КроШа. Книга вторая Кистяева Марина

Или… естественно?

Тимур с явной неохотой разжал руки с ее спины, но лишь для того, чтобы положить их на предплечья девушки.

— Как ты себя чувствуешь? Где-нибудь болит? Проклятье! Руслан должен был отвезти тебя в больницу, а не домой! И…

Лера энергично замотала головой, отчего несколько светлых прядей упали ей на лицо.

— Нет-нет. Руслан все правильно сделал. Дома — лучше. Ну, упала я в обморок. Это нормально для беременных.

— Ты — испугалась!

Глаза цвета стали, как никогда ранее, походили на металл. Их блеск завораживал. Валерия встретилась с ними взглядом, и они затянули ее. Поглотили. Они жадно всматривались в ее лицо, пытаясь на нем отыскать следы усталости и скрываемой боли.

Лера постаралась как можно ласковее улыбнуться.

— Сейчас уже все позади. Меня больше интересует вопрос — что произошло? Я вообще не понимаю… Кто это женщина? Я подумала, что Диана. Что она следить за мной и…

Ее сбивчивую речь прервал поцелуй. Опьяняющий. Требовательный. И одновременно безмерно нежный. Жесткие губы Тимура касались Лериных осторожно, но так, чтобы было понятно — не отпустит. Не позволит увильнуть.

Лера с готовностью ответила на поцелуй. Раскрылась. И с легким удивлением осознала, как же она сильно истосковалась по его губам. Уходя в офис, он поцеловал ее, но… Мало, ей было мало. Она хотела еще.

С глухим стоном Тимур оторвался и ладонями обхватил ее лицо, заключив в нежный плен.

— Ты понимаешь, что я мог тебя потерять? Потерять, Лера?

Его голос был хриплым, низким. Точно он говорил через силу, точно ему что-то мешало. От его признания, сделанного ей — не кому-то! — по спине побежали мурашки, а в области груди вспыхнул пожар.

— Тимур, я…

— Молчи! Молчи…

Его губы снова набросились на лицо Леры, покрывая его сумасшедшими дикими поцелуями. Лера стояла, боясь шелохнуться. То ли от удивления, то ли от счастья.

Девушка позволила себя целовать, лишь крепче сжала мужские плечи руками, показывая, что для нее не безразлично то, что происходит сейчас здесь между ними.

— Со мной все хорошо. Правда. Тимур, ты меня слышишь?

Мужчина, наконец, оторвался. Взгляд у него был дикий, растрепанный. Словно ему вновь и вновь необходимо было удостовериться, что Лера стоит рядом с ним. Живая и здоровая.

— Да. Черт, если бы с тобой… с малышами что-то случилось…

Он провел рукой по влажным волосам.

— Расскажи, что произошло.

— Ты почему мне не сказала, что на Мальдивах видела женщину, похожую на Диану? — мгновение, и его взгляд потяжелел. Заметнее стали морщинки в уголках губ и глаз. Но обвинения или осуждения, коих можно было ожидать при столь требовательном вопросе, не последовало.

Валерия, повинуясь инстинктам, и тому, что она чувствовала, что больше не в силах скрывать все в себе, подняла руку и дотронулась до уже начинающей пробиваться щетины.

— Потому что сочла это не значимым фактом. Диана… Она предана тебе и очень переживает за мою беременность. Даже больше, чем моя мама. В курсе протекания беременности, знает наизусть результаты анализов. Вот я и подумала…

Тимур на пару секунд прикрыл глаза.

— Тебе удобно стоять?

— Лучше присесть, конечно. Да и в горле пересохло.

Тимур прошел к трюмо и налил воду в высокий стакан. Пока наливал, начал говорить:

— Я понял про тебя и Диану. Да, она немного перегибает палку в своем стремлении опекать меня и тебя. Но она такая, какая есть. Ты же знаешь, что нас связывает в прошлом?

Он обернулся.

Лера не стала лукавить:

— Диана… рассказывала. Пришла ко мне как-то в подпитии и…

Тимур, коротко кивнув, всучил девушке стакан. Та с благодарностью осушила его до дна.

Она опустилась на кровать, поджав под себя ноги. Тимур же подошел к окну, скрестив руки за спиной. Прожив с ним бок о бок несколько месяцев, Валерия кое-что уже знала о его физиологических привычках. Когда он размышлял, принимал решения, то обязательно подходил к окну.

— Я пока не могу с тобой разговаривать про Турцию… Прости, — она его прекрасно понимала. — Что касается Дианы… Она сегодня влетела ко мне в офис вся взбудораженная, в слезах. Начала сбивчиво говорить, перескакивая с темы на тему, упоминая тебя и говоря об опасности. Я ничего не понимал. Пришлось прикрикнуть, чтобы она успокоилась. Женская истерика — тяжелый случай. Выпив коньяка, она, наконец, смогла связно говорить. В это сложно поверить, но ее сестра-близнец жива. Диана, да и все мы думали, что она умерла. Но, как я теперь понимаю, мы ошиблись. Из борделя ее выкинули на улицу, где ее подобрал кто-то из местных. С ним или с ними она и жила. Более подробная информация будет к вечеру. Все эти годы она считала, что Диана ее бросила. Особенно после того, как она однажды увидела ее в газете, на фото, рядом со мной. Я бывал по делам в Турции, не единожды. Вот так все и сложилось… Тогда-то Дарина и задумала месть. Уничтожить тех, кто дорог Диане. По поводу вашей женской логики я промолчу. Ее выбор пал на тебя и меня. Меня она планировала взорвать. Тротил обнаружили у нее на съемной квартире. Тебя… Про тебя ничего говорить не буду. Главное, что обошлось. Когда Диана была у меня, я позвонил Руслану, так как Дмитрий сказал, что ты его отпустила. Тогда я попросил брата забрать тебя с университета. Как оказалось, не зря.

Лера молча выслушала его речь.

Встала и подошла к мужчине, стоящему к ней спиной. Обняла его, прижавшись щекой.

— Не зря. Руслан спас меня. Он появился, как никогда, вовремя. Эта женщина напала на меня с ножом. Мне удалось увернуться, а потом в туалет ворвался Руслан. Я даже толком не успела ничего понять… Гневная, я пошла за ней следом, думая, что она — Диана. Если бы присмотрелась внимательнее, поняла бы, что она на нее похожа, но различия вполне заметны.

Тимур развернулся так резко, стремительно, что Лера даже покачнулась.

Мужчина с пылающими глазами, в которых она видела свое отражение, схватил ее за плечи и сжал.

— Валерия, пообещай мне, что если вдруг тебе что-то будет казаться странным, ты мне сообщишь! Не знаю что: человек, звонки, пробегающая мимо тебя в одно и тоже время животина! Что угодно! Пообещай!

Лера, как зачарованная смотрела на него, и чувствовала, как в горле образовывается ком.

— Обещаю, — шумно сглотнула и быстро, пока не ушла решимость, продолжила: — Сейчас мне кажется твое поведение странным.

Мужчина приглушенно выругался.

— Ты права, черт побери! Я за тебя так сильно испугался… Когда позвонил Рус и сказал, что едва успел! Млять, Лера! — рывок, и Тимур прижал ее к себе. — Девочка моя любимая…

Вот тут Валерия уже не выдержала. Всхлипнула и руками вцепилась в рубашку мужа, благо, пиджак был распахнут.

— Любимая?

— ЛЕРА! — его хрип отозвался в самом сердце.

— Скажи… Скажи…

— Любимая, черт побери! — он отодвинул ее от себя, чтобы иметь возможность посмотреть в заплаканное лицо. Улыбающееся. С робостью и надеждой застывшей в глазах. — Я… Лера, а, ну, не смей плакать, иначе я ничего не буду говорить. Потому что и так чувствую себя дураком! И не делай бровки шалашиком! Я в жизни ни одной девушке в любви не признавался!

Последнее откровение и вовсе шокировало Леру.

— Ни одной…

— Нет. После пленения, после подставы мачехи сложно верить женщинам. А тут ты. Чистая. Добрая. Нежная.

— А что не так с мачехой?

Тимур покачал головой.

— Потом. Не сейчас. Просто не могу. Ты знаешь, я не разговорчив. Не умею говорить о своих чувствах, особенно женщине. Для меня всегда они были приятным времяпровождением. Сексом. Телом. Ты же… Ты все изменила. Да что же ты плачешь-то… Господи, Лера! У меня сердце разрывается от твоих слез!

Лера размазала слезы по щекам и улыбнулась.

— Так это… Тимур, банально, но от счастья. Вот уж поистине, не было бы счастья, да несчастье помогло. Интересно, сколько бы мы ходили вокруг да около?

— Ты про что?

Мужское тело по-прежнему было напряжено. Лера чувствовала ладонями.

— Про наши чувства. Я так понимаю, мы с тобой несколько раз пытались поговорить. Перед поездкой на Мальдивы, в новогоднюю ночь, и каждый раз ступорились. Я — понятно. Я — девочка…

— Это ты сейчас таким образом отмазываешься? — складки на лбу Тимура и вокруг губ разгладились. Взгляд потеплел. В нем больше не плескалась настороженность.

— Отмазываюсь? Тимур Олегович, что за сленг? — Лера подняла руку и дотронулась до его губ. Провела по ним, почти не касаясь. — Хотя, ты прав. Я, как истинная консерваторша, ждала первого шага от тебя. И у меня на то были свои причины. Я пришла в твою жизнь необычным образом. Суррогатная мама, которая суррогатной никогда и не была.

Тимур захватил губами ее пальчик и легонько принялся то посасывать, то покусывать подушечку фаланга. От этой, казалось, простой ласки по телу Леры прокатилась уже знакомая волна предвкушения. Груди отозвались мгновенно, соски затвердели, в трусиках стало влажно. Быстро-то как.

— Тот первый контракт… Мы вроде бы все по нему решили, — оторвавшись от ее пальчика, сказал Тимур.

— Да. И правда… Это я к чему, Тимур. К тому что, переступая порог твоего дома, даже лайнера, принадлежащего Тамиму, я давала себе четкую установку ни в коем случае не увлекаться тобой. В интернете я видела твое фото, знала, что ты привлекательный мужчина. И это являлось для меня большой опасностью. Искушением. Влюбиться в привлекательного мужчину — тем более, первого мужчину — легко. И я сопротивлялась. Отчаянно. Не позволяла думать о тебе. Постоянно, раз за разом напоминала, что мы расстанемся. Более того, я вынуждена буду отдать тебе ребенка, — воспоминания о тех кошмарных днях накатили на Леру, и она внутренне содрогнулась. — А потом двойня. И новый контракт. На десять лет. И вот тут у меня возникла надежда. Шальная. Нереальная. Десять лет, Тимур. Это же огромный срок. Я подумала — не будет же мужчина связывать себя на десять лет с женщиной, к которой абсолютно ничего не испытывает? Наивно. Понимаю. Даже Геныч бы меня поднял на смех. У вас психология иная. Но я рассказываю про свои чувства, эмоции. И потом… Твоя забота… Твое внимание…

Лера оборвала себя. Она сама от себя не ожидала столь пламенной эмоциональной речи.

Смущаясь от собственной смелости и откровения, посмотрела на Тимура и поняла — не зря она говорила. Вот точно не зря.

Ее муж в данную минуту напоминал довольного сытого кота.

— Продолжай.

— Оно покорило меня. Не знаю, когда… Честно, не знаю. Просто в один прекрасный момент, я поняла, что ты мне нужен. Что мне жизненно необходимо, чтобы ты был рядом. Всегда. Даже неулыбчивым. Даже всегда серьезным.

— Неужели я так плох в плане общения, Валерия? Никогда не замечал.

— Тимур, у тебя и другие отношения с женщинами были. Вы же знали, что хотите в эмоциональном и физическом плане друг от друга. А мне приходилось ставить запреты. Раз за разом.

— Но теперь я так понимаю, запреты рухнули?

Лера медленно кивнула.

— Да.

— И…

— И я тоже люблю тебя, Сардынов. Люблю.

— Крошка моя…

— А еще нам жизненно необходимо учиться разговаривать друг с другом, — это последнее, что успела сказать Валерия до того, как губы Тимура обрушились на ее.

Эпилог

Восемь месяцев спустя…

Лера поправила одеяльце у малышей и обернулась в сторону Тимура, что повязывал галстук.

— Тимур, у меня к тебе просьба.

— Да, какая?

Ровный голос мужа сообщил, что он готов ее выслушать. Ни тени сомнения.

Так приятно…

Лера улыбнулась уголками губ и подошла к нему.

— Давай я.

Она поправила ему галстук. Сколько раз она видела подобную сцену в фильмах? Сотни. Классика жанра, что называется. И никогда не думала, что и сама так будет делать.

Оказалось, завязывать галстуки целая наука. Помогала ее освоить Диана. Они на это потратили неделю. Подумать только — целую неделю! Прорва времени.

Но оно того стоило.

Тимур, узнав, что она овладела наукой завязывания галстука, причем в нескольких вариантах, радовался, как ребенок.

— Ты даже не представляешь, как они меня бесят.

— Кто? Галстуки?

— Они самые. Жуть. Может, в бизнесе тоже стоит отменить дресс-код?

— Попробуй. Тебе сотни тысяч мужчин скажут спасибо.

— Хм… Я могу сказать спасибо одной женщине, — его рука опустилась на ее ягодицу. — Ей этого будет достаточно?

Лера подавила в себе улыбку и с серьезным выражением на лице продолжила завязывать узел.

— Эта женщина предпочтет получить спасибо вечером в спальне.

— О как…

— Да.

— Я не против.

— Договорились.

Им было сложно. Особенно первые месяцы после признания. Они учились говорить и шутить в обществе друг друга. Оба немногословные от природы, они раскрывались постепенно. Шаг за шагом.

Когда Тимур второй раз ей попытался сообщить, что он не изменится, она прижала указательный палец к его губам.

— Тим, я поняла. Не надо.

Иногда Лере начинало казаться, что у этого сильного взрослого мужчины есть парочка комплексов в отношении себя. Из-за его характера и стремления все контролировать. Он должен быть в курсе всего. Где она, с кем она. Особенно после покушения сестры Дианы.

Да, та история наделала много шума.

Особенно тяжело на это отреагировала Диана. Она пришла в комнату Леры. Та как раз расчесывалась, готовясь ко сну. Диана присела на кресло за спиной Валерии и негромко произнесла:

— Прости меня, Лера. Прости… Я виновата. Во многом. Где-то смалодушничала. Где-то не поверила. Где-то тебя напугала. Да-да, напугала, не подумав о том, что будешь испытывать ты. Знаешь, как туман перед глазами, а в голове набатом — близнецы, близнецы, близнецы. И боль от того, что я потеряла сестру… А оказалось вон что, — на Диану было больно смотреть. От холеной женщины, привыкшей выглядеть идеально и в любой ситуации держать удар, не осталось и следа. Сейчас она казалась постаревшей на десять лет. И, глядя на нее, Лера верила каждому сказанному слову. В то, что она искренне раскаивается.

— Что с Дариной?

Диана покачала головой.

— Я в шоке… Нет, в ужасе. Как же так… То есть, понимаешь, она через вас… меня уничтожить…

— Да, Тимур говорил.

Лера, не выдержав, обернулась.

— Диана, не рви душу ни себе, ни мне. Я все понимаю. Ты не виновата. По крайней мере, ты не несешь ответственность за поведение сестры. Она замышляла убийство. А ты… — девушка сдержанно улыбнулась. — Сейчас я замужем за Тимуром. Мы вместе будем растить детишек. И будет здорово, если ты нам будешь помогать.

Стоило это сказать, чтобы увидеть, как на лице несчастной просияла надежда.

— Но, Диана, давай договоримся. Не перегибать палку. Ты понимаешь, о чем я.

Женщина медленно кивнула.

— Спасибо. Я… не ошиблась в тебе.

Лера не стала уточнять, что та имела в виду.

Дарину признали невменяемой и отправили на принудительное лечение. Что будет потом — время покажет.

Одним из самых запоминающихся моментов за прошедшие месяцы была реакция Тимура на первое шевеление деток.

Валерия с Тимуром лежали на разложенной софе и смотрели телевизор. Это было в Праге. Тимур утащил жену с собой, естественно, предварительно получив добро от Орешко.

— Тимур Олегович, рожать вы у меня будете? — в голосе женщины слышалась наигранная обреченность.

— У вас, Ангелина Геннадьевна, у вас.

Тимур с переговоров освободился раньше, и, купив мороженое, отправился в отель. Леру обнаружил, смотрящей телевизор.

— Не возражаешь, если я присоединюсь?

Спрашивающий разрешения Сардынов для Леры на тот момент все равно продолжал относиться к категории чего-то новенького. Но такого долгожданного…

— Мороженое, — она едва не захлопала в ладони от восторга. — Тимур, как ты догадался? Я только что сидела и думала, что хочу именно мороженое. Клубничное.

Мужчина нахмурился, искренне озадачившись внезапно возникшей проблемой.

— Я взял фисташкого.

— Господи, какая разница, — в сердцах пробормотала молодая беременная женщина, протягивая загребущие ручки к лакомству. — Все равно, какое! Это же МОРОЖЕНОЕ!

Если Тимур и что-то понял, то относительно.

Скинув пиджак, он устроился рядом с женой. Переодеваться не хотелось. Он вытянул ноги и сказал:

— Иди ко мне.

Лера, увлеченно уплетая сладкое лакомство, с радостью устроилась на плече мужа.

Есть в жизни счастье.

Мороженое. Любимый мужчина. И спокойствие на душе.

Они молча смотрели фильм. Лера полудремала на плече Тимура. Тот немного сменил положение, и теперь его рука лежала на заметно подросшем животе жены. После того, как миновал рубеж в шестнадцать недель, животик у Леры начал расти не по дням, а по часам.

Тимур замечал за собой постоянное желание его гладить. Дотрагиваться до него. Обнимать. Он знал, что многие педиатры и гинекологи советуют даже разговаривать с еще не родившимися малышами, но пока для него это было… сложно. Он не мог гарантировать, что не будет целовать пузико жены не только во время сексуальных игр, а именно адресуя некий посыл нежности деткам.

Сейчас он уже ни за что не мог поручиться.

Держа в объятиях задремавшую Леру, он думал про нее. Сама еще почти ребенок. Доверчивая. Сильная. Добрая. Его.

И тут… легкое шевеление под его пальцами.

Тимур замер. Ему Лера говорила, что малыши вот-вот начнут шевелиться. Сначала едва заметно. А вот к концу срока…

Шевеление повторилось. У Тимура резко подскочил пульс. И он, повинуясь инстинкту, сделал то, о чем только что думал.

Поцеловал пузико Леры прямо через ткань легкого домашнего платья.

Лера тоже почувствовала шевеление одного из малышей. Боясь открыть глаза и спугнуть очарование, она затаилась, прислушиваясь к себе. Какое же это щемящее, нежное чувство. Первое шевеление. Бытует мнение, что мамочки, вынашивающие первенцев, зачастую путают шевеление малыша с теми же газами. Лера знала точно — это был один из малышей.

Когда же она почувствовала прикосновение губ Тимура, резко распахнула глаза.

Мужчина и молодая женщина сказали все друг другу без слов. Да и к чему они были в том момент — слова…

Такие нежные поцелуи все же вошли в привычку Тимура. Лера никогда не говорила, какой сильный эффект они производили на нее. Даже, наверное, сильнее, чем поцелуи Тимура в губы.

Особенно приятно было наблюдать за мужем, когда детки уже начали устраивать в животе «свистопляску». Живот отчего-то в прямом смысле ходил ходуном, именно вечерами. Тимур на это «безобразие» зависал. Смотрел, едва ли не моргая.

Роды у Валерии начались на седьмом месяце. Орешко предупреждала, что с двойней практически нереально проходить весь срок. Так что они были готовы.

И, кстати, они до последнего не знали, кто у них будет.

На УЗИ оба малыша, как сговорившись, не показывали свой пол. Решили устроить маме и папе сюрприз.

Так и оказалось.

Родились разнополые дети.

Гена не преминул пошутить по сему поводу:

— Девочка — для мелкой, пацан — для Тимура.

Услышав его комментарий, Валерия невольно посмотрела в сторону Тимура. В его глазах она прочла отражение своих мыслей — что было бы, если бы на самом деле пришлось детей разделить? Если бы они не смогли договориться? Если бы Тимур, не перешагнув через себя, не предложил новый контракт, а Валерия….

Она оборвала себя.

Стоп.

Не думать.

Уже в прошлом.

Зачем ворошить то, что кануло в Лету?

И все же…

Иногда стоило вспомнить прошлое.

Над детишками хлопотали все. И дня не проходило, чтобы Геныч, мама и Диана не навещали их. Сначала бывало такое, что приходили скопом. Потом поочередно. У Леры возникли подозрения, что они договорились. Да-да, договорились.

Кормила Лера грудью. Молока хватало обоим малышам.

С просьбой к Тимуру она обратилась, спустя два месяца после их рождения.

— Лера, так что там за просьба?

— Я бы хотела съездить на кладбище.

Реакцию мужчины было не сложно предугадать — он удивился.

— На кладбище?

— Да.

— К кому?

— К бабушке Глафире.

Кто она такая уточнять не имело смысла.

Тимур без колебаний ответил.

— Хорошо. В четыре тебя устроит?

— Ой, отлично. Я как раз уложу малышей спать.

— Освобожусь, позвоню.

— Может, мне приехать в тебе?

Тимур мотнул головой.

— Сам заеду.

На поездки Валерии по-прежнему налагалось строгое «табу». Или с Дмитрием, или с мамой, или с Тимуром. Одна — ни-ни. По первости Лера обижалась, потом смирилась.

День пролетел в приятных хлопотах, и к назначенному времени она была готова. Сцедив молока на тот случай, если она не вернется в срок, а детки проголодаются, она передала бутылочки Диане.

Та смущенно улыбнулась.

Диана сильно изменилась с той поры, как родились детки. Иногда Лере начинало казаться, что та считает себя едва ли ни бабушкой. Ну, или родной теткой. Хлопотала, гуляла с ними, даже памперсы меняла. Надышаться над ними не могла.

Что самое удивительное: Лера к этому отнеслась спокойно. С пониманием. Да и ей лишней помощь никогда не будет.

На кладбище было немноголюдно. Тимур предварительно купил цветы, за что она была ему благодарна.

— Ты, наверное, хочешь побыть в одиночестве?

— Да, если можно.

Он кивнул.

— Подожду тебя на скамье. Вон под тем дубочком.

— Спасибо.

Лера встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Забрав цветы, направилась к ухоженной могиле. За ней присматривала соседка бабушки Глафиры, с которой они дружили. По возможности, и Маргарита Николаевна приезжала. Да и сама Валерия, пока не случилась беда с аварией, старалась прибраться на могилке хотя бы раз в четыре месяца.

Страницы: «« « ... 1314151617181920 » »»