Истории фейри. Десятина Блэк Холли
– Шшш… – одернула ее Кайя. – Прислушайся.
Она слышала собственное дыхание, слышала шелест книжных страниц и шорох ткани, подметающей пол. Не стучали по полу шаги, не неслась погоня.
Кайя попыталась укутать себя чарами, окрасить кожу в цвет стены за спиной. Когда по телу прокатилась волна магии, она опустила взгляд на руку – та сливалась по цвету с деревянным стеллажом.
Что теперь делать? Девушку захлестнула волна вины, ощущение собственной ничтожности. Она села, низко опустив голову к самым коленям, и сделала глубокий вздох.
Кайя должна освободить Корни и Ройбена.
Нет, полный абсурд. Она всего лишь маленькая девчонка-пикси, которая едва научилась накладывать чары и не умела работать крыльями.
«Умная». Слово словно насмехалось над ней, представляя собой те качества, которыми Кайя желала обладать, но не могла.
«Думай, Кайя. Думай».
Кайя сделала еще один глубокий вдох. Она смогла отгадать загадку. Вместе с Ройбеном сбежала с Десятины. Более или менее, но научилась правильно накладывать чары. Справилась. Смогла.
– Пойдем отсюда! Прошу, пойдем, – умоляла Люти, сидя у нее на колене.
– Должен быть другой выход, Люти, – покачала головой Кайя. – Если бы я только могла придумать!
Их противники фейри. Отлично, тогда нужно рассуждать, как обычная человеческая девчонка. Что она умеет? Показывать фокусы с зажигалкой. Воровать. Ладно, а что не любят фейри?
Железо.
Кайя вновь посмотрела на Люти:
– Что будет, если проглотить железо?
– Обожжешь себе рот, – пожала плечами Люти. – Можно даже умереть.
– А можно отравить железом?
Люти неловко завозилась на колене, недоверчиво глядя на девушку.
– Но здесь нет железа!
Кайя сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Мысли метались в голове, нужно было остановиться и успокоиться. Во дворце Неблагого двора должно быть железо. Например, в оружии, но Кайя не знала, где его можно найти. Это же дворец, где угодно, но не в библиотеке!
Кайя оглядела себя. Что у нее есть из мира людей? Футболка, трусики, ботинки… да все. Ведь зеленый сюртук – всего лишь чары.
Кайя торопливо расшнуровала ботинки. В них точно есть что-нибудь железное. Ткань не позволяет металлу коснуться кожи, но это не означает, что его нет. Она стянула обувь и оглядела ее со всех сторон: железные люверсы – Кайя чувствовала тепло металла под краской; а еще пластинки в носках ботинок, под самыми стельками, но они слишком большие и бесполезные. Если только как-то распилить их.
Из кармана сюртука Кайя достала нож, который дал ей Ройбен, и стала отковыривать подошву.
Оторвав подметки, она увидела ряды крошечных стальных гвоздиков. Их вполне можно было проглотить, не заметив.
Кайя взяла нож в одну руку, а ботинок – в другую, и принялась методично выковыривать блестящие гвоздики.
Корни обуревали новые чувства. Он сидел на грязном полу в огромном подземном дворце. Придворные музицировали, а Нефамаэль кормил его крупными темными виноградинами. Вокруг Корни веселились невероятные создания, маленькие и большие, они утоляли жажду, загадывали загадки и играли в непонятную игру, в которой нужно было как-то по-особому бросать камни.
Весь мир сжался до размера виноградин в руках Нефамаэля. Не было на свете ничего прекрасней, чем касаться губами этих пальцев, и ничего слаще аромата драгоценных виноградин на языке.
– Полагаю, у тебя еще осталось слишком много достоинства, – сообщил Нефамаэль своему новому пленнику. – Приказываю – танцуй.
У подножия помоста собралась небольшая толпа. Фейри оторвались от своих занятий, чтобы посмотреть на этот танец.
Тело рыцаря было натянуто, как тетива, а серебристые волосы развевались, точно знамя. Но взгляд, живущий отдельно от покорного тела, метался по сторонам, как у дикого зверя, готового на все, лишь бы освободиться, даже отгрызть себе лапу. Танец Ройбена был красив и точен, но движения слишком стремительны, а повороты отчаянны. Корни отвел глаза, он не хотел сочувствовать Ройбену. Но все же отвлекся, не заметил, как одинокая виноградина сорвалась с пальцев Короля, падая на пол.
Рыцарь танцевал, позволяя джентри Неблагого двора шутить и смеяться над ним.
– Слишком легко. Так он еще не скоро устанет. Плети сюда! Хлещите его.
Вперед выступили три гоблина, исполняя приказание. Спину и грудь Ройбена рассекли красные полосы.
Корни был рад, очень рад, что здесь нет Кайи.
– Какую задачу задать ему за честь состоять при моем Дворе? Хочу сохранить его при себе. Этот рыцарь всегда был счастливым талисманом Неблагого двора.
– Пусть отыщет бескрылую птицу, что может летать!
– Пусть приведет нам козу с выменем, полным вина.
– Да, пускай найдет нам сладкую козочку!
– Скучно, скучно, скучно, – стало ответом на все предложения.
Нефамаэль вздохнул и откинулся на спинку. Взглянув на Корни с высоты своего трона, он хищно улыбнулся, как маньяк, вонзающий зубы в большой кусок торта.
– Ты потерял несколько ягод, – усмехнулся он. – Подбери их… языком.
Корни отвел взгляд от Ройбена, не сознавая, что все это время смотрел на него. И выполнил приказ.
Честно, план был так себе. Его и планом-то назвать было нельзя. Кайя зачаровала себя, принимая облик Скилливидден, единственного существа во всем Неблагом дворе, внешность которого ей удалось хорошенько запомнить. И надеялась, что портниха не будет в такое время подле трона. В старуху она превращалась в тихом коридоре под дикий смех Люти – малышка-фейри хохотала так неистово, что еле удерживалась в воздухе.
Затем, пряча в ладонях крошечные железные гвозди, огнем вгрызающиеся в кожу, Кайя отправилась на поиски тронного зала. Найти его было нетрудно. За дверью в шахматный зал имелись и другие проходы, но лишь один вел наверх.
Тронный зал Неблагого двора ни капли не изменился и был все так же полон народу, как в прошлый раз. Но сейчас, зайдя в него через главный вход, из самого центра дворца, Кайя оказалась прямо перед помостом. У трона танцевал Ройбен, и спину его рассекали алые полосы. Нефамаэль сидел на резном деревянном троне, и лоб его, как прежде, сковывал железный обруч. Кайя заметила, как он небрежно опустил руку и потрепал Корни по голове.
Она глубоко вздохнула и поднялась на возвышение, устремляясь прямо к красному колпаку, разносчику вина. Тот сжимал в руках графин, отделанный серебром и сверкающей чешуей, готовый в любой момент пополнить кубок нового Короля Неблагого двора.
– Швея? – удивился колпак, обнажая в улыбке кривые и острые желтые зубы.
Люти исполнила свою роль точно по плану: промчалась прямо перед носом у красного колпака. Он взмахнул рукой, пытаясь ее ухватить, и не заметил, как Кайя забросила в кувшин железные гвоздики. Кража наоборот. Подбросить гвозди оказалось гораздо легче, чем незаметно удержать в кармане живую крысу.
– Скилливидден! – Кайя обернулась, понимая, что к ней обращается сам Нефамаэль. – Подойди ко мне, швея.
Кайя оглядела зал: Люти удалось упорхнуть от колпака, но ее нигде не было видно. И хотя Кайя понимала, что так даже лучше, так безопасней, она не могла избавиться от беспокойства. Из-за нее и так многие уже пострадали.
Кайя в очередной раз вздохнула и направилась к Нефамаэлю, горбясь и шаркая в попытке достоверно изобразить настоящую швею.
– О, – воскликнул Король, указывая на Ройбена. – Смотри, моя новая игрушка. Сильный. Еще и красивый. Ему нужен новый наряд. Пожалуй, ему пойдет зеленый цвет. Может быть, ливрея, какие носят пажи при Благом дворе? Да, мне нравится эта идея.
Кайя кивнула, а затем, когда Нефамаэль вновь повернулся к Ройбену, медленно принялась пятиться.
– Минутку, – протянул Нефамаэль. – Подойди ближе.
Она покорно шагнула к нему.
Жестоко ухмыльнувшись, Король спрыгнул с трона и схватил ее за сухое плечо. От явного ликования на его лице у Кайи все сжалось внутри. Чужая магия окружила ее, разрушая чары. Колдовство рвало ее на части. Кайя понимала, что кричит, но не могла остановиться, не могла удержать облик, созданный магией. А потом она упала на колени, одетая в одну футболку и нижнее белье, как сегодня утром. И с жесткими от соли волосами.
По залу разнеслись крики.
– Заткните ее, – потребовал Нефамаэль, – затем свяжите руки за спиной и дайте мне поводок.
Из толпы услужливо выступил один из его стражников.
Вновь разместившись на троне, Король взмахом руки приказал подать вина. Кайя задержала дыхание, но Нефамаэль не стал пить, лишь принял у слуги кубок.
– Какая неожиданная удача. И прекрасное дополнение для моей маленькой игры. Подойди, Ройбен.
Рыцарь прекратил танец, тело его дрожало от жестоких побоев и сильного напряжения. На кровоточащие красные отметины на его спине и груди было больно смотреть. Он подошел, замирая перед Нефамаэлем.
– На колени.
Тихонько охнув от боли, Ройбен упал на колени.
Рука Нефамаэля скрылась под плащом. Он достал из складок небольшой кинжал с золотым лезвием и роговой рукояткой и швырнул его к ногам Ройбена. Оружие со звоном упало на пол.
– Мой тебе приказ: когда скажу «начинай», бери кинжал и вонзай его в тело пикси, пока она не умрет. Игра проста: будешь ли ты убивать ее медленно, заставляя страдать ради моего наслаждения, пока тянешь время… или одним легким движением перережешь горло. С твоей стороны это стало бы щедрым даром для пикси, но… Ах, – театрально вздохнул Нефамаэль, высоко поднимая кубок над головой, – ты никак не можешь перестать надеяться.
От лица Ройбена отлила краска. Кайя задрожала. С кляпом во рту даже дышать было сложно, а уж говорить…
– Начинай, – приказал Нефамаэль, салютуя кубком.
Ройбен повернулся, глаза его блестели от слез, губы дрожали. Глубоко вздохнув, он посмотрел на нож в своих руках, затем на Кайю. А потом прикрыл глаза, словно в попытке успокоиться, принять ужасное решение.
Хотелось зажмуриться, но не получалось. Вместо этого Кайя попыталась поймать взгляд Ройбена, безмолвно попросить не убивать. Но рыцарь не смотрел на нее.
В ожидании удара острого лезвия, Кайя смотрела на Нефамаэля. Как он подносит кубок ко рту и делает один долгий, большой глоток. Несколько мгновений ничего не происходило; мужчина лишь отставил кубок и вытер пальцами уголки губ. Но вот он испуганно закашлялся и дикими глазами окинул зал. А потом поймал взгляд Кайи.
Схватившись за горло, Нефамаэль упал на колени. Он открыл рот, собираясь то ли заговорить, то ли закричать, но не издал ни звука.
А в следующее мгновение над ней склонился Ройбен. Он рвано дышал, золотой нож по-прежнему блестел в руке. Тогда Кайя вспомнила, что приказ не был отменен, Ройбен вынужден повиноваться своему повелителю.
Она задергалась, пытаясь вырваться. И почувствовала, как маленькие пальчики развязывают узел кляпа.
На лице Ройбена застыла гримаса боли и страха, когда его собственная рука против воли хозяина поднесла золотой клинок к телу Кайи. Девушка сделала несколько вздохов, стараясь успокоиться. Почувствовав, как ослабевает повязка кляпа, она выплюнула ткань и подалась навстречу лезвию, шепча:
– Хватит, Рэз Ройбен Рай… я приказываю тебе: остановись… я приказываю тебе…
Она почувствовала резкий укол, когда острие ужалило руку, услышала собственный всхлип… а потом клинок выпал из напряженных пальцев.
И Кайя взмыла в воздух, яростно ударяя крыльями. Она легко взлетела к чаше свода и на мгновение замерла. Люти была здесь же, пыталась распутать веревку, связывающую руки Кайи.
Затем двери распахнулись, впуская рыцарей. По залу разнесся топот их ног, звон оружия и колокольчиков. Благой двор прибыл к новому Королю.
Глава 15
Лучше править в Аду, чем быть слугой Рая.
ДЖОН МИЛЬТОН. ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ. КНИГА ПЕРВАЯ
Первыми в зал ступили рыцари, все как один облаченные в темно-зеленые доспехи, похожие на панцири насекомых. Следом появилась дюжина дам в разноцветных нарядах. Кайя заметила среди них Этин в нежно-золотом одеянии. После придворных дам в зал вошла сама Королева, она была великолепна в платье цвета луны, очень похожем на то, что было изображено на гобелене Ройбена. На плечи ее был наброшен синий плащ с переливами, подобный павлиньему хвосту, который тянулся следом за Королевой по полу, пока она неспешно шла к по– мосту.
– Ройбен, – провозгласила Королева.
Подданные Неблагого двора зашипели. Огромное создание неуклюже выступило вперед, но замерло под стальным взглядом одного из рыцарей.
Нефамаэль продолжал корчиться на полу, хватаясь за шею и грудь. Казалось, он даже не заметил прибытие своей госпожи.
Ройбен посмотрел на Королеву Благого двора и с тяжелым вздохом, так похожим на вздох облегчения, прикрыл глаза. Кайю охватил страх. Что-то здесь было не так.
На шее Королевы покачивался белый камень на серебряной цепочке. Кайя, словно загипнотизированная, уставилась на него. Взгляд Королевы был прикован к помосту, к Королю-самозванцу, корчившемуся сейчас в муках.
– Нефамаэль исполнял ваши приказы!
Понимание было таким шокирующим, что Кайя неосознанно выпалила это вслух. Потом опустилась на землю, вставая подле Ройбена. Казалось, с этими словами все остановилось. Даже Королева застыла на месте.
Кайя замялась, взглянув на Ройбена, моля, чтобы он поверил:
– Ройбен, ты был обязан служить Никневин, а Нефамаэль – Королеве Благого двора. Ты был обязан. Не мог ослушаться ее приказов.
Королева мягко улыбнулась:
– В чем-то пикси права. Если бы я приказала ему всегда находиться подле меня, он не мог бы ослушаться. Но я не отдавала подобного приказа. Покинув Благой двор, Нефамаэль больше не получал указаний и тем самым не был обязан им следовать. Сегодня я здесь, чтобы вернуть все на свои места.
В ее устах слова эти звучали так разумно, так правильно. Кайе хотелось поверить, однако цепочка амулета по-прежнему обнимала шею Королевы.
– Но я видела амулет. Он был у Нефамаэля, когда тот зачаровал меня, сделав человеком. Он словно брал из камня силы.
– Ты ошибаешься, пикси, так что лучше помолчи. Сейчас есть и более насущные вопросы. – Голос Королевы Благого двора был тверд, несколько ее рыцарей повернулись к Кайе.
– Кайя… – проговорил Ройбен, качая головой. – Этот амулет принадлежит Королеве. И всегда принадлежал.
Сверкнув глазами, Кайя повернулась к нему:
– Я не лгу!
По толпе разнеслось бормотание. Кайя не представляла, какой исход больше порадует Неблагой двор. Возможно, битва и кровопролитие их только раззадорят? Но им, несомненно, пришлось по вкусу, что кто-то рискнул оскорбить Благой двор.
Ройбен вскинул руку.
– Я выслушаю ее.
В зале после его слов стало тише. Кайя не верила своим глазам: Ройбен стоял, прислонившись к трону, безоружный, окровавленный, и все же внушал достаточно уважения, чтобы утихомирить целую толпу. Он кивнул Кайе:
– Продолжай.
Она глубоко вздохнула и постаралась говорить достаточно громко, чтобы голос был слышен всем собравшимся.
– Сейчас всем вам очевидно, что я пикси, но мой настоящий облик был спрятан под личиной человека целых… целых шестнадцать лет. Мне удалось найти человеческую девочку, с которой нас обменяли. Она до сих пор живет при Дворе Силариэль. – Ройбен наградил Кайю колючим взглядом, но она продолжила: – Получается, в эту семью меня подкинул кто-то из Благого двора, хотя всю жизнь я прожила на территории Неблагого, недалеко от дворца Никневин. В детстве за мной присматривали три фейри, тоже подданные Благого двора. Мы с матерью переехали в Филадельфию и спокойно прожили там пару лет, пока он, – Кайя указала на Нефамаэля, – не явился на одно из выступлений мамы. Он отвел в сторону парня, у которого мы жили, и через пару минут тот попытался нас убить. На следующий день мы вернулись сюда, а еще через пару дней со мной связались старые друзья-фейри и попросили подыграть, помочь исполнить их план. Но у них не было достаточно власти, чтобы предложить меня Никневин для Десятины. Такая возможность была у Нефамаэля. И он указал на жертву. Как Нефамаэль оказался главным действующим лицом в заговоре Благого двора? Все просто, ему приказали. Единственное логичное объяснение. Ему удалось выйти победителем только потому, что в планы Королевы вмешался Ройбен. Если бы Никневин не погибла, Нефамаэлю бы ничего не досталось. Зато Силариэль могла праздновать победу. Даже если бы он остался Королем, Неблагим двором все равно правила бы Силариэль, просто его устами.
– Не желаю больше это слушать! – возмутилась Королева Благого двора.
– Но будете, – бросил Ройбен, голос его дрогнул от нетерпения, но вскоре вновь стал спокоен. – Вы бессмертны, Силариэль, так даруйте нам несколько минут своего времени. Я хочу услышать окончание этой истории.
Кайя говорила быстро, торопилась сказать все, выплевывая слова.
– Амулет у нее на шее. Благодаря ему я все поняла. Он был на Нефамаэле в ту ночь, когда он привел меня к Королеве в качестве жертвы. Нефамаэль использовал амулет, чтобы наложить на меня очень сильные чары. Но это был ее амулет, ее чары. Они собирались позволить провести жертвоприношение, а потом раскрыть обман и обвинить во всем Никневин. А сегодня, когда мы пришли, Нефамаэль уже ждал, хотя никто не знал, что мы собираемся во дворец на поиски Корни. Никто, кроме Силариэль.
Упомянув Корни, Кайя не смогла удержаться от беглого взгляда в его сторону. Но от увиденного она онемела.
Корни подполз к скрюченному телу Нефамаэля.
Прядь волос падала ему на лицо, на скуле красовался синяк насыщенно-фиолетового цвета, в тон испачканному виноградным соком рту. Кайе сразу вспомнились безмолвные, ледяные губы Дженет.
Словно почувствовав жар ее взгляда, Корни поднял голову. В глазах его плескалась боль.
– Корни, – позвала Кайя, делая шаг в его сторону.
Не отводя от нее взгляда, парень нащупал на полу золотой нож, брошенный Ройбеном. На губах его плясала тень улыбки, а рука с лезвием поднималась все выше.
– Нет! – вскрикнула Кайя, бросаясь к другу в отчаянной попытке остановить его, не дать причинить себе вред.
Мгновение, и клинок погрузился в грудь Нефамаэля. Снова и снова Корни вонзал лезвие в тело рыцаря, с каждым ударом оглашая зал противным хлюпающим звуком, когда нож выходил из плоти. Кровь пропитала штаны парня, из глотки его донесся тихий, безумный плач.
Все собравшиеся в зале фейри, подданные Благого и Неблагого двора, завороженно наблюдали за происходящим. Никто даже не попытался помочь, когда Кайя перехватила запястья Корни и попыталась оттащить его от тела рыцаря-фейри.
Корни трясло, но когда Кайя обняла его, желая успокоить, она поняла, что парень просто не может перестать смеяться.
– Взгляни, что ты сотворил, – воскликнула Королева. Кайя не сразу поняла, что обращается она к Корни.
Из рядов стражей Силариэль выступил рыцарь. Кайя в ужасе смотрела, как он достал из-под плаща длинную ветвь и вставил ее в лук. Наконечник стрелы устремился в ее сторону.
– Ройбен, прекрати это глупое представление, иначе я сама поставлю в нем точку, – сказала Королева Благого двора. – Я довольно терпела, пришло время тебе вернуться домой.
Когда Ройбен оттолкнулся от трона и подошел к Кайе, голос его был тих, но слова услышал весь зал.
– Мой дом здесь, Госпожа. А теперь прикажите своему воину опустить оружие, и тогда, возможно, я позволю вам в целости покинуть Неблагой двор.
Джентри мгновенно замолчали.
Кайя стояла в этой кромешной тишине и понимала: Никневин хорошо использовала Ройбена, возможно, даже лучше, чем считала сама. Она приблизила его к себе, отдалив от остальных подданных Неблагого двора. Кайя помнила, как толпа расступалась перед ним на пиру. Да, Ройбен не был одним из них, он был иным. Далеким и недоступным, подобно королю.
Никто не посмеет выступить против него.
– Как ты смеешь? – Королева подняла идеальные тонкие брови.
Сестра Ройбена молча шагнула вперед, в глазах ее стояла мольба. Он окинул взглядом собравшихся и, Кайя могла поклясться, на мгновение задержал дыхание. А затем заговорил:
– Услышьте меня и запомните мое предложение. Вы получили семь лет свободы, но семь лет пролетят в один миг. Так присягните мне сейчас, свободные фейри и подданные Неблагого двора. Признайте мою власть, и я дарую вам весь Самайн. Свободу на целую ночь, от заката до восхода, на веки вечные.
Кайя заметила, что на помост взобрались несколько существ из Неблагого двора. Они не приближались к Силариэль и ее подданным, но острозубые ухмылки не обещали ничего хорошего.
Королева напряглась.
– Думаю, рыцарь мой, вскоре ты поймешь, что завоевать королевство гораздо легче, чем удержать его.
С этими словами она отвернулась, полы длинной накидки очертили ровный круг на пыльном полу. Рыцари и придворные дамы тоже шагнули следом за Королевой. Задержалась лишь Этин.
Ройбен покачал головой.
Силариэль оглянулась и, заметив замершую Этин, распахнула руки, зовя ее к себе. Сестра Ройбена позволила обнять себя и увести прочь вместе с остальными подданными Благого двора. Она не видела ни злой усмешки, мелькнувшей на губах Королевы, ни взгляда, которым правительница обменялась с Ройбеном поверх головы его сестры.
Когда последний воин Королевы покинул зал, Ройбен, самопровозглашенный Король Неблагого двора, едва не упал на трон. Кайя хотела улыбнуться ему, но Рйобен даже не смотрел в ее сторону. Он слепо смотрел в глубь зала своими глазами цвета пепла.
А Корни все смеялся и смеялся.
Маленький похоронный зал был оформлен в викторианском стиле. Резная мебель темного дерева и мрачные бордовые обои с бархатным узором из геральдических лилий. Здесь собралось много ребят из школы, которых Кайя смутно знала лишь по рассказам. Кенни, Пончик, Маркус и Фатима жались друг к другу и постоянно перешептывались, даже когда говорил священник.
Корни всю службу не выпускал руку Кайи, до боли сжимал ее ладонь холодными потными пальцами. Он не плакал, даже когда она не смогла сдержать слез, но в черном траурном костюме выглядел ужасно бледным и усталым. И темнеющий на его скуле синяк от этого смотрелся совсем неприлично.
Мать Кайи едва не сошла с ума от страха, думая, что ее дочь тоже погибла… она так испугалась, что даже решила каждый день ездить в город на работу, а не переезжать туда. Даже бабушка перестала ворчать. Сегодня Эллен привезла Кайю на похороны и обещала приехать, когда она позвонит. Странное и даже милое ощущение, когда в семье все хорошо, но Кайя не хотела слишком к нему привыкать.
Дженет была подобна деве с полотна классика: яркие рыже-красные кудри и алая помада. Она была прекрасна – Офелия в окружении сотни цветов, назвать которые было под силу только Ройбену. Но Кайя ощущала аромат химикатов, которые вкололи ей под кожу, и чувствовала запах гниения. Когда они подошли ближе, ее едва не вырвало от вони. И все же Кайя не смогла удержаться, погладила холодную, непривычно жесткую руку Дженет, а потом положила в гроб маленький подарок – пузырек блестящего синего лака для ногтей.
Корни слегка ослабил смертельную хватку на ладони Кайи, оказавшись рядом с телом сестры.
Когда церемония закончилась, они стояли на улице и ждали, пока его мама прощалась со всеми родственниками.
– Точно, чуть не забыл, – проговорил Корни, голос его был непривычно тих, – мы перед службой заехали в магазин. Я тоже зашел, за сигаретами. – Он порылся во внутреннем кармане кожаной куртки и выудил несколько трубочек с разноцветными полосками на обертках. – Это тебе, букет Волшебных палочек пикси.
Кайя улыбнулась:
– Это я должна поднимать тебе настроение.
– Но тебе тоже не повредит подзарядка, – заявил он. – Давай, попробуй… разорви упаковку и попробуй настоящую пыльцу пикси. Сладкую и с кислинкой.
Они рассмеялись. Странным, отчаянным смехом, который спиралью поднимался в ночное небо.
– Что теперь будешь делать? – спросила Кайя.
– Не знаю. Черт, мне еще предстоит обдумать некоторые свои поступки.
– Понимаю, что ты имеешь в виду… но, Корни, ты же знаешь, что ни в чем не виноват?
– Кроме сотни ударов ножом?
– Даже в этом не виноват. Особенно в этом.
– В следующий раз… – начал Корни. В глазах его вспыхнул огонек, и Кайя даже порадовалась преображению, пока не услышала слова: – Кайя, я ни за что больше не буду беспомощен. Чего бы это ни стоило. Чего бы ни стоило…
– В смысле?
Он не ответил, лишь крепче сжал ее руку, а пару мгновений спустя поинтересовался:
– А что насчет тебя?
– Я упоминала, что умею превращать листья в деньги? – пожала плечами она.
– Неужели? – протянул он, поднимая брови.
В этот момент к ним подошла его мать с парой родственников, Корни пришлось отпустить ладонь Кайи и сесть в машину. Рука девушки, которую он сжимал все это время, была горячей и влажной. Когда порыв ночного ветра коснулся разгоряченной ладони, Кайе показалось, будто кожи на ней нет, только оголенные нервы.
Зал для церемоний опустел, и служащий запирал двери. Кайя перешла через дорогу, к таксофону у входа в супермаркет. Позвонила матери и присела на бетонный бордюр перед пластиковой лошадью, которая раскачивается взад-вперед, если скормить ей четвертак. Флуоресцентный свет уличных фонарей, запах подгнивших овощей, пластиковые пакеты, с шелестом уносимые ветром, – все вокруг было таким простым и привычным, и казалось, будто событий двухдневной давности вообще не было.
С той ночи она не видела Ройбена. Нет, между ними ничего не произошло, просто Кайе нужно было отвести Корни домой, а Ройбену – остаться и заняться делами. Что там нужно сделать новоиспеченному монарху? Она даже особо не расстраивалась из-за этого. Скорее, испытывала странное чувство облегчения, как всегда бывает, когда важный, болезненный момент удается отсрочить еще ненадолго. Если они встретятся, Кайе придется узнать, что теперь, став Королем, он думает о ней и об их отношениях.
Рассматривая пластиковую лошадь, она призвала магию. В следующее мгновение лошадь встряхнула гривой и соскочила с металлического каркаса, на котором стояла, а потом умчалась в ночь, стуча по асфальту пластиковыми копытами. Кайя проводила ее взглядом.
– Мне бы хотелось кое-что вернуть тебе, оно твое по праву.
От внезапно раздавшегося голоса Ройбена она едва не подскочила. Как ему удалось незаметно подкрасться так близко? Впрочем, пора было поговорить. Кайя не могла больше тешить себя надеждой и ругать за попытки избежать встречи.
– Что?
Он преодолел разделяющее их расстояние и накрыл ее рот своим. Веки Кайи дрогнули, закрываясь, а губы с легкостью раскрылись в ответ на невероятный поцелуй, прожигающий нервные окончания, превращающий мысли в дым.
– Эм-м… – Кайя отступила, едва стоя на ногах. – И почему это принадлежит мне?
– Это поцелуй, который я украл, когда ты была под чарами Королевы, – терпеливо ответил он.
– Ох… а если я не хотела, чтобы ты его возвращал?
– Не хотела?
– Нет, – ответила Кайя, позволяя губам растянуться в широкой улыбке и искренне надеясь, что мама не особо спешит за ней. – Забери его, пожалуйста, назад.
– Слушаю и повинуюсь, – проговорил Король Неблагого двора, замирая в мгновении от поцелуя. – Считай, что твое желание исполнено.
Читать бесплатно другие книги:
