Очаруй меня Линдсей Джоанна

Глава 34

Брук вскрикнула, видя, как стремительно несется им навстречу береговая линия, вернее, это они несутся навстречу береговой линии. Они разобьются!

– Крепче держитесь за поручень! – крикнул Доминик.

Если бы Брук вовремя не последовала его совету, она свалилась бы в воду, когда лодка ударилась о берег. Содрогаясь от ужаса, она осторожно встала и глянула за борт. Скалистый берег был менее чем в двух футах от поручня. Доминик намеренно выбросил лодку на скалы!

Вулф поспешно обнял ее за талию, поднял и поставил на землю.

– Мой саквояж! – крикнула она.

Через секунду он спрыгнул с борта лодки с вещами в одной руке и схватил ее за руку другой.

– Беги! – крикнул он, не объясняя, почему они мчатся все дальше от берега.

Брук разозлило его граничащее с безумием поведение.

– Разве теперь ваша лодка не застрянет в камнях? – выдохнула она, пытаясь не отстать.

– Побеспокоюсь об этом, если она уцелеет.

– Ей что-то грозит?

Доминик, не отвечая, продолжал бежать вглубь материка и безжалостно тащил ее за собой. И не остановился, пока они не добрались до гигантского дерева с очень широким стволом. Брук негодующе уставилась на него, и вдруг воздух расколол грохот взрыва.

Доминик съежился, и тогда Брук поняла, что произошло.

– Это взорвали вашу лодку? Взорвали англичане?

– Они, должно быть, увидели в нас нарушителей блокады и поэтому погнались за нами. Я не могу придумать другой чертовой причины.

– Но вы знали, что они собираются в нас стрелять, верно?

– Идет война. Если моряки предполагают, что перед ними французы, они не колеблются. Просто я не думал, что они взорвут проклятую лодку. Не хотел рисковать, потому что вы были на борту.

Брук едва заметно подняла брови, но, не выдержав, улыбнулась. Он выбросил на берег лодку ради нее? Но теперь лодка потеряна, и для них это очень опасный поворот событий.

– Собрались взорвать всю округу, дружище? – спросил мужской голос.

Человек, шагавший к ним, был молод и приземист, он широко улыбался и был одет в потрепанную, когда-то стоившую довольно дорого куртку. Может, это обноски живущего неподалеку знатного лорда?

Доминик, казалось, обрадовался вновь прибывшему. Тот, по крайней мере, мог сказать, где они находятся, если Доминик этого не знает. Но он, вероятно, знал, потому что не раз проделывал этот путь.

– Нет, это был чересчур бдительный английский корабль, – пояснил Доминик.

– Посчитал вас лягушатниками, верно? – ухмыльнулся парень.

– А вы…

– Всего лишь хотел узнать причину грохота. Моя деревня неподалеку, если хотите, пойдемте со мной.

– Разумеется. Я хочу купить двух лошадей.

– У нас есть лошади, причем очень резвые, но вам нужно обсудить это с Рори. Все решения принимает он.

В этот момент из-за деревьев показались бегущие мужчины и мальчик.

– Все в порядке, Рори, – заверил парень. – Все тихо-мирно. Я собирался привести их к вам.

Но это не заставило мужчин опустить оружие. Даже мальчик держал пистолет. Доминик немедленно толкнул Брук себе за спину, но она выглядывала из-за его плеча.

Деревенские жители вовсе не выглядели дружелюбными. Рори был самым высоким из них. И выглядел он довольно свирепым, возможно потому, что его густую черную бровь пересекал широкий шрам. Еще один змеился поперек щеки. Должно быть, до того как ему изуродовали лицо кинжалом, он считался красавцем.

Брук внезапно заметила еще один шрам, еще шире предыдущего, который опоясывал шею. Очень похоже на рубец от петли. Должно быть, его едва не повесили. Это пугало Брук больше всего. Только очень серьезные преступления карались смертью.

– Что за шум? – рявкнул он.

– Лодку его светлости взорвал военный корабль.

Рори явно удивился и в упор уставился на Доминика светло-серыми глазами. Они были почти одного роста. Доминик был мускулистее, но мужчина, который чудом избежал смерти через повешение, был намного массивнее. Слишком молод, чтобы быть главой деревни. Ему лет тридцать, не больше.

– Вы действительно лорд или просто модно одеты? – спросил Рори.

– Я лорд, хотя это вряд ли имеет отношение к ситуации.

– Имеет, – заверил Рори.

Брук почувствовала, как напрягся Доминик. Как окаменела его рука. Он явно готовился к драке и это пугало ее, учитывая, что на него были направлены пять пистолетов.

Но когда он заговорил, она была поражена его спокойным тоном:

– Я бы предложил вам опустить оружие. Мы не желаем вам зла.

– Не могу сказать того же, – пожал плечами Рори. – Но мне жаль, что лодку взорвали. Я бы получил за нее хорошую цену. Пойдемте. За вами последнее слово, прежде чем я решу, жить вам или умереть.

Доминик не тронулся с места.

– Я бы хотел узнать побольше о вашей деревне, прежде чем решить, стоит ли принимать ваше предложение.

Послышались смешки, но Рори уже отошел, предположив, что они последуют за ним.

– Он не двигается с места, Рори! – крикнул кто-то ему вслед.

Мужчина оглянулся.

– Прострелите девушке ногу, если через две секунды они не будут идти впереди вас.

– Ты действительно хочешь умереть сегодня? – тихо, но зловеще осведомился Доминик.

– О-хо! – рассмеялся Рори. – Вот теперь у меня есть веский довод – девушка. Приятно узнать это от тебя, приятель. Но пойдем, выпьем, прежде чем кто-то пострадает. Посмотрим, есть ли у тебя что поставить на кон.

Доминик обнял Брук за плечи и крепко прижал к себе. И только потом тронулся в путь.

– Они кто-то, вроде преступников, верно? – шепнула она. – И живут так близко к берегу! Возможно, контрабандисты.

– Без корабля? Скорее всего, просто разбойники, скрывающиеся в лесах. Недаром у них резвые лошади, если только парень не лгал.

– Но похоже, они потребуют за нас выкуп.

– И отпустят, выслушав наши обещания? Вряд ли.

– Вы недооцениваете власть титулованного лорда. Этот Рори, возможно, знает, что вы обязательно сдержите данное вами слово.

Брук пыталась быть оптимистичной, задушить страх, но у нее это не слишком получалось. Доминик не вооружен. Если он попытается прорваться силой, в него начнут стрелять, а при его росте он – прекрасная мишень. Правда, он грозил убить своих похитителей. Но если умрет он сам…

Глава 35

Брук оглядела лесную поляну, где, очевидно, жили преступники. Это сложно было назвать деревней. Всего четыре довольно большие лачуги. Пятая только строилась. Рядом стояла телега с досками. Брук не видела ни садов, ни лавок, сюда даже не вела дорога. Перед одной лачугой горел костер, над которым висел огромный котел. Вокруг стояли скамьи.

Здесь было не больше дюжины обитателей, причем половина из них – женщины с детьми. Большинство с подозрением разглядывали Брук и Доминика, но одна молодая девушка и кое-кто из детей застенчиво ей улыбнулись.

Их подвели к костру. Рори поднял с земли фляжку и сделал большой глоток, потом предложил выпить Доминику, который покачал головой. Когда Рори пристально оглядел Брук, Доминик снял руку с ее плеч. Брук поняла, что он готов драться.

– Тебе нужно время остыть? – Рори немного отступил назад. – Прежде чем мы поговорим? Мы обычно грабим на больших дорогах, но не отказываемся от любых пожертвований.

– Можете взять те несколько монет, что у меня в карманах, или одолжить мне двух лошадей, и я верну их с кошелем, в котором будут лежать сто фунтов.

– Или я могу удержать тебя за выкуп, милорд. Сотня, говоришь? Думаю, ты стоишь гораздо больше.

– Принц-регент уже удерживает меня за выкуп, – прорычал Доминик.

Мужчины рассмеялись, очевидно, не поверив ему.

– А что его святейшество у тебя просит? – поинтересовался Рори.

– Колечко на ее палец.

Когда Доминик показал на нее большим пальцем, Брук вознегодовала.

Рори подступил к ней и с ухмылкой заметил:

– Я бы заплатил такой выкуп.

Возможно, всему виной была дерзкая реплика или то, что мужчина протянул руку и попытался коснуться ее щеки, но внезапно Доминик набросился на него. Они покатились по земле, и даже под дулами нескольких пистолетов Доминик умудрился всадить кулак в челюсть Рори, прежде чем трое мужчин оттащили его от своего предводителя.

– Может, ты и лорд, но не слишком умен, – рассерженно бросил Рори, вставая. – Тебе же было сказано: остыть. Свяжите его светлость и уж постарайтесь, чтобы узлы были крепкими. Что же до нее…

– Я позабочусь о ней, – перебил женский голос.

Брук повернулась и увидела подходившую к ним женщину постарше, лет сорока, седую, сероглазую, с обветренным лицом. Прежде чем строго уставиться на Рори, она окинула расчетливым взглядом Брук.

Доминик отбивался так яростно, что повалил на землю уже двоих. Но остальные четверо набросились на него. Он мог бы выиграть эту битву, но перестал сопротивляться, когда услышал, как женщина добавила:

– Неужели не видите, что это благородная леди? Она пойдет со мной, парень.

Брук затаила дыхание, ожидая услышать, что Рори засмеется и прикажет женщине убираться. Но он не сделал ничего подобного и подошел, чтобы помочь связать Доминика. Женщина повела Брук в лачугу на дальнем конце поляны. Внутри было гораздо уютнее, чем она ожидала. Она даже нашла приятным сильный запах свежего дерева. В лачуге стояли двуспальная кровать с ярким покрывалом, стол с четырьмя стульями, а на деревянном полу лежал коврик. Мебель выглядела старой и обшарпанной.

– Устраивайся поудобнее, дорогая. Я Мэтти.

Брук обернулась и увидела, что женщина вошла вслед за ней.

– Пожалуйста, скажите, что они хотят сделать с моим женихом?

Мэтти покачала головой.

– Мой мальчик жаден, особенно когда видит возможность разбогатеть. Теперь, когда он знает, что твой мужчина – лорд, он не откажется от мысли его обобрать. Так что трудно сказать, что он сделает, если ничего не выйдет.

Брук побледнела еще больше. Неужели она надеялась на менее ужасающий исход? Но если эта женщина – мать Рори, не может ли она им помочь? Рори послушался ее и позволил Брук уйти. Если Брук каким-то образом вызовет в ней сочувствие, может быть…

– Рори – ваш сын? – спросила она, чтобы подтвердить свою догадку.

– Да. Рори хороший мальчик, который следует своему кодексу чести. Обычно хороший.

Брук гадала, что это означает, но решила не уточнять. Женщина села за стол и знаком велела Брук сделать то же самое.

– У вас славный дом, – похвалила Брук. – Как долго вы живете в этом лесу?

– Меньше месяца. Мы каждый год выбираем для работы новую большую дорогу. Поскольку за головы наших мужчин объявлена награда, мы не можем слишком долго оставаться на одном месте, поэтому каждый год строимся вдали от дороги, но не настолько далеко, чтобы нельзя было добраться до нее за несколько часов. Давно вы с молодым человеком помолвлены?

– Я знаю его всего неделю, но кажется, мы знакомы гораздо дольше.

– И уже так переживаешь за него? – удивилась Мэтти.

– Он хороший человек и заботливый сын. Беспокоится за мать, которая недавно заболела. Мы спешили в Лондон, потому что он не находит себе места из-за нее.

– Но ты хочешь за него замуж?

– Хочу, только он не хочет, – вздохнула она.

Мэтти выразительно ткнула в нее пальцем.

– Я всегда говорю девушке, уверенной, что она нашла славного парня: если хочешь, чтобы он тебя полюбил, соблазни его. А ты имеешь дело с настоящим лордом, который уж если уложит тебя в постель, обязательно поведет к алтарю.

Брук медленно заливалась краской. Алфрида была того же мнения, что и Мэтти, поэтому и дала Брук зелье, пузырек с которым лежал сейчас в ее саквояже. Но даже если бы Брук и хотела им воспользоваться, что можно сделать сейчас, если утром они, вероятно, будут уже мертвы?

Словно прочитав ее мысли, женщина покачала головой:

– Рори слишком непредсказуем. Как обидно умереть, не узнав, каково это – лежать в объятиях красивого, сильного жениха! Может, я уговорю Рори позволить тебе втолковать твоему лорду, что лучше заплатить моему сыну все, что тот просит. Не волнуйся, дорогуша. По крайней мере, в моих силах дать вам провести вместе последнюю ночь.

С этими словами Мэтти повернулась, чтобы уйти.

– Мне нужен мой саквояж! – крикнула ей вслед Брук.

Время шло, час пролетал за часом, и Брук начала подозревать, что Мэтти дала ей ложную надежду. Спустились сумерки. Она стояла у окна, откуда был виден костер, но не видела ни Рори, ни Доминика. Зато ее лачугу охраняли двое. Может, Доминик пока ведет переговоры с Рори в другой лачуге? Или связанного Доминика избили? Брук боялась того, что может с ним случиться, и того, что может случиться с ней. Но что, если его мать имеет достаточно влияния, чтобы привести Доминика к ней посреди ночи?

Измученная, голодная, она не отходила от окна. Слишком боялась отойти.

Глава 36

– Он хочет небо и луну, – зло бросил Доминик. – Я предлагал ему несколько выходов из ситуации, даже убежище в Россдейле для него и его дружков, что противоречит всем доводам здравого смысла!

Брук бросилась к нему в ту же минуту, как он показался в дверях, и буквально прилипла к нему, обвив руками его талию.

– Он согласился?

– Он по-прежнему хочет все небо и луну. А если продержит нас здесь чересчур долго, мне будет нечем ему платить. Все заберет регент.

Она чуть не сгорела со стыда, поняв, что делает, хотя Доминик был так раздосадован, что, возможно, ничего не заметил.

– Но вы объясняли ему? – спросила Брук, отступая.

– Ответил, что это не его дело. Но тут его позвала старуха. Я слышал, как они спорили за лачугой, хотя слов не разобрал. Но потом меня развязали и проводили к вам. Не знаете почему?

– Она – его мать. Думаю, она хочет, чтобы я убедила вас отдать Рори требуемое. По ее словам, эта ночь может стать для нас последней, если вы…

– Последней?

– Она, похоже, думает, что дело будет так или иначе улажено утром.

– Значит, сегодня ночью нужно бежать.

– Как? Дверь и окна выходят на костер, а нас охраняют часовые.

– Как только в лагере все заснут, я выломаю доски в задней стене.

Лачуга была только что построена. Трудно выломать недавно напиленные доски, не производя шума, а шум непременно насторожит часовых. Брук не видела выхода, если Доминик не договорится с Рори. Но он с ней, здесь и сейчас. Мать Рори сдержала обещание! И как только принесли саквояж, Брук достала зелье. Но какая от зелья польза, если нет напитка, в который можно тайком подлить его Доминику!

Она могла бы прямо рассказать, в чем дело, но не думала, что он согласится на преждевременную брачную ночь, тем более что полон решимости не идти к алтарю. Но этот мужчина так ее волнует, а ведь сейчас они одни в лачуге, где стоит кровать! Боже, ну почему он так красив! Почему она не может оставаться к нему равнодушной? Почему нельзя прийти к взаимному соглашению, чтобы этот брак оказался более приемлемым для него?

Но сейчас Брук хотела одного: снова поцеловать Доминика. Как стыдно!

И все же не будет никакой свадьбы, если они не сумеют живыми выбраться из логова преступников. Поэтому сегодняшняя ночь – единственная возможность узнать, что бывает между мужчиной и женщиной, кроме поцелуев.

– Поспите, – предложил Доминик. – Я разбужу, когда придет час.

– Я слишком голодна, чтобы уснуть.

В этот момент дверь снова открылась. В комнату вошел часовой, а следом Мэтти с подносом, фонарем и бутылкой вина. Она поставила поднос на стол.

– Ну вот, дорогуша! – сказала она Брук. – Это может быть твой последний ужин, так что наслаждайся каждым глотком.

Говоря это, она бросила быстрый взгляд на Доминика и начала осыпать его комплиментами и мольбами пожалеть несчастных, поскольку он великий и благородный лорд.

Интересно, что затеяла Мэтти? Раньше она не была такой любезной. Вероятно, слишком боится Доминика, чтобы угрожать ему печальными последствиями. К тому же он действительно выглядит весьма угрожающе, особенно в те моменты, когда на него направляют оружие.

Брук мгновенно воспользовалась передышкой, чтобы налить в бокалы вино и опрокинуть в бокал Доминика пузырек с любовным зельем. И как раз вовремя, потому что Мэтти вернулась к столу, чтобы забрать поднос и расставить блюда. Похоже, она спешила убраться отсюда. Часовой, сопровождавший мать Рори, выглядел еще более настороженным, и как только она вышла, он быстро закрыл дверь.

Брук и Доминик сели за стол. Она обрадовалась, увидев, как он одним глотком осушил бокал, и сама выпила вина. Не зная, чего от него ожидать и немного нервничая из-за этого, она стала трещать обо всем, что приходило в голову и не было связано с их печальной участью: о собаках, лошадях, болезни его матери и советах Алфриды по лечению разных серьезных недугов.

– Хорошо, что в моем саквояже лежат чудесные травы! И как только мы поедим, я могу подремать, будучи уверенной в том, что сегодня вы убережете нас от всякого зла. Вы человек сильный, гораздо выше и больше многих.

– Вы звените, как журчащий ручеек[2].

– Не смейте издеваться над моим именем! – выпалила Брук.

– Мне кажется, я имею на это полное право, – отрезал он, хоть и улыбаясь. – И сейчас я способен на что угодно. Кстати, в моем сапоге спрятан кинжал. Удивительно, что меня не обыскали, но я никогда не выхожу из дома без него. На случай, если столкнусь с вашим братом, когда поблизости никого не будет.

Брук вдруг почувствовала, что в комнате нестерпимо жарко, и сбросила ротонду. Она не могла отвести глаз от губ Доминика, а перед ее мысленным взором мелькали яркие картины их поцелуев.

Наконец она перевела взгляд на его руки и представила, как они ласкают ее груди.

Должно быть, сейчас он думает о том же самом. Так почему же не относит ее на кровать?

Но пока что он продолжал говорить о своем:

– И увидев вас, я вспомнил, что вполне способен одолеть с дюжину злодеев. Все будет хорошо. Если нас станут преследовать во время побега, я избавлюсь от преследователей.

Брук хихикнула, но тут же сообразила, что ему не до нее, и поэтому объявила:

– Я так устала!

– В таком случае поспите, – снова предложил Доминик. – Я разбужу вас, когда настанет время уходить.

Очевидно, он не понял ее намека на то, что неплохо бы ему к ней присоединиться. А Брук не могла справиться со своим желанием и боялась, что закричит, если он немедленно не начнет ее целовать.

– Думаю, вы слишком много выпили, – сказал Доминик, когда она, пошатываясь, направилась к постели.

– Возможно, – пробормотала Брук, принимаясь раздеваться. Она не понимала, что делает. Сняла платье, чулки и туфли, а затем распростерлась на мягком покрывале. И вдруг услышала его стон.

– Жарко, – пожаловалась она, приподнявшись на локте. – Вам не жарко?

Вид у него сделался более чем удивленным. Или он так реагирует на зелье?

– Я хотела поблагодарить вас за Сторм, а еще за то, как вы защищали меня сегодня.

– Благодарить меня сейчас? – изумился Доминик. Но тон его был шутливым.

Глядя ему в глаза, Брук похлопала по одеялу, приглашая его лечь рядом. Он резко втянул в себя воздух, шагнул к кровати, растянулся рядом и медленно, ласкающе провел по ее руке до плеча.

– Уверены?

Она ни в чем не была уверена, если не считать того, что она жаждала вновь ощутить его губы на своих. Сердце билось так, что было трудно дышать, и голова шла кругом. Она ответила Доминику тем, что притянула его голову к своей, и их губы наконец встретились.

Прикосновение было изысканным, утонченным, а поцелуй стал невысказанным обещанием. Брук надеялась, что поцелуй воспламенит страсть, как в ту ночь в развалинах. Ей не терпелось поскорее окунуться в эту страсть, и именно поэтому через несколько мгновений она сама положила ладонь на его затылок и, охваченная внезапным нетерпением, притянула ближе.

И тут же ощутила его страсть. Но он старался сдержать ее, и Брук не понимала почему. Неужели он выпил вина не из того бокала?

Но теперь это было не важно, не важно все, кроме ее нарастающего желания, которое усиливалось с каждым его прикосновением. Он покусывал ее шею и тут же зализывал укус языком. Глубокий поцелуй сопровождался едва заметными прикосновениями пальцев, гладивших ее лицо. Он сводил ее с ума!

Наконец, пьяная от страсти, Брук сжала его лицо ладонями, чтобы Доминик не мог отстраниться. Но он ответил на это тем, что перевернул ее на живот и навис над ней, обдавая ухо горячим дыханием.

– Медленно. У нас впереди часы.

Не было у них часов! Сюда могли снова вторгнуться, и тогда возможность будет потеряна, скорее всего, навсегда. Дверь не заперта… то есть заперта, но только для них – это они не могут выйти, а сюда войдет кто угодно.

Но Брук ничего этого не сказала, она была слишком захвачена тем, что делал с ней Доминик.

Он осыпал поцелуями ее спину, так что она затрепетала от озноба. И не замечала, что он тоже сбросил одежду, пока Доминик снова не перевернул ее на спину. Теперь его поцелуи больше не были нежными и медленными. Страсть бушевала, пока не превратилась в бурю, и Брук попала в самый центр этой бури. Она думала, что и Доминик захвачен водоворотом, пока он не отстранился, и она не увидела в его золотистых глазах, что он не собирается брать ее в этой маленькой лачуге. Так он джентльмен? Считает, что ей нужны розовые лепестки и мягкие простыни? Ее воспитала земная женщина, научившая ее ценить природу и наслаждаться простыми вещами, вроде резвой лошади под седлом, солнца, бьющего в лицо, ветра, треплющего волосы, запаха размятых трав, а теперь и нежного прикосновения мужчины. Этого мужчины.

Брук поднесла руку к его щеке и с ошеломившей ее саму дерзостью произнесла:

– Если бы я не боялась, что сюда могут войти, я хотела бы почувствовать тяжесть вашего тела… на себе и в себе. Пожалуйста, не останавливайтесь теперь, когда нас обоих захватил этот неистовый шторм!

Доминик снова резко втянул в себя воздух, а затем его губы изогнулись в улыбке. Господи, эта улыбка сделала его еще красивее!

Брук было все равно, даже если он шокирован! Она действительно хотела ощутить тяжесть его тела, познать вкус кожи, радость от мысли, что теперь он принадлежит ей.

Она скользнула ладонями по его голым плечам, легко провела ногтями по спине. Он снял ее сорочку, обнажив груди. Сначала он смотрел на них, потом гладил, затем целовал, возбуждая ее все сильнее. Брук стянула ленту, которой были связаны его волосы, чтобы они щекотали ее кожу. Она не знала, получает ли больше наслаждения от прикосновения его рук к ее грудям или от слов восхищения их пышностью. Но лучше всего были ласки его губ!

Когда Брук пронизывали крохотные молнии наслаждения, из ее горла вырывались тихие стоны. Доминик обладал удивительной способностью отыскать каждую ее чувствительную клеточку в самых неожиданных местах: под коленями, на кончиках пальцев, которые он сосал, на шее, за ухом. В местах, к которым она сама прикасалась сотни раз без видимого результата.

Ему нужно было снять ее панталоны, что было не так легко сделать. Когда Доминик не смог найти завязки, Брук подумала, что он просто их разорвет. Поэтому, чтобы облегчить ему задачу, она приподняла бедра. Любое прикосновение его рук было лаской. Он скатывал тонкие чулки, стягивал их со щиколоток и неспешно гладил ее ноги. Но когда достиг развилки между бедер и проник в нее пальцем, Брук громко ахнула от закипевшего в крови наслаждения. Неужели это еще не все?! Если это только малая часть, она может пристраститься к мужским ласкам.

Ей, словно кошке, хотелось тереться об него всем телом. Но пришлось довольствоваться тем, что она обвила ногами его бедра, захватив его в плен. Наконец-то ее желание исполнилось. Доминик там, где она хотела. На ней.

Когда он снова завладел ее губами, Брук не знала, что он готовится ее взять. Одним резким, быстрым выпадом. Но он поймал ее удивленный крик губами. Ей определенно не понравилась эта часть, и она едва не оттолкнула его, но тут же вспомнила, что должна была ожидать этой боли, и стоит поблагодарить его за то, что он разделался с ее девственностью так быстро. А боль сменилась чудесным ощущением наполненности и еще чем-то непонятным. Это непонятное нарастало, пока не взорвалось. Ее затопил экстаз. А ведь Доминик еще даже не шевельнулся!

Он смотрел на нее, словно не веря собственным глазам. А она едва не мурлыкала от наслаждения. И не могла сжать расплывавшихся в улыбке губ.

Доминик по-прежнему не сводил с нее глаз. Он сделал несколько быстрых выпадов и достиг своего наслаждения. Наблюдать это было удивительно. И еще более удивительным было то, что он позволил ей наблюдать.

Доминик обессилено обмяк, и улыбка Брук стала еще шире. Пальцами она зарылась в его волосы. Она с радостью заснула бы в такой позе. Если они вообще когда-нибудь лягут спать на кровати. Если не окажутся в самое ближайшее время в могиле.

Но она отбросила мерзкие мысли о том, что опасность будет грозить им до тех пор, пока они не окажутся как можно дальше от этого лагеря. Сейчас ей было абсолютно все равно, где они находятся, и хотелось наслаждаться каждым мгновением. Доминик, кажется, желал того же, потому что не порывался встать с постели. А ей было лень шевельнуться, чтобы напомнить ему о его намерении бежать. В следующую минуту Брук забылась блаженным сном.

Глава 37

Зато как она краснела теперь, когда Доминик осыпал ругательствами лившийся в окна солнечный свет! Оба проспали всю ночь, лишившись возможности бежать, потому что Брук попросила Доминика ей овладеть.

Он встал и собрал одежду. Брук нашла на матрасе ленту, которую сняла прошлой ночью с его волос, и помахала ей. Он взял ленту и произнес:

– Я согласился взять Сторм ради Вулфа.

Брук слегка нахмурилась, пытаясь понять, почему он сказал это сейчас, но тут же вспомнила, как благодарила его за то, что позволил ей оставить Сторм, и разразилась смехом. Он тоже ухмыльнулся. Брук осознала, что настолько к нему привыкла, что может свободно смеяться в его присутствии. И он, видимо, тоже привык к ней, если может поддразнивать ее таким образом. План заставить его ее полюбить потихоньку осуществляется, но разве она сама не попала в тот же капкан?

Снова надев все, кроме ротонды, Брук покачала головой, подумав о том, что мода эпохи регентства была изобретена специально для любовников, ловящих любые моменты, потому что быстро раздеться и одеться стало очень легко. Она хотела поделиться этим соображением с Домиником, но у него был очень серьезный вид, потому что сегодня должно было решиться, отправятся ли они в Лондон или никогда туда не доберутся.

И все же Брук была уверена, что Доминик все уладит. Он был таким большим и сильным и обладал настолько молниеносной реакцией, что рядом с ним она чувствовала себя под защитой. Зато беспокоилась по другому поводу. По поводу того, что они сделали. Что сделала она. И если он упомянет об этом, она сгорит со стыда.