КроШа. Книга вторая Кистяева Марина

У него дома есть роскошная маленькая девочка, к которой он отчего-то опасался прикасаться. А если повредит? А если сделает больно? А если…

Лучше перетерпит. Как там говорят врачи, когда заканчивается опасный период? В шестнадцать-двадцать недель? Значит, осталось немного.

Ничего страшного.

Хотя, нет, тут он привирает. Для него этот период будет нелегким. Тимур, которому требовался секс практически ежедневно, сам себе назначил испытание. Но видя, как выворачивает Леру несколько раз на дню, как она старательно делает вид, что все хорошо, что ей не больно, как она минимизирует капризы, понимал — его решение абсолютно верное.

Чего он не ожидал и с чем не думал сталкиваться — так с недовольством Леры. И по поводу чего?? Отсутствию секса.

Тамим, не посвященный в его «диету», подтрунивал. Мол, беременная жена становится особенно ласковой. И у некоторых даже обостряется чувствительность. Им становится «надо» едва ли не чаще, чем мужчинам.

Тимур скептически выслушивал названного брата. Пусть говорит, а он послушает, ему не трудно.

Трудно возвращаться домой, ложиться спать в одну постель с Лерой и не притрагиваться к ней. Когда аромат ее духов и кожи медленно, но от того еще более настойчиво окутывал его, забирался под кожу, в легкие, пропитывал кровь, заставляя в памяти воскрешать одну ночь за другой. Вспоминать Леру, стоящей на коленях с выпяченной попкой. Или делающей ему минет. Или с раскинутыми ногами, когда он приближался к ее «розочке», чтобы вылизать, испить ее соки, заставить содрогнуться в оргазме.

Ее тело, облаченное в белоснежное неглиже, дразнило его. Выступало наисильнейшим оргазмом.

Тимур мог попросить Леру спать в смежной комнате, мотивируя свою просьбу беременностью или даже ничего не объясняя. Но как, черт возьми, он отпустит жену на другую кровать и лишит себя ее тепла?

Она прижималась к нему. Каждую ночь. Засыпала и во сне искала его тело.

Осознание того, что она инстинктивно нуждается в нем, срывало крышу. Выворачивало душу наизнанку. Заставляло сжимать зубы с такой силой, что они аж скрежетали.

Млять… Это было невыносимо. Это было восхитительно.

Перевернуть бы ее на спину и взять сонную. Разбудить резкими толчками. Увидеть, как в полусонных глазах зарождается желание. Как она выгибается под ним и аккуратно, порой едва ли не робко, подается вперед, к нему навстречу.

Но Тимур не мог. А если все-таки сделает ей больно…

Она же маленькая. И носит двойню. И такая миниатюрная, несмотря на то, что груди крупные и… Снова груди. Все мысли Тимура так или иначе скатывались к телу Валерии.

— Это хорошо, что ты ей не изменяешь, — заметил Тамим накануне.

— Ты за мной следишь? — усмехнулся Тимур.

— Наблюдаю.

— Тогда объяснись.

Тамим, закинув ногу на ногу, откинулся на спинку кресла. Разговор происходил в кабинете Тимура.

— Хорошая она у тебя. Нравится мне. Эй-эй, не свирепей! Вижу, как оскаливаешься. Не надо. Твоя жена — неприкосновенна. Если бы я ставил цель поиметь ее — перекупил бы. И не качай головой. Три месяца назад ты не был в нее влюблен и при сильном моем хотении…

Тимура как током прошибло. Он сидел за столом, руки на подлокотниках кресла, и сам не заметил, как с силой сжал их. Лишь чуть корпусом подался вперед, точно хищник, замерший перед прыжком.

— Ты что-то путаешь, брат.

Тамим с ехидной улыбкой покачал головой.

— Не, не путаю. Уж кто-кто, а я тебя знаю. Ты женился на ней. И не говори, что из-за детей. Мы с легкостью могли отобрать обоих малышей. Повторюсь — с легкостью. Даже, почти не напрягаясь. Увез бы ты ее ко мне на девятом месяце, она бы там и родила. А дальше — дело техники. Но нет. Ты выбрал другой путь. Правильный. За что я тебя уважаю еще сильнее, брат. Мы еще не знаем, кто у тебя родится — мальчики или девочки, а может, и разнополые дети. Но то, что рядом будет мать — положительный момент.

Тимур молча слушал Тамима. Тот был философом, и порой, под вечер, любил поговорить за жизнь. Это у них с Турции повелось. Разговоры зачастую их и спасали от безумия.

— Твои размышления интересны.

— Да я только радуюсь за тебя, Тимур. И воздаю Хвалу Аллаху, что у тебя все складывается благополучно. Ты желал сильную достойную спутницу, не развратницу, не охотницу за твоим состоянием, а настоящую женщину — она у тебя есть. Береги ее. А то придут и отберут. Твоя Лера — неграненый бриллиант, и от тебя зависит, засверкает он или потускнеет.

И вот теперь этот «бриллиант», что самым непосредственным образом весь вечер крутила перед ним очаровательной попой и умиленно улыбалась какому-то молокососу, нагло заявляет, что он, оказывается, не хочет ее. Не трахает, видите ли.

Он!

Ее!

Тимур, что последние годы тщательно тренировал свою выдержку и не позволял эмоциям взять вверх, сорвался.

Не заботясь об аккуратности и послав, куда подальше деликатность, издавая приглушенные стоны, больше походившие на рыки голодного зверя, коим он сейчас себя и чувствовал, Тимур обрушился на свою девочку.

Ах, бриллиант…

Ах, не дотраханый…

Если бы ему кто сказал, что Валерия сделает ему предъяву на тему сексуальной неудовлетворенности, он открыто поглумился бы над тем недотепой. Да она еще чуть больше месяца назад краснела, стоило ему попросить развести ножки пошире и показать себя!

Он впился в ее губы безжалостно. Знал, что делает больно. Что не ласково. Что доставляет ей дискомфорт. Что надо немного притормозить…

И мысленно был опрокинут на лопатки, когда почувствовал, как Лера с не меньшей страстью откликнулась на его прикосновения. Более того! Она укусила его. Не до крови, но ощутимо. Показав тем самым, что не шутила, когда заявила, что он ее посадил на «голодный паек».

Дальше — хуже. Или ярче. Жарче.

Прижимая к себе все еще хрупкое тело жены, Тимур подхватил ее под ягодицы, вздернув кверху. Лера, продолжая отвечать на его сокрушительный, жалящий, обжигающий поцелуй, обхватила его за шею и сама постаралась как можно плотнее прижаться к нему.

Тело Тимура завибрировало от внутреннего напряжения. Перед глазами возникла кровавая пелена. Он слишком долго ждал. Он слишком сильно соскучился.

Сил терпеть не было. Хотелось получить все и сразу. Стоило вдохнуть запах Леры, как голова закружилась, а в висках застучало. Он с силой сжал чертово шерстяное платье, комкая его и задирая.

— Опаньки.

Насмешливый голос новоиспеченного шурина охладил пыл Тимура, но недостаточно, чтобы отказаться в последствие от продолжения. Зато Тимур сразу же почувствовал, как замерла на его руках Лера, испуганно и смущенно охнув, и уткнувшись ему в шею.

— Удивили, ничего не скажешь.

У Геннадия, как и любого другого молодого парня, напрочь отсутствовала какая-либо субординация. Тимур посмотрел в сторону дверного проема и увидел, как шурин ухмыляется. Что его удивило — в глазах парня исчезла злоба, настороженность, недоверие, которое неизменно присутствовало, когда они общались.

— Немного расслабились. Имеем право. Мы — молодожены, — ответил Тимур, аккуратно опуская Леру на пол.

— Ладно уж вам. И ты, мелкая, не крайней. Стоишь пунцовая, как рак. Вы тут можете продолжать, а я укатываю. Черт, даже забыл, что хотел взять на кухне.

Сказал и был таков.

Лера хотела сделать шаг назад, но Тимур не собирался ее никуда отпускать.

— Не спеши, Лера.

Та стояла и шумно дышала в грудь.

— Боже…

— Тебе стыдно?

Он приготовился услышать какой-нибудь лепет и ждал, что Лера сейчас начнет выбираться из его рук, что совсем его не устраивало. Буря, образовавшаяся внутри и до сих пор беснующаяся там, не собиралась утихать, что его вполне устраивало.

— Нет. Ни капельки.

А вот это уже интересно.

Тимур не заметил, как улыбнулся.

— Тогда твои претензии принимаются. Жду тебя через две минуты на крыльце. Прощаешься со своими, желаешь им приятного вечера и… — он предвкушающе усмехнулся, проведя рукой по позвоночнику Леры, отчего та затрепетала пташкой в его объятиях. — И потом мы с тобой более подробно обсудим, почему ты позволила себе вольность — кокетничать с тем молокососом.

— Я не кокетничала!

Конечно-конечно, естественно. Только тот парень смотрел на нее плотоядно. Едва ли не облизываясь. Тимур подавил в себе желание пойти и посчитать ему ребра. Так, для профилактики. Чтобы не смел даже в мыслях представлять себя рядом с его Лерой.

Тимур оторвал от себя жену и двумя пальцами приподнял ее подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо.

— Вот даже и не пробуй начинать. Я не пойму. И не оценю. А теперь беги.

Он развернул ее к себе спиной и ощутимо шлепнул по попе.

— Жду на крыльце.

Лера упорхнула с кухни, а Тимур дал себе небольшую передышку. Не так и плохо, что Геннадий помешал им, иначе он не давал гарантию, что не взял бы Леру где-нибудь в подсобке. Затащил бы в темный уголок и показал, как по ней соскучился, и чего стоило ему воздержание.

Может, правда, к черту его маниакальность! Большинство пар занимаются сексом на протяжении всей беременности, если нет противопоказаний. Орешко заверила его, что Лера абсолютно здорова, беременность протекает без осложнений. Чего же его перемкнуло?

Тимур вышел на крыльцо. Его «до свидания» собравшимся не требовалось.

Лера вышла за ним вскоре. Она успела накинуть на плечи пальто. Тимур, покачав осуждающе головой, аккуратно снял пальто с плеч и молча заставил одеть. Ребенок, сущий ребенок. Глаза блестят от волнения, на щеках играет румянец.

До их дома они добрались довольно быстро.

И сразу в спальню. Без лишних слов.

Сорвать друг с друга одежду.

Добраться до тела, до кожи. Лизнуть. Поцеловать. Прикусить.

Заклеймить.

Его…

Он все же донес ее до кровати, где распластал на животе.

Его…

Прошелся губами, руками по спине. Прикасаясь нежно, остро, страстно.

Его…

Раздвинул ноги, чтобы тотчас погрузить пальцы в истекающее соком лоном и победно застонать, удостоверившись, что его маленькая девочка хочет его с не меньшей силой.

Лера вцепилась пальцами в простыню, собрав ткань, и уткнувшись головой в пространство между подушками.

Такая послушная. Идеальная для него.

Тимур не мог долго ждать. Второй раунд за ним.

Он ворвался в ее лоно одним движением, подчиняя, утверждая на нее права.

Она не противилась. Напротив, подмахивала бедра, пытаясь быть, как можно ближе с ним, дать ему возможность проникнуть глубже, сильнее.

Оргазм накрыл его практически сразу же. И кончая, он с почти звериным удовольствием, зародившимся глубоко внутри, ощутил, как и она содрогается под ним, застонав в одну из подушек.

До сих пор его стесняется. Зажимается.

Осознание того, что Лера никак не может раскрепоститься в его обществе, досадливой змеей вползла под кожу, испортив все то очарование, что образовалось между ними.

Какого черта? Вот какого?

Что ей еще не хватает? Почему продолжает быть «солдатом на плацу»?!

Тимур поднялся резко, перекатившись на край.

Лера повернула голову в его сторону.

— Тимур? — едва ли не сонно прошептала она.

Вот и весь запал прошел. Девочка получила свое.

— Я мыться.

Тимур чувствовал себя отвратно.

А что ты, мужик, хотел? Это у тебя меняется к ней отношение! Это ты пылинки с нее сдуваешь и ловишь взгляд, при этом обзывая себя идиотом! Это тебя выворачивает наизнанку, когда ей плохо!

И все почему?

Тимур выдохнул сквозь сжатые зубы.

Плевать на все. Лера принадлежит ему, хочет она того или нет. Десять лет, достаточный срок, чтобы приручить ее к себе. А там… Там они разберутся. Составят очередной контракт. Ведь его крошка не может без них?

Алкоголь ударил в голову. Ему надо успокоиться, злость — не лучший советчик. Особенно, если в соседней комнате лежит беременная жена, которая сводит тебя с ума.

Тимур, включив холодный душ, встал под него.

Простоял так недолго, вскоре переключив воду на более теплую. Струя освежала, добрила.

Он уже собирался выключать воду, когда услышал странный звук. Повернулся, и увидел тень.

Лера пыталась открыть створку большой стеклянной душевой.

Увидев девушку, Тимур немного расслабился, напряжение ушло с мышц. Если Лера решила присоединиться к нему, значит, не все так плохо, как ему кажется.

Он открыл дверку и побледнел.

Обнаженная Лера стояла, опираясь на стену. На ее лице застыла гримаса боли. Спутанные волосы. Испарина на лбу. Второй рукой она держалась за слегка округлившийся живот.

— Тимур… больно… внизу живота… и тянет сильно…

Глава 20

— Тимур Олегович, пожалуйста, услышьте меня…

— Я вас слышу Ангелина Геннадьевна!

— Нет, не слышите. Абсолютно.

Дверь в смежный кабинет была приоткрыта, и Валерия сквозь пелену возвращающегося сознания слышала их голоса.

Она задремала на полчасика, даже сама не заметила, как так получилось.

— Черт возьми…

— Тимур, а-ну, перестаньте выражаться! — врач чуть повысила голос, но по-прежнему говорила приглушенно. — Хватит. Я еще раз повторяюсь, и, надеюсь, сейчас вы меня услышите! У вашей жены кишечные колики! Вы сами сказали, что она ела мясо и пиццу. Плюс овощи. Все это легко могло спровоцировать метеоризм. Никакой угрозы выкидыша не существует.

— Вы не понимаете… Ей — ничего не грозит?

— Кому? Валерии?

— Да. Детей… Дети еще будут, а она…

Послышался женский смех.

— Тимур Олегович, вы меня шокировали. Нет, просто убили. Вот честное слово. Я… Ох. Ладно, все ваши сегодняшние заявления я спишу на то, что уже ночь, а вы после посиделок, и на то, что вы только недавно поженились, а у вашей жены это беременность первая.

— Ангелина Геннадьевна, — а вот и сердитые нотки.

— Что? Ну, вот что? — сейчас женщина говорила ласково. — Тимур, я все понимаю. Честно. И еще раз повторюсь — ни вашей жене, ни вашим деткам ничего не угрожает. Валерии придется посидеть на диете, и только. Кстати. Половую диету я вам не прописываю. Напротив. Вашей жене необходима ласка и забота, как и любой другой беременной женщине.

Лера зажала рот рукой, чтобы не разреветься. И быстро-быстро заморгала, прогоняя прочь непрошеные слезы, что все-таки выступили.

Когда несколько часов назад она почувствовала неприятные ощущения, сильно испугалась. Про выкидыш думать запретила. Она — здоровая молодая женщина, и никаких предпосылок для прерывания беременности не было.

Но сказать Тимуру и показаться врачу необходимо.

Еще в ванной Лере показалось, что Тимур разволновался больше, чем она. Выскочил из душевой, донес Леру до кровати, в рекордно короткие сроки оделся, позвонил Орешко и сказал, что они едут в клинику. Ангелина Геннадьевна жила рядом, и тоже приехала. Осмотрела Валерию и сразу же успокоила, сказав, что никакого тонуса матки нет. Что все нормально.

Тимур в это время хмурился и даже присутствовал при осмотре, чем немало смутил Леру.

Потом Ангелина Геннадьевна порекомендовала Лере подремать, а сама увела Тимура к себе в кабинет.

— Вы меня госпитализировать не будете? — с опаской спросила Лера, после того, как ей дали какие-то препараты.

— Не вижу смысла. Если вы сами, конечно, не хотите понаблюдаться стационарно.

Лера покачала головой и посмотрела на Тимура. Что скажет он?

Тот молчал и так же смотрел на нее, при этом хмурился. Выглядел он взволнованно, даже бледно.

— Мы всем необходимым обеспечим ее дома.

— Тогда пусть Валерия немного отдохнет. Хорошо, Лера? А мы пойдем, выпьем чайку, Тимур Олегович. Любите вы поднимать врачей среди ночи.

Лера не планировала подслушивать. Так получилось.

И сейчас она не знала, что думать по поводу услышанного. Как реагировать на то, что мгновенно пробралось под кожу, в самую кровь. Всколыхнуло внутри нее целый ураган эмоций.

Дыши, Валерия, дыши.

Девушка осторожно села и пригладила растрепавшиеся волосы.

Слова Тимура… Они шокировали ее.

И ей требовалось время, чтобы переосмыслить их.

Проанализировать.

Принять.

Немного похлопав по щекам, чтобы придать им более здоровый вид и одновременно мобилизовать себя, Лера встала и направилась в смежную комнату. Для порядка постучала по косяку, дверь бы открылась еще шире.

— Можно?

Тимур, увидев Леру, сразу же вскочил на ноги и двинулся в ее сторону.

— Ты зачем встала? Как себя чувствуешь? Где-то болит?

Он подошел и остановился в шаге от девушки.

Она покачала головой и выдавила из себя улыбку.

— Все хорошо. И я очень хочу домой. Ангелина Геннадьевна, вы нас отпустите?

Какого бы возраста не достигал человек, он часто тушуется перед лечащим врачом, и ему требуется добро, чтобы покинуть поликлинику.

Орешко тоже поднялась и вышла из-за стола. Обойдя его, она прижалась поясницей к столешнице.

— Конечно. Все необходимые рекомендации я дала Тимуру Олеговичу. Лера, неприятные симптомы могут повторяться еще в течение нескольких дней. Не пугайтесь, пожалуйста. И соблюдайте диету.

— Я поняла. Спасибо.

— Вот и славно. Все, а теперь… — врач снова улыбнулась. — Идите уже. И дайте возможность и мне поехать домой.

Уже в машине, когда Тимур вырулил со стоянки, а Лера, кутаясь в пальто и поджимая от нерешительности пальчики на ногах, негромко спросила:

— Тимур, у нас теперь снова целибат?

Вопрос удивил мужчину, потому что тот усмехнулся и даже немного расслабился. Лера заметила, что он перестал хмуриться и настороженно поглядывать в ее сторону.

— С чего ты решила?

— Как с чего… — она сознательно утаила информацию, что слышала слова Орешко. Ночью многие вещи и слова воспринимаются иначе. Ночь дарит нам раскрепощенность. Позволяет делать и говорить то, на что при дневном свете ты никогда не отважишься. — Как только у меня начался токсикоз, ты перестал со мной заниматься любовью… сексом. С чем это связано — непонятно для меня. У меня создалось впечатление, что ты… боишься повредить мне и плоду. Вернее, малышам. Но это не так. И плюс… Тимур, как бы тебе это сказать… Я хочу. Мне надо… Понимаешь?

Резкое торможение послужило ей лучшим ответом.

Она испуганно вскрикнула и вовремя успела выставить руки вперед, чтобы не удариться о панель.

Валерия даже не успела возмутиться. Потому что мужчина, повернувшись к ней корпусом, не позволил — выругавшись и глухо застонав, он притянул ее к себе и снова впился жарким обжигающим поцелуем в губы. Лера с готовностью ответила. Его прикосновения сейчас ей были необходимы, как воздух. Как вода для путника пустыни. Она вцепилась пальцами в воротник его куртки, создавая для себя иллюзию, что если он пожелает прервать поцелуй — она не позволит.

Не отпустит.

Потому что…

Так надо. Ей. Ему. Им.

Легкий запах, исходящий от Тимура, послужил неким отрезвляющим звонком. Сардынов сел за руль, выпив. Не порядок. Надо срочно попасть домой.

И, кстати, если уж мысль зашла про алкоголь…

Валерия, застонав, глухо выдохнула в мужские губы:

— Поехали домой. Пожалуйста.

Тимур с неохотой оторвался от девушки, и, положив ладонь чуть выше ее колена, погладил. Даже неопытная Лера поняла — внутри него сейчас происходит борьба. И от этого осознания по телу прошла теплота.

— Поехали.

— Ночь. И… дома лучше, Тимур.

Лера вернула ему его же жест — откинув прочь природную стеснительность, она положила руку на мужское колено. И сразу же увидела, как взгляд Тимура метнулся к ее руке. Мгновение — и его ладонь легла поверх.

— Вот здесь и держи.

Возражений не имелось.

До особняка они доехали быстро, благо, ночные улицы не были перегружены. Поднялись наверх, держась за руки. Тимур захватил в плен ее ладонь еще у машины и не отпускал.

— Как себя чувствуешь?

— Лучше. И… Тимур, я спать не хочу.

Он помог ей раздеться, кинув пальто на кресло.

Услышав ее заявление, нахмурился.

— Лера, время первый час.

— Знаю. Посидишь со мной?

Она это сказала.

Сказала.

Осталось еще кое-что сделать…

Тимур медленно кивнул.

— Хорошо, посижу. Чем займемся? Можем, пройти в гостиную и посмотреть фильм.

С ума сойти. «Барин» ей предлагает посмотреть фильм! Совместно, как молодожены.

При других обстоятельствах, если бы вечер изначально складывался иначе, Лера бы обрадовалась и непременно согласилась бы. Сегодня у нее были другие планы.

— А если выпить?

— Тебе нельзя! — слишком поспешно и чуть гневно бросил мужчина.

Лера улыбнулась.

— Тебе можно.

— Лера.

— Да?

— Что ты задумала?

— То, что ранее сделала моя мама — хочу тебя напоить.

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»