с каким-то мальчишкой… На Земле меня просто доставили бы на ковер высокого начальства в добровольно-приказном порядке, дабы осознал всю свою ничтожность, а тут смотрите-ка… Видимо, я действительно самим фактом своего появления, да и информацией, переданной перед смертью Аргисом Нолти, заварил нехилую кашу.
— Прошу прощения, первый советник, — вытянулся я по стойке «смирно». — Этого больше не повторится.
— Очень на это надеюсь, молодой человек, м-да… И не тянись, не на плацу. Присядь, я просто хотел с тобой поговорить и прояснить некоторые моменты.
Просто поговорить? Как же, так я и поверил… Решил поиграть в доброго дедушку? Что ж, послушаем…
Я присел на край койки.
— Итак, не буду тянуть торка за хвост. Ты не виноват в том, что произошло. Ты сообщил ценные сведения охранному приказу, и Император выражает тебе свою благодарность.
Я внутренне фыркнул, стараясь, чтобы на лице не отразилась все то, что я думал по этому поводу. Благодарность, твою мать…
— К сожалению, тебя видели слишком много разумных, и информацию о твоем появлении сохранить в тайне не удалось. Твой перстень видели многие. Кстати, где он? — как бы между делом поинтересовался первый советник.
Я замялся. Мне почему-то очень не хотелось, чтобы кто-то касался перстня. Он — мой, Аргис Нолти сказал, что перстень меня признал, и, стало быть, он по праву принадлежит мне.
— Не беспокойся, я не собираюсь его отбирать, — видя мои метания, сказал первый советник. — Это не под силу даже Императору. Ты можешь передать его только добровольно.
Ах вот оно в чем дело… Силой заставить нельзя, но можно поставить в такие условия, что отдам сам, да еще и благодарить буду? Очень на это похоже.
— Да, пожалуй, ты все правильно понял, — проницательно усмехнулся старик. — Дело в том, что главы высших кланов, входящих в Круг, могут передать власть только отпрыску мужского пола. А у Аргиса не было сыновей, только две дочери. Ну или передать так, как в случае с тобой, — через Ритуал Крови. Здесь возникает множество юридических коллизий, так как ритуал должен проводиться по строго прописанным правилам, и Аргис сначала должен был тебя усыновить. Этого, как я понял, сделано не было. Император не хочет возникновения распрей среди высших родов, так как по закону Таруна, если клан лишается главы, а наследник не может управлять родовой магией, то земли клана и все его богатства делятся между остальными.
Беседа длилась недолго. Дедуля не стал рассусоливать и ходить вокруг да около, четко описав мои перспективы. А они у меня сплошь оторви да выбрось. На добровольную передачу титула наследника рода Нолти я согласился, выбора в этом вопросе первый советник мне не оставил. Хватка у старикашки была бульдожья, не подергаешься. Но взамен Бергис предложил и плюшки. Хотя, судя по моим впечатлениям от этого мира, метод кнута и пряника здесь отличается от привычного мне. Пряник здесь твердый, и им тоже бьют. Бергис в качестве поощрения пообещал предоставить мне доступ в Императорскую библиотеку. Там, возможно, я смогу найти ответы на свои вопросы, и главный из них — как мне не сдохнуть в ближайшей перспективе от накапливающейся внутри меня магии. Что ж, тоже хлеб. Титул наследника — оно, конечно, дело хорошее, но зачем он покойнику? Также первый советник сообщил мне, что, пройдя курс молодого бойца — от него меня никто, увы, освобождать не собирался, — я смогу сдать выпускные экзамены экстерном и поступить в гвардию. Офицерское звание прилагалось. Правда, к нему шло распределение не в императорский дворец, вовсе нет. Меня ждал передний край обороны от светлых. Прагматично, ничего не скажешь.
Мне предстояло провести Ритуал Крови наподобие того, что провел надо мной Аргис Нолти, но проводить его следовало по всем правилам, в присутствии местной верхушки, дабы ни у кого не возникло сомнений. Старикан меня успокоил, похлопав по плечу, и сказал, что это дело не горит, Император еще не определился с выбором кандидата. В общем, на кого покажут пальцем, тот и станет главой клана Нолти. Имя, вернее, фамилию мне оставят, как и номинальную принадлежность к роду, но по факту я буду никем и звать меня никак. Ни на какую поддержку клана я рассчитывать не смогу, придется всего добиваться своими силами.
На мой робкий вопрос, смогу ли я вернуться в свой мир, первый советник ответил резким отказом. Пришедшие с изнанки остаются здесь, это непреложный закон. Я не стал спорить. Поживем — увидим. Если поживем, конечно.
— Попал ты, боец, — покачал головой Рунс, когда первый советник, постукивая тростью, вышел из палаты, оставив меня с гудящей от мыслей головой. Да уж, информации для размышления теперь хватало с избытком. — Если тобой заинтересовался шеф имперской разведки, то пиши пропало. Бергис — большая шишка, а ты ему своим появлением смешал все карты. Такие, как он, очень злопамятны и мстительны, и поверь, тебе это еще аукнется.
Вот оно как. Разведка. Похоже, первый советник Императора здесь выполнял функции папаши Мюллера. И ухватки очень уж похожи. Одновременно припугнул, приободрил и сделал предложение, от которого я не мог отказаться. Чистая работа.
— Вы вроде с ним тоже не очень-то вежливо, — вспомнил я недавнюю перепалку майора с советником.
— А, ничего страшного, — беззаботно махнул рукой майор, поднимаясь на ноги и пинком откидывая табурет в угол палаты. — Мне он ничего не сделает. Я когда-то спас жизнь Императору. Ладно, пошли. Тебя от твоих обязанностей никто не освобождал. И, насколько я знаю, на тебе висят наряды. Их тоже придется отработать. Так что шевели задницей, ученик!
Ничего себе… А майор-то явно непрост. Он был в гвардии и умудрился спасти жизнь Императору. Но сейчас он вовсе не во дворце и не купается в роскоши, а в школе для малолетних преступников, работая библиотекарем в давно, судя по состоянию, никому не нужной библиотеке. Сослали с глаз долой, чтобы глаза не мозолил? Этакая синекура для отставного вояки? Оттого и бухает целыми днями, как не в себе?
— Да, еще кое-что, Ксандр, — остановился майор, уже взявшись за дверную ручку. — Вокруг тебя, хвостом чую, заварилась серьезная каша. Информация — дело такое: если знают двое, то рано или поздно узнают все. Я переговорил о тебе с директором Ланнисом. Ты не преступник, в отличие от всего этого сброда, что здесь обучается. И кое-чему я тебя научу. Такому, о чем школьные наставники и понятия не имеют. И начнем мы, пожалуй… — Майор оглядел меня снизу доверху и презрительно фыркнул. — Начнем мы с твоей физической формы и рукопашного боя. Хватит уже выступать грушей для битья. А теперь бегом в расположение, боец!
Глава 6
Тренировки в стиле Шаолинь
— Лови! — раздался крик майора, и мне в лицо полетела грязная тряпка.
Я зажмурился от неожиданности, Рунс стоял ко мне спиной возле окна своей комнаты, и такой подлянки я не ожидал. Тряпка закономерно хлопнула меня по лбу.
— М-да, с реакцией у тебя плохо, — поджал губы майор и в задумчивости потер подбородок. — Не то что плохо — у тебя ее совсем нет. Ты хоть раз в жизни дрался?
— Нет, не приходилось как-то, — ответил я, ничуть не погрешив против истины. Я всегда был ботаном и заучкой, и все разборки старался обходить десятой дорогой, справедливо, как мне казалось, полагая, что голова человеку дана для того, чтобы думать, а не для того, чтобы в нее есть и принимать на нее удары.
— Из какого мира ты выпал? — скривился майор. — Мальчишки должны драться, иначе они никогда не станут мужчинами. Или в вашем мире правят женщины?
— Ну, в некоторых странах да. Даже вооруженными силами управляют.
— Баба командует солдатами?! — потрясенно вытаращился на меня крыс. — Тогда ваш мир обречен. Впрочем, на него мне плевать. Давай, бей. — Майор выставил перед собой пустую ладонь. — Изо всех сил.
Я сжал кулак и ткнул им в ладонь майора.
— М-да, кажется, это будет сложнее, чем я думал… — недовольно скривился Рунс. — Пятилетняя девочка бьет сильнее. Как тебя до сих пор не прибили, ума не приложу… Постой, — вдруг дернул носом майор. — Ты ведь прошел испытание харгором. Как это у тебя получилось?
— Я только учел вектор направления силы и совместил его с углом атаки. Простая физика и математика, ничего сложного.
— Что ты учел и совместил? — округлил и без того круглые глаза наставник.
— Я занимался наукой. Физика — это наука о природе, изучающая наиболее общие свойства окружающего нас мира, — сел я на любимого конька. — Она изучает материю и наиболее простые и вместе с тем наиболее общие формы ее движения, а также фундаментальные взаимодействия природы, управляющие движением материи. А математика — это наука о количественных отношениях и пространственных формах действительного мира.
— Чего? — почесал в затылке майор. — Ты говоришь, как выживший из ума старый астролог нашего Императора. Тот тоже говорил так, что его никто не понимал.
— Ну, в общем и целом я занимаюсь цифрами. И пытаюсь разобраться в законах, которые управляют миром.
— А, понял. Руническая магия. Отсталый у вас мир. У нас тоже когда-то использовалась, но потом пришла в упадок. Слишком много времени нужно для того, чтобы рассчитать все эти точки силы, начертить фигуру, расставить концентраторы и отводники. Да и один маг ничего не сделает, силы нужно прорва. Пока все это сделаешь, тебе светляки уже двадцать раз кишки выпустят. А раз нельзя использовать на войне, кому нужна такая магия? Да и рунических магов всегда было мало, в Императорской академии, кажется, факультет закрыли давным-давно. Но хватит отвлекаться, показывай, что именно ты сделал в схватке с харгором.
Я показал, что сделал тогда на арене, и наставник на какое-то время замолк, явно что-то напряженно обдумывая. Я не мешал его размышлениям, пока была возможность, с интересом осматривая захламленную берлогу майора. В прошлый раз мне этого сделать как следует не удалось. О, а это еще что такое? Что-то знакомое зацепило взгляд. На столе, заставленном пустыми и наполовину пустыми бутылками, вместо скатерти лежал, видимо вырванный из какого-то атласа, большой лист плотной бумаги с изображенной на нем странной схемой. Что-то вроде восьмиугольника, встроенного в квадрат, и с множеством радиальных лучей, исходящих из центра фигуры. Октагон? Начерчено было явно профессионалом, что было заметно даже сквозь пятна от трапезы наставника.
— На что ты там уставился? — вывел меня из раздумий голос майора. — А, это… Вот про это я и говорил. Никому не нужное барахло. Для туалета и то не годится, бумага слишком плотная, а для подстилки как раз. Но ты навел меня на мысль. Иди за мной. Возможно, из тебя еще что-то и получится.
Майор вышел из комнаты в коридор, и я направился за ним, гадая, что же он придумал. Пройдя чуть дальше вглубь коридора, наставник толкнул еще одну дверь, которая отворилась с жутким скрипом несмазанных петель.
— Заходи, — шагнул майор за порог, и я с удивлением увидел зал, почти один в один похожий на зал гимнасиума, только меньше, без беговой дорожки и клетки-арены. И различного оружия здесь, как мне показалось, было еще больше.
— Вот здесь ты и будешь тренироваться. И для начала… — Майор подошел к большой деревянной колоде с воткнутым в нее тяжелым топором с длинной рукоятью и, выдернув его, повернулся ко мне. — Для начала ты начнешь с этого.
Теперь понятно, что за звуки слышал я в тот раз, когда взмыленный залетел в свою каморку переодеться. Я почти не ошибся. Майор действительно махал топором. Только он не дрова колол, а рубил деревянные манекены, во множестве находящиеся в зале. Они были прикручены к столбам, свисали на цепях с потолка и имели разные формы. Различные твари вроде харгора, с которым я уже был знаком, паукообразные, с крыльями и совершенно ни на что не похожие. Человекообразные манекены тоже были, пару в углу я заметил, но большинство представляли собой чудовищ, тех самых тварей света, истребителей которых и готовили в Школе Везунчиков.
— Нравится? — усмехнулся майор. — Сам сделал. Бывших гвардейцев не бывает, а форму нужно поддерживать. Вот и тренируюсь на деревянных болванах, раз настоящих тварей рубить уже не могу. Вот, держи, — сунул мне Рунс тяжеленный топор, который мгновенно оттянул руки.
Он что, издевается? Я же его и поднять не смогу!
— М-да… Какие же вы, людишки, все же хилые, — недовольно пробурчал майор, отбирая у меня топор и одним легким движением кисти втыкая его в стоящий возле широкого окна манекен. А что я могу поделать? Я — ученый, а не канадский лесоруб. — Вот, это должно подойти. — Он пошел к стене и снял с вбитых в нее крюков еще одно оружие. Насколько я помню, на Земле такое называлось шестопер. Длинная прямая рукоять, слава богу, не полностью металлическая, а деревянная, усиленная железными кольцами, и шесть хищно загнутых лезвий на окованном оголовье. — Лови.
Я поймал брошенный мне майором шестопер, ожидая, что он выскользнет у меня из рук, но рукоять оружия ударно-дробящего типа неожиданно плотно влипла в ладонь.
— Легкий, правда? Темные эльфы делали. Давно, сейчас так уже не могут.
Шестопер действительно оказался достаточно легким. Да, сила — это ускорение, умноженное на массу, и обычно такое оружие достаточно тяжелое, чтобы им можно было проломить доспех противника. Но, как ни странно, никаких доспехов ни на ком я еще в этом мире не видел. И, подумав пару мгновений, понял почему. Доспех достаточно тяжел, даже обычная кольчуга может весить больше пятнадцати килограммов, что уж говорить про полный пластинчатый рыцарский доспех, в котором и ходить-то невозможно, не то что драться. А вспомнив недавнюю демонстрацию боевых возможностей ангела, сразу понимаешь, что такая защита полностью бесполезна. Спасти не спасет, а вот погубить может запросто, сделав бойца менее подвижным и, следовательно, более уязвимым. Да и от магии, думаю, не спасет никакая кольчуга или кираса — памятный мне бой Аргиса Нолти с архангелом это явственно подтвердил.
Я несколько раз покрутил шестопером в воздухе, привыкая к балансу. Рукоять, выточенная из какого-то потемневшего от времени дерева, была очень удобной и на конце имела шишковидный нарост, препятствующий соскальзыванию ладони, а также присутствовал участок, обтянутый шершавой кожей неизвестного мне животного для лучшего хвата. Металл лезвий отдавал синевой. Я не сведущ в металлургии, но думаю, что без легирующих присадок здесь не обошлось. С металлом в этом мире обращаться умеют, это точно. Ну или умели, не зря Рунс обмолвился, что так сейчас уже не могут.
— Так, иди сюда, буду объяснять, ученик.
Я направился к майору, думая, что сейчас он начнет показывать мне приемы, которые мне придется отрабатывать на манекенах. Как же я ошибался…
— Бей, — указал когтистым пальцем наставник на… стоявшую возле стены здоровенную колоду. Он что, предлагает мне дрова здесь колоть? Он издевается? Как это мне поможет?
— Бей, — повторил майор, скрестив руки на груди и усмехнувшись сквозь свои крысиные усы-вибриссы.
Я перехватил рукоять шестопера двумя руками и несильно ударил им по колоде, которая была, по ощущениям, из какого-то железного дерева.
— Сильнее, что ты бьешь, как девчонка?
Я размахнулся и ударил сильнее. Лезвие высекло искру, как будто колода действительно была из железа, соскользнуло с чурбака, и только чудом не заехало мне по ноге.
— Вот про это я и говорил. Издалека бросаться мощными заклятиями — это вам не в рукопашном бою с тварями рубиться. Тут нужна координация всех мышц тела. А у тебя пока что ни мышц, ни координации. Смотри. — Майор отобрал у меня шестопер и отступил на шаг назад, чтобы мне было лучше видно. — Если ты выжил в схватке с харгором и, как ты там говорил? Совместил векторы? Значит, у тебя хорошая память боя. Это крайне важно в пылу драки. Ты должен видеть все, что происходит вокруг, и просчитывать ситуацию. Сам же говорил, что считать умеешь! Вот и считай. И смотри на положение тела.
Майор поднял шестопер над головой, как самурай катану в японских фильмах, выставил правую ногу вперед, а левую слегка согнул в колене, перенеся на нее центр тяжести. Свист разрезаемого воздуха, удар — и шестопер втыкается в колоду, погрузившись лезвиями в плотное дерево по самый обух. Ого, вот это силища!
— Объясняю. — Наставник с натугой вытащил шестопер из колоды и повернулся ко мне. — Руки до конца не распрямляй. Правая нога тоже немного согнута. Давай, повторяй!
Я встал так, как показал майор, держа шестопер над головой.
— Во время удара ты должен перенести вес тела на переднюю ногу, распрямив заднюю. Сила удара идет от ног, запомни это. У тебя в идеале должна получиться волна, идущая от ступней. Колени, бедра, потом плечи и руки. Представь себе, что твое тело — это хлыст и на кончике этого хлыста находится лезвие твоего оружия. И ты должен четко видеть точку нанесения удара, чтобы не остаться без ног. Ну, чего застыл? Делай! — Майор развернулся и направился к двери, оставив меня в недоумении стоять перед колодой. — Ты не выйдешь из этого зала, пока лезвие не зайдет в колоду на треть. Хитрить и заколачивать шестилист при помощи подручных предметов не советую, все равно ведь проверю.
Рунс вытащил из кармана свой хронометр и откинул металлическую крышечку, взглянув на циферблат.
— Начинай, ученик, время пошло.
Дайте мне умереть… По ощущениям, я долбил колоду уже пару часов. Руки давно были как налиты свинцом, а совсем нетяжелый шестопер казался неподъемным чугунным ломом. Тело ломило, с меня градом лил пот, заливая глаза и пропитав одежду, а плечи и поясницу от непривычной нагрузки сводило судорогой. Но этот хренов шестилист, как его обозвал майор, упорно не желал втыкаться в колоду! Так, стоп. Не думаю, что крыс просто решил надо мной поиздеваться. Может, я что-то делаю не так? Я положил шестопер на колоду, на которой в результате моих запредельных усилий появилось только несколько неглубоких зарубок, и задумался. Надо действовать не так. Попробую разложить движения тела, как уравнение, на составляющие. А потом соединить. Надеюсь, от этого будет больше толку. Вытерев мокрое от пота лицо рукавом футболки, китель я давно уже снял и повесил на манекен, как на плечики, я воспроизвел по памяти стойку Рунса. Так. Сначала ноги. Перенос центра тяжести с одной ноги на другую. Кажется, я что-то начал понимать. Покачавшись с ноги на ногу, я понял, что делал не так все это время. Перенос нужно производить резко, и, когда распрямляешь ногу, нужно довернуть бедра. Дальше. Рубить нужно не силой одних рук, а всем плечевым поясом, заканчивая движение, идущее от бедер. Земные тяжелоатлеты, поднимающие нереальный вес на помосте, не выжимают сотни килограммов над головой одними руками. Посмотрев как-то по телевизору соревнования по тяжелой атлетике, я поразился, какое сложнокоординационное движение они выполняют во время толчка, и особенно рывка. Здесь принцип похож, и во время тренировки они отрабатывают подводящие упражнения, только потом переходя собственно к двум основным упражнениям.
Ну что ж, кажется, принцип я понял. Я встал перед ненавистной колодой, поднял шестопер над головой и перенес центр тяжести на левую ногу, чуть согнув ее в колене, немного развернув бедра. Удар! И шестопер торчит в самом центре колоды, вонзившись лезвиями в железное дерево почти до половины. Я все-таки это сделал!
— Молодец, ученик! — раздался за моей спиной голос Рунса. Я вздрогнул и резко развернулся. Черт, откуда он взялся? Его ведь только что не было в зале! Майор стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и с усмешкой меня рассматривал. — Ты понял принцип. И довольно быстро: многие торчали здесь сутками, и до них так и не доходило. Но от них и толку потом никакого не было. Пока достаточно. Можешь сходить помыться, а то от тебя воняет, как от болотного жрахаса, и переодеться. Потом поднимайся ко мне. Директор Ланнис разрешил тебе в виде исключения питаться не в столовой. Будешь обедать со мной, Нолти, цени. Такой привилегии не добивался еще никто.
А вот это хорошо. Думаю, что наставники школы питаются получше, чем ученики, а этот момент, учитывая недавние события, для меня жизненно важен. Да и со студентами буду пересекаться поменьше, тоже хорошо. Только… Как там Эли? Зацепила меня чем-то эта девчонка-вампирша. И орала на меня, и шипела, и убить грозилась. А все равно из головы не выходит.
— О чем задумался, боец? — вывел меня из раздумий голос Рунса.
— А… Разрешите спросить, наставник Рунс? — по-уставному обратился я к крысу.
— Давай, спрашивай.
— В чем был смысл этого? — указал я на торчавший в колоде шестопер.
— А если подумать? — приподнял одну бровь майор. — Ты же счетовод, сложи два и два.
Хм…
— Вы хотели показать мне, что с помощью определенной техники можно, не обладая большой силой, побеждать более сильных противников?
— Именно! Молодец, Нолти, котелок у тебя варит! — хлопнул меня по плечу майор, и я аж присел: лапа у наставника была железной. — Можно победить любого соперника, главное, знать, куда и как ударить. И здесь не нужна магия, — указал майор на мои браслеты. — Ты ведь видел в гимнасиуме, что может сделать ангел без всякой магии? Другое дело… — Наставник выдернул шестопер из колоды, бережно отер лезвия и водрузил оружие обратно на вбитые в стену крюки. — Другое дело, что колода не может дать сдачи. И вот этому-то я тебя и буду учить. Принцип распределения и концентрации энергии ты понял, и все остальное теперь пойдет куда легче.
— Сними обувь и садись. — Наставник Рунс указал мне когтистым пальцем прямо на потемневший от времени деревянный пол из некрашеных досок.
Я выполнил распоряжение майора, внутренне недоумевая. Я думал, что крыс будет гонять меня по физической подготовке, но, видимо, ошибся. Тянуть с тренировками библиотекарь не стал. После плотного обеда из пяти блюд, которые я умял почти так же быстро, как и в лечебнице, майор вновь приказал мне отправляться в зал. Перед этим, правда, пришлось убрать посуду, стащив все в мойку на первом этаже. Рунс повесил на меня и эту обязанность, по сути превратив в прислугу. Я не возражал. Главное, чтобы учил, это для меня куда важнее. Хорошо, что хоть готовить ничего не надо было. Провизию приносили в отдельных судках прямо из столовой несколько раз в день, эту почетную обязанность выполнял кто-то из первашек, мне незнакомых. Учеников в Школе Везунчиков, невзирая на жесткий отбор, хватало.
— Скрести ноги. — Рунс сел напротив, также на голый пол, вперив в меня немигающий взгляд, и по-восточному скрестил лапы перед собой. — Правую руку положи сюда. — Майор прижал ладонь чуть ниже пупка. Ну примерно. Раздетого майора мне видеть не приходилось, но думаю, что пупок у него имеется, и существует он на том же месте, что и у людей. — В этой точке находится центр силы. Ты должен был почувствовать его, иначе не смог бы воткнуть шестилист в колоду. Он есть у всех и к магии не имеет никакого отношения.
Я положил ладонь туда, куда было приказано.
Читать бесплатно другие книги:
